Пространства вымышленных миров. Творения Миротворцев. Тех, у кого хватает фантазии чтобы создавать эти самые миры. Вопрос за вопросом. Если они существуют независимо от нас, а Миротворец лишь тот, кто сумел разглядеть и ощутить их, то что происходит с ними когда умирает наблюдатель? Продолжается ли их существование или прекращается вместе с исчезнове¬нием Миротворца? Естественно, когда он никому не показывает наблюдае¬мый им мир. И если мир исчезает, не логичнее было бы тогда называть Миротворца не Миротворцем, а разрушителем миров? Мироразрушителем? Ликвидатором? Или, может, ткань мироздания вовсе не так сложна и нет никаких вымышленных творений, а есть только нематериальный бред? А что такое материя? В глубине микромира материальность растворяется, также как и в необъятности космоса. Вещество, энергия, пространство, время, мысль, - всё это по сути имеет общую основу, пустоту, каким-то непонятным образом самоорганизующуюся в структуры вещества и энергии. А может, не самоорганизующиеся? Может есть организатор, творец, Миротворец, Мироразрушитель? Сокрушитель миров? И вовсе не Бог, а любой индивидуум умеющий думать и мечтать? Фантазировать?
Каким удивительным образом возникает гармония из разрознённых элементов! Подобно гармоничным кругам на воде, вызванным брошенным в неё бесформенным камнем. Возьмите и придумайте несколько разрознённых эпизодов и попытайтесь увязать их в одно целое. Не в первый раз удивляет меня то, как легко, почти само собой, складывается стройное, взаимосвязанное целое, как легко стыкуются казалось бы несовместимые элементы, даже если всё в целом представляет собой лишь вымышленный бред. Да, но стройный, гармоничный бред!
Если сочинитель Миротворец, то кто же гамонизатор, кто тот, стыкующий в единое целое миры всех Миротворцев и реальные материальные миры в пространстве? Мироздание стремится к гармонии, это ясно. Но само ли стремится? Или существует некая направляющая сила вроде гравитации, уравновешивающей всякие всплески и выбросы? Всеобщая энтропия, усреднение, успокоение, стремление к равновесию? Покой, тишина. Пустота. Сила возникающая из пустоты, ведущая к пустоте и сама собой представляющая Пустоту. Основу основ Вселенной.
В целом не существует ничего, а всё, что существует, существует локально, временно, динамично стремясь к собственному исчезновению. Старая теория. Я не слышал такой, но это не означает, что её не придумали задолго до меня. Уж очень легко она сама приходит на ум тому… Тому, у кого есть хотя бы подобие ума. А что такое разум? Всего лишь количественное свойство вещества? Но тогда разумны и планеты, и туманности и звёзды. Уж там вещества побольше чем в какой-нибудь голове с двумя ушами. А тогда? Могут ли быть планеты-Миротворцы? Вот, воистину, ответ на вопрос, откуда взялись звёзды и планеты, придумавшие себя сами и существующие до тех пор, пока их существование поддерживает их разум, существующий в результате существования придуманных им материальных объектов. Понятно, или как? А выразиться проще никак невозможно. Остаётся мелкий вопрос, что было первым? Материя, родившая мысль, или мысль, придумавшая материю? Опуская тот факт, что материя и мысль одно и то же. Вот тут как нельзя более кстати знакопеременные свойства времени. Допустим, мысль возникла в то время, когда материя уже существовала, а во встречном времени, наоборот, материя уже существует, поскольку возникла в предшествующий период. А в сумме получается что существует и то и другое, надо лишь суметь совместиться. А это не представляет труда, если только допустить, что время может течь само сквозь себя в противоположных направлениях.
Жалко, что такая стройная система всего лишь беспочвенный бред который уж точно никому не нужен и неинтересен, и место которому на свалке мыслей, если такая где-либо существует.
Пускай себе вертится где-то там Инфра-12 и все остальные одиннадцать Инфр, всплывших через память из какой-то рваной фантастики. А почему бы и не сделать обитаемой полумёртвую звезду, снабдив её искусственным солнцем, узкой полосой приемлемого для жизни климата и каким-нибудь преобразователем энергии? И забросить этот мир, занявшись другими делами, а потом заглянуть туда и разинуть рот от удивления тем, во что его превратили приватизаторы временно бесхозного творения Миротворца? И что тогда делать? Разрушить всё, во что выродился первоначальный замысел? Если он, конечно, вообще существовал. Или удалиться, пустив всё на самотёк? Или начать исправлять его по своим понятиям? Вот самое глупое и неблагодарное решение. Кто же тогда вообще заставит кого-то что-то решать? Кто проникнет в обитель Ангелов и разбудит Миротворцев, которым и дела нет ни до чего в их контрастном пространстве, не имеющем полуправд и полумер, подобно космосу над нашими головами?
*
И тогда с неба упала стрела огня и ударила в скалу, нависшую над Оллиолоной. И камень обратился в пар, и твердь зашипела, вспучиваясь пузырями, и дым окутал вершину. А когда дым рассеялся, на скале осталась лежать девушка прекрасная лицом, с волосами белыми, как восточный снег, с глазами стальными, как вечерняя Оллиолона и с раной на правой ноге.
И вот она подняла голову и в страхе оглянулась вокруг. И во взгляде её было отчаяние и боль, и все страдания мира.
-Кто я? - вскрикнула она подняв лицо к небу. - Что это за место и почему я здесь?!
Но лишь тишина была ей ответом, да шелест разбивающихся о скалу волн далеко внизу.
-Кто я?! - снова закричала она, вскочив на ноги и запрокинув лицо вверх. И волосы покрыли её словно облако, а глаза её сверкали стальным огнём и кровь стекала вниз по ноге, заливая ещё не остывший камень и капая с уступа вниз.
-Ответь! - кричала она. - Ответь, кто бы ты ни был, там, наверху!
Но небо молчало, не отвечая на крик и девушка в отчаянии упала на колени и заплакала, закрыв руками лицо.
И вдруг сверху раздался голос, который не был голосом и пролился свет, который не был светом, и этот голос сказал:
-Не спрашивай меня о неизвестном. У меня нет ответа ни на один из вопросов. Я не знаю истины, поскольку истина известна лишь тебе. Но не ищи её, ибо обретя истину ты прозреешь, и то, что откроется тебе, будет столь ужасным, что ты в тот же миг пожалеешь о своём прозрении.
(Сказка для взрослых).
*
Время, время… Я чувствую его, чувствую прошедшее время, чувствую как оно течёт сквозь меня. Сколько? Может, я уже старуха? Хотя нет, я же ламиола. Ламиолы не стареют, ламиолы живут вечно. Если не убьют по дороге. Может, меня убили? Вроде нет. А почему я двигаться не могу? Комната? Камера? Я лежу на кровати, распятая как морская звезда. Я привязана за руки, за ноги, за талию, за шею, за… Что там у меня ещё есть? Лежу на спине. Прекрасно себя вижу. Это зеркало на потолке. Зачем? Чтобы я себя видела? Мелани Спайк. Одета в длинную грубую рубаху с рукавами. Белый платок вокруг лба. Волосы, наверное, собраны под него. Привязана к спинкам кровати. Я сумасшедшая? Я в больнице? Ну конечно! Как это я сразу не догадалась? Я сошла с ума, всё это галлюцинации, что же ещё? Меня вылечат! Ну конечно, вылечат. Зря что-ли мы платим бешеные деньги за медицинскую страховку? Меня вылечат и выпустят, конечно выпустят. Я ведь просто молодая женщина. Фотомодель. Я никто, не политик, не конгрессмен, не профсоюзный активист. Кому нужно меня насильно в дурдоме держать? Всё в порядке. Если я здесь, значит больна. Вот пусть лечат поскорее. Вот ведь я уже мыслю здраво? Догадалась же, что я сумасшедшая. Вот и… Ой! Это ещё что? Чего это у меня во рту такое? А я-то дура, гляжу в зеркало и не вижу. Какой-то шарик. Пластмассовый, что-ли? А от него верёвочка тянется из моего рта к маленькому ролику с колокольчиком. И дальше, в отверстие над дверью. Такое впечатление, что шарик лезет изо рта наружу. Зачем я «это» засунула в рот?
Раздвигаю челюсти и вдруг чувствую как из шарика высовываются острые шипы, колющие рот. Ой! Судорожно сжимаю челюсти. Шипы исчезли. Что всё это значит? Никогда не слыхала о таких штуковинах. Это что за орудие пытки? Или это сигнализация такая? Где-то я… Но не здесь. Вот в Оллитарии полно таких игрушек. Так Оллитария не бред? Нет, нет, не хочу никакой Оллитарии! Быть рабыней! Цепи, клетки, плётки! Не хочу. Хотя, с другой стороны… А Оллитара? Надо признать, таких сексуальных ощущений, как здесь, я что-то раньше не припомню. Какие сильные чувства. Особенно когда… А! Внушённые инстинкты, да? Сонькины штучки? Женственной блондиночке Мелани подойдёт шёлковый платочек в ротик. Надо же! А ещё приказала меня бить! Искалечила мою бедную попку. А вот и пусть посидит на цепи в трюме, покрутит вал. Что? Соня, то есть, Лия вал крутит? Чего это я лежу? А Лия-то в трюме, прикована к скамейке и к ручке вала! Нет, постой, это же ведь всё бред? Или нет?
Я задёргалась в своих путах. Куда там! Не для того привязывали. Ещё эта дрянь во рту! Уж конечно не шёлковый платочек, никаких эмоций не вызывает кроме желания отделаться. Я пошевелила ртом и шипы снова высунулись. Я ещё больше раздвинула челюсти. Шипы кололи, но дальше не высовывались. Я подтолкнула шарик к зубам и вывернула рот, выкручивая губы наружу. Шарик повис на зубах. Тогда я резко распахнула рот до упора. Кляп выскочил вверх, подтянутый шнурком к ролику и взад-вперёд закачался в воздухе, а колокольчик громко зазвонил. Ну вот, сигнализация включилась. Сейчас врачи прибегут. Или охранники? Где я всё же? По всему видно, в Оллитарии. Только вот ошейника тогда почему на мне нет? Что-то я не помню, чтобы в Оллитарии девушкам разрешалось ходить без ошейников. Только Нолам. Но я-то не Нола, я ламиола. Так что, больница? Просто боюсь поверить.
Ну и дура же я! Мечтаю оказаться в дурдоме в виде столь невменяемой пациентки, что её надо вот так привязывать и затыкать рот? Да уж лучше в Оллитарию! Это же целый инопланетный мир под прекрасным зелёным светилом. Там Лия, Салли, остальные мои друзья и враги. Там божественная Оллитара, наконец! Нет, я и вправду сумасшедшая. Здесь мне и место. В больничной сорочке, прибинтованной к убогой койке. Ага! Идут. Шарик уже перестал раскачиваться и висит надо мной этаким белым ёжиком с блестящими иголками. В двери лязгает замок. Появляется девушка в переднике и платьице в горошек. Салли! Госпожа Литона Салли! Наверное, я снова задёргалась. Она подходит и гладит меня по лбу.
-Не волнуйся, Мелани. Узнала меня?
-Да, Госпожа Салли. Госпожа.
-Ну? Как мы себя чувствуем?
-Спасибо, Госпожа. Кажется, хорошо. Зачем меня привязали? У меня была ламиолия, Госпожа?
-Да, Мелани. Тяжёлая ламиолия. Ты привязана уже несколько дней.
Так и есть. Тяжёлая ламиолия. Я ещё и болезненная. Никуда не годная девка.
-Простите Мону, Госпожа, - искренне прошу я.
-Но ты не виновата, Мелани, - говорит Салли. - Мона Унилониса постоянно получает Оллитару. Резкое изменение обстановки и лишение Оллитары вот к такому и приводит.
-Как же я не виновата, Госпожа? Я позволила снять с себя миниоту, я потеряла мою Лию… А где Лия, Госпожа? Почему её нет? Почему я не в ошейнике, Госпожа?
-Это другой вопрос, - говорит Салли. - В этом смысле, ты конечно, виновата, Мелани. Но не в ламиолии. Ты нормальная, здоровая девушка-ламиола. Что же до твоих умственных способностей… Возможно, они действительно очень велики. И это мешает тебе ориентироваться в мелочах. Вот я считаю, что ты скорее жертва обстоятельств и неопытности. Правда, никто меня не поддерживает. Кому интересно мнение рабыни?
-Лия, где Лия, Госпожа? - беспокоюсь я.
-Никто не знает, - говорит Салли. - Мы надеялись, что ты нам скажешь, когда твоя ламиолия закончится.
-Как?! - пытаюсь подскочить я, - Лия не здесь? Но, как же…
-Успокойся, Мелани, - говорит Салли. - Давай делать всё по-порядку. Скоро принесут ошейник Моны, миниоту, платок и ножные кандалы. Тогда тебя можно будет отвязать и обсудить всё что случилось.
-Но это срочно, Госпожа! - дёргаюсь я. - Лия в трюме, и если…
-Мелани! - строго говорит Салли, - не возражай мне. Забыла? Я твоя Уна-литона и лучше знаю, что делать. Никто не будет тебя слушать и разговаривать с тобой, пока ты не в ошейнике. Неужели непонятно? Трудно немного потерпеть?
Легко сказать! Я лежу тут, а несчастная Лия крутит вал и не знает, куда её Дина пропала.
Дверь снова открылась. Наконец-то! Вошли Линк и Рон с моими «вещами». Салли сама надела на меня ошейник. Функциональный ошейник Моны, но какой лёгкий после Твиклиса! Щелкает продетый в скобу замочек. Салли размотала длинную цепь и пристегнула к ошейнику. Меня отвязали, надели миниоту, зашили на моей шее платок и вот я опять голубая Мона Генозиса.
-Помнишь свой номер, Мелани? 2-14-Т. Табличка вот здесь, прикреплена к ошейнику. Так тебе будет удобнее. А теперь цепи. Нола приказала сразу надеть на тебя средний шестиколечник. Хотя, - улыбнулась Салли, - никто не надеется что существуют цепи, способные уберечь Мону Мелани 2-14-Т от неприятностей.
Теперь я стою босиком, одетая в миниоту. На моих щиколотках и запястьях кольца соединённые полуметровыми цепочками. Между ними центральная цепь примкнутая к узкому поясному обручу, верхний конец которой присоединён к шестому кольцу, надетому мне на шею ниже ошейника.
-Украшений пока надевать не будем, - сказала Салли. - Теперь я отведу тебя к Госпоже Валисалии и Господину Анолису. Будешь рассказывать сразу всем, чтобы не повторяться.
Мы пошли по знакомому коридору Унилониса. Однако, не туда, где обычно находилась администрация. Впрочем, и вниз сильно не спустились. Наконец, видимо, пришли. К моему удивлению, Салли отпустила охрану, а мой поводок взяла сама. Впрочем, далеко Линк и Рон не ушли, сели на парапет в начале коридора.
Салли ввела меня в комнату, большую и довольно светлую. Унитола вдоль потолка, круглый столик и кресла, непонятные предметы на стенах, то ли оружие, то ли орудия пытки, кто его знает? Салли провела меня мимо стола, туда, где под унитолой был постелен небольшой мягкий коврик. Да ещё и подушечка на нём.
-Вставай на колени, Мелани. Вот сюда, на подушечку. Господа сейчас придут. Устраивайся поудобнее.
Я встала на колени, глядя как Салли передвигает одну из скоб унитолы поближе ко мне. Затем она натянула мой поводок почти до упора и пристегнула к скобе. И снова погладила меня по голове.
-Нечего сильно низко кланяться, Мелани. А то ещё спина заболит.
И вправду, кто-то идёт. Топот ног и позванивание металла. Я опустила глаза, как и положено Моне.
-Здравствуй, Мелани, - голос Квинглера Анолиса.
-Здравствуйте, Господин, - я кланяюсь чуть-чуть, сразу же натянув цепь. И поднимаю глаза. И что это значит? Передо мной Господин Анолис и Госпожа Валисалия, только без чадры и головного покрывала. На ней, поверх кожаного воротничка, лёгкое стальное кольцо с цепочкой которую держит в руке Квинглер.
-Здравствуй, Мона Мелани, - сказала она.
-Здравствуйте, э-э-э, Госпожа, - растерянно кланяюсь я.
Нолу Валисалию что, теперь водят на цепочке? Может, она уже и не Нола?
-Садись в кресло, Салли, - распорядился Анолис, пристёгивая её поводок к кольцу стола. Усадил Нолу и сел сам.
-Хорошо что твоя ламиолия закончилась. Все уже заждались, вот, Салли скажет.
-Господин распорядился поместить тебя в отдельную комнату и даже снять все цепи, чтобы ты скорее пришла в себя. Тебе даже давали Оллитару, - сказала Салли.
-Ты ясно мыслишь, Мелани? - спросила Нола Валисалия.
-Да, Госпожа. А вы…
-Вот это? - Нола дёрнула себя цепочкой за ошейник. - Это ничего не значит. Просто Господин Анолис любезно согласился охранять меня от ламиолии там, где это возможно. Особенно сейчас, когда всем нам необходима ясность мысли.
Каково?! Любезно согласился! Конечно, он подслушал всё, с самого начала. А теперь водит Нолу на цепочке, когда захочет. Это ей не рабыня Соня от которой можно было откупиться парой монет и шприцем Квингса. Попала Госпожа Валисалия в оборот. Впрочем, кто знает, может теперь она вместо Квингса получает Оллитару от Квинглера, а цепочка на шее ей даже нравится? Мне же, вот, нравится, и она… Мне нравиться цепочка на шее? С каких это пор? Нравится, или нет?
-Мелани, - сказал Анолис, - о том что Нола Валисалия ламиола знаю только я, знаешь ты, твоя бывшая Литона Соня, и твоя Литона Салли, - он повернул голову к Салли и добавил: - От неё трудно скрыть что-нибудь. Я думаю, этого достаточно. Больше никто знать не должен. Если ты согласна с этим, Госпожа обещает больше не убивать ни тебя, ни Салли, ни твою Лию, если она ещё жива. Ты согласна?
-Согласна ли я, чтобы меня не убивали? Нужно подумать, Господин.
Господа начали смеяться, а я, выждав паузу, сказала:
-А я это серьёзно, Господин. Не очень-то я боюсь смерти. Я тут такое видела! Впрочем, я согласна, если мне отдадут назад мою Лию, Господин.
-А где твоя Лия, Мелани?
-В трюме корабля, Господин. Прикована к валу на арестантской унитоле, что была в караване вышедшем из Генозиса. Разве Нола Оллитариса не сказала вам, Господин?
-Нола Оллитариса? Тебя привели в Унилонис какие-то ноквинги, нашедшие тебя бродящей без присмотра на торговом уровне. С тех пор ты так и не выходила из ламиолии. Прости, Мелани, но ты была бы уже списана, если бы так не была нужна нам, а особенно Господину Стронгу. Ну и, конечно, если бы не Салли. Или ты думаешь что любую ламиолящую Мону помещают в отдельную комнату, привязывают к постели, ухаживают и одаривают Оллитарой?
Я была потрясена и даже растерялась.
-Зачем это я нужна Господину Стронгу, Господин?
-Это потом. Арестованная им Страйкерша Калиопалия Мона-Генози никак не хочет сознаваться, несмотря на применённые им… э… методы. У Господина Стронга свои методы, которые лично мне не нравятся. Более того, я сказал бы, что он попросту дурак. Но это его работа, а не моя. Боюсь, что твои показания, это единственное что может уличить эту злодейку. Потому что в противном случае Унилонису придётся возмещать неслыханные суммы как самой Ноле, в качестве несправедливо обвинённой, да ещё и подвергнутой пыткам, так и всем этим бесчисленным комиссиям и комитетам по защите прав Унин, а также городской администрации, которая также не упустит этот случай. Там сейчас просто засилье Униол и Униолон с которыми трудно здраво разговаривать.
Нола Валисалия подёргала свою цепь и сказала:
-Господин Анолис как всегда преувеличивает. Наверное у него несколько возвысилось самомнение от Нолы на цепочке рядом с ним.
Господин усмехнулся, а Госпожа продолжала:
-К сожалению, у Господ Квинглеров все подобные дела делаются так вот бездарно. Чего стоило им дождаться возвращения Моны Мелани с посещения, чтобы опознать Страйкершу и уличить её известными ей фактами? Так нет, они решили обойтись без какой-то там Моны, и вот результат. Мона теперь им так необходима, что они выхаживают её словно принцессу, а я выпрашиваю у неё разрешения не убивать её. Так ты согласна, Мелани?
-Я никому не расскажу, что вы ламиола, Госпожа, - сказала я. - Если об этом узнают, то не через меня. И, независимо от этого, то есть, я никого не шантажирую, а просто прошу, верните мне мою Лию, Госпожа. Она ведь тоже собственность Унилониса, разве нет, Госпожа?
-Мелани, - сказал Анолис, - все корабли давно ушли. Лию теперь не найти. Да и вряд ли она жива. А ты что, так сильно к ней привязалась?
-Мелани, - сказала Салли, - ты же знаешь, несколько дней прошло. Кроме того, ты не можешь теперь быть Уна-Твикли. Я не думала, что вы так привяжетесь друг к другу.
Почему это они решили, что Лия не жива? Я начала злиться.
-Да? - сказала я. - Вы же сами привязали нас друг к другу. Приковали толстой цепью, куда уж крепче! Я знаю, Госпожа Валисалия, вам лишь бы отделаться от Лии! Не смогли убить, так решили по-другому? Разве не вы послали нас к этой Твикли-сучке Тина-Лоте? Откуда мне знать что всё это не подстроено? А вы, Госпожа Салли, тоже хороши! Вашу Мону похищают, а вам и дела нет. А я-то всё надеялась, - вот сейчас Салли придёт! Ну, вот сейчас! А нам рты зашили! Грозились отрезать языки! Нам и слова сказать не дали! А вы, Господин Анолис, обещали защитить меня от Страйкерши, а сами от какой-то паршивой Аннолиусской Твикли защитить не можете! Тоже мне, Господа! Не можете ничего. Только заковать девушку по рукам и ногам, лишив её возможности защищаться самой, когда вокруг полно настоящих чудовищ. Господа!
Господам эта речь явно не понравилась. Салли засуетилась, пытаясь что-то сказать. Нола хотела вскочить, но хозяин дёрнул её вниз за ошейник.
-Успокойся, Мелани, - сказал он. - Оболюционизма нам тут ещё не хватает. Успокойся, говорю! Давно кляп во рту не носила? Ты несправедлива. Прежде всего, к Салли. Заждавшись, она потребовала свою Твикли назад. А когда ей сказали, что Твикли Генозиса давно ушла, у неё самой началась ламиолия. Салли не виновата вообще!
Госпожа Валисалия виновата частично. Ей просто не следовало спешить с твоими экзаменами. Она перегрузила и тебя, и твою Литону.
Больше всего виноват я. В том, что недостаточно хорошо контролировал действия Унин администрации Унилониса. А они и без ламиолии способны наделать дел, выясняя отношения между собой. Да, я виноват, но не так уж сильно. Если бы я не знал своих обязанностей, то, к примеру, вот эта администраторша, - тут он дёрнул Госпожу Нолу Валисалию за цепь, - могла бы сдуру задушить и тебя, и твою Лию. О последствиях я и думать не хочу. А больше всего виновата ты сама. Ты позволила Тине-Лоте поменяться с тобой миниотами. И не оправдывайся! Я знаю, почему. Потому что ты наивная дурочка, несмотря на все твои умственные способности. Не сделай ты эту глупость, не случилось бы вообще ничего. И вот что я скажу тебе, Мелани. У меня нет доказательств, но я чувствую, Тину-Лоту кто-то подучил так сделать. Кто-то, кто знал тебя, и твою глупость в сочетании с добротой. Тем более, что кто-то помог ей и дальше. Так что давай-ка не будем искать виноватых, а поглядим, как нам всем быть.
-Но как же Лия, Господин? И почему я не могу больше быть Уна-Твикли?
-А тебе что, Мелани, - спросила Нола, - понравилось быть Уна-Твикли?
-Сначала нет, Госпожа. Но в какой-то момент начало нравиться. И Лия мне стала как бы необходима. Особенно когда я вдруг осталась одна.
-Мелани, ты была Твикли-Дина. Ты отвечала за Лию. Пойми, если бывшая Лия ещё как-то может надеяться найти себе пару… Собственно, ведь любая рабыня, своего рода Лия, поскольку имеет Господина или Госпожу. Но Дина потерявшая свою Лию виновата несмотря ни на что. Другую Лию ей никто не доверит. Бывшую Дину никогда больше не делают Уна-Твикли.
-Но, Госпожа, я не хочу другую. Я хочу свою Лию назад. Неужели это никак невозможно, Госпожа?
-Ну, разве что теоретически. Например, если бы ты стала Униолой, отыскала бы свою Лию и купила бы её как рабыню. Если бы твой Господин всё это тебе позволил. Тогда ты могла бы снова приковать её к себе и быть снова вроде бы Уна-Твикли. Сама понимаешь, что это всё маловероятно. К тому же…
-Что, Госпожа?
-Когда тебя привели, на тебе был ошейник Твикли. А другой висел на цепи. Заклёпанный на все четыре заклёпки. Ты не помнишь этого?
-Помню, Госпожа. То есть… Да. Твиклисы были на мне. Кроме ножного. Но и его Нола обещала отдать вместе со мной. Что вы сказали? Заклёпки? Как мне самой не пришло это в голову? Нет. Что это значит? Нет, как же… Почему ошейник Лии… Как это могло быть, Госпожа?
-Ей могли отрезать голову, - спокойно предположила Нола.
Я в ужасе глядела на неё, разинув рот. А что? Разве это не очевидно? Нет, здесь же нельзя никого убивать! Кому нужна смерть Лии? Кому-кому! Ноле Валисалии. Страйкерше Калиопалии. А почему было не убить нас обеих?
-Или, - предположила Нола, - ошейник Лии должны были расклепать, снять с неё и заклепать снова. Могло так быть? Каким образом вас разъединили?
-Я спала, Госпожа. Прикованная на валу в трюме. Охранницы усыпили меня, а потом уволокли к себе и велели их ласкать. Тут я и заметила, что Лии нет.
-А дальше? - спросил Анолис.
-Я заметила, что не прикована к унитоле, и бросилась бежать. Сама не зная, куда.
-Тебе так не понравились охранницы? Они били тебя?
-Было очень противно, Господин. Били? Да, кажется. Я не помню. Как только я сообразила, что не привязана, в меня словно вселился бес. Словно кто-то толкнул меня и…. Это очень странно. Мне удалось выскочить из трюма. Колодец с подъёмником. Да. Это невообразимо, но я выбралась, зацепив за решётку ошейник Лии. Никогда бы не поверила, что такое возможно. Но как же Лия тогда? Убита?
-Не обязательно. Бывает, что так шутят. От скуки, что ли? Хотя, странно, конечно. А что потом?
-На палубе я наткнулась на странную Госпожу. Она и спрятала меня у себя.
-А что в ней было странного?
-Ну, у неё на лбу была серебряная полоска. И ногти как металлические. Запонки в носу. И вся одежда с серебряной отделкой.
-Нола Оллитариса?
-Да, Господин, она так и сказала. И как-то странно держалась. Называла меня «девушка». Да, ещё меня поразило то, что у неё были инструменты. Пилочка, которой она распилила арестантское кольцо в моём носу. И ещё что-то, чем она выдавливала заклёпки из ошейника. И…
Я остановилась, не зная, рассказывать ли дальше?
-Ничего странного, - сказала Нола Валисалия, - скорее всего, это была одна из знатных Нол Оллитариса. Насколько я знаю, рабынь там называют девушками, а серебряный цвет, - символ города. Кстати, я слышала, что в связи с тем, что в последнее время половина рабынь научилась вскрывать замки на своих цепях, повсеместно переходят на заковывание заклёпками, даже на короткое время. Вероятно, в Оллитарисе придумали инструменты для личного пользования. Очень интересно было бы взглянуть. Но мы отвлеклись.
-Госпожа, могу я спросить?
-О чём, Мелани?
-Тину-Лоту поймали, Госпожа?
-Ах, это… Нет, Мелани. Она удрала. К нашему общему позору.
-Но разве можно так просто выбраться из города, Госпожа?
-Не хочу я об этом… - Нола нервно потрогала кольцо на своей шее и покосилась на Анолиса. - Впрочем, пусть Салли расскажет.
-Да, Госпожа, - поклонилась Салли. - Мелани, я ведь видела её. Эта Тина-Лота прошла мимо меня с охранниками. Я-то ещё удивилась, что за незнакомая голубая Твикли? Я ждала и ждала. Наконец, стала спрашивать.
-Какая ещё Мона-Твикли? – говорят, - она же давно ушла. А там Аннолиусская стерва устроила скандал. Напала на посетительницу, одежду на ней порвала, хорошо, что не покалечила.
Я так и села. Ведите к ней, - говорю. А они:
-Да на что там смотреть? Эту стерву администрация каравана приказала выпороть, повторно заклеймить и подрезать языки. Да уж, наверное, и закончили. Поздно смотреть.
Всё! Больше ничего не помню. Давно же у меня ламиолии не было.
А Тина-Лота, как потом выяснили, сказала что Литона её велела на приём пищи отвести, а оттуда, мол, сама заберёт. Эти олухи и отвели. А там Тина-Лота-Лия, сероглазая эта, как-то избавилась от ошейника и твиклисов, накрылась покрывалом, взяла на цепь свою Дину и запросто вышла из Унилониса, как Нола с рабыней на поводке. Ну, покрывало она могла где-то стащить, а как сняла цепи, загадка. Скорее всего, кто-то помог. Когда хватились, так её и след простыл. Тем более, что долго разбирались, куда охранники её из клетки дели, то есть тебя. Они, естественно, запирались. А я ламиолила. Даже Госпоже не успела сообщить. А Госпожа на меня понадеялась и думала, что всё в порядке. Когда тебя привели, почти никто и не знал ещё, что ты пропала. И как только эта Тина-Лота заставила тебя поменяться с ней одеждой?
-Я дура, Госпожа, - призналась я. - Эта Твикли такой концерт устроила. Просила только примерить. Говорила, что это мечта всей её жизни. Да и мне захотелось примерить её миниоту. А то, всё в одном, да в одном…
-Мелани, Мелани! - покачала головой Салли. - А Лия, что?
-Лия не советовала. Но я же Дина! Глупая Дина. И получила сполна. Связали, колодки надели, рты заткнули. А потом продали за гроши в караван, на арестантскую унитолу к оболюционисткам. Прокололи губы, кольца продели и стянули проволокой. Заковали в пояса и наручники, и погнали вниз. А там в трюм, на силовой вал.
-Понятно, - сказал Анолис. - Не так уж ты и виновата, Мелани. Но что-то в тебе есть такое, что притягивает к тебе несчастья. Даже продавать тебя не хочется. Интересно.
-Нет уж, - сказала Нола, - лучше поскорее продать. А то, спалит нам весь Унилонис. А то, и весь город. Так тебя эта Нола велела отвести в Унилонис?
-Я плохо помню, Госпожа. Кажется да. Даже собиралась отвести сама. Там… Наверное, у меня уже почти была ламиолия, Госпожа, хотя… упряжка. Да. Нола поехала на упряжке. А меня вынесли в ящике, а потом она привязала меня к тележке. А дальше точно уже ламиолия. Последнее, что помню, это бег на привязи. Так как же Лия, Госпожа?
-Поздно её искать, Мелани. Да и зачем? Если она жива, то не пропадёт. Лия твоя, хоть и не очень умна, зато симпатична и в постели хороша, не так ли, Господин Анолис? - подёргала она цепь.
-Наверное, - невозмутимо ответил тот. - Мне-то откуда знать?
Нола только усмехнулась в ответ и снова потрогала свой ошейник. Явно не привыкла ещё Госпожа к рабскому колечку на шейке. Всё ещё строит из себя Нолу.
-Ну, вот что, - сказал Квинглер, - Салли, отведи Мону поесть, а потом приведёшь ко мне. Пойдём к Господину Стронгу, а то, он уже заждался. Не бойся, Мелани, никто тебе ничего не сделает. Я с вами пойду. Ну, веди её, Салли.
-Да, Господин, - поклонилась Салли и, дождавшись когда её отстегнули, взяла меня на поводок и вывела из комнаты.
Линк и Рон по-прежнему сидели в конце коридора.
-Ну, что же ты, Мелани? - Салли осторожно подёргала меня за поводок. - Нам нужно идти.
-Госпожа Салли, - сказала я, - мне бы поговорить с вами, пока никого нет, Госпожа.
-Обязательно со мной? Не с Нолой и не с Господином?
-Вот именно, Госпожа. Я вам больше верю. А Нола… Что-то я не поняла, если она осталась Нолой, как можно водить её на цепочке и в ошейнике?
-А почему нельзя, если никто не видит этого? Господа ещё не то вытворяют. Многие Квинглеры забавляются тем, что выслеживают Нол, чтобы потом тайно обращаться с ними как с рабынями. Кстати, многие Нолы и не против. Сами даже провоцируют такие ситуации. Если ты увидишь на улице рабыню в чадре, или с каким-нибудь другим способом прикрытым лицом, очень может быть, что это замаскированная Нола. Проще всего, конечно, сохранить инкогнито если возить тележки. Сбруя, уздечка, тола во рту и наголовник сделают кого угодно неузнаваемым. Часто две или три Нолы дружат с этими целями и катаются по городу запрягая друг друга по-очереди. Вот только попадаться и говорить об этом в открытую не принято.
-Понятно, Госпожа. Но я не о том хотела… Госпожа, что такое, как это… Сплойя Занг? Госпожа.
-Что, что? Сплойя? Кто это тебе рассказал о Сплойях, Мелани?
-Никто, Госпожа. То есть… Нет, я потом скажу. А вы, я вижу, знаете, что это такое, Госпожа?
-Мелани, нам спешить нужно. Может, потом об этом?
-Простите, Госпожа, но это очень важно. Тут такое было. То есть, там. И я кроме вас никому не верю, Госпожа Салли.
-Беда с тобой, Мелани. Ну ладно. Только коротко. Занг, ну, это значит нечто вне закона. Только это слово редко употребляется. Считается что законы Оллитарии учитывают все случаи жизни. Термин Занг не означает нарушения закона. Он означает, что ситуация не поддаётся юридическому толкованию, ну… как бы это попроще? Ситуация не предусмотренная законом. Слово не то чтобы неприличное, но… Поскольку обозначает такую вот ситуацию, значит говорит об убогости законодательства. Понятно? Произносящий это слово вроде как оскорбляет всех законодателей. Его не все и знают. А ты, я вижу, и здесь преуспела? Вечно нахватаешься чего не надо.
-А почему не ввести дополнительные законы насчёт таких ситуаций, Госпожа?
-В том-то и дело, что некоторые явления, которые тут существуют, законодателями не признаются, или истолковываются неверно, так, как им удобнее. Вот и возникают парадоксы. Ну, как описать законами нечто такое, существование чего властями отрицается? Да ту же ламиолию истолковывают кому как вздумается. Если бы только ламиолию!
-А Сплойя, Госпожа?
-Кто же всё-таки тебе рассказал? Уж не Лия ли? Нет? - Салли тяжко вздохнула.
-Это очень важно, Госпожа, - напомнила я. - Если ответите мне, сами поймёте, Госпожа.
-Ну, что я могу сказать? Сказки всё это. Говорят, что Змееноги иногда совокупятся с унинами. Будто бы после этого унина становится Сплойей. Чего только не выдумают.
-Госпожа, я ведь так и не знаю, кто такие Змееноги.
-Видишь, Мелани, длинный разговор получается. А у нас времени нет чтобы сказки обсуждать.
Она уже натянула поводок чтобы вести меня дальше.
-Только два слова, Госпожа, - сказала я. - Нола, спрятавшая меня на корабле, сказала, что из-за меня ей пришлось отослать своих девушек, и теперь я должна её ласкать перед сном.
-Ну и что?
-У этой Нолы вместо вульвы оказалась дырка с кольчатыми стенками и дышащей мембраной внутри. И фальшивые соски с такими же дырочками и мембранами, Госпожа.
-Ты в своём уме, Мелани? - вытаращилась на меня Салли.
-Сейчас да, Госпожа. А тогда, не знаю. Но мне никто ничего о таком не говорил. И этого слова я тоже никогда раньше не слышала, Госпожа.
-Ну? - нетерпеливо потребовала Салли.
-Я очень испугалась и отскочила. А Госпожа рассердилась. Сказала, что мне оказана великая честь. Что до меня снизошла Униолона-Сплойя-Занг, а я таращусь как идиотка, вместо того чтобы радостно служить ей.
-Может, это всё была шутка, Мелани? Ну там, фальшивая грудь, или… а?
-Если бы так, Госпожа! И если бы только это.
-Скажи, Мелани, а эта… Нола, она была красивая?
-В том-то и дело, Госпожа! Она красивая, да. И такая уверенная, властная и внушительная. Но, вроде, ничего особенного вначале. Ну, Госпожа и Госпожа. А потом, когда стала раздеваться… я была в таком восхищении, что… Ну, как вам сказать? Бывают очень красивые девушки, да я и сама красивая. Но какими бы там они красивыми ни были, их красота меня в транс не введёт. А тут именно это. Я замлела от восхищения и преклонения! Здесь что-то ещё, какой-то гипноз. Пока не увидела её вульву.
-Мелани, - сказала Салли, - ты дурачишь меня? Тебе всё это кто-то рассказал?
-Да нет же, Госпожа! - я заломила бы руки в отчаянии, если бы не цепи. - Почему вы мне не верите?! Зачем мне врать? Я просто хочу защиты. Я ведь женщина, в конце концов. Унина! Ламиола! И все ваши законы обязывают меня защищать. И я убеждаюсь каждый раз, что никакая я не сумасшедшая. Вы всё знаете об этих чудовищах, а мне не говорите! Только держите меня в цепях. Я как кукла беспомощная! А как на вас надеяться, когда вы даже не верите мне!
-Мелани, но… - смутилась Салли. - Я ведь всего лишь рабыня. Как я тебя защищу? Почему бы не…
-Попросить защиты у Нолы? Да? - перебила её я. - У Нолы, которая сама душит ламиол? Ай!
Салли хлестнула меня по губам и прижала литону к моему рту.
-Запомни, Мелани. Если хочешь защиты, никогда не произноси подобных обвинений вслух. Даже наедине со мной. Соображай, или сама себе будешь враг. Пострашнее Змееногов и Сплой, или кого там ещё!
-Простите, Госпожа, - сказала я. - Вы совершенно правы, Госпожа.
-Мелани, - задумчиво сказала Салли, - видишь ли, сказки о Сплойях именно это и говорят. Что Змееноги высасывают из девушек душу, а потом и тело. Остаётся одна оболочка. А внутри Сплойиола, - сущность самого Змеенога, только как бы приспособленная к нашему миру. А при прорыве оболочки Сплойиола соприкасается с воздухом, и…
-Вот! - снова воскликнула я. - Стойте, Госпожа! Я расскажу, что было дальше. Сами увидите, вру я или нет. Когда я увидела её вульву, со мной чуть припадок не случился. Тогда она уколола меня в руку иглой, вот, видите дырочку? Всё ещё видно. И я вмиг стала радостной, покорной и счастливой. Как сейчас помню! Я млела от счастья, что моя Госпожа Сплойя позволяет мне вылизывать её, восхищалась её красотой, даже дырка её казалась мне прекрасной! Радовалась как идиотка что её мембрана меняет цвет. Вульва была розовая, а мембрана сначала сизая, потом желтая, красная и зелёная, а потом прорвалась и струя брызнула наружу. А она предупредила меня, что я должна увернуться, иначе Сплойиола сожжёт мне лицо, и брызги… Да! А мне было наплевать, что меня сожжёт, лишь бы ей угодить, лишь бы брызги не попали Госпоже на кожу, не повредили её бёдра! Я и увернулась-то лишь потому что она приказала, а то бы и не подумала! А она похвалила меня, приковала за шею к ножке кровати и велела спать.
Салли странно глядела на меня.
-Ты хочешь сказать, Мелани, что Сплойи существуют на самом деле?
-Не знаю, Госпожа!
-Но если ты так уверена, что сама ласкала Сплойю?
-Я в этом вовсе не уверена, Госпожа. Во-первых, я плохо соображала, Госпожа. А главное, когда я проснулась, я была так напугана что… Дошло до того, что Госпоже пришлось показать мне свою грудь и даже вульву, чтобы я успокоилась. У неё были обычные гениталии, Госпожа!
-Нола Оллитариса показала тебе… Чтобы тебя успокоить?
Я только утвердительно кивнула головой.
-И не избила тебя за подобную дурь? Это действительно странно. Хотя… Эти Оллитарские Нолы, говорят, такие странные бывают.
-Может, ей просто хотелось поскорее от меня избавиться, Госпожа?
-Может. А, Мелани, эта Нола и Сплойя, они не по-разному выглядели?
-Я почти уверена, что это одна и та же женщина.
-Может быть, галлюциноген? Укол?
-В том-то и дело, что она уколола меня уже после того как я увидела её вульву! И даже как-то удивилась. Сказала, что только в провинции ещё такого не видели. Так и сказала, Госпожа.
Салли немного помолчала. Но поглядывала на меня без недоверия. Кажется.
-Ты пойми, Мелани, не могу я вот так сразу поверить, что Сплойи существуют на самом деле. Ты первая, кто говорит мне что лично сама видела Сплойю. Все остальные только слухи передают. Но если действительно так… Ты, Мелани, и впрямь притягиваешь к себе все несчастья. Как это на тебя ещё не нацепили двойные или тройные цепи, и не посадили в заклёпанную клетку? О таком действительно не стоит говорить Господам.
-А Сплойя, Госпожа? Что вы ещё о них знаете?
-Считается, что Сплойя не нуждается в еде. То есть, она может получать удовольствие от вкуса, но еда ей не нужна, она ведь внутри… И ещё Сплойиола способна испускать мнемоническое излучение, как у Змеенога. Только Змееног использует его чтобы парализовать окружающих, а Сплойя… Ну, ведь она в чём-то женщина, ей должно нравиться внушать окружающим восхищение, будто она непревзойдённая красавица и… Ну вот, как ты и говорила. Влюблять в себя рабынь, а потом сжигать их Сплойиолой как низшие существа по сравнению с ней. Да ещё и не такие страсти рассказывают, я и повторять-то не хочу.
-А всё-таки, Госпожа?
-Если скажу, будешь по ночам трястись от страха.
-Я и так от страха перед Страйкерами трясусь, мне хуже не будет.
-Это как сказать. Говорят, что будто Сплойиола способна искривлять пространство, сжимать его и расширять до определённой степени.
-И что?
-А то! Говорят, что Сплойи могут с помощью этого свойства заключать внутрь себя всяких доверчивых дурочек, и они там плавают в пузырях с оболочкой, и даже рожают там детей которые проживают целую жизнь и не догадываются, что существует ещё что-то на свете помимо этого пузыря.
-Ай-й-й! - сказала я, потому что меня вдруг затрясло мелкой дрожью. А Салли продолжала, не догадавшись вовремя остановиться:
-Говорят даже, что мы все тут, все кто есть в Оллитарии, и есть пленницы одной из этих Сплой, что только этим и можно объяснить то, что никто не знает, откуда здесь взялся. А Сплойя эта вытаскивает нас по одной у себя изнутри через тех самых Змееногов, чтобы мы служили ей на одну ночь, а потом сжигает…
-Госпожа! - заорала я. - Не надо, Госпожа! Страсти какие! Я точно умру со страха.
-Вообще-то, - сказала Салли, - тогда получается, что Сплойя должна Хронваргеров опасаться. А там поблизости не было Хронваргеров, Мелани?
-Не знаю, Госпожа. Я не видела. Но я ведь только в трюме, и несколько минут наверху…
-Да, конечно. Всё это очень странно. Проклятие! Теперь мне каждая Нола будет казаться Сплойей. Всё ты со своими рассказами!
-А что, Госпожа, может эти Сплойи не так уж и опасны? Ведь Нола мне ничего плохого не сделала?
-Не знаю что и сказать, Мелани. Про Сплой такого насочиняли! Ими неопытных рабынь пугают, да так, что иногда до смерти испугаться можно. Даже мне жутко вспомнить. Но я-то до сих пор знала, что это выдумки. А теперь… Ты меня насмерть испугала, негодница!
-Может быть, этого всего и не было, Госпожа? Я ведь говорю, плохо соображала. Может, какие-то прежние галлюциногены сказались?
-Не могли они сказаться, Мелани. Галлюциноген долго не действует. Да и ничего связанного со Сплойями или Змееногами девушкам не вводят. Кому нужны тут неврастенички? Рабынь воспитывают так, чтобы они жаждали Оллитары, радовались, что они ламиолы и знали, что цепи и клетки защитят их от всех несчастий. Чтобы гордились своими ошейниками и мечтали поскорее стать собственностью. Нет, Мелани, выбрось это из головы поскорее. Убеди себя что ничего этого на самом деле не было.
-Постараюсь, Госпожа, - поклонилась я, звякнув шейной цепочкой. Хоть какая-то защита.
Линк и Рон повели нас обедать. Интересно, чего ещё такого говорят о Сплойях, ещё более страшное чем то, что Салли успела рассказать? У меня и фантазии на ещё большие ужасы не хватает. Впрочем, а что Салли? Обыкновенная женщина. Это вначале она мне показалась всезнающей и многоопытной. А с тех пор сколько раз я уже наблюдала её слабости? Глупо ждать от неё реальной защиты. Тоже, наверное, мечтает поскорее сбыть меня с рук. Ну и отпустили бы назад… Назад? А есть ли он? Или это всё сон и фальшивая память?
Скоро мы уже отправились в ведомство Господина Колина Стронга. Мне, как это ни странно, было вовсе не страшно, а скорее смешно. Я шла в сопровождении целой свиты, в своей миниоте и шестиколечнике, на поводке у Линка. Следом моя воспитательница Салли со своим охранником Роном, Госпожа Валисалия, администраторша этого воспитательного учреждения, и Господин Анолис, представитель контролирующего Унилонис органа. Смех, да и только! Ещё бы на носилках меня несли. Нола закутана в чадру. Интересно, металлический ошейник по-прежнему на ней? Или сняла? Освободили ей горлышко на время исполнения обязанностей?
Когда мы пришли, оказалось что к нашему приёму ещё и не готовы. Господин Анолис хотел-было рассердиться, однако Госпожа Валисалия заявила:
-Может, это даже и к лучшему. Салли, я знаю, тебя настолько восхитил Аннолиусский балет, что ты и сама сказала, что не прочь бы стать балериной?
Салли так и вспыхнула вся, словно на неё снизошла благодать.
-Да, Госпожа! Но разве это возможно, Госпожа?
-Видишь ли, Салли, - как-то странно сказала Нола, - как раз тебя-то и взяли бы, но… Я хочу тебе сначала кое-что показать. Да и твоей Моне будет полезно посмотреть. А может, и кому-то ещё, - она стрельнула глазами в сторону Анолиса.
-Госпожа очень добра, - поклонилась Салли.
-Я так не думаю, - прежним тоном заметила Нола.
-А я подожду здесь, - заявил Анолис.
-Почему это?
-Я уже видел.
-Правда? И Господину не понравилось? А я-то…
-С позволения Госпожи, у меня есть дела поважнее, чем дважды смотреть одно и то же.
-Конечно, Господин, - слегка кивнула Нола. - Идём, Салли. Линк, веди Мону за нами.
Идти пришлось недалеко. Вскоре мы пришли в большое, хорошо освещённое помещение, где находилось несколько охранников и женщин, видимо, Нол в разнообразных одеяниях. Госпожа сразу направилась к одетой в красное Ноле с верлиокой на голове и сделала короткий реверанс.
-Приветствую Госпожу Клионолию за её полезной работой.
-Благодарю, - присела Госпожа Клионолия, - и приветствую…
-Я Нола Валисалия Мона-Генози, младший администратор Унилониса.
-Приветствую Госпожу Валисалию, - довольно холодно сказала красная Госпожа. Наверное, она была повыше статусом, чем Нола Валисалия.
-Не позволит ли уважаемая Госпожа нам ознакомиться с технологией обучения девушек для балета Генозиса? Мне это необходимо, как администратору, а также и любопытно, как и всем Нолам Генозиса.
-Конечно, - кивнула Госпожа Клио, - поскольку вы младший администратор. Но я бы не хотела, чтобы данные сведения широко распространились. Это может испортить впечатление у некоторой части публики. Мы в Аннолиусе, например, нарочно распространяем противоречивые слухи по этому поводу. Думаю, и вам впоследствии будет полезно использовать подобную практику. Если, конечно, балет Генозиса вообще состоится.
-А разве в этом есть сомнения, Госпожа?
-Пока ещё нет, Госпожа. Кстати, если вы хотите присутствовать, то ваши рабыни, - кивнула она в нашу сторону, - должны обязательно иметь толы. А лучше и мешочки на головах из непрозрачного шёлка. Мы можем предоставить…
-Нет, нет, Госпожа Клионолия, спасибо, у нас всё есть. Иначе, какой же из меня администратор?
Нола Валисалия тут же извлекла из-под своих покрывал две толы-соски уже знакомой мне конструкции, - пластмассовые шарики с диском, колечком спереди и двумя щёлочками по бокам для ремешков. Нола сама вставила кляпы мне и Салли, продела и затянула узкие ремешки из мягкой кожи. Замечание Госпожи Клио о том, чтобы надеть нам мешочки на головы, она попросту игнорировала. Госпожа Клио поняла это и немного поморщилась, но тут же взяла себя в руки.
-Роксана! - позвала она одну из своих помощниц, - освежи мне лицо. А вы, - обратилась она к охранникам, - приведите рабыню номер шесть.
Охранники тут же удалились, а к Госпоже приблизилась девушка с подносом на груди, вероятно, рабыня из Аннолиуса. На ней была красная туника охваченная широким кожаным поясом из клепаных пластин с кольцами по бокам. Поднос, торчащий спереди, соединялся с поясом блестящим шарниром, а в горизонтальном положении поддерживался двумя цепочками по углам, сходящимися на круглом кольце от которого третья цепочка тянулась к высокому и толстому ошейнику на шее девушки. Кроме того, запястья девушки были закованы в толстые металлические браслеты соединённые очень тонкими и длинными цепочками с кольцами по бокам пояса. Однако, кандалов девушка не носила, напротив, на ногах у неё были кружевные чулки и красные туфельки на высоких каблучках. Волосы же были мелко завиты и распущены пышной гривой, а сзади к ним была приколота полупрозрачная газовая косынка. Симпатичная визажистка, прикованная к подносу с инструментами.
Роксана взяла нечто похожее на щипчики с зажатыми в них тампонами и, просунув их сквозь решётку верлиоки Госпожи Клио, начала умело протирать ей лицо. Руки рабыни так и мелькали звеня цепочками на запястьях, меняя инструменты и приспособления. Она несколько раз поливала Госпожу аэрозолью из баллончика, протирала и массировала её мордашку и даже возилась блестящими изогнутыми крючками у неё во рту. Кончилось тем, что Роксана протёрла прутья верлиоки, сменила прокладку под верлиокой на горле Госпожи и скормила Госпоже Клио большую белую капсулу. После этого Госпожа Клио начала так благоухать, вернее, вонять, что поморщилась не только я, но и Нола Валисалия. А Госпожа Клио лишь мило улыбалась нам, причём зубки у неё были не белые, а почему-то синеватые.
Я подумала, что мешочек на голове, возможно, мне бы и не помешал, а также и тампончики в ноздрях, это уж точно. Однако в это время охранники ввели обнажённую девушку. На ней был блестящий ошейник с короткой прочной цепью и металлическая полусфера на левой груди, закреплённая системой узких ремешков. А ещё у неё из вульвы торчало что-то вроде тампона, а может, и самый настоящий тампон. Девушку поставили посередине зала под каким-то странным громоздким приспособлением подвешенным к потолку.
Я поглядела на Салли. Та внимательно разглядывала всё происходящее. Нравится ей это или нет, пока сказать было трудно. Неужели у девушки и вправду вырезана грудь? Госпожа Клио подошла к рабыне и уперла литону ей в щёку.
