В детстве у меня был забавный котенок Мурчик, который упрямо не хотел меня слушаться. Когда же я пыталась уложить его спать в кукольную кроватку, он недовольно выбирался из лоскутного одеяла, фыркал, царапался и убегал жаловаться своей пушистой маме Мурысе. Она нежно вылизывала ему шерстку и уводила на поляну, где обучала Мурчика ловить в траве кузнечиков. Мне было интересно наблюдать, как он замирает, подкрадывается и прыгает, подражая своей маме кошке. И когда Мурчик стал большим котом, он хорошо ловил мышей и крыс.
Именно в своем детстве я поняла, что все взрослые не просто растят своих детей, но обязательно передают им особенности своей природы. И все звери, и птицы, и даже муравьи прекрасно с этим справляются. Как же передать главную особенность природы человека – умение мыслить и создавать разумное? Наверно, как каждая кошка Мурыся учит своего котенка охотиться, так и каждая человеческая мама должна научить своего ребенка размышлять. Иначе он не вырастет человеком, а будет только обманывать всех собой, телесной оболочкой просто похожей на человека, пряча в себе досадную ошибку природы, как в сказке о неведомой зверушке.
***
«Человек, человек, у тебя две ножки.
Хоть и очень ты большой, едят тебя мошки».
Такую забавную песенку из школьной книжки я напевала в детстве, умостившись на гибких ветвях огромной южной акации. Она росла недалеко от нашего «финского» домика в Болграде, небольшом городе на юге Бессарабии. Под деревом жила ежиха со своими малышами. Весной мне было любопытно рассматривать еще слепых ежат без колючек, с розовой кожей, которых заботливая мать растила в укромном гнезде из сухих листьев. Летом я иногда отламывала веточку сочной софоры, наполненную густым клейким соком, который использовала в играх, как блестящий желтый лак. Маленькие ежата уже вовсю копошились в высокой траве, бегая по вечерам за своей важной мамашей. Но поздней осенью, когда холодный ветер сбрасывал с акации листву, и ежи впадали в зимнюю спячку, мы с классом по заданию учителя ботаники собирали уже сухие стручки софоры для изготовления лекарств. Сидя на любимом дереве, я читала книги, смотрела на людей, птиц и пробегающих собак. Мне было все интересно, и я фантазировала. В прохожих я замечала что-то общее с другими и что-то особенное, которое живет только в нем.
Постепенно я поняла, что в каждом из нас создается неповторимая внутренняя личность человека. Ее всю жизнь кропотливо собирает наш разум из множества человеческих свойств, отличающих нас от других обитателей земли. Поэтому наш разум и есть тот волшебник, который сам себя создает из миллионов чувств и мучительных размышлений. Именно так, день за днем, в течение жизни он творит свое неповторимое "Я". Для этого человеку приходится постоянно себя чистить, как птицы чистят перья на своих крыльях, на которых летают. Потому что наш разум – это наши сильные крылья. Он бережет нас в полете даже среди чуждых жизненных миров. Наше сознание неразрывно связано с памятью и ныряет в ее глубины для поминутного самоопределения. Ведь память тоже дана человеку, чтобы перебирать события из прошлого, неутомимо совершенствуя самого себя.
***
Моя память, витающая радужной стрекозой по пестрому полотну жизни, чтобы согреться от разных невзгод, часто залетает в теплое лоскутное одеяло моего детства. Ведь в Болграде моего детства даже стрекозы живут особенные. Все лето они легко кружатся над зеленью южного разнотравья и завораживают своим радужным мерцанием. Когда я была маленькой, то много раз с любопытством подходила к кусту, на котором сидела огромная стрекоза, но так ни разу и не решилась схватить ее рукой за длинный хвост.
