Мелани Спайк 1-я. В смысле, главная. Я Мелани Спайк, это уж точно. Вот только которая, непонятно. Что-то я не так представляла себе пробуждение из ящика. Тут что-то не то. Ну, наверное, опять перекинулась на вторую или третью, хотя нет, я же знаю, что я это я, а они не знают. Да, правильно. То есть, выходит, что я сейчас это я, в смысле, та Мелани Спайк, которую продали и упаковали в ящик. Точно. Как сейчас помню. Ну ладно, и что мы имеем? Стою. Уж точно, не лежу. На шее что-то большое такое и неуклюжее. Но не особенно жёстко. С руками что? Руки раздвинуты в стороны. Жёсткий металл на обоих запястьях. На плечи что-то давит. Странно как-то. То давит, то нет, если чуть-чуть ноги подогнуть. А ноги слегка раздвинуты. На щиколотках что-то не дающее их ни свести, ни дальше раздвинуть. И ещё во рту жёсткое что-то. И рот полуоткрыт. А почему не видно-то ничего? А потому что глаза завязаны, дура! Вот. Как сразу не догадалась? Прекрасно ощущаю повязку, обтягивающую голову. Даже просвечивает слегка снизу. Всё понятно, стою пристёгнутая за руки и ноги, с завязанными глазами и железкой во рту.
-А, - сказала я. - У. Э. О.
Говорить можно, вообще-то. Рамка какая-то, упёртая в обе челюсти. Расширитель, что ли? Чтобы не кусалась? Я подёргала руками. Сейчас же тяжесть на спине заколыхалась, и послышался глухой железный звон. Уж точно, не перезвон лёгких цепочек, к которым я привыкла. Так звенит цепь из толстых массивных звеньев. И голова в этом, в том, что на шее, поворачивается с трудом. Это что, моя новая Госпожа так меня упаковала после получения? Странное какое-то гостеприимство.
-Эй! - осторожно позвала я и побренчала железом.
Никакой реакции конечно не последовало. Да и кто реагировать-то станет на крики рабыни? Привязали, значит так захотелось, стой и жди, рабыня. Мне вдруг подумалось, что эдак я ни на колени встать не смогу, ни тем более, туфли Госпоже поцеловать. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Нет, я, конечно, поцелую, если надо, но… Чёрт! Когда это я успела превратиться в такую покорную рабыню, а? Ну ведь раньше была нормальная девушка, никому не стала бы туфли целовать пока не забили бы до полусмерти. Это вообще-то неразумно. Надо или целовать сразу, или вовсе не целовать, независимо то побоев. Это всё Салли. Это она меня такой сделала, воспитательница хренова! Научила находить прелести в положении рабыни. Ещё бы! Главное, показать, что у тебя будет за жизнь, если не станешь правильно себя вести.
Ну и сколько можно так стоять? Нет, что это за мода, покупать девушку за неслыханные деньги, чтобы перевесить её с одной вешалки на другую? А может меня по дороге перекупила одноглазая Нома? А что? Принесла две или три тысячи. Они тут за мониол удавятся, наверное. И перекупила у Лили безо всяких посредников. Тогда понятно. Что понятно? Ничего не понятно! Я снова потрясла железо над головой. Не очень-то удобно, между прочим, так вот стоять, растопырив руки и ноги. И рот. Словно у стоматолога на приёме.
-Эй! - снова позвала я. - Есть здесь кто?
Может, помолчать лучше? Ещё неизвестно, кто придёт. Шаги! Ой! Я вмиг перепугалась. Шаги мягко приближались. Похоже, женщина. Я даже ощутила тонкий запах. Слабый и достаточно приятный. По крайней мере, не вонючая Нола Клио. Что-то коснулось моей щеки. Я вздрогнула, но сдержалась. Скорее всего, перчатка из не особенно гладкой ткани. Перчатка прошлась по моему лицу и груди. Я ощущала женщину вплотную к себе. Она погладила меня по руке и, кажется, зашла сзади. Я почувствовала, как задёргалась повязка на глазах, похоже, развязали узелок на затылке. Наверное, это всё же Госпожа Лили. Ну, мало ли какие причуды бывают у Госпожей? Чего так запросто надевать ошейник на девушку? Можно и ритуал придумать. Повязка скользнула назад с моего лица, и я заморгала глазами. В полумраке я сразу могла видеть, только не сразу осмыслила то, что вижу. Большая комната, скорее подвал из плит с деревянным полом и какой-то убогой мебелью посередине. И тут же перчатка зажала мне глаза. Женщина, шурша тканью, перешла вперёд и теперь стояла, прижав руку к моему лицу. Я обеспокоенно звякнула цепью. Рука исчезла, и передо мной возник Страйкерский балахон с тускло блестящими глазами в дырках.
-А! - завопила я что есть силы. - А-А-А!
Глаза с любопытством глядели на меня и ждали, когда я устану кричать. Через какое-то время я действительно устала и замолкла, глотая воздух.
-О! - сказала Страйкерша, - какой бурный восторг при виде Госпожи. Я и не ожидала.
-А-А-А! - снова заорала я и забилась в цепях. - Помогите! Спасите! Кто-нибудь! Страйкеры! Страйкеры!
-Ну, хватит уже. Неужели не ясно, что никто не услышит? Ну что ты кричишь? Будто ты не знала, что я, твоя единственная настоящая Госпожа, рано или поздно приведу тебя к себе? Прекрасно знала, и нечего тут орать во всё горло, иначе я вставлю тебе кляп, а это, если ты не забыла, не очень-то приятно.
-И-и-и! - заныла я, - у-у-у, - и заплакала от отчаяния.
-Ну вот, - сокрушённо сказала Страйкерша, - слёзы в три ручья. Давай, давай, успокаивайся. Она начала протирать мне глаза и лицо. Что-то сломалось во мне и я обречённо затихла.
-Ну вот, уже лучше, - она чуть дёрнула кольцо у меня в носу. - Рада меня видеть, рабыня?
Я чуть снова не зарыдала.
-Вижу, что рада, аж до слёз. Ты же помнишь, что ты моя собственность. Да. А я твоя Госпожа. Строгая, но справедливая Госпожа, так? Так или нет, я спрашиваю?!
-Так, Госпожа, - сказала я.
-Вот, умница. Хотя, конечно, тут большого ума не надо. Ну что? Дай-ка я тебя осмотрю.
Страйкерша отошла, зажгла несколько светильников и поднесла ко мне, закрепив их на стойке сбоку. Пока она возилась с освещением, я попыталась осмотреться кругом. Я была прикована за раскинутые в стороны руки к тяжёлой железной перекладине подвешенной к потолку. К ней же была привязана и моя шея, скорее всего кожаным ремнём, упирающимся в подбородок и ощутимо вонявшим кожей. Перекладина почти лежала у меня на плечах и чуть прижимала меня вниз. А ноги тоже были соединены железным стержнем с браслетами из толстой кожи на щиколотках. Никакой одежды я на себе не заметила. Это конец? Или на что-то ещё можно надеяться?
-Ну что? - сказала она, - проснулась окончательно? Что-то у тебя глазки мокрые, дай-ка я снова протру. Вот так. Теперь давай ручки проверим.
Она начала ощупывать мои запястья.
-Не нравится мне это, железо прямо на теле. Давай запястья обвяжем, ладно?
И она принялась что-то наматывать мне на руки под браслеты.
-Так лучше. Знаешь, когда собираешься пытать девушку, никогда не лишне проверить, надёжно ли она привязана. И чтобы лишнего себе не поранила, правда? Ну, если, к примеру, девушке нужно вырезать гениталии, это ведь ещё не значит что должны быть ещё и кровоподтёки на запястьях, правда?
-Очень трогательная забота, - съязвила я.
-Что?
Я промолчала.
-Ну ладно, - сказала она, - сейчас ножки проверим.
И стала щупать мои щиколотки. А потом подёргала перекладину и цепь на которой она висела.
-Всё в порядке, Мелани. Правда, Анжелику при пытке обычно опускают пониже, ну, чтобы девушка стояла полусогнутая, вроде как в полупоклоне, но мы к мелочам придираться не будем. Можешь не беспокоиться. Сорваться с этой Анжелики совершенно невозможно. Никому не удавалось и удастся не может. Цепь очень крепкая, на такую и десять девушек подвесить можно. Неужели ты по мне, своей Госпоже совсем не соскучилась?
-Нет, - сказала я.
-Какая ты чёрствая. А я специально для тебя голубые линзы надела, те, что тебе нравятся, видишь?
Она приблизила свой глаз и я явно увидела голубой цвет и надрез.
-Я твоя Госпожа, - в который раз заявила она, - а ты моя собственность, моя рабыня, моя цепная девка с кольцом в носу, поняла?
-Не надоело повторять одно и то же? - спросила я. Во мне поднялась какая-то безнадёжная горечь, наверное, я хотела чтобы всё это поскорее кончилось, пусть даже и моим убийством.
-Чего-то ты осмелела, девушка, - сказала она. - Уж не нужно ли тебя снова воспитывать? Знаешь, давай сначала осмотр закончим? Ну-ка, покажи ротик.
Она залезла мне пальцами в рот и что-то там ощупывала. Потом достала из под балахона сумочку и начала раскладывать на полочке различные предметы. Первым пошёл в ход баллончик с пощипывающим средством. При этом она заявила, что у меня изо рта не очень-то хорошо пахнет.
-Обмочилась со страху, что ли? А почему через рот? Почему изо рта мочой воняет? Ты это брось. У рабыни должно хорошо пахнуть изо рта. Всегда. Тем более, перед операцией.
-А? - испугалась я.
-Ну, это я так. Операция, это конечно сильно сказано. Вырезание язычка, разве это операция? Помнишь мои ножнички? Вот они, тут.
Она поклацала передо мной своими ножницами.
-Ты же не будешь опять врать, что певица? Правда? Врать Госпоже это очень-очень плохо. За это знаешь как наказывают? Так, что вырезание язычка мелочью покажется.
Я снова заныла от отчаяния.
-Помолчи, - строго сказала Страйкерша, - и не капризничай! Вы, ламиолы, такие капризные, прямо жуть! И как вам самим не противно? Ну-ка, давай губки посмотрим, - она снова полезла мне в рот.
-Раскрой ротик, раскрой. Раскрой рот, кому сказано!
Она вдруг отодвинулась и ударила меня литоной по животу.
-Кому сказано, чтобы рот разинула?!
-Я шире не могу, - сказала я.
-Как это, не могу? Да как ты смеешь спорить, когда тебе Госпожа приказывает, ламиола поганая?! Не может она, видите ли! А ну, где там ключ?
Она взяла с подноса маленький гаечный ключ и стала что-то вертеть в углах моего рта. Я почувствовала как рамка растягивает мои челюсти, причиняя мне всё возрастающую боль. А Страйкерша всё приговаривала:
-Не может она! Сейчас ты у меня свой рот шире головы разинешь.
-А! А! - завопила я от боли в челюстях. Она так растянула мой рот, что даже жутко трещали какие-то хрящики.
-Ой, - сказала злодейка, - опять она кричит! Подумаешь, какая неженка! Знаю что больно, так ведь зато Госпоже так удобнее. Помолчи и не мешай.
Я, однако, всё равно продолжала орать.
-А ну, заткнись, сучка! - рассердилась она. - Молчи, или вдвое шире растяну! Ну? - она снова взялась за ключ.
Я замолчала, хотя глаза у меня просто вылезали от боли. А эта сволочь залезла мне в рот и принялась постукивать по зубам, скоблить их какими-то крючками и пошатывать щипчиками. Стоматологиня чёртова!
-Да, - сказала она, - зубки что надо. Эта твоя торговка ламиола не врала. Мне бы такие зубки. Так, ну ладно, что тут у нас в ротике ещё? Клеймо. Неплохое. Так, язычок посмотрим. Хорошо заклёпка вставлена, даже жалко. Но тут уж ничего не поделаешь. Я знаешь что думаю? Ну, чего возиться, отрезать его по частям? Лучше я тебе его сразу целиком вырежу, до самого основания, а то, он тебе только мешает, правда?
-А-а, - простонала я, - и-и-и…
-Снова спорить собираешься, да? Знаешь, ты очень глупая ламиола. Да. И гораздо умнее кажешься, когда молчишь. Тебе язык совершенно ни к чему. Я думаю, моё мнение поддержат, правда?
У меня опять покатились слёзы от тупой боли в растянутых челюстях.
-Плакса! - недовольно фыркнула Страйкерша. - А ещё говорила, что плакс не любишь. Вот все вы такие, то вам плохо, это вам плохо, а сами себе всё позволяете. Язык я тебе, конечно, вырежу, только… А я тебе ещё не сказала? Надо же, рассеянность какая. Сегодня тобой займётся комиссия по установленной программе. Но, конечно, мои предложения одобрят. Ну, ты помнишь, подрезание языка, удаление сосков и клитора. Ну и, конечно, стандартная процедура, вырезание эрогенных зон в гениталиях и ушивание дырочки, ты же знаешь. Собственно, обсудить нужно лишь метод, вырезать или выжигать. И если выжигать, то на медленном огне или нет. Ну, это пусть они решают. Не мне же всё решать, правда? У нас, Страйкеров, знаешь ли, тоже демократия. Всё решает коллектив, чтобы всё было по-справедливости. А то, кто-нибудь ещё личные счёты сводить начнёт, правда? Вот я справедливая. Хотя и строгая, но справедливая. Но ведь могут быть и другие, не такие как я. А я справедлива, так ведь? Тебя спрашиваю, сучка, так?! - заорала она и принялась стегать меня литоной.
-Ну?!
-А-а, - насколько могла, помотала я головой.
-Да? - спросила она. - Чего это ты мнение поменяла?
-А-а-а, - заныла я.
-Что, челюстям больно, да? А знаешь, ты права, это несправедливо. Я тебе рот растянула, чтобы с ним поработать, а сама болтаю. Да, ты права. Но ведь это ты меня заболтала, разве не так?
-А-га, - сказала я. Нет у меня сил с идиоткой спорить.
-Вот и ладно, - сказала она. - Давай с твоим ротиком закончим.
Она снова принялась копаться у меня во рту, а я терпела, отчётливо слыша, как хрустит где-то под ушами. А Страйкерша всё приговаривала:
-Вот здесь смажем. И вот здесь. Чувствуешь? Это стимулятор такой. Ну, он чувствительность усиливает. Знаешь, для смазывания письки? Чтобы возбуждаться легче. А я тебе язычок смажу. Да-да. Чтобы больнее было, когда вырезать будем. Для твоей же пользы, между прочим, чтобы надолго запомнила. Теперь освежим, где там баллончик? Вот так, готово. Ну, всё. И стоило скандалить?
Она взяла ключ и стала сводить рамку. Мне сначала стало ещё больнее, но потом полегчало. Впрочем, она свела рамку чуть-чуть. Но теперь хоть не хрустело в голове.
-Так вот, - сказала злодейка. - А теперь сеточку вставим. Ну, ты знаешь, чтобы кляп не проглотила, когда резать начнём.
Она засунула мне в рот сетку, расправила и закрепила на рамке. Я подумала, что это противоречит планам отрезания моего языка, но не стала спорить. Кажется, это был редкий случай, когда я только обрадовалась, что мне сейчас заткнут рот.
-Вот, - сказала она. - Теперь можно и кляп вставлять. Когда всё не спеша делаешь, очень хорошо получается. Знаешь, эти упаковочные ящики прекрасная вещь. Любую ламиолу можно ненадолго заполучить за совершенно смешную цену. Знаешь, сколько я заплатила кое-кому из службы доставки, чтобы с тобой поиграть? Пятнадцать мониолов. Представляешь? Пятнадцать монет, и бери любую девку и делай с ней что хочешь, хоть режь, хоть ешь, хи-хи-хи. А потом только обратно с ящиком верни. А там пусть разбираются. С ламиолами ведь как? Они же бредят. Нажрутся галлюциногенов, а потом сказки рассказывают. Кто им поверит-то? Знаешь, какие скандалы бывают, когда покупатель получает свежеподрезанную рабыню? О! Сохрани Оллитара! И все шишки на Унилонис, они-мол подсунули такую испорченную. Ха-ха. Попробуй, докажи обратное, особенно когда твоих доказательств и слушать не желают. Дело-то в деньгах. Тут любому ясно, что Страйкеры поработали, но Страйкеров ещё поймать надо, да и если поймают, ничего с них не взыщешь. По крайней мере, возмещение ущерба за счёт пойманных Страйкеров это такая волокита, что лучше и не связываться. Вот и напускают на себя тупой вид и заявляют, что девка куплена в Унилонисе, а больше ничего и знать не хотим. А уж у транспортных контор всегда все документы в порядке. Тут уж Унилонису лучше не артачиться, а раскошелиться и забрать рабыню обратно, а уж они ей потом применение найдут. Уж она им все убытки возместит, никуда не денется. Но уж не убытки на тысячу мониолов, конечно. Уж тут ты, подружка, попала! Уж, уж, уж, хи-хи, вот как привяжется слово, так и лезет на язык, с тобой такого не бывает, нет? Ну, неважно. Вот смешно будет, когда твоя Лили накинется на уважаемую Госпожу Дельфиолонию за то, что та за тысячу мониолов ей подрезанную девку подсунула. Вот смеху-то будет, жду, не дождусь, скорей бы посмотреть.
