1. Игра

Оригинальное название: Орки ХХI века

Глава 1. Есть вещи, о которых лучше только догадываться...
     
   В природе существовало всего два типа мужчин, которых Вероника если и не ненавидела, то, по крайней мере, недолюбливала изрядно: хамы и трусы. В число первых выросшая в добропорядочной семье школьных учителей девушка включала всех гопников, отморозков и прочих низкоморальных и бескультурных людей. Основное качество вторых - трусость - по мнению Вероники и вовсе противоречило самой сущности мужского естества.
   И надо же было так получиться, что сегодня в муниципальном автобусе четырнадцатого маршрута собрались представители исключительно двух вышеназванных групп!
   Минут пятнадцать назад внутрь вошли четверо неряшливо одетых молодых людей. Судя по мгновенно разнесшемуся перегару, все они уже были в изрядном подпитии - но останавливать на достигнутом ребята явно не собирались. Со стуком упали на пол пивные крышки - и все четверо, дружно провозгласив тост, чокнулись.
   Они пили, кричали, матерились, включали друг другу мелодии на телефонах - а весь остальной автобус лишь молча взирал. Вероника видела, как оглядываются люди - но, стоило кому-то встретиться взглядом с любым из "отморозков", как человек тут же отворачивался. В глазах каждого девушка читала одно: их много, они опасны. Не стоит с ними связываться. Всё равно скоро кто-то из нас выйдет...
   Так продолжалось довольно долго. Пока на очередной остановке в автобус не зашёл высокий светловолосый мужчина лет так примерно тридцати. В принципе, он мало чем отличался от всех остальных: обычная кожаная куртка, синие джинсы, тщательно выбритое худощавое лицо. Даже рост, если приглядеться, был не таким уж высоким - так, чуть больше среднего.
   Чтобы понять, что к чему, мужчине понадобилось совсем немного времени: секунд сорок, если не меньше. По прошествии которых он решительно направился в конец автобуса...
   - Мужик, тебе чё надо? - громко спросил один из "отморозков", когда новый пассажир остановился прямо перед их компашкой, - тоже бухнуть хочешь?
   Двое его друзей встали справа, один слева, образовав вокруг мужчины в кожаной куртке плотное полукольцо.
   За этой сценой, затаив дыхание, наблюдал весь автобус. Но, как с горечью отметила Вероника, никто не спешил подойти, чтобы помочь...
   Мужчина не стал тратить время на просьбы и уговоры.
   - Либо вы сейчас успокаиваетесь, либо водитель откроет двери, и вы вымететесь из автобуса прямо посреди дороги.
   Почему-то его голос - очень спокойный и даже, пожалуй, тихий - услышали абсолютно все.
   И Артур - негласный лидер компании - вдруг отчетливо понял, что с этим мужиком лучше не связываться. Под внешностью типичного обывателя скрывалось что-то такое, чего обычному человеку следовало избегать. Дебошир никогда не признался бы в этом окружающим, но он почувствовал страх...
   - Извините...
   На лицах своих друзей Артур прочел согласие со сказанным и полное понимание...
   Удовлетворенно кивнув, мужчина в кожаной куртке отошёл в другую часть автобуса.
  
   * * *
  
   Каково же было удивление Вероники, когда на следующий день оказалось, что этот высокий мужчина - их новый преподаватель истории. Была общая лекция, когда в аудитории собирается весь поток - порядка ста тридцати человек - и обычно лекторы прикладывали немало усилий, чтобы навести порядок и тишину. Но в этот раз всё оказалось не так.
   Он зашёл в кабинет, молча подошёл к кафедре - и всё. Расшумевшиеся студенты как-то разом все замолчали. И никто из них так и не понял, почему так произошло. Просто внешний вид нового преподавателя - ничем, в общем-то, не выдающийся: обычный синий свитер, классические джинсы голубого цвета - действовал как-то успокаивающе. Даже самым нерадивым отчего-то вдруг захотелось послушать, что же скажет этот высокий худой человек?
   - Добрый день. Я - Антон Сергеевич Челетанов, ваш новый преподаватель по Отечественной истории.
   Конечно, он не увидел Веронику. Да если бы и увидел, то ни за что не узнал - сколько вчера людей было в том злосчастном автобусе? Но девушке вдруг отчего-то захотелось, чтобы и увидел, и узнал, и выделил среди других. Она почувствовала легкую обиду и, в тоже время, облегчение. Обиду оттого, что осталась незамеченной, облегчение - потому что вдруг поняла, что не хочет терять контакт с этим человеком. Это было довольно странно, учитывая то, что контакта-то как такового пока и не было - но Вероника не придала этому никакого значения.
   Закрутился круговорот нового семестра. Лекции, семинары, коллоквиумы, прогулы - в общем, обычные студенческие будни. Вероника была добросовестной ученицей и пропускала довольно редко, но даже она удивлялась той практически стопроцентной посещаемости, которая была теперь на занятиях по истории. Казалось бы, зачем нормальному юристу все эти бредни - даты, события, причины, итоги? Есть занятия посовременней, а это всё уже никогда не повторится. Что было, то было! В прошлом семестре на пары к историку - толстому дедку с потешной козлиной бородкой - ходили от силы тридцать человек. Все остальные просто купили потом зачёт.
   Но на этот раз всё было не так. И дело заключалась не только в слухах, доносящихся со старших курсов: мол этот взяток не берет. Нет. Просто почему-то никому не хотелось пропускать занятия Антона Сергеевича... Что, на взгляд Вероники, открыто граничило с самой настоящей мистикой и даже магией - как и тогда, в автобусе.
   Она снова чувствовала в нём эту странную силу - но сейчас не жесткую или агрессивную, а мягкую, безмятежную, добрую... Непонятное волшебство будто бы витало в воздухе, незримо обволакивало присутствующих, успокаивало и расслабляло... Но почему-то кроме Вероники этого никто не замечал. Для всех лекции Челетанова были просто интересными и притягательными, не более.
   Про Антона Сергеевича мало знали даже на кафедре, где он работал. По словам лаборантки, он почти ни с кем не общался и никогда не участвовал в общих посиделках по случаю какого-нибудь праздника. Просто приходил, проводил пары и уходил. Всё. Личная жизнь преподавателя также оставалась тайной за семью печатями - никто даже не знал, с кем он живет.
   Всё это только разогревало интерес Вероники. Однажды родившись, её чисто женское любопытство уже не могло успокоиться просто так, не разобравшись в сущности загадочного мужчины. А может, дело было и не только в любопытстве...
   Шли месяцы, но ничего не менялось. Судьба упорно не хотела предоставлять Веронике шанс узнать об Антоне Сергеевиче что-то большее, чем было положено обычному студенту. Так продолжалось до самой летней сессии, на которой учащимся второго курса юридического факультета предстояло сдавать экзамен по курсу "Истории Отечества"...
  
   Начало июня ознаменовалось трагедией: шестого числа, в возрасте девяносто трех лет, умерла родная бабушка Вероники. Последние месяцы жизни старушка много болела и практически не вставала с кровати, так что случившееся не стало для родственников большой неожиданностью. Тем не менее, для Вероники это была первая смерть действительно близкого человека, и данное известие, как говорится, "ударило" по девушке. Бросив всё, она уехала на похороны в деревню, где и пробыла всю последующую неделю.
   Возвращение в город принесло новые печали: за прошедшее время группа сдала два экзамена, и теперь над Вероникой висели "хвосты" и, возможно, угроза отчисления из института. Первую задолженность - по иностранному языку - девушка закрыла, банально заплатив преподавателю. Но со вторым экзаменом - по истории - дело обстояло сложнее. Во-первых, денег на "покупку" предмета уже не оставалось. Во-вторых, даже если бы они и были, это не помогло, т.к. оказалось, что Челетанов действительно не берёт взяток. И, в-третьих, как сообщили в деканате, ближайшую неделю Антон Сергеевич вообще не должен был объявляться в институте...
   Оставлять "хвост" на осень не хотелось совершенно, и потому, вооружившись зачеткой, "бегунком" и немного почитав учебник по истории, Вероника отправилась сдавать экзамен домой к преподавателю...
  
   Здание, в котором обитал Антон Сергеевич, было самым что ни на есть обычным: стандартная кирпичная девятиэтажка, которых сотни по городу. На нужном подъезде висел домофон, но, к счастью дверь была распахнута настежь, и, более того, закреплена в таком состоянии куском лакированного дерева - должно быть, частью стола или старой кровати.
   Вероника вошла внутрь, вызвала лифт и спокойно доехала до седьмого этажа. Дверь квартиры номер шестьдесят семь тоже ничем не отличалась от остальных: такая же старенькая деревянная обшивка, большой круглый глазок...
   С момента, когда девушка нажала на кнопку звонка, до того, как с той стороны послышались шаги, прошло не меньше минуты. Наконец, громко щелкнул отпираемый замок, и дверь растворилась. На пороге стоял Антон Сергеевич Челетанов собственной персоной.
   - О-о-о, - громко хмыкнул он, - Соколова!
   В первую секунду девушка была так поражена, что даже не знала, что сказать. Преподаватель был пьян. Его нельзя было назвать ни выпивший, ни даже подпитым - Челетанов был именно пьян, и пьян очень сильно. В таком состоянии Вероника его не только никогда не видела, но, более того, почему-то считала, что "историк" таким не может быть в принципе - в отличие от многих её сверстников и сверстниц.
   - Антон Сергеевич, я вам звонила сегодня, вы помните? Насчет сдачи экзамена. Я не вовремя, наверное, может мне лучше в другое время прийти?
   - Помню, конечно... Чё не помнить-то? Всё вовремя, Соколова, заходи...
   И он посторонился, запуская девушку внутрь. И даже включил в коридоре свет - хотя, в общем-то, всё и так было неплохо видно.
   "Боже, да он же от простого толчка упадет" - подумала Вероника, глядя, как преподаватель истории, немного пошатываясь, пытался закрыть за ней дверь.
   - Разулась? - спросил Челетанов, когда наконец-то сумел справиться с внутренним замком, - тогда это... двинули.
   И, придерживаясь рукой за стенку, Антон Сергеевич пошёл на кухню.
   "Ничего себе! Оказывается, он ещё и ОДИН пьет!" - поразилась Вероника, когда увидела на столе полупустую бутылку водки с единственной рюмкой. Из закуски присутствовал только батон вареной колбасы, да несколько соленых огурцов. И дополнял картину работающий телевизор, по которому крутили какой-то современный российский боевик.
   Пить в одиночестве, считала Вероника, было верхом морального разложения. Тем более не что-нибудь, а водку.
   "Может, от него жена ушла?" - подумала девушка, пытаясь найти хоть какое-то оправдание для своего преподавателя.
   Тем временем Антон Сергеевич приземлился на стул, и, налив половину рюмки, протянул Веронике:
   - Будешь?
   - Нет-нет, спасибо! Я не пью.
   - Зря! Ну ладно... давай, Соколова, садись, рассказывай. Ты же экзамен пришла сдавать, верно?
   "Для человека в его состоянии разговаривает ещё более-менее нормально. Может, не так уж всё и плохо?"
   - Да, Антон Сергеевич. У меня недавно умерла бабушка, я была на похоронах, поэтому не могла попасть к вам на экзамен. Я сегодня взяла в деканате бегунок...
   - С-сочувствую, - сказал Челетанов, почему-то глядя себе под ноги, - плохо, когда люди умирают. Хотя для кого-то... - он замолчал, не договорив.
   А секунд десять спустя "историк", резко подняв голову, спросил:
   - А ты готовилась, Соколова?
   - Конечно, Антон Сергеевич. Вчера весь день!
   - П-проверим... Тока это, - он неожиданно засмеялся, - Соколова. Билетов-то у меня нет!
   В доказательство сказанного, Челетанов вывернул карманы своих старых спортивных штанов:
   - Они все это... на кафедре остались! - и он снова засмеялся.
   - Ну-у-у... я надеялась, что мы сможем поговорить и так... - осторожно подбирая слова, ответила Вероника, - Вы ведь помните курс?
   - Соколова! Я кандидат... ик... кандидат наук! Конечно, я помню. Просто сейчас немного это... выпил.
   Девушка молчала. Сегодняшний вечер стремительно разрушал все те иллюзии, которые она возвела вокруг этого человека. Было обидно... обидно и немного грустно.
   - Короче, Соколова. Давай так. Что ты... что ты сама знаешь? В-выбирай... я сегодня добрый.
   - Правление Александра II, - мгновенно ответила Вероника. Нельзя сказать, что, идя сюда она не предполагала такого развития разговора...
   - Алекс-сссандра Второго... Хорошо! Даю тебе... три... не! две минуты. Что бы ты это... вспомнила нормально. Ясно?
   - Да, Антон Сергеевич.
   - Отлично. - Челетанов откинулся на спинку стула, - начинай.
   - Ооооосссвободитель, - вдруг произнес он минуту спустя, начав потихоньку посмеиваться, - царь - ооосссвободитель!
   Очевидно, сказанное казалось историку невероятно смешным, так как, закончив фразу, он буквально зашёлся в очередном приступе смеха.
   И в этот момент зазвонил мобильник. Вероника рефлекторно обернулась и сразу увидела телефон: старенькая Моторола вибрировала так, что трясся весь подоконник.
   - Алло-о-о? - сказал Челетанов в трубку, смешно протянув последнюю "о", - здоров, Серый. Да, дома... да-а-а. Хорошо... сейчас. - Положив сотовый, он обернулся к Веронике, - это, Соколова... меня тут сосед помочь попросил... занести кое-что... Так что я сейчас отойду - а ты готовься. Приду, будешь отвечать.
   Шумно выдохнув, историк встал.
   "Блин, куда же тебе в таком состоянии идти?" - подумала Вероника. Вслух же она сказала совсем другое:
   - Как скажете, Антон Сергеевич.
  
   ...Спустя десять минут Челетанов ещё не вернулся. А когда часовая стрелка прошла половину круга, и за окном практически стемнело, Вероника забеспокоилась всерьез - мало ли что могло случиться с пьяным человеком? Нельзя было его отпускать, запоздало подумала девушка, нельзя!
   Поднявшись с табурета, она вышла в коридор. Наружная дверь была захлопнута, но не заперта - квартиру можно было покинуть в любой момент. Но вместо того чтобы уйти, Вероника решительно направилась вглубь жилища учителя по истории.
   Конечно, ходить по комнатам в отсутствие хозяина было нехорошо. Но какое-то странное предчувствие - предчувствие того, что она стоит на пороге некой тайны - толкало девушку вперед. Слишком уж необычным человеком был её преподаватель по истории. Слишком в разных ипостасях она его видела - сейчас, в институте, в автобусе пол года назад...
   Зал оказался проходным. В углу комнаты висела большая оленья голова - с широкими, развесистыми рогами. Под ней стоял телевизор, справа от него - черный компьютер с плоским "ЛСД" монитором. У противоположной стены находилась небрежно заправленная кровать, на полу рядом валялась какая-то книжка.
   Зал был явно "жилым". Постояв несколько секунд, Вероника двинулась дальше. Войдя в невысокую деревянную арку, девушка оказалась на небольшом пятачке: прямо перед ней соседствовали две двери, судя по всему, ванная и туалет, справа стоял огромный книжный шкаф, а слева... слева была ещё одна дверь, приоткрытая примерно на одну ладонь. По логике, там должна была находиться вторая жилая комната.
   И в этой комнате было очень темно...
   "Наверное, занавески задернуты" - подумала Вероника, делая шаг...
   ...И в эту секунду будто что-то взорвалось в голове девушки, все мысли и желания напрочь смёл дикий крик, протест, идущий из самых глубин подсознания: НЕТ! Не делай! НЕТ!
   На долю секунды она остановилась - и всё поняла. Поняла, откуда вдруг появилось это "предчувствие тайны", затянувшее её вглубь квартиры, поняла, почему так напился Антон Челетанов, и, самое главное, четко представила, ЧТО произойдет с ней, Вероникой, если она всё-таки зайдет в эту комнату...
   Крик ужаса умер, не успев родиться. Сознание девушки вдруг стало девственно чистым, память последних секунд канула в небытие.
   Теперь находившаяся перед ней комната казалась даже интересной. Вероника почувствовала, что стоит только войти туда, как ей откроется что-то очень-очень важное...
   Тьма за дверью была такой прекрасной, тёплой...
   Она манила девушку, звала к себе...
   Надо всего лишь открыть дверь - и войти...
   Как просто!.. И как хорошо...
   Вероника сделала шаг вперед. Протянула руку... приятный холодок обволок пальцы, растекся по всему телу.
   Сейчас, она уже почти...
  
   Что-то больно вцепилось Соколовой в плечо, рвануло назад. Развернувшись, Вероника увидела Антона Сергеевича - на взбешенном лице не осталось и следа от недавнего пьянства, глаза историка горели каким-то диким, зеленым огнем. Размахнувшись, мужчина со всей силы ударил девушку ладонью по лицу...
  
   * * *
  
   Пробуждение было неприятным. Очень болела левая щека, свет электрической лампы бил прямо в глаза. Вероника зажмурилась и потрясла головой.
   Так, она всё ещё жива. Это было самым главным, всё остальное уже можно пережить.
   - Вероника, - позвал чей-то голос.
   Девушка открыла глаза и увидела прямо перед собой Антона Сергеевича. И только сейчас поняла, что они всё ещё находятся в его квартире, на кухне.
   - Что... там... было? - услышав свой голос со стороны, Вероника удивилась тому, насколько он был хриплым, - там... в вашей комнате...
   Челетанов как-то грустно улыбнулся - и встал. Оказывается, всё это время он сидел на корточках возле полулежащей на стуле девушки.
   - Я не хотел, чтобы так получилось, - произнёс Антон Сергеевич, подойдя к окну минуту спустя. - Я был пьян и потерял всякую осторожность... Прости меня.
   Всё ещё изрядно ошарашенная, Вероника молчала.
   - Этого больше не повторится, обещаю. Оно... не может выбраться оттуда, из этой комнаты. Только звать...
   - Что было бы, если вы... если бы я туда зашла?
   Челетанов обернулся и пристально посмотрел на девушку:
   - А ты уверена, что хочешь это знать? Есть вещи, о которых лучше только догадываться...
   Наклонившись над столом, он налил полную рюмку водки - и протянул Веронике.
   - На, выпей.
   Девушка покорно взяла стопку и, чуть поколебавшись, выпила одним махом.
   - Как вода...
   - Тогда повтори. А заодно и я, - и историк достал из шкафа вторую рюмку.
   Выпили в молчании, не чокаясь. На этот раз Вероника уже почувствовала неприятный, обжигающий горло вкус...
   - Так всё-таки, Антон Сергеевич... Я хочу знать.
   - Хочешь знать... Конечно, ты хочешь...
   - Я видела вас тогда, в автобусе. Полгода назад. Вы усмирили каких-то хулиганов. Все их боялись - а вы подошли, и усмирили. И уже эти хулиганы испугались вас - хотя их было четверо, а вы один. Это как-то связано с тем... с тем, что живет у вас в комнате, да?
   Историк опустил голову вниз, а спустя секунду раздался его голос - какой-то неестественно ровный и спокойный:
   - Ты думаешь, всё так просто...
   - Нет. Но я не уйду отсюда, пока вы не объясните, что происходит! Я имею право знать. Ведь оно... оно чуть не убило меня...
   - Хорошо, - после короткой паузы ответил Челетанов, - Если хочешь, я расскажу. Наверное, ты... а, ладно! Я слишком долго держал всё это в себе... - он снова помолчал, - Только учти, эта история не из коротких.
   - Это ничего, - сказала Вероника, - только... - она обернулась, - вы уверены, что здесь мы в безопасности? Что оно сюда не доберется?
   Страшная комната находилась в этой же самое квартире, и от осознания данного факта девушке было очень не по себе...
   - На все сто, - кивнул Антон Сергеевич, вновь разливая водку по рюмкам, - уж я-то знаю... Итак, моя история... Всё началось очень давно, когда я, молодой и наивный, поступил на первый курс исторического факультета. Мне только-только стукнуло восемнадцать...
   Это было десять лет назад...

Глава 2. Приходи завтра.
  
