( Для справки-"Онейроид — грезеподобное, сновидное помрачение сознания с нарушениями ориентировки и самосознания, с переживаниями и видениями, складывающимися в определенный сюжет и образующий единое целое,активным участником которого человек себя чувствует". Сон наяву...)
Немолодой, уже слегка седеющий мужчина , расслабившись, сидел в кожаном кресле за широким письменным столом. Кофе, заботливо принесенный секретаршей, так и остыл невыпитый, а мобильные телефоны он заранее отключил. Ему нужно было время, совсем немного свободного от всех дел времени, чтобы собраться с мыслями и настроиться на предстоящую встречу.
Звали мужчину Леонид Андреевич Лещенко. Имя это было известно каждому, кто занимался в этой большой и немного бестолковой стране нефтью. Знали его потому, что был он миллионером. Как принято говорить сейчас, олигархом.
У Леонида Андреевича действительно был свой успешный бизнес, много денег и масса дел. Но вот сегодня имело место быть событие, которое он ждал и которого немного побаивался.
Сегодня в его родном городе должен был состояться вечер встречи выпускников, и Леонид Андреевич был одним из спонсоров этого веселого мероприятия- его менее успешные, но от этого не менее любимые друзья юности с радостью желали видеть его на этом вечере. И он тоже хотел видеть тех, с кем прошли его студенческие бесшабашные дни. Всех, за исключением одного человека...
-Леонид Андреевич, - раздался из селектора голос секретарши Люсеньки, - Вам пора...Машина ждет. Ваш вылет через час.
Охрана заботливо и деловито распахнула двери бронированного автомобиля- и Леонид Андреевич на короткое время был погружен в свои мысли уже на пути в аэропорт. В аэропорту он зашел по трапу на борт персонального самолета, удобно умостился в кресле перед столиком с закусками, немного пошутил со стюардессой Юлечкой, и плотно закрыл глаза, как бы давая этим знать всем окружающим, что на короткое время его мир принадлежит только ему...
-Все, - промолвил, усмехнувшись, из-за шторки охранник Вадик, - шеф в нирване...можно расслабиться.
Сегодня в планы Вадика входило скоротечное соблазнение Юлечки и он очень хорошо знал, что, когда шеф вот так вот плотненько смыкает веки- это вовсе не означает, что он спит,- шеф думает и решает какие-то свои очень важные проблемы. Наверное, как заработать еще один миллион, не иначе.И не дай Бог вывести его из этого состояния просто так, обратившись по пустяку или уронив чашку- гневу шефа в этих случаях не было границ. А в остальном это был совершенно неплохой- свой!- мужик, неоднократно поддерживающий и спасающий подчиненных в разных жизненных ситуациях. А уж от сумы да от тюрьмы, как водится на Руси, никто и никогда...Правда, и матом крыть в этих случаях шеф тоже ох как умел...
На самом деле Леонид Андреевич не только не спал- он читал. Все время, и все эти годы с сомкнутыми веками в перерывах или переездах- как вот сейчас-он неустанно читал книгу собственной жизни, собственной боли и собственного унижения...Он искал ответ на один единственный вопрос- и не мог его найти.
Ленька родился в семье педагогов- мать его преподавала иностранные языки, а отец- музыку. От них мальчику и передался тонкий музыкальный слух и способности к языкам. Впрочем, не было науки, которая не давалась бы смышленому мальчишке и в институт столичного города он поступил легко и прям -таки играючи, выбрав популярный по тем годам геологический факультет. Романтика профессии располагала, широта души была налицо,гитара пела в руках, а небольшой, но правильный голос довершали процесс- Ленька был любимцем факультета, а особенно его женской половины. Девушки влюблялись в него с лету, парни хоть и ревновали, но преймущество не оспаривали ввиду отсутствия у себя Ленькиных талантов, и все вместе студенты были совершенно ошарашены вдруг возникшей в начале пятого курса новостью- Ленька женится на Татьяне!
Его одногруппница Таня была совершенно обычной, не примечательной никакими талантами, скромной, даже немного запуганной,-какой-то просто серенькой мышкой, особенно по сравнению с ним. Девушки геологического курса решительно осудили данный мезальянс, но Леньке, похоже, их мнение было по-барабану. Он был счастлив любовью и на всякие там колкости отвечал нахмуриванием бровей, что у него тогдашнего означало страшную ругань. Постепенно от них отстали. А вскорости, когда стало известно, что Татьяна ждет ребенка- вопрос о мезальянсе ко всеобщему сожалению отпал сам собой. Потом пришла сессия и необходимость выгрызать из гранита науки кусочек хлеба насущного под названием "стипендия" , что и вовсе положило конец всяческим обсуждениям страшной несправедливости по отношению к студенткам -геологиням...