-И-и-и, - заныла я.
-Думаешь, на Страйкеров свалит? На службу доставки? Как бы не так! Знаешь, кто от службы доставки основные доходы получает? Правильно. Оллитархия, в том числе и её Нолы, такие, как Дельфиолония. А откуда, по-твоему, у этих Нол такие деньги, что даже Нома Оллитарха тебя купить не смогла? Коррупция? Ну да. Буйным цветом цветёт. А ламиолы страдают. А что делать? Ламиолы тоже, знаешь ли, во многом виноваты. И мы за этим следим. Мы, Страйкеры, те, что вершат справедливость, если ты не забыла, конечно. Знаешь, я, вот, думала, может и твоих подружек прихватить? Саррочку и Аниточку? Вот весело было бы вам тут втроём на Анжеликах прыгать, да?
-Не-е-е-т! - заорала я.
-Почему, нет? А чем они лучше тебя? Почему бы и их не подрезать?
-Не надо, не надо! - заныла я вертя во рту сетку.
-Не хочешь? Ну ладно, как скажешь. Да, психология, психология. Я, знаешь ли, не сильна в психологии, я же не училась на психолога, как ты…
Я лишь вытаращилась. Ну, это-то она откуда знает?!
-…я самоучка без диплома, хи-хи-хи. Странно, что тебя так часто на самопожертвование тянет. Ты уж не Богом ли себя возомнила, искупающим страдания человечества? Нет? А я думала, тебе приятно будет тут вместе с подружками. Но, знаешь, я и сама не хочу. С этой Саррой так потрудились, клитор удлинили, соски вытянули, воспитывали столько. Ну, подрежем мы её, сколько труда пропадёт. Несправедливо это, ну, может, потом, когда-нибудь… А Анита твоя, честно говоря, бледная немочь. Помрёт ещё. А убивать никого нельзя. Да она и без подрезания никуда не годится, и как это её ещё продать сумели? Так что, сегодня будем тебя одну подрезать. Да перестань ты хныкать в конце-концов! Я для неё стараюсь, а она тут расхныкалась! Ты хоть знаешь, какой я кляп для тебя приготовила? Самый лучший, вот сейчас увидишь. Узнаёшь свой платочек для рта? Между прочим, его хозяйка, жадина такая, ещё и отдавать не хотела.
Страйкерша извлекла платок из Аннолиусского шёлка, тот самый, что я подарила Холли, я это сразу поняла! О, Господи! Что она с Холли сделала?!
-Ну вот, опять ноет. Что не так-то? Платок из лучшего Аннолиусского шёлка, с кружевами, о такой затычке для своего ротика любая ламиола лишь мечтать может. А ты даже и не оценила. Что это за дурной тон такой, так вот раздавать подарки Нол? И кому? Какой-то паршивой плохо воспитанной ламиоле. Много чести ей такие вещи иметь! Хватит ей вполне и пластмассовой соски. Вообще, что ты себе за подружку нашла? Из этой Холли ламиола, как из меня Хронваргер! Чего ты с ней связалась? Такой как она всё с рук сойдёт, а тебе ещё за неё и отвечать придётся.
-Что с Холли? - обречённо спросила я.
-С Холли? - удивилась Страйкерша, - да ничего. Жива-здорова. Нашла о ком беспокоиться. Ты думаешь, нужно и её подрезать? Ну, я так не считаю. Эта Холли не особенно-то охоча до мужчин, не ламиола, а недоразумение. Нет, уж её я подрезать не стану, что мне, других мало, что ли? Вон сколько вас, сучек похотливых, резать, не перерезать!
«Спасибо и на том», - подумала я.
-А у меня и другая твоя игрушка есть, - сказала Страйкерша и показала мне мою пилочку для ногтей. - Острый предмет, между прочим. А острые предметы ламиолам запрещены, ты что, не знаешь этого? Как ты вообще можешь принимать такие подарки? Ламиола по-глупости порезаться может, то есть, нанести ущерб собственности своего Господина, которой она является. Неужели это так трудно понять? Не говоря уже о других возможных последствиях. Умная ламиола сразу сообщила бы о таком предмете своей Литоне, воспитательнице, администрации, да любому встречному охраннику! И сообщила бы, откуда этот острый предмет взялся. А ты что? Надо же, Нолу порезала! Что, будешь отрицать?
Я промолчала.
-Ну-ну, - сказала Страйкерша, - всё равно всё расскажешь, когда на жаровню посадим.
Я только шмыгнула носом.
-Впрочем, чего сразу на жаровню? Нужно всё по-порядку, правда? Так. Что тут у нас? Ага. Колокольчик для носа и грузики для сосков. Прекрасно.
Она подвесила мне к носовому кольцу колокольчик, а потом продела цепочку в кольца, вставленные в соски, и подвесила к ней тяжёлые гирьки. Я почувствовала тупую дёргающую боль, а соски вытянулись и повисли вниз.
-Вот так. Девушка должна носить украшения, даже такая глупая как ты. Ты очень глупая ламиола, Мелани, я в тебе просто разочаровалась. Твои аномальные умственные способности, это аномальная глупость, и как никто сразу не догадался? Надоела ты мне. Мне нужна игрушка-соперница, что ли? Ну какой интерес состязаться в интеллекте с непроходимой дурой? Подрежу я тебя и выброшу. Не насовсем, конечно, на это ты не надейся. В любой момент снова тебя на Анжелику подвешу. Когда захочу, поняла?
-Пошла в задницу, - сказала я. Я была в таком отчаянии, что даже бояться её перестала.
-Что? - подпрыгнула Страйкерша. - Ты чего сказала, идиотка?!
-Что слышала, - ответила я, - а если глухая, так повторю. Пошла в жопу! Чтоб тебе туда Белые Сёстры свой кол запихали!
Страйкерша вытаращила глаза, взвизгнула и замахнулась на меня литоной, но вдруг успокоилась.
-Вон ты как заговорила? Ты что же, не боишься меня?
-Не боюсь, - подтвердила я.
-С чего это?
-С того! Ты меня так достала, так! Так, что я тебя больше не боюсь. Давай, режь меня на части! Плевать я на тебя хотела!
-Зря ты меня не боишься, - сказала она. - Когда начнём резать, будет очень больно. Очень-очень больно. Ты будешь визжать, извиваться и умолять о пощаде. Всё сделаешь, чтобы мы хоть на минуту остановились.
-Да, буду, - сказала я, - потому что я нормальная девушка и не выношу боли. И не люблю когда другим больно, как некоторые идиотки. И что? Всё равно я тебя не боюсь. Сама ты тупая дура, между прочим. И балахон у тебя идиотский. И ничего оригинального в этом вашем Страйкерстве нет. Обычная секта извращенцев-палачей, чтобы письки свои тешить.
-Эй ты! - взвизгнула она, - ты говори, да не заговаривайся!
-А то, что? Будешь меня ругать?
-Да я тебя за такие слова…
-Порежу, да? Ага. Убью, зажарю и съем с дерьмом. Фантазия-то бедная, как раз по твоему уровню развития.
Страйкерша некоторое время внимательно смотрела на меня постукивая литоной по ладони, а потом сказала:
-Тебе просто больше сказать нечего. Вот и ладно. Где там наш платочек для рта?
Она запихала мне в рот платок Холли и принялась расправлять торчащие наружу кончики.
-Красиво заткнуть рабыне рот, это тоже целое искусство, - приговаривала она. - Всё должно быть красиво. Вот так. Кружевами наружу. Прелестно. А теперь перевяжем ротик. Вот. - Она достала длинную атласную ленточку розового цвета, перевязала мне рот и снова поправила торчащий наружу платок.
-Знаешь, Мелани, - сказала она, - с кляпом во рту ты гораздо красивее. И лишнего не болтаешь. Мне и разговаривать так с тобой удобнее, да и тебе приятно, ведь правда? Ну кто же не знает, что наша Мелани млеет от мягкого платочка во рту? А ну-ка, проверим, как там наша писечка?
Она засунула мне пальцы в вульву и принялась возиться там. Я же ничего не чувствовала кроме боли.
-Очень странно. Почему это твоя писька сухая? А, рабыня? Что такое случилось?
-У! - ответила я.
-Да ладно, - сказала она, - мне-то что? Потом взмокнешь. Хочешь на себя посмотреть? Ты у нас сегодня красавица. Вот, что правда, то правда. Ты конечно дура, но красивая. Настоящая куколка Барби. Вылитая.
-У-у-у! - задёргалась я, а злодейка довольно посмеивалась. А потом поставила передо мной большое зеркало. В зеркале отражалась Мелани Спайк привязанная к железной палке, с ногами раздвинутыми на ширину плеч, с волосами расчёсанными на пробор, с дурацки-разинутым ртом из которого торчал розовый платок с кружевной оборкой и с большой красной буквой L на лбу.
Я снова задёргалась. Цепи зазвенели, колокольчик в носу забренчал а гирьки задёргали мои соски так, что я чуть не завизжала. Внезапно я почувствовала, что мокну. Уж этот мне проклятый платок! Ещё оргазма мне тут не хватало, на радость злодейке!
-Ну как? - спросила она. - Неплохо ведь? Такую красоточку и пытать приятно. Её мучаешь, а она мокнет. Попробуй, разбери, от боли или от сладости?
Я перестала дёргаться и затихла. Любое моё действие лишь на радость Страйкерше. И бездействие тоже.
-Вообще-то, уже пора, - сказала она. - Что-то мои сестрички задерживаются. Непорядок. Нехорошо заставлять ламиолу ждать.
Она снова начала осматривать меня справа и слева. Потом присела на стульчик рядом со своим подносом и снова заговорила.
-Всё-таки интересно получается. Я ведь уже не в первый раз собираюсь тебя подрезать. И не только ведь пугаю, правда. Пару раз я и вправду собиралась резать. Но как-то так выходит, что ты всегда выворачиваешься. Тебе это подозрительным не кажется, нет? Ах да, ты ведь глупа. Где тебе такие странности анализировать? А я, вот, думала. Это в самом деле странно. Вечно какие-то обстоятельства непредвиденные возникают. Такое впечатление, что… Странно это. Может, конечно, совпадения. Не так уж часто ты и выкручивалась, но, но, но… Понимаешь, я просто чувствую, что-то с тобой не так. Вроде, обычная ламиола. А ты не чувствуешь, нет? Когда ты впервые попалась, нам как раз понадобилось всунуть кому-нибудь из ламиол транслятор и так, чтобы надолго, лучше всего Моне в начале обучения, вот ты и уцелела. Но потом… Знаешь, всё это очень подозрительно выглядит. У тебя словно Ангел-хранитель, но поскольку никаких Ангелов не существует… Я прямо вся в нетерпении. Вот порезать тебя прямо сейчас! Меня что, молния поразит? Я на этот раз всё продумала, всё учла. Ну да. И даже то, что эта лохматая дура Дельфиолония вознамерилась меня поймать используя тебя как приманку.
-У! - не сдержалась я.
-А ты не знала? Ну, дура и есть. Глупа наша Мелани, глупа как пробка. Где уж ей… А эта Нола тоже хороша! Или она не знает, что уважаемая Госпожа Сванизалия уже пыталась меня ловить подобным образом? Знает конечно. И знает, чем это кончилось. Может, тоже хочет меня на тележке покатать, как ты со Сванизалией? А что, эта Дельфиолония сильная, ловкая такая. На ней можно быстро кататься. Тебе бы с ней в паре гораздо легче было бы чем с этой старушкой Сванизалией, хотя, надо отдать ей должное, она за своим телом следила, насколько возможно.
Интересно, а Дельфиолония хоть умеет тележки возить? Хотя, что тут такого сложного? Вон, Сванизалия мигом выучилась. Нет, умора, как вспомню её целюлитную задницу! По такой и стегать-то противно. А вот Дельфиолония ничего, такую пока запорешь, так руки отвалятся.
Да, снова я размечталась. Так вот, она, видишь ли, решила что Страйкеры скрываются чуть ли не в Унилонисе под видом ламиол! Вот смешно, да? И велела всем ламиолам носить кольца в носу, таблички и уздечки, - тут она почесала свой нос. - Нет, ну надо же додуматься! Будто Страйкерши сочтут это унизительным и тем себя обнаружат. Смех да и только. Вот типичный пример женской логики. А потом объявила, что всех вычислила. Ну, чтобы эти самые Страйкеры испугались, растерялись и кинулись в бега. Хи-хи. Ой! Ха-ха-ха! Знаешь, подобную глупость… Вот если бы я была не я, а, к примеру, ты, я бы подумала что эта страшная Страйкерша сама Госпожа Дельфиолония и есть. А ты так не думаешь?
Я промолчала. А Дьявол их знает! Может, и так. Может, эта лахудра Дельфиолония сидит сейчас передо мной в Страйкерском балахоне и забавляется.
-Ты чего это молчишь, рабыня? - сказала она. - Ты что, с Госпожой разговаривать не желаешь?
-Угу! - сказала я.
-Ага. Маленькие дерзости? Маленький бунт нашей маленькой пленницы?
-Угу, - подтвердила я.
-Надо же, у нашей Мелани остались воспоминания о самолюбии? Те самые, что мигом вылетят из её головки после первого же прижигания? Смотри у меня, рабыня! Накажу. Да. Высеку плёткой, хи-хи-хи.
Я попыталась вытолкнуть изо рта платок, но, конечно же, ничего не вышло.
-Ты чего это там платочек грызёшь? Хочешь послать меня в задницу?
-Угу! - кивнула я.
-Но ты ведь согласна, что ты непроходимая дура?
-У-у! - мотнула я головой.
-Странно, - сказала она. - Я думала, что тебя убедила. Впрочем, уж эти мне женские мозги! Вот и Дельфиолония такая же дура. Представляешь, она подумала, что, может быть, я твоих подружек украду? Ну, чтобы сделать тебе моральную пытку. Сомневалась, что же я сочту для тебя более неприятным, пытку на твоих глазах подружки, или пытку любовницы? Обеих решила попробовать для верности, да? И всем на обозрение выставила твою с этой Саррочкой любовь, да? Ох, себя она сама, однако, перемудрила. Ну зачем мне такие мыслительные усилия? Она бы ещё твою Литону Салли в ящик упаковала. Бедняжку Салли, наверное, только то и спасло, что она подрезанная. Это же просто смех, когда надутая Нола корчит из себя детектива, а тем более, психолога. Ага. В ресторан тебя выпустила чуть ли не на полную свободу. Ну неужели непонятно, что я тебя в любой момент могу достать, и откуда захочу? Как ребёнок, захочет вдруг поиграть, тут же и вынет из кармана свою куколку Барби. Да посади она тебя в бочку и закопай в землю, это всё равно никакого значения не имеет, правда ведь? Откопаю, достану и разложу на своём пыточном столике как миленькую. Или вот, на Анжелику подвешу, как сейчас. Знаешь, ты на Анжелике мне больше нравишься. Ну, так забавно дёргаешься, цепи трясёшь, платочек кусаешь, просто умилительная картина. Ну да, глупая ты, но красивая, это да. Этого я никогда не отрицала, между прочим. Внешность у тебя что надо. Настоящая рабыня-ламиола. Тебе цепочки, верёвочки, ошейнички очень идут. Платочки во рту, хи-хи-хи. А на жаровне ты вообще потрясающе смотреться будешь, да ведь? Ты там мокренькая у нас? Смотри, когда жарить начнём, угли нам своей писькой не потуши. Ой, хи-хи-хи-хи!