   - Челентано! Подстрахуй!
   - Ок, - я кивнул и обошёл лавочку для жима, на которой расположился Олег, - поехали.
   Парень снял штангу со стоек, подержал секунду - и начал жать.
   - Три, четыре, пять, шесть... - считал я про себя, наблюдая за ритмично поднимающимся и опускающимся снарядом.
   На восьмой раз штанга замерла на середине пути. Я помог - совсем немного, едва коснувшись пальцами грифа - и повторение было завершено.
   - Всё! - шумно вздохнув, Олег поднялся, - сколько там у меня? Семь?
   - Восемь.
   - О! Ништяк! На один раз больше, чем на прошлой неделе.
   - Ну да.
   - Ну что, всё? В раздевалку? - это влез Игорь.
   - Ага, - кивнул я, - пошли.
   ...Пока мы переодевались, оба моих одногруппника активно обсуждали прошедшую тренировку - кто сколько пожал, подтянулся, присел и т.д. Олег раскопал где-то таблицу, по которой можно было переводить рабочие веса в единичный максимум - и сейчас активно высчитывал, сколько бы он мог пожать на раз. Чисто теоретически, разумеется. Я тоже участвовал в обсуждении, просто чтобы не молчать. На самом же деле мои мысли шли в совсем другом направлении.
   Сегодняшняя тренировка - последняя. Пора прекращать. Пусть Игорь с Олегом занимаются, если им так нравится, а с меня хватит. Только время зря здесь теряю.
   Я в упор не понимал, что интересного было в этом занятии. Пришёл, тупо потаскал железки, ушёл. Всё! И так, словно робот, каждую тренировку. В надежде, что, возможно, у тебя когда-нибудь вырастут мышцы. А может, и не вырастут. По крайней мере, ни у меня, ни у Олега, ни у Игоря за два месяца тренажерки сдвигов никаких не наблюдалось. И я серьёзно сомневался в том, что они когда-нибудь появятся.
   Мы вышли на улицу и распрощались. Каждому надо было в свою сторону. Ребята ушли на остановку, я же решил пройтись пешком. Достал плеер, наушники, натянул посильнее шапку - февраль как-никак! - и зашагал.
   Февраль. Последний месяц зимы. И шестой, как я живу в этом городе. Ровно пол года. И, до сих пор, ни одного нового друга.
   Приятели - да, появились. И даже достаточно много. Люди, с которыми ты радостно здороваешься при встрече в институте, улыбаясь, болтаешь о всяких пустяках и даже можешь иногда сходить в близлежащий бар, чтобы пропустить пару бокалов пива.
   Но действительно глубоких отношений я так ни с кем и не завязал.
   Сложно сказать, почему так получилось. Уж точно не потому, что я не мог. Меня не чурались, не обходили стороной - я был абсолютно нормальным, таким же, как и все. С одной стороны. С другой же...
   В августе, когда я поступил в институт и только переехал в город, будущая жизнь представлялась мне чем-то необыкновенно радужным и светлым. Я много думал о веселом студенческом братстве, как я вольюсь туда, найду новых друзей, подруг. Заведу себе девчонку - стройную блондинку или брюнетку (цвет волос не имел никакого значения) - и заживу припеваючи.
   Всё оказалось не так. Во-первых, не было никакого студенческого братства. Как и в школе, все здесь сбивались в маленькие кучки по интересам. И уже так - компаниями - дружили или враждовали друг с другом. Порой даже учащиеся одной группы и вовсе не здоровались при встрече.
   Во-вторых, сами люди. "Весь мир сошёл с ума", сказал классик сотни лет назад. И это истинная правда! Моим ровесникам было абсолютно наплевать на учебу. Они ходили в широких полуспущенных штанах, разговаривали, словно специально подражая неграм из Америки. "Йоу", "чувак", "фак" - ну и т.д. Их любимым каналом был MTV, избранным певцом - уродец Тимати. Иногда вместо него слушали так называемую "клубную" музыку - примитивную, мёртвую и страшно тупую. Мы учились на историческом факультете, но историю они не знали, да и знать не хотели - даже своей страны. Мои одногруппники не читали книг - литературу им вполне заменяли фильмы: тривиальные американские ужастики или пошлые комедии. Или передачи типа Дом-2. Все их интересы крутились исключительно вокруг машин, видеоигр, и девок. У кого тачка быстрее разгонится до 100 км/час? Кто первым пройдет новую стрелялку? Кто сможет пошлее пошутить?
   Чем больше я смотрел на творящееся безумие, тем сильнее ощущал, что никогда не смогу по-настоящему подружиться с этими людьми. Во время учебы в школе мы с друзьями читали книги взахлеб, до дыр заслушивали альбомы Арии, Iron Maiden, Led Zeppelin. А, приехав в город, я будто оказался в ином мире. Здешнее общество отталкивало меня, раздражало до самой глубины души. Я не понимал, как так можно... Так и хотелось подойти к какому-нибудь моднику в широких штанах, схватить его за плечи и заорать прямо в ухо: очнись! Ты же не негр! Ты белый!!!
   Нет, конечно, были и другие. Те, кто не хотел подражать черным, слушал нормальную музыку и не смотрел Дом-2. Металлисты. Но и у них был свой фетиш: длинные волосы, косухи и мрачные майки с нарисованными монстрами. Если с первым я еще мог как-то мириться, то при одном взгляде на очередного уродца, смотрящего с груди неформала, мне становилось не по себе. Я просто не понимал, зачем нужна вся эта "униформа". Для привлечения внимания на улице? Или чтобы подчеркнуть свою отличность от первой группы, любителей Тимати и клубняка?
   И, наконец, те, кто действительно учился. Вроде серьезные, ответственные ребята - да только при виде этих парней плакать хотелось. Так как кроме учебников они в руках явно больше ничего не держали. Ботаники, они ботаники и есть, что тут еще скажешь...
   Таким образом, за проведенное в городе время я обзавелся кучей приятелей, но так и не нашёл ни одного человека, который мог бы стать мне по-настоящему близок. Плохо старался, скажет кто-то? Что ж, может и так. Но окружающий мир отнюдь не заражал меня оптимизмом и желанием кого-то там искать.
   Точно также обстояли дела и с противоположным полом. Я был уверен, что найду себе девушку, если приложу для этого достаточно усилий. Но не видел той единственной, ради которой действительно стоило стараться. Конечно, кругом хватало симпатичных девчат - и многие из них, само собой, мне нравились. Я был бы не прочь встречаться с какой-нибудь из них... если б эта какая-нибудь сама проявила инициативу. Подошла, познакомилась, позвала погулять... Тогда я бы конечно согласился. Но чтобы начать самому, требовалось нечто большее, чем просто симпатичная мордашка или длинные ножки. Нужно было что-то, что действительно выделило бы для меня этого человека. Что-то, ради чего не жалко ни усилий, ни времени, ни денег.
   Но дни шли, а такой - исключительной - девушки всё не было. Все прочие девчонки почему-то не спешили меня никуда звать, хотя, как мне казалось, в глазах некоторых прятался определённый интерес.
   Я оставался один.
   И, более того, уже начинал к этому привыкать. Кое-кому из моих старых друзей это казалось ужасным, но я так не считал. Жизнь длинная, всему своё время. Куда спешить?
   Наверное, я был пофигистом.
  
   Прямо перед моим носом из подворотни вынырнула какая-то длинная фигура. И, не обращая на меня никакого внимания, быстро зашагала вперед.
   - Жека! - окликнул я, вытащив один из наушников.
   "Фигура" обернулась - и я понял, что не ошибся. Это действительно был Женька Катарцев - мой одногруппник, и, возможно, самый странный парень на всём нашем факультете. Высокий - метр девяносто, не меньше - и прямо-таки болезненно худой, он с первых же дней получил прозвище "Вешалка", но почему-то оно к нему не прилипло. Пару месяцев спустя его окрестили "Скелетом" - и также неудачно. В конечном итоге Катарцева оставили в покое, и он остался просто Женькой.
   Я немного мог рассказать об этом типе. Только то, что кроме тяжелых армейских ботинок он не признавал никакой другой обуви - таскался в них даже в сентябре, в те душные деньки, когда шкала термометра опускалась ниже тридцати градусов только поздно вечером. Он часто прогуливал занятия и мало с кем общался в нашей группе. Но, опять-таки, изгоем не был. В этом плане он напоминал мне себя самого, только доведенного до самой крайности, до абсурда.
   Время от времени Катарцев приходил побитым. Чаще это были синяки на руках, но один раз здоровенная блямба расползлась прямо у него на лбу. На все вопросы по этому поводу одногруппник предпочитал просто отшучиваться, предоставляя нам самим придумывать и домысливать.
   Он почти никогда ничего не учил дома, но парнем при этом был явно неглупым - частенько, когда на парах давали какие-то творческие задания, его ответы были самыми первыми и лучшими.
   Короче, самая настоящая тёмная лошадка - ведь так, кажется, про таких говорят?
   - О, Челентано! - Жека остановился, - здоров. Что ты здесь делаешь?
   - Домой иду, - я вытащил второй наушник и выключил плеер, - из качалки. С Олегом Блиновым и Игорем Шиняевым ходим.
   - М-м-м, - протянул Женя, - красавчики. А что слушаешь?
   - Крюгер.
   - Неплохо, - мой собеседник кивнул, как мне показалось, с одобрением, - какой альбом?
   - Вера и Религия.
   - Вещь.
   - Ага.
   Только сейчас я заметил, что Жека выглядит так, как будто бежал километра три.
   - А ты здесь что, спортом занимаешься?
   - Да так... - Катарцев многозначительно помолчал, - тебе куда?
   - На Пирогова.
   - У-у-у. Ну, тогда двинули.
   Какое-то время мы шли молча, и я думал о том, что с таким психом как Жека нужно быть поосторожнее. Мало ли почему он бежал? Вдруг удирал от кого-то? И сейчас преследователи догонят его, а заодно и меня? То-то он в синяках вечно...
   - Слушай, Катарцев, ты ж не грабитель я надеюсь?
   Он засмеялся:
   - Нет.
   - Ну, слава Богу, - я фальшиво вздохнул, - а то попадешь тут с тобой в переплёт.
   И в этот момент я заметил, что из-под кофты Жеки выбился, из-за бега, наверное, какой-то деревянный кулон.
   - Покажи!
   Всю жизнь был любопытен относительно таких штучек.
   Катарцев замялся, но было поздно: я уже стоял рядом с ним, осторожно держа амулет большим и указательным пальцами.
   Основу кулона составляли три параллельных линии разной длины. Внизу, почти у самого основания, их пересекала четвертая, короткая. Вверху - ещё одна, пятая. Только в отличие от нижней, лежала она не ровно, а под определенным углом. Градусов 45, наверное - знаете, как изображают скосы крыш на детских рисунках?
   Самое интересное, что я уже видел этот символ у нас в институте, на стене возле главного входа. Неизвестный художник не поскупился на краску: знак был большим - добрых две ладони вышиной - и достаточно жирным. Помимо этого, я точно встречал рисунок где-то в городе - но вот где именно, вспомнить уже не мог...
   - Что это значит? Такой же точно намалёван в главном корпусе!
   Женя очень внимательно смотрел на меня, а в его глазах читалось явное сомнение.
   - Это руна, - наконец раздался чуть приглушенный голос.
   - И? Продолжай начатое.
   - Это руна нашего клана. Руна орков.
   Я улыбнулся. Всё оказалось так просто!
   - Так ты толкиенист?
   Услышав это, Жека коротко хохотнул.
   - Толкиенизм - это развлечение для детей.
   - А-а-а... этот, как его... реконструктор?
   - Пф! Хрен редьки не слаще. Те же самые толкиенисты, тока с другим уклоном.
   - Хм... А у вас тогда что?
   - А у нас... у нас... - Катарцев помолчал, по-видимому, что-то обдумывая, - а знаешь что, Тошик? Приходи завтра - и сам всё увидишь. Я думаю, тебе понравится.
   Я пожал плечами.
   - Надолго?
   - Да всё время по-разному. Не парься - не понравится, уйдешь.
   - Логично.
   - Давай короче тогда здесь в пять стрелканемся. Ток это... не приодевайся особо. Ок?
   - Ок, - кивнул я. Завтра всё равно было воскресенье и никаких особых дел у меня не намечалось.
   На следующей улице Жека, попрощавшись, свернул. А я достал плеер и погрузился в мир музыки...
  
   ...В воскресенье ровно в 17-00 я стоял на условленном месте. Размышления были недолгими, я окончательно решил пойти ещё вчера вечером.
   Почему?
   На самом деле всё было просто. Любопытство. Точнее, не любопытство даже, а нечто более сильное. Надежда. Я знал Женьку добрых полгода, и всё это время мне казалось, что в нём что-то есть. Что-то такое, чего позарез не хватало всем остальным людям нашего города...
   Ждать пришлось недолго.
   - Здоров, Челентано!
   - Привет, - я пожал протянутую руку, - что-то ты сегодня веселый какой-то.
   - Нормальный! Ну что, готов? Сейчас поедем в расположение клана.
   Хотелось спросить, что этот клан представляет, но я сдержался. Итак, ведь сейчас увижу...
   - Поехали.
   Добираться пришлось долго. Сначала на маршрутке, потом ещё пешком. Всего дорога отняла минут сорок, наверное. Но когда я, наконец, увидел Клан, то давнишняя мысль: всё-таки толкиенисты! - уверенно вылезла с задворков памяти.
   Лагерь находился в лесу. Несколько больших палаток, снег вокруг которых был тщательно растоплен, с десяток лениво коптящих костров, и дюжины три человек. Кто-то готовил похлебку, кто-то просто сидел и разговаривал, а несколько пар азартно рубились на деревянных мечах - чуть в стороне от всех остальных.
   Прямо по центру лагеря был вбит толстый кол, на котором, в виде штандарта, висел уже знакомый мне знак - три линии, перечеркнутые сверху и снизу. Они были нарисованы черным, а цвет полотна был ярко-красным.
   На секунду мне показалось, что я действительно попал в лагерь орков - из компьютерной игры Warcraft 3...
   - Воскресенье, - пояснил Катарцев, - выходной. Народ по большей части тут с утра уже торчит.
   Моего спутника радостно приветствовали. Жека махал в ответ и представлял меня.
   - Челентано, - раз за разом повторял я, пожимая протянутые руки.
   - Слушай, так вы всё-таки толкиенисты? - спросил я, когда выдался подходящий момент, - я смотрел передачу...
   Катарцев засмеялся и покачал головой.
   - Толкиенизм - это детство, я же говорил. Что за тема, когда все собираются на игру в специально отведенном месте в специально отведенное время? Типа поиграли и разошлись по домам. Да и оружие... бьют деревянными мечами - а в доспехах по самые уши. В итоге удар боевой секирой оставляет, в лучшем случае, синяк! Это дело?
   - М-м-м... А у вас не так?
   - Конечно нет. Во-первых, наша игра идет всё время. Когда она начнётся, ты не сможешь чувствовать себя в безопасности нигде - ни дома, ни в институте, ни даже в троллейбусе или маршрутке. Всё как в реале. Ну и само собой после НАШИХ ударов синяком не отделаешься - тот, кого достанут, скорее всего, окажется в больнице. А порой и сразу в реанимации.
   - Кхм... - я прокашлялся, - интересно...
   - А ты думал, - ответил Жека, - потренируемся?
   Тренироваться после услышанного мне не хотелось совершенно, но я послушно поднялся.
   Но драться, оказывается, не было нужно. Вместо этого все вокруг разбивались на группки по пять-шесть человек. В одну из них попали и мы с Катарцевым.
   - Смотри, - зашептал он мне в ухо, - сейчас будет тренировка на перемещение по городу. Мы вдвоем убегаем, они вчетвером нас ловят. Боя нет, оружие с собой не берем. Наша задача - чтобы они нас не догнали. Ясно?
   - Ясно.
   - Тогда пошли.
   И вся наша группа двинулась к выходу из леса.
   Предложенное действительно как-то не напоминало классический толкиенизм...
  
   - А ты неплохо бегаешь, - сказал Женя, когда отдышался, - я б даже сказал не хуже меня. А у меня опыта в этом деле хватает.
   Мы сидели в небольшом кафе в центре города. И, обжигаясь, пили горячий чай. Лёгкие ещё горели от безумного бега, нательная майка насквозь пропиталась потом - но всё было позади. Наши преследователи промчались мимо. Почти что часовая погоня закончилась.
   - Я вообще много чего неплохо делаю.
   - Это хорошо...
   - Только я так и не понял, в чём заключается ваша игра... Там, в лесу, дрались. Здесь - бегаем... Объясни!
   - Ну, смотри, - Женька на секунду задумался, - у Игры есть три основных правила. Первое - никто, кроме участников, не должен знать об Игре. Ни мама, ни девушка, ни друзья. Никто. Второе. Из Игры нельзя выходить раньше срока. И сдаваться нельзя. Если начал - то играй до конца. И третье: по возможности, старайся никого не убивать. Всё. Есть ещё десять частных правил - но это потом.
   - Убивать? - переспросил я.
   - Да. В игре же нет доспехов. Только оружие. И никаких ограничений по ударам.
   - Гм, - я сделал вид, что услышанное было для меня абсолютно нормально.

Глава 3. Мы будем править в этом городе!
  
   Через неделю я стал членом клана. Благодаря поручительству Женьки, меня приняли практически сразу. Один риторический поединок на деревянных мечах - и всё.
   Я орк.
   Потом мне рассказали основные правила Игры, выдали нагрудный кулон и потребовали, чтобы я проставлялся пивом.
   Что ж, пиво так пиво. Деньги у меня как раз водились, а жадностью, слава Богу, я никогда не отличался. Да и выпить был отнюдь не дурак.
   ...В общем, всего в городе существовало четыре клана. Орки, эльфы, гномы и люди. Дважды в год проходила Большая Игра, где все расы сходись между собой в грандиозной битве. Игра длилась три недели - и до окончания этого срока каждый участник должен был таскать деревянный меч, извиняюсь за выражение, даже в туалет. Так как ограничений не было вообще. На тебя могли напасть ночью в собственном подъезде или днем посреди института. Равно как и ты, встретив представителя вражеского клана где-нибудь в городе, мог без всякого предупреждения треснуть его по голове.
   Основным оружием были тяжелые мечи, сработанные из старого дуба. Кое у кого были щиты, но их использование, учитывая специфику игры, было сильно ограничено. В самом деле, не будешь же всё время таскать с собой по городу здоровую деревяшку!
   Доспехов не было вообще.
   Я был как-то раз на игре толкиенистов у нас в городке. После каждого боя там начиналось получасовое выяснение отношений: кто кого первым ударил, у кого сколько "хитов" осталось - ну и т.д. Здесь же проблему решали просто: если человек может стоять на ногах, или, паче того, спорить - значит, он ещё жив. Бить нужно так, чтобы противник остался лежать на земле. В противном случае считалось, что удар просто не смог пробить доспеха. Потом у поверженного следовало снять знак клана - после этого он считался убитым и не мог вернуться в строй до конца Большой Игры.
   За три недели боев в больницу попадали десятки людей. Но, самое удивительное, никто не жаловался. Наоборот, считалось, что это придает рискованность и реалистичность. Над классическими толкиенистами, с их несильными ударами и кропотливым подсчетом хитов здесь просто-напросто смеялись.
   В перерывах между Играми члены кланов бухали, тренировались и занимались различными "мирскими" делами.
   Не знаю уж почему, но я сразу прижился среди ролевиков. Мне нравилось буквально всё: драться на мечах, играть на улицах города, бездельничать со всеми в лесном лагере. Даже само то, как здесь говорили слово "орк" - с гордостью и почтением - вызывало отклик в моей душе.
   Теперь я намного больше общаться с Жекой - у нас оказалось много общего. Часто мы бродили по городу вдвоем, разговаривая о всякой всячине и рассматривая места прошлых сражений. Катарцев "играл" уже больше двух лет и мог рассказать много чего интересного.
   Постепенно дела клана начали заполнять ту пустоту внутри меня, от которой я не мог избавиться целых пол года...
   А спустя три недели у меня появилась девушка.
   Людка. Бойкая коротко стриженая девчонка, на пол года или год старше, чем я. Про таких как она обычно говорят: "пацанка". Вы вряд ли встретите её в юбке, и уж точно никогда не увидите на каблуках. Но если предстоит какая-нибудь авантюра - будьте уверены, эта девушка даст хорошую фору всем окружающим парням.
   Всё произошло как-то само собой. Однажды она подсела к костру, за которым я сидел, мы разговорились... и бац! Вечером я уже провожал её домой. Какая-то магия, не иначе.
   Потом она дала мне все три тома "Властелина Колец"... и с тех пор мы встречались почти каждый день...
   Впрочем, я не жаловался.
   Подошёл к концу март, начался апрель. И, вместе с ним - долгожданное событие. Большая Весенняя Игра.
   Мне предстояло пройти боевое крещение.
  
