Сибирский генерал, у которого Колчак отнял победу
Высокой и трагичной была судьба генерал-лейтенанта Анатолия Пепеляева, одного из самых молодых, одаренных и популярных в солдатских массах военачальников антибольшевистского сопротивления в России. Наделенный богатым стратегическим мышлением, блестящий тактик, человек редкостного личного обаяния, он наиболее полно воплотил в себе драму той части русского демократического офицерства, которая с восторгом приняла Февральскую революцию и свержение монархии. А затем, когда большевики проявили себя во всей "красе", первой подняла знамя сопротивления их власти.
Анатолий Пепеляев стал самым молодым генералом белого движения в 27 лет, в сентябре 1918 года. И самым своеобычным генералом: он единственный не вводил в своих войсках ношение погон. Считался "эсерствующим", хотя в партию социалистов-революционеров не вступал. Как и подобает уроженцу Томска, этих "Сибирских Афин", Анатолий Николаевич склонялся к идеям сибирского областничества в их наиболее народном варианте.
Поднявший бело-зеленое знамя
Анатолий Пепеляев родился в Томске 15 августа 1891 года, в семье офицера, в недалеком будущем -- генерал-лейтенанта императорской армии. В девятнадцатилетнем возрасте он окончил Павловское военное училище в Петербурге. Во время Германской войны командовал батальоном, три с лишним года делил со своими солдатами все тяготы окопной фронтовой жизни. Сергей Кара-Мурза пишет, что окопы Первой мировой создали из крестьян, дотоле уже достаточно проникнутых идеями общинного коммунизма, и других сословий, оказавшихся в окопах, мощное аграрно-коммунистическое единство. Антагонизм между самопожертвованием фронтовиков и гедонистическими оргиями спрятавшихся за их спинами буржуа был психологически и идейно понятен Анатолию Пепеляеву. И его симпатии уже тогда вполне определились. Вольнодумный Томск, весь пропитанный идеями великих областников Ядринцева и Потанина, насытил этими идеями пытливый ум и отзывчивую душу Пепеляева-младшего...
В конце декабря 1917 года вернулся в Томск. Из реально действовавших в то время партий ему были наиболее близки социалисты-революционеры, наиболее последовательно выражавшие интересы крестьянства. Понятно, что эти настроения многократно усилились после бесцеремонного разгона большевиками Учредительного собрания. А уж заключение Брестского мира, который даже сам Ленин назвал "похабным", тем более подвигло Пепеляева на решительные действия. Анатолий Николаевич создал в родном Томске подпольную офицерскую организацию и установил связь с местными эсерами. Весной 1918-го офицерское подполье, при однозначном сочувствии сибирского крестьянства, возмущенного политикой продразверстки, свергло власть Томского Совета и подняло бело-зеленое знамя Автономной Сибири.
Беспредельно смелый, обладавший блестящим стратегическим и тактическим мышлением и поэтому фантастически популярный в войсках Пепеляев быстро сформировал из томичей полк и повел его на Красноярск. После взятия Красноярска к его войскам присоединились дивизии барнаульцев, новониколаевцев и красноярцев. Столь стремительное разрастание пепеляевской армии объясняется тем, что во многих сибирских городах действовали хорошо законспирированные офицерские организации. Они тщательно готовили не только свержение господства местных большевиков, но и поход против захваченной ими центральной власти. Идеологическими руководителями антибольшевистского подполья были политически искушенные эсеры-областники, которые спали и видели создать Сибирскую демократическую республику -- независимое государственное образование, которое бы руководствовалось в своей практической деятельности идеями великих областников Ядринцева и Потанина.
Бои за Иркутск
После освобождения многих сибирских городов от большевизма полк Пепеляева превратился в корпус, который подошел к Иркутску под бело-зеленым знаменем автономной Сибири. В Иркутске тоже существовало мощное эсеро-офицерское подполье, во главе которого стояли бывшие политкаторжане Николай Калашников, Аркадий Краковецкий и Павел Яковлев. Двое из них до революции были узниками знаменитого Александровского централа. После декабрьских боев в Иркутске в 1917 году Калашников, бывший при Временном правительстве помощником командующего Восточно-Сибирским военным округом, увел за город уцелевших офицеров и юнкеров и создал в селе Пивовариха укрепленный район, опираясь на который постоянно угрожал большевикам. В самой неофициальной "столице Восточной Сибири" Калашников, прирожденный лидер и талантливый конспиратор, создал сплоченную и настроенную на бескомпромиссную борьбу подпольную организацию. Она состояла из социалистов-революционеров и беспартийных офицеров, сочувствовавших областнической и народнической идеологии. Венцом конспирации было то, что иркутские большевики считали подпольные формирования малочисленными и лишенными реального влияния. А на самом деле в них насчитывалось свыше тысячи человек, каждый из которых был не просто прекрасно вооружен и обучен, но и владел навыками психологической обработки масс, умениями увлечь их за собой на беззаветную борьбу с большевистской властью.
