Цветущее Закарпатье. Это словосочетание я впитал с раннего детства. Вместе с рекламными символами: СССР, компартия, империализм, Советская Армия и многими другими штампами, влившимися в наши вены. И только эти два простых слова, теплых и мирных, не связанных с маниакальной потребностью с кем-то вечно бороться, не вызывали никаких противоречий. Не требовали немедленно, сломя голову, бежать в строй. Протяжной трембитой звали в умопомрачительно пахнущие осенние сады, манили на обдуваемые сквозными ветрами полонины. От них веяло материнской нежностью, отеческой заботой. Силой, не связанной с завоеванием. Любовью. что побеждает коварное зло.
Меня всегда занимал любопытный вопрос. Вот принято считать всем прогрессивным человечеством, что горские народы слишком горячи. Взрывной характер у них. Чуть что - дурная кровь в голову бьет ключом. Почему этот закон не срабатывает на Карпатских склонах? И чем дальше здесь поднимаешься в горную высь, тем добрее, проще, искреннее встречаешь людей. В чем секрет? Какой научный труд сие объяснит?
Автор не собирается на этих страницах с мудрым видом рассказывать, как он такую сложную тайну долго и тщательно расследовал. Что в великом экстазе вдруг пришел к сенсационном умозаключениям, сразившим его наповал. У него другая задача. Заявленная в начале книги. Пусть этот вопрос останется открытым. Пусть читатель сам себе ломает голову. Находит ответ.
А мы еще парочку подкинем. Так. Из-за угла. А почему это, вообще, так спокойно, так непозволительно благодушно в горах сиих? Где народное, бурное сопротивление всяких мастей? Где тайные подлые силы, призванные зажечь ленивых закарпутчиков? Почему этот ненадежный народец не бегал особо в начале девяностых со знаменами? Чем занимался? Куда мысли свои материальные прятал? И что это за странная третья сила получается? Где гражданская их позиция? Что-то, больно, они непонятные?
Вон те, поближе к Донецку, они за красных. Не совсем за красных, конечно. Теперь они голубыми назваться решились. Извините, ошибочка вышла. Синими. Точно. Синими. Язык у них, что ни на есть правильный. Русский называется.
А те, что возле старых польских городов в колонны строятся, те за белых. Ну, в смысле, за капитализм с человеческим лицом. З украиньською мовою та салом. Бажано з часничком.
Так, что у них - все, как у людей. Идея. Голодные массы. Энтузиазм. Рвение. А у вас, господа? Вас куда записывать? Где ваши штандарты? Вы, собственно говоря, за кого будете? Где, в конце концов, ваш аль национальный, аль пролетарский патриотизм?
В то время, когда космические корабли бороздят просторы вселенной... Помните? Еще не сделали выводов?
Простите за столь серьезный разговор, не принятый за вечерним кофе, но не удержусь. Рискуя получить по физиономии, кидаю последнюю гранату и убегаю. Положив руку на сердце, все проживающие в этом крае и не проживающие, но посетившие его! Скажите откровенно. Чувствовали ли вы себя здесь, как дома? Не были ли вы очарованы этой землей? Ощущали ли вы нетерпимость к себе из-за чего-либо? Не захватывал ли, не опьянял ли вас здесь неимоверный воздух доисторического спокойствия и духовной раскрепощенности? Или, может, лазили себе по горам со страхом всепоглощающим и все ждали, когда же рванет щас рядом? Костей потом не соберут. Горы ведь. Должно рвануть. В горах всегда так бывает. В книжках пишут. А еще больше в газетах. У вас, что? Горы другие?
Когда автор слышит краем уха о каких-то экстремистах... Хотящих закарпутчиков взбодрить кровавыми танцами... Он сладко себе улыбается. Тихо так, по глупому лыбится. Точь в точь, как идиот Швейк. Качает головой сокрушенно и говорит:
- Эх, панове-господа. Не знаете вы мой народ. Нисколечко. Не можете вы разобраться в его великой сермяжной правде. Не меряет он вашим примитивным аршином. У него задача поважнее есть. Ему полмира еще достраивать надо. Дети почему-то кушать просят. И сил девать некуда. Вот так вот. -
(Вся глава на -http://zurla.org.ua )