Анна шла по тротуару быстрым шагом. Причиной ее спешки было то, что она уже на десять минут опаздывала на LXIV ежегодное заседание ГО – Городского Объединения. Всем сотрудникам явка обязательна, в противном случае следует исключение, а это уже будет совсем плохо. Одно дело – просто не состоять в ГО, и совем другое – быть исключенным оттуда. Можно так и остаться на всю жизнь никем. Современная идеология полагает, что человек, обладающий властью, должен быть, в первую очередь, ответственным, а остальные качества были второстепенными. Кроме честности, разве что. Но Анна не обладала властью. Во всяком случае не такой властью, чтобы придерживаться до такой степени всех этих правил. «Поганые бюрократы!» – думала она со злостью.
Вообще, даже думать так было преступлением. Правда, на дворе XXI век, никто не верит в таинственную «полицию мыслей». Запретить можно все, что угодно, но мысли человека остаются принадлежать только ему. Но если мысли твои незаконны, главное – не высказывать их вслух. Да и потом, Анна была не права, только она не знала об этом. Только благодаря этим кажущимся глупыми и ненужными правилам, общество смогло просуществовать так долго.
Конечно, Анну в данный момент проблемы государства и общества мало волновали. Единственное, о чем она сейчас думала, – как сократить время своего опоздания. Светофоры как будто специально включали красный свет, как только она подходила.
«Ну нет!» – подумала она и, плюнув на все правила, пошла на запрещенный сигнал. Дальше все произошло очень быстро. Звук класксона, визг тормозов и серебристый бампер, со стремительной скоростью приближающийся справа. «Доигралась», – подумала Анна, прежде чем впасть в беспамятство.
«Что-то подушка жестковата, – подумала Анна сквозь сон. – Так не хочется вставать, но нужно идти на засе... Стоп! Я ведь уже...» Она испуганно открыла глаза, и увидела перед собой лицо мужчины, обеспекоенно глядящего на нее. «Симпатичный...», – подумала она мимолетно. Потом спохватилась:
– Где...что...что случилось? – речь давалась с трудом, видимо, сотрясение.
– Простите, я Вас не заметил...Я ехал, а Вы вдруг выскочили из-за угла, а я...
«Ну все, из-за тебя я теперь опоздала окончательно! Теперь с тебя обед, никак не меньше...Хотя, одну минутку...»
Нет, конечно, не будет никакого обеда, не будет никакого свидания, равно, как и всех приятных последствий. Слишком аккуратная прическа, слишком дорогой костюм. Плюс машина. Нет, конечно он не был рабочим.
– Вы...Вы из Верховного Совета? – спросила она уже с куда меньшим напором.
– Да, у нас заседание, и...я ехал туда.
– Я знаю, я туда же шла.
– О, – мужчина, кажется, был приятно удивлен, – очень жаль, что мы познакомились так...Вы можете встать?
– Не уверена, – честно ответила Анна. – Попробую.
Ноги еще держали плохо, но она встала, огляделась вокруг. Зеваки, которые, видмо, никогда в жизни не видели девушку в обмороке, начали расходиться – шоу закончилось.
– Как себя чувствуете? – спросил мужчина.
– Вроде ничего, спасибо.
– Знаете, я виноват перед Вами. Хотите, подвезу? Заодно замолвлю за Вас словечко...
– Ладно, – Анн пожала плечами и пошла к машине. Отказываться глупо, подумала она. Так он, хотя бы оправдает ее опоздание.
И в этот момент Анна осознала, что вовсе не поэтому села в машину. Этот незнакомец очень понравился ей. Понравился сразу, как она его увидела. Ей стало казаться, что встреча их прдопределена судьбой. Но это было, разумеется, не так.
Не могла судьба свести двоих людей разных социальных слоев. Отношения между ними запрещены. Это еще один принцип, на котором держится общество. Стоит хоть раз нарушить его, и все развалится. Все, что строилось десятилетиями. А начиналось все, как водится, с одного безобидного закона.
Здание, где проводились заседания снаружи напоминало стадион. Да и внутри оно имело довольно схожее строение. И это неспроста. Оно должно вмещать сотни людей, которые входили в ГО, причем каждый из них должен видеть центр зала, где выступали докладчики, высказывая свои идеи по дальнейшему развитию общества вообще и ГО в частности.
Чтобы попасть на трибуны, нужно от входа пройти в противоположный конец зала, где находилась единственная лестница. Крайне нерациональный подход, поскольку где-то за пять минут до начала заседания перед этой лестницей собиралась огромная толпа желающих попасть на свои места. То же самое происходило и после заседания. Анна предпочитала просто сидеть на своем месте, пока трибуны не опустеют, и потом уже спокойно выйти. Приэтом она делала занятой вид, создавая впечатление как минимум влиятельного человека. Наверное, она была единственной, в ком было нелегко распознать рядовую сотрудницу. Ее поведение соответствовало скорее высшим чинам Верховного Совета, чем ее реальному положению. На самом деле, она принадлежала к низшему звену ГО, у нее не было ни влияния, ни даже права голоса. Она входила в одну из многочисленных рабочих групп, члены которой равноправны внутри группы, но далеко не равны как члены Городского Объединения. Анна могла участвовать в принятии группового решения, то есть ее мнение тянуло максимум на одну двадцать пятую голоса.
