Пространство вымышленных миров. Что это? Мир воображения, никакого контакта не имеющий с реальностью? Компьютерное пространство, виртуальный мир с конечной степенью сложности, с пиксельностью каждого своего элемента? Или может, мир игры, где мыслительные фантазии сочетаются с реальными действиями в контексте этих фантазий? Или просто сны, как спонтанное поле полубессвязной работы мозга? Литература, поэзия, живопись? Абстрактные, иррациональные, парадоксальные виды исскуства?
Что бы это ни было, потребность людей в вымышленных мирах очевидна. Она даже больше потребности в религии, поскольку религия это только часть человеческих фантазий. А тогда, также как недоказуемо существование Богов, также недоказуемо и состояние нереальности любого вымысла. Что есть реальность, как не ощущения от наших органов чувств? Но те же ощущения даёт и мысль, если она достаточно впечатляюща. А что есть мысль, как не движение молекул вещества где-то в глубинах мозга? Или это лишь её источник? А сама мысль нечто вторичное, как луч света непохожий на собственный источник, но способный вызывать материальное действие вроде фотосинтеза или нагрева? Вряд ли стоит задаваться вопросами взаимодействия материальных и идеальных аспектов пространства существу не способному постичь взаимосвязи материи, энергии, времени, расстояний, да Бог знает ещё чего там наворочено в структуре мироздания.
Я не верю в Создателя, во всеобщего Создателя всего сущего. Думаю, есть только мелкие, дискретные творцы ограниченных областей пространства. Такие, как мы. То что пространство, как и любое хаотическое поле, стремиться к самоупорядоченности, очевидно. В буквальном смысле, конечно, очевидно. То есть, видно глазами. Но это ещё не значит, что так и есть при взгляде с другой стороны. Но допустим, что это всеобщий закон. Тогда творцы миров, Миротворцы, делают не что иное, как вносят локальный хаос, создавая противовес общей энтропии, а следовательно, являются необходимой составляющей частью для самодостаточного существования Вселенной на колеблющемся в ограниченных пределах уровне неопределённо долгое время. Так или иначе, вымышленные миры существуют. Я их вижу каждый день, я их чувствую, я сам Миротворец. Я знаю, на что они способны по отношению к реальности. Не зря уничтожают тех, кто мнит себя создателем Вселенной свыше общепринятого уровня. Казалось бы, опасность возникает лишь тогда, когда начинаются попытки реализовать вымыслы. Однако, помимо Миротворца, всегда найдутся и другие, у которых с фантазией победнее, но более развита склонность к действиям, пусть даже и на основе чужих мыслей. Разумнее в таком случае уничтожать не реализаторов, а этот самый источник мысли, если конечно делать это вовремя. В совокупности же всё равно приходишь к выводу, что нужны все. Миротворцы, реализаторы, уничтожители, координаторы, исследователи, наблюдатели. Мы можем и ошибиться, однако, хуже всего преждевременные решения, какими бы очевидными они ни казались. Преждевременные решения ведут к последствиям. Отсутствие решений ведёт к тому, что обстоятельства разрешают ситуацию без нашего участия и, скорее всего, наиболее естественным способом. Бывает конечно и иначе, но это чаще всего можно предугадать, для того мы и существуем. В конце концов, наша цель естественна: - локальная энтропия доступной нам области мироздания, её самодостаточное существование, как и всей макровселенной.
Скажем, как может отражаться на состоянии атома вещества интенсивный процесс на уровне молекулы? Для обеспечения энтропии собственного уровня мы должны удержаться на уровне вещества, либо на уровне атома, уровень же молекулы будет расплачиваться за нашу стабильность своей степенью интенсивности. Может быть, конечно, всё обстоит совсем не так. Откуда нам знать? Откуда знать нас и о нас нашим подконтрольным уровням? Но мы ведь всё равно существуем, независимо от этого. И пока это так, пусть так и будет, поскольку нам нечего предложить другого ни самим себе, ни кому бы то ни было.
Откуда я знаю, то, что знаю? Причём, я уверен, что ответа на этот вопрос у меня быть не может и не должно. Я наблюдатель внутреннего уровня, я погружаюсь во внутренний уровень, я растворяю сознание, передавая его… Нет, не так. Опять то же самое. Неужели нельзя как-то упростить процесс, чтобы не вывихивать себе разум каждый раз? Смешно, - реализаторы не вмешиваются в работу уничтожителей, уничтожители не вмешиваются в работу наблюдателей, наблюдатели не вмешиваются в работу… Ну ладно, пусть наблюдатели не вмешиваются в чужую работу, но как интересно можно влезть в работу наблюдателя? Подкинуть ему извне несколько экзотических пакостей? Но кто же в этом сознается? Это ведь уже реализация. Или уничтожение. К этому времени наблюдение уже должно быть закончено. Поступать иначе категорически запрещено. Категорически! А тогда зачем закон о невмешательстве? Нелогично? А зачем логика в вымышленных мирах? Не иначе затем, чтобы использовать их в своих интересах. Все мы немножко реализаторы на личном уровне. Всё правильно, если только… Если только мы сами не вымысел, не дискретные элементы чьей-то информационной среды. Не страшно? Нисколько. Слишком давно я научился не бояться собственных мыслей, какими бы они ни были, какими бы они ни были, какими бы…
*
Травянистый пригорок. Сидеть довольно приятно. Сегменты капсулы медленно распадаются шипя и выворачиваясь спиралями. Капсулы? Нет, это как-то иначе называлось. Модуль? Модуль чего? Впрочем, это не важно. Самоликвидация почти закончена. Так какая разница, как это когда-то называлось? Всё вокруг тонет в тумане просвеченном сверху жёлто-зелёными лучами светила. Вероятно, раннее утро. Диск светила медленно поднимается наклонно к горизонту. Большой диск, но не слепящий. Желтовато-лимонный, с зелёным ободом, как лампа с рефлектором. Очень эстетичное творение. Такое светило сразу начинает казаться родным и знакомым.
Редкие толстые стволы выступают из тумана. На ветках хвоя, вроде как у сосен. Разлапистые деревья с красноватой корой. Под ногами трава приятного зелёного цвета.
Сознание почти адаптировалось. Я знаю. Я умею. Я чувствую. Я наблюдатель, остального не существует. Здесь это не важно. Наблюдатель лишь элемент внутреннего уровня до тех пор пока… Пока не перестаёт быть этим элементом. Да, именно так. До тех пор. Всё остальное сейчас равно нулю. Также как и информация. Что равно нулю? Не знаю, но понимаю, - это не важно. И это не в первый раз. Больше не помню ничего, кроме того что ничего не должен помнить. Встаю. Позади выгоревшая трава. Здесь что-то было. Может, костёр? Но нет ни золы, ни углей. Странно, ну да неважно.
Выпрямляюсь во весь рост и потягиваюсь. Роса разлетается с волос мелкими брызгами. Прекрасное утро. Я шагнул в туман, прислонился к массивному стволу сосны. Нужно поприветствовать Оллитару, - светило моего мира. Я вынул меч подняв его горизонтально в двух ладонях. Направил в глаза жёлто-зелёный блик. Встающий рано не закроет глаз от взгляда Оллитары.
Бывает, что светило тускнеет за облаками. Бывает, что ржавеет сталь. Бывает, что отказывает разум. Так пусть они поддержат друг друга в любой час. Оллитара-сталь-разум. Единственная молитва воина.
Меч привычно описал пару восьмёрок в воздухе на уровне груди. Рукоятка чуть выпуклая, рифлёная. Лезвие плавно сходит на нет к острию. На широкой части три круглых отверстия. Ближе к рукоятке на полированном металле надпись: «Стентон Рониус». Моё имя. Лезвие острое. Не люблю резаных ран. О чём это я? Меч вошёл в ножны, защёлкнулись фиксаторы в отверстиях. Чтобы вынуть нужно надавить вниз на конец рукоятки. Здесь же на поясе кинжал, шлем на левом плече и ещё… Что там за звуки?
Я огляделся и сделал несколько шагов вниз по склону холма. Туман за это время спустился ниже и пришёл в движение, обтекая вершину возвышенности. Впереди виднелось ещё несколько плоских верхушек покрытых кустарником. А между ними угадывалась извилистая лощина со стороны которой и доносились звуки, напоминающие не то отрывистые неразборчивые крики, не то глухой звон и скрип. И эти звуки явно приближались к пригорку. Я остановился, глядя вниз, и тут же сквозь туман показалось что-то движущееся. Через несколько секунд я ясно различил женскую фигурку, торопливо поднимающуюся вверх по склону. Причём, двигалась она несколько неестественно. С одной стороны, было ясно, что она неимоверно спешит, но, с другой стороны, продвигалась она довольно медленно и как-то сосредоточенно, глядя вниз и держа руки за спиной. Казалось, она боится упасть, наступив на длинный подол платья, но почему-то не хочет приподнять его спереди. Бежала она прямо на меня, хотя и не замечала этого, и именно от неё исходил глухой металлический звон. А голоса, очень похожие на ругань, слышались позади неё в тумане, явно приближаясь. Скорее всего, девушка от кого-то убегала.
Я ещё ничего не успел толком сообразить, как она уже оказалась передо мной и вскинула голову, резко остановившись.
В этот миг я ничего больше не сумел разглядеть, поражённый её взглядом. Огромные и прекрасные голубые глаза глядели так пронзительно и умоляюще, что понять их не составляло труда. Она просила немедленной помощи, заранее соглашаясь на любые условия.
Я шагнул в сторону и указал ей на ствол дерева в нескольких шагах позади. В один миг она скользнула мимо меня и затаилась позади сосны. Повернувшись назад, я тут же увидел двух мужчин, бежавших прямо сюда. Я не знал, успели ли они выскочить из тумана до того как девушка спряталась за деревом, видели они её или нет, да и вообще, всё происходило слишком быстро, чтобы придумать что-то вразумительное.
Эти двое бежали явно не ко мне, просто я оказался у них на дороге и не собирался, пока что, сторониться. Так что им нужно было либо обежать меня сбоку, либо сделать что-то ещё. Странно устроен человек. Если на пути у него камень, он без сомнения обогнёт его и не посчитает это унижением. Но если на пути стоит ему подобный, то нужно либо заставить его посторониться, либо признать себя обиженным ситуацией со всеми вытекающими последствиями. Вероятно, именно это свойство человеческой натуры и привело к тому, что они остановились шагах в пяти от меня и уставились в явном нетерпении.
-Эй! - внезапно крикнул тот, что постарше, или, может быть, просто покрупнее второго, - здесь пробегала девушка?
Мне вовсе не хотелось врать, но я уже встал на сторону преследуемой, возможно просто за её потрясающие голубые глаза. Поэтому просто спросил:
-Когда?
Преследователь удивлённо вылупился на меня.
-Ну, вот только что сейчас.
-И куда бы она делась? - показал я рукой на вершину холма позади. Действительно, на то чтобы скрыться за холмом ей потребовалось бы достаточно много времени.
Тут закричал второй, нетерпеливо подавшись вперёд:
-Эй! Ты нам голову не морочь. Если видел, так говори, а нет, так уйди с дороги!
-А то, что будет? - спросил я.
-А то… - заявил он с угрозой и вытащил короткий меч, больше похожий на плоский ножик. И даже сделал движение в мою сторону. Но тут первый ухватил его за плечо и сказал:
-Не делай этого.
-Почему?
-Я думаю, это Хронваргер.
-Да ну, и плевать на него! - снова дёрнулся второй, но первый слегка оттащил его назад и спросил:
-Плевать на Хронваргера?
-Да почему ты решил?
-Похож.
-Ну так и проверим.
-Болван. Если он только что появился, и ещё ничего не соображает, так и проверить не успеешь. Я бы не нарывался.
Я с интересом слушал их разговор, не очень пока понимая, на кого это я похож? Тем временем агрессивный преследователь слегка поостыл и обратился ко мне уже другим тоном:
-Ну ладно, послушайте, Господин. Мы действительно очень торопимся. Эдак она от нас и в самом деле сбежит.
-Так не тратьте время на разговоры. Не знаю, за кем вы гонитесь, но я бы на её месте не полез на открытый пригорок, а направился бы вправо или влево, держась в тумане. Вот и поищите её там, пока не поздно.
-А что, может и верно, - сказал первый, - если только…
-Если только он не спрятал её, да?
-Ну да. Да тут и прятать-то особенно некуда. Ладно, пошли.
Они повернулись и направились вниз, к кустарнику в котором ещё плавали клочья тумана. Однако, было не похоже, чтобы они особенно спешили. Вскоре они достигли кустов и, судя по затихающему треску веток, стали уверенно удаляться в ту сторону, откуда появились. У меня возникло ощущение, что они отказались от преследования вовсе. Интересно, а что значит «Хронваргер»?
Какое-то время я стоял на месте любуясь набирающим силу диском Оллитары. Лимонный цвет начал сменяться песочно-жёлтым. Зелёный обод почти растаял на фоне неба. Сзади не доносилось ни звука. При желании, девушка могла бы уже скрыться в любом направлении. Вряд ли она умеет ходить бесшумно, скорее всего, так и стоит на месте. Я повернулся и пошёл к дереву, припомнив что не следует ничему удивляться. По возможности. Вот именно.
Девушка так и стояла не шевелясь, прижавшись спиной к стволу. Но теперь я её хорошо разглядел и кое в чём засомневался, а именно, в правильности своих действий. Почему-то я ожидал встретить её голубой взгляд, однако она старательно опустила глаза и я увидел всё остальное. Прежде всего, стали понятны странности её бега. Из под подола её длинного платья виднелось в траве несколько звеньев металлической цепи, а руки, вероятно, были связаны за спиной. И если бы только это! Нечто странное она держала во рту, а в перемычку её носа было продето железное кольцо от которого вниз, почти до колен, свешивалась тонкая блестящая цепочка.
Однако, я ведь не собирался ничему удивляться. Придётся подробнее разобраться с этой девицей. Я приподнял её лицо за подбородок. Она старательно прятала глаза, либо опускала их вниз, либо отводила в стороны, не издавая при этом ни звука. На ней было просторное зелёное платье до земли вышитое сложным жёлто-коричневым узором по низу и на груди, с небольшим прямоугольным вырезом и рукавами до локтей, схваченными на концах шнурками. Шёлковый платок, в тон платью, сбился с головы на шею и слегка прикрывал растрёпанные светлые волосы.
Повернув её спиной к себе, я обнаружил, что руки у неё застёгнуты чем-то вроде лёгких наручников из двух колец соединённых шарниром, за середину которого руки были подтянуты вверх двумя ремешками проходящими через плечи. Они перекрещивались спереди у горла, проходили подмышками и были застёгнуты на спине плоской пряжкой.
Я ещё раз взглянул ей в лицо. На этот раз её глаза коротко сверкнули из под ресниц и снова спрятались. Я присел и приподнял её платье. Так и есть. На щиколотках были надеты плоские кольца запертые на висячие замочки, соединённые между собой полуметровой цепью. Девушка была закована в ножные кандалы. Ещё на ногах были лёгкие туфельки на низком каблуке и тонкие белые чулки, почти протёртые браслетами кандалов. Как это она умудрилась бежать с цепью на ногах? И кто она такая? Может, опасная преступница, или, напротив, жертва преступления? Я поднялся и поглядел на странное приспособление торчащее у неё изо рта. Конструкция из двух вставленных одна в другую трубок с отверстиями, держащая внутри рта что-то большое, что невозможно вытащить. С чего же начать? Ну, хотя бы с рук.
Я расстегнул пряжку у неё на спине и руки девушки наполовину освободились опустившись к поясу. Она слегка застонала и снова коротко взглянула на меня. В её взгляде мелькнуло что-то новое, похожее на заинтересованность. Она опустилась на колени и низко склонила голову, вероятно выражая благодарность.
-Ладно, ладно, - сказал я поднимая её и показывая на цепи, - ты знаешь, как это снять?
Снова короткий взгляд и лёгкий кивок головой. Девушка осторожно повертела запястьями и вдруг присела и, показав незаурядную гибкость, перетянула скованные руки под колени, а потом и вперёд. Я с интересом наблюдал за ней. Девушка потёрла ладонями лицо, глаза. Развязала сбившийся платок и покрыла голову, умудрившись завязать его сзади на шее, несмотря на наручники и торчащий изо рта стержень кляпа. Осторожно потрогала кольцо в носу и, перебросив идущую от него цепочку два раза вокруг шеи, закрепила её конец в узле платка. Затем, убедившись что за ней наблюдают, подёргала торчащий изо рта стержень, растопырила пальчики и показала, что надо вращать внутренний стержень, придерживая наружный. Для удобства запрокинула голову назад. Я принялся за дело и тут же понял, что если продеть через отверстия обоих трубок дужку замка, то конструкция окажется заперта не хуже наручников. Но в данном случае кляп почему-то заперт не был. Может быть потому что руки девушки были надёжно скованы за спиной?
Стержень понемногу вывинчивался наружу и вскоре я извлёк у неё изо рта хитроумное приспособление из расходящихся при завинчивании стержня сегментов. Такую штуковину уж точно не вытащить, если она вставлена и растянута на достаточную величину. В то же время, отверстие в центре позволяет свободно дышать и, наверное, даже пить, если кто-нибудь поможет.
-Как тебя зовут? - спросил я её.
Она слегка передёрнула плечами и тут же равнодушным голосом ответила:
-Как угодно Господину.
Мне такая постановка вопроса вовсе не понравилась.
-Мне угодно знать твоё имя. Что тут неясного?
-Простите, Господин. Моё имя Иоланта.
-В самом деле?
-Да, Господин. Иоланта. Иола или Олла. Или иначе.
-Ну хорошо. А почему на тебе цепи?
-Цепи? Но ведь… - она снова блеснула синевой глаз с очередным странным выражением, - но ведь… Ах, я не знаю, Господин! Они меня схватили. Они часто так делают. Я не знаю, почему… А я ничего, совсем ничего такого не делала. Но разве для них это имеет значение?! Ах, если бы не вы, то… Ужасно! Что они могли со мной сделать! А вы, Господин, и вправду…
-А ну-ка стой! - остановил я её. - Чего-то я тебе не верю. Почему бы, а? Может, голос сильно фальшивый? И ты очень уж умело бежала с цепью на ногах, так, будто не в первый раз такое делаешь. Ты у нас кто? Преступница?
Несколько секунд она смотрела на меня снизу вверх, и вдруг в её глазах появился страх. Настоящий страх, без притворства. Она уткнула голову в колени и запричитала, кажется упрашивая простить её. Я слегка встряхнул её за плечи и моментально наступила тишина.
-За что ты просишь прощения?
-Я подумала… Я посмела подумать, не сказать ли вам неправду, Господин? Простите, ради Оллитары.
-Я об этом подумаю. А что, говорить неправду, это большое преступление?
-Смотря кому, и смотря когда.
-Тебя за это ловили те двое? Поэтому на тебе цепи?
-Цепи? Нет… А что тут такого, что… Можно мне спросить?
-Попробуй.
-Господин здесь недавно? И ничего здесь не знает?
-Ах, вот в чём дело? Поэтому ты и решила соврать, надеясь извлечь для себя пользу?
Девушка снова сжалась и кивнула.
-Я сама не знаю, зачем, Господин. Господин ведь всё равно всё узнает. Это просто бесполезно и глупо.
-Значит, ты просишь прощения за глупость? Ты что, глупа? И не смей снова врать.
-Нет, Господин. Я не глупа. Только иногда на меня находит. Как и на всех.
Что же мне с ней делать? Хотя, для начала, может, и пригодиться. По крайней мере, знает местные порядки. Хотя расспросы это, конечно, не метод. Только с пути сбивают. Но кое о чём расспросить всё равно придётся.
-Ладно, Олла, хватит тут корчиться. Лучше скажи, от кого это ты бежала?
-Это охранники. От них.
-Они тебя куда-то везли?
-Я думаю, в Эсколис. А может, ещё куда-нибудь.
-Ты что-то сделала не то?
-Да, Господин. Я сделала не то, с их точки зрения. Но с моей точки зрения, моя вина лишь в том, что я попалась.
-Понятно. Что же, может не все законы справедливы. И в чём же ты попалась? Только не заставляй себя уговаривать.
Она опустила голову и сказала:
-В нарушении запрета.
-Запрета на что?
-На контакт с мужчиной. Одна в одном.
-А это что, преступление?
-Конечно. Я… Я ведь Нола. Для меня это преступление.
-И большое?
-Конечно! Нола, лежащая с мужчиной, питается чужой жизнью. И пусть станет она тем, чем стала. Вот так записано в законе. А Миниуни-Нола, это даже меньше чем Миниуни. И гораздо хуже, поскольку она сохраняет разум.
-А что же мужчинам, которые, э… лежат с Нолой?
-Ничего. Мужчинам можно всё. Всё, что захотят.
-Интересно, а каким образом ты сбежала?
-Ну, это было нетрудно, они же всего лишь мужчины. Я порвала цепь.
-Как это?
Девушка опустила лицо и, кажется, усмехнулась:
-Это просто. Для того, кто умеет. Они болваны. Привязали меня за арестантское кольцо. Конечно! Нола на цепочке пристёгнутой к носу! Я намотала её на стержень толы, ну и порвала. А клетка была закрыта на такой замок, о котором и говорить не стоит.
-И куда же ты бежала вот в таком виде? На что рассчитывала?
-На удачу, Господин. Только на удачу.
-Понятно, - сказал я. - Ну и что же мне с тобой делать? Если ты всё же преступница, то, может, отдать обратно охранникам?
-Всё что угодно Господину, - потупилась девушка, - только вряд ли охранники теперь вернутся.
-Это почему же?
-Никто не станет оспаривать Унину Хронваргера, если он не полный дурак.
-А Хронваргер, это, стало быть, я?
-А разве нет?
-А что это значит, Хронваргер?
Девушка внимательно взглянула на меня. Но теперь её глаза были как щёлочки и не сверкнули синевой.
-Ну, если Господин этого не знает, то так вот сразу трудно объяснить. Но когда придёт время, Господин сам поймёт, что это значит.
-Допустим. А Унина, это что такое?
-Женщина. Ну, вот я Унина.
-Прекрасно, - сказал я, - и что же, теперь выходит, что ты моя женщина?
-Ну… - опустила она глаза, - мне так показалось, что Господин взял меня под свою защиту. Он ведь не отдал меня охранникам? Или я ошиблась, и Господин не желает меня защищать?
-Интересный вопрос, - сказал я. - А как принято поступать мужчине в таких случаях?
-Мужчины делают что хотят.
-А с точки зрения законов?
-С точки зрения законов, Господин? А Господин с таким уважением относится к законам?
-До тех пор пока не появятся причины, по которым следовало бы относиться к законам неуважительно.
-Ну, если так… Закон обязывает любого мужчину защищать Унин и действовать в их интересах.
-В самом деле?
-Ну да. Ну, правда есть ещё и оговорка: «Если это не противоречит интересам других членов общества».
-Прекрасно. Выходит, как захочешь, так и поступай?
-Так и выходит, Господин. Именно так и получается на деле.
-А …Унина, которую защищает, этот самый Хронваргер, стало быть, числится его женщиной? Надеюсь, хотя бы не женой?
-Женой? Униолой? Ну, если Господин пожелает, то да. Только не в этом случае. Я ведь Нола. Нолам запрещён контакт с мужчиной. Взять да назвать Нолу своей Униолой, это же будет просто неслыханное издевательство над законами. Униолами бывают только ламиолы.
Незнакомые слова возникали одно за другим. Вот так и бывает, когда пользуешься расспросами. Расспросы это не метод, всегда лучше просто действовать. Тем более, что я никогда в жизни на видал столь прекрасных голубых глаз. А если уж мужчины тут делают, что хотят…Да и девушка явно неглупа. Такая может пригодиться. Несколько подозрительная личность для первого встречного, но бывает и не такое. Главное, никакого доверия. Ещё неизвестно, что тут за порядки, в этой самой Оллитарии. И эти глаза. Притом, что я не должен противиться своим желаниям, до определённой степени, конечно.
-Ладно, - сказал я, - придётся мне тебя защищать, если уж начал.
Девушка вскинула глаза, словно не веря в такую удачу. Её лицо вспыхнуло от прилива крови.
-Так я Унина Хронваргера?
-Только, - сказал я ей, - мне не очень нравится, когда меня называют Господином.
-Вообще-то у Нолы Господина не бывает. Нола сама себе Госпожа. Это для ламиолы каждый мужчина, Господин. Но в данном случае, мне бы лучше не говорить никому, что я Нола. Ну, чтобы лишних вопросов не возникало.
-Договорились, - сказал я. - Я пока никому не скажу.
-О! - снова наклонила она голову. - Просто не могу поварить, что мне так повезло. Но кто же вы, Господин?
-Простите, я не представился, - я вытащил меч и повернул к её лицу верхней стороной, - вот здесь моё имя. Стентон Рониус.
-Имя на стали?! - воскликнула девушка. - Имя на стали?! О! Я… Я просто…
Она вдруг выпрямилась во весь рост, расправила плечи, вскинула голову и приняла торжественную и величественную позу, хотя это и выглядело несколько забавным, если принять во внимание кольцо в её носу. Она прижала к груди обе ладони и произнесла:
-Я Номиуна-Нола Иоланта Мона-Анноли. Моё имя на сердце.
-Простите, - сказал я, - у меня такое впечатление, что сейчас между нами произошло нечто значительное. Я очень сожалею о своём невежестве, но, может, вы мне объясните, что именно?
Наверное с полминуты она внимательно смотрела на меня, а потом сказала:
-Это старый и достаточно редкий обычай. Впрочем, редкий лишь потому, что не так уж много в Оллитарии Носящих сталь. А из тех что есть, не так уж много способных пожелать оказать Унине честь достойную стали.
Любая Унина Оллитарии знает ответ на подобную честь, если она, конечно, в своём уме. Любая мечтает о такой чести, а это бывает лишь в двух случаях. Когда девушка-ламиола даёт согласие стать Униолой Носящего сталь. Или когда Носящий сталь берёт на себя тайну Унины, всё равно, ламиолы или Нолы, равносильную её жизни. И, поскольку Нола не может быть Униолой…
-То я взял на себя обязанность защищать вас и ваши тайны, равноценные вашей жизни?
-Поскольку Господин не знал, он конечно может…
-Нет, что сделано, то сделано. Я ведь ещё раньше согласился вас защищать.
-Это очень серьёзная клятва, - сказала девушка. - Знаете, что будет, если вы её нарушите? И что означает ответ девушки?
-И что же?
-Изменившему клятве воину изменит сталь. Изменит зеркало, связывающее луч Оллитары и его разум. А воин без света, без разума и без стали, это никто. Девушка же, называя имя на сердце, клянётся при необходимости отдать жизнь за защищающего её и её тайну. Изменившей клятве девушке изменит её сердце, - остановится вместе с жизнью.
-Ну что ж, - сказал я, - может, это всё и к лучшему. Посмотрим, что из этого выйдет.
Девушка расслабилась и улыбнулась. С этого момента между нами исчезла натянутость и мы какое-то время болтали как старые знакомые.
-Ну что, Иоланта Мона-Анноли, куда нам следует теперь направиться?
Девушка задумчиво поглядела вдаль. Её пальчик указал на запад.
-Я думаю, туда.
-А что в той стороне? Город?
-Дня три пути до Исколионии. Ближе всего.
-А где твой родной, как его, Аннолиус?
-Там. Далеко, - показала она в противоположную сторону. - Да и какой он, родной? Просто я когда-то появилась в том месте. Так, идём?
-Постой, но не можешь же ты идти с цепью на ногах. Ключей у нас нет, но, может, попробуем сломать?
-Нет, зачем же? Снять можно в любой гостинице. Или хотя бы на входе в город. Они там всё равно по-своему сделают. А зачем снимать?
-Но не можешь же ты идти в таком виде.
-А что такого? Все девушки так и ходят. Ну, или по-другому. А Нолы многие не ходят вовсе, но мы же никому не скажем, что я Нола.
-То есть, девушки здесь ходят в кандалах?
-Конечно. Многие. Любая умеет красиво носить ножную цепочку. Ходить, бегать, а иногда и танцевать. Этому долго учат. А в ваших краях что, по-другому?
-Допустим. А с этим как же? - я потрогал Оллу за кольцо в носу. - Это тоже общепринято?
-Не совсем, - поморщилась девушка и потёрла носик. - Кольцо надо бы, конечно, вынуть, или заменить. Но не сейчас. А пока сойдёт и так. Всё равно, какой-то поводок нужен.
-Девушек водят на поводке? За кольцо в носу?
-Нет. За кольцо редко. Это ведь больно. Чаще всего, за ошейник. Реже за наручники, или ещё как-нибудь. А за кольцо, бывает, привязывают дома, и не за такое большое. Чаще его используют для подвешивания лёгких украшений, или тяжёлых, если ненадолго.
Да, странные, похоже, обычаи в этой стране. Впрочем, я должен скоро привыкнуть, если только в самом начале не наделаю ошибок.
-Значит, как я понял, на девушек здесь надевают цепи, водят их на привязи, лишают их всех прав, даже лечь с мужчиной нельзя. И кое-кому это видно не очень нравится, да?
-Но, Господин, я ведь Нола. То есть, была Нола, - она опустила глаза. - Мне всё это нравилось, пока я не попалась. А теперь со мной самой можно будет делать всё что угодно. И я ещё не знаю, понравится мне это, или нет.
-Так ты всё-таки Нола, или нет?
-Формально, да. Но меня просто не успели лишить статуса. Как только меня опознают, уж за этим дело не станет. Если только за меня кто-то не заступится.
-Хочешь напомнить о моих обязанностях?
-Нет, нет, что вы, Господин? Ну вот, я опять сказала глупость! Вы должны меня наказать.
Она вдруг бухнулась на колени и склонила голову до земли, выгнув вверх спину. Она что, хотела чтобы я её ударил по спине?
-Ну, вот что, - сказал я, подняв её на ноги, - мне уже надоели эти наклоны вперёд. Думаю, ты хотела бы снова стать Нолой, где-нибудь в другом месте, где тебя не знают. Ведь так?
-Так, Господин. Это было бы лучше всего. Но это почти невозможно. Подтверждение статуса потребует определённых документов и проверки. Наверное, не стоит и пытаться.
-А есть другой путь?
-Путей много, и никто о них не знает заранее.
-Тогда, для начала, идём в Исколионию?
-Да, если угодно Господину. Я немного знаю дорогу. Думаю, мы не заблудимся.
Около часа мы продвигались то по полянам, то по лесным тропинкам под шелест зелёной листвы и шорох травы под нашими ногами. Иногда приходилось сворачивать в сторону и пробираться сквозь заросли, пока снова не обнаруживалась тропинка ведущая в нужном направлении. Мы всё время держались около гребня возвышенности с которого то вправо, то влево сбегали пологие распадки с крошечными ручейками. Где-то внизу явно угадывалась дорога и даже доносились смутные, размытые расстоянием звуки. Далеко к горизонту тянулись зелёные плоскогорья, разделённые на острова низко плавающими клочьями облаков.
Девушка и в самом деле шла легко и естественно, словно цепь на ногах нисколько ей не мешала. Она только подвязала её ремешком к поясу под платьем. Шла она короткими шажками, слегка занося ноги в стороны в начале шага и приподняв спереди подол. Цепь лишь негромко позванивала своими звеньями. Однако, через некоторое время её походка явно утратила лёгкость. Мы остановились и я осмотрел её ноги. Тут же обнаружилось что ножные браслеты натёрли ей щиколотки, хоть и не до крови, но дело к тому шло.
-Ты не сможешь идти так целый день. И вообще, не похоже, что девушки здесь постоянно носят кандалы. Это что, выдумки?
-Никакие это не выдумки. Это так и есть. Ну, только…
-Только что?
-Девушек не водят в ножных кандалах далеко. И, уж конечно, на пути из города в город им ноги освобождают, если конечно их не везут в тележке. А у танцевальных цепей, например, часто бывает мягкая подкладка внутри браслетов. А я и вообще почти их не носила.
-Так нужно снять, и дело с концом. Хотя бы цепь перебить. Я думаю, мне удастся это сделать не поранив тебе ног.
-Нет, не нужно этого делать, - забеспокоилась Олла, - это просто неразумно.
-Почему?
-Да потому что незакованная девушка с потёртыми ногами сразу вызовет подозрения у любого. А сломанная цепь или повреждённые замки, и подавно. Меня тут же и опознают в любой гостинице, или при входе в город.
-Тогда давай спустимся на дорогу и сядем в какой-нибудь транспорт, или что тут у вас?
-Нет-нет! Только не на дорогу. Это ведь… - она снова опустила глаза. - Мы не можем по дороге. Господин потом сам поймёт.
Может, она и права. Уж если её ищут, то на дороге действительно опасно. У меня снова появилось подозрение, что девушка, если и не врёт, то многого старательно недоговаривает.
-Что же нам делать? Пока дойдём до города, ты окончательно испортишь себе ноги. И всё равно будешь выглядеть подозрительно. Или я должен нести тебя на руках?
Девушка искренне засмеялась. В глазах у неё так и запрыгали весёлые искорки.
-Господин шутит. Девушек на руках не носят. Руки воина для оружия. Если Господин согласится, мы можем поискать риксону и там избавиться от моих побрякушек.
Она подёргала ремешком цепь и постучала друг о друга кольцами наручников.
-Риксона, это что?
-Риксона? Ну, это бывают такие небольшие гостиницы недалеко от дороги. Вроде фермы. В них редко кто останавливается, если они недалеко от города, да ещё в середине дня.
-И ты сможешь такую отыскать?
-Я думаю, это несложно.
Олла присела и, приспустив чулки, подсунула образовавшуюся складку под браслеты на ногах, поправила ремешок на поясе и, одёрнув платье, двинулась дальше. Мы шли ещё около часа, пока не вышли на широкие поляны поросшие разнообразными цветами. Олла свернула влево по еле заметной в траве тропинке. Ноги, вероятно, не на шутку беспокоили её. Теперь она придерживала пальцами не только подол, но и ремешок поддерживающий цепь.
Внезапно она остановилась внимательно прислушиваясь. Теперь и я уловил нечто вроде негромкого разговора или смеха послышавшегося снизу.
Олла развязала платок, освободив цепочку пристёгнутую к кольцу в её носу и пристегнула её кончик к моему поясу.
-Девушка должна быть на поводке, - напомнила она. - Только пусть Господин не делает слишком резких движений, если не хочет порвать мне нос.
Она завязала платок узлом снизу и взяла один из кончиков в рот. Улыбнулась, взглянув на меня, и пояснила:
-Воспитанная Унина не говорит без разрешения Господина.
Теперь она шла поддерживая правой рукой кандалы, а левой носовую цепочку, насколько позволяли наручники. Вскоре я заметил впереди трёх девушек что-то делавших на поляне. Две передних, видимо, собирали что-то в траве, а третья, заметив наше приближение, выпрямилась и стояла неподвижно, глядя в нашу сторону. Я разглядывал их стараясь не удивляться, или, по крайней мере, не показывать удивления. Похоже, что Иоланта Мона-Анноли знала, о чём говорила.
Две девушки, присев на корточки, действительно собирали красновато-белые ягоды, прятавшиеся в невысокой стелющейся траве. На обеих были ярко-красные косынки, завязанные на затылке и широкие красные юбочки до колен. На шею же каждой из них была надета большая деревяшка из двух полуколец соединённых шарниром с одной стороны, и запертых на висячий замок с противоположной. Руки тоже были скованы за браслеты длинными цепочками, продетыми в середине через скобы деревяшек. Они были босиком, и с ничем не прикрытой грудью. Высокие розоватые соски плавно покачивались в такт их движениям. А от горла каждой девушки шла длинная, метра три, прочная цепь из продолговатых звеньев, запертая на большом кольце лежащем в траве. К этому же кольцу была прикреплена и третья цепь, которую держала в руке стоящая девушка, вероятно хозяйка первых двух. Эта третья была одета в широкую белоснежную сорочку с длинными рукавами и просторный сиреневый сарафан до щиколоток с широкими лямками на плечах. Я заметил что цепь, которую она держала в руке, также и прикована к металлическому браслету на её запястье, запертому на висячий замок. Из под подола сарафана выглядывала пышная кружевная оборка сорочки, позволяющая однако разглядеть тонкую цепочку на её ногах, обутых в кожаные башмачки.
При нашем приближении она поспешно поправила повязанный на шею платок и на её горле блеснул железный ошейник, довольно туго надетый поверх платка. Как только мы подошли, девушка присела, сделав что-то похожее на реверанс, а затем выпрямилась, приподняв лицо и опустив при этом глаза. Стала хорошо видно, что на её ошейнике имеется надпись, вероятно идущая по кругу. С этой стороны можно было различить: «… собственность риксонии Эсколиса.» Далее шло несколько цифр и знак, похожий на цветок растения из пяти лепестков. Ошейник был заперт над левым плечом на небольшой висячий замочек, а с противоположной стороны была закреплена четырьмя заклёпками полукруглая скоба с продетым в неё маленьким толстым колечком.
Я обернулся к Олле, невозмутимо стоящей позади меня с кольцом в носу и уголком платка во рту.
-Можешь говорить.
Олла послушно выпустила платок и обратилась к девушке:
-Мой Господин желает знать, кто ты?
-Я Униола-Мини Мона-риксони, - ответила девушка, - если угодно Господину.
-Далеко ли риксона?
-Полчаса ходьбы вниз по тропинке. Господину угодно, чтобы мы проводили его?
-Нет, - сказал я, - мы пойдём сами. А гости у вас есть?
-Нет, Господин. К нам редко заходят. Дома Госпожа Униола-Нома, охрана и рабыни. Господин и Униола-Лона уехали в город. А Господин желает заночевать у нас?
-Думаю, да. Мы сегодня никуда не спешим.
Девушка улыбнулась и сказала с неглубоким поклоном:
-Благодарю Господина. Мы будем очень рады принять Господина и его… - тут она неожиданно замялась, глядя на Оллу, снова взявшую в рот кончик платка, - …и его девушку.
Она сделала пригласительный жест указывающий вниз и снова присела в реверансе, правда, довольно неуклюже. Мы с Оллой зашагали куда она показала по утоптанной тропе.
-Чего это за деревяшки на шее у девушек? - поинтересовался я? - Провинились, что ли?
-Колодки? Да нет, это чтобы ягоды себе в рот не пихали. Обычное дело. Они же ламиолы.
Я пока решил не расспрашивать о подробностях. Вскоре впереди показалась изгородь, а позади неё несколько приземистых построек. Как только мы приблизились, вдруг послышался резкий отрывистый свист и перед нами из травы высунулась острая длинная морда приземистого зверя с рыжеватой шерстью и длинным пушистым хвостом.
-Ой, рокси, - сказала Олла и остановилась, схватившись рукой за цепочку. - Укусит.
Однако, зверь не собирался нападать, а только загораживал дорогу периодически издавая тот же свист и слегка разевая длинную пасть с острыми как иголки зубами.
Вскоре раздался ответный свист и зверь исчез мелькнув полосатой спиной и роскошным хвостом. Вместо него появились двое мужчин в короткой одежде из клёпаной кожи, вроде тех, что гнались за Оллой. Только эти вели себя не агрессивно, а скорее приветливо. Один из них сделал короткий жест раскрытыми ладонями перед грудью, явно означающий миролюбие и сказал:
-Желаю мира Носящему сталь.
-Я тоже желаю мира, - сказал я. - Можем мы здесь отдохнуть?
-Конечно. Риксонера нет дома. Я Вариор-Монт здесь, старший в его отсутствие, - он повернулся ко второму: - Доложи Госпоже.
И тут же отступил в сторону освобождая нам дорогу. Я оглянулся на девушку. Она стояла неподвижно, опустив глаза, выпустив из рук цепочку и ремешок. Я догадался, что, вероятно, девушки тут ничего не делают без приказа, понятного им и всем окружающим. Но как только я осторожно двинулся с места, Олла тут же пришла в движение следом за приподнявшейся цепочкой. Вот и смысл поводка. Не обязательно что-то говорить, поводок сам по себе является приказом, когда идти, а когда стоять. Попробуй, ослушайся, сразу почувствуешь носом что к чему. А длина цепочки оставляет девушке несколько мгновений на сообразительность. В этом смысле, наверное надо так понимать: - чем короче поводок, тем сообразительнее девушка, если уж у неё нос до сих пор цел. А уж если вздумает упрямиться, - сама себя накажет оторвав себе носик. Очень может быть, что у здешних обычаев имеется разумная логика, хотя, конечно, и не обязательно.
Мы вошли на чистый внутренний дворик. Здесь было очень мило. Десяток деревьев с густой кроной давали приятную тень. Посередине имелся небольшой бассейн около которого мы и уселись за маленький столик с несколькими плетёными стульями. Вернее, уселись мы с Монтом, а Оллу поставили рядом на колени и пристегнули её поводок к ножке моего стула.
Последовал короткий разговор, вероятно, ради приличия. Насколько можно было судить, многословие тут было не в почёте. Пара рокси подошла к нам и обнюхала девушку. Потом, явно выражая приветствие, они потерлись боком о её колени и улеглись неподалёку в тени.
-Путешествуешь? - спросил Монт.
-Вроде того. Какие новости?
-Да всё как обычно. Хочешь тут отдохнуть пару дней, или только переночевать?
-Переночевать. Да вот и она, - указал я на Оллу, - натёрла ноги. Не хочу её портить. Можете снять с неё кандалы?
-Конечно, - воин оглядел девушку внимательным взглядом. - Неудачно закована. Так далеко не уйдёшь. А почему она не в ошейнике?
-Так получилось.
-Да, - усмехнулся Монт, - по-всякому получается. Уж не на Змеенога ли охотишься?
-Может и придётся. Кто знает?
-Уж точно, кто его знает? - он странно передёрнул плечами. А потом снова поглядел на Оллу и сказал:
-Да. Неудачно закована. Я думаю, средний трёхколечник пойдёт. И временный ошейник. Согласен?
-Хорошо. И кольцо из носа нужно вынуть.
-Как скажешь. Можно взглянуть?
Я не понял, на что он собирается взглянуть? Но, не задумываясь, ответил:
-Конечно.
Девушка тут же встала с колен и приподняла подол. Воин осмотрел её кандалы, ремешок и наручники. Потрогал за кольцо в носу.
-Всё функциональное, кроме цепочки. А ноги надо лечить. Да и запястья лучше обработать. Я думаю, поменяем за два мониола, - снова усмехнулся, и добавил: - если, конечно, не хочешь расплатиться Оллитарой.
-Нет уж, - ответил я, - лучше деньгами.
Что это он имел в виду? Явно что-то несоразмерное в данном случае, если уж имеет название, как у светила.
Тем временем, один из охранников принёс объемистый сосуд с лёгким вином и несколько кружек. Я подал одну из них Олле, наблюдая за реакцией воинов.
-Пей.
Девушка взяла кружку скованными руками и медленно выпила.
-Говори, - сказал я.
-Благодарю Господина, - ответила Олла. - Можно ещё?
Никакого удивления никто не проявил. Я показал ей на соседний стул.
-Садись. И пей сколько хочешь.
Это тоже не вызвало ни в ком удивления. Наверное, хозяин может делать с девушкой всё что ему вздумается, хоть на голову себе посадить. Если уж даже для изъявления благодарности надо давать разрешение.
-А вот и Госпожа Нома, - сказал один из воинов, указывая на вход в главный дом. Оттуда к нам, в сопровождении одного из воинов, шла симпатичная девушка. На ней была облегающая светло-сиреневая блузка на мелких пуговицах и широкая юбка ниже колен с пышной оборкой по низу. На ногах белые чулки и туфельки как у Оллы. На левой щиколотке браслет со звенящими колокольчиками. На шее красиво завязанный платок, или, скорее, шарфик белого цвета. Волосы тёмные, видимо только что аккуратно причёсаны и заколоты большими булавками с цветными головками. Из-под шарфика слегка поблескивал металл ошейника, от которого на грудь свешивалась маленькая прямоугольная пластинка с надписью. Воин идущий рядом с ней держал в руке кольцо со спускающейся с него лёгкой блестящей цепью, свешивающейся до колен и уходящей под одежду девушки. Вероятно, она была пристёгнута к чему-то под юбкой.
