Рахиль Гуревич
Ш В А Б Р А
Одноактная комедия в пяти сценах.
Действующие лица:
Швабра-за 30 лет,
Мама--60 лет,
Папа--60 лет,
Доча--их дочь, за 30 лет,
Охранник детского сада,
Заведующая детским садом,
Мент, он же- Дубльмент,
Наблюдатель, он же -- Собачка.
Время действия –сегодня.
Сцена 1.
Двор обычного панельного дома, забор, асфальтовая дорога, за забором –детский сад.
На дороге дерутся две женщины: Доча и Швабра. Доча—крашеная блондинка с большими сиськами, Швабра – чёрненькая, волосы ёжиком, неженственная и непривлекательная. Драка уже заканчивается. Женщины держат друг друга за волосы.
Доча. Лексей Николаич! Лексей Николаич! Убивают! Помогите! (Кусает Швабру.)
Швабра. Да хватит уже. Отпусти! ( Кусает Дочу.)
Доча. Лексей Николаич! Убивают! Лексей Николаич!
Из детского сада бежит Охранник, накидывается на Швабру, держит её за запястья.
Доча. Побегу домой-- милицию вызову! (Убегает.)
Из садика выходит Заведующая в халате поверх обычной одежды.
Охранник. Ментов вызвали?
Заведующая. Вот ещё! Я смотреть иду, как и ты! Крепче держи! Давай я -- за руки, а ты -- за ноги!
Швабра. Отпустите! Я не убегу!
Заведующая (охраннику). Кому сказала: за ноги!
Охранник. Нет уж! Уж лучше я тут рядом наготове- начеку!
Заведующая (Швабре). Да не трясись ты! Не прикидывайся! Это точно она!
Охранник. Да не она! Там по саду из винтовки палили! А тут – бабская драка.
Заведующая. Точно она! Я людей нутром чую! Ой! Ну и рожа расцарапанная!
Из дома выходят Доча и Мама. На лбу у Дочи – синяк и шишка. Доча держится за голову, шатается.
Мама (Заведующей.) Это что же делается, Анна Сигизмундовна!
Доча. Ой, тошнит! Ой, голова! Ой, упаду!
Мама. Это что же такое! Что творится! Из винтовок по детским садам палят! Психи на людей у детских садов нападают! Калечат! Как жить? Где у людей совесть?
Доча. Ой! Голова!
Мама. Леночка, доча моя, шла в садик Аришеньку-внученьку забирать, а эта вот – волосы ёжиком…
Доча. Швабра… на меня бросилась! Она меня караулила! Она меня преследовала! Хорошо, что Лексей Николаич, охранник наш всея руси, подоспел! А так убила бы меня эта Швабра!
Мама. Изолировать! Ну что же такое! Как жить-то с такими оборотнями в одном дворе?
Заведующая. Успокойтесь!Милицию вызвали? Ну вот: приедут и разберутся.
Швабра. Понимаете, я сижу второго дня на площадке – книжку читаю, а они меня оскорбляли. Сегодня – иду, опять вот эта ( Указывает на Дочу.) оскорблять начала – я ей в лоб и дала.
Заведующая. Ну, нельзя же так себя вести! (Отпускает запястья Швабры.)
Мама (пугается.) Зачем? Держите её!
Доча. Ой! КружИтся всё! Ой! Сейчас прибьёт! (Встаёт в боевую стойку, рычит.)
Охранник (в зал). Как хорошо! Хоть какое развлечение! А то сконворды надоели! Хоть бы, ё-моё, и у нас из винтовки кого из детей ранило! Скорые, менты, журналюги, интервью… Ну почему соседний сад обстреляли, а наш—нет? СлажАл снайпер. В том саду двоих детишек ранил, а у нас бы, вот истинный крест, не меньше пяти, потому что у нас в саду дети кучкуются. Кучками, кучками! Хоть бы только Анна Сигизмундовна, заведующая наша всея руси, не ушла! Хоть бы эта (Указывает на Дочу.) вот этой (Указывает на Швабру.) ещё бы захват сделала. Ах, какой был захват! Это ж был такой захват! Бои без правил! Чёрный пояс карате-до!
Доча. Она-- бешеная! Весь дом знает! Ой, кружИтся всё!
Охранник (в зал). ****Ит! Ничё у неё не кружИтся. Мы с ней в одном классе в детстве учились. Она уже тогда всех мочила.
Заведующая (Швабре). Я вас помню. Правильно я вашего сына не взяла! Я сразу увидела, что вы такое?
