Рекса взрослела, из этого юного, порывистого животного вырастала красивая зрелая собака. Мне не раз доводилось краем уха слышать, как мама приставала с вопросом к отцу:
- Жень, когда у собак это начинается, в каком возрасте? Отец начинал отбиваться от мамы.
- Я электрик, а не ветеринар, откуда я знаю. Когда матушка природа даст команду, тогда и начнутся свадьбы.
- Ну да, тебе то что, тебе щенятами не заниматься.
- И тебе нечего заниматься. У тебя дети есть, а у щенков своя мамка будет,- отбивался отец.
- А вырастут, куда их девать будем? Не унималась мама.
- Что ты мне раньше времени нервы портишь! Примерно такие диалоги происходили всё чаще, по мере взросления собаки.
Была вторая половина марта. Снег уже просел, стал ноздреватым. На черепичной крыше дома слышались шорохи подвижек снежного покрова. Появились сосульки, увеличивающиеся с каждым днём. К ночи подмораживало, снег покрывался твёрдым настом, терявшим свою прочность только к обеду. Деньки стояли солнечные, небо чистое-чистое. Ещё дня три и всё закапает и потечёт.
Утром отец собирался на работу. Стоя у зеркала возился с галстуком. На кухне мама собирала ему на стол. Отдёрнула с окна штору и ахнула:
- Господи, что это!? Позвала отца:
- Жень, иди сюда, посмотри! Я уже не спал, просто нежился ещё под одеялом. Вскочил и босиком примчался на кухню. Протиснул голову между родителями. По всему периметру нашего забора, изнутри в снежно-ледяных лунках спало более десяти псов.
- Вот и дождалась! У Рексы началась течка, и кобели собрались на свадьбу, прокомментировал увиденное отец.
- Ну и что нам делать? Нам с Галкой на работу надо идти и в туалет надо сходить, а их смотри, сколько! Страшно, могут броситься. Отец ушёл в кладовку, долго чем- то там гремел. Вернулся с большим деревянным брусом в руках.
- Вот, без этого во двор не выходите, но и зря им не машите.
- Иди, разгони их!
- Да толку- то! Они опять вернутся. Но мать заставила его. Он кричал, стучал палкой по забору. Псы неохотно, но убрались со двора. Рекса сопровождала его, заливаясь злобным лаем, бросалась на особо наглых и неторопливых. Потом быстро сбегала в свой угол, справила нужду и опять юркнула в будку.
Когда я уходил в школу, Рекса вылезла из будки. В собачьих глазах металась тоска и отчаянье, она тихо гавкнула:
- И ты уходишь? Я остаюсь наедине с этими! Особо наглые кобели уже крутились у крыльца. Меня-мальчишку с палкой, они совершенно не боялись. Открыл дверь в дом.
- Иди быстренько! Собака благодарно вильнула хвостом и юркнула внутрь. Закрыл дверь на ключ и с палкой в руке, сопровождаемый недовольным ворчанием псов дошёл до калитки. За ужином, обращаясь к матери, отец сказал, кивнув в сторону собаки, активно вылизывавшей свою миску.
- Этим делу не поможешь, против природы не попрёшь! Мама ответила, повернув голову в сторону детской комнаты:
- Мы- то с тобой понимаем, а он ребёнок, как ему объяснить? Отец был прав и Рекса это подтвердила. После ужина собака запросилась на улицу. Отец с брусом в руках сопровождал её. Несколько раз доносились собачьи визги и злобный лай Рексы. С улицы он вернулся один.
- Что, не пошла в дом?- спросила мать.
- Сделала свои дела и спряталась в будку. А псы уже начинают наглеть, даже палки не боятся, становятся агрессивными.
- И сколько это может продолжаться?
- Думаю, дня два она их ещё промаринует, но не больше.
- А что потом?
- Устроит им турнир и достанется победителю.
- Господи, мы все на работе, а он дома. Ему в школу во вторую смену. Эта реплика уже относилась ко мне.