Впрочем, было совсем не похоже, что девушку ведут на цепи. Скорее, наоборот. Воин шёл немного сзади, а следом за ними брели ещё две девушки несущие подносы с едой. Обе в тёмно-красных сарафанах до колен и кружевных передниках. На шею каждой девушке был надет большой широкий ошейник с кольцом и надписью крупными буквами. Кольца же соединялись полутораметровыми цепями со скобами, скользящими по прорези длинного бруса, протянутого вдоль двора на двухметровой высоте. Теперь я обратил внимание на такие же брусья, соединяющие и все остальные постройки риксоны.
Присмотревшись внимательнее, я заметил, что ошейники рабынь были заклёпаны, а не заперты на замок, также как и лёгкие кандалы на их босых ногах. Девушки поставили свои подносы на стол и поклонились, склонив до пояса головы красиво повязанные платками с узлом на затылке, так что их цепи натянулись до упора. Затем они по знаку Госпожи выпрямились и зашагали к дому, поддерживая цепь за скобу скользящую вдоль бруса.
Униола-Нома, в отличие от других девушек, заговорила первая, обращаясь ко мне:
-Я, Униола-Нома нашей риксоны, приветствую Господина Носящего сталь и благодарю за посещение нашего дома.
Потом, повернувшись к Олле и секунду поразмыслив, добавила:
-Приветствую идущую на цепи Носящего сталь.
Олла тут же склонила голову и произнесла:
-Благодарю Госпожу Ному.
Я отметил, что никто здесь не называет своего имени, разве что в исключительных случаях.
-Приветствую Госпожу Ному и желаю мира её дому, - сказал я.
Нома улыбнулась и сделала реверанс. Её цепь звякнула и поддёрнула вверх юбку, вероятно чуть выше приличного уровня. Она строго взглянула на охранника державшего цепь и тот сейчас же пробормотал:
-Извините, Госпожа.
Я сделал вид что не заметил столь незначительного инцидента. Девушка оправила свои оборки и опустилась передо мной на стул. Охранник пристегнул её цепь к кольцу вделанному в стол и отошёл далеко в сторону. Девушка явно имела более высокий статус, чем все предыдущие, однако тоже была на цепи и в ошейнике. Правда ошейник был почти не виден под шарфиком, но на табличке на груди свободно можно было прочитать: «Униола-Нома. Собственность риксонии Эсколиса». И цифра со знаком в конце. Значит, и Госпожа тоже чья-то собственность. Интересно, а Нола выше или ниже Номы? Вот, например, у Номы хотя бы ноги не скованы.
Между тем, девушка чуть ли не строила мне глазки, позванивая колокольчиками на ноге и перебирая рукой уходящую под юбку цепь. Говорила она мягко и красиво, зато без умолку.
-Господин останется до утра? Будет ли он утром завтракать? Какую спальню он предпочитает, с окнами на восход Оллитары, или с окнами на закат? Хорошо ли себя чувствует его девушка, а то, у неё усталый вид? А почему она не в ошейнике? А далеко ли они идут? А издалека ли?
Вопросы так и сыпались и я едва успевал давать уклончивые ответы.
-Вот, - сказал я указывая на Оллу, - она натёрла ноги и устала. Мне бы хотелось, чтобы к утру она была в порядке и смогла продолжать путь.
-Конечно, Господин, - улыбнулась Нома. - Я о ней позабочусь. Дайте мне её поводок.
Я отстегнул от стула и подал ей конец цепочки, который она тут же прицепила к колечку на своём безымянном пальце левой руки и слегка потянула Оллу за носик. Та поспешно вскочила следом за цепочкой и присела около Госпожи. Нома погладила её затянутую в платок голову, осторожно потрогала кольцо и сказала:
-Ты ведь послушная девушка? Идём со мной…
-Её зовут Олла, - сказал я.
Во взгляде Госпожи промелькнуло недоумение, но быстро исчезло.
-Идём со мной, Олла, - повторила она, встала и сделала знак охраннику. Тот сейчас же подошёл, отомкнул её цепь от стола, взял в руку и встал чуть сзади. Нома сделала мне реверанс и удалилась, изящно неся левую руку, приподняв вверх пальчик с поводком Оллы.
До захода солнца я успел поупражняться с мечом и кинжалом, примерить шлем и осмотреть своё снаряжение. При мне оказалось довольно много монет, наверное тех самых мониолов, о которых говорил охранник. Кроме того, обнаружился миниатюрный самострел с запасом коротких дротиков в футлярах, с красными и зелёными головками, явно пропитанными каким-то веществом и заканчивающимися короткими иглами. Кроме того, нашлось несколько метровых кожаных ремешков с пряжками, красивая цепь с замочками на обоих концах, а также разноцветные мягкие шнуры с колечками. Здесь же был ключ от замочков и затычка извлечённая изо рта Оллы. Похоже, с помощью этих штучек можно было надёжно упаковать любую встречную девушку. Здесь что, все мужчины с верёвками ходят?
Кроме того, я ещё и понаблюдал за жизнью риксоны. Охранники то исчезали, то появлялись снова. Некоторые водили девушек за пределы двора. Девушки возвращались принося воду из ручья, какие-то пучки трав и охапки веток, которые собирали в окрестностях. Другие ходили от строения к строению, прикованные к скобам скользящим по брусьям. Пришла назад Униола-Мини, ведя девушек с корзинками полными ягод. Обеих рабынь освободили от деревяшек, но тут же надели им на ноги кандалы и приковали за ошейники к брусу.
Я сидел и любовался зеленоватыми лучами заката, когда охранник подвёл ко мне Униолу-Мини на цепочке прикреплённой к кольцу ошейника. Она переоделась и была теперь в белой блузке и широкой тёмной юбке ниже колен, собранной на поясе мягкими складками. Платок с красивым неярким узором завязан на затылке, как у рабынь, на спину же падала до пояса тёмная коса перевитая бисерным шнуром. На ногах красивые лакированные туфельки, чёрные кружевные чулки и блестящая витая цепочка. А в левом крыле носа крошечное золотое колечко. Очень симпатичная девушка, мне она сразу понравилась. При этом, она слегка поворачивалась, чтобы мне удобнее было её рассматривать. А потом она опустила глаза и сложила руки на поясе.
-Госпожа хочет что-то сказать? - спросил её я.
-Да, Господин. Госпожа Униола-Нома спрашивает, кого отвести в спальню Господина?
-И кого же она предлагает?
-Кого захочет Господин. Любую из миниуни, или, - тут она присела, опустила глаза и улыбнулась, - или Униолу-Мини.
-А девушку, что пришла со мной?
-Девушку Оллу? Но разве Господин не хочет, чтобы она ночевала в клетке?
-Я думаю, будет лучше если её отведут в мою спальню.
-Конечно, - поклонилась Униола-Мини. - Как угодно Господину.
Мне показалось, что она немного обижена, когда она удалялась красивыми короткими шагами слегка позванивая ножной цепочкой. Я остался дожидаться заката. Риксона, наверное не случайно, была расположена так, чтобы оба горизонта, западный и восточный, позволяли любоваться как можно дольше встающим и заходящим светилом. Уже совсем стемнело когда появилась Нома и пригласила меня внутрь дома. Во дворе охранники зажгли несколько светильников, закреплённых на опорах поддерживающих брусья. Как только мы вошли в дом, сопровождающий нас воин, к моему удивлению, прикрепил цепь Госпожи к такой же скобе, как и цепи двух появившихся рабынь. Разница была лишь в том, что цепь хозяйки была длиннее, тоньше и красивее, и ещё пропущена через блок позволяющий менять её длину. При желании можно было довольно далеко отойти в сторону. Появившиеся же девушки были почти обнажёнными и каждая несла в руке горящий светильник.
Воин подал Госпоже что-то вроде тонкого и длинного прута с ручкой и она жестом отпустила его. Мы прошли через большую полутёмную комнату и двинулись по коридору, то и дело пересекая поперечные проходы. Каждая из женщин левой рукой поддерживала скользящую по брусу цепь. Я заметил, что на пересечении коридоров брусья перекрещивались, а прорези имели ниши, позволяющие отвести скобу в сторону или направить в новом направлении. В большой же комнате брус шёл по кругу вдоль стен и, вероятно, только такая длинная цепь, как у Номы, позволяла выйти на середину.
Периодически Госпожа пускала в ход свой прутик, направляя обнажённых рабынь в нужную сторону, то прижимая его кончик к бокам девушек, то легонько стегая их по ягодицам. Рабыни послушно шли в указанном направлении позванивая кандалами и цепями на шее. Мы вошли в длинный коридор с одинаковыми дверями с одной стороны. В каждую уходило боковое ответвление бруса, а в дверях были небольшие прорези на уровне глаз. Мы остановились около двери через щель которой пробивался неяркий свет. Госпожа отперла врезной замок, видимо запирающийся с обеих сторон, приоткрыла дверь и подала мне ключ.
-Желаю Господину благополучного наступления утра, - несколько натянуто сказала она, коротко присела и удалилась в сопровождении рабынь дальше по коридору.
Я вошёл в комнату и прикрыл за собой дверь. Здесь было достаточно светло от нескольких шарообразных ламп горевших с лёгким приятным запахом. Половину комнаты занимала большая кровать с массивным основанием и толстыми спинками. Вдоль другой стены шла неширокая полка, а дальнюю стенку занимало большое окно закрытое изнутри красивой ажурной решёткой.
Олла сидела на краю кровати одетая в длинную белоснежную сорочку из мягкого материала с кружевными бретельками и складчатой оборкой снизу. Светлые волосы подобраны вверх, на затылок, и повязаны белой косынкой с кружевной отделкой по краям. Легкая блестящая цепь закреплённая на кольце ввинченном в основание кровати свешивалась на пол, лежала на нём несколькими петлями и уходила под подол сорочки спускавшийся вниз мягкими складками. На шее у Оллы, открытой для обозрения высокой причёской, красовался широкий кожаный ошейник схваченный посередине тонким металлическим кольцом круглого сечения, продетым через прикреплённые к ошейнику скобы и запертым спереди двухсторонним висячим замочком с маленькой скважиной для ключа. Через нижнюю дужку замка продета цепочка закреплённая на свободных круглых ручных кольцах, замкнутых на запястьях девушки и удерживающих руки на уровне пояса.
Увидев меня, Олла вскочила на ноги. Все её цепи отозвались лёгким звоном. Она тут же опустила глаза и, подобрав длинный подол, опустилась на колени рядом с кроватью. Теперь я увидел, что она прикована к кровати за левую щиколотку на которой надет широкий стальной браслет с замочком и надписью. Она была босиком, но на щиколотках надеты манжеты из белой ткани, достаточно толстые и высокие, наверное ноги ей чем-то смазали и забинтовали.
Я взял девушку за подбородок, чтобы она подняла глаза. Мне ещё утром понравился их голубой блеск. Но сейчас Олла вся была несколько странной и напряжённой. Её хорошо вымыли, причесали, одели в ночной наряд и приковали к чужой постели. Может, они ещё и напоили её чем-нибудь?
-Что означает надпись на кольце, что у тебя на ноге?
Девушка слегка удивилась, но тут же ответила:
-Обычная надпись для девушки с неизвестным статусом прикованной в спальне. Если она не Нола, конечно. «Унина жаждущая Оллитары».
-А что значит «ламиола»?
-Ламиола? Но ведь… Неужели Господин не знает о ламиолии?
-Возможно. И что из того?
-Но ведь тогда… Тогда ему должно всё здесь казаться очень странным. Да, - она усмехнулась, - очень, очень странным. Или где-то такое возможно и без ламиолии?
-Ничего особенно странного пока не вижу. Разве что, Нома меня несколько удивила предлагая на ночь любую девушку кроме себя и тебя.
-Но ведь я неизвестно кто. Не Униола, не миниуни, я даже не в ошейнике. А вдруг, я Нола? Тогда предлагать меня, значит предлагать преступление.
-А Нола что, тоже может ходить на поводке?
-Иногда, да. Нола может почти всё, что захочет. Может и поиграть в кого угодно. До определённой степени, разумеется.
-А почему она не предложила себя?
Девушка снова удивлённо вскинула глаза.
-Но ведь на ней лониота-уна. Разве Господин не заметил?
-Лониота-уна. И что это значит?
-Как что? Ну, значит она в фаворе у своего Господина, и он копит её жажду для себя.
Меня начали уже раздражать непонятные термины.
-Что такое лониота-уна? - спросил я напрямую. Но девушка уже поняла всё моё невежество в местных обычаях и ответила не удивляясь:
-Лониота-уна это металлический запор для лона унины.
-Ах, вон что. И для чего он нужен?
-Девушка, запертая в лониоту, не может дотронуться до своего лона и её жажда растёт. Она будет очень горячей, когда её Господин отомкнёт лониоту. Иногда лониоту на поясе девушки даже заклёпывают, а не замыкают. И ещё надевают оллиоту-уну, запор для груди. Да мало ли чего ещё надевают? Лишь бы Господину нравилось.
-А Нома вовсе не выглядела как-то стеснённой. Эти запоры что, так удобны?
-Что вы, Господин? В них очень неудобно. Бывают такие тяжёлые и жёсткие. Но ведь Нома гордится этим. Ведь запертая девушка выбрана для ночи, и это ясно всем.
-Но ведь под одеждой не видно… Хотя, да.
-Конечно. Её водят за цепь пристёгнутую к лониоте.
-А вот, только что её приковали к брусу за ошейник. Это почему?
-Но ведь Господин уже видел её сегодня прикованной за кольцо лониоты. А ходить так вдоль унитолы не очень-то удобно, если на тебе платье. Да и неприлично, если цепь всё время будет приподнимать подол. Вдоль унитолы девушки почти всегда ходят прикованные за шею. Только иногда за руку или за пояс.
Интересно. У них тут оказывается есть понятия о приличиях. Своеобразные. Кому-то неприлично приподнимать подол, а кому-то можно и голым разгуливать. Я потянул девушку за замок ошейника, заставив присесть на край кровати. Подёргал за цепочку на руках.
-Это и есть трёхколечник?
-Да. Средний.
-А это? - я потрогал её за кожаный воротник на шее, застёгнутый на несколько пряжек с узкими ремешками. - Это временный ошейник?
-Да. Такой надевают когда хотят сменить постоянный. Или когда по другой причине девушка не в ошейнике. Ненадолго. И обязательно сверху что-то запирающееся, вот такое кольцо, например. Или просто цепь с замочком.
-А надпись на ножном кольце? Ты действительно чего-то такого жаждешь?
Олла сверкнула глазами и снова потупилась.
-Девушку не спрашивают, когда надевают ножное кольцо.
-Это почему?
-Да потому что это и так всем известно.
-Иногда спрашивают. Так жаждешь, или нет?
-Но я ведь Нола. Или Господин забыл?
-И хочешь чтобы все здесь знали, что ты Нола?
Девушка взглянула с испугом.
-Что вы, Господин? Вовсе нет.
-Так не проще ли вести себя не как Нола? Или на тебе тоже лониота-уна?
Девушка весело рассмеялась и снова поглядела на меня с интересом.
-Нет. На мне нет лониоты. Но со мной можно в неё поиграть. Или во что-нибудь ещё. Хоть в ламиолию.
-Неужели?
-Господин не верит?
Девушка вдруг поднялась на ноги, запрокинула голову и отбежала к оконной решётке, насколько позволяла ножная цепь. Она начала что-то вроде танца, но не похожее на танец из-за негармоничности фигур. Девушка совершала беспорядочные движения, то дёргая себя кольцами трёхколечника, то пытаясь отойти ещё дальше, натягивая ножную цепь и медленно изгибаясь во все стороны. При этом она ещё издавала то еле слышные стоны, то громкие вскрики. Так продолжалось минуты две, а затем она довольно фальшиво сделала вид, что запуталась в платье и упала на пол. Приподняла голову и спросила:
-Ну как?
-Оригинально, - ответил я, чувствуя некоторое нарастание желания. - А в лониоту?
-Как скажет Господин, - девушка лукаво прищурилась. - Нужны путы.
-Вот это пойдёт? - спросил я и бросил на кровать связку своих шнуров.
Девушка кивнула и, поднявшись на ноги, протянула руки к плечам. Отстегнула бретельки и её сорочка заскользила вниз, ложась мягким облаком вокруг щиколоток. Медленно погладила себя по обнажённому телу. Стройная девушка. Несколько полновата, но ей идёт. И грудь довольно красивая. Тонкая, холёная кожа. Немного родинок и пара заметных шрамов.
Она приподняла ножную цепь и продвинула по ней снятую сорочку подальше от себя, к кольцу кровати. Затем, взяв один из мягких шнуров, быстро нагнулась и умело связала себе ноги поверх тканевых манжет. Взяла в руки второй шнур и поднесла его к своему лону, всё время коротко поглядывая на меня. Только тут я заметил, что в каждую из её внешних губок продето по четыре маленьких колечка. Очень медленно она продела в колечки шнур и крест-накрест зашнуровала своё лоно, завязав сверху узел из четырёх петель, похожий на чашу цветка. Третьим шнуром соединила его с путами на ногах. Завела назад обе руки, перекрестив их за спиной насколько позволяли цепи. После этого выпрямилась и начала медленно выгибать тело, то полусгибая ноги, то вытягиваясь вверх и дёргая себя натягивающимся шнуром за колечки.
Внезапно я обнаружил, что когда-то успел освободиться от большей части одежды, а желание достигло величины вполне достаточной для немедленных действий. Я бросил извивающуюся девушку на подушки кровати, поспешно распутывая её шнуры. Олла тоже была готова, она прерывисто дышала, а руки её метались по кровати сминая ткань покрывал. Она резко выгибалась дугой, приподнимаясь навстречу моим движениям, вскидывала ноги звеня ножной цепью и кусала ртом сбившуюся вниз косынку.
Около получаса мы с Нолой горячо предавались преступному действу, сопровождавшемуся стонами и криками девушки способными разбудить все окрестности. Нола Иоланта явно имела достаточно богатый опыт в подобной области, хотя и не показала в этот раз ничего особенно оригинального.
Когда мы успокоились, уже стояла тёмная ночь и пора было подумать об отдыхе.
-Хорошо, - сказал я, - теперь будем спать.
Девушка тут же соскочила с кровати и опустилась на четвереньки, прижавшись щекой к дальнему основанию кровати. Это меня несколько удивило.
-Что это ты там делаешь, на полу?
-Как что? - удивлённо сказала она. - Господин ведь сказал, что мы будем спать?
-Ну да. А ты что, любишь спать на четвереньках?
Она в ответ не особенно весело усмехнулась.
-Только если Господин прикажет. Но всё же, лучше лёжа.
Заметив мою нерешительность, добавила: - я лягу, как только Господин прикуёт меня.
Только теперь я заметил второе кольцо, вернее скобу в основании кровати, в том месте где стояла Олла. Там же находилась и небольшая подстилка, которую я вначале принял за коврик для ног. Со скобы свешивалась очень короткая, всего из нескольких звеньев, зато довольно толстая цепь с висячим замком из скважины которого торчал ключ. Я пошевелил цепь на ноге Оллы.
-Но ведь ты и так уже прикована.
-Девушка спит здесь, - ответила Олла, - прикованная за шею.
Потом сама отомкнула замок, продела дужку в скобу ошейника и защёлкнула её. Положила мне в руку ключ.
-Можно мне лечь, Господин?
-Ложись, - ответил я, всё ещё не совсем понимая её намерений.
Олла осторожно легла на подстилку, поправив ручные кольца и подложив под голову обе ладони. Шейная цепь, натянувшись, только-только позволяла ей лежать прижавшись щекой к ножке кровати и не имея никакой свободы движений. Она, видимо, и вправду собралась спать таким образом.
-Эй! - тронул я её за плечо, - послушай, ты собираешься так лежать всю ночь? Давай-ка, вставай.
Она послушно приподнялась, снова встала на четвереньки и спросила:
-Господин больше не хочет спать?
Я с интересом поглядел на неё. Шейная цепь не позволяла ей даже присесть на корточки. Трудно было уловить смысл в таком вот чрезмерном привязывании на ночь местных девушек.
-Почему бы тебе не лечь на кровать? - поинтересовался я.
Она снова с интересом взглянула в мою сторону и опустила взгляд.
-Место девушки здесь. На кровати спит Господин.
-Но здесь, вот так, даже отдохнуть невозможно.
-Девушки в спальне не отдыхают. В спальне отдыхают мужчины.
-Да? А где же отдыхают девушки?
-Как, где? В клетке, разумеется.
-Ах, вон что.
Вот, оказывается, почему удивилась Униола-Мини. Поскольку Олле предстояло завтра снова идти, логично было предположить, что я не заставлю её работать ночью. А теперь ей отдыхать не приходится.
-Что же, значит я поступил не совсем верно, лишив тебя ночного отдыха?
На этот раз удивление девушки было настолько сильным, что она даже вскинула голову, натянув цепь, и широко раскрыла глаза.
-Что вы такое говорите, Господин? Какой отдых, какая ночь может сравниться с ночью, когда Унину одаривают Оллитарой?! Какая Унина, какая Нома предпочтёт отдых такой благосклонности Господина?!
Ого! Да она и в самом деле возмущена. Чем это таким я её одарил? Неужели… Но это даже не смешно, называть по имени светила и страны такую, такую…А что? Если вдуматься, может просто мне это с непривычки странным кажется? Ведь и то, и другое, и третье даёт человеку жизнь, каждое со своей стороны. Так что, эта самая Оллитара тут такая большая ценность? А кто их знает?
-Ладно, вот что, - сказал я освобождая девушке шею, - Ложись на кровать. Здесь на двоих полно места.
-Нет, нет! - воспротивилась она, - так не принято.
-Не принято? Это что, тоже преступление?
-Нет, но… Так не делают. На кровати спит только Нола. Девушка, закованная в ночное кольцо, да ещё с надписью «ламиола», на кровати, - это же немыслимо!
-Даже если я так захочу?
Девушка опустила глаза.
-Господин всегда делает так, как захочет, но…
-Вот именно. Что хочу, то и делаю. А ну, быстро на кровать!
Наконец-то мне удалось загнать её в постель и укрыть покрывалом. Если она Нола, то к кровати ей не привыкать. Я устроился рядом и уже собирался заснуть, когда Олла неожиданно сказала:
-Господин очень смелый, или…
-Или что?
-Или… Ну… Или он очень мало знает.
-О чём?
-Почему Господин не хочет, чтобы Олла ему всё рассказала об Оллитарии?
-Потому что не хочет, - недовольно ответил я. - Спи.
На некоторое время мы погрузились в сон.
Я проснулся в один миг, и обнаружил себя сидящим на кровати с кинжалом в руке. Некоторое время я не мог понять причины своего пробуждения. И вдруг догадался. Непривычные звуки. Звуки вызвавшие сигнал опасности в подсознательной системе самосохранения. То ли крики, то ли стоны, то еле слышные, то ощутимо громкие, доносящиеся откуда-то из коридора или дальше. Ну и реакция же у меня! Наверное, обычное дело для этого самого Хронваргера, что значит быть которым, я со временем пойму, если верить девушке. Крики были беспорядочными и несколько похожими на те, что недавно издавала Олла, но внутреннее чувство говорило мне о принципиальной разнице, здраво оценить которую я пока не мог.
Я оглянулся на Оллу. Девушка или спала, или умело прикидывалась спящей. Впрочем, какая разница? Она прикована, да к тому же и дверь запирается на ключ. Я взял пояс с оружием и вышел в коридор. Запер дверь снаружи и направился по тускло освещённому проходу в ту сторону откуда, как мне показалось, доносились звуки.
В коридор выходило ещё несколько дверей вроде нашей и с такими же щелями. Я заглянул в одну из щелей, потому что оттуда тоже пробивался тусклый свет. За ней виднелась похожая комната, только обстановка была победнее. Такая же решётка на окне, а на полке горит небольшой светильник. Сбоку кровать, тоже довольно большая, с лежащим на полу разомкнутым ножным кольцом. Приглядевшись, я различил спящую на кровати девушку полузакрытую покрывалом. На ней была странная одежда, слишком основательная для ночной сорочки, с длинными рукавами и воротником-стойкой с кружевными полосками по краям. Пристёгнутая к горлу девушки полутораметровая цепь слегка свешивалась вниз и поднималась вверх, к скобе бруса под потолком, который Олла называла унитолой. Унитола заканчивалась посередине потолка комнаты, закреплённая большим болтом. Вероятно, унитола состояла из секций которые можно было разобрать и собрать в другом порядке. Цепь еле заметно покачивалась в такт глубокому дыханию девушки.
Пройдя ещё пару комнат, я различил звук из-за очередной двери, не слышный раньше, заглушаемый более громкими звуками вдали. Заглянул и в эту щель. Девушка в точно такой же одежде стояла на коленях на кровати и негромко плакала ухватившись руками за цепь спускающуюся к её ошейнику. Эта была видна лучше предыдущей и я разглядел что по её платью сверху донизу спереди шла планка с мелкими пуговицами, уходящая внизу в складки подола, а вверху под ошейник. Такие же планки с пуговицами шли и по рукавам от манжет к воротнику. Вероятно такое платье можно надеть и снять не освобождая девушку от цепей. Ещё один штрих к местному образу жизни. Я направился дальше.
Коридор вскоре закончился проходом в довольно большую комнату с несколькими лежанками, какую-то групповую спальню. Здесь была запирающаяся решётка из перекрещивающихся деревянных брусьев со скобами для замка. Однако, она не была заперта, более того, замок валялся внизу и был явно сломан. Здесь заканчивался основной брус унитолы, закреплённой на вертикальном столбе посреди комнаты. Тут же было развешено несколько унитольных скоб и связки ключей с висячими замками. Странно, что всё это открыто, эдак все рабыни с бруса разбегутся.
Отсюда вели две двери, и как раз из-за правой и раздавались разбудившие меня звуки. Пройдя через узкий коридор, я добрался до комнаты, которая была довольно сносно освещена, что и позволило мне, оставаясь в тени коридора, разглядеть через широкую прорезь всё, что там делалось. В первый момент я решил, что это охранники развлекаются с местными девушками. Один из них сидел лицом ко мне, развалившись на каком-то обшарпанном кресле, и щурился от удовольствия. А перед ним на коленях стояла рабыня в ножных кандалах, ошейнике с цепью и платке завязанном сзади. По её быстрым ритмичным движениям было понятно, что она работает ртом, издавая при этом те самые негромкие стоны и вскрики. А иногда и громкие, когда стоящий позади неё второй охранник тыкал её сзади толстой палкой или толкал ногой. Этот второй держал в руке конец цепи пристёгнутой к ошейнику девушки. Кроме того, у неё ещё было что-то во рту, от уголков которого тянулись ремешки к узлу платка на затылке. Вскоре сидящий охранник вероятно получил, что хотел, потому что второй грубо потянул девушку за цепь и оттащил от кресла. Сидящий встал и они поменялись местами. Я заметил что приспособление, удерживаемое ремешками во рту девушки, заставляет её держать рот полуоткрытым. Наверное оно было предназначено для того, чтобы девушка не могла кусаться, и в то же время не мешало ей работать губами. Именно это и заставили её снова делать, повернув ей голову к креслу и пихнув сзади ногой.
Чуть в стороне стояли ещё две девушки, скованные вместе за ошейники короткой цепью, с руками связанными за спиной и подтянутыми вверх, к кольцу на стене. Это заставляло их сильно наклоняться вперёд и выгибать плечи. Вероятно, такая поза причиняла им непрерывную боль, вызывавшую глухие стоны сквозь затычки во рту.
Наконец, третий воин занимался тем, что связывал ещё одну девушку, повалив её на пол лицом вниз. Он неторопливо и обстоятельно вязал ей руки за спиной толстым шнуром, так, чтобы петли не сдавливали запястья. Вероятно девушку хотели надолго оставить связанной. На ней был красивый тонкий пеньюар с кружевами и оборками и, что интересно, не было ножной цепи, хотя ошейник, кажется, был. Он изредка поблескивал между волосами, темными прядями рассыпавшимися по спине. Закончив связывать пленнице руки, воин взял другой шнур и, привязав к первому, подтянул её запястья вверх, пропустил шнур через плечи и завязал у неё на спине. Получилось так, как было у Оллы вчера утром.
Воин перевернулся назад, не слезая с девушки, и начал также обстоятельно вязать ей ноги. Соединил ей щиколотки таким же узлом с тремя петлями, как на запястьях. Следующим шнуром стянул вместе оба узла, вынудив девушку сильно согнуть ноги в коленях и выгнуть спину назад. После этого, не обращая внимания на её стоны, раздвинул ей колени в стороны и перевернул на бок. Под подолом сорочки между ногами девушки тускло блеснул металл. Воин потянул её за волосы и поставил на раздвинутые колени, лицом в мою сторону. Я с удивлением узнал в пленнице Униолу-Ному. Она тяжело дышала и вид у неё был несчастный. Кажется даже на щеках блестели слёзы. Девушка стояла на коленях, не имея даже возможности шевелиться в своих тугих путах. А этот тип продолжал своё дело. Достал откуда-то странное устройство из овального клепаного куска кожи с длинным выступом и ремешками и вставил девушке в рот, выступом внутрь, ремешки же застегнул сзади на шее. Затем знакомым мне белым шарфиком Номы завязал ей глаза. Не удовлетворившись этим, ещё и лишил девушку слуха, вставив ей в уши тампоны. А поверх всего этого надел ей на голову нечто сплетённое из ремней с пряжками, зафиксировав ещё надёжнее кляп, повязку на глазах и ушные пробки. Казалось бы, девушка находилась теперь в абсолютно беспомощном состоянии, однако и этого воинам показалось мало. Вдвоём они поместили её в сетку, сплетённую из толстых верёвок с двумя петлями сверху, стянули эту сеть шнуром, а поверх этого ещё и надели мешок из тёмной ткани, также завязывающийся сверху.
Закончив эти долгие труды, занялись первой девушкой. Это не заняло много времени. Девушке связали руки, завязали рот и пристегнули цепью к двум другим, стоящим у стенки.
Я уже заметил, что это не те воины, которых я видел днём, да и одеты они были не так. А вместо оружия у них оказались толстые шесты подозрительного вида. Один из них взвалил на себя, вероятно уже заранее приготовленный мешок, а двое других продели шесты в петли торчащие из мягкой тюрьмы Номы и подняли её себе на плечи. Вероятно, им не впервой было переносить таким образом пленных красавиц, да и награбленное добро тоже.
Конечно, я мог и ошибаться, но проверить предположение не составляло труда. Да и дожидался я именно этого момента, чтобы все девушки были привязаны и в случае чего не метались под ногами. Я шагнул вперёд, взявшись за рукоятку меча и, оказавшись перед грабителями, сказал:
-Ладно. Порезвились, и будет. Положите-ка всё на место.
Пару секунд они простояли в растерянности, а затем шарахнулись назад и в стороны, отскочив от меня на некоторое расстояние. Девушки у стены, как я и предполагал, застонали и задёргались, но больше ничем помешать ни мне, ни грабителям они в таком положении не могли. Я сосредоточился на воинах, и не зря. Первый, коренастый, со слегка раскосыми глазами, медленно опустил свою поклажу и коротко бросил двум другим:
-Положите униоту.
Те тут же положили мешок с девушкой на пол и вынули свои шесты. Только я успел глянуть в их сторону, как первый нанёс мне удар неизвестно откуда появившимся в его руках шестом. Однако, моя реакция оказалась на высоте. Его оружие налетело в воздухе на мой меч, в одну секунду вылетевший из ножен и отразивший нападение. Сейчас же меня атаковали и двое других. Секунд десять в комнате вертелась карусель из трёх шестов и выписывающего восьмёрки меча. Никто не был задет, когда бандиты отскочили на исходную позицию, но я почувствовал, что мог бы при желании быстро перерезать их. Они, вероятно, тоже поняли это, поскольку их предводитель перешёл к мирным переговорам.
-Здорово ты с мечом управляешься, - сказал он. - Нам бы такой пригодился.
-А ты не очень-то искусен, - ответил я мелким оскорблением.
-Слишком поспешно судишь, - Ответил он, ничуть не смутившись. - Брось. Пошли с нами, не пожалеешь.
-Нет, не пойду. А вы положите ка свои палки, пока целы.
-Ну, как знаешь, - прошипел он с явной угрозой и сделал знак остальным. Они стали перемещаться по комнате делая короткие обманные движения и отскакивая назад. Эти ребята явно привыкли нападать сообща. Внезапно и одновременно на концах их шестов отскочили в стороны деревянные накладки и обнаружились длинные металлические лезвия. Это уже было серьёзно. Я решил предупредить их в последний раз. Вытянул перед собой меч и сказал:
-Эй, вы, кончайте дурить. А то руки поотрубаю для начала.
Чего я не ожидал, так это согласия грабителей. Внезапно они расслабились, бросили на пол своё оружие, а в глазах у них появилось подозрительное миролюбие. Я ещё успел отметить, что привязанные девушки усиленно «вопят» позади завязанными ртами, но они вопили и до этого.
-Ладно, уговорил, - сказал предводитель. - Мы сдаёмся. И дальше что?
-А дальше…
Меня что-то пребольно укололо в спину повыше лопатки. Бандитам хватило бы и секундного замешательства, чтобы накинуться на меня, но они остались на месте. Я медленно повернулся, чувствуя как стремительно слабеют ноги, а от места укола разливается по телу тяжёлая волна жара. Глаза же широко раскрывались, одновременно теряя способность видеть. Последнее, что я увидел, это была Олла, держащая в руке один из моих дротиков с зелёной головкой и капелькой крови на конце иглы. Затем всё исчезло и я провалился в темноту.
Странным образом, я потерял все чувства, кроме чувства времени. По крайней мере, к тому моменту когда я снова начал ощущать боль в месте укола, я уже знал что прошло несколько часов. Сначала вернулось зрение и начал понемногу прорезываться слух. Передо мной снова оказалась Олла, на сей раз держащая в руке ложку. Во рту появился противно-горький вкус, несколько похожий на сырое мясо. Вероятно, она что-то в меня влила. Я сосредоточился, пытаясь по её шевелящимся губам разобрать, что она мне говорит, но ничего не понял. Слух возвращался по частям. Сначала я различал только шум, потом слова и только потом начал улавливать их смысл. Постепенно возвращалась чувствительность и к телу. Но шевелиться я всё равно пока не мог. Вероятно я сидел прислонившись спиной к толстому стволу дерева. Передо мной была опушка леса. Стоял уже совсем светлый день. На полянке находилось около десяти человек, одетых весьма экзотично, и более всего напоминающих шайку оборванцев. На траве были сложены уже знакомые мне шесты. Несколько человек не торопясь закусывали не разводя огня. Некоторые имели при себе не очень понятные предметы, возможно тоже незнакомое мне оружие.
Я нашёл взглядом Оллу. Похоже, она была здесь единственной женщиной и держалась со всеми на равных. Сейчас она о чём-то беседовала с предводителем шайки, тем самым типом с раскосыми глазами. На ней всё ещё была ночная сорочка и даже цепи трёхколечника с ошейником. Только сорочка была подвязана поясом, а складчатый подол болтался около коленок. Ноги её были свободны и обуты в плетёные ботинки, похожие на мои. Я напряг слух, пытаясь разобрать, о чём они там спорят.
-Снимешь ты с меня наконец эти побрякушки? - верещала Олла тряся перед ним своими цепочками.
-А ты мне так больше нравишься, - ухмылялся тот, дёргая её за замочек на шее.
-Ну хватит уже, наигрался! - сердилась она. - Снимай, пока я не рассердилась как следует!
-Нет, нет, только не сердись, а то придётся ещё и тебя в униоту посадить, вместе с Номой. Мы тебе что, носильщики что ли?
Олла, уже сильно недовольная, усиленно задёргала цепи:
-Снимай немедленно! А то дождёшься, что я тебя самого в униоту посажу!
-Да ладно, ладно, сестра, не сердись.
Он сделал знак двум бродягам и те, посадив Оллу на траву, достали инструменты и занялись её трёхколечником. Вскоре раздался металлический щелчок, - сломали шейный замок и разогнули ошейник. С ручными кольцами провозились дольше, причём периодически девушка вскрикивала:
-Осторожнее, дубина! Руки мне не порань!
Я уже ощущал, что могу сносно шевелиться, но решил не показывать вида.
Раскованная наконец девушка повертела руками и покрутилась на поляне, привлекая взгляды сидящих. Потом напялила поверх сорочки мой пояс с кинжалом и даже примерила меч, однако он у неё волочился по земле и она его благоразумно бросила обратно в кучу поклажи. Потом она занялась расчёсыванием волос, скрутила их в шишку и подвязала своей косынкой вокруг лба. Вид у неё был весьма разбойный и смешной одновременно.
Она подошла к мешку, который они называли униотой и осторожно толкнула его ногой. Потом ещё раз, уже посильнее. Удовлетворилась когда изнутри послышались приглушённые стоны. Вероятно связанная девушка всё ещё находилась там в таком виде, в каком её туда и засунули.
-Не трогай, - проворчал предводитель.
-Почему? - возразила Олла. - Это же забавно.
Она тут же спародировала вчерашнюю сцену, делая вид что надевает кольцо на свой палец и дёргает кого-то за цепочку.
-Идём со мной, Олла. А? Чего молчишь?
Она снова толкнула ногой униоту с пленницей. И ещё пару раз, пока опять не послышались стоны. Эге! Да эта Иоланта Мона-Анноли злопамятная женщина, да и актриса неплохая.
-Не трогай, говорю! - заорал предводитель. - Вам, Нолам только дай волю, любой товар испортите. И вообще, уже пора, слыхали? - обратился он к сидящим. - Я сказал, пора!
Шайка не торопясь поднялась на ноги, собрала вещи и двинулась в сторону леса. Двое из них просунули шесты в петли униоты, приподняли пленницу, положили шесты себе на плечи и двинулись вслед за ушедшими вперёд.
Я не мог помешать их уходу, хотя движения тела почти восстановились. Тем не менее, двое оставшихся без труда справились бы со мной. У меня уже была возможность оценить их таланты. Главное сейчас не спешить.
Олла подошла ко мне и заглянула в лицо.
-Говорить можешь?
Я молча кивнул.
-А двигаться?
-Почти нет, - соврал я.
-Не бойся. Скоро всё восстановится. Я напоила тебя достаточно хорошо и вовремя.
-Я не боюсь. Это тебе стоило бы бояться.
-Мне? Почему это?
-Ты уколола меня в спину.
-А что, быть убитым лучше?
-Когда как. Во всяком случае, мне больше нравится решать это самому.
-Ну, быть убитым тебе ещё не поздно.
-Вот, значит, как заговорила, Иоланта Мона-Анноли?
Прекрасные голубые глаза злобно сверкнули.
-Не стоит кому попало называть моего имени!
-Кому попало?
-Вот именно. Первому встречному Хронваргеру.
Да что же это за Хронваргеры такие, хотел бы я знать?
-А в ошейнике ты лучше смотрелась, - сказал я ей.
Олла только возмущённо фыркнула.
-Интересно, как это ты выбралась из комнаты?
-Запросто, - пожала она плечами. - Надо было приковать меня за шею, как я и просила, а?
-А кольцо на ноге и замок на двери?
Девушка усмехнулась.
-Уж эти мне их замки. Раз плюнуть. А ты в другой раз не бросай свои дротики где попало.
-Да, надо иметь в виду.
В это время предводитель разбойников отодвинул девушку в сторону и уселся передо мной на корточки.
-Привет, - сказал он, - Рониус.
Я удивлённо взглянул на него.
-Откуда…
-Твоё имя на мече, Носящий сталь. А я Анубис. Такое прозвище.
-Привет из Египта, - ответил я.
Он засмеялся, скаля зубы, и потрогал меня за плечи.
-Оклемался?
-Не очень, - опять соврал я делая вид, что пытаюсь пошевелиться.
-Ничего. Скоро пройдёт. Сестра своё дело знает.
-Она твоя сестра?
-Нет конечно. Мы все тут братья и сёстры. Хочешь к нам?
-Ты уже спрашивал.
-Ну, это когда было! - снова засмеялся он.
-Зачем вам Униола-Нома?
-А тебе что за дело до Номы риксонера?
-Просто интересно.
-Ну, продадим. Или обменяем. Ухоженная Нома хороший товар, если конечно по дороге не испортится.
-А ей, как мне показалось, не очень-то это по душе.
-Да кто её спрашивает? Ты лучше о себе подумай.
-Вы кто?
-Мы-то? Мы роксеры. Что, не встречал никогда? Особенно роксери-уну? - кивнул он на Оллу.
-Роксеры? Люди-собаки?
-Ага. Кусаемся и бежим. Да ты не сомневайся. У нас и Нолы есть, и Моны. И цепные девки на любой вкус. У нас даже Оллитархи пошаливают по-совместительству. А вот Хронваргера ещё нет. Соглашайся.
-А если нет?
-Убьём, - не задумываясь ответил он.
-Так вот просто и убьёте?
-Ага. У нас по-простому. Мы же не блюстители какие.
-Ну уж нет, - вмешалась Олла, - убивать нельзя!
-Почему это?
-Нельзя убивать… Хронваргера, да! Это… Это даже не к добру, если на то пошло.
-Ерунда. Суеверия.
-А ты что, пробовал?
-Не приходилось. Вот и попробую. Сколько можно уговаривать-то?
Олла повернулась ко мне:
-Слушай, не спорь. Анубис, он чокнутый. Он и Хронваргера убьёт.
-Насколько я слышал, - сказал я, - убивать, это большой грех.
Олла раздражённо передёрнула плечами.
-Ну не время сейчас философствовать. Соглашайся. Хотя бы сейчас. Для вида, хотя бы…
Я молча смотрел на неё. Наверное к мышцам уже вернулась нормальная подвижность.
-Ну, я прошу, - всё тише бормотала она. - Они тебя даже понесут, если ещё идти трудно. Ну, я не знаю, что ещё сказать.
Она наклонилась и прошептала едва слышно:
-Имя на сердце. Мне что теперь, умирать вместе с тобой?
-Присядь-ка около меня, - попросил я.
Олла удивилась, но присела, не понимая, о чём идёт речь.
-Ну так что решил? - спросил Анубис, опираясь на свой шест. - Если надо, понесем. Ты, на твоё счастье, не сильно тяжёлый.
-Анубис, - сказал я, - как думаешь, твои люди далеко уже ушли?
-Думаю, да, - удивился он такому вопросу. - Далеко. Торопиться надо.
-Хорошо, - сказал я.
-Что, хорошо? Согласен?
-Нет, - ответил я и вскочил на ноги, выдернув свой кинжал из-за пояса сидящей рядом Оллы.
Анубиса спасло только то, что я не желал его убивать. Несмотря ни на что, я вообще не жаждал чьей-либо смерти. Я прижал его к дереву, уперев кинжал в живот, но долго так продолжаться не могло. Здесь был ещё один роксер, да и Олла тоже. Нужно было или проткнуть его, или отпустить. Я отскочил назад, надеясь, что за подаренную жизнь Анубис станет более миролюбивым. Однако, он только рассвирепел и, подобрав свой шест, напал на меня изрыгая, вероятно, ругательства, смысла которых я не очень понимал. Чего-то про грязь, и про неприятные запахи.
Тут же на помощь ему подоспел и второй роксер. Оба они были довольно неуклюжи, но сильны, и их было двое, а у меня только кинжал. Да ещё приходилось наблюдать за девушкой. Я вовсе не хотел снова подставлять ей спину. Так продолжалось довольно долго. Свирепость роксеров не убывала, а я не решался их убить. Словно какой-то тормоз не позволял мне нанести удар, хотя удобные моменты и возникали. Я уже начал уставать уворачиваться от них.
А с девушкой, между тем, творилось что-то неладное. Сначала она отскочила на поляну, растерянно наблюдая за нами, но теперь упала на колени, а после даже на четвереньки. Её что-то корчило, но у меня не было времени хорошенько присмотреться. Казалось, она силится встать и не может, прилагая неимоверные усилия. Даже мелькнула дурацкая мысль, уж не рожает ли она? При таком-то стройном животике.
