(рассказ)
«Есть время разбрасывать камни, есть время собирать их в кучу.
Осталось одна малость - угадать, как отличить первое от второго?»
Загадки мировой философии
***
«Когда у человека появляется время для разгадывания кроссвордов,
он становится счастливым человеком»
Мысли пассажира в зале ожидания
Было раннее утро. Еще одно свежее утро на песчаном берегу близ моря. Новорожденный рассвет едва брезжил. Утренний бриз доносил характерные запахи морских глубин и тины. Шум прибоя убаюкивал расшалившиеся нервы. Волна набегала на волну и с грохотом курьерского поезда разбивалась о прибрежные камни-валуны. Гребень очередной желто-зеленой волны поднялся с поверхности воды и гордо изогнул свою лебединую шею, вырастая и превращаясь в гигантскую ладью, которая полностью закрыла линию горизонта. Сквозь скользкую шею водяного лебедя просвечивали первые лучи рассветного солнца. Лучи, словно кистью живописца золотым блеском покрывали зеркальную гладь гребня, отражались от нее и преломлялись, рассыпаясь на множество мелких радужных колец. Золотая ладья Солнца подбиралась к берегу и, громыхая мощью пучин, накатывала на отполированные веками валуны, ломалась и с тихим шипением сползала вниз по пологим бокам каменных великанов. За набежавшей волной-ладьей спешила вторая, а ее следом догоняла уже новая. Рассветная флотилия утра победно наступала и гнала прочь вражескую эскадру ночи. Рассветный прибой рождал неповторимую победоносную симфонию утра.
Солнце выползало из водной колыбели и приветствовало подлунный мир. В этом мире море было безбрежным, бездонным и бескрайним. Таяли звезды в рассветном небе, растворяясь где-то там, в вышине за нежной голубизной рассвета. Рассвет набирал силу и мощь. От нестерпимого блеска приходилось невольно щурить глаза. Музыка моря будила мир и его обитателей. Белыми крылами взмахнули альбатросы, приводняясь на гребни волн. Короткий миг, и вот птица уже штопором ввинчивается в водную гладь в самом основании волны, откуда тут же взмывает ввысь с жирной добычей на завтрак. Рыба трепещет в клюве хищника, сверкая чешуей в лучах рассвета. Альбатрос покидает место охоты и устремляется к песчаному откосу на северо-восток побережья, где веками гнездятся ее сородичи.
Мужчина присел на песок, подставил загорелую спину морским брызгам. Через полчаса солнце пригреет вовсю, а бушующее море усмирит свои страсти. Под пальцами босых ног пересыпался мелкозернистый белый песок. Он был еще холодный после ночной серенады морского оркестра. Море отступило и оставило на песке ракушки, тину, множество медуз и маленьких черепашек. Спирали бело-розовых раковин были самыми разнообразными: вытянутые ракушки, словно длинный рог тура, сплюснутые, словно хлебный крендель и витиевато-изогнутые, напоминая танцующих морских коньков. Зеленая тина быстро высохла на солнце и стала похожа на свежескошенное сено после дождя. Желтолапые черепашки с еще неокостеневшим коричневым панцирем, повинуясь древнему зову инстинкта, ползли к морю.
Одна черепашка залезла на ступню мужчины, храбро цепляясь острыми коготками за гладкую кожу. Он взял ее на руки и погладил по мордочке. Мордочка сразу спряталась внутрь под панцирь. Тогда мужчина широко размахнулся и закинул ее далеко в море, чтобы первой же волной ее унесло подальше от берега. Он некоторое время посидел, вполоборота глядя на волны, затем встал и пошел собирать дары моря на супчик, куда попали другие, незнакомые ему черепашки - единственное приличное лакомство в это время года. Когда сетка заполнилась нехитрым уловом, собиратель бросил еще один взгляд на рассветное море и пошел в сторону палатки готовить себе завтрак.
Море слегка поутихло и плескалось вполне ласково и миролюбиво. Соленые брызги разлетались от валунов малым веером и едва попадали на прибрежный песок. Прибой сменил свои звуки с громобойных нот на доверительный шепот дружеской беседы. Море плескалось и пело свою обычную дневную песню. Волны переговаривались за его спиной и как близкие подружки кокетливо сплетничали. Они ехидно хихикали и томно вздыхали, обнимая камни-валуны. Но когда мужчина оборачивался и смотрел на них, морские волны вели себя прилично и светски чинно. Светило поднялось над морем. Очистился горизонт, и он по привычке вскинул руку к прищуренным глазам, закрываясь от яркого бликующего света на водной ряби. Солнечные зайчики плясали на воде радостный и зажигательный танец - тарантеллу.
Насколько хватало глаз, было видно лишь только безбрежное море и бескрайнее небо. Прозрачная водная гладь простиралась до самого горизонта, а от него до самого синего неба. Ультрамариновое синее, в здешних краях всегда сочно синее и лазурное небо поднималось от линии горизонта на юге до линии горизонта на севере и от линии горизонта на западе до линии горизонта на востоке. Все было чисто и безмятежно. Море, как близкий друг, вздыхало, как бы соглашалось с его мыслями. Ни дымки, ни паруса, ни накатных волн от гребного винта. Ни одной даже случайно заблудившейся яхты мужчина не увидел на многие мили вокруг. Мир, бесконечность и природа. Воздух дрожал над морем, нагреваясь в лучах поднимающегося солнца.
