Недалеко от Ангарского перевала, в лесу лежит дерево. Поздней осенью и зимой его хорошо видно с трассы.
- Ну и что? – спросите Вы, - Да мало ли деревьев валяется по лесам!?
- Полно! – соглашусь я.
Только мне оно показалось особенным.
Оно было большим. Вокруг него стоят такие же деревья, но они все толщиной с ногу взрослого человека, а это, упавшее - «в обхват». В таком окружении оно смотрится инородно.
Дерево упирается в землю мощными боковыми ветвями, и создается впечатление, будто оно пытается приподняться, выпрямиться…
Оно напомнило мне израненного воина, могучего и сильного, который из последних сил добрался до оставленных в селении женщин и детей, сказать им «Мы победили!». И упал. А собравшиеся вокруг уже понимали, что ничем не смогут помочь герою, и молча отдавали дань его подвигу.
А может быть это один из конкистадоров Кортеса, которого обступили низкорослые обитатели тропического леса, предварительно истыкав его отравленными стрелами. По телу уже бегут судороги, но жизнь еще теплится… А туземцы сгрудились вокруг, впервые видя, как их смертоносное оружие не сразило человека наповал. Они с интересом и страхом заглядывают в его глаза, наблюдая за тем, как там угасает жизнь.
А возможно это такая же история как с Гулливером в стране лилипутов. И все закончится хорошо. И Гулливер, которого все еще удерживают канаты-ниточки, умудрился поднять голову, с не меньшим интересом рассматривая окруживших его лилипутов.
- Понесло! – скажите Вы.
- Ну да. Что это я? Обычное дерево. Мягкий грунт, подмытые корни. Листьев много. Парусность большая. Дунул ветер посильнее и ага - вывернуло. Скоро лесники на дрова попилят и всех дел.
Весной и летом дерева почти не видно – мешает густая листва. Но если знать куда смотреть, то…
Снова увидев из окна троллейбуса знакомую картину, я представил себе командира, ведущего в атаку молодых, необстрелянных бойцов. Они так ему верили. Они шли за ним и в огонь и в воду. А сейчас он лежит раненый, и атака захлебнулась. И надо вперед, а он даже руку поднять не может. И на слова сил нет. Он просто смотрит на своих солдат, и надежда в его глазах сменяется верой.