-Нет! - внезапно завопила она, свалившись в траву. - Анубис! Стой! Ану… Ану… - слова застревали у неё в горле: - Ан-у-б-и-с…
Она что, так опасается за меня? Что-то не похоже.
-А-н-у-б-и-с! - стонала Олла, корчась в траве. - С-т-о-й! Змее-е… ног!
Внезапно мои противники застыли на месте и начали безвольно оседать в траву. Я огляделся вокруг ожидая какого-нибудь подвоха. Было очень странно. Они все трое валялись в разных местах поляны в скрюченных позах, но явно живые, прерывисто дыша и издавая нечленораздельные звуки. Я же не ощущал ничего, кроме невесть откуда взявшейся жажды убийства. Может, я просто так запоздало рассердился? Но теперь мне хотелось убить их всех и останавливало только то, что противники беспомощно лежали передо мной. Только неприязнь к убийству беззащитных и сдерживала мою ярость.
Но и с моими эмоциями было что-то не то. Я словно потерял контроль над собой, как будто глядел на себя со стороны. Непонятно зачем, я отошёл от лежащих к середине поляны, где валялись оставшиеся вещи. Подобрал свой шлем и натянул себе на голову. Мир сузился до узких щелей перед глазами, забранных к тому же несколькими веерообразно расходящимися рёбрами, делящими поле зрения на вертикальные прямоугольники. Вытащил из ножен свой меч, сверкнувший полированной сталью. Словно зная, куда смотреть, обернулся и уставился на дальний край поляны.
Тут я и увидел его. Сначала только лицо, если можно так сказать. В целом похожее на человеческое, но состоящее как бы из угловатых сегментов со странной мимикой. Перемещались между собой целые участки «лица», оставаясь внутри себя неподвижными. А ниже такая же «грудь» и нечто вроде панциря черепахи внизу живота. А ниже живота нечто вообще непонятное. Тёмная масса вроде густого дыма меняющейся прозрачности и формы.
Я ошибся в расстоянии. Когда существо выплыло на поляну, оно оказалось вдвое выше человека. Не вышло, а именно выплыло перемещаясь на своём сером основании от которого ещё и тащились позади два утончающихся полупрозрачных хвоста, извиваясь в траве и в конце почти сливаясь с воздухом. Теперь я понял, что является объектом моей ярости. Но, словно играя сам с собой, оставался неподвижным. Было как-то интересно, долго ли мне удастся себя сдерживать? От Змеенога явно исходила мощная биоволна. Вероятно, именно она и парализовала моих противников. А может, и меня тоже? Не очень-то ясно я сейчас мыслю.
Почему-то я знал заранее, - с ним бесполезно говорить. Я и не говорил, просто стоял и смотрел как он плывёт по поляне словно на воздушной подушке, вибрирующей под ним. Чудовище нависло над лежащей теперь неподвижно Оллой и «взглянуло» на неё. При этом голова нисколько не наклонилась, но оно именно глядело вниз, непонятно каким образом. Интересно, была ли Олла без сознания, или просто парализована?
У Змеенога медленно задвигались сегменты панциря на животе. А я так и не понимал, почему я, весь кипя от ярости, всё же продолжаю стоять на месте? Почему не нападаю, или, хотя бы, не бегу отсюда прочь?
Змееног отплыл от девушки и направился к лежащему поодаль роксеру. Навис над ним и снова задвигал панцирем. Внезапно он приподнялся на своей подушке и сегменты на его животе разошлись в стороны, раскрыв желтовато-зелёную полость с шевелящимися отростками внутри. Я, наконец, почувствовал нечто вроде страха. Тело роксера приподнялось охваченное серым студнем подушки и начало перемещаться внутрь полости меняющей свой цвет на жёлто-оранжевый, словно тело хамелеона. Внезапно для самого себя, я сорвался с места и в три прыжка оказался возле Змеенога. Я по-прежнему плохо соображал, что делаю, но без тени сомнения вонзил с размаху остриё меча в одну из «ног» чудовища. К моему удивлению, лезвие прошло насквозь почти как через воздух. Я ощутил только небольшое сопротивление, а след меча тут же затянулся, будто я ударил по туче дыма. Однако, Змееног почувствовал удар и медленно развернулся в мою сторону, приподнявшись ещё выше на своих дымчатых ногах-змеях. Тело роксера было почти у него внутри, медленно поворачиваемое отростками. Оттуда шёл всё более сгущающийся сиреневый пар. Внезапно я не то чтобы услышал, а почувствовал «голос» чудовища.
-Уходи, - «сказал» он.
При этом лицо осталось неподвижным, только крайние сегменты слегка разошлись в стороны сузив глазные щели сквозь которые торчали два круглых глаза, - словно стеклянные шары, абсолютно пустые и мёртвые. Я прохрипел нечто нечленораздельное и снова рубанул мечом, теперь скользящим режущим ударом по основанию «живота» твари, находящегося сейчас на уровне моей головы. Это место не выглядело зыбким, а напоминало тело человека, однако результат оказался тем же. Разрез сейчас же исчез, а чудовище даже не вздрогнуло, только медленно согнулось приблизив ко мне голову.
-Уходи. Иначе, смерть, - ощутил я беззвучный голос, без всяких эмоций, медленно и членораздельно произносивший слова. Но моя свирепость не давала мне ни о чём думать, кроме нападения. Я ещё раз бросился на Змеенога, направив колющий удар в бок, по стыку тела и сегментов панциря. Не знаю, достиг ли чего-либо удар, но внезапно из отростков панциря вырвались струи желтоватой жидкости, уворачиваясь от которой я отпрыгнул в сторону, и не зря. Трава на которую попала жидкость вспучилась пузырями зелёного газа и в один миг почернела, словно сожжённая кислотой. Тут же жуткая сила обволокла моё тело и подняла в воздух. Внезапно я обнаружил себя висящим в дымчатых лапах Змеенога перед его утробой, где всё ещё вертелось тело в сиреневом дыму, словно растворяясь между отростками. В один короткий миг передо мной мелькнули человеческие глаза. В них был такой ужас, что я понял, - каким бы он там разбойником ни был, а такой смерти не заслужил никто. Изо всей силы я вонзил меч в то, что там ещё оставалось от человека поглощаемого монстром. Меч вошёл на вытянутую руку и застрял в чём-то вязком и упругом.
Я вовсе не надеялся причинить вред Змееногу, уверившись в его неуязвимости, но именно так и случилось. Монстр «завопил» от боли и, бросив меня, схватился всей своей полупрозрачной субстанцией за свою пасть. Я отлетел в траву довольно ощутимо ударившись спиной и тут же вскочил на ноги среди обугленных пятен растительности. Чудовище рядом со мной словно выворачивалось наружу, поглощая отверстием в панцире собственную серую субстанцию, которая необъяснимым образом появлялась вновь со стороны спины, обволакивая его вокруг всё более толстым полупрозрачным облаком.
Я так и не понял, куда подевался Змееног, то ли стал невидимым, то ли проглотил сам себя, или растворился в воздухе. А на мне, как ни странно, не оказалось ни одной царапины или ожога, только побаливала ушибленная спина. Зато вокруг на поляне была выгоревшая пятнами трава, а в воздухе повис отвратительный запах.
Способность нормально мыслить быстро вернулась ко мне. Олла и Анубис были тут и вяло шевелились, видимо тоже выходя из-под влияния биополя Змеенога. Теперь мне стало явно не по себе. Ну и жуткие же твари здесь обитают! Теперь хоть буду знать, что означает внезапно напавшая ярость.
Я снова подошёл к лежащей на поляне поклаже и разыскал свои вещи. Вытер засыхающие зеленоватые пятна со стали меча. Всё моё добро оказалось на месте. Я вытащил один из зелёных дротиков и направился к Анубису. Тот уже не лежал, а сидел, держась руками за голову. Он с трудом поднял на меня глаза и, не очень-то хорошо ворочая языком, спросил:
-Был Змееног?
Я молча кивнул в ответ.
Он оглядел поляну медленно ворочая головой.
-А где…
-Сожрал, - коротко ответил я, не желая особенно с ним объяснятся.
-Сожрал, и…
-И всё. Спокойной ночи, - сказал я укалывая его дротиком в живот. Он выпучил глаза, попытался вскочить и медленно шлёпнулся в траву. Совсем как я недавно. Я спрятал дротик и направился к девушке, которая тоже сидела и мотала головой. Она с восхищением вытаращилась на меня и забормотала:
-Я знала, знала, что ты…
Я завалил её лицом в траву и сказал:
-Руки за спину!
Она то ли не поняла, то ли ещё не очень хорошо двигалась. Я сам заломил ей руки назад и не торопясь связал их одним из мягких шнуров. Припомнив свои вчерашние наблюдения, достал ещё один шнур и подтянул им её руки к шее. Третьим шнуром туго связал ей щиколотки. Потом снял с неё свой пояс и перевернул девушку лицом вверх.
Теперь можно было особенно не спешить. Я снял шлем и, к своему удивлению, обнаружил, что он весь забрызган ядом Змеенога. Потребовались значительные усилия, чтобы хоть как-то оттереть с него зелёные потёки. Видимо только чудом эта гадость не попала мне на кожу или в глаза. Я надел пояс, пристегнул меч и шлем, прикрепил подсумок с самострелом и дротиками. В футляре для денег оказалось гораздо больше монет, чем было раньше, но это меня не огорчило. Я снова подошёл к Олле. Она уже сумела сесть и нагло глядела на меня своими голубыми глазами. Нет, всё-таки глаза у неё были что надо.
-Ты убил Змеенога? Правда?
-Не знаю, - ответил я. С ней мне тоже не хотелось особенно разговаривать. Я достал найденный на поляне её временный кожаный ошейник и приказал:
-Подними голову.
-Зачем это? - словно не понимая спросила она, но всё же приподняла подбородок. Я надел на неё ошейник и застегнул на пряжки. Металлическое кольцо было сломано, поэтому я выбросил его, а взамен накинул ей на шею свою цепь, пропустив её в петли ошейника, и замкнул под горлом.
-Что это ты хочешь сделать? - поинтересовалась она, пошевелив связанными руками.
-Помолчала бы, рабыня.
-Я не рабыня, - заявила она, - я Нола.
-Надолго ли? - усомнился я.
-Не тебе решать, - сердито сказала она. - Не тебе, хоть ты и Хронваргер.
-Когда говоришь, лучше добавляй: «Господин», - посоветовал я ей.
-Нола сама себе Госпожа! - ответила она и отвернулась, гордо вскинув голову. Цепь на её шее коротко звякнула. Я даже чуть-чуть улыбнулся. Такой она мне тоже нравилась. Я достал её металлический кляп, взял её за волосы, развернул к себе и попросил:
-Рот раскрой.
Девушка испуганно округлила глаза.
-Не надо!
-Не надо, кто?
-Не надо… это… Господин. Не вставляйте мне эту штуку. Послушайте, хотя бы…
-Я уже слушал тебя больше чем хотел. Раскрой рот, да пошире.
-Нет! - сказала она и снова задёргалась в своих путах.
-Хочешь плётки? - поинтересовался я и показал ей плеть, - единственный чужой предмет, который я позаимствовал у роксеров.
-Нолу нельзя бить! - заявила она, но не особенно уверенно.
-Ага, - сказал я, - а Хронваргера нельзя убивать. Или не так?
-Ну, мало ли кого там и чего нельзя!
-Вот как? - сказал я и стегнул её плёткой пониже спины.
-Вай! - подпрыгнула она. - Чёрт! Нолу нельзя бить!
-То можно, то нельзя, вас не поймешь.
-Ты меня не бить должен, а защищать! Обещал, между прочим!
-Мне так кажется, - сказал я, - что мне тебя легче будет защищать, если прежде заткнуть тебе рот. Так раскроешь его, или добавить?
Олла вздрогнула и молча раздвинула губы. Только глаза её продолжали сердито сверкать. Я неторопливо вставил ей устройство в рот и закрутил стержень до прежнего места. Отстегнул от цепи второй замочек и продел его в отверстие стержня. Вот теперь всё как следует, ротик надёжно заперт, а ключ у меня в футляре. Третьего замка у меня не было, поэтому я просто привязал свободный конец её цепи к своему поясу кожаным шнуром. После этого развязал ей ноги и дёрнул за цепь. Олла с недовольным видом поднялась. Она явно хотела что-то сказать и даже промычала нечто непонятное, а глаза так и сверкали из-под повязанной на лоб косынки. Я показал ей плётку и сказал:
-Ну что же, думаю, я узнал о тебе больше, чем если бы слушал твои разговоры.
Подёргал её за стержень и решительно потянул за шейную цепь, вынуждая следовать за собой. Олла была умной девушкой и пошла не упираясь и не натягивая поводок. Вероятно решила отложить свои действия до более благоприятных обстоятельств.
Меня несколько беспокоил оставленный на поляне Анубис. Я не знал, проходит ли само по себе действие дротика или обязательно нужно противоядие. Но, в конце концов, он был разбойник и мне не хотелось с ним возиться. Вероятно, рано или поздно его шайка забеспокоится и вернётся за ним. Возможно мне следовало бы попытаться освободить их пленницу Ному, но, здраво рассудив, я решил что не смогу этого сделать не устраивая резни, а на такое я был явно не способен. И даже в случае удачи пришлось бы всем доказывать, что я сам не роксер. Короче, не моё это дело. Если я Хронваргер, значит моё дело биться со Змееногами. Хронваргер. Слово-то какое-то подозрительное. Мне больше понравилось, когда меня называли «Носящий сталь».
Я направился в сторону дороги ведя на цепи свою спутницу в ночной сорочке и кожаных ботинках. Вид у неё был несколько несуразный, но меня это только забавляло. Мы довольно долго шли по чуть заметной тропинке направляясь, как я надеялся, в сторону местной цивилизации. Я затруднялся сказать точно, сколько здесь длится день, но, похоже, не очень долго. Дело явно шло к вечеру. Мы находились в низине или широкой лощине. Покрытые растительностью склоны полого уходили вверх, поднимаясь в полупрозрачное марево или туман, стелющийся почему-то вверху, а не внизу, пронизанный чуть зеленоватыми лучами светила. Наверное, набравшись некоторого опыта, здесь можно определять время по цвету лучей Оллитары.
Вскоре я заметил что поблизости от нас журчит ручеёк, всё более набирающий силу по мере того как мы спускаемся вниз. Через некоторое время мы дошли до места где тропинка пересекала ручей. Отсюда шла дальше уже хорошо утоптанная дорожка, а у ручья лежал гладкий ствол дерева и висела маленькая кружка. Я напился воды и показал кружку девушке. Та утвердительно кивнула головой. Может, она и не хотела пить, а только надеялась избавиться от кляпа, но в этом случае она просчиталась. Я напоил её через отверстие в стержне, не отмыкая ей рот. Я, разумеется, не боялся её болтовни, мне даже несколько этого не хватало, но я хотел чтобы она получше прочувствовала своё положение, да и наказать как-то её всё же следовало. А лупить девушку плёткой мне совсем не хотелось, хотя, возможно, без этого и не обойдётся при такой её натуре. Вообще-то, если вдуматься, не так уж она и виновата. Скорее, виноват я, потому что недостаточно надёжно посадил её на цепь в спальне. В самом деле, если уж тут женщин водят на поводке и даже говорить им без разрешения не позволяют, то логично и ответственность за их поведение и действия возложить на мужчин, которым они принадлежат. А может здесь так оно и есть. Не можешь обеспечить приличное поведение дамы другими средствами, так сажай её на цепь, связывай или заковывай в наручники, запирай на замок. И водить даму без ошейника, это тоже непорядок. А то, непонятно получается, кто за неё отвечает.
Отдохнув у ручья, мы двинулись дальше по торной тропе и вскоре достигли дороги. Дорога была несколько странная, но вполне приличная. Она представляла собой полуметровой высоты насыпь, метров четырёх в ширину с небольшими канавами по краям. Наша тропа заканчивалась маленькой полянкой соединённой с дорогой мостиком с указателем пути к водопою и цифрой, вероятно обозначающей расстояние. У полянки, как и у самой дороги, было странное покрытие из чуть упругих зеленоватых квадратов. Как будто вся дорога была застелена синтетическими ковриками с шероховатой поверхностью. Идти по ним было приятно, но в то же время такое покрытие явно не было предназначено для тяжёлых машин, или даже сколько-нибудь больших телег. Скорее, это напоминало пешеходную дорожку. Трудно было сказать даже, в какой стороне находится ближайший город, или, что тут у них есть? Между тем, дело шло к вечеру. В воздухе появился всё более сгущающийся зеленоватый оттенок. Однако, если существует дорога, значит есть и те, кто по ней ездит. Или ходит. Я решил подождать. Прошло около четверти часа, когда послышались негромкие звуки, нечто вроде шороха и звона, и на дороге показалось нечто, чему я сразу не смог придумать названия. Хотя я и решил заранее ничему не удивляться, это получилось с трудом.
Экипаж, который остановился около нас, представлял собой очень лёгкую четырёхколёсную тележку с широкими колёсами на тонких спицах. Такой же ажурной была и вся конструкция, подробности которой я и разглядывать не стал, потому что меня поразила тягловая сила этого вида транспорта. В тележку были запряжены восемь симпатичных и стройных девушек, примерно одинакового роста и одинаково, с позволения сказать, одетых.
На сидениях же находились двое, мужчина и, вероятно, женщина, вся закутанная в сложную систему покрывал. Кроме того, ещё две девушки следовали за тележкой, прикованные к ней двухметровыми цепочками присоединёнными к надетым на них наручникам.
Мужчина молча уставился на меня. Он был довольно богато одет, насколько можно было судить по общему впечатлению, и, вероятно, сомневался, глядя на меня, чей статус выше? А может, я просто стоял у него на дороге и мне следовало объяснить, чего мне от него надо? Но я молчал и он заговорил первым:
-Приветствую Носящего сталь.
На Оллу он даже не взглянул. И не пожелал мне мира. Впрочем, на воина он не походил. Возможно, мирные люди тут и без слов считают что желают друг другу мира.
-Приветствую едущего по дороге, - ответил я и, подумав, добавил: - и сидящую рядом с ним.
Он несколько расслабился и сказал:
-Я Эсколис-Монт. Администратор помощника Оллитарха Эсколиса.
Дотронулся пальцем до покрывала на лбу женщины и сказал:
-Униола-Нома Эсколис-Монта.
Указал на одну, а потом на вторую девушку позади и добавил:
-Униола-Мини. Униола-Лона.
Униола-Нома слегка наклонила голову. Прикованные девушки сделали лёгкий реверанс, причём та, которую он назвал Униола-Лона, так откровенно уставилась на меня, словно собиралась за меня замуж. Мужчина не назвал своего имени, поэтому я просто сказал:
-Я Хронваргер.
Дёрнул за цепь свою девушку и небрежно добавил:
-Унина Олла на моей цепи.
Если мужчина удивился, то не очень. Наверное я уже научился сносно здороваться. Зато Олла явно разозлилась. Возможно, ей снова не понравилось что я назвал её по имени. Она даже что-то собиралась сказать, но только забренчала замком кляпа. Интересно, не потребует ли она вскоре признать её Нолой и в установленном порядке сдать властям?
Мужчина терпеливо ждал чтобы я наконец объяснил, чего я от него хочу, а я некоторое время разглядывал его экипаж. Тележка была явно четырёхместная, с небольшим отделением для багажа сзади, занятого сейчас парой объёмистых кожаных сумок. Интересно, а сколько положено Униол одному мужчине? У Риксонера было трое, у этого тоже трое, а мне сколько нужно? Это что, от статуса зависит? Униола-Нома едет на тележке, а две другие бегут сзади. Тут любому понятно, чей статус выше. Да и одеты они по-разному. На Номе просторное, расшитое узорами платье, украшения на руках и груди. Подол расшит цветным бисером, а на пальцах полно колец с подвесками и цепочками. На голове плотная чадра из узорного атласа, скрывающая лицо до глаз. Поверх чадры накинута тонкая прозрачная вуаль окутывающая её почти до пояса, а сверху ещё приколота сетка из тонких ниточек, опущенная на лицо. И, наконец, ещё пара цветных покрывал приколота к чадре сверху, откинута назад и свешивается на спину. А из-под чадры около глаз выглядывает ещё и кромка нижнего покрывала из кружевной паутинки. Едва заметная в складках платья цепочка спускается вниз, вероятно Госпожа Нома прикована к тележке за ошейник, неразличимый снаружи.
Униола-Мини, позади тележки, одета в просторную белую блузку с рюшами и воланами и широкую юбку чёрного цвета. А на ногах плетёные ботинки из коричневой кожи, и белые чулки в обтяжку. Вокруг лба платок из белой ткани, заколотый на затылке. На обоих запястьях зашнурованы мягкие манжеты под кольцами наручников. На обнажённой шее полированный ошейник с кольцом, замочком и длинной надписью.
Прикованная рядом Униола-Лона одета совершенно иначе. На голове тонкий платок чёрного цвета, закрывающий лоб, шею и подбородок, оставляя открытым симпатичный овал лица. Такой же блестящий ошейник надет поверх платка, очень эффектно смотрится на чёрном фоне. На девушке пышное синее платье с огромным вырезом на груди и длинными рукавами с манжетами под наручники. Под грудью шнурованный корсет с металлическими вставками и бисером. Низ платья очень широкий, вырез, подол и манжеты обшиты белым кружевом. А от наручников спускаются к подолу четыре тонких ремешка присоединённые к петелькам ниже колен, похоже для того, чтобы приподнимать платье спереди при беге, когда руки вытянуты вперёд. А сейчас, когда девушка стоит опустив наручники на платье, её подол спускается до земли. Спереди к колечку ошейника подвешена большая прямоугольная табличка с надписью крупными буквами, хорошо видимой даже на расстоянии: «Я Униола-Лона Эсколиса. Собственность административной комиссии. Р.60 мон.». Не очень понятно. И, что удивительно, в отличие от Униолы-Мини старательно опускающей глаза, эта девушка без стеснения разглядывала меня, пока я смотрел на неё.
Я обошёл тележку спереди, разглядывая запряжённых в неё девушек. Эти никак не реагировали на меня и наслаждались отдыхом, успокаивая своё дыхание. У всех были стройные но крепкие ноги обутые в мягкие ботинки вроде моих. Девушки были запряжены в два ряда, стоя попарно справа и слева от центральной перекладины, опирающейся спереди на лёгкое подпружиненное колесо. К этой перекладине было прикреплено пять поперечин разделяющих девушек между собой. Каждая из них держала руки на поперечине перед собой, прикованная за широкие браслеты на запястьях к кольцу снизу.
Одежды, как таковой, на них не было. Голова у каждой завязана в белый платок, как у Униолы-Лоны, причём я заметил, что платки зашиты контрастной ниткой, наверное, чтобы не развязывались в пути. Поверх платка широкий железный ошейник с номером, заклёпанный на две заклёпки, с прочным кольцом посередине. Тело выше пояса затянуто в кожаную сбрую из толстых ремней с пряжками, перекрещивающихся на плечах и под грудью. Нижний ремень, шириной в три пальца, пропущен между ног за спину. В этом месте толстая мягкая прокладка, а на самом ремне пара скоб и колец непонятного назначения. А между скобами два окантованных металлом отверстия. Вся сбруя украшена блестящими заклёпками, а поверх неё на плечи девушке накинут ажурный хомут вроде корсета с отверстиями для обнажённых грудей. Он закреплён широким поясом запертым на два висячих замочка и шнуровкой на спине, сходящейся на центральной пластине с толстым кольцом. Кольцо же широким коротким ремнём соединено с задней перекладиной, за которую, наверное, девушка и тянет тележку вперёд. Сквозь соски грудей продеты металлические колечки с подвешенными к ним колокольчиками.
Кроме того на голову каждой девушке поверх платка надета система ремешков, удерживающая в полуоткрытом рту круглую обрезиненную палочку с кольцами на концах. Узкие ремешки проходят под нижней челюстью, перекрещиваются на затылке и закрепляются четырьмя колечками на ромбической пластине на лбу, украшенной бисером и, вероятно, эмблемой Эсколиса. От колечек в углах рта тянутся ремешки уходящие в отверстия перекладины. Кроме того, за эти колечки девушки соединены ещё и попарно лёгкими цепочками, правое кольцо левой девушки с левым кольцом правой. А кольца с противоположной стороны рта соединяют девушек по четыре вдоль движения. Вдобавок, поперечные цепочки пропущены через скобы вращающихся на центральной жерди рычагов связанных друг с другом. Вероятно, благодаря этому, головы всех девушек можно было синхронно поворачивать вправо или влево. А на нижней части перекладин, на уровне пояса на таких же поворотных втулках были закреплены длинные упругие прутья, лежащие сейчас вдоль перекладин.
Да уж! В целом, вероятно, очень основательная, хорошо продуманная и отработанная в эксплуатации конструкция. Да и времени чтобы запрячь девушек в эту упряжку, наверное, требуется немало. Похоже, Нолой тут быть гораздо лучше, чем этой, как её, миниуни. Недаром Олла решила сбежать от такого поворота судьбы. Как она говорила? Миниуни-Нола ещё меньше, чем миниуни? Я снова взглянул на запряжённых в тележку девушек. Куда уж быть ещё «меньше»? По сравнению с ними даже бегущие на цепочках Униолы выглядят Госпожами, а уж восседающая на сидении Нома чуть ли не Богиней, несмотря на свою привязь. Не говоря уже о мужчинах разъезжающих на таких вот «лошадках».
Я оглянулся на Оллу. Она молча стояла на цепи позади меня, слегка опустив голову и потупив глаза, с торчащим изо рта стержнем. Слегка раздутые щёки придавали её лицу своеобразное выражение, как будто она была чем-то удивлена. Я дёрнул её за цепь и указал на девушек в упряжке. Олла ответила непонятной мимикой лица и, кажется, даже слегка вздохнула. Я подошёл поближе к мужчине и сказал:
-Хорошая упряжка. Отлично выглядит.
-Конечно, - ответил он. - Мы за этим следим.
-По делам ездил?
-Само собой. А ты?
-Какие у Хронваргера дела? Гулять ходил.
-И что, Змееногов не встретил?
-Попадались.
-Ну? А чего пешком идёшь?
-Так вышло. Да и не иду, а стою. Может, кто подвезёт?
-Что, неохота как попало в город входить?
-Вроде того. Расспросы всякие начнутся.
-Ладно, - сказал он. - Дело к вечеру. Садись. Не дело это, Хронваргеру пешком топать.
Он наклонился назад, вытащил третью цепочку с парой наручников, прикреплённую сзади к тележке, и подал мне.
-Пристегни девушку.
Я развязал своей пленнице руки и надел на неё наручники. Отвёл её назад, заметив что третья цепь вдвое длиннее первых двух, и поставил её позади Униолы-Лоны. Снял с её шеи поводок и, немного подумав, отомкнул кляп и вынул его изо рта Оллы. Она ничего не сказала, а может и не могла пока говорить. И всё это время Униола-Лона сверлила меня глазами, а когда я двинулся к тележке, даже попробовала прижаться ко мне боком. Я с удивлением оглянулся на неё, а она, звякнув цепью, приподняла руки, прижала их к груди и сделала два быстрых шага в мою сторону, приподняв ремешками подол платья.
-Хочешь купить её? - спросил меня мужчина.
-То есть? - не понял я.
Мужчина соскочил с тележки и подошёл к девушке, держа в руках прутик с ручкой, вроде того, которым пользовалась вчера похищенная Униола-Нома. Концом хлыста он приподнял ей подбородок, вероятно чтобы я лучше разглядел надпись на ошейнике. Там было написано то же, что и на табличке повешенной на грудь.
-Вот, - сказал он постучав по ошейнику. - Шестьдесят мониолов. Можно немного меньше.
Я промолчал, несколько растерявшись, а он истолковал это по-своему.
-Раздеть её? - он повернулся к девушке и приказал: - Подними платье!
Она, поспешно перебирая пальцами скованных рук ткань платья, подтянула его к корсету, обнажив стройные ножки в чулках и ничем не прикрытое лоно с красиво подстриженными волосиками на лобке, в форме длинного сердечка. Сквозь колечки висящие там был продет розовый шнурок завязанный на большой узел с крошечным замочком спереди. Я поглядел в её мило улыбающееся лицо и сказал:
-Нет. Я не покупаю.
-Почему? - спросил он. - Вполне разумная цена.
-Возможно, - сказал я, - но я не куплю.
-Не понравилась?
Я пожал плечами и кивнул в сторону Оллы.
-Мне и с этой пока возни хватает.
-А, - сказал он, - понятно. Ну, как знаешь. Тогда садись и поехали.
Он сделал шаг к девушкам и вдруг стегнул Униолу-Лону своим хлыстом. Девушка громко вскрикнула и тут же опустила свой подол, перестала улыбаться, опустила глаза и встала в позу второй Униолы. Только её руки нервно перебирали тянущуюся к тележке цепь. Мужчина ударил её ещё раз. Девушка вздрогнула, выпустила цепь и отступила на шаг назад. Да, наверное, поведение девушек тут строго регламентировано. А интересно, умеет ли Олла правильно бегать за тележкой? Наверное умеет. Ведь ходит же она на поводке. А эта Униола-Лона, наверное, просто разволновалась и что-то сделала не так, за что и наказана. Не очень-то хороший обычай, чуть чего бить девушку, вообще-то. Но тут я вспомнил, что и сам недавно обзавёлся плёткой. Да уж, не стоит делать поспешных выводов.
Администратор уселся на своё место, а я с заднего сидения наблюдал за его действиями. Напротив него была большая рукоятка, которой, как я догадался, и поворачивали головы девушек в нужную сторону за цепочки прикреплённые к палочкам во рту. Был ещё непонятного назначения рычаг, за который он тут же и потянул на себя. Тут же девушки вскрикнули и напряглись толкая тележку вперёд. Администратор сделал ещё пару движений рычагом, а потом зафиксировал его в среднем положении. Девушки теперь довольно быстро катили тележку по дороге, при этом всё время вскрикивая, будто кто-то постоянно их бил. Приглядевшись, я вдруг заметил что вертикальные втулки внизу вращаются, видимо приводимые в движение передним колесом, и гибкие прутья стегают девушек по ягодицам. Но тут мужчина передвинул рукоятку вперёд и прутья застыли, вытянувшись вдоль главной перекладины. Он также передвинул и рукоятку. При этом ослабли ремешки оттягивающие кольца назад и девушки теперь могли свободно двигать головами.
Экипаж катился с равномерной скоростью, негромко шурша колёсами по дорожному покрытию и позванивая колокольчиками подвешенными к сбруям и колечкам рабынь. Я посмотрел назад, на бегущих позади женщин. Униола-Мини бежала легко в своей просторной юбке, слегка согнув руки в локтях и не натягивая привязи. Она даже успевала с интересом поглядывать по сторонам. Другой Униоле бежать было тяжелее. Ей приходилось вытягивать руки вперёд и натягивать цепь, чтобы подол приподнимался достаточно высоко и не мешал бегу. Некоторое время я наблюдал как её ноги подбрасывают оборки платья и кружева нижних юбок, а потом посмотрел на Оллу. Она явно не имела такого опыта как Униолы. Её цепь то натягивалась, то провисала доставая до дороги, то болталась из стороны в сторону. Девушка никак не могла приноровиться и то переходила на поспешный шаг, то пускалась бегом, когда цепь дёргала её за наручники. Похоже, её впервые привязали таким образом. Я заметил, что она быстро начинает уставать и сбивать дыхание. Это заметил и мужчина. Он ничего не сказал, но слегка потянул за рукоятку поводья девушек, немного уменьшив скорость упряжки.
Какое-то время мы продолжали катиться по пустой дороге. Никаких признаков города не появлялось. Наоборот, исчезли боковые тропинки, а растительность по сторонам стала гуще и стояла почти непроходимой зелёной стеной. Дорога пошла немного в гору. Девушки побежали медленнее, но хозяин, снова пустив в ход вращение прутьев, заставил их бежать с прежней скоростью и делал это каждый раз, когда они пытались замедлить бег, не прибегая при этом ни к каким командам или понуканиям. Ручей, бежавший вначале вдоль дороги, теперь всё больше удалялся вниз, становясь почти неслышным.
Внезапно показался встречный экипаж. Мужчина сдвинул рукоятку вправо. Упряжные цепочки натянулись повернув головы девушек вбок. Упряжка сместилась к правому краю дороги. Экипажи разминулись левыми сторонами. Встречная упряжка тоже состояла из восьми рабынь затянутых в сбруи и уздечки, только платки на головах были жёлтого цвета и на лбу был другой знак. Повозкой управлял мужчина в одежде воина, а позади него находилась объёмистая поклажа. Они не останавливаясь обменялись приветствиями, приподняв вверх левые руки ладонями вперёд, и мы продолжали путь.
Вскоре показалось ещё что-то встречное. На этот раз двигалась целая процессия мимо которой мы проследовали сильно замедлив скорость. Наши девушки пошли шагом, но всё равно, слишком подробно я не мог рассмотреть всё что мне хотелось. Впереди шло с десяток воинов с подобием копий или алебард, поднятием которых они и приветствовали проезжающего администратора. Далее, два воина вели за собой на коротких ремнях большую упряжку из двух десятков девушек в несколько других сбруях. Здесь преобладал красный цвет ремней, а на девушках вместо платков были кожаные наголовники красно-чёрного цвета с клепаными швами и окантованными отверстиями для глаз и носа. А в рот каждой был вставлен круглый дырчатый мундштук с кольцами для цепочек и поводьев. Они везли большую повозку на которой никто не сидел, хотя переднее место и было свободно. Зато вся она была нагружена поклажей упакованной в кожаные чехлы и пристёгнутой ремнями к тележке. А сзади крепилась длинная металлическая балка, напоминающая унитолу, опирающаяся своим задним концом на катящееся по дороге широкое колесо. Справа и слева от балки, заполняя всю имеющуюся длину, шли закованные в цепи девушки, одетые в платья вроде тех, что я видел в спальнях риксоны. Только на их воротниках и манжетах не было никаких кружев, а материал платьев выглядел довольно толстым и грубым, красноватого или, скорее, сиреневого оттенка. На голове у каждой платок, а поверх него широкий стальной ошейник с кольцом, номером и надписью: «Ламиола-миниуни. Собственность Эсколиса».
За кольца ошейников девушки были попарно прикованы короткими толстыми цепями к скобам бруса. Ноги у всех свободны и обуты в дорожные башмаки, зато руки скованы и пристёгнуты спереди к металлическим поясам, запертым сзади висячими замками. Ручные браслеты и ошейники девушек были без замков, наглухо заклёпаны большими заклёпками.
Я насчитал около сорока рабынь, пока они проходили мимо нас одинаково неся руки вместе на уровне пояса, с одинаковым выражением лиц, в своих одинаковых платьях. Следом за ними шло ещё несколько охранников, а далее катились более мелкие экипажи, запряжённые восьмёрками девушек. На каждой из них за управлением сидел охранник, а позади него по четыре закутанных в цветные покрывала женщин, прикованных к тележкам длинными тонкими цепочками. Некоторые оживлённо болтали между собой. Ещё много девушек шло за восьмёрками, прикованными за наручники цепями разной длины, так, чтобы не занимать больше половины дороги.
И, наконец, я увидел совершенно свободную женщину, безо всяких цепей, верёвок и даже ошейника. Напротив, это за ней следовали на общем поводке две симпатичных девушки в длинных сарафанах и белоснежных сорочках, скованные вместе за ошейники короткой полуметровой цепочкой из жёлтого металла. Обе они держали руки за спиной, а их ошейники были плохо видны под накинутыми на головы платками. Сама же Госпожа была со вкусом одета в облегающий брючный костюм, шляпку с вуалью и короткие лакированные сапожки, а главное, очень изысканно двигалась, строго держа спину и голову. Следом за ней два охранника вели четвёрку девушек запряжённых в пустую красивую коляску с мягким сидением и небольшим багажным отделением. Заметив мой интерес, администратор кивнул в сторону свободной женщины:
-Госпожа Номиуна-Нола Элеонора Мона-Эсколи. Опять путешествовать отправилась, всё ей дома не сидится. Всё приключений ищет.
Так вот как выглядит Нола. Я оглянулся на свою Нолу, но той, видимо, было не до того, чтобы любоваться на встречных. Долгий бег, особенно на подъём, её, похоже, совсем вымотал и она теперь пыталась отдышаться, пока упряжку снова не погнали бегом. Теперь я вспомнил как вчера утром она не хотела чтобы мы спускались к дороге. На меня Олла старательно не глядела, зато многие встречные глазели на неё. Возможно их удивлял её наряд. Действительно, при всём многообразии одеяний, никто из встречных девушек не щеголял в ночной сорочке. Обратила на неё внимание и Госпожа Элеонора, причём даже больше чем другие, но как только Олла, словно почувствовав взгляд Нолы, подняла глаза, та сделала вид что совершенно не смотрит в её сторону и проследовала дальше изящной походкой, подергивая за поводок своих девушек. Когда они проследовали мимо, я разглядел, что руки её рабынь и вправду скованы колечками за спиной и подтянуты вверх к ошейникам.
Прошло ещё несколько упряжек с грузом, а потом показалась большая тележка, скорее даже платформа, запряжённая двадцатью девушками в красных сбруях и наголовниках, окружённая многочисленным эскортом охранников. На платформе стояла полускрытая покрывалами клетка из жёлтого металла с круглым основанием и сходящимися кверху прутьями, скреплёнными богато украшенным обручем с несколькими висящими по кругу замками и кольцами для крепления покрывал. Насколько мне удалось разглядеть сквозь узкую не закрытую тканью щель, внутри на мягких подушках сидела девушка в громоздком богатом платье и чадре приспущенной немного вниз. На маленькой ручке в белой перчатке, держащейся за один из прутьев клетки, я заметил широкий наручник из полированного металла с примкнутой к нему цепочкой теряющейся в складках платья. На девушку в клетке глазел не только я, но и все остальные. Администратор, его Униолы и даже Олла, всё ещё до конца не отдышавшаяся.
-Ну вот, - вздохнул мужчина, - отправили в Аннолиус, а оттуда, скорее всего, перепродадут в Оллитарис.
В его голосе слышалась какая-то досада.
-Далеко, - сказал я, надеясь выведать подробности. Меня и самого заинтересовала эта девушка в клетке. Если это преступница, то слишком уж роскошно одета, да и Униолы глядели на неё с явной завистью.
-Не так уж и далеко, - сказал мужчина с некоторым удивлением. - Не в Генозис же. Вот так всегда. Всё продаётся за горсть мониолов.
-Так уж и за горсть? - усомнился я.
-Нет, конечно. Уна-Лита, всё же. И откуда только всё знают? Даже клетку свою привезли и цепи. Даже размер знают заранее.
-Кто-то, видимо, сообщает?
-Видимо так, - пожал он плечами. - Хоть бы раз показали им на дверь.
Больше он явно не хотел говорить на эту тему. Я так ничего и не понял, что же это за Уна-Лита такая? Наверное, чем-то она ценна, если за ней охотятся люди из столицы.
Наконец показался конец колонны. Здесь шли пешком мужчины и женщины. Трудно было разобрать подробности, но, насколько я заметил, все женщины были тем или иным способом пристёгнуты на поводки и ограничены в свободе движений. А некоторые ещё и несли на себе поклажу. Но вот мы разминулись с последними и администратор, потянув за поводья, снова вывел тележку на середину дороги. Я забеспокоился за свою пленницу, но, по счастью, дорога теперь почти выровнялась. Однако, никаких признаков города по-прежнему не наблюдалось.
Стояли уже зелёные сумерки. Диск Оллитары скрылся за стеной джунглей. Внезапно впереди я различил поперечный проём и тут же послышалось далёкое журчание воды. Здесь поблизости текла уже река, а не ручейки вроде того, что был на перекрёстке. Через минуту мы достигли проёма, оказавшегося глубокой скальной щелью с отвесными стенами, по дну которого тёк мощный водяной поток. Не менее полусотни метров отделяло нас от дна ущелья, а на противоположной стороне прямо по краю густо стояли древесные стволы перевитые лианами и кустарником, словно зелёная крепостная стена. Через ущелье был перекинут лёгкий ажурный мостик, как раз по ширине дороги. Мне даже показалось, что мост не закреплён намертво и при необходимости может быть быстро убран.
Наш экипаж, проехав через ущелье, оказался в зелёном коридоре из перевитых растений образующих настоящий тоннель, едва пропускающий свет через узкие щели между переплетающихся стеблей и листьев. Вскоре показалась решётка из заострённых брёвен торчащих сбоку и с обеих сторон. Вероятно, она могла опускаться на дорогу, образуя мощное перекрещивающееся укрепление. Оригинально устроены местные подходы. Растительность вся усеяна шипами, а снаружи через её щели можно на расстоянии достать хоть стрелой, хоть копьём любых непрошенных гостей. Между тем, мы оказались уже не в растительном, а в каменном коридоре, и вскоре выехали на подобие круглой площади, образованной стеной сложенной из крупных замшелых валунов с несколькими проходами разной величины. Сверху показалось меркнущее небо. Откуда ни возьмись, появились около десяти воинов в кожаных доспехах которые, быстро осмотрев упряжку, пристегнули к уздечкам двух передних девушек кожаные ремешки, а их предводитель учтиво обратился к администратору:
-Хорошо ли служили миниуни, Господин?
-Вполне, - коротко ответил тот.
-Господин считает, что они заслужили лонитону?
-Думаю, да, - ответил администратор.
Начальник сделал знак воинам. Двое из них встали спереди тележки и взяли в руки петли пристёгнутые к уздечкам девушек. Двое других подошли к упряжке и начали что-то прикреплять к ремням девушек проходящим между ног. Теперь стало понятно, для чего в этом месте имеются кольца и пряжки. Теперь у каждой девушки что-то торчало снизу из переднего отверстия ремня, а сами они возбуждённо переступали ногами и постанывали, то ли от удовольствия, то ли от его предвкушения. Тем временем администратор взглянул на меня с лёгким удивлением и вдруг спохватился:
-Ах да, извини, я и забыл о ней.
Он слез с тележки и подошёл к Олле. Достал ключ и стал отмыкать её наручники. Я понял, что наши пути здесь расходятся, достал свою цепь и снова пристегнул девушку за шею. Администратор уселся на место и мы попрощались поднятием рук. Воины повели упряжку к большому проходу, возможно ведущему на улицы города. Запряжённые девушки пищали и сладострастно стонали при каждом шаге, стараясь ещё и шевелить бёдрами на ходу, наверное для лучшего эффекта от вставок в их дырочки. Я припомнил, что на их ремнях имеется ещё по одной дырке, и усмехнулся. Забавная здесь система стимулирования рабынь. Прутом и этой, как они её называли, лонитоной. Наверное у девушек был стимул поскорее добраться до города.
Я посмотрел на предводителя охранников так, будто он о чём-то забыл. Тот и вправду спохватился:
-Приветствую Носящего сталь, - сказал он и указал на один из боковых проходов. - Прошу.
Я дёрнул Оллу за цепь и последовал его приглашению. Мы вошли в освещённое светильниками помещение. Несколько человек, сидящих в стороне за столами, взглянули на нас и обменялись короткими фразами. Я разобрал только как один из них сказал, кивнув в мою сторону: «Хронваргер». Сначала мне показалось, что в помещении одни мужчины, но приглядевшись, я заметил под потолком брусья унитол, уходящие в соседние помещения. И действительно, вскоре сюда вошли две прикованные за ошейники к унитоле рабыни в ножных кандалах и кружевных передниках. Они принесли еду, которую тут же и начали раскладывать по столам. А ко мне обратились два подошедших охранника. То что это не воины, а охранники, я рассудил по отсутствию у них оружия и обилию висящих на их поясах предметов, явно предназначенных для рабынь, от плёток, вроде моей, до намордников, похожих на тот, что надевали на Униолу-Ному.
-Приветствую Носящего сталь, - сказал один из них и кивнул в сторону Оллы. - Пока Господин отдыхает, мы обслужим его миниуни.
Что это он имел в виду? Я припомнил, что Олла что-то об этом говорила. «Они всё сделают по-своему». Вероятно, здесь везде свои правила для входа в город. Я вложил поводок в протянутую руку и сказал:
-Унина устала и не в духе. Поаккуратней с ней.