Так вот, эта дура администраторша сама не знает, что из за её потуг тебя как раз и не найдут тут. Никак. Ни-за-что. Уж это, полная гарантия. Подрежем-поджарим безо всяких помех. А? Или что-то знаешь, что я упустила? Ты скажи, не стесняйся.
-У, - сказала я.
-Что, «У»?
-У!
-В смысле, пошла в задницу?
-Угу.
-Понятно. Кто бы сомневался. Если уж нас всё равно подрежут, так мы свою гордость покажем, да? И никакие мы не дуры, а очень даже умные девушки, да? Это вы сами, там, дуры, в ваших чёрных мешках, да? А мы такие хорошие, тонкие, туда-сюда, мы друг-друга любим, дружим, мечтаем, да? А вам, мол, этого не понять, да? Вот какие мы, высоко моральные, и никаким балахонам ничего с этим не поделать, да?
Именно так я и думала, вообще-то. Но промолчала. А она вскочила и ткнула литоной мне в лицо:
-Ты! Запомни, я тебя не только подрежу, я тебя и морально сломаю. Да. Прямо сегодня. Ты у меня не только обрезанкой себя почувствуешь, но и полным ничтожеством. Полным глупым ничтожеством. Поняла?
-Госпожа! - вдруг раздался голос сзади, - сёстры прибыли. Им можно войти, Госпожа?
-Ага, - обрадовалась Страйкерша, - ну, наконец-то. Пусть входят. Давно пора вершить справедливость.
На меня снова нахлынуло отчаяние. Ведь я и сейчас ещё на что-то надеялась. На чудо? На то, что под балахонами сестёр явятся охранники и схватят злодейку? Вряд ли.
Балахоны явились в количестве четырёх. И ещё два охранника притащившие какие-то предметы, о назначении которых я и думать не хотела, в том числе и жаровню на колёсах, вроде той, что была у нас тогда.
Балахоны коротко поприветствовали друг друга, причём Страйкерша называла их «Сестра», а они её «Хозяйка». Сёстры уселись невдалеке на складные стульчики, а Страйкерша указала на меня литоной и заявила:
-Перед нами, уважаемые сёстры, презренная ламиола, позволившая себе много лишнего, как в мыслях, так и в действиях. И теперь наша чаша терпения переполнена и мы вынуждены снова свершить справедливость, во имя Оллитары и Оллитарии. Мы, вершители справедливости, мы, Страйкеры-резальщики. Мы режем на полосы ткань мироздания, отделяя добро от зла, чёрное от белого, истину от лжи, поганых ламиол от достойных Нол. Мы вырезаем похоть, пятнающую ткань мироздания, воздаём справедливость не словами, а делом. Так, сёстры?
-Именно так, - подтвердила первая.
-Да, Хозяйка, - поддакнула вторая.
-Мы вершим справедливость и только справедливость, - более длинно высказалась третья.
-Накажем эту поганую ламиолу, сёстры!
Тут же на меня обрушились удары четырёх литон Страйкерш. Прутики так и свистели обжигая меня по всему телу и задевая за цепочку оттягивающую соски. Визжать я не могла из за кляпа и лишь стонала от боли. Проклятые кольца в сосках! Они не только причиняли мне дергающую боль, они ещё и уродливо оттягивали грудь.
Лупили меня довольно долго, вдвое дольше, чем в первый раз. Наверное им нравилось избивать беззащитную девушку. Я, в который уже раз, усомнилась, что удары литоной наказанием не считаются.
Наконец, ведьмы, видимо, устали и снова расселись по стульчикам.
-Надеюсь, - сказала первая, - в этот раз мы, наконец, подрежем эту ламиолу?
-Разумеется, сестра, - кивнула Страйкерша, - однако, это не всё. Данная ламиола виновна в нескольких проступках и даже преступлениях за которые должна быть наказана так, как мы с вами решим.
-Обвинения должны быть обоснованными, - заметила вторая сестра.
А третья и четвёртая помалкивали.
-Если угодно, я изложу обвинения, - сказала Страйкерша.
-Позвольте, Хозяйка, - вдруг сказала четвёртая, - я так поняла, что эту ламиолу уже подвергали стандартной пытке?
-И даже более того.
-Более того? Какими же методами её пытали?
-Иглами, - сказала Страйкерша, - растяжкой вульвы, ёршиками, курочкой-несушкой. Возможно, я что-то и забыла.
-Курочкой-несушкой? - удивилась сестра.
-Ещё пыточными смазками, по-моему.
-Но это же не общие методы. Чем это было вызвано?
-Стремлением к справедливости. Тем, что тогда подрезание этой ламиоле не делали.
-Ах, да, - сказала сестра, - верно. Но теперь, согласно нашим правилам, пытать эту девушку нельзя. Можно только наказывать за проступки.
-И выбрать метод подрезания.
-Пожалуй. Ну что-ж, пожалуйста изложите нам суть её преступлений.
-Начнём с проступков, - сказала Страйкерша. - Эта ламиола недовольна своим положением, не считает себя низшим существом и соответственно себя ведёт.
-Ну! - сказала первая. - Таковы все ламиолы.
-Возможно, - согласилась Страйкерша. - Однако, эта особь искренне считает, что Нолы и ламиолы равны по умственным способностям, и что их неравноправие несправедливо.
-Она в самом деле так считает? - усомнилась четвёртая сестра.
-Конечно, - подтвердила Страйкерша и ткнула меня литоной в живот: - Считаешь так, преступница?
-Угу! - бесстрашно ответила я.
-Фу! - фыркнула первая. - Спрашивать ламиолу!
-Это не преступление, - сказала четвёртая. - Она просто глупа, как все ламиолы.
-Это правда, - согласилась Страйкерша. - Она крайне глупа, даже для ламиолы.
-У! - сказала я.
-И говорит без разрешения, - заметила вторая.
-Это типично для неё. Правда, справедливости ради замечу, она почти не сквернословит. Однако, даже приличным языком делает такие вещи, которые никак не могут быть терпимы.
-Какие же, Госпожа? - спросила четвёртая.
-Несмотря на мой прямой приказ, молчать о нашей организации, она донесла на меня администрации Унилониса.
-Это серьёзное преступление, - заметила вторая.
-Однако, - сказала Страйкерша, - смягчающим обстоятельством может являться её крайняя глупость, а отягчающим общая направленность мышления и неприязнь к благородному делу Страйкерства.
-Глупость не оправдание, - заметила первая.
-Возможно, она просто плохо ориентируется в социальной структуре общества? - спросила четвёртая.
-Скорее, не приемлет никакую структуру, кроме той, которую считает правильной.
-А, - сказала четвёртая, - она из этих, так называемых, Американок?
-Именно так. Она считает себя прибывшей из этой самой, пресловутой «Америки».
-И считает, что занимала там видное положение?
-Именно так.
-Она, наверное, просто не приемлет резкую смену социального статуса.
-Вот-вот. И, как вы понимаете, такие умонастроения среди ламиол нами терпимы быть не могут.
-Её следует наказать, - подала голос третья, - да как следует. Чтобы вся дурь из головы вылетела. Кроме того, следует уже внести законопроект о контроле общества над специфичностью галлюциногенов применяемых при воспитании ламиол. Иначе дальнейшая бесконтрольность заведёт нас неизвестно куда. Ведь это уже не первый случай, когда побочным следствием применения воспитательных галлюциногенов является наличие вредных мыслей и иллюзий о возможности неестественных социальных моделей общественного устройства, которые…
-Э… - вежливо перебила Страйкерша, - уважаемая сестра, мы тут не для обсуждения законодательных проблем. Как насчёт этой ламиолы?
-Я же сказала. Наказать, и строго наказать.
-Я тоже так думаю, - согласилась Страйкерша. - Однако это не главное её преступление. Попытка дестабилизации общества, причём просто ради дестабилизации. Эта дрянь распустила слух, будто она так называемая «Великая Литоника». Не раз намекала на свою связь с мифической «Обителью Ангелов». Натравливала друг на друга Нол и так преуспела в этом, что заслужила репутацию ламиолы способной любую Нолу подвесить на дыбу.
-Ну, это сами Нолы виноваты, - сказала четвёртая. - Нечего было разносить повсюду глупые сплетни.
-Однако источник этих сплетен, вот эта ламиола.
-Боюсь, тут виноват тот, кто плохо затыкал ей рот.
-Всем ламиолам рты не завяжешь, - сказала вторая, - а то, кто же будет вылизывать Госпожей перед сном?
Сёстры сдержанно посмеялись, а потом Страйкерша продолжала:
-За ней числятся и другие шалости. Ношение острых предметов, вот, полюбуйтесь, - Страйкерша продемонстрировала мою пилочку, - непозволительные для ламиолы развлечения, как то, гуляние в ресторанах, несанкционированное переодевание, сопротивление охране и даже два побега с цепи! Я уже не говорю о нападении на Нолу Генозиса и Ному Оллитарха. Это общеизвестно.
-Здесь есть смягчающие обстоятельства, - заметила четвёртая Страйкерша. - Если уж на то пошло, то и Нола и Нома начали первые.
-Какая разница! - возмутилась третья. - Рабыня должна была покориться и подчиниться, а не строить из себя равноправную особу. Впрочем, это вполне вписывается в общий контекст её действий и образа мыслей.
-Именно, - подтвердила Страйкерша. - Она и теперь считает себя равной нам по умственным способностям и это следует исправить прямо сейчас.
-Каким же образом, Госпожа?
-Сейчас я вам это продемонстрирую.
Несмотря на весь ужас моего положения, мне даже стало интересно, как это она докажет мою ущербность? А она повернулась ко мне и стегнула литоной по лицу.
-Ну что, наша умница и красавица Мелани? Значит, так и не считаешь себя дурой?
-У! - ответила я.
-Ну, сквернословие не аргумент. А вот у меня аргументы есть.
Она вдруг стала развязывать завязочки своего капюшона. Она что, решила показать мне лицо?! Я в ужасе закрыла глаза. Ведь она потом убьёт меня!
-Смотреть! - рявкнула злодейка и снова ударила меня несколько раз по лицу, при этом колокольчик чуть не вырвал мне переносицу. Я раскрыла глаза. Ну и пусть потом убивает. А всё же интересно посмотреть. Она уже развязала балахон и теперь придерживала рукой
-Чего испугалась, дура? Не такая уж я и страшная. Да ты ведь не раз меня видела, Ме-е-е-ла-ни-и-и.
-У?! - в ужасе вдохнула я чуть не проглотив кляп вместе с сеткой и с рамкой!
-Глу-у-у-у-пая, Мелани, да-а-а, - сказала она и стащила капюшон на затылок. Я несколько секунд таращилась на неё а потом забилась и заныла от отчаяния. Нет, ну какая же я дура! Непроходимая дуру! Непроходимейшая!
Холли довольно пялилась на меня, только стекляшки в глазах у неё сейчас были голубые а не чёрные. Она смотрела и наслаждалась моим отчаянием.
Холли!
Ну как можно было не догадаться?!
Лицо мне показала. А теперь обратно свой балахон натягивает. Ну да, остальным сестричкам видеть её ни к чему. А я что? Во-первых, у меня кляп во рту, во-вторых, мне скоро вырежут язык, в-третьих, кто ламиолу слушать-то станет? А в-четвёртых, разве я уже не указывала на Нолу Калиопалию?
А в-пятых, уж конечно, у Холли железное алиби, которое ей обеспечит Госпожа Валисалия под угрозой собственного разоблачения.
А в-шестых, Госпожа Валисалия сама заинтересована в том, чтобы мне кто-нибудь отрезал язык или даже убил.
А в-седьмых, и в самых главных, я окончательно раздавлена и понимаю всю бесполезность борьбы со Страйкершей. Я ошибусь и в третий и в четвёртый и в десятый раз. А ей уже просто надоела такая дура, как я.
-Ну? - сказала она снова облачившись в балахон с дырками, - не говорила ли я тебе, что я старая? Разве ламиолы старыми бывают? Не говорила-ли, что у меня глаза похожи на стекляшки? Не говорила, что своим поведением хочу замаскировать свою сущность? Не говорила, что благодаря тебе у меня есть любимая игрушка? Ну, думаю, вот сейчас она догадается! Только ты настолько глупа, что я, наверное, себе другую игрушку найду. Ну что? Довольна жизнью, рабыня? Сейчас резать тебя будем. Или жечь. Как ты и просила. Что? Не просила? Ну как же, я ведь тебя спрашивала, надо ли мне себя вести как мне и подобает? А ты ведь так и посоветовала. А я кто? Я Страйкер. И как подобает вести себя Страйкеру? Резать ламиол, правда? Ну знаешь! Всё тебе приходиться растолковывать. Вот если бы мы мозги ламиолам вырезали, так тебе и вырезать было бы нечего.
Со мной наконец случилась истерика. Я снова забилась и зарыдала.
-Ишь, - сказала она, - плачет, сучка! А доносить на Нол? Думаешь, Нола Калиопалия не плакала? Не вопила на дыбе? А Нола, которую ты порезала, думаешь, теперь спит спокойно? Не боится каждой встречной ламиолы? А Нома Оллитарха, пусть даже и ламиола, но уж тебе не ровня, а ты её всеобщим посмешищем сделала! И что ей делать? Её какая-то цепная девка кнутом по лицу отстегала! Ну что, сучка, и дальше тут умничать будешь?!
Я только помотала головой и всхлипнула. Чего мне теперь умничать? Откуда у меня ум?
-Как видите, - повернулась Страйкерша к сёстрам, - ламиола морально раздавлена. Прекрасный пример превосходства интеллекта Нолы над убогим умишком ламиолы.
-Да, это впечатляет, Госпожа, - согласилась первая.
-Ну что же, - сказала вторая, - значит заниматься её воспитанием нет необходимости. Нам нужно наказать её за преступления и подрезать.
-Ламиола действительно очень глупа, - сказала третья. - Это частично объясняет её глупые поступки. Боюсь, слишком строгое наказание ничего не добавит к её разуму.
-А какое наказание предлагает Госпожа? - спросила четвёртая.
-Я предлагаю, - сказала Страйкерша, - учитывая все обстоятельства, полное удаление языка, удаление верхних и нижних коренных зубов, внутреннюю подрезку губ с применением средства повышающего чувствительность. Я уже обработала её ротик соответствующим составом. А также, я считаю, что следует удалить её гениталии методом выжигания на жаровне. На медленном огне. Что скажете, сёстры? Да, кстати, ещё ей следует вырезать соски обеих грудей.
-Я поддерживаю это предложение, - сказала первая, - за исключением удаления зубов. Не вижу в этом необходимости. В конце концов, эта ламиола обычная цепная девка, зачем ей впалые щёки? А удаление гениталий выжиганием, это правильно, это послужит достойным наказанием за её преступления.
-Вы, сестра? - спросила Страйкерша вторую.
-Я против удаления языка. Ну к чему нам эти Аннолиусские новшества? Это же чистое подражание. Язык, зубы, пальцы. Если следовать этой логике, тогда почему бы не отрезать ей грудь, ягодицы, щёки, вообще не вырезать лицо? Мы Страйкеры, мы вершим справедливость, мы создаём гармонию а не боремся с ней. Зачем без необходимости уродовать столь прекрасное тело? Госпожа очень эффектно поставила на место её мыслительный процесс и теперь стоит лишь удалить её похоть, чтобы получить гармонию внешности и внутреннего мира. Выжиганием? Я не уверена. Впрочем, учитывая её преступления, не возражаю. Что же касается остального, думаю достаточно будет лишь частично подрезать ей язычок, чтобы она всегда помнила, что лишнего болтать не следует.
-А соски? - спросила Страйкерша.
-Соски? Ах да. Ну, это мелочь. Если это кому-то столь важно, я не возражаю, хотя… Она не молочница?
-Нет.
-Тогда, конечно, соски можно удалить.
Я слушала всё это с каким-то обречённым отупением, а тем временем выступала третья Страйкерша.
-Позвольте, - сказала она, - мы забываем существенный момент. Никакая ламиола преступницей быть не может, пока она является собственностью. За её преступления отвечает собственник.
-Но эта ламиола только сегодня стала собственностью.
-Частной собственностью, вы хотите сказать? Но прежде она также являлась собственностью. Государственной. Но это одно и тоже.
-Следуя вашей логике сестра, - сказала Холли, - мы вместо неё должны подрезать язык и соски тем, кто выполнял функции собственников ламиолы от имени Государства, а именно Госпоже Дельфиолонии и Госпоже Валисалии. Вы что, предлагаете резать Нол?