   * * *
  
   Телефон негромко запиликал, и я мгновенно проснулся. Первым делом протянул руку и взял часы. Сколько там? Слишком уж хочется спать, да и в комнате подозрительно темно...
   Половина седьмого! Чёрт! Кому там неймется в такую рань?
   Оказалось, звонил Жека.
   - Челентано! Здоров! Давай, просыпайся - и через пол часа жду тебя на нашем месте.
   - Блин, ты чё, вообще сдурел что ли?!
   - Не ори. Игра началась - забыл?
   - Да помню! Но у нас же вечером сходка!
   - До вечера дел тоже хватит. Короче, хватит ныть! Руки в ноги - и пошёл. И меч с собой захвати, понял?
   - Понял, - пробормотал я.
   Будь она неладна, Игра эта долбанная!
   - Ну, всё. До встречи.
   ...Я редко опаздываю. И на этот раз, несмотря на всю неожиданность звонка, пришёл вовремя. Жека был уже там.
   - О, Челентано! - он вскинул руку в фашистском приветствии, - оперативно!
   - Да пошёл ты.
   Катарцев нагло ухмыльнулся.
   - А ты думал, легко быть орком?
   - Короче, рассказывай в чём дело.
   - Сейчас - Людка подойдет.
   - Блин. Ты и её вытащил?
   Посмотрев в смеющиеся глаза своего друга, я понял, что вопрос был явно лишним.
   - А вот и она, - провозгласил Женька через несколько минут, - здоров, соня.
   - Здоров, длинный, - Людка, казалось, была абсолютно не удивлена: спокойно подошла и чмокнула меня в губы, - привет, Челентано.
   - Итак, команда в сборе. Поскольку среди нас есть новенькие, - кивок в мою сторону, - объясняю. Как удалось выяснить, во-о-он в том доме живет эльф. Наша задача - его уничтожить, как только он выйдет из подъезда. Ясно?
   Я пожал плечами:
   - А ты уверен, что он выйдет?
   - Уверен, будь спокоен. Не первый месяц в Игре.
   - Ну, хорошо.
   - Тогда слушайте план...
   ...В засаде мы просидели больше часа. За это время я окончательно проснулся и даже начал получать некое удовлетворение от ситуации. Словно и впрямь был орком, затаившимся в ожидании своего смертельного врага... Драка предстояла нешуточная, даже не до первой крови - и предвкушение этого только подогревало мой интерес.
   Урук-хай!
   Наконец Жека кивнул на какого-то задохлика, выходящего из подъезда.
   - Вот он.
   Я пригляделся к тому, на кого указал Катарцев. Невысокий парень на год-два старше меня, с чуть длинноватыми, грязными волосами и продолговатым предметом под мышкой. Предмет был толи чем-то обмотан, толи зачехлен - но, тем не менее, не возникло никаких сомнений: это был меч.
   И конечно, большой знак клана на груди. Каждый участник был обязан носить его, не снимая, всё время Игры - причем только поверх одежды. Эльфийским символом служили три обоюдных лезвия, расходящиеся в разные стороны из одной точки.
   - Эльфёнок, - насмешливо произнес Жека, выходя из тени дворовых деревьев.
   По правилам Игры было необязательно давать противнику время достать оружие... но и атаковать сразу считалось неприличным - если, конечно, ситуация не требовала обратного. Что-то типа негласного этикета Кланов.
   Мы с Людкой поспешно занимали свои места: она заходила сзади, я - сбоку.
   Пара мгновений - и эльф оказался в центре полукруга.
   - Орки, - парень сказал, как сплюнул - такое презрение прозвучало в его голосе.
   Я не удивился - я уже знал, что для всех участников Игра была гораздо большим, чем просто забавой. Многие из них жили этим, действительно считали себя сказочными существами: эльфами, гномами и т.д. И всерьез не любили представителей других кланов...
   - Орки будут править в этом городе. Ясно, ушастый?! Урук-хай! - и Жека прыгнул вперед.
   Спустя долю секунды атаковали и мы с Людкой.
   Эльф был хорошим бойцом. Он отскочил в сторону, уйдя из-под чудовищного замаха Жени, каким-то чудом отбил меч Люды - но моего удара остановить уже не смог.
   Строго говоря, я даже не бил - я колол, словно шпагой, или копьем - но эффект оказался весьма впечатляющим.
   Дерево меча врезалось в грудную клетку так, что мне даже послышался треск костей - эльф выронил оружие, согнулся - а в следующее мгновение на его спину обрушились удары Жеки и Люды.
   Вскрикнув, парень упал.
   И они били ещё - сильно, явно с наслаждением.
   Били лежачего.
   А я смотрел.
   Не знаю, как точно определить то, что творилось у меня на душе в эти секунды. С одной стороны я понимал, что это чересчур жестоко и так, наверное, нельзя. Но понимал как-то слишком уж отстраненно, теоретически. Душа моя хотела иного... Черт подери, да я радовался тому, что мы избили этого типа! В конце концов, таковы условия игры! Не дурацкие прикосновения "толкинистов", а настоящие удары, настоящая боль.
   Настоящий риск и настоящая опасность.
   Настоящая вражда.
  
   Экзекуция закончилась через минуту, не меньше. Жека наклонился и срезал с шеи стонущего эльфа знак клана.
   - Держи, Челентано. Вечером надо будет отдать Мастеру - а пока пусть побудет у тебя.
   Я машинально кивнул и протянул руку.
   - Всё! Уходим! Тут больше нечего ловить.
   Шагов через тридцать я обернулся. Избитый парнишка пытался встать на четвереньки. С рассеченного лица медленно стекала кровь...
  
   Часа три спустя мы валялись вместе с Людкой в кровати. Она, кажется, дремала - а я внимательно рассматривал трофейный амулет.
   Больше всего он походил на значок Мерседеса - единственно без круга внешней обводки. Точно такие же три линии, расходящиеся из одной точки - они напоминали мне миниатюрные копейные наконечники в разрезе. И на ум снова приходил пресловутый Warcraft...
   Красивый знак.
   Где-то там, в глубине - я знал это - прятался микроскопический передатчик. Сигнал поступал на компьютер Мастеров, где специальный человек отслеживал нахождение членов кланов и фиксировал "смерти".
   И там уже знали, что мы взяли жизнь молодого эльфа.
   Обидно, наверное - готовиться к Игре пол года и проиграть в первый же день...
   И все деньги в трубу...
   Да, да. Здесь были замешаны и деньги. Каждый участник сдавал в общую кассу по семь тысяч рублей. Большая часть этой суммы составлял залог. Он возвращался в любом случае - если ты не нарушал правил Игры, конечно. Лишняя подстраховка на случай, если кто-то испугается и захочет выйти раньше срока. Начал играть - играй до конца, это одно из трёх основных условий.
   Помимо этого любому выжившему - т.е., по правилам Игры, сумевшему сохранить свой знак - возвращалась одна тысяча. Это вне зависимости от того, какое место занял клан этого человека.
   А все оставшиеся деньги делились между членами клана - победителя. Этакий боевой трофей.
   Убитые не получали ничего.
   Я знал, что многие, чтобы оплатить стартовый взнос, залезали в долги по самые уши. Ведь большинство игроков были студентами, не имеющими постоянного собственного заработка. И, конечно, они надеялись получить через три недели намного больше.
   Так что нашу Игру можно было смело причислять к азартным...
  
   ...А вечером был бой. Это, наверное, одна из тех вещей, которые просто невозможно забыть...
   ...Справа, слева от тебя - толпа. Такая многоликая и единая одновременно. И ты больше никакая не личность, даже не отдельный человек. Ты - её часть. Часть толпы, строя. У тебя больше нет сознания, мыслей - только инстинкты. Могучие, сильные инстинкты - древние, как сама земля.
   А разве нужно что-то ещё?
   ...Десятки мечей падают на вражеские головы, проламываются сквозь защиту, оставляют синяки и ломают кости. И твой - там же, среди них. Десятки тел выдавливают противника прочь, и ты тоже где-то в этой массе - неотделимый и непобедимый.
   Бессмертный.
   ...И когда полсотни глоток начинают орать боевой клич, рот открывается уже сам по себе, не дожидаясь, пока мозг осознает происходящее. И ты кричишь, кричишь во всю мощь легких, упиваясь просто от ощущения сопричастности...
   ...И дикий рев "Урук Хай" сотрясает воздух...
   ...И, кажется, сейчас рухнет само Небо...
   ...И тебе уже абсолютно наплевать, что будет дальше. Ты даже не помнишь, что есть такое слово - защита. В голове лишь одно: рубить, рубить, рубить!..
   ...И ты понимаешь, что никогда до этого не был по-настоящему счастлив...
   ...И они не выдерживают. Ты видишь страх на лицах - а мгновение спустя перед тобой уже спины...
   И всё конечно.
   Они бегут.
  
   ...Как потом выяснились, бой длился двадцать минут. Если бы спросили меня, я б ответил, что прошло от силы две...
   Победа была полной. На земле осталось харкать кровью не меньше дюжины эльфов, а всего нам досталось целых восемнадцать кулонов.
   Добрая треть клана.
   Были, конечно, потери и у нас - трое оказались избиты так, что однозначно выбывали до самого конца Игры. Ещё один мог сражаться и дальше, но лишился своего знака - что, по правилам, было равносильно смерти. Остальные отделались мелкими ссадинами и ушибами.
   Клан праздновал победу.
  
Глава 4.Ты рад, что ты теперь с нами?

   - Давайте в Скотный двор?
   - Да ну, ты чё.
   - А что?
   - Есть же нормальная пивнуха - Три пескаря. Чё выдумывать-то?
   - Меня от этой "пивнухи" скоро тошнить будет.
   - А меня - от твоих мажорских кабаков. На кой хрен мне покупать бокал пива за шестьдесят рублей, если я знаю, что приду в Три пескаря и за эти же деньги возьму два по тридцахе?
   - Ага. И опять весь вечер смотреть на рожи быдлоидов и алканавтов.
   - Да похер.
   - Челентано! Скажи хоть ты ему! Я уже, блин, задолбался.
   Я молча наблюдал за спором Игоря и Олега. Мне было абсолютно наплевать, чья точка зрения возьмёт верх - так как идти я всё равно никуда с ними не собирался.
   О чём и сказал вслух по просьбе последнего.
   Оба моих приятеля разом прекратили спор.
   - Блин, Тошик. Да ты вообще уже охренел!
   - Ну! Когда ты в последний раз с нами выдвигался вообще?
   Я пожал плечами.
   - Да сходим, конечно, пацаны. Просто сегодня не могу.
   - Ага. Не можешь. Что же у тебя там за дела такие? Сессия еще нескоро, качалку ты забросил... У вас там с Катарцевым любовь, блин, что ли? Только с ним и тусишь в последнее время.
   - Хоре чушь нести.
   И в этот момент Женя показался в дверях.
   По лицу Игоря я видел, что ему очень хочется сказать что-нибудь типа: "вспомни говно..." - но он сдержался. В конце концов, так говорят либо про друзей, которые хорошо тебя знают и не обижаются, либо про недругов, либо про откровенных лохов. Ни в одну из этих категорий Жека не попадал.
   Увидев меня, Катарцев легонько качнул головой. Типа подойди. Его лицо казалось крайне серьезным, но в глазах, я видел, плескались искры азарта.
   - Собирайся, - шепнул он, едва я оказался рядом, - здесь эльфы.
   - Блин! Думаешь, за нами?
   - А за кем ещё? Давай скорее, жду тебя за дверью!
   - Ок.
   Я быстро покидал тетрадки в рюкзак, схватил замотанный в тряпки меч - и выскочил из кабинета. Уже закрывая дверь заметил, что Игорь что-то шепчет Олегу на ухо. Лица у обоих были такие, словно вот-вот прыснут от смеха...
   - Они только что вошли через центральный вход. Четверо. Я видел из курилки.
   - Думаешь, знают на каком мы этаже?
   - Всё они знают, суки. Для этого мозгов много не надо. Один учится на нашем факультете.
   - Фига се.
   - Вот-вот. Чё делать будем?
   - У нас в крыле две лестницы. Я бы на их месте разделился по парам - на всякий случай. А встретился бы уже на этаже.
   - Логично. Короче давай дернем в кабинет поближе к правой стороне. Чтобы, в случае чего, только с двумя дело иметь. А то и вовсе мимо пройдут...
   Мы бегом бросились к выбранной аудитории. К счастью, сейчас была перемена, и преподавателя внутри не оказалось.
   Однако вид двух незнакомых типов, влетевших в кабинет так, будто за ними гналась волчья стая, конечно, не прошёл незамеченным.
   - Пацаны, что надо? - раздался хамоватый и уверенный голос.
   Хозяин голоса - крепкий парень со злым лицом и короткими, почти отсутствующими волосами - нагло смотрел прямо на нас. Судя по равномерному движению челюстей, юный бандит жевал какую-то жвачку.
   Мы переглянулись.
   - Да от препода теряемся. Хочет напрячь нас парты таскать, сука, - ответил я.
   - А-а-а, - короткий смешок, - есть такая фигня. Задолбали уже. Удачи, пацаны!
   - Спасибо, друг.
   - Смотри! - толкнул меня локтем в бок Жека.
   По лестнице поднимались два парня, лет этак по двадцать каждый. Шли уверенно, явно чувствуя силу.
   Оба были с длинными волосами: у одного свисал тощий "хвостик", светлые локоны второго падали на плечи, и, похоже, опускались даже ниже. Не знаю уж почему, но среди эльфов было много "волосатиков".
   Мечи наши враги держали в зачехленном состоянии, за спиной. Но я не обольщался - выдернуть оружие из ножен было делом одной секунды.
   И, конечно, знаки. На груди каждого вызывающе блестел кулон, сложенный из трех расходящихся лезвий...
   - Будь готов. Сейчас они пойдут к нашей аудитории, - зашептал Жека, - Как только откроют дверь - бежим!
   Я кивнул. Не бог весть, какой план, конечно, но за неимением лучшего...
   Однако эльфы не спешили никуда идти. Встав так, что пройти на лестницу можно было только мимо них, они замерли на месте.
   Прошла минута...
   - Чёрт. Скоро припрется препод и погонит нас в шею отсюда. Что они застыли как два истукана?
   - Может, боятся здесь нападать? Институт всё-таки...
   Жека посмотрел на меня как на больного.
   - Поверь мне, я бы напал.
   - Людей же много...
   - И что? Люди - это стадо, овощи. Жрать, спать и трахаться. Если здесь что-то начнется, все засунут языки в жопу. И эльфы это знают не хуже меня.
   Я выразительно пожал плечами.
   - Придурки. Просрали битву вчера, теперь только и остаётся, что зачистками пытаться отыграться... Ну-ну, мы еще посмотрим кто кого.
   - Они не знают номер аудитории, - произнес я, - только этаж и крыло.
   - По ходу... Хотел бы я знать, чем сейчас занимается вторая пара...
   Я снова поглядел в щелку. Парни переминались с ноги на ногу, но двигаться с места явно не собирались...
   А что если двое других сейчас движутся с противоположной стороны коридора, осматривая по пути все кабинеты?
   А эта парочка на подхвате...
   Я сказал вслух.
   - Хер его, - мотнул головой Жека, - но нам в любом случае ждать не вариант. Сейчас резко выбегаем, толкаем этих олухов - и вниз по лестнице. Идет?
   - Идет.
   - На счет три.
   - Угу.
   - Раз!
   Студенты из аудитории наблюдали за нами с явным интересом - но пока молчали.
   - Два...
   - ТРИ!!!
   Жека рванул первым, я, с опозданием на долю секунды, за ним. Наверное, нам действительно удалось удивить наших противников - за то мгновение что у них оставалось, они не сделали абсолютно ничего.
   А потом мои ладони врезались в тощую грудь. Эльф вскрикнул - и отлетел в сторону. Та же участь постигла и его собрата, хлопавшего глазами на пути Катарцева.
   Под нашими ногами замелькали ступеньки.
   Первый этаж, холл, главный вход...
   - Ну что? - заорал Женька, оборачиваясь на бегу, - чувствуешь, каково это? Быть в Игре?
   ...Я ещё успел заметить, как по лестнице вслед за нами слетели два других эльфа - и выбежал из здания университета.
   - Ходу, ходу! Не отставай!
   Как и всегда в это время, дорога была забита машинами - чтобы проскочить неожиданное препятствие и не оказаться под колесами, мы были вынуждены потратить несколько лишних секунд.
   Преследователи, как назло, попали на зеленый.
   И всё же мы бы ушли от погони - если б не досадная случайность.
   Всё произошло как в фильме. Высокий бордюр, неудачная траектория полета ноги... и резкая, сильная боль в ступне.
   - Чёрт! Что с тобой? Бежать можешь?
   Я поднялся, сделал несколько осторожных шагов... и отрицательно покачал головой:
   - Хрен там... Какое тут бежать... Только идти.
   Жека посмотрел на наших преследователей. Они были уже близко.
   - Беги один.
   - Фигушки. Орки своих не бросают. Доставай меч - и отходим во-о-он к той стене.
   Я кивнул. Герои фильмов в таких случаях кричат что-то типа: нет, уходи, я их задержу! - но у меня просто язык не поворачивался сказать подобное. Слишком хорошо представлял, как меня замесят четыре обозленных вчерашним поражением эльфа... Месяц больницы, не меньше. С Женькой, конечно, тоже замесят - чересчур уж неравные были силы - но вдвоем, по крайней мере, не так страшно.
   Наши противники, видя, что мы уже никуда не денемся, перешли на шаг.
   - Всё, отыгрались, - бросил Жека, не сводя глаз с приближающихся врагов, - держись стены, так хоть какой-то шанс есть.
   - Угу.
   Мы находились в центральном парке, немного в стороне от главных аллей. Справа и слева, создавая таинственный полумрак, нависали старые деревья, а позади, прикрывая наши спины, возвышалась тыльная сторона какого-то здания - должно быть, ресторана.
   А прямо на нас, разойдясь коротким полукругом, шли четыре эльфа...
   Я посмотрел в сторону. До центральной аллеи было метров пятьдесят от силы. Там ходили какие-то люди, гуляли влюбленные парочки, бегали дети...
   Пятьдесят метров. Сущий пустяк, если подумать. Но только не сегодня, не сейчас... сейчас это целая пропасть.
   Хотя, какая разница? Если б они нагнали нас на аллее, то мы точно также дрались бы там. Наивно думать, что противника остановило бы присутствие других людей.
   Нас же вчера не остановило...
   Эльфы были всего в нескольких шагах - осторожные, напряженные, злые...
   Я покосился на Женю. И - чуть не выронил от неожиданности меч...
   Мой друг изменился.
   Он как будто стал ниже ростом и, в тоже время, гораздо массивней.
   На его лице появились широкие скулы...
   Глаза сузились - и как будто горели изнутри...
   Кожа... стала грубее и... зеленее...
   Нижняя губа оттопырилась, и оттуда... оттуда верх глядели самые настоящие клыки!
   Краем глаза я заметил, как переглянулись эльфы.
   В следующую секунду они уже бежали прочь...
   И лишь огромным усилием воли я не последовал за ними...
   Женя повернулся ко мне.
   Я сделал шаг назад...
   И вдруг всё пропало. Исчезли клыки, зеленоватый оттенок кожи, кровожадный взгляд... Передо мной снова стоял Женя Катарцев - высокий и худощавый парень, мой одногруппник и товарищ по клану.
   - Ты видел это? - спросил он.
   Я смог только кивнуть. Все слова вдруг куда-то делись...
   - Я превратился! Я стал настоящим орком! Пусть ненадолго - но ведь смог!
   Боже. Он что, радуется?!
   - Челентано! - Женька подошёл, и безжалостно затряс меня за плечи, - ты понимаешь, что это значит?
   - Что от тебя теперь все будут убегать? - я понимал, что это звучало крайне тупо, но ничего другого придумать просто не мог.
   Я всё ещё был в состоянии шока...
   - Балда! - Жека засмеялся, - это значит, что скоро я стану главой клана!
   - Главой?
   - Да! Ну ладно, не обязательно главой - но заместителем по любому. Из наших только Шаграт умеет превращаться!
   Ещё и Шаграт. Неужели это массовое явление? Происходящее стремительно переставало мне нравиться...
  