Охранник (в зал). ****Ит. Ничё не видит, что такое. Надо с конвертом идти. И шмотки самые лучшие чтоб на вас надеты были. Пятнадцать тыщ вконверте – и у нас в саду будете кучковаться.
Заведующая. Безобразие! Драка около сада! Около нашего образцового сада!
Охранник (в зал). ****Ит. В департаменте – связи, с департаментом деньгами делится – вот и образцовый.
Заведующая. Интеллигентные люди к нам в сад детей водят (Указывает на Маму.)
Мама. Горе-то какое, Анна Сигизмундовна! (Швабре.) Ну я же старше тебя! Я тебе—как мать, мама…ма (икает). За что?
Охранник (в зал). Я сконворды решаю-решаю, решаю-решаю… Хотя и так знаю, что самый умный, и даже, (Шёпотом.)что гениальный . Ни одной пустой клеточки! Всё --в клеточках, в каждой клеточке-- буква… или --небуква…Тоска. Ведь жизнь проходит! Мимо проходит! А тут крики и драка! И интереснее сразу жить! Веселее существовать!
Мама. Витя! (Машет рукой.)Вот и папа наш идёт! Засадит тебя! Тридцать лет наш папа в органах!
Появляется мужик с пакетами, набитыми продуктами.
Охранник. Ну и перец!
Папа. Это чё?
Мама. Леночку-доченьку избили, когда она Аришеньку-внученьку забирать шла!
Папа. Кто? Ты? (Кидается на Заведующую.)
Охранник. Но-но, гражданин!
Папа. (Приглядывается, нежно обнимает заведующую.) А мы с тобой пойдём щас, поговорим…
Мама. Что ты, Витя! Это заведующая!
Папа. Чем заведующая? Я сам-- заведующий!
Доча. Па! Это заведующая садиком. Аришенька ходит в садик…
Папа. Какая Иришенька?
Доча. Па! Ну внучка твоя, Аришенька…
Папа. Ах, Аришенька, ах внучка! (Подмигивает Заведующей.) Аришенька!
Доча. А она (Указывает на Швабру.) меня подкараулила и избила! Голова кружИтся!
Папа (наскакивает на Швабру.) Ты чё? Те чё – жить надоело? Те чё надо, убогая? Ты на кого замахиваешься, лошадь!
Доча. Швабра!
Папа. Швабра!
Заведующая. Но-но. Без оскорблений!
Папа. Милицию! Дочь избили!
Заведующая. Вызвали. Ждём!
Папа (наскакивает на Маму.) Чё такое? Чё происходит? Зачем милицию? Не надо милицию! Я сам разберусь! У меня и нож в ножнах!
Охранник. Ну и перец!
Папа. Вот кто соседний сад расстрелял! Эта Швабра! (Швабре.) Ну разве так можно? Ведь я тебе в отцы гожусь! Я, можно сказать, твой папа… па (икает)
Мама. А я тебе мама… ма (икает)
Доча. Ща свалюсь! Голова кружИтся, кружИтся… Только на силе воли и стою.. на си… (Икает.)
Папа (наскакивает на Швабру). Это у таких, как ты дети колются! Это у таких как ты дети – фашисты… Ведь я ж тебе по возрасту отец… Я тебе папа…
Мама. А я мать, мама… Аришеньку –внученьку от травм оберегаем, блюдём как зеницу ока. А сынок её (Указывает на Швабру.) нас на площадке обижал, Аришеньку травмировать хотел травматическим оружием!
Папа. Ведь что такое: столько травм вокруг. Вот вчера показали…
Охранник. Я тоже смотрел. (В зал.) Скукота, только телеком и спасаюсь. Всё знаю нафик, всех звёзд! Эрудированный стал и даже гениальный!
Папа. Показали… Мама купила мясорубку. Включила. А сынок её…
Мама. Три годика.
Папа. Годика… Мальчик… Возьми и сунь руку в мясорубку. И полруки – нема! Вместо руки -- фарш в мисочке.
Доча. Ох!
Папа. Мальчика– в больницу, мама котлеты пожарила—не пропадать же добру. Мясо нонче дорогое. И сынку в больницу принесла. «Домашненькое,-- говорит,-- домашненькое.»
Доча. Ой!