-Рабыня номер шесть, ты должна стараться. За недостаточное усердие и сосредоточенность, боль. Кроме того, если я сочту нужным, на тебя будет наложено наказание и после тренировки. Если же и это не подействует, вспомни, что после вырезания груди и гениталий, ты уже ни на что кроме балета не годишься. Тебя даже упряжки возить не возьмут. Так что, будь умницей и старайся. Ты хорошо меня поняла?
Девушка молча кивнула головой. Неужели ей и язычок вырезали? Нет! У нас же не Аннолиус, в конце концов! Ага, «у нас»!
А Госпожа Клио подняла руку и стянула вниз телескопическую трубку из висящего сверху приспособления. А потом вставила в рот девушке штуковину, закреплённую на её конце. Щелкнули застёжки, и от ошейника девушки отцепили цепочку. Теперь она стояла прикованная к телескопической трубке металлической затычкой распирающей рот.
Охранники подали Госпоже длинный блестящий стержень с двумя ремнями на концах. Петли тут же были застёгнуты на запястьях рабыни, что вынудило её развести руки широко в стороны. Госпожа слегка стегнула её по спине.
-Выпрями спину, рабыня. Весь танец с прямой спиной, вот так. Ну что, Госпожа Валисалия, вам ещё интересно?
-Несомненно, Госпожа, - кивнула Нола. - Очень интересное оборудование.
-Тренажёр изготовлен в Аннолиусе, - с гордостью сказала Клио. - Берусь утверждать, что с его помощью можно научить танцевать самую непроходимую дуру. Включайте! Танец номер два. Малая скорость.
Приспособление под потолком залязгало и пришло в движение. Рабыня, прикованная за рот, побежала мелкими шажками вслед за перемещающейся трубкой, стараясь не сгибать спину. Затычка перемещалась то вправо, то влево, то описывала круги на месте, а то застывала неподвижно. Девушка танцевала! Очень похоже на то, что было на сцене, только в более медленном темпе! Вот трубка начала совершать движения вверх-вниз. Девушка приседала сгибая колени, продолжая держать прямую спину и расставленные в стороны руки.
-Очень интересно, - заметила Нола Валисалия. - А для чего эта штанга на руках?
-Девушка должна правильно держать руки. Штанга имеет втулку в середине, зафиксированную тонкой плёнкой. Если девушка в процессе танца больше чем нужно сведёт или разведёт руки, плёнка порвётся. Естественно, танцовщица будет дополнительно наказана. Она должна учиться координировать все свои движения и мысли. При ошибках, несмотря на боль во рту, она не должна забывать о будущей боли от возможного наказания.
-Это очень сложно, - заметила Нола.
-Несомненно, - подтвердила Госпожа Клио. - Но только до тех пор, пока рабыня не усвоит, что боль бывает разная. Непосредственная, будущая, а также и прошлая, рождающая неприятные воспоминания. И что нужно стараться избежать всех её видов.
-Я вижу, у вас хорошо продумана система наказаний, - сказала Нола. - А система поощрений?
-На данном этапе не применяется. Наказания более действенны, и позволяют быстрее получить результат.
-Возможно, - сказала Нола. - А, скажите пожалуйста, каким образом обходятся юридические препятствия? Ведь законами Генозиса, как и почти всей Оллитарии, запрещено калечить ламиол, в том числе и хирургическим путём. Исключая, конечно, пирсингование и клеймение во рту.
-Это очень просто, - улыбнулась внутри своей клеточки Госпожа Клио, показав свои синие зубки. - Отобранные девушки продаются в собственность Аннолиуса. Затем им подрезают язычки, удаляют гениталии и грудь. Наносится клеймо танцовщицы, отрезаются мизинцы, удаляется аппендикс, ну, в общем, производятся все необходимые операции. Затем происходит обучение и готовые танцовщицы продаются снова в собственность заказавшего их города. Ведь никакие законы не запрещают покупать уже, как вы выражаетесь, покалеченных девушек?
Мне показалось что Нола Валисалия с трудом сдерживается. А на Салли я даже и посмотреть боялась.
-Действительно, - сказала Нола, - как всё просто. А, скажите пожалуйста, так ли уж нужны все эти обрезания, отрезания?
В эту минуту приспособление под потолком остановилось издав мелодичный звук.
-Извините, Госпожа Валисалия, одну минуточку. Видите, танец закончился.
По знаку Госпожи Клио две её помощницы подошли к рабыне и осмотрели её.
-Ну? - нетерпеливо спросила Клио.
-Плёнка не повреждена, Госпожа. И рот не поранен.
-Хорошо, номер шесть. Теперь увеличим темп. Танец номер два. Третья скорость. Включайте.
Тренажёр снова пришёл в движение, но теперь со скоростью вдвое, если не втрое большей. Девушка под ним завертелась и забегала в таком темпе, который кажется даже превышал тот, что был во время выступления.
-Так о чём это мы? Ах, да, обрезания. Ну конечно же, они необходимы. Здесь три момента. Во-первых, рабыня должна быть уверена, что теперь она ни на что не годится, кроме танца. Этой цели служит, например, вырезание языка и удаление левой груди. Частично. Кстати, чтобы пользоваться захватом тренажёра, девушкам так или иначе нужно вырезать язычок. Но это полезно и в первом смысле. Девушка лишённая язычка уже не сможет полноценно ласкать своего Господина или Госпожу, а отсутствие груди ещё и делает её малопривлекательной внешне.
Вторая цель чисто технологическая. Удалённая грудь позволяет, как вы наверное видели, исполнять танец фонтана. Правда красивое зрелище? Удаление мизинцев на ногах позволяет обувать танцовщицу в специальные зауженные туфельки, создающие иллюзию очень миниатюрной ножки. А ведь ноги девушек должны быть достаточно крепкими и выносливыми. Слишком тонконогих рабынь мы, к сожалению, использовать не можем.
И третья цель, - формирование у рабынь-танцовщиц устойчивой привычки к своему образу жизни. Да-да, конечно, именно вырезание гениталий. Комбинированный способ, изобретённый очень давно. Вырезаются малые губки и клитор. Внешние губки надрезаются и сшиваются вместе, оставляется только маленькое отверстие для мочеиспускания. Стандартный половой акт становится невозможным, кроме того, принимаются меры и по предотвращению орального сношения. Мало кто знает, что у наших танцовщиц удалены коренные зубы, а резцы подпилены изнутри на очень острый трёхгранник. Это, кроме всего прочего, вынуждает девушек весьма аккуратно и неторопливо принимать пищу. Понятно, что удаление эрогенных зон влияет и на образ мыслей. Рано или поздно, девушки примиряются со своим предназначением и это им начинает даже нравиться.
-Не без помощи галлюциногенов, вероятно? - сказала Нола Валисалия.
-Разумеется, - подтвердила Клио. - У танцовщиц нет проблем с Оллитарой, они знают, что никогда больше её не получат. Зато они постоянно получают Квингс с оптимальным составом галлюциногена. Как вы понимаете, ламиолия здесь неприемлема.
-Понятно, - кивнула Нола. - А, скажите, неужели вы никогда не списываете танцовщиц?
-Бывает. Всегда возможны несчастные случаи или аномальные проявле-ния ламиолии. Списанные танцовщицы обычно попадают в растительный или архитектурный отделы. Иногда в транспортный, но редко, только при острой нехватке ездовых ламиол. Их почему-то отпугивает отсутствие ми-зинцев, хотя, на мой взгляд, это никак не влияет на беговые способности ра¬быни. Впрочем, специалистам виднее.
-А тренажёр? - спросила Нола. - Каким образом он работает?
-Принцип действия не секрет, - улыбнулась Клио, - вот только мало кто сможет воспроизвести столь сложную машину. Видите ли, танец скованных вместе девушек тем и привлекателен, что должен казаться невозможным без перепутывания цепей. Схемы перемещения танцовщиц вначале разрабатываются отдельно. После этого изготавливается программный блок тренажёра, такая конструкция из дисков с выступами, расположенными в определённом порядке. Всё это приводится в действие обычным ответвлением силового вала. Танцовщиц тренируют до тех пор, пока не вырабатывается полный автоматизм перемещений. Очень трудно избавиться от характерного положения головы девушки с захватом тренажёра во рту, но мы и это умеем. А вот и танец закончился.
В процессе танца тренажёр пару раз издавал короткие низкие звуки, на которые Клио не реагировала.
-Два сбоя, - доложили ей помощницы, - и плёнка разорвана.
Клио подошла к тяжело дышащей рабыне под тренажёром и тронула её хлыстиком:
-Неплохо, номер шесть. При таком темпе, неплохо. Наказание будет небольшим. Пять плетей за разорванную плёнку и по две плети за каждый сбой. Всего, э… Роксана?
-Всего девять плетей, Госпожа, - подсказала девушка с подносом.
-Вот именно. Девять плетей. Охрана! Выполняйте.
Я вылупилась на Госпожу Клио. Она что, до десяти считать не умеет?
-Чего это ваша рабыня, вон та, в миниоте, так на меня смотрит? - сейчас же спросила Госпожа.
-Которая? - оглянулась Нола Валисалия. - Мелани, опусти глаза и не таращись на Госпожу учительницу танцев. Простите её, Госпожа. Она не рабыня, а пока ещё Мона. Её обучение не закончено.
Однако я чем-то заинтересовала Госпожу Клио.
-Мелани? - сказала она. - Красивое имя. Да и сама она неплоха. Можно мне её осмотреть, Госпожа?
-Осмотреть Мону? Но… Впрочем, конечно же можно, если вам это доставит удовольствие, Госпожа. Мелани, стой смирно и не мешай Госпоже осматривать тебя.
Клио приблизилась ко мне. Я снова ощутила её резкий запах. А она разглядывала сквозь верлиоку моё лицо. Я с удовольствием опустила глаза. Во-первых, так положено, а во-вторых, мне вовсе не хотелось видеть её синие зубы. Вскоре Госпожа начала тыкать меня литоной и похлопывать по разным местам. Она засунула палец мне под платок и вытащила наружу прядь волос.
-Блондинка. Неплохо. А ну, подними подол. Так-так, стандартный пирсинг. Шёрстка излишне светлая, но это можно перекрасить. Ноги правильной формы. Выше подол! Покажи грудь.
Мне пришлось вытянуть миниоту из-под металлического обруча на поясе. Клио ущипнула меня за соски и долго мяла мои груди.
-Надо же, какая равномерная мускулатура, - сказала она и спросила Госпожу Валисалию. - Она не молочница?
-Нет, Госпожа, - ответила Нола.
-Хорошо, - сказала мне Клио и вытащила у меня изо рта кляп. - Опусти подол. И не бренчи так цепями. Аккуратнее. Раскрой рот. Так. Зубки неплохи. Шире. Высуни язык!
Я вдруг заметила, что пальцы Клио унизаны какими-то странными кольцами. А она тут же сунула один из пальцев мне в рот и зацепила крючком на колечке меня за дырочку в языке. И потащила его наружу. Я чуть не заорала от неожиданности. А Нола сунула туда же ещё один палец с крохотным зеркальцем на перстне и стала чего-то там пристально разглядывать.
-Качественно заклеймена, - сказала она. - У вас хорошие специалисты, Госпожа Валисалия.
-Благодарю Госпожу, - чуть поклонилась Нола, - мы стараемся работать на совесть.
-Это видно, - согласилась Клио, продолжая рыться у меня во рту. А, тем временем, охранники отсоединили танцовщицу от тренажёра. Подвели её к стенке, не снимая соединяющего руки стержня. В этом месте, вероятно специально, на стене были помещены два захвата, в которых стержень тут же и был закреплён. Девушке завязали рот и начали стегать плёткой. Мне было не до того чтобы считать её удары, - у меня во рту копалась вонючая Нола. Однако, били девушку недолго и громких криков не было. Наверное, ей рот крепко завязали. Если что и было слышно, то глухие стоны. Закончив бить, охранники пристегнули цепь и подвели девушку к нам.
-Номер шесть отвести на манеж, - не оборачиваясь распорядилась Клио. - Привести номер семь.
Наконец она вылезла из моего рта, зато теперь занялась глазами, оттягивая веки и разглядывая каждый в отдельности в крошечную лупу на одном из своих колечек. Вообще, я была так удивлена, что даже бояться перестала. Видимо, здесь что ни Нола, то идиотка на свой лад. А что, не так? Нола Калиопалия Страйкерша, Нола Валисалия ламиола, Нола Онелла прикидывается ламиолой, Нола из Оллитариса даже и не человек, а какое-то чудовище, а Нола Клио кошмарная садистка со странными понятиями о парфюмерии. Я думала, она мне и в уши залезет, но уши были под платком, а его Нола снимать не приказывала. Зато она потыкала мне пальцами в задницу, и на этом успокоилась. Вставила мне кляп обратно и сказала:
-Очень ценная самочка. И в хорошем возрасте. Госпожа Валисалия, не продадите ли мне эту Мону прямо сейчас? Я хорошо заплачу.
-Вы хотите сделать из неё танцовщицу? - удивилась Нола Валисалия. А я при этом чуть не упала в обморок со страха, но меня успокоила сама же Клио:
-Танцовщицу? Нет, что вы? Она великовата для балерины. У неё излишне тонкие ноги и недостаточно широкие бёдра, не говоря уже… Её можно использовать совсем в других целях. Сколько вы за неё хотите?
-Но, Госпожа Клионолия… - замялась Нола Валисалия.
-Я не поскуплюсь, - снова пообещала мучительница девушек.
-Чем это она вам так приглянулась? - поинтересовалась Нола. - Вообще-то она хороша и способна. Вам нравятся блондинки?
-Вовсе нет. Но цвет, это дело техники. Она хороша собой, однако дело не в этом. Вы заметили, я ей не нравлюсь?
-Ну что вы, Госпожа? - смутилась Нола.
-Я уверена, вы это заметили. Ей не нравится мой запах, мои зубы и моя работа. Более того, ей не нравлюсь я сама. Такая антипатия не очень часто встречается. Поэтому я бы и хотела купить её для себя.
У меня даже ноги ослабли. Неужели Нола Валисалия продаст меня этой изощрённой садистке? Я чуть не бухнулась на колени умолять её.
-Но это невозможно, - сказала Нола. - Она не рабыня, её нельзя пока продавать. Даже если бы было можно, она ведь не моя собственность. Я всего лишь младший администратор и не имею права никого лично продавать.
Я тут же мысленно простила ей покушение на мою жизнь.
-Ну, Госпожа Валисалия? - улыбнулась Клио, - разве нельзя найти какой-нибудь способ? Я была бы очень благодарна, поверьте. И даже не в денежном смысле. Вы слыхали когда-нибудь о рабынях вышколенных для личного пользования в одном из частных Унилонисов Аннолиуса? Рабынь со специальной сексуальной подготовкой особой ориентации?
Нола Валисалия сверкнула на неё глазами из-под покрывала и сказала:
-Во всём этом нет необходимости, Госпожа. Обучение Моны Мелани вскоре будет закончено. Она будет выставлена на продажу в обычном порядке и её сможет купить любой желающий, особенно если он не поскупится на средства.
Я подумала что, возможно, поспешила обрадоваться.
-И в самом деле, Госпожа, - сухо сказала Клио, - как я сама об этом не подумала? Ну что же, мне нужно работать. Будете смотреть и дальше?
К тренажёру уже вязали за руки другую танцовщицу с захватом во рту, наверное ту самую номер семь.
-Нет, спасибо, Госпожа, - сказала Нола, - я достаточно видела. Мы пойдём. Охрана! Ведите рабынь.
Госпожа Валисалия направилась к выходу развевая свои покрывала, а мы следом, едва поспевая за ней на цепочках у охранников.
-Ну что, Салли? Ты всё хорошо рассмотрела? - спросила Нола вытаскивая кляп у моей Литоны. Салли, кажется, уже пришла в себя, хотя и была бледна как её передник.
-Да, Госпожа.
-Всё ещё хочешь быть балериной?
-Да, Госпожа. Но не в Аннолиусе, и не там, где обучают Аннолиусские учительницы, Госпожа.
-Боюсь, в других местах не лучше. Аннолиусский балет известен во всей Оллитарии. Никто не захочет своего, более плохого. Теперь везде приглашают специалисток из Аннолиуса, огромные деньги платят.
-Тогда я лучше пока подожду, Госпожа.
-И чего же ты надеешься дождаться, Салли?
-Подожду пока таких учительниц как Госпожа Клио посадят в клетку в зоопарке, а танцовщиц будут обучать другими методами, Госпожа.
Нола тут же стегнула Салли по губам.
-Идиотка! Разве можно такое произносить вслух? Ты же сама Уна-литона! Чему от тебя Мона научится? Что молчишь?
-Благодарю за наказание, Госпожа, - проворчала Салли.
-«Благодарю за наказание»! - передразнила Нола. - Наказание называется! О тебе ведь забочусь, и даже о ней, - кивнула она в мою сторону.
-И больше ни о ком? - дерзко спросила Салли.
Нола только тяжко вздохнула.
-Возьми-ка толу в рот, - сказала она, - и пошли к господину Стронгу. И, чтоб вас разорвало, думайте! Думайте, прежде чем говорить. Особенно там. Ох, чует моё сердце…
Ведомство Господина Стронга располагалось, понятное дело, на одном из нижних уровней Унилониса. Странно, что не на самом нижнем, где-нибудь в подвале. Впрочем, может быть подвал откупили Страйкеры? Почему это у меня так ослаб страх? Неужели оттого что Страйкершу Калиопалию арестовали? Ой, не к добру такое благодушное настроение! Но они же сами меня всё время смешат. Ну вот, опять. При входе появилась местная охрана и тщательно проверила мой ошейник, толу во рту и замочки на моих цепях. Что, бояться как бы я их не поколотила?
-Дальше Мону поведём мы. Все остальные останутся здесь.
Салли тут же протестующе замотала головой и ухватилась за мою цепь. А Рон с Линком нерешительно переглянулись.
-Ещё чего! - заявила Нола. - Или со мной, или вообще Мону не получите.
-Получим и без вас. У нас приказ есть.
-Чей?
-Господина Стронга и старшего администратора, Госпожи Сванизалии. Вы обязаны подчиниться.
Нола растерянно поглядела на Анолиса.
-Ну, меня-то вы не прогоните, - сказал он. - Я не обязан подчиняться администрации Унилониса, а, тем более, начальнику отдела дознания. И Госпожа Валисалия тоже пойдёт.
-Но…
-Она обязана подчиняться непосредственным приказам старшего администратора, а не переданным через третьих лиц.
-Тем не менее…
-Хотите оспорить мою компетенцию?
-Этого мы не говорили, Господин, но хотя бы вторую рабыню и охрану оставьте здесь.
-Этого вы вправе требовать. Салли, успокойся, я ручаюсь лично, что приведу Мону Мелани назад в полной целости.
Салли внимательно посмотрела на него, поклонилась и отпустила мою цепь. Госпожа Валисалия сама взяла мой поводок и мы спустились в тёмный коридор. Я не сразу и разглядела, куда нас привели.
-Эта та самая Мона Мелани, номер 2-14-Т, которая обвиняет Госпожу Нолу Калиопалию Мона-Генози в Страйкерстве?
Голос звучал из-за стола, который я наконец разглядела. А что? Очень похоже на инквизиторский подвал. Несколько фигур в балахонах, только не в чёрных, как у Страйкеров, а в голубых.
-Судя по ошейнику, да, - ответил один из охранников.
-Бросьте ваши формальности, - сказал Анолис. - Это она. Спрашивайте по-существу. У нас и без вас много дел с этой девушкой.
-Позвольте вам заметить…
-Да ладно, хватит уже. В другое время, пожалуйста, но не сегодня.
Фигура за столом хотела, вероятно, возражать. Но передумала. Похоже, с Анолисом иногда предпочитали не спорить.
-Мона Мелани, 2-14-Т, выньте толу и отвечайте на вопросы. Должен вас предупредить что ваши обвинения крайне серьёзны. Если вас уличат в клевете… Думаю, вы и сами должны понимать последствия.
-Хочу заметить, - вдруг сказала Нола, - комиссия не вправе требовать предоставления доказательств от Унины без статуса, каковой является в данный момент Мона Мелани.
-Хотите сами отвечать, если что? Снова надеетесь на Сариссонию, несмотря на прошлый раз?
-Несмотря, - ответила Нола.
С чего это ей меня защищать? А как же! Дура я. Ну, понятно же, если меня станут пытать, я могу рассказать и о её секретах. А может, я к ней несправедлива? Да, как же! Убить меня хотела. Ну и что? Может, нашло на неё, с кем не бывает? А что это там лепечет тот, за столом? Вернее, другой, рядом с ним?
-…поймите, комиссия не имеет целью плести заговоры против какой-то Моны. Единственная цель, выявление и искоренение Страйкерства, насколько это возможно.
-Ну так искореняйте, только поскорее, - сказал Анолис.
-Мона Мелани, - проскрипел первый голос, - осмотрите заключённую. И, если вы её знаете, назовите нам.
Охранники развернули меня в сторону и подтолкнули вперёд. Я шагнула, а следом и Нола с моей цепью в руке. Внезапно я разглядела в полутьме что-то сидящее на стуле. Охранник тут же поднёс ближе переносной светильник и я увидела, похоже, женщину, облачённую в бесформенную серую рубаху, да ещё и с мешком на голове. Интересно, как это я её должна узнавать? Впрочем, охранники тут же развязали шнурки и стащили с неё мешок. Лицо было мне незнакомо, да к тому же ещё и полускрыто распущенными волосами.
-Ну? - нетерпеливо спросили от стола.
-Пускай она встанет, - сказала я. - И нужно побольше света, Господин.
Охранники подняли девушку, оттянули её волосы назад и поднесли к лицу ещё один светильник. Я заметила что девушка прикована короткой толстой цепью за правую ногу к кольцу ввинченному в пол, а руки у неё скованы тяжёлыми шарнирными наручниками. Ростом она была даже ниже меня, примерно как Салли, между тем как Страйкерша всегда смотрела на меня сверху вниз. Впрочем, когда она на меня смотрела, я либо лежала на пыточном столе, либо сидела привязанная к скамейке для упряжных девушек, либо кланялась ей, частично согнутая своими цепями. Я осторожно приблизила лицо и поглядела ей в глаза. Так и есть, глаза были тёмно-серые, но никак не голубые.
-Господин, простите, но я не знаю этой девушки, - растерянно сказала я.
-Вы уверены, Мона?
-По крайней мере, не могу её вспомнить. И, уж точно, это не Страйкерша Калиопалия.
-Запишите, - произнёс голос, - Мона Мелани не знает предъявленную ей для опознания девушку.
Что-то уж очень спокойно они это перенесли. Но ведь это явно не та, я же помню! Калиопалия даже стоя рядом с Мери была заметно выше её, а Мери лишь ненамного ниже меня.
-Успокойся, Мелани, - сказала Нола, - эта девушка всего лишь подставное лицо, для проверки.
-Замолчите немедленно! - стукнул по столу главный «балахон». - Кто вас вообще пустил?!
-Я, - сказал Анолис, - и приношу извинения. Мы не помешаем больше, но и не уйдём.
-Ладно, - сказал балахон, - идём в камеру дознания.
Он и ещё две фигуры встали из-за стола и направились к выходу, сделав знак охранникам. Мы последовали за ними. Значит, подставное лицо? Вполне разумно, а я и не подумала. Здесь точно, лучше не врать. А вот и камера дознания. Наконец-то мне стало жутковато. Внутри оказалось по крайней мере светло. Посередине стояла, если можно так выразиться, обнажённая девушка. Или, скорее, висела, хотя… Впрочем, ноги её стояли на полу, заключённые в толстенные шарнирные браслеты из грубого металла. Каждая нога была прикована к отдельному кольцу в полу, очень короткой цепью, всего из трёх звеньев. Руки девушки были стянуты за спиной толстым ремнём и подтянуты вверх длинной цепью идущей через блок на потолке, что вынуждало её перегибаться глубоко вперёд, свесив голову вниз. Волосы даже волочились по полу. Ну и поза! Рядом с пленницей стояло два «балахона», орудующие верхней цепью. Я даже предполагать не решилась, что у них были за методы, также как и разглядывать обстановку камеры. Тем более, что пришедшие сгрудились вокруг.
-Разогните арестантку! - приказал главный.
Один из палачей схватил девушку за волосы и запрокинул её голову, потянув вверх. Я только и успела заметить торчащий металлический кляп и тут же закрыла глаза. Заткнула бы и уши, если бы цепи позволяли мне дотянуться до ушей. Девушка отчаянно застонала и замычала сквозь кляп, да ещё начала извиваться, насколько позволяла цепь.
-Болван! Приспусти цепь, руки ей сломаешь! - голос, как ни странно, был женский, даже знакомый. Я приоткрыла глаз. Один из балахонов оказался женщиной и теперь обращался ко мне:
-А ты чего жмуришься, Мона? Или тебя не пытали Страйкеры?
-Пытали, Госпожа, - сказала я, - но это не значит, что мне нравиться смотреть на чужие пытки, Госпожа.
-Погляди и скажи, знаешь ли ты эту девушку, Мона?
Пленницу к этому моменту «разогнули». Она стояла и пялилась на меня широко раскрытыми глазами полными ужаса. Я почувствовала себя каким-то жутким чудовищем над беспомощной жертвой. Глаза у девушки были светло-зелёные, без всяких шрамов или надрезов. Хотя рост был и подходящий, но глаза! Глаза совершенно не те. И не только цвет. Выражение! Она явно была ни в чём не виновата и глядела на меня как на кровожадного монстра. Казалось, вот сейчас завопит от одного моего присутствия.
-Это не она! - в страхе сказала я. - Не Страйкерша. Я не знаю этой девушки!
Моё заявление вызвало целый переполох между балахонов. Интересно, мне снова подсунули подставную?
-Послушайте, Мона Мелани, - сказал главный, - прошу вас очень серьёзно отнестись к этому делу Прежде всего, в ваших же личных интересах. Посмотрите ещё раз, и повнимательнее.
Сама девушка теперь смотрела на меня не только со страхом, но и с удивлением. И даже что-то невразумительное пыталась промычать закупоренным ртом, но её тут же больно дёрнул державший за волосы охранник.
-Молчать, арестантка! Не вертеть головой! Глаз не зажмуривать!
Я осмотрела её всю. Зачем-то. Красивое тело, каштановые волосы, тёмная шёрстка на вульве. Вульва то ли припухшая, то ли такая от природы. Красивая, средних размеров грудь. Лицо слегка вытянутое, как у многих высоких девушек. Зелёные глаза. Носик чуть вздёрнутый.
-Хорошо посмотрела?
-Да, Господин.
Балахон повернулся к палачам:
-Арестантка продолжает отрицать вину?
-Упорствует, Господин.
-А какие способы вы применяли?
-Как приказано. Без нанесения увечий. Дыбу, растяжку, пыточный газ, длинные иглы и ёршики. Господин прикажет применить калечащие методы?
Девушка широко вытаращила глаза и запищала сквозь кляп, вертя головой во все стороны.
-Хочешь что-то сказать, преступница?
Девушка закивала головой.
-Ну что, Мона? - обратился ко мне балахон, - твоё присутствие видимо развязало язык этой злодейке? До сих пор она всё отрицала. Назови её нам, не бойся.
-Но, Господин, я её не знаю. А кто она, Господин?
-Как это, кто? Это Нола Калиопалия Мона-Генози, воспитательница Мони-Нолы Мерилинии, твоей бывшей подруги. Не ты ли говорила, что она предводительница Страйкеров?
Все балахоны как-то нехорошо смотрели на меня.
-Кто Калиопалия? Вот она? Вы шутите, Господин?
-У! У! - снова заголосила пленница.
По знаку главного, палач вытащил у неё кляп.
-Господин! - заголосила она, - прошу вас, не нужно меня калечить! Пожалуйста! Я никаких претензий не имею, никаких обид. Прошу вас, пожалуйста! Не калечьте! А эту Мону я знаю. Она приставала к Мери, хотела чтобы та купила её, говорила что они подруги. Я отговорила Мери. Возможно, слишком резко. Пусть она простит меня, пусть не сердится, я ничего ей дурного не хотела, обошлась с ней как с любой рабыней, как все. Её Литона может подтвердить…
-Так ты не сознаёшься, преступница? Хорошо же. Кляп в рот! Натянуть дыбу!
Несчастную Нолу снова подвесили за вывернутые назад руки.
-Ну что, можно калечить? - спросил палач.
-Пока нет, - произнёс главный балахон и так на меня посмотрел, что мои ноги подогнулись.
Меня потащили наружу и вскоре мы оказались в первом зале. Только теперь уже меня саму усадили на стул и накинули на правую ногу тяжёлое кольцо с цепью. А сами уселись за стол. Только Господин Анолис и Госпожа Валисалия остались около меня, по-прежнему не вмешиваясь.
-Так выходит, наша шутница Мелани таким вот образом сводит свои мелкие счёты с Госпожами Генозиса? - зловеще спросил Главный.
-Ни с кем я не свожу счёты, - возразила я. - А эта девушка, не та, которую я знаю, только и всего, Господин.
-Но ты утверждала, что без сомнения сумеешь опознать Страйкершу! Или нет?
-Да, Господин. Я и сейчас утверждаю. Но это не она, Господин.
-Ты сказала, что Госпожа Калиопалия Страйкерша!
-Так и есть, Господин. Но это не она.
Теперь все загалдели. Наконец главный попросил тишины и сказал:
-Считаю, что Мону нужно подвергнуть пытке. Она совсем завралась. Возражения есть?
Я в страхе посмотрела на Анолиса, но тот был невозмутим, словно это его не касалось.
-Если вы помните, я и раньше предлагал пытать эту Мону, и, видимо, был прав. Возможно, мы ещё тогда выяснили бы истину. Думаю, и теперь не поздно. Хорошие щипцы в умелых руках быстро извлекут из неё правду ещё сегодня. А если потребуется…
-Смешно слушать вас, Господин, - внезапно заявила женщина в балахоне. - Вы даже Нолу разговорить не сумели, где вам справиться с Моной, побывавшей в Страйкерских лапах?
-Если она там вообще была, Госпожа. Как известно, все её гениталии целы и нормально функционируют. Просто у нашей малышки Мелани богатая фантазия, ушки на макушке, любопытный носик и мелочный мстительный характер. Такие недостатки не исправить, иначе как плёткой и раскалённым железом.
-Да бросьте, - тут женщина скинула балахон и оказалась в голубом покрывале и чадре с эмблемой Генозиса на цепочке, - надоел мне ваш маскарад. Психологическое давление, понимаете ли! В жизни не встречала столь некомпетентного дознания!
-Моя компетенция не в вашей юрисдикции, Госпожа!
-Да не оспариваю я ничью компетенцию, - махнула рукой женщина, - просто хочу поскорее выяснить истину.
-Посмотрим, - проскрипел балахон.
-Мелани, - сказала женщина, - я старший администратор Унилониса, Сванизалия Мона-Генози. Узнаёшь меня?
-Да, Госпожа, - осторожно сказала я. - Только, я ведь никогда не видела вашего лица, Госпожа.
-А лицо Страйкерши ты видела?
-Нет, Госпожа. Только её глаза. Её рост и голос.
-Почему же ты решила, что опознаешь её?
-Ещё бы, Госпожа! Она смотрела на меня в упор, когда пытала. Её глаз ни с чем не спутаешь! Небесно-голубой, с резкой прожилкой вроде шрама или надреза, Госпожа.
-Вот как? Который глаз?
-Левый, Госпожа. Она приближала ко мне лицо, шевелила ртом под покрывалом, словно питалась моей болью. Та девушка в камере совершенно на неё не похожа. Зачем её пытают, Госпожа?
-А почему ты решила, что эта Страйкерша, Калиопалия?
-Но она сама назвалась мне, Госпожа! Подошла ко мне на прогулочной площадке, заткнула мне рот и сказала, что она Калиопалия, воспитательница Госпожи Мери. А потом уставилась своим глазом и спросила, узнала ли я её, Госпожа!
-Ну вот! - встрял главный балахон. - И на основании такой вот болтовни эта идиотка обвиняет ни в чём не повинную Нолу в Страйкерстве! А если бы она назвалась Нолой Сванизалией? А?
-Мелани, - сказала Нола, - это действительно странно. Где это видано, чтобы Страйкерша так вот в открытую назвала своё имя? И неужели даже полная идиотка поверила бы ей?
-Во-первых, это не всё, Госпожа, - сказала я, - а, во-вторых, эта Страйкерша сумасшедшая. Она питается не только физическими страданиями жертвы, она меня замучила и по-другому, изощрёнными угрозами, сознанием моего бессилия, издевательством над моей душой. Она хочет, чтобы я окончательно убедилась, что она неуязвима и в любой момент, когда захочет, снова уложит меня на свой пыточный стол. И я уже почти уверена в этом! Я вижу, что она опять подставила меня, Госпожа! А теперь, когда я нарушила её запрет, молчать…
-Неужели вы не видите! - заорал Главный. - Эта Мона снова сочиняет сказки. Вы только дайте ей волю, она нам тут наговорит об Обители Ангелов, о звёздах и планетах. Заявит, что живую Сплойю видела!
Я только рот разинула, глядя на него.
-Ну, - улыбнулась Нола Сванизалия, - если бы она рассказывала о Сплойях, тогда конечно, но ведь она…
-Послушайте, Мона, - перебил её балахон, - был или нет тот случай, о котором рассказала Нола Калиопалия? Вы приставали к Госпоже Мери?
-Да, Господин. Это было. Но я быстро одумалась…
-И вы утверждаете, что не знаете той девушки в камере? О чём тут ещё говорить?
-Может быть она и Калиопалия, - раздражённо сказала я, - но тогда она была в чадре, да я на неё почти и не смотрела. А с тех пор Нола Калиопалия представляется мне Страйкершей с надрезанным глазом. Я не такая дура, чтобы верить одним словам. Но получается так, будто всё логично. Страйкерша сказала, что она думает, не затащить ли в свою банду и Мери? Что это ей запросто сделать, что Мери и не заметит, как по неопытности окажется Страйкершей. И пути назад у неё не будет. Но если я буду молчать… Я решила, что она придумала мне моральную пытку. Я знаю её, но выдать не могу, под угрозой завлечения Мери. А теперь оказывается, что её игра более тонкая, а я всё же дура. Только вот одного не пойму. Когда мы с Лией возили на тележке Госпожу Мери, Нола Калиопалия была с нами. В чадре, конечно. Я ещё сомневалась, пока Мери сама не назвала её. А потом она отослала Мери, а нас загнала на безлюдную площадку, усыпила Лию и снова начала издеваться надо мной! Такое со мной вытворяла! И снова пялилась своим глазом. Как я могла усомниться, в том что Калиопалия Страйкерша? Я и сейчас не пойму…
-Вот! Видите! - воскликнула Нола Сванизалия. - А я что говорила?! Теперь, по крайней мере, всё ясно с этим угоном тележки.
Теперь уже я вытаращилась на Нолу. Какой угон? А Госпожа Сванизалия воодушевлённо продолжала:
-Вот! Теперь хоть что-то становится ясно. Да снимите вы свой балахон, Господин Стронг! Неужели кто-то тут ещё вас не узнал? Мелани, когда ты с Лией сдавала транспортный экзамен, кто-то угнал вашу тележку и тележку Госпожи Калиопалии. А потом вернул в Унилонис. Охрана утверждает, что Госпожа, вернувшая тележку, была Калиопалия, по крайней мере, так назвалась. Никто не захотел разбираться, ведь ничего не пропало, а всем известно, что у Моны Мелани всегда что-нибудь, да не так. Знаешь, на тебя ставки делают. Уверены, что ты опять куда-нибудь вляпаешься. Даже не хотят чтобы Унилонис тебя продавал. Но тут они просчитались, правила, есть правила. После экзаменов тебя продадут, как и других.
Тут Нола улыбнулась, сморщив складками чадру, и добавила:
-Говорят, что ты бы и Гедоникс спалила, если бы суметь тебя туда просунуть. Видите, Господин Стронг? Всё объясняется. Иначе, какому идиоту понадобилось бы угонять тележки, когда их полно на каждой стоянке для свободного пользования? Мелани, так та Нола, что увезла вас, походила на Нолу Калиопалию?
-Да, но… Это, конечно, трудно сказать, Госпожа. Покрывала, рост, голос… но, Госпожа, с ней ведь была Мери! Вот почему я не сомневалась. Она пришла с Мери и говорила с ней, как до этого, так, будто продолжала прежний разговор. А потом отпустила её и взяла нас, Госпожа.
Госпожа Сванизалия задумалась. Наверное, этот факт её озадачил.
-Одно из двух, - сказал Господин Стронг, снявший свой балахон, - либо это была не Мери, либо Госпожа Мерилиния уже стала сообщницей Страйкеров.
-Чушь! - заорала я. - Только не Мери!
И не дожидаясь когда на меня обрушиться гнев, продолжала:
-То есть, я хочу сказать, что в этом случае ей было бы нелогично так вот раскрывать себя, Господин. Скорее тогда первое, Господин.
-Но ты же говорила, что это была Мери? - сказала Нола Сванизалия. - Или снова врала?
-Да не разглядывала я её подробно, Госпожа! - заорала я. - Я и так была уверена! Они с покупками пришли, свой разговор продолжали. И эта девка, вылитая Мери! А я на расстоянии, уставшая, да ещё в наморднике и… Но если так, Госпожа, боюсь, эта Страйкерша и вправду непобедима. Ведь она меня полностью уверила, что она Калиопалия! И… и…
-Что?
-Госпожа, я чувствую, что всё идёт так, как она хочет.
-То есть?
-Это она захотела, чтобы я назвала её, чтобы вы арестовали Нолу Калиопалию. Она вертит не только мной, но и вами.
-Чушь! - теперь Госпожа Сванизалия начала повторять мои выражения.
-Нет не чушь, Госпожа, - решилась возразить я. - Всё идёт по её плану. И этот план явно не закончен, Госпожа.
-Бред, - сказала Нола. - Или ты не всё нам рассказала, Мелани? Почему ты так думаешь?
-Я не думаю, я чувствую, Госпожа.
-Она, видите ли, чувствует! - возмутился Господин Стронг. - Эта Мона явно не всё сказала, что знает. Вот это я чувствую! И явно утаила самую важную часть. Пытать её! И пытать немедленно, самыми строгими методами!
-Даже так, Господин? - спросила Нола.
-Да, Госпожа. Лучше понести убыток, чем оказаться пешками в руках Страйкеров.
-Так уж и пешками? - усмехнулась Нола.
-Я знаю, что говорю! А вы, Госпожа Сванизалия, слишком мало знаете о делах тайного клана и служителей Серого повелителя, хотя и думаете по-другому. Пытать Мону прямо сейчас. Эй!
-Никаких «Эй»! - заорала Нола. - Не имеете права тут командовать! Здесь командую я! Особенно если все остальные демонстрируют полнейшее профессиональное бессилие. Я здесь пока ещё старший администратор! Придётся мне лично заняться этим делом, которое приобрело уже нетерпимую степень скандальности! С этого момента все будут выполнять мои приказы, безо всякой самостоятельности!
-Ну, если вы, Госпожа, хотите взять всю ответственность на себя…
-То вы этому только рады, Господин Стронг? А мне, между прочим, не в первый раз. С этого момента вы будете арестовывать того, кого я прикажу, а также и выпускать. И пытать, если потребуется. А я вам обещаю, я эту неуловимую Страйкершу извлеку на белый свет! А её голубой глаз вставлю в кулон и повешу себе на шею. Ничего, на силовом валу она и с одним глазом сгодится!
Госпожа Сванизалия расходилась не на шутку, даже как-то фальшиво это выглядело. Особенно про глаз. И вдруг она замолчала, уставившись на меня. Вообще-то, и рост и голос…
-Хочешь что-то спросить, Мона?
-Да, Госпожа. Хочу попросить, Госпожа.
-Ну?
-Пусть Госпожа покажет мне своё лицо. Или хотя бы глаза, Госпожа.
Нола Сванизалия ошарашенно замолчала, а все вокруг понемногу стали посмеиваться, и всё громче. Но вдруг Нола и сама засмеялась.
-Ну что же, посмотри, Мелани.
Она подошла ко мне, приспустила чадру и наклонилась вниз. Я только успела заметить, что лицо у неё покрыто шрамами, старыми и, насколько возможно, залеченными. Вероятно, когда-то ей сильно порезали лицо. А она уже приставила ко мне свои чёрные как ночь глаза, таращила их, выворачивала в стороны и закатывала вверх. Даже пальцами помогала. И наконец выпрямилась, снова натянув чадру.
-Ну, довольна?
-Вы не она, Госпожа, - сказала я.
-Спасибо, Мона, - поклонилась Нола. - А то ещё пришлось бы мне носить на шее собственный глаз.
Все весело смеялись, а Нола грустно улыбнулась и пробормотала, так, что только я и расслышала:
-Когда-то я тоже увлекалась Сариссонией, Мона.
Вот оно что. Теперь многое становится ясно. Её поведение во время поединка, постоянная чадра на лице. А глаза ничего, чёрные такие. А Нола уже командовала:
-Господин Стронг, Нолу Калиопалию немедленно освободить. Со всеми извинениями, согласно протокола. Намекнуть ей, что если бы она сразу заявила об отсутствии претензий к отделу дознания…
-Но Госпожа! - возмутился Стронг, - её заявления, - одни слова. Оказавшись на свободе, она нам такое предъявит!
-Что ж, в худшем случае, оплатим. В данный момент она мне нужна на свободе. Страйкерша должна узнать, что мы поняли ошибку А почему вы, собственно, думаете, что все Нолы такие уж бесчестные?
-Да не думаю я. Но на её месте… Ну, ладно. Приказано, - выпущу.
-Вот именно. Теперь вы, Господин Аксель, - обратилась Нола к одному из балахонов. - Мне потребуется, скажем, десять хороших охранников, которые не разбежались бы в самый неподходящий момент. Умеющих владеть оружием и способных вовремя пустить его в ход, и не задающих лишних вопросов.
-Как прикажете, - привстал Аксель. - Только одно. Мне и им потребуется гарантия, что нас не заставят нарушать закон.
-Выдам, - сказала Нола. - В письменном виде. Но никакой информации предварительно. Боюсь, шпионы есть и здесь, и не только Страйкерские.
-Понимаю, - сказал Аксель. - Этого достаточно.
-Хорошо. Хоть на вас можно положиться. Теперь насчёт нашей Моны… А вы, Господин Анолис, чего тут торчите?
-Я рад, что наше вмешательство не потребовалось. Заметьте, ни я, ни Госпожа Валисалия ни единым словом не мешали вам.
-Это так, но что вы вообще тут делаете?
-Я обещал вернуть Мону Мелани её Литоне Салли в целости и сохранности.
-Обещали рабыне?
Анолис молча кивнул. Нола Сванизалия только пожала плечами.
-Ну так возвращайте, раз уж обещали. На её счёт я распоряжусь позднее. Охрана, снимите с арестантки ножное кольцо.
Вот здорово! Так я, оказывается, арестантка! Что же мне раньше не сказали? Ну, хотя бы права зачитали бы? А что? Имеете право хранить молчание. И затычку в рот. Всё, что скажете, используем против вас. И что не скажете, тоже. Вы виноваты заранее. «Сначала казнь, а приговор потом». Эй, палачи! Исполняйте законы о защите прав, справа налево!
-Вот, Салли, получай свою Мону назад, - Анолис вложил мой поводок в руку Уна-литоны.
-Ей ничего не сделали, Господин? - обеспокоенно спросила Салли.
-Пока ничего. Пугали только.
-А Страйкерша? Она созналась, Господин?
-Ты слишком любопытна, Салли, - недовольно проговорила Нола Валисалия. - Не подавай плохой пример хотя бы самой Мелани.
-Простите, Госпожа, - потупилась Салли.
-Оказалось, что Калиопалия не Страйкерша, - сказал Анолис, но Салли теперь помалкивала.
-Вот что, Салли, - сказала Нола, - отведи-ка Мону за Оллитарой. Да проследи, чтобы её обслужили как следует. А сама зайдёшь ко мне. Думаю, насчёт Мелани скоро последуют указания от Госпожи Сванизалии.
-Да, Госпожа. - Поклонилась Салли и потянула меня за цепь. - Идём, Мелани.
Мы удалились с нашими охранниками. Вероятно, Салли решила, что лучше будет всё узнать от меня. Однако, пока что она молчала. Впрочем, ей сегодня несколько раз попало за излишнюю болтливость. Так мы и пришли молча в секс-зал, как я его называла. Салли начала обстоятельно привязывать меня к стойке в позе «на четвереньках». Почему-то она решила, что я наиболее привлекательна для мужчин именно в таком виде. Вопрос, конечно, спорный, но, надо сказать, я ещё ни разу не оставалась здесь без внимания, когда стояла задницей кверху. Вообще-то, мне хотелось попробовать хоть раз в непривязанном виде, но Салли объяснила, что Монам это не полагается. Вот и сейчас она тщательно вязала мои руки и ноги мягкими шнурами к захватам стойки. Стойка была сконструирована таким образом, чтобы бёдра привязанной девушки фиксировались на постоянном уровне, также как и раздвинутые ноги. Зато пленница могла прогибать спину, запрокидывать голову, когда её дёргали за шейную цепь, и до некоторой степени сгибать руки. Наверное мужчинам нравилось, когда перед их лицом только задница. Возможно, это напоминало им собственную физиономию в зеркале. Что интересно, на моё собственное лицо никто из них ни разу и не пытался взглянуть. Вот Салли и привязала меня, так ни о чём и не спросив. Я вздохнула и раскрыла рот. Салли накинула на него предохранительную сеточку и затолкала шёлковый платок. Вот и привычное подсасывание где-то внутри. Как безотказно действует их проклятая наука! Кожаная тола поверх платка. Салли затягивает ремешки, подвешивает к кольцу колокольчик. Пропускает мою шейную цепь через верхний блок. Теперь она зашла сзади и оттягивает мою промежность. Я уже мокрая, ещё до начала. Салли что-то подвешивает к моим вагинальным колечкам, похоже, цепочки с колокольчиками. Растягивает в стороны. Представляю, какая дыра открылась. А она начинает расчёсывать мою шёрстку вокруг лона. Даже протирает чем-то. Вставляет затычку с табличкой, болтающейся на колечке. Я знаю, что там написано: «Миниуни-мона Мелани 2-14-Т. 1мон. 20мин». Один мониол и двадцать миниолов за моё обслуживание тому, кто снизойдёт. И это ещё хорошая цена. Обычно за обслуживание Унилонисской цепной девушки больше мониола не платят. Впрочем, некоторые злые языки утверждают, что завышенная цена говорит о малопривлекательности девушки. Завышают, чтобы её не обходили вниманием. Но, думаю, это завистливая клевета. Так или иначе, но мужчины скорее смотрят не на цену, а на аппетитность рабыни, даже если перед ними лишь торчащая кверху задница. Задницы, между прочим, тоже очень разные бывают. А моя, очень даже ничего, иначе разве я стала бы фотомоделью? Надо же, только здесь и найдёшь время подумать о жизни, да и то недолго. Вон, кажется, уже и идут.
-Вот! Вот Мона Мелани. Ха! Здорово её расщеперили. Повезло, что сразу нашли.
-Да я бы не прочь с ней и поговорить. Только и разговоров в Унилонисе. Саму бы её расспросить.
-Да что с ними разговаривать? Посмотри-ка лучше, что за прелестная попка. А разговаривать ей запрещено, разве что на особом языке?
Дергают за цепочки. Такое интересное ощущение.
-А ну-ка, Мона, прогни спинку. Тащат за ошейник вверх. Ой! Теперь вытаскивают пробку из… Вот уже и… И-и-и! А!
Что-то я сегодня устала. А ведь не бегала по манежу, не возила тележки. Проклятая ламиолия! Несколько дней, говорила Салли. А она снова молчит. А куда это мы идём? Явно не туда где моя комната. Точно. Более низкий этаж. Коридор. И камеры без надписей и без окошечек. Что, пришли?
-Мелани, - сказала Салли, - Госпожа Нола Сванизалия велела сегодня поместить тебя сюда. Здесь комнаты для особо ценных рабынь. Только это не значит, что рабыням тут создаются особые удобства. Впрочем, сейчас сама всё увидишь.
-Госпожа, - спросила я, - а почему не Нола Валисалия распоряжается? Госпожа.
-Нола Сванизалия взяла всё на себя. До тех пор, пока не поймают Страйкершу. Сама намерена её поймать, а она такая, если что решила… Не наломала бы дров Госпожа Сванизалия. Впрочем, ей виднее.
-А она способна кого-то поймать, Госпожа?
-Кто её знает, Мелани? Но теперь это для неё вопрос чести. А спеси у неё хоть отбавляй, она же аристократка, Старший администратор, как-никак.
-Аристократки, это те, у кого высокие должности, Госпожа?
-Да, Мелани. Ну, хватит уже болтать. Тебе отдыхать нужно.
Мы вошли в камеру и там мне совсем не понравилось. Посереди комнаты находилась круглая клетка, вроде той, в которой я сидела вначале, разве что чуть побольше и с крошечной дверцей спереди, сейчас открытой наружу. Ещё в камере были две обычных кровати, а на стене вместо одного привязного кольца целых три.
-Меня снова посадят в клетку, Госпожа? - испугалась я.
-Только на эту ночь, Мелани, - успокоила она меня. - Или на несколько ночей, как потребуется. Клетка для твоей безопасности.
Салли принялась раздевать меня. Распорола нитки и сняла платок. Начала расстёгивать пуговички миниоты.
-А кровати для кого, Госпожа? - поинтересовалась я.
-На данную ночь ты, Мелани, являешься особо ценной рабыней, такой временный статус. Такую называют также и Миниунитой, как старшую рабыню. Ну а ты, выходит, Миниунита-Мона. Литона Миниуниты спит в её комнате. Кроме того, Миниуните положена служанка. Поскольку ты Миниунита-Мона, тебе не может служить рабыня. Твоей служанкой будет тоже Мона. А вторая кровать для её Литоны.
Я только рот разинула от удивления. Впрочем, я бы предпочла выспаться на обыкновенной кровати Моны, чем лезть в эту ужасную клетку.
А Салли уже подталкивала меня:
-В клетку, Мелани. Ну? Чего топчешься?
-А цепи, Госпожа? Шестиколечник разве не снимете с меня на ночь, Госпожа?
-Снять цепи с Миниуниты? Шутишь, Мелани? Радуйся что ты не в двойных, или в тройных цепях. Ну же, в клетку!
Но это же немыслимо, пролезть в эту крошечную дверцу. Я встала на четвереньки и попыталась просунуть голову, но Салли тут же остановила меня и развернула наоборот. Оказалось, что в клетку нужно лезть ногами вперёд, последовательно выгибая тело в нужную сторону. Наконец, я оказалась в клетке и уселась на мягкую стёганую подстилку.
-Вытяни правую ногу, Мелани, - приказала Салли.
Она извлекла из-под подстилки конец короткой цепи с шарнирным кольцом и надела мне на щиколотку. Заперла за большой висячий замок, а ключ отдала Линку. Потом она заперла дверцу, также на похожий замок. И, наконец, присоединила мою шейную цепь к цепи на центральном стенном кольце. Линк забрал ключи и ушёл. А я не знала, то ли мне смеяться, то ли плакать. Сижу в клетке, прикованная за шею и правую ногу, закованная в ошейник, с цепями на руках, ногах и талии. Даже обнажённой назвать себя не могу, слишком уж много на мне железа.
А волосы мои отросли ещё больше, теперь это явно заметно. Сколько же дней я в этом дурдоме?
-Можешь облегчиться, Мелани, - сказала Салли, - отверстие внизу, помнишь?
-Спасибо, Госпожа. Пока не хочется. А теперь можно поговорить об аристократках, Госпожа?
-Можно. Пока не привели служанку. Что это ты так заинтересовалась?
Салли, тем временем, сняла своё платье и передник и облачилась в лежавшую на кровати ночную сорочку. Она-то это могла сделать свободно, поскольку кроме ножной цепочки и ошейника с поводком на ней ничего не было. Салли, однако, была мелковата. Когда она натянула на себя эту огромную светло-голубую рубаху с оборками и длинными рукавами, это стало особенно заметно. Сорочка, вероятно, имела универсальный размер, а потому волочилась за ней по полу.
