Спросонок Феб
туманы опускал:
На шпили гор,
и стрижены равнины.
На камыши,
и озера овал,
Где кони шли,
как с писаной картины.
И, видимо - причинно,
аль само;
Глаза полезли
с лошадинных зенок,
Когда они,
как в памятном кино,
Увидели купанье
красных девок.
И занесенный
розою ветров,
А может быть -
стремниной в утлой лодке,
Боялся шевельнуться
из кустов,
Угрюмый дядька
с полулитром водки.
Купались девки,
сути не тая,
Как символ
развитого коммунизма.
- Прекрасна ты!
О, Родина моя! -
Мычал мужик
в припадке остракизма.
Чтоб не пропал
восторженный испуг,
Из мрамора в порыве
страстном высек -
Их - трепет ягодиц,
широкий круп,
И синенькие жилки
белых сисек.
А сердце трепетало:
- Ну, рискни!
И краски тёр художник
в ступе ловко.
И рвал холста
каёмочную нить,
И на мольберт
натягивал обновку.
Душа в восторге,
млеет Худсовет.
И критики вино
лакают с плошек.
Глядит на нас с картины
много лет -
Красивая и чувственная
лошадь.
Но на мякине нас
не проведешь,
Как не пропасть Папанинцам
на льдине!
Я узнаю - себя,
едрёна вошь,
На этой присно-
памятной картине!
И радостно,
что топчут ковыли,
И ржут задорно,
весело и звонко,
Кауро - чало -
пегие - мои
Подруги, - от меня,
до горизонта!