Как-то Селянов познакомился с женщиной-юристом. Его привлекал в ней рост - 178. С каблуками это было под 190. Ему в тот момент почему-то захотелось переспать с крупной дамой и посмотреть, какова она в любви.
Вскоре оказалось, что юриспруденция специфическим образом формирует женский мозг и все, собственно женское, из него исчезает. Может быть, это некоторое преувеличение, но кокетничать Катерина не умела, и была очень конкретным человеком. Еще она чрезвычайно точно формулировала свои мысли.
Они сидели в кафе, был вечер, кофе было переполнено, но им удалось найти столик на двоих. Собственно Селянова кроме роста в этой даме ничего не привлекало. Но почему бы не переспать с высокой женщиной, если хочется? И ей он не очень нравился. Разговор шел вяло, но Селянова возбуждали ее сильные ноги. Просто как магнитом тянуло к ним.
И вот Катерина положила одну ногу на другую, и эти ноги оказались, чуть ли не под носом у Селянова. Он взял и положил на ее ногу руку. Женщина встрепенулась всем телом. Но руку его не сбросила. Селянов, начав все как бы шутку, чувствовал, что ладонь его стала горячей, и что вся женщина подалась к нему.
Если бы он не положил ей ладонь на ногу, то они расстались бы через полчаса на всю жизнь и никогда бы не вспоминали друг о друге. Но тут произошло нечто, что потом всегда трудно объяснить и мужчине и женщине. Она не сбросила его руку и у них появилась тайна, у них появилось, как это ни странно звучит, общее прошлое.
Вот он снял руку с ее ноги, но тайна-то осталась. Тайна ее переживаний, ее борьбы. Ее желание сбросить руку и сказать резкость, она уже было собралась это сделать, но почувствовала волну возбуждения, которая из точки внизу живота пошла по всему телу.
До этого он в шутку попросил ее, чтобы она четко, как юрист, сказала, какого числа и во сколько именно часов отдастся ему?
И она сказала: «Я отдамся тебе, хочешь, это будет завтра». Увидев недоумение в его глазах, он все-таки не ожидал такой прямоты, она сказал твердо: «Завтра я приду к тебе».
И она пришла. Оказалось, что крупные женщины более трепетные, чем маленькие. Катерина занималась баскетболом и отсюда сильные ноги, и плоский живот.
Почти сразу он подвел ее к кровати, и она стала послушно раздеваться. Оставила на себе полоску трусов и посмотрела на него вопросительно: «Снимать или тебе нравится снимать самому?».
Он промолчал. И она сняла сама и легла.
У него до нее не было женщин два месяца. Ему нужна была женщина, и в эту секунду он был Катерине очень благодарен. Она готова была принять его, готова любить его.
Но в душе женщины болела рана. И после акта любви она не смогла молчать.
Она чувствовала, что мужчина смог расслабиться, он получил все, что хотел. Теперь была ее очередь получать. И она рассказала о своей беде.
У нее был муж, молодой человек двадцати пяти лет, красавец, бывший офицер только что уволившийся из рядов вооруженных сил. Она любила и содержала его, родила ему дочь, но он изменил ей. Более того, он сделал это почти демонстративно. Ей было больно, очень больно. Но она сумела заставить порвать его с этой замужней дамой. Он понял, что его снимут с довольствия, и стал вести себя послушно. Но рана в душе ее болела. И она стала мстить. Она стала изменять.
Был час ночи. Селянову стало очень тоскливо и одиноко от этого рассказа. И он предложил спать.
- Нет, - встрепенулась Катерина, - мне нужно домой.
Она позвонила по мобильному и с деланным спокойствием и дружелюбием сказала:
- Леша, - приезжай. - И назвала метро.
В выражении ее лица была некая мстительность. Селянов понял, что звонила она мужу, и что сейчас он приедет, она сядет в машину, и муж будет знать, что забирает ее от мужика, и будет беситься, а ей будет сладко и больно.
Селянов не удержался и спросил: «Леша – это муж?»
- Да, - коротко ответила женщина, и с почти торжественным видом удалилось, предварительно чмокнув Селянова в щеку: «Ты милый» - прошептала она.
Селянов славно потом выспался, но на следующий день началось. Катерина звонила ему через каждые два часа, а в промежутках писала sms, она рассказывала в мелочах о том, что переживала, она писала: «Милый, я хочу тебя, я сидела в машине, а из меня вытекало твое…». Она звонила и говорила о своей страсти.
Селянов понимал, что ей с ним было, наверное, неплохо, но дело было не в этом, дело было вообще не в нем. Просто женщина говорила о любви, и эти слова вызывали у нее эйфорию, она так давила свою тоску и разряжала свой невроз.
Нужно ли говорить, что он изнемог уже за один день? Он устал. И никакой секс не мог компенсировать то, что ему приходилось выслушивать и читать эти истеричные слова о любви. И он честно сказал об этом даме.