- Что прикажешь делать? Раньше надо было думать, когда сучку покупала!
В эту ночь самые наглые и нетерпеливые псы неоднократно совались к Рексиной будке. Слышалось злобное рычание, клацанье клыков и жалобный скулёж, покусанного ухажёра. А потом она залаяла. Лай был громкий, прерывистый с подвыванием. В этих звуках было столько тоски и отчаянья, что становилось не по себе. Родители уже засыпали. Услышав этот вой, мать прижалась к отцу.
- Ой, мамочки родные, как по покойнику воет!
- Нет, по покойнику собаки ещё страшнее воют. Это она от безнадёги воет, устала ждать - теперь зовёт его.
- Кого? Удивилась мама.
- Кого, кого, Верного своего, кого ещё.
- Ты думаешь!?
- Уверен! В подтверждение его слов, с дальнего конца нашей улицы донеслись бухающие, глухие звуки собачьего лая.
- Кобели почти со всего города собрались, а этот рядом и ничего не чует? - возмутилась мать.
- Да он- то чует, но железную цепь не перегрызёшь. В то утро мама уходила на работу последней. Вынесла Рексе кушать.
Собака даже не вышла, только высунула тоскливую мордочку из будки. От миски с едой отвернулась, из другой только полакала воду.
- Ну, возьми хоть косточку, погрызи! Нельзя же так, ну что поделаешь!? Ушла на работу, провожаемая внимательными, но недобрыми взглядами псов.
Мой стол, за которым я делал уроки, стоял перед окном. Боковым зрением я мог видеть веранду с будкой, ворота и калитку.
Прямо перед глазами площадка, снег на которой утоптан множеством собачьих лап. Вся свора была на ней. Псы ворчали друг на друга. Иногда схлёстывались в коротких, злобных схватках. Пробовали силы. Самый нетерпеливый пёс совался к Рексиной будке. Разъярённой фурией она вылетала. Кусала куда попало наглеца, грудью сшибала его с крыльца и опять пряталась. Это повторялось уже несколько раз.
Над калиткой метнулась тень. Вывалив язык из открытой пасти, тяжело поводя боками, на площадку выскочил крупный пёс. Шерсть была мокрой, слипшейся. Он не мог восстановить дыхание. Отряхивая шерсть, передёрнул всем телом от морды до хвоста. Сел на задние лапы. На шее широкий ошейник, с которого свисает короткий обрывок цепи. Это был Верный! Два дня и две ночи он рвал эту проклятую цепь и порвал- таки.
Она дождалась его! Дождалась своего верного друга, любимого. Своего мужа, отца всех своих щенят. Единственного, с кем она будет до последнего стука сердца!
Свора приняла конкурента довольно спокойно. Поворчали для порядка, показывая клыки, и всё. Да, пёс был крупным, но тут все были не слабаками. Особенно выделялся кобель-овчарка. Мощная грудь, крепкие лапы, огромные жёлтые клыки. На шее кожаный ошейник с обрывком верёвки. По возрасту Верный явно проигрывал многим. Все псы года на два-три старше его, бойцы с опытом.
Теперь настал момент её выхода. В тот год, я - мальчишка, что мог понимать в этом. Сейчас же, прожив большую часть жизни, вспоминая эту сцену, могу сравнивать. И да простит меня лучшая половина человечества. Но в появлении молодой, красивой, созревшей для любви и ласки девушки, в мужской кампании и в появлении молодой, красивой, жаждущей любви и продолжения рода собаки - перед глазами претендентов разницы почти нет. Так только, нюансы. Бог создал их разными, но на зов природы они откликаются одинаково.
Рекса вышла из будки. Обвела всех взглядом, отряхнулась, приводя шерсть в порядок. Нос слегка сморщился, верхняя губа чуть приподнялась в улыбке. Каждый из этих жаждущих глупцов решил, что она улыбается только ему. Хрустнув суставчиками, она сладко потянулась на вытянутых передних лапах. Прогибаясь гибким телом почти до пола. Не спеша, слегка пританцовывая, спустилась с крыльца. Подвернула под себя пушистый хвост и села в центре площадки. Ристалище начиналось. Главный приз на арене!
