Монтерские страсти на криминальной обочине
Архив-эксклюзив
Телефонный монтер - казалось бы профессия мирная, лишенная экзотики. Однако в жизни Михаила Сидорова и на этом поприще случались детективные казусы.
1. Килька по цене белуги
Застойные годы. Стабильные цены, гарантированная, а, главное, своевременная зарплата, всеобщая занятость. И... круговой дефицит, как свидетельство того, что население, в принципе, все могло купить и скупало...
Вялотекущий криминал преобладал в ипостасях многоликого “Бати Блатаря”. А кровавая уличная стрельба и, тем более, борзотура сегодняшних отморозков никому бы и в горячечном бреду не привиделись. Да что там - дяденька в милицейской форме (даже без “демократизатора”) приводил в трепет дюжину “авторитетов”, один стОя... взвода нынешних автоматчиков ОМОНа...
Подпольная преступность жила и процветала, но в куда более "цивилизованных" формах и масштабах…
Только-только в Куйбышеве заработал настоящий советский продовольственный супермаркет “Океан”. Хорошо помню, по ТВ выступал тогдашний замминистра по рыбному хозяйству, выбивший у ЦК КПСС 2-процентный скид на усушку и утруску рыбного продукта. Мера, на первый взгляд, разумная. Но с этих-то двух процентов сколачивались такие капиталы! Заметьте, на двух вполне официальных процентах! В отличие от нынешнего полярного сальто, когда “черный нал” делается на 98 процентах общенародного добра, в обход всех официальных законов.
Так вот послали меня оборудовать телефонным кабелем и прочей электрикой громадное помещение универмага на улице Челюскинцев (от него теперь остался зальчик-обжевок). Берем с напарником лом, кувалду и начинаем долбить дыру.
У бригады “дойчей”, контрактников из ФРГ, глаза - в яичницу! Как, Рус Иван намерен делать отверстие в бетонном перекрытии железной палкой?! Эка невидаль, - лыбимся, - дедовский, проверенный способ. Тогда немчура нас снабдила отбойным молоточком по последнему слову техники... Западной!
Проделали мы дыру. А внизу какая-то полость. Спускаемся. Ё-мое, настоящая холодильная камера. В центре взопрелый мужик открывалкой наяривает литровые банки из-под кильки. Где вместо серебристых малявок смолится... икорка. Мелкозернистая, паюсная, осетровая - самый великий и дорогостоящий на те дни руспродукт. Пищевая валюта!
Как потом узнали, все банки пронумерованы “килечным кодом”. А куш от реализации адресован в “Златоглавую” - тому самому распорядительному замминистра.
По неопытности подняли шум. Директриса - тут как тут. Спасая шкуру, она приняла соломоново решение: весь засвеченный консервированный “улов” - на прилавок.
И ведь мудро - зараз отвела от себя карающую длань ОБХСС, плюс создала гиперрекламу занюханной кильке. Ибо слухи в тот же день нагнали к “Океану” дивизию желающих холявной икорки. Всю тару с надписью “Килька” с боем расхватали.
Замминистра с треском следом слетел.
Мы же... просто оторвали по дешевке несколько банок с белужьим деликатесом.
И вот теперь я сравниваю: четверть века назад два заурядных работяги навели такой шухер по рыбному департаменту! Чопорная директриса перед нами лебезила и валяла Ваньку. А что бы с нами сделали в той же ситуации сегодня? Самое логичное, замуровали бы в склепе. В лучшем случае - до гроба завинчивали бы там консервные банки без права увидеть солнце.
Тогда директриса удержалась на плаву, зато на 15 лет посадили директора местного Рыбпрода, с которым у меня связано другое воспоминание.
Короче, директор тот в своей конторе менял телефонную связь - новую проводку и аппараты подключали. Нас попросил, установив новые, оставить и все старые коммуникации с “тарелочками-ретрансляторами”. За восстановление сломанных платил наличкой.
Вскоре я понял причину этой двойной заботы. Как-то нажимаю на стену, - щелк! - и я, как Штирлиц Бормана, слышу пересуды из разных отделов ведомства. Чаще: бабьи восторги по поводу приобретенья импортных колготок. Можете себе вообразить: в провинциальном рыбхозе “гестаповская прослушка”!