Заведующая. Это ещё что. Вот в одном садике, давно это было, одному мальчику игрушки дети не давали. Потому что мальчик писался в тихий час и вообще был пугливый, и молчун. Из всех игрушек ему доставался только зайка с оторванным ухом. Днём воспитатели детей уложили и вышли. А мальчик взял с сушки ножик и всем детишкам в группе ухи поотрезал. Понятно, до конца не сумел, потому что хилый был мальчик, забитый. Потома врачи всё на место пришили без проблем, ничего не попутали. Так и стала наша страна первой в нейрохирургии – опыт-то какой. У двадцати детей ухи попришивать!
Доча, Мама и Папа. Ой!
Охранник. А вот ещё случай был. В одном садике, на территории, кошки жили. Их одна нянечка прикармливала, объедками. А дети на прогулке решили этих кошечек погладить. А кошечки возьми и глаза деткам выцарапай.
Доча, Мама и Папа. Ой!
Охранник. То есть, глазные яблоки, белки и… желтки.. то есть зрачки. Ну, детей, понятно, в интернат для слабовидящих. Родители, понятно, по судам, а бабушка одной девочки говорит: «Ничё, говорит, что ребёнок слепой. Столько порнографии вокруг, а моя внучка теперь в корень зрит, духовной жизнью внучка жить будет и в храме мы теперь на паперти при лучших местах!»
Папа. Вешать таких бабушек вместе с кошечками и внучками! А таких матерей (Накидывается на Швабру.) изолировать!
Мама. Это ещё что. В одном городе в одном подъезде лифт был. И зима была. И малыш --в варежках. И дверцы у лифта открылись, и малыш ладошку в щель между шахтой и дверцами засунул—дверцы и заклинило. Мать ничего умнее не нашла, как стала руку малышу обратно тянуть и вытянула. Сняла варежку, а ладошки-то и нет, только кровь хлещет из культи. Мать решила, что это соседка её малыша сглазила, пошла и отрезала соседке ладошку… ладонь. А потом оказалось, что та соседка была ни при чём, а что сглазила другая соседка, мать возьми и отрежь той, другой соседке, две ладошки… то есть ладони… то есть… кисти. Скоро весь подъезд, все соседки, стали безрукие, все с протезами, а ребёнку вместо протеза врежку пришили, биоварежку – как своя рука, только два пальца вместо пяти…
Охранник. Ой!
Доча. Это ещё что. Ой! Голова кружИтся! В одной квартире ребёнок научился ползать и залез на подоконник, никто не поймёт как, но залез. А окно было открыто. А на подоконнике салат из капусты в лотке лежал. А у ребёнка был насморк, и сопли текли. И ребёнок, чтоб сопли не текли, кусочек капусты в нос засунул, заткнул, так сказать, дыхательно-выделительную систему, стал задыхаться и… из окна случайно выпал…
Заведующая. Ой!
Доча. А всё потому, что мать сморкаться не научила!
Папа. Изолировать таких матерей- убийц! (Наскакивает на Швабру.) Вот у таких матерей дети с балконов и сигают!
Мама. Как же так—драться! Ведь я тебе как мать, мама…ма (икает.)
Папа. А я как отец… па (икает.)
Появляется Мент, направляется к группе.
Мент (кричит на ходу). А вот ещё случай был!
Заведующая (Охраннику). Идём!
Охранник. Вот всегда так! Анна Сигизмундовна, дорогая! Ну не уходите. Давайте засвидетельствуем, что эта (Указывает на Швабру.) на эту (Указывает на Дочу.) провод накинула и душила! Или, что это она, Швабра, по соседнему садику-- из винтовки, и что мы-- видели!
Заведующая. А ну рысью в сад! Сад без охраны битый час! Пущай сами разбираются! Хорошо, что я её сына в сад не взяла. Да и эта семейка тоже зря к нам ходит… Как бы их Аришеньку выгнать из садика… Надо будет Аришеньке в суп хлорки подсыпать. Ох, хорошо Аришенька кушает суп. Ох, с аппетитом… Три годика, а весит тридцать киллограм, чудо-девочка, одно слово – Урашкина.
Охранник и Заведующая уходят.
Мент (подошёл). А вот ещё случай был. Вечером ужинала семья. А в этой семье такая традиция была, семейная: самовар растапливать. Самовар-то с дачного участка с****или, семья металлоломом увлекалась. То есть, в панельном доме на кухне – самовар, и труба в окно дымит. Ну и ошпарили ребёнка сильно. Перевернулся на ребёнка самовар. Сначала на глазах у семьи ребёнок покраснел, потом побурел, потом обуглился.
Мама, Папа, Дочь. Ой! Не может быть!