-Конечно, - ответил охранник, даже не усмехнувшись. - На ней временный ошейник. Надеть городской?
-Нет, - сказал я. - Этим я сам займусь позже.
-Как угодно Господину. А всё остальное?
Я заметил, что Олла с интересом на меня поглядывает, словно ожидая что я скажу какую-нибудь несуразность. Это несколько меня разозлило. Не приказать ли запрячь её в тележку? От такого предположения моя злость сразу сменилась весельем.
-Что, сами не знаете? - сказал я
-Ну, гостям ведь не обязательно полностью следовать всем местным правилам.
-Ничего, - рассудил я. - Нечего особенно выделяться. Обслужите как принято в Эсколисе. Ну, и кандалы на ноги, конечно.
Олла грустно усмехнулась, но промолчала.
-Конечно, - согласился охранник и снова осмотрел её.
-Надо бы одеть во что-то.
-Ну так оденьте.
-Мы? - удивился он, - но у нас только миниоты.
-Так и оденьте в эту… в миниоту, - сказал я, не ожидая ничего особенного. Если Олла и желала, чтобы я совершил ошибку, то явно не в этом направлении. Ко всеобщему удивлению она округлила глаза и закричала:
-Меня? В миниоту?!
Вероятно, она от возмущения забыла все правила поведения цепной девушки, из неё так и попёрла Госпожа Нола. Немногочисленные зрители очень развеселились глядя на её реакцию. Посыпались едкие реплики, самой безобидной из которых наверное была:
-Госпожа ламиола, не иначе, сегодня Оллитары объелась.
Охранник, однако, не засмеялся, а мрачно взглянул на неё и сказал:
-Накинь платок на рот.
Девушка как будто слегка сжалась, потом оглянулась вокруг и опустила глаза. Затем, к моему удивлению, развязала на затылке свою косынку, накинула на голову и завязала снизу, а один из кончиков зажала в зубах. И, чего уж никто не ожидал, поглядев на меня исподлобья прошипела, не разжимая зубов:
-Ты не смеешь надевать на меня миниоту!
На этот раз рассмеялись даже охранники.
-Вставить ей толу? Наказать плёткой?
-Если я и накажу её, то сам. Я же сказал, - ответил я, - Унина устала. Не бойтесь, она вас не съест. И нечего с ней говорить. Наденьте ей миниоту, закуйте, и, что там ещё положено, сами разберётесь.
-Как угодно Господину, - пожал плечами охранник. - Цепи на замки, или заклепать?
-Заклепать, - велел я, припомнив некоторые способности девушки.
-Дорого, - сказал охранник. - Возни много.
-Сколько?
-Э… Десять мониолов.
-Десять, так десять, - ответил я, швырнув ему монеты.
Он вытаращил глаза и разинул рот, но тут же пришёл в себя и расплылся в улыбке.
-Ха! При таких делах, заклепаем хоть на четыре заклёпки.
-Не стоит, - сказал я, - достаточно будет и двух. И побыстрее.
-Мы мигом, - ответил он. - И получаса не пройдёт.
Они, наконец, ушли, забрав строптивую клиентку, а я уселся за один из столов. Не прошло и минуты, как послышался мелодичный металлический звон и ко мне подошла красивая полуобнажённая девушка, грациозно скользя вдоль унитолы, одной рукой поддерживая шейную цепь, а в другой неся круглый поднос с едой и кувшином вина. В ней всё дышало жизнью и удовольствием, и блеск глаз, и грациозность походки и лёгкая улыбка. Наверное, на её работе иначе было нельзя. На ней был кружевной передник, почти ничего не скрывающий. Причёска уложена крупными локонами, спускающимися до плеч и чуть оттянутыми назад заколкой на затылке. Платок прикрывал только верхнюю часть волос, а его концы свешивались на спину. Волосы под передником выстрижены, а лоно прикрыто маленьким металлическим лепестком, закреплённом на продетых в него колечках. Внизу ещё и крошечный висячий замочек. В сосках грудей золотые колечки с колокольчиками. Такое же колечко продето и в перемычку носа.
Уж эта рабыня явно не того ранга, что запряжённые в тележку миниуни. Она поставила поднос и выпрямилась, опустив глаза, словно чего-то ожидая. Даже её колокольчики затихли.
-Можешь говорить, - сказал я.
-Господин позволит мне идти? - спросила она тоненьким голосом.
-Иди, - согласился я.
Она снова заулыбалась, словно я ей сделал большое одолжение, отступила на два шага и, согнувшись в поясе, поклонилась так низко, как только позволяла примкнутая к её шее цепь унитолы. На несколько секунд задержалась в этом положении, причём голову она склонила чуть набок, так что локоны волос и концы платка свесились слева вниз, освободив вид на ошейник. Выпрямлялась же она так, чтобы вес цепи поворачивал это железное кольцо вокруг её горла. Как я понял, это чтобы мне было удобно прочитать идущую по кругу надпись: «Девушка для свободного использования. Собственность Унилониса Эсколиса. 117-Л-21. Р.35мон.» Ошейник заперт на два висячих замка, с одной стороны колечко из жёлтого металла, с другой скоба, за которую закреплена цепь. Вероятно, эта девушка тоже продаётся. За тридцать пять мониолов. А что значит, для свободного использования? Надо Оллу спросить.
Рабыня выпрямилась, подхватив правой рукой шейную цепь, и пошла вдоль унитолы плавно покачивая бёдрами. И я увидел нечто новое. В её заднее отверстие был вставлен упругий стержень со свешивающимся вниз пучком волос, такого же каштанового цвета как и на голове. Хвост свешивался до колен и забавно вилял из стороны в сторону синхронно с покачиванием бёдер. Она удалялась быстрой уверенной походкой в своих туфельках на высоких каблучках, с блестящими кольцами на щиколотках запертыми на замочки и соединёнными между собой звенящей полуметровой цепочкой. Я и не думал раньше, что девушкам так идут ножные цепи, если вот так уметь их носить. Мне стоило большого труда не схватить прямо сейчас эту скованную красотку за её прелести и не разложить тут же на столе. Но я не был уверен, соответствовало бы это местным обычаям, или нет. К тому же, я хотел есть, чем и занялся с удовольствием. Еда была неплохая, а вино и подавно, а главное, количество было как раз такое, чтобы не съесть лишнего. Я и закончил к тому моменту, когда охранники привели назад Оллу.
Миниотой оказалось как раз то самое платье с рядами пуговиц для закованных в цепи рабынь. Именно в таких и шли по дороге пристёгнутые к брусу пленницы. Материя грубая, сиреневого цвета, а пуговицы крупные и менее многочисленные чем у девушек на риксоне. На голове у Оллы красовался сиреневый платок, туго затянутый на задний узел и прошитый толстой белой ниткой вокруг шеи, а поверх платка прежний временный ошейник застёгнутый на крайние дырочки ремешков, но и при этом заметно обжимавший шею.
На поясе Олла имела широкий но не особенно толстый железный обруч со скобой впереди. На спине он был заклёпан двумя большими заклёпками с продетым между ними кольцом. Кроме того, там оставалась ещё одна дырочка. Вероятно, здесь подобные штуки имеют по четыре отверстия под заклёпки, явное излишество на мой взгляд. Руки у девушки также были теперь скованы, как у пленниц на дороге и примкнуты к скобе обруча, только цепь подлиннее чем у них, позволяющая дотянуться руками до лица. А вдобавок ещё и на ногах заклёпанные кандалы соединённые короткой и достаточно толстой цепью. Олла помалкивала, но её глаза так и сверкали из-под платка.
-А это ещё что? - спросил я у охранника, указывая на нечто на двух колёсах стоящее перед девушкой.
-Эсколи-ота. Как положено.
Эсколи-отой он назвал небольшую тележку странной конструкции. Вероятно, она была складная. С выгнутой вверх двойной ручкой за которую и держались руки девушки. Не замеченная мной сразу цепь, прикреплённая к тележке внизу, висела несколькими петлями на выступе ручки и другим концом была заклёпана сбоку на поясном обруче. Я конечно, не ожидал, что мою подопечную так вот капитально закуют. Да и работы здесь было достаточно, но не на десять мониолов, конечно. Десять мониолов может быть стоит вся Олла, со всем своим железом. Хотя, нет. Олла наверное стоит дороже. Мониолов двадцать, или двадцать пять от силы. Впрочем, это как посмотреть. Если принять во внимание её привычку нападать со спины, которая у меня до сих пор ещё побаливает… Нет, спину мне Змееног ушиб, нечего всё на Оллу сваливать.
Охранник застегнул на шее девушки цепь поверх ошейника и подал мне свободный конец. Нагло улыбнулся и сказал:
-Благодарю Господина за щедрость. Нужно будет расковать обратно, заходите. Только это уже дороже. Немножко.
-Ничего, - сказал я, - деньги найдутся.
-Может, вам не понравилось? Заковать по-другому? - с энтузиазмом предложил он.
-Не сейчас. Вполне нормально закована, - сказал я и, не удержавшись, добавил: - Для Эсколиса.
Он пожал плечами и пробурчал:
-Как захочет Господин. Если гостиница нужна, то по главной улице прямо. Там их несколько.
-Спасибо, - сказал я и направился к выходу в город, ведя на цепи рассерженную девушку. Мне показалось, что она намеренно громко грохочет всеми своими цепями, обручами, браслетами и телегой, которую ей приходилось катить перед собой.
Мы вышли в темноту и направились медленным шагом по улице освещённой немногочисленными светильниками, закреплёнными на стенах домов. На улице почти никого не было, только вдали виднелись несколько прохожих. Я не спешил, мне не хотелось торопить свою обвешенную железом пленницу, да и спешить было некуда.
-Ну как тебе наряд в стиле Эсколиса? - спросил я, чтобы завязать разговор.
-Мерзкий наряд! - огрызнулась она, тряхнув своими цепями. - Мерзкая телега! Господин, наверное, очень доволен, да?
-Тебя хоть накормили? - поинтересовался я.
-Конечно, - сказала Олла с гримасой отвращения. - Накормили как какую-то миниуни!
-Что, не понравилось? Да ладно, не злись. Это, наверное, ненадолго.
-Ненадолго?! - снова затрясла она цепями. - Сам бы попробовал!
-Ладно, не ругайся.
-Конечно! Мне и ругаться нельзя. А Господин ничего не забыл?
-Что именно?
-Заткнуть мне рот! - заявила она, приподняла голову и разинула свой ротик злобно сверкая глазами. Было темновато, однако мне показалось что зубы у неё тоже неплохие. Просто я раньше не обращал внимания, поскольку меня отвлекали её глаза.
-Эа?! - сказала она, не желая открывать рот дважды.
-Закрой рот, рабыня, - сказал я.
-Нет уж, лучше вставьте мне затычку, Господин, или я буду ругаться! Буду, буду, буду, буду!
-Ну давай, ругайся, - разрешил я, рассудив, что лучше небольшая истерика, чем медленно нарастающая злоба. Впрочем, истерику она бы устроила и без разрешения, поскольку она в ней назрела. Надо сказать, цепи что были на ней психологической разрядке никак не способствовали, скорее наоборот.
-Мерзкое железо! Мерзкое! - ругалась она, дёргая ручные браслеты. - Оно мне руки натирает! Оно мне на бёдра давит! Шагу ступить не даёт! - теперь она начала яростно дёргать ножную цепь, дрыгая правой ногой.
-Ты поосторожнее, не поранься, - заметил я, но она меня не слушала. Теперь она отшвырнула от себя тележку. Та отлетела метра на два с половиной, насколько позволяла примкнутая к поясу Оллы цепь. Это, опять же, не удовлетворило её. Я подумал, что трясти цепи она быстро устанет, и правда, она вдруг поменяла объёкт ненависти.
-Противное платье! - заорала она, пытаясь порвать на себе миниоту, что при её наручниках и толстом материале платья было едва ли возможно.
-Я не рабыня! Не какая-то миниуни! Я не животное! Я… Я… - похоже, у неё кончились аргументы и она зарыдала присев на корточки и схватившись руками за голову. Я терпеливо ждал.
-Противный платок! - снова заорала она, добравшись наконец до уязвимого места в своём наряде. Она сумела разорвать нитки и наполовину стащила платок с головы. Прижала ткань к лицу и заплакала в полную силу. Это продолжалось минуты две, потом рыдания прекратились и сменились короткими всхлипываниями.
-Ну ладно, - сказал я, - пошумела и будет. Давай мириться?
Олла взглянула на меня снизу вверх. Выглядела она не лучшим образом.
-Не сердись, - сказал я. - Ты и вправду в миниуни не годишься. Бегаешь плохо.
-А это тогда зачем? - встряхнула она скованными руками.
-Подумаешь. Говорю же, ненадолго. Но немножко поноси, чтобы мне доставить удовольствие.
-Обязательно надо было заклёпывать?
-Просто я вспомнил как ты с замками управляешься.
Олла даже слегка усмехнулась.
-Ну что же, спасибо, хоть не велел в тележку запрясть… запрячь… запречь, тьфу! Как, там, оно называется?
-Я думал над этим, - признался я.
Она опустила глаза и сказала:
-Мне кажется, я способна на большее, чем таскать телеги, если Господин не против. Тем более, что возить телеги я всё равно не могу, этому ещё долго учиться надо.
-Ладно, - сказал я, - давай приведём тебя в порядок.
Я отряхнул её и поправил на ней платье. Застегнул несколько расстегнувшихся пуговиц.
-Платок порвался, - виновато сообщила она.
-Ничего, - успокоил я её, - сейчас выдернем нитки и завяжем не зашивая.
Через некоторое время мы управились с этим делом, для чего пришлось сначала снять с неё поводок и ошейник, а потом надеть всё это снова поверх платка. Я осмотрел прикованную к девушке тележку. Она всего лишь разложилась при падении и теперь представляла собой небольшое сидение на колёсах. Вероятно, в Эсколисе девушка ещё и возит своего хозяина на тележке, если потребуется. Вообще, эту телегу было не так-то просто сломать. То есть, привести в негодность сидение и колёса не составило бы труда, но отделаться от массивной рамы пристёгнутой к обручу на поясе девушки было бы не просто. Лучше уж катить эту штуку на колёсах чем тащить за собой волоком или нести в руках. К счастью Эсколи-ота оказалась целой. Я сложил её, как было вначале, и Олла снова могла катить её перед собой.
-Я думаю, лучше пока не устраивать истерик, - сказал я ей.
-Хорошо, - согласилась Олла, - я попробую вести себя благопристойно.
Мы медленно двинулись по улице дальше. Первая парочка местных жителей, попавшаяся нам навстречу, оказалась чем-то похожей на нас. Главным образом, Эсколи-отой. Тележка была копией нашей, также как и обруч на поясе встречной женщины. Зато под ним была толстая мягкая подкладка вроде узкого корсета зашнурованного на боках. На женщине было просторное вышитое платье поверх белой сорочки с длинными рукавами. Насколько я заметил, ни наручников, ни кандалов она не носила, только ошейник поблескивал спереди из-под платка. Мужчина вёл её на тонком шнурке завязанном на кольце поясного обруча. Чисто символическая привязь, конечно.
Затем нам навстречу попалась группа из пяти человек. Главной здесь была внушительная дама, вероятно Униола-Нома. По крайней мере, на ней было уже знакомое мне одеяние, только на лицо было накинуто ещё и предпоследнее покрывало из узорной парчи с узкой прямоугольной щелью напротив глаз, окантованной жёсткой вышивкой. Щель была настолько узка, что смутно виднелись лишь два зрачка, да ещё спрятанные за частой сеткой из чёрных ниток. Интересно, а если и последнее покрывало накинуть, будет девушке видно хоть что-нибудь? И без того на ней столько надето, что, наверное, и дышать трудно.
На полшага позади Госпожи следовал охранник держа в руке конец поводка, тоненькой цепочки теряющейся в складках платья. А позади них второй охранник вёл на привязи двух полуголых девушек примерно одинакового роста и возраста. Этим было на вид лет по шестнадцать. У обеих короткие вьющиеся волосы светлого оттенка собранные в хвостики на затылке. На девушках были только широкие сиреневые юбки до колен. Крепкие грудки с высокими сосками обнажены и симпатично вздёрнуты вверх. Обе девушки соединены вместе длинным деревянным бруском, раздвоенным на концах, с толстыми крючками, запирающими в развилках их шеи. Руки девушек связаны за спиной толстыми шнурами, а на щиколотках босых ног застёгнуты кожаные ремешки с пряжками, соединённые таким же шнуром.
-А это кто? - поинтересовался я у Оллы, когда они прошли мимо.
-Униола с охраной.
-А девушки?
-Эти, которые в колодках? Ну, Госпожа где-то их купила, или взяла в аренду в Унилонисе.
Опять непонятный термин. Что ещё за Унилонис такой?
-Купила для чего? - спросил я.
-Мало ли для чего? Унинам в доме всегда применение найдётся. А скорее всего, чтобы лишнюю ренту получить.
-Ренту? За пользование рабынями?
-Конечно. За каждую миниуни положена рента от городского совета.
-Странно. Я думал, наоборот, покупая рабыню нужно платить.
-Ну, она и заплатила. А теперь будет иметь с них доход. Если, конечно, её Господин справится с этими девками.
-За них платит совет города?
-Не сам совет, конечно. Комиссия Унилониса.
-Комиссия?
-Да. Административный совет и его комиссия по защите прав Унин. Женщин.
-Права женщин? - удивился я. - Я думал, здесь у женщин никаких прав нет. По крайней мере, глядя на этих девушек в колодках, как-то не кажется, что у них имеются какие-то права.
-Как это, никаких прав? - в свою очередь удивилась Олла, - да весь уклад жизни в Оллитарии держится на утверждении прав Унин, от Нолы до миниуни. Для того и Унилонисы существуют, и все протокольные процедуры, вроде униолонии.
-Интересно, и в чём же эти права состоят?
Олла взглянула на меня со странным выражением в глазах. Я решил что она снова предложит рассказать всё по-порядку. Но она просто ответила на вопрос:
-Никто не имеет права лишать Унину жизни. Впрочем, это и к мужчинам относится. Никто не смеет причинять Унине боль, если только это не для её пользы. Каждый обязан везде, где только можно, проявлять заботу и действовать в интересах Унины, если только это не противоречит экстренной общественной необходимости.
-Вообще-то какие-то расплывчатые законы, - усомнился я. - А если кто-то их не захочет соблюдать?
-Мужчины и не обязаны соблюдать никаких законов, - ответила Олла, - да только на что они тогда станут жить? Не все же они Хронваргеры, администраторы или Синт-Монты.
Это ещё кто? Но я и так уже достаточно спрашивал. А это что ещё за девицы у стены здания? Местная панель, что ли? Парочка унин повернулась к нам, когда мы приблизились. Удивительным было то, что никаких мужчин поблизости не наблюдалось. На обеих были надеты поясные обручи прикованные к Эсколи-отам. Первой заметившая меня унина с мелодичным звоном отбежала от стены и остановилась в трёх шагах от нас, на два шага отступив в сторону от своей тележки, так что поясная цепь провисла полукругом. Она сделала реверанс и приподняла лицо полуприкрыв глаза и мило улыбаясь.
-Пусть Господин отошлёт в клетку свою миниуни. Уна-лита лучше послужит ему в эту ночь.
Иоланта Мона-Анноли так и подскочила на месте со всеми своими цепями и тележкой.
-Я тебе не миниуни, Уна-лита набитая!
Тут же и вторая девица оказалась передо мной, пытаясь оттереть в сторону первую:
-Злая у тебя миниуни, Господин, но она права. Уна-лита набитая! Хи-хи-хи! Я лучше. Мне ничего набивать не надо. Господин хочет сам убедиться? Ему понравится, очень понравится.
Олла быстро взяла себя в руки, перестала дёргаться, гордо вскинула голову и прошипела презрительным тоном:
-Не споткнитесь о свои Эсколи-оты, Номиуны Эсколиса.
Девицы не остались в долгу.
-Накинь платок на рот, рабыня, - проворковала первая не переставая улыбаться. А вторая, вероятно более болтливая, затараторила:
-Фу ты, ну ты, Нолу из себя корчит, цепная девка в миниоте! Давно из упряжки выпрягли? Мы на тебе ещё покатаемся, миниотница, когда заламиолишь. Господин, посмотрите на Номиуну Джесси. Я сладкая, я фантазёрка. Джесси-лона всё умеет, пусть Господин сам поглядит.
Она приняла позу первой девушки и замолчала. Зато Олла не затихла:
-Улыбки фальшивые, а ноги кривые, - заявила она, будто это они для неё старались. Но девушки не ответили. Разводить ругань было явно не в их интересах. Я не спеша рассматривал их.
Первая была совсем молоденькая в светлом облегающем платье до щиколоток, шёлковом платке с узлом на затылке и в лёгких ножных кандалах. На руках множество пластмассовых браслетов. Лёгкий блестящий ошейник на горле: «Номиуна-ламиола. 124-Л-45 Р. 6 мон. Собственность Эсколиса.»
Как-то странно на ней платье сидит. Выпирающий округлый животик перетянутый поясным обручем. Неужели? Но если она беременна, как можно надевать ей на талию тяжёлый и тесный обруч? Словно заметив мой взгляд, Олла тут же проворчала:
-Перестаралась она, Господин. Целых два живота получилось.
Я коротко взглянул на неё:
-Что значит, перестаралась?
-Слишком толстую подушку затолкала, - с удовольствием пояснила Олла. - После того как тут появилась Уна-лита, наверное половина Унин Эсколиса вот так и шляется. С фальшивым животом. Мода такая.
Ага. Мода на фальшивую беременность. Что, та девушка в клетке была беременна? Здесь что, это редкость? Или забеременела какая-нибудь знаменитость? Ладно, не так уж и важно. Я посмотрел на другую. Необычная надпись на ошейнике: «Я Номиуна-ламиола Джессика-лона. 341-Л-624 Собственность Синт-Монта. Верни меня Господину за 8 мон.»
Этой Унине лет двадцать пять на вид. Несколько худовата. В носу крошечное колечко, в ушах серёжки. К ножной цепочке подвешена гирлянда колокольчиков. Одета она в лёгкое жёлтое кружевное платье под которым просвечивает чёрное бельё с лямочками и оборками. Помимо ошейника, на шее в несколько колец ожерелье из блестящих чёрных шариков. Платок скручен в жгут и повязан вокруг лба, перевитый тонкими подвесками и цепочками. А на ногах сетчатые чулки и туфельки на шпильках.
-Что скажешь об этой? - Спросил я Оллу. Она сначала внимательно поглядела на меня, а потом осмотрела девушку.
-А что, она неплоха. Только рот надо ей завязать. У Господина ведь есть нужная вещь?
Наверное она имела в виду свой металлический кляп.
-Да и наверняка Господину захочется убедиться на деле, так ли уж она много умеет, как похваляется. А для хвастунишек у Господина и плётка имеется.
-А ты?
Олла скромно потупила глазки:
-Рабыня отдохнёт в клетке после… после дороги. Да и деньги за эту девку пригодятся.
-Что ты имеешь в виду?
-Но ведь Господину потребуется заплатить, чтобы с меня сняли эту… - тут она тряхнула своим железом, - эту гадость, то есть, я хотела сказать, эти надёжные и эффективные для воспитательных целей цепи, которые Господин на меня надел. Да и одежду мне нужно будет покупать.
-У меня не так уж и мало денег, рабыня.
-Конечно, Господин, - потупилась Олла. - Но девушка должна приносить Господину прибыль, а не убытки.
-Ты так ставишь вопрос?
Она снова удивлённо взглянула на меня.
-Но ведь в этом и состоит весь смысл гордости Унины. Источник её самооценки.
Я не очень-то понял, что тут к чему, и в чём заключается моя прибыль если я куплю на ночь эту красотку. Что значит, вернуть Господину за 8 мон? Она что, от этого Господина сбежала? Тут я вспомнил что на риксоне было нечто подобное. Вот оно что! Хозяин отправил эту Номиуну Джесси самостоятельно искать себе Оллитару. И ещё сам за это заплатит. А в чём тогда его выгода? Рента. Ну да. Ему за девушку платит ренту эта самая комиссия, и, наверное, побольше, чем он заплатит мне. А чего удивляться? Стоит изобрести один дурацкий закон, как тут же обнаружатся десять его дурацких последствий. Да тут оказывается можно делать деньги из… Из многого. Права женщин. Как она там говорила? Действовать в интересах Унины? Я повернулся к Джесси:
-Ты и вправду так хороша, как говоришь?
Девушка вся вспыхнула и засверкала глазами.
-Я самая лучшая. Господин не пожалеет.
-Правда? - я постучал её по ошейнику. - Почему же тогда всего восемь мониолов?
Девушка, похоже, была удивлена.
-Потому что я лучшая, - неуверенно повторила она.
-А если ты мне не понравишься?
-Тогда Господин заплатит вам больше. Сколько скажете. И накажет меня. Но я понравлюсь Господину, обязательно понравлюсь!
-Хорошо. Иди со мной. И не груби Унине, - указал я на Оллу. - То, что на ней миниота, ещё ничего не значит.
-Да, Господин, - Джесси обернулась к Олле. - Прошу Госпожу не сердиться.
Олла не удостоила её ответом, только указала пальцем перед собой. Джесси подобрала цепь Эсколи-оты и встала на указанное место. Дальше мы двинулись втроём, причём звона и металлического лязга стало вдвое больше. Колокольчики Джесси так и звенели заглушая цепи Оллы. Между тем, уже стояла тёмная ночь. Наконец мы подошли к освещённому светильниками входу в гостиницу. Я уже привык, что все встречные прежде всего обращают внимание на ошейники девушек, да и сам уже делал также. Пожалуй, нужно поскорее найти для Оллы нормальный ошейник с понятной надписью, чтобы девушка не бросалась всем в глаза. А сейчас, не дожидаясь вопросов, я указал на Оллу и заявил администратору:
-Рабыня будет отдыхать в клетке.
Затем указал на вторую девушку:
-Номиуну Джесси ко мне в комнату.
Две симпатичные рабыни в ножных кандалах тут же подошли к нам и остановились ожидая указаний. На них была тёмная униформа с белыми манжетами и кружевной оборкой на юбочках, а также белоснежные передники служанок. Обе были прикованы к унитоле тонкими цепочками за ошейники. Ещё одна собственность Эсколиса. По знаку администратора, они взяли Оллу за поводок и увели её вдоль Унитолы по коридору первого этажа.
Затем подошёл один из охранников и, взяв тележку Джесси, покатил её наверх по лестнице на которой специально были сделаны два желобка для колёс. Девушка же поднималась позади него, придерживая поясную цепь.
Я заметил что администратор смотрит на меня с каким-то любопытством.
-Что-нибудь не так? - осведомился я.
-Извините за любопытство, это у вас что?
Он указал на мой левый наплечник. Там, словно ржавчина, осталась подсохшая зеленоватая корочка.
-Это? Так, ерунда. Некогда было как следует почистить.
-Кровь Змеенога?
-Почему ты решил?
-Но ведь Господин Хронваргер?
-И что?
-Если Господин не против, то мне хотелось бы узнать, как выглядят, хотя бы, эти самые Змееноги?
-А зачем тебе это?
-Ну… А разве это такой большой секрет?
Я попытался припомнить утреннюю битву, но меня лишь слегка передёрнуло. Я сейчас и сам-то не очень помнил, на что было похоже это чудовище.
-Да нет, не секрет. Но тебе лучше этого не знать. Крепче спать будешь.
Он слегка вздохнул:
-Вот, все так говорят.
-Кто?
-Ну, все, кто бился со Змееногами. Хронваргеры. Некоторые считают, что всё это выдумки и никаких Змееногов нет.
-Ага. Змееногов нет, а Хронваргеры корчат из себя героев?
-Ну, примерно так. Никто ведь их не видит.
-К сожалению видят. Те, кого они жрут. Не очень-то приятное зрелище, поверь. Ладно, хватит об этом. Слушай, наверху эта девица, стоит восемь мониолов. Давай так, ты мне платишь шесть, а завтра отводишь её к хозяину и получаешь с него восемь. А то, мне с ней завтра возиться некогда. Согласен?
-Пять, - сказал он.
-Ну ладно, - согласился я.
-А за ночлег четыре. Вот ключ от комнаты, а вот ваши деньги.
Он выложил на стол ключ и одинокую монету.
-Спасибо, - сказал я, взял ключ и повернулся идти.
-А деньги? - спросил он.
-Оставь себе на чай.
-На что?
-На мелкие расходы.
-Ладно, - согласился он. - На второй этаж, направо. Четвёртый номер.
Спальня оказалась примерно такой же, как и на риксоне, только немного побольше и получше отделанной. Джесси поджидала меня стоя на коленях около кровати, прикованная за левую ногу. Как только я вошёл, она склонилась до самого низа грациозно выгибая спину и, прижавшись щекой к полу, снизу вверх взглянула на меня. Её обнажённая попка обтянутая ленточками поддерживающими чулки слегка покачивалась из стороны в сторону. Платья на ней уже не было, также как и трусиков. Остались только туфельки, чулки с пояском, маленький лифчик, блестящий ошейник и головные побрякушки. А на руки себе она надела ножную цепочку с колокольчиками.
-Неплохо, - сказал я ей, - но недостаточно.
Повесил своё снаряжение на крючок около двери, предварительно заперев её на замок. Теоретически, девушка прикованная за ногу к кровати до этого места дотянуться не могла ни руками, ни свободной ногой, но мой недолгий местный опыт уже говорил о возможных последствиях расхождения теории и практики. Впрочем, Джесси не выглядела чем-то опасной.
-Конечно, Господин, - сказала она. - Представление только начинается.
Она поднялась на ноги. Даже это она сделала с изящной грациозностью, плавно изгибая своё тело. Девушка явно была хорошо обучена движениям и позам. По сравнению с ней Олла двигалась почти что неуклюже. Вот только глаза не те. Джесси, между тем, танцевала, медленно наращивая темп, искусно пользуясь звенящей цепью на руках, то собирая её в ладонях, то бросая скованные запястья в стороны, заставляя колокольчики взрываться резким звоном. Она умудрялась вертеться на месте, периодически органичным движением танца проворачивая левую щиколотку в ножном кольце, не позволяя цепи скручиваться. Подвески на её причёске так и звенели рассыпаясь в стороны. Я заметил, что она стала уставать, но это было спланировано заранее. Как только её дыхание достигло достаточного темпа, она бросилась на кровать раскинув ноги и выгнулась вбок, сверкая на меня глазами.
-Ещё что-нибудь? - поинтересовался я.
-Несомненно, Господин.
Она соскочила на пол, опустилась на колени, обняла мои ноги и начала тереться о них то одной, то другой щекой, постепенно поднимаясь вверх. Я конечно не мог уже не реагировать на её старания, но, дав ей немного поработать ртом, всё же спросил:
-Надеюсь, это ещё не всё, что ты умеешь?
На её месте, я бы уже рассердился. Но мне просто стало любопытно.
-Конечно нет, Господин, - без всякой тени раздражения сказала она и снова мило улыбнулась. Теперь она пустила в ход свои пальчики, но очень осторожно. Она вовсе не хотела перестараться раньше времени. И, в конце концов, она добилась своего, получив что хотела и куда хотела. Она завопила от восторга, а потом, перевернувшись лицом вниз, вцепилась ртом в подушку и ещё с минуту сладострастно стонала. Меня слегка удивила столь бурная реакция. Уж не играет ли она со мной и дальше? Но подумать об этом мне не пришлось, потому что Джесси не собиралась останавливаться на достигнутом. Она соскользнула с кровати и, стоя на четвереньках, принялась снова тереться о мои ноги, выгибаясь и постанывая, медленно но верно пытаясь снова возбудить моё желание. Вот она вскочила на ноги и затанцевала, на этот раз только верхней частью тела. Её животик творил чудеса, то виляя из стороны в сторону, то надуваясь, то втягиваясь внутрь в постоянно меняющемся ритме. Не прекращая танца, она подняла руки вверх и развязала жгут на голове. Высыпала все рассыпавшиеся подвески на полочку кровати, кроме тоненькой золотой цепочки с колечком на одном конце и крохотным зажимом на другом. Медленно извиваясь, она приблизилась ко мне и прижалась щекой к левой руке. Надела колечко цепочки на мой безымянный палец, а зажим прикрепила к своему носовому кольцу. Затанцевала вокруг моей руки выгибая шею, то почти натягивая цепочку, то давая ей провисать вниз и качаться из стороны в сторону. Её вьющиеся волосы рассыпались по плечам и колыхались в такт движениям головы. Следующим движением она расстегнула лифчик и отбросила его в сторону, выставив вперёд крепкие грудки с колечками в розовых сосках. Подёргала пальцами за колечки, далеко оттягивая соски, и при этом застонала как бы от боли и даже шмыгнула носом, имитируя негромкий плач. Извиваясь вокруг меня, снова оказалась на кровати вытянув правую ногу, а левой всё время подёргивая ножную цепь, отзывающуюся глухим звоном. Достала с полочки свой платок и, не раскручивая его, вложила себе в рот между зубов и завязала сзади на шее. Закинула скованные руки за голову, натянула цепь и ловко пристегнула свои запястья к скобам на спинке кровати. Теперь она лежала артистично подёргиваясь, покусывая зубами платок во рту и стоная, с волосами разметавшимися по подушке и с левой ногой, оттянутой вниз ножной цепью. Пальцы рук у неё сжимались в кулачки и раскрывались снова, а запястья дёргались на скобах и вертелись, словно она тщетно пыталась освободиться. Соски набухли, топорща вставленные в них колечки, а лоно оказалось мокрым и горячим словно рот.
Когда я сделал это во второй раз, её реакция оказалась ещё более бурной. Её глаза широко распахнулись, её вопль, даже заглушённый платком, наверное был слышен во всей гостинице. Джесси выгибалась дугой, выворачивая привязанные руки. Она билась в своих путах, звеня цепями и колокольчиками, а глаза её так и сверкали на вспотевшем лице. Цепочка в носу отстегнулась от кольца и повисла на моём пальце, а её соски до того напряглись и набухли, что блестящие колечки в них торчали вверх зажатые сузившимися дырочками.
Но вот она понемногу успокоилась и снова затанцевала лёжа, плавно изгибаясь на кровати. Мне захотелось сказать ей что-нибудь поощрительное, или сделать что-то приятное, но в первый момент мысли путались, а потом я успокоился и сказал ей, погладив её по лицу:
-Джесси хорошая. Она говорила правду.
Девушка ловко отстегнула свои руки от скоб, развязала платок и, расправив его, повязала себе на голову. Спустилась на пол и прижалась к моей ноге, лаская её шёлком платка. Подняла на меня глаза и проговорила:
-Господин доволен? Он не станет требовать с моего Господина больше восьми мониолов?
-Не станет, - пообещал я. - Ты хороша. Но не говори больше: «Я лучшая». Это всё же хвастовство. Достаточно будет сказать: «Я одна из лучших».
Девушка негромко рассмеялась:
-Я так и сделаю, Господин. В следующий раз.
Я поглядел за окно. Полная тьма без всяких звёзд. Поглядел на девушку у своих ног. Джесси обнажённая, повязанная шёлковым платком, прикованная за ногу к кровати прямо-таки олицетворяла пленную невинность, настраивая на умиротворяющий отдых. Словно угадав моё настроение, девушка медленно выпустила мои ноги и отползла к дальнему краю кровати, встав на четвереньки около второго кольца. На сей раз я не стал спорить с обычаями Оллитарии. Я приковал Джесси за шею, продев замок в кольцо ошейника, и велел ей ложиться. Джесси свернулась колечком на подстилке, прижавшись к ножке кровати, а я повесил ключ на дверь, завалился на своё мягкое ложе и сам не заметил, как погрузился в сон.
*
Предварительный анализ зоны наблюдения.
Зона не определена.
Характер наблюдаемой информации трактуется многозначностью предположений.
Примерно в одинаковых пропорциях присутствуют элементы, характерные для следующих типов зон:
1. Реально существующая в пространстве и времени область, образованная путём естественной эволюции под воздействием окружающих факторов.
2. Реально существующая в пространстве и времени область, образованная искусственным путём для конкретных целей с контролем внутреннего состояния извне.
3. Спонтанно формирующаяся область на основе неуправляемых функций живой материи или виртуальной среды.
4. Виртуальная зона контролируемая извне, образованная на основании предварительной разработки.
5. Область, образованная сочетанием элементов 1;4 типа.
6. Область образованная кратковременным воздействием на живую субстанцию, представляющая собой полуспонтанное образование неуправляемого типа, реально не существующее в пространстве, с искажённой характеристикой времени.
Предварительно можно отметить следующие особенности:
1. Явное наличие элементов виртуальной среды.
2. Недостаточная проработка общего фона и незначительных подробностей сценария. При этом явной пиксельности элементов не наблюдается.
3. Наличие ограниченной спонтанности развития действия при общей свободной направленности естественной биологической линии объектов.
4. Явное наличие материальных элементов со степенью сложности, маловероятной для искусственного образования.
Вероятность различных версий определяется как равнозначная. Выводы второй степени преждевременны.
*
Я проснулся от негромкого шороха. Сначала прислушался не открывая глаз. Затем чуть-чуть приоткрыл глаза и осмотрелся. Одновременно включилась и память. Опасности нет. Я в спальне. Оружие под рукой, около кровати. В окно сквозь ажурную решётку заглядывают зеленоватые лучи Оллитары. Я осторожно вытащил меч и поднял его на уровень лица, пустил в глаза отражённый зелёный луч. Блеснули буквы на полированном металле. Я помню, я Стентон Рониус. Всё в порядке.
Теперь я осмотрелся вокруг. Вот откуда шорох. К ножке кровати за шею прикована девушка. На ней шёлковый платок, чулки с пояском. Туфельки стоят немного в стороне. Девушка в наручниках соединённых длинной цепочкой. Ещё одна цепь надета на щиколотку и прикреплена к кольцу ввинченному в кровать. Это Джесси. Да, правильно. Номиуна Джессика-лона 341-Л-624. Так и написано на её ошейнике. Надо запомнить. 341-Л-624.
А где Олла? Ах да. Иоланта Мона-Анноли в клетке для унин. Здесь, внизу. Кстати, я ещё и не видел, что это за клетки такие? Надеюсь, там достаточно удобно. Джесси либо спит, либо притворяется. Интересно, как здесь будят унин? Пинком ноги? Впрочем, пусть себе спит. Денежный вопрос я уже вчера решил. А теперь нужно заняться Госпожой Иолантой Мона-Анноли. Она там, наверное, совсем измучилась в миниоте и тяжёлых цепях. Ничего, другой раз не станет нападать со спины на Хронваргера.
Я собрался, спустился вниз и потребовал свою девушку. Вскоре рабыни привели Оллу. Она, как ни странно, выглядела отдохнувшей и посвежевшей. Наверное, за девушками в клетках хорошо ухаживают и возможно, они там и в самом деле отдыхают. По крайней мере, её явно вымыли, а платок, разорванный вчера, был снова зашит на её шее. Даже прикованная к её обручу Эсколи-ота была вычищена и, наверное, смазана, поскольку катилась почти беззвучно. Рабыни поклонились и подали мне поводок пристёгнутый к шее девушки. Я осмотрел её цепи, а также запястья и щиколотки под браслетами. Вроде всё было нормально, но, конечно, долго оставаться в этих цепях ей не стоит. Рано или поздно сотрёт себе руки, а особенно ноги.
-С добрым утром, рабыня, - сказал я.
Олла фыркнула, а потом, хитро взглянув на меня, ответила:
-С добрым утром, Господин.
И сделала реверанс сопровождающийся глухим металлическим лязгом.
Я вывел её на улицу, довольно безлюдную в этот ранний час, и остановился, оглядываясь по сторонам.
-Господин намерен гулять по городу? Осматривать достопримечательности? - ехидно поинтересовалась девушка.
-А я тебе, рабыня, говорить не разрешал.
-А я не рабыня, - снова заявила она.
-Глядя на тебя, не скажешь, - ответил я и слегка дёрнул её за цепь. - Вряд ли кто-нибудь кроме тебя в этом сомневается.
-Это ничего не значит, - упрямо заявила она и невпопад добавила: - Могу я говорить, Господин?
-Говори, - сказал я. - А до сих пор ты молчала?
Она, наконец, улыбнулась:
-Ну, если Господину нравится корчить из себя Господина, я не прочь и поиграть в рабыню. А если ему всерьёз хочется иметь рабынь, чтобы было над кем издеваться, так в чём же дело? Их кругом полно, стоит только пожелать. А из меня, боюсь, плохая рабыня получится, хоть две миниоты на меня напяль. Таланта нет.
-По-моему, талантов у тебя достаточно. Замки открывать. Нападать сзади. Пинать ногой беспомощную пленницу в униоте.
-У Господина, я вижу, хорошая память. И другие таланты наверное имеются? Одного не пойму, зачем он обещал мне свою защиту? Не знал о моих наклонностях?
Я несколько смутился. Не объяснять же ей насчёт её прекрасных глаз. Поэтому я ответил:
-Господин считает, что он ещё и сейчас изучил не все таланты рабыни Оллы. И поэтому ещё подержит её на цепи некоторое время. До лучших времён.
-Понятно, - сказала она. - А чего мы стоим и никуда не идём?
-Потому что нужно тебя переодеть. Изучаю местные моды.
-А… - протянула она, - понятно. Но тогда уж лучше найти один из магазинов Унилониса. Там просто выставки всяких мод. Были бы деньги.
Я не ответил, продолжая разглядывать прохожих. В основном они ходили парами, мужчина и привязанная к нему девушка с Эсколи-отой. Иногда и по две девушки. А вот идёт воин, а за ним целых четыре дамы скованные вместе за ошейники. Каждая в обруче и с тележкой, кроме последней, одетой в покрывала Номы, только откинутые назад. Даже чадра спущена на грудь и лежит ниже шеи мягкими складками. К моему удивлению, я заметил в руках у этой девушки тонкий хлыстик с красивой ручкой. Остальные три девушки тоже заслуживали внимания, но тут появился ещё один мужчина, ведущий на привязи совершенно обнажённую девушку. На ней не было ничего кроме ошейника и обруча с тележкой, да ещё великолепной копны мелко вьющихся волос, слегка оттянутых назад заколками. Я кивнул на неё и спросил:
-А что, такой вот наряд приличий не нарушает?
Олла равнодушно взглянула на девушку и сказала:
-Водить обнажённую унину сейчас не модно. Но если её Господину так нравится, кто будет возражать? Особенно если он её таким образом наказывает.
-Наказывает?
-Ну, есть девушки, которым не по себе, когда они обнажены. Особенно на людях. Для них это наказание, не хуже и не лучше других наказаний.
-Ах, и такие девушки есть, оказывается? Значит причинять унине боль нельзя, а унижать можно?
-Почему причинять боль нельзя? Можно, если это обоснованно и для пользы унины. Если она не Нола, конечно.
-Ну да. Можно бить девушек в упряжках для их пользы? А то, я уж подумал, что такая хитрая конструкция, когда они сами себя бьют, нужна чтобы обойти закон.
Олла невесело усмехнулась.
-Можно подумать, что кого-то останавливает закон, если ему вдруг захотелось поколотить девушку! А унижать… Что значит, унижать? Обращаться с девушкой так, будто она ниже по статусу, чем есть? Это что, значит сейчас Господин унижает меня?
-Я не совсем это имел в виду. А в общем, ладно, действительно, пойдём в магазин.
Какое-то время мы шли по главной улице покрытой таким же настилом, как и дорога ведущая в город. Навстречу нам кроме прохожих стали попадаться и экипажи запряжённые различным количеством девушек. Попалась даже тележка которую везла всего одна рабыня в сбруе из кожаных ремешков, а сидящая в лёгком двухколёсном сидении Госпожа, закутанная в вуаль, всё время дёргала её за пропущенную между зубами уздечку и нахлёстывала её плёткой по обнажённым ягодицам.