На свадьбе молодая часто бегала в туалет- ее тошнило, а новоиспеченная теща, взяв зятя под локоток, принялась его обрабатывать :
-Ленечка, - ворковала она, приторно сузив глазки, - а где же вы жить-то будете?
-Как где?, - удивился Ленька, - Конечно же, у меня! Жена за мужем, как нитка за иголкой...
-Да???!!!, - притворно удивилась теща, - в хрущевке? И как же вы там? А вдруг детки пойдут?
-Да не вдруг, - счастливо засмеялся Ленька, - уже...Уже пошли, тещинька! Беременны мы!
Только через полчаса Ленька заметил, что тесть и теща ушли со свадьбы...
" Ну и ладно, - подумал он,не теряя праздничного настроения, - со временем все образуется"...
Диплом Ленька писал за двоих.
Писал в ванной комнате или у соседей, в читальном зале библиотеки, а иногда уходил просто на скамейки парка- Татьяна к тому времени родила двойню. В хрущевке действительно стало неимоверно тесно- пеленки сохли везде где только можно, плач детей, казалось, не умолкал ни на минуту, а денег катастрофически не хватало. Девочки родились недоношенными, были беспокойными и не совсем здоровыми, на их лечение и на смеси для выкармливания Ленька зарабатывал между экзаменами, разгружая вагоны. Мысль попросить денег у тещи или тестя посещала иногда его голову, но гордость и мужское упрямство не давали этого сделать. Да и теща не стремилась к сотрудничеству- после свадьбы она ни разу не виделась ни с дочерью, ни с внучками..Тесть, правда , звонил пару раз единственной дочери, но явно в тайне от жены и помощи не предлагал.
Распределение Ленька попросил туда, где дают квартиры.
И поехал под Ямбург. Разведывать нефтяные месторождения...
Север встретил их холодным ветром, срывающимся на снег дождем- и это в начале сентября!, и собственным жильем. Правда, по меркам столицы и не жилье-то это было вовсе- так, балок, наполовину вкопанный в мерзлую землю, но после тесноты хрущевки он показался молодежи раем.
-Теперь заживем, Тань! В своем доме! Понимаешь- в своем! С зарплатой!
Так и зажили- с небольшой зарплатой, с гитарой на стене, с двумя девоньками, с удобствами на улице и водой в реке...Балок оказался холодным и быстро выстывал- дров нужно было много, топили не переставая, и все равно к концу зимы жестоко простудили детей. Вначале закашляла одна из девочек, а затем и другая. Татьяна падала с ног, дети плакали от боли в горле, давились и рвали от кашля, температура не сбивалась. Соседи помогали как могли, но врача в поселке не было и в один из дней Ленька отправил по зимнику свое семейство в ближайшую- за пятьдесят километров- больничку.
В больнице Таня с девочками пробыла больше месяца- у них оказался бронхит. И каждый день Ленька вначале по зимнику, а потом по реке возил им чистую одежку, продукты, деньги и свою любовь. А ночью возвращался домой и стирал то, что привозил- девочки были малы и белья нужно было неимоверно много. Жены его друзей зачастую помагали ему -гладили белье, а иногда и стирали, но у них были свои семьи, и было крайне неудобно загружать этих добрых женщин чужими проблемами.
-Ты это брось, - сказала как-то ему одна из соседок, немолодая украинка Настя, - тут, на Севере, волком-одиночкой не выживет никто. Тут все на виду и все вместе...
(Позже Леонид Андреевич опровергнет эти слова...Прочитав это, он грустно усмехнулся...Он всегда смеялся, когда доходила очередь до этогй фразы...)
А потом пришло солнце, девоньки выздоровели и Таня вернулась домой. Как он ждал этого возвращения, как хотел наконец-то обнять ее, укрывшись одним общим одеялом, и целовать долго-долго, до счастливого изнеможжения...Как он мечтал об этом!
Так все и вышло. А летом, получив первый в своей жизни отпуск, молодая семья повезла детей на юг...
С той поры остались фотографии-маленькие смеющиеся девочки с лопатками и ведерками в руках плещутся в голубой воде, сверкая ошалевшими глазенками; загорелая улыбающаяся Татьяна машет приветливо рукой, стоя по колено в морской пучине с обезьянкой на плече ; сам он, выныривающий из пенной волны, отчаянно хохочущий и неимоверно счастливый...