-Видите ли, Госпожа, - сказала я, - я привыкла, что аристократия, это по-наследству. А тут какое наследство? Значит, должность? А как она достигается, Госпожа?
-Не очень просто. Нужно показать себя полезной для города, а лучше для страны в целом. А главное, нужно везде демонстрировать свою лояльность, стремление к продвижению вверх и полное удовлетворение правилами этого продвижения.
-Быть как все, Госпожа?
-Конечно. Нужно даже заниматься интригами и другими неблаговидными делами. Доносами, например. Это тоже говорит о стремлении вверх.
-И Нола Сванизалия такая?
-Не совсем. Потому и небольшая аристократка. Но всё же она ведёт соответствующий образ жизни, чтобы удержаться на своём уровне.
-А в чём он состоит, Госпожа?
-Да мало ли в чём? - пожала плечами Салли. - Например, нужно заниматься своей работой до определённой степени. Не делать того, что можно поручить подчинённым, и держать на расстоянии нижестоящих.
Аристократка почти не ходит пешком, это для неё не очень прилично. Ей нужно ездить на коляске. Это, кстати, говорит о том, что аристократки заботятся о ездовых девушках, ну, смотрят чтобы они без работы не сидели. Аристократки должны посещать достаточно дорогие рестораны, иметь нужное количество рабынь, присутствовать на официозах, даже участвовать в работе комиссий, и чем больше, тем лучше. Не особенно лёгкая жизнь, я думаю.
-Да уж, - съязвила я, - наверное они и нужду справить самостоятельно не имеют права, бедняжки.
-Конечно, - удивлённо взглянула на меня Салли. - А для чего же тогда процедурные рабыни? А! - вдруг словно догадалась она, - вон ты чего высиживаешь? Ну, если хочешь, то служанка…
-Я и не думала, Госпожа! - ужаснулась я. - Да мне просто не хочется пока, Госпожа.
-Ну да, - ухмыльнулась Салли, - не хочется, как же!
Тут залязгал замок и в комнате появились две девушки, незнакомая мне Литона и её Мона на поводке, в миниоте и ножных кандалах.
-Приветствую Литону Салли, - присела рабыня. - Я привела служанку для Миниуниты. Анита, поприветствуй Госпожу Салли.
Анита Малевская поклонилась, коснувшись шейной цепочкой пола.
-Здравствуйте, Госпожа Салли. Госпожа.
-Здравствуй, Анита, - сказала Салли и слегка присела, отчего её рубаха сложилась на полу. - Здравствуйте, Литона Липси. Надеюсь, ваша Мона знает, что делать. Кроме того, Миниунита желает грудной куннилинг и туалетную процедуру.
-Но я ничего такого… Ой!
Салли ловко ухитрилась стегнуть меня по губам сквозь прутья клетки. Да так больно! И строго взглянула на меня.
-Благодарю за наказание, Госпожа, - привычно пробормотала я.
-Слыхала, Анита? - строго сказала Госпожа Липси. - Причешешь Миниуниту, протрёшь ей кожу, приласкаешь её грудь. Промоешь ей вульву и вылижешь попку когда она справит нужду.
-Да, Госпожа, - пропищала Анита опустив глаза.
Я вовсе не хотела чтобы моя подруга вылизывала мне задницу! Но возразить не имею права. Эта дура Салли… А может, она и не дура. Может так вот и положено воспитывать бывших подружек. Чтобы Мона не приставала к Ноле, а другая Мона, служанка, вылизывала Мону Миниуниту?
-Мелани! - тем временем выговаривала мне Салли, - не забывай о правилах, а не то будешь спать с толой во рту.
А Госпожа Липси подвела Аниту к клетке и указала на маленький коврик у её основания:
-Сюда, Мона! На короткую цепь! Толу в рот!
Впрочем, цепь на которую посадили Аниту оказалась не такой уж и короткой. Около метра длиной. Я благоразумно помалкивала пока Анита в ошейнике с номером 14-14-Т и с соской во рту старательно расчёсывала мне волосы, а потом протирала кожу ватными тампонами. А её Литона облачилась в такой же ночной наряд, как у Салли. Только ей он был не особенно велик и она не казалась великовозрастной девочкой в родительском балахоне.
-Достаточно, - сказала она Аните. - Теперь вынь толу и ласкай Госпоже грудь.
Я посмотрела на Салли и снова не решилась возражать. Прислонила грудь к решётке чтобы Аните было удобнее облизывать мои соски. Она только пару раз решилась сверкнуть на меня глазами из-под платка миниоты и снова принялась теребить язычком мои соски. Внезапно я ойкнула от неожиданной боли. Анита остановилась и втянула голову в плечи а её Литона сейчас же со всей силы хлестнула её по спине.
-Сколько раз говорить тебе, бестолковая девка, не забывай о заклёпке в языке! Ещё раз такое случиться, и тебя накажут по-настоящему, плёткой! Хочешь плётки?
-Нет, Госпожа, - испуганно пробормотала Анита. - Благодарю за наказание, Госпожа.
Анита, конечно, была неумеха. Её язычок, надо признать, мне никакого удовольствия не доставил. Вот если бы Сарра… Но я сымитировала немного чувства и уселась на дырку в полу. Лучше уж поскорее, если без этого нельзя. Потом Анита, как умела, вылизала мою задницу приставленную к решётке. Может она и догадалась, что не я это всё затеяла? Поговорить бы с ней, но это явно не входило в протокол. Я свернулась калачиком, всем своим видом показывая, что собираюсь спать.
-Довольна ли Миниунита служанкой? - спросила Липси, но не меня, а Салли.
-Достаточно довольна, - сказала Салли. Могла бы и меня спросить, между прочим.
-Если что-то не так, - сказала Липси, - я накажу Мону прямо сейчас. У меня с собой ёршик и иголки.
Я в страхе вытаращилась на неё. Моя Литона по крайней мере не грозилась мне подобными вещами. Хотя, бывшая Литона Соня…
-Миниунита не получила удовольствия от ласки груди, - заявила Салли, - но это нормально. Просто сегодня у неё достаточное количество Оллитары. Однако, советую вам обратить внимание на эту сторону обучения Моны. А наказывать её не стоит. Миниунита устала и хочет спать
-Как скажете, Салли, - кивнула Липси. Встала со своей кровати и подошла к клетке. Дёрнула Аниту за шейную цепь, заставив прижать голову к полу и тут же примкнула её возле самого ошейника к скобе в основании клетки. Вставила ей в рот толу, продела ремешки и затянула пряжку. Затем достала шнурок и связала Аните руки за спиной. Уложила её на коврик, заставив согнуть ноги в коленях. Затем другим шнурком связала ей щиколотки и подтянула к узлу на руках.
-Лежать здесь! - приказала она, как будто связанная по рукам и ногам и пристёгнутая к клетке Анита могла ещё куда-то деться отсюда.
Я с жалостью смотрела на подружку. Даже словом не дали перекинуться! И так жестоко связали её на моих глазах. «На себя посмотри», - подумала я. Саму не видно из-под железа. Это Анита наверное жалеет меня.
И тут как раз погасили свет. Ночь. Сон. О, Господи! Сейчас начнётся очередной сон. Какие ещё издевательства, какие унижения мне сейчас покажут? Неужели фантазия у них никогда не истощится? Что это? Ах, да, ну это, ладно, знакомая процедура. Промывка, прочистка, разминка и мелкие издевательства. Я прикована в своём контейнере с розовой обивкой. Привет, Бэби! Куколка Барби по сходной цене. Ну вот, опять начали вертеть. Терпи, покорительница космоса. Астронавтка, или, как это, Инфренавтка? Ну давайте, давайте, пяльте свои похотливые глазки на беззащитную куколку в розовом футлярчике! Ещё сотня-другая этих процедур, и я привыкну. Так, что и просыпаться перестану. Так и буду лежать как брёвнышко. Что, уже кончают? Ах, показатели в норме? Ну так и колите, усыпляйте по-новой. Не так уж и хотелось видеть эти ваши похотливые… вые… эти…
Ад! О! Здесь! Снова здесь! Как я забыла? Песок, белый стерильный песок подо мной. Я снова в аду, как каждый раз после… Что? Что мне делать? Песок, молочный туман текущий вокруг. Сейчас снова начнутся адские муки. За что? Что я сделала? Кому? Когда?
Течёт белый туман, обтекает чистое тело, ни боли, ни холода, ни жажды. Только песок между пальцами. Даже головы поднимать не стану, так и буду лежать, пока не сожгут, не растворят, не… Что там у них в запасе?
Что это? Мне показалось? Сполохи зелёного света? И правда. Вот разрывы в тумане. Зелень. Яркая насыщенная зелень сверху. Поднимаю голову. Небо зелёное, мягкое, а не пронзительное, как раньше. И не безнадёжно равномерное. Похоже на слоистые облака. И смотреть не больно. Капельки воды на коже? Испарина? Слизываю пот, - никакого вкуса. Туман ушёл. А зелёное небо словно спустилось ниже. Да, правда, вот зелёный пар скрыл верхушку одного из холмиков. Какой влажный воздух! Даже дышать трудно. Словно водяной пар. Всё гуще и гуще. Вот зелёный газ ползёт по песку, скрывает контуры холмиков. Всё меньше видно вокруг. Водяная испарина течёт по моей коже. Я пытаюсь смахнуть капли вниз, на песок, но бесполезно. Я вся мокрая, кажется даже и внутри. Пар касается волос и глаз. Я инстинктивно припадаю к песку, распластываюсь стараясь спрятать голову. Но вот уже нет просвета, газ везде и я вдыхаю его. Газ словно густой пар, не то вода, не то воздух. Почти невозможно дышать! Что с кожей? Она побледнела и морщится. Вода проникает всюду. Я что, растворяюсь? Но не больно, только очень трудно дышать.
Что-то вязкое снизу. По песку текут струйки зелёной жидкости, словно змейки. Отдёргиваю ногу. Что за противная липучка? Зелёная слизь тянется за кожей. Я верчусь пытаясь избавится от этой гадости, но только сильнее вляпываюсь в неё. Всё тело в этой гадкой вязкой субстанции. Как противно! Встаю во весь рост пытаясь уберечь хотя бы руки. Но слизь ползёт вверх, на живот, на грудь. Это уже не жидкость а нечто живое, словно жирные зелёные стебли с какими-то мелкими присосками впивающимися в кожу, лезущими внутрь, прорастающими в меня корнями, сосудами, стягивающими спазмами мышцы. Ползут уже на лицо. Я в ужасе стискиваю рот, зажмуриваю глаза, зажимаю ладонями нос и щёки. Сейчас задохнусь! Бежать! Не важно куда! Ещё могу двигаться, но как трудно! Вязко. Стебли оплели ноги, тянутся следом. И я падаю в эту шевелящуюся утробу, ворочаюсь из последних сил. Стебли проникают между пальцами, игольчатыми змейками лезут в ноздри. Вздох! Не могу больше! Чудовище внутри меня! Стебли ползут в рот, в уши, в глаза. Распяливают в стороны мои руки, шевелят и ворочают тело. Я уже не дышу, я сама растение. Стебли, иглы, листья пронизывают меня всю, изнутри и снаружи, сквозь лопнувшую кожу, сквозь глаза и волосы переплетающиеся с растениями. Что за чувство? Какое отвратительное страдание! Кто я? Что? Гадкий симбиоз растения и души? Почему я мыслю? Почему не чувствую боли? Только шевеление, это отвратительное непрекращающееся шевеление. Боль! Вот и боль! Что-то пронизывает мозг. Стебли проникли и туда, глубже, острее и всё больнее! А! Пустите! За что?! Как больно! О, Боже! Что болит? Не знаю! Где мысль? Что такое мысль? Боль, немыслимая боль! Нет, не душа, болят стебли, всё болит! Вся эта зелёная масса без края в которую я превратилась. Давит! Почему так тесно?! И всё теснее! Что-то держит меня, толкает в сторону, вниз…
-Мелани! Мелани, успокойся! Тише! О, Боже, да что с ней?!
Салли держит меня просунув руки сквозь решётку. И ещё эта, как её, Липси. Вдвоём держат. А мне больно, тесно! Я голая и вся опутана цепями, везде железо! И клетка, тесная клетка вокруг меня. Да ещё держат.
-Пустите! Пустите! - ору я. - Выпустите меня! Тесно, больно, помогите! Ай! Боль. Словно укусили в плечо. Что? Игла? Салли колет меня шприцем в плечо. В месте укола расплывается жар. Словно мякоть быстро растекается в стороны. Я расслабленно повисаю на решётке. Руки медленно отпускают меня и я сползаю вниз, сворачиваясь колечком на круглом полу ограниченном клеткой. Как смешно. Чего это я сюда залезла? Цепи какие-то, железки на поясе, на руках, на ногах, даже на шее кажется. Что за идиотский наряд? Зачем? О! А это же Анита Малевская снаружи! Чего это с ней? Таращится на меня выпучив глаза. Что это она на себя напялила? Что за дурацкое голубое платье и платок? В таких только на этой… в этой, как её? В Оллитарии. Да. Чего это она так свернулась? Замёрзла, что ли? А во рту что держит? Вот умора! Соска у неё во рту. А ноги заломила назад и держит их за шнурок руками сложенными за спиной. Что за идиотизм, вообще? Чем это мы тут занимаемся? А, не всё ли равно? Спать хочу. Вот. Спать, спать, на всё плевать. Хи-хи. Вот. Глазки закрою и… Сплю. Смех, да и только. Нет, смеяться не буду, не хочу! Спать хочу!
-Мелани, эй! Вставать пора! - Салли расталкивает меня. Я обалдело моргаю озираясь вокруг. Я в клетке. Голая и закованная по рукам и ногам. И Салли рядом с клеткой, а больше никого нет.
-Давай, вылезай, Мелани, - приказывает Салли. - Давай, пошевеливайся. Ещё одеваться долго придётся.
Я ещё не совсем проснулась. Дверца клетки открыта, а Салли уже подталкивает меня литоной. Сгибаюсь в дугу и лезу из клетки ногами вперёд. Господи! Как я сюда залезла-то? Наконец, выползаю наружу волоча за собой все свои цепи которые Салли тут же поправляет на мне и начинает напяливать миниоту.
-Госпожа, - говорю я, - что-то я не очень хорошо соображаю. Кажется здесь было ещё… Анита! Да. Мона Анита, 14-14-Т. Или я…
-Не ломай голову, Мелани. Ты плохо спала. Неважно, был кто или не был. Вот сейчас оденемся, покушаем, да?
-Да! - во мне вдруг проснулся голод. - Да, Госпожа! Очень есть хочу, Госпожа.
-Вот и хорошо. Не вертись. Подними-ка голову вверх. Вот так. Платок повяжем. Снова шею натёрла, безобразница? Беда с тобой, да и только. Стой. Не мешай мне шить.
Салли зашивает на мне платок продетый под ошейник. Осматривает. Дёргает меня цепочкой за шею:
-Идём, Мелани. Вперёд.
Салли накормила меня и долго где-то болталась. Уже и всех рабынь разобрали, я одна сидела пристёгнутая к унитоле в конце раздачи. Вот, наконец, идут. Салли, Линк и Рон. Я снова на поводке у Линка. Салли грустно на меня смотрит.
-Мелани, - говорит она, - Нола Сванизалия… Ты помнишь, что было вчера?
-Вроде бы, Госпожа.
-Так вот. Она приказала временно передать тебя ей. Хочет, чтобы ты некоторое время исполняла обязанности её рабыни.
-Понятно, Госпожа, - кивнула я.
-Понятно ей! - возмутилась Салли. - Думаю, она хочет использовать тебя как приманку для Страйкерши. А ты…
-А что мы можем сделать, Госпожа?
-Ничего не можем, здесь ты права, Мелани. Интересно, как это можно сделать из тебя полноценную рабыню, если тебя всё время отрывают от нормальной учёбы?
-Будем считать, что у меня каникулы, Госпожа.
-Ка… ни… что?
-Перерыв в учёбе, Госпожа. Отдых.
-Будет тебе отдых, как же! Ты что думаешь, мне лишь бы сбыть тебя с рук, да?
-Но вы же сами говорили мне, Госпожа, что вы мне не друг и не враг. Госпожа.
-Говорила. А ты… Ладно, Мона. Так вот. Для начала Госпожа Сванизалия велела отвести тебя в транспортный отдел и запрячь в тележку. Не разучилась ещё тележки катать, надеюсь?
-Запрячь? Меня? Снова? Но вы же говорили, Госпожа…
Хотя, да. Мало ли что там говорила Салли. Она ничего не решает. Значит опять. Я припомнила как мы с Лией возили Мери и содрогнулась. Снова значит. Всю жизнь мечтала!
-Вот тебе и отдых, Мона. Ну, делать нечего, нужно идти.
Делать нечего, это уж точно. Мы отправились вверх, в транспортный отдел. Там с меня первым делом сняли цепи, потом раздели и обули в мягкие ботинки, точно такие, как раньше. После этого Салли, Линк и Рон ушли, а охранники повели меня запрягать. Опутали ремнями сбруи, надели наголовник с перьями сверху и прокладку под ошейник. Снова повели по коридору и наконец начали привязывать к маленькой ажурной коляске на двух подрессоренных колёсах со спицами. Пристегнули мои запястья к тонким оглоблям по бокам. Тут только я догадалась, тут же больше нет места! Я повезу тележку одна! Но разве это возможно? Мы и вдвоём-то едва справлялись! Я задёргалась, тут же заработав плётку по голой заднице. Вот сволочи! Как можно в-одиночку возить кого-то? Они что, с ума посходили? Бьют ещё. Нет, надо объяснить…
Мне тут же вложили палочку в раскрытый для переговоров рот, словно специально этого момента ждали.
-У! - завертела я головой. - У-у!
-Стой смирно, рабыня! Уздечку сюда.
Уздечку! На меня надевают уздечку! Прикрепили ремешки к кольцам на концах палочки. Тянут назад, обводят вокруг головы, под челюстью, перекрещивают на лбу. Застёгивают пряжки на затылке. Какой ужас. Как это вообще можно, надевать на девушку уздечку! Кто это мог придумать?!
-Вот так. Теперь поводья пристегнём.
К углам рта подвешивают длинные ремни. А ноги спутывают ремешками и привязывают к кольцу. Проверяют застёжки сбруи, натягивают потуже ремень проходящий между ног.
-Толу обычную?
-Да. Давай.
Кожаный прямоугольник с отверстием крепят на рот, затягивают ремень. Это что? В отверстие просовывают металлическую трубку с дырочкой и колечком. Ах да, конечно, как же без этого? К дырочке пристёгивают короткую цепочку от толы к кольцам палочки. Теперь с каждой стороны подвешено по два колокольчика, звенят при малейшем движении. Прелестно!
Охрана ушла. Я стою привязанная к тележке. В сбруе, уздечке и колокольчиках, с путами на ногах, с поводьями повешенными на крючок. В ошейнике с номером, чтобы не спутали. Цепную девушку спустили с цепи чтобы запрячь в тележку. Госпоже захотелось покататься на рабыне, что тут неправильного? Рабыню запрягли, она стоит и ждёт. Всё как положено. Какая правильная страна, что и говорить.
А вот и Госпожа показалась. Странно, но я, кажется, узнаю её по походке, несмотря ну все покрывала. А что, может ей помимо лица и ноги повредили? Какая-то подозрительная у неё манера ходить. И, в то же время, выправка и осанка хоть куда. Привыкла, наверное, на своей высокой должности на всех смотреть сверху вниз. На груди у Нолы Генозисский трёхколечник. Голубые покрывала и чадра с тиснёной золотой полоской по верхнему краю. Это, я ещё раньше заметила, вроде знака отличия у Нол. Чем выше должность, тем затейливее украшение верхней кромки чадры. У Нолы Валисалии, например, чадра вообще чисто голубая. А у Сванизалии две узкие полоски с маленькими завитушками между ними. Чадра натянута до середины носа. Я опасливо покосилась на её глаза. Чёрные, как вчера, деловитые такие. Оно и понятно.
Госпожа сосредоточенно проверила на мне ремешки сбруи, уздечку, толу во рту, даже цепочки с колокольчиками подёргала. Осталась довольна. Рабыню запрягли как следует, надо понимать. Нола сняла с моих ног путы и уселась в коляску перебирая руками поводья. Вот. Команда вперёд, - слегка вздёрнуты оба повода. Я переступила ногами и сдвинула коляску с места. Тяжеловато, но катить можно. Хотя, здесь хоть пол ровный и гладкий. Я налегла на оглобли, натянула задний ремень. Нола тянет за левый повод. Разворачиваюсь и качу её вдоль коридора. Вот лёгкий удар хлыстом по плечам.
-Не горбись, Мона, - говорит Нола, - держи спину. Изящнее. Вот так. Широко не шагай. Переступай мелко и часто, ноги не поднимай выше чем нужно. Так уже лучше. Вперёд!
Стегает меня по заднице. Я бегу семеня ногами по полу. Так и вправду легче, только сильно-то не разбежишься. А что если она захочет прокатиться с ветерком? Поворот. Ага, выезд из Унилониса и охрана.
-Я Нола Сванизалия Мона-Генози, старший администратор Унилониса, - говорит Госпожа. - Еду по своим делам.
Охранник вместо колокольчика цепляет мне на толу маленькую металлическую табличку. Кланяется. Желает Госпоже счастливого пути. Надо же, даже начальство соблюдает протокол при выезде. Ой! Она снова стегает меня хлыстом. Кажется, вздёргивала поводья, а я…
-Вперёд, разиня! И не зевай, а то плётки отведаешь.
Я качу её к выезду на кольцевую дорогу карниза. Впрочем, карниз, кажется, не тот. Точно. Наверное, более низкий. Мы проезжаем мимо странного строения слившегося со скалой, образуя арку. Нола натягивает поводья у самого выезда. Я с облегчением останавливаюсь. Хоть минуту отдохнуть! Коляска, конечно, лёгкая. Относительно. Но катить её в одиночку тяжело. Я уже потная, а пробежала-то каких-то метров сто. И дышу плохо. Спереди проезжают тележки, кажется четвёрка и двойка. Девушки в сбруях резво бегут, подстёгиваемые сзади. Вот ещё тележка. Четвёрка рабынь. На тележке двое, - мужчина и ворох покрывал рядом с ним со свешивающейся оттуда цепью. А позади бегут ещё две девушки прикованные за руки, с бегунками приподнимающими подолы.
Госпожа дёргает поводья и почти сразу поворачивает меня вправо, вслед за этой тележкой. Снова стегает пару раз. Но я уже и сама сообразила, здесь большое движение, нужно бежать как все, чтобы пробок не создавать. Интересно, а у этих Нол есть какие-нибудь курсы и права на вождение упряжек? Бежать с такой скоростью тяжело. А что тут легко-то для рабыни?! Эта Сванизалия хоть не лупит меня без нужды. А вон, тележка перед четвёркой. Голубая Нола так и нахлёстывает своих девок. Может, они уже из сил выбились? А Салли говорила, что Нолы и сами… Да нет, вряд ли. Если это их возбуждает, так проще всё-таки рабынь погонять. Я стараюсь не отставать от четвёрки. Прикованные сзади унины здорово бегут, - только башмачки сверкают из-под подолов юбок. Блузки широкие с длинными рукавами, платочки на головах, - узлы на затылке с длинными болтающимися кончиками. Ошейники поблескивают то и дело.
Улица какая-то, торговая, что ли? Мне из-под наголовника почти и не видно ничего, да и не до того! Тяжело-то как! Ой! Дальше дорога поднимается вверх. Четвёрка начинает удаляться. Но я не могу быстрее! С началом подъёма ко мне словно две коляски прицепили.
-Быстрее, рабыня! - командует Госпожа и стегает меня. Стегает и стегает! - А ну, не ленись, рабыня! Вперёд!
Больно же! Я что, слов не понимаю?! Зачем бить-то так?! Ладно, ладно! Бегу быстрее. Ай! Упаду сейчас! Ноги как чугунные. Да как же так можно?
Подъём кончился, теперь легче. А эта гадина всё равно стегает меня! Чего ещё надо? Ещё быстрее? А теперь наоборот, подтягивает повод. Прижимаюсь к краю, вплотную к дорожке с пешеходами. Ах, вон что! Мимо пробегают упряжки. Я всё-таки создала маленькую пробку. Теперь Нола гонит меня почти шагом. Спасибо и на том. Какая добрая Госпожа, обогнать себя позволила! А здесь широкое место, дорога разветвляется на несколько улочек. То и дело попадаются встречные упряжки. Ничего почти не вижу, вся мокрая под намордником и ноги, похоже, дрожат. Только и могу разглядеть встречные разинутые рты, заткнутые толами, круглые дырки с блестящими внутри глазами, да разноцветные перья на головах ездовых девушек бегущих навстречу. Да ещё развевающиеся вуали и покрывала наездниц. И никто ведь не едет на одной рабыне! По крайней мере, на двух девках раскатывают. Тоже мне, аристократка! Жалко было этой Сванизалии запрячь настоящую упряжку? Запрягла меня одну, а я ведь даже не ездовая девушка! Опять дёргает поводья. Бегу, семеня ногами, как она учила. Всё равно заставит. Что? Сворачивать на стоянку? Неужели такое счастье? Точно! Нола загоняет меня на стоянку и слезает с тележки, а поводья передаёт подошедшему охраннику. Тот разворачивает меня и ставит около одного из колец с краю площадки. Госпожа спутывает мне ноги и пристёгивает ремешок к кольцу. Подаёт охраннику монету.
-Напоить девушку, протереть пот, да как следует.
-Спасибо, Госпожа. Можете не беспокоиться, всё…
Но Госпожа не слушает его, а отходит на огороженный карниз нависающий над пустотой и прогуливается там, словно кого-то ожидая. Ещё несколько парочек шляются там же. А мне пихают в рот трубочку и льют прохладную воду. Интересно, почему бы рабыню не спросить? Может она и пить-то не хочет? Два охранника начинают протирать мою кожу приподнимая ремни сбруи. Даже под наголовник залезли через заднюю шнуровку и дырки для глаз. Не очень-то аккуратно, между прочим. Иногда даже больно. Но всё же лучше чем стоять мокрой. Шлёпают по заднице:
-Не верти задом, рабыня! Тону в задницу не получишь, не было приказано.
-У! - возмущаюсь я. - У-у!
Не вертела я задницей! А тона ваша нужна мне как собаке пятая нога.
-Ругается ещё! - говорит охранник.
-Потерпи, рабыня, - успокаивает другой. - Уж верно, Госпожа вставит тебе тону, если уж в-одиночку тебя запрягла.
Спасибо, конечно, за сочувствие. -У!
-Вот и ладно, - говорит он и отходит. А Нола Сванизалия идёт назад в сопровождении какой-то Госпожи в просторном жёлтом платье в мелкий чёрный горошек и с двумя девушками в коротких красных юбочках на поводке. Рабыни примерно одного роста, одна блондинка, а другая рыженькая. На них узкие ошейники с надписями и колечками в середине, и легкие кандалы на босых ногах. А в сосках обнажённых грудей золотые колечки соединённые витой цепочкой. И маленькие блестящие бирочки подвешенные к колечкам продетым в носики.
-Так это и есть знаменитая Мона Мелани, 2-14-Т? - спросила Госпожа разглядывая меня.
-Она самая, - кивнула Нола Сванизалия.
-А с виду ничего особенного, - удивилась жёлтая Госпожа.
-А вы что, представляли её девицей с грудью до пояса? - засмеялась Сванизалия, - или с глазами испускающими свет? Или с вульвой стреляющей Сплойиолой?
-Да нет конечно, - улыбнулась Госпожа, - но всё-таки казалось, в ней что-то должно быть такое, не похожее.
-Аномальные умственные способности, - подсказала Нола.
-Ах, да. И что, они уже проявились?
-Пока нет.
-Оно и видно, - отвернулась от меня Госпожа. - Не хотите ли пообедать вместе, Госпожа Сванизалия?
-Почту за честь, Госпожа. Вот только я не взяла сегодня рабынь, и поэтому…
-Ну! Какая ерунда, - улыбнулась жёлтая. - Возьмите одну из моих, только и всего. Какую вам, беленькую или красную?
-А у вас новые рабыни, Госпожа?
-Да вот, купила для пробы двух самочек с Аннолиусской унитолы. Даже ещё и не разобралась с ними, всё, знаете, дела, да дела. Не понравятся, продам обратно. Мне ведь, знаете, не так легко угодить. Вообще-то про Аннолиусских миниуни столько слухов ходит. А вам, Госпожа, разве не любопытно?
-Любопытно, конечно, - сказала Нола, - но всё некогда. Тоже, знаете, дела одолели.
-Слышали, слышали, как же, - рассмеялась жёлтая. - Да уж. Про то, как Унилонис ловил Великую Литонику, Страйкеров и сорвавшуюся с цепи Мону. А потом сбежавшую Твикли Тина-Лоту. И никого не поймал. Говорят, даже до Сариссонии дело дошло?
-Ничего и не скроешь, - сокрушённо вздохнула Сванизалия.
-Да вы не огорчайтесь, Госпожа Сванизалия, - посочувствовала Нола. - На вашей должности иначе и не бывает. А всё-таки, вам надо чаще появляться на официозах, вы же два последних пропустили. Некоторые могут истолковать это как намёк на слишком большую частоту развлечений. Так вам которую самочку?
-Пожалуй, вот эту, - указала Сванизалия на рыженькую.
-Любите гармонию масти и одежды?
-Пожалуй.
-Впрочем, я тоже люблю. Только с красным мало что гармонирует, разве что, чёрная масть. Брюнеток, кстати, и в Аннолиусе предпочитают.
-Почему же вы не купили брюнеток, Госпожа?
-Но здесь ведь не Аннолиус. Если они мне понравятся, придётся им поголубеть. Слыхали о последнем писке патриотической моды? Красить рабынь в голубой цвет, в том числе и шёрстку, и подмышки. Очень оригинально. Вот, держите, - Нола подала Сванизалии поводок рыженькой рабыни и обе Госпожи направились в сторону ближайшего ресторана, продолжая вежливо беседовать.
А я осталась стоять около кольца, переступая спутанными ногами. Площадка почти опустела, только поодаль стояло несколько упряжек-двоек. Тележки у них были лёгкие, вероятно одноместные, а рабыни в обычных ремнях и уздечках. Где-то рядом, за прогулочной дорожкой карниз обрывался, но там не было видно ничего кроме бело-жёлтого тумана. Даже Оллитара не просматривалась, хотя, судя по свету, был уже полдень. Только странно, что мало народу на карнизе. Изредка проезжают мимо лёгкие экипажи. А вот что-то интересное: - едет Нола в голубых покрывалах, а в её тележку запряжена единственная девушка. Но в каком виде! На рабыне светло-серый костюм с юбкой до колен, совершенно цивилизованного вида. Чёрные ажурные чулочки и туфельки на низком каблуке. Белоснежная блузка с воротником-стойкой поверх которого блестит узкий ошейник. Даже сбруи нет, девушка просто привязана за руки к оглоблям. Уздечка, правда, есть, но тоже лёгкая, палочка поперёк рта и узкие ремешки с колечками.
Тележка катится очень медленно, медленнее чем даже идти пешком. Заворачивает сюда, на площадку. Госпожа слезла и достала путы, а потом ещё зачем-то и кожаную маску с дырочками для глаз. Надела всё это на рабыню. Не удовлетворившись этим, снова полезла под свои покрывала, извлекла маленький футлярчик и открыла его. Через пару секунд в нос рабыне было продето крошечное колечко с табличкой, вроде как у Аннолиусских девушек. Нола придирчиво осмотрела рабыню и передала поводья охранникам. Девушку поставили недалеко от меня, наверное упряжки на стоянке располагаются в соответствии с количеством девушек в них. А Нола уже спутала рабыне ноги и обратилась к охране:
-Ну разве можно так небрежно относится к своим обязанностям? Разве это рессоры? Видите, как перекосило тележку? Я что, должна сидеть боком, на одну сторону? Такую тележку невозможно двигать как следует, не говоря уже о нормальной скорости. А я ведь по делам еду! В вашем отделе что, совсем совесть потеряли? Что это за коляска, которая ломается через полчаса после выезда? Что это такое, я вас спрашиваю?
-Но, Госпожа! - начал оправдываться охранник, - мы-то тут причём? Мы всего лишь обслуживаем стоянку. Вам следует обратиться с претензиями в транспортный отдел Унилониса.
-Конечно, - проворчала Нола, - чуть что, никто ни при чём. Разве тут найдёшь виноватого? У меня деловой визит, между прочим! Я не могу возвращаться в Унилонис за другой коляской. Да и на чём, позвольте спросить? Мне что, пешком идти туда, а потом самой катить оттуда пустую коляску?
Охранники весело засмеялись над шуткой Госпожи. А ей самой это, кажется, не показалось смешным. Она наоборот, всё больше взвинчивала себя.
-Вот-вот, им смешно. А чего смеётесь? Вот так и бывает, сначала рессоры лопаются, а там, глядишь, уже и Нол в тележки запрягают. Так вот и появляются всякие Гедониксы!
-Ну, это вы уж слишком, Госпожа. Так уж сразу и Гедоникс? Из-за какой-то рессоры? Да вы напрасно взяли одноместную коляску. Ими редко пользуются, вот и просмотрели. Да вы ещё и собственную рабыню запрягли. Есть же профессиональные ездовые девушки, вон, видите? - указал он на меня. - И коляска в порядке, и рабыня сильная и умелая, настоящая упряжная миниуни. Почему бы вам не взять такую же?
-У! - возмущаюсь я, не сдержавшись. Тоже, нашёл профессиональную лошадь, козёл!
-Чего это она голосит? - спросила Нола.
-Тону выпрашивает, - ничуть не смутившись, ответил охранник, - но её Госпожа не велела вставлять.
-У-у! - мотаю я головой. - У!
Чего это на меня нашло? Первый раз, что ли, надо мной тут уздечками, цепочками и всяким поклёпом издеваются?
-А ну, тихо! - заорал охранник. - Плётки захотела? Тону ей подавай! Служи как следует. Угодишь Госпоже, получишь всё что хочешь. Видите, Госпожа? - повернулся он к Ноле, - рабыня привыкла к тоне в заднице. Следовательно, часто её получает. Следовательно, умеет угодить ездящим на ней Господам. У нас в Унилонисе очень качественные ездовые миниуни, а вы говорите…
-Ну-ну, целая философия, - сказала Нола, несколько успокоившись, - но в данном случае это не поможет. У моего визита определённый протокол и я должна быть пунктуальна. У меня есть запас времени, но очень небольшой. Я ведь не собиралась гнать рабыню бегом. А что теперь?
-Ну, протокол, - сказал охранник, - понятное дело. А то, я гляжу, что это за рабыня? Ни сбруи, ни уздечки нормальной. Не раздета даже, не говоря уже об обуви.
-Эта рабыня, - подарок для одной влиятельной Госпожи Генозиса. Госпожи с определёнными вкусами и запросами. И я должна ей угодить, чтобы соблюсти свои интересы. А вы, между прочим, тоже служащие транспортного отдела. Вы должны мне помочь и побыстрее!
-Дайте подумать. Вот что, Госпожа, на этой рабыне, - кивнул он на меня, - недавно приехала Госпожа из администрации Унилониса. Такая, в покрывалах и с трёхколечником на груди. Она с подругой обедает вон там. Попросите её коляску, может, вы ещё и успеете.
-Вы думаете? - засомневалась Нола. - Пока распрягать, да снова запрягать… Впрочем, вы, наверное, правы. Я попробую. Вон там обедает, вы говорите?
Госпожа побежала в ресторан, а охранники оставили упряжку с девушкой около меня и отошли на другой край. Там как раз какой-то Господин с рабыней на цепочке явился за своим экипажем.
Рабыня осторожно поглядывала на меня сквозь дырочки в маске. Это мне не понравилось. Тоже, нашла невидаль. Ну голая я, в сбруе, уздечке и колокольчиках. Чего тут странного? У самой, вон, кольцо в носу.
-У! - выругалась я когда она снова на меня уставилась.
-Простите, - сказала она и потупила глазки.
-У? - вытаращилась я. Уж чего не ожидала, так обращения на «Вы» и извинений. Палочка во рту, видимо, не решала проблемы затыкания рта. Девушка могла с трудом говорить, правда дикция у неё получалась своеобразная, но достаточно понятная. Она снова сверкнула глазками и сказала:
-Извините. Я вижу, вам не по душе, что я вас разглядываю?
Надо же, какие нежности!
-У-у, - сказала я. - У-у-у, - да пусть смотрит, если хочет.
-Правда? - обрадовалась она. - Вы не сердитесь?
-У-у! - помотала я головой.
Девушка мило улыбнулась. Действительно мило, несмотря на маску и палочку во рту.
-Я знаю, - сказала она, - я иногда такая навязчивая.
Она опустила глаза и тут же снова вскинула их: - А вы и вправду настоящая ездовая миниуни?
Интересно, откуда свалилась эта дурочка? Она меня просто умиляла своей вежливостью.
-У-у, - ответила я.
-И правда, - сказала она, - наверное вы и многое другое умеете. Ну конечно! А я-то дурочка. Ведь на вашей коляске приехала знатная Госпожа. Наверное, вы умелая и ценная рабыня, обладающая многими полезными навыками и талантами?
-Ну… - польщено ответила я. - У-у-у. Угу!
-Ну конечно, - улыбнулась она, - это же видно. А я, вот, неумеха, - подёргала она запястьями привязанными к оглоблям. - Даже тележки как следует возить не способна. Госпоже бы наказать меня, а она даже голоса повышать не любит. Мне так неудобно, право. Да ещё…
-У? - спросила я.
-Даже и говорить неудобно, - потупилась она. - У меня так носик чешется.
Тут уже я начала смеяться. Да откуда взялась эта девица? Впрочем, может ей и впрямь несладко?
-У! - сказала я и повертела головой. - У-у-у. У!
Она внимательно посмотрела на меня и сосредоточилась. Начала также вертеть носом. Табличка подвешенная к кольцу забренчала и застучала её по ноздрям. Надеюсь, это ей поможет почесать нос.
-Как интересно! - захихикала девушка и задёргала носиком сверху вниз, постукивая табличкой то по губе, то по переносице. Внезапно колечко вылетело из носа и покатилось по земле.
-Ой! - испуганно пискнула она и замерла, вытаращив глаза.
-У! - сказала я успокаивающе. - У-у!
Ну и Госпожа у неё. Кто же так вставляет кольца? Нужно щипчики иметь для сведения колец, или вставлять их ещё дома. А лучше в металлическом отделе. Там так вставят, что уж не вылетят! Чего испугалась-то? Руки привязаны, ясно, что не сама вытащила.
-Меня теперь накажут? - испуганно спросила она.
Я только успокаивающе помотала головой.
-Правда? А я бы не обиделась. Я ведь такая неумелая. Ну ничегошеньки делать не способна как следует, ни тележки возить, ни ласкать Господ, даже цепи ношу неумело. Нет, вы не подумайте, я не какая-нибудь бестолковая дура, я многое знаю и умею. Только вот мои таланты здесь не находят спроса. Или очень маленький спрос. А некоторые даже, как это ни странно, осуждаются здешним обществом. А вот вы, наверное, ценимы и уважаемы на своей социальной нише, правда?
-У, - вздохнула я. - У-у.
-Неужели? - сочувствующе сказала она. - Впрочем, вот так всегда и бывает. Никого не ценят по его достоинствам, правда? А вы такая стройная, так хорошо сложены. И волосы у вас такие красивые. Да вы и сами знаете.
-У, - поблагодарила я за комплимент. - Эта милашка всё больше мне нравилась. Вот ведь бывают такие люди, с которыми очень приятно общаться. Сразу и не скажешь, почему. Вот эта девушка очень мне понравилась. А что? Она стройная, насколько можно судить в одетом виде. А как костюм на ней сидит! Я-то знаю, я ведь фотомодель, как ни сшей одежду, а на неумехе она всё равно будет висеть как на вешалке. И ножки у неё неплохие. Может, чуть полноваты, но зато какие прямые! Жаль что лица не видно. Зачем это на неё маску надели? А может она, как и я, боится что её увидит запряжённой в тележку кто-нибудь из прежних знакомых? Тогда конечно. Наверное у неё неплохая Госпожа. Чего это она говорила? Я и забыла. Подарок. Госпожа везёт эту девушку кому-то в подарок, какой-то влиятельной Генозисской Госпоже. Ну что ж, подарок неплохой. Оригинальный. Будь я Госпожой, я бы с удовольствием купила эту милую девушку для культурного общения. Да, жаль что я не Госпожа. Хотя… Может, бессмертной ламиолой быть всё-таки лучше? Ну, по крайней мере мило поболтали, а вот и её Нола спешит назад развевая свои голубые покрывала.
-Сюда! - махнула она рукой охранникам и продемонстрировала маленький ключик. - Госпожа Сванизалия Мона-Генози была так любезна, что разрешила мне воспользоваться её коляской и рабыней для завершения поездки. Вот ключ от её ножных пут. Мою коляску верните в Унилонис и скажите… Впрочем, неважно. А свою рабыню я привяжу сзади.
Говоря всё это, Нола не теряла времени. Пока охранники отвязывали её рабыню от коляски, она сняла с меня путы и размотала мои поводья.
-Посмотрим, так ли хороша эта рабыня, как вы говорите. А ну, вперёд!
Хлыст обжёг мне спину. Бить-то зачем? Я и так, кажется, всё правильно делаю. Нола погнала меня по улице быстрым шагом, приспустив поводья. Больше не била, только иногда покрикивала и щёлкала хлыстом в воздухе. А позади тележки стучали каблучки привязанной за руки рабыни. Я заметила что стало заметно темнее, наверное, дело шло к вечеру. Мы свернули с внешнего карниза и теперь двигались по почти безлюдной улице, правая сторона которой представляла изрезанную террасами и тоннелями скалу. Периодически попадались разломы, приспособленные под внутренние дворики. Окраина какая-то. Вряд ли знатная Госпожа, к которой едет Нола, живёт поблизости! Это сколько же мне ещё катать проклятую коляску? Я уже изрядно устала, особенно спина разболелась. Ой! Нола натянула поводья. Я едва успела остановиться не повредив себе губы.
Какое-то место безлюдное. Нола, похоже, слезала с сидения. Приехали, что ли? Я стояла, наслаждаясь отдыхом. А за спиной, судя по звукам, делалось нечто странное. Я вывернула шею и скосила глаза. Что это значит? Рабыня стояла отвязанная, в своём костюмчике и туфельках и поправляла на себе снятое с Нолы головное покрывало и голубую чадру на лице. А Нола без покрывала, в повязанном на голову платке, похожая на Мону, кланялась ей подавая хлыст и перчатки. Я ничего не поняла в первый момент, а в следующий миг Нола повернулась и быстрым шагом удалилась по улице. А рабыня, натянувшая перчатки, поиграла хлыстом и взяла в руки мои поводья. Это что ещё за маскарад? Внезапно она резко стегнула меня по щеке. Хорошо ещё что ремни уздечки смягчили боль.
-Не выворачивай голову! Встать как положено!
Я успела заметить как эта милашка привычным движением вскочила на сидение и оправила юбочку. А в следующую секунду она так дёрнула поводья, что я, взвизгнув от боли, мигом встала в рабочую стойку в ожидании ударов или приказов.
-Вперёд! - скомандовала она, и я побежала позабыв о боли в спине и ногах. Голос наездницы без палочки во рту очень изменился и кого-то мне напоминал, но какое-то время, ошарашенная происходящим, я машинально катила коляску с восседающей в ней рабыней, преобразившейся в Госпожу. Но через пару минут весь ужас происходящего начал доходить до меня, бросая в нарастающий испуг. Ноги разом одеревенели и бег замедлился.
-Бегом, рабыня! - прикрикнула Госпожа. - Лениться вздумала? Вот тебе, вот!
Но хлыст уже не приводил меня в чувство. Я остановилась, скованная страхом, и заскулила, покрывшись потом. И не двигалась с места несмотря на удары и поводья.
-Ах ты, лентяйка! - заорала Госпожа. - Упрямиться вздумала, ездовая девка?! А ну, бегом!
И огрела меня чем-то потяжелее хлыста, обжёгшим мне зад как огнём. Наверное плёткой. Я прыгнула-было вперёд, но вскоре снова остановилась. Господи! Это Страйкерша, это её голос! Это снова она. Вот, соскочила на землю, каблучки стучат. Ухватила меня за наголовник и вывернула назад голову. Повернула вбок и уставилась своим голубым глазом над кромкой чадры.
-Ты что это, рабыня? Не хочешь везти Госпожу? Хочешь чтобы Госпожа шла пешком? Не выйдет. Будешь служить?!
Я только бестолково пищала в ответ.
-Хорошо же, негодница. Сейчас получишь. Впрочем, тебе не в первый раз.
В её руке мелькнул шприц и впился мне в шею. Я и вздрогнуть не успела, как вся утонула в горячей волне растекающейся от места укола. Даже голова закружилась. Что? Где это… А! Я же запряжена в коляску! А Госпожа… Где Госпожа? Да она же на сидении, а я-то дура… Вот вскинулись поводья. Вперёд! Конечно вперёд. Осторожно! Резко не дёргать Госпожу. Вот снова вздёрнула. Быстрее! Вот так, вот так. Бегу мелкими быстрыми шажками. Я умею, Госпожа будет довольна. Как она добра, что запрягла меня, какая честь, какое счастье! Я счастлива, у меня есть возможность угодить Госпоже. Госпожа такая строгая и такая справедливая, никогда не наказывает меня без причины. Как хорошо, что она меня запрягла. Не каждой рабыне Госпожа доверит возить себя, да ещё в-одиночку! Правый повод! Удар хлыстом. Направо поворачиваем. Вздёрнуты поводья. Скорее, бегом! Госпожа не должна ждать ни секунды. Проклятые ноги! Почему они такие тяжёлые?! И спина…
-Бегом, лентяйка! Быстрее!
Госпожа сердится! Какая я бесстыжая! Госпоже приходится подгонять меня. Сейчас… Что? Почему?! Проклятые ноги! К ним словно гири подвешены. Не могу! Проклятая рабыня! Неблагодарная, недостойная Госпожи! А ну, беги! Беги изо всех сил! Падаю… Ай! Ноги подламываются и я падаю, путаясь в сбруе и поводьях. Тёмные круги перед глазами. Почему всё кружится? Куда это я проваливаюсь? Как в колодец. Лечу, раскинув руки. Но как же, руки ведь привязаны к оглоблям? Свет. Нет, снова тьма. Как трудно дышать. Мало воздуха. Почему? Что со мной? Где это я?
-Что, проснулась, Мелани? Давай, давай, продирай глазки, засоня.
Я привязана за руки. Кажется и за руки, и за ноги. Кляп во рту. Конечно, как же без этого-то? Кто-то протирает мне глаза. Чёрные ажурные перчатки. Вот рука уходит в сторону, мелькает чёрный Страйкерский балахон.
-У! У! - рвусь я в путах и кусаю кляп. Я в ужасе. Я снова в руках Страйкерши.
-Ну-ну, - говорит она, - подёргайся маленько, Мелани. Ремни мягкие, синяков не будет. Давай, давай, подёргай свою сосочку. Мне так нравится когда ты пытаешься выплюнуть толу.
Цокают каблучки, она отходит в сторону. Я прекращаю рваться. Уж наверное, привязали на совесть. Выворачиваю голову и скашиваю глаза, пытаясь оглядеться вокруг. Большое полуосвещённое помещение. Несколько охранников в чёрных намордниках поодаль. Звук текущей воды. А моя недавняя знакомая, та самая милашка в сером костюме и чулочках с туфельками, стоит недалеко от меня около маленького столика на колёсиках и оправляет у себя на голове Страйкерский балахон, поглядывая на себя в зеркальце. А я привязана к крестообразному пыточному столу. Руки раскинуты в стороны, ноги тоже слегка разведены и полусогнуты в коленях. Кажется что-то мягкое вставлено в вульву. А под головой тоже мягко, подушечка что ли? Шея охвачена широким ремнём, и талия. Ещё и вокруг груди перекрещиваются ремешки с пряжками. Волосы скручены в жгут и оттянуты вверх. Во рту знакомая пружинная соска, которую Страйкерша вставляла мне на прогулочной площадке. А она поворачивается и движется ко мне, катя свой столик и сверкая глазами сквозь дырки покрывала. Присаживается сбоку и гладит меня пальцем по щеке.
-Ну что, Мелани? Ты по мне скучала? Нет? А я вот по тебе немного соскучилась. Думала, не пора ли нам с тобой снова поболтать о наших женских делишках? А ты как думаешь? Чего глазки таращишь? До сих пор не можешь поверить, что это я? Какая ты всё-таки глупышка, Мелани. Я уж и так и сяк тебе намекала, не помнишь? Я же говорила, что иногда бываю не в меру навязчивой, что тележки катать не умею, что мои таланты осуждаются здешним обществом. Говорила или нет?! Ну, думаю, сейчас она догадается. А ты, дурёха, только и глядела влюблёнными глазками. У нас тут, Мелани, никому нельзя верить, особенно тому, кто вдруг начинает объясняться тебе в любви. Да неужели Салли не говорила тебе этого? Впрочем, у неё ума явно поубавилось после того как мы её подрезали. Она теперь иногда такие глупости городит. Вот и тебе она, наверное, говорила, что когда-нибудь я буду сидеть в клетке, а ты будешь меня шоколадками кормить. Вот ведь какие глупости она городит, а ты слушаешь. Глупышка ты. А что с твоим умишком станет когда мы тебя подрежем? Он у тебя и так-то с мизинчик. Ну ладно, не обижайся, не обижайся. Какой уж есть. А вот гениталии у тебя хороши, даже портить жалко. Мы там покопались пока ты спала. Не беспокоит тампон? Нет? Ну и хорошо. Да нет, ты не пугайся, ничего ещё не отрезали. Ты мозгами-то пошевели. Ну разве я буду подрезать тебя под наркозом? Это же смешно, правда? Вот, умница. Правильно. Ты знаешь, я и вправду соскучилась. Всё думаю о тебе. Не веришь? Смотри сколько интересных штучек я для тебя приготовила.
Она забренчала чем-то металлическим на столике.
-Тебе не видно, Мелани? Сейчас я тебе головку приподниму, вот так. Теперь лучше?
Она завертела что-то сбоку стола и подушечка под головой поползла вверх. Я с ужасом увидела на столике кучу блестящих приспособлений и инструментов, разбираться в назначении которых у меня не было никакого желания. Я зажмурила глаза.
-Ты чего это жмуришься, Мелани? - сказала Страйкерша. - Ты это брось. Закрывать глазки будешь когда я прикажу. Открой и смотри куда приказано! Или вставлю глазные распорки, а это очень неприятно, ты уж поверь. Вот так. Госпожа, понимаете ли, трудилась, инструменты для тебя готовила. Понимаешь, не думала я, что ты сможешь избавиться от своей Лии. Думала, придётся наказать за неподчинение, как договаривались. Вырезать сосочки и клитор. А ты, - раз, и готово. Уже не Твикли. Ловко ты свою Лию спровадила. Честно скажу, я бы так не сумела. Так что же мне теперь со своими инструментами делать? Что? Тебя спрашиваю!
Хлестнула меня литоной.
-Отвечать, рабыня!
-У! - сказала я. Пускай в зад себе запихает все свои штучки.
-Не рабыня? Ах, прости, Мелани. Сейчас всё исправим. Вот. Начнём с этого.
Она взяла с подноса колечко с длинной цепочкой и начала продевать мне в нос. Затем слегка сдавила его щипчиками. И как я не догадалась когда у неё вылетело кольцо? У неё же, наверное, нет дырки в носу. А может и есть, кто её знает? Она прикрепила цепочку к пальцу и натянула её.
-Ты на моей цепи, Мелани. В рабстве у меня, твоей Госпожи. Голос, рабыня!
-И-и-и! - завизжала я. Как больно она дёрнула меня! Ещё чуть-чуть и порвала бы мне нос!
-Больно, рабыня?
-Угу! Угу! - подтвердила я.
-Не забывай, рабыня, для чего вставляют колечки в нос таким как ты.
-Угу, - заверила её я.
-Будешь плохо себя вести, накажу. Вот так-то. А теперь смотри сюда. Видишь ножницы для сосков? Очень острые. Красивые, правда?
