Родион Каверзнев слыл большим любителем розыгрышей. Будто его кто-то под локоть толкает: ну-ка, Родя, учуди чего-нибудь!
Его мать Мамелфа Тимофеевна проживала на другом конце города в однокомнатной квартире, телефона у нее не было. А Каверзнев наведывался к матери лишь изредка. Так что, ее несколько не удивляли его длительные отлучки.
Однажды Родион решил разыграть собственную мать. Он целый месяц не брился и не стригся, и внешне стал походить на бомжа. Это сходство еще больше усилилось, когда перед тем, как предстать перед открывшей на его звонок дверь матерью, разлохматил волосы и распахнул до пупа рубаху.
- Хозяюшка, подай Христа ради несколько рубликов. Сегодня вышел из тюрьмы, а билет на проезд купить не на что.
Старушка испуганно шарахнулась от бродяги и поспешно закрыла дверь. Когда Родион стал дубасить в дверь ногами, Мамелфа Тимофеевна пригрозила вызвать милицию. Только это заставило Родиона убраться восвояси.
То-то была потеха, когда, приведя себя в божеский вид, Родион заявился к матери. Он же еще и стал упрекать ее:
- Как же ты, маманя, родного сыночка не признала! Пожалела для меня милостыню.
- Охальник проклятый! - завелась Мамелфа Тимофеевна. - Был бы живой твой отец, он не поглядел бы на то, шо тебе тридцать годков. А задрал бы портки, и всыпал нагайкой горяченьких по казацкому обычаю.
К своему приятелю, работавшему заведующим торговой базой Кузькину, Каверзнев заявился в роли, инспектора ОБХСС. Загримировался, одел парик, нацепил наклеенные усы, облачился в милицейскую форму, одолженную у участкового, с которым частенько выпивал. Кузькин до того перетрухнул, что заводской пропуск с красной корочкой принял за служебное удостоверение. От страха он взмок от обильного пота. Известное дело, какой зав. базы без греха?
Натешившись вволю, Каверзнев снял парик, отклеил усы и расхохотался:
- Ну, чего ты наклал в штаны? Здорово я тебя настращал?
Кузькин до того опешил, что слова не мог вымолвить. А когда пришел в себя длинно выматерился.
- Тебе все хаханьки, а меня чуть кондратий не хватил!
Кажная сволочь лезет проверять и взятки требует.
- А чего ты сдрейфил, сам говоришь дело привычное.
- Вишь в чем закавыка, я не успел сбагрить неучтенную мануфактуру.
- Ладно, ставь пузырь по случаю благополучного исхода ревизии!
Много шума наделала история с соседкой Каверзнева Матреной Дурындиной, страдавшей непомерным любопытством. Каверзнев решил проучить ее. Уходя в очередной отпуск, он упросил заводскую кассиршу выдать ему отпускные трехрублевыми купюрами.
Придя, домой, и, убедившись, что Дурындина на месте, Каверзнев стал макать трехрублевки в миску с водой, а затем прилеплять их к полу. Дверь была открыта, и Дурындина клюнула на приманку. Не постучавшись, она вошла в квартиру, и впилась глазами в расклеенные на полу деньги.
- А чем это ты, Родя, занимаешься?
- Разве не видишь? Просушиваю напечатанные мной фальшивые деньги.
- Ой, Родя, тебя же могут за это арестовать! Не боишься?
- А чего мне бояться? Ты же не донесешь!
- Как ты мог про меня такое подумать? Мы же добрые соседи!
- Вот и ладненько! Только не забудь за собой закрыть дверь! Нет, уж лучше я сам запрусь.
Ровно через час в дверь постучали. Каверзнев открыл. На пороге возникли стражи порядка и двое понятых.
Обозрев расклеенные трешки, один из милиционеров, должно быть старший, строго произнес:
- Гражданин, Каверзнев, вы застуканы с поличным. Отпираться бессмысленно. Предъявите машинку, на которой вы печатали деньги?
- Никакой машинки у меня нет, - ответил Каверзнев. – Вас, наверное, ввела в заблуждение моя соседка Дурындина. Машинку лучше поищите у нее.
Стражи порядка направились с обыском к Дурындиной. Машинку для печатания фальшивых денег у нее не нашли, зато обнаружили хитроумной конструкции самогонный аппарат и бидон самогона. Аппарат был конфискован, бидон самогонки тоже. А, кроме того, Дурындина заплатила большой штраф.
После случившегося Дурындина очень обиделась на Каверзнева. Она обзывала его всякими нехорошими словами, и обвиняла в непорядочности.
А тем временем, Каверзнев задумал новый грандиозный розыгрыш. На этот раз по поводу своего брата, жившего на Украине. Дело в том, что Фрося жена Федора была болезненно ревнива и изводила его своими подозрениями.
Родион решил ее проучить. Он собрался приехать из Могилева к брату в гости с женой. Вместо того, чтобы созвониться с ним по телефону, Каверзнев прислал ему телеграмму следующего содержания. «Приезжаю двадцатого, поезд 214, вагон З. Встречай. Твоя Маруся из Могилева». Телеграмму от почтальона приняла Фрося. Она тут же учинила допрос Федору:
- Не знаю я никакой Маруси! – оправдывался Федор.
- Подружка меня предупреждала - не пускай своего Федора одного в Крым. Там ошивается столько ****ушек, что любой мужик сразу кобелем заделается! Как в воду глядела!
- Ну что ты выдумала, Фрося? Я с дружками пиво пил, в море купался.
- Ни с какими дружками ты пиво не пил, а с этой Маруськой вожжался. Видно, она из тех, кто водку стаканами хлещет, и под любого мужика укладываются. Сволочь ты блудливая Федор! Ты нашу семейную жизнь, погубил.
Фрося стала швырять в Федора тарелки. Тому с трудом удавалось увертываться от них. Израсходовав кухонный боевой комплект, Фрося завязала голову мокрым полотенцем и, раскачиваясь из стороны в сторону, стала скорбно подвывать.
Федор неуклюже пытался навести мосты с разгневанной супругой.
- Ежели на то пошло, - сказал он как можно ласковее, - не поеду я на станцию. И не буду встречать какую-то неизвестную Маруську.
- Нет уж, голубчик, поедем с тобой на вокзал вместе. Хочу своими глазами увидеть эту шлюху и набить ей поганую морду. Чтоб не путалась с чужими мужиками.
К назначенному железнодорожному расписанию по времени Фрося и Федор прибыли на вокзал. Первых, кого они увидели выходящими из вагона номер три, были улыбающийся во весь рот Родион и его жена. Федор сразу смекнул, в чем дело.
- Здравствуй, родная невестушка! - обнимая Фросю, произнес Родион. - А что ты по сторонам зыркаешь? Али не рада нам?
- Она Марусю из Могилева прибыла встречать! Твоя работа, братан? – спросил Родиона Федор.
- Моя, браток, моя! Между прочим, Фрося, Маруся просила меня передать, что она задержится в Могилеве.
- Спасибо, тебе, братан! - обнимая Родиона, поблагодарил его Федор. Хочь на время, может быть, вылечишь мою супружницу от ревности.
- Одним спасибо не отделаешься! Выставишь литр водки? – спросил Родион.
- За мной не пропадет! – ответил Федор.
И оба весело рассмеялись.