Вот что замыслила Варя, в надежде спасти просыпающийся мир Драконов.
Ни Сияющей Песне, ни Поющему Свету терять было уже нечего. Погибнет их мир – исчезнут и они. Поэтому Драконы с готовностью приняли отчаянный план девочки с Земли и решили на время добровольно отдать свою творящую силу двум людям, чтобы те смогли устроить поединок…
Обо Ман впервые за несколько сотен лет покинул свою башню и спустился на обледеневшую землю. Воздух заметно потеплел, и солнечные лучи уже начали прокладывать в сугробах извилистые тонкие ходы, превращая скучные белые шапки в искрящиеся дворцы.
Чернобородый не замечал этой красоты. Он чувствовал только одно: связь с Серебряным восстановлена. Мир опять покорен его воле! Обо Ман вдыхал полной грудью прохладный воздух, обводя жадным взором окружающее пространство, которое вновь казалось ярким и податливым куском глины. Стоило только пожелать, и глина обретёт желаемую форму. О, этот волшебный напиток всевластья! Что может сравниться с ним?! После него все остальные напитки – помои! Нет, следует во что бы то ни стало, закрепить за собой вернувшийся дар…
В двадцати шагах от него стояла Варвара. У её ног вертелся выпущенный из заключения рыжий нёс. В голове у девочки было пусто, как перед экзаменом. Ей казалось, что она не знает ничего совершенно, а то, что успела узнать, намертво забыла. Через несколько минут ей предстоит потрясти Обо Мана своим искусством. Она должна будет создать что-нибудь такое необычное и прекрасное, что-нибудь такое… что мудрец не сможет повторить. И тогда он поймёт, что ему никогда не стать Богом. Поймёт и признает своё поражение. И не будет ничего взрывать.
Так думала Варя. При этом мысль о том, что Богине уподобиться она сама, не приходила ей в голову. И это было её преимуществом. Одним из многих, о которых она даже не подозревала.
Сияющая Песня, возлежащая неподалёку, пропела своим прекрасным стеклянным голосом:
– Начинайте!
Обо Ман сделал шаг вперёд. Он не собирался разводить сантименты перед сопливой девицей. Следовало сразу расставить все точки. Но и проверить вернувшуюся способность к творчеству тоже следовало.
Чернобородый представил себе своё будущее творение, наполнил его мысленно голубым светом, потом выудил из Серебряного подходящую мелодию и взмахнул рукой. Просто так взмахнул. Для красоты и значительности.
Пространство вокруг завибрировало и озвучилось волшебной музыкой. Из этой музыки явился ледяной великан. Он был ростом с Дракона. Но Дракону чтобы сравняться с ним пришлось бы встать на задние лапы.
Ослепительно переливающийся в косых лучах солнца исполин шагнул вперёд и мигом очутился рядом с Сияющей Песней.
«Сейчас наступит на горло моей Песне!» – с ужасом подумала Варя и памятуя о том, что разрушать в этом мире нельзя ничего, быстренько спела песню о растущей вверх сосульке.
Прямо из под ног великана, уже заносящего над Золотым Драконом ногу, рванулся вверх гигантский ледяной столб. На какое-то мгновение всем показалось, что посреди снежного поля стоят две башни – голубая и золотая. А потом сосулька стала просто сосулькой, а ледяного великана разнесло вдребезги.
Обо Ман кивнул своей противнице:
– Что ж, отличный ход! Может, сударыня подумает о том, чтобы отточить свои способности с моей помощью в каком-нибудь тихом уголке иной Вселенной? Ваша очередь! Удивите меня, Варечка!
«Стадо диких бизонов тебе в …» – с яростью подумала та. Но ей тут же стало жаль бедных бизонов. Обо Ман легко остановил бы их ледяной стеной.
Девочка закрыла глаза и запела новую песню. Звуки мелодии причудливо сплетались и возносились куда-то в бездонную высь, чтобы вернуться на землю струями дождя. Да, Варя вызвала дождь. И он был тёплый. Снег вокруг начал стремительно проседать и превращаться в прозрачный чавкающий кисель. Кое-где показалась чёрная земля.
– Стоило столько времени разгонять тучи, чтобы теперь мокнуть под дождём! – засмеялся Обо Ман.
Варя посмотрела на него.
Чернобородый стоял на сухоньком пятачке голой земли, причём над его головой дождя вроде и не было никогда. Он сделал руками толкающее движение, и небо стало стремительно очищаться под аккомпанемент чарующей музыки.
