Я осознала себя в состоянии бегущего по лесу человека. Мое проясняющееся сознание вобрало в себя картину золотой осени той поры, когда еще можно затеряться в листве кустарников, не успевшей обнажиться природы. Я бежала, продираясь сквозь ветви, хлеставших меня по лицу и цепляющихся за одежду кустов. Сзади на меня надвигалось что-то страшное. Я оглянулась и увидела морду огромного лося, которая была как-то странно перекошена. Бешеный взгляд животного особо подчеркивала обильно текущая пена слюны изо рта. Да, это был настоящий бешеный лось с огромными рогами. Казалось, еще мгновенье и его покрытое рыже-коричневой шерстью мощное тело раздавит меня. Но шаг вперед и я оказываюсь перед небольшим обрывом, за которым следует поле с высокой, больше роста человека желтоватой травой. Спасительный прыжок. Сейчас я затеряюсь в этих зарослях и прощай, лось! Мягкая волна растений накрывает меня с головой. Но что за страшное хрипение за спиной… ХР-РРА-РА!! В ужасе оборачиваюсь… и вижу за спиной спящего мужа. Ну да, это сон. Опять не удалось выспаться. Раздраженная, я встаю с кровати. Возникли ассоциации с неприятностями. Надо идти на работу, отпроситься на экзамен, к которому полночи готовилась, совершенствуя тезаурус и реферат по психологии. Сон еще тревожит и я решаю быть готовой к встрече с любой неожиданностью, быть так сказать, во всеоружии. Крашу глаза, нанося «стрелы независимости» подводкой, легкие штрихи румян на скулы, блеск на губы – и вперед!
На улице меня встречает холодная календарная весна, а вовсе не теплая золотая осень из моего сна. Со вздохом вспомнив ворох желтых листьев, в который я попала во сне, понимаю, что зря я решила одеться так легко, поверив календарю. Хотя, уж нет - весна, так весна. Если представить что она все-таки есть, то можно и не замечать надоевшего снега, думая о всяких там ромашках, теплых странах и новом ободочке в волосах.
Работа проходит в обычном ритме, прорабатываю кучу книг, пишу планы, в перерыве рассказываю коллегам про лося. Женщины смеются в разных тональностях. Таня-психолог тоненько повизгивает, смех методистки Елены Викторовны звучит басовито, застревая в ее пышных грудях, когда я ее вдруг спрашиваю: «Леночка Викторовна, у меня сегодня экзамен по психологии, отпустите?». «Ну, иди» – вытирая слезы, проступившие от смеха, говорит методист. Так-с, на работе прошло все вроде-бы гладко. Спешу в институт. Это там я встречу кошмар из моего сна? Посмотрим…
Экзамен принимает преподаватель Пахальян с седоватыми усами в облике душки-профессора. Мягким голосом разбирает ситуации, возникающие при психологическом консультировании. Общается со студентами, предлагая им выход из затруднительных положений, вызванных его же вопросами. Обычный рубеж. Вот и моя очередь. Вопрос-ответ, вопрос-ответ. Может профессор знает хоть что-нибудь о том, что меня действительно волнует? Спрашиваю на всякий случай о своем наболевшем. Молчание… Понятно, мол, думай сама. И вдруг меня осеняет. Да, люди справедливо опасаются своих инстинктов, своих бешеных лосей, вызывающих в подсознании страсти и страхи. В них заключена возможность творить не только добро, но и зло. Одно лишь подавление, «ныряние с головой в траву», без честного признания перед самим собой подобной возможности, не даст результата. Можно строго соблюдать принятые обществом правила, и вдруг оказаться в ситуации войны, несущей разрушение и ужас. Можно быть высоконравственными людьми в личной жизни, но отравить себя ядом подавлений, сделав полными невротиками своих детей. Поэтому все свои усилия нужно направить на то, чтобы обрести мужество для жизни, преодолеть ненужные страхи, не бояться общения и чувства любви, или чего-то нового.
С новым ощущением иду домой. Сверху несутся снежинки. Зачем я решила, что сегодня весна? Зима, противная зима, снег падает на волосы, выпавшие из-под сбившегося шарфа. Холодный ветер забирается под короткую юбку. Не спасают и тонкие колготки, одетые по поводу окончания марта. Думать о ромашках не получается. Ну, вот и дом. Встречает муж. Прижимаюсь к его щеке, целую в мягкие губы. Здравствуй, Лось!