-Я не предлагаю резать Нол. Но мне крайне не нравится практика, когда Страйкеры берут на себя функции судебных комиссий и тем самым уподобляются продажным Государственным структурам общества.
-Короче говоря, вы против удаления ей языка, сосков и зубов?
-Против, - сказала третья. - А поскольку пытка уже имела место, мы должны подрезать ламиолу и всё. И, уж конечно, обычными хирургическими методами. Может даже и с обезболиванием.
-А почему с обезболиванием?
-Потому что пытка уже была. Мы должны превыше всего ставить справедливость. А двойная пытка это несправедливо, какие бы там преступления она ни совершила.
-Понятно, - сказала Холли. - А вы что скажете, сестра?
-Лично меня, - сказала четвёртая, - больше всего возмутило нападение этой ламиолы на Ному Оллитарха. Ну где это видано, чтобы поганая ламиола стегала кнутом по лицу знатную Госпожу?!
-А по заднице можно? - хихикнула первая.
-Я серьёзно! - обиделась четвёртая.
-Знаете что, - сказала вторая, - эта самая Нома Оллитарха ещё и не такое заслужила. Честно говоря, половина Нол города с удовольствием сами выцарапали бы ей оба глаза Эта Нома, в конце концов, ламиола и никакого права не имеет унижать Нол. Очень хорошо, что её хоть частично поставили на место.
-Хороша она, или плоха, не имеет значения, - возмутилась четвёртая. - Она всё равно знатная Унина. И никакой рабыне не позволено даже думать о ней плохо, а не то что поднимать на неё руку!
-Госпожи, - сказала Холли, - всё это очень интересно, но что нам делать с ламиолой?
-С какой ламиолой? Ах, с ламиолой? Ну да. Что там вы предлагали? Вырезать соски, удалить язык и выжечь гениталии? Я согласна. Полагаюсь на вашу компетентность, сестра Хозяйка.
-Спасибо, - сказала Холли. - Итак, я подытожу. Большинством голосов наказание сводиться к следующему: - удаление языка, вырезание сосков и удаление гениталий методом выжигания на жаровне. На обычном огне. Сёстры согласны с таким итогом? Прекрасно. Сестра, распорядитесь чтобы раскалили жаровню, а я пока проверю инструменты для вырезания.
Холли повернулась ко мне и внимательно присмотрелась.
-Видишь, Мелани, у нас всё быстро. Мы Страйкеры резальщики, вершители справедливости. Мы не держим ламиол по полцикла в колодце с крышкой, не сажаем их в невыносимые камеры толиса. Мы вершим справедливость, скорую и справедливую, она ведь потому справедливостью и называется. От нас никто не может скрыться, никто не может спрятаться. За нами истина, потому что мы вершим справедливость и только справедливость.
Что-то шевельнулось в моей раздавленной душе. Зря она пустилась философствовать. Как же она мне надоела! Она отняла у меня всё. И надежду на спасение, и надежду на избавление от неё в будущем. Ну и что, что я теперь знаю её в лицо? Это ничего не меняет, ни-че-го! Она чудовище, она прикинулась Холли и напросилась мне в подруги. Она раздавила меня как комара, а теперь изуродует моё тело. Ну и пусть… Нет! Нет! Не хочу! Моё тело, моё прекрасное тело! А Холли продолжала философствовать:
-У нас всё делается быстро. Даже жаровня нагревается за пару минут, тебе ждать не придётся. А, вон гляди, уже везут.
Охранники катили к нам тележку с узким подносом наполненным раскалёнными углями. Узкий, чтобы помещался между ног.
-Вот и жаровня, - сказала Холли. - А теперь смажем тебя, подружка, да.
Она начала смазывать меня маслом между ног, приговаривая:
-Чтобы не подгорела раньше времени. Ты ведь не забыла? Когда жарят на медленном огне, масла нужно поменьше, а сейчас побольше. Вот так, внутри тоже. Ну-ка, как там наши ручки привязаны? Надёжно. Шейка? Можно и потуже затянуть. Вот так. Не очень давит? Зато надёжно.
-«Не хочу!» - молча ныла я сама по себе. Ну за что? Чем я такое заслужила? А я знаю? Разве мне судить? Пусть не мне, но и не этой чудовищной Холли! Она, что ли, создала меня, мою душу, моё тело? Да, вот такое тело, с гениталиями, которые она хочет выжечь. А кто создал? Я не знаю. Не знаю, есть Бог, или нет Бога. Но если есть, то он единственный может меня судить. Если это он отдал меня в руки Холли, что ж, пусть будет так. Если это его воля, то, уж конечно, она свершится независимо от моего желания. А если нет, Бог защитит меня. Уж и не знаю как. Может прямо сейчас поразит молнией эту Холли, потому что через несколько секунд уже будет поздно.
Холли уже сняла распорку с моих ног и накинула на них цепочки, чтобы пристегнуть к тележке с жаровней. И снова взглянула на меня.
-Ты куда это глазки подняла, Мелани, а? Ты уж не молишься ли этому самому, как там его? Богу? Этому, вашему, который молниями кидается? Слушай, если он меня прямо сейчас молнией не поразит, то твою письку уже ничто не спасёт. Ну? Где? Где же молнии? Я долго ждать не буду. А ну, крепите жаровню, сёстры!
Две Страйкерши взялись за тележку и направили мне её между ног. Я ощутила неотвратимо приближающийся жар и забилась, пытаясь отпрянуть назад, под смех Холли которая уже накинула цепочки на скобы тележки и подтягивала их.
И тут раздался визг!
Жуткий женский визг!
Визжали остальные Страйкерши. В первый момент я решила, что им под балахоны залезла мышь, однако, в следующую секунду завопила и Холли. Страйкерши, подхватив подолы, кинулись к выходу, налетев там на охранников, которые, вероятно, хотели предупредить Госпожей о какой-то опасности. На выходе возникла пробка, тем более, что туда подскочили и охранники находившиеся внутри. Третья Страйкерша вскочила на головы охранникам, а четвёртая растянулась на полу, запутавшись в нижних юбках. И при этом все продолжали вопить. Холли же сначала тоже кинулась туда, но на полпути обернулась и странно глянула на меня.
Я, тем временем, чуть не вопя от проникающего в меня жара сквозь тонкий слой масла которым меня намазала Холли, отчаянно задрыгала ногами, повиснув на Анжелике, выдернула незастёгнутую цепь из скобы тележки и отпихнула жаровню коленкой, да так удачно, что она опрокинулась и все угли рассыпались по полу. Что-то очень странное было во взгляде Холли через дырку балахона, я не разобрала, а в следующий момент она прыгнула ко мне. Я решила, что она хочет меня зарезать прежде чем сбежать отсюда, тем более, что она что-то схватила с подноса. Скорее всего, свои страшные ножницы. Я завизжала насколько позволял кляп, а она зачем-то ухватила мою руку прикованную к концу Анжелики. В этот момент я догадалась, что ноги у меня не скованы, вывернулась и ухватила её ногами за талию. Холли взвизгнула и попыталась освободиться, но я со страху так зажала её, словно в этом заключался весь смысл моей жизни. А может, так оно и было. Холли схватилась за мои ноги и отчаянно пыталась вырваться. Она вытянула меня на подвеске, но я вцепилась в неё насмерть, как клещ. При этом я понимала, что она в любую секунду может ткнуть меня ножницами в сердце, но надеялась, что она не догадается об этом. Но Холли явно рвалась убежать, тем более, что дверь уже освободилась от пробки. Она, наверное, не могла позволить себе потратить несколько лишних секунд на моё убийство и надеялась всё же вырваться.
Но тут же я почувствовала, что с ней не всё ладно. Она неестественно дёргалась, словно её бил припадок, всё сильнее и всё реже. Внезапно она повернула ко мне лицо и прохрипела так, будто её душили спазмы:
-Пус-ти-и! И-ди-от-ка! А!
Я сначала подумала, уж не страдает ли она эпилепсией? А Холли сделала последний отчаянный рывок, так что у меня чуть не оторвались ноги. Мой захват разомкнулся и Холли полетела на пол в сторону двери. Я ещё успела пожалеть что она не брякнулась на угли дымящиеся на полу. Но Холли не побежала! Её корчило и било точно как эпилептика! Несколько метров она проползла и вдруг перебросилась набок и замерла в неестественной позе недалеко от стены. Да что с ней случилось-то? И со всеми ими? И почему я идиотка? Уж во всяком случае, не молния её поразила. Я ничего не понимала, и вдруг ощутила себя очень странно, так как никогда раньше. Словно тело исчезло или онемело. Я бы испугалась, наверное, если бы не была так взвинчена всем только что произошедшим.
Меня вдруг встряхнуло, вот точно как только что Холли. Да что происходит?! Я что, тоже сейчас окочурюсь? Но отчего? В чём дело-то? Я не знала. Но сообразила, что без причины Страйкерши не бросились бы бежать как безумные, вопя от страха. И что-то точно происходило, уж не знаю что.
Энергия какая-то? Или газ без запаха? Чёрт! Ничего не пойму! На меня нашла злость. Может, из за непонимания? Однако, меня больше не трясло. И вообще, всё было почти нормально, только тупость какая-то, что ли? Во всяком случае, я даже не испугалась, когда внезапно в комнату ударил свет, как мне показалось вначале. Но это был не свет. Какое-то бледно-серое вещество вплеснулось внутрь, причём даже не через дверь, а словно сквозь стену рядом. Но и через дверь зазмеилась серо-зелёная полоска, вливаясь в эту серость. И вдруг прямо там вздулся тусклый бугор метра три высотой, странно походящий на горбатое существо без ног.
Я ещё отметила странность того, что я не визжу и не бьюсь, и не испугана даже. Даже и любопытно не было, только отупение.
Бугор вибрировал и менял форму, хотя в полутьме и было плохо видно, но в нём, кажется, присутствовали и твёрдые элементы, ползающие по поверхности. Да что же это такое?
-У! - заорала я, сама не зная, кому и что. Бугор начал поворачиваться, причём так, словно выворачивался наружу изнутри. Я вытаращила глаза когда предо мной предстало подобие человеческого торса и лица составленного из плавающих по серости сегментов, имитирующих жуткую мимику, непонятную и отвратительную.
Я, наконец, догадалась, что всё это мне просто сниться из за поганого сонного газа. Ну конечно! Вот дура! Такого наяву не бывает, всё сон. И Холли не Страйкерша, это же надо такое придумать! Я что есть силы зажмурилась, сделав усилие чтобы проснуться, а потом снова распахнула глаза. Ага, сейчас! Чудовище нависло надо мной и, я сказала бы, пялилось на меня. Пялиться оно не могло, потому что, если и имело что-то похожее на глаза, то явно бутафорские, как и остальные шевелящиеся сегменты. А ног так вовсе не было. Вместо них та самая куча дымчатой серости с более плотными к концам хвостами. Словно пень на корнях-змеях… Змеях? Змееног! Точно! Так вот что такое Змееног. А что он такое? И что дальше?
Я поймала себя на том, что тоже пялюсь на это чучело. А у чучела был такой вид, словно оно не понимало меня. Вероятно, этот вид был у нас одинаковый. Я почему-то сразу поняла, что твёрдые сегменты это нечто вроде одежды, а сама сущность, вот эта дымящаяся слизь, грязь или как там она называется. И где-то я такое уже видала. Точно видала!
Мне припомнились небесные Стражи в нейтральной зоне. Нет, не то. Те были из огня, хотя, может это та же субстанция, только… Сплойя! Сплойя была такая же внутри! Эта куча из Сплойиолы, только без сплошной оболочки! Я почувствовала лёгкое отвращение. Лёгкое, наверное, из за общего отупения. И такой же слабый страх. Слабый по той же причине, потому что если эта слизь зацепит меня, мне придётся хуже чем на жаровне. А что я сделать-то могу привязанная? А чудовище словно вздрогнуло. Готова поклясться, оно среагировало на мои тупо проявившиеся эмоции. Оно вдруг словно выросло и нависло надо мной. Сегменты на «груди» разошлись в стороны и Сплойиола образовала всё углубляющуюся воронку с розовеющей серединой. Вот она превратилась в ярко-красную, а боковые стенки стали похожими на губы покрытые мелкими шевелящимися отростками. Ещё какой-то пар пошёл, а я находилась почти внутри этой пасти.
Это уже было слишком отвратительным и я подумала, что из-за кляпа я могу захлебнуться, если меня начнёт тошнить. Меня что, проглотить хотят? Я снова задёргалась раскачивая Анжелику, и краем глаза заметила, что Сплойиола отскакивает от концов этой металлической перекладины. И вдруг пасть отпрянула и закрылась. Змееног нагнулся вперёд и уставился на меня сегментами «лица». Это, впрочем, выглядело столь же отвратительным.
-Тила? - «спросил» он.
Не звуком или голосом, а прямо так, прямо в голову. А что он спросил-то? Что это за слово такое? Он что, меня так назвал? Или себя? О чём речь-то?
-Тила?
-У, - сказала я на всякий случай.
-Тила, зачем тебе сталь?
Он что, имеет в виду Анжелику? Мне она точно ни к чему, я правда не Тила, но эта палка и сталь и меня уже достала. Я хотела бы всё объяснить этому чудовищу, ведь разговаривает же оно, уж я не знаю как, но объясняться одной буквой «У» было бы затруднительно. Я затрясла Анжелику и замычала, надеясь что «Оно» поймёт мои трудности. Но чудовище вдруг снова вскинулось и разинуло свою «пасть».
-Ты не Тила! Я убью тебя, паразит!
Мне почему-то стало не страшно, а смешно. Из за собственного мыслительного идиотизма. Я, во-первых, никакой не паразит. Тогда уж паразитка, хотя и это сильно сказано. Вот паразиткой никогда не была, трудилась всю жизнь. Что, фотомоделью быть легко, что ли?! Вот попробуйте, так узнаете. И нечего тут всякому пугалу обзываться! Хочешь проглотить, так глотай, а паразиткой себя называть никому не позволю. Ещё, может быть, этот тип глотая меня Анжеликой подавится! Так ему и надо будет.
Чудовище, однако, похоже, колебалось, стоя надо мной, а его пасть то уменьшалась, то увеличивалась дыша вокруг меня. Я вдруг поняла, что ещё чуть-чуть, и на меня нападёт животный страх, истерика, а может и обморок случиться. Вот только исчезнет эта тупость, и…
-Ты не Тила! Ты кто?
-Сам-то кто? - «сказала» я усилием мысли, даже не пытаясь шевелить языком. И «Оно» услышало!
-Я Страж пустоты. Я убиваю паразитов, я…
-Убирайся в свою пустоту! - «заорала» я. - Без тебя тошно! Ещё таких пугал тут не хватает! Никому тут твоя пустота не нужна, а в другом месте уже всю порастащили. Вот катись туда, там и стереги свою пустоту! Чего привязался?!
-Я тебя убью! - «завопил» Змееног. - Ты не Тила! Ты просто паразит! Урод!
Пасть стала обволакивать меня загибаясь с боков. И вот тут-то меня пронзил страх, ужас! Безумие! Я что есть силы забилась и «завизжала» заткнутым ртом. Я вмиг представила себе, что значит быть заживо проглоченной и умереть в желудке чудовища! Я крепко зажмурилась и тут же снова распахнула глаза, потому что вдруг раздался странный резкий звук, словно что-то глухо лопнуло и зашипело.
Змееног отпрянул и выворачивался назад, шипя и разбрызгивая вокруг себя зелёные брызги дымящиеся на лету. Он сначала скорчился и тут же вырос вдвое вытянув вверх свои ного-змеи. И сейчас же свернулся кольцом вперёд. И только теперь я заметила человека одетого в блестящее железо у него на «спине». Человек держался обеими руками за рукоятку меча всаженного в серую Сплойиолу, а ногами упирался в спину чудовища, при этом его ступни дымились. Всё это я разглядела за короткий миг. Змееног опрокинулся назад, наверное намереваясь раздавить врага, но тот вовремя соскочил на пол и откатился в сторону. Всё произошло очень быстро, а теперь вдруг на пару секунд застыло.
«Хронваргер»! - догадалась я. Ну конечно! Я же видела когда-то Хронваргеров. Ребристый полированный шлем скрывающий лицо, блестящие пластины стали на голом теле и меч выписывающий восьмёрки в воздухе, словно живой щит перед воином.
