ИТОГИ БЕЗ АЖУРА
Дожила… Я, как мама в старости, вновь заснула перед телевизором. Уже ночь. Свет от телевизионного экрана падает на разрисованное морозом окно. Оконный лес блестит, как новогодняя ёлка, цветными, мигающими искорками, а за ним кончается пятый год ХХ1-го века, но не кончается плач и стон людей. Над разбомблёнными домами городов и посёлков Чечни, над взорванными жилыми домами Москвы и других городов, над морской бездной, поглотившей подводную лодку «Курск», над театральным залом «Норд-Оста», где оборвались жизни более сотни зрителей, над руинами школы в Беслане, где погибли более трёхсот детей, не стихает крик отчаяния. Все ли слышат этот крик? Слышат ли его кремлёвские обитатели? От ночных мыслей и звуков остро чувствую свою беззащитность и, чтобы успокоиться, иду спать. Спасибо тебе, мамочка, ты в трудную минуту вновь оказалась рядом.
...Мы с мамой идём к моему дому в Москве, я впереди, а она за мной чуть поодаль. Яркое солнце заливает улицу, но пыльная зелень кустов и деревьев не дают пробиться краскам лета, всё вокруг в чёрно-белом цвете. Я прохожу мимо громко разговаривающих мужчин. В середине группы в белоснежной рубашке, размахивая руками, вещает о чём-то Жириновский. Смешно наблюдать за этим неугомонным демагогом. Вот он закончил тираду и, заметив меня, не спеша, с индюшачьей гордой выправкой направляется ко мне.
В голову приходит весёлая мысль...
- Мама, - говорю я, - разреши тебе представить знаменитого политика Владимира Вольфовича Жириновского.
Мама испуганно смотрит на меня, на Жириновского. Он отвешивает маме небрежный поклон и, выпятив губы, снисходительно смотрит на меня, как бы ожидая восторга от поклонницы.
- Владимир Вольфович, зайдите ко мне в гости. Вот перед вами мой дом. Поговорим за чаем.
Жириновский важно кивает головой и идёт за мной. Мама остановилась около дома и удивлённо наблюдает за нами.
- А в вашу дурацкую партию я вступать не буду, - дразню я «гостя», прикладывая ключ к кодовому замку входной двери подъезда. Раздаётся жалобный, частый писк – дверь открыта. В углу около второй двери лежит огромная, грязная, похожая на мягкую игрушку-леопарда, кошка. «Нет, - думаю я, - это не кошка... Это действительно старая, грязная, мягкая игрушка...» Но кошка поднимает голову и пристально смотрит на меня, готовясь к прыжку. От её взгляда, от страха я просыпаюсь...
Ах, мамочка... Ты пришла ко мне с испуганным и удивлённым лицом. Всё беспокоишься обо мне? А огромная кошка – это твоё символическое предостережение? Кошка – это политика, которая у властителей то старая и грязная игрушка, то хищный, лживый и злобный зверь? «Берегись, доченька!», - сказала ты мне во сне. Не волнуйся, мамуля... Я уже давно живу вне политики.
Правда, слежу за событиями и надеюсь дожить до момента, когда насытятся политические пиявки, и сами отпадут от больного тела страны, и не будут ко мне приходить коты ни во сне, ни в телевизионной яви в виде журналиста Е.Киселёва. Я заметила его сходство с котом, когда ещё была жива передача «Итоги». Если политические события не давали повода позлословить, у него усы вяло и скучно дёргались. Но если в стране происходило что-то очень важное, он весь как бы подбирался, усы довольно топорщились, как у кота перед видимой добычей.
А ещё я мечтаю, что Россия станет нормальной европейской державой, и Анечка вернётся, будет жить рядом со мной. Конечно, она меня не забывает, приезжает в гости каждый год, но совсем возвращаться пока не хочет. Говорит, что там лучше, что в Германии она чувствует себя защищённой. Но мои сладкие мечты, видимо, ещё долго не сбудутся. За восемнадцать лет сколько произошло изменений в России! Только все ли изменения к добру?..
Что ж, господин Киселёв, попробуем вместе провести мысленную передачу «Итоги» и найти причины неудач в «особом пути» развития России...
