Московские мгновения

 

                Сашке Михайлову


Первый раз я приехал в Москву летом шестьдесят четвертого года  на дневном курьерском поезде – за пять с половиной часов. На следующее лето мы добрались по Волго-Балту на родину отца и оттуда – в Москву на маленьком самолете.

Много-много раз с тех пор я оказывался здесь снова – изредка в командировках,чаще на конференциях, и на обратном пути издалека - многие дороги ведут через Москву. И, конечно, просто для души. Я даже завел себе специальную московскую записную книжку, со своим планом центра, пометками, как обходить шумные и неуютные кварталы; где находятся книжные магазины и другие интересные места. Правда, с начала девяностых  меня уже не влечет в Москву. Хотя, я слышал, там появилось много новых фонтанов.

Немало самых разных воспоминаний о московской моей жизни хранит память. Но самыми экзотическими остались, пожалуй, три мгновения – как раз из первых поездок.

В первое же утро я поехал к Университету. Все мне нравилось – и только что открытый метромост, и вид с Ленинских гор… Но вот попасть за ограду не удавалось – шли вступительные экзамены. Из проходной я позвонил какому-то начальнику. Тот подтвердил, что нельзя, но в конце разговора спросил, откуда я. Узнав, что из Ленинграда, он не поленился спуститься, дойти по двору до меня и провести в главное здание: дальше сами ходите.

Да, мой читатель, были времена, когда звание ленинградца могло открыть двери – но это время уже кончалось, и не я его заслужил.

Осмотрел я столовую внизу – затем на лифте поднялся до какого-то этажа, где был, кажется, музей геологии. Затем уже на другом лифте – до музея географии. Затем на другом – до музея астрономии. Тогда космос, звездные путешествия – все это было еще очень на слуху. Только несколько лет, как вышла «Туманность Андромеды» Ефремова.

Итак, общая идея музеев ясна – все выше, и выше, через тернии к звездам. Здесь бы мне и остановиться, но я заметил в стене уже другую, узенькую дверь нового лифта. Казалось, походит на тот, что доставлял космонавтов в кабину. Что бы там еще могло быть?

Я решительно шагнул внутрь и нажал верхнюю кнопку. Когда двери  распахнулись, увидел малюсенькую комнатку-кладовку, помнится, и без окон. Сидевший за столиком мужичок наливал в кружку бесцветную прозрачную жидкость и здорово подскочил  при моем вторжении. Кружки, правда, не выронил. Судя по высоте, мужик охранял шпиль главного корпуса.

 Тогда я плохо знал Достоевского. Теперь мне, конечно, пришел бы на ум образ вечности как тесной баньки – у одного из его героев.
                ______________

А вот на следующий год мы с отцом забрели в какой-то переулок, с одной стороны которого стояло очень высокое – по тогдашним питерским масштабам – здание. И на другой стороне – тоже немаленькое. Вывесок не было. Любопытный отец стал спрашивать прохожих, что это за здания. Но, странное дело, они то ли были все глухими, то ли невежливыми – никто ничего не ответил.   Некоторые даже ускоряли ход.  Наконец, из дома вышел молодой человек. «Здесь КГБ, и там тоже, и уходите отсюда скорее», - пояснил он, перебегая в дом напротив.
                _______________

Не знаю, как сейчас, а тогда в Кремль пускали всех желающих; только крупные вещи оставляли в камере хранения. Ну, была еще на земле разметка дорожек по брусчатке. Если заходили дальше, появлялся мужчина с красной повязкой на рукаве «распорядитель» и просил вернуться туда,  где можно.

Очень нечасто попадались милиционеры. Они отдавали честь неспешно проезжавшим длинным черным легковушкам. Никаких сопровождающих машин при них не было.

Мы с отцом не торопясь прогуливались по дорожке садика, сразу за которой начинался крутой спуск к реке. Навстречу, так же наслаждаясь цветами и солнцем, прохаживались под руку двое солидных, строго  - несмотря на жару - одетых мужчин лет пятидесяти. Я бы подумал – дипломаты средней руки или начальники главков обсуждают, что скажут в высоком кабинете.

На несколько минут я потерял их из виду. Вдруг они подбежали к нам и спрашивают, не видели ли мы кого-нибудь, сбегающего вниз. Не знаю, внушение то было или что – но я бы не поручился, что не видел какой-то тени. Вмиг утратив солидность, мужчины  скатились по склону. Один из них что-то искал в боковом кармане – возможно, записную книжку.