Мент. Может. Мы смерть, когда констатировали, только скелет и остался. Лежит скелет и расплавленную погремушку в руках держит! А всё потому что – не воруй – есть такая заповедь. Вы – Мурашкины? Вы наряд вызывали?
Папа. Мы не Мурашкины. Я – Урашкин Виктор Иваныч, она – Урашкина Лидия Егоровна и дочь – Леночка Викторовна, свет мой. Ведь я ей отец, папа.
Мама. А я мать, мама.
Мент. Мурашкины вы, то есть, или нет?
Папа. Мы – УРАшкины.
Мент. Я и говорю – Дурашкины.
Папа. Ну вот, товарищ лейтенант, на параде, бывало, идёшь и кричишь. Что кричишь? «Ура!» кричишь.
Мент. И чё?
Мама. Ну вот, товарищ лейтенант, салют например. Что вы кричите?
Мент. Ничего. Я не хожу на салюты. Опасно. Один подполковник работал на салюте, и на него питарды посыпались, прям на голову. Стоит подполковник в погонах, а головы – нет.
Доча. Ну вот, господин лейтенант, что вы кричите, когда вам денег дают?
Мент. Ааа! Урашкины! Так бы сразу и сказали! Что у вас, граждане Урашкины?
Папа. Вот эта (Указывает на Швабру.) мою дочь избила. И я вам точно, товарищ лейтенат, скажу, что эта она по соседнему садику вчера из ружья палила.
Мент. Вы видели?
Доча, Мама, Папа. Видели!
Швабра. Это неправда! Это клевета! Второго дня они меня оскорбили. А сегодня я иду, а эта (Указывает на Дочу.) меня опять оскорбляет, я и дала ей… два раза в лоб.
Мент. Почему два? Почему не три?
Доча. Ой! Избила. Она мне – и в пах, и в нах, и сотрясение мозга. Повалила и била ногами по голове.
Мама. Она тут караулит, обстановку выясняет, чтобы и по нашему садику, где внучка наша дорогая Аришенька -- из ружья.
Папа. Или из обреза!
Мент. Отлично!(Надевает на Швабру наручники.) Пройдемте в отделение. Протокол составим! Отлично! Вот ещё случай с ребёнком такой произошёл… с ныне покойным…
Все уходят. Пакеты с продуктами остаются. Выходит Охранник, забирает пакеты.
Охранник. А вот ещё случай был… В одном садике, дети орально развлекались. В тихий час. Заходит воспитательница и говорит «Дети! Хорошь ерундой заниматься. Давайте я вам стихи дяди Пушкина почитаю!» (Рассовывает пивные банки из пакетов по карманам.)
Заведующая (высовывается из садика). Лексей Николаич! Ну что там? Пиво в пакетах!
Охранник. Ни как нет. Народ непьющий попался.
Заведующая. Ну-ну. Только закусывающий. Я пиво видела!
Охранник (напевает). «Туборг» --это хорошо, это просто замечательно, это креативненько и показательно.
Сцена 2.
Мент сидит за столом, пишет. В обезьяннике сидит Швабра. Заходит Наблюдатель: на плече –видеокамера, под мышкой—плюшевая собачка. Наблюдатель будет говорить и за Собачку.
Мент (не отрываясь от протокола.). С животными не положено. Это крыса или хомяк? Тощий какой хомяк!
Наблюдатель. Это собака. Только очень маленькая.
Мент. С пинчерами нельзя, с тойтерьерами нельзя.
Наблюдатель. Это чихуахуа.
Мент. Почём брали?
Наблюдатель. Штука.
Мент. Обалдеть. А такая маленькая! Чихуахуа значит за штукарь…
Наблюдатель. Ест мало, на еде-- экономия.
Мент. Да вы и сами как чихуахуа. Вы чё – такой родились?
Наблюдатель. Нет. Я другим родился. Просто меня обидели Урашкины, и я вот таким стал.
Мент. Мурашкины.
Наблюдатель. Да нет. Вот вы на салюте чего кричите?
Мент (встаёт, орёт). Да ничего!
Наблюдатель. И правильно. Одному кабелю на салюте хвост отдавили, и он не смог на выставке собак победить. Пришёл домой, лёг с испугу в стиральную машинку, а хозяйка не заметила и машинку включила…
Мент (заинтересовано.) И чё?
Наблюдатель. Я вот почему пришёл, товарищ (Внимательно смотрит на погоны.) старший лейтенант.
Мент. Почему?