-Угу, - грустно подтвердила я.
-А вот крючок с лезвием и пинцет для вырезания клитора. Правда, оригинальная конструкция? Знаешь как им пользуются? Видишь, иголочкой прокалывается головка, потом подцепляется крючком и оттягивается. Потом можно сразу подрезать лезвием, а можно подёргать вверх-вниз вдоль бритвочки, ну, словно пилочкой пилишь. Интересно, правда?
-У! - Сказала я.
-Неинтересно? - огорчилась Страйкерша. - Ну… хотя, да. Инструменты, - это примитивно. Ты права. А ты молодчина. Ты у нас Страйкерша не хуже других. До меня тебе конечно далековато, но всё равно, впечатляющее у тебя начало. Ты у нас не мелочишься подрезанием гениталий, ты сразу души режешь, а это больнее, я думаю.
-У? - вылупилась я на неё. Впрочем, она ведь сумасшедшая, вот и несёт ерунду.
-Ну как же? - улыбнулась она. - Или ты уже забыла, как ловко подставила Нолу Валисалию и Нолу Калиопалию? Да ты просто молодчина, Мелани. Я и не знала, что Госпожа Валисалия ламиола. Как-то она подозрительно выглядела, - это да, но как ловко ты её поддела, одним намёком. А она-то раскричалась на весь Унилонис. Только не говори мне будто не знала о том, что Квинглер за дверью торчит. Иначе умерла бы со страху, когда она тебе платок в рот засунула. Правильно, Мелани. Пускай-ка вот теперь побегает на цепочке у Квинглера, и нечего Квингс переводить. И к ошейничку пусть привыкает, всё равно рано или поздно окажется на привязи. Ламиола, она ламиола и есть, её место на цепи. Ты не обиделась?
-У, - безнадёжно сказала я. И откуда она всё знает? Ну откуда? Может, Лия её шпионка? Безумие.
-А уж Госпожу Калиопалию ты, сестричка, вообще на дыбу подвесила. Ну, здорово! Она у тебя прощения просила, Нола у ламиолы! Я чуть со смеху не умерла. Ну, Мелани, тебе поперёк дороги лучше не вставать. А ты ведь всего лишь Мона. Что же будет, если станешь рабыней? А если Униолой? Даже подумать страшно. А всё-таки с Нолами так нельзя, и не спорь. Я ведь тоже Нола, между прочим. Эдак ты и меня захочешь на дыбу подвесить? Нет, Нолу Калиопалию мы тебе простим, но больше так не делай. Подумаешь, маленько тебе нагрубила, так что же, сразу пытать? Даже в Страйкерстве должна быть мера, сестричка, уяснила?
-У! - возмутилась я. Чего она городит?!
-Что «У?», - спросила она. - Хочешь сказать, что не сводила счёты с Нолой Калиопалией? Ты что, хочешь сказать, будто думала, что это я Нола Калиопалия?
Тут она начала весело смеяться тряся своё покрывало.
-Ну ты даешь, глупышка Мелани! Ты решила что Страйкерша назвала тебе своё имя и место, где её можно найти? Ну, Мелани! Ой, не могу! Бедная Нола Калиопалия. Она, наверное, сейчас несётся отсюда сломя голову, позабыв свои чемоданы, наряды и рабынь. Вот это да! Так-так, Мелани. Вот оно как, значит. Значит, значит… То есть, значит, ты хотела выдать им меня? Да?!
Она резко натянула цепочку.
-Отвечать, рабыня! Меня хотела выдать ищейкам Унилониса?!
Нагнулась к моему лицу и уставилась своим страшным голубым глазом.
-Ты со мной не шути, рабыня! Я тебя насквозь вижу. Ты даже и не представляешь себе. Запомни, кто бы там тебя ни купил и ни продал, - твоя настоящая Госпожа, это я. На меня бесполезно покушаться, пытаться меня поймать, выдавать меня этим идиотам. Ничего не получится, Мелани, ни-че-го! Я неуязвима. А ты у меня в рабстве, я тебя присвоила. Ты останешься в рабстве у меня на всю жизнь, даже если она у тебя окажется бесконечной. Только бесконечного ничего не бывает. Я могу умертвить тебя в любой момент, ты это знаешь. Но твоё рабство, это самое долгое, что тебе предстоит. Оно у тебя будет длиться дольше жизни, ты это себе твёрдо уясни. Ты, Мелани, моя рабыня. Беспрекословное подчинение! Голос!
Она дёрнула цепочку и я завизжала.
-Молчать! - приказала она не ослабляя цепочки. Я замолчала, хотя из глаз так и катились слёзы.
-Вот так. Не советую сердить свою Госпожу, рабыня Мелани. Иначе будет очень больно. Очень-очень. Но сегодня тебе повезло. Ты меня порадовала. Удивлена? Ну, как же? Ты ведь виновата? Ты ведь пыталась выдать меня? Значит, заслужила наказание. Я ведь справедлива. Хотя, и строга тоже. С рабынями иначе нельзя. А я-то уж думала, что мои инструменты и не понадобятся. А теперь, - другое дело. Давай подумаем, как же тебя наказать? А, Мелани? Это ведь большой проступок, - пытаться выдать Госпожу. Но я не могу теперь отрезать тебе соски и клитор, ты ведь избавилась от Лии. Что же мы будем вырезать, Мелани? Может, болтливый язычок?
Я захныкала от отчаяния, а она тут же принялась протирать мне глаза.
-Ну, не плачь, дорогая. Ведь согласись, в твоём преступлении больше всего виноват твой язычок. Без него тебе будет гораздо лучше, - болтать лишнего не станешь. Да тебе что, его жалко? Почему? Вот у тебя соска во рту, а мы прекрасно беседуем, прекрасно друг друга понимаем, и язычок твой нам совсем не нужен. Правда? А как мы его будем отрезать? Есть разные методы. Можно резать ножницами, как обычно. Можно оторвать его щипцами, но это опасно, можно сильно повредить рот. Знаешь, сейчас применяют новый метод, выщипывают его по кусочкам. Но на мой взгляд, это неэстетично. Да. Столько крови бывает. Есть конечно и метод выжигания, ну, ты знаешь. Но это особая пытка, а ты не так уж и виновата. Да и возиться долго, правда? Правда, я тебя спрашиваю?!
-Угу, - пропищала я. Она что, хочет довести меня до потери сознания?
-Значит, мы вырежем его ножницами. Вообще-то, обычно я не отрезаю язычки сразу до основания. Знаешь, давай сделаем так, отрежем его за три раза. Сначала кончик, затем, до заклёпочки, а потом целиком. Согласна? Вот и хорошо, сейчас и начнём.
Я жалобно заныла сквозь кляп. Эта гадина довела меня до сознания полной безнадёжности.
-Нет-нет, - сказала она, - и не упрямься. Не капризничай. Я займусь инструментами, а охранники подготовят твой ротик. Или ты думаешь, можно удалить язычок не вынимая кляпа?
Страйкерша отвернулась к столику и принялась копаться там. Запахло спиртом. А двое охранников ухватили меня за голову и всунули в углы рта металлические стержни. Затем надели на них овальную рамку с шарнирами и начали раздвигать мне челюсти. Вынули соску, но теперь я вообще не могла шевелить ртом. Металлический расширитель так распялил мой рот, что его свело болью. А они ещё и протёрли его чем-то не очень приятно пахнущим.
-Ну что, Мелани, готова? - Страйкерша повернулась ко мне держа в одной руке ножницы, а в другой длинный блестящий крючок на рукоятке. - Прекрасно. Вот и начнём.
Она наклонилась надо мной и засунула крючок мне в рот. Я отчаянно задёргалась и завертела языком, хотя и понимала всю бесполезность этого.
-А ну, не верти языком, рабыня! - прикрикнула Нола и тут же поддела крючком дырочку в заклепке. Вытянула язык наружу и поднесла раскрытые ножницы к моему лицу. Я снова принялась скулить. Острый металл коснулся кончика языка.
-Ты чего всё время стонешь, рабыня? - уставилась на меня Нола. - Зачем тебе твой болтливый язык? Ты что, рассказчица? Певица?
-Ага! Ага! - запричитала я.
-Что «Ага»? Певица?
-Ага! - подтвердила я. Хоть на минуту оттянуть, хоть на секунду.
-Да ты наверное врёшь, рабыня? - чуть отодвинула она ножницы, -хотя… Голос у тебя неплохой. Певица, говоришь? Хорошие певицы у нас очень редки. Особенно такие молоденькие. Почему же ты раньше не сказала?
-У! - только и могла сказать я.
-Ты ведь знаешь, что тебе будет за ложь, рабыня?
Я только выразительно моргнула глазами.
-Охрана! - позвала Страйкерша вынимая крючок из дырочки, – уберите расширитель и вставьте рабыне толу.
Охранники снова занялись моим ртом, а Страйкерша, слегка откинувшись назад, рассуждала:
-Хорошая певица, - большая ценность, а иметь рабыню певицу очень престижно. Престижнее даже, чем Миниуни-Нолу. Как-то раз я была на большом официозе в Оллитарисе, а там умеют устраивать официозы, не то, что здесь. И уж кому попало петь не позволили бы. Только та рабыня была постарше, да и не такая стройная, как ты, уж как бы они там её ни украшали. Нет, она конечно была неплоха, чего уж там говорить. А голос! Вот это был настоящий профессиональный голос. Её подвесили в золотой клетке под сводом главного зала. Высокая такая клетка, чтобы девушка могла стоять во весь рост. Ну, ты знаешь, должна быть свобода дыхания и прямая поза. На неё надели только очень лёгкий ошейник, очень свободный, и ножные кандалы. А на правой ноге был завязан шёлковый шнурок, свисающий вниз, к ложе Оллитархии. Сама Нома Оллитарха дёргала её шнурком за ногу, приказывая петь или молчать. Говорят, что Нома купила эту рабыню за восемьсот мониолов, можешь себе представить? Интересно, что стало теперь с этой девушкой? Что-то я давно ничего не слышала о пении на столичных официозах. Да, но мы отвлеклись. Ну что, Мелани?
А я что? Я снова лежала с соской во рту.
-Нет, сегодня ты петь не будешь. Я не люблю так вот, ни с того, ни с сего устраивать представления. Я всё заранее готовлю, ты же знаешь. Петь ты будешь в другой раз. И если ты меня обманула, сама понимаешь, язычок тебе тогда будут выжигать железом, помимо всего прочего. Ну, если я к тому времени не придумаю что-нибудь похуже. Но ты же ведь меня не обманываешь, нет?
-У-у! - ответила я.
-Вот и хорошо. А сегодня… Да. Сегодня, Мелани, у нас другое представление, только оно почему-то задерживается. Но ничего, зато мы с тобой можем спокойно побеседовать. Так что же мы теперь будем вырезать тебе, Мелани? С одной стороны, вроде всё ясно. Певице гениталии ни к чему, они ей даже мешают, отвлекают и портят голос. Особенно если она такая молоденькая. Казалось бы тебе прямо сейчас нужно вырезать губки, клитор и ушить дырочку. Или, как мы теперь делаем, зашить совсем, вставив пластмассовую трубочку для мочеиспускания. С пробочкой и замочком. Но вдруг, ты меня обманываешь? Нет, Мелани, сначала я удостоверюсь что ты стоящая певица, а уж потом вырежу всю твою похоть, аккуратно и не спеша. А что же сегодня? Знаешь, сегодня мы можем надрезать тебе внутренние губки. Надрезать и зашить. Да, это идея, так и сделаем. Гениталии пока останутся на месте, только некоторое время тебе будет очень больно при получении Оллитары, зато потом, когда образуются рубцы, губки станут нечувствительными как брёвнышки. Вот и подходящие инструменты есть. Собственно, тут всего-то и нужен скальпель, пинцет, пара зажимов, да иголочка с ниточкой. Так. Сейчас тампончик вытащим.
Она потащила из меня прокладку, которая, похоже, чем-то заметно пропиталась.
-Надо же, - сокрушённо вздохнула Нола, - с чего бы это? Ты чего такая мокренькая, рабыня? Описалась со страху?
Тут она понюхала извлечённую из меня прокладку.
-Нет, не похоже. Странно. Уж не мазохистка ли ты, Мелани? Но я тебе и больно-то ещё не сделала. Любишь унижения? До такой степени? Вряд ли. Слушай, а может, ты лесбиянка? Может это я на тебя так действую?
-У! - возмутилась я. - У-у-у!
-Нет? Ну и правильно. Не очень-то мне нужна рабыня, которая была бы в меня влюблена. Я же говорила, рабыня должна считать меня Богиней, а не мечтать обо мне как о постельной подружке. А ты? Ты считаешь меня Богиней, Мелани? Я неуязвима, я вездесуща, я внушаю тебе страх, всё про тебя знаю. Разве не так? И ход моих мыслей для тебя непостижим. Считаешь?
-Угу, - ответила я.
-Врёшь, - сказала она. - Не считаешь. И пытаешься обмануть. Лживая рабыня!
Внезапно она завизжала и принялась стегать меня литоной.
-Лживая рабыня! Не сметь лгать Госпоже! Не сметь! Ну? Считаешь меня Богиней?!
-У-у, - покрутила я головой. Слёзы так и текли по лицу, а она снова вытирала их.
-То-то, рабыня. Вздумала лгать Госпоже! Ещё раз попробуешь, я тебя за цепочку в носу подвешу. Так и знай. Значит, не считаешь меня Богиней? Хорошо же. Видно, я тебе ещё не доказала. Но я докажу, дай срок. Послушай, Мелани, ну а кто такие, в сущности, эти Боги? Ну не могут быть они всемогущими, всеведущими, ничего ведь нет абсолютного. Просто существа которые выше нас, могущественнее. А я разве не выше тебя? По крайней мере, я ведь Нола. Ты что, считаешь себя равной Ноле, ламиола поганая? Ишь чего у неё в голове! А ну, отвечай, считаешь себя равной Ноле?!
-У-у! - честно призналась я.
-Вот так-то лучше, - сказала она и пару раз встряхнула цепочку в моём носу. - Ламиола, рабыня Нолы. Нола, - Госпожа. Она приказывает ламиоле, поощряет или наказывает её. Ламиола, - рабыня. Она служит Ноле, беспрекословно ей подчиняется. Ламиола носит ошейник с именем Госпожи, цепи, путы и колечки в гениталиях. Цепочку в носу или язычке, толу и лониоту, словом, всё, что прикажет ей Госпожа. Ламиола чтит Госпожу и почитает за счастье быть её рабыней, понятно?
-Угу, - сказала я. Чего это она вздумала читать мне лекции, которые мне и без неё надоели? Всё это я уже слышала от Салли, а ещё раньше от Сони.
-Я Нола, а ты ламиола, - продолжала она, - но и это ведь не всё. Вот ты смогла бы так разыграть меня, как я тебя сегодня? Ты ведь даже почти влюбилась в эту милую, вежливую девушку, запряжённую в коляску. Смогла бы так сыграть и не расхохотаться при этом?
-У-у, - ответила я. Здесь она меня и вправду красиво одурачила, чего уж там. Кроме того, я стремилась поддержать разговор, поскольку, что бы она там ни болтала, зато пока меня не резала.
-То-то. А может, ты всё ещё одурачена, Мелани? Где у тебя гарантия что я и та девушка одно лицо? Мы у тебя за спиной могли местами-то и поменяться. Всего-то и понадобилось бы два одинаковых костюма. Как ты думаешь?
-У, - сказала я.
-Вот именно. Тебе, глупышка, это и в голову не пришло. Ну, сама подумай, ведь та девушка какое-то время была перед тобой с открытым лицом, хотя и не очень близко. Надо мне это?
Она меня совсем запутала. Я уже и не знала, чему тут верить.
-Хотя, конечно, - продолжала она рассуждать, - можно ведь специально состроить на лице гримасу на время, ну, или загримироваться. Глупая ламиола примет открытое лицо за упущение и запомнит его в неестественном виде. А, кстати, так ли уж ты уверена, Мелани, что девушка, игравшая роль Мери Норисман в прошлый раз, на самом деле не сама Мери? И что я сама не Нола Калиопалия? Что? Ах, да! Глаз. Мой надрезанный голубой глаз. Надо же, а я и забыла. Смотри-ка, Мелани, я пытаюсь тебя запутать, да и сама себя запутала. Смешно, правда? Ох уж эта моя дурная привычка таращиться в упор на пытаемую жертву. Когда-нибудь она меня до добра не доведёт.
Ну хорошо, Мелани, я признаюсь, сама себя я Богиней не считаю. Но ты должна. Вот, если я заставлю тебя считать меня высшим существом, тогда, может, и сама в это поверю. Видишь ли, можно сказать, что твоей Госпоже хочется душевной гармонии. Душевная гармония, это ведь и есть счастье, ты согласна?
-Угу! - сказала я. В принципе, она тут права.
-Вот и я так считаю. Ноле необходимо быть уверенной что ламиолы, которые ей служат, низшие существа по сравнению с ней. И что они считают также. А когда такой уверенности нет, сама знаешь, вспышки бешенства, депрессии всякие. Ну кому всё это нужно? Ну, так. На чём это мы остановились? Ах, да. Так что, на данном этапе, при прочих равных условиях, ты согласна, что мои умственные способности выше твоих?
-У-у, - сказала я и выразительно подёргала привязанными руками и ногами.
-Не согласна? Хочешь сказать, что условия не равны?
-Угу! - подтвердила я и снова подёргалась. - У-у!
Потом указала глазами на неё и пояснила:
-У-у-у. У! У-у. У-у-у-у. У!
-Хочешь сказать, что если бы я лежала привязанная к пыточному столу, а ты сидела бы надо мной с орудиями пытки в руках, то наши умственные способности проявились бы иначе?
-Угу! - подтвердила я. Очень понятливая эта сучка.
-Предлагаешь нам для эксперимента поменяться местами?
-Угу! Угу!
-За полную идиотку меня считаешь, ты, поганая ламиола?!
Она снова взмахнула хлыстом, но внезапно остановилась.
-Нет, рабыня. Не буду бить тебя литоной. Ты к этому привыкла. Что такое литона, в самом деле? А что это я собиралась сделать, пока ты не заболтала меня? Ну и болтушка же ты, Мелани! Впрочем, может и хорошо что я ещё не отрезала тебе язычок. А то бы и поболтать о жизни не получилось.
Вообще-то, так болтать, как сейчас, я могла бы и без языка. Но не стала спорить.
-Но ты не думай, я помню. Я собиралась надрезать тебе срамные губки, правда? Так, посмотрим, Мелани. О! Что всё это значит? Ты же снова мокрая. Это что ещё за загадка природы? У тебя там что, источник?
Она принялась что-то мягкое в меня толкать и ворчала при этом:
-Только вот этого мне ещё не хватало! Менять тампоны похотливой рабыне. Ну как, приятно?
-Угу, - призналась я. Я тоже справедливая. Если приятно, так и говорю. Кроме того, у меня помаленьку сложилось впечатление, что она и в этот раз не собирается мне ничего подрезать, а только пугает и издевается.
-Послушай, я не могу тебя резать пока ты не перестанешь течь. Одни проблемы с тобой. Имей в виду, третьего тампона я тебе вставлять не стану. А если будешь и дальше так мокнуть, я тебе вообще зашью дырку и вставлю трубочку с пробкой. Пусть тогда у тебя через уши всё вытекает, поняла? Так. А чем же нам пока заняться? Жаль пустынь у нас тут нет, а то бы занялись орошением засушливых земель с помощью твоей дырки. Хи-хи.
А может, погулять хочешь? Не надоело ещё на столике валяться?
-У? - удивлённо спросила я.
-А почему бы и нет? Ты ведь не будешь безобразничать, правда? Не настолько же ты глупа?
Она снова натянула цепочку.
-Беспрекословное подчинение! Ты ведь хорошо запомнила?
-Угу, - подтвердила я.
-Вот и хорошо. Сейчас отвяжем тебя, погуляем немного, потом снова привяжем и будем резать твою дырочку. Эй! Шейную смирительную тону сюда!
Охранники снова подошли к нам. Один из них подал Страйкерше нечто вроде широкого и толстого кожаного ошейника на толстом кольчатом тросе похожем на электрический кабель или душевой шланг, заканчивающемся дырчатой перчаткой, которую она тут же и натянула на левую руку. Подняла ошейник и покрутила им перед моим лицом.
-Видела такую штучку, Мелани? Это смирительная тона для твоей шейки. Или, ты думаешь, я не вижу, насколько ты лжива со мной? Ну ничего, этот воротничок делает шёлковой любую строптивую дуру. Сейчас я тебе всё покажу. Видишь, если я только надавлю вот сюда пальцем, изнутри сразу начинают выдвигаться иглы. Они очень тонкие, но длинные. Смотри, если их выдавить на полную длину, они проткнут не только кожу на твоей шейке, но и все хрящики и суставы. Но дырочки потом заживут, если конечно какая-нибудь иголочка не обломится. Тебе хорошо видно?
И она показала, как на внутренней поверхности ошейника взад-вперёд движутся блестящие стальные иголки. Меня пробрал холодный пот.
-Это ещё не всё. Если надавить на другой выступ, вот, погляди, ошейник стягивается, а иглы выворачиваются и начинают резать горлышко строптивой рабыне. То есть, она сама себе перерезает шею, если начинает противиться поводку. Понятно? Существуют ещё смирительные тоны для руки, для щиколотки и даже для талии рабыни, но мне больше нравиться шейная. Сейчас я её на тебя надену. А ты будешь очень осторожна. Помни об иголочках.
Она приподняла мне голову и застегнула на моей шее это ужасное приспособление. А потом отстегнула цепочку от кольца в носу.
-Вот так. Отвязать рабыню!
Охранники отвязали меня от стола и даже слегка помассировали мне запястья и щиколотки. А потом аккуратно подняли меня и усадили на каменные плиты пола. Только сейчас я обратила внимание на то, что полностью обнажена, если не считать тампона между ног и орудия пытки на шее. Толстый поводок слегка дёрнулся.
-На четвереньки, рабыня!
Я не заставила себя упрашивать, встала на четвереньки. В одном я была абсолютно уверена, - пытаться напасть на Страйкершу совершенно бесполезно. А она похлопала меня литоной по ягодицам и сказала:
-Вперёд, рабыня! Гулять! Вот так. И не стучи коленками. Мягче! Иди плавно, пружинисто. И голову не опускай. Учись быстрее. Со мной будешь гулять на четвереньках. А ты как думала?
Она принялась водить меня из одного конца комнаты в другой и обратно. Большая комната. Скорее, зал или подвал какой-нибудь. Свет проникал сверху, если не считать стенных светильников. Она повела меня поперёк зала, до тех пор пока путь не преградила каменная щель с текущей внизу водой, где-то на глубине пары метров. Оттуда дохнуло ощутимым холодом. Зал продолжался и по ту сторону щели, а через щель был перекинут ажурный мостик.
-Видишь, Мелани, у нас тут даже речка есть, только вода холодная. А теперь пойдём назад, погуляем вокруг твоего столика. А ты неплохо ходишь на четвереньках, а то, некоторые прикидываются, что не умеют. Как иголочки? Не беспокоят?
Я почувствовала как острия со всех сторон прикоснулись к моей шее.
-У-у-у, - замотала я головой.
-Не бойся, - успокоила Госпожа, - пока ты послушна, больно не будет. Можешь встать на колени. Ноги развести, ладони на бёдра! Локти в стороны…
С противоположной стороны зала вдруг послышался резкий шум. Приближающийся топот ног и металлический лязг. Охранники всполошились и выбежали вперёд, к каменной речке, снимая с плеч небольшие самострелы. Нола же осталась совершенно спокойной, только повернулась в ту же сторону и продолжала стоять в красивой позе с привязанной к левой руке рабыней Мелани.
И тут из тёмного прохода на другой стороне зала выбежала группа воинов с обнажёнными мечами в руках и с явно враждебными намерениями. Я невольно вздрогнула и дёрнулась всем телом, вмиг припомнив как Нола Сванизалия похвалялась изловить Страйкершу. И то, как думала что меня сделают приманкой в этой охоте. Иголочки тут же укололи мою шею, а Нола недовольно сказала:
-Ты чего это дёргаешься, рабыня? Следи за привязью, или сама себя накажешь. Сколько можно объяснять? Рабыня должна следить за поводком. Стоять, идти, бежать или лежать как приказывает привязь. Больше объяснять не буду. Уяснила?
-Угу! - сказала я, а сама во все глаза следила за охранниками Унилониса столпившимися за каменной речкой. Вот за их спинами появилась фигура в голубых покрывалах и внимательно оглядела зал. Это явно была Нола Сванизалия. Со Страйкершей было всего четыре охранника, но она выглядела совершено спокойной, и даже, вроде как, заинтересованной происходящим. Вообще-то другого выхода из зала не было, а если враги появились с той стороны, то они явно устранили все препятствия. Если, конечно, тут не было какого-либо потайного хода. Похоже, ловушки опасалась и Нола Сванизалия. Она сначала внимательно огляделась и лишь потом заговорила:
-Я Нола Сванизалия Мона-Генози, старший администратор Унилониса. Требую объяснений цели происходящего здесь сборища.
-Приветствую Госпожу Сванизалию, - отозвалась Страйкерша. - Где это Госпожа так долго задержалась? Мы уже и заждались совсем, гуляем вот.
-Отвечайте на вопрос, унина, - пригрозила Нола Сванизалия. - Я арестую вас если не получу надлежащих объяснений. Боюсь, вам не удастся их дать. Назовите своё имя!
-Вы забываетесь, Госпожа! - возмущённо сказала Страйкерша. - Моё имя, - моя собственность! А вы не особая комиссия чтобы требовать его, если я того не хочу! Какие ещё объяснения? Я Нола, сама себе Госпожа. Делаю что хочу и отвечаю, когда хочу. Впрочем, - внезапно перешла она на вежливый тон, - в знак особого уважения к Госпоже, я согласна дать объяснения. Я здесь прогуливаю рабыню и учу её правилам поведения в моём обществе, только и всего. А что, нельзя?
-Это не ваша рабыня, - сухо сказала Сванизалия. - Все присутствующие знают Мону Мелани в лицо и могут подтвердить это. Так что самое малое, в чём вы виноваты, это присвоение собственности Унилониса.
-Позвольте! - возразила Страйкерша, - это совершенно вздорное обвинение. Я подобрала эту унину в невменяемом состоянии, без ошейника либо других меток, удостоверяющих право собственности на неё. Я посадила её на свою цепь чтобы отвести в Унилонис, как и положено поступать любой добропорядочной Ноле. А пока она на моей цепи, она автоматически числится в рабстве у меня, пусть даже временном.
-Это же наглая ложь, - сказала Сванизалия.
-А это ещё нужно доказать, - возразила Страйкерша.
-Зачем я вообще с вами разговариваю? - сказала Сванизалия. - У вас здесь пыточный стол и орудия пытки, вы надели на девушку смирительную тону, а она запрещена законом, ваши охранники вооружены самострелами словно Хронваргеры, а сами вы нацепили на себя Страйкерский балахон. Неужели надеетесь оправдаться?
Страйкерша сошла с места и шагнула вперёд. Я тут же побежала за ней на четвереньках, пытаясь не натянуть поводка. Она остановилась перед каменной речкой и сокрушённо заломила руки. При этом мне пришлось вскочить на колени и вытянуть шею вверх.
-Ах! - театрально заговорила Страйкерша, - позвольте мне, Госпожа, всё-таки сказать кое-что в свою защиту. Смирительная тона запрещена законом? Разве Нола обязана знать все тонкости законодательства? Но если это так, я немедленно сниму с неё этот воротничок и посажу её в сидячую клетку или в колодки, в колодец с крышкой, наконец. Вставлю ей металлическую толу, надену ей цепи на шею, на талию, на руки и на ноги, привяжу за язычок или за колечко в носу. Словом, использую все те полезные и не запрещённые законом методы, что широко используются уважаемыми специалистами Унилониса для обеспечения защиты прав ламиол.
Пыточный стол? Орудия пытки? Какие орудия пытки? Ножницами я стригу свои ноготки, пинцетом выщипываю брови. Также могу разъяснить и назначение любого другого предмета. Вы что, полагаете, я пытала эту девушку? На ней ни одной раны, пореза или ушиба не отыщите, кроме старых, полученных, как я полагаю, в Унилонисе. Даже напротив, я ей чистый тампон вставила. Должна сказать, плохо вы ухаживаете за своими миниуни, а уж о том, как вы их надёжно охраняете, и говорить нечего. Что же до Страйкерского балахона, то… А это, что, Страйкерский балахон? Я думала, просто оригинальное покрывало. Откуда мне знать? Я разве знакома со Страйкерами?
-Вы смеете надо мной издеваться?! - возмутилась Нола Сванизалия.
-А вы только что догадались, Госпожа? Должна заметить, издеваться над вами, - истинное удовольствие.
-Хорошо же, - сказала Сванизалия. - Очень скоро вам станет не до смеха, когда вам в нос проденут арестантское кольцо, а ноги замкнут в кандалы.
-Что делать, - сокрушённо вздохнула Страйкерша, - такова уж жизнь. Сегодня мне в нос проденут кольцо, а завтра, может быть, и вам, кто знает?
-Вперёд! - крикнула Нола охране. - Арестовать преступницу, а её охрану, если вздумает сопротивляться, убейте!
Страйкерша осталась на месте, только сделала знак своим охранникам и те стали пятиться назад опустив самострелы. А воины Нолы Сванизалии ринулись к мосту, но тут же их предводитель крикнул:
-Осторожно! Всем на мост не входить! По двое, вперёд!
Четверо охранников были на мосту, а остальные на краю каменного желоба, когда плиты берега внезапно наклонились вниз, а мост рухнул в воду. Все десять охранников Нолы Сванизалии упали в реку, глубина которой оказалась около полуметра. Раздались проклятия и крики ярости. Наверху удержалась только сама Нола, поскольку находилась несколько сзади.
-Ваша охрана купается в самое неподходящее время, - вежливо заметила Страйкерша, наслаждаясь криками Сванизалии.
-Выбирайтесь оттуда! - кричала та. - Быстрее наверх!
Глубина щели была около трёх метров и я увидела как воины начали взбираться друг на друга чтобы достать до края.
-Ай-ай! - сказала Страйкерша, - это плохо. Я не хочу чтобы они выбрались.
Только теперь я заметила, что несколько плит пола около нас подвижны. Страйкерша вдавила одну из них. Раздался металлический лязг и из стенок желоба выдвинулись толстые металлические прутья, перекрывшие его чуть ниже уровня пола и ушедшие в отверстия противоположной стенки. Нола Сванизалия отпрянула назад и оглянулась.
-А я не хочу и чтобы вы ушли, Госпожа, - сказала Страйкерша и нажала следующую плиту. Оба прохода в противоположном конце зала тут же перекрыли вертикальные решётки. Сванизалия топталась на месте, а её воины бесновались внизу, по колено в воде. Я так и знала, что кончится чем-то подобным. Страйкерша непобедима, тут и думать нечего.
-Ну что же вы, Госпожа Сванизалия? - сказала она. - Идите ко мне. Прямо по прутьям. Они частые и толстые, пройти легко, если только ваши охранники не оторвут вам ноги. Ну же? Подойдите ко мне и сложите руки перед собой. Я приготовила для вас мягкий шёлковый шнурок, вот, поглядите, - Страйкерша показала Ноле голубую плетёную верёвочку.
Нола Сванизалия кажется даже зарычала от ярости.
-Я Нола-лона, старший администратор Унилониса! Кто смеет мне подобное говорить!
-По-моему, Госпожа, у вас нет выхода. Ваша охрана нейтрализована, бежать вам некуда, скандалить бесполезно. Вы моя пленница. Подойдите и протяните руки для связывания.
-Попробуй меня заставить! - прорычала Нола. - Вряд ли получится!
-Что с вами, Госпожа? - участливо спросила Страйкерша. - Заставить ведь очень просто. Одумайтесь и сдайтесь сохраняя достоинство. Я вовсе не хочу унижать вас перед вашими подчинёнными. Я жду. Подойдите пожалуйста, и я вас свяжу.
-Я Нола! - заорала Сванизалия. - Никто не смеет связывать Нолу Генозиса!
-Очень милая шутка, - Сказала Страйкерша, - но я теряю терпение.
Сванизалия вдруг перестала метаться и как бы успокоилась.
-Кстати, - сказала она, - начет достоинства. У меня есть выход. Вызываю вас на Сариссонию!
Покрывала Нолы полетели в стороны словно листья с кочана капусты. Через десяток секунд Нола Сванизалия оказалась голой по пояс в узких кожаных штанах, мягких ботиночках и с кожаными браслетами на руках. Её чёрные волосы были заплетены в десяток тугих косичек, а на вытянутой вперёд левой руке красовалось подобие полированной звезды с острыми лучами и отверстиями для захвата ладонью.
-За мою собственную честь, если уж на то пошло! - провозгласила Нола.
Страйкерша же вдруг расхохоталась и ничего не ответила. Через минуту героическая поза Госпожи Сванизалии стала выглядеть нелепой, и она почувствовала это.
-Ну?! - закричала она. - Ни одна Нола не вправе отказаться от личного вызова на Сариссонию! Выходи драться, ты, трусиха!
-А я не хочу, - заявила Страйкерша. - Кто меня заставит?
-У тебя нет чести? А может, ты не Нола?
-Чести быть порезанной этими вашими ножичками, иголочками, булавочками? Больно нужна мне такая честь! Резаться должно то, что следует резать, а не то что зависит от чьей-то там спеси. Моя честь в том, чтобы определять, что следует резать и когда. Мы Страйкеры-резальщики, мы вершим справедливость, режем на полосы ткань мироздания, отделяя светлое от тёмного, достойное от достойного презрения, поганых… Впрочем, ведь вам известна наша концепция. Так что кончайте спектакль, положите сариссу и подойдите сюда для связывания.
-Я убью тебя этой сариссой, поганая Страйкерша! - проскрипела Сванизалия и начала перемещаться по краю ямы, водя перед собой своим оружием.
-Да, да, слыхала я, как же. Поймаю, убью, на силовой вал посажу, а глаз вытащу и повешу себе на шею. Эй! Да бросьте вы наконец пыжиться, аудитории-то нет. А проигрывать тоже нужно уметь.
Госпожа Сванизалия, похоже, не решалась, то ли ей метнуть сариссу, то ли перебежать яму и напасть на Страйкершу. Наверное она опасалась провалиться сквозь подвижные прутья.
-Эй, Госпожа администратор! - сказала Страйкерша, - мне уже надоело. Хватит там танцевать, подойдите и…
-Сама подойди! Попробуй меня взять, я тебя саму порежу на полосы как ту ткань мироздания.
Страйкерша сделала знак рукой. Четверо её охранников подошли и подняли самострелы.
-Не думала я, что Госпожа Сванизалия такая дура. Хотите парализующую стрелу? Вы же знаете, как это неприятно бывает. Сдавайтесь, или мы будем стрелять.
-Ну и стреляй! - не унималась Нола. - Стреляй, мерзкая пожирательница спермы!
Страйкерша даже вздрогнула, а я невольно сказала «У»! Вероятно, Нола Сванизалия выругалась слишком уж грязно по местным понятиям.
-Стреляй в неё! - рявкнула Страйкерша одному из охранников.
Нола Сванизалия с завидной ловкостью увернулась от короткого дротика вылетевшего из самострела. А Страйкерша быстро успокоилась и сказала:
-Госпожа Сванизалия, это же смешно. Прекращайте.
-А я подожду пока у вас стрелы кончатся. А потом зарежу тебя сариссой.
-Ну ладно, я долго терпела. Не хотите по-доброму, - не надо. Вам же хуже будет. Эй! - кивнула она охраннику, - открой регулятор.
Затем повернулась к яме и взглянула вниз:
-Эй вы, самцы! Может, хватит вопить и ругаться? Две благородные Госпожи разговаривают, а вы мешаете.
В ответ из ямы послышался возмущённый рёв с удвоенной силой.
-Знаете, Госпожа Сванизалия, - сказала Страйкерша, - самцы, они никчёмные существа. Однако, при случае, даже они могут на что-нибудь сгодиться. Надо же, как разгорячились. Придётся остудить. Давай!
Охранник, уже сдвинувший одну из плит на стене, завертел обнаружившееся под ней колесо. Шум воды резко усилился.
-Госпожа Сванизалия, - сказала Страйкерша, - если вы не сдадитесь, через несколько минут вода поднимется выше решётки. Стоит ли того ваша спесь?
Нола взглянула вниз, на заливаемую водой яму, и внезапно прыгнула вперёд, на прутья перекрывающие щель. Страйкерша резко отошла назад. Я была внимательна и сумела отбежать следом за ней не натянув привязь. А Госпожа Сванизалия, балансируя руками и ногами, шагала по прутьям над ямой. Она явно не умела ходить по канатам, даже упала на четвереньки выбираясь на берег. А как только выпрямилась на краю ямы, сверху на неё упала верёвочная сетка, края которой тут же прижали к полу охранники. Нола вертелась и шипела как кошка пытаясь своей «звездой» порезать сеть, но только больше в ней запутывалась. Наконец, видя всю бесполезность попыток, успокоилась и затихла.
-Позвольте заметить, - сказала Страйкерша, - яма почти наполнилась. Времени мало.
-Хорошо, - сказала Сванизалия, - я сдаюсь. Если только вы не будете убивать охрану.
-Сделайте как положено, - попросила Страйкерша.
Нола скрипнула зубами, но сняла с руки сариссу и бросила на пол. А потом встала на колени под сеткой, сложила руки перед собой и протянула вперёд. Двое охранников стащили с неё сеть, третий завертел колесо на стене в обратную сторону, а четвёртый подошёл к Ноле сзади, ухватил её за косички, приставил к спине самострел и толкнул её ногой снизу. Нола Сванизалия встала и пошла к Страйкерше, по-прежнему держа перед собой скрещённые руки. На меня она старательно не смотрела.
Страйкерша неторопливо обмотала шнурком её запястья и завязала на узел, а оставшиеся длинные концы обвязала вокруг талии пленницы. Нола Сванизалия была в общем-то неплоха в полуголом виде, правда немолода. Где-то около тридцати пяти лет. Грудь, хотя и правильной формы, слегка отвисала, также как и живот. На её месте я бы уже поостереглась оголяться при зрителях на ближнем плане. Да и вряд ли стоило ей размахивать сариссой. А шрамы у неё были не только на лице, но и на теле, правда не особенно глубокие.
-Ну? - сказала она. - Я сдалась. Что дальше?
Страйкерша стегнула её литоной по лицу. Нола дёрнулась, но охранник продолжал держать её за волосы.
-Пленница должна говорить хозяйке «Госпожа», - сказала Страйкерша, - но, чтобы вас лишний раз не унижать…
По её знаку охранник затолкал в рот Ноле такую же соску, как и у меня, как она ни сопротивлялась.
-Так вам будет лучше, Госпожа пленница. Да, кстати, я вовсе не хочу чтобы вы оказались хвастливой болтушкой. Поэтому…
Тут Страйкерша взялась за свой глаз и начала ковыряться в нём. Я разинула бы рот, если бы не кляп. И застонала от отчаяния. Господи! Какая же я дура! Ну как можно было не догадаться?! А она извлекла контактную линзу, вставила её в заранее приготовленную оправу с цепочкой и повесила Ноле на шею.
-Вот. Можете носить мой глаз на шее, как и обещали. Не стесняйтесь, у меня других много. А ты чего ноешь, рабыня? - повернулась она ко мне. - А ну, молчать!
Я и не заметила, как снова начала скулить. Я была просто в отчаянии. Почему, ну почему я не замечаю совершенно простых вещей? Я что, никогда раньше контактных линз не видала? Ведь я же видела что глаз у неё неестественно красивый, слишком уж голубой, и что? И кто же тогда эта ужасная Страйкерша? Да кто угодно! Может, Нола Калиопалия или Нола Валисалия. Может, Салли или Онелла. Может даже Мери Норисман! Да кто угодно! Где мне, непроходимой дуре, с нею бороться? Я и сейчас, наверное, не вижу чего-нибудь очевидного, о чём бы любая девушка догадалась при наличии хотя бы элементарного ума. Да вон и Госпожа Сванизалия совершенно подавлена, а Страйкерша наслаждается победой.
-Позвольте вам напомнить, Госпожа Сванизалия, Страйкеры никого не убивают. Вам нечего опасаться ни за свою жизнь, ни за жизнь Мелани. Однако, я потребую некоторой компенсации за причинённое мне беспокойство. От вашей сговорчивости зависит жизнь этих недотёп в речке. Если вы станете упрямиться, то вы убьёте их. Заметьте, вы, а не я. Кроме того, как вы понимаете, отпустив вас я уже не смогу пользоваться этим прекрасно оборудованным помещением. Таким образом, мои претензии на компенсацию вполне оправданы, правда?
-Угу, - мрачно подтвердила Нола.
-Вот и прекрасно. А вашу сариссу я помещу в свою коллекцию. Да зачем она вам? В вашем возрасте пора кончать с подобным баловством, а то вас убьют, да и только, правда?
Нола промолчала.
-Думаю, поразмыслив, вы согласитесь со мной, а теперь время позднее и нам всем пора отдыхать. Охрана! Надеть на девушек мешочки и отвести в спальню.
Мне на голову тут же натянули шёлковый мешок и потащили куда-то за руки. Тащили довольно долго, даже примерно не представляю, куда. Потом усадили на мягкую подстилку и привязали за раскинутые в стороны руки. Так я сидела довольно долго. Всё тело затекло, а главное, невозможно было почесаться. Впрочем, к подобному неудобству я была готова, я уже научилась терпеть подобную пытку. Салли меня научила, а прежде объяснила, что такова уж жизнь рабыни, что большую часть времени она связана или закована, и на всякие там чесотки обращать внимания не следует.
Наконец за мной пришли и снова подняли на ноги. Теперь вели недолго. Вот снова поставили на колени на что-то вроде мягкого ковра. Я ощутила как на левую ногу мне надевают тяжёлое металлическое кольцо и расслышала позванивание цепи. Меня приковали за левую ногу. А на шее по-прежнему кольцо смирительной тоны. Вот снимают мешочек с головы. Я озираюсь вокруг. Передо мной роскошная кровать с покрывалами и занавесями подтянутыми вверх. Сбоку полированный столик. Графинчик с жидкостью напоминающей вино, фрукты и сладости. И ещё литона с красивой витой рукояткой, а рядом тонкая плётка.
А вот и Госпожа Сванизалия рядом со мной. Обнажённая и прикованная как и я за левую ногу длинной цепью из жёлтого металла к большому кольцу на стене. У неё тоже соска во рту и смирительная тона на шее. Оба наших поводка надеты на консоль кровати и пристёгнуты маленькими замочками. Руки Нолы скованы за спиной лёгкими наручниками и соединены с кольцом на ноге короткой цепочкой. А мои руки свободны, но что я буду с ними делать? Я слегка поклонилась Ноле и сказала:
-У?
Она только пожала плечами и опустила голову. А на груди у неё так и висит линза, голубая, с надрезом. Теперь мы обе пленницы чудовища. Правда мне, честно говоря, так немного легче. Что там за шорох за спиной? Мимо меня прошелестели шелка, задев меня сбоку по лицу и руке.
-Вытяни руки, рабыня!
Я машинально протягиваю руки перед собой, ладонями внутрь, как учила Салли. На моих запястьях защелкиваются блестящие кольца соединённые короткой цепочкой с надетым на неё скользящим колечком. Руки затянутые в белые сетчатые перчатки присоединяют к нему замочек и перебирают вторую цепочку, соединяющие наручники с кольцом на ноге. Госпожа отходит и залезает на кровать. Я со страхом наблюдаю за ней. На Госпоже широченный пеньюар из белого шёлка с рюшами, кружевами и оборками, совершенно скрывающий тело. А на голове… Такого я ещё не видела. На голове у неё, как бы это сказать? У неё голова из железа с тонкими щёлочками для глаз и дырочками для рта и носа. Это даже и не маска, скорее наголовник изображающий спящее женское лицо с отрешённым выражением, состоящий из двух половин на шарнирах, переходящий в сравнительно тонкую шею и уходящий в вырез пеньюара. А вокруг шеи золотое кольцо запертое на замочек. Создаётся жуткая иллюзия, будто вся её кожа из железа, а сверху надеты белые шелка. Лысая железная Госпожа располагается на своём ложе и надевает на руку перчатку соединённую с моей шейной тоной, слегка тянет к себе. Я поспешно подползаю ближе к кровати, натягиваю цепь на ноге. А Госпожа начинает говорить. Голос звучит жутким неестественным тембром из-под железного наголовника.
-Приветствую вас в моей спальне, девушки. Ты! - тычет она литоной в лицо Сванизалии, - Сванизалия, это слишком длинно. Я буду называть тебя «Зи», рабыня.
-У! - говорит Сванизалия и дёргает головой.
-Хочешь поблагодарить Госпожу за имя?
-У! У! У! - возмущается пленная Нола.
-Послушай, Зи, - говорит Госпожа, - моя компенсация будет заключаться в том, что ты недолго побудешь у меня в рабстве. Ничего страшного с тобой не случится. Я буду обращаться с тобой также как и с другими рабынями. Я строгая, но справедливая Госпожа, вот, рабыня Мелани может подтвердить. Она уже не в первый раз мне служит и ничего с ней не случилось. Рабыня?!
-Угу! - говорю я. Это правда. Вот только не знаю, не случиться ли чего на этот раз?
-Да, я справедливая. За хорошую службу поощряю, за нерадивость, упрямство и глупость наказываю. За неподчинение, немедленная боль. Разве это не справедливо, рабыня Зи?
«Рабыня Зи» начала дёргаться и пытаться вытолкнуть кляп. Это и вправду выглядит очень смешно, когда взрослая девушка чмокает соской как маленький ребёнок. Впрочем, она и сама это поняла и шмыгнула носом.
-В чём дело, Зи!? - возмутилась Госпожа. - Ты же признала себя моей пленницей? Я посадила тебя на свою цепь, ты в рабстве у меня, разве не так? Ты хочешь сказать, что Нолу нельзя сажать на цепь? Ну, это несерьёзно, это мелочи. Ты моя рабыня и не советую упрямиться. Чем дольше ты будешь проявлять строптивость, тем дольше останешься в рабстве. Я не отпущу тебя пока не добьюсь полного подчинения.
-У! - сказала Нола Зи, а Госпожа тут же ударила её литоной по лицу.
-Я не разрешала тебе говорить, Зи. Постыдись. А ещё бывшая администраторша Унилониса. Не знаешь элементарных правил поведения рабыни. Прежде всего поблагодари за наказание.
-У! - заорала Нола обращённая в рабство. - У! У! У!
-Это не похоже на благодарность. Да, вот что, Зи. Эти твои десять недотёп по-прежнему сидят в канале с водой. Правда мы уменьшили её уровень до прежнего, но всё равно, не хотела бы я быть на их месте слишком долго. Впрочем, если рабыня Зи будет хорошо служить Госпоже и не ерепениться, они получат свободу, скажем, послезавтра. Пару дней в мокрой яме вполне можно выдержать, а вот больше… А если ещё и вода выше поднимется? Так как, Зи?
-Угу, - сказала Зи и опустила голову.
-Что, «Угу»? Зи, послушная рабыня?
-Угу.
-Зи будет старательно служить своей Госпоже?
-Угу.
-Зи благодарит Госпожу за наказание?
-Угу, - сказала Нола и поклонилась носом в ковёр.
-Умница, Зи, - похвалила Госпожа. - Бери пример с рабыни Мелани. Она давно поняла, что со мной лучше не спорить. Мелани, сегодня я не буду надрезать тебе гениталии. Мы это сделаем позже, согласна?
-Угу, - ответила я. С ней лучше не спорить, как бы снова не начала психовать.
-Вот и хорошо. А теперь нам пора отдыхать. Которая из рабынь желает служить Госпоже? Ты, Зи?
Нола сжалась и опустила глаза.
-Нет, Зи, - сказала Страйкерша, - ты, скорее всего, неумеха. Сегодня делать мне куннилинг будет рабыня Мелани. Мелани, выпрямись и подними голову.
Страйкерша открыла один из ящичков своего столика и вытащила блестящий расширитель для рта. Я только горестно вздохнула. Впрочем, чего ещё ожидать рабыне? В первый раз, что ли? Страйкерша освободила мой рот от соски. Я конечно могла бы попробовать укусить её за руку, но какой смысл? Она вставила мне в рот расширитель и затянула ремешки. А потом разлеглась на кровати, подложив под голову ворох подушечек. На левой руке у неё по-прежнему поводок моей тоны, а в правую она взяла плётку со столика, да ещё пару раз щелкнула ею по покрывалам постели.
-Ласкай мою вульву, рабыня! Да как следует.
Я, путаясь в цепочках, подползла ещё на шаг и полезла к ней под пеньюар, скользя ладонями по ногам с гладкой холёной кожей. Никаких трусиков на ней не оказалось. Шёрстка была коротко подстрижена и неприятно колола мне лицо. Я начала вылизывать злодейку вертя языком по её внешним губкам. После Сплойи мне было жутковато от любой вульвы. Впрочем, Страйкерша на Сплойю не походила, она мне внушала страх, а не восхищение. И, надо сказать, пахло из неё не очень-то приятно. Но что мне ещё оставалось делать? Я старательно лизала её и почувствовала, как она слегка потекла и начала постанывать под своим железным лицом.
-Неплохо, - сказала она. - Быстрее теперь, вот так.
И внезапно стегнула меня плёткой и взвизгнула:
-Быстрее! Глубже! Старайся, сучка, или запорю! Ну!
Я взвизгнула от страха и что было силы завертела языком в её дырке, не разбирая, где клитор, где губки, где что. Кажется даже цепляла её своей заклёпкой. А она задёргалась и завыла, а потом принялась стегать меня плетью, правда не очень сильно и всё больше мимо. Ну и кричала всё что кричат извращенки в таких случаях, грозясь отлупить, запороть, вырезать что-то и так далее.
Я и так старалась. Хлестала она меня терпимо, уж так насмерть не запорешь. Просто, наверное, ей нравилось так вот покрикивать на рабынь. Я даже и не заметила, как у неё случился оргазм, только опомнилась когда она отпихнула меня и начала корчиться и стонать комкая свои шелка и раскидывая подушки. Наконец она успокоилась, подобрала пеньюар и снова выставила свою дырку.
-Хорошо, рабыня. А теперь вылижи дочиста.
Я снова принялась за работу, а она развалилась на подушках и налила себе вина. Подпёрлась ладонью и начала посасывать вино через трубочку, которую вставила в дырку своего намордника. Я лизала её пока она не соизволила меня остановить. Не скажу, что после всего этого у меня во рту стало сильно приятно. А Страйкерша потянулась как кошка. При этом её железная голова лязгнула шарнирами. Снова полезла в свой комод и достала два лёгких ошейника. Сунула один мне под нос.
-Прочти, рабыня!
Я с удивлением выпучила глаза и прочитала:
-Я рабыня Мелани. 2-14-Т. Собственность Госпожи Калиопалии Мона-Генози.
Ошейник был широким и лёгким, со скобой для замочка и небольшим кольцом для привязывания. Страйкерша сняла с меня смирительную тону и тут же надела на горло ошейник, заперев его висячим замочком.
-А это для тебя, Зи, - показала она второй ошейник Ноле Сванизалии. - Сейчас я и на тебя надену свой ошейничек, рабыня Зи. Вот так.
Нола оказалась в ошейнике Страйкерши. На этот раз она не возражала, только немного повертела шеей. К ошейникам она явно не привыкла.
-На цепь, Зи! - Приказала Страйкерша, указывая на кольцо в основании кровати. Зи непонимающе вытаращилась на неё. Она же вроде и так сидела на цепи надетой на ногу. Однако, быстро догадалась и улеглась в неудобной позе со скованными за спиной руками. Страйкерша пристегнула её за ошейник к кольцу и повернулась ко мне. Указала на другую ножку кровати.
-На цепь, рабыня!
Теперь и я оказалась прикованной за шею и за ногу, растянутая на ковре у основания кровати. Госпожа вынула у меня изо рта расширитель и тут же заменила его на свою соску.