(Это была райская пора их любви. Это была та нирвана, погружаться в которую Леонид Андреевич любил более всего...)
Еще год они прожили на Севере не менее беспокойно, чем первый- дети категорически не воспринимали климат. Море подлечило их, но на полу холодного балка они простуживались снова и снова...Потом Ленька получил новое жилье- двухкомнатную квартиру в бараке, но и там было не очень тепло, и простуды детей продолжались.
-Давай поедем домой...,- плакала Татьяна, - к маме, в квартиру...Тут детям не место...
Ленька это понимал. Но уехать просто так не мог- отработать ему осталось еще год...
И тогда он решился:
-Таня, - сказал он, придя однажды с работы домой, - собирай детей и уезжай. Им тут действительно не место, тут мы можем потерять своих девочек...Я приеду через год- только закончится срок отработки, так сразу же и приеду.
Расстование было ужасным- Таня рыдала у него на плече, он как мог успокаивал ее, девочки, увидев слезы матери, тоже расплакались...Так и сидели на диване в бараке, обнявшись до боли, глядя на собранные чемоданы и рыдая от жалости к друг другу...
Когда Ленька смотрел вслед взлетевшему самолету, уносящему на Большую Землю его девочек, он испытал вместе с черной тоской и чувство облегчения- по крайней мере, им теперь будет хорошо, а год ведь пройдет очень быстро...
Весь этот год он жил от письма до письма. Вначале Таня писала часто- описывала дочерей, свою любовь к нему, тоску по совместной жизни, по радостям семейного счастья, а он тихо млел от этих писем. Ленька брал их с собой в экспедиции, читал тайком у догорающего костра, и, дуя на замерзшие пальцы, писал длинные послания в ответ.
К весне письма стали приходить реже. Стиль их тоже немного изменился- они стали более сдержанными. Татьяна писала, что мама, пользуясь связями, нашла для нее хорошую работу недалеко от дома, и еще-мама же выбила для них квартиру в центре города, где хорошо, но они там пока не живут- с мамой проще и спокойнее для девочек и для нее. И еще- в опере давали Чайковского, и она была, и ей понравилось...А на следующей неделе она пойдет на спектакль...Тут так много прекрасного, в этом невообразимо теплом городе! Ей очень все нравится ... Спасибо, деньги от него она получила, но этого тут не хватает, не мог бы он прислать побольше?
И Ленька слал, оставляя себе только на самое необходимое- его семья не должна бедствовать, иначе что он за мужик?
К лету, когда до окончания срока отработки остался один месяц, как гром среди ясного неба, в экспедицию пришел исполнительный лист...
-Что это? Зачем это?, - ошарашенно вертел в руках бумажку Ленька....
-Знаешь, паря, - хмурясь, потрепал его по плечу начальник экспедиции, - а езжай-ка ты туда да разберись на месте...
Ленька появился на пороге тещиной квартары чисто выбритым, одетым в свадебный еще костюм, с букетом астр в руках и с двумя куклами для девочек. Увидев его, открывшая дверь теща начала было быстренько ее закрывать, но Ленька подставил ногу. Пискнув что-то вглубь квартиры, теща спряталась за спину тестя, выбежавшего из комнаты с газетой в руках и принявшего грозный и суровый вид, значительно смягченный бегающими глазками. Но Ленька этого не видел- из комнаты вслед за тестем выскочили его дочери. Подросшие, поправившиеся, румяные и радостные отголоском какой-то игры девочки замерли на пороге, увидев в дверях незнакомого дяденьку. Не помня себя от радости, Ленька шагнул к ним навстречу, протянул призывно руки, засветился взглядом, улыбкой, прищуром глаз, но дочери одна за одной испуганно отпрыгнули вглубь комнаты и там громко разревелись. Они не узнали отца- слишком маленькими были их головоньки, когда утыкались, плача за компанию с мамой, в папину грудь, страдая от расставания, слишком слабы были их детские воспоминания...
-А Тани нет!, - с вызовом вскинула подбородок теща.
-Где она? На работе?, - не отрывая взгляда от входа в комнату, невнимательно спросил Ленька, откладывая в сторону бесполезных пока кукол.
-Нет!, - с ехидством в голосе огрызнулась теща, в глубине комнаты утешая детей, -она у друга...А ты как думал? Оставил семью и думаешь, что Танечка не будет иметь поклонников???!!
-Сам виноват!, - прокашлявшись, провозгласил тесть, по-прежнему бегая глазами, - Целый год, знаешь ли, это срок...Лучше уходи! От греха подальше...Таня счастлива, девочкам хорошо, а ты себе еще найдешь...