Наблюдатель. Вы тут арестовали женщину вот ту, которая якобы по садам из винтовки палила.
Мент. Это служебная тайна.
Наблюдатель. Да знаю я. Весь район об этом говорит. Так вот. Она не палила, эта женщина.
Мент. Да знаю я. Но поймите вы, Хуа, на мне дело нераскрытое висит. А эта гражданка на прохожих нападала, на матерей -одиночек. И вообще она на швабру смахивает, не находите?
Наблюдатель. Я знаю как всё было и почему эта женщина на Урашкину (Выставляет руки перед собой, показывает большую грудь.)напала.
Мент. Ну и знайте себе. Я в чужие дела не лезу.
Собачка. Я тебе ща не полезу! Гав!
Мент. Ну ладно, ладно. Вы -- кто?
Наблюдатель. Ну, я свидетель, вроде бы!
Мент. Вроде бы! У меня семнадцать домов на участке. Драки-драки! Майские праздники – это ****ец. То самбист по пьяни бабкам с лавочки ноги кузнечиком вывернет, и бабки безногие, но с руками – писать-то не разучились – вот и пишут, катают заявления, да ещё слово «нетрезвый» с ошибкой пишут, раздельно, не вместе.
Собачка. Так и надо слитно.
Мент. Ты не умничай, Хуа. Линяй отсюда вообще! Ещё скажи -- ненавижу пишется слитно… Так о чём это я? А! То драки, то кражи квартирные – воры сейфовые двери взрывали, с тротиловым эквивалентом переборщили – слава чёрт знает кому, на газовый баллон списали. Несчастный я, ой невезучий… и ещё, как назло, на моём участке по садику стреляли, малышей ранило. Всё. Дело закрыто будет. Следствие. Суд. И я – капитан.
Наблюдатель. Но она ведь не стреляла по садику. Она только у соседнего садика дала Урашкиной в лоб! Случайно, у соседнего садика! И день спустя!
Собачка. Такое вот совпадение! Слышь, ты! Гав!
Мент. А не надо мне совпадений! Вот не надо! Да шла бы с этой (Выставляет руки перед собой.) в лес и там бы хоть мочила! Мне по барабану! Не мой участок. Вы поймите – у меня дела нераскрытые! Так что иди хуа в свой хуа!
Собачка. Я те дам! Ща у меня загавкаешь!
Наблюдатель. А президент в своей последней речи, сказал, что милиция должна больше работать с населением, идти на контакт.
Мент. До свидания!
Наблюдатель. Придётся писать заявление в гувэдэ.
Мент. Пиши. Всё одно – не читают и участковому спускают.
Наблюдатель. Ну-ка, хуа! Откуси ему яйца, менту поганому! (Кладёт на стол купюры.)
Собачка. Связываться – себе дороже. Ведь два года дадут за каждое яйцо.
Мент (косится на пачку денег, оживляется). Ура! Взятку будем оформлять?
Наблюдатель хочет забрать деньги. Мент накрывает купюры бумагой.
Мент. Она вам кто, эта Швабра?
Собачка. Да никто, у меня с Урашкиными свои счёты! Гав!
Наблюдатель. Я эту женщину давно знаю. Я щенка приобрёл, а она как раз сына родила. И мы гуляли вместе. Она – с сыном, а я – с собакой.
Мент. С этой?
Собачка. Сдурел? Гав. Мне год всего.
Наблюдатель. У меня овчарка была. Отличная овчарка. Добрейшая овчарочка. Убили её. Урашкин убил. Год назад прирезал.
Мент. Заявление писали?
Наблюдатель. Писал.
Собачка. Писали мы. Гав.
Мент. Не помню.
Собачка. Значит не читал, гав! Значит отписался, гав, не читая.
Наблюдатель. Понимаете. Овчарка моя без поводка бегала, и без намордника. Урашкин накинулся на неё, и зарезал!
Мент. Без поводка нельзя, а без намордника даже дома опасно, в своей квартире… Вот случай был в восемьдесят третьем году, я тогда только родился, бабушка мне рассказала: овчарка дома хозяина сожрала, а голову на вазу нахлобучила, навроде экибаны.
Собачка. Прям в шею! Прям в артерию! Похоронили во дворе. (Наблюдателю.) Меня во дворе не хорони! Слышь ты!
Наблюдатель (Собачке). Когда ты умрёшь, я тоже яд приму. И нас вместе похоронят.