Набегавшись долгими детскими днями, я ложилась спать и представляла себя именно такой радужной стрекозой. Обычно, я загадывала сказочные сны о далеких странствиях. Засыпая, я проводила рукой по векам моих глаз, проявляя необычно красивый фиолетово-желтый "бархатный" цветок, похожий на «Анютины глазки». Этот чудесный цветок помогал мне мечтать о чем-то неизведанном. В Болграде моего детства мне часто снилось, что я летаю. В таком удивительном сне я сначала должна была пробежаться по большой поляне перед нашим домом,
а затем легко взлетала и долго летала над землей, пытаясь запомнить необычное состояние парения в воздухе. Уже в десять лет я поняла, что в обществе людей все устроено не очень правильно. На летних каникулах я просматривала школьные учебники на новый учебный год. И однажды в учебнике по Истории я первый раз прочла о том, что люди когда-то были дикими, почему-то жили в пещерах и до сих пор ведут кровавые войны.
Закрыв книгу, я долго размышляла, прислушиваясь к себе. Мне никогда не хотелось никого обидеть, толкнуть или ударить. Зачем же на протяжении многих тысячелетий это было необходимо другим? Наверно, люди разные и мыслят не одинаково. Удивившись, я немного растерялась и стала присматриваться к окружающему. Мимо моего дерева пробегали мальчишки с обручами и колесами от старых велосипедов. Они весело кричали и наперегонки катали их по узкой дороге между домами. Возможно, тогда во мне родился очень важный вопрос: «Так кто же катит и двигает человека в его жизни?» Но на этот вопрос я смогла ответить только через много лет, наконец, согласившись, что человек сам себе колесо, которое из себя самого катится и никогда не имеет покоя. Хотя одному ему бывает плохо или не хватает сил избавиться от чего-то уродливого рядом. И только истинная дружба дает незыблемую опору в жизни.
Жарким летом в Болграде моего детства мы любили играть в старом парке на берегу живописного озера Ялпух. Нам было здорово качаться на массивных качелях - лодочках, рядом с которыми растет огромный пушкинский дуб. Старожилы говорили, что ему уже за двести лет. Чтобы обхватить этот сказочный дуб, нам надо было чуть ли не всем классом взяться за руки. Прошли годы, и мне стало ясно, чтобы создать правильный мир, всем людям надо тоже взяться за руки. Каждое новое поколение должно быть уверенно, что оно улучшило жизнь, и оставляет ее следующим более чистой и радостной.
***
Наблюдали ли вы, как вода выбрасывает на берег ракушку от моллюска или камушек с древними бороздками? Они отпечаток окаменевшей памяти природы. Люди давно принимают как обычное, что в природе вода шлифует камни, растения дают кислород, а птицы вьют гнезда. Но только человек способен обо всем заботиться
и защитить живое. Поэтому страшно, если память людей окаменеет. Ведь память о трагических событиях может спасти нашу планету от фатальной судьбы. Прозрачные волны в озере Ялпух Болграда моего детства обычно были спокойны, и дети не боялись плавать. В знойный день, вволю накупавшись, я любила смотреть, как крошки песка скользят между сушей и водой, размышляя, что и человек - постоянно шлифует себя, вымывает из себя липкую слизь, которая выедает в нем его внутреннее "Я". Бывает, он даже не заметит то последнее мгновенье, когда в нем навсегда исчезнет живой человек.