   * * *
  
   Вечером я рассказал обо всём Людке. Мы сидели у меня на кухне, пили чай и обсуждали случившееся сегодня днём. Моя девушка оказалась отнюдь не удивлена...
   - Значит, к следующей Игре Женька станет вторым человеком в клане, - Людка задумчиво потеребила подбородок, - интересно...
   Я ушам своим не верил. Казалось, она надо мной просто издевается!
   - К черту место в клане! Как такое вообще происходит?! Это же невозможно!
   - Наивный, - Люда улыбнулась, - ты думал, что это просто игра?
   Я пожал плечами.
   - Ну, типа того.
   - То, что ты видел - редкость, конечно, но точно не чудо. В каждом клане есть свои превращающиеся - у нас, у эльфов, у гномов, людей - у всех. По одному - два человека...
   - Но... как?
   Теперь настала Людкина очередь пожимать плечами.
   - Если бы кто-нибудь знал... Это всегда так и происходит - внезапно, как с Женей.
   - То есть это может случиться с каждым? Да? И со мной - тоже? Я не хочу!
   - Успокойся. Если не хочешь - то ничего и не произойдет. Дар превращения приходит только к тем, кто его жаждет.
   - Дар?
   - Видишь, у тебя не такое отношение к Игре, как у нас.
   - Да похоже на то...
   - В первый раз у всех так, это нормально. Ты еще просто не до конца втянулся.
   - А потом, когда втянусь? Вдруг я тоже захочу себе этот "Дар"? Тогда ведь и я тоже смогу...
   Люда взяла мою ладонь в свою. И посмотрела в глаза - очень пристально, как-то даже не по-женски...
   - Антон. Если ты этого когда-нибудь захочешь, - она сделала ударение на последнем слове, - то, если это произойдет, ты будешь рад. Как Женя.
   Я даже не нашёлся, что на это ответить. "Хочу никогда это не захотеть" звучало как-то глупо... Какое-то время мы сидели молча.
   - Слушай, - неожиданно в голову пришёл вопрос, который показался мне даже забавным, - вот мы превращаемся в орков. Эльфы превращаются в эльфов, гномы - в гномов, а в кого превращаются люди? Они же и так...
   - В людей и превращаются. Только... в других.
   - Каких?
   - Более сильных, могучих. Что рассказывать, скоро, думаю, сам всё увидишь.
   От сказанного стало как-то не по себе. Честно говоря, я совсем не был уверен в том, что хотел это видеть...
   - О! Забыла сказать! Превращения возможны только во время Игры. Без этого - Людка постучала по знаку, висящему у неё на груди - ничего не получится.
   У многих членов клана были собственные кулоны из дерева. Самоделки. Но эти - металлические - выдавались только перед самой Игрой. И забирались сразу же по её окончанию. Я уже знал, что там внутри были встроены передатчики, по которым можно было отслеживать местонахождение игроков. Теперь же оказывалось, что мистические "превращения" тоже были как-то связаны с этими знаками...
   - А сила его была в игле, а игла та лежала в яйце, - вспомнил я детскую сказку, - где же Мастера берут такие амулеты, интересно...
   Вопрос был явно риторическим. Конечно, Люда не знала. Однако кое-что интересное она всё-таки сказала:
   - Антон, ты думаешь что превращение - это что-то крутое, какое-то чудо? Тогда приглядись повнимательней к самим Мастерам. Вот где действительно Сила. Такая, какая и не снилась ни Женьке, ни даже Шаграту...
   ...Мы долго ещё болтали на эти темы - пока я не стал замечать, что Людке уже поднадоело. В конечном счете, она же ведь не была Катарцевым, чтобы говорить о кланах часами. И нового ничего от меня узнать не могла...
   - Ладно, - сказал я, вставая из-за стола, - давай, может, фильм какой-нибудь посмотрим? Зря, что ли диск покупали?
  
   * * *
  
   На следующий день мы пришли в институт всемером: я, Жека, Людка, ещё трое ребят из клана и сам вождь - Шаграт. Мы прождали битый час, но эльфы так и не показались. Не было даже того парня, который учился на одном с нами факультете.
   - Боятся, - глубокомысленно извлек один из наших, - знают ведь, что мы так просто этого не оставим.
   - Угу, - кивнул другой, - они не появятся.
   - Что делать будем?
   Как-то само собой так получилось, что взгляды всех присутствующих обратились на Шаграта. Мол, скажи что-нибудь, раз уж ты наш вождь.
   Кроме того, Шаграт был самым взрослым из присутствующих - в январе ему исполнилось полных двадцать четыре года - солидный, по меркам игры, возраст. Из более чем двухсот участников старше был только один, капитан гномов - но вживую я его ни разу не видел.
   Выглядел Шаграт грозно, как и подобает настоящему вождю: высокий, накаченный, с бритой под "ноль пять" головой. Ходил он в простых светлых джинсах и куртке-ветровке, расстегнутой на груди. Под курткой обычно была черная майка с надписью "Manowar".
   - Эльфы трусливы, мы всё знаем это, - Шаграт затянулся сигаретой, - и они будут избегать большой драки. Будут партизанить, как сейчас. Но это нам даже на руку - не приканчивать остроухих сразу. Люди с гномами будут видеть, что мы еще боремся - и продолжат долбить друг друга. Мы не спеша покончим с эльфами - и всё. Останется лишь добить выживших коротышек. Ну, или людей - кто там у них уцелеет.
   - Мы снова станем победителями, - произнес Жека.
   - Да. У нас уже есть преимущество. Дальше будет ещё лучше, времени более чем достаточно. А эльфяткам мы сами устроим партизанскую войну. Да такую, что они взвоют.
   ...Через десять минут мы распрощались. Было ясно, что противники уже не появятся, а нам с Женькой нужно было попасть хотя бы на вторую пару.
   - Слушай, как думаешь, то, что говорил Шаграт - возможно? В смысле может получиться или нет?
   - Да! Мы сильнейшие. Мы побеждаем уже два раза подряд! Победим и третий. Кстати, - Женька посмотрел на меня как-то лукаво, - ты знаешь, сколько получают победители? В деньгах?
   - По-разному всё время... Зависит же от количества выживших в своем и чужих кланах...
   - За прошлую игру я получил восемнадцать кусков. За позапрошлую - шестнадцать. Это притом, что мы своим убитым по три штуки выплатили.
   - Офигеть! Неплохо...
   Мой старший брат работал здесь же в городе юристом на фирме. Так его месячная зарплата колебалась от девяти до одиннадцати тысяч рублей...
   - Ага. Смелых ждет достойная награда. А мы, урук-хай - лучшие! Весь прочий сброд и в подметки нам не годится! Все эти эльфы, гномы, люди...
   Мы подошли к аудитории. Я взялся за ручку двери.
   - Подожди, - остановил меня Женька, - Челентано, скажи, ты рад, что ты теперь с нами? Что стал орком?
   - Да, - ответил я.

Глава 5.По правилам Игры...
  
   После того случая эльфы в наш институт больше не совались. Однако мы действительно развернули самую настоящую партизанскую войну - не было ни одного дня, чтобы я просидел дома без дела. Небольшими группами - пять, шесть человек - наш клан патрулировал улицы города, наведывался в техникумы и университеты, прочесывал дворы.
   Не знаю уж откуда, но Шаграт всегда знал, где можно найти эльфов (с людьми и гномами мы старались пока не связываться, предоставив им возможность сводить счеты друг с другом). Из пяти вылазок, проведенных отрядом за эту неделю, полностью впустую прошли лишь две - сколько ни ждали, противник так и не появился. Ещё один раз, после непродолжительной погони, одинокому эльфу удалось убежать. Зато на следующий день удача наконец-то нам улыбнулась: в одном из двориков удалось зажать сразу двух противников. Эльфы сопротивлялись отчаянно, но исход боя был предрешен - остановить четырех разъяренных орков было им не под силу. Мы не стали сильно злобствовать: скорее всего, побежденные даже сами ушли домой.
   Урук - хаи умеют быть великодушными.
   А два дня спустя нам самим пришлось здорово побегать: в техникуме, где по данным нашего вождя должно было находиться два или три эльфа, вдруг оказалось, чуть ли не с половину всего их клана. К счастью, мы заметили ушастых быстрее, чем они нас - что и дало несколько дополнительных секунд, в конечном счете, оказавшихся поистине спасительными.
   Один раз наш отряд столкнулся с равным по силе патрулем - после непродолжительной схватки эльфы отступили, а мы не стали их преследовать. По сути, это была ничья.
   Вечером того же дня я поймал себя на мысли, что всё это мне безумно, просто до неприличия нравится: патрулировать улицы и сидеть в засаде, нападать и защищаться, охотиться и даже убегать. Нравится лупить со всей силы деревянным мечом и знать, что твой противник тоже не сдерживает руку. Нравится ощущать неподдельную ярость боя и видеть страх в глазах поверженного врага...
   Ведь здесь всё было по-настоящему: риск, чувства, боль...
   Наверное, с точки зрения обычного обывателя, это было ненормально. Да что там, наверное - достаточно вспомнить лица одногруппников, когда я пришёл в институт с рукой, разбитой до крови. Что ж, толпа есть толпа... ей никогда не выйти за рамки общепринятого. Раньше я и сам был таким. Всё, что мне оставалось, это в очередной раз подивиться проницательности Женьки Катарцева, углядевшего во мне что-то отличное от других, что-то такое, что позволило открыть для меня Игру...
  
   Тем временем не всем везло так, как нашему отряду: Шаграт рассказал, что где-то в южной части города было "убито" трое наших - причем, атакованы ребята были не кем-нибудь, а командой гномов - кланом, членов которого мы пока старались не трогать. Ещё два парня были зверски избиты на подходах к собственному институту - но здесь уже руку приложил враг привычный, то бишь эльфы.
   Но в целом мы побеждали. Без всякого преувеличения можно было сказать, что за каждого выведенного из Игры орка наши противники платили двумя своими бойцами. "Превращений" больше не было - как объяснил мне Катарцев, осуществить данный процесс можно было всего два, от силы три раза за Игру - но мы справлялись и так.
   И тогда эльфы предприняли последнюю попытку переломить ход событий...
   Небольшая стычка на окраине города окончилась победой наших: вражеский патруль отступил. Однако вскоре Шаграту стали поступать тревожные звонки: побитые эльфы не бежали, а нагло остановились в пределах видимости отряда, и, судя по всему, ждут подкреплений. После некоторых раздумий вождь дал команду на сбор всего клана.
   Пришло время нанести последний, решительный удар.
  
   * * *
  
   Когда я приехал на пустырь за город, наших собралось человек двадцать. Напротив, метрах примерно в трехстах, стояли эльфы - их было чуть меньше. Каждую минуту появлялись всё новые и новые бойцы - как с нашей, так и с их стороны. Пока же было заключено нечто вроде негласного перемирия.
   - Дебилы, - презрительно бросил Жека, - мы сметем их. Им нужно было атаковать раньше.
   - Уже всё, - сказал один из новоприбывших, парень по кличке Хаген, - Шаграт звонил. Он скоро будет здесь. Им конец.
   Противостояние нарастало. Прошло минут десять, наше число достигло уже четырех десятков. Эльфов - примерно на дюжину меньше. Силы ещё прибывали, но уже, в основном, только с нашей стороны. Было ясно, что развязка близка.
   И вот появился Шаграт. Он был без куртки, лишь в неизменной своей майке "Manowar", черных джинсах и высоких шнурованных ботинках до середины икры. В одной руке наш вождь держал массивный меч, в другой - круглый щит красного цвета.
   Настоящий черный орк, воплощение силы.
   При виде вожака наши разразились радостными криками. Шаграт вскинул меч вверх:
   - Приветствую, братья! Урук Хай!
   Та сторона молчала.
  
   А ещё через десять минут началась битва...
   Выстроившись в два ряда, мы двинулись вперед. Первая линия полностью состояла из щитников, во второй шли все остальные.
   Пятьдесят два орка, грозная сила.
   Спустя несколько секунд эльфы тоже стронулись с места. Их было ощутимо меньше - человек тридцать, от силы тридцать пять. Всё-таки мы хорошо их потрепали за прошедшую неделю.
   Два шага. Удар мечей о щиты. И клич "Урук-Хай!", разносящийся окрест мощью пятидесяти глоток.
   Ещё два шага. Удар. Клич.
   Мы - орки!
   Мы самые лучшие!
   Мы самые сильные!
   Сегодня нас никто не остановит!
   Урук Хай!!!
   Мы сближались. Эльфы хранили молчание, и на секунду я даже почувствовал к ним нечто вроде симпатии. Ведь ясно же было, что им не устоять. Но, тем не менее наши враги шли вперед и были полны решимости играть до конца. Это заслуживало уважения.
   И вот миг настал - мы столкнулись! Раздался треск дерева, послышались крики и матерная ругань. Спустя секунду добавились уже новые крики - от боли. Кто-то упал на землю, его поспешно оттащили назад.
   Я видел, как какой-то парень из наших противников - высокий, крепкий, с длинными черными волосами - пропустил удар в шею. Но, вместо того чтобы рухнуть на месте, он лишь шагнул назад, как-то странно задрожал... и начал превращаться. Стремительно меняли цвет волосы, искажались черты лица, вытягивались уши... Секунду спустя уже не человек - настоящий эльф, словно шагнувший из произведений Джона Рональда Руэла Толкиена - ответным ударом отправил на землю своего обидчика. И, сразу за ним, ещё одного нашего.
   И тогда перед эльфом появился Шаграт...
   Рядом со мной кого-то зацепил Женька - зашипев от боли, парень рефлекторно схватился за плечо - и я что есть силы, ткнул в открывшийся на мгновение бок. Булькнув, эльф согнулся пополам...
   Катарцев что-то в упоении закричал - я не разбирал что. Всё итак было ясно. Мы побеждали! Осталось поднажать совсем немного!
   И в этот момент на поле боя появились новые участники.
   Сначала я даже не понял, насколько всё плохо. Какие-то люди выбегали из-за здания завода, и мне показалось, что это просто эльфийский резерв, по непонятным причинам брошенный в бой только сейчас. Но секунды шли, и в какое-то мгновение стало ясно, что новичков слишком уж много.
   Первой мыслью было недоумение. Кто это такие? Откуда? И только потом я заметил знаки на груди новых бойцов. Молот в наклоне и ассиметрично нарисованная буква "V". Гномы и люди. Два клана, которые, как мы думали, сейчас должны были драться друг с другом.
   А на самом деле они объединились, чтобы уничтожить нас...
   Новые боевые кличи разнеслись над пустырем.
   И огромная толпа врезалась в наш тыл.
  
   Я сразу получил удар по голове - но, каким-то чудом, смог устоять на ногах. И даже защититься от следующего. Но было уже поздно.
   Уши как будто заложило ватой, звуки практически исчезли. Окружающий мир начал расплываться, происходящее мелькало перед глазами как кадры фотопленки.
   Кадр первый. Мой сосед слева стоит на коленях, а какой-то незнакомый гном бьет его ногой под дых.
   Кадр второй. Сосед лежит на земле, рядом с ним, держась за голову, корчится тот самый гном.
   Кадр третий. Один из противников начинает превращаться.
   Кадр четвертый. Уже настоящий гном - коренастый, широкоплечий, с длинной густой бородой - замахивается деревянным мечём.
   Кадр пятый. Падает Люда. Её рот раскрыт, но крика не слышно - вокруг меня стоит полная тишина.
   Кадр шестой. Напротив гнома появляется орк - если приглядеться, в нём можно узнать Женю Катарцева. Клыкастая морда перекошена в гримасе животной ненависти.
   Кадр седьмой. Орк - Шаграт стоит на одном колене. Щита уже нет - когтистые лапы сжимают рукояти мечей.
   Кадр восьмой. Начинают превращаться ещё двое врагов.
   Кадр девятый. Два викинга - огромных, мускулистых и, по видимому, очень сильных - раскидывают наших бойцов... И я понимаю, что в клане больше нет истинных орков, чтобы встать у них на пути.
   Кадр десятый. Шаграт на земле. Над его телом занесены мечи. Лица окружающих врагов полны злобы.
   Кадр одиннадцатый. Широкая деревянная полоса прямо перед глазами.
   Кадр двенадцатый. Небо.
   Кадр тринадцатый. Я снова над землей. Рядом - клыкастая орочья морда. Это Женька.
   Кадр четырнадцатый. Пустырь далеко позади. Там ещё сражаются. За нами кто-то бежит.
   Кадр пятнадцатый. Уже почти стемнело. Мы в городе, на незнакомой мне улочке. Только сейчас я замечаю, что моего меча нет.
   Кадр шестнадцатый. Вдалеке спины трёх убегающих людей. Рядом снова орочья морда Жеки. По желтым клыкам стекает слюна.
   Кадр семнадцатый. Яркая молния рассекает окружающий мрак...
  
   * * *
  
   - Привет.
   - Привет.
   - Как ты?
   - Херово. А ты?
   - Да более-менее... мы ж ушли с Жекой.
   - Везет. А меня "убили".
   - Я знаю... Ну, ты это... как вообще? Сильно досталось?
   - Да не так чтобы очень... Щека рассечена, плечо болит... сильно. Остальное уже так... по мелочи... Многим из наших похуже пришлось.
   - Мне приехать?
   - Нет. Ты же "живой"...
   - И что?
   - По правилам, живым и мертвым членам клана нельзя встречаться до конца Игры. Забыл?
   - Охереть. Это же двенадцать дней!
   - Ничего не поделаешь. Таковы правила...
   - Дебилизм какой-то.
   Повисла короткая пауза.
   - Шаграт в больнице, ты знаешь?
   - Нет, откуда... Сильно его?
   - Да. Завтра поедем с ребятами навестим, наверное... И ещё кто-то из наших там.
   - Кто не знаешь?
   - Пока нет...
   - Ясно... Ладно, Люд, у меня деньги заканчиваются.
   - Давай.
   - Рад, что ты цела. Увидимся... после Игры.
   Я положил трубку.
   - Ну что? - спросил Женя, - нормально у неё всё?
   Он только что вошёл в комнату и, наверное, слышал окончание нашего разговора.
   - Ну, так... относительно.
   - А у меня плохие новости. Шаграт, Алекс и Танька в больнице.
   - Про Шаграта знаю.
   - Это ещё не всё. Похоже, мы единственные, кто остался в живых из Клана.
   - Офигеть...
   - Очень верно подмечено, - сказал Катарцев с ноткой иронии в голосе.
   Но мне было не до шуток.
   - Что теперь?
   - Теперь надо продержаться двенадцать дней.
   - Вдвоем?
   - У тебя есть ещё варианты?
   Я молча пожал плечами. Вариант был, но я точно знал, что Женьке он не понравится...
   - Скорее всего, они не будут на нас охотиться. Максимум пару дней.
   - Начнут воевать друг с другом?
   - Конечно. Победить в Игре должен только один клан. А мы больше не опасны...
   - Ну да. Ублюдки несчастные. Втроем напали!
   - Что ты хочешь - обратная сторона силы. Слабые нас боятся. Никто не хочет, чтобы мы победили в третий раз подряд...
   - Ублюдки.
   Мы помолчали.
   - Ладно, - я поднялся с дивана, - поздно уже. Давай спать. А завтра будем думать.
   - Давай, - кивнул Женька.
  