-А теперь мешочки на головки, - сказала она и принялась натягивать на Нолу голубой мешочек из непрозрачного шёлка. Стянула его шнурком и завязала на узел. Потом то же самое проделала со мной. Я подёргала свои цепи и убедилась что не смогу дотянуться до завязки руками. Впрочем, стоило ли сомневаться?
Вскоре послышался металлический лязг. Госпожа Страйкерша явно освобождалась от железяки на голове. И в самом деле, не спать же с этой штуковиной всю ночь? Похоже, какое-то время она ещё и лакомилась фруктами, судя по доносящимся звукам. А потом слезла с кровати. Я почувствовала, как она проверяет замочки на моих цепях. Надо же какая осторожная, стерва! И так уже распялила нас на полу как медуз, рты заткнула и зрения лишила, что, ещё и мало кажется?
-Спать, рабыни! - провозгласила Страйкерша и снова полезла к себе на кровать.
Интересно, будет у меня здесь когда-нибудь подобное ложе? Очень сомневаюсь. Я ведь ламиола, мой удел прочное кольцо в основании кровати и маленький коврик как у собачки. А если бы я была Нола… И что? Вон, Нола рядом со мной, да ещё и не простая, а высокопоставленная. Прикована к кольцу как рабыня. Нет, здесь везде дурдом, будь ты хоть Нолой, хоть ламиолой. Но вот ведь некоторые умеют устроиться? Хотя бы эта Страйкерша. Ах, что за глупости? А если бы Сванизалия изловила её? Пропала бы вся её роскошная постель. Приковали бы её навсегда к ручке вала и лупили бы чтобы не ленилась. Так и гнула бы спину в цепях и с арестантским кольцом в носу. В ошейнике с какой-нибудь позорной надписью. Позавидовала бы последней ламиоле прикованной к кровати. Такой вот, как я сейчас. Ноги затекли, И руки. Да и всё тело. Что за боль? Что? Снова колют? Где я? Что за розовая ткань кругом? О, нет! Опять. Вот опять эти противные морды вырядившиеся в докторские маски.
-Эй, привет, куколка Барби! Как спалось?
Я нечленораздельно воплю извиваясь, дёргая цепи и кусая шланги во рту. Не надо! Не хочу снова в ад! Сделайте что-нибудь со своими дурацкими прочистками-промывками. Уколите чем-нибудь таким, чтобы я снова не оказалась в аду! Зачем? Зачем вам это надо? Или вы не знаете, куда я попадаю каждый раз после этого?!
-Что это с ней? - Удивляется один.
-Не знаю. С этой розовой Бэби что-то не так. Параметры вот.
-Что, сильные отклонения?
-Да нет, небольшие. Но ты на неё посмотри.
Спасибо хоть заметили, что со мной не всё в порядке. Я рвусь с удвоенной энергией чтобы подтвердить их предположения.
-Схожу-ка я за главным анабиологом, - говорит один, - а вы пока проведите процедуры.
-Хорошо, - говорит другой. - Так. Включаем. Промывка желудка.
О, Господи! Опять! Промывка. Прочистка. Снова насилуют своими резиновыми шлангами. Вертят каруселью. Растягивают цепями. Мнут давлением, бьют током, душат подачей газа. Чтоб вас самих также на том свете… Если это уже не тот свет.
Теперь лежу обессиленная, прикованная к розовому ящику. Со шлангами во рту, в заднице и в вульве. С трубочками в ноздрях. Пустая внутри. Высосали, кажется, все внутренности. Нет сил даже ругаться. А сверху надо мной опять совещаются.
-Да. Это странно. Покажите-ка документацию. Так. Ламиола. Мелани Спайк. Двадцать лет. Предварительные параметры. Так. Заказчик. Ну-ну, - смеётся. - Совет Гедоникса. Ну-ну. И когда им надоест?
Теперь он уставился на меня.
-Мисс Мелани, вы меня слышите? Скажите да, или нет.
Я лежу высосанная до полного безразличия. Пускай идут в задницу. Внезапно меня скрючивает удар тока.
-Отвечайте, Мисс Мелани. Слышите меня?
-Угу! - воплю я. Проклятые палачи!
-Как вы себя чувствуете? Хорошо?
-У-У! - мотаю я головой.
-Да они всегда жалуются, - говорит второй. - Им всегда плохо, если нет виллы с бассейном и пучеглазой прислуги чтобы подтирать им зад.
-Помолчи, - говорит главный. - Мисс Мелани, в чём состоят неприятные ощущения?
-У! - кричу я и показываю, что хочу выплюнуть шланг.
-Нет, - говорит он, - шланги останутся вставленными. Отвечайте да, или нет. В чём неудобства? Моральные страдания?
-У-у! - говорю я. Моральных страданий у меня полно, но я хочу чтобы меня избавили от ада.
-Боль?
-У-у! - мотаю я головой.
-Так, - повторяет он и снова куда-то смотрит. И снова мне:
-Неприятные сексуальные фантазии?
-У-у! - отвечаю я.
-Хорошо. Что тут у нас? Так. Стабильные пики в ранний период анабиоза. Любопытно. Сны, Мисс Мелани?
-Угу! Угу! - подтверждаю я.
-Подумаешь?! - возмущается второй. - Кому кошмары не сняться? Усыпить и…
-У!-У!-У!-У! - воплю я вытаращивая глаза и всем своим видом демонстрируя ужас.
-Успокойтесь, мисс, - говорит специалист. - Значит, неприятные сны?
-Угу!
-Одинаковые сны?
-У-у. У! Угу! Угу! - я пугаюсь, что он потеряет интерес.
-Сны разные, но с присутствием одинакового элемента?
-Угу! Угу!
-Чёрт! - говорит он второму. - Опять! А как у других девушек из этой партии?
-Всё в пределах нормы. А что? Такое и раньше случалось? Да тут отклонения-то всего ничего.
-Не величина главное. Взгляни. Стабильность! Видишь эти пики?
-Да. Все как один.
-Не совсем. Небольшое нарастание.
-Незначительное.
-Пока да, но если продолжить теоретическую кривую, к концу пути пик возрастёт на треть.
-Это не смертельно. Подумаешь, давление сто восемьдесят-двести. Девушка молодая, выдержит. Правда температура и уровень гормонов… Но это можно блокировать введением стимуляторов. Думаю, она выживет, даже если пики действительно будут нарастать по этой кривой. А это ещё неизвестно. В конце концов…
-Дело не в этом. Не в какой-то отдельной рабыне. Дело в том, что процесс не имеет объяснения.
-Много чего не имеет объяснения. Что же, паниковать по этому поводу? Смотрите какая симпатичная Бэби. Не выбрасывать же её. Она стоит целое состояние.
-Финансовые потери не имеют значения.
-Ну, это как для кого.
-Речь идёт о гораздо большей опасности, чем финансовые убытки. Мы имеем право в случае неконтролируемой опасности…
-У! У! У! - заорала я. Ну что я за дура?! Зачем я стала жаловаться? Подумаешь, ад! Вынесла три раза, вынесу и четвёртый. Они что, убить меня хотят из-за каких-то снов?!
-Похоже, она не хочет умирать.
-Что, мисс Мелани? Сны были не такими уж и страшными?
-Угу!
-И это действительно так?
-Угу. У! У! У! - меня снова ударили током.
-Детекторы фиксируют расчетливую ложь, мисс!
-У! - сказала я и заревела в три ручья. Сейчас же включились вентиляторы и в лицо ударила горячая струя воздуха.
-Вы уверены, что у остальных девушек из этой партии все параметры в норме?
-Да, если верить приборам и датчикам.
-А предварительное обследование?
-Всё было в норме. Правда, обследование не было достаточно глубоким.
-Даже не знаю, что и делать.
-А в прошлый раз были такие же пики?
-Да. Но нарастание было более интенсивным. К концу анабиоза девушка всё равно бы умерла. Наверное.
-То есть, ей не дали дождаться конца?
-Не дали. А что вы хотите? Если есть хоть малейшая опасность прокола мнемонического поля…
-Всё это глупые бредни.
-Вы сами видите, что случай повторяется.
-Но нельзя же так вот, из-за каких-то дурацких пиков…
-Я же сказал, что сомневаюсь.
Две пары стеклянных глаз снова уставились на меня. Я даже дохнуть боялась.
-Она боится.
-Да. Она боится смерти больше чем того, что видит. А вы знаете, что она видит?
-Думаю, да. Она видит ад.
-Так уж и ад? Да просто глупые женские бредни в этой белобрысой головке.
-Не думаю. Мисс Мелани, вы видите ад?
-Угу, - обречённо призналась я.
-Послушайте, я не хочу вас умерщвлять, по крайней мере сейчас. Но, боюсь, у нас нет средства чтобы защитить вас от подобных видений. Если мы снова усыпим вас, боюсь, они повторятся. Вы согласны снова туда?
-Угу! - согласилась я. Лишь бы не убили.
-Усыпите её, - скомандовал главный.
Что значит «усыпите»? Убейте? Или погрузите в сон? Укол! Всё плывёт. Не могу понять. Что это? Свет или тьма? Как можно не различить? Что со мной? Что я вижу? Я не могу определить. Какая-то крайность, но какая? То ли яркий свет, то ли кромешная тьма. Я ничего не вижу, нет ничего вокруг кроме света или тьмы. Нет, что-то есть. Подо мной. Я на чём-то лежу. Песок! Чистый зернистый песок. На ощупь копаюсь ладонями под собой. Песок быстро уплотняется вглубь. Почти не пристаёт к рукам. Адский песок. Я снова в аду. Но почему ничего не видно? Я слепая? Да, помню, сияние выжгло мне глаза.
Ощупываю лицо. Глаза на месте. Ничего не болит, но… Полная зрительная пустота. Давлю на глаза, мну пальцами лицо. Ничего! Ни искр, ни кругов в глазах, ничего! Может, чёрный туман вокруг? Или белый? Встаю во весь рост. Ничего. Пустота. Иду по песку. Вот небольшой уклон вверх. А теперь вниз. Один из холмиков? Песок. Останавливаюсь, ощупываю себя. Голая. Чистая. Волосы ниже плеч, тоже чистые, рассыпчатые. Лезу пальцами в рот. Зубы без налёта, без запаха. Меня словно всю продезинфицировали прежде чем бросили сюда. Сую пальцы в вульву. Сухо, больно. Пытаюсь массировать губки. Никакой реакции, только больно. И во рту пересохло. Но пить не хочу. Я какая-то неживая. Тело равнодушно, да и мозг не желает работать. Пустота подавляет меня, проникает внутрь. Сажусь на песок. Неподвижно сижу. Проходит очень много времени. Ничего. Не хочу ни есть, ни пить, ничего. Что со мной? Я словно пустая оболочка. Моё тело, - предмет без физиологии. Чего-то нет. Чего? Души? Где моя душа? Без неё тело мёртвое, отдайте!
Вскакиваю на ноги и бегу что есть сил. Спотыкаюсь, путаюсь в собственных ногах. Ничего! Нет даже усталости. Сижу. Это становится невыносимым. А вдруг, это навсегда? Никогда ничего больше не будет, и это будет вечно! Нет! Нет! Не делайте этого со мной! Пожалейте! Верните душу! Что я вам сделала? Что я такого сделала?! За что меня сюда? Если забрали душу, заберите и тело! Ничего. Никаких изменений. Ничего нельзя сделать! Я ничего не могу, ничего изменить невозможно. И терпеть это невыносимо. И умереть я тоже не могу, я наверное уже умерла. Усыпить? Да, только это и помню. Усыпить. Меня усыпить. И вот я здесь. Навсегда. Не надо! Не надо! Пожалейте, я… Я больше не буду. Чего? Ничего не буду. Ничего. Вокруг пустота. И времени нет. Или есть? Отпустите! Куда угодно, хоть в рабство, хоть на пыточный стол Страйкерши! Верните хотя бы боль! Что вам, жалко что ли? Впиваюсь зубами в собственную руку. Что это, боль? Боль! Боль! Какое счастье! Теперь хоть что-то можно сделать! Я разорву своё тело зубами на части, уничтожу его, прекращу эту ужасную пустоту вокруг. Теперь её есть чем заполнить. Вот! Боль! Сначала несильная, но теперь всё сильнее и сильнее… Что? Что я делаю? Скоро ничего не останется кроме боли. Свет, тьма, боль, - какая разница? Это то же, что пустота, только больнее. Что я сделала?! Обрекла себя на бесконечную боль? Непрекращающееся вечное страдание? Нет! Как больно! Везде… почему? Я ведь лишь укусила себя за руку! Почему болят спина, ноги, шея?! Тупая, нудная боль. И трудно дышать. Что это? Здесь кто-то есть?! Кто толкает меня чем-то острым? Полумрак. Душно-то как! Что? Кто?
-Ну же, просыпайся, рабыня!
Что? Где я? Пытаюсь вскочить. Нет, не получается. Нога! И руки. Ах, да! Я прикована за ногу. Вспомнила. Страйкерша приковала меня за левую ногу и за шею. Но сейчас шея, кажется, свободна. Только… Да, помню. Она надела мне свой ошейник. Я собственность Нолы Калиопалии Мона-Генози. А на голове у меня затянут шёлковый мешочек. И кляп во рту. Вот почему трудно дышать. Ай! Меня ударили литоной.
-Встать, рабыня!
Я поспешно встаю. Чувствую цепь на руках. Ну да, Страйкерша вчера надела мне на руки цепь. И соединила её с кольцом на ноге. Кто-то ещё тут есть, рядом. Вот голос Страйкерши:
-Рабыню в ножные кандалы и намордник. Вымыть, накормить и подготовить, также как и вторую.
-Да, Госпожа, - мужской голос.
Чувствую как мне на ноги надевают тяжеленную цепь и замыкают браслеты на щиколотках. А теперь освобождают руки и тут же заламывают их за спину. Связывают, но сильно не затягивают, вероятно связали надолго. А теперь стаскивают с головы мешочек. Но ничего рассмотреть я не успеваю, мне тут же зажимают глаза и надевают на голову какое-то кожаное устройство застёгиваемое на пряжки. Ну да, Страйкерша ведь так и сказала, надеть намордник. Вот и готово. Ремешки туго затянуты. Между зубов жёсткая обрезиненная палочка. А напротив глаз круглые отверстия затянутые такой густой сеткой, что я могу различить лишь смутные контуры перед собой. Кажется есть дырка для носа. Ну конечно! Продевают кольцо. Кажется, не очень большое. А вот характерный звон. Несут цепь, довольно тяжёлую, судя по звону. Вряд ли для носа. Точно, цепь пристёгивают к ошейнику. Я на шейном поводке.
-Вперёд, рабыня! Шевелись!
Я иду за цепью, волоча тяжёлые кандалы. Дело привычное, не зря же меня столько учили. Я не бестолковая, я умею ходить в кандалах. И в лёгких, и в тяжёлых. Умею ходить на привязи, умею держать себя в обществе. Я обученная рабыня, то есть Мона, то есть…
-Стоять. Сюда. Вперёд.
Что это? Шум воды? Меня ведут в яму с водой?! Нет. Тёплый воздух. Ещё какие-то фигуры перед глазами. Рабыни? Судя по звону цепочек, да.
-Вымыть девушку. Потом кормить. Если заупрямится, кормите насильно.
Меня моют, протирают, снова моют. Сушат. Опять куда-то ведут. Сажают. Пристёгивают за пояс и за бёдра. Освобождают от палочки во рту и тут же суют в рот толстую трубку и крепят к лицу что-то широкое и тяжёлое. Чей-то голос:
-Подождите, зачем? Может, она будет есть добровольно? Рабыня, ты будешь есть?
-Угу, - говорю я. Между прочим, я голодна.
-Смотри, - грозятся мне, - будешь капризничать…
Снимают устройство с лица и начинают кормить ложкой. Каша какая-то. Неплохо. Кормят с ложечки и протирают рот. Вот, дали попить. Что это? Похоже на слабое вино. Неплохо. А теперь что? Неужели мясо? Точно! И хорошо проваренное. Кажется курочка. Блаженство! Да ещё и приправлено чем-то острым. Последний раз я так ела в ресторане с Соней. Сто лет прошло! А ещё думали, что я откажусь! Что, ещё не всё? Я снова раскрыла рот. Ой! Что это? Неужели ананас? А теперь виноград. Сладковат чуть больше чем надо. Могли бы сорт и получше подобрать.
Пить? Можно и попить. Минеральная вода, кажется. А что ещё дадут? Давайте, давайте! Не может быть. Шоколад! Боже мой, что, Страйкерша вот так кормит всех своих рабынь? Не могу поверить. Если меня так вот кормить хотя бы месяц, я стану толстая и жирная. Нет, это наверное особый завтрак. Специально для меня. Ага. На убой! Ой, не к добру это. И где Госпожа Сванизалия? Её что, тоже моют и кормят? Что, ещё что-то? Нечто похожее на бисквит. А теперь горячий чай. А это что? Расширитель? Мне разжимают рот и лезут туда, пальцами что ли? Нет, какой-то щёточкой. Ага! Промывают рот и чистят зубы. Снова чем-то протирают и убирают расширитель. Снова вставили палочку намордника. Кто-то распоряжается:
-Рабыню в комнату отдыха. Через два часа на горшок и промыть как следует. Смазать внутри. Она должна быть готова к шести часам. Уведите.
Вскоре меня уложили отдыхать. Привязали за ноги и за шею. Одна из рабынь лежит рядом и следит, хорошо ли мне лежится. Кажется, я даже вздремнула немного. Но вот поднимают и сажают на горшок. Я пытаюсь возражать, но меня никто не слушает.
-Тужься, рабыня! Как следует. Хочешь чтобы силой промыли?
Нет! Только не промывку! Я честно стараюсь выдавить из себя лишнее, но получается мало. Однако, враги удовлетворены. Начинают протирать мне задницу. Кажется моют, а может даже и вылизывают, трудно сказать. А потом чем-то смазывают. Не очень-то приятно, между прочим! И снова дают пить. Похоже, чистую воду. Я начинаю понемногу беспокоиться. Всё это не похоже на обычные процедуры для рабынь, особенно этот роскошный завтрак. Что задумала Страйкерша?
У меня возникло большое подозрение, что Страйкерша и не собиралась меня вчера резать, а только пугала с присущей ей изобретательностью. Что же тогда? Если бы она была людоедкой, я бы решила что меня готовят ей на обед. А кто их знает? Пытают ни в чём не повинных девушек, так, может, и едят их на своих сборищах? Какое-нибудь радикальное течение в Страйкерстве. Меня даже холод пробрал от такого предположения. Что за дурь лезет в голову?
Тут я заметила что с меня снимают ножные кандалы, а взамен надевают знакомые мягкие ботинки с толстой подошвой. Что, снова возить тележки? Это ещё не самое худшее, что могло случиться. Меня снова куда-то повели. Из-за сетки на глазных отверстиях я почти ничего не видела, разве что не натыкалась на стены. Вот остановили, повернули и начали что-то надевать, скорее всего, сбрую. Да, так и есть. Меня снова запрягают в коляску. Проклятая Страйкерша ещё не накаталась на мне! Сбруя не совсем обычная, более мягкая и сложная. Развязали руки и пристёгивают мягкими ремнями к передней перекладине. Даже на пальцы надели какие-то колпачки. Что-то делают с намордником. Отделили несколько вставок. Теперь у меня открыты щёки, середина лба и, частично, подбородок. Сняли палочку и тут же засунули в рот знакомую ездовую толу. Теперь надевают уздечку, продёргивают ремешок во рту. Регулируют пряжки и колечки. Теперь пристёгивают поводья. Длинный повод у левого угла рта. Наверное упряжка-двойка. Ну что? Запрягли? Подвешивают к носу проклятый колокольчик, и ещё пару, к кольцам в углах рта. Теперь я мелодично позваниваю. Это что? Снимают ошейник? Точно. И надевают другой, кожаный и мягкий, по крайней мере изнутри. Ну, всё наконец? Всё. Стою и жду.
Кажется, около меня стоит другая рабыня и тоже позванивает колокольчиками. Неужели Нола Сванизалия?
Кто-то идёт. Точно. Шелест покрывал, лёгкие шаги и стук каблучков. Женщина подходит и трогает меня за лицо. Глазные отверстия освобождаются от сеточек. Я вижу знакомые голубые глаза Страйкерши над кромкой вышитой по краю чадры, натянутой до самых глаз. Запасные линзы вставила, сучка? Я скашиваю взгляд и вижу свою напарницу по упряжке. Похоже, это действительно Госпожа Сванизалия, судя по её слегка отвисшей груди и шрамам, виднеющимся между ремнями сбруи. Так и её запрягли в коляску? Мне становится жаль Нолу. Ну я, ладно, рабыня. Мона. Ламиола. Меня учили возить коляски и морально готовили к этому. А её? Как можно так унижать Госпожу? Чёрт! А почему, собственно, Нолам можно унижать ламиол? Чего это я ей сочувствую? Разве не под её руководством меня держали в клетке, заковывали в цепи, наказывали плёткой? Заставляли крутить вал? Насиловали, унижали и заставляли за это благодарить? А вот пускай-ка сама испытает хоть малую часть этого. Так ей и надо, и всем им, Господам, Нолам…
-Здравствуйте, девушки, - говорит Страйкерша. Её атласная чадра эффектно шевелится над губами. - Здравствуй, рабыня Мелани. Здравствуй, рабыня Зи. Я ваша Госпожа, благородная Нола Калиопалия Мона-Генози.
Рабыня Зи, кажется, хмыкнула, звякнув колокольчиками, однако Страйкерша не обратила на это внимания и продолжала:
-Вы должны быть довольны, рабыни. Вас сегодня вымыли, покормили и обслужили словно Нол, - тут она хихикнула, - дали вам отдохнуть, надели на вас дорогие и удобные сбруи и уздечки. А тележка, в которую вас запрягли, очень лёгкая на ходу. Вам даже особые колокольчики подвесили, облегчённые, но с хорошим звоном, даже колечки в ваших носах из чистого золота.
Она поглядела на Зи, вынула платок и стала протирать кровь, выступившую на её носике. Так они прокололи Ноле нос! Это… А что, «это»? Я вся продырявлена, а ей только носик проткнули. Переживёт!
-Не бойся, Зи, кровь почти уже не идёт. Тебе очень идёт колечко в носу. Носик твой правда староват, да. Ну да ничего, издалека и не видно. Так вот. Для вас сделали всё что можно. А вы обязаны старательно служить. Я последний раз напоминаю, если вы будете стараться, то тебе, Мелани, в ближайшее время ничего вырезать не будут. А тебе, Зи, вернут твоих глупых охранников, которые по своей глупости провалились в мокрую яму и до сих пор там ругаются совершенно неприличными словами. Вы умные рабыни, и понимаете: - любая попытка снова выдать меня или позвать на помощь, не только бесполезна, но и будет строго наказана. Вплоть до особой пытки и выжигания гениталий раскалённым железом. Но это так, к слову. А теперь, мне пора ехать.
Нола обстоятельно уселась на сидение, расправила свои покрывала, взяла в руки поводья и хлыст. Слегка похлопала нас по ягодицам и вздёрнула поводья.
-Вперёд, рабыни!
Я опасалась, что Госпожа Зи заупрямится, а тогда и мне перепадёт. Но она послушно катила тележку наравне со мной. Ну и правильно. Будешь сопротивляться, так ещё больше унизят, а так ещё ничего. В сбруях нас никто и не узнает. Наверное. Да точно! Мало ли тут тележек и упряжных девок скачет по карнизам Генозиса? Кто на них внимание-то обращает?
Мы бежали по довольно свободному карнизу. Вероятно, по одному из верхних. Оллитары не было видно за полупрозрачным туманом. Наверное, туманы тут, наиболее распространённая погода. Против ожидания, Страйкерша не злоупотребляла своим положением и не гнала нас быстро. Мы катили тележку лёгким бегом, чуть быстрее шага. Госпожа только изредка стегала нас, да и то несильно, а больше правила поводьями. Надо сказать, тележка и вправду была очень легка на ходу. По крайней мере, вдвое легче чем та, на которой я возила Мери. Наверное, дорого стоит, а у Страйкерши денег полно. Ещё бы.
Бежать нам пришлось недалеко. Вскоре карниз расширился и появилась большая площадка, уходящая в развал скалы. Я заметила, что она была огорожена со стороны карниза и въезд охранялся воинами. Нолу Калиопалию пропустили и снова натянули цепочку на ограждении. Здесь сразу почувствовалась ухоженность места. Площадка была вымощена красивыми плоскими плитками, по периметру росли аккуратно подстриженные кустики, стояли маленькие столики и удобные, просторные сидения. А в центре располагался изящно оформленный фонтан в виде группы девушек, льющих воду из кувшинов. Приглядевшись, я заметила, что это вовсе и не статуи, а живые обнажённые девушки, застывшие в неподвижных позах. Причёски у них были скручены в тугие шишки на затылках, на шейках красовались узкие золотые кольца, а ноги по колено уходили в каменное основание фонтана. Было такое впечатление, что девушки замурованы в камне. Я бы и не заметила, что они живые, если бы не периодическая небольшая смена поз и наклона кувшинов, льющих воду. Только довольно фальшивые улыбки оставались неизменными и напоминали мне земные конкурсы красоты.
К моему удивлению, здесь имелись даже парные сидения для упряжных рабынь, в одно из которых и усадила нас Нола, привязав за талию тонкими цепочками. А сама направилась к группе богато одетых дам за одним из столиков. Я снова поглядела на Нолу Сванизалию, но она, как и раньше, старательно не глядела на меня. А ведь я оказалась невольной свидетельницей её позора. Не пришлось бы мне потом за это отвечать. Нола Сванизалия ведь обычная женщина, да к тому же ещё, видимо, и недалёкая, да и немолодая уже. Не грозит ли мне опасность с этой стороны, большая, чем со стороны Страйкерши?
-У? - Осторожно спросила я, но она молчала.
Я слегка дёрнула общий повод в правом углу рта:
-У?
-У! - рявкнула Нола и топнула ногой. И ещё больше отвернулась. У меня пропало всякое желание с ней говорить. И чего сердится? Я-то тут причём? Ведь я её, между прочим, предупреждала! И вот результат. Наверное ей и без моих разговоров тошно.
Я посмотрела вокруг. Похоже, что здесь находилась зона предназначенная для знати. Уж очень всё чисто вымыто и ухожено. Явный контраст с остальным городом. А что за публика? Вон, Госпожа у фонтана стоит в вальяжной позе и томно любуется струями воды. На ней безупречный тёмно-синий костюм. Белоснежная блузка, короткая прямая юбка и длинный блейзер. Неплохая причёска. Лакированные туфельки на высоченных шпильках. Всё портит пышный газовый шарф с блёстками, завязанный огромным узлом на шее. Совершенно лишняя деталь. Рука унизанная кольцами спускается вниз. На запястье застёгнут широкий лакированный браслет с металлическим кольцом, к которому пристёгнута золотая цепочка. Она перегибается вверх, раздваивается и поднимается к шейкам двух полуголых рабынь в золотых ошейниках и высоких голубых кокошниках украшенных металлическими бляшками. Обе девушки стоят с опущенными глазами, держа перед собой сложенные руки, ладонями вместе. На них только длинные юбки из голубого газа, до самых щиколоток. Сквозь ткань угадываются лёгкие цепи на ногах. Девушки босые. На пальцах ног посверкивают перстни с синими камнями. Вот Госпожа двинулась вокруг фонтана. Рабыни немедленно побежали следом, мелко-мелко семеня ножками и не разводя сложенных ладоней. Видна безупречная дрессировка.
А вот идёт Госпожа в широченном сарафане и маленькой шапочке-таблетке на макушке. Волосы Госпожи падают на спину тучей мелких завитушек. Сарафан и шапочка расшиты сверх всякой меры золотым шитьём и чуть ли не алмазным бисером. А к причёске приколота вуаль, очень похожая на шарфик предыдущей Госпожи. Наверное, модная в этом сезоне вещь. На сворке у Госпожи также две рабыни в коротких серебристых юбочках, голубых прозрачных лифчиках и железных ошейниках с большими кольцами. На головах косынки из голубого газа, на босых ногах лёгкие кандалы, а на запястьях обнажённых рук блестящие браслеты соединённые витыми цепочками непомерной длины, до самой земли, и это при согнутых в локтях руках. Впрочем, довольно красиво.
Ещё одна Госпожа подъехала на коляске запряжённой двумя рабынями, набросила им на ноги путы и привязала к полированному кольцу в плитах площадки. На ней широченные голубые покрывала Нолы, только с широкими вышивками по краю чадры, подолу и кромкам рукавов. Очень широкая вышивка, наверное в целую ладонь. Насколько я припоминаю, ширина вышивки говорит о знатности Госпожи. У этой госпожи шарф из газа с блёстками был просто собранным в складки в руке, как платок. Вероятно, я ошиблась. Это наверное какой-нибудь атрибут сословия знати Генозиса.
Вот и Страйкерша идёт назад, а с ней другая Нола в покрывалах и чадре. Примерно такого же роста. А вышивка на чадре у неё вдвое шире, чем у Госпожи Калиопалии. И внимательные глазки-щёлочки из-под головного покрывала. На меня смотрит. Разглядывает словно товар. А может, так и есть. Может Страйкерша задумала нас продать вместе с тележкой? А теперь Нола рассматривает Госпожу Зи, даже слегка наклоняется вперёд. А потом говорит Страйкерше:
-Признаться, Госпожа Опали, эти рабыни не производят должного впечатления.
Страйкерша только слегка кланяется с двусмысленным видом. Узкоглазая снова принимается рассматривать нас. Впрочем, она вовсе не узкоглазая, просто зачем-то щурится.
-Коляска хороша, но рабыни весьма сомнительны.
-В рабынях-то всё и дело, - отвечает Калиопалия.
-Ну… - цедит узкоглазая. - Левая девка неплоха. Возраст, рост, сложение. Но хрупковата. Взгляните на ноги. Такая больше для постели подходит. Да, это типичная спальная цепная девушка. Мышцы не развиты, грудь великовата, не очень удачный баланс веса. К тому же у неё явно не оптимальное дыхание. Неужели вы не видите? Взгляните на форму грудей и расположение сосков. Молочные железы подобного типа оказывают заметное давление на грудную клетку.
Страйкерша снова кланяется:
-От уважаемой Госпожи Сплисси ни одна мелочь не скроется. Вы истинный знаток ездовых девушек.
-А эта?! - возмущается Сплисси, указывая на Сванизалию. - Это же почти старуха! Только что целлюлита ещё нет. Грудь обвисает, живот великоват, а ноги совершено не тренированы. К тому же, явно строптива. Достаточно только взглянуть ей в глаза. Не удивлюсь если это бывшая радикальная оболюционистка, сданная в транспортный отдел. Шрамы по всему телу. Да она вообще ни на что не годится, ни в упряжку, ни в постель. Лично я давно сдала бы такую на силовой вал, да и то…
К моему удивлению, Нола Сванизалия даже и не пыталась возражать. Возможно, теперь она разделяла мнение узкоглазой?
-Вы почти угадали, Госпожа, - поддакнула Страйкерша.
-И вы, Госпожа Опали, утверждаете, что эта парочка способна выиграть?
-Не сомневаюсь в этом, Госпожа Сплисси. Разве вы не видели мою ставку на ваш номер, уважаемая благородная Госпожа?
-Может, объясните тогда?
-Видите ли, Госпожа, здесь главное не физические качества рабынь, хотя и это тоже имеет значение…
-Ещё бы! - сказала Госпожа Сплисси. - Это имеет решающее значение. Я понадеялась на вас, и вот… А что по-вашему?
-Главное, это личная заинтересованность рабынь в результатах.
Госпожа Сплисси нервно рассмеялась.
-Вы что же, пообещали этим девкам пару шоколадок?
-Не совсем, Госпожа. Будьте уверены, они очень даже заинтересованы в результате.
Что-то я не понимаю, о чём собственно идёт речь. Какой ещё результат?
-Вы что, пригрозили в случае неудачи сдать их Страйкерам для выжигания гениталий?
А эта узкоглазая очень догадлива.
-Ну что вы, Госпожа Сплисси! - невинно вскинула голубые глазки Страйкерша. - Это же так банально. Есть ли хоть одна рабыня, которой бы не грозились подобными ужасами? На такое уже никто не реагирует. Да и откуда тут Страйкеры? Кто их видел? Одни сказочки для глупых ламиол.
-Так чем же вы их напугали, Госпожа Калиопалия? Скажите. Мне очень любопытно.
-К сожалению не могу, уважаемая Госпожа. Это секрет моих компаньонов по данному пункту. Профессиональный секрет, касающийся дрессировки ездовых рабынь.
-Неужели вы мне не сообщите? Ведь мы же подруги, не так ли? Ну, хотя бы в общих чертах?
-О! Госпожа Сплисси оказывает мне большую честь, называя своей подругой. Искренне благодарю Госпожу. Но поймите, я обладаю лишь поверхностными сведениями по данному вопросу. Или, вы думаете, что профессионалы дрессуры так легко раскрывают секреты? Но при попытке разглашения даже того, что мне известно, мы с вами рискуем навсегда лишиться услуг этого клана. Особенно в свете последних новшеств законодательства. Вы же знаете, после официального разрешения соревнований упряжек в Аннолиусе, введение разрешения в остальных городах лишь вопрос времени. Мы с вами потеряем кучу денег если проявим неосторожность. К тому же, ведь вы ничем не рискуете. При проигрыше, моя ставка достанется вам и вы ничего не потеряете. Рискую только я.
-Не совсем, - возразила узкоглазая Сплисси теребя край покрывала. - Для Нолы моего статуса, отсутствие выигрыша, уже само по себе, проигрыш.
-Возможно, Госпожа, - согласилась Страйкерша. - Но вы выиграете гонку.
-Почему вы так уверены?
-Дело в том, что личная заинтересованность рабынь очень важна, но это ещё не всё. Эти рабыни очень умны. Берусь утверждать, что ни одна из ездовых девок ваших соперниц даже близко не дотянет до них по умственному развитию.
-Умны?! - вылупилась Сплисси. - Ездовые девки? Откуда может взяться ум у рабынь транспортного отдела?
-Да уж, конечно, они не из транспортного отдела, - заметила Калиопалия.
-Так-так, - сузила и без того узкие глаза Сплисси. - Ошейники, номера и регистрация, - всё фиктивное?
-Это небольшое нарушение, - скромно потупила глазки Калиопалия. - Да и к тому же, никакого регламента ведь нет. Поскольку сами соревнования ещё официально запрещены. Кто вас упрекнёт, да и кто догадается?
-Правда, - сказала подумав Сплисси, - просто никто ещё до вас не догадался использовать… Правда. Но, во имя Оллитары, зачем ездовым девкам умственные способности?
-Ну… - протянула Калиопалия. - Наездница должна соблюдать правила, пусть даже и негласные. Но кто станет требовать того же от бестолковой ездовой миниуни-ламиолы? У них ведь, чуть что, и ламиолия.
-Так-так-так! - забормотала Сплисси. Она даже приспустила пальцем край чадры и почесала свою верхнюю губу. - Да полно, уж я и не знаю, ламиолы ли эти ваши интеллектуалочки в уздечках?
-О! Конечно ламиолы, Госпожа! - возмутилась Страйкерша. - Самые настоящие ламиолы. И как вам такое в голову пришло? Да у нас тут что, Гедоникс, в самом деле? Чтобы Нол в коляски запрягать?!
-Вы опасная Унина, - заявила Госпожа Сплисси, - и не так просты, как кажется.
-Да и вас, Госпожа Сплисси, простушкой не назовёшь.
Обе Госпожи довольно рассмеялись. А потом Сплисси заявила:
-Хорошо. Вы убедили меня. Да и всё равно, времени уже нет, чтобы что-то менять. Смотрите же, пропадут ваши мониолы, Госпожа Калиопалия.
-Или умножатся, - резонно возразила Страйкерша.
-Итак? - сказала Сплисси, - ваши наставления?
-Всё очень просто, Госпожа. Рабыни вымыты, накормлены в оптимальное время, смазаны быстродействующей мазью. Немного размялись по дороге сюда. Они совершенно готовы. Никаких дополнительных процедур проводить не следует.
-Как? А сыворотка покорности?
-Ни в коем случае, Госпожа! В этом-то всё и дело. Или вам неизвестно, что сыворотка снижает физические показатели из-за того что ламиола теряет контроль над распределением сил?
-А если они заупрямятся в самый неподходящий момент?
-Госпожа забыла об их личной заинтересованности?
Сплисси покрутила головой и повертела в воздухе пальчиком:
-Вы…
-Опасная Унина, - улыбнулась Калиопалия. - Я помню, Госпожа.
-Даже интересно, что из этого всего получится?
-Всё будет в порядке, Госпожа. При вашем-то умении управлять упряжкой. Но…
-Что?
-В данном случае, вам придётся не столько применять своё умение, сколько имитировать его. Чтобы не мешать ламиолам проявлять свои умственные способности.
-Понятно, - согласилась Сплисси.
-Умеренно пользуйтесь кнутом, лишь для видимости. Кнут не должен отвлекать их. Но к управлению поводьями отнеситесь очень ответственно. У рабынь нет опыта участия в полноценных гонках, вы должны им помочь.
-Понятно, - кивнула Сплисси. - Это всё?
-Всё, Госпожа.
-Достаточно просто. И в то же время сложно. Но я опытная наездница. Думаю, я справлюсь.
-Не сомневаюсь, Госпожа.
Страйкерша отстегнула цепочки и подняла нас на ноги.
-Пора поработать, рабыни. Служите Госпоже наезднице со всем усердием, на которое способны. Ваша служба, это выигрыш сегодняшней гонки. А проигрыш… Ну, вы знаете. Надеюсь, память вам ещё не отшибло?
Они ваши, Госпожа Сплиссиолония.
Госпожа Сплиссиолония принялась тщательно осматривать наши сбруи и уздечки. Подёргала толы во рту и даже тронула пальцем колокольчики. Потом долго гнездилась на тележке, наверное тоже осматривала. И, наконец, вздёрнула поводья.
-Вперёд, рабыни!
Мы с Нолой покатили её прямо в проход скрытый кустами в глубине развала скалы. Впрочем, дорога и здесь была очень хорошей. Полумягкое покрытие зеленоватого цвета. Над нами сомкнулся свод. Мы оказались внутри тоннеля, который вскоре закончился и сменился мостом над провалом. А дальше последовал новый тоннель. Похоже, дорога вела на вторую скалу Генозиса, верхушку которой я видела с прогулочной площадки. Внезапно дорога резко испортилась. Сбоку начали попадаться обломки скал и строительный мусор. Нола развернула нас вправо и внезапно сбоку открылся узкий проход вырубленный в скале. Наверное здесь совсем недавно пробили боковой ход. И вот мы выехали на широкое пространство. Здесь явно ещё не закончилось строительство. Дорожного покрытия не было, но выровнен карниз был хорошо. Это был даже и не карниз, а широкая, чуть изогнутая вдоль скалы полка шириной метров сорок и очень длинная. Справа она ограничивалась скалой, а слева и впереди обрывалась вниз, причем, никакого ограждения заметно не было. А по ближнему краю росло даже несколько деревьев и имелась чистая площадка с плиточным полом. В этом месте собралась целая толпа весьма живописного вида, а также стояло несколько парных упряжек.
Я вдруг осознала, что нам сейчас придётся соревноваться с настоящими ездовыми девушками. Да какие у нас могут быть шансы? У меня никакого опыта, не говоря уже о Госпоже Сванизалии. Впрочем, насчёт её опыта я ничего сказать не могла. Но разве мы сможем обогнать этих вот здоровенных девок с мускулистыми ногами? Но я тут же заметила, что в упряжках нет особенно крупных рабынь, все примерно одного со мной роста.
Сплисси развернула нас и остановила около остальных. Целая толпа Нол в покрывалах, с вышивками и без, собралась тут о чём-то между собой судача. Неожиданно правый повод дёрнул меня за рот. Нола Сванизалия уставилась на меня сверкая чёрными глазами сквозь дырки намордника.
-У! - сказала она и завертела головой, указывая на площадку, а потом на остальные упряжки. И топнула несколько раз ногой. Тон у неё был приказывающий, только вот, что она хотела сказать?
-У? - спросила я.
-У-У-У! - заявила Нола и повторила свою жестикуляцию.
-У? - сказала я и намеренно лениво переступила ногами.
-У-у! - замотала головой Нола. - У!
Я изобразила быстрый бег.
-Угу, - подтвердила Нола. - У!
Она хочет чтобы мы попытались выиграть гонку? Я с сомнением повертела головой. Вряд ли нам удастся.
-У! У! - заорала она и так засверкала глазами, что мне даже страшно стало.
-Угу! - кивнула я, чтобы успокоить её. Она затихла и больше на меня не смотрела. А в толпе, тем временем, произошли большие изменения. Половина Нол посбрасывала свои покрывала и предстала, если можно так выразиться, в спортивной одежде. Сплисси была похожа на змею, вся в облегающей серебристо-чешуйчатой ткани, с бахромой в швах рукавов и колготок и в коротких сапожках из лакированной кожи. Волосы она скрутила в косичку, а вокруг лба повязала шарф с блёстками, широкие концы которого спускались вдоль спины. А в руке у неё было то, что мне вовсе не понравилось, - вовсе не литона, а тонкий чёрный кнут, сужающийся к концу. Она ещё раз осмотрела нас и вывела на линию помеченную лежащей на земле полоской ткани.
Одна за другой, сюда же подъезжали и остальные наездницы, выстраиваясь в один ряд недалеко друг от друга. Мы оказались крайними справа. На стоящей слева от нас тележке восседала Нола в голубых прозрачных шелках, сквозь которые просвечивало обнажённое тело. А на плечах у неё была накидка с блёстками, завязанная на шее голубой лентой, причём такая длинная, что даже слегка волочилась по земле. На мой взгляд, Нола Сплисси вырядилась гораздо практичнее, также как и следующая в ряду Госпожа, вся в облегающей чёрной коже с заклёпками и с шарфом завязанным на талии.
Остальные три наездницы были плохо видны, поскольку тележки стояли ровным рядом. А несколько позади сгрудились зрительницы, большая часть которых также была очень своеобразно наряжена. Только три Нолы, стоящие впереди, были закутаны в покрывала и чадру. Вероятно, это были официальные лица. Так и оказалось. Одна из них выступила вперёд и подняла вверх нечто похожее на короткий жезл, а потом провозгласила:
-Имею честь обратиться к высокому собранию благородных Госпожей Генозиса и объявить о негласном открытии городского ипподрома, согласно нашему общему желанию и вопреки всем лицемерным противникам проекта.
Раздались сдержанные аплодисменты.
-Несколько слов хочет сказать наша гостья из знаменитого города Аннолиуса.
Одна из Нол, с неестественно большой головой, подошла к ведущей и повернулась к толпе. Теперь я заметила, что её покрывала, и даже чадра, надеты поверх клетки-верлиоки. Они там, в своём городе придурков, наверное, даже спят не снимая этой дряни. Вроде Страйкерши этой ночью.
-Уважаемое собрание, - заговорила Аннолиусская Нола, - позвольте мне выразить своё восхищение вашей решительностью и истинным духом высшего класса общества, вдохновившим вас на приобщение одними из первых в Оллитарии к весьма полезному во всех отношениях виду деятельности. Гонки упряжек дадут вам не только новое развлечение, но и принесут самым достойным и проницательным неплохой доход, а всем остальным неповторимый дух азарта и конкуренции, делающий жизнь острее, красочнее и достойнее. Мы, представительницы высшего класса Аннолиуса, приветствуем любые новшества, способствующие более глубокому размежеванию достойных Нол и презренных ламиол, самой природой предназначенных для того чтобы служить Нолам и Квинглерам не высказывая никаких претензий на нечто большее. Что, как не гонки упряжек, может ещё так наглядно продемонстрировать превосходство Нол и усердие ламиол в служении Нолам? И я счастлива оказать посильную помощь вашему городу в этом начинании.
Эта фашистка заработала такие же вялые аплодисменты, если даже не ещё более жидкие. Вероятно Госпожам не терпелось насладиться самим зрелищем.
-Итак, мы начинаем. Напоминаю, гонка представляет четыре полных круга по периметру ипподрома с разворотом вокруг маркировочных столбов. Наездницам запрещается использовать хлысты друг против друга или стегать чужих ламиол. Вместе с тем, предоставлено право полной свободы манёвра, а также применения стимулирующих уколов по ходу соревнования. Начало гонки по сигналу жезла. Поднимите ограждение!
Вокруг толпы Нол быстро появились стойки с цепочками, ограничивающими середину площадки не особенно широкими полосами у скалы и у обрыва. Теперь я обратила внимание на большой столб в дальнем конце площадки. Вероятно, такой же имелся и на противоположном краю. А ведущая в сопровождении двух помощниц обходила наездниц, и уже приближалась к нам.
-Вы готовы, Госпожа Лилиолония Мона-Генози? - спросила она соседнюю наездницу в шелках и накидке.
-Да, Госпожа, - ответила та и натянула тонкий шнурок ведущий к ошейникам рабынь, придерживая другой рукой поводья.
-Вы готовы, Госпожа Сплиссиолония Мона-Генози?
Мне вдруг припомнились слова, кажется, Тина-Лоты. «Скольких ламиол загнали насмерть»! Меня пробрала дрожь. Я покосилась на Нолу Сванизалию. Она тоже вся дрожала и перебирала ногами. Можно подумать, ей не терпится!
-Все наездницы готовы! - провозгласила ведущая. - Внимание! Сейчас будет дан сигнал.
По толпе Нол пробежал нетерпеливый ропот. Некоторые даже запрыгали от нетерпения. Внезапно я заметила как соседняя наездница резко дёрнула шнурок и тут же бросила его, вооружившись кнутом. Её рабыни взвизгнули, да и не только её. Уколы? Но тут же меня саму так дёрнули поводом, что я вмиг встала в исходную стойку. И в самом деле, не время глазеть по сторонам!
-Раз! - крикнула ведущая. - Два!
Вместо слова «три» раздался звук выстрела и вспыхнула яркая вспышка. Похоже, жезл ведущей был стреляющим. В тот же миг поводья хлестнули меня по рту а над ухом раздался звонкий щелчок кнута. Я понеслась вперёд, стараясь всё же не упускать из вида и окружающую обстановку. Сплисси пару раз стегнула нас кнутом, но не особенно сильно, вероятно помнила наставления Страйкерши. К моему удивлению, мы мчались первыми, хотя лично я бежала не в полную силу. Всё-таки четыре круга впереди. И Нола бежала наравне со мной, иначе парная упряжь сразу дала бы почувствовать разницу тяг. Может, следует бежать ещё медленнее?
Поводья потянули нас чуть вправо, ближе к скале. Столб в дальнем конце быстро приближался. Я поняла манёвр наездницы. Чтобы оптимально развернуться вокруг столба, следует иметь некоторый запас расстояния. К тому же, разворот будет влево. Мне нужно будет притормозить, чтобы моя напарница успела пробежать по внешнему радиусу. Какая я сообразительная! Нас по-прежнему никто не обгонял. Я почувствовала как натягивается левый повод и начала притормаживать, одновременно заворачивая влево. Вот и столб. Поворот мы прошли идеально, на очень близком расстоянии от столба и побежали в противоположном направлении. И тут я увидела несущиеся навстречу упряжки. Одна впереди и две сзади, явно мешая друг другу. Передней правила наездница в облегающем зелёном костюме и развевающемся на руке шарфе. Этой рукой она непрерывно стегала кнутом обеих рабынь, выписывая ладонью с рукояткой восьмёрки в воздухе. Она сейчас же пролетела мимо. Две следующие наездницы были заняты тем, что толкали друг друга тележками и вертели головами, одновременно стараясь оттеснить соперницу, править поводьями и нахлёстывать рабынь. Да ещё и оглядывались назад. Одна была в ярко-красном, а другая, кажется, в сером наряде, я хорошо не разглядела. Тут меня саму ужалил кнут. Вероятно, наша наездница, увидев других, поддалась общему психозу. Мы понеслись по прямой вдоль внешнего края площадки. Я с ужасом обнаружила, что она никак не огорожена и нависает над виднеющейся в разрывах тумана Оллиолоной на страшной высоте. Лучше туда не глядеть.
В этот миг нам навстречу пронеслась тележка Нолы Лилиолонии. Её девушки неслись вытаращив глаза и, как мне показалось, быстрее всех остальных. А сама наездница стояла на тележке в красивой позе, чуть выгнувшись назад и высоко держа поводья левой рукой. Её кнут свистел в воздухе, а накидка с блёстками стелилась по ветру развеваясь и вертясь за спиной. Эффектно, что и говорить. Последней бежала упряжка наездницы в чёрной коже. Эта не хлестала рабынь, но усердно вздёргивала поводья, и, в отличие от прочих, не стояла а сидела в тележке.
А вот и толпа зрительниц слева от дорожки. Вопят, прыгают и размахивают своими покрывалами и шарфами. Только ведущая с двумя другими стоит чуть поодаль и вертит головой, а её жезл в опущенной руке дымится сизым дымом.
Другой столб показался как только мы миновали вымощенную площадку и кусты. К моему удивлению, я ещё не сбила дыхания. И эта сверхъестественная наблюдательность. Адреналин или что-то ещё?
Тут я ясно расслышала настигающий топот и визг за спиной. Однако столб был уже довольно близко. Я рассудила, что нелогично будет позволить кому-то мешаться нам на повороте и, взвизгнув, припустила быстрее, тут же почувствовав лёгкий рывок поводьев. Вероятно, наездница была того же мнения. В этот поворот мы вписались хуже, поскольку подбежали к столбу на излишней скорости. Зато висевшая у нас на спине зелёная Нола с визгом и лязгом проскочила ещё дальше, подняв тучу пыли. Причём, визжали рабыни, лязгала тележка, а Госпожа наездница ругалась такими грязными словами, которые я и повторять-то не хочу.
Сразу после поворота Сплисси чуть придержала нас, а потом снова щёлкнула кнутом в воздухе. Она и вправду знала толк в управлении тележкой. Я едва успела разглядеть как ко второму столбу несутся остальные упряжки. Кажется, сначала красная Нола, затем серая и прозрачно-голубая Лили. Все очень близко друг к другу. А кожаная наездница ещё только огибала первый столб. Мы были на полкруга впереди неё. Но на этой прямой я уже почувствовала как сбивается дыхание. Ох, права была Нола Сплиссиолония! Грудь колотила меня словно тяжёлая подушка несмотря на ремни сбруи. А сзади снова послышался шум погони. Однако наездница даже чуть придержала нас, оттянув вправо. Мимо нас пронеслась красная Нола визжа и орудуя кнутом не хуже зелёной. Краем уха я уловила восторженные крики толпы. Красная неплохо прошла поворот, закончив его в тот миг когда мы добежали до столба. Получилось что нам опять никто не мешал. Но тут возник неожиданный фактор. Над площадкой теперь висела заметная пыль, а передняя наездница поднимала её ещё больше. Впрочем, пока ещё было терпимо, потому что шлейф пыли сдувался наружу, в сторону карниза, делая дорожку вдоль скалы предпочтительнее для ускоренного бега. Неужели наша Нола и это понимала? А почему бы и нет, если уж даже я догадалась. Нола снова чуть придержала нас.
А на противоположной дорожке теперь лидировала Лили в развевающейся накидке. Прямо за ней неслась серая Нола и, чуть поотстав, зелёная, которая наверное сильно замешкалась на повороте. А красная с гиканьем скакала впереди пыли ко второму столбу, всё более отдаляясь от нас. Мы бежали вплотную за пылью, когда мелькнула чёрная Нола, прошедшая второй поворот. Только краем зрения я увидела зрительниц. Почти у всех на лицо снова была натянута чадра или шарф. Из-за пыли? А мы-то вдыхали полной грудью! Дыхание всё больше затруднялось. Я даже не решалась взглянуть на Госпожу Сванизалию, но пока не чувствовала дополнительного упора ремней с её стороны. Значит справляется, спасибо и на том!
