Итак, Наталья ушла.
Когда Селянов обнаружил все три дурацкие ее записки, то сначала подумал, что это шутка. Но что-то ему подсказало, что – нет, она ушла. В душе его появилось сначала состояние пустоты, потом был прилив легкого гнева, типа того, что он эту девчонку облагодетельствовал, а она подлая так с ним поступила.
Но как ни странно он был спокоен. Не было той жуткой тоски, когда ушла Лена. Он со страхом ждал такого приступа, но не было ничего похожего.
Селянов устал после рабочего дня. Он прошел на кухню и с усмешкой подумал, что, может быть, Наталья хоть борщ ему на прощание сварила. Но не было борща. Тогда он достал из холодильника сосиски, сварил их, съел с горчицей. Потом приготовил себе кофе, он вообще-то не очень любил этот напиток, его пила в основном Наталья. Но сейчас ему почему-то захотелось почувствовать запах кофе, и этот чувственный запах тут же заполонил всю квартиру.
И только тут до Селянова дошло, что он свободен. И по-прежнему сам себе хозяин, да, не будет секса с молодой женщиной, но и хрен с ним, с этим сексом.
А на улице было хорошо, тепло. И он вышел на улицу просто так, посидеть и подумать. И вот сидит он на лавочке, такой спокойный и умудренный и видит, что идут две девушки и обе очень красивые. И к радости своей он не почувствовал к ним ненависти, как представительницам женского пола. А после ухода Лены он испытывал к женщинам такую ненависть.
Одна из девушек был «тургеневской», такая мечтательная и романтичная блондинка с легкой поступью и с духовностью во взгляде, вторая была «бунинская» - чувственная, с большой грудью и сильными ногами и с сумасшедшенкой в глазах.
И они присели на соседнюю лавочку. До Селянова долетел их разговор:
- Зае… ли все, - сказала «тургеневская» девушка.
- Да, пиз-ц, - согласилась «бунинская».
Ну и дальше они общались в том же духе. Интересно, что обе слово х…й произносили нежно, а слово пиз-а грубо и с пренебрежением.
Они встали и ушли, поднялся и Селянов. Он вошел в пустую квартиру, сел в кресло и принялся вспоминать. Предавался он воспоминаниям без истерики, а с любопытством, прислушиваясь к себе.
После расставания с Валентиной у него было много женщин. Но постоянно был что-то не то.
Во внешности любой женщины всегда есть существенный изъян. Грудь красивая, но ноги короткие. Лицо красивое, а шея короткая. Или женщина пропорционально сложена, но кость у нее широкая, и она кажется тяжеловесной и коренастой.
И в характере любой женщины есть изъян. Женщина может быть умной и лиричной, но значит нервная система у нее слабая и она склонна к истерии. На сильную женщину всегда можно положиться, но она никогда не будет считаться с твоим мнением.
Но дело было не в характере или внешности, а в чем-то совсем ином. В неком совпадении. Ты должен получить именно то, что тебе нужно на данный момент, и тогда ты сразу будешь видеть в женщине красоту, и характер ее тебе покажется вполне приемлемым.
Тем более что ладить с дамами на самом деле не сложно, для этого их надо просто уважать. Искреннее уважение женщина чувствует сразу и в ответ не станет хамить тебе просто так. Это исключено. Скандалить, время от времени, все равно будет, но так слегка, для эмоциональной разрядки. Хотя, если женщина в тебе заинтересована и неуверенна в том, что ты с ней останешься, то она и скандалить не будет.
Но вот совпадения-то и не было. Были случайные связи.
Прошло три года после кризиса в 1998 году и в Москве появилось очень много женщин-бухгалтеров средней руки. Если можно было бы устраивать опросы, то, видимо, каждая третья прилично одетая женщина от 25 до сорока была бы бухгалтером или главным бухгалтером.
В Москве было зарегистрировано огромное количество фирм, и всем им, даже тем, в которых кроме хозяина и не было никого, требовались бухгалтеры.
Женщины-бухгалтеры были осторожными, пугливыми, при беседе отводили глаза в сторону, точно боялись, что каждый может догадаться, что они по серым схемам уводят доходы хозяина от налогов. И почему-то в большинстве своем эти женщины были матери-одиночки.
В это же время стало появляться все больше бизнесвумен, они с женщинами-бухгалтерами заменили прежних учительниц и врачих, а так же женщин инженеров-конструкторов, которыми раньше Москва была переполнена.
Но иметь любовницей женщину-бухгалтера – скучно. С бизнесвумен точно не скучно, но очень накладно во всех отношениях.
Селянов как-то смотрел передачу, в которой главной героиней была такая вот женщина-бизнесмен, она была настоящая русская красавица с косой, с огромными глазами. Передачу вел психолог, он рассказал, что, разбогатев, эта женщина прогнала своего мужа, как несостоятельного. И психолог объяснил, что это был закономерный и правильный поступок, потом он объяснил, что у таких женщин нет шансов создать семью. Ибо статусный мужчина на них не женится, он будет искать себе женщину попроще и послушную. А за бедных и неустроенных мужчин эти женщины сами не выйдут замуж, ибо это мезальянс. Но у женщин этих есть выход – заводить себе любовников по своему вкусу и пользоваться мужчинами, как состоятельные мужчины пользуются доступными женщинами.
Психолог так все убедительно и наступательно излагал, что ему нравилось даже самому, а потом дали слово этой бизнесвумен.
- Я мужа хочу нормального, - плачущим голосом сказала дама. - Я семью нормальную хочу.
Психолог посмотрел на нее очень выразительно, и казалось, он сейчас скажет: «Тьфу!». Но не сказал, удержался.
Чтобы чувствовать себя богатой, женщине в Москве нужно было иметь доход в две тысячи долларов. Не очень много для истинного процветания, но вполне достаточно, чтобы начать создавать проблемы всем мужчинам, с которыми она имеет дело.