Жена кореша.
Дружили двадцать два года, ровно. Сам кореш, Витек, почти не пил, так только по праздникам. Ленка же бухала изрядно, и он, Илья, не пропускал случая. Вот такой треугольник на фоне общей, хотя и не полной интоксикации.
Ленка как поддаст, тут же на телефон садится, и давай названивать, слабость у нее такая. А Ильюха у нее шел последним номером в программе, самым интимным и задушевным.
Много чего он от нее наслушался. И про перипетии внешней политики государства, и про кореша Витька, и про, совершенно не нужные ему, подробности овуляции и формирование каловых масс во время оной.
Душевно дружили, на зависть.
Но случилось Илье, можно сказать по чистому недоразумению, уйти в неконтролируемый запой. Тут-то все и произошло. С некоторой предысторией. Он им ремонт помогал делать, сантехник отменный, вот и консультировал по поводу установки новых смесителей и душевой кабины. А когда консультация не доходила, то сам брался и устанавливал. На вопрос Ленки: как нам с тобой расплатиться, только пожимал плечами. Говорил:
-- Ну не натурой же.
Как в воду глядел.
Сидел как-то дома с приятелем Семеном, две недели спустя после окончания ремонта, допивал вторую бутылку. Тут она звонит, спрашивает:
-- Я зайду?
-- Ага.
-- Я тебе коньячка купила.
-- Не помешает.
-- Гонорар за качественную работу.
Пришла, добили вторую водки, принесенный коньяк, сходили еще, Сема отвалил домой, а она осталась. Главное, Илья помнит, спать упали на диван одетые, а проснулись голые. Он ей:
-- В каком смысле?
А она в ответ улыбается загадочно.
Пришлось еще водки брать, чтобы разобраться в ситуации. Пили весь день, вечером, перед тем как спать лечь, разделись, и сделали все уже осознанно. Отдавая себе отчет, в некотором смысле.
Утром чувство вины усилилось, пришлось снова брать водки. Он ее спрашивает:
-- А как же Витек?
А она в ответ загадочно улыбается.
Потом Илья как-то выпал из действительности, потерялся. Когда стал в себя приходить, дома никого не обнаружил. Зато, надрывался телефон, звонила мама, обеспокоенная недельным молчанием сына.
-- Ты чего там? – спрашивает.
-- Да так как-то.
-- Чего «так» совсем ополоумели что ли? Не стыдно?
-- Мама, жизнь такая штука, короче, стерпится – слюбится.
Поговорили, в общем.
Потом Ильюха пошарил под диваном, отыскал недопитую бутылку, влил в себя граммов сто десять водки и, терзаемый какими-то смутными воспоминаниями, отрубился.
Во время следующего всплыва, заметил около себя капельницу, мужика в белом халате и Лену, скорбно сидящую на краю злосчастного дивана. Ничего не сказал и отрубился вновь.
В третий раз очнувшись, спросил:
-- Ты чего здесь?
-- Ухаживаю.
-- А Витек где?
-- Я от него ушла. Официально.
-- К кому?
Она в ответ даже улыбаться загадочно не стала, а поправила одеяло таким жестом, что Илья слегка забеспокоился.
-- Не может быть.
-- Не поняла?
Стали жить.
Но в каком-то глубоком противоречии, Лена, например, пить предпочитает каждый день и желательно помногу. А Ильюха после последних событий, полностью охладел к этому делу, на бутылку без содрогания смотреть не может. И все время волнуется, как там Витек. Звонит Семену, частичному свидетелю ситуации.
-- В курсе?
-- Все в курсе.
-- И как?
-- Чего?
-- Ну, это.
-- По-всякому.
Илья к Ленке:
-- Слушай, не будет нам счастья.
-- Это еще почему?
-- Нехорошо потому что.
-- Ах, вот значит как?
-- Только так.
-- Ты еще в церковь сходи.
-- Это мысль, кстати.
Сходил в церковь Крестовоздвиженскую, что от дома недалеко, вернулся и объявил:
-- Все. Собирайся.
-- С ума сошел? Я семью из-за него бросила, а он «собирайся»!
Стали дальше жить, Лена, что не вечер, в дрова, а Илья из церкви не вылезает. Своим человеком сделался, всех бабок по именам знает, службу разуметь стал, в хоре петь.
Я иногда думаю, может права старая поговорка и что не делается, все к лучшему? От судьбы же не уйдешь, тем более что Витек, Ленкой коварно брошенный, сразу в гору пошел, в буквальном смысле слова. Он и раньше-то с придурью был, а тут, взволнованный примером Рейнхарда Месснера, накупил снаряжения и в горы подался с новыми товарищами по увлечению.
А когда вернулся, Илья Ленку уже выгнал, то есть она домой вернулась. Не сложилась у них жизнь, раздавленная коренными противоречиями. Бытом, в основном.
Витек вернулся, и она вернулась. Витя сказал:
-- Я на Ильюху зла не держу.
-- А чего на него держать-то – подтвердила Лена.
-- Я ему благодарен.
-- За что?
-- За горы, дура.
-- За годы?
-- Ты еще и глухая?
-- Да при чем тут…
Короче, такая история.