Змееног плюнул зелёной жидкостью. Хронваргер прыгнул словно кошка, выгнувшись в воздухе, и уклонился от струи с такой ловкостью, что казалось, это не составило ему никакого труда. Он снова прикрылся щитом из вертящегося меча. Ещё пару раз Змееног плевался ядом и с тем же результатом. Хронваргер перемещался по комнате сверкая как стальная пружина, причём я уловила, что он выбирает такое положение, чтобы Змееног случайно не плюнул ни в меня, ни в лежащую на полу Холли. Он был весь напряжён и сосредоточен, наполнен какой-то нечеловеческой энергией. Он не делал ни одного неверного или лишнего движения. Змееног же, наоборот, был взбешён и неуклюж. Я просто чувствовала его бешенство сквозь дикий страх не отпускающий меня. Но этот страх не мешал мне видеть мельчайшие подробности происходящего. Наверное, мой мозг получил такой выброс адреналина, что мышление обострилось до крайности.
Я поняла, что Хронваргер просто тянет время и в тот же миг это понял Змееног, а скорее, прочитал мою мысль. Он бросился на врага, выгнувшись вперёд. К несчастью, как раз в этом направлении валялась Холли. Хронваргер не уклонился, а только сдвинулся вперёд, закрыв собой Страйкершу, и вытянул руку с мечом. Раздался скрипящий звук. Меч попал в один из сегментов и вдавил его внутрь Сплойиолы. Это, наверное, было больно, потому что Змееног яростно зашипел и отпрянул. У него на «груди» осталась красноватая «рана», тут же задымившаяся и затянувшаяся. Хронваргер прыгнул следом и вбок, явно стараясь оттянуть врага подальше от Холли. А я изо всех сил попыталась подавить в себе все мысли, или по крайней мере создать из них путаницу, чтобы сбить с толку чудовище, если оно и впрямь слышит мою голову.
Змееног выгнулся назад и вытянул по полу своё основание. Хронваргер прыгнул вверх за миг до того как зелёный яд веером брызнул по полу. Но летать он не умел и приземлился ногами на Сплойиолу, а Змееног выбросил вперёд свои отростки. Хронваргер не ошибся, он просто не мог двигаться с такой скоростью. Змеи сбили его с ног и край Сплойиолы придавил сверху. Змееног навис над ним, распахивая пасть, и тут же в дверь ворвались ещё двое сверкающих сталью воинов. Они как кошки прыгнули чудовищу на спину нанося длинные режущие удары по верхней, более плотной части Сплойиолы. Змееног завизжал и выгнулся в дугу. Первый Хронваргер в тот же миг снова оказался на ногах а сталь на его боку стала бурой и грязной.
Теперь Змееног вертелся посреди комнаты а трое Хронваргеров прыгали вокруг и рубили его или кололи, как только могли. Я не чувствовала чтобы Змееног вопил от боли, но ярость его я ощущала прекрасно. Он больше не плевался ядом, наверное устал, или яд кончился. Внезапно я заметила, что он словно расползается по полу и тут же не осталось ничего кроме дымящейся лужи шипящей на полу.
Первый Хронваргер воткнул в пол меч, тоже весь заляпанный буро-зелёным, и стащил с головы шлем. Он был недалеко от меня и я увидела его лицо, мокрое до такой степени, словно он только что вынырнул из воды. Но я тут же узнала его и даже подумала, а нет ли у меня Ангела-хранителя? Потому что это был тот самый, что встретил меня на карнизе Хронваргеров, и потом, когда я покалечила Ному. А он взглянул на меня с безграничным удивлением. Наверное я слишком уж по-дурацки выглядела на этой вешалке.
-Ушёл, - сказал один из других.
-Совсем? - спросил первый.
-Совсем.
-Ну и воняет же здесь, - заметил третий.
-После них всегда воняет. Ну и место.
-А ты что, цел?
-Почти. Фу! Словно в воду упал. Давно же так прыгать не приходилось!
-Ну не могли мы быстрее, - сказал второй. - Там коридоры тесные. Такой завал получился.
-В конце концов, всё хорошо кончилось, - подытожил третий. - Ну что, пойдём?
-У! - «заорала» я. Они что, вот так уйти хотят? Никто, однако, на меня внимания не обратил.
-Подождём, может? - предложил первый.
-Чего ждать-то? Сейчас очухиваться начнут. Как станут лбами стучаться, и через час не выберешься.
-Не так здесь что-то, - сказал второй указав на лежащую Холли. - Это что за маскарад такой?
-Какой?
-Чёрный балахон с дырками. Как у Страйкеров.
-Ха! - сказал третий и толкнул Холли ногой. - Страйкерша и есть. Ага. А вон, и ламиола подвешена.
-Нужно подождать администрацию, - сказал первый.
-Больно надо, - возразил второй. - Сами разберутся.
-Это точно, - согласился третий, - а то, так застрянем, что…
-А ты разве не Квинглер? - спросил первый.
-Ну, нет уж! - замахал руками третий. - Там в проходе столько девок, что никакого Квинглера не хватит.
-Я не об этом.
-А о чём?
-Квинглер ведь обязан защищать ламиол.
-А. Ну мы и защитили. Чего ещё?
-Чёрт! Вот ламиола висит, вот Страйкерша сейчас очухается, а вот поднос с орудиями пытки. Хочешь чтобы они тут продолжили?
-Да сейчас охрана явится. И администрация.
-Вот и надо подождать.
-Согласен, надо. Вот ты и жди.
-Договорились, - согласился первый. А третий чему-то усмехнулся. В этот момент второй резко повернулся и схватил за шиворот балахона ползущую к выходу Холли. Она так искусно кралась, что даже я не заметила когда она очухалась.
-Эй! - сказал второй, - ты куда это, красоточка? А поблагодарить?
Холли пискнула и слабо задёргалась. Наверное, она ещё только наполовину очухалась
-Ну! - сказал второй, оттащив её в сторону и усадив спиной к стене. - Что скажешь? Что это у тебя за платок такой странный? Чёрный и с дырками? Что, лицом не вышла?
-Я это… - с трудом заговорила Холли тяжело ворочая языком, - я Господина благодарю и это… Идти надо, да…
-Да ну? - сказал второй и повернулся к первому. - Ну что?
-Пристегни её и идите. Я тут разберусь сам.
-Ладно, - сказал второй и извлёк откуда-то длинную цепь.
-Не надо! Нет! - задёргалась Холли, но её тут же тряхнули и прикрикнули: - Молчать!
Второй накинул ей на запястья цепь и застегнул на замок, а другой конец прикрепил к кольцу на стене. Холли кажется пыталась сопротивляться, но на это не обратили внимания. Приковали её и ушли, даже Страйкерский балахон не сняли. Холли сейчас же задёргала цепь и завертела скованными руками. Уж точно, ей не хотелось тут долго задерживаться. А Хронваргер не спеша подошёл ко мне. Ботинки у него продолжали слабо дымиться а на правой ноге под пластиной стали краснел покрытый волдырями ожог. Но он словно и не замечал этого. Теперь и он вспомнил моё лицо. Я молча глядела на него слегка бестолково моргая глазами. Унине не принято первой обращаться к Господину, тем более, если у неё кляп во рту. Он оглядел меня с какой-то иронией. Я подумала, что он ведь впервые видит меня голой. Может, ему интересно? Или смешно.
-Унина, прекрасная лицом, - сказал он наконец. - А что это у тебя за буква на лбу?
-У, - сказала я и пожевала платок во рту.
-Угу, - сказал он. - Ты не против, если я тебя отвяжу?
-Угу, - согласилась я.
Он потрогал мои наручники и сказал:
-Надо же, ключ в дырке.
Тут же лязгнул замок и моя рука оказалась на свободе, а потом и другая. Я принялась тереть запястья. Хорошо что Холли обмотала их, а то точно, все в синяках бы были. А Хронваргер ощупывал мою шею.
-Заперто, - сказал он, - и ключ не тот. Не знаешь, где ключи от воротника?
-У-у, - сказала я.
-Ломать опасно, Можно шею повредить.
-У! - сказала я и снова стиснула зубами платок.
Он снова усмехнулся и принялся за мой рот Вскоре ленточка была развязана, а платок, сетка и рамка извлечены наружу. Что интересно, рот у меня не онемел и не заклинил. Может, причина была в смазке повышающей чувствительность?
-Спасибо, Господин, - сказала я.
-Пожалуйста, - сказал он, - мисс Мелани Спайк из Обители Ангелов.
-О! - сказала я, - разве нас уже представляли друг другу, Господин? Простите глупую ламиолу, но я вашего имени не помню, Господин.
-Ха! - сказал он. - Я Данис Зенорис, Хронваргер Генозиса.
-Очень приятно, - улыбнулась я. - Вы так отважно сражались, и вы такой ловкий. Я и не думала, что можно так вот как вы, Господин.
-Я Хронваргер. Неуклюжий Хронваргер долго не живёт. А вы не хотите меня поблагодарить?
-Я бы с удовольствием, - призналась я, - но у меня шея к палке пристёгнута. Но я всё равно благодарю вас за всё что вы для меня сделали, и за то что вы оказали мне честь заговорив со мной, Господин.
-Это кто? - указал он на Холли которая безуспешно пыталась отстегнуться от кольца.
-Это так, Страйкерша, - небрежно сказала я. - Если бы не вы, она бы уже зажарила меня.
-Ха-ха! Вы так спокойно об этом говорите?
-У меня что-то с головой, Господин. Когда это чудовище появилось, я словно отупела. Но сейчас уже почти всё в порядке, Господин.
-Так-так, - сказал он, - значит, я не ошибся. Значит вы видели Змеенога?
-А это пугало так называется? Ну да, видела.
Я заметила, что Хронваргер крайне удивлён, и в то же время поняла, что Господину его статуса удивляться и проявлять эмоции наверное не принято.
-Что у вас за буква на лбу? - снова спросил он.
-Не знаю, Господин. Наверное, Страйкеры нарисовали. Надеюсь, её можно отмыть, Господин.
-Послушайте, - сказал он, - каким образом вы, ламиола, видели Змеенога?
-А что тут особенного? - наивно спросила я.
Он только издал странный звук.
-А их что, ламиолы не видят? - догадалась я.
-Ни ламиолы, ни Нолы, никто! - возмущённо сказал он. - Никто, кроме Хронваргеров!
-Ну, я не знаю, Господин, - сказала я. - Я не виновата. Уж не знаю как, но я его видела. А может, я тоже Хронваргер?
-Что?! - вылупился он. - Ламиола Хронваргер?! Как тебе такое в голову пришло?
-Ну простите, Господин, - слегка испугалась я. – Господину, конечно, виднее, Господин.
-Послушайте, - сказал он, - кто вы такая, Мелани Спайк?
-Откуда вы моё имя знаете, Господин?
-Кто же не знает имени ламиолы выбившей глаз Номе Оллитарха?
-Почему это вы меня обвиняете?
-Ха-ха, - сказал он. - Вы что, меня не помните?
-Помню, Господин, - опустила я глаза. - Если бы вы тогда нас не отпустили, меня бы эта Нома, наверное, уже бы зажарила раньше Страйкеров. Говорят, у меня есть Ангел-хранитель. Может, это вы, Господин?
-Странно всё это, Госпожа Мелани. Унина прекрасная лицом на скале Хронваргеров, а? А вы, может, и вправду Великая Литоника?
-Не знаю, - сказала я. - Теперь уже даже и не знаю, после всего, что было.
-А что было?
-Очень длинная история, Господин. Вряд ли стоит её рассказывать, Господин.
-Возможно, - сказал он. - Говорят, Великая Литоника освободит всех ламиол. А всех Нол посадит на цепь. Вы бы так и сделали?
-Иногда очень хочется, - призналась я, - но, вот, в Гедониксе так и сделали, и ничего хорошего не вышло.
-Откуда это вы знаете про Гедоникс? И про то, что там творится?
-Знаю, Господин, - сказала я, - но это ещё более длинная история. Вы бы о себе подумали, Господин.
-О себе? - не понял он.
-Вы же ранены, - сказала я. - Вон ожог какой жуткий. Вы что, не чувствуете?
-Это ерунда, - сказал он. - Любая Унина почтёт за честь вылечить Хронваргера и вычистить его оружие.
-Конечно, - сказала я. - Поверьте, я и сама бы с удовольствием, если бы меня кто-нибудь отвязал от этой проклятой железной палки, ну и научил, конечно, как это…
Хронваргер начал смеяться. Смех у него был симпатичный, а главное, недолгий. Я толком обидеться не успела.
-Вы, - сказал он, - хотели бы лечить мои раны и чистить моё оружие?
-Ну да, - сказала я, - у Господина, наверное, имеется куча жён и рабынь для такой чести. Где уж тут втиснуться презренной ламиоле, Господин.
-Жён у меня только две, - сказал он, - да и рабынь немного. Я не особенно люблю женщин. Они мне больше мешают, чем помогают.
-Говорят, что у Квинглера должно быть четыре жены, Господин. Если конечно, он исполняет свой долг перед обществом, Господин.
-Говорят, - сказал он, - и что?
-Получается, что у вас ещё две вакансии, Господин.
-Ого! - сказал он. - Никогда не встречал ламиолы которая так вот прямо напрашивалась бы мне в Униолы.
-Что?! - подпрыгнула я, подкинув вверх Анжелику. - Что?! Я напрашиваюсь? Да вы что о себе возомнили, Господин?!
-А что? - удивился он. - Разве вы не хотели бы быть Униолой Хронваргера? Не хотели бы носить ошейник с надписью: «Я собственность Даниса Зенориса, Хронваргера Генозиса»?
-Да? - сказала я, - а ламиолу принято спрашивать в подобных случаях?
-Конечно.
-Так вот, я за кого попало замуж не собираюсь.
-За кого попало?! - вытаращился Хронваргер.
-Я имела в виду, неизвестно за кого. В смысле, за того, кого мало знаю.
-Вы бы отказали Хронваргеру? Вы в своём уме?
-Не знаю, в чьём я там уме, но выходить замуж не узнав хорошо человека не стану.
-Ага, - сказал он, - а я вам не нравлюсь. Я для вас недостаточно хорош?
-Вообще-то, вы мне нравитесь, - призналась я, - но ведь это поверхностное впечатление. А вдруг, вы совсем не такой, как кажется? Тут, знаете ли, ошибиться легко. И потом, это ведь всё просто так, к примеру. Вы ведь не делали мне предложения, а я вам не отказывала, правда?
-Правда, - сказал он. - А вы умная девушка.
-Спасибо, - сказала я. - Вы тоже производите хорошее впечатление, Господин.
Он вдруг взял меня за охватывающий шею хомут и оттянул его в сторону.
-А почему вы не в ошейнике?
-Меня продали, - объяснила я. - Сняли ошейник Унилониса, чтобы моя Госпожа смогла надеть мне свой ошейник. И отправили к ней в ящике. А Страйкеры утащили его, вот и…
-И кому же вас продали?
-Э… Благородной Госпоже Лилиолонии Мона-Генози, - сказала я и тут же похвасталась: - За тысячу мониолов.
-Что? - снова выпучился он. - За тысячу чего?
-За тысячу мониолов, Господин.
-Этой Госпоже Лили… как её там, наверное деньги девать некуда? Кто это платит такие суммы за рабыню?
-Дело в том, - сказала я, - что меня хотела купить та самая одноглазая Нома, через свою представительницу. Вот Благородная Госпожа Лилиолония и выручила меня.
-Эта Нола не пожалела таких денег из за ламиолы?
-Ну, дело в том, так вышло, что я спасла ей жизнь. Может, поэтому? А может, просто из принципа, чтобы показать, кто тут самый крутой.
-Самый какой?
-Послушайте, Господин, - указала я на Холли которая усиленно ковырялась в замке на руках какой-то шпилькой зажатой во рту, - Страйкерша сейчас сбежит.
Холли метнула на меня яростный взгляд, а Хронваргер беспечно заявил:
-Не сбежит, она же на цепи.
Повернулся слегка к ней и прикрикнул:
-Эй, ты, преступница! Сиди смирно и жди охрану.
А Холли аж на четвереньки встала, натянув цепь и тыча шпилькой в замок.
-Вы её не знаете, - забеспокоилась я, - ей цепь не помеха!
Но Хронваргер только презрительно ухмыльнулся.
-И кто же такая эта Нола, столь благородно поступающая?
