Зима 1980. Свердловск. Десятый класс.
Нельзя сказать, что очень хотелось напиться или просто употребить, но как-то сам собой разговор завертелся вокруг каких-то рецептов типа «буряковки», «табуретовки» и «таракановки». Обсуждалось все это чисто с гипотетической точки зрения, пока на поверхность не всплыл, искрясь на солнце новизной, простотой и дешевизной рецепт томатного самогона. Восстановить его в деталях уже сложно, но я попробую.
Итак, со слов «знающего» человека, необходимо было взять три килограмма томатной пасты, три килограмма сахара, пачку или две дрожжей и девять литров воды. Через 7-10 дней «вкуснотища» обещала быть готовой.
О том, чтобы сократить пропорции никто и не подумал. Тары достойного объема ни у кого на примете не было, а в головах десятиклассников мелькали ведра, бидоны и трехлитровые банки. Последние были предпочтительнее, так как их можно было натаскать сколько угодно, а их отсутствие не вызвало бы у родителей нежелательного любопытства.
Открытым оставался вопрос с помещением. Но тут свои услуги предложил Сява, живший в двухкомнатной квартире со старушкой бабушкой.
- У меня все приготовим. Поставим к батарее и ага!
- А бабуля как?
- Нормально. Она в своей комнате, я - в своей. Так что давайте завтра и начнем.
Уж чего-чего, а томатной пасты в то время было полно. Расфасованная по разнокалиберным жестяным банкам она ждала своих потребителей, коими мы и оказались. Сахар, дрожжи… Никакой продавец и в страшном сне не заподозрил бы в нас заговорщиков-самогонщиков.
…Паста была хорошая. Она имела насыщенный бурый цвет, хорошо зачерпывалась ложкой, и с благодарным «чваком» падала на дно бутыля. Делили на пять порций. Получалось почти поровну. С сахаром тоже разобрались. Вот дрожжи ломались плохо, скользили и падали как попало. Комната наполнилась запахом давленых помидоров.
Когда в бутылек упал особо большой кусок дрожжей, Сява сморщил нос от перспективы его извлечения с непременным пачканьем рук в дрожжах и пасте, и сказал ободряющую фразу:
- Ничего, крепче будет!
Предварительно было решено, что воду будем кипятить. Но этот процесс занимал слишком много времени, так как воду потом следовало остудить, а попытка вынести только что закипевший чайник на заваленный снегом балкон, превращала квартиру в филиал дурдома. К тому же столб пара мог привлечь никому не нужное внимание пожарных.
- Да сырую нальем. Перебродит – все микробы сдохнут.
- Куда ж они денутся!
… Ждать десять дней было мучительно. На все вопросы о состоянии напитка, Сява отвечал односложно, обычно матом, и с досадой махал рукой. Честно выдержав три или четыре дня, мы увязались из школы за Сявой с целью инспекции процесса.
Запах в квартире, с момента нашего последнего визита, заметно покрепчал. Помидоры в этом амбре практически не улавливались. После морозного воздуха улицы, дышать, первые несколько минут, было вообще трудно. Наскоро разувшись, мы прошли в комнату, где, пригревшись у батареи, затаились заветные бутыли.
Куски бинта, которыми были повязаны горловины, перепачкались в подсохшей пене и выглядели неаппетитно, как перевязочный материал, снятый с весьма запущенных пациентов. Жидкость в банках разделилась на неведомые фракции, став достаточно прозрачной наверху. Нижний слой, примерно в половину общего объема, представлял собой осадок из крупных хлопьев неопределенного цвета. Красно-желто-розово-коричневая масса не наводила на мысли о съедобности.
Форточка была распахнута настежь.
Собравшиеся оценили наличие прозрачной жидкости по-своему:
- Да уже готово. Наверное.
Сява неопределенно передернул плечами и сморщился.
Придирчиво осмотрев банки и выбрав «самую вкусную», заговорщики, стараясь не взбалтывать, отнесли ее на кухню, где разлили в стаканы, по числу участников. Наливали не много, грамм по сто, по привычке следя, чтобы всем было поровну.
Запах у жидкости был так себе. Если не внюхиваться, то нормально. Цвет немного отдавал розовым, но если пить, глядя сквозь стакан на стену кухни, выкрашенную в салатный цвет, то гамма сглаживалась. Оптимально было вообще не смотреть, что мы и делали, пристально вперившись в окно.
Внутрь уходило только со второго глотка. Как только напиток достиг желудка, там раздалось громкое грозное «Ф-Р-Р-Р-Р-Р-ДУХ-ДУХ-П-Р».
- Ну как?
- У тебя чё, своего нет? Пей давай.
Организм отреагировал на удивление быстро. К тому времени, когда третий из нас, неуверенно делал пробный глоток, первый уже оккупировал туалет, отказываясь открывать, несмотря на требовательный стук в дверь второго.