Амадеус летел над облаками вот уже больше половины дня. Ближе к ночи воздух становился чересчур холодным, и дракону было очень трудно держать крылья расправленными. Ему настолько хотелось съёжиться, что он скалился от напряжения. Взмахи крыльев хоть и гоняли кровь по мёрзнущим мышцам, но её не хватало, чтобы согреть тонкие перепонки крыльев.
Амадеус всё-таки решился на отчаянный шаг. Тонкие и колкие нити холода, пронизывавшие крылья, вынудили его пренебречь осторожностью и опуститься. С такой высоты днём его могут увидеть все существа, хотя и ночью он от этого не застрахован. Из-за его чешуи…
«Эта жутко яркая серебряная чешуя! Почему именно я должен был стать носителем этого отвратительного цвета; почему я должен был стать особенным вместо того, чтобы жить своей жизнью, чтобы быть драконом, в конце концов?! Мне всегда так нравилось беспечно летать по голубому небу, наслаждаясь свободой, гонять табуны лошадей и единорогов, искать и собирать драгоценности, греться на камнях в жерле ожившего вулкана… Но нет, меня заставили стать Ведущим у этих неучей, чтобы оберегать, учить их и.. и отпускать на волю. Чтобы смотреть на то, как обученные магии, умеющие правильно делать выбор, наученные жизни молодые драконы улетали из тёплого гнёздышка и начинали самостоятельную жизнь. Насколько было невыносимо это видеть, когда я знал, что сам никогда уже не почувствую живительный вкус настоящей свободы… Нет. Я не тот дракон, который способен был вытерпеть подобное. Пожалуй, побег был единственным выходом, хотя пока что полученная свобода не оправдывает силы, потраченные на него. Я не знал, что подумали старейшины и юнцы, когда обнаружили, что меня нет, да и не хотел этого знать. Я лишь понимал, что как только они обнаружат моё отсутствие, то сразу же пошлют погоню. И, может даже, меня всё ещё ищут».
Дракон резко развернулся. Он увидел, что потерял контроль над собой, и за ним в воздухе стоял голубоватый слегка прозрачный след. Амадеус снова сконцентрировался и пробормотал заклинание, рассеивающее свет, который тянется после каждого существа. Оно отнимало достаточно сил, поэтому дракон решил задержаться в местных горах на ночь.
Амадеус снизился, так что облака оказались уже высоко над ним, и стал искать подобие пещеры. Именно искать, потому что сотворить свою было невозможно, хотя бы потому, что бессмысленно. Это отнимет все оставшиеся силы, да и оставалось этих сил невеликие закрома. Дракон лавировал между скалами этих гор, и на тонкой тропинке увидел следы двух эльфов. Он приземлился на площадке, из угла которой лился зелёный свет. Амадеус видел, где лежали эти двое, но не мог не заметить, что здесь царит еле заметный белый туман. Дракон посмотрел на это место обычным взглядом и обнаружил заброшенную деревню людей.
Несмотря на это, Амадеус решил набраться сил именно здесь. Ему нужно было лишь немного преобразить это место. С помощью запретной магии дракон усилил белый туман, доведя его уровень до живого, и сделал чуть насыщенней зелёный свет эльфов.
Деу не выносил людей, поэтому никому с Родины не придёт в голову искать его здесь. Дракон нашёл уголок, походивший на пещеру, забрался туда, материализовал рубин и положил его перед собой. Он передал заклинание камню, и вокруг него образовался защитный барьер, который не давал его свету распространяться в воздухе. Убедившись в надёжности рубина, Амадеус опустил голову на камни, закрыл янтарные глаза и, наконец, позволил себе расслабиться.
***
Амадеус проснулся с первыми лучами солнца, которое ещё и не показалось из-за горизонта, сладко потянулся и его огромную пасть, полную клыков, скривила улыбка. Он был доволен приобретённой свободой и наслаждался одурманивающим вкусом этой свободы…
Забрав у камня заклинание и сняв барьер, дракон отправился на поиски родниковой воды и какого-нибудь копытного. Он не был привередлив в мясе животных, но знал, что единороги, лошади, двугорбы и прочие четырёхногие животные на копытах дают ему больше энергии меньшим количеством плоти.
Чтобы выслеживать копытных, дракон перестраивал своё сознание и начинал видеть действия существ, основанные на их инстинктах, и понимать их «диалоги». Этой способностью дома обладали лишь старейшины, и однажды, случайным образом, она обнаружилась у Амадеуса, что и стало одной из причин, по которой его выбрали Ведущим драконом.
Она-то как раз и не давала ему оставаться голодным, однако, зачастую, играла против него самого. Когда его сознание перестроено под какое-либо существо, будь то копытное или не копытное, человек или эльф, дракон перестаёт понимать своих сородичей. Это часто приводило к советам старейшин, которые в большинстве случаев заканчивались не в пользу Деу (как раз на одном из таких советов ему вынесли приговор: назначили на эту отвратительную должность). А ещё поначалу дракону было трудно возвращать своё собственное сознание, несколько раз старейшинам приходилось возвращать его искусственно, что сильно вредило Амадеусу и неблагоприятно сказывалось на старшем драконе, взявшимся за это дело.
В этот раз Амадеус тоже без труда выследил и поймал единорога, первое существо, которое «подвернулось под мысли». Драконы не следуют нормам этикета, ведь они дикие животные, поэтому его трапеза была если не отвратительной, то однозначно непривлекательной. Он разрывал плоть копытного, пачкая кровью морду и лапы, рвал сухожилия и связки, обгладывал кости…
Но долго Амадеус не сидел, пожирая единорога, он знал, что задерживаться на одном месте не стоит, даже не смотря на то, что он уже был в нескольких тысячах лиг от своего дома. Дракон взмыл в облака и весь оставшийся день, не спускаясь, летел всё дальше в поисках нового дома.