Прочность и достоинство человека зависят от наполнения его всем разумным,
а любое лицемерие, уступка лжи, потакание истерикам и капризам приводят к фатальному разрушению личности. Представьте, что у вас отняли или вы вдруг потеряли все внешнее в жизни – обстановку, положение, профессию, одежду. Ведь иногда в катастрофе человек теряет даже части своего тела. Так что же тогда от вас останется? Неужели пустота? Однако и тогда остается неповторимый человек, его духовный мир. Из глубины всего временного и внешнего проявляется вами созданное «я» - в вашем уме, чувствах, в способности принять мир других людей. Наверно, это то «я», которое любят ваши близкие. И если вы вдруг когда-то захотите проверить свою любовь к кому-то другому, то мысленно отстраните от него все его внешнее и благополучие, которое бывает случайным. А потом задумайтесь, осталась ли ваша любовь? Осталось ли в вас и действительно ли дорого вам его «я», дух его разума? И когда вы уверенно скажете себе: «Да!» - тогда это и есть ваша настоящая любовь и ваше сокровенное человеческое счастье. Не зря в детстве мы удивлялись сказке, в которой отважному герою надо было найти свою суженую среди нескольких одинаковых красавиц - близняшек! И только умное, думающее сердце помогало ему узнать своего единственного родного человека.
***
Во Франции в семнадцатом веке жил прекрасный человек Блез Паскаль, который никому из художников не позволил написать свой портрет, потому что считал, что человек – это внутренний духовный разум, а не внешняя земная плоть. Паскаль известен нам как математик и как самобытный философ. Он предположил, что Божественный Творец, создавший людей по образу и подобию Своему, вряд ли на нас похож. Ведь мы не видим развития своей духовной сути, которой потом предстоит "родиться свыше", а замечаем только стареющую телесную оболочку. Оказывается, что творение человека произошло по «подобию, желанию», то есть по воле и воОБРАжению Всевышнего разума о том, каким должно быть своеобразие растущей духовной сути во временном белковом теле на такой планете, как земля. Поэтому Паскаль говорил, что и математические числа тоже представляют и рассчитывают пространство вселенной, хотя на него не похожи. Как образно заметил поэт, мы созданы из вещества того же, что наши сны. Сегодня можно сравнить нашу внутреннюю суть разума с информационным мегабайтом, которому изначально свыше был дан начаток души для ее духовного роста, "томления" на земле. Не зря в Святом Слове сказано, что разумом будет признан только положительный сигнал, который уйдет в вечность и устоит в истине - отсутствие зла - РАЗУМ.
Конечно, в старые времена такие сравнения еще были невозможны. Главное, что все выдающиеся мыслители развивали гуманизм, бережно передавая его от поколения к поколению. И чтобы не стать тщеславным, Паскаль носил необычный пояс, с острыми гвоздями. Если же окружающие начинали восхищаться его гениальностью, то он прикасался к ремню, ощущая боль, и не воспринимал дифирамбы в свой адрес. Мудрый философ предупреждал, что если человек не будет развивать разум и не научится со стороны наблюдать за суетой, то сам превратится в праздную суету, не замечая состояния мира и не заботясь о будущей жизни. Сейчас так и происходит. Современный человек уже сам творит мир. И как оказалось, увы, пока далеко «не по звездному» воображению.
Наверно, люди совершили большую ошибку – взялись за творение внешнего мира, не научившись главному – творению самих себя, поэтому увязли в насилии и суете. Все беды в истории людей происходят из-за того, что они позволили руководить «творением разума» тем, у которых нет позитивного мышления. И они стали уничтожать природу чуждого им человека разумного. Ведь никто даже из животного мира земли не уничтожает так беспощадно себе подобных. Можно ли представить, что все растения вдруг перестанут соответствовать своей природе и "откажутся" выделять кислород! Однако люди позволили управлять собой деспотам, которые тратят труд людей на оружие и всяческим обманом подавляют позитивное развитие цивилизации. Разве способны они поддерживать жизнь в тонкой воздушной оболочке и защитить людей от смертельных планетарных катастроф? Ведь эти мнимые "сильные" не осознают ценность живого и не заботятся о каждом. Смогут ли новые поколения освободиться от примитивного мировосприятия и вырваться из круга насилия, открыто признав всех тиранов в истории и тех, кто им служит, не великими личностями, а страшными варварами, так и не сумевшими стать людьми, отказавшимися от своей духовной сущности, навеки погубивши ее злодеяниями? Чтобы спасти свой уникальный мир в небольшом воздушном шаре, мы доверим решать судьбу земли только праведным мудрецам, с искренней советью. Они будут чужды любой корысти и привлекут к созиданию всех жителей земли, иначе нас постигнет трагическая судьба мамонтов, которые внезапно заледенели, не успев дожевать зеленую траву. Пора уже осознать, что человек, являясь носителем разума, уникален. В космосе много планет с полезными ископаемыми и металлами, однако нигде рядом нет человека. И все живое на земле уникально.