Ура! Демократия победила! Железный Феликс сброшен с постамента! Советский Союз вместе с правящей коммунистической партией упразднён! Но почти на всех руководящих постах России сидят те же начальники, бывшие коммунисты, и через СНГ своей экономической, политической и военной дланью тяжело давят на бывшие советские республики. Хорошо ли?
Горбачёв после «спасения» и отречения от власти ездит по миру с лекциями о демократии. Открыты границы! Оформляй, народ, загранпаспорт и тоже езжай в любую часть света! Но путчисты прощены, коммунистическая партия не осуждена, люстрация «отличников её идеологии» из КГБ не проведена, и Ельцин, побывав «царём Борисом» на российском Олимпе, добровольно передал власть бывшему КГБэшнику, нашему резиденту в ГДР, Путину.
- Товарищи! Ваше задание выполнено, - сказал Путин соратникам, как бы в шутку, на первой встрече с ними в качестве президента. - Мы у власти!
Зал встретил его «шутку» бурными аплодисментами.
Об этом ли мы с Вами мечтали, Евгений Алексеевич?
Объявлен переход к рыночной экономике. Дали каждому гражданину по ваучеру – частичку государственной собственности, но не объяснили, что на ренту с этого ваучера не проживёшь, и без знаний законов рынка ценных бумаг сам ваучер – всего лишь символ народной собственности, как государственная гербовая печать на пустом листе бумаги – символ государства.
И вот уже «подозрительно свободные» предприниматели, скупив у народа за бесценок или просто за бутылку водки эти ваучеры, стали собственниками заводов, газет, пароходов, нефтяных скважин и оптовых складов с таможенными окошечками. Да и Бог с ними! Лишь бы управляли хорошо своей собственностью! Ведь разрешили, наконец, свободно торговать, дали экономическую свободу! И во все концы света ринулись за тряпьём смельчаки-«челноки». Площади, рынки городов, полки магазинов наполнились заграничными товарами. Но чиновный и бандитский рэкет не дали спокойно и честно развивать своё дело смельчакам-бизнесменам. Многие обанкротились...
А большинство народа вовремя не сориентировалось. Обидевшись за «пустой» ваучер и, главное, за обесценивание из-за гиперинфляции денег на сберкнижках, народ всех объявил ворами: молодых учёных рыночников, Ельцина и его правительство, чиновников и умелых предпринимателей. И клеймит он теперь на митингах наглых «прихватизаторов», «дерьмократов», требует справедливости, возврата к социализму, не понимая, что и при социализме не было у них народной собственности, не было справедливости. Ведь всем владела партийная, бюрократическая камарилья коммунистов! А слова из её идеологического лексикона о народной собственности - всего лишь ширма для спокойного владения и распоряжения всем богатством страны.
И сегодня пришёл к власти второй её эшелон. Назвав себя демократами, эта камарилья по-прежнему владеет всем и правит страной, но уже, с их точки зрения, «честно». Отбросив пустую фразу о народной собственности, хамелеоны просто узаконили давно, ещё при социализме, приватизированную власть и награбленное добро.
Интересно, благодарна ли партийная номенклатура трём мальчикам, отдавшим в те августовские дни путча свои жизни, как все думали – за свободу и демократию, а оказалось – за их благополучие? Думаю, что нет.
Кто же обесценил жертву мальчишек? Ельцин, стремившийся лишь к власти и победе над Горбачёвым? Партийная номенклатура, пожелавшая приватизировать государственные дачи и квартиры, а заодно и лучшие куски «народной» собственности? Либеральные, как вы, господин Киселёв, журналисты, не говорившие всю правду народу, несмотря на провозглашённую свободу слова? Правоохранительные органы во главе с КГБэшниками, «холодные головы и горячие сердца» которых объяло жаром от сознания, что жирные куски государственного пирога проносят мимо их носа? И вот уже их «чистые руки» сомкнулись с бандитскими руками. Ведь только бандиты могут научить новых собственников жить не по закону, а по понятиям. И начался на улицах отстрел «непонятливых», случайно разбогатевших граждан, а во властных структурах по сей день идёт жестокая война за передел добычи.
- Делиться надо, господа! – гениальная фраза экономического советника президента стала движущей силой «рынка» и передела собственности.