Первую попытку захватить Иркутск калашниковцы предприняли 23 февраля 1918 года, когда в городе проходил второй съезд Советов Сибири. Тогда большевикам удалось предотвратить переворот. Но не такими людьми были Калашников и его соратники, чтобы отказаться от выстраданной программы. 14 июня подпольщики с боем ворвались в Иркутск и захватили почти весь город. Иркутские антибольшевистские подпольщики во главе с В.А.Щипачевым ударили в тыл красным и нанесли им большой урон. Совершенно нежданная подмога большевистскому Совету подоспела с той стороны, откуда ее и ждать-то было, казалось бы, глупо. Забайкальские казаки, чей эшелон неожиданно подошел к городу, выгрузились из вагонов и поскакали по иркутским улицам. Причем они на полном скаку рубили шашками "бело-зеленых," которые были сбиты с толку обманчивым предвкушением того, что час победы близок. Как вспоминали очевидцы, казачьи шашки снесли немало офицерских голов. Уцелевшие повстанцы отошли в Пивовариху. И при этом успели освободить из тюрьмы своих товарищей, в том числе бывшего губернского комиссара Павла Яковлева — первого иркутского губернатора после падения монархии.
Меньше чем через месяц, 10 июля 1918 года, калашниковцы вновь ворвались в Иркутск. Белопартизаны взяли с боем вокзал и железнодорожный мост и обеспечили подход авангарда Сибирского корпуса Анатолия Пепеляева. Освободив столицу Восточной Сибири, Пепеляев отправился на Прибайкальский фронт. К тому времени возглавляемый им корпус, пополненный иркутянами, вырос в Сибирскую армию. А командующий этой рожденной в боях армией стал не просто генералом, каких было в общем-то немало, но личностью легендарной -- освободителем многострадальной Сибири от очередных претендентов на господство над нею -- большевиков.
Наступление титанов. Интриги лилипутов
Ноябрьский переворот 1918 года в Омске, который привел к верховной власти адмирала Колчака, означал серьезное политическое поражение так называемой "демократической контрреволюции". Поэтому не приходится удивляться тому, что "победители" развязали кампанию репрессий против социалистов-революционеров.
Через несколько дней после колчаковского переворота Сибирская армия была переброшена в Екатеринбург. Невзирая на политические "экстраваганцы" командующего, армия пользовалась репутацией боеспособного, преданного своему вождю соединения. Поэтому она и стала на первое время одной из опор военной доктрины адмирала. Тысячи и тысячи сибиряков с охотой шли под бело-зеленые знамена Пепеляева. Но столь высокая популярность молодого командующего не могла не беспокоить верховного правителя. Тем более противоречивым стало отношение Колчака к Анатолию Пепеляеву после блистательной победы последнего под Пермью. С одной стороны, нельзя было не признать героизм и преданность пепеляевцев. Ведь они в лютый мороз свирепой штыковой атакой выбили большевиков из Перми, захватив колоссальные трофеи и практически открыв путь на Москву. В этот момент популярность сибирского генерала Пепеляева достигла апогея. Ведь неспроста Ленин послал на ликвидацию последствий этого поражения двух профессионалов высочайшего класса -- Сталина и Дзержинского.
Разумеется, Колчак знал, что в армии Пепеляева сильны позиции социалистов-революционеров и глубоко укоренились идеи сибирского областничества. Николай Калашников, ставший заместителем Пепеляева и начальником контрразведки Сибирской армии, даже создал тайную антиколчаковскую организацию, которая намеревалась свергнуть реакционеров-монархистов, окопавшихся в колчаковской ставке, и заменить их эсерами-областниками. Колчаковская верхушка продемонстрировала свою неспособность одержать победу над большевизмом. А преданная своему командующему Сибирская армия была несомненной ударной силой. Николай Калашников организовал успешное агентурное противоборство с любимцем адмирала, действительным тайным советником Кирстой, конфузя этого "льва тайной войны" практически по всем направлениям. Скажу по секрету: четверть века назад офицеры негласного резерва ГРУ на занятиях проигрывали тогдашние ситуации и поражались глубине интуиции и точности расчета бывшего политкаторжанина Калашникова...