Тут же показалась другая процессия, на сей раз нечто новое. Две девушки восседали на носилках которые несли на себе восемь рабынь. Носилки, хотя и не очень большие, выглядели довольно роскошными. Девушки сидели рядом на мягких подушках, свесив ноги закрытые подолами платьев на нижнюю ступеньку. Обе были одеты в похожие платья, только разного цвета, со шнуровками на груди и широкими, расходящимися надвое юбками, открывающими нижние платья из узорной парчи светло-голубого цвета. Волосы собраны в сложный головной убор из контрастных полос покрытых плетёными сетками, как бы удлиняющий голову вверх и назад. Сверху приколота собранная в складки очень тонкая вуаль, почти не скрывающая лиц. На груди массивные подвески на витых цепочках. Руки затянуты в тонкие перчатки, а почти все пальцы в кольцах и перстнях надетых поверх перчаток. Платье на правой девушке малинового цвета, а на левой нежного, светло-бирюзового оттенка. Правая девушка, вероятно старшая по статусу, держала в руке длинный хлыст, управляя с его помощью несущими носилки рабынями, которые шли попарно слева и справа от центральной перекладины. Эти, в отличие от девушек в упряжках, были одеты в длинные платья, однако запряжены и закованы не хуже тех, а скорее даже и надёжнее. Каждая пара имела ни плечах поперечину с мягкой подкладкой и отверстиями для головы, запертыми спереди на замочки к которым были пристёгнуты также и скованные наручниками запястья рабынь. Поперечины тоже были соединены попарно широкими ремнями, так чтобы вес распределялся равномерно на всех носильщиц. Я подумал, что если обе дамы тянут килограммов на пятьдесят каждая, да ещё носилки столько же, то на каждую рабыню придётся килограммов по двадцать. Тяжеловато, но выдержать можно. Кроме того на голове у каждой рабыни платок и, поверх него, уздечка с дырчатой толой во рту. А все уздечки связаны системой цепочек с подвешенными к ним колокольчиками.
Заметив как я рассматриваю носилки, обе Госпожи зашептались между собой, а затем Госпожа в малиновом платье резко потянула за центральную цепочку, дёрнув рабынь за уздечки. Носилки остановились и обе девушки уставились на нас с Оллой, словно чего-то ожидая, и при этом беззастенчиво разглядывая нас, с периодическими перешёптываниями. Мне с ними разговаривать было не о чем и я двинулся дальше, но тут первая Госпожа резво спрыгнула на дорогу, подобрав свой подол, и в несколько шагов преградила нам путь, встав передо мной и вытянув вперёд обе руки, словно хотела упереться в меня ладонями. Мне пришлось остановиться, а девушка, присев в коротком реверансе, сказала:
-Прошу Господина меня простить. Я Униолона-Нола Нелолиния-лона, Мона Эсколи, приёмная дочь помощника Оллитарха Эсколиса.
Она указала на вторую девушку и сказала:
-Госпожа Мони-Нола Норма, моя компаньонка.
Я молча поклонился, не понимая такого внимания со стороны столь важных персон, а Олла приняла смиренный вид, насколько ей позволяли её способности, явно не желая выдавать никому своего истинного лица. Нолу Нелолинию видимо удивило моё молчание, однако не смутило.
-Ещё раз прошу Господина извинить мою назойливость, но ведь это вы приехали вчера в Эсколис на упряжке администратора?
Похоже, здесь не так-то легко спрятаться. Может, удастся отделаться от этой дамы с помощью неучтивости?
-Госпожу Нолу что-то интересует во мне, если она решила прервать свою поездку?
-Видите ли, Господин, я имею некоторое отношение к административному совету города. Мой долг помочь вам в первые дни вашего пребывания в Оллитарии. Знаете, часто бывает что некоторые вновь прибывшие успевают наделать глупостей раньше чем добираются до местной администрации, в результате чего возникают проблемы, иногда даже неразрешимые с помощью местного законодательства. Поэтому любой из жителей Оллитарии, не считая ламиол, конечно, всегда рад по мере сил помочь вновь прибывшим определиться как можно скорее.
-Почему Госпожа решила что я вновь прибывший?
Нола улыбнулась и пожала плечами:
-Обычно это хорошо заметно по тому, как человек путается в элементарных вещах.
-Я что-то сделал не так?
-Разумеется. Вы прибыли в Эсколис без официального протокола, не знаете стандартных приветствий, а ваша девушка одетая в миниоту вовсе не миниуни.
Тут она приподняла кончиком хлыста подбородок Оллы, получив в ответ короткий возмущённый взгляд, который Олла, не привыкшая к такому обращению, не смогла сдержать.
-Вот видите, - улыбнулась Нола. - Миниуни не стала бы сверкать глазами на Госпожу. На ней даже нормального ошейника нет. А если я ударю её плёткой, я уверена, она заорёт, что её нельзя бить. Вам нужно поскорее снять с неё эти цепи, а то она с непривычки надолго себе кожу поранит.
-Я как раз и собирался это сделать. Благодарю за заботу, Госпожа, но я сам со всем справлюсь.
-Всё же советую вам как можно скорее посетить административный совет. Это по главной улице до конца, вон там. Мы все будем очень рады, если вы захотите стать Хронваргером Эсколиса.
-Я думаю, вы ошибаетесь на мой счёт.
-А я так не думаю, - сказала Нола, снова садясь в свой экипаж. - До встречи, Господин Хронваргер. До встречи, унина в миниоте, - махнула она рукой в сторону Оллы. Затем снова дёрнула рабынь за уздечки и пустила в ход свой хлыст. Носилки медленно поплыли дальше.
-Что скажешь? - спросил я Оллу.
-Скажу, что это добром не кончится. По крайней мере, для меня. Если уж даже Нолы такое рвение проявляют.
-Посмотрим. Нужно на тебя поскорее надеть ошейник. Ещё ни один встречный такой не попался, который бы не спросил, почему ты не в ошейнике.
-Не очень удачная мысль. Номера девушкам присваивают в Унилонисе. И не просто так, а разобравшись, чья она собственность.
-Я подумал об этом.
-Господин думал обо мне?
-А что? О чём хочу, о том и думаю. Как и положено мужчине. И делаю, что хочу.
-Конечно, - усмехнулась Олла, - как же иначе? Господа делают что хотят. Потому и манипулируют такими Господами все, кому захочется.
-Ладно, - сказал я, - не будем разводить дискуссию. Где тут этот чёртов магазин, наконец?
-Магазин? Ах, магазин. Вон там, - показала пальцем Олла. Хотела ещё что-то прибавить, но раздумала.
Мы подошли к приземистому большому зданию и поднялись по ступенькам к входу. Справа и слева от входа сидело по две девушки в кандалах и кружевных передниках, прикованные длинными цепями за шею к кольцам на стене. При нашем приближении они вскочили на ноги, поклонились и приоткрыли створки дверей, приглашая нас внутрь. Мы вошли в просторный вестибюль, на потолке которого заканчивались две унитолы из полированного металла, красиво закрученные в спираль. Между ними свешивалось с потолка массивное кольцо к которому была примкнута позолоченная цепь одетая на шею оказавшейся перед нами симпатичной девушке в строгом официальном костюме, короткой юбочке и чёрных туфельках. Ноги в капроновых чулках скованы тонкой позолоченной цепочкой. Светло-синий платок повязан на шею, под охватывающую её цепь замкнутую на висячий замочек. А выше, тонкий полированный ошейник с надписью и номером 992-Э-812.
Девушка учтиво поклонилась и сказала:
-Я, Номиуна Мона-Эсколи, от имени администрации Унилониса приветствую Господина и его Унину и благодарю за посещение нашего торгово-выставочного заведения. Господин желает осмотреть товары? Сделать покупки?
-И то и другое, и ещё кое-что.
Девушка снова поклонилась.
-Благодарю Господина. Прошу садиться, - указала она на несколько удобных сидений. - Я сейчас вызову администратора и рабынь. Подождите пару минут.
Она улыбнулась и отошла к своей стойке. Я заметил что её цепь, прикреплённая к довольно высоко висящему кольцу, позволяет ей перемещаться по всему вестибюлю при этом не провисая ниже пояса. Девушка передвинула какой-то рычажок на своей стойке. Послышался отдалённый перезвон и вскоре вошли четыре рабыни, по две вдоль каждой унитолы, одетые в униформу, ножные кандалы и кружевные передники. На затылках заколки для волос, а в мочках ушей большие белые клипсы в виде чаши цветка. Каждая пара девушек пристёгнута шейными цепочками к общей скобе с подвешенным к ней колокольчиком.
А через минуту вошла ещё одна девушка, одетая также как и прикованная к кольцу Номиуна, только без цепей и ошейника. Более того, у неё в руках была небольшая сумочка и короткий хлыстик. Шея повязана таким же светло-синим платком, поверх которого на тонкой цепочке висел небольшой медальон с уже знакомой мне эмблемой Эсколиса. Девушка была коротко подстрижена, что ей очень шло, также как и тонкие колечки в ушах. А на указательных пальцах у неё было по широкому перстню с прикреплённой к нему защёлкой. Девушка коротко присела и обратилась ко мне:
-Желаю мира Господину Носящему сталь. Я Нола Аллисандрия Мона Эсколи, младший администратор Унилониса города Эсколис. Благодарю Господина за посещение торговой зоны, и рада ему помочь.
-Желаю мира нам всем, - ответил я. - Госпожа Нола очень любезна.
Я указал на Оллу:
-Я бы хотел чтобы с унины сняли вот эти цепи и миниоту, и заменили на лёгкие кандалы с замочками и ключами, а также лёгкий обруч с мягкой прокладкой для Эсколи-оты. Также я хотел бы купить для неё новый повседневный ошейник, также запирающийся на замок с ключом. И ещё, подобрать ей новую одежду вместо миниоты. Видите ли, Госпожа, девушка была наказана, но теперь я на неё больше не сержусь, хотя она и сильно провинилась, позволила снять с себя домашний ошейник, на что конечно же не имела права.
Нола внимательно слушала меня с лёгкой вежливой улыбкой. Как только я замолчал, она спросила:
-Может быть Господин пожелает кроме того купить какой-нибудь подарок своей унине в знак примирения?
-Возможно. Я думаю, Госпожа Нола поможет мне с выбором.
-Конечно, Господин. Я думаю, сначала мы пройдём в функциональный отдел, где снимем с вашей девушки цепи и миниоту, наденем на неё ошейник и временную накидку, а затем займёмся осмотром товаров.
Она сделала приглашающий жест, но, заметив, что Олла взялась за ручку Эсколи-оты, остановила её:
-Нет-нет, Госпожа, вашу Эсколи-оту покатит рабыня, - она указала на одну из девушек справа. Потом раскрыла свою сумочку и сделала знак рабыням. Вынула из сумочки два небольших белоснежных платка обшитых кружевом и вложила им в рот. Потом достала два узких ремешка и завязала их вдоль рта девушек, застегнув в кольце заколки на затылке.
-Вашей унине нужна свежая тола? - поинтересовалась она у меня.
-Тола? А, ну да, конечно, - подтвердил я. - На некоторое время.
Нола вынула ещё один такой же платочек и показала Олле. Та вежливо улыбнулась, кивнула и приоткрыла рот. Нола тут же красиво сложила платок и вставила ей символический кляп. Нола знала своё дело. Мне бы никогда и в голову не пришло, что девушку может так украшать умело вставленный в рот платок. Одна из рабынь взяла тележку Оллы и мы пошли вдоль правой унитолы по широкому коридору, но вскоре свернули на первом же ответвлении и спустились на несколько ступенек. Пройдя дальше, мы достигли входа в помещение, которое Нола назвала функциональным отделом. Возле входа сидела пара охранников, не обративших на нас никакого внимания, а в дальнем конце находилось отделение отгороженное от остального помещения запирающейся фигурной решёткой. Там находились инструменты и приспособления, а также небольшая печка, на случай если для работы потребуется нагретый металл. Здесь же сидели три совершенно обнажённые девушки. На каждую был надет широкий и толстый поясной обруч с примкнутой к нему толстой цепью. Две девушки были прикованы у дальней стены, ближе к печке, а цепь третьей рабыни была прикреплена к кольцу на потолке и позволяла ей перемещаться по всему помещению, от решётки до печки. К тому же, почти весь вес цепи приходился на кольцо, но и без того тяжёлый обруч должен был сильно давить ей на бёдра. Сейчас девушка сидела посреди комнаты на стуле с подлокотниками на которые она положила края обруча, освободив таким образом на время свою талию от тяжести металла. Кроме обруча на ней, как и на остальных девушках, был только ошейник и черный головной платок. Девушка чем-то явно отличалась от обычной миниуни, может быть взглядом и манерой держаться?
-Добрый день, Лини, - обратилась к ней Нола.
Линни странно взглянула на неё и пожала плечами, но ответила, правда с непонятной интонацией:
-Добрый день, Госпожа Нола.
Нола поджала губы и сказала:
-Линни, встань и приготовься к работе. Нужно будет снять цепи с девушки и приготовить для неё новый ошейник.
-А куда же подевался старый? - поинтересовалась рабыня. Она явно много себе позволяла.
-Линни! - строго сказала Нола, - накинь платок на рот и работай. И поклонись Господам.
Девушка снова пожала плечами, но встала, придерживая обруч, и низко поклонилась. Тут же и обе другие девушки сделали то же самое.
-Это миниуни? - поинтересовался я.
-Да, Господин. Она миниуни. Но когда-то была Нолой. Потому и грубит иногда, но зато замечательно работает. Если Господин желает, её накажут плёткой.
-Я думаю, не стоит.
Я посмотрел на Линни перебирающую на столике свои инструменты. Оказывается, бывшая Нола может попасть и в такое место. Интересно, за то же самое? У Линни хорошая фигура, только несколько огрубевшая кожа. Несъёмный обруч с тяжёлой цепью на талии. Три метра свободы, которые позволяет ей цепь. И плётка всегда готовая наказать за строптивость. Я толкнул слегка Оллу с выражением ужаса уставившуюся на бывшую Нолу. Она явно представила себя на месте обнажённой Линни, но уже взяла себя в руки. Отвернулась с безразличным видом.
-Как скажете, Господин, - сказала Нола Аллисандрия. И добавила: - Прошу сюда.
В передней части помещения вдоль стены шла застеклённая витрина. На ней и на стене сверху находились красиво размещённые ошейники, цепи, ручные и ножные браслеты самого разнообразного вида.
-Какой ошейник Господин хочет надеть на унину? Широкий, средний, тугой или особо-тугой?
-Я думаю, средний. Но с надёжным замком. Чтобы его не мог открыть любой встречный.
-Конечно, - улыбнулась Нола и, посмотрев на шею Оллы, добавила:
-Думаю, подойдёт десятый размер. Рекомендую один из этих ошейников. Вот этот, средней толщины из белого металла подойдёт к голубым глазам Госпожи. Или вот этот, двухслойный. Он подороже, зато очень удобен. Обратите внимание, внутренний слой покрыт золотом, совершенно не раздражает кожу на шее. По контуру проклёпан мелкими заклёпками. Скобы усиленной прочности, видите, вот здесь рёбра жёсткости. При хорошем навесном замочке снять его почти невозможно. Только с помощью ключа или в специальном отделении.
-А есть ошейники с внутренним замком?
-Конечно. Вот этот, например, - указала она на блестящее кольцо круглого сечения с утолщением посередине.
-Я бы предпочёл плоский, высотой сантиметра три.
-Одну минуту, - сказала Нола и заглянула в перечень лежавший у неё в сумочке. Затем подошла к одной из витрин и вынула изнутри ошейник.
-Думаю, Господину понравится. Размер номер десять. Переменного сечения. Внутренний замок совершенно незаметен, только вот здесь скважина для ключика. Запирается простым нажатием до щелчка, а открывается индивидуальным ключом вставляемым со стороны торца. Одно привязное колечко встроенное в шарнир. Заметьте, ошейник не гибкий, а шарнирный. Он изготовлен из закалённой стали, которую невозможно распилить. В нём нет ни одной не термообработанной детали. И, в комплекте, прилагается пара поводков: - цепочка повышенной прочности и кожаный ремешок.
-Хорошо, - сказал я. - Если только размер подойдёт.
-Конечно, - согласилась Нола. - Пожалуйста, снимите с Госпожи временный ошейник.
-Разумеется, - сказал я и расстегнул на шее Оллы кожаное кольцо. - Пожалуй, и платок надо снять, и миниоту тоже.
Нола сделала знак рабыням в униформе и те, подойдя к Олле, быстро и аккуратно освободили её от одежды. Она осталась стоять обнажённая, в поясном обруче, кандалах и наручниках на тонких запястьях. Я подумал, что, может быть, следовало её сегодня ночью взять в свою спальню вместо Джесси? Хотя да, Джесси я взял из других соображений. А то что Олла закованная в цепи выглядит столь аппетитной, я и раньше знал. А Нола, тем временем, примеряла на её горло новый ошейник.
-Вот видите, - говорила она, - у Госпожи очень стройная шея. Ей подойдёт любой ошейник кроме широкого. А для повседневного как раз хорош десятый номер. Видите, чтобы между шеей и кольцом проходил женский мизинчик.
Я взглянул на шею Оллы. А что? Нола знала, что говорила. Ошейник смотрелся совсем неплохо, также как и платок во рту.
-Хорошо, - одобрил я выбор. - Этот ошейник подойдёт. Можете делать надпись.
-Пожалуйста, талон Унилониса, - попросила Нола. - И сломанный ошейник у вас конечно с собой?
-Нет, - сказал я несколько озадаченный таким поворотом дела. - Ошейник потерян, а без талона, я думаю, можно обойтись. Готов доплатить сколько потребуется.
Нола мило улыбнулась, но возразила:
-Но мы не можем надевать на девушку ошейник с надписью не заверенной в Унилонисе, и без талона подтверждающего её личность и право собственности на неё.
-Конечно, Госпожа Аллисандрия. Но у меня слишком мало времени на все эти формальности. А нам ведь ещё нужно подобрать одежду для девушки и подарок для неё, не так ли? Нельзя ли как-нибудь обойти все эти формальности? Напишите просто: «Я Номиуна Джессика-лона. 341-Л-624 Собственность Синт-Монта.»
Нола удивлённо взглянула на меня, также как и Олла, но та быстро сообразила, что к чему. Хорошо что у неё во рту кляп, а то ещё ляпнула бы что-нибудь не подумав.
-Собственность Синт-Монта? - удивилась Нола. - Но разве Господин не Хронваргер?
-Девушка не моя собственность. Она у меня в частной долгосрочной аренде.
-В аренде? Ах, да, конечно. Простите, я совсем забыла об этих нововведениях. Ну, если вы настаиваете на сокращении процедуры… Тем не менее, я всё же, хотя бы по каталогу, обязана сверить номер и право собственности на девушку. Извините, но без этого никак нельзя.
-Разумеется, Госпожа. Сверить необходимо. Ведь это не займёт много времени?
-Нет, нет. Это очень быстро, - Нола подошла к дальней витрине и достала из-под неё одну из толстых папок с надписью: 340;350 Л. Раскрыла её и быстро нашла нужное место.
-Вот. 341-Л-624. Номиуна Джессика-лона. Собственность Синт-Монта Эсколиса. Так… Зарегистрирована в Унилонисе… Последний срок комиссии…Хорошо. Проколота перемычка носа и соски. Кольца съёмные…
-Тут что-то напутано, - заметил я. - Перемычка носа проколота, вот, взгляните, и внешние губки тоже. А соски не проколоты.
Нола взглянула на соски Оллы, а потом на её лоно.
-Да, действительно. Очень странно. Комиссия редко допускает такие неточности, хотя конечно, подобное иногда случается. Все эти проколы, то там, то здесь. Всё в порядке. Извините за задержку, но у нас приличное учреждение. Мы должны подавать пример другим. Линни!
Нола подала ошейник рабыне и приказала:
-Надпись: «Я Номиуна Джессика-лона. 341-Л-624. Собственность Синт-Монта.»
Ошейником занялась одна из двух рабынь прикованных у задней стенки, а вторая вышла на середину комнаты, неся за собой поясную цепь, чтобы помогать бывшей Ноле. Линни усадила Оллу перед массивным столиком в удобное сидение и положила её руки на поверхность стола. Затем развернула левый наручник скобой наружу и закрепила его в тисках с дырочками в губках. Взяла короткий стержень и несколькими ударами молотка быстро выбила вниз обе заклёпки и освободила левую руку девушки. Также ловко управилась и с правым наручником.
-Прошу Госпожу лечь вот сюда, - указала она на стоящую рядом лежанку. Олла встала и улеглась на указанное место. Линни повернула на ней поясный обруч скобой вправо, а ноги развела и поместила в зажимы по краям лежанки. Ещё один зажим находился на уровне шеи девушки, но сейчас он не требовался. Не прошло и трёх минут, как оставшиеся заклёпки вылетели под умелыми ударами рабыни. Талия и щиколотки девушки оказались свободными. Но Линни не открыла зажимов, дожидаясь когда будет готова надпись на ошейнике. Ещё минут пять Олла лежала прикреплённая к лежанке за талию и обе ноги. Наконец ошейник был готов. Нола подала его мне, чтобы я убедился в хорошем качестве надписи, а потом сказала:
-Пожалуйста, наденьте ошейник на Госпожу Джессику, а я сделаю запись в каталоге.
Я подошёл и продел раскрытый ошейник вокруг шеи Оллы. С одной стороны разъёма были два отверстия, а с другой два стержня с желобками.
-Просто сведите разъём и нажмите, - посоветовала мне Линни.
Ошёйник глухо щёлкнул внутренней пружиной и шея девушки оказалась замкнутой в прочное блестящее кольцо. Вероятно, на Оллу это произвело впечатление, потому что она издала странный стон сквозь платок во рту. А что? Возможно, на неё впервые в жизни надели настоящий ошейник. Для Нолы это может иметь большое значение. Именно в этот момент она вдруг могла почувствовать себя не свободной женщиной, а бесправной собственностью в ошейнике с номером и надписью, который она уже не сможет снять по своей воле. Да ещё эта Нола со своими записями и каталогами.
Теперь Линни освободила девушку от зажимов и обнажённая Олла поднялась на ноги потирая свои запястья. На её талии появились заметные синяки. Видимо, она не зря жаловалась вчера, что обруч давит ей на бёдра. Она натёрла кожу несмотря на толстую миниоту. Интересно, а как же чувствует себя Линни, которая постоянно обнажена? И обруч у неё потяжелее наверное вдвое. Да ещё эта тяжеленная цепь.
Тем временем, одна из рабынь в униформе уложила на тележку Оллы снятые с неё цепи, миниоту и платок, а также нижнюю сорочку, уже кое-где порванную после вчерашнего путешествия. Вторая рабыня подошла и накинула на плечи девушке полупрозрачную накидку, затягивающуюся шнуром вокруг горла, а Нола пристегнула к скобе ошейника цепочку с петлёй на конце, которую и подала мне вместе с парой ключиков.
-Вот ключи от ошейника. Их всего три. Третий, как и положено, будет храниться в службе каталогов Унилониса, где зарегистрирован новый ошейник Госпожи Джессики. А теперь, если вы не против, мы пройдём в отдел где сможем подобрать для неё одежду. Заменить Госпоже толу на свежую?
-Нет, не стоит. Джесси, можешь освободить себе рот. Пусть пока походит без толы.
-Как захочет Господин, - улыбнулась Нола и повела нас к выходу в коридор. Я шёл мимоходом поглядывая на Оллу идущую чуть сзади на поводке. С одной стороны, она наслаждалась свободой рук и ног, а с другой, явно чувствовала себя непривычно. То и дело ощупывала пальцами шею запертую в железное кольцо и поправляла на голове волосы. Похоже, ей не мешало бы причесаться. Мы прошли вестибюль с прикованной девушкой и оказались около левой унитолы. Две рабыни сопровождавшие нас, оставив Эсколи-оту Оллы, удалились назад, а две другие, прикованные к левой унитоле, заняли их место, после того как Нола Аллисандрия точно также вставила им в рот платочки и закрепила ремешками на заколках. Мы двинулись влево. На этот раз, наоборот, поднялись на несколько ступенек и прошли довольно далеко по коридору. Наконец Нола указала на боковой зал, куда мы и зашли.
-Здесь у нас представлены образцы одежды, подходящей для женщин любого социального статуса, кроме миниуни. Поскольку Госпожа Джессика является Номиуной, а, тем более, арендованной собственностью, то ей можно носить любой из этих нарядов. У Господина есть планы на ближайшее время? Отдых, развлечения? Путешествие?
-Пока определённых планов нет.
-Ну что же, Господин может одеть Унину во что-нибудь универсальное, подходящее для многих случаев. Взгляните сюда, вот очень распространённый универсальный костюм обычно носимый в Эсколисе Унинами среднего достатка. Всего три предмета. Сарафан на широких лямках из ткани средней плотности, с вышивкой по подолу и застёжке и тонкая белая сорочка отделанная контрастными полосами, с широкой оборкой снизу, выступающая на ширину ладони из-под подола сарафана. Платок в тон сарафану с двойной полоской по контуру, несколько увеличенного размера. Носится основным способом или завязывается спереди. Его можно также продеть под средний ошейник, такой как у Госпожи.
-Нет, - сказал я, - это слишком уж стандартно. Я бы предпочёл одеть девушку в одежду встречающуюся не слишком часто.
-Господин предпочитает одевать унину в более открытый, или в более закрытый наряд?
-Я люблю разнообразие. Хотелось бы наряд из нескольких вещей, который можно было бы носить как угодно.
-Тогда, - сказала Нола, - рекомендую Господину в качестве верхнего покрывала для его Унины обычную тройную чадру, которую можно носить поверх любого лёгкого платья подходящего по цвету.
Взгляните, вот лёгкое платье оригинального покроя. Состоит из расклешённой юбочки и прилегающего топика на пуговицах, соединённых между собой широкой кружевной полосой. А снизу к юбочке крепятся одна, две, или три съёмных оборки. Любой вариант по желанию: выше колена, на ладонь ниже колена, или до щиколотки. Что скажете?
Мне вовсе не хотелось возиться тут слишком долго, поэтому я сказал:
-Мне нравится. Думаю, стоит примерить.
-Позвольте заметить, для короткого и среднего варианта рекомендую обязательно полный комплект нижнего белья чёрного цвета: трусики, лифчик, поясок и чулки. Обязательно с кружевной отделкой, для сочетания с соединительными полосками платья. И короткие сетчатые перчатки. У нас есть специальные чулки и перчатки с усиленной капроновой прокладкой под кандалы и наручники. А для длинного варианта Госпоже подойдёт шёлковая комбинация с кружевной оборкой и панталончики из чёрного атласа ниже колена.
Теперь обувь. Естественно, для первого и второго варианта необходимы чёрные лакированные туфельки. А для третьего подойдут короткие полусапожки на высоком каблуке. И конечно платок. Наилучшим образом подойдёт черный шёлк с мелким жёлтым горошком в тон платью. Пожалуй всё. Не считая украшений, конечно. Прикажете примерить?
-Конечно. Сначала в коротком варианте, а потом в среднем и длинном, как Госпожа и советовала.
Она сделала знак рабыням и те принялись за работу. Мне пришлось отстегнуть поводок Оллы, чтобы не мешал примеркам. Сначала на неё начали надевать бельё, подбирая нужный размер.
-Господин прикажет надеть на унину простые трусики, или с отверстиями для лона? Или с лонитоной?
Олла снова с интересом взглянула на меня, сомневаясь, разбираюсь ли я в таких тонкостях?
-Обычные, - сказал я. - А трусики с лонитоной приложите отдельно. И ещё вот это кожаное бикини с колечком.
-Я вижу, Господин разбирается в подобных вещах, - с улыбкой сказала Нола. - Рекомендую ещё и второй лифчик с оллитоной для сосков. И кожаную толу с мелкими заклёпочками для рта.
-Пожалуй, - согласился я. - И хватит. Теперь наденьте на Госпожу платье.
Олла и вправду неплохо смотрелась в тёмно-жёлтом платье поверх чёрного белья. Затем её снова раздели и поменяли бельё. Теперь на ней была очень красивая комбинация с оригинальными кружевными вставками и лоснящиеся штанишки с оборками, стянутые снизу тонкими шнурками. Она вообще-то и без платья хорошо выглядела в этом обличии. Но вот сверху надели ещё и платье со всеми тремя оборками. Теперь девушка смотрелась гораздо скромнее, но в данном варианте именно это и требовалось
-Пускай девушка так и остаётся, - сказал я, - только платок завяжите сверху и примерьте чадру.
Нола снова пристегнула к горлу Оллы поводок и закрепила его кончик на зажиме одного из своих перстней. Я, глядя на это, вспомнил Ному риксонера. И представил как Нолу Аллисандрию приятели роксери-уны Иоланты вяжут по рукам и ногам и засовывают в униоту. Нола, тем временем, принесла чадру из чёрного шёлка с металлической нитью и начала аккуратно закреплять её на голове девушки, явно создавая образ «женщины по-восточному».
Как оказалось, сначала лицо прикрывается левым, интимным краем чадры, фиксирующимся на петельке над правым виском девушки. Затем, наискосок и чуть ниже закрепляется на левой петельке правый, официальный край. А нижнее покрывало из узорного кружева только слегка виднеется ниже глаз, гармонично сочетаясь с двумя другими покрывалами. При правильно надетой чадре каждое из покрывал играет свою роль и частично должно быть видно снаружи, не перекрывая полностью двух других. Как пояснила Нола, величина видимой части каждого из покрывал также имеет значение и говорит о намерениях надевшей его девушки, официальных или интимных.
Поверх чадры Нола надела на девушку ещё и лёгкий головной обруч с продольными проволочками украшенный надо лбом красным камешком, а над висками двумя маленькими подвесками прикрывающими петельки чадры. Сзади к обручу крепилась сеточка, свешивающаяся на спину, которую Нола назвала паутинкой, предпоследним покрывалом. Есть ещё и последнее, но его обычно носит Униола-Нома, а прикрывается им только тогда, когда идёт на поводке или сидит на месте, потому что под ним не видно ничего. Символизирует же оно полное право собственности на девушку и её совершенную беспомощность без Господина.
Ну, теперь, наконец, Олла одета полностью, а дополнительные вещи уложены на её Эсколи-оту. Блестящая цепочка свешивается из-под чадры до пояса, пристёгнутая к пальцу Нолы.
-Господин доволен нарядом девушки?
-Вполне, Госпожа.
-В таком случае, пройдём в металлический отдел?
Мы двинулись дальше по коридору, по пути проходя другие залы с одеждой. Магазин был богатый и явно фешенебельный, судя по отсутствию других посетителей и богатству представленного ассортимента. Здесь было всё, от роскошных каркасных кринолинов и экзотических средневековых и восточных нарядов, до строгих костюмов современного стиля и одеяний состоящих почти что из одной ниточки для украшения обнажённых девушек. При этом, то здесь, то там встречались стройные голые рабыни-манекенщицы прикрытые полупрозрачными накидками и прикованные за ошейники короткими цепочками к кольцам в стойках, готовые в любой момент примерить на себя любой из нарядов для демонстрации. Наконец мы дошли до зала называемого Нолой металлическим отделом.
-Разумеется, - пояснила Нола Аллисандрия, - здесь у нас не только изделия из металла. Здесь также богатый выбор кожаных шнуров, шёлковых верёвок, ремешков и тканевых лент. Имеются также разнообразные изделия из различных сортов дерева и бамбука, сбруи и уздечки разнообразного исполнения, а также изделия из пластмассы, в том числе и декоративные многоколечники, обручи и браслеты. А также всевозможные изделия из комбинированных материалов.
Нола заглянула в зал и сказала:
-Прошу Господина извинить, но в отделе посетители. Они почти закончили. Разрешите пока предложить вашему вниманию выставочный зал, где собраны предметы, традиционно носимые Унинами в разных городах Оллитарии.
-Мне не хотелось бы задерживаться, Госпожа, - сказал я, - но поскольку отдел занят, ничего другого не остаётся.
Мы прошли в следующий зал, похоже последний в этом конце коридора.
-Разумеется, - сказала Нола, - если Господин пожелает, он может приобрести и любой из представленных здесь экспонатов, или заказать копию.
-Вот тут, - сказала она, - стандартная тележка именуемая Эсколи-отой. Давняя достопримечательность Эсколиса. Обычай приковывать Эсколи-оту к поясу девушек очень давний и, по преданию, связан с обстоятельствами строительства города. Эсколи-ота как бы символизирует метод сочетания необходимости ограничения свободы передвижения Унины с полезным прикладным значением, - перевозкой груза, товара, одежды или других необходимых вещей. В своё время с девушек по нескольку циклов не снимали поясных обручей, используя Эсколи-оты даже за пределами города. В те времена ещё не было столь удобных дорог между городами, как теперь.
Частично, обычай надевать на Унин несъёмные поясные обручи сохранился ещё и сейчас, хотя вопрос о правомерности такого метода заковывания девушек давно дискутируется в комиссиях Унилониса. В основном, как теперь, при появлении очередной Уна-литы. Существует даже абсурдное мнение, будто бы постоянное ношение обруча стимулирует возможность зачатия. Так или иначе, но последняя Уна-лита как раз и носила несъёмный обруч. Однако, в настоящее время, как правило, Эсколи-оту приковывают к девушке только при выходе на улицу, хотя некоторые ламиолы не расстаются с тележкой ни в спальне, ни в клетке, считая её, как и ошейник, символом своей защиты.
Теперь прошу дальше. Здесь представлена верлиока, предмет обязательный для ношения любой из Унин, не являющейся Нолой, в городе Аннолиус.
Я с удивлением взглянул на средних размеров клетку, с круглым металлическим основанием странной формы и сходящимися вверху прутьями, общей высотой сантиметров в сорок. В такой разве что птица поместится. Я взглянул на Оллу. Если ей и была знакома эта штуковина, то она не подала никакого вида на этот счёт.
-Вижу, - сказала Нола, - Господину не знакома верлиока?
-Не приходилась видеть, - признался я. - Девушки носят это в руке?
-Вовсе нет, Господин. Сейчас я продемонстрирую вам, как ходят Унины в Аннолиусе. Она подозвала одну из рабынь и велела ей встать рядом с витриной, а затем взяла в руки клетку. Нажала какую-то защёлку и дно клетки разделилось на два полукольца соединённых шарниром. Нола развела полукольца в стороны а затем подняла клетку и надела на голову рабыне, сомкнув половинки донышка на её шее, поверх ошейника. Теперь можно было по достоинству оценить эту штуковину, называемую верлиокой. Во-первых, она оказалось вовсе не тяжёлой, как мне показалось вначале. Донышко было изготовлено из профилированного листового материала и тщательно отшлифовано. Сзади находился шарнир, а спереди защёлка и сходящаяся скоба с отверстием сквозь которое можно было пропустить дужку висячего замка. Во-вторых, ниже цилиндрического пояска, охватывающего шею девушки, находилась вторая плоскость, опирающаяся на плечи и верхнюю часть спины, с прикреплённой к металлу мягкой прокладкой.
Сама клетка позволяла свободно помещаться голове девушки, даже с причёской средней пышности. Голова рабыни внутри клетки словно лежала на блестящем подносе, опираясь на донышко подбородком и скулами. Клетка же была сделана из достаточно толстых стальных прутьев с несколькими поперечными кольцами. В нижней части сквозь прутья свободно проходили пальцы, но нельзя было просунуть руку, даже такую тонкую, как у Оллы. Нола, тем временем, давала пояснения, половину из которых я пропустил мимо ушей.
-Это верлиока-ола, - говорила она. - Видите, здесь сплошная решётка. Такую не надевают надолго. Есть ещё верлиока-она, у которой спереди, перед лицом рабыни, сделана открывающаяся дверца, запирающаяся на отдельный замочек, или даже на два. Часто тут имитируют в миниатюре задвижку и запор клеток для ночного отдыха девушек. Верлиоку-ону можно надевать девушке надолго, даже для постоянной носки. В этом случае скобу, чаще всего, не запирают, а заклёпывают.
Существует множество приспособлений для ухода за лицом и волосами девушки запертой в верлиоку, и характерные причёски для этого случая. Чаще всего волосы девушки собираются в жгут или заплетаются в косу и выводятся наружу через верхнее отверстие во втулке скрепляющей прутья. Далее, поскольку верлиока закрывает ошейник, сверху к решётке обычно крепится табличка с дублирующей надписью. Есть и другой способ. Иногда поверх верлиоки надевается второй ошейник с надписью, который является также вторым запором. В шарнир, позади, встроено кольцо для поводка или пристёгивания цепи. Наконец, верлиока обычно снабжена покрывалом крепящимся на стяжном шнуре вокруг верхней втулки. Покрывалом можно частично или полностью задёрнуть клетку. Многие девушки Аннолиуса носят поверх верлиоки разнообразные вуали и паутинки, пристёгивают украшения и колокольчики.
Существуют верлиоки-оны в дверцы которых вделан жёсткий стержень находящийся во рту девушки при её запирании, а иногда вместо стержня ставится обычная лонитона для стимуляции рта. Вообще, верлиока представляет широкое поле деятельности для различных фантазий и выдумок.
Нола открыла защёлку и сняла верлиоку с рабыни. Несколькими быстрыми движениями поправила ей причёску, платок и ошейник и прошла к следующей витрине.
-Вот, - указала она на странный предмет лежащий здесь, - лиолона-ота. В настоящий момент эта вещь не является характерной для какого-либо определённого города. Но считается, что раньше она широко использовалась в Генозисе, причём с чисто функциональными целями. Так это, или нет, установить трудно. Судя по преданиям, когда-то на острове Генозис ни одна Унина не имела права находиться на судне или лодке плывущих по Оллиолоне без пристёгнутой к правой ноге лиолоны. Само название говорит в пользу такой теории. Конечно, в те времена лиолоны сильно отличались от современных, и могли представлять собой просто грубо обработанные обрубки дерева с кольцом для крепления цепи. Однако, по традиции, в каком бы виде не выполнялась лиолона-ота, она всегда должна выполнять свою изначальную функцию, - удержание на плаву оказавшейся в воде Унины. Даже в одном из второстепенных законов есть указание на то, что любая лиолона-ота должна выдерживать нагрузку не менее десяти килограммов, что считается достаточным, чтобы Унина средней комплекции могла, держа её в руках, поддерживать над водой голову.
Но в наше время, конечно, трудно надеяться на лиолону при падении в воду. Плавать с прикованной к ноге лиолоной могут только немногие девушки, прошедшие специальное обучение.
Было бы разумно разделить лиолоны на функциональные и все остальные, которые, как нетрудно догадаться, давно превратились в средство ограничения свободы передвижения Унин. Например, то что представлено здесь, представляет собой разъёмную сферу из тонкого металла. Это довольно дорогая лиолона-ота, которую носят девушки достаточно высокого статуса, Униолы или преуспевающие Номиуны. Однако, чаще всего изделие подобного качества берётся напрокат на небольшой срок, также как и многие другие престижные вещи.
Лиолона лежащая на столе была полированным шаром размерами с большой мяч, с разъёмом посередине и двумя круглыми выпуклостями. Из неё торчал короткий стержень с кольцом, от которого шла лежащая петлями на витрине красивая, средней тяжести цепь, заканчивающаяся ножным браслетом с висячим замочком и мягкой прокладкой внутри.
Нола вставила в отверстие длинный и тонкий ключ и повернула его. Разомкнутая сфера повернулась на осях, упрятанных во внутренние выступы, и превратилась почти в полусферу, полую внутри. На её внутренней поверхности находилось несколько скоб, к одной из которых был прикреплён небольшой кожаный футляр на шнуровке.
-Обратите внимание, - сказала Нола, - внутри сферы можно разместить достаточно много небольших вещей необходимых девушке в дороге или просто на улице. Если же заполнить полость лёгким объёмным материалом, например пробкой, то изделие превратится в функциональную лиолону. Однако, чаще поступают наоборот, закрепляют внутри дополнительный груз в зависимости от того, насколько сильно нужно ограничить свободу движений девушки. Если полностью заполнить лиолону металлическими грузиками, то почти любая Унина станет вообще не способна сойти с места дальше чем на длину ножной цепи. Но так почти никогда не делается, поскольку для этого проще просто приковать девушку к кольцу или к унитоле.
Обычно лиолоны довольно легки, однако, конечно, ходить, таская её за собой правой ногой было бы неудобно. Этому даже и не учат. Девушка всегда несёт прикованную к ноге лиолону в руке, для чего существует вставляемая во второе отверстие удобная рукоятка. Цепь обычно имеет в длину от полутора до двух метров и при ходьбе подвешивается несколькими петлями на прикреплённый к рукоятке крючок. Разумеется, девушка не может нести лиолону если у неё связаны руки или на неё надеты короткие наручники. Поэтому так водят арестованных преступниц, да и то редко. Проще для тех же целей надеть девушке на ноги обычные кандалы.
В некоторых случаях прикованная к правой ноге лиолона является частью протокола, но чаще всего её носят из престижных соображений. Часто её несёт в руке мужчина, и это, как нетрудно заметить, очень напоминает свадебный обряд, когда девушку-Униолу ведут домой за цепь замкнутую на правой ноге. В этом смысле, девушка с лиолоной переносимой мужчиной, как бы показывает себя невестой, будущей Униолой своего Господина, и, к тому же, демонстрирует свою беспомощность и беззащитность без его сильной руки. А кроме того, лиолона, как и любой другой подобный предмет, предоставляет возможность фантазирования и создания разнообразных волнующих образов и развлечений. Иногда внутрь сферы помещают перекатывающиеся шарики или колокольчики. Можно также подвесить лиолону к поясу под сарафан или кринолин, или другой подходящий костюм. Мне приходилось видеть девушек с лиолонами на обеих ногах. А однажды на официозе присутствовала девушка на которой было шесть лиолон, по одной на каждом кольце шестиколечника. Разумеется, она бы не могла перемещаться самостоятельно, и лиолоны за ней носили несколько рабынь. Наконец, изредка в Эсколисе можно встретить девушек возящих свои лиолоны на Эсколи-оте, но это считается уже излишеством. Чаще можно встретить лиолоны-оты на девушках совершающих дальние поездки по дорогам, но это, как я уже говорила, девушки достаточно высокого статуса или рабыни состоятельной особы, которая даже рабынь не водит пешком. И ещё можно отметить тот случай, когда девушка прикованная к лиолоне исполняет специальный танец, нечто среднее между танцем на месте и динамичным танцем. Для такого случая лиолону обычно пристегивают на очень длинную цепь, позволяющую танцовщице перемещаться почти по всей площадке.
-Однако, - сказала Нола, взглянув в сторону выхода, - кажется металлический отдел освободился. Или Господин желает продолжить осмотр выставочного зала?
-Пожалуй нет, - сказал я. - Всё это очень интересно, но занимает слишком много времени. Возможно, я зайду сюда в следующий раз. А сейчас лучше продолжим наши покупки.
-Конечно, Господин, - Нола сделала жест приглашающий к выходу. Мы вышли в коридор и я, посмотрев направо, заметил удаляющуюся пару в сопровождении Нолы и двух рабынь. Мужчина вёл на цепочке богато одетую девушку. На ней был широкий кринолин расшитый узорами и драгоценностями, а на уровне шеи какое-то странное приспособление, заставляющее её держать руки расставленными в стороны на всю ширину коридора.
-Что это надето на ту девушку? - поинтересовался я у Нолы Аллисандрии.
-На Госпожу надета верхняя Анжелика, - ответила Нола. - Господин не заметил такую же в выставочном зале?
-Нет, - сказал я. - Вероятно, тоже дорогая вещь?
-Конечно. Анжелику вне дома носят состоятельные девушки. Вероятно, на улице Госпожу ждёт достаточно рабынь для сопровождения.
-Эту штуку в самом деле носят богатые дамы?
-Разумеется. Анжелика крепится на плечах и шее девушки и имеет несколько колец удерживающих руки в растянутом или полусогнутом состоянии. Очень подходит к кринолинам и другим широким внизу платьям, хотя идёт и обнажённым девушкам. Однако, чаще всего Анжелику надевают знатные девушки, в том числе и Нолы, особенно при посещении ресторанов и некоторых приёмов. Считается престижным когда за Госпожу всё делают рабыни, даже поддерживают её при ходьбе. Специальная рабыня иногда даже говорит за Госпожу, понимая её знаки и мимику. Понятно, что Госпожа в Анжелике не может пользоваться литоной для рабынь, поэтому даже для этого держит обученную рабыню-миниуни. А Господин хочет приобрести Анжелику для своей девушки?