А может быть виновата большая часть народа, ожидавшая от перемен немедленной манны небесной и «праздника каждый день»? Отвыкнув самостоятельно думать, отвечать за себя и свои решения, разучившись по-настоящему на себя трудиться, народ, потеряв стабильную, социалистическую пайку за труд и возможность втихаря отщипнуть кусочек «народной собственности» на своём рабочем месте, народ взбунтовался. И вот уже истовые коммунисты третьего эшелона, оставшиеся вне власти, социал-демократы всех мастей - «радетели за социализм с человеческим лицом», националисты всех оттенков подогревают возмущение толпы.
А толпа... Что толпа?.. Она уже забыла пустые полки магазинов, полуголодное существование в маленьких городках, забыла жирную, хитрую ряху чиновника-распределителя жизненных благ. Она не хочет знать, что у социализма не может быть человеческого лица. Толпа не понимает, что прежняя идеология равенства в нищете, построенная на самом греховном чувстве человека – на зависти - порождает не лица, а завистливые, жуликоватые и злобные рыла.
И вот уже эти рыла красно-коричневых «патриотов» с портретами Ленина и Сталина, с железными прутьями бесчинствуют на первомайской демонстрации, с КГБэшными автоматами штурмуют мэрию, Останкино, «защищают конституцию» в Белом доме. Сколько их полегло в 93-м году за «народное счастье» нищего, но беззаботного существования, за возврат Советского Союза, державшего республики, как шашлык, на имперском штыке? Кто оплакал их жертвы? Истовые коммунисты с провокаторами от КГБ? Отнюдь... Они спокойно поднялись по трупам на очередную ступеньку вверх, поближе к жирному государственному пирогу.
Вот и живём мы с Вами, Евгений Алексеевич, не в той стране, за обновлённое будущее которой боролись несколько лет. Не знаю, как Вы, а я тогда, в августе, была готова отдать жизнь за свободу и демократию.
Помню, во вторую, тревожную ночь путча пронёсся слух, что скоро начнут штурмовать Белый дом спецназовцы. Я стояла тогда в цепочке около самых дверей дома, и оттуда кто-то вынес и стал раздавать нам противогазы. Многим они не достались, но потом подъехал грузовичок, и уже с него серьёзные молодые мальчики организованно стали вновь выдавать противогазы. Мне его тоже вручили. Пока я соображала, как с ним обращаться, грузовичок уехал, а ко мне подбежала девушка с испачканным в чём-то бледным детским, но серьёзным личиком и спросила:
- Противогазы ещё выдавать будут?
- Не знаю, - ответила я, удивляясь серьёзной решимости девочки воевать со спецназом. Я уже видела её, расставляющую с ребятами бутылки с зажигательной смесью около мешков с песком, и мне стало жаль эту юную жизнь.
- Возьмите мой противогаз. Я старая, жизнь уже прожила, со спецназом не справлюсь, а вам юным ещё воевать и воевать, - полушутя сказала я, отдавая девушке противогаз.
- Спасибо, - торжественно ответила она мне. – Только вы тогда уходите от этого подъезда. Этот подъезд охраняет наше отделение, и мы думаем, что спецназ будет ломиться именно к нам. Уходите в парк. Там тоже нужно организовать цепочку, а то она там не очень плотная...
Кто знал, что так всё обернётся? Почему идеи свободы и демократии не стали национальной идеей в России, не сплотили общество? Может быть, наш народ слаб и боится свободы, не хочет брать ответственность за свою жизнь на себя? Он хочет, «чтобы у него всё было, но за это ему ничего не было». А правительство упорно внедряет в общество свою национальную идею патриотизма и «суверенной демократии» – фиговый листок, с помощью которого удобно прикрыть основную задачу – побудить граждан страны «в едином порыве» пожертвовать свои жизни для защиты интересов, правящей в данный момент, группы людей. Так появляются бесчисленные внешние и внутренние «враги», от которых надо «спасать» страну. И вот уже Кавказ полит кровью простых россиян, международный терроризм исламских радикалов – у ворот. А там, где льётся кровь, там, где страх, до свободы ли, до демократии?
Продолжение следует
http://www.proza.ru/2011/03/23/419