В Болграде моего детства зимний снег был особой радостью для всей детворы. Так как чаще вечерами мы вместе с мамой отправлялись в мир книжных приключений. Настоящая же, морозная зима была непродолжительной, и дети спешили накататься на лыжах и санках. Но даже короткой зимой каждому удавалось освоить катание на лыжах с небольших горок. Однако очень не просто так же легко принять в себя духовную мораль из книг разных народов. Позже я поняла, что, к сожалению, далеко не каждый плачет над Чеховским "Ванькой Жуковым". Чтение - это особый труд души, которому мама обучает ребенка своим добрым сердцем. Ведь у людей нет инстинкта морали. И каждый выбирает сам - идти ему по жизни прямо, трудным путем правды и милосердия или быть с ложью, в абсолютном отчуждении от людей. Наверно, давно пора не только учить детей говорить, но и учить их широко мыслить. Иначе они будут прозябать на узкой персональной полосе эгоизма. В обществе будущего каждому будет предоставлено право осознанно созидать позитивную силу своего духа разума. Людям не может быть скучно. Но те мерзости, которые сегодня предложены для сомнительного развлечения, уже сами разоблачают тех, кто боится думающего человека. Однако они ведут себя скрытно, так как на фоне лжи и злобы их античеловеческая сущность менее заметна. Хотя пагубная иллюзия давно уже стала визитной карточкой всех преступников. Ведь их страх перед правдой, это паническое неприятие реальности, которая их разоблачает. Насилие и ложь являются природными функциями злобной сущности нечестивых, "сигнал" которых не будет Всевышним признан разумом. Поэтому, чтобы реально видеть обман, надо научиться размышлять с детства. Не зря говорят, что для думающего человека в каждом другом есть своеобразие, а для глупого – все на одно лицо. Зачастую, он полностью деградирует и позволяет себе плевать на всех людей.
Замечательно, если мама еще в раннем детстве расскажет ребенку, что он человек. Все мы разные не только внешностью, но и своим образом мышления. Некоторые мыслят геометрическими абстракциями, другие - музыкой. Одним хочется исследовать древности, другим - изобретать новое и заботиться о природе и о людях. Однако все необходимы друг другу. Важно, не следовать за модными увлечениями. Мы должны проявлять свою духовную сущность без временного деления на мужское и женское, на расы и национальности, без возрастного превосходства. Только мудрость и панорамное мышление могут приподнять человека над ущербным, "компьютерным" мышлением и спасти от деградации в сугубо примитивном бытовом потреблении. И сила мира людей в неповторимости каждого позитивного разума, который стремится к созиданию и стереовосприятию многообразия вселенной.
Я не сомневаюсь, что уникальность каждого будет востребована обществом. Поэтому важно научиться наблюдать мир именно с детства. Еще с детства мы должны понимать другого человека и сочувствовать его боли. Важно вовремя спросить ребенка : "Кто такой человек, назови его главные свойства, чем он отличается от животного? Какими ты сам хочешь видеть людей?" Ведь в интересе к многообразным человеческим мирам рождается думающий человек, который обретает ответственность обо всех заботиться и оберегать от беды. Я пишу об этом, потому что познала это счастье в раннем возрасте. В Болграде моего детства мы все жили равными. Никто из нас не различал людей по престижной профессии, национальности или достатку. С детства мы научились принимать живого человека по его поступкам и умению дружить с другими. Интерес ко всему живому и сочувствие даже слабой зверушке спасло нас от равнодушия. Благодаря этому, многие мои ровесники приобрели прочность духа. И этот дух помогает мне свободно дышать, он дал мне легкость полета радужной стрекозы.