Собачка. Ну и я тогда: если ты помрёшь первый, тоже яд приму, которым тараканов травят. Сначала в гроб к тебе заползу, а потом уж яд приму. У собак печень слабая!
Мент (кричит). Что ж это! Молчать! Гав! Нельзя без намордника! Нельзя без поводка! И отходы за собакой подбирать в пакетики целлофановые!
Наблюдатель. Согласен. Но, согласитесь, резать чужих собак за это --- тоже как-то…
Собака. За поводок и намордник – административный штраф.
Мент. Согласен. Так что вы хотите от меня?
Наблюдатель. Женщина эта… Я знаю почему она на их Дочу… Урашкину… почему напала.
Мент. Ну и знайте себе!
Наблюдатель кладёт ещё деньги.
Собачка. Подавись, гад!
Мент. Так что произошло?
Наблюдатель. Понимаете. Я переживал сильно. Вот купил эту хуа. А всё равно – гнятёт что-то. Всё в глазах стоит как этот Урашкин нож выхватил и -- в шею мою овчарушку!
Собака. Добрейшая овчарушка! Мы хуа не такие! Гав! Мы злые и озлобленные. Гав-гав!
Наблюдатель. И решил я так. Решил я за Урашкиными следить. (Трогает видеокамеру.) Потому что, рассудил я, ведь нельзя же на овчарок с ножами кидаться. Нельзя. Рано или поздно, рассудил я, расплата наступит… Понимаете?
Мент недоумённо пожимает плечами.
Собака. Наступит обязательно.
Наблюдатель. И рассудил я так. Что вот у них внучка подрастает Аришенька. Весь дом знает, какая Аришенька необыкновенная, как она в три года тридцать килограмм влёгкую набрала, и как Аришеньку—кровушку урашкинскую пакостную—от всех опасностей оградить хотят. И стал я с камерой, и со своей хуа гулять на детской площадке. Сяду на дальней скамеечке и сижу. Месяц сижу, два сижу. Осенью сижу.
Собачка. Зимой тоже мёрзнем.
Наблюдатель. И когда они к этой женщине пристали, всё на камеру записал.
Мент. К какой женщине? Кто пристал? Какая площадка? Какая камера?
Наблюдатель. Я следил за ними. За Урашкиными. Ждал, выжидал. И дождался! Прицепились они к этой женщине чёрненькой, с ёжиком.
Собачка. Оскорбляли. Шваброй дразнили!
Мент. Ах, к этой Швабре!
Наблюдатель. Я всё на камеру записал. Вот. (Кладёт на стол диск.)
Мент. Мда. Посмотрю. Это обоюдка получается. Мда-а…Если не стрельба по соседнему саду– разрулил бы… за вознагрождение!
Наблюдатель (достаёт пачку денег.) Уж разрулите! Эти Урашкины – социальноопасны. Они ж не только собаку, они и человека прирезать могут!
Мент. Ничё и не опасны! Ща все такие!
Наблюдатель. Значит, все социальноопасны.
Мент (орёт). Факты! Факты! Факты на их стороне!
Наблюдатель. Факты всегда у тех, кто не прав. Запомните это, товарищ старший лейтенант!
Мент. Да забирайте свои деньги! Да не хочу я ваш диск смотреть! Не хочу! Сил нет! Семнадцать домов на участке!
Наблюдатель подбирает деньги.
Мент (опомнившись, тоже собирает деньги, рассовывает по карманам.) Ну ладно, ладно! Посмотрю ваш диск. Послезавтра зайдите. Или… Сам вам позвоню.
Наблюдатель (дрожащим голосом). Спасибо, товарищ лейтенант. Народ озверел! Везде --одно унижение! Ей богу, скоро винтовку себе куплю!
Мент. Ну, и покупайте. Ну и правильно сделаете! Все давно с оружием. Все вооружаются против всех! Хотя бы пневматику! Не пойму, почему с собакой-то гуляли без ножа?! Он – вашу овчарушку, а вы бы – его. И не было бы сейчас у меня проблем!
Собачка. Гав на тебя, гавнюк!
Наблюдатель уходит.
Сцена 3.
Мент сидит за столом. К нему входит второй мент. То есть наш Мент сейчас играет сразу двух ментов (Мент и Дубльмент).
Мент. Чё?
Дубльмент. Слушай, у тебя та Швабра, которая по садику стреляла?
Мент. Нет.
Дубльмент. Да ладно. Все знают, что у тебя.
Мент. Ну.
Дубльмент. На моём участке час назад тоже по садику стреляли.
