была у меня бабушка. высокая и толстая,с огромной грудью и неизменной брошью на ней. как и все наверно наши бабушки, искалеченная перипетиями психика. Ребенком бабушка испытала голод (архангeльская губерния, страна, не успев оклематься после одной войны скатывается в пучину другой). Лазили воровать яблоки в садах, принадлежавших почему-то летчикам, и оттого неприкосновенных. тем и кормились. плюс конечно крапива и одуванчики, всевозможные корни-грибы и прочая кора.
она здорово натерпелась в детстве и навсегда усвоила законы жесткой экономии в условиях голодания. она никогда ничего сьестного не выбрасывала,и ее холодильник представлял из себя коллекцию всевозможных тухлых отбросов: прошлогодние огурцы в почерневших банках,обрезки мяса и колбасы, из которых она порывалась варить питательные супы и которые так же благополyчно гнили и разлагались в огромных кастрюлях,потому что некому было их есть.
бабушка овдовела в 42 года,когда дед погив в автокатастрофе, и гордыня не позволила ей, вдове полковника, выйти замуж вторично.в основном приставали пьяные слесаря. она быстро и ловко превратилась в психа-одиночку с тяжелым характером и выражением вечной обиды на лице.разогнав детей и внуков ("ишь, кишкиндралы, вот я их ремнем!") и переругавшись с соседями, она прожила еще 35 лет одна в квартире, пока тот, в которого она не верила, не сжалился над ней.
чем она занималась, известно только мне,по непонятной причине любимой внучке. Бабушка мне вязала страшненькие носочки и варежки из остатков пряжи.она шила мне пышные узорчатые платья в духе 50-х и я стеснялась их носить. И трусы из того же материала! она вкалывала на даче от зари до зари,обливаясь потом и добиваясь умопомрачительных успехов в выращивании овощей,кои в знойных степях северного казахстана не должны расти.Никто не хотел есть выращенное упрямой бабушкой и закатывать банки.она дико обижалась и тащила на себе гигантские тыквы,ведра смородины, авоськи с огурцами.на рынке продавать стеснялась- говорю же, гордая была.
один раз она попала в больницу,умоляла нас- тыквы,тыквы спасите,пропадают! мы зашли в ее квартиру и обнаружили штук триста,вернее мы по ним ходили, так как свободного пространства на полу не было.
я сьела одну из сердобольности. ну и любила я ее,конечно.
зимой,когда вырашивать было нечего,я заходила к ней на чай. поперву нахохлившаяся и неразговорчивая бабушка постепенно оттаивала, розовела,начинала рассказывать истории про родню. засахарившееся варенье, телек с мертвым телескопом (все черное и только белая рубашка главного героя плавает по экрану)... потом и рубашка пропала. все разьехались и бабушка осталась одна в казахском городке, отказавшись садиться в самолет. она мечтала быть похороненной рядом с дедом,а больше мечтать ей было не о чем. Все 35 лет в ее шкафу висело платье, в котором она хотела лежать в гробу, и когда она мне его показывала, то неизменно оживлялась, веселела.
умирала она долго, одна. соседка-медсестра носила ей морфий,сердобольная.она же,по той же доброте душевной и сделала то, что запрещено еще во многих странах- передознула бабушку мою по ее же просьбе.
хоронила ее стайка не понимающих по-русски казахов,наших не нашлось больше на той земле,но там,но все там же где она хотела- с дедом ,а кто ж перепутает,ведь на нашем казахско- русском кладбище смотрят, смотрят на тебя славянские эти молодые глаза...
... но вот ведь какая штука- мне не сказали. только приснился мне вдруг сон,как долго и трудно поднимаюсь я на третий родной этаж и мне открывает совсем уже неживая, синяя, моя вечно любимая бабушка.
Я сон свой сверила с датой- совпало. и поняла я, дурочка, что она думала обо мне до конца.