«Едем – не едем?» Едем, но на ближнюю рыбалку, так как на дворе февральское глухозимье и её результат вполне предсказуем независимо от расстояния до водоёма. Погода на четвёрку c минусом: слегка метёт при приличном морозе. Значит что с собой берем? Ответ неправильный: берём не водку, а палатки. «Их есть у нас!» - как говорят в Одессе.
И у Александра и у меня палатки, если верить нашим химкинским продавцам, изготовлены с применением космических технологий. Я пока не разобрался, в чём эти технологии заключаются. Наверное, в том, что приятельская разом раскрывается при дёргании за шнур, а моя – при нажатии на зонтиковый каркас. Александр уже который год восхищается своей добротной ветроустойчивой, а я своей «радиотехнической» палаткой, из которой в собранном виде вертикально торчит металлический штырь.
Приезжаем ещё в сумерках в местечко, что на живописном берегу Истринского водохранилища. Рыбаков на льду полно и всё, почему-то, в «космических», как наши, палатках, самого разного цвета! Условия рыбалки, прямо скажу, экстремальные: на льду двадцатисантиметровый слой снега, пропитанного водой из-за недавней затяжной оттепели. Наступаешь ногой на снег, а вытаскиваешь её уже из воды. Вспоминаю, что лет восемь назад в похожих обстоятельствах «форсировали насквозь» Сенеж, правда, снега было поменьше, а шуги побольше.
Бредём – шумно хлюпаем. Санки напарника рыскают на курсе. За эти замечательные санки я дразню товарища последние года три – четыре, расценивая их покупку как признак рыбацкой респектабельности. Свой груз таскаю пока на себе, но, честно говоря, уже присматриваюсь в магазине к похожему чёрному пластиковому «корытцу».
К счастью, среди снежной каши находим по натоптанному сухому и подмороженному «островку» со следами недавних лунок. Забуриваемся, приводим в боевое положение палатки. Александр – правильный рыбак, чего я не могу сказать о себе. То есть, без сомнений, болеем тяжело одной болезнью, но по-разному. Товарищ, как всегда при ловле белой рыбы, опускает прикормку «специального посола». Что он дома «бодяжит» в магазинную прикормку традиционного красного цвета, я не знаю – только смутно догадываюсь. Наверное, молотые семечки и сухари!
Часто прикормка даёт результат, иногда – нет. На этом шатком основании предпочитаю экспериментировать без прикормки, как инженер-исследователь! Как бы всякий раз испытываю судьбу: поймаю – не поймаю. Не поймаю – кошка в пролёте. Поймаю – мне двойное удовольствие и прекрасный повод подтрунивать над товарищем. Особенно, если он не наловит рыбы, но такое бывает крайне редко. В последнее время Александр, чтобы поставить меня в одинаковые с ним условия, в принудительном порядке навязывает свою прикормку: «Прикорми да прикорми!» Я для солидности, но главным образом из вредности, некоторое время вяло сопротивляюсь и соглашаюсь.
Сижу – поигрываю удочкой. Не клюёт! Что и требовалось доказать. «Эх, окушка бы половить!» - мечтаю про себя. В палатке не холодно, но и не жарко. Наши убежища расположены в метрах десяти друг от друга, поэтому мы переговариваемся. Из-за отдельных порывов ветра часть слов не разобрать, но ясно, что не клюёт у обоих. Выглядывая иногда через «дверь», отмечаю, что многие рыбаки просто разговаривают возле палаток. Если стоят или медленно ходят – верный признак, что коллективное бесклёвье на водоёме.
Бывало в такие минуты достану какую-нибудь экзотическую мормышку сумашедшего окраса, отойду куда попало и поймаю, что попадётся. На Сенеже так случилось с линём, которому я случайно, наверное, на голову опустил мормышку. До этого только слышал про такую рыбу. Ещё ловил судачка и крупного окуня на красную мохнатую безмотылку. Приятель потом часто вспоминал, как я его обловил. А я улыбаюсь и думаю и про себя: «Мастерство не пропьёшь!» и «Человек, ни на что не способный, способен на всё!» Мне оба выражения нравятся. Ради этих приятных минут я готов экспериментировать вновь и вновь. Вот в прошлом году попросил сына купить мне ледобур со сверхмалым диаметром ножей. Рыба-то всё равно в Подмосковье крупной вырасти не успевает!
Время к полудню. Товарищ настойчиво ждёт бешеного клёва плотвы, как в прошлый его заезд, а я – любой рыбы, что подойдёт. Вот Александр по-честному даёт сигнал, что плотва начинает брать и зовёт к себе. «Всё-таки придётся ловить!» - думаю я и соглашаюсь, так как точно знаю, что товарищ будет терзаться и страдать, если наловит рыбы, а я – нет. Вот такой ответственный! Беру свой ящик и чапаю по тропке на соседний «островок».