   * * *
  
   Проснулся я оттого, что кто-то сильно теребил меня за плечо...
   - Блин... ты, Жека? Ты что, сдурел?
   - Вставай. Нам нужно уходить.
   Судя по серому полумраку, заливавшему комнату, было раннее утро - та самая пора, когда все нормальные люди ещё спят и видят яркие сны. Или, говоря по-русски, дрыхнут без задних ног. В последний раз я вставал в такое время ещё в школе... Ну, если не считать самого первого дня Игры, конечно - тогда меня разбудил всё тот же Катарцев.
   - Куда нахер уходить? Сколько вообще времени?
   - Пол седьмого. Поднимайся уже!
   - Мгм... - пробормотал я, натягивая на голову одеяло.
   - Слышь, Челетанов, если ты сейчас же не оторвешь свою башку от подушки, я вылью на тебя весь чайник.
   Я молчал, обдумывая создавшееся положение... Вообще Жека может, он такой...
   - Ну?! Я пошёл за чайником?!
   - Ладно, ладно. Встаю! Больной ты, Катарцев!
   - Я в курсе.
   - Ну? - спросил я две минуты спустя, уже натягивая джинсы, - что дальше? Нафиг ты меня будил?
   - Надо уходить. Если за нами охотятся, то скоро они будут здесь.
   - С какого перепуга?
   Жека выразительно постучал по знаку, висящему у него на груди.
   - Там передатчик, ты не забыл?
   - Не забыл, конечно. Но разве данные о нашем месторасположении передают противнику?
   - Да. Главам кланов. Три раза в сутки, каждые восемь часов.
   - Офигеть... Но зачем?!
   - Затем, чтобы, такие как мы не отсиживались на одном месте. Так что сейчас быстро завтракаем - и валим отсюда.
   Ели мы в полном молчании. Катарцев над чем-то сосредоточенно думал, а я ещё просто не до конца проснулся, наверное. Через пять минут после того, как с бутербродами было покончено, мы уже находились на улице возле подъезда.
   - Ну что? Куда теперь? - спросил я, отдавая Женьке негласное право на лидерство в этой ситуации, - в институт же, я так понимаю, тоже не вариант?
   - Не вариант, - покачал головой мой друг, - есть тут где-нибудь место, чтобы можно было наблюдать за твоим подъездом? Не палясь самим при этом.
   - Гм. Дай подумать...
   Месяц назад парень, с которым мы снимали квартиру, познакомился с девчонками из соседнего дома. Как и положено в такой ситуации, они изрядно поднабрались - а потом компашку потянуло на развлечения. Денег ни у кого особо не было, но ребята нашли другой выход: одна из девчушек рассказала, что в их подъезде чердак на крышу запирался давно уже поломанным замком, который можно открыть руками... Что интересно, тогда, увидев в каком состоянии мой сосед пришёл домой, я удивился, как никто ещё не грохнулся вниз с такого экстравагантного места проведения банкета. И подумал, что для общего блага замок все-таки следует поменять на нормальный.
   Но мысли мыслями, а реальность оказалась на нашей стороне: на люке висел всё тот же "убитый" замок...
   - Ну-с, ждем, - произнес Женька, застилая одну из валяющихся на крыше досок своей курткой, - а здесь ничего так, прикольно.
   - Угу. Надеюсь, твоя теория с позором развалится, и я смогу вернуться домой, чтобы нормально поспать.
   - Посмотрим, - произнес Катарцев, усаживаясь на свой импровизированный стул.
   ...Они показались минут через тридцать - пятеро крепких парней с деревянными мечами в чехлах. Двое остались стоять на улице, трое других зашли прямиком в подъезд. Правда, скоро вернулись - и вся компания молча расположилась на лавочке возле распахнутой двери домофона.
   - Вот суки, - пробормотал Женька, - решили всё-таки добить.
   - Ни одного волосатика... Это не эльфы, верно?
   - Ага.
   - А кто?
   - Ну, люди или гномы, кто ж ещё. Значков же отсюда не видно. Но что не эльфы, это точно.
   - И долго они там сидеть намерены?
   - Пока наши амулеты не выйдут на связь, и не станет ясно, что квартира пуста. Часов семь, может шесть... смотря, когда был получен первый сигнал.
   Честно говоря, услышав это, я еле подавил желание сорвать с шеи свой знак орка - и выкинуть его куда-нибудь очень далеко.
   Нельзя. Иначе плакал мой залог - как никак, целых четыре тысячи рублей.
   Из Игры запрещалось выходить раньше срока.
   - Я вот думаю, - задумчиво произнес Женька, - если мы будем сидеть тут, они это разберут? Или будут и дальше думать, что мы в квартире?
   Я молча пожал плечами.
   - Слышишь, а если бы мы оставались у меня дома? Ну, набрали бы еды, чая. Они что - до конца Игры под нашими окнами тусили бы?
   - Двенадцатое правило. Во время Игры нельзя находиться в одном помещении дольше двадцати четырех часов.
   Черт. Долбанные правила.
   - Ты не говорил раньше.
   - Надеялся, что до этого у нас не дойдет...
   Мы долго ещё сидели на крыше. Разговаривали, кидали камушки в прохожих (естественно, с другой стороны дома, не там, где находились наши преследователи) - или просто молчали. Но, в конце концов, нам это надоело.
   - Челентано! Сколько у тебя с собой денег?
   - Двести тридцать, - ответил я, вытащив на свет из карманов несколько мятых бумажек, - с мелочью.
   - У меня девяносто... Итого в сумме у нас за три сотни. Предлагаю пойти посидеть где-нибудь. На чай с булочками у нас должно хватить...
   Следующие несколько часов мы проторчали в "Аквариуме" - недорогом кафе в центре города, будто специально созданном для убивающих время студентов. Литр чая здесь стоил всего сотню, после чего чайник можно было попросить залить кипятком - это было уже бесплатно. Таким образом, мы получали десять кружек за сто рублей - согласитесь, весьма неплохой расклад, если ты первокурсник и тебе только восемнадцать лет...
   Потом был парк, катание на троллейбусах, просто тупое брожение по вечернему городу... В конечном итоге, когда мы пришли к Женьке домой, было уже хорошо за двенадцать - как раз время чтобы переночевать и смыться с утра пораньше.
   Дома у Катарцева я был в первый раз. Он был местный, жил вдвоем с мамой, поэтому, в отличии от "снимающих" квартиры студентов, никогда не звал к себе "погудеть". Сейчас же, по счастливому стечению обстоятельств, мама была в командировке и должна была вернуться только завтра днем.
   Что мне сразу бросилось в глаза - это имперский флаг, висящий над дверью в комнате Женьки. Рядом с черно-желто-белым полотном красовалось другое, гораздо меньше - с черепом и перекрещенными костями.
   - Прикольно, - сказал я.
   - А то.
   Второе - в комнате было аж шесть книжных полок. Они висели в два ряда одна над другой и занимали полностью всю стену. Чего там только не было! Но чаще всего взгляд натыкался на корочки с надписью: Ник Перумов, Э. М. Ремарк и книги по военной истории.
   - Солидно. У меня тоже Перумова много.
   - У меня весь, - улыбнулся Женя, - кроме "Похитителей душ" с какой-то там теткой. Чушь полная.
   - Согласен, - кивнул я.
   Мы быстро перекусили тем, что было у Катарцева в холодильнике - и разошлись спать. Он в свою комнату, я в зал. Набегавшись за день, я заснул практически сразу.
  
   Когда я проснулся, часы показывали шесть тридцать - небывалый случай для такой "совы" как я. Но, прикинув, что всё равно придется вот-вот вставать, я всё-таки поднялся - и, зевая, пошёл на кухню.
   Где и застал читающего книгу Женьку. Рядом, на столе, стояла полупустая кружка чая.
   - Здоров.
   - Зиг Хайль, - ответил он, не поднимая лица, - делай себе яичницу, через двадцать минут сваливаем.
   - Ок.
   Интересно, как долго мы выдержим такой ритм? До конца Игры осталось ещё одиннадцать дней...
   Только я начал есть, как сидящий у окошка Катарцев удивленно присвистнул.
   - Поздно. Они уже здесь, - и, в завершение тирады, Женька выругался - что было для него, в общем-то, совсем не характерно.
   Я сам не понял, как оказался у окна. Внизу, возле подъезда, курили пять пацанов. За спинами у всех были прикреплены деревянные мечи...
  
Глава 6. Последний орк.
  
   - Чёрт!
   Ударив кулаком по подоконнику, я повернулся к Женьке - удивительно, но он уже взял себя в руки и был спокоен.
   - Нашли таки... Долбанные эльфы!
   - Это не эльфы, - покачал головой Катарцев, - это гномы. Присмотрись повнимательней.
   С высоты третьего этажа было видно не так уж хорошо, но я всё-таки разглядел знаки стерегущих нас парней: у каждого на груди висел миниатюрный молот в наклоне. Была и вторая особенность: четверо из пятерых были очень давно не бриты. Пятый, наверное, тоже, но в силу возраста - на вид парнишке едва ли стукнуло семнадцать - этого не было заметно. Такова отличительная черта клана гномов: за две недели до начала Игры они массово переставали бриться.
   И, конечно, в их рядах не было никого с длинными волосами.
   Странно, что я не заметил всего это сразу - должно быть, дело было в тотальном недосыпе. Ну и неожиданности их появления под нашими окнами, конечно.
   - Ты прав. Это не эльфы.
   - Конечно. Эльфяток наверное сейчас самих гоняют по всему городу.
   - Угу. Только нам-то от этого что...
   - Моральное удовлетворение.
   - Да похер мне на твоё моральное удовлетворение! - спокойствие Катарцева начинало уже раздражать, - что сейчас делать будем?
   - Сейчас? - Женька достал сотовый и посмотрел на часы, - сейчас будем спать.
   - Что?!
   - Блин, Челентано! - Женька аж взмахнул руками от моего непонимания, - ну подумай сам! Они итак нас уже поймали. Всё! И нет никакой разницы, будем мы что-то делать сейчас, или спустя три-четыре часа. Точнее, разница есть - мы хотя бы выспимся по-человечески. А они, наоборот, задолбаются нас сторожить. Улавливаешь?
   Про себя я был вынужден признать правоту Катарцева. Но гордость не позволяла согласиться просто так.
   - А если за это время их станет больше?
   - Пффффф, - Женька фыркнул так, что, услышав это, любая лошадь сгорела бы от стыда, - Нет, Челетанов, недосыпание точно не идет тебе на пользу! Куда нафиг больше? В Игре, что участвуем только мы - два несчастных орка - и клан гномов? Чтобы они десятками дежурили у нас под окнами? Скорее уж наоборот - где-то начнется заварушка с людьми или эльфами - и часть нашей охраны снимут, - немного помолчав, он добавил: - Мамка у меня должна вернуться после двенадцати, то бишь больше чем через пять часов. Ещё вопросы есть?
   Всё, что мне оставалось, это отрицательно покачать головой.
   - Ну и отлично. Допиваем чай - и спать. А там уже решим, что делать.
   Сказав это, Женька снова уткнулся в свою книгу. А я принялся за порядком подстывшую яичницу.
   - Слушай, - спросил я, когда с едой было покончено, - а ты никогда не замечал, что знак гномов похож на бывший СССРовский? Молот в наклоне есть, не хватает только серпа.
   - А что им ещё им, по-твоему, вешать? Копье? Молот или топор, они же всё-таки гномы. Хотя... - Катарцев на секунду прищурился, - среди них много социалистов. Ну, в смысле коммуняк. Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин, прочая херня. Так что может, и не случайно они себе знак такой выбрали...
   - Прикольно. Они коммунисты, среди наших фашистов полно... А эльфы и люди?
   - А фиг его, - Женька пожал плечами, - эльфам вообще на политику похер по-моему. Насчет людей не знаю.
   - Жаль. Интересно узнать было бы.
   - Ну, так узнай - кто мешает? Ладно, я спать.
   - Давай, я тоже сейчас пойду.
  
   * * *
  
   Ровно в одиннадцать часов зазвенел будильник на телефоне, и я проснулся. Как приятно было ощущать себя наконец-то выспавшимся! Катарцев, судя по всему, ещё дрых и я, натянув джинсы и майку, потопал на кухню.
   Однако моим надеждам было не суждено сбыться: гномы никуда не делись. Более того, к ним присоединился ещё один, уже шестой. Парни оккупировали две лавочки возле подъезда и, коротая время, занимались кто чем: четверо рубились в карты, один лазил в телефоне, ещё один с задумчивым видом следил за игрой. На земле рядом валялось с десяток пустых бутылок из-под пива, и стояла одна закупоренная полторашка.
   Почти неслышно в комнату вошёл Катарцев, встал рядом.
   - Вот гниды. Не делись никуда.
   - Ага. Ещё и новый нарисовался.
   - Этот? - Женька указал на шестого гнома, толстого краснощекого типа со смешным носом-картошкой, - Не, чел, этот пухлый был с ними сразу. Думаю, когда мы смотрели, он просто занимался исследованием подъезда. А потом вылез обратно к дружкам-отморозкам.
   - Ну, может... Сколько у нас времени до прихода твоей мамки?
   - Час с небольшим. Что, есть у тебя идеи?
   - Да, кое-что, - в моей голове действительно родился план. Может, он был и не самым лучшим - но другого выхода я просто не видел.
   - Давай, излагай.
   - Короче, Женька, так просто нам не прорваться. Тем более если их шесть человек.
   - Челентано, это гениально!
   - Заткнись и слушай. Нужно разделиться. Один из нас их отвлекает - а второй в это время уйдет.
   - А первый?
   - Тоже уйдет... если повезет. В любом случае, если кого и поймают, то только его, а не обоих.
   - Хм. Так в чем суть? Если первый просто выбежит и даст деру, то очень сомневаюсь, что за ним рванут все шесть коротышек. Кого-то по-любому да оставят у подъезда.
   - Нет. Если первый их хорошенько разозлит...
   Видя непонимающий взгляд Женьки, я кивнул в сторону двери. Там в углу одиноко стоял его именной меч: массивное дубовое чудовище с "лезвием" в целую ладонь толщиной. Чуть-чуть повыше эфеса был тщательно выжжен расправляющий крылья орёл.
   - Понял?
   Некоторое время Катарцев молчал, задумчиво переводя взгляд с меча на меня и обратно. Прежде чем он заговорил, прошло не меньше минуты:
   - Блин, Челентано. Не нравится мне этот план, хоть убей. Но... и ничего более толкового придумать не могу. Так что считай, согласился. Только... кто будет первым?
   Я развел руками:
   - Бросим жребий.
   ...Идти первым выпало Жеке. Перед тем как спускаться, он зашёл в свою комнату и вернулся с ещё одним мечом и тощей стопкой денег в руках.
   - Держи, это тебе, - Катарцев протянул мне оружие, - запасной. А вот это, - он потряс банкнотами, - моя заначка на черный день. Поделим её надвое, пригодится.
   Всего у Женьки оказалось пятьсот рублей: шесть полтинников и две сотенные бумажки. По двести пятьдесят "деревянных" на брата. Не густо, что и говорить.
   Стараясь не шуметь, мы вышли в подъезд и спустились на первый этаж. Сквозь щелку приоткрытой двери было очень хорошо видно наших противников: за прошедшее время так ничего и не изменилось, лишь один из карточных игроков поменялся местами с наблюдателем, да наполовину опустела полторашка пива.
   - Жаль, я не могу "превращаться" когда захочу, - прошептал Катарцев мне в ухо, - тогда бы срубились по-настоящему!
   - Ну да. Шанс бы был...
   - Ладно... я пошёл, - как-то чересчур уж спокойно сказал Женька, и выскользнул на улицу.
   Хорошая погода, пиво и карты слишком расслабили наших врагов. Первые секунды они даже не поняли, что же такое происходит; а Катарцев был уже возле лавочек и, прямо на бегу, ударил мечом ближайшего гнома. Дерево врезалось в челюсть несчастного так, что даже я услышал отчетливый хруст. Парень - им оказался тот тип, который играл в телефон - молча повалился на землю. А я внезапно подумал о том, что может, стоило рискнуть и напасть на гномов вдвоем, попытавшись внезапностью атаки урезать численное преимущество коротышек...
   Женька был уже далеко - как мы и предполагали, взбешенные гномы, не раздумывая, ринулись за ним. Лишь один - краснощекий толстяк - обернулся, словно в чём-то сомневаясь - но секунду спустя уже догонял остальных.
   Подождав полминуты, я вышёл из подъезда. Поверженный гном всё еще валялся на земле: он ощупывал лицо руками и как-то странно шипел - по-видимому, удар Жеки сломал ему челюсть. Осененный внезапной мыслью, я присел на корточки и аккуратно срезал знак с груди парня.
   Уже что-то.
   Минус один.
   Раненый даже и не думал сопротивляться - ему было явно не до этого...
  
   * * *
  
   Лебеди с подрезанными крыльями. Если задуматься об этом хотя бы на мгновение, то понимаешь, что это жутко неправильно. А люди, сотворившие такое с несчастными птицами - чудовища. Прекрасным созданиям уже никогда не подняться в воздух, не ощутить радость полёта. Они навечно обречены плавать в маленьком бассейне посреди парка и терпеть взгляды любопытных зевак. И даже если каким-то чудом птицам удастся оказать на свободе, они никогда не станут по-настоящему своими среди сородичей. Ведь люди искалечили их, сделали инвалидами...
   Я сидел на перилах бассейна и молча наблюдал за тремя белыми лебедями, неторопливо перемещающими в мутной и грязной воде. Вокруг проходили десятки людей - мужчины, женщины, дети - и всем было абсолютно всё равно. Более того, я знал, что многие, если их об этом спросить, поддержат практику обрезания крыльев. Хотя, в очередной раз, проходя мимо бассейна, они даже не повернут головы...
   Воистину, рожденный ползать летать не может.
   Глаза раз за разом натыкались на банку из-под "Кока-колы", болтающуюся в тёмно-зеленой воде...
   И вновь, как два с половиной месяца назад, я остро чувствовал своё одиночество...
   С момента, когда мы были должны встретиться с Катарцевым, прошло уже больше двух часов. Он не пришёл. И так и не взял трубку - хотя я звонил раз сто. Этому могло быть только одно объяснение. Но я не хотел его принимать, боялся сказать даже сам себе...
   Его догнали.
   И хорошо если дело закончилось просто синяками и выходом из Игры...
   Я сидел на перилах бассейна до тех пор, пока не начало темнеть. Дольше на одном месте было находиться опасно. Зашёл в какое-то кафе перекусить - моих денег хватило ровно на восемь блинов - и просто побрел вниз по первой попавшейся улице.
   Я не знал куда идти, не знал что делать.
   Один раз я чуть было не наткнулся на патруль гномов - три молодчика с короткими мечами на поясах уверенно шагали прямо мне навстречу. Что-то наглое, вызывающее было во всем их внешнем виде. Даже знаки молота покачивались так, будто осознавали своё превосходство. К счастью, я успел спрятаться в тени большого дома, и вся троица спокойно протопала мимо.
   Когда часы на площади громко пробили десять часов, я позвонил Люде. Мы говорили долго - минут десять, если не больше. Я рассказал про всё произошедшее сегодня, а она в свою очередь подтвердила догадки Катарцева: эльфы были практически разбиты, и борьба шла уже только между гномами и людьми. И никто не знал, какой же из двух Кланов одержит победу.
   После разговора с Людой на душе осталось ощущение какой-то неудовлетворенности. И чувство одиночества никуда не ушло, лишь стало ещё сильнее.
   Я был близок к тому, чтобы плюнуть на всё и бросить Игру...
   В начале двенадцатого я позвонил Олегу Блинову и попросился у него переночевать. Мой одногруппник удивился, но отказывать не стал: он тоже снимал квартиру и потому мог приводить гостей хоть в три часа ночи.
   Когда ты неделями таскаешь деревянный клинок, удивленные взгляды окружающих уже перестают раздражать. Даже, наоборот, со временем начинаешь получать от этого какое-то своеобразное удовольствие.
   Чтобы чётко понять, почему так происходит, нужно вспомнить один наш разговор с Катарцевым, состоявшийся два месяца тому назад. Я тогда только-только вступил в Клан и стеснялся взять оружие на пары в универ, чтобы затем сразу ехать на тренировку. И сказал об этом Женьке. Его реакция была бурной...
   - Какие люди, Челентано, ты что?! Опомнись! Конечно, они не поймут. Ведь большинство людей - бараны. В том числе и все наши одногруппники. Обычные бараны, которые сбиваются в стадо и покорно идут туда, куда им говорят те, кто сидят сверху. Зачем тебе понимание стада?
   - Кто сидит сверху, Жека? Это... чушь.
   - Это не чушь, Челентано. Чушь - это стараться быть как все. Изменить себя под законы стада. Перестроить своё - своё, Тошик! - мышление на то, которое принято в стаде. Вот это - дико и противоестественно. А отнюдь не взять с собой деревянный меч, чтобы не надо было заезжать домой перед тренировкой.
   - Ты преувеличиваешь...
   Нельзя сказать, что я был полностью не согласен с услышанным. Но и просто так признать правоту Жени тоже не мог. Слишком уж резко звучали верные, в общем-то, слова...
   - Я?! Ни капли. Скажи - ты стесняешься того, что вступил в Клан?
   - Нет.
   - Ты считаешь это ненормальным?
   - Конечно же, нет.
   - Ну, так в чем проблема? Тошик, существует относительно узкий круг людей, которые решают, что нормально. Их мнение разносится по всему миру: через радио, телевидение, газеты... ты слышишь слова этих людей от популярных актеров и высоких политиков, читаешь в модных книгах, видишь на плакатах и в рекламных роликах... Уже другие - обычные - люди подхватывают их, принимают и несут дальше. Бац - и спустя год у всех вокруг тебя уже эти "заданные" критерии нормальности. А ты... ты не согласен. Но сам этого стесняешься. Стесняешься своих мыслей, которые не совпадают с общепринятыми. А, по сути, не совпадают лишь с тем, что думают люди того самого "узкого круга". Просто они сумели навязать своё мнение, а ты нет. И, если на их месте был бы ты - то и весь мир думал совсем по-другому... Неужели это не ясно?
   - Ну как сказать...
   Мы разговаривали добрых полчаса. Я не признавал правоту Катарцева по всем пунктам, но, тем не менее, со многим согласился. В конце концов, мои мысли и так двигались в схожем направлении - просто Женька сделал то, чего я сам, наверное, просто боялся: систематизировал и отбросил всю шелуху, все сомнения...
   И, естественно, на следующий день я взял на пары меч...
  
