Мороженое
На улице солнечно и жарко. Крепко взявшись за руки, мы с папой идём на пляж.
Рука у него большая, жилистая, тёплая... Мне очень нравится сжимать её маленькой ладошкой, так я чувствую себя уверенно и защищённо.
По дороге папа рассказывает забавные истории, а сам искоса поглядывает на меня в надежде увидеть заинтересованность и одобрение. Мы много и весело смеёмся...
Неожиданно я поворачиваю голову в сторону большого цветного ящика на колёсиках, из которого женщина в белом переднике извлекает мороженое. Папа уже уловил сигнал и сразу на него среагировал:
- Хочешь эскимо?
Ну, конечно, я просто мечтаю сейчас держать в своей руке деревянную палочку с заветным сладким и прохладным комочком в шоколадной глазури!
Мамин строжайший наказ "не покупать ребёнку ничего холодного, потому что у неё частые ангины" я прекрасно помню, но утвердительно киваю, а это значительно весомее всех запретов на свете.
Папа тоже помнит, но делает вид, что забыл, и покупает мне лакомство.
- Ты потихонечку ешь, не откусывай, а только лижи, тогда горло болеть не будет,- предупреждает он, и я в свои шесть лет отчётливо понимаю, что мы - заговорщики...
Я откусываю малюсенькими кусочками, лишь бы папе не досталось на орехи, если вдруг заболею.
Но злодейка-ангина не дремлет, и я снова лежу в постели с высокой температурой.
Очень болит горло, трудно глотать, даже когда пьёшь молоко с кусочком сливочного масла. За окнами лето в самом разгаре, а на мне тёплая байковая пижама и компресс на шее...
Из кухни доносится приглушенный разговор, к которому я начинаю прислушиваться.
- Ну, признайся, ты покупал ребёнку мороженое или холодную газировку!- взывает к папиной честности едва уловимый шепот (мама считает, что проводить свои дознания в моём присутствии непедагогично).
Так же сдержанно-тихо папа отвечает:
- Зина, было очень жарко, а она ела маленькими кусочками, я следил...
- Но я ведь просила тебя, у неё слабое здоровье, огромные миндалины!, - в мамином голосе звучат нотки отчаяния, и мне становится жалко их обоих: маму - за слезу в голосе, а папу - за то, что ему опять придётся отвечать за наше с ним непослушание. Но папу почему-то жалко больше, и я хриплю из своей комнаты:
- Мамочка, не ругай его, у меня совсем не болит горло...
Я знаю, что врать плохо, но также знаю, что есть ложь во спасение.
Вот сейчас я спасаю своего папку от упрёков и жду, когда он придёт, сядет рядом в кресло и начнёт читать мою любимую книжку "Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна".
Обычно он читает до тех пор, пока я не скажу, что устала.
Иногда я засыпаю под папин голос, так и не узнав, когда же он покинул свой дежурный пост подле меня...