Приятно удивила (особенно в наше время попыток реставрации сталинизма в лайковых перчатках) новость из града Питера.
В Петербурге своё название меняют десятки улиц, в основном - в центре. Улицам возвращают их исторические имена. Улица Белинского теперь Симеоновская, улица Восстания - Знаменская, набережная Робеспьера - Воскресенская. Все Советские стали вновь Рождественскими. На Петроградской стороне больше нет улиц Красного курсанта, Куйбышева, Ленина, Мира и проспекта Добролюбова. Вместо них вернулись Большая Спасская, Большая Дворянская, Матвеевская и Широкая, Ружейная улицы и Александровский проспект. Всего в топонимический реестр внесено более 700 изменений.
И вот что мне вспомнилось. Несколько лет назад выступал я в местной прессе тоже с предложением о возвращении имен.
Район города Брянска, что нынче у железнодорожного вокзала Брянск-Орловский, далеко не всегда назывался Володарским. Да и городским районом стал, если память не изменяет только в 1956 году. До того был рабочим поселком. А поскольку вокзал существует еще с дореволюционных славных лет (и с тех пор, кстати, мало изменился, только пристроили к нему коробку кассового зала, да повесили рядом баннер, явно придуманный деятелем, мимо которого прошел в школе русский язык: "Брянск частица земли России"), так вот, поскольку вокзалу уже более 100 лет, а станции и того более, рабочий поселок железнодорожников назывался Мальцовский.
И не случайно. Назван был поселок в честь создателя настоящей промышленной империи, круто изменившей Брянскую и Калужскую земли - генерала Сергея Ивановича Мальцова.
Это был удивительный человек и дела его были удивительны, даже старательно стиравшей следы прошлого советской власти не удалось вытравить память о нем. Но все по-порядку.
Сергей Иванович Мальцов родился в 1810 г. в семье орловского помещика, крупного землевладельца и владельца фабрик Ивана Акимовича Мальцова и Капитолины Михайловны Вышеславцевой (в первом браке была замужем за поэтом Василием Львовичем Пушкиным, родным дядей Александра Сергеевича). Начальное образование получил дома, после поступил в школу, там помимо гуманитарных наук усердно изучал механику, химию, физику и иностранные языки. Прекрасно знал французский, английский, немецкий языки. Как дворянин, Сергей Иванович достигнув определенного возраста, в силу обычая, должен был поступить на армейскую службу. Он пошел в гвардию, в Кавалергардский полк. 1 июля 1830 г. — произведен в корнеты, 10 апреля 1832 г. — в поручики.
В 1833 году по состоянию здоровья Мальцов, был уволен с военной службы. Однако отставка была недолгой и продлилась лишь полтора года. В перерыве Мальцов успел побывать за границей, где, на манер царя-реформатора Петра знакомился с современным состоянием зарубежной промышленности. 15 июня 1834 г. Мальцов вторично поступил на военную службу, став адъютантом принца Петра Георгиевича Ольденбургского. Военная карьера складывалась удачно. В мае 1836 г. Мальцов был произведен в штабс-ротмистры, в декабре 1840 г. — в ротмистры и в апреле 1847 г. — в полковники. Он принимает деятельное участие в создании Императорского училища правоведения, инициатором создания которого был принц Ольденбургский. По поручению принца, Мальцов составил Устав училища и некоторое время был директором этого заведения.
В 1849 г. на вершине карьеры Сергей Иванович неожиданно вышел в отставку в чине генерал-майора. Он уехал в довольно глухой угол по тем временам - село Дятьково в 40 км от Брянска. Друзья удивлены, красотка-жена, урожденная княжна Урусова – в шоке, ведь вмиг рухнули планы придворного гламура.
В Дятькове была хрустальная фабрика отца Мальцова, окрест – еще несколько его стеклянных, чугунных и сахарных заводов. Приведением в порядок этого хозяйства и занялся набравшийся в Европе передового опыта Мальцов. В музее хрусталя в Дятькове можно увидеть, каких высот достигли мальцовские мастера в этом промысле. Вершиной творчества стеклодувов стали два хрустальных иконостаса для местных церквей, описанные современниками как «восьмое чудо света» (позже иконостасы разбили большевистские варвары, лишь недавно их восстановили рабочие хрустального завода). Гусь-Хрустальный, о котором нынче все знают из учебников, мерк на фоне Дятьковского хрусталя.