Я не специалист, не знаю, что здесь первично: многовековые традиции, генное наследие или рефлексы? Но что- то, в этом точно есть. Псы образовали широкий круг, головы повернули внутрь, на неё. Бежали по кругу в одном плавном ритме - лапа в лапу. Один круг, второй, третий. Но вот один не выдерживает. Вываливается в центр, суётся к сучке. Рекса злобно рычит, клацает клыками. Пёс испуганно отпрянул. Мгновенно круг распадается. Свора бросается на отвергнутого пса. Сбивают его наземь, кусают, грызут. Шерсть летит клочьями. Кровь пятнает утоптанный снег. Отчаянно визжа и лая от боли и ужаса, бедняга пытается сопротивляться, но куда там. Чьи- то клыки впились в загривок. Другая зубастая пасть подбирается к горлу. Отчаянным броском пёс вырывается из кучи, мчится к пролому в заборе. Его не преследуют, дают уйти. Хромая и жалобно взлаивая, он исчезает в конце улицы. Круг смыкается, движение продолжается.
Выбывает второй, третий, следующий соперник. Чем меньше псов остаётся в круге, тем яростней избиение несчастного. Тем больше сил и времени уходит. Площадка перед домом заляпана кровью. Клочья шерсти втоптаны в снег. Местные шавки в ужасе забились в будки и не подают голоса. Псы устали, шерсть мокрая, на всех следы крови, то ли своей, то ли обороняющихся. Но бег по кругу продолжается. Вот их четверо, а вот уже трое. Третий - лишний. Выводят из строя долго и жестоко. Огромная, чёрная дворняга сопротивляется яростно. Широко расставив лапы, не позволяет сбить себя в снег. Верный бросается псу под брюхо, хватает пастью переднюю лапу и дёргает на себя. Дворняга валится на бок, овчарка вцепилась в загривок. Пытаясь освободиться от овчарки, пёс резко крутанулся, на мгновение, открыв горло. Этого было достаточно. Пасть Верного уже на горле бедолаги. Челюсти сжимаются, он давит на горло мордой, всем телом. Дворняга хрипит, лапы судорожно скребут снег. Как по команде, атакующие псы отскакивают от жертвы. Пёс слегка придушен. Пытается встать на подламывающиеся лапы. С трудом, пошатываясь, встаёт. Соперники бьют его вновь, в прыжке грудью. Кувыркнувшись по снегу, пёс остаётся лежать. Они стоят над ним, оскалив страшные пасти. Отступили чуть назад, давая возможность подняться ещё раз. Теперь он может уйти - или умрёт здесь. Дворняга знает правила и, они соблюдаются. Поджимая прокушенную лапу, бредёт к лазу в заборе. Пошатываясь, медленно ковыляет по улице. Не скулит, не лает, только изредка мрачно оглядывается. Да, сегодня он проиграл.
Всё это время Рекса сидела неподвижно, внимательно наблюдая за происходящим. Настало время последней, решающей схватки. Она встала и отбежала к крыльцу, освобождая центр арены.