Оснащая директорский кабинет, мы впервые узрели живьем сигареты “Мальборо”. Естественно, полакомились. Пару раз. Так этот рыбный “спрут” устроил разнос за “уток” 4-х дорогих сигареток, вычтя ущерб (в несколько гривенных) из наших гонораров. Такие вот были при застое буржуины. “Старо-советские”. Потом все они плавно сменили этикеточку на “новых русских”.
Тем не менее, даже за двухпроцентное (!) воровство тогда, как видите, воздавали «по заслугам»...
2. Птенцы гнезда Петрова - воробьи!
Доводилось мне в былые времена доводить до “кондиции” элеваторы.
В составе бригады “пусковиков” попал как-то в райцентр. Строительно-монтажные работы закончились, настал черед наладочно-технических. Работаем весь день, проголодались. А на тот год недород. В сельмаге шаром покати. Голимый хлеб. Да мы-то по старой памяти знаем: на элеваторных закромах целые лежбища голубей. Обычно их и ловить-то не надо - обжираются без шанса на взлет. Свиньи с крылышками!
Сунулись в камеру для сушки зерна - ага! Голодные монтажники, не будь дураки, за нас поработали. Вместо голубей - тучево воробьиное. Да такие все жирные, неповоротливые, на голубиных-то харчах.
Мне и явись легенда: император-то Петр Алексеевич воробьев как скоромное уваживал. Император! Нам ли в падлу?
В общем, с коллегой на пару ночью по камере бредем. Кругом облопавшиеся птичьи тушки висят. Подходишь, резко зажигаешь фонарик, - и ослепленный комочек сала твой. Наловили полмешка, несем обратно.
А в старые времена всех шабашников и командировочных попроще селили в Красные уголки. Там-то под лучистым Ильичевским взглядом мы и учинили воробьиное побоище.
По первости опростоволосились. Открываем мешок, а пернатая эскадрилья - к потолку. Слава богу, быстро скумекали окна заодеялить.
Потом был дубль два: каждую пташку персонально облучаем фонариком и - в мешок. Проголодав до утра, позвали третьим опытного профи по разделке птиц. Тот со стайкой за полчаса расправился.
Правда, вот из всего стоголовья вышло три горсточки “голеньких пельмешков”. Мечта гурмана! А уж бульон вышел наваристый: слой жира в три пальца.
Уборщица все облизывалась: “Как вкусно у вас пахнет свининкой!”
Разубеждать не стали.
3. Зерновые бароны эпохи застоя
Никогда не думал, что в советскую пору капиталы на селе делали все, кому ни лень. За две поездки просветили.
Выезд первый
Значит, едем в Пестравку - на пуско-наладку элеватора.
И вот черед испытания.
“По протоколу” полагается пустить через транспортер минимум 60 тонн зерна. Это, чтобы, значит, проследить вереницу разных операций: по сушке и т.д. Дело муторное и долгое. Особенно, ежель стопроцентно уверен в качестве сданного объекта.
К общей радости, подходит к нам замдиректора по качеству зерна и двигает “взаимовыгодный вариант”:
- Мужики, давайте обойдемся без пыли и копоти. Вы мне подписываете акт на списание 60 тонн зерна, якобы пущенного на испытание. А уж я вас отблагодарю по-царски.
- А как же с зерном? - интересуемся.
- Все завтра. Мы щедрыми быть умеем.
Ну ладно, отдых милее работы. Решили ограничиться тем, что включили технику. Чтоб пыль пустить, в прямом смысле - имитируя видимость работы.
Пыль разлетелась. Вагон-пульман с зерном оставили на месте.
Утром встали. Пульмана нет - “упылил” в неизвестном направлении. Вместо него стоит “щедрый” замдиректора - улыбка до ушей, а в руках - по копченному кролику.
Пример номер два
В колхозе, скажем, Буденновском сдавали элеватор. Кажется, ЗАВ-40 (что означает: производительность 40 тонн в час). На испытание зерном пригнали пару “ЗИЛков” с шестью тоннами злака. После испытания один из водителей шепчет нам: “У вас осталось в бункере зерно?” Киваем - да, мол. “Продайте”. Мы ни в какую. Долго еще ломались, закончилось тем, что насыпали в кузов тонны две с половиной и тронулись.