А вот небольшой чугунный заводик в селе Людиново Мальцов превратил в крупнейший в Европе комбинат с потрясающим воображение перечнем продукции: от рельсов до посуды. Именно там в 1870 г. был построен первый русский тяжелый паровоз, превзошедший лучшие французские и австрийские аналоги по грузоподьемности и получивший Большую золотую медаль на выставке в Москве. Его купили казенные железные дороги России. В Людиново таких гигантов было построено 118 штук – огромное не только по тем временам число. Напомню, что тепловозов "Пересвет" (тех самых, на первом из которых катался перед очередными выборами Путин, изображая машиниста) в Брянске сделано пока лишь 14. При заводе была воздвигнута экспериментальная судоверфь, где удалось построить первый русский пароход с винтовым движителем.
В Мальцовском промышленном округе на землях Калужской, Орловской и Смоленской губерний трудились более ста тысяч человек, производя машины, стройматериалы, мебель, сельхозпродукты, стекло и хрусталь. Там даже ходили свои особые деньги, была своя полиция, своя железная дорога в 202 версты и своя система судоходства. Сепаратизм, скажете вы? Нет, гигантский шаг к процветанию державы. Еще и потому, что добиться всего этого генералу Мальцову удалось, отменив рабский труд.
Мальцов первым в Российской Империи понял, что передовое производство несовместимо с рабским трудом. И он совершил неслыханный экономический переворот, пустив огромную часть прибыли на то, что называется сегодня социальным пакетом. И это дало невиданные результаты.
А соцпакет работников опережал все существовашие тогда в мире нормы. На «горячих» участках рабочий день был 8-часовой (за это лишь много позже стали бороться на Западе). Рабочие по мальцовской «ипотеке» получали квартиры в 3-4 комнаты в добротных новых деревянных или каменных домах; а за хорошую работу «жилой» долг порядка 500 руб.с них списывался (по тем деньгам сумма огромная - в месяц в среднем по России рабочий получал тогда менее 16 рублей). Топливо и медобслуживание для всех работников были бесплатными. В школах детям кроме прочего преподавались пение и рисование, а желавшие учиться дальше шли в пятилетнее техническое училище. Его выпускники обычно становились директорами и управляющими на мальцовских же предприятиях.
При этом Сергей Иванович был человеком образцовых правил. Не пил, не курил, не пропускал праздничных служб в церкви (да еще и пел сам в церковном хоре). При своих многомиллионных оборотах тратил на себя 6000 руб в год, включая «представительские расходы» при поездках за границу, где с небывалым для России успехом сбывал продукцию своего промышленного округа. За 30 лет Сергей Иванович Мальцов так сумел настроить производство, что оно стало выгодней торговли недрами, лесом, зерном, на чем стояла встарь Россия – и на чем стоит, хоть уже и совсем непрочно, сейчас.
Наивным будет вопрос: стоит ли сохрянять историческую и человеческую память о такой личности?
Но пришедшие в 1917 году к власти большевики решили иначе. Как и полагается у бандитов (а кем на деле было большинство так называемых профессиональных революционеров? Проходимцами, жившими неплохо в Парижах и Женевах за счет простаков, уплативший партийные взносы, или бандитами - вспомним хотя бы операции по экспроприации денежных средств, нужных для той же цели, да для печати агиток)... Так вот, как полагается у бандитов, между разными кланами время от времени происходят "разборки", зачастую со стрельбой.
Во время одной из таких разборок между большевиками и социалистами-революционерами (эсерами) был убит один из деятелей большевистского клана - некто по партийной "кликухе" Володарский В. (настоящее имя - Гольдштейн Моисей Маркович).
Чем был знаменит этот профессиональный бездельник, пардон, революционер? Родившись 11 декабря 1891 года в с. Острополь в Волынской губернии (ныне Хмельницкой области Украины), в семье бедного ремесленника, он уже в раннем возрасте начал "политическую борьбу". Какая борьба может быть в 6 классе гимназии, откуда Мойшу в треском выперли, можно догадаться - у нас такие "борцы" на каждом уроке то в углу стоят, то за родителями домой ходят. В 1905 году 14-летний Мойша, взявший уже романтичное "погоняло" Володарский вступил в еврейскую организацию Бунд, а затем примкнул к меньшевикам. За подрывную агитацию и прочие мелкие пакости в 1911 он году был сослан в Архангельскую губернию, и поняв, что ловить там нечего, уже в 1913 году тихонько эмигрировал в Северную Америку, где вступил в Американскую социалистическую партию и в Интернациональный профсоюз портных (и там работать тоже не хотелось). Там бы ему и остаться, глядишь стал бы всё же приличным человеком. Или примкнул бы к какому-нибудь Аль Капоне...