Следующий поворот мы прошли не очень удачно. Впрочем, было столько пыли, что я положилась на наездницу и слушалась поводьев. Наверное она обогнула столб с запасом, если судить по радиусу поворота. Теперь близко перед носом не маячил никто, а основная пыль стелилась на зрителей многие из которых зажимали носы шарфами. Наездница огрела нас кнутом. А что? Логично. Самое время разогнаться. Я побежала что есть силы и тут же ощутила упор ремней. Напарница не справлялась, а тащить её долю тяги даже при желании выглядело эффективным только до определённой степени. Наездница ещё несколько раз стегнула нас кнутом, пока не догадалась, что неправа. Мы бежали быстро, что и говорить, но вряд ли были способны выиграть у двужильных девок соперниц. Я уже и не смотрела по сторонам. После очередного поворота я дышала как паровоз, правда паровозов на ходу я никогда в жизни не видела, но была уверена, что паровозы дышат именно так. К тому же, я тащила часть лишней тяги и слышала как напарница то ли всхлипывает, то ли повизгивает на бегу. Не упала бы вовсе! Кажется, это третий круг? Мимо нас пронеслись Лили и серая Нола. Мы теперь уже предпоследние? Нет, где-то там ещё зелёная недотёпа. Вот ещё поворот. Вдоль скалы. Теперь и здесь пыль. Внезапно нас обошла чёрная Нола, да как быстро! Её девки неслись как ветер, а она даже и кнутом их не подгоняла.
Вот полоса чистого воздуха. Неожиданно я заметила зелёную Нолу. Её упряжка бежала по краю карниза, но очень медленно. Рабыни даже, кажется, спотыкались, несмотря на свистящий кнут. Она отстала от нас больше чем на полкруга. А красная уже догоняла её, обойдя на круг. Упряжка зелёной завиляла из стороны в сторону. Она пыталась преградить путь? Или её рабыни совсем обессилили? Точно! Левая рабыня упала на колени и растянулась, повиснув на ремнях. Тележка завалилась набок, сцепившись с обходившей её упряжкой красной Нолы. Восторженный рёв зрителей взлетел до небес. Я увидела как упряжка красной перепрыгнула лежащих рабынь, а тележка подскочила, переворачиваясь в воздухе направо. В следующий миг красная Нола, вцепившаяся в тележку, исчезла за краем карниза вместе с обеими запряжёнными девушками. Я бы, наверное, оцепенела от ужаса, но сейчас же кнут так хлестнул меня, что я кинулась вперёд, инстинктивно спасаясь от боли. Я ещё успела заметить как упряжка Лили лихо обогнула упавшую тележку зелёной Нолы.
Теперь последними оказались мы и сразу за поворотом наездница принялась хлестать нас кнутом, не хуже чем её соперницы в начале гонки. Я уже не соображала, какой там круг, последний или нет, а хрипя и всхлипывая бежала что есть сил, похоже, таща на себе ещё и Нолу Сванизалию. Между тем, чёрная и серая сбились в кучу около зелёной, отползавшей внутрь круга. Первой прорвалась серая, затем чёрная, освободив нам дорогу в последний момент. Теперь мы все вместе неслись рядом. На повороте чёрная обогнала серую, но та сразу на прямой догнала её и стала отжимать к скале. Внезапно обе коляски сцепились и вывернулись вбок, прямо на обломки скал недоделанного прохода. Нола Сплисси так дёрнула поводья, что, кажется, разорвала мне губу, но мы каким-то чудом сумели вильнуть влево и не опрокинуть тележку, хотя, кажется, в какой-то момент она встала на одно колесо. Вот и линия старта. Мы проиграли Ноле Лили! Но что это? Снова кнут! Наездница гонит нас дальше. Я просчиталась? Или круги считаются иначе? Но у меня нет больше сил! Я спотыкнулась, чуть не упав. Слава Богу, мы у скалы, а не на краю! Внезапно Нола резко натянула поводья. Так резко, что мы завизжали от боли во рту и подпрыгнули вверх. А прямо перед нами из пыли возникли бьющиеся в своих ремнях девушки зелёной упряжки. Наездница задёргала поводья разворачивая нас на месте и заорала:
-Вперёд! Ну! Бестолковые девки!
Мы снова куда-то побежали и снова встали, развернувшись назад. Внезапно я заметила, почему-то сзади, упряжку Нолы Лили. Она неслась поперёк площадки, прямо на толпу зрительниц разбегавшихся в разные стороны. Сама же наездница уже не держала поводья, а вцепилась в тележку виляющую в стороны, отчаянно пытаясь удержаться. Упряжка, проскакав через толпу зрительниц и оборвав цепи ограждения, теперь неслась по кругу. Внезапно коляска резко накренилась и наездница вывалилась на землю в туче своих шелков, и ко всеобщему ужасу, а может быть и восторгу, поволочилась вслед за коляской. Вот теперь я разглядела глаза бегущих рабынь! Они были безумными, круглыми и неестественно выпученными. У обеих были разорваны рты, лица покрыты кровью, а зубы глубоко впились в торчащие изо рта толы. Вот это да! Да эти рабыни понесли! Я и не думала, что такое возможно. Наверное их чем-то перекололи. Тележка проскочила мимо нас виляя и скрежеща, а следом за ней вприпрыжку бежала Госпожа Лилиолония Мона-Генози, которую тащила за шею прицепившаяся к тележке накидка с блёстками. Нола то падала, то подскакивала снова. Голубые шелка то и дело попадали ей под ноги. Похоже, у неё не было секунды чтобы оборвать душащую её накидку.
Уж и не знаю, отчего ревели зрительницы, от ужаса, или от восторга. А наша наездница тщетно пыталась отогнать нас в безопасное место, как раз потому, что было непонятно, а где тут такое место находится? Да ещё Сванизалия, похоже, умудрилась запутаться ногами в ремнях зелёной упряжки. Всё происходило очень уж быстро. Вот обезумевшие девки снова бегут мимо нас волоча подпрыгивающую тележку, а следом за ней не хуже тележки подпрыгивающую и визжащую Нолу. А бегут они прямо к краю карниза! Надо было подставить им ногу… Поздно! Они уже миновали меня! И в этот миг, сама не знаю как, я подпрыгнула вверх, разрывая себе рот впившимися ремнями уздечки, сложила обе ноги вместе и толкнула их прямо в проносящееся мимо колесо тележки. Раздался жуткий хруст, - ломались не то мои ноги, не то спицы колеса, а я, продолжала падать вниз. Тележка сцепилась со мной и всё сплелось в кучу. Ноги рвануло вверх и в сторону, а всё остальное рухнуло вниз. Удар костями таза! Очень сильный удар! Очень… Тьма.
Я умерла? Не чувствую времени. То есть, нет, я не помню его. Не помню времени. Но знаю, что его прошло много. Если конечно не ошибаюсь. Песок… Снова?! Снова! Нет! Я в аду! И теперь, возможно, навсегда. Я ведь умерла? Или нет?
Песок между пальцами. Белый туман вокруг. Что придумали на этот раз? Ну давайте, давайте! Режьте меня на части, сжигайте, растворяйте, вынимайте душу! И кто только придумал все эти немыслимые страдания?!
Но ничего не происходит. Песок и текущий молочный туман. Встаю во весь рост. Голова торчит над слоем тумана. А сверху пронзительное фиолетовое сияние. Что? Всё сначала? Второй круг ада? Будете выжигать глаза? Ну, давайте! Я задираю голову и вытаращиваю глаза в фиолетовое небо. Чем скорее, тем лучше. И ничего. Никакого эффекта. Бреду в море тумана. Словно не в аду, а в раю по облакам. Вот верхушка холмика чуть выступает впереди. Взбираюсь туда и сажусь на колени. Теперь точно, как на облаке. Белая вата клубится вокруг вспучиваясь и меняя форму. А сверху всё та же безупречная бездна. Но не жжёт и не пронизывает, просто равнодушно висит над головой. Снова проходит много времени. Я сижу, опустив голову, уже и не ожидаю ничего. Всё равно деваться здесь некуда. Внезапно в какой-то миг словно проскакивает тень, где-то на краю поля зрения. Что-то случилось, здесь что-то есть! Или кто-то! Мне страшно! Я боюсь поднять глаза. Кто-то прямо здесь, рядом со мной! Я ощущаю как оно смотрит на меня! Надо взять себя в руки. Заставляю подняться свою голову. Ай!
Прямо передо мной повис… повис… Что это? Сполох голубого газа? Куб, нет, параллелепипед. Столб голубой плазмы. Прямо передо мной. А может и далеко. Я не могу оценить его размеры. Геометрический сгусток светящегося газа.
Я начинаю пятиться назад. Оно движется следом сохраняя расстояние! Собрав всю волю ползу вперёд. Огонь отступает. Сколько до него? Три метра или триста? Я медленно поднимаюсь на ноги. Огонь поднялся чуть выше. Похоже, он ориентирован на мою голову. Или на глаза? Или на точку внутри головы? Снова сажусь на холмик. Огонь молчит уставившись на меня. А в том, что он сморит, у меня нет никаких сомнений.
-Ну? - говорю я, - снова будете меня мучить?
-Мучить? Снова?
Я даже отскочила от неожиданности. Эта штука говорит! Но как же? Не звуками, а как-то прямо внутрь.
-Что тебе здесь нужно? - говорит он.
-Что?! - вытаращилась я.
-Что, - повторяет огонь.
-Что мне нужно?! - возмущаюсь я.
-Что тебе нужно, - терпеливо повторяет он. Наверное, я кажусь ему очень тупой.
-Ничего, - говорю я, совершенно обалдев.
-Тогда зачем ты здесь?
-Я… Я не знаю! Нет, нет, стойте! Я сама не понимаю, как я сюда попала! Это не я, то есть, не сама… Нет! Мне тут плохо, а я… - я растерянно замолчала.
-Таким как ты здесь не место. Зачем ты сюда проникла?
-Кто, я? - меня вдруг охватывает бешенство. - А ты кто такой чтобы меня допрашивать, а?! Я Мелани Спайк, гражданка…
Внезапно приступ бешенства исчезает без следа, да так быстро, что я даже забыла, чья там я гражданка? Теперь мне становиться страшно, очень страшно. И такое ощущение, будто копаются в моём мозгу. Я начинаю беспомощно лепетать:
-Я не хотела, я не сама, меня заставили, то есть, я не знаю! Не трогайте меня, я ничего не сделала!
Неожиданно и страх исчезает. То есть, мне страшно, но не до такой степени.
-Зачем ты здесь? - продолжает допрашивать синий огонь.
-А ты? - говорю я. - Кто ты такой? Замечательно! Сам зачем здесь?
-Я естественный элемент данной среды обитания. А ты зачем здесь? Что тебе нужно?
-Что нужно? - мне вдруг становится смешно. - А что дадут?
-Дадут? - переспрашивает он. - Дадут.
-Прекрасно, - говорю я. - Значит, так. Мешок золота. Дворец. Сотню рабынь. Банковский счёт на десять миллионов, освобождение от налогов и бесплатную медицинскую страховку на всю жизнь.
-Зачем ты здесь? - повторил он. - Отвечай. Когда поле исчезнет, тебе будет очень больно.
-Ах, так?! - заорала я, вскочив на ноги. - Значит, будешь делать больно? Давай, давай! Пытай беззащитную девушку! Мне не привыкать уже! Наслаждаетесь тут чужой болью, да?!
-Мы не наслаждаемся, - ответил он. - Не хочешь отвечать, тогда уходи. И не приходи больше. Мы не будем каждый раз устанавливать поле.
-Как это «уходи»? Да если бы я могла?! Вы что же думаете, я тут ухожу и прихожу когда хочу?
-Не понимаю, - сказал он. - Уходи. Поле снято.
В тот же миг я почувствовала, как пронизывает меня фиолетовое сияние. Прожигает насквозь! Я словно стеклянная. Падаю на колени пряча глаза в ладони. Сейчас сияние снова ослепит меня.
-Не надо, не надо! - кричу я. - Больно! Мне больно!
Внезапно всё становится по-прежнему.
-Поле восстановлено, - «сказал» другой «голос». Такой же, но другой.
Поднимаю взгляд. Рядом с синим огнём висит серый. Точно такой же как и синий, только сероватого цвета. Наверное, это он сказал.
-Зачем? - говорит синий.
-Иначе ей больно.
-Зачем она здесь?
-Не спрашивай её. Она не знает.
-А кто знает?
-Никто. Вернее, я не знаю, кто.
-Она пришла не сама?
-Нет. Это женщина. Она ничего не знает и не понимает.
-Тогда пусть уходит.
-Она не знает, как.
-Что же с ней делать?
-Если снять поле, ей будет больно. Пока не умрёт. В том смысле, в каком это понимает её вид.
-Я не хочу, - говорит синий, - но здесь ей не место. Зачем её послали сюда такие как она?
-Вряд ли, - говорит серый. - Её вид не способен никого переместить в нейтральную зону. Даже в таком виде.
-Тогда кто способен?
-Не знаю.
-Случайность.
-Ничего случайного не бывает.
-Не бывает.
Оба параллелепипеда замолчали вися в воздухе.
-Простите, - сказала я, - вы Ангелы?
В ответ лишь молчание.
-Эта ваша нейтральная зона, это Обитель Ангелов?
-Что такое Ангелы?
Спасибо, хоть ответом удостоили.
-Ангелы? Ну, это… Как бы вам сказать? Высшие существа. Бессмертные. Добрые. Те, что служат Богу.
-Мы другие. Мы не бессмертные. Переменные. Мы не добрые и не злые. А что такое Бог?
-Бог? - удивилась я. - Это… Высшее существо. Непознаваемое. Безупречное. Всемогущее и всезнающее. Доброе.
-Странно, - сказал синий. - Ничего не знаю о таком. Тебя прислал Бог?
-Наверное, - сказала я. - Всё что происходит, происходит по воле Бога. Только вот… Никто точно не знает, есть он, или нет.
-Странно, - сказал синий. - Если мы снимем поле, тебе будет больно по воле Бога? Или он сделает, чтобы тебе не было больно?
-Надеюсь, Бог вразумит вас не снимать поле.
-Это решаем мы. Нами никто не управляет.
-Вы в этом уверены? Полностью?
Синий молчал. Может, думал?
-Это религия, - сказал серый.
-Так это религия, - сказал синий. - Правильно. А может, это не религия?
-Религия. Обыкновенная. Как и все другие.
-Но факт её присутствия здесь не объяснён.
-Не объяснён. Но есть некоторые моменты.
-Любопытно. Она живая?
-Нет. Она умерла.
-Что?! - заорала я. - Я умерла? Что вы тут городите?!
Однако меня никто и не слушал. Синий и серый беседовали между собой.
-В чём же особенность?
-Она умерла чтобы предотвратить смерть другого объекта её вида.
-Это вписывается в нормы её религии?
-Да. Но есть отличие.
-В чём оно состоит?
-Она не верит в свою религию.
-Вряд ли. Она сама сказала, что сомневается.
-Это так. Но она умерла не намеренно. Не думая. У неё не было времени подумать.
-Возможно, был обычный ускоренный сдвиг восприятия?
-Сдвига не было.
-Понятно. Такие случаи часты?
-Нет.
-Но случаются?
-Да.
-Почему же раньше такие не попадали сюда?
-Считается, что это невозможно. Однако, существуют данные, что такие случаи были и раньше.
-Странно. Я об этом не знаю.
-Часть информации трансформируется. Другая часть не включается в общее поле.
-Понятно. Что делать с ней?
-Лучше всего, вернуть назад.
-Снять поле?
-Нет! - заорала я. - Не причиняйте мне боль! Или Бог накажет вас, кто бы вы ни были, Ангелы или Демоны!
-Она хочет уйти без боли, - сказал синий. - Это возможно?
-Вероятно, да, - сказал серый. - Рискованно. Результат ненадёжен. Лучше использовать надёжный метод. Сожги её.
-Нет! - заорала я. - Не надо!
-Боль будет короткой, - заверил серый.
-Короткой?! - возмутилась я. - Да что вы знаете о боли? У вас, наверное, нет души! А у меня есть! И она испытывает боль! Мне уже больно!
-Ей больно несмотря на поле, - сказал Серый. - Скорее сожги её.
-Хорошо, - сказал синий и внезапно перевернулся в воздухе квадратным торцом ко мне. Я даже не успела закричать. Передо мной раскрылся сноп белого пламени. Боль и вправду была короткой, но неплохо бы им самим попробовать такую короткую боль!
Какое-то время я не чувствовала ничего, кроме боли. Вернее, боли я уже не чувствовала, но во мне оставалась память о боли, и она делала мне больно не хуже, чем сама боль. Затем ощущения поменялись. Я ощутила тело. Только как-то непривычно. Долго прислушивалась к ощущениям, и вдруг поняла разницу. Мне не было больно или неудобно. Меня никто не тряс и не тормошил. Мне было очень хорошо. Тепло, мягко, легко дышать. Наверное, вокруг был свежий воздух. Где это я? Но я побоялась выяснять. Вдруг ощущение исчезнет? Я сплю? Нет, наверное, я уже проснулась. Я лежу с закрытыми глазами. Господи! Ну и сон мне приснился! Даже и не помню. Какие-то сгустки огня разговаривали со мной. Да. Грозились убить. Да ну их! Как хорошо сейчас. Это что подо мной? Перина. Мягко, приятно. Шёлковая постель? Как же долго я не спала по-человечески! А как я спала? Что-то я плохо… Не могу припомнить. Всё ещё сплю? Кто я? Нет, что за глупости? Я Мелани… А дальше? Изо всех сил напрягаю мозги. Мелани… Мелани… Спайк! Вот! Я Мелани Спайк. Ламиола. Что? Я ламиола, это точно. А что это значит, вот вопрос! Профессия? Учёное звание? Да что с моей головой? Какой уж тут сон.
Осторожно раскрываю глаза. Спальня, что ли? А чему удивляться? Сплю в спальне. Всё правильно. А неплохая кроватка, мягкая. Розовое шёлковое одеяло. Простыни очень нежные. Кружева по краям кожу щекочут. Кажется, пеньюар на мне. И чепчик с кружевами и ленточками завязанными на шее. Хи-хи! Никогда ещё не спала в чепчике. Что ещё за новая мода такая? Бледное освещение. Очень плохо различаю то, что за пределами кровати. Э! Да это газовый полог опущен. Точно. На постель спускаются кисейные занавески голубоватого цвета. Приподнимаюсь на локте, откидывая одеяло. Что-то слегка давит на шее, наверное завязки чепчика. Лёгкий перезвон металла. Отдёргиваю занавеску. Большая полуосвещённая комната. Движение у дальней стены. Там какая-то девушка, которая тут же глубоко кланяется мне. Выпрямляется и дёргает свисающий сверху шнурок. Где-то раздаётся отдалённый звон, а девушка улыбается во весь рот и негромко кричит:
-Госпожа проснулась! Госпожа проснулась! Какое счастье!
Я бестолково смотрю на неё. У девушки симпатичная мордашка с восторженными глазками и улыбка до ушей. Зубки неплохие. И грудки. Дело в том, что она обнажена по пояс. Ниже, длинная узкая голубая юбка в мелкий белый горошек, ног почти не видно, но, похоже, она босиком. На шее выделяется узкое блестящее кольцо, а голова повязана серебристой тканью на восточный манер. На руках металлические браслеты.
-Ты кто? - удивлённо спрашиваю я.
-Покорная рабыня благородной Госпожи Мони, Госпожа, - отвечает она и снова кланяется, сияя от счастья и чем-то позванивая при этом.
-Госпожи Мони? - не понимаю я. Что ещё за Мони? И что за такой высокопарно-уничижительный тон? Чья-то служанка, что ли? Обнажённая грудь. Восточная экзотика?
В глазах девушки проскакивает лёгкое беспокойство. Она опять кланяется и повторяет:
-Госпожи Униолы-Мони, Госпожа. Простите, Госпожа.
Тут я замечаю, что кольцо на её шее соединено тонкой цепочкой с ручкой двери, около которой она стоит. Это уж слишком экзотично. Впрочем, что-то в этом есть. Служанка-рабыня в железном ошейничке. Интересно, сколько с меня сдерут в этой гостинице за подобный сервис?
Я спускаю ноги на пол застеленный мягким ковром. Номер роскошный, что и говорить. Наверное, какая-нибудь экзотика в духе Южных штатов рабовладельческих времён. В таком случае на роль рабыни могли бы и негритянку подобрать. Я снова поглядела на девушку. Да, на негритяночке серебристый тюрбан и металлический ошейник смотрелись бы лучше. А теперь оглядываю себя. Коротенький, чуть ниже пояса полупрозрачный розовый пеньюар с кружевными оборочками голубого цвета. Не очень сочетается вообще-то. А вот и тапочки из пушистого меха. Да что там такое на шею давит?! Снять немедленно! Где там эти завязки? Я щупаю рукой шею и замираю от неожиданности. Что-то металлическое вокруг шеи. Кольцо? Судорожно перебираю пальцами. Гладкое кольцо. Нет, какие-то плоские зазубрины по кругу. Скоба. Это что? Замок? Цепь?!
Я вскакиваю, выворачиваясь назад. Следом за мной тянется блестящая витая цепочка спускающаяся на постель. Я ошарашенно тяну её к себе, перебираю руками. Петли цепочки падают на ковёр, а сбоку от кровати дёргается поднимающийся вверх противоположный конец. Я поспешно выбираю всю длину и натягиваю оставшуюся цепь. Она присоединена к толстому кольцу на обруче, охватывающем один из четырёх столбиков на которых держится полог постели. Я бестолково дёргаю кольцо. Очень надёжное соединение. Кольцо, обруч и столбик, - всё выглядит очень прочным и надёжным. Я гляжу на цепь. Железная. Из довольно толстых перекрученных и заваренных звеньев. Похоже, оптимальное сочетание умеренного веса, красоты и надёжности. Заварено каждое звено, сам же металл зачищен до блеска. Такую цепь не порвать. По крайней мере, женщине уж точно не порвать! Снова хватаюсь за шею. Точно! Я в ошейнике, вроде того, что на рабыне. Висячий замочек продет в маленькую скобу. Ошейник не мешает дышать, но и не болтается. Точно подогнан по моей шее. Это что, тоже элемент экзотики? Или что? Я дёргаю звенящую цепь. Да какой смысл? Не для того меня посадили на цепь, чтобы я сама могла с неё сорваться! Я отскакиваю от кровати. Цепь, спускаясь с моей шеи, волочится следом. Она длинная! Наверное, я смогу ходить по всей комнате? Я поворачиваюсь к девушке у двери и трясу перед ней зажатой в руке цепью:
-Что всё это значит? Объясните немедленно!
-Успокойтесь пожалуйста, Госпожа, - испуганно бормочет девушка и снова сгибается в поясе, - скоро придёт Госпожа Нома, она всё знает, всё скажет. Не сердитесь на рабыню, Госпожа!
-Эй! - говорю я, - ты чего согнулась в три погибели? А ну, разогнись. Какая ещё Нома? О чём ты?
Девушка стрельнула по мне глазами. Явный страх. Она боится меня! И снова лепечет:
-Не сердитесь на рабыню, Госпожа.
-Кто Госпожа? - не понимаю я. - Я Госпожа?
-Да, Госпожа, - обречённо бормочет рабыня не поднимая глаз. - Вы благородная Госпожа Униола-Мони, Госпожа.
-А ты кто?
-Я покорная рабыня благородной Госпожи Униолы-Мони, Госпожа, - говорит она и робко добавляет: - Пожалуйста, не бейте глупую ламиолу, Госпожа.
-Ламиолу? Бить? - где-то я слышала это слово. Ламиола… Ах, да! Я ламиола! Кого, меня бить? Я, глупая ламиола? Госпожа? Саму себя бить? Что с моей головой? И эта цепь на шее! Я сошла с ума? И кого-то бью. И меня посадили на цепь. Какая-то логика есть. Бред! Это же явно не сумасшедший дом. А она?
-Ты ламиола?
-Да, Госпожа. Я ламиола, Госпожа.
Уже легче. Я ламиола и она ламиола. Вместе веселее. И она тоже прикована. Какая-то связь тут есть.
-Ты ламиола, и я ламиола, - говорю я. - Я тоже должна тебе кланяться?
Девушка неожиданно хихикнула и снова испуганно опустила глаза.
-Эй! - сказала я, - не бойся. Я тебя бить не собираюсь. Только кланяться перестань.
-Не могу, - говорит она. - Госпожа Нома рассердиться, если узнает, что я не кланяюсь моей Госпоже, и накажет меня. Госпожа.
-Да что там за Госпожа Нома такая страшная? - храбрюсь я. - Очень-то я её испугалась!
-Госпожа Нома не страшная, - возразила рабыня, - она справедливая. Но строгая. Она Нома. Она может и вас наказать, если сочтёт нужным, Госпожа.
-Так-так, - сказала я и дёрнула себя за ошейник. - Эта самая Нома посадила меня на цепь?
-Конечно, Госпожа, - удивлённо поглядела на меня девушка. - Это обязанность Госпожи Униолы-Номы, Госпожа, - надевать на Госпожу Мини, Госпожу Лону и Госпожу Мони ночные цепи, Госпожа.
-Ночные цепи? А… Ну да, понятно. Конечно. Чего тут непонятного-то? Госпожа Мо… Ми… Госпожа на Госпоже сидит и Госпожой погоняет. Ты чего смеёшься?
-Ничего, - испугалась девушка. - Простите, Госпожа.
-Что я такого сказала?
-Госпожа Госпожу погоняет, - захихикала девушка. - И откуда вам всё известно, Госпожа?
-Ничего мне не известно! - рассердилась я. - Может ты, красотка, будешь так любезна и кое-что мне объяснишь? Например, как эта штука снимается? - я снова начала дёргать себя за ошейник.
-Вы хотите снять с себя ошейник, Госпожа?! - в ужасе вытаращилась на меня рабыня. В таком ужасе, что я даже не решилась сказать «да», а просто спросила:
-А что? Чего ты испугалась?
-Как можно такое говорить, Госпожа! Только с самых никчёмных, с самых бестолковых ламиол снимают ошейники. Как же можно без ошейника?! А чтобы ламиола сама захотела снять с себя ошейник, - я о таком и не слыхала, Госпожа! Госпожа наверное пошутила, Госпожа?
-Да, - растерянно сказала я, - действительно. Неудачная шутка. Знаешь, что-то у меня в голове не так. Я думать не могу, не помню.
-Это ничего! - радостно кивнула девушка. - Это бывает. Госпожа ведь ламиола. Всё в порядке. Только слушайтесь Госпожу Ному, Госпожа и всё будет хорошо, Госпожа.
-Правда? - усомнилась я. Но в этот момент за дверью раздались шаги. Рабыня отскочила в сторону. Дверь открылась и появились две дамы. Я от неожиданности несколько отступила назад, наступив тапками на собственную цепь, сама себя дёрнув за горло. Неуклюже переступила, слегка согнувшись вниз, и отбросила цепь ногой в сторону. А выпрямившись, увидела внимательный и доброжелательный взгляд вошедшей молодой девушки в длинной ночной сорочке и блестящем на горле ошейнике. Рабыня, прикованная к двери, снова поклонилась, но теперь уже не мне, а ей, да так, что её цепь натянулась до упора, а то бы она, наверное, согнулась ещё ниже. Я же удивлённо разглядывала вошедшую, из-за спины которой виднелась ещё одна полуобнажённая рабыня, вроде моей. Девушка в сорочке была очень молода, лет семнадцать, если не меньше. У неё были тёмно-рыжие волосы падающие на спину и повязанные кружевной косынкой. На шее металлический обруч с какой-то надписью. Это что, тоже рабыня? А она улыбнулась и подошла ко мне. Я с ужасом заметила, что к её ошейнику пристёгнута цепь, поднимающаяся вверх, к потолку, и скользящая по закреплённому там рельсу, на который я прежде не обратила внимания. Она обняла меня и погладила по волосам.
-Здравствуй, Мелани. Ну как, милая? Как ты себя чувствуешь?
Отстранилась и внимательно посмотрела на меня.
-Здравствуйте, э… - сказала я в замешательстве.
-Госпожа Нома, - тут же подсказала она.
-Госпожа Нома, - повторила я. Это вот та самая страшная Нома? Я недоверчиво поглядела на неё, а особенно на цепь на её шее. Цепь свешивалась до её талии и поднималась к потолку. Также как и у рабыни за её спиной. Только у той цепь была покороче и потолще. А Нома повернулась к рабыне у двери и спросила:
-Что, Мони-Ти?
«Мони-Ти» снова согнулась и сделала руками странные знаки.
-Понятно, - сказала Нома и снова обняла меня рукой за плечи. - Давай присядем на постель, Мелани, а?
Она мягко, но настойчиво и уверенно отвела меня к кровати и усадила на покрывала, подобрав с пола и отбросив назад мою цепь. Присела рядом и сказала:
-Мысли путаются, да? Трудно думать? Ничего не помнишь?
-Да… - неуверенно кивнула я. - Почти.
-Не бойся. Это из-за ламиолии. Ты ведь ламиола?
-Да, - сказала я, - ламиола. А что это значит?
Обе рабыни невольно захихикали, а Госпожа в ошейнике только улыбнулась.
-Ничего особенного, - сказала она. - Скажем так, особенность физиологии организма. Не помнишь?
-Я что, больна? - испугалась я.
Девушки опять засмеялись, но Госпожа так поглядела на них, что смех мгновенно затих.
-Не бойся, Мелани. Мы тут все ламиолы, и ничего. Живём в своё удовольствие. Ты, главное, не бойся и ничему не удивляйся. И не заметишь, как память вернётся.
-Правда? - усомнилась я.
-Правда-правда. Так всегда бывает. А пока слушайся нас. Мы тебе поможем. Мы все тебя любим, Мелани.
-Простите, Госпожа, а можно мне спросить?
-Ну конечно, Мелани.
-Почему меня приковали на цепь? Я ни на кого нападать не собираюсь. Да вот, и вы тоже…
Она снова сочувственно поглядела на меня.
-Мелани, подумай. Тебе ведь это не кажется слишком странным?
-Пожалуй, да, - сказала я, подумав. - Мне это, как-будто, знакомо. Но я всё равно не пойму, зачем?
-Ламиола всегда в опасности, Мелани. Даже Униола, такая как ты и я. Она в любой момент может потерять память, поэтому всегда должна быть привязана и защищена. Чтобы ничего плохого с ней не произошло.
-Ага! - кивнула я, начиная что-то припоминать. - Законы. Да. Законы о защите прав Унин?
-Правильно, милая, - улыбнулась Нома.
-Да-да, - напряжённо задумалась я. - Ламиола. Ламиолия, - я снова ощупала ошейник. - Ламиолу привязывают за шею?
-Не только, - сказала Нома. - Но за шею логичнее всего. Ламиолы ведь всегда в ошейниках.
-Ошейник, - сказала я. - И у вас ошейник? Что это там написано?
-Прочти, - сказала она и приподняла голову. Даже с какой-то гордостью это сделала. Я прочитала:
-Я Униола-Нома Аделаида Стенбейк. Собственность Господина Рональда Стенбейка. 904-Г-801.
-Собственность? Вы, собственность?!
-Конечно, - гордо заявила она.
-А я? - в страхе спросила я. - Я кто? Что у меня тут написано на шее?
-Разве ты не помнишь, Мелани? Ну, успокойся, успокойся. Ты тоже собственность. Твой номер 941-Г-24.
-Я собственность?! По-вашему, это должно меня успокоить? Вы это серьёзно, миссис Стенбейк?
-Ну конечно, Мелани. Тебе не о чем беспокоиться. Ты официально зарегистрированная собственность. Ты на надёжной цепи, под присмотром охраны и твоей Госпожи Номы. С тобой никогда не случиться ничего плохого.
-Нет, но… Послушайте, Аделаида…
Внезапно она прижала к моим губам хлыстик, неизвестно откуда взявшийся в её руке, и строго сказала:
-Мелани, ты не должна называть меня по имени без моего разрешения, Ты должна, обращаясь ко мне, говорить «Госпожа», или «Госпожа Нома», - как удобнее по ходу разговора. Запомнила?
-Ну, хорошо, - согласилась я. - Госпожа.
-Не забывай, - повторила она и убрала хлыстик. - Я Нома Господина, твоя главная Госпожа. После Господина, конечно.
-А… - сказала я, - э… А я кто?
-Ты Униола-Мони, самая младшая наша Госпожа.
-И что это значит? Я что-то не совсем понимаю.
-Странно, - сказала Нома. - Ну, ладно. Я, Униола-Нома, старшая жена Господина Рональда Стенбейка. А ты, Униола-Мони, что значит, жена-дочка, - четвёртая жена Господина.
-Кто, я? Я, четвёртая жена?! - я даже вскочила на ноги, звеня цепью. - Это что ещё за мусульманская дичь?! Четвёртая жена! Здесь что, гарем? Четвёртая жена! На цепи!
-Успокойся, Мелани, - сказала Нома несколько другим тоном. Строгим. - Успокойся. Ты же не хочешь лишних уколов?
-Уколов? - испугалась я. - Не хочу я никаких уколов, но…
-Тогда успокойся и сядь. Вот так. Говорить нужно спокойно. Что же это будет, если мы все голосить начнём?
Я подавленно поглядела на неё.
-Меня что, продали в гарем?
-Продали куда? Что это за слово такое?
Я не понимаю её. Здесь что, слова гарем не знают?
-Ну, может, не гарем, а сераль. Какая разница?
-Сераль?
-Ладно. Меня продали, или нет?
-Конечно. Господин купил тебя за достойную цену. Но и ренту неплохую за тебя получил.
Вот так дела! Меня продали в сераль. С приданным. И посадили на цепь. И чем-то там кололи. Я, наверное, была против. Неудивительно, что моя голова ничего не соображает.
-А что тебя беспокоит, Мелани? Всё было сделано в лучших традициях Генозиса. Даже, может быть, излишне роскошно. Ты разве не помнишь?
-Что?
-Ну, хотя бы своё свадебное платье?
-Свадебное платье? Но… Платье… платье. Белое. Да. Белый атлас. Покрывала, вуали. Да, пожалуй. Что? У меня была свадьба?
-Конечно. Очень красивая. Тебе все завидовали. Да и до сих пор ещё завидуют. Ты помнишь как тебе надели кольцо на правую ногу?
-Кольцо на ногу? Кажется, помню. Но как-то смутно. Так я четвёртая жена?
-Да. Ты наша Униола-Мони.
-А что, моему мужу не хватало трёх первых жён?
-Нам всем не хватало тебя, Мелани. Что это за семья, если в ней нет Униолы-Мони, жены-дочки?
-А обычных детей у вас тут нет, Госпожа?
Она вдруг так посмотрела на меня, что мой язык вмиг присох ко рту. Я, наверное, очень бестактна.
-Я к тому, Госпожа, - попыталась я загладить вину, - что вот вы, старшая жена, а я младшая, а мне кажется, что вы даже моложе меня.
-Так что? - сказала она. - Так нередко бывает. Номинальный возраст не имеет значения. Хотя, конечно, обычно Номы бывают постарше меня. Но я справляюсь.
-А эти… Униолы-Мони, тоже бывают старыми?
-Нет, - улыбнулась Нома. - Не слыхала о таком. Даже ты старовата для Мони, но зато ты такая красавица. Мы все согласились когда увидели тебя.
-А что, от жён нужно согласие?
-Непременно. Ну, подумай, кому будет хорошо, если в семье начнутся ссоры и скандалы?
-Правда, - сказала я. - Наверное я должна быть благодарна вам, Госпожа и всем другим Униолам?
-Наверное, - сказала она. - Но и мы благодарны тебе.
-За что?
-Ты ведь могла и отказаться.
Я потеребила цепь на шее. Поглядела на Ному.
-У девушек спрашивают согласия когда сажают на цепь?
-Согласие стать Униолой, - уточнила Нома. - Бывают странные девушки, которые отказываются. А разве это не лучшее, на что может рассчитывать ламиола?
-Честно говоря, я не уверена, - призналась я.
-Правда? - спросила Нома и указала на рабыню у двери. - Хочешь быть как она?
Я даже испугалась. Представила как меня обнажат, нарядят в дурацкий наряд и прикуют на короткую цепь чтобы я бесперебойно кланялась.
-Простите, Госпожа, - сказала я, - я не подумала.
-Униолой быть очень хорошо. А Униолой-Мони, особенно.
-Почему особенно?
-Её все любят. То есть, тебя. Ты ведь у нас вместо дочки. И ты такая красавица. Мы будем наряжать тебя, покупать игрушки, развлекать, помогать чем можем. Но и ты должна помнить о своих обязанностях.
-А какие у меня обязанности?
-Ты должна вести себя достойно. Не позорить Господина и его Униол. Должна быть послушна, не капризничать без причины. Ну и, конечно, соблюдать правила поведения Униолы-Мони в обществе. Да я тебе уже всё объясняла.
-Мне очень неудобно, Госпожа, - сказала я, - но я словно впервые всё это слышу.
-Видишь ли, Мелани, - вздохнула Нома, - ты не обижайся, ты ведь не виновата, но твоя ламиолия сильно запущена. И пока улучшений не видно. Но я помогу тебе во всём, что от меня зависит. Но ты должна меня слушаться, я тебе плохого не посоветую.
-А остальные жёны? Я всем должна подчиняться?
-В разумных пределах, да. Но главная я, Нома. И, в любом случае, я решаю, кто прав.
-Вы будете меня наказывать, если что?
-Я бы не хотела, чтобы до этого дошло, Мелани. Если Униола-Мони правильно себя ведёт, за что её наказывать? Она ведь всем доставляет радость.
-А остальные?
-Униола-Мини, младшая жена. Помощница старшей. На ней хозяйственные заботы, снабжение, наблюдение за рабынями и многое другое. В частности, забота о Мони. Она чаще всего водит Мони на прогулки, учит её местным обычаям и другому, даже постельным хитростям. Впрочем, постельным хитростям лучше учиться у третьей жены, Униолы-Лоны.
-Униолы-Лоны?
-Ну да. Униола-Лона, жена-вульва…
-Что?! - не удержалась я.
-Жена-вульва. А что? Её основная забота, - ночной отдых Господина. Она должна быть неутомима, изобретательна, искусна в уходе за своим телом. Ей многое прощается и она не отвечает ни за что другое. Если что и делает, то по собственному желанию. Напротив, все остальные обязаны ей помогать, ведь от неё зависит, насколько Господин будет внимателен и ко всем остальным Униолам. Униола-Лона, жена для постели.
-А я? - спросила я, - не для постели?
-Ну что ты, Мелани? - рассмеялась Нома. - Разве ты не помнишь? Твоё право, заполучать в свою постель Господина не реже одного раза в шесть дней. Попробовал бы он позабыть об этом!
-А если бы такое случилось?
-Ха! А я на что? Я ему такое устрою, прибежит как миленький! А ты бы ещё и имела полное право пожаловаться в комиссию по защите прав Унин. То есть, ты могла бы пожаловаться мне, а я, если бы сочла нужным, передала бы твою жалобу в комиссию. Но зачем об этом?
-Просто интересно, Госпожа. А, значит, сама я не могу, без вашего согласия?
-Только на общей аттестации.
-Э…?
-Раз в цикл каждый Квинглер представляет своих Униол на заседании комиссии, для оценки их состояния и подтверждения ренты на их содержание. Чем лучше состояние ламиол, тем больше рента. Надеюсь, ты понимаешь что ламиолы заинтересованы в том, чтобы оценка комиссии была положительной?
-Чем больше рента… Понимаю, Госпожа.
-Понимаешь, и постараешься как можно лучше исполнять свои обязанности?
-Постараюсь.
-Ты должна получать как можно больше Оллитары, а это непросто. Нужно будет хорошо изучить наклонности и желания Господина и пользоваться этим.
-Но я как-то не совсем…
-Мелани, будет хорошо если ты сегодня начнёшь с того, что будешь послушно выполнять все мои указания. Согласна?
Я осторожно кивнула.
-Вот и хорошо. Но мы с тобой заболтались. Сейчас рабыни сделают тебе утренний туалет и оденут. Не возись долго, я скоро за тобой зайду.
-Вы хотите сказать, что мы куда-то пойдём, Госпожа? А как же это? - я подёргала свою цепь.
Нома снова странно поглядела на меня. Похоже, она сомневалась, что я настолько плохо соображаю.
-Я же не собираюсь весь день держать тебя привязанной к кровати.
После этого она встала и направилась к двери, придерживая рукой свою цепь, скользящую по рельсу. Я заметила, что там имелся захват со свисающим вниз кольцом и узкой верхней частью уходящей в прорезь, тянущуюся вдоль нижней плоскости рельса. Сам же рельс был прикреплён к потолку часто расположенными короткими стойками. Нома подошла к рабыне которую она назвала Мони-Ти, достала откуда-то ключик, отомкнула её цепь от ручки и тут же прикрепила к одной из скоб, висящих на ответвлении рельса. Потом пришедшая с ней рабыня задвинула свою скобу в щель ответвления, освобождая главный рельс для скобы Номы. Я, разинув рот, глядела на все эти манипуляции. Вероятно этот рельс проходит по всему дому, а может, и по улицам. Хотя, последнее, вряд ли. Рабыни, тем временем, ловко распределили свои подвески и встали у двери сложив руки и опустив глаза. Я решила что логично будет не удивляться ничему и не переспрашивать каждый раз.
-Ну? - сказала я рабыням, - и где же утренний моцион?
-Сию минуту, Госпожа, - пролепетали девушки и засуетились. Первым делом меня отвели в дальний конец спальни, почти до упора выбрав мою цепь, и усадили на большой горшок. Я вообще-то привыкла несколько иначе справлять нужду, но спорить по пустякам не стала, даже когда они сами промыли мне задницу. Госпожа я или нет? Потом мне умыли лицо, руки и ноги. Протёрли грудь, живот и спину. Расчесали волосы. Волосы у меня оказались длинными, почти до пояса. Мне почему-то казалось, что они должны быть гораздо короче, и сама не знаю, почему? Я всё время рассматривала себя в зеркало с красивой оправой. Ну да. Я, это я. Высокая сероглазая блондинка. Натуральная, между прочим. Мне должно быть двадцать лет. Похоже на то. И ещё я хорошенько разглядела свой ошейник. Если, конечно, кое-о-чём забыть, то блестящее металлическое кольцо неплохо смотрелось на моей шейке. Ошейник был высотой в два пальца, лёгкий и в то же время достаточно надёжный. Руками такой не сломаешь. Нечего и думать, самостоятельно избавиться от привязи. По стыку края отогнуты наружу, сквозь дырочки продета дужка маленького но крепкого висячего замочка, а на неё надето круглое колечко, которым заканчивается цепь. Я ламиола на цепи. И приковали меня на совесть. Также как и рабынь. А они принесли мне чашку кофе, или чего-то похожего. Потом протёрли мне рот. Я думала, что теперь последует макияж, но ошиблась.
-Госпожа прикажет одеть Госпожу? - спросила Мони-Ти.
Я благосклонно кивнула. Меня подвели к большущему шкафу, чуть ли не во всю стену, и раскрыли его. Можно сказать, что там было почти пусто. Но не совсем. Первым висело моё свадебное платье, я сразу узнала его. Белый атлас на лёгком каркасе, кружевные оборочки и куча вуалей разной прозрачности. На миг на меня нахлынули смутные, но приятные воспоминания.
Рядом находилось странное голубое платье прямого покроя, длинное, с рукавами и воротником-стойкой. С какими-то странными рядами пуговиц по передней планке и рукавам. И большой платок такого же цвета. Мне всё это показалось подобием униформы. Может, его и следовало надеть? Далее находилось несколько полупрозрачных ночнушек, лифчики, трусики, платки, косынки, чепчики, чулки и тапочки. Всё аккуратно развешено и разложено по полочкам. И, наконец, последнее, что обнаружилось в шкафу,- костюм повешенный на полу-манекенную стойку. Узкая тёмная юбка с разрезом, белоснежная блузка под которой просвечивал кружевной лифчик. Шейный платок завязанный на тугой узелок. А снизу, на полочке, трусики, поясок, ажурные чулочки и туфельки на шпильках. И маленькая чёрная сумочка на плечевой цепочке. Цепочка сразу напомнила мне об ошейнике. Я с любопытством раскрыла сумочку, но в ней ничего не было, только пудреница, крошечное зеркальце и носовой платок, совершено чистый, с вышитыми буквами M S. Мелани Спайк… Что? Спайк? Да. Я Мелани Спайк. Что-то ещё… Не помню!
Однако, небогатый же у меня гардероб. Я указала рабыням на последнюю вешалку. Костюм был неплох, к тому же и выбора не было. Рабыни поклонились и начали умело меня одевать. Одежда оказалась почти впору. Юбка несколько тесновата, впрочем, наверное так и было задумано, судя по покрою. Туфельки точно по ноге. Я прошлась цокая каблучками. Неплохо. Совсем неплохо. Вот ещё бы причёску сделать. Шейный платок очень кстати. Под ошейник. А если слегка взбить, то металл почти и не виден. Не разберёшь, то ли ошейник, то ли металлическое ожерелье просвечивающее в складках шёлка.
-Ну как? - спросила я рабынь.
-Госпожа очень красивая, Госпожа, - сказала Мони-Ти.
-Госпоже очень идёт наряд, Госпожа, - сказала вторая.
И обе поклонились как заведённые, натянув цепочки. Конечно, рабынь бесполезно спрашивать. Им явно приказано льстить без передышки. Да уж, хорошо, что я не рабыня. Не рабыня… А кто? Я снова принялась теребить рукой свою цепь. Вряд ли эта, как её, Униола, сильно от рабыни отличается. Ах, да. Какие-то там законы на мой счёт существуют. Насчёт моих прав. И на том спасибо.
Я ещё вертелась перед зеркалом, когда явилась Госпожа Нома. На ней было тонкое голубое платье, похоже, шёлковое. В белый горошек, вроде юбки у Мони-Ти. Шею она обмотала мягким белым шарфиком под ошейником, а волосы уложила в высокую строгую причёску.
-Умница, Мелани, - похвалила она меня. - Дай-ка я взгляну? Хорошо. Только платок перевяжи, ты у нас всё-таки не Нома.
Я непонимающе захлопала глазами, а она, не дожидаясь, развязала узелок на моей шее и вытащила платок из-под ошейника. Подала мне и сказала:
-Только Нома имеет право повязывать шарфик под ошейник. Все остальные Униолы носят ошейники на теле. Ты просто забыла.
-И куда? - спросила я теребя платок в руках. Мне почему-то не пришло в голову, что его можно просто убрать.
-Повяжи на голову, - посоветовала Нома.
-Ну… - прикинула я, - некрасиво. Мне так не идёт.
-Тогда на руку, - сказала она. - Поторопись, пожалуйста, - и сама обмотала мне платком левое запястье и завязала красивым узлом.
-Ты не забыла приветствие Униолы-Мони?
-Приветствие? Ах, да. Лучше напомните мне, Госпожа.
-Ох, Мелани, - вздохнула Нома. - Униола-Мони для приветствия опускается на колени, а затем кланяется до пола. После этого выпрямляет спину и, не поднимая глаз, отвечает на приветствие. Ну-ка, давай попробуем.
Она отошла на несколько шагов и протокольным голосом сказала:
-Здравствуй, Мелани.
Ах, да. Я ведь недавно решила ничему не удивляться. К тому же, мне показалось, что Госпожа Аделаида уже начала немного нервничать из-за моей тупости. Я встала на колени, а потом ткнулась носом в пол. Цепь забренчала и упала на ковёр. Что там дальше? Я разогнулась и сказала:
-Здравствуйте, Госпожа.
-Встань, - разрешила Нома.
-Ну как? - поинтересовалась я, поднявшись и отряхивая коленки. Мне почему-то стало смешно. Может, это игра такая?
-Очень неуклюже, Мелани, - покачала головой Нома. - Но ничего, ничего! Потом мы будем учиться кланяться красиво, а сейчас пора идти приветствовать Господина.
Учиться? Меня будут учить кланяться! Интересно, а я этому самому Господину обязана подтирать зад, как рабыни подтирали мне? Мне показалось, что у меня скоро может случиться истерика, но я сосредоточилась и взяла себя в руки. А Нома, тем временем, подтянула ко мне поближе по рельсу такую же скобу как те, к которым были прикованы рабыни, да и она сама. Подёргала свисающую с неё цепь и взялась за замочек моего ошейника. Только тут я заметила связку ключей висящую у неё на запястье. Я взглянула на цепь. Это для меня. Сейчас она прикуёт меня за ошейник к этому рельсу чтобы я могла гулять на скользящей цепочке словно комнатная собачка. Никогда теперь я не смогу никуда пойти дальше, чем позволит короткая цепь прикреплённая к горлу. Мне стало страшно, а не смешно. Замочек щёлкнул на моей шее. Нома сняла кольцо ночной цепи и сбросила её на ковёр. И тут же подняла кончик цепи свисающей сверху, чтобы надеть его на дужку замочка. Неожиданно для самой себя, я резко рванулась в сторону. Меня вдруг как молнией пронзила мысль, что в эту секунду я не привязана и мой шейный замок не заперт! Другого такого случая может не быть никогда! И я прыгнула в сторону. Однако, Нома не выпустила скобы ошейника а в её глазах мелькнуло безграничное удивление. Изо всей силы я ударила её по руке. Я почувствовала как ребро ошейника больно впилось мне в горло, может даже и до крови. Но не ожидавшая такого Нома взвизгнула и разжала пальцы, а я, оказавшись на свободе, сломя голову кинулась к выходу. Тут же у меня на пути оказалась одна из рабынь, но она не пыталась остановить меня и я легко отпихнула её в сторону. В два прыжка я оказалась в коридоре за дверью и понеслась вдоль ряда окон, в которые вливался солнечный свет. На высоких каблучках я не могла бежать быстро, а скинуть туфельки не имела времени, потому что за спиной уже раздавались вопли:
-Охрана! Охрана! Сюда!
Ни Нома, ни рабыни, будучи нанизанными на цепочки, конечно не догнали бы беглянку, но на их крики должны были вот-вот сбежаться более опасные преследователи. Да вот, кажется, и они! Навстречу мне, в дальнем конце коридора показалось нечто движущееся. Наверное, та самая охрана.
Если что и руководило моими действиями, то не здравое размышление, скорее, инстинкты. Я прыгнула в узкое окно. Я понятия не имела, на каком этаже всё происходит, но, на моё счастье, этаж оказался первым, и, похоже, единственным. Я упала в мягкую лужайку аккуратно подстриженной травы, даже особенно ничего себе не ударив и не вывихнув. Одна из туфелек соскочила и упала рядом, больно щёлкнув меня каблучком по носу. Я оглянулась назад и увидела как внутри дома мимо окна пробежало насколько мужских фигур. Наверное они не заметили моего прыжка? Скорее всего, они ещё ничего не поняли, а просто бежали на крики, ведь их звали туда, в спальню. Никто ведь ещё не кричал что надо кого-то ловить. Но за этим дело не станет! Я подскочила, скинула вторую туфельку, подобрала узкую юбку и побежала в кусты в одних чулках. К своему собственному удивлению, я заметила, что туфельки несу с собой в свободной руке. А это правильно! Незачем оставлять лишних следов. Я петляла по короткой траве среди пышных кустов стараясь как можно скорее скрыться в гуще леса. Если это конечно лес. Ничего! Лишь бы не поймали в первый момент! Есть же здесь хоть какая-то полиция, или кто-нибудь, кто может помочь девушке сбежавшей от похитителей! Ну конечно, они меня похитили, накачали наркотиками и продали какому-то богатенькому извращенцу со склонностями к восточному образу жизни. Четвёртая жена на цепочке! Надо же такое выдумать!
Внезапно кусты поредели и появился небольшой заборчик в виде ажурной решётки, меньше метра в высоту. Я вмиг перелезла и обнаружила себя на дороге вымощенной странным полумягким покрытием, неприятно покалывающим почти голые ноги. Чулки уже местами протёрлись. Я перебежала дорогу и оказалась возле каменного парапета. Вправо и влево дорога уходила вдаль и была совершенно безлюдна. Похоже, меня держали на загородной вилле. Тут и бежать-то было некуда. А вот и погоня ломится сквозь кусты. Я перепрыгнула парапет и распласталась за ним, краем глаза успев заметить как из кустов выскакивают несколько странно одетых мужчин. Вскоре раздался топот ног и преследователи остановились, кажется прямо надо мной с той стороны парапета.
-Ну? - сказал один голос, - что дальше?
-Вряд ли она выбежала сюда. Сидит где-нибудь в саду. А ещё вернее, в доме спряталась.