«Как пахнет! – пронеслось в голове Вари. – Землёй и весной! Лучше бы этот Обоманище птичек сделал!»
– Птичек? – Обо Ман хитро прищурился и щёлкнул пальцами. Ввысь рванулась гигантская птица с ярким оранжевым клювом и четырьмя крыльями.
«Такая драконов будет, как семечки на завтрак, щёлкать, – подумала Варя. – И откуда у этого дядьки такая любовь к гигантизму?»
– Что же ты не остановишь «птичку»? – весело крикнул Обо Ман.
– А зачем? Она сама скоро помрёт! Что ей тут клевать? Травы и той ещё нет!
Обо Ман разозлился: «Что она о себе воображает? Хватит с ней цацкаться! Сейчас её ход, а потом… Потом я устрою им встряску! Небольшой смерч – нормальное природное явление, и песню разрушения не надо сочинять. Всё само собой разрушиться. Самым естественным образом. И прощай, золотая крокодилица! Да и ты, Варя, прощай!»
Пока Обо Ман готовился к решающему удару, Варвара тоже не дремала. Она давно поняла, что её противник совсем не собирался состязаться с ней в искусстве, демонстрируя своё умение создавать различные вещи. Он просто хотел расправиться с противниками. А потом взяться за старое.
Варя напрягла всё своё воображение и все свои силы. Она слыхом не слыхивала о том, как устроены реакторы с хитрой синей энергией. Но один раз сегодня подобный фокус у неё уже получился. Получится и ещё разок. Девочка запела.
И вот тогда Обо Ман понял, что проиграл. Проиграл окончательно и бесповоротно. Маленькой тринадцатилетней пигалице, которая, не углубляясь ни в какие научные детали, взяла да и представила вместо голубого света, льющегося из хрустальной башни – золотой.
И всё кончилось. У Обо Мана больше не осталось ЕГО силы, ЕГО инструмента. Только бесполезные песни Серебряного. Золотой же свет был самой Любовью, и что с ней делать Обо Ман решительно не знал.
Поверженный божок опустился на землю и заплакал. Он раскачивался из стороны в сторону, некрасиво подвывая и всхрюкивая носом, и совершенно не обращал внимания на невольных зрителей этого жалкого действа. Ничего, ничего для него больше не существовало, кроме сосущей пустоты разбитого кувшина. И этим разбитым кувшином был он сам.
Варвара рассматривала Обо Мана со смешанным чувством. Сама оно НИКОГДА не позволяла себе так распускаться перед лицом противника. Какого опыта не хватило в Драконьем Мире этому тысячелетнему искуснику, чтобы достойно принять своё поражение? Неужели насмешек и оскорблений сверстников?,.
Дымок ласково ткнулся в ладошку своей хозяйки, и та с облегчением отвела взгляд от скрючившегося на земле мужчины.
Никто из милосердных Драконов так и не наступил на льющего слёзы Обо Мана. Когда тот немного пришёл в себя, ему вежливо предложили вернуться на Землю, но чернобородый умолял оставить его в Драконьем мире. Снова лишённый магической силы и бессмертия, он не представлял никакой угрозы.
Серебряный великодушно перенёс своего бывшего Учителя на Ло Шань, где тот поселился в Вариной пещере, обставив её захваченными из башни знакомыми вещами. Ему было позволено даже навесить дверь и соорудить небольшую печь, которой, он впрочем, пользовался очень редко. На острове потеплело.
Да, Серебряный Дракон окончательно исцелился. Ночь от ночи он становился всё сильнее, напитываясь звёздной энергией. Бывший слуга обещал Обо Ману не дать умереть с голода на скале посреди океана, но о кулинарных изысках посоветовал забыть. Тот был согласен на всё, лишь бы не возвращаться на Землю, где слишком много людей. Всё-таки три тысячи лет добровольного одиночества давали себя знать.
Вскоре Обо Ман обнаружит на острове странного зверька: то ли крысу, то ли кролика, и проникнется к нему трепетной нежностью. И даже подобреет. Старость и болезни придут к нему, чтобы заставить задуматься и переосмыслить свою длинную, не принёсшую никому радости жизнь.
Но это будет потом, а пока он был занят вышвыриванием с каменного балкона Вариной мебели.
А что же делала сама Варвара после своей ослепительной победы?