Мент. И чё?
Дубльмент. Спиши моё дело на твою Швабру. Я в долгу не останусь!
Мент. Это как же?
Дубльмент. Будто не знаешь! Даты в протоколе поменяй. Будто ты её только что задержал.
Мент. Иди!
Дубльмент. Сразу два раскрытых дела! Да каких! Все масмедиа про стрельбу по деткам трубят! Нас, ментов поганых, во всём обвиняют. Вроде это мы таблички везде понавесили, что видеонаблюдение, а наблюдения никакого и нема.
Мент. О! Я знаю, как сделаю! Знаю! Всё! Отлично! Супер! С тебя косарь!
Дубльмент. Без проблем. Два косаря. Чур только, когда в прокуратуру дело передашь!
Мент. А вот ещё случай был. В ресторане быстрого питания один мальчик объелся. И дышать перестал. А менеджер зала – шлёп мальчику по роже бикмаком– мальчик порозовел и задышал. А менеджера потом уволили, потому что родители мальчика жалобу в жалобную книгу накатали, и в ювенальную юстицию жалобу подали!
Сцена 4.
Мент сидит за столом. В обезьяннике – Мама, Папа и Доча в наручниках. Около стола – Охранник и Заведующая.
Мент. Значит, видели, как Урашкины по соседнему саду стреляли?
Охранник. И сегодня на другом конце города тоже --они?
Мент. А то кто же! Вот протокол. Вот свидетели с другого конца города. Вот их подписи. Теперь только за вами дело. Всё от вас зависит… Безопасность, так сказать, общества, безопасность, так сказать, всего города и братьев наших меньших. Так видели?
Охранник. Конечно видел. Гуляю я… это… третьего дня, охраняю территорию мне подвластную, наслаждаюсь, значит, сконвордом «поле чудес» -- за пять минут весь разгадал, потому что я – гений скана!
Мент. Не отвлекаться!
Охранник. Охраняю значит, территорию мне подвластную, а эти, втроём, по соседнему саду из кустов палят.
Папа. Это не я. Ведь я же вам, товарищ старший лейтенант, как отец… как папа.
Заведующая. Он снаряды подносил. А стреляла вот эта бабушка чокнутая.
Мама. У меня зрение! Я не стреляла! У меня Дочу избили! Ведь я вам, товарищ старший лейтенант, как мать… как мама.
Заведующая. Врёт. Никто её Дочу не избивал.
Охранник. Доча хотела и наш сад обстрелять, а та с ёжиком, чёрненькая…Швабра… её задержала.
Заведующая. Мы всё видели!
Охранник (в зал). Пришёл этот (Показывает на Мента.) Сказал, что вот так надо сказать. Всё правильно я сказал Анна Сигизмундовна?
Заведующая. А не разберу Лексей Николаич.
Папа. Да что ж это деется. Пиво! Пиво «Туборг» два раза в год покупаю! На день России и на День Конституции! И вот те – забыл продукты вчера! А сегодня ещё и арестовали! За что? Не пойму! За что, люди добрые! Ведь обокрали меня! Вот этот – больше некому! (Указывает на Охранника.) Увёл пиво! Увёл продукты!
Охранник (открывая банку с туборгом.) За клевету ответишь!
Мент (открывая банку с туборгом). За клевету все трое ответите!
Заведующая (открывая банку с туборгом). Ну, надо же! Оклеветали ту женщину, чёрненькую! Стыд-то какой! Психи! Детей из ружья расстреляли.
Охранник. Из обреза.
Охранник и Заведующая ставят свои подписи в протоколе, уходят. Охранник возвращается.
Охранник. А вот ещё случай был. В садике карантин. Ветрянка. И один охранник ветрянкой заразился. И умер. А всё почему? Потому что, когда охранник был маленьким, его мама в сад не отдала, чтоб меньше болел. Интересно, сейчас тоже в сад отдавать перестанут? Всё-таки небезопасно. Вон сколько (Указывает на Урашкиных.) придурков развелось. (Уходит.)
Мент пишет.
Доча. Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант!
Папа. Товарищ старший лейтенант!
Мент. Я почтикапитан!
Мама. Товарищ майор!
Мент. Ну?
Папа. Что ж это делается? За что понапраслину возвели?
Мент. А за овчарку!
Папа. Какую овчарку?
Мент. А кто зарезал молодую овчарушку?
Папа. Ну товарищ полковник! Ведь я вам как отец… как папа.