В этот момент Холли сбросила цепь и прыжками понеслась к двери. Но Хронваргер, вроде бы даже и не смотревший в её сторону, прыгнул вслед за ней и придавил обугленным ботинком её метнувшийся по полу чёрный подол. Холли растянулась не достигнув двери, и сейчас же была схвачена за волосы сквозь капюшон могучей рукой. Она даже вырываться не пыталась а свалилась на колени с вывернутым вверх лицом обтянутым дырчатым балахоном.
-Господин! Господин! - запищала она. - Отпустите меня!
-Тебе что сказано? Сидеть и ждать охрану.
-Отпустите меня, пока ещё никто не пришёл!
-С чего это?
-Я… Я… А вам ведь эта вот ламиола не безразлична?
-Допустим. И что?
-Я вам скажу… Да! Я про неё такое знаю, что никто не знает, даже она сама.
-Ну?
-А вы тогда меня отпустите?
-Смотря что ты скажешь. Мало ли какую ерунду…
-Нет! Нет, Господин! Это очень важно! Это неимоверно важно!
-Так говори.
-А отпустите потом?
-Почему-то слишком долго охраны нет, - сказал Хронваргер. - Возись тут со всякими…
-Господин! - сказала Холли, - эта ламиола, она ламия!
-Кто?
-Ламия. Дочь Серого Повелителя!
-А? Ха! Ха-ха-ха. Ну да. Что за бред?
-Да никакой это не бред.
-Никакого Серого Повелителя нет.
-Если бы так! Она ламия. Её берегут Лорги, серые демоны пустоты. Отпустите же меня скорее!
-Отпустить? Из за подобного бреда?
-И-и-и! - заныла Холли.
-Молчать! - тряхнул её Хронваргер.
-Ну почему, - сказала Холли, - почему все мужчины такие тупые?
-Да? А умные кто? Те, кто таким вот сказочкам верит?
-Я вам правду говорю! Она ламия! У неё там…
-Где?
-Внутри.
-Что у неё внутри?
-Сплойиола!
-Ах, сплойиола? Ну да, конечно. Я-то думал, ты что-нибудь новое придумаешь. Это конечно очень оригинально со стороны Нолы, утверждать, что у ламиолы внутри Сплойиола. Ага. Вот и охрана. Наконец-то.
В дверь ворвались охранники Унилониса во главе со Слайксом Акселем, а вслед за ними Нола Дельфиолония в голубых покрывалах со спущенной на шею чадрой. Наверное запыхалась, вот и освободила рот.
Охранники не долго думая схватили Холли за обе руки и придавили к земле, оттерев Хронваргера в сторону. А Госпожа Дельфиолония сначала благоразумно держалась сзади оглядывая место действия. Потом шагнула к Хронваргеру.
-О, Господин Зенорис! - она слегка поклонилась, - меня тут не было, но я всё равно благодарю вас за спасение от Змеенога. Если не моё, то моих ламиол и всех остальных. Да вы ещё и Страйкершу поймали…
-Я Хронваргер, - перебил её Зенорис, - я не ловлю никого. Однако, как и любой Квинглер, обязан помогать попавшим в беду унинам. Поэтому я и задержался до вашего прихода, но больше мне тут делать нечего.
-Конечно, Господин, - согласилась Нола. - Но я ещё раз благодарю вас от имени всех Унин и от своего.
Она снова поклонилась, а Зенорис направился к выходу. На меня он и не посмотрел. Зато бросил взгляд на Холли.
-А я пошутила, - сказала она. - Ха-ха. Ламии и эмпузы.
Хронваргер тут же ушёл, ничего не сказав в ответ. А я была просто ошарашена такими сведениями о себе. Дочь Серого Повелителя! Хоть бы показали этого моего папашу! Папаши у меня никогда не было, а мамаша моя была провинциальная пьянчужка со смутным прошлым. Потому-то я и сделала ноги из дома, едва научившись ходить. Уж я не знаю, кто там был мой папаша, но вот в кого я пошла, такая красивая? Уж явно не в мамашу, ни лицом ни характером. Мамаша могла вполне пришибить ни за что, да и приятели её посматривали на меня с нездоровым интересом чуть-ли не с грудного возраста. Нет, я правильно сделала, что сбежала. Ну конечно, мне очень крупно повезло, что я не сгинула в каком-нибудь дешёвом борделе. Но и я трудилась. Я думала, я ловила момент, я, в конце концов, никогда не ложилась под кого попало! И не пила, не кололась. Я на все сто использовала то, что на время предоставила мне природа, - молодость, красоту, ум и жажду жизни. Вот и… Ламия? Что-то я такое слыхала. Ну да, ламиола, это ведь, наверное, от слова «ламия». Наверное. А ламия кто? Особая ламиола? Мамаша ламиолы? Ну, что я необычная ламиола, я уже догадалась, но… Что, у меня Сплойиола внутри? Не видела же она мой сон? Бред это всё! У самой у неё Сплойиола внутри. Ага. Вместо мозгов. Если такая умная, чего же попалась, сучка? Сучка, Холли, сучка! Так меня предать! Так со мной играть, как с последней дурой! Игрушку себе, значит, нашла, гадина! Вот сейчас получишь у меня.
Госпожа Дельфиолония теперь стояла над Холли и, наверное, наслаждалась победой. Вот она протянула руку и сорвала Страйкерский балахон с головы Холли. Если она и удивилась, то я отсюда не заметила.
-Ага, - сказала она, - вон ты кто, оказывается. Грубияночка Холли, рабыня Госпожи Валисалии, доставшаяся ей якобы по наследству от уехавшей путешествовать Госпожи Сванизалии. Старушка Холли прыгающая как глупая капризная девочка. Ну-ну. А ведь я тебя подозревала. Ты у меня в начале списка числишься.
-Ага, как же! - огрызнулась Холли. - Задним числом любой так скажет.
Дельфиолония тут же стегнула Холли по лицу литоной.
-Запомни, преступница, если я берусь за дело, так довожу его до конца. А тебя поймать было не так уж и трудно. Не такая уж ты и неуловимая. Просто ловили тебя раньше лентяи и дураки.
-Ну да, - сказала Холли, - Госпожа, конечно, самая умная и трудолюбивая во всей округе.
-Именно так, - сказала Нола Дельфиолония, отступила назад, натянула на лицо чадру с вышивкой и приказала охранникам, указав литоной на Холли:
-В металлические колодки её, и в шейный хомут. Арестантское кольцо в нос!
Охранники тут же окружили Холли, возясь и звякая железом. А Нола тем временем удостоила и меня взглядом.
-Проверьте ламиолу, - велела она. - Надеюсь, она не испорчена.
Два охранника подошли ко мне и начали осматривать. При этом воспользовались инструментами Страйкерши чтобы осмотреть мой рот.
-Госпожа, - сказал один из охранников упаковывающих Холли, - а у неё нос проколот.
-Естественно, - сказала Нола. - Она же прикидывалась ламиолой. Продень ей кольцо и пристегни цепь.
-Обнажить её?
-Пока нет. Но тщательно обыщите. Особенно вульву и задний проход, а также ноздри, ушные раковины и зубы. Я не хочу чтобы она извлекла откуда-нибудь нехороший предмет. Под ногтями проверьте, нет ли иголок.
-Много чего есть, - сказал охранник. - Вот, Госпожа, - он подал ей кучку разнообразных предметов найденных у Холли.
-Целая коллекция, - сказала Нола. - Упакуйте, потом посмотрим.
-Глаза, - сказала я.
-Что? - повернулась ко мне Нола.
-У неё глаза искусственные, Госпожа, - пояснила я. - Линзы, Госпожа.
Нола Дельфиолония поглядела на меня и вскинула хлыст, но бить не стала.
-Тебя, Мелани, следовало бы наказать за разговор без разрешения, но такой уж сегодня день. Не буду тебя бить. Что это за буква у тебя на лбу?
-Не знаю, Госпожа. Надеюсь, она отмоется, Госпожа.
-Надеюсь. Иначе как мы это объясним твоей собственнице?
-А вы собираетесь отправить меня Госпоже Лилиолонии, Госпожа?
-Конечно. Что за глупый вопрос?
-Простите глупую ламиолу, Госпожа.
Госпожа только ухмыльнулась и начала отворачиваться.
-Могу я спросить, Госпожа?
-А? - удивилась Нола. - О чём?
-Кто такая ламия, Госпожа? И кто такие Лорги, Госпожа?
-Что? - вскинула глаза Нола. - Лорги? Ламия? Перестань нести чушь, рабыня. Стой смирно и ожидай, когда тебя отвяжут и отправят на упаковку, поняла?
-Да, Госпожа. А упаковка ваша продажная! Они меня Страйкерам продали!
-Ага, - сказала Нола. - Это я им заплатила.
-Э… - сказала я. - А…
-Платок на рот! - велела Нола. - Разговорилась. Смотри у меня! Ну что там, готово, наконец?
-Готово, Госпожа, - сказал Аксель и охранники расступились. Аксель же держал в руке конец цепи пристёгнутой к носу Холли украшенному железным арестантским кольцом. Руки Холли были продеты в разъёмный металлический брусок, а также ноги и шея. Всё это было соединено шарнирными стержнями таким образом, что ей приходилось стоять слегка согнув спину и опустив лицо. В такой позе у неё был вид подобострастной просительницы и, уж конечно, на это и рассчитывали создатели этих металлических колодок.
-Не жмут колодки? - спросила Нола.
Холли промолчала, только чуть качнула носовой цепью.
-Ты привыкай, - посоветовала Нола. - У нас для тебя много чего есть.
-Кто бы сомневался, - буркнула полусогнутая Холли.
-Впрочем, - сказала Дельфиолония пошлёпав её литоной по щеке, - возможно, многое и не понадобится. Если правильно себя вести будешь.
-Сейчас, - сказала Холли. - Какая-то лахудра мне указывать будет, как себя вести.
-Ах так?! - возмутилась Нола и снова стегнула Холли по лицу. - На колени, преступница!
-Преступница я или нет, это пускай комиссия решает! - завопила Холли пока охранники ставили её на колени сгибая шарнир соединяющий её ручную и ножную колодки.
Стоя на коленях, Холли, напротив, была вынуждена выгнуть спину назад и запрокинуть голову лицом вверх. Руки при этом торчали вперёд на уровне груди. В целом поза была такая, будто она молится на стоящую над ней Нолу.
-Значит так, - сказала Дельфиолония. - Кто твои сообщницы и где нам их найти?
-Я не знаю, - заявила Холли.
-Лучше отвечай.
-Не знаю я! Мы друг другу лиц не показываем. Что мы, ненормальные, что ли? Откуда я знаю, ты сама, может, одна из них!
-Смотри у меня. Я тебе и помочь могу разговориться, сучка!
-Нола Оллитархии, а ругаешься как ламиола в клетке.
-Отвечать, преступница! - стегнула её Нола. - Где сообщницы?
-В жопу пошла, - ответила Холли.
Нола полезла под свой балахон и что-то извлекла наружу. Нечто блестящее величиной с ладонь. И стала надевать это на торчащие из колодок пальцы Холли. Мне было плохо видно, только слышно как что-то пощёлкивает.
-Ну? - спросила Нола, - не надумала говорить?
Холли только сопела в ответ. Или пыхтела.
-Ну-ну, - сказала Нола и щелчки возобновились. Внезапно Холли завизжала, словно её начали резать. Визжала задыхаясь и с всхлипом втягивая воздух.
-Нет! Нет! - сама для себя неожиданно заорала я.
Холли вдруг перестала визжать, а Нола с удивлением посмотрела на меня.
-Что «нет?». Почему «нет?»
-Не делайте ей больно, Госпожа. Пожалуйста, Госпожа!
-Но она же Страйкерша. Они же пытали тебя?
-Не надо, Госпожа! Не надо никому делать больно, ни мне, ни другим. Ну сколько же можно?! Пожалуйста, Госпожа!
-Хм, - озадаченно поджала губы Дельфиолония. - Ну ладно. Эй! Перевяжите ей палец. И вымойте мои тисочки. Ты, Мелани, очень странная девушка. А ты не ной! - прикрикнула она на Холли. - Подумаешь, пальчик прищемили! Визжит будто режут. Придётся тебе рот затыкать, неженка.
Она сделала знак Акселю: - Ладно, уведите преступницу.
-В Унилонис, Госпожа?
-В Толис. Была охота мне об неё ещё руки марать!
Охранники толкнули Холли в спину. Та с трудом поднялась и заковыляла к двери неуклюже переставляя полусогнутые колодками ноги и переваливаясь с боку на бок как утка. Это, наверное, должно было выглядеть смешным, но мне почему-то смешно не было. А она удостоила меня взглядом. Взгляд был короткий и очень странный. Можно было подумать, что она мной восхищается. Наверное показалось.
Тем временем, Госпожа Дельфиолония снова подошла ко мне и взглянула на поднос.
-Ключ, - сказала она. - Ну-ка, не от этого ли замочка?
Она стала копаться у меня на шее.
-Подходит. Сейчас.
Нола отстегнула от моего носа колокольчик, взяла щипцы Страйкерши, растянула и вынула кольца из моих сосков.
-Спасибо, Госпожа, - поблагодарила я.
Нола строго взглянула на меня, но промолчала. И стала массировать мне грудь.
-Проклятые Страйкеры, - сказала она. - Терпеть не могу рабынь с висячими сосками. Твоё счастье, что грузики подвесили ненадолго.
«Иначе пришлось бы возвращать деньги», - догадалась я.
-Ну-ка, шею покажи. Вот что, Мелани. Ты этой своей Ноле ничего про Страйкеров не говори, поняла?
-Поняла, Госпожа.
-Я тебе запрещаю, поняла?
-Да, Госпожа.
-Смотри у меня!
-Как скажете, Госпожа.
Рабыне не следует много раз отвечать одинаковой фразой, даже если это всего лишь слово «да».
Нола достала платок, поплевала на него и начала тереть мне лоб.
-Странно, - сказала она. - Легко оттирается. Ну и хорошо. Ты, Мелани, знаешь много лишнего. С одной стороны жаль, что Страйкеры тебе не вырезали язык, а, с другой стороны, разве это гарантия, что ламиола не разболтается? Так что, всё к лучшему. Ты у нас, хотя и не очень умна, но всё же и не полная дура. Ты думай, что говорить и когда. И кому. Всегда думай. Это всё ерунда, что ламиолам вредно думать. Для текущего здоровья это, может быть, и вредно, зато для дальней перспективы очень даже полезно. Поняла?
-Спасибо, Госпожа, - сказала я. - Я всё поняла.
-Скажи правильно.
-Мелани благодарит Госпожу. Мелани всё поняла, Госпожа.
-Вот, умница.
Нола извлекла тоненькую цепочку и пристегнула к кольцу в моём носу. И чуть-чуть натянула. Я сейчас же дёрнулась лицом вперёд за цепочкой. А она внимательно смотрела за мной. Наконец она отстегнула мою шею от палки и слегка придержала меня за плечи. Но, убедившись, что я нормально держусь на ногах, повела меня к двери. Около выхода она вдруг остановилась и сказала охранникам:
-Нет. Мы подождём здесь. Доставьте сюда упаковочный ящик для рабыни. И охраняйте вход, чтобы никто не сунул носа.
Охранники исчезли, а Нола указала мне на стул:
-Садись, Мелани. Как ты себя чувствуешь?
-Неплохо, Госпожа. Только…
-Что?
-Писать хочу, Госпожа.
Нола удивлённо взглянула на меня, а потом бросила цепочку мне на колени.
-Сходи, пописай, вон там, в углу.
Я подобрала цепочку и пошла в угол. Почему это она спустила меня с привязи? Проверяет? Мне, конечно, очень хотелось задать стрекача, но ведь там, за дверью охрана. Да и куда я побегу-то? Будь это даже прямо в Лос-Анджелесе.
Я представила себе голую девушку с кольцом в носу и бренчащей сзади цепочкой бегущую по улице в полицию. Смех да и только. Я вернулась к Ноле и присела на стул.
-Пописала?
-Да, Госпожа.
Я подала Ноле конец цепочки который она тут же и надела на свой палец.
-Тебе неуютно когда ты не привязана?
-Непривычно, Госпожа, - я потрогала свою шею. - И без ошейника тоже, Госпожа.
-Будем надеяться, что из тебя всё же выйдет хорошая рабыня, Мелани.
-Я буду стараться, Госпожа.
-Да. Постарайся. Вот из этой Валисалии никогда путной рабыни не выйдет, правда?