Наступило самое, что ни на есть философское время. Для всего в этом мире есть свое время, свой сезон. Он вспомнил древнюю японскую мудрость: «Есть время разбрасывать камни, есть время собирать их в кучу». Осталось одна малость - угадать, как отличить первое от второго? Мужчина развел костер и поставил котелок на огонь. Суп из черепашек будет на славу. Он аккуратно счистил песок с добычи, снял мягкий панцирь и бросил морскую дичь в котелок. Затем туда же отправился пучок темно-зеленой тины - источник морской соли и йода. Деревянной ложкой он помешал варево, когда закипела вода. Философ зачерпнул бульон и попробовал, размышляя над тем, какое же время года назначить ему здесь и сейчас. Мысли унеслись в далекую Японию. Сейчас там нежным цветом белого ажура цветет сакура, источая сладостный запах. Не мудрствуя лукаво, он решил назвать это время года - Сезоном Цветения Сакуры, - а значит, это было самое Начало. Начало всего! А если так, стало быть, для него наступил период, предписывающий разбрасывать камни.
Суп сварился быстро. Повар поставил котелок на песок и накрыл крышкой, пусть настоится, так будет вкуснее. Сам сел рядом на раскаленный песок, скрестив ноги, обратился к морю. Он искусно сплел из тонких изящных пальцев мудру «лотос». Торопиться было некуда, он закрыл глаза и с чувством пропел древнюю мантру, раскрывая пламенное сердце мудрости мира. Суп готов! Мужчина стал неспешно есть черепаший супчик, с наслаждением причмокивая обветренными губами. Он ел свой завтрак и смотрел на безбрежное море.
Морской штиль согласился со своим зрителем и создал вдали дрожащий мираж с низким ветвистым деревом - изображением цветущей сакуры. Философ ел свой суп и грезил наяву. По щекам текли слезы радости и умиления. Сытый желудок привлек ленную дремоту и умиротворение. Мираж растаял. Мужчина вздохнул, сытно отрыгнул. Он встал, навел порядок у палатки и отправился на свою ежедневную прогулку вдоль берега моря. Волны плескались у ног, лаская и перебирая пальцы ступней, как это делают искусные гейши в чайном доме.
Экспрессия картины бурного утра сменилась грезами полуденной дремоты. Он шел и шел, беседуя с морем мысленно или споря вслух, смотря по настроению, которое менялось быстро и стремительно, следуя переменчивому морскому пейзажу. Он обходил свои владения и хозяйским оком прикидывал, где бы можно было устроить водяные горки, карусели и прочие диснеевские аттракционы, чтобы привлечь посетителей в его удивительный морской парк. Он даже придумал ему имя. Парк «Море Безбрежное». Посетителей в его парке должно приходить много, очень много: семейных с детьми, озорных школьников с учителями, молодых парочек и холостых парней, и обязательно незамужних девчат, среди которых есть одна единственная из его грез. Единственная и неповторимая девушка с длинными развевающимися на соленом ветру волосами, которую он обязательно встретит в Сезон Цветения Сакуры.
Он вернулся к палатке с очередной добычей - дарами сочувствующего моря. Все морские подарки находчивый философ складывал за палаткой под навесом. Он свято верил, что однажды он соберет в кучу, эти дары Нептуна и зажжет большой победный костер. Костер разгорится ярко, пламя взметнется высоко-высоко в небо. Огненные языки осветят его песчаный мир, и его остров философии увидят далеко-далеко все проплывающие мимо корабли. Это будет! Это обязательно будет, когда наступит время собирать камни. На горизонте появится большой белый корабль, где много, очень много людей: улыбающихся и хмурых, строгих и веселых, задумчивых и романтических.
Мужчина поднял очередной дар моря - пластиковый обломок спасательной шлюпки, прибитый прибоем на берег после давнего кораблекрушения, которое было до Начала всего, до Сезона Цветения Сакуры. Философ оглядел свой мир – затерянный остров где-то за околицей судоходных путей в безбрежном море. Мысли спутались. Морские пучины вновь рождали волну. Волна обнаженной Венерой рождалась из пузырчатой пены и, зазывно эротически выгибая женские формы, катилась к берегу лишь затем, чтобы со сварливым шипением отчитать незадачливого философа за сумятицу мыслей в очередной раз. После Цветения Сакуры непременно наступит Сезон Собирания Камней!
Это произойдет! Это обязательно будет! Может быть!?! Лет через десять или двадцать. Кто знает? Он оптимист. Быть может, завтра он проснется и поймет, что уже оно пришло, наступило - самое новое время года. Все может быть! Единственный посетитель каждый день приходил посмотреть на захватывающий аттракцион в единственном в мире морском парке «Море Безбрежное».
***
Мужчина смотрел на море. Светило солнце. Шум и шепот моря навевал свои философские сказки. Земля была плоской тарелкой. Суша возлежала на большой морской черепахе. Черепаха плавала в необъятном океане. Над океаном опрокинулась чаша небес. Время распалось на песчинки. Море бесконечное число раз пересчитывало, перемывало песчинки и впадало в дремотное забытье. Человек смотрел на шумящие волны и силился вспомнить что-то очень важное.
Он ждал. Ждал всегда - до времени Начала всего и после времени. Человек умел это делать, потому что он научился ждать. Философ понял, что каждое завтра становится сегодняшним днем. Он смотрел и смотрел на мудрое море, без устали гнавшее вспененные волны к берегу чередой. Море билось о камни, день за днем, выполняя свою привычную работу. Он знал, что однажды на рассвете, когда в предутреннем небе растает последняя звезда, может наступить новое время года, приход которого ему радостно возвестит шум морского прибоя.
Мужчина терпеливо, но с надеждой смотрит на море. Новый завтрашний день рождается, и наступает сегодня. Сердце спокойно. Он вздыхает и понимает, - Сезон Цветения Сакуры продолжается. В его бесконечном и бескрайнем мире насколько хватает глаз, кругом простирается лишь одно Море Безбрежное.