Ленька вышел из подъезда тещиного дома и ошалело сел на скамейку, веря и не веря в то, что сейчас произошло. Таня, осталась Таня. Она все прояснит. Этого просто не может быть! Это просто тесть и теща- лихие люди так хотят, но Таня...Она не такая. Она не предаст. Она любит его!Такое не предают. И он ее тоже любит! Не так часто на Земле встречаются две половинки. Но уж если довелось встретиться- то любить друг друга надлежит на всю катушку! До боли в глазах. До шепота крыльев ангелов над головой. До последней, лебединой песни...
(Бог ты мой, как же мне больно...И Леонид Андреевич потер грудь...)
Вдоль дома по тропинке шла пара- парень нежно обнимал девушку за талию, а она заливисто смеялась, чуть откинув назад красивую породистую голову. Парень обнял свою красотку покрепче и жарко поцеловал ее в вибрирующие замолкнувшие губы...Поцелуй был долгим, страстным и явно не первым....
-Ой, не надо! Ну хватит, милый... Домой пора- мама ждет, -прошептала громко девушка, и, отбросив руку парня со своей груди, чуть перецепившись у бордюра, пошла к дому.
Ленька не верил своим глазам- навстречу ему шла Таня. Таня, только что переливами своего смеха привлекавшая чужого парня, Таня,клявшаяся ему по вечерам в вечной любви и просившая этой любви в их совместной жаркой постели, Таня, родившая от него двоих дочерей, которые даже на фото за последний год не видели своего отца...Таня-глина, для которой уют маминого дома и собственный призрачный покой оказался дороже, чем их счастье... Таня-пластилин, мамина доча, не ударявшая палец о палец ради их счастья, ради благополучия которой он не разгибал спины этот проклятый последний год, мерз в тайге, экономил на еде, на одежде, на всем, кроме воспоминаний о том, как они будут жить, когда...Таня, которая предала его.
И , выступив ей навстречу, даже и увидев ее испуганные глаза, он уже не смог остановиться- и громко и увесисто залепил ей пощечину...
Потом был суд.
Ленька ничего не отрицал- ни факт избиения супруги, ни отказ на целый год от семьи, ни отсутствие финансового содержания весь этот год- у него не сохранялись квитанции на перевод денег.
Татьяна тоже ничего не отрицала под пристальным взглядом тещи. И только тесть после заключительного заседания и развода подошел к нему украдкой и тихо сказал : "Ты держись..."
Легко сказать...
Ленька приехал назад на Север другим человеком.
Через день после приезда он исчез из поселка, прихватив с собой заряженное охотничье ружье.
И больше ничего.
Все знали, что это означает.
И все корили себя- не помогли парню, не смогли остановить, пусть бы лучше напился, только не это..
Неделю искали по тайге его тело. А потом перестали- видимо, мутные воды Казыма уже вынесли несчастного к Северному Ледовитому океану...
Эх, бабы- бабы...Все зло от вас...Помянем раба Божьего Леонида...
Дальнейшее Леонид Андреевич читать не любил.
Ни как шаман-хант успел метким выстрелом выбить ружье, уже поставленное у него между ног и уже взведенное, как метался в горячечном бреду то ли от местных лекарств, настояных на мухоморах, то ли от нервного срыва, как через месяц похудевший и заросший появился в поселке и остался на северной земле навсегда. Потом учился, пытаясь не спиться и заглушить боль от невысказанного вопроса, потом открыл собственное дело...Прогорал и вновь открывал...
У него были приятели и партнеры по бизнесу, но не было друзей- книга его жизни не терпела свидетелей или посторонних читателей. Одинокий волк- сильный, расчетливый и беспощадный- он опроверг мудрость тайги.
У него были женщины, которые задерживались у него ровно на одну ночь- он прогонял их утром без сожаления. Он им не верил. Кроме одной.
Ее звали Алена.Он и ее прогнал после первой же ночи. Но она говорила, что любит его и родила от него сына. А он все еще не верил ей. Тогда он еще был гол как сокол и она не подала на алименты. А он снова не верил... Потом, со временем, когда Ленька уже стал Леонидом Андреевичем, он высылал ей деньги- растить сына одной не сахар. Но причин для сближения с этой женщиной и со своим ребенком он не имел. Верней, не так...Он до дрожи в пальцах боялся и ее любви, и своего сына...И вот перед этой женщиной и перед этим мальчиком он был и впрямь кругом виноват и знал это...И это тоже была позорная страница его книги.