-Из Госпожи Валисалии, Госпожа? Но ведь она же Нола, Госпожа.
-Да брось, Мелани. Валисалия ламиола.
Я испуганно примолкла.
-И это бы ещё ничего, - продолжала Нола, - но эта ламиола ещё и ворует Квингс. Разве это хорошо?
-Э… - растерялась я.
-А ведь Квингс предназначен для вас. Для воспитанниц Унилониса. А она тратит его на себя. Разве это справедливо?
-Простите, Госпожа, но мне об этом ничего не известно, Госпожа.
-Я ошибаюсь? А может, это ты ошибаешься, рабыня? Ты не забыла, что рабыням врать запрещено?
И дёрнула меня за кольцо, так, что я взвизгнула от неожиданности.
-Ну? Знаешь что рабыням бывает за наглую ложь?
-А вы не моя Госпожа, Госпожа! - заявила я и шмыгнула носом. - У меня другая собственница. И нечего тут меня за нос дёргать! Вот я своей Госпоже пожалуюсь, будете тогда знать, Госпожа!
-Хи-хи-хи, - засмеялась Дельфиолония глядя на меня. - Ой как страшно. Ой как я твою Госпожу испугалась.
-А вы, часом, не Страйкерша, Госпожа? - спросила я.
-С чего это?
-Она вот точно также меня за нос дёргала, Госпожа.
-Так то она, а то я! Ты думай, что говоришь.
-А для моего носа небольшая разница, Госпожа.
-Ладно, не обижайся, - сказала она. - Привычка. Знаешь, когда рабыню держишь на цепочке, так и охота её иногда подёргать. А знаешь, честно говоря, я на кого угодно думала, только не на эту Холли. Нет, какова сучка! Ведь все признаки налицо были, а я и не замечала.
-Точно, Госпожа, - кивнула я. - Вот и я также. Она же ко мне в подруги напросилась, а я…
-Она твоя подруга?
-Выходит, что так, Госпожа.
-Ну, тогда ты её не забывай. Приходи навестить.
-Навестить, Госпожа?
-Ну да. Её, думаю, для начала в зоопарк посадят. Ну, там часто преступниц в клетки сажают, чтобы показать борьбу с преступностью. Опять же, доход неплохой. За просмотр платить надо. Понятно, что нужно подогревать интерес публики новыми экземплярами. Помнишь двух ламиол Гедоникса? Так вот, на них смотреть уже почти никто не ходит. А Страйкершу мы конечно разрекламируем, так что приходи.
-Я ведь рабыня, Госпожа. Разве я решаю, куда мне идти а куда нет? Госпожа.
-Глупости, Мелани. Умная рабыня умеет вертеть как захочет своим Господином. Это же просто.
-Просто, Госпожа?
-Конечно. Кто покупает рабыню? Тот, кому она показалась интересной. Значит, общение обеспечено. Вот и всё что нужно. Там намекнёшь, там подпоёшь, там сравнение приведёшь, побежит как миленькая твоя Госпожа куда ты захочешь. И тебя с собой прихватит.
-Я подумаю, Госпожа, - пообещала я.
-Не трогай нос. Это некрасиво.
-Простите, Госпожа.
-Я понимаю что кольцо сильно беспокоит, но рабыня не должна показывать вида. Теперь очень модно водить рабынь за колечко в носу, а твоя Госпожа, надо думать, большая модница. Привыкай.
Я подумала, что будет если появится мода привязывать рабынь за язык? Впрочем, тогда хоть языки отрезать перестанут.
Нола поправила свои покрывала и натянула до глаз чадру. Мне показалось, что она в благодушном настроении. Она даже начала покачивать пальчиком на который надела кольцо цепочки. Цепочка начала слегка колыхаться и ощутимо дёргать меня за нос. Но я, как и приказано, не подавала вида.
-Вот, - сказала Нола, - идут, наконец.
Охранники притащили почтовый ящик. Наверное тот самый, в который меня раньше упаковывали. С мягкой обивкой, ремнями для привязывания, маской и баллончиком в углу.
-Залезай, рабыня, - приказала Нола и вытянула руку чтобы цепочка не мешала мне устраиваться в ящике. Меня снова привязали и только тогда Госпожа Дельфиолония наконец освободила мой нос от поводка. А я уже и почесать-то его не могла. На меня тут же натянули маску и я почувствовала противный газ у себя внутри. Последнее что я услышала, это как стукнула закрывающаяся верхняя крышка.
Мне приснился сон. Нормальный сон. Ну должны же, наконец, мне были начать сниться обычные сны?
Я увидела облака и голубое небо. Облака были прямо подо мной, я лишь чуть-чуть возвышалась над верхней кромкой и быстро летела вперёд. Мне это показалось странным. Я взглянула вниз и обнаружила, что сижу верхом на Холли. Холли была голая, затянутая в сбрую из тонких ремешков с маленьким седлом на спине, на котором я и сидела. Во рту Холли была палочка с кольцами по краям, куда крепились золотые цепочки которые я держала в руке. Холли же быстро бежала по облакам на четвереньках, чуть взбрыкивая задними ногами и виляя попкой, а я нахлёстывала её маленькой плёточкой, вроде той, которой скандальная Нола порола рабыню в ресторане.
Я подумала, что Холли трудно бежать так быстро и я придержала её золотые поводья. Внезапно впереди замаячили другие похожие наездницы. Это оказались Сарра и Анита. Сарра была совсем чёрная, а не коричневая, а в носу у неё было большое кольцо из красной пластмассы. Она ехала верхом на Госпоже Дельфиолонии, держа её за кудлатую причёску. Во рту у Нолы была большущая затычка, а руки и ноги соединены цепочками громко звенящими на бегу.
Анита же скакала на Номе Оллитарха. Я сразу поняла это, потому что у неё был только один глаз, причём посередине лба. Нома была в серебряной уздечке и вся обвешанная колокольчиками. А Анита сидела на ней боком, на дамском седле, одетая в блестящую струящуюся ткань. Она стегала Ному и весело смеялась, потому что Нома скакала галопом, попеременно выбрасывая задние и передние ноги, то есть, руки, я хотела сказать, и при этом не переставая кричала стараясь перекричать свои колокольчики:
-Где тут эта Мелани Спайк?! Где тут эта Мелани Спайк?! Вот я ей покажу! Вот я ей покажу!
Тут вдруг моя Холли встала на дыбы. Я свалилась с неё крепко сжимая в руке золотую цепочку и полетела вниз сквозь облака. Когда облака кончились, я вдруг обнаружила на конце цепочки вместо Холли её голубой глаз. Глаз был огромный, величиной с мяч. Он вертелся вокруг, глядел на меня и мигал. Мне это не понравилось и я выпустила цепочку. Глаз исчез и тут вдруг я догадалась, что быстро падаю вниз на острые скалы. Я сильно испугалась, но вдруг меня схватила за волосы огромная рука и удержала в воздухе. Я уж и не знала, радоваться мне или нет. Не очень-то приятно, когда вас держат за волосы где-то между небом и землёй. Я вывернула голову и заметила что рука была дымчато-серая и куда-то меня несла. Вскоре появилась серая туча. У тучи были серые глаза, серый рот, серый нос и серые уши. Зубы, кстати, тоже были серые. Я ещё удивилась, почему это я вижу лицо, если оно всё одноцветное? Рука подвесила меня перед этим лицом да ещё и ощутимо тряхнула вверх-вниз. Чтобы мне жизнь слишком лёгкой не казалась, как я поняла. Я вертелась размахивая руками и ногами и всё пыталась подтянуться на собственных волосах, потому что висеть просто так было очень больно. А серое лицо вдруг разинуло рот и начало хохотать, а потом и заорало:
-А я Серый Повелитель! А я Серый Повелитель! Гы-гы-гы! Хо-хо-хо! Хы-хы-хы!
Внезапно, откуда ни возьмись, на голове у него появилась Холли в голубых покрывалах и с огромной дубинкой в руках. Она принялась колотить серую голову по макушке и кричать:
-А ну, отпусти мою рабыню! А ну отпусти! Ты чего это себе позволяешь, серый козёл, а?!
Я снова полетела вниз, но через секунду Холли оказалась рядом и схватила меня за руку.
-Ну куда же ты, Мелани? - сказала она. - Тебе что, уже надоело, да? Ну пожалуйста, давай ещё побегаем по облакам, а? Это так интересно, так интересно, и-и-и-и!
-Ну ладно, ладно, - сказала я, - только не отпускай меня, а то я опять упаду.
-Никогда! Ни за что! - затараторила Холли и вдруг вскочила мне на спину и начала колотить меня пятками по бокам
-Эй! - возмутилась я, - мы же так не договаривались!
Но Холли тут же продела мне в рот цепочку и начала хлестать меня плёточкой весело покрикивая:
-Вперёд! Бегом! Бегом! Ах ты, лентяйка! А вот тебе! А вот тебе! А ну, бежать, рабыня!
-А ну слезь с меня, сучка! - заорала я, но Холли лишь хохотала и лупила меня по заднице. Я закусила цепочку и побежала вперёд. Вскоре мы нагнали остальных наездниц, только теперь Госпожа Дельфиолония ехала на Сарре, а Нома на Аните, причём Сарра была белая, а Анита голая. Нома же продолжала грозиться поймать Мелани Спайк. Внезапно невдалеке по пояс высунулась из облаков Госпожа Валисалия. Она вытянула палец в нашу сторону и закричала скрипучим голосом:
-Ламиолы на Нолах ездят! Ламиолы на Нолах ездят! Кошмар-р-р-р! Кошмар-р-р-р! Кор-р-р-р-упция!
При этом она так рычала букву «Р», что у меня даже затряслась голова. Она тряслась и тряслась и всё никак не останавливалась. Да что же это такое?! Я вдруг открыла глаза. Я лежала на дне своего ящика, но не привязанная и без маски, а чьи-то руки трясли меня за голову. И сейчас же исчезли как только я открыла глаза.
-Она проснулась, Госпожа, - пискнул чей-то тоненький голосок.
-Совсем проснулась? - спросил другой голос.
-Совсем, Госпожа.
-Так вынимайте её.
Внезапно мой ящик перевернулся и я, вскрикнув от неожиданности, покатилась по полу, впрочем, не по полу, а по мягкому ковру. Вокруг завертелась большая светлая комната. Я ничего и разобрать-то не успела. Мелькнули чьи-то руки, ноги в белых чулочках, и меня покатило в обратную сторону, причём на этот раз ковёр закрутился вокруг меня. Я оказалась внутри рулона словно муха в янтаре. Меня сейчас же подобрали и понесли, я даже не поняла, ногами вперёд или головой. У меня от этих вращений ещё и голова закружилась.
Несли меня недолго. Вскоре я почувствовала, что ковёр опускают вниз и снова толкают. Меня завертело ещё сильнее чем раньше, наверное ковёр быстро разматывался. Я выкатилась на пол, сделала ещё пару оборотов и уткнулась во что-то боком. Получилось что я остановилась носом в пол. Пол был паркетный. Очень чистый и блестящий. Я уставилась на узор нанесённый на планки паркета, но меня вдруг кто-то постучал литоной по ягодице. Я оперлась руками и подняла глаза вверх. Надо мной возвышалась фигура в голубых покрывалах. Я лежала у её ног и прекрасно видела плавные складки подола из гладкой лоснящейся ткани, кромку нижней юбки отделанную тонким кружевом и качающуюся поблизости литону с кожаным лепестком на конце, прикреплённом к прутику тремя золотыми гвоздиками.
Тут же из под подола выпрыгнула ножка обутая в тонкую лакированную туфельку с высоким каблучком-шпилькой и с золотой набойкой на конце. Ножка чуть выгнулась и оказалась прямо перед моим лицом. Я осторожно наклонила голову и поцеловала туфельку. Сейчас же чьи-то руки подхватили меня и поставили на колени. Госпожа Лили стояла передо мной, облачённая в покрывала и чадру с широкой вышивкой по краю. На руках у неё были тонкие белые перчатки, наверное из хорошего шёлка, а с левого запястья свисала литона с белой фигурной ручкой. Она погладила меня перчаткой по щеке и сказала:
-Я очень рада, Мелани. Я твоя Благородная Госпожа, Нола Оллитархии, Глория-Лилиолония, Мона-Генози. А ты, моя собственность, приобретённая установленным путём на торгах в Унилонисе города Генозис.
Она сделала паузу, вероятно ожидая ответа.
-Да, Благородная Госпожа Глория-Лилиолония, Госпожа, - ответила я.
-Именно так, Мелани, - сказала Нола. - Я приготовила для тебя ошейник. Возьми и прочти.
Она протянула мне блестящее металлическое кольцо со скобочками по краям, маленьким толстым колечком спереди и длинной красивой надписью.
-Я Мелани. 941-Г-24. Я послушная рабыня моей Благородной Госпожи Глории-Лилиолонии, Нолы Оллитархии города Генозис, - прочитала я. Надпись была, на мой взгляд, длинновата, впрочем, я видела девушек на ошейниках у которых были написаны целые рабовладельческие поэмы.
-Наклони голову, Мелани, - сказала Госпожа.
Она взяла из моих рук ошейник, развела его и надела мне на шею. Потом достала маленький золотой замочек с железной дужкой, продела его в дырочки ошейника и заперла маленьким ключиком. Развернула ошейник замочком назад и пристегнула к колечку очень красивую витую цепочку, довольно толстую и увесистую. Вероятно, вся эта цепь была золотая. По крайней мере, она очень глухо звенела закачавшись в воздухе. Железные цепочки обычно звенят гораздо громче.
-Рабыня! - строго сказала Нола, - ты на моей цепи. Я твоя Госпожа. А ты моя собственность, моя рабыня в моём ошейнике с надписью удостоверяющей моё право собственности на тебя. Твоё имя Мелани.
-Благодарю Благородную Госпожу, - сказала я, - за ошейник, за цепь, за статус собственности и за имя Мелани, Госпожа.
-Вот и прекрасно, милая, - улыбнулась Нола, стянув с лица чадру. Она подхватила меня под руки и подняла с колен. Ещё раз улыбнулась и вдруг обняла меня и прижала к груди. Грудь у неё была что-то очень твёрдая, скорее всего искусственная. Ростом она была лишь немного ниже меня, но в целом казалась гораздо меньше, возможно из за наивно-детского выражения лица.
-Я так рада, Мелани, - сказала она. - Знай, теперь все твои несчастья позади. Я буду защищать тебя, заботиться о тебе, всё сделаю чтобы тебе у меня было хорошо. Я очень хочу тебе понравиться и была бы счастлива, если бы ты полюбила меня и никогда не пожалела, что спасла когда-то жизнь этой глупой Ноле.
-Я… Я… - залепетала я. И вдруг слёзы сами собой брызнули из глаз. Ну что я за человек? Вот меня только что предала Холли, а я уже и слёзы лью после нескольких ласковых слов Нолы. Знаю я этих Нол!
-Ну-ну, успокойся, дорогая, - сказала Лили. - Тебе очень идёт ошейник и золотые украшения. Блондинкам ведь идёт золото, правда?
Я только кивнула головой, не в силах ещё говорить.
-Ты у меня красавица. Я куплю тебе много украшений и игрушек. Только потом. Сначала ты должна отдохнуть и освоиться, правда?
-Да, Госпожа, - пролепетала я.
-Вот и прекрасно. Погляди-ка теперь сюда, - она развернула меня и я увидела трёх девушек. Одна была одета в античный хитон с узкими перевязями из блестящих ремешков. На ней был узкий позолоченный ошейник с мелкой надписью, а в руках она держала литону с обычной ручкой и петлёй для запястья. Волосы у неё были уложены и перевязаны яркими шнурками и бусами, а поперёк причёски затянута скрученная в жгут косынка с кружевными краями. Две другие были скованы за ошейники длинной железной цепочкой и одеты почти как рабыни Унилониса, в голубые платьица и белоснежные фартуки-передники. На ногах у обеих покачивались лёгкие ножные кандалы и блестели лакированные туфельки. Девушки не были прикованы к унитоле, более того, унитола вообще отсутствовала, по крайней мере, в этом зале.
-Это, - указала Лили на девушку в хитоне, - Спика. Миниунита. Правда, она не ламиола, а Нола, но служит у меня старшей рабыней. После меня, она твоя Госпожа и ты должна её во всём слушаться. А эти девушки в передниках, рабочие миниуни. У меня много таких, надо же кому-то обслуживать дом, готовить и подавать еду, служить моим рабыням. Ещё в доме есть охранники, но я велела им не попадаться на глаза без необходимости.