***
В Болграде моего детства моя мама начинает варить вишневое варенье летним ранним утром, пока еще не очень жарко. Она ставит на плиту огромную миску с крупными вишнями, посыпанными сахаром. Проснувшись, я пристраиваюсь рядом на своем стульчике, чтобы собирать с варенья сладкие воздушные пенки, которые затем съедаю, полив ими сливочное мороженое. Держа вазочку с мороженым, я сижу на лавочке напротив высокого крыльца. За моей спиной расположена клумба с цветами, за которой протекает журчащий ручей. Воду из этого ручья обычно берут для полива растений. Для меня же чистый ручей - любимое место летних игр, где я часами просиживаю в прохладе густой тени заросшего кустарника.
Обычно, в ручье я устраиваю игрушечное королевство, с яркими цветами степной мальвы. Здесь они преображаются в цветочных принцесс, которые плавают в легких лодочках по моей сказочной Венеции. Для них я отгораживаю в запруде ручья спальни и залы для балов, где они танцуют в своих бордовых, белых и лиловых платьях, нарядно отражаясь в прозрачной воде.
- Натка! Ко праешь? – Зовет меня мой одноклассник Мирча, живущий рядом с нашим военным городком в большом болгарском доме на улице старого города, где проживала большая часть ребят из нашего класса.
- Ништу, - отвечаю я ему по-болгарски, быстро собирая в коробку свое королевство, чтобы он не смеялся над моими куклами из цветов, и сажусь рядом с ним на лавочку возле куста сирени.
Мирча старше нас, десятилеток, потому что он второгодник. Нет, наверно, третьегодник, и мы его очень любим. Он плохо говорит по-русски, и поэтому почти не умеет читать, так как по несколько месяцев не посещает школу. Как объяснила нам учительница, он старший из детей в большой семье, и ему приходится работать на огороде и в винограднике, поэтому в школе бывает редко. Мирча уже помогает отцу растить овец, которых в Болграде держат почти в каждом местном дворе.
В классе он относился к нам заботливо, как к младшим детям в своем доме. Учительница всегда поручала ему следить за порядком в классе. Он показал нам, как можно на фанере выпиливать лобзиком и выжигать на солнце рисунки большим увеличительным стеклом. На каникулах я иногда с ним смотрела детские фильмы по телевизору или играла в мяч.
Сегодня Мирча пришел ко мне с бидоном кислого овечьего молока, который он должен был отнести на Болградский рынок, где торгует его бабушка. Его добрющее, смуглое лицо с выразительными черными глазами расплылось в хитрой улыбке.
Я заметила, что он спрятал руку за спину, и предусмотрительно отодвинулась от него немного в сторону. Несколько дней назад он притащил мне огромного мохнатого тарантула в стеклянной банке и показал на поляне круглую нору, из которой он его выловил кусочком пластилина, прицепленном на толстой нитке. Поэтому я поняла, что Мирча опять надумал чем-то меня удивить.
- Посмотри, какая гуляма, - сказал он, специально резко раскрывая ладонь, чтобы произвести большее впечатление. На его ладони была огромная радужная стрекоза, прозрачные крылья которой он удерживал между пальцами. Вспомнил-таки, что на днях я сказала ему, что сама боюсь поймать такую большую, потому что они все же кусучие. И оказывается, это не совсем просто, так как глаза у них видят пространство в обзоре на целых триста градусов.