Уставшие собаки сидели на расстоянии нескольких метров друг от друга. Вывалив мокрые языки, восстанавливали дыхание. Овчарка подняла голову. Тихо, но злобно зарычала, демонстрируя весь набор клыков. Верный ответил тем же. Две пары жёлтых, остекленевших от злобы глаз, впились в противника. Начали постепенно сближаться, как бы боком, выбирая удобную позицию для атаки. Одновременно рванулись и прыгнули. Звук от этого столкновения грудь в грудь, напоминал столкновение двух деревянных бочонков. Что-то ухнуло, ёкнуло, псы отлетели в разные стороны. Опять схлестнулись, стоя на задних лапах, сцепившись разинутыми пастями. До глоток не добрались. Похоже, Верный сохранил больше сил к решающему бою. Его броски были более стремительными, он постоянно перемещался. Атаковал более разнообразно, теснил противника к забору. Овчарка в своих бросках сосредоточилась в основном на загривке противника. Во время одного из манёвров, Верный поскользнулся на мокром снеге. Воспользовавшись этой промашкой, овчарка полоснула его клыками по ляжке. Боль от укуса словно подстегнула пса, теперь он бросался на противника без пауз. Выматывал и теснил противника. В очередном броске опять сошлись грудь в грудь. У овчарки получился дуплет. Ударившись о забор, пёс невольно опять отлетел к сопернику. Этого мгновенного замешательства хватило Верному. Он впечатал пасть в горло растерявшегося противника, завалил его на спину. Лапы овчарки рвали плечи и бока Верного, шерсть летела клочьями. Овчарка начинала хрипеть. Лапы ещё били, но больше по воздуху. Верный резко даванул мордой и отскочил от собаки. В этот момент я обратил внимание на Рексу. Она не меняла позы "египетского сфинкса", но хвост вытворял что-то невообразимое. Он метался по снегу с частотой взбесившегося маятника. Передние лапы приплясывали, по спине и бокам пробегала дрожь. Она вся трепетала от радости и возбуждения. Она ждала его, верила ему и он победил!
Овчарка очень медленно, но пришла в сознание. С трудом поднялась на лапы. Верный внимательно наблюдал. Тихо, но страшно рычал, обнажив клыки. Он давал противнику шанс - так велит закон боёв за самку. Если пёс повернётся грудью к противнику, будет бой, короткий и страшный, до конца! Хрипло рыча, овчарка повернула к забору. Пёс присел для прыжка, но сил не было, и он униженно протиснулся в пролом.
Рекса метнулась к любимому, лизнула его в морду. На дикой скорости начала описывать круги вокруг пса. Она выписывала неописуемые пируэты, изгибаясь всем телом, заливалась радостным лаем.
Её друг устал, смертельно устал. Он тяжело лёг на брюхо. Вытянул лапы, медленно начал их вылизывать. Ему надо отдохнуть, прийти в себя. Рекса подскочила к нему. Зарывшись носом в густую шерсть, стала зализывать покусанный загривок Верного. При всём желании, сам он этого сделать не мог. Легла рядом, плотно прижавшись к нему всем телом. Пёс повернул голову, она лизнула его в щёку, нос, они целовались! Молодая кровь бешено пульсировала в их телах. Верный вскочил распрямившейся стальной пружиной. Рекса встала рядом. Бок о бок. Пёс начал возбуждаться, он был весь - желание и нетерпение. Он бился за неё! Он победил! Он жаждал получить завоёванный приз. Рекса мотнула головой в сторону моего окна.
- Ну конечно дорогой, всё будет хорошо, но не здесь же!? Неудобно как- то.
Я не слышал этого, но уверен, что именно так она шепнула ему, в очередной раз, лизнув пса в щёку. Решительно развернулась в сторону калитки. Два прыжка, мощный толчок, вытянувшись в струнку, пролетела над верхней планкой. Верный махнул следом. Плотно прижавшись телами, морда в морду, лапа в лапу, пробежали по улице. Затем через пустырь. Метнулись через дорогу и скрылись в огромном заснеженном поле.
До школьного звонка остаётся меньше часа. Наспех доделываю уроки. На кухне запихиваю в рот кусок чего-то, одеваюсь. Закрываю дверь на ключ. Выскакиваю на улицу. Пальто нараспашку, шапка набекрень. Бегу по подтаявшей снежной тропинке. У своей калитки стоит баба Нюра.
- Господи, что у Вас там происходило? Я уж испугалась, вдруг они на тебя напали, но смотрю, тебя нет, а Рекса там.
- Да нет баб Нюр, всё нормально! Это они за Рексу дрались.
- Ну и кто кого?
- Верный победил!- радостно кричу ей.