-В доме ищут. Наше дело, не упустить если сюда выскочила. Но кто бы мог подумать, а?
-«Кто бы мог подумать»! - передразнил второй. - Элементарная же вещь! Сначала прицепи вторую цепь, а потом уж отстёгивай первую! Вот так и бывает когда простейшие правила забывают.
-А говорят, такая смирная была. И бестолковая. Вот и верь женскому глазу.
-Значит, прикидывалась. Выходит, ещё и мало её Квингсом кололи. Ещё больше надо было.
-Больше куда? Свихнулась бы насовсем.
-Вот и надо было. И в транспортный отдел, или вовсе…
-Ну, это не нам решать.
-Да уж точно, не нам. А всё-таки с этой девкой что-то не так. Обычную ламиолу давно бы списали, а эту Униолой сделали. Куда там!
-Вот-вот. Ей такую честь, а она…
-Да причём тут честь! Что-то в ней есть такое… Ну, не знаю! Но, точно есть. Да нам-то что? Упустили, вот это плохо. А девка-то не проста. Боюсь, она может кое-что лишнее вспомнить. Я бы её давно нейтрализовал.
-Подумаешь! Пускай себе вспоминает. Кляп в рот и на цепь.
-Ага, на цепь. Вот тебе и цепь! Где теперь её ловить?
-Ладно, хватит болтать. Вы двое, влево, а мы вправо. Только недалеко. Скорее всего, она где-то здесь.
Надо же, какой догадливый! Ноги затопали удаляясь. Я перевела дух и оглянулась. О, Господи! Я висела над обрывом поросшим пучками травы. Неровная скала уходила вниз, покрытая выступами и трещинами. Как я вообще не свалилась до сих пор? Я начала растерянно озираться. Ниже, где-то метрах в сорока, виднелась полоса кустов или даже верхние покрытия строений и дорога, явно параллельная верхней. Даже угадывалось какое-то движение и шум. Но вокруг висел не то прозрачный туман, не то безвкусный газ. Всё виделось как-то расплывчато. А может и казалось, после всех этих уколов. Что делать? Здесь наверху меня, конечно, вот-вот схватят. Конечно. Поймают и посадят на цепь, потолще и понадёжнее. А может, что и похуже сделают. Если бы у меня было время размышлять, я ни за что бы не решилась спускаться по скале. Я, конечно, спортивная девушка, но скалолазанием сроду не занималась, да ещё в узкой юбке и капроновых чулках! Но я вдруг осознала, что лезу вниз, цепляясь за пучки травы и выступы камней, причём разрез юбки разорван почти до пояса, а в зубах у меня зажаты ремешки туфелек. Если бы не эти ремешки, я, наверное, вопила бы от страха. Впрочем, лезть по скале оказалось не так уж и сложно. Поначалу. Но вскоре я слегка соскользнула по камню, больно ударившись коленкой, и обнаружила что крутизна нарастает. И, мало того, назад я уже не выберусь! Я отчаянно поглядела вниз. Там скала вовсе становилась вертикальной и гладкой, а сбоку, за полосой кустов, угадывалась такая глубина пространства, что захватывало дух. Нижняя терраса также нависала над пропастью невообразимой глубины.
И тут пучок травы за который я ухватилась начал отрываться от скалы. А под ногами никакой опоры! Теперь и звать на помощь поздно! Я стиснула зубы, закрыла глаза и полетела вниз, оторвавшись от каменной стены. Представляю, как бы я закричала, не будь у меня зубы заняты туфельками. Разумеется, я и сама бы не поняла, зачем покойнику туфли, если бы могла думать в тот момент. Всё что я сумела, это приготовилась умереть, и даже успела удивиться тому, что у меня хватило на это времени.
Вначале мне показалось, что я упала на гибкую крону ветвей, поскольку удара не последовало. Меня качало, вертело и катало с боку на бок, но ни разу ни обо что жёстко не ударило. Я раскрыла глаза и обнаружила, что запуталась в какой-то старой и рваной сетке. Вокруг торчали обломки камней и ветви кустов. Чудо, что я об них не ударилась. Я с трудом выпуталась, сообразив по ходу дела что сеть, видимо, служила защитой крыши строения от падающих со скалы предметов. Таких, как я. Сетку явно давно не чинили и не чистили, тем не менее, она спасла мне жизнь! Теперь я оказалась на старой крыше поросшей мхом, травой, и заплетённой ветками кустарника. Я пробралась сквозь всё это на более или менее свободное место. Строения явно тянулись вдоль скалы, а перед ними была дорога откуда доносился плохо различимый гомон, скрип, стук и тому подобные звуки. Я попыталась успокоиться и осмотрела себя. Как это ни странно, я отделалась несколькими ссадинами и синяком на коленке. Зато чулки пришли в полную негодность. Я стащила их и выбросила, оставшись босиком. Оправила юбку. Юбка была разорвана по шву, но тут уж ничего не сделаешь, хорошо хоть шов был на боку. Тут мне напомнила о себе боль в шее. Я схватилась руками и обнаружила на своей шее разомкнутый железный ошейник. С трудом разогнула его и сняла с горла. Плоское металлическое кольцо с отогнутыми концами и дырочками для продевания замка. Блестящее. И надпись выбитая по кругу:
«Я Униола-Мони Мелани Стенбейк. Собственность Господина Рональда Стенбейка. 941-Г-24».
Ну, здорово! Я зашвырнула ошейник в кусты и ощупала кожу на шее. Явная ссадина. Болит и даже чуть кровоточит. Сильно же дёрнула меня эта Нома. Или я её. Я развязала затянутый на руке платок и обвязала шею. Задом наперёд и узелок чуть сбоку. Оправила блузку. Подобрала туфельки и соскочила вниз с края крыши на мягкую площадку. Совсем рядом топтались трое мужчин явно озадаченные вопросом, кто это там толчётся на крыше над их головами? Они уставились на меня разинув рты. Я их особенно не разглядывала, но они показались мне кучкой безработных оторвавшихся от пьянки. Один даже так и держал в руке бутылкообразный сосуд и таращился на меня смутными глазами.
-Доброе утро, Господа, - сказала я отряхивая юбку и натягивая туфельки. - Прекрасная сегодня погода, не правда ли?
-А? - сказал один. Другой коротко хохотнул. А третий молча захлопнул рот.
-Вам бы надо сетку починить, - заметила я, возясь с ремешками, - а то, рваная совсем.
-А? - повторил первый.
-Какую сетку? - спросил второй.
А третий засунул в рот свою бутылку и отвернулся. Я закончила с туфельками, чуть потопала ножками и помахала рукой, поворачиваясь чтобы уйти.
-Удачи, Господа. Мне пора.
-Удачи всем нам, Госпожа, - сказал второй мне в спину. Я шагнула наружу и оказалась на дороге похожей на верхнюю, с парапетом на противоположном краю. Повернулась и зашагала вправо, задрав голову вверх. Ой-ой! Да как же я уцелела? Только теперь, поглядев снизу, я поняла почему в нижней части скала стала отвесной и даже нависала. Нижний карниз был явно вырезан в крутом склоне этой горы и даже слегка заглублён в него. Дуракам везёт! Или дурам. Теперь я взглянула на дорогу и остолбенела. Навстречу мне катилась лёгкая коляска с восседавшей в ней женщиной в странной полупрозрачной одежде. А в коляску были запряжены две обнажённые девушки в кожаных сбруях и голубых масках на лицах. На каждой была уздечка с кольцами в углах рта к которым пристёгивались поводья тянущиеся к руке женщины на сидении. Я уставилась на это зрелище с таким видом, что наездница обратила на меня внимание. Она пристально взглянула на меня и чуть кивнула, вероятно посчитав за знакомую, которую никак не может припомнить. Однако, я так и не опомнилась и стояла столбом пока тележка не прокатилась мимо. Но потом я пришла в себя. Да что такого-то? Одна девка запрягла двух других и катается. Я ещё и не такое видела, а уж слышала… Тут я разглядела, что и остальные прохожие были не лучше. Сначала мне в глаза бросалось, главным образом, разнообразие одежд, похожее на карнавал, но теперь я различила и определённую направленность публики. Вот идёт парочка, - мужчина в клепаной куртке и девица в чепчике, коричневом платье и переднике. А на шее у неё красуется ошейник с примкнутой цепочкой, конец которой в руке у мужчины. И будто так и надо. Вот мадам в кринолине ведёт на цепочках сразу двух девушек в мешковатых платьях и платках. А тут, ещё не легче, мужчина ведёт даму в ошейнике и европейском костюме, а та, в свою очередь, держит на поводках ещё парочку полуголых девок. У этих ещё и наручники с длинными цепями, а во рту у каждой какая-то штуковина очень похожая на детскую соску. Да здесь целый квартал гнусных извращенцев! Если не целый район. Или город. Или…?
Я обратила внимание, что с лёгким удивлением публика посматривает именно на меня, впрочем, никто особенно не таращился. Я приняла, насколько возможно, безразличный вид и зашагала по дороге подальше отсюда. Характер публики, однако, и не думал меняться, скорее даже наоборот. Вот прокатилось ещё несколько колясок запряжённых вместо лошадок парочками симпатичных девиц в уздечках и с продетыми во рту поводьями, да ещё и с колокольчиками подвешенными к носам и весело позванивающими на бегу. А вот едет большая тележка которую тащат аж восемь девушек привязанных в два ряда вдоль поперечной жерди, опирающейся спереди на лёгкое колесо. На телеге восседает мужчина правящий упряжкой, да ещё вырядился как римский легионер. А рядом с ним ворох узорных покрывал пристёгнутый на тонкую цепочку, - вероятно дама по-восточному. За их спинами куча поклажи, а позади бегут две полуголые девицы, привязанные за руки длинными цепями с ремешками пристёгнутыми к подолам юбок.
Я хоть и пыталась делать вид, но никак не могла справиться с удивлением. Да что это за место такое? Может, я поспешила с выводами? Может, эта самая Нома и вправду желала мне добра держа на цепочке? Да ну, что за дурь?! Только вряд ли это всего лишь район или квартал. Что-то уж больно большое пространство, да и публика не ходит по кругу, да и вышагивает так, будто не балдеет, а занимается делом. Надо бы оглядеться. Я решила подойти к парапету и чуть не угодила под… Чуть не сказала: «Под копыта». Под ноги бегущим по дороге девушкам, катящим очередную тележку. Могли бы и светофоры поставить, между прочим, если уж такие дела! Чтобы не сбить меня, наездница резко дёрнула поводья выворачивая в сторону головы девушек-лошадок, да так, что они завизжали несмотря на торчащие изо рта дырчатые затычки.
-Молчать! - прикрикнула наездница и стегнула девушек длинным хлыстом, а потом потянула поводья выправляя тележку. На этой наезднице было какое-то очень широкое платье голубого цвета, а голова покрыта на восточный манер. Лицо же до глаз прикрывала голубая атласная ткань. Да, здесь явно какая-то восточная страна, а голубой цвет на пике моды. Девушка злобно сверкнула на меня глазами блестящими над чадрой, но ничего не сказала. Вскинула поводья и покатила дальше нахлёстывая запряжённых девушек. Публика же не обратила на всё это никакого внимания. Похоже, избиение рабынь здесь в порядке вещей. А это явно рабыни. Трудно представить чтобы даже извращенки с мазохистским уклоном испытывали наслаждение таская с такой вот скоростью тележки, терпя побои и уздечки рвущие рот. А если и есть такие, то уж не в таком количестве.
Я осторожно пересекла дорогу и остановилась у парапета. Внимательно поглядела вниз. Там, далеко и глубоко, сквозь разрывы тумана проглядывала водная гладь покрытая мелкой рябью, а может и крупными волнами, если учесть высоту. Остров! Скорее всего. Это логично. Такие порядки вполне можно установить на изолированном острове охраняемом по кругу, чтобы некуда было сбежать. Разве что, самолётом? Я поглядела вверх, на скальный склон уходящий в туман. Крутая скала. Наверное ни одной посадочной площадки нет. Разве что, для тех, кто здесь правит бал? А туман какой-то странный. Желтовато-зелёный. Может, и не туман вовсе, а какой-нибудь безвредный газ вместо дымовой завесы, чтобы даже со спутников было не разглядеть, что здесь происходит. А может, и не безвредный, а с каким-нибудь наркотическим действием. Кто их знает, этих восточных выдумщиков? А почему, собственно, восточных? Может это западные миллиардеры устроили себе зону отдыха, где у них по четыре цепных жёнушки и куча наложниц в железных ошейничках? Очень даже может быть. Ну и попала же ты, Мелани Спайк. Ламиола. Вот. Что же значит это слово? Да, наверное, термин обозначающий похищенную и проданную в рабство девушку. А что ты хотела? Ты же слышала что девушек похищают? Да. Но обычно проституток, а я… А я, что? Я не проститутка? А кто? Ничего не помню! Только обрывки какие-то.
Туман, кажется, стал прозрачнее. Точно. Вон, солнце просвечивает. Довольно низко справа. Зелёное. Почему солнце зелёное?! И размер! Огромный жёлто-лимонно-зелёный шар явился в разрыве тумана. В полтора раза больше солнца! Или в два?! Что «ЭТО»?
-Оллитара! Оллитара! - раздались возгласы неподалёку. Я оглянулась и заметила что многие прохожие таращатся на солнце (?). Даже одна из наездниц остановила упряжку и любуется. На её покрывалах зелёные блики лучей. Оллитара? Так здесь зовут солнце? Или это не солнце? Другая планета?! Нет, это уж слишком! Вот же люди стоят. Никакие не инопланетяне. Те хоть чем-то отличались бы. Ага. Вот и отличаются. Склонностью к половым извращениям. Я даже невольно хихикнула, несмотря на весь ужас моего положения. Но ведь где-то я… Точно! Оллитария! Здесь Оллитария. Страна? Планета? А её солнце, - Оллитара… Я должна получать как можно больше Оллитары, сказала Нома. Гулять на солнце? Загорать? Только и всего, а я-то подумала! На цепочку посадили. Может, и впрямь для моей безопасности? А что? Я уже чуть не погибла, сбежав. Если бы не сетка…
Внезапно кто-то тронул меня за плечо. Я даже вздрогнула и отскочила от неожиданности.
-Простите за беспокойство, Госпожа, но всё ли с вами в порядке?
Передо мной оказались трое мужчин в каких-то клепано-кожаных нарядах, похожие на воинов из исторических кинофильмов. А передний ещё и с металлическими пластинками на плечах и груди. Наверное, главный. И все трое со странными гладкими палками в руках. И не ружья, и не полицейские дубинки, но явно и не просто палки. И ещё у них были толстые пояса с подвешенными к ним связками верёвочек и цепочек, а также и наручников странной конструкции. Полиция местная?
-Вы хорошо себя чувствуете, Госпожа? - повторил старший.
-Вполне, - ответила я, слегка опомнившись, - а что?
-У вас разорвана юбка и ноги поцарапаны. На вас кто-нибудь напал?
-Нет-нет! - замотала я головой. - Просто так получилось. По-неосторожности. Всё в порядке.
-Правда? - усомнился он. - Вы уверены, что вам не нужна наша помощь, Госпожа?
-Не нужна мне помощь, - начала я беспокоиться. - Если бы была нужна, я бы сама позвала. Разве не так?
-О, конечно, Госпожа, - чуть поклонился он. - Простите нашу назойливость.
Однако уходить они не торопились, деликатно, но упорно разглядывая меня.
-Что-нибудь не в порядке? - спросила я.
-Почему Госпожа одна? Где ваша охрана? Где рабыни?
-Э… - растерялась я, - дома. А что такого?
-У вас срочная общественная необходимость?
-Можно сказать и так, - уклончиво ответила я.
-Но вы, как нам кажется, никуда не спешите.
-Так что? - возразила я. - Необходимости бывают разные.
-О, да, конечно, Госпожа., - снова поклонился он. - Если прикажете, мы будем вас охранять.
-Нет-нет, не беспокойтесь, - засуетилась я. - Да мне уже и идти надо. Всего хорошего. Ну, я пошла?
-Конечно, Госпожа, - согласился старший, однако дорогу не освободил, - только…
-Что?
-Вам очень идёт шейный платок, Госпожа.
Чего я не ожидала, так это подобных комплиментов. Но машинально ответила:
-Спасибо.
-Это ведь знаменитый Аннолиусский шёлк, не правда ли? Разрешите мне потрогать?
Что-то в его тоне было такое, что я не решилась спорить. Я была уверена, оттого, соглашусь я или нет, ничего не зависит.
-Да пожалуйста, - сказала я, - если хотите.
Воин протянул свою ручищу и взялся за мою шею. Тут и думать нечего, его интересовал не платок, а то, что под ним! Он сделал мне больно, затронув ссадину, но я не подала вида, а только натянуто улыбнулась. Мужчина убрал руку и поклонился.
-Простите нашу назойливость, Госпожа. Всего хорошего нам всем, Госпожа.
Они повернулись и удалились по дороге. Он что, думал что я спрятала под платком ошейник? Очень похоже на то! А я ведь не солгала. Мои рабыни дома. И охрана тоже. Если и не дома, то вокруг дома носится и не понимает, куда подевалась их сорвавшаяся с цепи Госпожа?
Так-так-так! Да здесь лучше не выделяться из толпы. А если выделяешься, то затесаться в толпу. А толпа-то, между прочим, теперь явно куда-то спешит. Я двинулась в общем направлении, попутно стараясь приглядеться к поведению окружающих. Женщины были одеты очень разнообразно, разве что, преобладал голубой цвет, да ещё часто встречались покрывала мусульманского типа, с чадрой до глаз закрывающей лицо. При этом, все девицы, за небольшим исключением, были на поводках, - цепочках или ремешках пристёгнутых к металлическим ошейникам с надписями. А у тех особ, чьи одежды скрывали шею, были подвешены к чему-нибудь стальные таблички на которых тоже было что-то написано. Похоже, все женщины здесь были помечены и пронумерованы. Впрочем, не все. Некоторые сами вели на поводках рабынь, но таких было не очень много. А таких одиночек как я, вообще не наблюдалось. Общественная необходимость? Здесь, наверное, не принято ходить вот так. Либо веди рабынь, либо сама ходи на привязи. Похоже, так и есть. И никто из женщин не стеснялся своих цепей и ошейников.
Мужчины были одеты менее разнообразно, но встречались и экзотические экземпляры. Некоторые даже были в такой одежде, которую лично я сочла бы женской. Вон как раз идёт один такой, причём вовсе не косит под женщину, а ведёт на цепочке полуголую девицу в юбочке и ножных кандалах.
Да куда это все спешат? Я прислушалась к гомону толпы. Караван? Какой караван? Значит, это не остров? А может, речь шла о караване кораблей? На нижнем карнизе? А, нет, на главном карнизе. Понятно. Где-то рядом идёт караван по главной улице, и народ бежит посмотреть. Прекрасно. Вот поворот, то есть развилка. Крутой спуск вниз вдоль скалы. Народу всё больше. А внизу виден более широкий карниз, даже с площадками и несколькими полосами дорог вдоль рядов строений сливающихся со склоном. А народу-то! И почти ничего не видно кроме окружающих спин. Хорошо ещё что я не мала ростом. Вот мы спустились на уровень карниза. Теперь вовсе ничего не разобрать и я иду, куда все. Ну вот, пробка! Вскоре появились охранники расталкивающие народ с дороги, правда довольно вежливо. Но кое-кого и палками толкают!
-Да освободите же дорогу!
-Господа, просим вас, поднимайтесь на зрительские ступени. Оттуда лучше видно. Не толпитесь на дороге!
-А ну, живо из-под ног! Или пустим бегом ездовых девок, чтобы вас затоптали!
Последнее вызвало всеобщий смех, но, как ни странно, народ начал рассасываться в стороны. Сбоку от дороги я заметила несколько рядов каменных бордюров разной высоты, но все они уже были заняты, я же оказалась позади ступеней. Теперь мне вообще ничего не было видно кроме плотного ряда спин. Что там на дороге происходит? Несколько раз подпрыгнув, я заметила только большие груды поклажи медленно перемещающиеся влево. Чего там смотреть-то? И чего это галдит толпа? Что там такого интересного? О, безнадёжно! Не вклиниться.
Тут я заметила, что много народа перебегает справа налево, наверное надеясь понаблюдать ещё раз, дальше по дороге. Я припустила направо, навстречу перебегающим и выскочила на парапет при первой же возможности. Ну, что там на дороге?
Большие повозки тут уже проехали. Теперь мимо меня двигалось несколько тележек запряжённых двойками девушек. Наездницы, все в голубых покрывалах, покрикивали, дёргали поводья и стегали рабынь хлыстами. На тех, вероятно, плохо действовал гам толпы. Интересно, как бы это действовало на меня, окажись я на их месте?! Вот показалась большая упряжка. Девушки были затянуты в чёрно-голубые сбруи и намордники с перьями, бляшками и колокольчиками. А что? В принципе, даже красиво. Если, конечно, тебя саму не запрягают. Уздечки девушек соединены вместе блестящими цепочками и лакированными ремешками. Глаза сверкали сквозь круглые отверстия намордников. Во рту у каждой дырчатая затычка, а в носу продето золотое колечко с колокольчиком. «Хочешь быть как она»? - Вспомнила я слова Номы и меня передёрнуло. Сохрани Бог! Хотя и красиво.
Девушек вели охранники, держа за поводья переднюю пару, а другие шагали по бокам. Да что такое они там везут? Что-то длинное, громоздкое и шевелящееся на ходу. И тут я различила что это плотная колонна женщин в одинаковых голубых одеждах. Вот они подошли ближе, и стало видно, что на передней тележке высоко закреплён передний конец длинного железного бруса, опирающегося задним концом на двухколёсную стойку. А вдоль бруса брели женщины, попарно прикованные к нему короткими толстыми цепями из круглых колец, присоединёнными к высоким и широким ошейникам пленниц, надетым поверх голубых платков туго завязанных на головах, оставляя открытым лишь овал лица. А их голубые платья до щиколоток были точно как то, что висело у меня в шкафу. Ещё на женщинах были металлические обручи, охватывающие талию, и тяжёлые наручники, короткой цепью пристёгнутые к скобам на обручах. Сами же обручи были заперты на увесистые висячие замки на спине. Да уж, эти пленницы были закованы куда надёжнее, чем я в спальне. Интересно, куда это их? И в чём они провинились? Девушки казались мне все на одно лицо в своих ошейниках и платках, а может, так оно и было. Эти, по крайней мере, шагали равнодушно, не обращая внимания на реакцию толпы. Впрочем, толпа особенно и не реагировала. Наверное, люди собрались здесь не ради этих несчастных, бредущих неизвестно куда. Следом за колонной проехали две гружёные тележки запряжённые восьмёрками рабынь и снова показались голубые невольницы бредущие тесным строем.
-Вторая дорожная унитола, - сказал кто-то. - Теперь уже близко.
Близко что? Вот прошёл и второй ряд невольниц. Я насчитала сорок, по двадцать с каждой стороны. Снова грузовые тележки. А что там орёт толпа справа?
-Преступниц ведут, преступниц!
Интересно. Значит, преступниц ведут? А эти, голубые, что, законопослушные гражданки? Любопытно, как же тогда закованы преступницы? И что они такое преступили?
Публика заметно оживилась и волна оживления катилась справа налево.
-Вон! Вон! - заголосили вокруг меня. - Видите? Арестантская унитола!
Тут же люди в толпе заволновались, особенно те, что стояли пониже. Причём, в большинстве своём женщины. Мужчины, так те почти не реагировали, только тянули за поводки назад своих девок, которые начали лезть на дорогу. Между тем, ожидаемый объект приближался. Насколько я могла разглядеть, катился такой же брус, как два передних, только короткий, а под ним шло шестеро женщин. Теперь стало лучше видно. Сначала ехала запряжённая восьмёркой тележка, на которой лежал передний край бруса, а за ней уже шли пленницы. Четверо в громоздких сарафанах и головных платках, а последние две в платьях вроде предыдущих, только ярко-красного цвета. А вокруг них четверо охранников, отмахивающихся от выскакивающих из толпы девиц. Вот какая-то зрительница в покрывалах выпрыгнула вперёд и ловко хлестнула одну из передних пленниц тонким длинным кнутом под одобрительный хохот толпы. Её тут же утащили назад за шейную цепь, а охранник, двинувшийся было следом, лишь махнул рукой.
К моему удивлению, далеко слева было тихо, зато справа нарастал ещё более сильный гам. Наверное за преступницами следовало что-то ещё более интересное. А пока что стоявшие вокруг меня сосредоточились на несчастных пленницах и даже начали в них чем-то кидаться. Меня сильно толкнули, но даже и не подумали извиняться. Наоборот, ещё и рявкнули:
-Эй, Нола, не мешайся тут!
Нола? Это что, ругательство такое? Я оглянулась, но не решилась скандалить. Рядом со мной прыгали три девицы, соединённые общей цепью, и глаза у них были достаточно невменяемыми. Одна азартно кидалась фруктами, другая подавала их ей, а третья размахивала правой рукой и щёлкала в воздухе зажатым в ней кнутом. Впрочем, и с другой стороны мои соседочки были не в меру возбуждены. Здесь несколько полуголых девиц в ошейниках размахивали руками и вопили, иногда недружелюбно на меня поглядывая, между тем как держащие их на поводках мужчины мирно беседовали между собой ниже парапета. Девицы же орали наперебой в сторону пленниц:
-Оболюционистки проклятые!
-Бесстыдницы!
-Вот мы вам покажем!
-Ишь чего захотели! Совесть совсем потеряли!
-Эй! Плёткой проклятых преступниц!
-Смотри, красная Твикли. А она чего?
-Да какая разница? Эй! В клетку сарафанниц! На силовой вал! Так им и надо, бесстыжим!
-А красную Твикли в транспортный отдел, и плёткой, плёткой! Ей тут не Аннолиус!
-На кол оболюционисток! Сдать их Страйкерам! На сковородке поджарить!
-Эй! - внезапно рявкнул один из охранников, - вы, там! Попридержите языки, а то сами здесь окажетесь!
Девки, к моему удивлению, присели и соскочили с парапета, прямо на головы своим хозяевам, а на их место тут же вскочила цепная парочка из солидной женщины и девочки подростка. Мать и дочь? Мамаша, к моему новому удивлению, внезапно извлекла из-под подола длиннющий кнут и завертела им в воздухе, а затем с удивительной ловкостью стегнула его концом третью спереди пленницу, тут же громко завизжавшую тонким голосом. А девчонка радостно запрыгала и захлопала в ладоши. Ну и народ!
Между тем, арестантки уже миновали нас и удалялись. Я ещё успела заметить, что одетые в сарафаны пленницы, помимо ошейников, поясов и наручников, были ещё и закованы в тяжёлые ножные кандалы, а в носу у каждой болталось просто огромное железное кольцо, свисающее почти до подбородка. Третья из них, всё ещё стонущая от боли, была мелковата. Платок у неё свисал до пояса, а сарафан она собрала складками в руку и несла на весу, но всё равно, подол волочился сзади. Кандалы же, казалось, вот-вот соскочат с тоненьких ног. Похоже, это была молоденькая девчонка, а не женщина. Четвёртая, довольно высокая, держалась спокойно и даже с любопытством поглядывала по сторонам, причём ловко уворачивалась от точно направленных метательных снарядов. А парочка в красных платьях выглядела странно. У них были такие же огромные кольца в носу и неестественно плотно сжатые губы. Эти были прикованы не только к брусу, но и друг к другу за соседние руки и ноги. Но шли они удивительно слаженно, не путаясь в цепях. Правая повыше ростом, а левая пониже и покруглее, насколько можно было судить издалека. Какая-то мысль промелькнула у меня при взгляде на них, но выскочила из головы потому что толпа снова загудела с удвоенным энтузиазмом, устремив своё внимание вправо.
-Вон! Вон они, преступницы из Гедоникса!
-Видишь? Вон там, в клетках.
-Вижу! Вижу! Дай скорее кнут! Ну? Ты же обещала!
Вдали слева показались повозки окружённые охранниками. А над ними возвышались две узкие высокие клетки с заключёнными внутри пленницами в белых платьях и платках, закованными в блестящие цепи. Клетки были настолько тесными, что не позволяли невольницам сесть и вынуждали их стоять на виду у толпы держась за прутья. Целый шквал проклятий, оскорблений и насмешек обрушивался на них, а также метательных предметов и ударов, которыми их умудрялись награждать ловкие девки, даже сквозь решётки клеток. Охранники, правда, пытались противодействовать этому, но толпу это лишь заводило. Наконец караван вовсе остановился, к дополнительному восторгу публики.
Да за что же так ненавидят преступниц все эти женщины? А может, просто это развлечение такое? Я вдруг вспомнила только что прошедшую мимо девушку в красном. Что-то я такое заметила при беглом взгляде на неё. Что-то очень важное! Очень важное, и… Я соскочила с парапета и побежала налево, вдоль стоящих зрителей. Вот. Где-то здесь должны быть эти шестеро арестанток. Я вскочила на ступень, расталкивая в стороны двух зрительниц. Правая сочла за благо посторониться, зато левая тут же заверещала тонким и визгливым голосом, напирая на меня:
-Эй! Ты чего толкаешься, Нола бесстыжая?! Вот я Господину…
-Сама Нола! - огрызнулась я, пытаясь оттереть её в сторону.
-Кто Нола, я?! - заорала она с каким-то ужасом в голосе. - Я, Униола-Мини, Нола?!
И вцепилась в меня ногтями как кошка, а в глазах её было бешенство смешанное со страхом. Мне пришлось всерьёз заняться этой девкой. Она была выше меня ростом, но более тонкая и нескладная. На ней было ярко-жёлтое платье в чёрный горошек, блестящий ошейник и наручники с тонкой цепочкой. Это и решило дело. А вот, не будь она скована… Я прорвалась, а девка продолжала вопить позади:
-Господин! Господин! Эта наглая Нола обозвала меня Нолой! Господин!
Я ещё успела подумать, что в её воплях мало логики, но тут же позабыла о ней. Где? А! Вон арестантки, чуть справа. Я спрыгнула на дорогу и кинулась им навстречу, петляя между охранниками. Моя голова работала неестественно быстро, не то что утром. Я ловко увернулась от протянутых ко мне рук и оказалась около пленниц. Успела заметить, что третья девушка в сарафане и вправду, совсем девчонка. Четвёртая с интересом наблюдала за мной блестя железным кольцом в носу. А вот и девушка в красном! Мне лишь бросились в глаза её носовое кольцо, скрученные проволокой губы и светлая прядь выбившаяся из-под платка. Я вспомнила!
Я вспомнила всё в один миг! Она ещё не успела поднять глаза чтобы взглянуть на меня, как я уже вспомнила всё до конца. Себя, то есть, её, Мелани Спайк, гражданку США, фотомодель, подружку Аниту, любовницу Сарру Меллори, Литону Салли, Инфру-12, Нолу Сванизалию, Страйкершу, Наездницу Сплисси, фиолетовый ад и розовый ящичек пленницы… Я так и не поняла, успела она взглянуть мне… Я, мне? Или…
Тьма наступила мгновенно. Полная тьма. Пустота. Будто меня не просто не стало, а никогда и не было.
Тьма растворила меня без остатка, и только после этого очень медленно начало что-то выкристаллизовываться из ослепительной тьмы. Дело в том, что эта тьма была не похожа на предыдущие. Я не сразу и поняла, чем. А поняв, почему-то не особенно и поразилась. Эта тьма была не чёрная, а белая, ослепительно белая как, как… Нет ничего такого, что можно было бы сравнить с белизной этой тьмы. Она была слишком стерильная для каких-то сравнений. Но потом начала появляться слабая тень, или серость, то ли мысль, то ли материальный мир, то ли…? Что? Ах, да. Тело. Точно. Я чувствую тело, но как-то странно. Я очень устала. Или очень слаба. Больна? Нет, что-то другое. Не могу пошевелиться. То есть, кажется, могу, но почему-то не шевелюсь. Хотя и хочу. Странно. Медленно раскрываю глаза. Слишком яркий свет! Хотя, нет, глаза быстро привыкают. Светлый прямоугольник надо мной. Что-то знакомое. Дёргаюсь… что? Я привязана… Да, это уже было. Я у себя в камере, привязанная к постели. И, кажется, всё-таки слаба. Снова была ламиолия? Скорее всего. Так я жива! А я-то уж подумала, когда они сказали… Так это всё сон! Хотя, что здесь значит сон?
Шевелю ртом. Рот у меня свободен, даже непривычно как-то без затычки. Вот ведь приучили! А ошейник? Я в ошейнике, или нет? Это очень важно. Что? Кому это важно, мне, что ли? Я во что-то одета. Вроде ночной сорочки. И платок. Да, чувствую, голова повязана мягким платком, кажется белым. Белый? Уж не в Гедониксе ли я? Вот здорово! Сейчас покатаюсь на Нолах! Я даже засмеялась. Ох, Мелани! Пока что все кому не лень катаются на тебе. Гонки устраивают, куда уж дальше! А почему я живая? Или…
Я привязана чем-то мягким. За ноги, за руки, за шею и грудь. Кажется, даже и за ягодицы тоже. А внутри мягко и тепло. Ноги разведены в стороны, но всё равно чувствую между ними огромный мягкий тампон, прямо гигантский. И ног-то свести нельзя было бы, не будь они даже и привязаны. Но всё равно приятно. Ну? Что теперь?
-Салли! - зову я. - Госпожа Салли! Мона Мелани не спит! Госпожа!
Тишина. Ну что же, подождём немного. Не в первый раз. Странно что тело не затекло, хотя и лежу, наверное, целую вечность. Снова зову Госпожу. Ну вот, наконец-то! Появляется моя Уна-литона Салли. Как я рада её видеть!
-Не спишь, Мелани? - спрашивает она.
-У-у! - говорю я по привычке к затычке и улыбаюсь.
-Вот и ладно, - говорит она и подходит ко мне. - Подожди. Сейчас. Прежде всего наденем ошейник, правда, Мелани?
-Как скажет Госпожа, - соглашаюсь я. Ошейник, так ошейник. Главное, я живая. Чувствую как Салли приподнимает мою голову и продевает вокруг шеи, поверх платка, металлическое кольцо и защёлкивает его.
-Теперь у нас новые ошейники, Мелани, - говорит она. - С защёлками. Надеваются без ключа, но не снимаются, конечно. Как ты у нас? В своей памяти?
-Я Мона Мелани, - говорю я. - Мой номер 2-14-Т. Я временная собственность Унилониса города Генозис. А вы моя Уна-литона Салли, Госпожа. Так, Госпожа?
-Хорошо, Мелани. Я рада. Главное, ты здорова, а всё остальное приложится. Правда, Мона?
-Правда, Госпожа, - улыбаюсь я. - А почему я в белом, Госпожа?
-Тебя лечили, - говорит Салли. - Но, не бойся, скоро я тебя переодену в голубое. Довольно скоро. Ты ведь любишь голубой цвет?
-Лучше уж голубой, чем красный, Госпожа.
-Да уж, - говорит Салли. - Что ты помнишь в конце?
-Скачки, - говорю я, подумав. - Удар. Очень сильный удар. Разве я не умерла, Госпожа?
-Нет, Мелани. Хотя, поначалу всем так и показалось. А потом выяснилось, что у тебя даже переломов нет, только ушибы. Но теперь и они почти прошли.
-Прошло много времени, Госпожа?
-Много, - сказала Салли.
-И всё это время со мной возились? И не списали, Госпожа?
-Да, возились. Очень многие тобой интересуются, вот и возились. А вопрос о списании не закрыт. Но, я думаю, всё будет в порядке.
Я снова подёргалась. Надёжно, хотя и мягко.
-А нельзя ли меня отвязать, Госпожа? Если уж я живая и в ошейнике, Госпожа?
-Не сегодня, Мелани. Может быть, завтра. Как решат врачи. А на сегодня другое, сегодня у тебя и так много дел, Мелани.
-У? - поинтересовалась я.
-Сначала покушаем, - сказала Салли.
Ах да, конечно. А я ведь и правда хочу есть. Салли приподняла мне голову, подложила подушку и начала кормить меня с ложечки. Снова каша. Ну и ладно. У меня было какое-то благодушное настроение. Не знаю, чем уж они там меня лечили, и отчего, но нервы мне явно успокоили. Мне не было ни страшно, ни тревожно. Главное, Салли рядом. Она всё сделает как надо и обязательно выполнит своё обещание, сделает из Моны рабыню. Даже из такой бестолковой, как я.
-Ну? - спросила Салли, - наелась?
-Да, Госпожа. Спасибо. Что теперь, Госпожа?
-Теперь, к тебе посетительница.
-Посетительница, Госпожа? - удивилась я.
-Да. И очень настойчивая. Сейчас я её позову.
Салли вышла и вскоре вернулась с какой-то Госпожой в покрывалах. Та чуть ли не бегом подскочила к кровати и села на подставленную ей табуретку. И глядела на меня радостными глазами.
-Здравствуй, Мелани, - ласково сказала она.
Я была привязана, поэтому кланяться не стала, а просто ответила:
-Здравствуйте, Госпожа.
Я не узнавала её, правда и видела-то одни глаза.
-Не узнаёшь меня, милая? - спросила она и стащила на шею чадру с вышивкой по краю. Однако, я и теперь не могла вспомнить никого с такой мордашкой. Госпожа была почти девочка с приятным и слегка восторженным выражением глазок.
-Простите Мону, Госпожа, - сказала я, - но я никак…
-Не бойся, не бойся, милая, - тут же остановила меня девочка, - и не напрягай свою головку. Я Нола Лилиолония Мона-Генози. Ты спасла мне жизнь, остановив своим телом мою тележку, когда эти тупые ламиолы… Ты помнишь?
-Помню, - сказала я и даже чуть улыбнулась, припомнив как эта Нола Лили вприпрыжку скакала за своей тележкой, зацепившись шарфом. Впрочем, я тогда особенно её и не разглядела. - А вы не пострадали, Госпожа?
-Совсем чуть-чуть, - улыбнулась Лили. - Со мной уже всё в порядке. Как ты себя чувствуешь?
-По-моему хорошо, - сказала я. - Благодарю Госпожу. Я как-то не ожидала…
-Почему? - искренне удивилась Лили. - Ты ведь спасла мне жизнь. Неужели ты думаешь, что все Нолы такие уж бесчувственные?
-Я просто ничего об этом не знаю, Госпожа. Я всего лишь Мона. Даже ещё и не рабыня, Госпожа.
-Вот и хорошо! - обрадовалась Нола. - Очень хорошо, что ты ещё не рабыня. Эти рабыни часто бывают такими испорченными! И чем дальше, тем больше. Конечно, надо признаться, их портят Господа. Кого излишне распускают, а кого слишком строго наказывают, а часто и незаслуженно. А тогда… - тут она оборвалась на полуслове и хитро улыбнулась. - А я тебе что-то принесла, Мелани! Вот, сейчас… - она начала копаться под своими покрывалами. - Подожди-ка минутку, дай я сначала снова надену чадру, - она натянула свой вышитый намордник и пробасила весьма фальшиво:
-Я ведь, как-никак, Нола. Госпожа. А вот, смотри, это тебе.
Лили повертела передо мной большой шоколадкой и положила её на столик рядом с кроватью. И тут же обернулась к Салли и добавила совершенно другим голосом, скрипучим и противным:
-Эй, рабыня! Шоколадка для Мелани. Смотри, не съешь её сама!
-Как прикажет Госпожа Нола, Госпожа, - поклонилась Салли.
-Смотри у меня, рабыня! - строго сказала Лили и тут же снова расплылась в улыбке, повернувшись ко мне.
-Это очень хорошо, что ты ещё Мона, Мелани. Тебя ещё не испортили. Ты настоящая ламиола, ты такая…, такая… Не то что… Знаешь что я придумала, Мелани? Я сама куплю тебя. Хочешь быть моей рабыней, милая?
-Ну… - сказала я, - это так неожиданно. Хотя, конечно, прежде всего я благодарю Госпожу за честь, Госпожа.
-Ты ещё раздумываешь? - удивилась Нола. - Я Нола Оллитархии. Я достаточно знатная девушка и достаточно богата. Моей рабыней быть очень почётно. Тебе будет очень хорошо. Тебя будут вкусно кормить, бесперебойно снабжать Оллитарой, наряжать в дорогие одежды, заковывать в красивые и лёгкие цепи. Хочешь ошейник из чистого золота? Парадную золотую цепочку для шеи? Не всякая Униола может себе такое позволить. Ну?
-Мона искренне благодарит Госпожу. Вы очень добры к ней. А я что должна буду делать, Госпожа?
-Ничего особенного, - пожала плечами Нола. - Исполнять обычные обязанности рабыни. Будешь сопровождать меня на прогулках, прислуживать мне дома. Кормить меня, умывать и одевать. Возить на тележке. Кстати, я очень лёгкая. Возить мою тележку совсем не трудно. А я подберу тебе в пару сильную и умелую в упряжке рабыню.
-В упряжке, Госпожа? - испуганно переспросила я.
-Да. А что? А! Нет, нет, Мелани, не бойся! Я никогда не стану запрягать тебя для гонок. Обещаю! Даже если гонки когда-нибудь официально разрешат. Ну что? Ты рада, милая?
-Ну… - промямлила я, однако Нола тут же перебила меня:
-Знаешь, Мелани, говоря по секрету, в моём кругу принято враждебно относиться к ламиолам. Ламиолы, правда, тоже хороши. Они часто ненавидят Нол просто за то, что они Нолы. Разве это справедливо? А я думаю по-другому. По-моему, Нолы и ламиолы должны любить друг друга. Это вроде бы и официально рекомендуется, но на деле всё наоборот. А мне это не нравится. Я, конечно, тоже делаю вид, когда необходимо, но на самом деле я хорошо отношусь к ламиолам, никогда не наказываю их без причины. Ну и конечно, хотела бы, чтобы и рабыни меня любили. Разве это не справедливо? А ты ведь будешь любить меня, правда? Если уж рисковала жизнью ради меня? И я буду тебя любить. Никогда не стану обижать, буду хорошо защищать тебя от ламиолии. Я ведь Нола, это моя обязанность. Ты будешь самая счастливая. Но, я вижу, ты не рада, милая?
-Честно говоря, Госпожа, - призналась я, - мне не кажется, что быть рабыней, это такое уж счастье, Госпожа.
-Вот как? - удивилась Нола. - Не хочешь быть рабыней? А, хочешь быть Миниунитой? Старшей рабыней? Это, конечно, возможно, но не сразу. Новую рабыню никогда не назначают сразу Миниунитой, будь она как угодно хороша. Миниунита должна сначала показать себя, заслужить уважение остальных миниуни, иначе они не захотят подчиняться, а тогда Миниуните придётся очень трудно. Да и вообще, что хорошего быть Миниунитой?
-Но… - снова начала я.
-Да вот давай хоть твою Литону спросим. Эй, рабыня!
-Да, Госпожа? - поклонилась Салли
-Хорошо ли быть старшей рабыней?
-Это кому как нравится, Госпожа.
-То есть?
-Некоторым нравиться быть Миниунитами, Госпожа. Подчинять себе других, внушать к себе страх и ненависть. Бывают такие амбициозные одиночки. Но Мелани не такая. Она не хочет быть Миниунитой. Её вообще не радует перспектива стать рабыней, Госпожа.
Нола Лили удивлённо вылупилась на меня:
-Это правда, Мелани? Ты не хочешь быть рабыней?
-Боюсь, что так, Госпожа, - призналась я.
-Но ты ведь ламиола?
-Ламиола, Госпожа.
-Кем же ты тогда хочешь быть? Не принадлежностью же растительного или архитектурного отдела?
-Нет! Конечно нет, Госпожа!
-Можно мне сказать, благородная Госпожа? - спросила Салли.
-Ну? - поморщилась Нола.
-Мона Мелани у нас не так давно. И всё ещё не привыкла к мысли, что ламиола должна быть рабыней. К сожалению, с ней произошло много несчастий и её перекололи галлюциногенами. Она потеряла ориентацию в вариантах фиктивной памяти и принимает один из вариантов за реальную прошлую жизнь. Госпожа.
-Так она испорчена? - спросила Нола.
-О, нет, Госпожа! - испугалась Салли. - Она вовсе не испорчена. Из неё получится прекрасная рабыня. Мелани умная девушка, способная и добрая. Другую такую трудно представить, то есть, я хотела сказать, что если бы на какую-нибудь другую Мону обрушились все её несчастья, вряд ли кто выдержал бы, Госпожа. А ты, - повернулась ко мне Салли, - глупая Мона, должна бы радоваться что благородная Госпожа хочет тебя купить. Или хочешь чтобы тебя купила Нола Клио?
-Нет! - испугалась я. - Только не это, Госпожа!
-Кто это, Клио? - спросила Лили.
-Это учительница танцев из Аннолиуса, Госпожа.
-Она хочет купить Мелани для балета? Мелани, ты что, не любишь танцы?
-Только не такие, Госпожа! - меня даже дрожь пробрала при воспоминаниях об этой красной садистке.
-Странно, - сказала Лили. - Я видела балет Аннолиуса, он просто восхитителен. Но ты вся дрожишь, Мелани? Чем ты так напугана?
-Госпожа просто, вероятно, не знает, какими методами Госпожа Клио пользуется при обучении, Госпожа.
-Честно говоря, не знаю. А какими?
-Простите Мону, Госпожа, - сказала я, - но тогда вам лучше и не знать.
-Я лучше знаю, что лучше, а что хуже! - внезапно взвизгнула Лили. - Я Нола! Приказываю тебе отвечать!
-Нола Клио, - сказала я, - привязывает рабынь за рот к тренажёру и бьёт плетью за каждую ошибку. У всех её танцовщиц вырезана грудь, отрезаны мизинцы на ногах, удалены коренные зубы и подрезаны языки. А ещё, их гениталии…
-Это наглая ложь! - сухо сказала Лили. - Как ты смеешь обвинять Нолу в том, что она калечит ламиол? Пусть даже это Нола Аннолиуса. Опомнись, Мелани, и скажи что всё это неправда.
-Всё это правда, Госпожа, - сказала я начиная злиться. - Если только сама Госпожа Клио не занимается, как вы изволили выразиться, наглой ложью. Кроме того, в Аннолиусе, на официально разрешённых скачках, многих ламиол загнали насмерть, как я слышала. А после недавних событий я этим слухам верю, благородная Госпожа!
Нола Лили вскочила на ноги взволнованно теребя край покрывала. Она выглядела растерянной. Наконец она сказала:
-Ты думаешь, Мелани, что я способна загнать насмерть ездовых девушек?
-А разве далеко вы были от этого, Госпожа? И другие Госпожи тоже?
-Но… Но ведь мы вовсе не хотели того что случилось! Мы не собирались… Но, ты пойми, азарт, вдохновение. Мы увлеклись, конечно, но… Да ведь это всего лишь какие-то презренные ламиолы! - в расстройстве воскликнула она.
-Я ламиола, Госпожа, - скромно напомнила я.
Нола Лили опустила голову, ещё глубже скрыв лицо под чадрой и виновато спросила:
-Тогда почему же ты спасла меня, Мелани?
-Я не знаю, Госпожа, - честно призналась я.
-Не знаешь? - удивилась она. - Так ты не любишь Нол, Мелани?
-Честно говоря, не очень, Госпожа.
Нола повернулась к Салли:
-Мелани странная девушка, Литона.
-Госпоже показалось странным, что у презренной ламиолы оказалось доброе сердечко, заставившее её прийти на помощь попавшей в беду Ноле, позабыв о себе, Госпожа? - ядовито-вежливо спросила Салли.
Нола снова надолго замолчала, а потом спросила:
-Скажи, рабыня, правильно ли я поступлю, если всё же куплю Мелани, когда её выставят на продажу?
-Госпожа спрашивает совета у рабыни, Госпожа?
-Да, спрашиваю, - сказала Нола. - А ты, рабыня, отвечай, а не переспрашивай.
-Для Мелани, я думаю, это будет хорошо, Госпожа. Лучше вы, чем кто-то другой, Госпожа.
-Почему, рабыня?
-Вы хотя бы задумываетесь над такими вопросами, Госпожа. Другие и этого не делают, Госпожа.
-Как это, не делают? Все Нолы и Квинглеры заботятся о соблюдении прав ламиол, об их безопасности, об их… что?
-Так и есть, Госпожа, - поклонилась Салли. Выпрямилась и добавила: - На словах, Госпожа.
Нола Лили высокомерно вскинула голову:
-Ты оболюционистка, рабыня?
-Нет, Госпожа, - сказала Салли, ничуть не испугавшись. - Я не такая дура, Госпожа.
-По-твоему, оболюционистки дуры?
-Конечно, Госпожа. Была охота сидеть на силовом валу, Госпожа.
-А если они победят? Не угодят ли тогда на вал те, кто их не поддерживал?
-Валов не хватит, Госпожа, - сказала Салли.
-А Нолы? - спросила Лили.
-Я ламиола, - пожала плечами Салли, - не мне указывать Нолам, Госпожа.
-Вроде, всё правильно, рабыня, - сказала Лили, - а на деле… Вот, твоя Мона не желает быть рабыней. И кто же её научил? Мелани, а кем же ты хочешь быть? Госпожой?
-Ламиола не бывает Госпожой, - грустно сказала я. - Даже Униола, та же рабыня на цепи, Госпожа.
-Ну ладно, - примирительно сказала Нола. - Вижу, ты не в настроении, Мелани. Это пройдёт, вот увидишь. Когда я тебя куплю, ты сама убедишься, что быть рабыней не так уж и плохо. Особенно рабыней хорошей, знатной Госпожи. Так что, выздоравливай, милая, и не грусти. А я пойду. Можешь поблагодарить меня за внимание к тебе.
-Мона благодарит Госпожу, Госпожа.
Нола Лили встала, улыбнулась мне на прощание и удалилась шелестя голубыми покрывалами. Даже не обратила никакого внимания на кланяющуюся Салли. Да, странная Нола. Впрочем, все они странные, каждая на свой лад.
-Госпожа Салли, - сказала я. - Можно с вами поговорить, Госпожа?
-Конечно, - сказала Салли, - только давай я сначала покормлю тебя шоколадкой. Не хочется мне чтобы кто-нибудь заметил здесь шоколад. Этого Монам не положено.
-Угощайтесь, Госпожа, - сказала я. - Давайте пополам.
-Даже и не думай! - возмутилась Салли. - Слышала, что сказала Нола? Хочешь чтобы меня плёткой избили?
-Да откуда она узнает, Госпожа?
-Плохо ты Нол знаешь, Мелани. Она очень даже может подглядывать из-за двери.
-Вы это серьёзно, Госпожа?
-Конечно. Нолы очень любят наказывать рабынь, но так, чтобы наказание было справедливым. Они ведь твердили тебе свои любимые словечки: «Я Госпожа строгая, но справедливая»?
-Да уж, - сказала я. - И не раз, Госпожа.
-Открой-ка ротик. Вот так, - Салли сунула мне кусочек шоколадки. - Видишь ли, если Нола наказывает рабыню просто так, потому что ей этого захотелось, считается, что такая Нола глупа, поскольку не может придумать причину. Поэтому у них в ходу всякие провокации. От самых простых, до изысканных, на которые рабыне трудно не поддаться.
-Послушать вас, Госпожа, - сказала я, проглотив очередной кусочек, - так Нолы это какие-то кровожадные чудовища. Что основное их занятие, это изощрённые издевательства над ламиолами.
-Но я ведь ламиола, Мелани. Почему я должна думать иначе? Будь спокойна, Нолы такого же мнения о ламиолах. Они Нолы, у них своя правда.
-А они её хоть чем-нибудь обосновывают, Госпожа?
-Ещё как! Говорят, что ламиолы неблагодарные твари, что у них на уме только и есть то, как обхитрить, обмануть, поиздеваться над своими защитницами и над законами о защите прав Унин. Некоторые ламиолы умудряются срываться с самых надёжных цепей, выбираться из самых крепких клеток. Это чтобы несчастные Господа сбивались с ног разыскивая их. Что ламиолы нагло пользуются тем, что ни за что не отвечают. Что они, самой природой созданные низшими существами, получают Оллитару, лишая её высокоинтеллектуальных Нол.
-А это всё действительно так, Госпожа?