-Леонид Андреевич..., - ласково и осторожно потряс его за плечо победивший-таки Юленьку очень довольный Вадик, - Проснитесь. Подлетаем...
Вечер встречи был выше всех ожиданий. Целый фейерверк смеха, веселой музыки, огней и улыбок ! В руки Леониду Андреевичу сунули гитару и он неожиданно для себя на некоторое время превратился в простого парнишку с рабочей окраины - прежнего Леньку- и пел, плясал и пил на бруденшафт со всеми своими постаревшими на вид, но не внутренне однокашниками. Он громко и от души смеялся над воспоминаниями и студенческими байками, сыпал анекдотами и танцевал с прежними своими неразделенными любовями- за один только вечер он получил три признания в этой самой неразделенной любви и это его смешило и согревало. Он радовался успехам своих друзей и горевал над их потерями.
До тех пор, пока в зал не вошла Татьяна...
Она была не той Татьяной, которую он помнил и которая жила на страницах его книги. Эта немолодая и уставшая женщина, сильно постаревшая от одиночества и ссор с дочерьми, одетая далеко не лучшим образом не имела ничего общего с любовью Леонида Андреевича. Это была не Женщина из книги- это была даже не ее слабая тень. Таня села за стол напротив него и, чуть смущаясь и поправляя безперестанно помятыми стареющими руками свою блузку, подняла глаза.
" Скажи, ты еще помнишь меня?", - робко спросили они, эти некогда любимые глаза...
"Помню, конечно. Но не тебя. Другую Таню, уж прости..."
" Та Таня лучше?"- кокетливо взмахнули ресницы
" Просто та-из моей книги- гораздо моложе и...чище. Еще раз прости..."
" Ты обижаешься на меня?"
" ....Какой наивный вопрос... В твоем стиле... А ты на меня? Впрочем, оставим это...Как живешь?"
" Плохо...Я одна. Совсем. Мама умерла, а девочки так и не вышли замуж- говорят,что у них плохой пример перед глазами. Живем вместе. Они меня так мучают...С ними так тяжело! Скорее бы ушли к мужьям, что ли... Им уже по тридцать лет, помнишь?"
"Помню. Ты не была замужем?"
" Нет. Мама не хотела..."
" Мама???!!! Ты сама взрослая женщина- при чем тут мама? Ты сама должна решать, как тебе жить! Собственно, уже, наверное, и поздно...Только ответь мне- зачем ты так со мной? За что? Что я сделал не так?!!! Я столько лет искал ответ на этот вопрос, я так хотел знать... Богом прошу, ответь, Таня..."
" Ну...Мама хотела, чтоб я была с ней...."
" Опять мама...Ты сама ведь не глина и не пластилин- знаешь это?"
" С мамой было удобно...И девочки, и я- мы жили как за каменной стеной...Просто и без проблем..."
"Конечно, в нашей с тобой жизни были проблемы, но ведь это была семья, наша семья. А ты так легко разрушила ее..."
" Ленечка,не сердись...Возьми меня с собой, мне так плохо...А я ведь выходила за тебя замуж по любви...Ты помнишь?"
Ох как сильно опоздал этот вопрос...Как решительно понятно стало то, что мучило Леньку столько лет, то, ради чего он обитал сразу в двух мирах, не веря этой жизни и проклиная прошлую.И прозрением стал вопрос Татьяны - но вот немного бы раньше, на целую жизнь бы раньше...
Леонид Андреевич слегка хмыкнул и задумчиво отхлебнул из бокала с красным вином. Потом, тяжко вздохнув, ответил уже вслух:
-Куда же делась любовь твоя, голубонька?
На крылечко ресторана, ангажированного по случаю встречи старых друзей, вышел стройный еще, слегка седоватый мужчина, глубоко вздохнул, словно освобождаясь от тяжелой ноши, развел руками в стороны, как птица перед полетом и громко крикнул в морозное небо, насмерть перепугав этим дремлющую в машине собственную охрану:
--Я жив!!!
После того, как эхо прокатилось по всем окресным дворам, по всем самым дальним уголкам его души и навсегда захлопнуло книгу прошлой жизни, он полез в карман пальто, вытащил мобильный телефон и, порывшись в его памяти, нашел-таки нужный номер.
-Алло, Алена! Это я, Леня. Нужно увидеться...
Леонид Андреевич сел в машину и коротко и весело скомандовал:
-В аэропорт!
Удивленный Вадик, повернувшись, заметил, что шеф сегодня не прикрыл глаза, как обычно...