Глава 5 из рассказа "Баня"
Начало см. http://www.proza.ru/2011/03/19/349
Наряду с подругой и Груня начала волноваться. «Разденьтесь, Борис Ханович, что это вы топчетесь на месте, как жеребец необъезженный! Вы же в бане!» – резко проговорила она, будучи не в состоянии скрыть своё волнение.
Жизнь заиграла на её лице и во всей фигуре: легкий румянец на щеках запламенел пунцовым заревом, глаза сверкали десятикратным блеском.
Безошибочное женское чутьё вовремя подсказало Зинук, в какое русло направить вечер дальше. Она попросила Груню разлить по стаканам медовухи и весь праздничный провиант разложить на столике в предбаннике, а сама, уже сгорая от желания, всем телом прильнула к «Кабану». Женщина утратила способность воспринимать происходящее и стала раздевать бригадира.
Груня приготовила «стол», разлила медовухи по стаканам. В её манерах всегда была медлительность и даже как бы дремучесть; её страсти таились в глубине, и отличались скорее силой, чем живостью. Сегодня в ней всё по-другому.
«Кушать подано, прошу к столу!» – скомандовала она и подняла глаза. Кудашев и «русалка» стояли в обнимку, «Кабан» показался ей ещё красивее. Груня без смущения пожирала глазами его тело и невольно потянулась к нему.
Плотный ворсистый ковёр покрывал его широкую грудь. Бригадир тоже глядел на Груню. Быть может, она и смутилась на миг под его жадным взглядом, но краска стыда, если таковая появилась на её лице, не была видна за свисавшими с головы густыми волосами.
Все трое уселись на деревянном топчане за хиленьким и шатким столиком, женщины с нетерпением ожидали услышать из уст бригадира какой-нибудь необычный тост, чтоб скорее тяпнуть рюмочку для смелости и начать банную процедуру.
А тот, не спеша, взял стакан со стола, поднял его до уровня своих живописных усов, и жеманно произнёс: «Давайте выпьем, мои любимые женщины, за сказочный вечер, и чтобы разбудить скорее кошечку, которая, видимо, всё ещё дремлет! Ура!» – и влил медовуху прямо в горло, не глотая.
«Нет, не дремлет! - сказала Груня, и схватила со стола стакан, - я хочу выпить за здоровье Бориса Хановича, за любимчика женщин, ура!» – сказала Груня и медленно-медленно тянула стакан, выпячивая малиновые губы и долго причмокивая, словно она целовала мужчину.
Глядя на её причудливый рот, «Кабан» расхохотался, и «русалка» присоединилась к нему. Напряжение сразу спало.
«Извините, – сказала Груня, вытирая пухлые губы, – дело в том, что... Словом, меня ещё никогда прежде мужчины не соблазняли в бане, это, наверное, слишком вульгарно».
«Да что ты? – Пришёл черёд молодухи удивляться. – Вот никогда бы не подумала, в таком возрасте, с такой фигурой...»
«Впрочем, когда-то это всё равно должно было случиться, пусть лучше сегодня», – улыбнулся «Кабан».
«Ну, хорошо, – сказала Зинук, как будто речь шла о деловом сговоре, – тогда поехали, да? – и юркнула в парилку, виляя задом; бёдра её томно заколыхались.
Пожалуй, именно её прямота и решила исход дела, избавив Груню от сомнений. Дальше всё пошло как по маслу, и случилось то, что и должно было случиться.
Вслед за «русалкой», по-армейски быстро обнажившись, и «Кабан» вошёл в парную. Набрав из кадушки ковшик кипячёной воды, он выплеснул её на каменку. Зашипели раскалённые камни, по бане распространился белый, горячий пар. Вместе с запахом распаренных берёзовых веников в бане витал эротический дух, от выпитой медовухи по телу разлилось тепло.
А нагота «Кабана» сразу подняла настроение, заставила женские сердца биться оживлённее и быть смелее. Это медовуха сбросила с молодой женщины последние оковы, что она позволяла себе такое, о чём «Кабан» мог только мечтать: Зинук взяла веник, и начала хлестать бригадира куда попало. Но его все эти выкрутасы вполне устраивали.
Причём он сначала даже не мог поверить в то, что происходит. Он недавно говорил Зинук, что она изумительная любовница, которая запросто даст сто очков вперёд любой другой женщине. И вот наступило время претворения любовных фантазий молодухи.
Стеснительная скованность Груни и столь откровенная сексуальность Зинук вкупе с выпитой медовухой раззадорили Кудашева. Он выпрямился во весь рост, как величественный монумент, и стал подставлять своё тело под хлёсткие удары горячего веника в руках «русалки».
Увидев мужское достоинство таких размеров, каких не приходилось ей видеть даже в страшном сне, Груня уставилась на него, рот непроизвольно открылся, жаркая волна пробежала по телу, она ойкнула, и закрыла глаза руками.
В это время Зинук резко открыла дверь в бане, схватила «Кабана» за мощный торс, притянула к себе и повалилась на кушетку вместе с ним.
Бригадир знал толк в любовных делах. Он не прибегал к методам первобытного человека, но умел сделать женщинам приятное через лёгкие прикосновения...
Он ласкал её упругие груди, щекотал шею грубой щетиной на бороде, а «русалка» обвилась вокруг его сильного тела руками и ногами, словно змея вокруг дуба.
Продолжение см. http://www.proza.ru/2011/04/14/657