Увез куда-то в степные улусы - на стык с теперешним Назарбайстаном. Я подобного селения отродясь не видывал.
Стоят в поле какие-то мазанки ростом по колено. Внутри же - просторные и теплые подвалы. Где и обитает узкоглазое население. Типа казахов.
Вместо асфальта - залитое глиной, вперемежку с соломой, полугектарье. И ведь ровнее пучка дорог у американского города Чаттануга.
Население одичалое, живет Батыевым укладом: где б чего подловить и слопать. С екатерининских времен по этой “прерии” пролегал соляной тракт. И все перевалочные узлы на конных переходах местными аборигенами обслуживались. Для них зерно: как русскому - заморские лобстеры.
Короче, грузовик остановился. Откуда ни возьмись кучка аксакалов (по-русски ни бельмеса), нас под руки – и в мазанку. Сами о чем-то там шушукаются с тороватым шоферюгой. В это время вверху мельтешат фигурки туземных пацанят.
Толковали со старейшинами от силы четверть часа. В финале, выставляют нам полтора ящика... водки.
Шофер на жидкое не претендует, остается лишь догадываться, сколько он загреб... хрустящего.
Выйдя из подполья, всухую чуть не обалдели. За эти 15 минут полтора десятка смуглой мелюзги умудрилось “смести под веник” две с половиной тонны зерновой россыпи! Без совков и лопат!
Где вы, шлялись, регистраторы рекордов Гиннеса?!
4. Вот так прием – по лбу дубьем!
Я тогда был электромонтером вневедомственной охраны. Как-то дежурю – тревожный сигнал. Что-то случилось в ателье № 20. Хорошо, если просто птичка в окошко клюнула. Хуже, если взломщик.
В состав наряда, прибывшего на место сработавшей сигнализации, входил и сержант Мыкин, ражий детина.
Все прояснилось при виде высаженного окна в директорском кабинете. Посреди кабинета, повиснув над столом вполоборота к улице, стриженный под бобрик мужичок совершает подозрительные манипуляции.
Брать решили через дверь. У окна засели рядовой и я. Мыкин, обходя здание, наметил самый толстый кол в штакетнике и, выломав его, скрылся за углом. Последующее произошло быстро и вопреки всем инструкциям.
Услышав стук в дверь, злоумышленник встал и осторожно потянул к себе ручку. И тут со скоростью кометы на его лоб обрушился увесистый дрын. Взломщик - брык с копыт. Какое уж тут сопротивление?
Когда оторопевшие коллеги полюбопытствовали у Мыкина, зачем он отступил от традиционной методы задержания при помощи пистолета, тот невозмутимо разъяснил экспромт свой так: «Мы, сельские, к колышку приученные. Им, родимым, сподручней как-то и надежней».
Очухавшийся нарушитель поведал, что два года назад директриса его посадила за какой-то пустяк. И он тогда напоследок успел запрятать под сейфом бутылку пива с твердым намерением – вернуться и отомстить. Но срок подлиньше пивной гарантии вышел, ненависть-то и перегори.
А вот про бутылку он все годы помнил и по прибытии с зоны пожалел оставлять обидчикам. Ее-то и… распивал за столом. А еще башковитый дядька ворчливо недоумевал: «И почто били так больно? Я же взломал кабинет, чтобы вы меня забрали. У меня и в мыслях не было сопротивляться. Потому как тюрьма мне теперича дом родной. Там хорошо. А на воле ни денег, ни хаты, ни семьи, ни работы… Да, вот тоже дубьем норовят по лбу кому не лень съездить»…
Впервые печаталось в газете «Время ИКС», 1997 г.
Подобные истории из цикла "Архив-эксклюзив" см.:
Всякости - http://www.proza.ru/2009/04/16/334
Ретро-мент-арии - http://www.proza.ru/2008/10/28/253
4 : 0 в пользу мужа - http://www.proza.ru/2008/12/02/201
Как я «Грушу» околачивал - http://www.proza.ru/2011/06/30/576
Пьяный Морозко из МВД - http://www.proza.ru/2011/12/28/251
Байки таксиста Вовы Бузина - http://www.proza.ru/2011/03/29/702
Свинская любовь - http://www.proza.ru/2008/11/26/428
Маленький Мук из большой таможни - http://www.proza.ru/2011/03/15/836