-Вовсе нет, - возразил я, - Госпожа Джесси не такая уж знатная особа. Для неё будет вполне достаточно, как я уже говорил, лёгких кандалов на ноги и обруча с мягкой прокладкой.
-Да, да, - вспомнила Нола, - Господин именно так и говорил. Ну что же, тут у нас очень хороший выбор подобных товаров. Прошу.
Мы повернули налево и прошли в металлический отдел магазина. Этот зал, как и предыдущие, напоминал выставку. Здесь было обилие всевозможных предметов для сковывания или связывания девушек, от вполне надёжных, до декоративных, изготовленных из пластмассы и других малопрочных материалов. Помимо товаров, здесь находилось и несколько девушек-рабынь для их демонстрации. Ближе всех ко входу стояла обнажённая рабыня в тяжёлом шестиколечнике, прикованная очень короткой шейной цепью к полированному кольцу ввинченному в стену. Девушка была абсолютно безволосая, гладко выбритая на голове, подмышками и на лобке и, вероятно, символизировала крайнюю степень чистоты. Очень качественно полированные, но толстые и широкие кольца охватывали её щиколотки, запястья, шею и поясницу. На каждом кольце по одной скобе искусно вделанной в шарнир, в которую продет соответствующий конец цепи шестиколечника. Руки девушки удерживаются цепями в слегка согнутом состоянии, на ширину ладони ниже поясного обруча. Ошейник тесный и высокий, слегка приподнимает подбородок придавая лицу чуть надменное выражение. Рядом с девушкой традиционная Эсколи-ота пристёгнутая к обручу длинной блестящей цепью. Всё вместе смотрится очень впечатляюще. Тело и металл. Вероятно, такой образ числится чем-то классическим, тем более, что девушка, стоящая в противоположном конце зала, выглядит полной противоположностью первой. Она напоминает вешалку с кучей одежды одна поверх другой. И этот ворох ткани также прикован к кольцу и Эсколи-оте.
А по контуру зала всякие промежуточные образы. Вот девушка в классическом костюме европейского стиля: блейзер и юбочка на ладонь выше колена. Капроновые чулки, лакированные туфельки на шпильках и белый шарфик повязанный на шею. На руках очень лёгкие наручники соединённые короткой цепочкой. Даже и не наручники, а тонкие колечки круглого сечения на запястьях, запертые на ажурные защёлки. Девушка прикована к полу длинной цепочкой замкнутой на правой ноге таким же тонким колечком. Ещё на ней узенький и тесный ошейник поверх шарфика.
Ну и дальше целый ряд девушек-экспонатов, в сбруях, в вуалях, в платьях и восточных шароварах, голые, полуголые и в промежуточном состоянии, закованные, связанные и пристёгнутые к кольцам как только можно придумать. И, наконец, центральный экспонат установленный на столике посреди зала. Здесь стоит большой поднос, а на нём лежит девушка животом вниз. На девушке ошейник из широких шарнирных звеньев, от которого толстая витая цепь свешивается вниз, заканчиваясь широким кольцом надетым на ножку стола. Во рту у неё металлическая штуковина затянутая ремнём на затылке. На ремне кольцо соединённое цепью с короткими ножными кандалами. Руки связаны за спиной, а центральная цепь пристёгнута к поперечному стержню, опирающемуся на стойки подноса. Цепь настолько коротка, что девушке приходится лежать согнув колени и запрокинув голову назад. Всё тело выгнуто в дугу и напряжено. Подноса же касается только живот и соски грудей украшенные большими кольцами. А справа и слева от неё на подносе два больших бокала наполненных прозрачным вином. Я указал Ноле на эту девушку:
-Госпожа Аллисандрия, мне кажется, эта рабыня не сможет долго выдержать в такой позе. Наверное ей очень больно?
Нола с некоторым удивлением поглядела на меня. Потом подошла и потрогала хлыстом девушку на подносе. Та начала издавать негромкие звуки, покусывать затычку во рту и слегка извиваться всем телом, насколько позволяли цепи.
-Пусть Господин не думает, что ей слишком больно, - сказала Нола. - Девушка хорошо тренирована и знает свою работу, как, впрочем, и любая девушка в нашем магазине. У нас персонал только наивысшей квалификации. Можете взглянуть.
Нола прижала хлыст к губам рабыни и та сейчас же прекратила стоны и дёргания, и замерла в первоначальной позе.
-Всё-таки мне не очень нравится подобное зрелище, - сказал я. - Нельзя ли эту девушку развязать?
-Развязать? - удивилась Нола. – Ну, разумеется, если так желает Господин.
Она вынула маленький ключик и вставила его в дырочку на одной из стоек подноса. Внутри стойки что-то щёлкнуло. Нола вынула ключик, а затем вытащила горизонтальный стержень продетый в стойки и проходящий через кольцо к которому была подвязана рабыня. Девушка издала вздох и улеглась на подносе выпрямив спину, но по-прежнему с закинутыми назад ногами. Нола достала другой ключ и отомкнула центральную цепь от кольца на затылке, а затем развязала девушке руки. Рабыня вытянулась, грациозно потянувшись, а потом уселась на подносе обхватив руками колени. Теперь на ней был только ошейник с цепью, затычка во рту и ножные кандалы. Девушка странно взглянула на меня, но тут же спрятала глаза. А Нола уже демонстрировала свои товары.
-Обратите внимание, Господин, - сказала она, - вот лучший обруч для талии Госпожи. Он максимально облегчён и снабжён мягкой долговечной прокладкой из чёрной кожи, гармонирующей с платьем Госпожи. Запирается на внутренний замок, но имеет также и скобы. Кольцо для Эсколи-оты встроено в шарнир, как и на ошейнике Госпожи. Как вы находите эту вещь?
-Подойдёт, - не стал придираться я. - А теперь подберите что-нибудь для ног.
Вскоре Госпожа Иоланта Мона-Анноли стояла перед нами закованная в лёгкие ножные кандалы, ошейник и поясный обруч с примкнутой к нему Эсколи-отой, нагруженной её миниотой, прежними цепями и футлярами с покупками, а у меня в руках оказалась связка ключей от девушки.
Теперь мы отправились выбирать подарок для Госпожи. Выходя из зала, я незаметно для Нолы оглянулся и заметил что две рабыни подошли к девушке на подносе и уже пристёгивали к ней цепь от поперечины на стойках, явно собираясь связать её прежним образом.
-Какого рода подарок желает приобрести Господин? - поинтересовалась тем временем Нола Аллисандрия.
-Что-нибудь из украшений, - ответил я. - А какого рода подарки имеются в магазине?
-Самые разнообразные, - улыбнулась Нола. - Мы уже пришли. Здесь специальный отдел для демонстрации товаров подарочного ассортимента. Например, среди городской элиты сейчас распространена мода дарить девушкам лёгкие упряжки. Вы вероятно заметили, что по городу нередко разъезжают в колясках не только Нолы, но даже Номиуны, не говоря уже об Униолах.
-Правда? - удивился я. - Ламиолы самостоятельно управляют упряжками девушек?
-Как это ни странно, но в последнее время так и есть, - ответила Нола. - Однако, тут нет ничего особенного, поскольку в этом случае ламиола, управляющая коляской, также и сама к ней прикована. Вот, например, типичный подарочный экипаж для Номиуны-ламиолы.
Нола Аллисандрия указала на изящную одноместную коляску на двух колёсах с тонкими спицами и облегчённым сидением, в которую была запряжена затянутая в сбрую рабыня. Рабыня была обнажена и подстрижена, хотя и не выбрита. Подмышки чистые, а в лоне оставлено маленькое сердечко короткой шёрстки. Волосы же на голове собраны в жгут и пропущены через отверстие в верхнем ремне уздечки. Вся голова обтянута системой ремешков с многочисленными пряжками, вероятно для регулировки. Во рту горизонтальная палочка с кольцами по краям и пристёгнутыми к ним поводьями, а также с подвешенными колокольчиками, такими же как в сосках, в носу и снизу, между ног. В заднее отверстие вставлен гибкий чёрный стержень с длинным пучком тёмных волос и зафиксирован на бёдрах тонкими цепочками с замочком. Руки девушки пристёгнуты за запястья широкими мягкими ремнями к оглоблям тележки и ещё соединены между собой цепочкой, пропущенной через кольцо сбруи на уровне пупка. На ногах крепкие сапожки на низком каблуке со шнуровкой и колокольчиками.
Нола перекинула поводья девушки вперёд, взяла их в левую руку, а правой подняла свой хлыст и слегка стегнула рабыню по ягодицам. Девушка побежала по кругу, направляемая поводьями в руке Нолы. Она быстро катала коляску вокруг нас, пока Нола не остановила её. Перекинула поводья назад и закрепила их на стойке тележки, слегка оттянув назад голову рабыни. А потом продемонстрировала закреплённую здесь же цепочку с кольцом и короткий кожаный ремешок.
-Этой цепочкой, - пояснила она, - перед выездом приковывается за шею девушка в коляске. А этим ремешком при необходимости спутываются ноги упряжной рабыни.
Она сняла ремешок и, наклонившись, надела его на щиколотки запряжённой в тележку девушке. А потом стегнула её по ягодицам. Девушка затопталась на месте перебирая спутанными ногами и звеня всеми своими колокольчиками на сбруе.
-Видите? - сказала Нола, - рабыня приучена к поводьям, хлысту и путам на ногах. Такой может управлять любая Госпожа, даже ламиола. Не захочет ли Госпожа Джесси немного прокатиться в этой коляске?
-Нет, - ответил я за Оллу, - не стоит. Лучше посмотрим украшения. Я думаю, Госпоже понравится небольшое золотое колечко для перемычки носа. И лёгкая цепочка к нему.
Олла снова сверкнула на меня глазами, но ничего не сказала, только снова потрогала рукой свою шею. Это заметила Нола.
-Госпоже неудобен новый ошейник? - осведомилась она.
-Нет, нет, - успокоил я её, - просто Госпожа Джесси любит вертеть в руках новые вещи и, конечно, будет сегодня долго любоваться в зеркало своим новым красивым ошейником.
-Тогда, - Сказала Нола, - вероятно ей понравится и вот это изящное колечко для носа. Такие сейчас очень модны. Видите, на него надет драгоценный камешек закрывающий разрез и гармонирующий с цветом глаз Госпожи. Для Госпожи Джесси подойдёт вот это колечко, с голубым сапфиром и позолоченной цепочкой из неперекрученных звеньев. Её можно использовать и как поводок, и как украшение, закрепляя позади, на заколке или в узле платка.
-Мне нравится, - согласился я. - Джесси, подними лицо, чтобы Госпоже было удобнее продевать тебе в нос кольцо.
Олла опять хотела что-то сказать, но промолчала и послушалась. Нола умело вставила ей в нос колечко и закрепила цепочку двумя красивыми петлями вдоль правой щеки.
-Ну вот и всё, - сказал я, принимая от Нолы поводок Оллы-Джесси. - Думаю, на сегодня достаточно.
-Благодарю Господина и Госпожу, - сказала Нола и присела в реверансе. - Прошу пройти в фуршетный зал. Через несколько минут младший администратор представит счёт, а сейчас позвольте вручить вам бесплатный подарок от нашего магазина.
Нола подала мне свой прутик с ручкой, изображающей обнажённую девушку в изогнутой позе привязанную к стержню и вытянувшую вниз правую ногу. А к кольцу надетому на эту ножку крепился шнурок с петлёй для запястья или пристёгивания к поясу.
Вскоре мы с Оллой уже пили прохладительные напитки в просторном фуршетном зале. Я заметил, что день уже приближается к середине. Не думал, что посещение магазина продлится так долго. К тому же, прошло ещё достаточно много времени, по крайней мере не обещанные несколько минут, пока наконец появилась Номиуна-ламиола 992-Э-812, встречавшая нас на входе в магазин. Она явилась в сопровождении двух рабынь в униформе, а её шейная цепь теперь была пристёгнута к скобе унитолы. Девушка мило улыбнулась и подала мне аккуратно исписанный лист, при взгляде на цифру в конце которого я на миг потерял дар речи. В итоговой графе числилось 386 мониолов. Я не считал себя подверженным жадности или скупости, однако цифра была настолько запредельной, что…
Но тут я краем глаза заметил такое предвкушение злорадства на лице Оллы, что в один миг взял себя в руки. На моё счастье, денег у меня оказалось достаточно чтобы расплатиться, спасибо банде роксеров. Правда то что осталась, после того как я отсчитал запрошенную сумму, уже не заслуживало какого-либо упоминания. В качестве компенсации можно было рассматривать лишь то, что я разочаровал свою коварную пленницу. Она явно не рассчитывала на столь высокий уровень моей платежеспособности.
-Господин прикажет подать экипаж? - поинтересовалась Номиуна.
-Нет, спасибо, - ответил я. - Мы закончим фуршет и пройдёмся пешком.
-В таком случае, благодарю Господина и Госпожу и приглашаю снова посетить наш магазин в будущем.
Она низко поклонилась, насколько позволяла цепь и добавила:
-Когда Господа закончат, эти рабыни проводят их к выходу.
После этого она повернулась и удалилась, плавно покачивая бёдрами и поддерживая правой рукой цепочку. Унося с собой почти все мои деньги.
-Да, да, конечно, - пробормотал я ей вслед, - непременно зайдём ещё раз. Нам здесь очень понравилось. Не так ли, Госпожа Джесси?
Олла потупила глаза и ответила:
-Ну, если Господину понравилось, то и рабыне следует быть довольной.
И снова потрогала свой ошейник и колечко в носу. Я поглядел на двух оставшихся рабынь. Они отошли от нас на несколько шагов и опустились на колени, расправив свои юбочки и передники. Поправили ошейники и затычки во рту, а затем завели руки назад и замерли выпрямив спины. При этом их унитольные цепи натянулись почти до отказа. Я подумал, что, хотя это всего лишь рабыни, не стоит при них говорить слишком открыто, хотя, с другой стороны… А что, это мысль.
-Госпожа Нола никогда не носила постоянного ошейника? - осведомился я у Оллы. Та испуганно сверкнула глазами и кивнула в сторону рабынь.
-Ерунда, - беспечно заявил я, - это же всего лишь рабыни.
Олла внимательно взглянула на меня и промолчала. Я, как видно, её немного напугал.
-Слишком дорогой магазин, - заметил я, - не находишь?
-Думаю, самый дорогой в городе. Для элиты.
-Вот как? Чего же ты меня не предупредила?
-Я хотела, - злорадно сказала Олла. - Но ведь Господин очень не любит, когда ему что-то пытаются объяснить.
-Да-да, конечно. А рабыне это на руку.
-Конечно. Я ведь предупреждала, что слишком самоуверенными Господами вертят все кому не лень, даже рабыни.
-Что ж, признаю свою ошибку. Возразить нечего. А покупки тебе хотя бы понравились?
-Покупки, конечно, сплошной блеск и шик, но не вышли бы они мне боком. А что, Господин теперь постоянно будет держать меня закованной?
-По мере сил. Я имею в виду замки.
Олла слегка улыбнулась:
-Господин преувеличивает мои таланты. Эти вот замочки так просто не откроешь. Это ведь элитный магазин, а не какая-то риксона.
-Да уж. Всё же интересно, почему так дорого?
Я взглянул на счёт. Бумага была любопытная.
Товары:
1. Ошейник переменного сечения с внутренним замком и защёлкой, элитного исполнения.
Комплект:
Поводок цепной, стандартной длины.
Поводок кожаный, декоративный.
Ключи. 2 шт. --------------------------------------------- 40 мон.
2. Платье универсальное, переменной длины, из шёлка высшего качества. Цвет жёлтый, с чёрной отделкой. --------------- 35 мон.
3. Комплект нижнего белья «Европа». Высшее качество:
Трусики. --------------------------------------------------- 4 мон.
Лифчик. -----------------------------------------------------6 мон.
Поясок. ------------------------------------------------------2 мон.
Чулки с прокладкой на щиколотках. ----------------- 4 мон.
Всего: ------------------------------------------------ 16 мон.
4. Комплект нижнего белья «Нома». Подарочное исполнение. Чёрный атлас с кружевной отделкой.
Комбинация. Размер 11. --------------------------------- 8 мон.
Шаровары нижние. Размер 11. Длинна средняя. --- 6 мон.
5. Платок универсальный из шёлка элитного качества. ----- 5 мон.
6. Туфли чёрные на высоком каблуке повышенной прочности с покрытием высшего качества. Размер 10. ------------------- 25 мон.
7. Полусапожки универсальные. Обычной прочности. На среднем каблуке. Размер 10. ----------------------------------------------- 15 мон.
8. Трусики с лонитоной «Забава». Высшее качество. Размер лонитоны.8. Лифчик с зажимами для сосков. Клёпанная кожаная тола для рта. ------------------------------------------------------- 18 мон.
9. Бикини с декоративной цепочкой «Лона». Цвет чёрный. Размер 5. Кожа особого качества. ----------------------------------------- 12 мон.
10. Чадра тройная стандартная. Комбинированный материал ткань с кружевом. ---------------------------------------------------------- 10 мон.
11. Головной обруч. -------------------------------------------------- 10 мон.
12. Покрывало верхнее «Паутинка». ------------------------------ 4 мон.
13. Поясный обруч облегчённого типа. Элитное исполнение. С внутренним замком и постоянной прокладкой. -------------16 мон.
14. Кандалы ножные функциональные. Укороченные. Облегчённого типа. Размер 9. ----------------------------------------------------- 14 мон.
15. Кольцо для носа. Полуфункциональное. Золото с голубым сапфиром-защёлкой. Цепочка стальная позолоченная. Универсальной длины. Функционально-декоратовная. ----62 мон.
Услуги:
1. Толы одноразовые высшего качества. 5 шт. ---------------- 10 мон.
2. Снятие заклёпанных браслетов с рук, ног и талии. -------- 20 мон.
3. Услуги Миниуни-Нолы. ----------------------------------------- 20 мон.
4. Экскурсия по выставочному залу. ----------------------------- 5 мон.
5. Регистрация ошейника в каталоге Унилониса города Эсколис. Сверка личности девушки и права собственности на неё. -20 мон.
6. Услуги персонала. -------------------------------------------------- 10 мон.
7. Фуршет. 5 мон.
Всего по счёту: ------------------------------------------------------------- 386 мон.
-Здорово, - сказал я, изучив счёт. - Ничего не забыли. Услуги Миниуни-Нолы. Оригинально. Специально для выжимания лишних денег держат?
-Ну почему? - сказала Олла. - Многие ламиолы получают особое удовольствие когда им служит бывшая Нола. Даже если она просто надевает на них цепи. Почувствовать себя выше Нолы, - от этого многие просто млеют. Так что, она сидит здесь для привлечения покупателей. А если у неё имелись враги в лице других Нол, то тем более.
-Нолы враждуют?
-А как же? Обычная женская зависть и соперничество. Кто-то красивее, остроумнее, у кого-то наряды лучше, а кто-то имеет источник Оллитары и не попадается. Если у Линни были недруги, то они надо-ненадо будут водить сюда своих рабынь, то заковывать, то расковывать, лишь бы посмотреть на бывшую соперницу в рабстве. Могут и высечь её приказать, придравшись к какой-нибудь мелочи. Это кстати тоже денег стоит, так что Унилонису держать на цепи Миниуни-Нолу очень выгодно. Да и ей здесь неплохо. Всё лучше, чем возить упряжки с толой во рту.
-Понятно, - сказал я. - А тебе не показалось, что Госпожа Аллисандрия как-то уж очень быстро согласилась зарегистрировать твой ошейник по сокращённой процедуре? - я чуть заметно кивнул в сторону рабынь. - Впрочем, не думаю, что она о чём-то догадалась.
-Ну… - пробормотала Олла, - если уж Господин уверен.
Мы допили свои стаканы и рабыни проводили нас к выходу. На улице теперь оказалось довольно многолюдно. Была середина дня. Здание магазина, как оказалось, представляло собой часть сооружения занимавшего целый квартал. Это сооружение, как объяснила Олла, и являлось городским Унилонисом, единым комплексом расположенным около центра города. Он включал несколько магазинов, жилой сектор, где в многочисленных и по мере сил благоустроенных клетках содержатся ламиолы не имеющие постоянного источника Оллитары, и административное отделение, где совершаются многочисленные официальные церемонии и текущие заседания комиссий.
Работы в этом месте всегда бывает много. Необходимо вести учёт и регистрацию всех унин города, их номеров, права собственности, ошейников и места пребывания. Проводить брачные обряды, торжественные мероприятия, разборы конфликтов и преступлений. Для всего этого существуют многочисленные комиссии Унилониса ведающие распределением рент, контролем за соблюдением прав унин, а также и занимающиеся корректировкой законодательства.
-Унилонис редко располагается вблизи от административного центра, - продолжала объяснять Олла, - но в Эсколисе это так. А в Унилонисе имеется ещё и транспортный отдел, предоставляющий упряжки девушек-ламиол для городских нужд или по частным заявкам, и торговая зона для продажи рабынь, выпускниц Унилониса, то есть девушек, прошедших обучение у специалистов. Таких обычно продают методом организации аукциона, но и другими методами также. К каждой проданной девушке, естественно, прилагается право на получение ренты на её содержание и документы удостоверяющие право собственности. В Унилонисе даже имеется небольшой собственный толис, или зона для заключённых, где содержатся, обычно временно, девушки в чём-то провинившиеся перед законом, в том числе и Нолы. Ну и, помимо того, имеется ещё множество более мелких служб и помещений.
А на главную площадь выходят также и другие административные здания города. Квартал городской администрации, здание городских комиссий и советов, где периодически проводят совещания, совет Хронваргеров, совет торговли, совет проблем синтезации, ну и другие.
Половину объяснений я пропустил мимо ушей, но понял главное, - здесь сложилась довольно стабильная система общественного устройства, видимо устраивающая большую часть населения. Возможно, даже и ламиол, которых, впрочем, никто особенно и не спрашивает.
-Перестань теребить ошейник, - сказал я девушке. - У тебя уже наверное шея под ним покраснела.
-Я не привыкла к ошейникам. И не привыкла ходить на цепи. У меня шея иначе устроена, я же Нола.
-Опять за своё? Это же глупо.
-Знаю, - сказала она и снова дёрнула цепь.
-Может, хочешь от меня сбежать? - поинтересовался я.
-А у меня есть такая возможность? - ядовито спросила она, встряхнув цепь.
-Думаю, при желании, цепи бы тебе не помешали сбежать.
-Возможно, - сказала она. - Стало быть, получается, что у меня нет желания. Пока. Мне кажется, на данном этапе Господин без меня может вляпаться в какую-нибудь неприятную историю.
-Да? А с тобой?
-Ну, если бы Господин выслушивал мои советы…
-Ты о себе беспокоишься, или обо мне?
-Ну… и о себе тоже. Как же иначе? И, если честно, то беспокоюсь всё больше. На меня уже многие обратили внимание. А теперь ещё эта Нола Аллисандрия. Я думаю, она сообщит о нас администрации Унилониса.
-Хорошо, если так.
-Хорошо? Господин хочет сказать, что действует по определённому плану?
-В какой-то степени, да.
-А… нельзя ли рабыне узнать, что это за план?
-Пока рано. План ещё окончательно не сложился.
-Ах, вон что! Он ещё…
Я дёрнул её за цепь и подтянул к себе поближе.
-Послушай, Иоланта Мона-Анноли, может быть у тебя самой есть какой-то план?
-Нет, - испуганно ответила она. - Нет у меня никакого плана, да и времени у меня не было на придумывание планов. То миниота, то клетка, то бегом по дороге, то фешенебельный магазин. У меня голова кругом идёт, только всё время кажется, что вот-вот поймают. И не дёргай меня за цепь, мне и так плохо в ошейнике.
-Ну так давай пока действовать по моему плану, хорош он там, или плох. Нам с тобой нужно выбраться из города, и не просто так, а с определённым статусом, чтобы нормально устроиться в другом месте. И, по ходу дела, нравится тебе этот ошейник или нет, а придётся с ним вскоре расстаться. Потому что будут искать фальшивую Джесси в ошейнике, приметы которого в данный момент, надеюсь, бдительная Госпожа Аллисандрия сообщает кому следует.
-Ага. Ну, если… Но я всё равно ничего не поняла пока.
-И не надо.
-А что сейчас будем делать?
-Будем гулять по городу некоторое время и ненавязчиво привлекать к себе внимание.
-Как скажет Господин. Гулять, так гулять. А ошейника мне не жалко, он мне уже надоел.
-Вот как? Может, водить тебя за кольцо в носу?
-Нет! - испугалась Олла и ухватилась пальцами за нос. - Не надо, Господин. Я всего лишь глупая унина, одуревшая от Оллитары и шикарного магазина.
Какое-то время мы прогуливались по центральной площади среди негустой толпы жителей Эсколиса, воинов, торговцев с унинами на привязи, Нол и Униол в сопровождении рабынь. Большие экипажи сюда почти не заезжали. Несколько раз появлялись коляски с Нолами, запряжённые парами или четвёрками девушек. Иногда следом за коляской ещё и бежала прикованная за шею рабыня в сарафане или коротком платье с передником. Попадались и обнажённые девушки. Действительно, много Унин гуляло с фальшивыми животами, иногда настолько большими, что впору было грузить их на Эсколи-оту и катить перед собой.
Один раз я заметил идущую на привязи женщину в кринолине и с ребёнком на руках, но, приглядевшись, я заметил, что это была достаточно качественно изготовленная кукла. Встретился также один Хронваргер, которого я узнал по схожему со своим вооружению. За ним на цепочке шла очень красивая девушка одетая в такие же доспехи, только бутафорские и в обруче с Эсколи-отой. Хронваргер взглянул на меня, но ничего не сказал и прошёл мимо, зато его унина прямо-таки просверлила во мне глазами дыру. Она, наверное, даже остановилась бы, если бы не цепь.
Олла ходила за мной натянув все четыре покрывала чадры, включая паутинку, быстро переставляя ноги в укороченных кандалах. Что бы там она ни говорила, а к цепям на ногах ей не привыкать, - видно по походке.
Мы шли вдоль комплекса Унилониса, когда я обратил внимание на странную группу вышедшую из внутреннего двора. Двое охранников шли, неся в руках толстую перекладину с прочным кольцом посередине, а позади них брели две пленницы прикованные к этому кольцу толстыми цепями за широкие ошейники. На обеих девушках были просторные синие сарафаны до щиколоток, с красной полосой на подоле, а также синие платки с красной полоской по краю. Под сарафанами грубые белые сорочки с длинными и широкими рукавами. Руки скованы за спиной и подтянуты вверх, как было вчера у Оллы. На ноги девушкам были надеты тяжёлые кандалы запертые на висячие замки. Я показал на них Олле.
-Это что, заключённые?
-Оболюционистки, - сказала Олла, странно усмехнувшись. - В Исколионию поедут.
-Кто, кто? - не понял я.
-Ну, это участницы незаконного движения. Сторонницы оболюционизма. Много их сейчас развелось. Требуют равноправия мужчин и женщин.
-Ага, вон что, - догадался я. - Ну, это конечно преступление, какой может быть вопрос.
Олла не поняла моей интонации и на всякий случай решила объяснить.
-Не совсем. С одной стороны, при наличии ламиолии, все права у мужчин, но, с другой стороны, у ламиол нет никаких обязанностей. Все эти дискуссии о правах Унин никого особенно не беспокоили, пока не появились радикальные взгляды. Вот тогда оболюционисток объявили вне закона. Всех поголовно, для ясности. Некоторым теперь приходится доказывать, что они не оболюционистки, а так, болтливые дурочки. А некоторые, с позволения сказать, Господа объявляют надоевших им унин оболюционистками и сдают в Унилонис. Своего рода безболезненный метод развода.
-Вот как. А ты сама случайно не оболюционистка?
-Я?! - возмущённо вытаращилась Олла. - Ещё чего! Я не такая дура. Да и зачем это Ноле? Нола и так сама себе Госпожа. Есть, правда, Нолы которые требуют права на контакт с мужчинами, но теперь они поприжали хвосты. Опасаются что и их зачислят туда же. А это запросто могут сделать. Многих мужчин раздражает когда Унины начинают качать права.
-А ты не из этих Нол?
-Нет. Я сама по себе. И не люблю быть на виду.
-Само собой, - заметил я. - Зачем роксери-уне выделяться?
Олла только пожала плечами и снова принялась теребить ошейник.
-Не такая уж я и роксери-уна, как некоторым кажется.
-Во всяком случае, мне показалось, что Анубис у тебя на побегушках. Я вот думаю, не предъявить ли ему счёт за наши расходы в магазине?
-Бедный Анубис, - засмеялась Олла, - ну и досталось же ему. Нёс на себе Хронваргера, который обвёл его вокруг пальца, наставил шишек, обобрал, да ещё уколол дротиком. А теперь он этого Хронваргера ещё и благодарить должен за спасение от Змеенога. Ой! - тут она вдруг вздрогнула, словно испугалась. - Господин ведь и меня спас, а я тоже не поблагодарила его.
Она неожиданно опустилась на колени и склонила голову. Признаюсь, я несколько секунд позволил себе насладиться зрелищем склонившейся к моим ногам красавицы в дорогих шелках, ножных кандалах и покрывалах, прикованной за шею на поводок. Пожалуй, мужчины в Оллитарии кое-что понимают в собственной психологии, если установили здесь такие порядки.
-Давай, вставай, - подёргал я её за цепь. - Ничего я особенного не сделал. Если я Хронваргер, то это, наверное, просто моя работа.
Олла встала, не забыв отряхнуть коленки и подол платья. Внезапно при взгляде на неё я вспомнил, а ведь Змееног не тронул её. Именно так. Он сначала подполз к Олле, но потом отошёл. Хотя, кто их знает, этих Змееногов? Но этот факт всё же стоит запомнить.
Тем временем, охранники подвели своих пленниц к стоящей на площадке тележке, запряжённой шестью рабынями в городских сбруях. Тележка была не совсем обычная. Она имела два больших колеса между которыми помещался прочный деревянный ящик без задней стенки, вместо которой была решётка из толстых вертикальных прутьев, сейчас откинутая вниз на двух крепких шарнирах. Охранники остановили арестанток возле решётки. Кроме нас с Оллой, вокруг собралось ещё несколько парочек, причём унины явно злорадствовали и отпускали по поводу девушек обидные, хотя и не особенно остроумные шуточки. Это меня удивило.
-Я вижу, унины не очень-то любят защитниц своих прав?
-Унины вообще не любят арестанток. Даже Нол.
-Почему? Здесь что, так уважают представителей власти?
-Ещё чего! - усмехнулась Олла. - Где это может такое быть, чтобы народ любил власть? Арестанток не любят по другой причине. Из-за ламиолии, конечно. Арестантка-ламиола ведь находится, вроде как, в собственности государства. Государство и обязано обеспечивать ей минимум Оллитары, если намерено само выполнять собственные законы. Вот остальные ламиолы и считают себя обобранными. А если арестована Нола, то чаще всего из за контакта с мужчиной. А если и нет, то таких мало и унины их не любят как и всех, за компанию.
-Интересно, сочинители законов предвидели такие последствия?
-Последствия всегда непредвиденны. Но в данном случае они, уж конечно, властям на руку.
Охранник подошёл к одной из арестованных девушек и снял с её рук колечки, но не успела она ещё и локтей разогнуть, как он приказал:
-Вытянуть руки перед собой!
На запястья арестантке сейчас же были надеты тяжёлые браслеты соединённые короткой толстой цепью и заперты на висячие замки. Затем охранник соединил толстым полуметровым штырём с замками на концах её ручную и ножную цепи. Теперь девушка стояла опустив руки вниз и даже слегка согнувшись вперёд, совершенно беспомощная в своих тяжёлых цепях. Впрочем, стоять ей долго не пришлось. Как только то же самое проделали и со второй девушкой, последовала команда:
-В клетку!
Девушки неуклюже полезли в ящик, поместиться в котором можно было только сидя, да ещё слегка пригнув голову. Да ещё и ширина этой клетки на колёсах едва позволяла поместиться там вдвоём. Наконец девушки уселись на дно ящика лицом к выходу, поставив штыри между согнутых ног и обхватив скованными руками колени. Охранники даже не отстегнули от кольца перекладины их шейные цепи, а подняли перекладину и вложили её в выемки сверху ящика. Затем подняли решётку и закрыли заднюю стенку, продев через её скобу два длинных стержня, проходящих сквозь переднюю стенку и запирающихся там на замки. Даже будь руки девушек свободными, они не смогли бы теперь дотянуться до запоров решётки.
-А они не умрут от такого обращения? - спросил я Оллу.
-Ну, их будут выводить иногда по пути. Ненадолго.
-Да им же там больно сидеть.
-Если и так, всегда можно сказать, что это для их же пользы.
-Да, - заметил я, - весьма мудрая оговорка в столь гуманном законе. А почему бы им ещё и не заткнуть рты? Вдруг они начнут по дороге проповедовать свои ужасные воззрения?
-Да ничего нового они не скажут. Все их проповеди давно известны каждому. Да и не станут они раскрывать рты без разрешения. Ну, уж если попадётся такая дура, так и будет путешествовать избитая плёткой и с кляпом во рту. Это, кстати, очень неприятно, когда у тебя во рту кляп, а не какая-то протокольная тола.
Тем временем, тележка со скрюченными внутри пленницами в сопровождении охранников двинулась вперёд, в направлении выезда из города.
-А почему их нужно везти в Исколионию? И вообще, что им грозит за их преступления?
-Строго говоря, оболюционизм не преступление, по крайней мере на данный момент. Разве что для Нолы, но я даже и не знаю, есть ли в Оллитарии хоть одна настоящая Нола оболюционистка. А ламиолы не имеют обязанностей, за них отвечает собственник или государство. Ответственность называется! Лишение ренты, в худшем случае. А за государственных ламиол, не отвечать же государству перед самим собой? Поэтому их пока вылавливают везде где можно, и везут в Унилонис Исколионии, поближе к центру страны, но и не так чтобы слишком близко к столице. А для наглядности одевают одинаково, в такие вот сарафаны, платки и сорочки. Кстати, кое-где наблюдается соответствующий всплеск моды. А тяжёлые цепи и тесные клетки, это чтобы защитить их от справедливого гнева ламиол. Естественно, обычное лицемерие. А сарафан это ведь, собственно, обычная одежда Унины в Эсколисе, Исколионии или Сколинии. Это поближе к столице другие взгляды и манеры одеваться.
Вот, значит, этих оболюционисток и свозят в одно место, а что с ними делать, будут решать потом, когда всех выловят. Это, наверное, ещё не скоро. За это время и гнев ламиол на радикальных оболюционисток достигнет требуемого уровня, да и самих оболюционисток поубавится после таких вот зрелищ.
-Я в восхищении, - признался я. - Всё продумано, чтобы лишний раз позабавиться по просьбе народа. Интересно, а в чём состоят эти радикальные взгляды?
-Господин хочет чтобы я изложила ему взгляды радикальных оболюционисток?
-Да. Только покороче, если можно.
-Ладно. Дело в том, что никто не знает, откуда взялась ламиолия, и почему не все Унины ламиолы. Одни считают, что она возникла вследствие войны, которая якобы была в прошлом. После применения биологического оружия. Другие считают, что её осуществили и поддерживают искусственно, для оправдания существования таких вот порядков и законов. Причём, непонятно кто именно это делает, хотя довольных такими порядками здесь больше половины. Некоторые даже считают, что ламиолия, замкнутость жизненного пространства и отсутствие биологических природных циклов, а также наличие Змееногов, это всё элементы единого целого. Но никто ещё ничего не доказал, поэтому оболюционистки не сваливают вину за ламиолию на кого-то конкретно, а рассуждают так. Поскольку ламиолия так или иначе существует, а для нормального существования Унинам требуется Оллитара, чем больше, тем лучше, то действительно необходимо стимулировать мужчин. Но почему это должно происходить путём бесправия и унижения женщин? Почему не наоборот? Они заявляют, что лучше лишить прав мужчин и стимулировать их к производству Оллитары насильственными путями, хотя бы плёткой, а не потаканиями их низменным инстинктам.
-О! - сказал я. - Глупо, по меньшей мере. От такого обращения у них последняя Оллитара пропадёт.
-Не у всех. Оболюционистки договорились до того, что в этом случае как раз и выживут те мужчины, которых подобные методы только заводят. И, в конечном результате, Оллитары станет намного больше чем теперь.
-Кошмар, - искренне сказал я. - Но ведь ламиола на свободе опасна сама для себя? И, кроме того, как же быть с унинами которым нынешние порядки по душе?
-Они утверждают, что действительно, ламиола на свободе подвергается опасности, но зато это её свободный выбор. И никто не должен иметь права что-то решать за неё. А в перспективе Оллитары станет столько, что и ламиол-то не останется, и вопрос безопасности отпадёт сам собой. А тех кому нравятся старые порядки тоже никто не обидит. Если хочешь, ну и посади себя на цепь или в клетку, и сиди там в своё удовольствие. Если нравится.
-Бред какой-то. Неужели эту женскую логику здесь кто-то принимает всерьёз?
-Ну, говорят, были случаи когда подобные теории начинали применять на практике. Говорят что у оболюционисток существуют далеко идущие планы и практические замыслы. Вот из-за этого-то власти и всполошились и объявили охоту на радикальных оболюционисток. Кстати, помимо всего прочего, оболюционистки утверждают, что осуществление их намерений привело бы к массовому появлению Уна-лит. Совершено беспочвенное утверждение, но из за него-то у них и появляются новые сторонницы.
-Да… - задумчиво протянул я, глядя вслед удаляющейся тележке. - А мне-то их даже немного жалко было. Интересно, Змееноги их едят?
Олла только злорадно захихикала:
-Не знаю, Господин. Хронваргеру лучше знать. Думаю, Змееноги едят всех без разбора.
-Может и так, - сказал я, - только от этих оболюционисток у них, наверное, потом живот болит. А ты случайно… Впрочем, я это уже спрашивал. Однако, ведь тебе сильно не по вкусу ошейник?
Олла коротко сверкнула голубыми глазами и смирено ответила:
-Ничего, я почти привыкла. Господин купил мне очень дорогой ошейник. Престижный. Это меня несколько успокаивает. Такой ошейник не всякому по карману. Спасибо.
-Вот как? А совсем недавно ты его ругала.
-Я? Ну, может быть, я уже не помню. Во всяком случае, лучше такой, чем тот, что на этих оболюционистках.
Через некоторое время я обратил внимание что народ не расходится, а наоборот, скапливается около центрального входа в Унилонис. Подъехало даже несколько экзотически одетых Нол. Рядом, похоже, было специальное место, где можно было оставить на время упряжки. Там в покрытие площади было вделано два десятка металлических скоб. Вот очередная Нола разодетая в пышное платье, вуаль и покрывала остановила свою тележку запряжённую двумя девушками, сошла на землю, надела рабыням на ноги кожаные ремешки, а затем застегнула у них на правых щиколотках тонкие ножные кольца и приковала длинными цепочками к одной из скоб. Сама же подошла к небольшой группе аристократок и присоединилась к их неторопливому разговору.
-Чего это они ждут? - спросил я у своей девушки.
-Очередного представления, конечно. Тут часто происходят официальные церемонии разного рода.
-Бракосочетания, что ли?
-Это редко. Тогда больше публики собирается, и не такого состава. Сегодня будет какая-нибудь продажа или исполнение решения комиссии. Вон как Нолы понаехали. А, вон, едут. Ну, так и есть, исполнительная церемония.
Олла кивнула в сторону приближающейся процессии и, насколько удалось, ещё больше закуталась в свои покрывала. Приближающаяся церемония была ей явно не по вкусу. Тем временем, на площадку выехала тележка запряжённая восьмёркой девушек в городских сбруях Эсколиса, в красных клепаных ремнях, кожаных наголовниках, с круглыми толами во рту и поводьями из стальных цепочек. Повозкой никто не управлял. Вместо этого двое охранников вели упряжку за цепочки продетые во рту двух передних рабынь. Ещё по шесть охранников шли по бокам упряжки, а позади вышагивала, как я догадался, исполнительная комиссия Унилониса из двух представителей администрации и одной Нолы в костюме похожем на тот, что был на Госпоже Аллисандрии из магазина. На тележке же находилась большая клетка с заключённой внутри пленницей в длинной белой сорочке.
Толпа при виде тележки оживлённо загомонила и сгруппировалась около площадки, не заходя однако за отмеченный на тротуаре широкий круг. По знаку администратора тележка остановилась и два охранника направились к клетке. Они отомкнули большой замок и открыли переднюю стенку. Некоторое время они возились с пленницей снимая с неё наручники, кандалы и поясный обруч, а затем повели её вниз. Вскоре девушка стояла перед толпой опустив голову с распущенными тёмными волосами и сцепив руки на животе. В перемычку носа ей было продето большое железное кольцо с цепочкой которую держал в руке один из охранников. Администратор обратился к ней с речью, которая в данном контексте звучала несколько издевательски.
-Госпожа Номиуна-Нола Телисария Мона-Эсколи, вы присутствуете на официальной церемонии для исполнения решения комиссии по защите прав Унин Унилониса города Эсколис. Позвольте вам напомнить, что вы признаны виновной в нарушении действующего на всей территории Оллитарии запрета на контакт Нолы с мужчиной. Поэтому мы, с вашего разрешения, приступим к исполнению протокола. Можете ли вы что-либо сказать по этому поводу?
-Ничего, - ответила девушка не поднимая головы, - кроме того, что я ни в чём не виновата.
-Позвольте вам заметить, - сказал администратор, видимо ожидавший подобного ответа, - что здесь не заседание комиссии, а исполнение её решения. Заявления подобного рода неуместны. Намерены вы что-нибудь сказать по-существу?
Девушка вскинула голову, зазвенев цепочкой в носу. Я заметил, что нос у неё изрядно распухший, вероятно совсем недавно проколот и украшен кольцом.
-Что вы хотите от меня услышать? Давайте, продолжайте свой фарс. Надеюсь, он хорошо оплачен.
Толпа оживилась и одобрительно зашумела. Церемония, вероятно, не сведётся к скучному официальному протоколу. Администратор, однако, ничуть не смутился.
-Госпожа Телисария Мона-Эсколи, - сказал он, - поскольку вы являетесь Нолой города Эсколис, к вам не могут быть применены меры физического наказания за оскорбление комиссии Унилониса, но, имейте в виду, как только статус будет аннулирован, вас за подобные заявления могут наказать плёткой или другими средствами, которые я сочту нужным назначить.
-Сара, - сказала вдруг стоящая рядом с администратором Нола, - это не поможет, ты же знаешь. Лучше соблюдай приличия, - быстрее всё закончится. Тебе же легче будет.
-«Соблюдай приличия!» - Нола Телисария снова опустила голову. - А тебя бы на моё место?
-Ну что же, - заключил администратор, - я вижу, вам нечего сказать, Госпожа. Поэтому я, с вашего разрешения…
-А я вам не разрешаю!
-Почему?
-Потому что я не виновата! Лишая меня статуса Нолы за несовершённое преступление вы нарушаете законы Оллитарии и просто нарушаете справедливость, а этого я позволить не могу. Я не разрешаю лишать меня статуса!
На этот раз администратор даже вздохнул, а Нола рядом с ним опустила глаза и нервно стиснула пальцы.
-Госпожа Телисария, вам известен порядок церемонии. Не нарушайте его, иначе вам вставят толу. Вы этого хотите?
Девушка снова сникла и помотала головой, придержав рукой цепочку.
-Итак, Госпожа Телисария Мона-Эсколи, с вашего разрешения я, как исполнитель решения комиссии по защите прав Унин, объявляю о лишении вас статуса Нолы навсегда. С этого момента вы являетесь Миниуни-Нолой и находитесь под защитой законов Оллитарии, наравне с любой миниуни и подлежите присвоению в собственность государством, или пожелавшим того частным лицом.
Граждане города Эсколис, перед вами бывшая Номиуна-Нола Телисария Мона-Эсколи, лежавшая с мужчиной, одна в одном, и ставшая теперь тем, чем стала. Навсегда. Перед вами унина миниуни. Любой из вас обязан действовать в её интересах. Ей запрещается причинять боль, если только это не вызвано необходимостью и не делается для её пользы.