В просторной палатке всё по высшему разряду: лунки очищены от шуги, приправлены красненьким, лёд чистый – ничто не валяется. «Наверное, у Александра такой же порядок был в штурманской рубке на атомоходе!» - думаю я и с обреченным видом сажусь от него слева по борту. Словно в знак признательности или наоборот, чтобы огорчить заботливого товарища и усилить интригу, через две-три минуты, сам себе удивляясь, подсекаю и вытаскиваю из его лунки вместо обещанной плотвы "своего" подлещика приличных размеров.
Александр, как обычно, начинает притворно бухтеть, дескать, сделал доброе дело – пустил товарища на прикормленную лунку, а он возьми и облови, не отходя от кассы. «Не отходя от кассы» я только что придумал для красоты повествования. Всё остальное – чистая правда! От его слов я вспыхиваю, как спичка, и начинаю в ответ подбрасывать дровишек в разговор, из которых следует: «Да! Я такой паразит! Могу огорчить товарища». Настроение повышается, так как не очень больших размеров плотва, плотвичка, если честно, поклёвывает. Между делом разговариваем. За тем и приехали. «Не рыбу же ловить, в самом деле?!»
Через час решаю, что хватит наглеть и ловить рыбу в чужой прикормленной лунке. Чавкая хасками, бреду по расквашенной тропе к себе и убеждаюсь по нетронутой насадке, что рыба как не клевала, так и не клюёт. «Замечательный устойчивый отрицательный результат!» - с удовлетворением думаю я об итогах очередного эксперимента с прикормкой. Тем временем из покинутой мною палатки раздаются довольные возгласы напарника, вытаскивающего одну рыбёху за другой. Я даже представляю, как приятель подсекает добычу точными отработанными движениями руки. «Конечно, если никто под левую руку не мешает, то и ловить одно удовольствие!» - проскакивает мысль. Наконец в палатке товарища наступает то, что у рыбаков называется одним словом «попёрло».
Но уже вечереет. Короткие вереницы рыбаков на разбитых тропах говорят о том, что близок финал. И нам пора! Устанавливаем время съёмки с якоря. В точно назначенное время Александр изящным рывком разом сворачивает палатку, путаясь после этого в обшивке. Я же, давно приготовившись к «межбазовому переходу», уже с фотоаппаратом, так как по опыту знаю, что лучшие кадры те, которые сделаны спонтанно и вопреки всему. «Натура», однако, возражает против несогласованной фотосессии, но это мною не принимается во внимание – «щелкаю» из возможных положений. Дома разберусь с тем, что получилось и, может быть, покажу товарищу при случае, когда рыбалка забудется. В последнее время он, почему-то, утверждает, что я фотографии делаю в Фотошопе, но это не так.
Дорога к берегу куда тяжелее: устали да и рыбы наловили. Александр точно наловил, а я дурака, в основном, валял, скучая за окунем, который в этом заливчике бывает по большим праздникам. На высоком заснеженном берегу под пышными то ли елями, то ли лиственницами нас встречают и степенно сопровождают к автомашине две рослые собаки с аристократической поволокой во взгляде. «Наверное, это от близости шикарных дач!» - думаю про себя. Пока приятель переобувается, сметает снег с машины, протирает ей «глаза» и тщательно удаляет лёд со дна своих «московских» санок, я не ленюсь и достаю из недр своего «баяна» оставшийся от бутерброда кусок хлеба. Колбасу я сам съел в конце эксперимента и запил чаем из термоса.
Лучше бы я не позорился, так как, ловко поймав в прыжке кусок, один из «аристократов» сразу же бросает его в дорожной колее. Во взгляде пса даже не разочарование, а спокойное сожаление, что, дескать, опять ошибся в людях. Мне даже неловко становится, что не оправдал ожиданий породистого добродушного пса. Собаки к нашему тандему теряют интерес – отходят и лишь изредка наблюдают из-под лиственницы за действиями Александра. Немного погодя, псы идут в сторону очередной выходящей на берег группы рыбаков.
Ну что же! Рыбалка, заранее обречённая на провал, вопреки предпринимаемым мною действиям, всё-таки удаётся. Буду надеяться, что мой товарищ, прочитав этот отчёт о рыбалке, махнёт рукой, дескать – горбатого могила исправит, и вновь возьмёт меня на Истру, а может быть даже и на Рузу. «Что-то я нынче разговорился, правда, Александр?!»