– Полагаю, Ваши дела плохи, – сказал сбивший ее мужчина, вылезая из машины. – Формально вы нарушили правила и должны быть исключены и ГО.
Анна потупилась и кивнула.
– Но, – продолжал он, – если Вы даже не пожалели себя, чтобы попасть вовремя на заседание, я думаю, Вы достойны снисхождения.
Анна посмотрела на него с восхищением, будто он только что простил ей все грехи и избавил ее от ада.
– Вы сделаете это ради меня?
Он кивнул.
– Да сделаю. Как я сказал, я виноват перед Вами. И еще – если Вам что-то понадобится, – он вытащил из внутреннего кармана пиджака и сунул ей в руку визитку. – обращайтесь.
Анна внимательно осмотрела карточку. Ничего особенного: просто белый прямоугольник, в середине надпись, обведенная синей рамкой:
Верховный Совет
Иван Забиров
Советник I ранга
Телефон
Ого! Точно, Советник. И не просто Советник...Первый ранг! Это значило, что полномочия его были практически не ограничены. А ведь ему никак не больше тридцати. «Хотела бы я знать, каково это...» – подумала Анна с завистью. Зависть...Между прочим, один из смертных грехов. По крайней мере, был в начале века.
– Советник, при всем уважении, Вы опоздали на сорок минут! – негодовал пожилой мужчина лет шестидесяти, стоящий на месте оратора.
– Были уважительные причины, – отмахнулся Иван.
Анна узнала его. Это был Советник третьего ранга Грегори Браун.
– А это кто? – осведомился Советник. – А, это вы! Я вас предупреждал, вы будете...
– Грег...
– Что касается вас, Советник, я потребую вашего отстранения от...
– Я ведь сказал: у меня уважительные причины, – он кивнул в сторону Анны. – И у нее тоже.
Голос его был очень спокоен, но тон был такой, как будто он огрел Советника булыжником. Ощущение это усиливалось реакцией Советника. Он вжал голову в плечи, потупился и отошел, уступив место старшему по рангу.
– Прошу Вас занять свое место, – сказал он, обращаясь к Анне, но не глядя на нее. – И постарайтесь больше не опаздывать.
Выдержка и умение себя держать было у него просто колоссальным. В один момент он превратился из просто симпатичного и вежливого мужчины в строгого руководителя и, прежде всего, человека более высокого статуса. В немилость к такому человеку попасть очень опасно, потому Анна поспешила на свое место.
– Уважаемые Советники, господа рабочие, приношу свои извинения, что задержался, больше такого не повторится. Темой сегодняшнего заседания...
Советник Браун тронул его за плечо и что-то прошептал на ухо. Анна ожидала новую перепалку, но Иван был уже абсолютно спокоен, он только поморщился и уточнил:
– Это обязательно?
Браун пожал плечами. Судя по всему, ответ был очевиден.
– Ладно, – решил Иван. – По существующим правилам я должен вам напомнить, почему все мы сейчас здесь. Полагаю, что в этом зале нет ни одного человека, который не знал бы всего этого, но, думаю, не стоит нарушать традицию.
Он был прав. Вся история современного общества была хорошо известна каждому мало-мальски грамотному человеку. Ее рассказывали родители дома, ее рассказывали учителя в школе, ее же рассказывали на каждом заседании.
В середине XXI веке произошла настоящая генетическая катастрофа. Как только люди стали жить в тепле и сытости, как только научились спасать даже безнадежно больных младенцев, как только число смертельных болезней устремилось к нулю – человечество начало необратимый путь к вымиранию. Природе не нужен вид, в котором не работает естественный отбор. Стали рождаться уроды без рук и без ног, без сердца и легких, без половины головы и тому подобное. Природа в очередной раз обыграла человека, и влиятельные люди почуели, чем пахнет. Был принят тот самый, казалось бы, безобидный закон «О генофонде человечества». Целью его было сохранение здоровых генов в последующих поколениях. Начался жесточайший отбор. Людям, которые хотя бы чуть-чуть не соответствовали эталонным показателям, не разрешалось иметь детей. Если таковые дети все же появлялись, их подвергали эвтаназии в лучших спартанских традициях, разве что пропасти не было. Результатом стало появления в обществе трех принципиально разных сословия: рабочих – обычных, ничем не выделяющихся людей, часть из которых входила в Гражданский Союз и выполняла,в основном, низовую работу, а другая часть состояла в Городском Объединении, являющимся по сути, органом регионального управления; наблюдателей – воинов и амазонок, состоящих в Службе Общественной Безопасности и охраняющих порядок; а также Советников, членов Верховного Совета – центрального правительственного органа. Все сословия отличаются лишь по генетическому признаку. Браки между различными сословиями запрещены. И даже в рамках своего уровня иерархии, за исключением, конечно, рабочих, браки позволены только с разрешения соответствующего отдела Верховного Совета. Именно благодаря столь жесткому порядку человечество получило шанс просуществовать чуть дольше.
Но со временем даже самая устойчивая система дает сбой...
24-25 марта 2011