Кое-кто в толпе сдержанно рассмеялся, но в основном все выражали одобрение, если не злорадство. Но администратор никак на это не реагировал, а сделал знак своему помощнику и Ноле. Те подошли к осуждённой и встали около неё. Помощник администратора достал тяжёлый ошейник на шарнире и раскрыл его, а Нола сняла с девушки сорочку. Телисария теперь стояла обнажённая и открытая взорам публики. Я отметил её неплохое телосложение, стройные ноги, маленький круглый животик с тёмной шёрсткой внизу и неплохо развитые мышцы, как у спортсменки среднего уровня. Действительно, жалко такую девушку держать вдали от мужчин. Просто варварство.
Тем временем, Нола одела её в миниоту тёмно-сиреневого цвета и завязала на голове грубый платок. Вероятно, теперь девушке не полагалось даже нижней сорочки. Нола зашила платок у неё на шее и отошла в сторону. Помощник администратора встал на её место и приказал:
-На колени! Приподнять голову! Руки назад!
Девушка сверкнула глазами, но подчинилась.
-Миниуни-Нола, вы являетесь собственностью города Эсколис. Вам присвоен номер 906-К-148, зарегистрированный в Унилонисе города Эсколис, о чём свидетельствует надпись на вашем ошейнике, который будет заклёпан на вашей шее для постоянной носки, до тех пор пока право собственности на вас принадлежит государственному учреждению.
Он сомкнул полукольца на горле бывшей Нолы и сделал знак двум охранникам, приблизившемся к ним с инструментами в руках. Один из них продел в скобу ошейника две заклёпки и прислонил к ним тяжёлую металлическую плитку, а другой приготовился расклепать выступающие концы. Но в этот момент из толпы послышался женский голос:
-Не заклёпывайте ошейник!
Говорила та самая Нола, что подъехала одной из последних и оставила свою коляску на площади.
-Почему? - спросил администратор.
-Я куплю эту рабыню. У меня для неё свой ошейник имеется.
-Я ещё не объявлял о продаже, - возразил администратор. - На данный момент девушка является государственной собственностью.
-Да бросьте! - махнула рукой Нола. - Вы обязаны объявить о продаже. Так наденьте на неё сразу мой ошейник, зачем лишняя работа?
-Ничего, - сказал администратор, - лучше я всё сделаю как положено. Заклёпывайте!
Вскоре рабыня была закована в ошейник и осталась стоять, привязанная за кольцо в носу к руке охранника. Толпа не расходилась, ожидая интересного продолжения.
-Итак, - продолжил администратор, - предлагается к продаже в частную собственность бывшая Госпожа Телисария Мона-Эсколи, являющаяся на данный момент Миниуни-Нолой, собственностью государства, номер 906-К-148. Начальная стандартная цена десять мониолов.
-Одиннадцать! - тут же отозвалась нетерпеливая Нола и выступила вперёд, на край круга. Народ слегка рассмеялся. Рабыня приподняла голову и стала внимательно присматриваться к покупательнице. Однако, та была наглухо закутана в вуаль не позволяющую разглядеть лицо.
-Будут ещё предложения? - спросил администратор.
-Шестнадцать мониолов, - вдруг подал голос ещё кто-то.
-Семнадцать, - тут же откликнулась Нола.
-Восемнадцать.
-Позвольте напомнить, Господа, за Миниуни-Нолу рента не выплачивается. Кроме того, её Господин несёт особую ответственность за её содержание.
-Я знаю, - отозвалась Нола. - Двадцать.
На некоторое время повисла тишина. Я посмотрел на Оллу и мне стало её жалко. Девушка на моей цепи только что не тряслась со страха, вероятно примеряя на себя всю эту процедуру.
-Двадцать два, - неуверенно заявил кто-то.
-Двадцать три, - ответила Нола и слегка раздвинула свою вуаль.
Продаваемая девушка в страхе распахнула глаза и повернула голову к администратору:
-Не продавайте меня этой женщине!
Администратор вздохнул и терпеливым голосом проговорил:
-Рабыня, ты должна молчать пока тебе не прикажут говорить. А когда прикажут, ты должна называть меня «Господин», а её «Госпожа». Накажите её плетью. Два удара.
Один из охранников тут же хлестнул девушку плёткой, насколько мне показалось, не очень сильно. Та громко вскрикнула и сжалась обхватив руками плечи.
-Будут ещё предложения?
Рабыня внезапно повернулась к помощнице администратора и проговорила:
-Зила! Госпожа Инезилья, пожалуйста…
-Ну что же, - вздохнул администратор, - завяжите рабыне рот.
Охранники тут же выполнили приказ. Один из них держал девушку за голову, а второй вставил ей в рот платок и продел между зубов кожаный ремень, застегнув его на затылке на пряжку.
-Итак? - спросил администратор, - двадцать три мониола?
-Двадцать пять, - еле слышно сказала Нола Инезилья, опустив глаза.
-Не нужно этого делать, - сказал ей администратор.
-Двадцать шесть! - заявила Нола в вуали.
-Тридцать, - ответила Нола Инезилья.
-Тридцать два, - улыбнулась соперница.
-Извини, Сара, я не могу, - пробормотала Госпожа Инезилья и отвернулась.
-Ну что? - спросила Нола в вуали, - моя она, наконец, или нет?
-Госпожа Золиолония! - вдруг обратилась к ней Нола Инезилья, - позвольте вам напомнить, что закон запрещает причинять рабыням боль, равно как и любой другой вред.
-Я и не собираюсь, - с совершенно невинным видом ответила та.
-Брось, Лиолония! Всем известны ваши отношения. Зачем ты хочешь купить её?
-Я не собираюсь причинять ей вред, - пожала плечами Нола Золиолония. - С чего ради? Она больше никому не соперница. А иметь рабыней Миниуни-Нолу, я думаю, многие хотят. Разве это не престижно? Вот только не у всех в нужный момент денег хватает, а?
Рабыня, тем временем, с волнением поглядывала то на одну Госпожу, то на другую.
-Тридцать два! - снова сказала Нола. - Ну?
-Ну что? - крикнула в толпу Нола Инезилья, - все так бедны? Или такие жадные?
Ответа, однако, не последовало, только насмешливые замечания. Олла слегка дёрнула свою цепь и выразительно показала глазами на пленницу. Я усмехнулся и развёл руками.
-Ну хватит, - сказал администратор. - Рабыня продана Госпоже Ноле Золиолонии за тридцать два мониола. Аукцион окончен. Госпожа может забрать свою собственность завтра в товарном отделе Унилониса, предъявив талон комиссии, ошейник и справку об оплате покупки.
-Почему же не сегодня? - мило улыбнулась Нола. - У меня всё готово. Вот документы, а вот ошейник. Пожалуйста, вот справка о регистрации ошейника в Унилонисе, вот надпись: «Я собственность Госпожи Нолы Золиолонии Мона-Эсколи. 906-К-148». А вот справка о внесении суммы 50 мониолов. Тридцать два мониола, - плата за рабыню, а остальное, добровольный взнос на нужды Унин находящихся под защитой государства. А вот ещё десять мониолов, - плата за смену ошейника. Надеюсь, этого достаточно?
-Господин администратор! - возмущённо сказала Нола Инезилья, - и вы позволите ей увести девушку? Разве допустимо оформлять документы заблаговременно?
-А почему, нет? - невинно возразила Нола. - Вам ли, представительнице комиссии, этого не знать? Да и к чему привела бы отсрочка до завтра? Или вы сами хотите нарушить закон, и перепродать девушку за это время в другие руки?
-Я никогда не нарушала закон. И не собираюсь. Но и тебе не советую, Лиолония. Очень не советую!
-Благодарю Госпожу за совет, - смиренно отозвалась Нола. - Я последую вашему полезному совету и не буду нарушать закон. А теперь позвольте-ка, - она шагнула вперёд и взяла у охранника цепь от кольца в носу Сары, - снимите ошейник с моей собственности.
Администратор молча кивнул и шею девушки освободили от тяжёлого железного кольца. Нола тут же достала свой ошейник, гораздо более лёгкий, но тоже достаточно прочный и широкий, с хорошо различимой надписью, и замкнула его на шее девушки. Повернула ключик в замке и спрятала его в складках своего платья.
-Вот так, Сара, - проворковала она. – Видишь, как всё хорошо? Тебе очень идёт. Как раз твой размер. А теперь, дай-ка мне свои ручки. Где там у меня смирительные колечки?
Она накинула на запястья Сары тонкие застёгивающиеся кольца, соединённые шарниром с цепочкой, и пристегнула их к скобе ошейника.
-Идём, дорогая, - добавила она и потянула за цепочку.
Пленница задёргалась, пытаясь что-то проговорить сквозь платок во рту.
-Ну-ну, - проворковала Госпожа, - успокойся, милая. Никто тебя не обидит. Только не натягивай поводок, а то будет больно. Вот так. Пойдём к тележке.
-Одну минуту! - остановил её администратор. - Позвольте вам напомнить, Госпожа, что вы несёте полную ответственность за свою новую рабыню. Как Миниуни-Нола, она должна постоянно носить ошейник и находиться на привязи, а при выходе на улицу быть прикованной к Эсколи-оте, как и требует закон.
-Ну, разумеется, - передёрнула плечами Нола. - Закон прежде всего, как же иначе?
Повернулась и пошла через расступившуюся толпу, ведя на цепочке испуганную Сару.
Я задумчиво наблюдал как Нола Золиолония пристегнула рабыню к тележке за скованные колечками руки, освободила ноги упряжным девушкам и уселась на сидение, оправляя складки на своём платье. Потом, удобно устроившись, натянула поводья девушек и стегнула их хлыстом. Тележка неторопливо покатилась по площади в сторону центральной улицы. Нола в развевающейся вуали левой рукой правила поводьями, а правой поддерживала длинную цепочку на которую была прикована бегущая за тележкой Сара в смирительных колечках и с кляпом во рту. Вскоре тележка скрылась из вида.
-Как ты думаешь? - спросил я Оллу, - куда это направилась Госпожа Золиолония со своей новой рабыней? Не похоже, чтобы домой. А что это с тобой?
Олла была явно напугана. Это было заметно под всеми её покрывалами. Примеряла церемонию на себя, или была и другая причина? Я подёргал её за цепь.
-Эй, рабыня, когда тебя не спрашивают, ты лезешь с советами, а когда спрашивают, молчишь?
-Простите, Господин. Я испугалась. И потом…
-Что?
-Позвольте мне обмотать шею платком. Я не привыкла к ошейнику, а вы к тому же всё время дёргаете меня за поводок.
-Нечего было всё время теребить ошейник рукой. Впрочем, я не против. Только не здесь, и немного позже. Так куда это направилась Нола?
-Эта Нола глупа. Или поглупела от счастья. Ей не терпится начать издеваться над рабыней, и она явно направилась в гостиницу. Я бы на её месте подождала несколько дней.
Я припомнил как Олла пинала пленницу в униоте и спросил:
-Что, все Нолы такие любительницы развлечений?
-Многие, - сказала Олла и опустила глаза. Понятно почему она сама так боится попасть в положение Сары.
-А эта Сара говорила что она невиновна. Такое может быть?
-Вполне. Нолу могут подставить её соперницы, если она не достаточно осторожна. А эту дурочку скорее всего и подставили. Не удивлюсь если она и в самом деле ни разу в жизни не ложилась с мужчиной.
-А что, таких немного?
-Думаю, да. Таких вот, на свою голову соблюдающих все законы. Ничего, хозяйка её кое-чему научит.
-А Нола Инезилья, как по-твоему, не такая?
-Ясно, что нет. И администратор об этом знает и держит её на коротком поводке. Это же видно.
-Ну и законы здесь, вернее отношение к ним.
-Законы для того и пишут, чтобы делать что вздумается тем, кто пишет.
-Может, ты и права. Но меня вот что интересует, сможем ли мы отыскать Госпожу Золиолонию сегодня вечером?
Олла с интересом посмотрела на меня.
-У Господина план сложился до конца?
-Не совсем. Не хватает ещё некоторых действий со стороны местных властей. Надеюсь, они последуют своевременно. Не совсем же они тут жиром заплыли. Дело в том, что иногда самый хитроумный план может поставить под вопрос какой-нибудь тупой и недогадливый болван. Надеюсь, что этого не случится. А пока нам нужно сесть на хвост этой самодовольной Ноле.
-Если Господин позволит, - сказала Олла, - я бы ему посоветовала приглядеться к Ноле Инезилье.
-Зачем и как?
-А вон она идёт, - Олла указала на девушку в покрывалах, идущую в-одиночку в направлении въезда в город.
-Почему ты решила, что это она?
-Ну… она идёт одна, без Эсколи-оты, значит она Нола. И без рабыни на привязи, значит, спешит по важному делу и не хочет ни с кем делиться своими секретами. Покрывала на ней некрасивые, зато до самой земли. На прогулку Нола никогда так не оденется и обязательно возьмёт с собой хотя бы одну рабыню. Она свои покрывала накинула поверх костюма, чтобы не терять времени. Не хочет чтобы её узнали, и не хочет упустить добычу.
-Неубедительно, - рассудил я. - Это может быть кто угодно.
Но всё же понемногу направился вслед за указанной девушкой.
-Нет, - сказала Олла, - это именно Нола Инезилья.
-Почему ты так уверена?
Олла негромко рассмеялась и сказала:
-Потому что она не переобулась. У неё левый каблучок без набойки.
Надо же. Мне бы и в голову не пришло обратить внимание на обувь Нолы. Я с подозрением поглядел на свою девушку.
-Это элементарные вещи для женщин, Господин, - сказала она не дожидаясь вопроса. - Походка и обувь унины обычно всегда на виду, в отличие от тела и одежды.
И в самом деле, Госпожа Инезилья в своих наспех накинутых громоздких покрывалах скорее бросалась в глаза, чем терялась в толпе. Мы без проблем следили за ней держась на достаточно большом расстоянии. Она прошла мимо той гостиницы, где мы останавливались прошлой ночью, и свернула в боковую улицу. Одно время мне показалось, что и за нами кто-то следит, но полной уверенности не было. Между тем, Нола шла так уверенно, будто заранее знала куда идти. И вскоре достигла цели, одной из невзрачных гостиниц, расположенной недалеко от главной улицы. Некоторое время мы прогуливались снаружи, а затем направились туда же.
Никаких примет обеих Нол здесь уже конечно не было. Мы подошли к администратору и попросили номер на ночь, а затем я небрежно спросил:
-Да, кстати, у вас должна была недавно остановиться Госпожа Инезилья Мона-Эсколи из городской администрации.
-Откуда вы знаете, Господин?
-Она сама сказала, уходя. Нет, ничего срочного, просто завтра ей необходимо обязательно подписать документы составленные комиссией Унилониса. Передайте ей, если она конечно здесь.
-Какие документы? - вежливо осведомился он. Да что за полицейское государство, в самом деле?
-Я не знаю, - сказал я. - Меня просто попросили передать.
-А кто попросил?
-Так, одна Госпожа.
-А какая Госпожа?
-Э… если не ошибаюсь, Госпожа Нелолиния Мона-Эсколи, родственница кого-то из администраторов.
-Ах, эта, - сказал администратор. - Вечно лезет везде и всюду.
Он открыл книгу записей и сказал, поглядев в неё:
-Хорошо. Я всё передам Госпоже Ноле. Прошу записаться и вас.
-Я Хронваргер, - отрекомендовался я. - Надеюсь, этого достаточно. А Унина на моей цепи, - Номиуна в долгосрочной аренде. Джесси, покажи Господину ошейник.
Олла приподняла покрывала чадры, показав шею запертую в блестящее кольцо с надписью.
-Благодарю Госпожу, - сказал администратор, записывая в книгу надпись на ошейнике. - Лучшие номера на втором этаже. Четыре мониола.
-Я заплачу пять, но мне нужен номер, где нас бы не беспокоили. Где никто не шляется по коридору среди ночи. Такое возможно?
-Возможно. Третий этаж запирается на ночь. Там всего три номера. Один из них свободен. Восемь мониолов.
-Так много? Впрочем, я согласен. Если всю ночь никто не помешает, я заплачу десять. Утром. Но если кто-нибудь явится, пусть пеняет на себя.
Я взял ключ и повёл Оллу в ресторан, расположенный на первом этаже. Но на полпути остановился, вспомнив о её просьбе. Мы отправились на третий этаж в свою комнату, катя по лестнице Эсколи-оту. Здесь действительно оказалось три номера, однако, только на двух были цифры. Мы отперли свой и вошли внутрь. Здесь было довольно уютно, хотя и ничего особенного. Та же мебель и кровать с кольцами для приковывания девушек. Я достал ключи и снял с Оллы обруч, кандалы и ошейник. Шея у неё действительно несколько покраснела, но ничего страшного не случилось.
-Заметила что-нибудь важное? - спросил я пока она переодевалась в вечерний наряд.
-Кое-что, - сказала Олла облачаясь в комплект нижнего белья «Европа». - Нола Инезилья не записана в книге. Но она здесь. Она договорилась с администратором, но не очень настаивала. И ещё. Вторая комната в середине коридора.
-А что в ней такого?
-Очень похожа на комнату для подглядывания за богатыми посетителями.
-Почему?
-Я встречала такие третьи этажи кое-где. Обычно из второй комнаты есть лестница вниз. И отверстия для подглядывания в первую и третью комнаты.
Она прошлась вдоль стены несколько раз и остановилась с озадаченным видом. Переставила бокалы на полке и снова задумалась. Пошевелила лежащие на полу цепи, затем стала разглядывать столбики ложа украшенные гранёными стекляшками
-Вот! - обрадованно указала она. - Авторитетно, но глупо. Перископическая линза.
-Да ну?
-Погляди сам.
Я подошёл и оглядел вделанную в столбик гранёную линзу. Сами же столбики уходили в пол и потолок. Возможно, один из них и являлся перископом.
-А почему глупо?
-Вот почему, - сказала Олла, сдёргивая вниз висящий вверху полог и обматывая его краем столбик. - Достаточно небрежно опущенной занавески.
-А звук?
-Со звуком хуже. Тут ничего не сделаешь.
-Ничего. Это и не понадобится. Так ты думаешь, Нола Золиолония со своей рабыней в первой комнате?
-Думаю, да. Но своими чёрными делами она займётся не сейчас, а ночью, когда этаж запрут.
-Что-то я сомневаюсь. Слишком уж легко мы её нашли.
-Это благодаря Госпоже Инезилье. Она явно выследила Госпожу Золиолонию ещё раньше, может быть вчера. Та, наверное, заказывала номер заранее. А мы что будем делать с этими Госпожами и рабыней?
-Потом узнаешь. А теперь одевайся и пойдём ужинать.
Олла отстегнула две нижние оборки от платья и обулась в лакированные туфельки. Разгладила платок и повязала его на шею. Потрогала свой носик.
-Это, наверное, нужно снять.
-Почему? Не нравиться колечко?
-Не в этом дело. Цепочку некуда закрепить. Потеряться может. И вообще, слишком дорогая вещь для рабыни. Бросается в глаза.
-Хорошо, давай снимем.
Я сдвинул защёлку и осторожно вытащил колечко из носа девушки. Она поглядела в зеркало и вдруг нахмурилась:
-Я сама сильно бросаюсь в глаза. Может, чадру надеть?
-К короткому платью?
-Да, в самом деле. Но с открытым лицом опасно.
-Ничего, наденешь толу.
-Толу?! Опять? Не хочу.
-Что значит, «Не хочу»? А чего хочешь, плётки?
Она испуганно посмотрела на меня.
-Не надо толу, Господин. Я ведь…
-Опять хочешь быть похожей на Нолу?
-Но ведь Господин сам говорил…
-Да, говорил. Нас должны выследить, но не должны понять, что мы этого ожидаем. Ты здесь должна выглядеть Нолой замаскированной под рабыню.
-Ну, если так…
-Именно так. Голову наклони.
Я надел на неё ошейник поверх платка. Кольцо защёлкнулось с металлическим звуком от которого девушка снова коротко вздрогнула. Я критически оглядел её.
-Нужно ещё что-то. Только не кандалы. Может, бегать придётся. Пожалуй, длинную цепь на руки. Сейчас достану. А ты пока уложи все свои вещи, кроме толы, той, что купили в магазине. Нет, миниоту и тяжёлое железо не надо. Они нам пока не понадобятся.
Олла сложила вещи на расстеленную на кровати чадру. Положила сверху поясный обруч с цепью отстёгнутой от Эсколи-оты и ножные кандалы, а потом завязала всё в узел. А я достал свою цепь с замочками на концах. Девушка вытянула руки перед собой и я замкнул концы цепи вокруг её запястий. Взял кожаную толу. Олла вздохнула и слегка приоткрыла рот. Тола представляла собой кожаный прямоугольник украшенный мелкими заклёпками с прикреплённым к внутренней стороне пластмассовым шариком средних размеров. А по краям к блестящим колечкам крепились два ремешка. Вскоре шарик был вставлен девушке в рот, а ремешки застёгнуты позади на шее. Тола закрывала половину лица и действительно, могла сыграть роль не особенно удачной маски. По крайней мере, с толой во рту она не станет болтать лишнего.
Я взял цепной поводок и пристегнул к кольцу ошейника. Мы вышли в коридор и я тщательно запер дверь. Прислушался к звукам в остальных комнатах, но ничего не услышал.
-Ну ладно, - сказал я, - спускаемся вниз.
Улыбнулся, глядя на идущую следом девушку в наручниках, на поводке и с завязанным ртом. В дорогом блестящем ошейнике поверх платка. Вскоре мы, производя на ходу лёгкий звон, спустились по лестнице и уселись за один из ресторанных столиков. Тут же подошла прикованная к унитоле рабыня и умело поклонилась, натянув цепь, но не дёрнув её при этом. Как и в первом ресторане, девушка была голая, если не считать передника и платка на голове. А в её соски тоже были продеты кольца, только стальные, а не золотые, и без колокольчиков. Вероятно заведение было рангом пониже. Рабыня пристегнула поводок Оллы к ножке стола и подала нам еду. Я не удержался и слегка пошевелил лонитону в её дырке. Девушка взвизгнула и присела несколько раз на подгибающихся ногах, под одобрительный смех окружающих. Я заметил, что остальные посетители также не церемонятся с официантками. То одну, то другую девушку они дёргали то за лонитону, то за колечки в сосках или в носу, а то тыкали пальцами во все места и даже в пупок. Одна из девушек запуталась в ножной цепи и свалилась бы на пол, если бы не цепь приковывающая её к унитоле. Теперь я понял необходимость поддержки цепи рукой. Не будь этого, рабыня повисла бы на ошейнике, но и без того ей было достаточно больно. Да вдобавок ей ещё и от охранника досталось за неуклюжесть.
Я расстегнул ремешки толы у своей рабыни и забавлялся, глядя как она после каждой ложки снова вставляет себе в рот затычку. Впрочем, такая она была не одна. У сидевшей неподалёку девушки тоже был завязан рот, правда она не ела, а присутствовала при ужине своего Господина.
Наконец появилась и Нола Золиолония. К моему удивлению, она не спустилась сверху, а пришла через вход, неся с собой нечто завёрнутое в покрывало. Вероятно, пока мы были наверху, Нола вышла из гостиницы и вернулась только теперь. Сейчас на ней не было вуали и покрывал, и когда она уселась за столик, а свою ношу положила на стул, я её хорошо разглядел. Нола была одета в несколько вульгарное платье тёмно-красного цвета со шнуровкой на груди. Ниже пояса оно расходилось надвое, выпуская наружу юбку из пышной светло-синей кружевной ткани в мелкую чёрную крапинку. Сама Госпожа была блондинкой с округлым, несколько полноватым лицом. Ничего особенного, так, среднестатистическая внешность, но главное, волосы светлые. Это уже хорошо.
Нола была явно в благодушном настроении, да и аппетит у неё был отменный. Она довольно долго торчала в ресторане и отправилась наверх когда половина посетителей уже разошлась. Был, наверное, уже поздний вечер. Вскоре и мы поднялись к себе в номер, напомнив администратору чтобы он запер за нами этаж.
В номере я снял с Оллы цепь и поводок и велел надеть чадру, так, чтобы она скрывала лицо, но не мешала движениям. Мы выждали около получаса, а затем вышли в коридор. Я указал девушке на дверь во вторую комнату и попросил открыть её, только без шума и аккуратно. Олла хотела-было возразить, но я так посмотрел на неё, что она не стала спорить и занялась замком на двери, всячески стараясь при этом заслонить собой свою работу. Я так и не разглядел, чем она орудовала и откуда извлекла свой инструмент, но я и не старался. Наконец она отошла от двери и вполголоса сказала:
-Открыто.
Я кивнул и повёл её обратно в наш номер. Усадил её на кровать и надел на ногу ночное кольцо, приковав её к ножке кровати.
-Сиди здесь и не вздумай снимать цепь, если конечно хочешь себе добра. Не делай так, чтобы план сорвался из-за тебя. И вытащи платок из-под ошейника.
Затем я вышел из комнаты, захватив своё оружие, платок Оллы и её кожаную толу, и запер дверь. Не от неё, разумеется. Подошёл к двери второй комнаты и прислушался. Никаких звуков не было. То есть, звуки были, но они доносились из первой комнаты, приглушённые стенами. Впрочем, это мне было только на руку. Я быстро распахнул дверь и вскочил внутрь. Нола Инезилья ничего не успела сообразить и предпринять. Я обхватил её левой рукой, прижав её руки к телу, а правой рукой зажал ей рот платком Оллы.
Нола была одета в свой прежний костюм и явно занималась подглядыванием перед моим приходом. Выждав несколько секунд, не давая ей опомниться или испугаться по-настоящему, я негромко сказал ей на ухо:
-Госпожа Инезилья, не пугайтесь, я на вашей стороне. А если и нет, то вам придётся временно встать на мою сторону. Мне нужна Нола Золиолония и ваша помощь. На худой конец, в виде молчания. Но, думаю, у нас схожие цели. Ведь вы хотите помочь Саре, не так ли?
Нола была сообразительной и молча кивнула после небольшого раздумья.
-Госпожа, вы не будете кричать если я вас отпущу?
Нола помотала головой.
-Есть необходимость связывать вас и затыкать рот?
Нола только дёрнула плечами. Я осторожно отпустил её. Она повернулась ко мне, но в темноте не могла особенно ничего разглядеть. Впрочем, сквозь шлем и при свете не различишь лица.
-Вы Хронваргер?
Я молча кивнул, наблюдая как она неумело пытается скрыть своё перемещение по комнате в сторону внутренней двери. В последний момент я поймал её за руку.
-Госпожа Инезилья, вам никто ничего не сделает, в отличие от Госпожи Золиолонии. Но и она отделается легко, если конечно ещё и вы, помимо меня, не приложите к ней руку. Только не надо сейчас убегать. Простите, но лучше я вас свяжу.
Я заломил ей руки назад и связал их одним из своих шнуров. Затем подвёл её к столбику и привязал к нему длинным концом шнура. Отыскал отверстие через которое она наблюдала за соседней комнатой.
-Глядеть нужно сюда?
Нола немного подёргала связанными руками и, наконец, удостоила меня ответом:
-Вы пришли сюда чтобы подглядывать?
-Не только, - сказал я. - Видите ли, при исполнении моих намерений, как побочное следствие, мне придётся несколько наказать Госпожу Золиолонию и избавить от неё Госпожу Телисарию. Именно, как следствие. И было бы хорошо, если бы вы мне помогли.
-Вы совершили нападение на меня, Нолу, и к тому же представительницу администрации. А теперь ещё и на другую Нолу собираетесь напасть. Не думаю, чтобы и ваша собственная цель была слишком хорошей. Чего это я буду вам помогать?
-Только не говорите мне, Госпожа, что вы тут по причине страсти к подглядыванию. Вы здесь чтобы помочь незаслуженно лишённой статуса Саре. И помочь не очень-то законными методами. Впрочем, - предположил я, - вам ведь и раньше приходилось нарушать закон и весьма серьёзным образом, не так ли?
Нола некоторое время помолчала, а потом спросила:
-Чего, собственно, вы от меня хотите?
-Ответа на некоторые вопросы. И вашего присутствия здесь до утра. Но сначала мне нужно посмотреть, чем там занимается наша Госпожа Золиолония.
Я взглянул во вделанную в стену линзу и увидел довольно неприглядное зрелище, которого и ожидал. Госпожа Золиолония была одета в шёлковый пеньюар до колен и мягкие башмачки. Её платье лежало отброшенное на край кровати к которой была привязана её рабыня Сара. Руки бывшей Нолы были растянуты между двумя стойками и привязаны к ним кожаными ремнями. Раздвинутые ноги также были прикреплены к кольцам в передней стенке. Кроме того, Нола привязала Сару ещё и за шею, и за талию. Сара была совершенно голая, а её рот туго завязан. Вероятно, Нола вставила ей большую толу, а сверху затянула кожаным ремнём, поверх которого завязала ещё и платок. Тем не менее, периодические стоны пленницы доносились даже через такую преграду. Нола же, стоя над ней, ворковала уже знакомым мне голосом, подёргивая колечки продетые в соски девушки.
-Ну, ну, Сарочка, кровь уже почти не идёт. Смотри какие хорошие колечки. Я к ним потом и колокольчики подвешу. Или цепочку с грузиками потяжелее. Да. А как же? Твои сосочки станут длинными-длинными, во-о-от такими.
Она потянула за кольца, оттягивая соски вверх, и явно наслаждаясь стонами и дерганиями рабыни.
-Больно, да? Больно, да? Ну я не буду больше. Пока. Сейчас у нас поважнее дело.
Нола сунула два пальца в лоно Саре и начала двигать их, явно добиваясь возбуждения.
-Ну, не сопротивляйся, Сарочка. Вот, вот, хорошо. Вот ты у нас уже и мокренькая. Умница. Забавлялась так сама? Ну конечно забавлялась, мне ли не знать? Ещё, ещё… Вот он уже и появился. Вылезай, вылезай, а ну-ка!
Нола что-то сделала другой рукой, отчего пленница резко дёрнулась вверх и замычала сквозь кляп, вертя головой и натягивая свои путы. Нола же, довольно смеясь, водила пальцами влево и вправо приговаривая:
-Поймала, поймала! Теперь не убежишь.
Я догадался, наконец, что Золиолония проколола клитор Сары иголкой с продетой в неё ниткой и теперь дёргала её за петлю.
-Что там? - негромко спросила Нола Инезилья.
-Нола проколола Саре клитор.
Привязанная Нола молча кивнула.
-А вам зачем нужно было наблюдать за этим, Госпожа?
-Я надеялась обвинить её в нарушении правил обращения с рабынями.
-А разве вставлять девушкам кольца запрещено?
-Нет. Но есть разные методы. Золиолония вместе с методом могла бы отрицать и сам факт пирсинга. Могла на этом попасться. Или на чём-нибудь другом.
-Понятно, - сказал я и снова повернулся к линзе.
Нола Золиолония уже продела кольцо в клитор рабыни и удовлетворённо наблюдала склонив голову набок, как оно подёргивается в лоне Сары.
-Прекрасно, Сарочка, прекрасно. Нечего твоему пальчику прятаться внутри. Сюда надо будет пристегнуть цепочку. Тоненькую, тоненькую. И водить тебя по комнате. И подёргивать, и подёргивать, вот так! Ой, ой! Как ты встряхиваешься-то, просто прелесть. Ну, что у нас ещё осталось без дырочек? Ушки проколоты, сосочки тоже, носик окольцован. Ага. Язычок. Ой какая беда! Понимаешь, Сарочка, я тут не специалистка. Ну ничего, не огорчайся, тебе язычок обязательно проколют, и заклёпочку вставят. Да. Из чистого золота. С дырочкой. И колечко с цепочкой. Тоже из золота. Мне для тебя ничего не жалко. Будешь у меня вся золотая. И шёлковая. Правда, Сарочка?
Нола взяла хлыстик и начала легонько стегать Сару по грудям.
-Будешь меня слушаться? Будешь? Конечно будешь. Я ведь тебя люблю. Вон ты какая хорошая у меня, вся в золотых колечках, в ошейнике. Что там у тебя написано? Ах, вон что! «Я собственность Госпожи Нолы Золиолонии Мона-Эсколи. 906-К-148». Вон что здесь написано. Очень хороший ошейник. И заперт на замочек. Прочный у тебя ошейник, Сара, никак тебе его не снять, и замочек у него надёжный, такой без ключика не откроешь. Хорошо, правда? Ты рабыня в ошейнике. А на нём имя Госпожи. И номер. Твой номер, Сара. Ты рабыня под номером 906-К-148. Так и в документах записано.
Нола внезапно резко сменила тон и грубо закричала, стегая Сару хлыстом:
-Будешь слушаться Госпожу! Будешь! Я тебе покажу, цепная девка в ошейнике! Я тебя в тележку запрягу! Бегом будешь меня катать, быстро! Завтра же на тебя уздечку надену! Побегаешь у меня запряжённая в коляску с поводьями в зубах и тоной в заднице! Я тебя в клетку посажу, в клетке держать тебя буду, чтобы спины разогнуть не могла! Что, рада? Будешь у меня радоваться, будешь!
И снова заворковала как раньше:
-Ты что, Сарочка, испугалась, да? Давай я тебя поглажу. Вот так, вот так. Не бойся, милая. Представляешь, я еду в коляске, в таком кринолине, в драгоценностях, с вуалями, ну и с плёточкой в руке. А ты меня везёшь. В сбруе из лакированных ремешков с заклёпочками и колокольчиками, затянутая в уздечку, а во рту у тебя тола и поводья через рот продеты. А я за них подёргиваю, и плёткой тебя погоняю, вот так, вот так!
Нола снова принялась бить Сару, глухо стонущую сквозь кляп.
-Думаю, с этой Нолой всё ясно, - сказал я Госпоже Инезилье. - Хорошо что я в ней не ошибся, а то, ещё жалко бы стало. Послушайте, Госпожа, а как, собственно, вы собирались помочь Саре? Ну, доказали бы что Госпожа Золиолония жестоко с ней обращается, и что?
-У неё отобрали бы Сару и вернули бы ей уплаченные деньги.
-А Сару перепродали бы кому-нибудь другому. Может быть, такой же кровожадной Ноле. Или вы сами собирались её купить?
Нола вздохнула и подёргала свою верёвку.
-Мне нет смысла её покупать. Я, как и все, не имею теперь права обращаться с ней как с равной. А за мной особенно бы следили. Не думаете ли вы, что я смогла бы ездить на ней по городу или держать её в клетке, как собирается Лиолония? Мне бы сейчас самой в клетку не угодить.
-А это может случиться?
-Всё может случиться. Если я только вовремя не добьюсь статуса Нолы-лоны. А до тех пор мне опасно портить отношения даже с Золиолонией.
-Но вы ведь всё-таки пришли сюда невзирая ни на что?
-Должна же я была сделать хоть что-нибудь! Хотя бы попытаться избавить Сару от этого чудовища! Может, развяжете меня, наконец?
-А вдруг вы снова попытаетесь сбежать? Я не хочу ещё и за вами гоняться. Мало того, уходя мне придётся связать вас как следует, да и рот завязать тоже. Иначе вам трудно будет оправдать своё присутствие здесь. Так что, уж извините, Госпожа. Так поможете вы мне или нет, ради Сары?
-Чем?
-Поясните мне кое-что. Для начала, вот этот выход, куда ведёт? Можно ли выйти незаметно?
-Можно. Наружная дверь заперта. Ключ у меня в кармане, вот здесь. А зачем вам? Вы весьма искусно проникли через основную дверь.
-Спрашиваю, значит надо, - сказал я подходя к Ноле и обшаривая её карманы. Нола слегка дёрнулась, покраснела и спрятала глаза. Я неожиданно посмотрел на неё как на женщину, а не как на элемент своего плана. Не так уж она и плоха, несмотря на свой невысокий рост. Официальный костюм ей идёт, особенно приведённый в некоторый беспорядок короткой борьбой и связанными за спиной руками. Узкая тёмная юбочка сама по себе нечто вроде пут для голых по колено ножек, а платок повязанный на шею растрепался и выбился наружу. Представительнице комиссии явно не повредила бы пара ночек с мужчиной.
-С вашего позволения, Госпожа, - сказал я забирая у неё ключ.
Госпожа только криво усмехнулась.
-Интересно, - сказала она, - а чем вы можете помочь Саре, зарезав Нолу Золиолонию?
-Вот ещё. Я совсем не собираюсь никого резать, кроме Змеенога. Наоборот, я хочу помочь сразу нескольким людям, в том числе и этой Ноле. Думаю, небольшое приключение пойдёт ей только на пользу.
-Кажется, я вас узнала, - сказала Нола. - Не тот ли вы Хронваргер, что укрывает некую особу именующую себя Иолантой Мона-Анноли? И который настолько глуп, что шляется с ней по фешенебельным магазинам и разгуливает по городу намотав на неё чадру благопристойной Номы?
Я облегчённо рассмеялся. Значит мои труды не пропали даром, спасибо Госпоже Аллисандрии и другим бдительным Господам.
-Вы меня раскусили, - сказал я грустным голосом. - Я тот самый глупый Хронваргер. И как вы только догадались, Госпожа?
Нола чуть слышно рассмеялась.
-Хотите вывести её из города под видом Нолы Золиолонии? А Сара вам нужна как свежеоформленная рабыня с подлинными документами?
-От Госпожи прямо ничего и не скроешь.
-Но тогда Нолу Золиолонию вам всё-таки выгоднее будет зарезать. Живая она вам Сару не отдаст.
-Вот и нет, - сказал я. - Нола Золиолония нам очень даже пригодится в живом и сердитом виде. Особенно вам.
-Не могу догадаться, каким образом, - призналась Нола после недолгого молчания. - Мне она даром не нужна.
-Так вы мне поможете?
-Ну хорошо, - сказала Нола. - Я на вашей стороне. Но, имейте в виду, мне здесь жить. И я хочу чтобы меня развязали. Я вам что, рабыня?
-Не могу, - сказал я. - Мне очень жаль, но я уже имел горький опыт убедиться в способностях женщин у которых слишком большой выбор вариантов поведения. Пока вы связаны, у вас нет искушения передумать.
-А вы не так глупы, как кажется. Насчёт верёвки, может, вы и правы.
-Благодарю Госпожу, - поклонился я. - Итак, Иоланту Мона-Анноли выследили. Когда же за ней придут?
-Думаю, скоро. Ближе к утру. Они не захотят особых проблем с вами.
-Я так и думал. А сколько их будет?
-Я не знаю. Наверное, обычный патруль, человек шесть.
-Наверное, с ними будет и упряжка? Какая?
-Обычная, городская. Шестёрка или восьмёрка рабынь-ламиол. А что?
-Ну, надо же нам будет на чём-нибудь ехать? Скажите, Госпожа, надо ли на выезде из города предъявлять ещё какие-то документы, кроме документов на рабынь?
-Обычно нет. Собственно, рабыня в ошейнике и является документом Госпожи, если она по закону куплена, оформлена и зарегистрирована в Унилонисе. Зачем ещё проверять всякие бумаги? Нолы почти никогда без рабынь и не ходят, а, тем боле, не выезжают из города.
-А разрешение на выезд упряжки девушек?
-Иногда требуется, но редко. Охрану не очень-то беспокоит судьба нескольких упряжных девок. К тому же на толах рабынь всегда имеется номер зарегистрированный в транспортном отделе Унилониса. Всегда можно проверить кто их брал, зачем и насколько. Простите, но я пока не пойму, а в чём тут моя роль?
-Ну, как же, Госпожа? Как только вас здесь обнаружат и освободят, вы разыщете Госпожу Золиолонию и избавите её от больших неприятностей. Избавитесь от лишнего врага в её лице, и покажете себя защитницей закона. Укрепите свою репутацию, вместо того чтобы уронить её помогая Саре исчезнуть. А репутация вам пригодится, чтобы помочь, с оформлением каких-нибудь документов, если они потребуются когда Сара устроится на новом месте. А до тех пор она побудет под видом, скажем, Мони-Нолы при Госпоже, так сказать, Золиолонии. Или, на худой конец, в качестве её рабыни, если у неё фантазия бедная.
-Я вижу, у вас всё продумано. А вот, если я закричу?
-Я и об этом подумал, - показал я толу взятую у Оллы.
-Вы посмеете завязать рот Ноле?
-Я уже делал это. Очень полезный метод в отношении Нол. Они сразу перестают говорить глупости.
-Возможно, - согласилась Инезилья. - Но, имейте в виду, Золиолония не так глупа. Это она сейчас глупо выглядит.
-Ничего, я справлюсь. А Сара?
-Сара, чтобы вы знали, ни в чём не виновата. И вообще, многие на неё злы именно из-за соблюдения ею законов. Не удивлюсь если она выдаст вас на выезде из города.
-Если к тому времени о чём-то догадается. Значит, нечего ей и объяснять ничего.
-Пожалуй, - сказала Нола. - Да и мне лишние знания ни к чему.
-Вот тут вы правы, - согласился я. - Не забудьте о документах, если что. А теперь, не будете ли так любезны, немного приоткрыть рот?
-Я Нола, - заявила она, - меня нельзя…
Я даже рассмеялся. Совсем как Олла. Вскоре Госпожа Инезилья Мона-Эсколи лежала на кровати связанная по рукам и ногам, с кожаной толой во рту. Для верности я ещё и привязал её за шею коротким шнурком к стойке кровати, а за связанные ноги к кольцу с противоположной стороны.
-Ещё раз прошу прощения, Госпожа. Кстати, мне понадобится ваш платок чтобы завязать кое-кому глаза.
Я снял с её шеи шёлковый платок и погладил её по щеке. Нола только дёрнулась и что-то недовольно промычала сквозь толу. Я снова подошёл к линзе и заглянул в первую комнату.
Нола Золиолония продолжала свои невинные забавы с рабыней. Сара ползала по полу на четвереньках. Руки у неё были скованы смирительными колечками и пристёгнуты короткой цепочкой к ошейнику, так что ей приходилось пригибать голову к самому полу. На ногах у неё были кандалы запертые на висячие замки, а во рту кожаный кляп с ремешком застёгнутым на затылке. Нола тянула её за поводок то в одну сторону, то в другую, заставляя ползти вслед за привязью. А свободной рукой то и дело стегала рабыню плёткой по ягодицам, сладострастно взвизгивая при этом.
-Сюда, Сарочка, сюда. Ой! Ой! А теперь сюда. Ползи, ползи, милая. Быстрее ручками перебирай. И ножками пошевеливай. Вот так. Ой! Ой, как больно!
Даже стоны рабыни были не слышны за взвизгиваниями Госпожи.
-Хорошая Сара, послушная. Чего-то у нас не хватает. Ага! Вот чего.
Нола подтащила Сару к полке, где у неё было разложено множество разных приспособлений. Взяла оттуда длинный мягкий стержень с пучком волос на конце и принялась толкать его в анальное отверстие Сары приговаривая:
-Вот чего нашей Сарочке не хватает. Сейчас мы ей хвостик вставим, да. Не вертись, не вертись, девка. Всё равно будешь у меня носить тону в заднице! Никуда не денешься. Надо же, не лезет. Ничего, затолкаю, будь спокойна, рабыня!
Ну и хватит, - решил я. Чего ещё ждать? Я вышел и постучал в комнату Нолы. Было слышно как Госпожа переполошилась, застигнутая врасплох в разгаре своих развлечений. Я постучал снова, более настойчиво, и сказал:
-Госпожа Золиолония! Откройте пожалуйста. Вам угрожает опасность.
-Кто там? - раздалось из-за двери. - Кто смеет?! Заплатила я, или нет? Убирайтесь отсюда!
-Госпожа, прошу извинить, но вам грозит опасность. Это служба охраны порядка. В помещении опасные преступники. Выйдите из комнаты, или мы откроем сами.
-Нет, нет! - испугалась Нола, - не нужно. Я сейчас сама выйду. Что за порядки! Что за порядки!
-Пожалуйста поторопитесь, Госпожа, - не давал я ей опомниться.