Но ветры революции понесли Моисея обратно в Россию, куда он прибыл в марте 1917 года вместе с дружками - тезкой Моисеем Урицким, впоследствии чекистом, затопившим Петроград кровью, Вацлавом Воровским и Лейбой Давыдовичем Бронштейном, более известным историкам как Лев Троцкий. Единственное, что Моисей Маркович умел делать со вкусом и качественно - это драть глотку на митингах. Агитатором он и был до самого Октябрьского переворота.
В 1918 году "Володарский", не имевший даже законченного гимназического образования, был назначен комиссаром по делам печати, пропаганды и агитации в первом правительстве большевиков (умел Лукич кадры подбирать, ничего не скажешь!).Мойша В. Володарский по совместительству был еще и редактором петроградской "Красной газеты", конкурентов которой он старался уничтожить, даже запрещая типографиям их печатать.
За исполнение "комиссарского долга" Моисей Маркович взялся крутенько, по-банди... пардон, по-большевистски. За короткое время он установил жесткую политическую цензуру, закрыв около 150 петроградских газет общим тиражом более двух миллионов экземпляров. Основание - буржуазная, контрреволюционная направленность. Насколько справедливым был этот безапелляционный вердикт по отношению ко всем закрытым изданиям, можно судить на примере хотя бы одной газеты - "Новый вечерний час". Обосновывая необходимость прекращения ее выпуска, Володарский приводил такой аргумент: "Окопавшиеся в этой газете люди под видом опечаток распространяли лживые, провокационные слухи, готовили удар в спину Октябрьской революции..." Как можно "под видом опечаток" распространять "лживые, провокационные слухи", для профессиональных журналистов было большой загадкой.
Так наступало время Шариковых. Даже подельники большевиков - эсеры - не выдержали подобного глумления над свободой слова. И прозвучал тот самый роковой выстрел.
Уже вскоре после похорон "Володарского" (отныне партийное погоняло посмертно приняло статус фамилии этого человека) в печати развернулась оголтелая кампания по увековечиванию его памяти. Мало кому известный партийный функционер стал символом уже не гонений на прессу, а мученичества за революцию.
Его именем называли города, мосты и площади. Вышло несколько поэтических сборников, в которых рабочие-поэты помещали стихи, посвященные покойному. Исторический Литейный проспект был переименован в проспект Володарского, именем Володарского был назван поселок на юго-западной окраине города, множество улиц и населённых пунктов по всей стране. Именно тогда у поселка Мальцовский отняли его законное имя.
Даже нацисты, как ни удивит это нас всех, повели себя порядочней: оккупировав Брянщину они вернули поселку Мальцовский его законное имя. Понимали, что память о великом Мальцове в народе еще жива, хотели заработать авторитет. Надо бы написать "дешевый авторитет" по правилам жанра, да вот что-то рука не поворачивается. Память историческая, она дорогого стоит.
Но вернулись красные и все стало по-прежнему, поселок, а затем и район Брянска стали носить имя партийного функционера, недоамериканца, душителя свободы, никогда не бывавшего в Брянске, и, смею подозревать, даже не знавшего о существовании такого города на карте мира.
Не пора ли подумать об исторической справедливости?
P.S. Когда я выступил в прессе с подобным предложением - получил скорый ответ (есть тут в Брянске такая "популярная газета" с выраженным желтым оттенком "Десница", в народе справедливо именуемая "Дрисницей", через нее и ответили). Меня попросту назвали антисемитом и тем самым закрыли тему.
Но я тему закрывать не собираюсь. Генерал Сергей Мальцов достоин большей памяти в городе, для развития которого и земель окрест он сделал, на мой взгляд не меньше, чем все большевики вместе взятые.;
И все же: найдите портреты наших героев и просто сравните эти лица. Все понятно и без слов.