-Я думаю, Мелани, всё зависит от того, какова сама девушка. Разными бывают и Нолы и ламиолы. А всё-таки, я ламиола и Нол не люблю. Так лучше. И Ноле нечего выделяться из толпы. Если ты Нола, - бей плёткой ламиолу, а если ты ламиола, - думай как от плётки отвертеться.
-Но ведь и Нолы не очень-то любят друг друга, Госпожа. Вспомнить хотя бы Сариссонию…
-А ламиолы что, лучше? Тебя не пинали ногами, когда тележку возила? Никто не желал тебе упасть на манеже? Никто не радовался твоим бедам?
-Правда, Госпожа, - признала я, - но почему?
-А что тут непонятного? Пока Господа лупят одну ламиолу, они не трогают другую. Если кого-то представляешь плохой, - значит себя выставляешь хорошей.
-Но это же ужасно, Госпожа! - возмутилась я. - Почему же так живут?!
-Многим не нравится, - согласилась Салли, - но протестовать никто не хочет, чтобы не оказаться в одиночестве против толпы. Негласно считается, - живи как хочешь, только не демонстрируй этого.
-Лицемерие, - сказала я, - круговая порука. И кому это надо?
-Как, кому? - удивилась Салли. - Правительству, конечно. Когда каждый против всех, то никто не объединится против правительства, которое и пользуется всем самым лучшим и в любых количествах.
-А оболюционистки? - спросила я. - Они разве не объединяются, Госпожа?
-Скорее, их правительство объединяет, - усмехнулась Салли. - Арестовывает, одевает в сарафаны, свозит в одну кучу и на одну цепь нанизывает. Не очень-то умно, по-моему. Некоторые глупые ламиолы оболюционисткам сочувствуют, а чем они лучше Нол? Если содержание ламиол в цепях ещё как-то можно объяснить защитой от ламиолии, то как объяснить превращение Нол в цепных рабынь? Кроме как местью, ничем это не объяснишь, никакими другими причинами. Так что, я думаю, оболюционистки, захватившие власть в Гедониксе, ничуть не лучше Нол. Впрочем, я там не была.
-Госпожа, - спросила я, - а почему Нолы носят чадру?
-По многим причинам. В основном, из-за спеси. Считается, что не всякая ламиола достойна лицезреть лицо Госпожи. Впрочем, чадру носят и Униолы, и даже рабыни, если так захочет их Господин.
-А вы, Госпожа, хотели бы носить чадру?
-Зачем? Меня всё равно все знают. А так только труднее дышать. А тебе что, нравится наряд Нолы?
-Нет, Госпожа. Но мне до сих пор стыдно когда меня обнажают при всех. Или когда запрягают в тележку. Я предпочла бы в этих случаях хотя бы закрывать лицо, Госпожа.
-А тебе и должно быть стыдно, Мелани. Когда девушке стыдно оттого что её унижают, это видно. И это нравится многим мужчинам. Девушка не разучившаяся стыдиться дороже стоит и может рассчитывать на то, что её купит достойный Господин.
-Понятно, - сказала я. - Госпожа, я не слишком надоела вам своими вопросами, Госпожа?
-Нет, Мелани. Вот только…
-Что, Госпожа?
-Нет, ничего. Спрашивай дальше. Интересно просто, о чём ты будешь спрашивать?
-Ну… - замялась я. - Госпожа говорила, что меня сегодня не отвяжут, Госпожа?
-Говорила, - подтвердила Салли, - и что?
-Писать хочу, - призналась я, кажется даже покраснев.
-Писай, - сказала Салли.
-Как? Прямо так? Я же потом буду мокрая, Госпожа.
-Не будешь. Я сменю тебе прокладки и вкладыш.
-Вы, Госпожа?
-А кто? Не приглашать же для тебя процедурную рабыню.
-Это конечно, Госпожа, но мне как-то неудобно…
-Писай! - приказала Салли. - Это говорить долго на эту тему неудобно. Ну? Давай.
Я обмочилась, как было приказано, и Салли тут же взялась за дело, вытаскивая прокладки. Но когда она потащила из меня тампон, мне стало немного больно, а на тампоне я заметила кровь.
-Больно? - спросила Салли.
-Да, немного, - призналась я и вдруг, в один миг испугалась до пота. - Госпожа! У меня там… У меня всё в порядке… Там?!
-Теперь, да, - ответила Салли протирая мою вульву чем-то слегка пощипывающим. - Вот так. А теперь снова заткнём нашу пещерку.
-Теперь? - испуганно спросила я. - А раньше, Госпожа? Я что, была беременна? Мне что, удалили ребёнка?!
-Что ты городишь, Мелани? - удивилась Салли. Но я, кажется, была уже невменяема.
-Я не слепая! - кричала я, - я вижу! У вас тут никто не рожает! И это при том, что девушек пользуют каждый день. Я знаю! Вы здесь делаете аборты рабыням! Ламиолию придумали? Усыпляете несчастных девушек и вырезаете их детей на органы, да?! Торгуете эмбрионами! Меня не обманешь! Я, я…
Я начала биться на постели пытаясь разорвать ремни, которыми меня привязали. Пленница! Рабыня привязанная к постели! Сволочи! До чего меня довели! Как… Как им… Что? Как им не стыдно! Я даже засмеялась от такой мысли. Вот сейчас Салли снова уколет меня. Как они там говорили? Сыворотка покорности? И я замлею от счастья быть рабыней, то есть, от счастья бороться за право и великую честь, - стать рабыней! Ну? В чём дело? Где ваши иглы?
Однако Салли молча сидела и грустно глядела на меня ничего не предпринимая. К моему собственному удивлению, вскоре я успокоилась. Да что это было со мной? Чего я тут нагородила?
-Простите, Госпожа, - виновато пролепетала я.
-Вот потому, Мелани, - сказала Салли, - ламиол и не отвязывают сразу после ламиолии.
-Очень правильно, Госпожа, - согласилась я.
Салли поправила мою постель. Проверила сбившиеся ремни на руках и ногах. Перевязала мне платок, пригладив волосы, и даже протёрла мне глаза и лицо.
-У тебя, - сказала она, - было кое-что зашито внутри. Небольшой прибор, который теперь удалили.
-Прибор? - вытаращилась я.
-Да, - ответила Салли. - Устройство для подслушивания на маленьких батарейках.
-Микрофон?! - ужаснулась я.
-Вроде того, - кивнула Салли. - Эта Страйкерша слышала всё, что ты говоришь. Или около тебя. И, вероятно, несколько раз меняла батарейки, усыпляя тебя. Вот потому-то она и не обрезала тебя, как других. Подумай, ну что интересного можно услышать изнутри Моны списанной в растительный отдел?
Я была потрясена. Но не фактом, а тем, что я сама не догадалась о такой простой вещи! Как же я глупа! Непроходимо глупа!
-Госпожа, - сказала я, - я глупая, бездарная и никчёмная ламиола, Госпожа.
-Зато ты красива, аппетитна, обладаешь очень привлекательным сочетанием эмоциональности и внешности, а это для ламиолы важнее. Как только ты почувствуешь радость оттого что ты ламиола, всё у тебя наладится. Все твои беды оттого что ты считаешь ламиолию несчастьем.
-Я должна пожелать стать рабыней, Госпожа?
-Искренне пожелать, Мелани. И почувствовать счастье оттого что ты не Нола.
-Боюсь, Госпожа, у меня не получится.
-Ты просто не хочешь чтобы получилось, Мелани. Всё ещё пытаешься бороться со своей сущностью.
-Вы хотите сказать, что у меня сущность рабыни, Госпожа?
-Конечно. Иначе Бог не создал бы тебя ламиолой.
-А вы верите в Бога, Госпожа?
-Не знаю, - пожала плечами Салли, - наверное. Что-то ведь там есть, за пределами зоны. Или кто-то. То, что мы не можем видеть.
-За пределами зоны, Госпожа?
-Ну да. Оллитария внутри зоны жизни. А что за её пределами, никому точно неизвестно. Может, там и Бог. Кто знает?
Странно. Мне до сих пор не приходило в голову порасспросить, куда это я попала? Каким снам верить? Впрочем, разве кто-нибудь дал мне времени подумать? Разве что, вот сейчас? Я начала упрашивать Салли рассказать мне обо всём, что касается этой самой «зоны».
-Ну что я тебе расскажу? - засомневалась Салли. - Я всего лишь рабыня. Я почти ничего не знаю. А то, что знаю, может вовсе и неверно.
-Но я-то вообще ничего не знаю, Госпожа.
-Считается, что рабыне ничего такого знать и не нужно, чтобы не отвлекаться от своих обязанностей.
-Обязанностей всеми силами возбуждать мужчин?
-Вот именно. Это единственная обязанность рабыни, идущая ей на пользу.
-А по-моему, Госпожа, рабыне легче возбуждать мужчин если её голова не занята гаданием о том, как устроен окружающий мир, Госпожа.
-Ну, хорошо. Насколько я знаю, зона жизни это такое место в пространстве, где тепло, воздух, свет, словом, условия для существования таких вот, как мы. Нечто вроде убежища. Словно остров среди моря воды. Не особенно большой. А за его пределами земля, вода, воздух, понемногу переходят в равномерное вещество или пространство, из которого и состоит весь мир. Возможно, внутри пространства существуют и другие убежища для живых существ. А может, такое одно. Откуда нам знать? Ведь мы не можем выйти за пределы зоны.
-Так уж и не можем? - усомнилась я. - Неужели никто не пытался?
-Пытались и пытаются. А что толку? Если плыть на юг, то поднимается жар, пока не начинает кипеть Оллиолона. Некоторые вовремя повернули назад, а другие, наверное, сварились как в котле. Говорят, что за кипящим морем вообще нет воды, один горячий пар, который и даёт туманы, укрывающие Оллитарию от невидимой смерти сверху.
-Невидимая смерть сверху? - удивилась я.
-Да. Если туман слабый, то не стоит долго оставаться снаружи. Особенно если такое часто повторяется.
-А что будет, если останешься?
-Если ненадолго, то ничего. А надолго, тогда могут выпасть волосы, кожа покроется пятнами, можно даже умереть. Особенно если ты Нола.
-А ламиола?
-Ламиолы невидимую смерть переносят легче. Но тоже до определённого предела.
-Так-так, - сказала я, - уже кое-что становится ясным. А что на востоке? На западе и на севере?
-На востоке и на западе земля поднимается. Сначала исчезают деревья, а потом и трава. А выше каменистых равнин, нетающий снег. Там нет воздуха.
-И никто не перебирался через горы?
-Я же говорю, там нет воздуха. И нет тумана. Никто не может там жить. А горы очень высоки. С большим трудом, может, и можно добраться до самой низкой, но потом всё равно умрёшь. Там где мало воздуха невидимая смерть действует очень быстро.
-А на севере?
-На север земля тоже поднимается, только медленно. Там плохая земля, мокрая. Грязь, болота, ядовитый пар. И чем дальше, тем хуже. Дальше Гестиуса никто не живёт. Туда пытались ходить, но болота непроходимы. Там дальше одна полужидкая грязь, невозможно ни идти, ни плыть. И воздуха тоже мало, зато уж туман непроглядный.
-А откуда же известно что земля поднимается?
-Глупая. Реки же оттуда текут, значит там выше.
-Понятно. Так значит, за границами зоны пространство равномерно?
-Считается так, а что?
-А как же Оллитара?
-Оллитара ходит над зоной. Каждое утро рождается за восточными горами, поднимается высоко вверх и умирает на западе.
-И все всерьёз считают, что так и есть?
-Точно никто не знает. А почему должно быть по-другому?
-А откуда берутся здесь люди?
-Тоже рождаются, как и Оллитара, и появляются в зоне. Обычно утром. Кроме тех, кто рождается от Уна-лит. Но это редко.
-Всё это очень примитивная теория, - сказала я, - и неверная.
-А у тебя есть другая?
-Конечно. И не теория, а знания проверенные практикой.
-Ты в этом так уверена, Мелани? И где же ты проходила практику? В прошлой жизни? Во сне? В Обители Ангелов?
-Не знаю я ни про какую Обитель Ангелов, - сказала я. - А вот насчёт людей, очень даже подозреваю, что совсем они не рождаются из грязи. Всех их рожают нормально. Мамы. То есть, такие же Уна-литы. Только не здесь, а на другой планете. Вот там их воруют и привозят сюда на космическом корабле. А здесь так обрабатывают, что они всю память теряют. Чтобы быть покорными рабынями. А эта ваша Оллитария, просто другая планета. И Оллитара это другая звезда. И не Оллитара ходит вокруг Оллитарии, а наоборот, планета движется по орбите вокруг солнца. Что вы смеётесь, Госпожа?
-Самая распространённая модель мира внушённая галлюциногенами, - сказала Салли, - и самая глупая из всех.
-Почему это? - обиделась я.
-Потому что очень подходит для глупых ламиол, не умеющих видеть элементарные вещи.
-Например?
-Если отрицать что Оллитара живое существо, с очень короткой повторяющейся жизнью, тогда нужно признать что это просто шар огня постоянной формы. Так?
-Так, - подтвердила я.
-А ты видела её на рассвете? И днём? Сначала она большая и зелёная, а потом жёлтая и маленькая. Если она имеет постоянный размер, значит тогда она очень сильно меняет расстояние от зоны в течение дня. И ты утверждаешь, что зона движется вокруг неё? Тогда какова же её орбита и с какой же скоростью она должна двигаться чтобы обойти Оллитару за такое короткое время? Да нас всех раздавили бы силы инерции, будь это так. И на рассвете было бы втрое жарче, чем днём.
-Действительно, - сказала я, подумав. - Всё это и в самом деле странно. Но не может же звезда ходить вокруг планеты? Как же это тогда устроено?
-Например так, как рассказала я. Впрочем, существуют и другие теории. И бывают такие их сторонники, которые не терпят никаких возражений. Вот что, Мелани, когда тебя продадут в собственность, я бы тогда не советовала тебе вести разговоры на подобные темы. Господа и сами не знают ответов, а когда их поучает миниуни, они обычно сердятся. Ты ламиола, твоё место постель, спальня и всевозможные методы обольщения. Твои враги, - лень, глупость и равнодушие к себе. Если не одолеешь этих врагов, очень плохо придётся. Вон их сколько, лентяек на поясной цепи для низкой и грязной работы. Усвоила?
-Усвоила, Госпожа, - вздохнула я. Постель, спальня. И в самом деле, какое счастье. - А вы также живёте, Госпожа? И счастливы, Госпожа?
-Я Уна-литона, - сказала Салли. - Это не так уж плохо. К некоторым Монам я очень привязываюсь. Они для меня как дочки, как Униолы-Мони, - улыбнулась она. - Видишь, я живу как какой-нибудь Квинглер. И меня ценят. Так что, с хорошей головой жить можно, даже если ты без…
Мы немного помолчали.
-Мелани, - вдруг сказала Салли, - а тебе что, неинтересно, что случилось с Нолой Сванизалией, с охраной которая пыталась схватить Страйкершу?
-Правда, Госпожа! - ужаснулась я. - Нет, с моей головой что-то не так. Мне и в голову не пришло. Мне стыдно, Госпожа.
-Ты становишься настоящей ламиолой, Мелани, только и всего. Только вот болтаешь о всяких ненужных рабыне вещах.
-Госпожа Сванизалия хотя бы цела, Госпожа?
-Цела, - сказала Салли, - если, конечно, не считать ушибов, царапин, натёртой шеи и шрамов от кнута.
-Это заживёт, - предположила я.
-Заживёт, - сказала Салли. - Только это не имеет значения теперь. Нола Сванизалия ушла с должности и, вероятно, уедет из города.
-Понятно, - сказала я. - Я бы тоже уехала после таких унижений. Страйкершу, конечно, как всегда не поймали?
-Не поймали. А унижения Нола бы перенесла, но с ней случилось более худшее. Она ведь отдала Сариссу. Лишилась чести.
-Ну и что? - спросила я. - Разве лучше было бы, если бы Страйкерша утопила охранников? Она правильно поступила, Госпожа.
-Нет, неправильно, - возразила Салли. - Ей надо было сразу сдаться, а не размахивать Сариссой. Нашла кого вызывать!
-Но она не думала, что Страйкерша откажется драться, Госпожа!
-На её должности надо бы уметь думать, Мелани. Вот теперь и оказалась без чести. Хорошо ещё если эта новость не расползётся по всей Оллитарии.
-Но, Госпожа, - возразила я, - ведь Нолы часто устраивают поединки, и ничего. Почему же Нола Сванизалия должна лишиться чести, Госпожа?
-Потому что Страйкерша забрала её Сариссу!
-Разве это не означает просто победы, Госпожа? Нола Валисалия ведь тоже забирала Сариссу у Нолы Дельфиолонии. И ничего, Госпожа.
-Но тут же и отдала. Так обычно и делают. Если победившая Нола не отдаёт Сариссу противнице, у неё на это должны быть очень веские основания. И они должны быть одобрены публикой. Нола лишённая Сариссы, лишена чести. Она не может никого вызывать на Сариссонию, поэтому в любом конфликте она заведомо считается неправой. При этом, никто и не подумает разбираться, при каких обстоятельствах она лишилась чести. Уж поверь, после того как Страйкерша забрала у Сванизалии Сариссу, той уже было всё равно, что на неё надели ошейник, связали, запрягли в тележку. По сравнению с лишением чести, это пустяки.
-Жалко её, Госпожа, - посочувствовала я.
-Ламиоле не стоит особенно жалеть Нолу, - возразила Салли. - Лучше подумать о себе.
-А охранники, Госпожа?
-Охранники живы, но больны. Посиди-ка целый день в ледяной воде! Но, наверное, никто не умрёт. Страйкерша выполнила обещание и отпустила их.
-А что вообще произошло после гонок, Госпожа?
-Ох уж эти гонки! - вздохнула Салли. - Скандал, конечно, замяли, как всегда и бывает если дело касается унин Оллитархии. Две Нолы искалечены, одна надолго больна. Две миниуни погибли и две списаны. Кроме того, пострадало несколько зрительниц. Ну, и разговоры пошли. Недовольство. Говорят, нападали на Нол Аннолиуса. Считают, что это они научили наших устроить гонку. Как будто наша знать не развлекалась этим и раньше! Вон, ипподром уже почти построен.
-Я как-то смутно помню, Госпожа. Ни одна Нола не погибла? Даже та, что упала вниз с карниза?
-С карниза упала Аннолиусская наездница. Но карниз далеко выдаётся от скалы. Коляска упала в воду, хотя и с такой большой высоты. Эта Нола плавает как рыба, только всё себе отморозила нижней водой. И неизвестно, поправиться ли вообще. А вот её рабыни утонули, они ведь были связаны упряжью. Покалечились наездницы сцепившихся тележек, - чего-то там себе переломали. А списаны миниуни Нолы Лилиолонии. Она уколола их огромной дозой сыворотки, хотя так обычно никто не делает. Но ведь она почти выиграла гонку. А если её рабыни впали в тяжёлую ламиолию прямо во время гонок, так что? Она их сдала, вернув часть текущей ренты. Других себе купит. Ну а то, что у всех девушек порваны губы, исхлёстаны спины, царапины и ушибы, - это мелочь, такое у нас научились хорошо лечить. У тебя ведь тоже был разорван уздечкой рот, а вот теперь как новенький.
Я с опасением облизала губы. И правда, рот как рот. А в прошлый раз, когда мне проткнули губы, зашивая рот? А я-то и думать об этом забыла. Хорошо что здесь медицина продвинутая, что и говорить.
-А тебе, Мелани, - сказала Салли, - как только разрешат врачи, нужно будет снова предстать перед комиссией. Но, не бойся, тебе же не в первый раз.
-Да уж. - сказала я. - Может, снова драку устроят?
-Вряд ли, - улыбнулась Салли. - Скоро будет назначен новый старший администратор Унилониса. Всё зависит от него, вернее, от неё. Обычно назначают Унину.
-Понятно, - сказала я. - А что теперь, Госпожа?
-Теперь доктор. Сейчас позову. А ты лежи смирно, негодница, и никуда не уходи.
Я как-то даже не сразу и поняла, что Салли пошутила. Куда это я уйду, привязанная к кровати?
Вскоре Салли явилась в сопровождении сразу трёх докторов, в белом и с инструментами. Они со мной разговаривать не стали, а сразу заглянули в рот, в каждый глаз, что-то намотали на руку, наверное давление измерили, и, наконёц, полезли мне между ног. Вытащили тампон.
-Она что, мочилась? - поинтересовался главный.
-Да, Господин, - кивнула Салли.
-Понятно. Ну, посмотрим.
Он засунул в меня гибкий шланг с оптическим устройством на конце и уставился в него одним глазом. У меня было такое ощущение, будто внутри шевелится змея. А доктор бубнил себе под нос:
-Интересно. Да. Очень интересная технология. Очень… Где-то я подобное встречал, кажется. Да.
-Там всё хорошо, Господин? - робко поинтересовалась я. Он взглянул на меня другим глазом и недовольно буркнул:
-Толу в рот!
Не успела я опомниться, как Салли засунула мне в рот затычку и перевязала ремешком. Вот уж и слова сказать нельзя! Между прочим, это вы во мне копаетесь, Господа хорошие! Меня это тоже немного касается.
-У! - сказала я на всякий случай.
-Молчать, - сказал доктор. - И как это ей никто до сих пор не отрезал язык? Так. Ещё посмотрим. Ну что? Я думаю, завтра можно будет отвязывать. Сейчас проверим контрольные реакции. Рабыня, сними с неё ошейник. Вот, - он подал Салли небольшой ключик.
Салли подошла ко мне и разомкнула замок ошейника. Я почувствовала лёгкое беспокойство. Неужели мне становится страшно без ошейника? Но я ведь ламиола, рано или поздно это должно случиться. Для того меня и воспитывают. А помощники доктора достали нечто вроде толстого короткого ремня с присоединёнными к нему проводами и начали надевать мне на шею.
-Не бойся, Мелани, - шепнула мне Салли, - это недолго. Но, нужно потерпеть.
Что они там ещё придумали? Ремень туго затянули на моей шее поверх платка. Похоже, на нём с внутренней стороны находились шипы, которые прокололи ткань и коснулись горла. Рядом со мной установили прибор, присоединив к нему провода от ремня. Доктор натянул наушники и надел нечто вроде наглазника, также соединенного с прибором.
-Укол, - распорядился он.
Сейчас же появился шприц, которым мне проткнули шею сквозь платок, пониже ремня и начали вливать внутрь отвратительно греющую жидкость. Я запищала, не то от боли, не то от страха. Но на это никто не обратил внимания.
-Предварительный ток, - сказал доктор. Один из его помощников тут же завертел ручку на одном из ящиков. Я почувствовала, как сквозь мою шею пошёл слабый ток. Отвратительное чувство, словно постоянная судорога. Зачем они это делают?
-Внимание, - сказал доктор. - Включайте сжатие.
Внезапно ремень напрягся и стиснул мою шею так, что стало невозможно дышать. Несколько секунд я терпела, но потом страх охватил меня! Я завопила и принялась рваться в своих путах.
-Вижу, - сказал доктор. - Так. Страх смерти. Хорошо. Проверьте остальные реакции. Фиксируйте.
-Смерть примерно через сто секунд, - сказал один из помощников.
-Ясно, - отозвался доктор. - Рабочий ток.
Спазма стиснула моё горло и забила меня словно ознобом. Дышать я уже не могла. Из глаз текли слёзы. Внезапно отнялись ноги, а сердце словно остановилось.
-Критический страх смерти, - повторил доктор. - Фиктивный паралич. Уверенность.
-Пятьдесят секунд, - сказал помощник. - Опасно.
-Понятно. Наблюдаете биологическую реакцию?
-Пока нет.
-Будьте внимательны.
Внезапно меня стиснул оргазм, словно именно туда подключили ток. Я выгнулась в дугу, насколько позволяли путы, краем сознания уловив как сказали:
-Реакция. Смерть через двадцать секунд.
-Хорошо, - сказал доктор. - Усыпите рабыню.
Я провалилась в пустоту. Прошло много времени. Не знаю уж, сколько, но было такое ощущение, будто я просто забыла то, что происходило. А может ничего и не произошло. Может, прошла лишь секунда? Всё может быть. Я снова умерла? И снова стану живой? Может, в этом и заключается бессмертие ламиолы?
Белый песок. Я начала истерично смеяться и скрести ногтями ад. Я снова в аду! Лежу обнажённая на адском песке, прикрытая сверху белым адским туманом. Что происходит? Почему я всё время попадаю сюда? Я одна такая? Или все другие тоже? Но я ничего такого не слыхала ни от кого. Может, никто отсюда не возвращается, чтобы рассказать? А я разве возвращаюсь? Может, я давно умерла, и всё что случилось потом, всего лишь потусторонняя жизнь? Очень может быть. Когда же я умерла? Тогда, на пляже, на острове, когда мы с Анитой ушли купаться? Я задремала, и… Солнечный удар? Конечно! Я умерла во сне и даже не заметила этого. Это всё объясняет! Все эти кошмарные Оллитарии, Инфры-12 и даже этот Ад.
Да, как же! С чего бы это я умерла? Я молодая, здоровая женщина, обеспеченная лучшей медициной мира. С чего бы это мне умереть во сне? Нет, это не похоже на правду. Вот убить меня могли. Да. Пока я спала. Кольнули чем-нибудь, и все дела. Хотя… Вот именно. Потусторонняя жизнь, это ещё менее вероятно, чем смерть во сне. А может, это вообще сон? И я всё ещё лежу возле плещущегося моря рядом с Анитой Малевской? Песок подо мной. Пляж. Вот сейчас, открою глаза, и… Вот сейчас, сейчас… Вот!
Туман. Белый песок. Обнажённая грешница в аду! Что это? Тень? Почему тень голубая? Что-то светит на меня сквозь туман.
-Зачем ты здесь? - говорит он. - Зачем ты снова здесь? Не уходи. Объясни, зачем ты здесь? Потом я сожгу тебя.
-Тогда не скажу, - говорю я. - Сам себя сжигай.
-Сам себя? - говорит он. - Как это? Сам себя. Нет смысла. Зачем ты здесь? Почему всё время возвращаешься? Здесь плохо таким как ты. Больно. Зачем?
-Кто ты такой, чтобы спрашивать?! - ору я подпрыгивая в тумане и глядя вверх. Уже шея затекла.
-Я страж нейтральной зоны, - говорит огонь. - А кто ты? Зачем ты здесь? Ты здесь ничего не сможешь. Ничего не получится. Что ты пытаешься здесь сделать? Зачем?
-Не скажу, - говорю я. - Можешь меня сжечь. Я снова приду. И снова.
Может хоть что-то сдвинется, если вести себя нелогично? Говорить им правду я уже пыталась. А ведь он, и вправду, озадачен.
-Скажешь, - говорит он. - Ты уже говорила.
-Что говорила? - удивилась я.
-Мешок золота. Дворец. Сотню рабынь. Что такое мешок? Что такое золото? Что такое…
Я падаю в туман и начинаю хохотать. Синий свет становится ярче и отбрасывает резкую тень.
-Что ты делаешь?
-Смеюсь, - говорю я сквозь смех. - Смеюсь над твоей глупостью.
-У меня нет глупости, - возражает огонь. - Почему ты вибрируешь? Ты ощущаешь холод? Это странно.
-Мне не холодно, - говорю я. - Это естественная реакция моего вида на подобную ситуацию.
-Странно, - говорит он. - Понятно. Лучше я сожгу тебя. Встань. Так боль будет короче.
-Если сожжёшь, не узнаешь ничего. А я приду снова, так что ты и не заметишь.
-От меня нельзя спрятаться. Я страж зоны. Я вижу всё.
-А вот и нет. Я была здесь раньше, а ты и не знал. И не только я.
-Зачем?
-Позови других, - говорю я, - тогда скажу. Может быть.
-Скажи сейчас. Мне.
-Нет.
-Если я сниму поле, будет больно. Когда уйдёт туман. Скажи. А потом я тебя сожгу.
-Пытать будешь? Давай. Я привыкла. Иначе не пришла бы сюда.
-Странно. К боли привыкнуть нельзя.
-К глупости тоже.
-У меня нет глупости.
-Тогда позови остальных. Мне здесь не место. А за мной могут прийти те, кто гораздо хуже меня. Ох, они разнесут всю вашу нейтральную зону!
-Ты хочешь уничтожить зону? Это невозможно.
-Если невозможно, зачем нужны стражи?
-Стражи нужны чтобы никто не проникал в нейтральную зону.
-Значит ты плохой страж. Я проникла. А может, и другие… - тут я поперхнулась на слове, потому что огонь внезапно завибрировал, словно затрясся от злости. Наверное, я наступила ему на самолюбие или на больную мозоль. Его свет стал пронзительно-голубым и сосредоточился на мне, очертив резкий круг. Я даже ощутила жжение на коже.
-Я сожгу тебя! Я сожгу вас всех, паразиты!
Я испугалась не на шутку. Я думала, у него нет эмоций! А теперь явно слышала злобу и угрозу. Я скорчилась на песке спрятав голову в коленях. Ну и пусть сжигает меня, всё равно этим кончится. Лучше поскорее. Меня? Всех. Всех? Здесь что, есть кто-то ещё? Такой как я? Я вскинула голову. Огонь успокоился и висел надо мной в своём прежнем виде.
-Прости, - сказала я. - Скажи, здесь есть ещё такие как я?
-Есть, - сказал он. - Я сожгу тебя, а потом сожгу их. Скорее скажи, зачем ты здесь?
-Я здесь чтобы найти их, тех кто проник сюда. Скажи, в какой они стороне? Чем скорее я их найду, тем скорее мы уйдём. Пожалуйста!
-Я отнесу тебя, - сказал огонь, - если скажешь, зачем такие как ты проникают сюда.
-Я скажу, - пообещала я, - но потом, ладно?
-Ладно? - переспросил он. - Ладно. Встань.
Я встала во весь рост. Внезапно сгусток огня вылетел вниз и обрушился на меня. Меня словно ударило током, и вдруг я обнаружила, что нахожусь внутри голубоватого сияния-облака и быстро поднимаюсь вверх над клубящимся белым туманом, прямо вверх, в фиолетовое сияющее небо. Синий огонь исчез, только яркая точка, словно звезда, горела прямо надо мной. Я поглядела вниз. Струи тумана стелились горизонтально. Трудно было сказать, перемещаюсь я, или нет? Никакого движения не ощущалось. Я парила в фиолетовой пустоте, окружённая голубым газом. Внезапно туман подо мной стал наклоняться в сторону, превращаясь в белую стену, струящуюся сверху вниз. А может, это я перешла в горизонтальный полёт? Скорее всего. Я огляделась вокруг. Где-то в невообразимой дали туман образовывал вывернутую воронку, сужающуюся, а потом вновь раскрывающуюся грибовидным небом, тонущем в фиолетовой бездне, которая словно выпуклая линза винтообразно выворачивала всё пространство.
Стена тумана начала наклоняться, перемещаясь вниз. Я заметила, что теперь она не была равномерной, а вся испещрена белыми гладкими бугорками. Наверное, с этого места туман уже наполовину ушёл. Вот равнина снова оказалась внизу и начала приближаться, судя по тому, как расползались в стороны бугорки песка. И вот, обнаружилась цветная точка, полускрытая струями тумана. Я опускалась прямо на неё, окружённая своим облачком, а звезда наверху спустилась ниже, превратившись в огненный диск растущий по мере приближения равнины. Теперь я различала под собой женскую фигурку, скорчившуюся в жидком тумане, схватившуюся руками за лицо. Наверное, её тоже слепила фиолетовая бездна. Круг синего цвета упал на неё сверху. Женщина, теперь уже хорошо различимая взглядом, нерешительно отпустила своё лицо и озиралась кругом. Она была полностью обнажённой смуглокожей красавицей. С её головы падала целая грива тёмных волос в мелких завитушках. Это, однако, была не негритянка. Просто смуглая, либо очень сильно загоревшая девушка белой расы, судя по чертам лица и строению фигуры. Теперь я неподвижно висела метрах в десяти от неё, а синий огонь за моей спиной ярко светился. Я даже отбрасывала тень на песчаный бугор снизу. Смуглая девушка впилась в меня горящими глазами, судорожно стиснув руки перед грудью. Я заметила, что у неё даже набухли ярко-красные соски выпуклых грудей. Внезапно она упала на колени и заголосила, не отрывая от меня глаз:
-Ангел! Ангел! Ты забрала боль! Я в Обители Ангелов!
Мне показалось, что она хочет одновременно бухнуться носом в песок, и продолжать восхищённо таращить свои глаза. Я представила себя со стороны, - парящую в воздухе светловолосую девушку, окружённую голубым облаком на фоне яркого огненного круга позади. А за кого ещё она должна была меня принять, если не за Ангела? Я бы на её месте так и решила бы. Ещё и не так бы вытаращилась!
-Кто ты, девушка? - спросила я. - Как ты сюда попала?
Она вытаращилась ещё больше, хотя такое и трудно было представить, и залепетала:
-Я? Я не знаю! Унина… Ламиола… Да. Я ламиола Гедоникса. Мы сделали плохо, Небесная Госпожа?
-Я не Госпожа, - призналась я, - и не Ангел.
-Ты забрала мою боль, Небесная Госпожа! - запричитала она. - Ты паришь, окружённая светом, ты прекрасна как небо! Зачем ты говоришь, что ты не Ангел? Ты снизошла ко мне, презренной ламиоле, ввергнутой в адские муки и несёшь с собой светлую благодать!
-Это не я забрала твою боль, - призналась я. - Это он, тот, кто за мной, защищает тебя от боли. Пока.
-Ты посланница света? - радостно сказала она. - Посланница Бога? Ангел, скажи, что это так! Ты не можешь быть посланницей тьмы, ты так прекрасна, ты излучаешь добро и чистоту. Ангел! Ангел Бога!
-Теперь говори, - сказал синий огонь. - Говори, как обещала. Зачем ты здесь? И она? И другие?
Девушка удивлённо вскинула голову прислушиваясь. Похоже, она тоже слышала слова огня.
-Я не знаю, - призналась я. - Я думала, что другая… А она знает ещё меньше моего. Дай мне хотя бы поговорить с ней, может, мы что и узнаем. И спусти меня на землю, а то она принимает меня Бог знает за кого!
Девушка растерянно оглядывалась вокруг. Её явно пугали голоса, звучащие прямо в голове.
-Ангел! - вскрикнула она, - здесь кто-то ещё! Защити меня! Ты ведь защитишь меня, правда?
-Успокойся, - сказала я. - Как тебя зовут, девушка?
-Оделина. - сказала она. - Оделиния. Лина. Ли. Как угодно Госпоже, Небесная Госпожа.
-Прекрати кланяться, - велела я ей. - Здесь не Оллитария. И не стой на коленях. Как ты попала сюда?
-Я не знаю, Небесная Госпожа, - проговорила она, опустив голову. - Я не думала. Был обычный обряд пророчества. Чтобы узнать и сообщить всем волю Ангелов.
-Ты умерла?
-Кажется, да, Небесная Госпожа, - кивнула она не поднимая глаз. - Я подумала, а вдруг Обитель Ангелов и в самом деле существует?! И вот… Я плохо поступила, Небесная Госпожа? Теперь Ангелы не примут меня?
-Эй! - сказала я огню, - да опусти же ты меня! Иначе мы ничего не узнаем.
Внезапно сияние погасло и что-то обожгло меня сбоку. Я шлёпнулась на песок, кажется даже подвернув ногу. Её жгло словно огнём. А над моей головой что-то происходило. Когда я подняла глаза, сверху висело два огня. Синий и лиловый. И, похоже, ругались между собой.
-Это недопустимо! - орал лиловый. - Нельзя помещать существа внутреннего мира внутрь контура! Зачем ты сделал это?
-Я счёл это целесообразным, - с потрясающей мудростью оправдался синий.
-Зачем?
-Чтобы выяснить, как они попадают сюда. Чтобы устранить такую возможность.
-Выяснил?
-Нет.
-Что теперь? Объект внутреннего мира воспринял частоту контура. Этого не должно было случиться.
-Можно снять поле. Она мёртвая. Она исчезнет.
-А если не мёртвая?
-Маловероятно. Я спрошу. Ты мёртвая?
-Пока ещё нет, - заявила я, хотя и не была так уж в этом уверена.
-Ты можешь ответить, зачем ты здесь?
-Пока нет, - призналась я.
-Я сожгу её, - сказал синий огонь, - и другую тоже.
-Нет, - сказал лиловый.
-Почему?
-Она несёт частоту контура.
-Тогда я сначала сожгу вторую, а потом…
-Небесная Госпожа! - заорала Лина упав на песок и обхватив мои ступни, - защитите меня! Кто это? Демоны?!
-Нет, - сказала я, - это стражи. Небесные стражи. Так, мелюзга, чтобы…
В этот миг синий огонь перевернулся в воздухе испуская белый луч, в одну секунду ввергнувший меня в первобытный ужас. Но вдруг вокруг меня и прижавшейся ко мне Лины вспыхнула голубая сфера. Мы даже не почувствовали жара. Луч погас.
-Видишь? - сказал лиловый.
-Да, - согласился синий. - Дезинтеграция не эффективна. Нужно снять поле.
-Нет, - сказал лиловый, - нужен другой метод.
-Да, - сказал синий. - Изменение частоты контура.
-Необоснованный расход энергии, - рассудил лиловый.
-Кратковременный, - заметил синий. - Приемлемо.
-Остановка пространственного генератора опасна, - усомнился лиловый. - Опасность проникновения извне.
-Да, - согласился синий. - Опасность. Паразиты.
-Кто знает, - задумчиво сказал лиловый, - на какой стороне паразиты?
-Неконструктивно, - возразил синий. - Стабильность пространства, - основа всего. Мы основа. Остальные паразиты.
-Остановим генератор.
-Остановим генератор.
-Побочные эффекты?
-Внутренний мир. Вспышки. Несколько. Отсутствие вспышек маловероятно. Особенно у нестабильных звёзд.
Я поглядела на Лину. Она, совершенно сбитая с толку, всё ещё лежала стиснув мои ноги.
-Отпусти, - попросила я, - мне же больно.
Лина разомкнула руки и вдруг выпучила глаза, как раньше, и снова бухнулась на колени, да ещё и ткнулась лбом в песок, красиво разбросав вокруг свои чёрные кудряшки.
-Что опять? - спросила я.
-У тебя… На правой… Небесная Госпожа!
И правда. Похоже, это болел вспухший ожог на моей правой ноге. На правой ноге… А Лина разогнулась и стояла теперь на коленях восторженно тиская руки и верещала:
-Унина, прекрасная лицом! С волосами белыми, как восточный снег, с глазами стальными, как вечерняя Оллиолона и с раной на правой ноге! Великая Литоника, Небесная Госпожа из Обители Ангелов!
И снова бухнулась носом в песок. Я схватила её за чёрную гриву и осторожно подняла на ноги. Впрочем, она не сопротивлялась.
-Спина не заболит? - поинтересовалась я. - Или лоб? Значит, Оделина из Гедоникса, да? Значит, разогнали охрану, Квинглеров посадили на цепь, а Нол запрягли в тележки, так?
-Так, Небесная Госпожа, - призналась Лина. - Мы сделали плохо, Небесная Госпожа?
-Сама Небесная Госпожа! - сказала я. - Решили не быть рабынями, а передо мной бухаешься в ноги и именуешь Госпожой, как рабыня? Даже когда никто и не заставляет? Имей в виду, у меня тут нет для тебя ни одного ошейника. Давай, давай, начинай соображать, Оделина, толковательница воли Ангелов, ну?
-Госпожа… - растерянно бубнила она, - Госпожа…
-Что «Госпожа»? Хочешь быть тут рабыней Небесной Госпожи в небесном ошейнике и на небесной цепочке? А когда рабство надоест, так и Небесную Госпожу начнёшь в тележку запрягать?
Она, видимо, совсем обалдела. И в самом деле, кто же знал, что Ангелы разговаривают подобным тоном?
-Давай, давай, очухивайся, специалистка по пророчествам из Гедоникса, - потормошила я её. - Ну?
Она помотала головой и, кажется, пришла в себя. Посмотрела на меня уже другими глазами и спросила:
-Так ты не Ангел, Госпожа?
-Нет, - созналась я. Хотя, надо признаться, мне пришлось побороть искушение скорчить из себя Ангела или даже Всемогущего Бога.
- И не Великая Литоника?
-Это, как сказать. Э, нет! - дёрнула я её, заметив, что она собирается снова бухнуться на колени. - Стой нормально! А не то, я и в самом деле рассержусь.
-Значит, Небесная Госпожа, Великая Литоника?
-Вот этого, - сказала я, - никто из нас заранее не знает. Может я Великая Литоника, а может и ты. Или кто-то другой. Я думаю, это станет известным в нужный момент. Но не сейчас. А насчёт того, что вы натворили в Гедониксе, вот что я тебе, подруга, скажу. Рабство, это конечно плохо. Но бороться за свободу только для того, чтобы сделать рабами других, это ещё хуже. Не в том дело, кто раб, а кто Господин, а в том, чтобы не было рабов и Господ. Разве не так?
-Но, Госпожа! - возразила Лина, - вы не знаете, что вытворяли над ламиолами Квинглеры, а особенно Нолы! Разве не справедливо, чтобы они сами теперь всё это на себе испытали, Госпожа?
-Так уж и не знаю, - обиделась я. - Всё я прекрасно знаю! Ты что же думаешь, стала бы я тебя поучать, если бы не знала, что из себя представляет жизнь в этой вашей Оллитарии?
-Простите, Небесная Госпожа, - сказала Лина и покраснела, что казалось невозможным при такой смуглой коже. - Простите глупую ламиолу!
Мне вдруг пришло в голову, что этой смугляночке с чёрной гривой и соблазнительными округлостями очень пошёл бы блестящий стальной ошейник с красивой цепочкой. И я, пожалуй, купила бы её, если бы была Госпожой. Очень симпатичная самочка. Чего это я так уж набросилась на институт рабства в целом?
-Так вот, Лина, - сказала я тоном строгой учительницы, - во всём должна быть мера. Не нужно ущемлять никого, если только он сам не ущемляет права других. Пусть существуют и свободные, и рабыни, - если это им нравится. Не нужно бросаться в крайности. Ну а если невозможно ужиться вместе людям со слишком уж разными наклонностями, тогда нужно размежёвываться и жить в разных местах. Конечно, на деле этого очень трудно достичь, но стремиться к этому нужно. По мере сил. Ничего лучшего посоветовать, пожалуй, не могу.
-Ты очень мудра, Небесная Госпожа, - сказала Лина. - Когда Великая Литоника явится из Обители Ангелов и повторит твои слова, не многие пойдут за ней. Боюсь, что немногие.
-Пускай, - сказала я. И пошутила: - Слишком многих никакая Обитель Ангелов не вместит.
-И правда, - сказала Лина и взглянула на небо. - Небесные стражи исчезли.
-Исчезли, - повторила я. – Наверное, улетели выключать свой генератор.
-Что, Госпожа?
-Неважно. Думаю, нам недолго ждать.
-Ждать чего, Госпожа?
-Дело в том, что нам здесь не место. Люди не должны здесь находиться. Скоро нас отсюда выдворят.
-Люди? - спросила Лина. - Разве вы тоже человек, Небесная Госпожа?
-Вот тебе и на! - обиделась я. - Конечно, человек! А… А ты, Лина, человек?
-Вероятно, да, - неуверенно сказала Лина. - Насколько мне известно.
-Вот как? - спросила я, а сама подумала, и в самом деле, люди ли все эти жительницы Оллитарии со своей ламиолией и всем прочим?
-Думаю, да, - сказала Лина.
-А кем же ты ещё можешь быть?
-Я видела один раз, Госпожа, - пробормотала Лина, - одну Нолу, которая и знать не знала, что она Сплойя, пока не повстречала Хронваргера. Да, кажется, так и не узнала.
-Только Сплойи мне тут ещё не хватало! - возмутилась я.
-Не думаю, что я Сплойя, Госпожа, - сказала Лина. - Я ведь ламиола, да и потом, я встречала Хронваргеров, и ничего. Вот только…
-Что?
-Некоторые говорят, что Унины превращаются в Сплой после смерти. Если плохо жили. А вы, Госпожа, говорили, то, что мы сделали в Гедониксе, совсем не хорошо. А…
-Что?
-А вы не Сплойя, Госпожа?
-Ещё чего! - возмутилась я. - Чего это ты городишь? Я человек. Женщина. У меня, между прочим, тоже имя есть!
-Имя? - удивилась Лина. - У Небесной Госпожи?
-Конечно, - сказала я. - А почему бы и нет?
-Но разве Небесная Госпожа станет называть своё имя презренной ламиоле?
-Опять ты за своё? Мы тут, между прочим, сейчас с тобой на одном небе торчим. Так что ты тоже Небесная Госпожа.
Лина недоверчиво поглядела на меня.
-Меня зовут Мелани, - сказала я. - Ну как, нравится?
-Мелани, - повторила Лина. - Очень красиво, Госпожа.
Посмотрела на мою ногу и участливо спросила:
-Болит, Мелани?
-Болит, - призналась я и посмотрела на небо. - Это всё они…
Внезапно фиолетовая бездна приобрела знакомую пронзительность. Я застонала схватившись за глаза. И Лина вскрикнула, скорчившись рядом со мной.
-Глаза! - простонала она. - Что это, Мелани?
-Распад, - сказала я. - Нас выдворяют отсюда.
Я огляделась. Туман ушёл весь. Вокруг только сверкающая равнина холмистого песка.
-Не трудись, - сказала я корчащейся на песке Лине. - От сияния нет защиты. У нас.
-Больно! - пожаловалась она. - Мелани, мне больно! Небесная Госпожа!
-А ты думала как? - жестоко сказала я. Меня ведь и саму жгло сияние, но я не стану снова корчиться на песке. Тем более, что это не поможет. - Ты думала, что за знание о воле Ангелов не придётся платить?
Лина подняла ко мне страдающее лицо с пустыми полуослепшими глазами.
-Платить болью, Госпожа?
-А у тебя есть что-то другое? - спросила я.
-Нет. Что будет теперь?
-Сияние сожжёт нас медленным огнём. Если только…
-Что?! - воскликнула Лина с безумной надеждой в голосе. Наверное, ей очень не хотелось сгорать на медленном огне.
Я вскинула голову. Я не знала, ослепла я уже или нет. В глазах не было ничего кроме фиолетовой бездны. Синий огонь возник из ниоткуда и повис над нами. Ещё через миг боль исчезла.
-Поле, - сказал огонь. - Недолго. Очень недолго. Если хочешь, я сожгу тебя.
-Её! - сказала я. - Скорее, пока…
Белый луч упал сверху. Лина ещё успела завизжать от боли, но через пару секунд её уже не было. Не было источника голоса, хотя визг ещё звучал в моих ушах. Обугленный пепел у моих ног быстро вспучился маленьким холмиком, белея на глазах и превращаясь в облачко пара. Белого тумана, стекающего в низину тонкой струйкой. Тумана, который только и мог защитить от сияния того, кто попал сюда.
-Теперь тебя, - сказал огонь и повернулся в мою сторону.
-Стой! - крикнула я. - Небесный страж, я скажу тебе, зачем я здесь! Я здесь чтобы встретить тебя, чтобы ты отнёс меня к Лине, чтобы я сказала ей то, что сказала. Здесь, в нейтральной зоне. Такова воля Ангелов. Такова воля Бога, даже если его нет на свете.
Внезапная боль согнула меня в дугу. Я ослепла, я пронизана насквозь как кусок стекла, я чувствую распад тела и распад души. Какая боль!
-Поля нет, - сказал синий огонь. - Я не могу сжечь тебя. Мне жаль. Я ухожу.
Я скорчилась на песке выгибаясь от боли, растворяясь в сиянии, сама превращаясь в белый бесконечный песок. Вывернулась на спину, слепыми глазами в фиолетовое небо. У меня уже не было глаз, но я как-то видела фиолетовую бездну и нечто, снова повисшее надо мной.
-Это ты? - прохрипела я, потому что нормально не действовал уже и внутренний голос. - Это ты, небесный страж?
-Это я.
-Зачем ты вернулся? Чтобы смотреть на боль?
-Нет, - сказал огонь, - чтобы поблагодарить. Благодарю.
Синий огонь исчез. Пустота. Только фиолетовая пустота вокруг. Пустота и боль. Наверное, я уже превратилась в песок. Разве может песок так болеть? Разве у песка бывает душа? Разве душе бывает так больно, будто она тело? Мысли путаются. Сполохи синевы. Лица, звуки, обрывки слов. Распад. Распад тела и сознания на рассыпающиеся осколки. Что это? Голубой глаз надрезанный шрамом над вышитой кромкой ткани. Лицо Сони, моей Уна-Твикли-Лии, возомнившей будто я Великая Литоника. Сарра! Сарра в платочке и блестящем ошейнике, глядящая на меня снизу вверх, с глазами сияющими от невыразимого счастья. А вот Литона Салли укоризненно вздыхает, глядя на меня. Что там я ещё натворила? Даже Нола Дельфиолония тут, трясёт своей причёской растрёпанной до безобразия. А вот Анита Малевская, ласково тормошащая меня рукой в тонкой перчатке:
-Эй! Просыпайся, невеста, замуж пора!
А это кто? Нола Сванизалия в строгом костюме:
-Покажите же наконец нам эту непревзойдённую красавицу и умницу Мелани.
Это я, непревзойдённая красавица и умница? Да уж.
-Сюда, Мелани. Поставь правую ногу на подставку.
Какое тяжёлое кольцо мне надели. Красивое. Неужели из чистого золота? А цепь зачем? Что это за шутки?
-Мона 2-14-Т, перестаньте орать! Кричать запрещено.
Кому запрещено? Что это за решётка передо мной? Вокруг меня? Клетка! Я что, сижу в клетке? Почему я голая?! Сюда, кто-нибудь! Помогите!
Что? Кто вы? Что это за покрывала с дырками? Зачем вы хватаете меня?
-Не узнала нас, сестричка? Мы Страйкеры-резальщики. Режем на полосы… Режем на полосы… Режем на полосы….
-Нет! Не хочу! Уберите ваш балахон! Зачем вы напяливаете его на меня? Чёрный мешок с дырками…
-Перед вами животное, именуемое Страйкершей Оллитарии. Страйкерша, встань и приподними подол платья. Подчиняйся, или я причиню тебе короткую слабую боль. Не беспокойтесь, Господа, животное надёжно привязано и помещено в прочную клетку…
-Мелани! Эй, Мелани! - это Анита Малевская. - Мелани, что это ещё за латиносы?
Что за ухмыляющаяся морда в камуфляже?
-Вы арестованы, мисс. Судно Аллария задержано. Положите руки сюда, быстро!
Звонкие металлические щелчки. На моих запястьях стальные кольца, соединённые короткой цепочкой. На меня надели наручники! Грубо пихают в спину:
-А ну, пошла, девка!
Это что? Почему шевелиться невозможно? Что за ремни опутывают всё тело?
-Эй! Не дёргайся, рабыня! Что, в первый раз запрягли? Ничего, привыкнешь. Сейчас уздечку наденем и поводья. А ну, раскрой рот!
Больно! Больно же! За что?
-Быстрей, Мелани! Быстрей! Не ленись, негодница, - это Мери Норисман погоняет меня и стегает хлыстом. - А ну, быстрей беги, рабыня!
-Дурочка провинциальная! - Госпожа из Оллитариса вскидывает голову, отбрасывая на спину великолепные волосы. Хмурит гордое лицо с серебряной полоской на лбу. - Ты что, девушка, никогда Сплойю не видела? Плётки хочешь?
-Вы такие красивые в голубых миниотах, - вздыхает красная Твикли Тина-Лота, - а мы, несчастные…
Женщина в синем сарафане и платке строго смотрит на меня позванивая цепью подвешенной к унитоле:
-Я старшая рабыня на унитоле. Ты со мной не ссорься.
А это кто? Что за морда в маске?
-Ишь! Вырядилась в Аннолиусский шёлк. А ну, дай сюда! - рука грубо рвёт платок с моей головы. Как же я… Пустота. Мгновенная и полная пустота. Тишина. Как хорошо и как странно. Пустота.
Отзывы можно присылать на aldementjev@yandex.RU