Наконец замок открылся и выглянула сердитая Нола в накинутом поверх пеньюара покрывале.
-Какие ещё преступники? Кто вы такой?
-Опасный преступник, - представился я и вытащил её в коридор, вместе с ключами от двери. Ошарашенная Нола даже не успела закричать, как уже оказалась лежащей на полу с платком во рту и связанными за спиной руками. Другим платком я завязал ей глаза и потащил во вторую комнату, предварительно заперев дверь первой на ключ. Затащив пленницу внутрь, я уже не спеша занялся ею. Связал кожаным шнуром ноги, проверил, крепко ли связаны руки. Затем достал свою цепь и привязал её за связанные руки к верхнему кольцу около двери, заставив слегка согнуться вперёд. Потом вынул у неё изо рта платок и не дав сказать ни слова, затолкал ей в рот металлический кляп Оллы, туго затянул гайку и запер на висячий замочек. У меня не было уверенности что она не освободится от платка на глазах, поэтому я потушил светильник и вышел из комнаты.
Пришёл к себе и взглянул на Оллу. Она послушно сидела на цепи, хотя и выглядела весьма взволнованной.
-Всё идёт хорошо, - сказал я. - Скоро тебе надо будет переодеться и снять ошейник. Я нашёл для него более достойную шею, как и обещал. А пока, дай-ка мне свою миниоту. Наверное, этой ночью нам точно не придётся спать.
Я взял сиреневую миниоту и отправился в первую комнату. Избитая и униженная Сара, вся утыканная кольцами в распухших дырочках, растерянно подняла на меня глаза. Так и не вставленная в неё тона валялась рядом вместе с плёткой Госпожи. Я поднял рабыню и усадил на кровать. Освободил её рот от кляпа.
-Здравствуй, Сара, - сказал я. - У меня для тебя хорошие новости. Твоя Госпожа Золиолония продала тебя другой Госпоже.
-Госпожа продала меня? - вылупилась Сара. - Так быстро?
-Да. Благодари за это Нолу Инезилью. Она сумела убедить Госпожу Золиолонию.
-Меня купила Нола Инезилья?
-Нет, Сара, тебя купила другая Госпожа. Она срочно уезжает и ей нужна рабыня. Успокойся, твоя новая хозяйка совсем не такая, как Нола Золиолония, она тебя не обидит. А сейчас приведи себя в порядок, причеши волосы и оденься в миниоту. Где ключи от твоих колечек?
Сара указала глазами на полку, продолжая недоверчиво на меня поглядывать. Я освободил ей руки и отстегнул от горла поводок, а затем сгрёб в кучу все причиндалы Нолы Золиолонии и её платье.
-Нола просила забрать её вещи, - пояснил я. - Кстати, я охраняю твою новую Госпожу. Она приказала тебе быть готовой к выходу, чтобы осталось только приковать тебя к Эсколи-оте.
-Простите, Господин, а это? - Сара прикоснулась пальцем к ошейнику.
-Госпожа сменит тебе ошейник позже, - успокоил я её. - Сейчас у неё нет времени.
Я снова запер Сару и отнёс добро Нолы Золиолонии во вторую комнату. Убедившись, что глаза второй пленницы по-прежнему завязаны, зажёг светильник и осмотрел её платье и вещи. Госпожа явно не поскупилась приобретая разные штучки для рабыни Сары, но мне некогда было в них разбираться. Более полезной оказалась хорошая горсть мониолов спрятанная внутри платья Госпожи. Я пересыпал их к себе, попутно удивляясь, как всё-таки легко достаются деньги грабителям. Нола Золиолония, лишённая голоса и зрения, тем временем внимательно прислушивалась к происходящему, слабо извиваясь в своих путах. Первая же пленница лёжа на кровати с любопытством наблюдала за моими действиями, но благоразумно не издавала ни звука.
Я снова потушил светильник и вышел через другую дверь, спустившись вниз по лестнице. Открыл уличную дверь и осторожно вышел наружу. Мне даже не пришлось долго ждать. Спрятавшись в тени стены, я увидел как к гостинице подкатила упряжка запряжённая восьмёркой девушек в городских сбруях. Двое охранников сидели на тележке, остальные четверо шли сзади. Вооружён мечом был только один, вероятно старший. У остальных были плётки, верёвки, ещё какие-то приспособления и короткие толстые палки. Внутрь направились двое, а остальные отвели упряжку за боковую стену и уселись ждать, похоже, рассчитывая на достаточно долгое ожидание. Я постоял ещё минут пять и отправился наверх по потайной лестнице. Добравшись до своей двери, вытащил самострел и вставил в него дротик с зелёной головкой.
Дверь даже оказалась незапертой. Я спокойно вошёл внутрь и приветственно помахал левой рукой, спрятав правую с самострелом за спину. Блюстители порядка были заняты перетряхиванием наших вещей и быстро обернулись на звук открывшейся двери. Также как и Олла, сидящая на кровати со связанными за спиной руками, по-прежнему прикованная за ногу к кровати. А во рту у неё был металлический кляп, точно такой же, как тот, что теперь затыкал Госпожу Золиолонию. Судя по выражению глаз Оллы, она не понимала, на чьей я стороне, и что следует делать ей. Впрочем, ничего особенного она сделать и не могла. Зато охранники сразу поняли что к чему. Не успел я и глазом моргнуть, как палка в руках у одного из них превратилась в опасное оружие с лезвием на одном конце и отверстием на другом. Нечто похожее было и у роксеров. Я выстрелил в него недостаточно быстро. Из отверстия успела вылететь стрела и воткнулась в дверь рядом с моим ухом. Зато другой замешкался пытаясь извлечь свой меч, так, что я успел выхватить кинжал и прижать второго охранника к стене. Его помощник валялся на полу с дротиком в ноге, а Олла забилась в угол кровати, натянув цепь.
-Расстегни-ка пояс и брось на пол вместе с мечом, - посоветовал я, прижав кинжал к шее охранника.
-Вы делаете ошибку, - проскрипел он, но пояс бросил. - Я представитель закона и делаю свою работу. Вы…
-А я тебе горло перережу, - пригрозил я.
-Убийство, это очень большое преступление, - возразил он, не особенно испугавшись.
-Правда? - сказал я. - А я с этого только начну.
-Послушайте, - сказал он, криво усмехнувшись, - я старший блюститель. Меня убивать нельзя, и не имеет смысла. Это знает любой идиот, даже Хронваргер. Если вы…
-Освободи-ка ей рот, - кивнул я на Оллу. У меня не было уверенности, что я без него смогу быстро найти ключи от её кляпа.
-Зачем? - возразил он. - Девушка арестована, и вы не имеете на неё права.
-Можно подумать, администрация Эсколиса имеет на неё какие-то права. И вообще, девушка под моей защитой.
-Тем хуже для вас.
-Это моё дело. Где ключ от кляпа?
Он молча кивнул на свой пояс, лежащий на полу. Там и правда было подвешено несколько ключей. Я, свободной рукой, достал второй зелёный дротик.
-Не делайте этого.
-Почему?
-Зачем вы защищаете эту девушку?
-А зачем вы её преследуете? Что она такого совершила? Она даже не из Эсколиса.
-Она много чего совершила, и много где, но это неважно. Она вне всякой юрисдикции.
-Это как? - не понял я.
-Вы сами не знаете, кого защищаете. Эта женщина Занг.
-Ладно, - сказал я, - нет у меня времени с тобой разговаривать. Ты уж извини.
Я ткнул его дротиком и помог плавно опуститься на пол. Потом снял с его пояса ключи и подошёл к Олле. Освободил её от кляпа и наручников, которыми были скованы её запястья за спиной. Олла пошевелила ртом и раздражённо спросила:
-Это и есть твой чёртов план, да?
-Он самый, - подтвердил я доставая свои ключи и освобождая её от ошейника и ножного кольца. - Ты не болтай лишнего и быстрее соображай. У входа упряжка и четыре охранника. Вытащи дротики из этих ребят. Двоих уколешь ты, а двоих я. А сейчас раздевайся. Оденешь платье Нолы Золиолонии. Ты теперь, она, а Сара твоя рабыня. Я, твой наёмный охранник. А Госпожу Золиолонию в ошейнике Джессики и с твоим кляпом во рту мы сдадим на выходе из города вместо тебя. Всё понятно?
-Э… - неуверенно сказала она.
-Я же сказал, соображай быстрее.
Я сходил во вторую комнату. Поправил платок на глазах Нолы, а затем надел ей на руки наручники снятые с Оллы и замкнул на её шее ошейник «Джессика 341-Л-624». Почувствовав на своём горле металл, Нола Золиолония неистово задёргалась в своих путах и оковах.
-Стой смирно, рабыня, - пригрозил я ей, - если плётки не хочешь.
Нола возмущённо замычала и начала ещё сильнее извиваться и рваться с цепи. Однако, мне вовсе не хотелось её бить, да и времени для этого не было. Я отправился назад, захватив её вещи.
-Вот платье, - сказал я Олле. - А остальное сложи вместе с нашими вещами и уложи на Эсколи-оту. И, кстати, надень свою чадру. Я приведу Сару. Скажешь ей пару слов, успокоишь. И предупредишь, чтобы не раскрывала рта без разрешения. Ясно?
-Ну… В общем.
Я отправился за Сарой. Честно говоря, уже забегался туда-сюда. Хорошо что этаж был по-прежнему безлюден, хотя охранники и вошли через основную дверь. Наверное они велели администратору чтобы им никто не мешал. Сара сидела на краю кровати и робко взглянула на меня. Она была в миниоте и платке, туго завязанном на голове и продетом под ошейник.
-Хорошо, - сказал я пристёгивая к её горлу поводок. - Сейчас я отведу тебя к Госпоже. Имей в виду, Госпожа не любит когда рабыни говорят без разрешения. Помни это, если не хочешь ходить с кляпом во рту. Госпожа много путешествует и ей вовсе не нужна какая-нибудь бестолковая ламиола, поэтому она и купила тебя по совету Госпожи Инезильи. Но помни, ты рабыня. Дела Госпожи тебя не касаются. Твоё дело слушаться и молчать пока тебя не спросят. Помни это и всё будет в порядке. А если что-то неясно, лучше обращайся ко мне. Я буду охранять Госпожу какое-то время. Хочешь что-то сказать?
-Да, если Господин позволит. Боюсь, я не смогу долго бежать за тележкой. Я путаюсь в кандалах и у меня очень болит здесь и вот здесь. Мне очень жаль.
-Ничего, Сара. Тебе бежать не придётся, поедешь на тележке вместе с Госпожой. А теперь идём.
Я легонько потянул её за цепочку и вывел в коридор. Сара явно никогда не ходила на привязи.
-Следи за поводком, - посоветовал я ей. - Не давай ему натягиваться или сильно провисать.
Сара молча кивнула. Я ввёл её в нашу комнату. Сара испуганно поглядела на свою новую хозяйку, сидящую на кровати в платье Нолы Золиолонии и в чадре полускрывающей лицо.
-Встань на колени, - посоветовал я ей.
Сара поспешно опустилась на пол, потупив глаза и сложив руки на животе.
-Здравствуй, Сара, - важно сказала Олла. - Я твоя хозяйка. Надеюсь, ты будешь умницей и не доставишь нам неприятностей. Нола Инезилья сказала мне, что с тобой плохо обращалась Госпожа Золиолония, и что в Эсколисе тебе будет трудно жить рабыней. Я не буду тебя обижать, но и ты должна быть послушна и понимать, что отменить решение комиссии нельзя. Уясни, что ты теперь рабыня. Хочешь что-то сказать?
-Я буду послушной, Госпожа, - пробормотала Сара не поднимая глаз, - и постараюсь быстро научиться своим обязанностям.
-Вот и хорошо, Сара, - сказал я, - а теперь встань и подойди сюда.
Я подвёл её к Эсколи-оте и надел ей на талию поясный обруч. Сара была несколько тоньше Оллы и обруч оказался ей великоват, хотя и ненамного. Я замкнул обруч и укоротил поясную цепь, чтобы Сара не запуталась в ней на лестнице. Затем пристегнул её поводок к кольцу на стойке кровати.
-Садись, Сара и жди когда я за тобой приду.
Тут она, наконец, заметила валяющихся у стены охранников и удивлённо вскинула глаза.
-Не обращай внимания, - сказал я ей. - Это наши местные охранники. Перетрудились, а теперь спят. Они с нами не поедут.
Мы с Оллой вышли из комнаты и я сунул ей два зелёных дротика. Пропустил вперёд, всё ещё опасаясь оставлять её за спиной. Мы вошли в комнату для подслушивания. Я осмотрел Госпожу Инезилью, убедился что с ней всё в порядке, если конечно не считать за беспорядок то, что Нола связана по рукам и ногам, и накрыл её покрывалом, во-первых, чтобы она не мёрзла, а во-вторых, чтобы Сара, проходя мимо, не увидела её. Затем мы занялись Госпожой Золиолонией которой уже надоело без толку рваться. Мы с Оллой надели ей на голову покрывало, просунув его под ошейник, и тщательно завязали на шее. Мне вовсе не хотелось чтобы Сара узнала свою недавнюю Госпожу. Ещё одно покрывало мы завязали у неё на поясе, вроде юбки. Затем я развязал пленнице ноги и руки, оставив, разумеется, наручники охранников и кляп, приподнимающий спереди головное покрывало, а к её ошейнику я пристегнул свою цепь. Мы открыли внутреннюю дверь и осторожно повели пленницу вниз, стараясь не производить лишнего шума. Наконец мы вышли на улицу и направились к тележке охранников. Четверо блюстителей, заметив наше появление, поднялись на ноги с несколько неуверенным видом.
-Чего смотришь? - сказал я ближайшему и сунул ему цепь, - пристегни арестованную.
Он неуверенно взял поводок Нолы и соединил его с одной из прикреплённых к задней перекладине тележки цепей.
-А где старший блюститель? И кто…
-И почему все такие любопытные? - сказал я, пуская в ход дротики. Не прошло и десяти секунд, как четыре охранника свалились на землю. Я оттащил их к задней стене гостиницы. Олла, тем временем, уселась на правое переднее сидение. Я опасался, не уедет ли она пока я хожу за Сарой, но решил, что в данный момент это не в её интересах.
Вскоре я привёл Сару прикованную к Эсколи-оте, в миниоте и ножных кандалах. Она и вправду была полной неумехой и всё время путалась в цепях. Наконец и она оказалась сидящей на заднем сидении тележки, прикованной за шею к центральной скобе. Не теряя времени мы погнали девушек по главной улице. Управлять упряжкой оказалось не очень-то просто. Сначала я неумело дёргал девушек за поводья, пропущенные сквозь толы во рту, и мы виляли то вправо, то влево. Но вскоре удалось приноровиться и тележка выкатилась на середину дороги. Олла спокойно сидела закутанная в покрывала чадры и поглядывала на меня своими голубыми глазами. Сара послушно молчала позади. А Нола Золиолония неумело бежала за тележкой вслед за дёргающей её цепью. Я опасался, как бы она не упала, и старался не разгонять упряжку. Но и времени терять конечно не стоило. Пленница, лишённая возможности видеть и как следует дышать, тем не менее едва поспевала за экипажем, уклоняясь то в одну сторону, то в другую, никак не попадая в такт с дёргающейся привязью. Мне снова чуть не стало жаль её, но я припомнил недавние издевательства над Сарой.
Но вот мы, наконец, достигли городских ворот и въехали во внутренний двор. Я затормозил упряжку потянув рычаг на себя. Поводья девушек резко натянулись и они привычно замерли на месте. Уже начинало светать и вокруг было видно даже без светильников горящих поодаль. Я, не теряя времени, отстегнул от тележки пленницу и повёл её навстречу двум идущим к нам охранникам. Мы обменялись приветствиями.
-Куда едем? - спросил один из них.
-Нола Золиолония Мона-Эсколи едет в Исколионию, - небрежно объяснил я. - Я её охраняю. С ней рабыня. Снимите с неё Эсколи-оту и проверьте по каталогу. Вот ключ от обруча.
-Конечно, конечно, - позёвывая сказал охранник. - А чего ночью-то? И кто это у тебя на цепи?
-Сам не знаю, - сказал я. - Лучше вы с ней разберитесь. Это не по моей части. Мы её прихватили недалеко отсюда. Можете себе представить? Четверо блюстителей лежали без сознания, а эта особа сняла с них ключи и ковырялась в своих наручниках. Чуть не сбежала. Я уж не знаю, что там произошло. Рот у неё был на замке, глаза завязаны, сомневаюсь, что это она уложила патруль. Непонятная история. Ну, я и решил её сюда отвезти. Вы тут с ней разберётесь, а моя Госпожа торопится.
-Ну-ка, посмотрим, - заинтересовался охранник, разматывая с головы Нолы Золиолонии покрывало. - Крепко, однако, она упакована, - засмеялся он, обнаружив металлический кляп и завязывающий глаза платок. - Арестантский кляп. Оболюционистка?
-Не похоже. Скорее всего, её из постели вытащили.
Охранник развязал платок, однако Нола, совершенно вымотанная бегом за тележкой, вероятно плохо соображала и только таращила глаза.
-Ага! Ошейник. Ты смотри, какой дорогой. «Я Номиуна Джессика-лона 341-Л-624». О! Вот это да!
Он обошёл кругом пленницы, осмотрел её наручники и подёргал кляп во рту.
-Вот это номер. Господин хоть знает, кого привёз?
-И кого же?
-Ну… впрочем, не так уж важно. По крайней мере, это вовсе не Джессика-лона. Эта красотка вполне могла уложить и два патруля. Вам ещё повезло, что вы с ней справились.
-Невелик труд, справиться со связанной женщиной, - возразил я.
Оба охранника снисходительно рассмеялись.
-Скажите это тем, кто там на улице валяется. Конечно, это она их уложила.
Нола сначала непонимающе таращилась на нас, но потом начала соображать и задёргала головой, пытаясь мимикой что-то объяснить охранникам. Её тут же ударили плёткой по спине:
-Стоять смирно, преступница!
-Эй, - сказал я, - не слишком ли вы с ней сурово?
-Да вы её просто не знаете, Господин, - сказал охранник присматриваясь к лицу пленницы. - Совсем не знаете.
Затем обернулся к своему напарнику и сказал:
-Принеси-ка щипцы для носа.
Я подумал, что это уже будет чересчур для Нолы, но поделать ничего не мог.
-Ну ладно, - сказал я, - это ваше дело, а нам ехать надо.
Госпожа Золиолония, между тем, уже пришла в себя, о чём можно было судить по тому, как она задёргалась в своих цепях и завизжала сквозь кляп, услыхав про щипцы. Охранник рассердился всерьёз. Он ещё несколько раз хлестнул её плёткой, приговаривая:
-Тебе же сказано, стоять смирно! Не понимаешь слов, так поймёшь боль. Вот так! Нравится? Ага, вижу, что действует. Встать на колени! Ноги раздвинуть! Что за неуклюжая девка? Ничего, будешь у нас шёлковая, не сомневайся!
Избитая Нола сочла за лучшее подчиниться и стояла теперь на коленях, опустив голову. Вернулся второй охранник с инструментами весьма зловещего вида и лёгкой стальной цепью в руках. Первый схватил Нолу за волосы и запрокинул ей голову назад, зажав её между своими коленями, а второй осторожно приблизил щипцы к её лицу. Не спеша ввёл тонкие изогнутые концы своего инструмента ей в ноздри. Нола мелко задрожала и зажмурила глаза. Охранник сделал знак напарнику и тот ещё сильнее сжал голову пленницы, а руками прижал её за лоб и торчащий изо рта стержень. Щипцы коротко лязгнули. Пленница забилась в руках у охранника, стоная и повизгивая заткнутым ртом, а по её лицу градом покатились крупные слёзы. Ей тут же чем-то смазали проколотый нос и вытерли лицо её же покрывалом. Затем, не дав ей опомниться, охранник продел ей в нос большое железное кольцо и зажал его щипцами. Ещё несколько секунд, и к кольцу была пристёгнута двухметровая цепь с висячим замочком на конце.
-Вот так, - сказал он. - Теперь не сбежит. Можете забрать свою цепь, Господин. А я отведу её в клетку. Пусть отдохнёт немного, прежде чем за ней придут.
Я отстегнул от ошейника женщины свою цепь, а она неуклюже побежала вслед за охранником, пытаясь пригнуться к земле. Цепь, хотя и тонкая, но пристёгнутая к кольцу в носу, вероятно причиняла своей тяжестью ей сильную боль. Охранник же ещё и подёргивал её за привязь, наслаждаясь неожиданно появившейся послушностью женщины.
Разобравшись с арестанткой, охранники наконец-то проследовали и к нашему экипажу. Сара послушно помалкивала в своей миниоте, ошейнике и ножных кандалах. От её пояса отстегнули цепь и сняли с тележки Эсколи-оту. Поклажу Олла ещё раньше переложила на свободное сидение. Охранники осмотрели надпись на ошейнике Сары и замки на её цепях.
-Можно посмотреть документы на девушку, Госпожа?
Олла только раздражённо передёрнула плечами, подавая бумаги.
-Вот как? - удивился охранник. - Рабыня Миниуни-Нола, да ещё свежеиспечённая? Не капризничает она у вас?
-С ней хорошо поработали этой ночью, - ответил я за Госпожу. - Ей сейчас не до капризов. Что-нибудь не так?
-Да нет, - сказал охранник. - Документы в порядке. Рабыня в ошейнике, закована надёжно. А чего это Госпожа едет среди ночи?
-Госпожа любит встречать рассвет на дороге, - сердито проворчала Олла из-под своих покрывал, - но, боюсь, Оллитара встанет раньше, чем вы закончите к нам придираться. Мы тут уже целую вечность стоим, хоть тоны девушкам вставляй!
Охранники дружелюбно рассмеялись и махнули руками:
-Да ладно, езжайте, раз торопитесь.
А с чего им быть злыми? У них в клетке сидит опасная преступница Иоланта Мона-Анноли, закованная в наручники и с кольцом в носу, которую они скоро с почётом сдадут властям. Я слегка подёргал застоявшихся девушек поводьями и мы тронулись с места, выехав наконец из Эсколиса. Девушки умело катили тележку по полутёмной дороге, изредка подстёгиваемые прутьями по ягодицам. Небо впереди светилось тускло-зеленоватым светом, всё больше светлея по мере того, как мы удалялись от города. И вот, наконец, из-за размытого маревом горизонта выглянул зелёный край Оллитары. Небо засветилось тусклым малахитом, медленно желтеющим вместе с поднимающимся над стеной джунглей диском.
-Ты и в самом деле любишь встречать рассветы на дороге? - спросил я Оллу.
-Почему бы и нет? Наверное это любит каждый, у кого есть время. А куда, собственно, мы едем?
Я усмехнулся:
-Госпожа Золиолония путешествует сама не зная куда? Куда глаза глядят?
-Я? Но ведь… А как же… - она указала глазами на Сару.
-Так и получается. Вокруг тебя все становятся нарушителями закона.
-И что теперь? Что дальше прикажет делать Господин? Зачем мы вообще были в Эсколисе?
-За покупками. Забыла? Смотри какая у нас куча вещей. Одежда, украшения, куча приспособлений для развлечения, статус Нолы Эсколиса и оформленная по всем правилам рабыня-красавица. Разве мы не преуспели под моим руководством?
-Что правда, то правда, - усмехнулась Олла. - Но куда мы теперь направимся?
-А куда ты предлагаешь?
-Кто я такая? Я что-нибудь предложу, а Господин возьмёт, да снова наденет на меня цепь.
-Хорошо, - сказал я, - пора и в самом деле выяснить, кто есть кто.
По моим расчётам, мы сейчас были недалеко от того места, где позавчера вышли на дорогу. А вот и боковая площадка, место явно предназначенное для отдыха. Я потянул девушек за поводья и тележка съехала на площадку.
Видимо девушкам была хорошо знакома процедура отдыха. Они остановились между двумя лежащими на траве брёвнами со стёсанной полосой сверху, и теперь стояли нетерпеливо переступая ногами. Олла, видя мою некомпетентность, сама спустилась на землю и подошла к переднему колесу. Вытащила какой-то стержень, после чего стойка колеса подогнулась и центральная перекладина опустилась вниз, позволив рабыням усесться на лежащие брёвна. Они довольно вытянули ноги и завертелись изгибая спины, приподнимая кверху головы с торчащими изо рта дырчатыми толами.
Олла вынула из нижнего отделения багажника плоскую флягу с тонкой трубочкой в пробке и начала поочерёдно поить рабынь, вставляя им конец трубочки в отверстия тол. Поглядела на меня и сказала:
-Может, Господин думал, что ламиолы не едят и не пьют? И могут бежать без отдыха?
Девушки, между тем, выгнули спины, выставив обнажённые попки, и стали постанывать, виляя ягодицами вправо и влево.
-Чего это они хотят? - не понял я.
-Известно чего, - засмеялась Олла. - Тону выпрашивают.
Она начала шлёпать ладонью по обнажённым попкам:
-А ну, тихо, девки! Перебьётесь. Ещё и дня не проработали. Сидеть смирно! Попрошайки несчастные. Может вам ещё и Оллитару выдать?
Дорога была по-прежнему безлюдна. Видимо жители Оллитарии не очень-то любили выезжать в ранние часы. Олла закончила поить девушек и стояла теперь около тележки. Я слез на землю. На тележке осталась только прикованная к скобе Сара. Она, конечно, помалкивала, как ей и было приказано, но ушей-то ей никто не затыкал и она поглядывала на нас с удивлением. Однако, у меня не было никакого желания и дальше продолжать играть какую-то роль.
-Я хочу чтобы ты на этот раз сказала правду, - сказал я Олле. - Что значит, «занг»?
-Но… я не знаю, правда не знаю.
-Я же сказал, не надо лгать.
-Я не лгу… Господин. Я не знаю, что это значит.
-И что, никогда раньше такого слова не слышала?
-Слышала как-то. Но я не знаю, что они имеют в виду, когда так говорят. Правда.
-Ладно. А почему тебя не тронул Змееног?
-Змееног? Наверное, потому что Господин прогнал его. А что? Я ведь пыталась благодарить…
Я схватил её за волосы на затылке:
-Слушай, красотка, ты мне голову не морочь. Змееног не стал тебя глотать, только постоял над тобой и отошёл к другим.
В глазах у Оллы вспыхнуло истинное удивление. Впрочем, она ведь могла этого и не знать.
-Змееног не стал меня убивать?
-Вот именно. А роксера проглотил не задумываясь. Ты ведь и раньше встречалась со Змееногами и всегда оставалась цела, правда?
-Пожалуй, что так, - согласилась Олла, - если уж жива до сих пор. Но откуда мне знать, что у этих чудовищ на уме? Уж наверное, Хронваргеру лучше знать, что к чему.
Может, она, конечно, и не врёт. Но как же выяснить правду? Но подумать об этом я не успел. Внезапно послышался незнакомый мне звук. Глаза Оллы округлились от ужаса, а ноги подогнулись и она стала оседать на траву.
-Что тут опять? - Не понял я, выпустил из пальцев волосы Оллы и тряхнул её за плечо, - Змееног?
Она только помотала головой и начала затравленно озираться по сторонам. Я вытащил меч и сделал шаг в сторону леса, откуда доносился звук. Но тут Олла натуральным образом завизжала и ухватилась за мои ноги, распластавшись на траве в своём роскошном платье, чадре и покрывалах. В лесу было что-то, способное до смерти напугать её. Я поглядел на Сару. Та не выглядела испуганной, зато на Госпожу глядела с неподдельным удивлением. А девушки-ламиолы вообще никак не реагировали на всё это. И тут из-за деревьев появилось существо похожее на хищника. Нечто вроде большущего кота с продольными полосами, узкой вытянутой вперёд мордой и огромными яркими жёлтыми глазами. Существо шло медленным шагом, как бы прижимаясь к земле. По хребту у него тянулся членистый костяной гребень переходящий в длинный гибкий хвост. Весь хищник был покрыт зеленоватой шерстью, более светлой на брюхе и пятнистой на морде. Зубы, торчащие из полуоткрытого рта, длинные и острые как иглы, производили жуткое впечатление.
Я стряхнул со своих ног Оллу, что удалось неожиданно легко. Уж не брякнулась ли она в обморок? Но нет. Коротко оглянувшись, я увидел что она молчит, зажав себе рот покрывалом, а в её огромных голубых глазах застыл смертельный испуг и обречённость.
Зверь, тем временем, направился к упряжке. Неужели ламиолы вообще ничего не соображают? Они даже не пошевелились. Я зарычал и прыгнул ему наперерез, выставив вперёд меч. Хищник не выглядел таким уж непобедимым, к тому же он попятился глухо рыча. Я осторожно приближался к нему, не имея понятия, насколько он уязвим и не способен ли испускать яд как Змееног. Его выдал раскосый взгляд в сторону Оллы, сидящей на траве в груде своих одеяний. Мы с ним прыгнули одновременно, он в сторону девушки, а я наперерез, пытаясь в полёте достать его мечом. Хищник извернулся в воздухе, избежав моего оружия, но не достиг и своей цели, благодаря ещё и тому, что девушка рванулась в сторону, окончательно запутавшись в своём широченном подоле и нижних юбках. Я перепрыгнул через неё и снова оказался между ней и зверем. Хищник вновь стал отступать, видимо надеясь на прежнюю тактику. Он явно не хотел связываться со мной. Олла за моей спиной отползала назад к тележке, пытаясь подобрать юбки и держа во рту край чадры. Краем глаза я заметил, что и Сара, наконец, перепугалась и соскочила на землю, натянув шейную цепь приковывающую её к тележке. Но у меня не было времени помочь ей. Хищник требовал полного внимания и знал это. Пока я оглядывался, он чуть не прыгнул снова, а теперь начал приближаться именно ко мне угрожающе скаля зубы. Возможно, он сначала решил устранить меня, как препятствие, а потом спокойно заняться девушкой.
Я ещё раз попытался достать его мечом, но он был неимоверно ловок и снова увернулся, попятившись назад. Но я тоже был осторожен и не последовал за ним, опасаясь далеко отходить от девушек. Внезапно зверь оглушительно зарычал и встал на дыбы, выставив вперёд когтистые лапы. Я невольно отпрянул и тут же услышал крик Сары:
-Когерина, Господин! Когерина!
Я оглянулся, увидев как второй зверь летит по воздуху с противоположной стороны поляны. Первый хищник выполнил свою задачу по отвлечению противника. Его самка упала на то место, где только что сидела Сара, только обломки полетели во все стороны. Но когерина на короткий миг запуталась лапами в сломанной тележке, зацепив поводья девушек. Тут же воцарился полный хаос. Ламиолы вскочили на ноги и забились в своих путах, ремнях и цепях, волоча тележку то вправо, то влево и визжа сквозь толы. Сара прыгала следом за тележкой, держась обеими руками за шейную цепь, а Олла, так и не выпутавшись из своих юбок, каталась по траве стараясь не угодить под колёса.
Я прыгнул очень удачно и достиг тележки как раз тогда, когда зверь вскинулся, высвободив лапы. Меч пронзил его наискосок, спереди вверх, пройдя почти по всему брюху. Я понял смысл конической формы лезвия. Не будь оно таким, меч неминуемо застрял бы в теле зверя. Когерина скатилась на траву, визжа и скручиваясь в клубок, разбрызгивая вокруг фонтаны ярко-красной крови. Каким-то чудом мне удалось самому не запутаться в обломках тележки и вовремя повернуться к несущемуся на меня самцу. На этот раз он атаковал именно меня, без всяких хитростей, обезумев от жажды мести за свою самку. Я отскочил, выставив в сторону меч. Он сам распорол себе бок острым как бритва остриём. Я бросился следом за перекатившимся на спину зверем и проткнул ему мягкое брюхо покрытое светло-зелёной шерстью.
Только теперь я испугался, когда оба хищника затихли на залитой кровью траве. Какое-то время понадобилось чтобы хоть немного успокоиться. Олла сидела около разбитой тележки ошалело вертя головой. Её одежда была разбросана вокруг, а волосы выбились наружу и растрепались. Но, похоже, она осталась невредимой, также как и Сара, сидящая на коленях поблизости, по-прежнему держа руками шейную цепь на конце которой болталась скоба вырванная из перекладины тележки. Ламиолы же, хоть и не рвались так неистово как раньше, всё ещё беспорядочно дёргались в своей перепутанной упряжи, тряся обломки тележки.
-Что это было? - спросил я таращившую на меня глаза Оллу.
-Господин убил когера и его самку, - проговорила Олла. - Господин великий воин, он снова спас меня.
-Их только двое?
-Да. Когеры обычно нападают парами. Но так близко от города, да ещё в такое время… Ни за что нельзя ручаться.
Она начала торопливо приводить в порядок одежду. Стащила с себя чадру, пригладила волосы и тут же снова тщательно закутала лицо покрывалами. Я напряжённо думал. Теперь, со своей разбитой тележкой, мы не можем далеко оторваться от преследователей, если конечно будут преследователи. Но, может быть, это нам как раз и на руку? А что тогда делать с рабынями?
Внезапно я вспомнил подробности нападения. Здесь действительно было что-то не так.
-Почему когер не тронул связанных рабынь? - спросил я Оллу. - Почему он пытался добраться именно до тебя?
-Что значит, «почему»? Я ведь Нола!
-И что?
Девушка посмотрела на меня с нескрываемым удивлением:
-Неужели Господин не знает? Когеры не трогают ламиол.
-Не трогают ламиол? Но… А Сара? С ней как?
-Сара Нола, как и я. Но была одета как рабыня. Но когерина схватила бы и её, если бы не Господин.
Интересно. Когеры не едят ламиол. И, похоже, не едят мужчин. Половые гормоны? И что-то вроде этого у ламиол? А может и другая причина.
-Собираемся, - сказал я, - и уходим.
Олла понимающе кивнула, а Сара посмотрела на меня, явно желая что-то сказать, но не решилась. Какое-то время мы продирались сквозь заросли, пока не обнаружили слабую тропинку. Ещё через некоторое время попалась небольшая полянка. Я приказал остановиться, видя что Сара совсем запыхалась в своей миниоте и кандалах. К тому же за ней волочилась шейная цепь, цепляясь скобой за траву, да ещё она тащила завязанную в покрывала поклажу.
-Чего это ты тащишь с собой? - поинтересовался я.
-Это было на Эсколи-оте, - сказала Сара. - Я решила, что должна нести всё это.
-Ладно, - сказал я, - садись на траву и вытяни ноги.
Я покопался в куче поклажи и отыскал в вещах Нолы Золиолонии связку маленьких ключиков. Отомкнул замочки на ногах Сары и снял с неё кандалы. Затем расстегнул ошейник с именем Нолы и номером 906-К-148 и освободил ей шею. Остался только поясный обруч, ключи от которого я принялся разыскивать в своём футляре. Сарра удивлённо поглядывала то на меня, то на Оллу, но вопросов без разрешения не задавала. Всё-таки эта Сара слишком наивна, хотя и недурна собой. Я достал, наконец, ключи и освободил её талию от обруча.
-Так тебе будет удобнее, - пояснил я ей. - Хочешь что-то спросить?
Сара робко покосилась на «Госпожу».
-Можешь говорить, - разрешила Олла. - И не бойся меня.
-Господин хочет надеть на меня другой ошейник?
-Другого у меня нет, - признался я. - Если хочешь, носи старый. Но не думаю, что с ним у тебя связаны приятные воспоминания.
Сара задумчиво потрогала свою шею перетянутую платком миниоты.
-Зачем Господин снял с меня цепи?
-Ты их всё равно носить не умеешь. Плохая из тебя рабыня.
-Но ведь… насколько я поняла, меня должны постоянно держать закованной и в ошейнике? Разве не так сказали в Эсколисе?
-А здесь не Эсколис, - сказал я, немного забавляясь её растерянностью. – Но, имей в виду, если будешь себя плохо вести, снова окажешься на цепи и в ошейнике, как и твоя, с позволения сказать, Госпожа, - кивнул я на Оллу, которая недовольно фыркнула и отвернулась.
-Я не понимаю, - призналась Сара.
-Учись думать, - посоветовал я, - а лучше, думать быстро.
-Кто была та девушка, что бежала за тележкой?
Ого! Да она и вправду начала быстро соображать.
-За тележкой бежала Госпожа Золиолония Мона-Эсколи, - сообщил я.
Сара вытаращила глаза, но быстро пришла в себя.
-Госпожа вовсе не покупала меня, - сказала она, - и я по-прежнему рабыня Нолы Золиолонии. Беглая рабыня. Ох!
-Боюсь, что так, - посочувствовал я.
-Я должна вернуться в Эсколис, - заявила Сара.
-Тебе так понравилось быть рабыней Госпожи Золиолонии? - спросила её Олла.
-Беглых рабынь наверное наказывают, - предположил я, - особенно тех, кто позволил снять с себя ошейник. Или я ошибаюсь?
-Это не имеет значения, - Сара опустила глаза. - Я лишённая статуса Нола. Собственность Госпожи, в ошейнике или нет, всё равно. Я пойду назад.
-А я тебя на цепь привяжу! - рассердился я. - А если плётки хочешь, так нечего далеко ходить до Эсколиса. Видел я твою Госпожу Золиолонию, нашла о ком беспокоиться!
Сара испуганно посмотрела на меня и сказала:
-Но я же не могу нарушать законы. Даже если они мне и не нравятся.
-А в лесу когеры, - заметил я.
Сара даже присела от испуга и неуверенно возразила:
-Когеры не рокси, они стаями не ходят, да ещё днём. И не едят рабынь, хотя…
-Вот именно, - сказал я. - Что же нам с тобой делать, Госпожа Телисария Мона-Эсколи? Что у тебя за странная манера исполнять законы, потакая тем, кто их сплошь и рядом нарушает? В Эсколис она собралась! Туда, где её несправедливо лишили статуса за несовершённые преступления. Не твои слова? Не находишь в себе больших противоречий, Миниуни-Нола с кольцом в носу?
Я взялся пальцем за её кольцо:
-Ну что, привязать тебя, или сама возьмёшься за ум?
Тут случилось непредвиденное. Сара внезапно покраснела и начала оседать на колени. Стиснула руки и коротко застонала. Я отпустил её нос, но девушку уже понесло. Она пыталась бороться с собой, то хватая руками ткань миниоты ниже пояса, то отдёргивая руки. Скоро её мелко затрясло и она застонала, удивлённо распахнув глаза. Глаза у неё были тёмно-зелёные, довольно красивые, но не настолько, конечно, как у Оллы, которая удивлённо глядела на неё.
-Чего это она вдруг?
-Я до неё дотронулся, - сказал я.
-Всего-то? - усмехнулась Олла. - Не могу поверить своим глазам. Неужели этого ей достаточно?
-Нола продела ей кольца в соски. И в клитор, - пояснил я, наблюдая как Сару понемногу отпускает.
-Что это? - наконец пробормотала она.
-То, что положено каждой женщине от природы, - рассмеялась Олла. - То, что запрещено Ноле.
Сара вопросительно посмотрела на меня.
-Тебе больно? - спросил я.
-Да, но… Вначале. А потом…
-Приятно.
-Пожалуй, - согласилась Сара. - А теперь опять больно.
-Наверное, мне нужно её посмотреть, - сказала Олла. - Приподними-ка платье, горе-рабыня. Ой-ой-ой. Да, плохо дело. Всё распухло. Долго же тебе придётся терпеть боль, окольцованная ты наша.
-Может, вынуть кольца? - предложил я.
-Не стоит. Легче ей не станет. А без специальных щипцов мы её ещё и поранить можем. Уж если её прокололи, пускай так и остаётся, зря мучилась, что ли? Колечки качественные, золотые. И вставлены со знанием дела. Только вот идти она далеко не сможет. Рабынь после кольцевания обычно дней на десять в клетку садят, когда ещё заживёт? А колечко в клиторе, это нечасто встретишь, чаще испорченные клиторы попадаются. А уж если она так от него млеет, то хорошие деньги, при случае, можно за неё получить.
-Ты что же, считаешь её своей рабыней?
-А что? Лучше я, чем эта злющая Нола.
-Так-то оно так, но ты Госпожой быть не можешь. Про тебя сказали, что ты вне всякой юрисдикции.
-Да пусть они катятся со всей своей юрисдикцией! Тоже мне, умники. Моя юрисдикция в моём сердце, а сердце пока что на свободе.
-Ну-ну. Интересная ты женщина, Госпожа Иоланта. Всё время меня удивляешь, начиная с самого своего появления. А ты, Сара, так или иначе, всё равно нарушительница закона. Да и что тебе грозит за присутствие в нашей компании? Рабыня ни за что не отвечает. Ну, окажешься снова в клетке Унилониса, или на аукционе. Стоит ли так надрываться пытаясь вернуться в собственность своей зловредной Госпожи? Тебе, кстати, помогли не только мы, но и Нола Инезилья, а для неё это опасно. Хочешь и её подвести?
-Нет, я вовсе не хочу беды Зиле! - испугалась Сара.
-Вот видишь? Так что лучше оставайся с нами, хотя бы на время. Если получится, мы тебя устроим где-нибудь в другом городе со статусом Нолы.
-Разве это возможно?
-Почему бы не попытаться?
-Но… Всё же, я рабыня. Мне не хотелось бы нарушать закон больше чем необходимо. Лучше я пока побуду рабыней, если Господин не против…
-Ну что же, - рассудил я, - возможно, что это пока лучшее решение. Тогда давай снова наденем на тебя ошейник. Нагни-ка голову.
Я поднял ошейник, собираясь надеть его на шею Сары, но та нерешительно замешкалась.
-Ну? Что теперь?
-Но ведь Госпожа Олла не Золиолония. Нельзя ли мне носить ошейник с именем Госпожи Оллы?
Мы теперь оба засмеялись.
-Сара, - сказала Олла, - Господин ведь велел тебе начинать соображать. Где же я возьму тебе новый ошейник? И новые документы? Я что, похожа на полную идиотку, чтобы водить за собой рабыню в ошейнике с моим именем, в то время как меня разыскивают все эти ищейки? Запомни, для всех я Нола Золиолония, а ты рабыня Нолы Золиолонии в ошейнике с её именем. Неужели это так сложно? Или ты дурочка?
-Я не дурочка, Госпожа, - обиделась Сара, - просто… А, кстати, никто не имеет права принуждать рабыню к сложному умственному труду. Разве не так?
-Так, - согласился я, замыкая на её шее прежний ошейник поверх платка. - Но если уж ты рабыня, то не обижайся, если с тобой и обращаться будут как с рабыней.
Сара опустила глаза и проговорила:
-А как обращаются с рабынями… мужчины?
-Ах, вон что?! - возмутилась Олла. - Вон она о чём размечталась! Да она и вправду не дурочка. А вот, я для начала тебе покажу как с рабынями обращаются женщины!
Не успел я опомниться, как она выхватила из кучи поклажи хлыст, подаренный нам в магазине Эсколиса, и хлестнула им Сару по спине. Сара взвизгнула и отскочила назад, удивлённо глядя на неё.
-За что, Госпожа?!
-За… за… - бормотала Олла. - Не знаю. Нашло. Прости, Сара, это всё нервы. А, между прочим, ты не должна говорить без моего разрешения.
-Видишь, Сара, - сказал я, - быть рабыней не так уж и хорошо. Особенно когда Госпожа нервная. Не люблю я лезть в женские дела, но если вы тут будете психовать, я вас обеих плёткой угощу. И тебя, и твою Госпожу, понятно? Обеим понятно? Вот и ладно.
Я пристегнул поводок к горлу Сары и указал ей на поклажу, а петлю поводка вложил в руку Оллы и показал ей на Сару. Спросил:
-Куда пойдём? Нам бы пару дней отсидеться подальше от дороги, пока Саре не полегчает. Можешь такое место найти, и чтобы не особенно далеко?
-Попробую, - пожала плечами Олла.
Мы двинулись в сторону от дороги, пробираясь по слабой тропинке. Сначала я, продираясь сквозь кусты, затем Олла в красивом и неудобном платье и покрывалах, и последняя Сара, на поводке, в ошейнике и миниоте. С большим узлом поклажи в руках и с кольцом в носу.
Отзывы можно присылать на aldementjev@yandex.RU