На работу Олимпиада Ивановна, она же Липочка, потому что маленькая собачка до старости щенок, всегда приходила вовремя.
Правда, после того как она стала жить на выселках, москвичей-то всех давно на окраины переселили, ей приходилось выбегать из дома загодя:пока автобуса дождётся, пока на метро с пересадкой, пока на троллейбусе. И всё бегом, всё бегом...
Вот и в то утро помяли ей бока изрядно, понаехали тут, один даже локтями дорогу так себе прокладывал, что Липочку чуть без лица не оставил,но она ничего,на его зенки даже не покусилась, только платочек на переходе вытащила - кровку с губ обтёрла, дальше побежала. Со ступеньки на ступеньки, с платформы на платформу. Вдруг из толпы к ней - старичок в коричневом драповом пальто. Пальтишко какое-то заношенное, советское такое советское, в таком ещё Липочкин отец когда-то ходил. И говорит:
- Деточка, вдень мне, пожалуйста.
И протягивает иголку и нитку.
Она обрадовалась, будто отец к ней с того света пришёл, только видит нет, не похож, и голос не тот, и глаза.
Липочка нитку в ушко продела.
- Давайте я Вам пуговицу пришью.
- Нет, милая, это уж я сам могу. Спасибо тебе. Беги, а то опоздаешь. А вот и поезд твой.
Впорхнула Липочка в вагон, а сама всё будто со старичком разговаривает, а он на неё смотрит добро и с улыбкой, мол, говори-говори, я и так про тебя всё знаю.
Кто же он,- думала она, держась за поручень,- на бомжа не похож, но какой-то родной, свой, близкий. И решила она, что сам Николай Угодник с ней разговаривал.
Ей бы в Храм после этого, а она в свой офис.
Но душа она везде с Богом, даже если на выселках...