- Не бойся! – тут же успокоил меня Мирча. Однако от неожиданности я все же вздрогнула и быстро дернула рукой, на что он отреагировал по-своему – оторвав два больших листа с куста сирени, вложил между ними стрекозу, быстро прихлопнул ее и бросил в мою коробку. Мне стало жаль стрекозу, но было поздно. Наверно, Мирча все же не хотел меня испугать:
- Сохрани себе на память, теперь будешь ее разглядывать, чтобы не бояться! Идем со мной на базар, мне по дороге будет веселее.
- Ма! Я пойду с Мирчей на рынок к его бабушке, - громко кричу я, подавая Мирче блестящую сдобную булочку, наполнив ее свежим вишневым вареньем.
- Только на озеро не ходите, вода еще не прогрелась! - Отзывается мама с веранды, где накладывает горячее варенье в стеклянные баночки.
- На озеро мы пойдем после обеда, со всеми нашими, - весело отвечаю я ей, пряча свою большую коробку с цветами под лавочку.
Пока мы идем на базар, нам встречаются наши одноклассники, которые приветствуют нас на разных языках. По дороге Мирча угощает меня подвяленной болгарской бараниной, которую достает из надорванного кармана своих спортивных штанов. Он аккуратно завернул ее для меня в промокашку от новой тетрадки. Я иду рядом с ним, как обычно припрыгиваю, жую сочное, перченое мясо и вежливо, в десятый раз, выслушиваю его истории о домашних животных, которых у него было великое множество.
Возле Болградского базара всегда многолюдно. Тут торгуют со всех окрестных болгарских, гагаузских и молдавских сел. Иногда у входа кто-то наигрывает на старенькой скрипке, иногда на баяне. Я же с интересом глазею на пестрые одежды смуглых женщин. Потянув Мирчу за руку, показываю на красивую гагаузку. У нее поверх голубой ситцевой кофты надето целых пять рядов разноцветных бус. Но его громко зовут знакомые мальчишки. Они уже собрали пустые бидоны из-под молока в небольшую повозку, в которую впряжен забавный черный ослик. Пока Мирча разговаривает с ребятами, я глажу ослика по мягкой шерстке, и машу перед его глазами рукой, чтобы отогнать мелких надоедливых мошек. Началась полуденная жара. Знакомым мальчишкам я улыбаюсь просто так, без участия в разговоре, потому, что плохо понимаю быструю болгарскую речь. Хотя я все же уловила, что они зовут Мирчу прийти вечером на улицу играть с ними в лянгу – по очереди подбрасывать на ноге кусочек овечьей шерсти, заплавленный свинцовой бляшкой.
На базаре шумно. Под навесами в плетеных корзинах и на прилавках выложены сочные фрукты и овощи. После хороших дождей у оранжевой молодой моркови, петрушки и пастернака пышные зеленые хвосты. Свежие огурчики отсортированы от самых крохотных, до полукруглых, в ладошку. Красные спелые помидоры и мясистый салатный перец - особенные, с правильными линиями, как будто нарисованные или игрушечные. Каждый фрукт и овощ в корзинах и ящиках буквально выпестован, выращен с особой любовью к труду, которая здесь у каждого в крови. У входа в старый павильон развешены молдавские шерстяные самотканые ковры с розовыми узорами. Ими торгует веселый круглолицый человек.
Жарким летом в каменном павильоне рынка приятная прохлада, приправленная вкусным запахом свежей брынзы, пряной ковырмы и сальтисона. Бабушка Мирчи расположилась недалеко от входа. Она стоит за прилавком в белой ситцевой косынке и красивом переднике, с большими карманами. Увидев нас, она слегка качает Мирче головой за то, что он задержался с бидоном. Но тут же наливает нам в небольшие баночки тягучее и терпкое кислое овечье молоко, которое я обожаю. Затем бабушка достает из корзины круглую булку свежего хлеба и отрезает от нее поджаренную корочку. Щедро разделив ее между нами, она кладет сверху на хлебушки по кусочку ковырмы - ломтики слоеного мяса, обильно посыпанного чесноком. Видя, что нам вкусно, и мы едим с аппетитом, бабушка Мирчи смотрит на нас с теплой улыбкой.