Буквально на следующий день после переворота 18 ноября 1918 года многие социалисты-революционеры, в том числе депутаты Учредительного собрания, под лозунгами которого весной 1918 года начали вооруженную борьбу Пепеляев и его соратники, были убиты переворотчиками или брошены в застенки. А сумевшие остаться на свободе нашли убежище в Сибирской армии Пепеляева, а также в окружении Павла Яковлева, вновь ставшего иркутским губернатором и не скрывавшего своей оппозиционности Колчаку. Во главе демократической фронды в Сибири стояли Анатолий Пепеляев, а также бывшие вожди иркутского подполья Николай Калашников, Павел Яковлев, командир корпуса Эллерц-Усов. "Верховный" вначале не препятствовал деятельности в Сибири земства, городских дум, крестьянских и рабочих союзов, руководимых эсерами. Но этот шаткий альянс между монархистами и социалистами не мог быть долговечным. "Триумфатор Перми" адресовал верховному правителю не один ультимативный рапорт о необходимости решительных шагов по демократизации режима и его приближению к областническим идеалам. И даже грозился двинуть свою армию на Омск, если этого не будет сделано. Однако, при всей неприкрытой дерзости этих демаршей, Колчак пока опасался трогать прославленного сибирского военачальника. А надо сказать, что в декабре 1918 года, во время болезни верховного, именно Пепеляев рассматривался в качестве наиболее вероятного его преемника. Однако Колчак выздоровел...
Демонстрируя на публике полную благосклонность к Пепеляеву, Александр Васильевич на деле весьма искусно ставил ему препоны. Когда сибиряки взяли Пермь и дорога на красную Москву была открыта, адмирал неожиданно приказал остановить наступление. Он отправил Пепеляева брать Казань. Но, когда до нее оставалось полторы сотни километров, Западная армия белых стремительным броском пошла наперерез пепеляевцам и практически преградила им путь. Колчак боялся, что сибиряки сами пойдут на Москву или даже заключат союз с Красной армией. Поводом для этих опасений послужили не только настроения самого Пепеляева и его окружения, но и решение ЦК РКП(б) об изменении отношения большевиков к эсерам и готовности пойти с ними на сотрудничество.
В это же время по всей Сибири начались восстания крестьян против омского режима, рушился тыл, парализованный самой разнузданной коррупцией. Полярный адмирал боялся сибиряков-пепеляевцев БОЛЬШЕ, ЧЕМ КРАСНЫХ. Хотя именно бело-зеленому знамени Сибирской армии и красным флагам рабочих Ижевского и Воткинского заводов, под которыми они сражались под командованием генерала Молчанова, Колчак был обязан подавляющим большинством так называемых "своих" побед. Такова беспощадная ирония истории! Социалисты и демократы-областники беззаветно сражались в армии Колчака против большевизма, а в это время в тылу карательные отряды выжигали целые деревни, толкая на партизанскую войну мирных доселе мужиков. И мракобесы-черносотенцы создавали концлагеря для рабочих на том лишь основании, что они рабочие, а следовательно просто не могут не быть марксистами...
"Против Колчака, за вольную Сибирь"
В конце концов генерал Пепеляев открыто обвинил Колчака в неспособности управлять Сибирью и ее вооруженными силами. И потребовал его ухода с поста главкома. Колчак в ответ отстранил его от командования Сибирской армией. Пепеляев и Калашников хотели начать новый этап борьбы под эсеро-областническими знаменами против Ленина и Колчака. Поэтому 21 июня 1919 года молодой победоносный генерал обратился к своей армии с гневным протестом против политики сухопутного адмирала. Он бестрепетно описал, как тот постоянно сдерживал наступление сибиряков, оставлял их без резервов, как они героически сражались и гибли на фронте, в то время как "правильное" колчаковское офицерство отсиживалось за их спинами. Вслед за своим командармом выступил с рапортом Калашников, раскрывший причины антиколчаковских восстаний в армии и в тылу. Он открыто провозгласил лозунг создания свободной Сибири без Ленина и Колчака, главной вооруженной силой которой должна была стать прославленная армия Анатолия Пепеляева.
Вскоре бывший эсер-подпольщик и политкаторжанин Николай Калашников в чешском эшелоне генерала Гайды, на которого имел немалое влияние, отправился во Владивосток. Там он намерен был организовать вооруженное восстание против омского антинародного режима. Его "свиту" составляли офицеры-пепеляевцы, которые по ходу движения эшелона оседали в своих городах для того, чтобы готовить свержение колчаковщины. Сам же Анатолий Николаевич отвел свою армию в Томск, по пути арестовав колчаковских генералов К.В.Сахарова и С.Н.Войцеховского. Уже задним числом колчаковские штабисты, чтобы хоть как-то "заретушировать" раскол, сфальсифицировали приказ о переброске армии Пепеляева. Из Томска командарм повел часть своего воинства на восток. Однако заболел тифом, был помещен в чехословацкий эшелон и вывезен в Читу. А затем уехал в Харбин, бывший тогда практически русским городом. Между тем, многие пепеляевцы, возмущенные тупым злодейством атамана Семенова, вошли в контакт с красными. И не просто оказали им моральную поддержку, но и приняли деятельное участие в борьбе против банд атамана и изгнании японцев с Дальнего Востока. Многие из них отважно и умело сражались в рядах Народно-революционной армии Дальневосточной республики.