   Когда я пришёл к Олегу, часы показывали полпервого ночи. Один из парней, с которыми он снимал квартиру, уже спал. Второй же уставился на моё оружие так, будто это был не кусок обтесанного дерева, а настоящий живой аллигатор. Олег, захихикав, поспешил объяснить:
   - Челентано у нас крутой боец. Без этой штуковины просто никуда - ни в институт, ни погулять, ни с девушкой на свидание. Вот такой ниндзя!
   - Отвали нафиг, - огрызнулся я, - много ты понимаешь.
   - Куда уже мне серому...
   Худощавый парень - сожитель Олега - начал нагло улыбаться.
   Странно, но впервые за последние полтора месяца я почувствовал не пренебрежение к незнающим об Игре, а просто усталость...
  
   * * *
  
   В шесть утра я проснулся оттого, что во всю трезвонил будильник. С соседней кровати что-то недовольно проворчал Олег - и, не дожидаясь пока я соизволю выключить телефон, засунул голову глубоко под подушку. Счастливый! Ему можно ещё спать...
   Признаться, в окно я выглядывал с некоторой опаской. Но, слава Богу, никого не было. Толи мой Знак ещё не подавал сигнала с этой точки, толи "отряд быстрого реагирования" не успел прибыть... А может, гномам уже и вовсе было не до меня - побаловались охотой пару деньков, а теперь все силы кинули в большую драку против последнего оставшегося соперника.
   В любом случае, проверять, какая из моих теорий верна, сейчас явно не стоило. Обувшись, я закрепил меч за спиной и покинул приютившую меня квартиру. Олега будить так и не стал, ограничившись короткой запиской "Спасибо!", оставленной на столе.
   Последнему орку из уничтоженного Клана осталось продержаться "всего" десять дней...
  
   И вновь я в одиночестве бродил по улицам города. В столь ранний час прохожих почти не было, да что там прохожих - даже дворники со своими метлами и совками ещё сидели в теплых квартирах. В промозглом утреннем тумане передвигались лишь две категории живых существ: собаки и бомжи. Да и то последние пока не ходили, а просто спали на улице. Я дошёл да какого-то скверика, сел на первую попавшуюся лавочку. По соседству, завернувшись в грязные тряпки, дремал давно не мытый мужчина, лет так пятидесяти на вид.
   Очень хотелось спать, глаза буквально слипались, и лишь осознание того, что, заснув сейчас, я сам уподоблюсь бомжу, заставляло меня как-то крепиться.
   Вновь, как и тогда, возле бассейна, мой взгляд упал на полураздавленную банку из-под "Кока-колы". Сколько же этих красных жестянок по нашему городу... Чуть дальше на асфальте валялась разорванная обертка из-под "Сникерса" - ветра не было, и поэтому яркий лоскуток с большими латинскими буквами лежал практически без движения...
   ...Наверное, я всё же заснул. Вроде прикрыл веки всего на одну секунду... а потом обнаружил, что всё вокруг уже изменилось. Появились люди - много разных, внешне сильно отличающихся друг на друга людей. Но это только внешне - их схожесть была в другом. Всё они: юноши и девушки, взрослые мужчины и пожилые женщины - куда-то очень спешили. Исчез бомж с соседней лавочки, пропали банка из-под "Кока-Колы" и обертка "Сникерс"... Вместо них на асфальте теперь лежала пустая пачка "Winston" и каталась пластиковая бутылка минералки...
   Я посмотрел на часы. Половина девятого. Я проспал почти два часа... Денег практически не осталось и, немного поразмыслив, я решил заглянуть домой. Ненадолго - поесть, помыться, может вздремнуть ещё чуть-чуть... Так, чтобы успеть уйти до того, как мой Знак подаст сигнал, что я нахожусь в своей квартире. Хотя хрен его знает, во сколько именно он передает информацию - может, совпадет так, что это произойдет сразу, как только я окажусь на лестничной площадке...
   Опустив голову, я посмотрел на висящий на груди амулет.
   Чёртова железка! Долбануть бы тебя об асфальт со всей дури!..
  
   Перед входом в подъезд сидели двое. Одного я узнал мгновенно - это был тот краснощекий толстяк, который сторожил нас с Женькой вчера утром. Второй - небритый низкорослый крепыш - был мне незнаком.
   Уроды! Выставили охрану возле моего дома! Ладони сжались в кулаки - и постепенно, очень медленно разжались обратно. Злость - плохой помощник. Надо думать, что делать дальше. Если они и в институт отправили парочку придурков...
   Я набрал номер Катарцева. Гудков пять никто не брал трубку, а потом из динамика раздался незнакомый женский голос:
   - Алло.
   - Алло, здравствуйте. А можно услышать Женю?
   - Кто его спрашивает? - голос звучал как-то сухо и очень зло. Я поежился от холода неприятного предчувствия, неожиданно родившегося где-то в груди.
   - Это его одногруппник.
   На той стороне повисло короткое молчание.
   - Женю вчера очень сильно избили. Сейчас он находится в больнице в крайне тяжелом состоянии.
   - А... гм... мм... ...- звуки сами вылетали из ставшей вдруг непослушной гортани, - извините...
   Женщина положила трубку.

Глава 7. Я хочу выйти из игры
  
   Конечно, я предполагал, что с Женькой случилось что-то подобное. Даже больше того - почти знал. Но одно дело знать что-то чисто теоретически, а второе - вот так вот услышать о том, что твой друг сейчас в тяжелом состоянии лежит в больнице. С кем я разговаривал по телефону? Должно быть, это была его мать - голос принадлежал взрослому человеку...
   На сердце появилась какая-то странная, незнакомая мне ранее тяжесть...
   Вот я и действительно остался один...
   Погруженный в мрачные мысли, я дошёл до остановки. Туда как раз подъехал троллейбус, ветеран советских ещё времен - старый, жалкий с облупившейся краской и забрызганными грязью бортами. Не глядя на номер, я зашёл внутрь.
   Мне было абсолютно всё равно куда ехать.
   Когда-то в детстве мы любили с друзьями кататься по городу на автобусах. Просто садились в первый попавшийся и ехали до конечной остановки. Потом пересаживались и ехали обратно. И так целыми часами, хоть весь день.
   Тогда это казалось интересным...
   Сейчас же я смотрел на ободранные сидения, истоптанный пол, спинки, специально исцарапанные очередным поколением юных бездельников - и чувствовал какую-то фатальную безысходность. Даже боль за Женьку постепенно отступила куда-то на второй план, уступив место обычной усталости.
   Бог мой, когда же это уже кончится...
   Рекламные наклейки на стенках - разноцветные, яркие, красочные - выглядели посреди общего фона троллейбуса как чья-то злая насмешка. Слишком уж большим был контраст между этими плакатами и окружающей их действительностью... На остановке где я сел было полно народу. Но в троллейбус зашли лишь единицы - даже сейчас, десять минут спустя, половина мест попросту пустовала. Люди предпочитали подождать частную газель - маршрутку или, на худой конец, хотя бы "пазик". Не знаю почему, но от осознания этого факта мне стало ещё грустнее...
   Я достал телефон и набрал номер Люды.
   - Привет.
   - О. Привет, Челентано. Чего это ты в такую рань?
   Судя по голосу, мой звонок её разбудил. Конечно, ведь сейчас только начало десятого! Нормальные студенты ещё спят. Те, кому ни от кого не нужно убегать...
   - Женя Катарцев в больнице. Я разговаривал с его матерью.
   - О Господи... в какой? Мы съездим сегодня, навестим...
   - Не знаю. Позвони на его номер, спроси...
   - Хорошо. А ты там как?
   - Плохо.
   Люда громко ахнула:
   - Антон! Тебя... тоже?
   - Нет, я - "живой", - я выдержал длинную паузу, - Люда, я хочу выйти из игры.
   - Что-о-о? - вот сейчас, похоже, она действительно удивилась, - Челентано, ты что?! Как это выйти?
   - Очень просто. Выкинуть к черту этот долбанный меч, засунуть куда-нибудь подальше значок - и отправиться домой спать. Всё.
   - А залог?
   - К черту залог. Переживу.
   - Нет, ты точно с катушек слетел... Правила же запрещают выходить из Игры до её окончания...
   - Блин, ты что - дура?!! - не выдержав, я заорал так, что на меня обернулись все без исключения пассажиры троллейбуса. - Мне похер на правила! Похер что они там запрещают! Я хочу выйти, понимаешь?! ВЫЙТИ!
   Такой напор, похоже, её смутил. Несколько секунд длилось замешательство, а потом Люда осторожно, тщательно подбирая слова, спросила:
   - Но Антон, я не понимаю... Ты ведь цел, здоров... Можешь же продолжать... А вот вернуться обратно, если сейчас выйдешь - уже нет...
   - Они поставили охрану возле моего подъезда. Я не могу даже попасть домой! Долбанный знак выдает мое местонахождения три раза в сутки! Каждые восемь часов! Я даже у друзей не могу нормально выспаться! Сегодня я спал на лавочке, словно бомж! У меня нет денег! Я хочу есть! И Женька - я же рассказал тебе, что с ним стало! Я не хочу, чтобы со мной случилось тоже самое! Что здесь непонятного?!
   - Но Антон... что ты хотел? Это же Игра... Осталось всего десять дней, потерпи. Люди с гномами уже вовсю схватились друг с другом - скоро им станет просто не до тебя...
   - Всё это я уже слышал от Жеки! Им будет не до нас, бла-бла-бла-бла! ХЕР! Долбанным коротышкам очень даже до меня! Не знаю, в чем дело - может, они считают делом чести перебить всех до последнего орков - вы же были такими крутыми, победили в двух играх подряд! - но это ненормально!
   - Знаешь что, Челентано, - из голоса Люды вдруг полностью исчезли просительные нотки, - когда МЫ были на их месте и охотились за другими, это почему-то не казалось тебе ненормальным.
   Захотелось ответить очень жёстко и матом. Вместо этого я глубоко вздохнул и нажал на красную кнопку. Разговор был окончен.
   Вот тебе и девушка...
   Хотя в глубине души я и не ожидал от Люды понимания. Всё-таки немного не те были у нас с ней отношения.
   Ладно! Черт с ней.
   Я постарался выкинуть неприятный разговор из головы. Сейчас нужно было думать о другом - если я действительно хочу выйти из Игры, то надо поговорить с кем-то из Мастеров. Чтобы какой-нибудь слишком ретивый гном не захотел погладить меня мечом, когда я буду возвращаться к себе домой...
   Выйдя на следующей остановке, первым делом я выкинул в мусорку оба Знака - свой и трофейный молот. Хватит с меня приключений.
  
   * * *
  
   ...Здание, в котором работал Денис - единственный знакомый мне Мастер - находилось на самой окраине города. Это было длинное трехэтажное строение, сложенное из огромных кирпичей тёмно-серого цвета. На втором и третьем этажах были проделаны редкие окна, первый же, за исключением стальной двери, представлял собой глухую каменную стену. Сказать, что дом выглядел мрачно - значит не сказать ничего. На мой взгляд, если бы Дракула действительно существовал, то для проживания он, не колеблясь, выбрал бы именно это здание.
   Работающие здесь люди, должно быть, разделяли мою точку зрения - чтобы хоть как-то оживить пейзаж, вдоль ведущей к строению дороги были высажены высокие кусты. Но общего впечатления это, увы, не меняло...
   Я остановился перед входом. На стоянке перед домом стояло два десятка машин - начиная от отечественной "шестёрки" и заканчивая дорогущей "маздой". Тоже, кстати, шестеркой. На лобовом стекле последней, к моему удивлению, был налеплен "коловрат" ярко-красного цвета. Хотя, с другой стороны, что удивительного? Число машин, отмеченных славянским знаком, росло в нашем городе с астрономической скоростью...
   Немного поразмыслив, я решил не заходить внутрь. Слишком уж хорошо представлял себе, как будет выглядеть парень с деревянным мечом, обходящий все офисы и спрашивающий человека, о котором он не знал ничего, кроме имени. Лучше уж подождать здесь, пока Денис выйдет. Знак Клана я всё равно выкинул, отследить меня теперь невозможно...
   Я отошёл к кустам и уселся на камень, крайне удачно лежащий в подходящем месте. Вход в здание просматривался просто великолепно, а сам я находился в стороне от пыли и дороги.
   Ждать пришлось долго. Примерно через полтора часа к серому строению подъехал Volkswagen Passat тёмно-зеленого цвета и оттуда выбрался толстый мужик в сером костюме. А ещё минуту спустя стальная дверь открылась, и вышел Денис. Он тоже был в костюме - только черном и с приталенным пиджаком. Вдвоем с мужиком они направились в мою сторону.
   По-хорошему, разговаривать с Мастером о таком важном деле, как выход из Игры стоило без лишних глаз. Тем более, тип из машины скорее всего и вовсе не знал о существовании Кланов. Ведь правила запрещали рассказывать о них кому бы то ни было. Подумав так, я решил подождать, пока Денис закончит разговор - и зашёл подальше за кусты.
   Однако как только начался диалог, я понял, что ошибся...
   Они остановились на углу здания, всего метрах в семи от того места, где находился я. Достали сигареты - причем сначала Денис подкурил незнакомому мужчине - и начали говорить.
   - Ну что, материал есть?
   - Конечно, - засунув руку под полу пиджака, Денис вытащил флешку и компакт-диск, - это все съемки за вчера и фильм по первой неделе игры - уже смонтированный и обработанный.
   - Хорошо, - ответил мужчина, забирая предметы, - как обстоят дела с передатчиками?
   - Вышло из строя одиннадцать штук. Четыре у орков, три у эльфов, два людских и два гномьих.
   - Много... Починить можно?
   Денис отрицательно покачал головой:
   - Видеокамеры уже не восстановить, ты же знаешь. Заказывай новые.
   Рядом эти двое смотрелись даже забавно - среднего роста, обычного телосложения Денис - типичный менеджер в своём костюме - и дородный мужчина выглядящий так, будто сбежал из фильма про итальянскую мафию. Толстые губы, приплюснутый нос, густые, проросшие даже на переносице брови... Лицо собеседника нашего Мастера производило жуткое, прямо-таки отталкивающее впечатление.
   Но мне было отнюдь не до размышлений на эту тему! Ведь если я всё сейчас правильно понял, то в Знаки Кланов были встроены не только передатчики, но и видеокамеры! Ведь в том, что они говорили про нашу Игру, не могло быть никаких сомнений...
   Я сразу вспомнил три мелких - с пятидесятикопеечную монетку - круга на центральной перекладине нашего Знака. Они были сделаны из тонированного дочерна стекла, и я всегда думал, что это просто украшение... Точно такие же кругляши были и у эльфов, по одному у основания каждого из трех лезвий.
   Так неужели...
   В этот момент Денис как-то воровато оглянулся.
   - Что такое? - спросил толстый мужчина.
   - Сегодня хозяин фирмы приехал, - кивнул Денис на стоящую во дворе "Мазду" с коловратом. - Поэтому нужно быть поосторожней. Мало ли что.
   - Через два года у тебя будет столько денег, что сам такую же фирму откроешь.
   - Я знаю. Ставки растут.
   - Да. На днях на нас вышел ещё один клиент. Очень солидный человек.
   - Хорошо. И сколько?
   - Ставка - сто пятьдесят. Ну и стандартная такса за вход и готовый фильм по завершению.
   - На гномов?
   - Нет, на людей.
   - Хм. Ну, шанс у них есть. Посмотрим.
   - Ха, - мужчина коротко хохотнул, - что смотреть? Смотреть надо было на тех, кто ставил на орков в начале сезона. Такие бабки люди потеряли. А это уже всё... Ладно, мне нужно ехать. Завтра в двенадцать пришлю кого-нибудь за материалами. На новые знаки, сам знаешь, нужно время.
   - Хорошо.
   Не прощаясь, толстяк в сером костюме развернулся и пошёл к машине. Денис же остался докуривать.
   Как только Volkswagen отъехал, я решительно полез из-за кустов.
   Увидев меня, Мастер аж сигарету выронил от удивления.
   - Ты?! Что ты здесь делаешь?!
   - Ну, вообще-то хотел сказать о своем выходе из Игры, - я и сам не заметил, как деревянный меч перекочевал из-за спины в руку. - Но что за херня здесь происходит?! Какие ставки и фильмы?! И что - в наших знаках встроенные видеокамеры? Что это вообще всё значит?!
   Денис снова оглянулся на вход в здание. На сей раз - с откровенным раздражением.
   - Пошли, отойдем.
   И, не дожидаясь ответа, он исчез за углом дома. Мне ничего не оставалось, как двинуться следом...
   Здесь, позади серого строения, вид был совсем иным, нежели со стороны главного входа. Не было ни машин, ни людей, ни даже асфальта - лишь камни да доски в обилии валялись под ногами. Чуть дальше стояли какие-то толи разрушенные, толи недостроенные хибарки, росли чахлые деревца. В отдалении виднелись длинные ряды гаражей. Человек явно не был тут частым гостем - все заросло мелкой травой неприятного, рыжеватого оттенка.
   Денис остановился. На его лице больше не было ни удивления, ни раздражения - он явно успел взять себя в руки.
   - Ты же из орков, верно? - он дождался, пока я утвердительно кивнул. - Так, где твой знак?
   - Выкинул.
   - Выкинул?! Зачем?
   - Чтобы поменьше доставали! - Денис брал инициативу разговора в свои руки, и меня это категорически не устраивало. - Я же сказал, что хочу выйти! Но дело сейчас не в этом. Ты объяснишь, что значит всё то, что я услышал? И кто этот тип на "Пассате"?
   - Объясню, - Денис достал пачку сигарет, протянул мне. - Не куришь? Молодец. А я вот без них мне могу... - он прикурил. - Итак. Для начала, как тебя зовут?
   - Антон, - буркнул я.
   - Окей. Антон. Понимаешь, Антон, все несколько сложнее, чем кажется на первый взгляд.
   - Я в Клане уже больше двух месяцев. А мои друзья - и вовсе под два года. Какой первый взгляд?
   - Погоди, - Денис останавливающим жестом поднял ладонь. - Дело не в проведенном в Игре времени. Можно играть и десять лет, а дальше тупого махания мечом никуда не подняться. Ты думаешь, всё это появилось само собой? Конечно, нет, ты не можешь так думать. Были люди... фанатичные, увлекающиеся люди, которые когда-то придумали Игру. Они набрали сторонников - первоначально было всего два клана - разработали правила... Рассчитали оптимальную длительность одной игры... Они сделали очень, очень много - им нравилось заниматься этим, нравилось играть. Шло время, их дело разрасталось, всё было хорошо... А потом они выросли. Понимаешь, одно дело, когда ты студент, совсем другое - когда у тебя работа. Ты не можешь прийти туда побитым, не можешь принести меч... И, конечно, нельзя сказать директору, что тебе нужно срочно бежать, так как к зданию подходит патруль орков... Плюс семьи. Когда у тебя жена и ребенок, уже не до Игры - ты просто не можешь выходить и драться в любое нужное Клану время. В итоге, люди, придумавшие и взрастившие этот мир, были вынуждены его покинуть...
   - И эти люди стали Мастерами,- утвердительно сказал я.
   - Да. Они стали Мастерами. Но взрослый мир имеет и свои плюсы... Кое-кто обзавелся неплохими связями, кое-кто начал зарабатывать хорошие деньги... И, постепенно, родилась новая идея. Раз уж мы не можем участвовать, то создать из Игры новый вид искусства - или спорта - нам вполне по силам. Так в Знаках появились первые видеокамеры... Сначала они ставились выборочно, далеко не всем - и снятое использовалось лишь для личного просмотра. Потом мы поняли, что на этом можно зарабатывать деньги...
   Денис ещё говорил, а я обратил внимание, что его глаза, изначально светло-серого цвета, постепенно темнеют...
   В голове вдруг всплыли услышанные от Людки слова...
   "Антон, ты думаешь что превращение - это что-то крутое, какое-то чудо? Тогда приглядись повнимательней к самим Мастерам. Вот где действительно Сила. Такая, какая и не снилась ни Женьке, ни даже Шаграту..."
   - ...у богачей свои причуды... Спустя уже год стало ясно, что с этого можно поднимать намного больше, чем мы изначально предполагали. Круг клиентов - в основном очень состоятельных европейцев и американцев - неуклонно рос. Некоторые их них не только делали ставки и покупали итоговые, смонтированные нами фильмы, но и дополнительно платили за возможность получать отснятое ежедневно по ходу Игры...
   - Так я, наверное, герой? - я усмехнулся, - как гладиатор Древнего Рима?
   - Да... За то, чтобы следить за тобой, люди выкладывают немаленькие суммы.
   - А мы в это время делим собственные взносы... Что ж, теперь ясно, почему правила запрещают выходить из Игры раньше срока!
   Мастер улыбнулся - смущенно, даже немного виновато, но его глаза - я хорошо видел это - были уже абсолютно черны. И - не знаю, может, почудилось? - за моей спиной на долю мгновения всколыхнулся воздух. Всколыхнулся - и снова замер.
   - А откуда "Превращения"? - спросил я, чувствуя, как начинают потеть ладони.
   - Превращения... Это уже не от нас. Когда Игра только-только начиналась, появился некий парень, Сергей. Он сам нашёл нас и сказал, что тоже хочет играть. Мы согласились - тогда каждый человек был на вес золота. Он взял себе имя Мстислав и спустя полтора года стал вождем Клана людей. Ты наверняка о нём слышал.
   Я кивнул. О Мстиславе - легендарном предводителе людей - знал каждый в Игре. Его имя было, чуть ли не мифом...
   Но в данный момент меня занимало совсем другое. За моей спиной явно что-то происходило! Воздух потяжелел и сгустился, будто во что-то превращаясь... Я не мог понять во что, но ощущение опасности, зародившееся несколько минут назад, достигло прямо-таки критической отметки...
   А Денис продолжал говорить, и лишь глаза - аспидно-черного, нечеловеческого цвета - не вписывались в общую картину откровенничающего Мастера.
   Да и вообще, если подумать - какой смысл ему всё это мне раскрывать? Чтобы взять потом с собой в долю?
   Неожиданно вспомнилась история, которую мне рассказывал Женька Катарцев - о пропавшем год назад парне из Клана. Неужели он тоже, как и я, случайно узнал? И сейчас со мной...
   -...Мстислав оказался не просто человеком. Мы поняли это, когда во время одного из боев он внезапно превратился в рослого воителя в железном шлеме и длинном черном плаще. А после окончания Игры он собрал по два человека из каждого клана, и... в общем, они тоже научились превращаться. Но не как сам Мстислав - сколько угодно и в любое время - а... ограниченно. Всего два-три раза за Игру, не больше. Спустя ещё два года вождь людей ушёл. Куда - никто не знает до сих пор. А мы обнаружили, что со временем его дар передаётся и другим игрокам - лишь самым яростным и преданным идее. Но так, чтобы число превращающихся в клане не превышало двух человек. Другая же часть силы Мстислава перешла к Мастерам...
   "БЕЙ! - закричал внутри меня какой-то голос, - сейчас же, немедленно! Бей!!!"
   Я вдруг явственно увидел огромные черные крылья, разворачивающиеся у меня за спиной. Они уже почти материализовались, оставалась какая-то доля секунды...
   И дрожь пальцев Дениса - небольшую, почти незаметную...
   И узкие щелочки глаз, затопленных мраком...
   "Сейчас!!!"
   И я ударил. Ударил так, как, наверное, не смог бы и сам Шаграт - вся сила, весь страх, всё, что можно было выжать из моего несчастного тела - обрушилось на Мастера вместе с деревянным мечом.
   Дуб с хрустом проломил тонкую человеческую кость.
   Коротко булькнув, Денис упал на землю.
   А я, мгновенно обернувшись, успел заметить очертания гигантских - вдвое выше моего роста! - крыльев, тающих прямо в воздухе...
  