Перекусив возле бабушки, мы вприпрыжку бежим обратно, стараясь по дороге прятаться от жары в тенистой аллее старых акаций. Уже вблизи дома навстречу нам идет наша одноклассница Люба, которая несет на стройку обед своему старшему брату. Махнув Мирче рукой на прощание, я иду домой уже с Любой - нам по дороге. Взявшись вместе с ней за ее корзинку из золотистой лозы, я расспрашиваю у нее, как ей удалось так красиво переплести две свои длинные темно-русые косы. Она говорит, что ее так научила старшая сестра, с которой они сегодня готовили обед. И тут же угощает меня еще горячим болгарским перцем, поджаренным целиком, «с зеленым хвостиком». Люба весело рассказывает, что у них в старом саду уже поспели крупные сливы - "Вот такие!" - и зовет меня прийти вечером помочь их собирать и потом попрыгать с ней в классики "с биткой".
Я говорю, что обязательно прибегу к ней после озера. Люба присела со мной рядом на лавочку, чтобы немного передохнуть в густой тени. И к ней на колени тут же забрался шустрый Мурчик, которому почему-то совсем не жарко.
Я показываю ей своих цветочных кукол и радужную стрекозу, пойманную Мирчей. Когда Люба рассматривает моих кукол, то находит в коробке блестящую брошь, с розовыми камушками. По ее глазам я вижу, что она ей очень понравилась, и я ей тут же ее дарю. Она радостно говорит, что прикрепит к этой брошке плетение из разноцветных ниток мулине, и получится настоящий весенний мартишор, который она по болгарскому обычаю будет носить в марте на нарядном платье. Потом Люба уходит, и я опять присаживаюсь у прохладной воды журчащего ручья играть с цветочными куклами.
Однако через несколько минут на высокое крыльцо выходит моя заботливая мама:
- Наточка, пора обедать!- Настойчиво зовет она.
Но я говорю ей, что очень жарко и есть мне не хочется. Поэтому прошу ее дать мне совсем немного еды. Ведь под раскрытым окном меня уже зовут веселые подружки, и мы бежим по аллее старых акаций купаться на озеро.
Ну, а вечером, вечером в Болграде моего детства мы собираемся всей детской компанией на большой поляне, играем, смеемся и рассказываем бесконечные таинственные истории. Над нашей головой нависают все звезды вселенной, и загадочно светит такая близкая и доступная всем луна. Летней ночью на поляне особенно звонко жужжат и стрекочут тысячи южных насекомых. В ярком свете пламени они кажутся неизвестным сказочным народом. Огонь от нашего костра виден издалека, и к нам подходят мальчишки, которые немного устали, набегавшись с мячом на футбольном поле. Мы все сидим вокруг огня, укутавшись от комаров в тонкие одеяла, и по очереди рассказываем о чем-то необычном.
В руках у нас длинные прутики, на которых нанизаны ломтики хлеба и яблоки. Мы держим их над обжигающим пламенем и вдыхаем их вкусный костровой запах. Ведь в Болграде моего детства у каждого в домашнем подвале в деревянных ящиках круглый год хранятся румяные сладкие яблоки, пересыпанные золотистыми стружками.
- Натка! Пора спать, - кричит мне с крыльца уставшая за день мама.
- Я скоро, яблоки почти готовы! – Обещаю я ей. Однако мне так не хочется уходить от уютного костра. Ведь так здорово слушать друг друга, а мы еще не все высказались и не наговорились! Синие искры красиво вспыхивают и исчезают в звездном небе, которое нам так хочется узнать, а спелые яблоки жарятся на огне, и сладкий яблочный сок аппетитно шипит на горячих углях. И мы все вместе едим горячие печеные костровые яблоки, самые вкусные яблоки Болграда моего детства.
23.03.2011г.