Мент. Оклеветал честную законопослушную Швабру брр, забыл её имя отчество, еврейское какое-то?
Папа. Бей жидов—спасай Россию!
Мент. Ах, национальная рознь? Добавим до кучи. К статье о вооруженном нападении, к статье о клевете?
Мама. Какая статья?
Доча. Какая Швабра?
Мент. Вот.(Вставляет диск.)
Сцена 5.
Видео.
Лавка. Травка. Напротив лавки на приличном расстоянии – качели. На лавке сидит Швабра, читает книгу, рядом на лавке – игрушечный лук и стрелы. Около качелей стоят Мама и Доча (качают, приговаривая. «Качи-кач, Аришеньку нашу, кач.»)
Доча (кричит). Слышь ты! Убери сына своего нах. Он в нас целится!
Швабра (отрывается от книги, недоумённо смотрит.) Не волнуйтесь так, сударыни! Это лук игрушечный. И стрелы… на присосках… и вы так далеко от нас, на другом конце площадки. Не целься, сынок, в этих тёть. Ну, пожалуйста!
Мама. Пожалуйста! Греби отсюда, дурра!
Доча. И ****юка своего дегенеративного забери!
Швабра продолжает читать книгу.
Доча. Чё не поняла? Чё глухая? Лошадь!
Швабра. Рот закройте… пожалуйста!
Доча (подходит к Швабре). Слушай ты, бля, Швабра! ****уй отсюда нах. (Ломает лук.)
Мама (подходит к Швабре.) Слушай ты, кашёлка ****анутая, э ты чё книжки лупишь вместо того, чтоб за дауном своим смотреть? (Выхватывает книгу.) Ой, ха-ха! АристотЕль. Слышь, доча – о евроремонтах книга.
Доча. Да ну. Про арию не люблю.
Мама. Да говорю тебе, о ремонтах, о! О евроремонтах! АристотЕль какой-то о дУше написал.
Доча. О! О дУше катит. «Грое» лучше всего с массажем. О дУше забирай! Нам пригодится!
Швабра. Варвары! Это трактат о душе. Не плачь, сынок! Отдайте, пожалуйста, книгу!
Доча. Значит, теракт. (Вырывает страницы из книги, разбрасывает.)Значит, о дУше (Ломает игрушечные стрелы.) Швабра!
Мама. Ха-ха. Убогая Швабра! Посмотрите на неё! У неё руки трясутся! (Прыгает вокруг лавки, хлопает в ладоши.)Ха-ха! Аплодируем, господа! Прошмандовка--жидовка, и причёска как у швабры, и одета как бомж. Аплодируем господа!
Швабра. Где вы здесь господ увидели?
Швабра встаёт с лавки. Доча толкает её.
Доча. Пшла! Чтоб не попадалась мне нах!
Швабра. Разве можно? Книгу порвали! У ребёнка игрушку сломали! У ребёнка!
Доча. Пшла! Ща милицию позову.
Мама. Посадим тебя, психопатка! Засадим! Аришеньку-внученьку обижать!
Доча. Швабра! Причёску смени, лошадь! Налысо побрейся! Губкой станешь, бля – всё лучше, чем швабра.
Конец видео.
Мама. Это слежка!
Доча. Это подлог! Мы будем жаловаться! Ведь она меня и в пах, и нах и в лоб… повалила и била ногами по голове.
Мент. Ваше право.
Папа. Ведь два раза в год «Туборг» себе позволяю! На День России и на День Конституции! И забыл, представьте себе – забыл! Ну, точно этот Охранник Лексей Николаич пиво забрал и с ментом поделился. Точно он. Больше некому.
Мент (пишет). Так. Оружие в квартире нашли. Нашли! Аришенька весит-то десять кило, а оружие они в трусах у девочки прятали, обвешана Аришенька поясом невинности. Двадцать боевых кило ребёнок каждый день на себе таскал! Аришеньку- доченьку-внученьку пока в приёмник, потом в интернат, квартиру опечатали. Так. (В зал.) Вот случай тоже был. Одного мужика арестовали. Жену в припадке на «скорой» увезли! А ребёнок от испуга под ванну залез и сидит. А квартиру тоже вот так опечатали – про малыша забыли. А когда о ребёнке вспомнили, вскрыли хату, а никого под ванной нет! Уж шваброй выметали, выметали… все пылинки вымели, а малыша так и не нашли! О!
Конец.
Май-июнь, 2009.
Все совпадения случайны, все персонажи являются следствием авторской фантазии.