   Прошла целая минута, прежде чем я смог заставить себя склониться над Денисом. На левой стороне головы зияла чудовищная рана, обильно текла кровь.
   Вне всяких сомнений, Мастер был мёртв.

Глава 8. Сила.
     
   - Ну что? - Антон Сергеевич откинулся на спинку стула. - Не надоело ещё? Я ж тут уже часа два без остановки болтаю.
   - Нет, что вы. Ни капли! - впрочем, Вероника на всякий случай глянула на часы. Электронный циферблат показывал полпервого ночи.
   - Ого! - историк тоже посмотрел время, - Ты домой-то, как добираться собираешься, Соколова?
   - На такси! - торопливо ответила девушка и, чтобы преподаватель не подумал, что она у него выпрашивает, тут же добавила: - Деньги у меня есть.
   Даже если бы Веронике вдруг предложили поставить всю следующую сессию, она не согласилась бы уехать, не дослушав рассказа. Услышанное затягивало, неторопливая речь историка будто переносила её туда, к событиям десятилетней давности, где парни, вообразившие себя орками и эльфами, с помощью деревянных мечей решали, чья группировка будет первой на улицах города. И там, в этом мире, не было привычного ей Антона Сергеевича - солидного преподавателя кафедры Мировой Истории и Искусства. Вместо него был Челентано - азартный восемнадцатилетний мальчишка, всего на год младше, чем сама Вероника сейчас.
   Нет, в ближайший час она не уйдет из этого дома ни за какие коврижки! И пусть только кто-нибудь попробует ей помешать!
   - Ну, сама смотри, - Антон Сергееч потянулся так, будто только-только встал после долгого сна, - дело, как говорится, хозяйское... А родители что? И не звонили тебе, кстати, ни разу...
   - И не позвонят. Я не местная, снимаю комнату с подружкой.
   - Ну, я так и подумал, - кивнул историк и встал из-за стола: - Водка-то у нас с тобой кончилась, Соколова. Будем пить чай.
  
   ...На плите потихоньку закипал чайник - старый, советский агрегат с цельнометаллическим корпусом и отделанной пластмассой ручкой. Преподаватель молчал. И тогда Вероника спросила то, о чём думала уже довольно давно:
   - Антон Сергеевич... Так вам, получается, всего двадцать восемь лет?
   - Ну да. Считать умеешь, Соколова, - историк широко, по-доброму, улыбнулся.
   - Вы не обижайтесь, но на вид вам меньше тридцати трёх не дашь...
   - Да что обижаться-то? Хорошо ещё не все сорок, - он снова улыбнулся, но на этот раз как-то грустно, - при моей-то жизни...
   Чайник вскипел. Антон Сергеевич извлек из шкафа две белые фарфоровые чашки, аккуратно заварил чай.
   - Итак, - сказала Вероника, помешивая ароматный напиток серебряной ложечкой, - что было дальше? После того, как вы убили мастера? Рассказывайте!
   - Что дальше? - переспросил Антон Сергеевич, - а дальше, Соколова, я уехал из города.
   - Как уехали? А как же... как же Катарцев, Люда... Игра в конце концов?
   - Я б на тебя посмотрел на моём месте, - усмехнулся историк, - Вероника! Я убил человека! Это сейчас об этом легко рассуждать. А тогда... У меня был шок, я испугался. Мне было всего восемнадцать! Плюс всё то, что Денис рассказал об Игре... Я просто не знал, что мне делать. А моему брату как раз предложили работать в соседнем городе. Ну, я и... махнул с ним. Забрал документы из института - и поехал.
   - Вы так просто всех бросили? - Вероника была настолько удивлена, что поставила обратно на стол уже поднесенную ко рту чашку, - и даже не рассказали никому о том, что узнали?
   - А как рассказывать? Однозначно возникли бы вопросы, откуда я это знаю. И тогда неизбежно раскрылось бы, что Дениса убил я. А в тюрьму мне не хотелось... Был всего один человек, которому я доверял настолько, чтобы всё рассказать. Женя Катарцев. Но когда я уезжал из города, посетителей к нему ещё не пускали. А потом, когда я пробовал ему звонить, он просто сбрасывал, услышав мой голос...
   - Как это - сбрасывал? Почему?
   - Вероника... Я рассказал достаточно, ты уже могла бы и догадаться. Катарцев был не таким как все прочие люди. Он жил Идеей Игры, дышал ей. И презирал обычный мир. Для него не существовало серых тонов... Либо белое, либо черное. Либо друзья, либо враги. Бросив Игру, я, по его мнению, предал эту Идею. Ведь меня не победили в бою, я сам отказался бороться да конца. Я сдался... Он не мог принять этого. Лицемерие было чуждо Женьке, ругаться он не хотел... и предпочел просто не говорить со мной. Сделать вид, что меня нет.
   - Н-да-а-а... А что сейчас? Ведь прошло уже столько времени... Вы пробовали ему звонить?
   - Я звонил ему трижды - в первый год. Потом прекратил. Когда тебя упорно сбрасывают, то, знаешь ли, общаться не очень хочется. Позже до меня доходили слухи, что он стал главой клана, когда Шаграт ушёл. Всё. Больше я о нём ничего не знаю.
   - А Люда? Что с ней?
   - С ней мы созванивались несколько раз. Тоже очень давно. И всё-таки я не настолько доверял ей, чтобы сказать о том, что убил человека... К тому же, со временем, хорошо поразмыслив, я подумал, что, то, что делают Мастера - не так уж и плохо... Да, они наживаются на съемках войны Кланов. Но... кому от этого хуже? Они никого не убивают, не заставляют насильно драться... Все участники играют добровольно! Им нравится это, они не хотят ничего менять... А мой рассказ... он сломал бы устоявшийся быт Кланов, нарушил Игру. Кому это, в конечном итоге, надо?
   - Ну всё же... - Вероника задумчиво теребила длинным ногтем нижнюю губу. - Ведь никто не знает, что их снимают! И деньги... по идее они должны делиться между всеми игроками.
   - Но если они узнают, то денег не будет вообще. Никто не согласится таскать на себе видеокамеру двадцать четыре часа в сутки три недели подряд. А так... Мастера железно оплачивали лечение пострадавших в бою игроков - в некоторых случаях оно бывало достаточно дорогостоящим... Уже что-то. Да и просто передатчики - те самые, которые фиксируют местонахождения клановых знаков - вещь недешёвая. А ведь они действительно нужны для Игры... Нет, не думай, - поднял руку историк, увидев, что Вероника хочет что-то возразить, - я не спорю с тобой! Наверное, в конечном итоге ты права. Просто объясняю, почему я так никому и не сказал о том, что узнал...
   - А как сейчас в том городе? Игра идет?
   - Не знаю, - Антон Сергеевич развел руками, - наверное, да... Я больше не видел никого из Кланов. Хотя кое-что от тех времен унаследовал... Ладно, чёрт с тобой, слушай дальше.
   Я переехал в другой город...
  
   * * *
     
   После недели суматошной беготни по университету, вкупе с некоторыми финансовыми вложениями, сделанными братом, я смог перевестись без потери курса. Поначалу группа встретила меня настороженно - подходил к концу апрель, они отучились вместе уже полтора семестра - а тут появляется какой-то непонятный новичок! Но спустя три недели я уже считался вполне за своего, а к середине летний сессии и вовсе обзавелся кучей приятелей.
   Всё повторялось точно так же, как и в прошлом году. Ворох лиц, множество товарищей - и одиночество внутри. Время от времени я ходил на пьяные "вечеринки", организованные у кого-то в квартире, иногда - просто попить пиво. Но все это было внешнее, мишура. Душа требовала чего-то иного. Требовала какого-то смысла, предназначения моему существованию на этой земле. Требовала - и не находила. В глазах других я видел непонимание, в сердцах - пугающую пустоту. За это время я дважды звонил Женьке Катарцеву - оба раза он скидывал, лишь только слышал мой голос.
   Шли дни. Закончилась летняя сессия, и я поехал на каникулы домой. Там были старые, школьные ещё друзья, нам было хорошо вместе. В их присутствии я не чувствовал себя одиноким, не чувствовал тоски. И там же произошло нечто, показавшее, что прошлое не уходит просто так.
   Была середина августа. Стояли жаркие, очень душные дни, во время которых здравомыслящий человек решится выйти из дома только под вечер, когда солнце уже потеряет большую часть своей огненной силы. Однако это здравомыслящий человек - мы же с друзьями умудрились выбраться в самое пекло. Учитывая температуру, от которой лишь за малым не плавился асфальт, я хотел только одного - добраться до пруда и посидеть в воде часик-другой. Друзья же единогласно настаивали на походе в кинотеатр, на какой-то новый многообещающий фильм. Разгорелся спор. Будучи в одиночестве, я не очень-то рассчитывал на успех, защищая свою точку зрения больше из принципа... как произошло нечто странное.
   Они согласились. Все трое. Причем согласились как-то не так, как делают обычные люди. Это сложно описать словами, но моя воля будто сломила, подмяла их под себя. Только свершилось это как-то мягко, незаметно - для всех, кроме меня. Просто парни постепенно признали, что прав я, а они. И всё. Мы пошли на пруд, а я крепко задумался над произошедшим...
   Однако через несколько дней случай этот выветрился у меня из головы. Я не придал должного значения инциденту, а вспомнил о нём лишь значительное время спустя...
   Шёл октябрь - теплый, солнечный месяц, когда на улице стоит такая погода, что хочется гулять целыми сутками напролет. У нас намечался семинар по истории тридцатых - начала сороковых годов. Одним из основных вопросов преподаватель - умный, всесторонне развитый человек - поставил дилемму, выдвинутую в книгах Суворова: было ли нападение Германии на Советский Союз превентивным? Тема была интересной, готовясь, я полностью прочел несколько книг Суворова, его оппонентов, и авторов, просто рассматривающих положение в Европе того времени. Вывод был следующим - для Германии СССР нёс потенциальную угрозу, но в ближайшие, а тем более указанные Резуном сроки нападать точно не собирался. Немецкую атаку нельзя было назвать превентивной в прямом смысле этого слова.
   Однако я знал, что на нашем факультете вряд ли кто-нибудь разобрался в вопросе так же глубоко как я. И - гордыня, гордыня! - решил усложнить себе задачу. Попробовать отстоять точку зрения Суворова, хотя ясно видел все её многочисленные недостатки.
   Но не все оказалось так просто. Андрей Мерташов - один из главных ботаников параллельной группы - подготовился к семинару не хуже моего. А это значило одно: при равном уровне знаний его доводы железно победят. Но, как известно, русские не сдаются - отринув сомнения, я ринулся в бой. Начался спор. И поистине безграничным было моё удивление, когда Андрей стал уступать! И не только моё - как только с Мерташовым было покончено, в перепалку - из принципа, наверное - вступил сам историк. И - немыслимое дело - тоже признал мою правоту! Ну не то чтобы прямо признал, конечно - но победа явно осталась не за ним. Я снова ощутил то же самое, что и летом - моя воля сокрушала чужую. И будто бы в этот раз всё получилось проще, естественней.
   Пришла пора серьезно задуматься над тем, что со мной творится. Я стал проверять - влезал в чужие споры, навязывал свою точку зрения, иногда просто нёс абсолютно бредовые вещи. И люди со мной соглашались. По началу не все - зависело от внутреннего стержня человека - и не всегда, всё-таки откровенную чушь защищать было сложнее. Но с каждым разом убеждение давалось все легче, сопротивление слабело. Я чувствовал ауру Силы, расходящуюся вокруг меня. В зависимости от моего желания она могла быть мягкой или жесткой, успокаивающей или непереносимо тяжёлой. Психика человека ломалась, стоило лишь получше надавить. Я стал сильнее и физически - сила моих рук была такова, что удивлялись взрослые мужики - опытные борцы и штангисты.
   И лишь тогда я действительно осознал, какую гигантскую мощь вложила в меня судьба.
   Естественно, родился вопрос. Откуда?! Откуда взялись эти невообразимые возможности? Ответ пришёл не сразу, но когда все-таки возник - сам, словно кто-то чужой специально подсунул его вглубь подсознания - я почти не удивился.
   Денис. Сила Мастеров, также как и "Превращающихся", передавалась по наследству. И по каким-то неведомым законам перетекла ко мне, его убийце. Она изменилась и - не знаю уж, почему - стала мощней. Но это была именно она! Было что-то ещё - что-то неясное и темное, зародившееся в тот момент, когда мой меч проломил голову Дениса. Но что - я так и не смог понять. И не стал предавать этому особого значения...
   И тогда, полностью приняв свою новую суть, я в третий - и последний - раз позвонил Катарцеву.
   Он не взял трубку.
   Ну и черт с тобой, решил я. Не хочешь - не надо! Бегать никто не будет...
   Время шло. Я, не стесняясь, пользовался новоприобретенным могуществом - в институте и на улицах, в барах и на дискотеках. Это забавляло, я больше не чувствовал той жуткой тоски на душе. Применяя Силу, я старался быть справедливым и, иногда, даже помогал кому-то, кто в этом нуждался.
   На третьем курсе у меня появилась девушка. Нет, конечно, случайные подруги бывали и раньше, но сейчас я говорю о той единственной, которая на долгие годы стала моей звездой, идеалом. Её звали Ира. Я впервые увидел её в одном из баров, куда мы частенько наведывались с приятелями, чтобы пропустить кружку-другую пива. Она была очень, просто невероятно красива: стройная, тонкая фигура, острые черты лица, длинные светлые волосы - и какая-то невообразимо чарующая женственность во всём облике. Господи, куда там было Люде! Ира была красива настолько, что все мужчины, находящиеся в тот вечер в баре, просто боялись к ней подступить. Хотя каждый поглядывал в сторону девушки - чаще тайком, украдкой, - но иногда, набравшись смелости, и вполне открыто. Я же просто встал, подошёл к её столику и сказал "Привет".
   Честно говоря, тогда мне было абсолютно всё равно, насколько она умна. Меня привлекла внешность: длинна и стройность ног, изящество фигуры, глаза, меняющие свой цвет... Каково же было моё удивление - а потом и восторг! - когда я понял, что внутренний мир девушки ни в чем не уступает её красоте. Острый ум и здравые суждения незримо поднимали Иру над безликой массой всех прочих людей, ставили на ступень, добраться до которой было практически невозможно. В моих глазах она была вторым человеком, вознесшимся так высоко. Первым был Катарцев - правда, понял я это гораздо, гораздо позже. В отличии от Женьки, Ира была ещё и красива, мужское внимание следовало за ней уже с тринадцати лет. Но, несмотря на учащенное дыхание, дрожь в голосе и краску, заливающую лица многочисленных молодых людей, она оставалась одинока. Да, иногда девушка позволяла другим себя любить - но её собственное сердце билось всегда размеренно и спокойно.
   Мы, как говорится, нашли друг друга. Не знаю, чья аура была сильнее: моя, перешедшая от убитого Дениса, или её - природная, исконно-женская - но нам было хорошо вместе. И на прогулке в парке, и за очередным "философским" разговором, и в постели. Ира училась в том же заведении, что и я, лишь на другом факультете - и нам частенько удавалось увидеться даже в институте.
   Год спустя мы уже жили вместе, снимая небольшую однокомнатную квартирку на окраине города. Я устроился на работу, она писала курсовые и рефераты - и денег вполне хватало.
   Следующим летом я на пару недель привёз Иру домой, познакомил с родителями и друзьями.
   Вспоминая потом, я понимал, что старшие курсы института были лучшими годами в моей жизни...
   Диплом, когда пришло время выпускных экзаменов, я писал сам. И сдал его на "отлично". Многие с нашего курса долго не могли найти хорошую работу - не так-то это просто, когда у тебя только "историческая" корочка в кармане - я же устроился сразу. Если я приходил на собеседование, то работодатели уже не могли отказать - их воля распадалась прахом, была ничем, в сравнении с моей. Порой мне даже казалось, что, стоит только выдвинуться на пост мэра - и победа будет в кармане.
   Впереди замаячила перспектива хорошей карьеры.
   Немного поразмыслив, я поступил в аспирантуру. Не потому, что боялся угодить в армию - в военкомате работали такие же люди, как и везде, меня бы попросту признали непригодным. Нет, дело было в другом. Все эти годы, хоть почти и не посещая институт, я продолжал запоем читать книги по истории. Вопросы прошлого будоражили моё сознание, в них я видел ключ к пониманию всех нынешних проблем...
   В общем, всё было прекрасно. Великая Сила, любимая девушка, хорошие перспективы... Но счастливое время подходило к концу - Тьма уже смотрела на меня своими холодными, равнодушными глазами.
   Но я этого ещё не замечал...

Глава 9. Тёмный мастер.
 