Однако вернемся к Николаю Калашникову. Его в Иркутске восторженно встретили эсеры и пепеляевцы из корпуса генерала Гривина, незадолго до этого лично застреленного Войцеховским "за измену Верховному правителю". В ноябре 1919-го эсеры создали коалиционный орган из представителей земства, Иркутской городской думы и кооперации — Политцентр. В него вошли и сибирские меньшевики. Калашников стал командующим войсками Политцентра, и через месяц его отряды начали боевые действия против колчаковского гарнизона, создав два фронта — Глазковский и Знаменский. В результате 5 января 1920 года власть в Иркутске перешла к Временному совету Сибирского народного управления. Колчаковский режим в Иркутске, важнейшем экономическом, политическом и транспортном узле Восточной Сибири, пал. Командующим Народно-революционной армией Сибирского народного управления стал пламенный социалист-революционер и сибирский областник Николай Калашников. Одновременно он, как контрразведчик от Бога, успешно руководил работой по выявлению и аресту колчаковских карателей, контрразведчиков, генералов-казнокрадов, тыловых чиновников-коррупционеров. 15 января 1920 года люди Калашникова приняли от чехов эшелон с частью золотого запаса страны, отбитого у большевиков при взятии Казани. Попутно эсеры вытребовали от бывших союзников еще и "верховного правителя". Единодушное решение о выдаче последнего приняли придерживавшийся социал-демократических взглядов чешский "вудце" Ян Сыровы и главнокомандующий союзными войсками в Сибири генерал Жанен.
Бывший областник и бывший анархист: по шесть золотников свинца каждому...
Когда власть в Иркутске перешла к большевикам, Калашников не без оснований опасался репрессий с их стороны. Поэтому он быстро реорганизовал Народно-революционную армию в дивизию и увел ее в Забайкалье. В марте 1920 года пепеляевцы выбили из Верхнеудинска казаков атамана Семенова и в полном составе ушли в Маньчжурию. Революционер, прошедший каторгу, опытный подпольщик и талантливый военачальник Николай Калашников в Харбине распрощался с Пепеляевым. При всей антипатии к методам большевиков, он понимал, что они победили. Поэтому сел в Дайрене на пароход и уплыл за океан. В Америке он занялся наукой, причем и в этом преуспел . Разработки его моментально засекретили, как и его персону, так что даже дата смерти бывшего узника царизма неизвестна....
А генерал-лейтенант Анатолий Пепеляев, сын генерал-лейтенанта Николая Пепеляева, до 1922 года жил в Харбине. Уже был расстрелян в Иркутске незадачливый "верховный правитель", и вместе с ним принял смерть на льду речки Ушаковки старший брат Пепеляева Виктор — бывший депутат Государственной Думы и один из виднейших политических деятелей "колчакии"...
Бывший пермский триумфатор не мог долго сидеть без дела. В сентябре 1922 года он создал Сибирскую добровольческую дружину из семисот офицеров-томичей, которая высадилась на Охотском побережье и двинулась вглубь Якутии. Они хотели отделить этот богатый пушниной и золотом край от Советской России и организовать там вымечтанную ими Вольную Сибирь -- государство народоправства, свободное от большевиков. Красные рассматривали поход Пепеляева и его сподвижников как обыкновенный военный мятеж. На его подавление были направлены части особого назначения. Во главе одной из них был прославленный красный командир, бывший анархист из отряда Нестора Каландаришвили Иван Строд, воевавший против Пепеляева еще в 1918 году. Отряд Строда встретил повстанцев возле стойбища Сасыл-Сасыы и занял круговую оборону. Восемнадцать дней продолжалась осада ледовой крепости, и 3 марта 1923 года экспедиция сибирского генерала закончилась. Подошедшие части регулярной Красной армии разгромили его дружину. 17 июня 1923 года Пепеляев с оставшимися в живых офицерами сдался в порту Аян командиру экспедиционного корпуса С.С.Вострецову, был доставлен во Владивосток, оттуда в Читу, где предстал перед судом.
Все подсудимые были приговорены к расстрелу, но ВЦИК заменил им смерть десятилетним тюремным заключением. На суде Пепеляев, как профессиональный военный, выразил восхищение мужеством бойцов отряда Ивана Строда.
Великоросс, сибирский генерал Анатолий Николаевич Пепеляев был расстрелян 14 января 1938 года. Одновременно с ним получил свои "шесть золотников свинца" кавалер четырех орденов Красного Знамени Иван Яковлевич Строд, с которым военная судьба сводила Пепеляева в Прибайкалье в 1918-м и в Якутии в 1923-м.