   Сначала, когда Тень только пришла в наш дом, я даже её не заметил. Зато понял потом - во время бесконечных размышлений долгими одинокими вечерами. Поворотным моментом послужила первая наша с Иркой серьезная ссора. Самое смешное, я уже и не помню, из-за чего же мы тогда повздорили - поводом послужил какой-то пустяк. Я сильно устал на работе, она тоже была не в лучшем настроении... В общем, после часа криков и взаимных обвинений, мы разошлись по разным комнатам и просидели так весь оставшийся вечер. Ночью, так и не сказав друг другу ни слова, легли спать. Тогда-то она и пришла. Или оно - я до сих пор не знаю, как будет правильно. Рожденную сущность можно было называть по-разному - Мрак, Пятно, Тьма. Я же предпочитал слово Тень.
   Итак, Тень появилась в день, когда мы поссорились. Для местообитания она выбрала дальний от кровати угол комнаты, разместившись вверху над шкафом. Тогда Тень была ещё маленькой и почти незаметной. При включенном свете это пятнышко - всего-то в ладонь шириной - бледнело и чуть ли не растворялось. Ночью, в темноте, оно сливалась с окружающим мраком. Только очень внимательный глаз смог бы разглядеть, что там, в углу над шкафом, как-то чернее, чем должно быть.
   Внимательностью, увы, я никогда не отличался.
   Жизнь не стояла на месте, мы помирились с Иркой на следующий же день, а вот Оно - осталось. Поселившись в квартире один раз, Тень уже не могла никуда исчезнуть. Она могла только расти. Был ли у неё какой-то свой разум? В последнее время я склоняюсь, к мысли, что да. Естественно, совсем не такой, как у человека. Но родившаяся сущность не была сродни дождю, туману и прочим природным явлениям. Наблюдая за нами из своего угла над шкафом, она - пока ещё слабая и бессильная - определенно чувствовала и злость, и голод.
   Так прошёл месяц. Несколько раз Ирка жаловалась на боли в сердце, но мы приписали это физическим нагрузкам и вычеркнули спортзал из её расписания. Но, вспоминая свою тогдашнюю наивность, мне не хочется ни плакать, ни смеяться. Ибо тогда - уже тогда - все было кончено. Мы могли лишь отсрочить собственный конец.
   А потом Тень немного выросла. Это произошло в середине ноября, когда я добирался домой с работы. Тогда у меня уже появилась собственная машина - зарабатывали мы с Иркой неплохо и, чуть-чуть подкопив, смогли взять подержанную "десятку" у одного из общих друзей. Погруженный в свои мысли, я проехал на красный свет - и, по несчастливой случайности, попал под грозные очи какого-то ГИБДДшника. Погонь по городу устраивать не хотелось совершенно и потому, услышав пронзительный свист, я послушно остановился. Он шёл ко мне - неспешный, вальяжный человек с капитанскими погонами на плечах - а я подумал, что не собираюсь ни платить ему, ни тратить время на заполнение кучи ненужных бумажек. Больше того - внутри меня зародилось какое-то раздражение - хотя, если разобраться, ГИБДДшник был абсолютно прав.
   В общем, я применил Силу. После двухминутного разговора капитан сказал: "А-а-а, хрен с тобой!", махнул рукой и пошёл ловить других неудачников. Я же, вполне довольный, поехал домой.
   Тень выросла. Тогда я ещё не знал, что она растет от любого "неправомерного" применения силы - но, приехав в квартиру, сразу почувствовал неладное. Ощущение, будто в доме находится кто-то ещё, не покидало меня весь вечер - пока, наконец, я не увидел черную кляксу, занявшую часть угла. Клякса немного подрагивала и шевелилась, хотя воздух не двигался - окно в комнате было плотно закрыто.
   Ровно через неделю мы с Иркой пошли в кино. Она, как обычно, собиралась целых два часа - и в конечном итоге мы опоздали. Билетов уже не было. Но уходить просто так не хотелось, и я "поговорил" с контролершей. Нас впустили, сразу нашлись подходящие места - всё было отлично. Кино "зацепило" и после просмотра мы ещё долго гуляли, обсуждая картину.
   Но дома ждал неприятный сюрприз. Тень снова выросла - и занимала уже весь угол. Теперь она не казалась похожей на кляксу, и её невозможно было не заметить - чёрное облако не боялось света и явственно выделялось во тьме.
   Ночь прошла беспокойно - Ирке было страшно, она жалась ко мне, говорила, что чувствует голод "этого существа в комнате", просила что-нибудь сделать. Я успокаивал её, как мог - но в душе знал, что бессилен.
   С тех пор Тень росла постоянно. Боль, страх, ссоры - её питало всё негативное, всё то, что несло в себе хоть малейшую частичку Зла. Но лучшей пищей Тьмы служило две вещи - Сила, когда я несправедливо, в ущерб кому-то, применял её для личного блага, и ложь. Да, любая, даже самая скромная неправда, вырвавшаяся из моего рта, приводило к росту Тени. Современный человек не может не лгать - на работе, при общении с шефом, в аспирантуре, разговаривая со своим научным руководителем, иногда даже дома - так уж построено всё наше общество. Я старался сдерживаться, старался говорить только правду - но получалось далеко не всегда. Порой иначе было просто нельзя! Слова лжи - как правило, общепринятой, даже привычной - всё-таки слетали с губ. И Тень росла, росла, росла...
   Странным было то, что Мрак, обосновавшийся у нас в комнате, меня пока не трогал. Вся его тёмная сила была направлена исключительно против одного человека - Ирины. Липкие щупальца страха проникали в её сны, оборачиваясь жуткими, черными кошмарами. Не было ни одной ночи, чтобы несчастная девушка не проснулась с криком и в поту. Ей снилось, что Тень выросла до невероятных размеров, заполнила все комнаты, коридор - и затекает в последнее убежище, кухню. Ира ищет, зовёт меня - но напрасно - Тьма гасит все звуки. И неумолимо приближается к кричащей от ужаса девушке... Были и другие кошмары, приводить которые здесь нет никакой необходимости.
   Скоро мы с ужасом осознали, что дело отнюдь не ограничивалось снами. С ростом Тени всё отчетливее становился её зов - опять-таки, предназначенный лишь для Ирины. Сначала едва заметный, потом всё сильней и сильней - уже через полторы недели мощь его была такова, что девушка не знала, как от него скрыться. Тихий леденящий свист проникал в её сознание, забивал мысли, полностью вытеснял звуки наружного мира. И - звал. Туда, в дальнюю комнату, к Тени. Ирка сопротивлялась - но с каждым следующим днем это было сложнее. Часто на её глазах выступали слезы, порой, не выдержав, она начинала кричать. Я обнимал, прижимал девушку к себе - и вновь и вновь убеждался, что против этого врага вся моя Сила - пустой звук. Единственное, на что я был способен - это немного смягчать дикие головные боли, всё чаще и чаще достававшие мою подругу...
   К тому моменту Тень уже занимала половину стены...
   Мы сделали единственное, что оставалось: переехали. В сдающуюся двухкомнатную квартиру на другом конце города. Вторая комната не была блажью - в глубине души я догадывался, что Тень может последовать за нами - и подстраховался. Хотя надеялся, конечно, на другое...
   Первый день прошёл просто прекрасно. Наконец-то я не видел в глазах Иры ни боли, ни слез! И за последний месяц прошедшая ночь была первой, когда девушка нормально спала...
   Но следующий день разрушил, начавшие было зарождаться иллюзии. Придя домой с работы, я увидел, что моя подруга сидит, обхватив колени и мелко-мелко трясется. Слова были не нужны - не разуваясь, я бросился в другую комнату. Огромное чёрное облако вальяжно колыхалось вдоль всей стены...
   Мы пробовали переезжать ещё несколько раз - итог всегда был один. Единственная спокойная ночь - и появления Тени на следующий день.
   С каждым переселением она становилась ещё больше...
   Отчаянье завладело моим сердцем. Глядя на мучения Иры, я страдал сам. И ничего, совершенно ничего не мог сделать.
   Однажды ночью она разбудила меня и прошептала - каким-то странным, неестественно-спокойным голосом:
   - Скоро она меня съест... Сначала я сойду с ума. Совсем скоро - осталось шесть или семь дней... Тогда Она позовёт меня... а я не смогу отказаться. И съест. А потом станет сильнее и съест тебя...
   Конечно, я стал убеждать девушку, что это чушь, всего лишь очередной сон, но Ира лишь отрицательно качала головой:
   - Антон, не спорь. Я знаю это точно. Это Она сама мне сказала... Она уже может со мной говорить...
   Странно, но после этого Ира спокойно заснула. А я не смог - так и пролежал до самого утра с открытыми глазами. Я чувствовал, что сказанное девушкой было правдой...
   Утром моя подруга вела себя необычайно спокойно. С ужасом я вдруг понял, что она уже смирилась со своей участью...
   ...А два часа спустя, случайно заглянув на кухню, я чудом успел выбить из её руки целую горсть снотворного...
   К тому времени мы оба уже нигде не работали и почти не выходили из дома...
   ...А потом она навзрыд плакала на моём плече...
   А я чувствовал, что ещё чуть-чуть - и слезы побегут и по моим щекам...
   И именно в этот миг - миг полного, страшного отчаянья - родилась идея. Внезапно я понял, как можно спасти Иру. И сам поразился, что такая простая мысль так долго не могла прийти мне в голову. Оторвав от себя девушку, я произнес:
   - Ты должна будешь уехать. Тень не сможет разделиться, она останется со мной. Ей нужен только я.
   Она согласилась практически сразу. Не было ни фальши самоотречений, ни пафоса отказа - мы оба слишком хорошо понимали, что будет, если девушка не уйдет.
   Ира уехала в тот же день. Собрала вещи, вызвала такси - и навсегда исчезла из моей жизни.
   Я снова остался один.
   Не знаю почему, но когда наступила ночь, я лёг в комнате, где властвовала Тень. Теперь, когда Иры не было, ей ничего не оставалось, кроме как направить все свои силы против меня. Я чувствовал, как она ко мне тянется - тысячами тончайших щупалец мрака, пытаясь подчинить сознание, сломить волю. Я слышал слабый, очень тихий шёпот - так Тень старалась запугать, посеять семена страха в душе. Я знал, что она испытывает голод. И сила его такова, что человек просто не в состоянии ни понять, ни ощутить хоть что-то подобное. Знал, что по-настоящему насытить тварь могла только моя кровь. И, пока Тень не добьется своего, то не уйдет и не успокоится. И всё-таки не боялся. Чтобы бороться со мной, Мрак был всё ещё слаб.
   С уходом Иры я почти перестал контачить с внешнем миром. Деньги на жизнь ещё были, и я полностью посвятил себя дописыванию диссертации. Кажется - странно, глупо - зачем человеку в моём положении заниматься наукой? Но мне нужно было какое-то дело, занятие - просто для того, чтобы тупо не сойти с ума. Тень, когда я был в другой комнате, уже не могла дотянуться до моего сознания. И - почти не росла.
   Следующий год прошёл относительно спокойно. Я защитился, пошёл преподавать. Эта работа не требовала много сил и энергии, и потому устраивала меня на все сто. Естественно, в моем доме никогда не было гостей - да и вообще, я мало с кем общался. Каждую субботу созванивался с Иркой - она жила в другом городе и, вроде, потихоньку отходила от пережитого ужаса. Тень же давала о себе знать только тогда, когда я оказывался в её комнате.
   Наступило нечто вроде временного затишья...
   А потом Тьма убила человека.
   Я, как обычно, провел пары и приехал домой. И сразу почувствовал запах смерти, стоящий в квартире. Не разуваясь, кинулся в дальнюю комнату... и застал только черное облако, занимающее почти всё пространство от окна до двери...
   А спустя мгновение Тень показала мне, как это было.
   В коридоре стоял квартирный вор - худощавый невысокий мужчина едва за тридцать. Как он проник сюда, как взломал крепкую стальную дверь - всё это осталось загадкой. Я видел лишь, как Тень начала манить - и вор послушно двинулся в её комнату... Дальнее было настолько ужасно, что я не хочу об этом говорить... Она сожрала его целиком, с костями и всей одеждой...
   И стала намного сильнее.
   И тогда я сорвался. Начал пить. Пить много и практически беспробудно. Водка позволяла расслабиться и забыться, в пьяном состоянии я не чувствовал давления Тени... Я перестал созваниваться с Иркой, окончательно прервал все связи с окружающим миром. Только работа - для денег - и алкоголь.
   По сути, я начал спиваться...
  
   * * *
  
   - Ну, вот собственно и всё, - Челентано отхлебнул чай, - дальше ты уже знаешь.
   - Вы... с тех пор так и пьете?
   - Ну, ты же видишь, - Антон грустно улыбнулся, - я пью, она - кивок в сторону дальней комнаты, - растет.
   - И что теперь? - Вероника с трудом подавила желание назвать преподавателя на "ты", - что вы будете делать?
   - Не знаю, - пожал плечами Челентано, - если бы я знал...
   - А Ира? Вы же могли бы гулять, встречаться с ней где-нибудь на нейтральной территории. А жили бы каждый у себя...
   - Ире, как и мне, уже двадцать восемь. В этом возрасте должна быть семья, дети... А не непонятый парень с чудовищем в квартире. Я почти уверен, что она нашла другого.
   Наступила тишина.
   Вероника смотрела на Челентано и думала о том, что сидящий перед ней мужчина - самый несчастный человек на Земле. С которым Судьба обошлась слишком несправедливо, слишком жестоко. И, в тоже время, что-то в Антоне сильно притягивало девушку. Он казался ей не таким, как все прочие. В нём не было той странной испорченности, которую Вероника видела в остальных взрослых людях. Его Душа хотела чего-то другого, чего-то превыше материализма окружающего мира...
   Девушка чувствовала, что должна как-то помочь, должна спасти этого человека... но, сколько не думала, так и не понимала - как...
   И это ощущение - ощущение собственного бессилия - причиняло ей боль...
  
   А Челентано смотрел на Веронику и думал о том, что эта девушка - первый по-настоящему живой человек, встреченный им за последние два года. Он чувствовал в ней какое-то непонятное тепло, искренность. Огонь, который отличал её от всех ровесников и взрослых людей.
   Он чувствовал в ней Душу.
   На какой-то момент мужчине даже показалось, что серая стена равнодушия, уже давно окольцевавшая его мир, готова рухнуть...
   Но Вероника была слишком юной, и её молодость пугала Челентано...
  
   Молчание затягивалось.
   Вероника знала, что уже пора уходить - и боялась, что Челентано прогонит её.
   А Челентано боялся, что она сейчас скажет, что уходит...
  
   - Кгм, - прокашлялся мужчина, - расскажешь мне что-нибудь о себе?.. А то всё обо мне, да обо мне...
   - Конечно, - улыбнулась Вероника.
  
   ...Они проговорили всю ночь, до самого утра. О чем? На этот вопрос сложно ответить. О прошлом и будущем, о друзьях и подругах, о детстве и самых отчаянных, самых сокровенных мечтах... Обо всём подряд - и ни о чем конкретном. Чайник пустел и наливался дважды - а они всё говорили, говорили, говорили...
   И Челентано понимал, что старое, почти начисто забытое слово "счастье", оказывается, ещё может вернуться в его жизнь...
   А Вероника просто наслаждалась каждой минутой этой ночи...
   И лишь когда за окном окончательно рассвело, они поняли, что пора прощаться.
   Челентано вызвал такси, и девушка уехала...
  
   * * *
  
   Прошло три дня.
  
   * * *
  
   Вскрикнув, Вероника проснулась. За окном было темно, девчонки, с которыми она снимала квартиру, спали глубоким сном. Девушка потянулась к сотовому - на экране было 12:45. Какое-то тяжелое, мрачное предчувствие завладело её сознанием. Что-то происходило - или должно было произойти прямо сейчас - что-то очень злое и нехорошее... Но что? И где?
   В следующее мгновение ответ уже родился в её голове.
   Антон.
   Чувство опасности, появившееся у Вероники, было связано с ним. Ему нужна помощь! - ударило, словно молния, в мозгу.
   И, даже не задумавшись - откуда взялись эти ощущения, появилась эта невидимая глазу связь - девушка начала набирать номер Челентано.
  
   * * *
  
   Я сидел на кухне и пил чай. Точнее, потихоньку, одними губами отхлебывал обжигающий кипяток. Была у меня и водка - две полулитровые бутылки "Столичной" в морозилке. Казалось бы, протяни руку - да возьми. Но я не хотел. Хватит уже алкоголя. В свой последний путь нужно отправляться с трезвой головой и в здравом рассудке.
   Да, в последний путь. Жить мне оставалось всего несколько часов, я знал это.
   Тень стала очень, невероятно сильна. За несколько последних дней её могущество усилилось вдвое. И стены комнаты - я чувствовал это - были уже не в состоянии её удержать. Миг, когда Тень выйдет наружу, был близок. И горе всем, пока она не доберется до того, чего жаждет - моей плоти.
   Я так и не понял, почему Тени нужна именно моя жизнь. Ведь в ней не было ничего особенного... Но то, что Тьму из комнаты может насытить только моя кровь, не вызывало сомнений...
   Конечно, можно было попробовать убежать. Да, тогда я выиграл бы какое-то время. Но она всё равно нашла бы меня, пусть не сразу - как находила каждый раз, когда я переезжал с места на место... Да и к тому же это было бы нечестно по отношению к моим соседям. Среди них были разные люди, молодые и старые, добрые и не очень - но никто из них не заслуживал той жуткой смерти, какую несла Тень...
   Хотя я её не заслуживал тоже. По крайней мере, мне нравилось так думать...
   На ум пришла та юная девушка, Вероника. Я часто вспоминал её за прошедшие три дня. Что-то в ней было... Что-то такое, что могло бы помочь, могло спасти...
   Или не в ней, а в нас?..
   Какая-то смутная догадка шевельнулась глубоко внутри сознания - и исчезла навсегда.
   В любом случае, уже слишком поздно...
  
   Когда Тень вышла из комнаты, было уже далеко за полночь. Я сразу почувствовал, что это произошло. Почувствовал, как бесформенное облако непроглядно-черного цвета вытекло сквозь плотно закрытую дверь - и двинулось вперед по коридору.
   Вот и всё. Прощай, Челентано. Ты был не самым худшим из тех, кто жил на этой земле.
   Тень уже плыла через зал - неотвратимая, и потому неспешная. Она словно наслаждалась этим мигом своего могущества...
   Я поднялся со стула и сделал шаг вперед. Негоже встречать смерть сидя, словно столетний старик!
   ...Когда облаку осталось преодолеть последние метры, страх попытался завладеть моим рассудком - но тщетно. Я был ещё кое на что способен...
   И вот Тень показалась вживую. Колышущийся клубок непроглядного мрака, абсолютного, неискоренимого Зла вплывал в кухню.
   Нас разделял всего лишь метр...
   И лишь тогда - взглянув в самую глубь мрака - я понял, как ошибался.
   Тень не собиралась меня убивать.
   Что-то вспыхнуло перед самыми глазами, и внутреннему взору открылось невероятное по своей реалистичности видение...
   Далекое будущее. Сто пятьдесят, или даже двести лет вперед. Высушенные реки, вырубленные леса - и гигантские города, занимающие чуть ли не половину суши... Государство - могучее, сильное - и невероятно жестокое. Чудовищные машины, выполняющие большую часть труда - и миллионы безработных.
   И Игра. Да-да, та самая Игра с людьми, орками, эльфами и гномами - только в гораздо больших масштабах. Вместо деревянного - настоящее, стальное оружие. У орков - ятаганы, у гномов - топоры, сабли у эльфов, мечи у людей. Использовались даже арбалеты - но их применение было как-то ограничено. Всё по серьезному, ведь битвы Кланов стали официальным спортом, спортом номер один. Их показывали по телевизору, о них рассказывали в новостях. Появились лиги и свои команды в каждом городе. Миллиарды людей следили за ходом сражений, миллионы детей мечтали стать участниками, когда подрастут - ведь это гарантировало безбедное существование всей семье.
   И тысячи игроков гибли каждый год...
   Но на их место всегда приходили новые. Тот мир, мир далекого будущего, уже не мыслил своё существование без Игры. И человеческая жизнь стоила там до невозможности дешево...
   А ещё я увидел Мастеров. Мрачные, тёмные, обладающие великой Силой - по сути, они и были правителями нового мира. Их не ненавидели, но боялись. Каждый знал, что лучшие игроки - те, кто смог выжить, конечно - принимались в Круг Власти. И сами становились Мастерами.
   И каждый хотел этого...
   И людской поток желающих участвовать в кровавой Игре был воистину нескончаем...
  
   Видение исчезло.
   Теперь я знал, что будет дальше.
   Тень войдет в меня, растворится в моей крови. Её сила переплетется с моей, и я стану невероятно, невообразимо могучим.
   Но это буду уже не я. Внешне ничего не изменится, но внутри...
   У меня останется память, но сознание станет иным - чужим и жестоким. Тот, новый я, будет думать совсем по-другому...
   Мне больше не будет страшна смерть - ни от оружия, ни от болезней.
   Годы потеряют свою власть надо мной.
   Я стану Тёмным Мастером - таким же, как в видении...
   Я буду самым первым. Тем, которому суждено привести мир именно к такому финалу...   
   ...И в тот короткий миг, когда Тень уже окутала моё тело, а боль ещё не родилась, я вдруг услышал "Ковер-Вертолет" Агаты Кристи - мелодию звонка на своём мобильном...
         
Максим Колпачёв
Март-апрель 2009 года