Спика! Займись нашей новой рабыней Мелани. Ты знаешь, она мне очень дорога и очень нравится.
-Да, Госпожа, - поклонилась Спика и взяла мою цепочку.
-Иди с ней, Мелани. И не скучай, мы конечно же скоро увидимся.
Спика потянула меня за поводок а обе другие девушки забренчали кандалами сзади. Как только мы покинули большой зал, выйдя через боковой проход, я сразу обнаружила унитолу, потому что меня к ней пристегнула Спика. Моей шее сразу стало легче, поскольку две трети веса цепи теперь взяла на себя скоба. А Спика вела меня дальше держа за руку. Вскоре мы оказались в комнате с нишами-ваннами и выложенным плитками полом.
-Сначала следует вымыться, Мелани, правда? - сказала Спика указывая мне на ванну.
-Конечно, Госпожа, - кивнула я и залезла в тёплую воду.
-Рабыни! - велела Спика обеим девушкам и хлестнула их по попкам, - купать Госпожу Мелани!
Ну, я уже и в Госпожи угодила. Девушки принялись мыть и тереть меня, то сливая воду, то наливая новую, а Спика следила и покрикивала. Волосы, правда, мне мыть не стали а сразу спрятали их от воды в мешочек. Зато тщательно промыли уши, нос, рот и остальные отверстия. Потом вытерли большим мягким полотенцем, поставили на пластмассовый коврик и освободили волосы. Усадили меня на табуретку и начали причёсывать, вернее, завивать и укладывать волосы, примерно как у Спики. А та, тем временем, поучала меня:
-Ты должна мыться ежедневно. Госпожа очень любит чистоту. Волосы будешь мыть два раза в неделю, укладывать два раза в день, если конечно Госпожа не прикажет другого. Ты должна следить за чистотой ногтей, состоянием своих зубов и отверстий для украшений. Я буду всё проверять. Смотри, я могу наказать тебя, если ты проявишь небрежность. Запомни, ты рабыня благородной Госпожи, ты должна беспрекословно ей подчиняться, должна следить за своим телом, запахом и внешним видом. Ты ни в коем случае не должна позорить нашу Госпожу Лилиолонию. Это большая ответственность, быть рабыней знатной Госпожи. Насколько я знаю, ты умная девушка и сама понимаешь, как тебе повезло. Веди себя правильно, так, чтобы Госпожа долго интересовалась тобой, и всё будет хорошо. Потому что все, кто перестаёт интересовать Госпожу, отправляются на нижнюю половину, к рабочим девушкам, вот таким как они. Правда, у миниуни и там неплохая жизнь, но быть одной из рабынь Госпожи намного лучше, сама убедишься.
Ты, хотя и рабыня, но для рабочих девушек тоже Госпожа, хотя и неполноправная, конечно. Полноправная Госпожа тут одна, благородная Госпожа Лилиолония Мона-Генози.
-Глория-Лилиолония, вы хотели сказать, Госпожа? - уточнила я.
-Нет, - сказала Спика. - Глория, это приставка к титулу Нолы Оллитархии. Так могут называть её только равные по статусу, или она себя сама. Ты не смеешь употреблять этого слова. Ты ведь не Нола Оллитархии, надеюсь?
-Понятно, Госпожа, - сказала я.
-Госпожа Лилиолония хорошая Госпожа, - продолжала Спика. - Иногда она обращается с рабынями как с подружками. Но ты всегда должна помнить, кто ты и кто она. Ты должна угадывать настроение Госпожи и соответственно себя вести. Надеюсь, тебя хорошо воспитали в Унилонисе и ты не станешь позорить Госпожу и её рабынь.
-Я постараюсь, Госпожа, - пообещала я. - А можно спросить, Госпожа?
-Да?
-Что означает эта приставка к имени Госпожи? Я никогда такого раньше не слышала, Госпожа.
-Это статус, - сказала Спика. - Нола Глория в Оллитархии не занимает государственных должностей. Её назначение, украшать общество. Высшее общество, естественно. За это государство и платит ей ренту.
-Большая рента, Госпожа?
-Достаточно большая чтобы иногда позволить себе приобрести рабыню за тысячу мониолов. Честно говоря, я не представляю, чем ты, Мелани, ей так понравилась? На такие деньги можно было купить десять очень хороших девушек. Или сорок средних. А уж обычных девок можно было купить целый караван, штук сто, а то и больше, если оптом.
-Разве у Госпожи недостаточно рабынь, Госпожа? - спросила я. - Что бы она стала делать с сотней глупых цепных девок, Госпожа?
Меня, надо сказать, стали задевать эти количественные сравнения. А особенно не понравилось что Спика считает девушек штуками.
-У Госпожи достаточно рабынь, - сказала она, - потому-то я и удивлена, что она купила ещё и тебя, да ещё за такие деньги.
-На это у неё были причины, - сказала я, - но раз сама Госпожа не сообщила их вам, Госпожа, то, я думаю, что и мне не следует о них говорить, Госпожа.
-Это правильно, - кивнула Спика. - Но ты должна вести себя скромно, несмотря на то, что всем известно, за какую цену ты куплена.
-Я буду вести себя скромно, Госпожа, - пообещала я.
-Знаешь, - сказала Спика, - ты мне в общем-то нравишься. Ты красива, правильно говоришь, хорошо себя ведёшь. Думаю, мы с тобой подружимся. Но смотри, если вздумаешь дурить, сквернословить или ссорить между собой девушек, я накажу тебя плёткой! Поняла?
-Ну да, Госпожа.
-Что, «Ну да»?
-Я знаю правила, Госпожа. И всегда старалась их соблюдать.
-Правда? Смотри у меня!
-Как скажете, Госпожа.
-Хорошо, - сказала Спика. - Ты спрашивай, если что непонятно.
-Госпожа, - спросила я, воспользовавшись разрешением, - а вы ведь Нола?
-Я Нола, - подтвердила она, - а что?
-Но ведь Миниунита это старшая рабыня. Как Нола может быть рабыней, Госпожа? Вы ведь не Миниуни-Нола, надеюсь?
-Ещё чего, - сказала Спика. - Я обычная Нола. Я просто работаю Миниунитой. Госпожа Лилиолония наняла меня. Тут ничего странного нет.
-Но вы в ошейнике, Госпожа. И на нём написано что вы собственность, Госпожа.
-Ничья я не собственность. Просто одеваюсь как положено Миниуните в приличном доме. Что тут такого? Есть даже Нолы которые тележки катают, одетые в сбруи и уздечки, и они тоже ничья не собственность.
-Нолы тележки катают? - поразилась я. - Зачем?
-Работают. Кстати, за работу упряжной девушкой Ноле обычно хорошо платят.
-Я, признаться, поражена, Госпожа. Зачем им деньги такой ценой?
-Ну, не от хорошей жизни, конечно. Знаешь, бывает что Нола залезает в долги и рента не перекрывает их к положенному сроку. Также бывает что Ноле за какой-нибудь проступок присуждают крупный штраф. А за неуплату к сроку могут и на вал посадить. А туда лучше не попадать. Вот если бы ты посидела на валу, так поняла бы, что это такое.
-Я сидела на валу, Госпожа, - призналась я.
-Как?! - воскликнула поражённая Спика. - Ты сидела на валу? Ты что, преступница?!
-О, нет, конечно нет, Госпожа! - испугалась я. - Меня просто один раз приняли за другую, но это быстро выяснилось. Я и дня не просидела на валу, но представление имею, Госпожа.
-Правда?
-Я ламиола, Госпожа, - похвалилась я, - а ламиолам врать не разрешается, Госпожа.
-Ну ладно тогда, - сказала она. - А то, не хватало нам тут ещё девок с силового вала.
-Конечно, Госпожа, - согласилась я. - А вы, Госпожа, надеюсь не в долгах, Госпожа?
-Я не в долгах, - сказала Спика, - но моя рента слишком мала для достойной жизни. И я люблю работать. Я не мотовка какая-нибудь. Я хочу накопить приличную сумму, внести её в залог на систематическую ренту и таким образом поднять свой уровень жизни. Разве это плохо?
-А многие Нолы работают, Госпожа?
-Не особенно. А что это ты интересуешься проблемами Нол?
-Это от удивления, Госпожа.
-Ну да, - разговорилась она, - вы, ламиолы, считаете что все Нолы праздные бездельницы.
-Я так не считаю, Госпожа, - сказала я. - Напротив, я знаю некоторых Нол, которые очень достойные Госпожи и приносят большую пользу обществу.
-Это, например, кто?
-Ну, хотя бы старший администратор Унилониса, Госпожа Дельфиолония Мона-Генози, Госпожа.
-Это та самая, что поймала каких-то там Страйкеров?
-Она самая, Госпожа.
-Ну да, ты же из Унилониса, ты должна её знать. Кого это она поймала? Ты не знаешь подробностей?
-Очень немного, Госпожа, - скромно призналась я.
-Ну, ну? - нетерпеливо придвинулась ко мне Спика.
-Ну, как вы наверное знаете, Страйкеры завелись чуть ли не в самом Унилонисе. Вот Госпожу Дельфиолонию и прислали, чтобы навести порядок. Да. Она так и сказала. Я, говорит, тут порядок наведу! И что же? В самом деле поймала.
-Много?
-Пока одну. Но самую главную. Надела на неё металлические колодки и отправила в толис. И правильно. Не будет эта Страйкерша больше резать ламиол.
-А какая она, эта Страйкерша?
-Ну, я не знаю, Госпожа. Мне тоже хотелось бы посмотреть, Госпожа. А что обычно делают со Страйкерами, Госпожа?
-Их допрашивают, а потом судят. А пока не состоялся суд, обычно выставляют напоказ в зоопарке, чтобы не пропадал доход.
-Доход, Госпожа?
-Конечно. Ведь посмотреть на Страйкершу всегда приходит много желающих. И не только посмотреть.
-А что еще, Госпожа?
-Страйкершу обычно сажают в небольшую клетку, а рядом ложат гладкую палку, которой любой желающий может её толкать и тыкать. За деньги, конечно.
-Что-то в этом роде я и слышала, Госпожа.
-Надо узнать подробнее, - рассудила Спика. - Такое нечасто случается. Надо же, Страйкершу поймали.
Я скромно промолчала. Вот, пусть Спика и организовывает экскурсию в зоопарк. Тем временем, меня уже закончили мыть, вытирать и причёсывать. Я почувствовала некоторую тяжесть в затылке. Такую укладку я никогда не носила. Причёска была оттянута назад и набита всевозможными шпильками и зажимчиками, а вниз с края свисал ещё и завитый колечками хвостик. Вообще-то красиво, только кожу головы тянет.
-Одевать Госпожу Мелани! - велела Спика рабыням.
Вскоре меня облачили в чулки, поясок, трусики, лифчик, лёгкий корсет и туфельки на высоком тонком каблучке. А на плечи накинули нечто из двух половин скреплённых застёжками. Ткань была мягкая, бирюзового цвета, а застёжки золотые, полированные. Рабыни тут же начали собирать в складки эту хламиду и прижимать её к моей талии. Одна придерживала складки, а другая перевязывала меня блестящими ремешками, сформировавшими нечто похожее на складчатое платье. Я стала очень похожей на Спику.
-Это домашний хитон для рабыни, - пояснила Спика. - У каждой рабыни пять таких и они меняют их каждый день. Бирюзовый, голубой, зелёный, жёлтый и белый. Ещё, каждая имеет розовый хитон, но его надевают по особому указанию Госпожи, также как и другие платья. А теперь идём, я покажу тебе твою клетку.
-Да, Госпожа, - вздохнула я. Вообще-то я рассчитывала на приличную комнату у такой богатой Госпожи.
Тут Спика вывела меня в коридор, и вскоре мы пришли в длинный зал с высокими окошками забранными узорными решётками. Здесь около стены стояло десять небольших клеток, вроде той в которой я сидела в Унилонисе в самом начале. Клетки были круглыми, с прутьями сходящимися вверху. Над каждой была закреплена табличка с надписью. Спика подвела меня к крайней справа клетке и указала на табличку, где было написано: «Рабыня Мелани. Собственность Госпожи Глории-Лилиолонии Мона-Генози 941-Г-24». Я улыбнулась. Получалось, что номер относится к Госпоже.
-Нравится? - по-своему поняла Спика.
Клетка, конечно, была неплохая. Прутья гладкие, позолоченные. Внизу маленькая дверца в которую, наверное, следовало пролезать ползком. На дне красивая стёганая подстилка голубого цвета, очень мягкая на вид. Но в этой клетке, конечно, нельзя было выпрямиться во весь рост или свободно вытянуть ноги. Неужели мне придётся в ней жить?!
-Красивая клетка, Госпожа, - согласилась я. - А почему все клетки пустые, Госпожа?
-Рабыни редко тут сидят. Они обычно заняты другим делом.
-А сколько всего рабынь, Госпожа?
-Рабынь восемь. Ты девятая. А теперь пойдём, я покажу тебе твой столбик.
-Столбик, Госпожа? - удивилась я.
-Столбик, - подтвердила Спика и мы прошли в другой зал, очень похожий на этот. Там оказалось десять резных столбиков из красного дерева, снабжённых металлическими обручами и кольцами. И, конечно, табличками прикреплёнными сверху. К первому и четвёртому столбикам были прикованы девушки в бирюзовых хитонах и причёсках как у меня. Только обе были темноволосыми и чуть поменьше чем я. Прикованы они были за ошейники цепями всего из трёх круглых колец, что заставляло их стоять слегка согнувшись вперёд. А руки были связаны за спиной голубыми лентами, завязанными на большие красивые узлы. Девушки слегка покосились на меня, но ничего не сказали.
-Вот твой столбик, Мелани, - указала Спика. - Когда потребуется, тебя будут приковывать к нему.
-Вот так, как их, Госпожа? - указала я на девушек.
-По-разному. На короткую цепь, на длинную цепь, на шнурок или даже на ленточку. Как потребуется.
У меня снова появилась надежда на комнату. Наверное, здесь у рабынь много своих мест.
-Теперь пойдём туда, где твоё кольцо, - повела меня дальше Спика.
Этот зал оказался поменьше. Тут к стене были прикреплены кольца с табличками над ними. С каждого кольца спускалась блестящая железная цепь увенчанная широким ошейником с висячим замком на скобе. Тут сидело трое девушек в хитонах. Каждая была прикована цепью за ошейник надетый поверх другого, такого как у меня. Руки у всех были скованы спереди тяжёлыми наручниками, а во рту у каждой был пластмассовый кляп-соска.
Девушки с интересом на меня посмотрели, но ничего не сказали по понятным причинам. Этих было трудно разглядеть потому что, помимо хитонов, на них были ещё и платки завязанные снизу, из такой же бирюзовой ткани. Я воздержалась от вопросов, а Спика, демонстративно побренчав моим кольцом и цепью, двинулась дальше.
Мы оказались в круглом зале, не особенно большом, но приятном и ярко освещённом благодаря светлым окнам. В зале стояло несколько лежанок устеленных стегаными одеялами. Там же находились и прикроватные столики на которых стояли бокалы и подносы с фруктами. А на одной из лежанок лежала красивая девушка в хитоне и причёске. На девушке был ошейник, как у меня, а на левой ноге кольцо от которого на пол спускалась длинная лёгкая цепь. Противоположный же конец цепи был закреплён на лежащем на полу металлическом шаре размером с приличный мяч. Шар был блестящий, отполированный как зеркало и не имел никаких скоб, помимо той, к которой крепилась цепь.
А перед лежанкой стояла рабыня в передничке и обмахивала лежащую опахалом, что было явно лишним. Я бы не сказала, чтобы в комнате было излишне жарко. Девушка на лежанке с интересом поглядела на меня.
Спика указала мне на другую лежанку, на которую я и села с удовольствием. А Спика вдруг притащила откуда-то цепь и стала надевать мне на ногу точно такое же кольцо. Щёлк-щёлк, - она заперла его на ключик. Тут я обнаружила что прикована за ногу к точно такому шару как и у другой девушки. А Спика уже отстёгивала тяжёлую золотую цепь от моего ошейника. Я оказалась свободной от привязи к унитоле.
-Отдыхай, - сказала мне Спика, - а я пойду по другим делам. А вы, - ткнула она литоной скованных вместе девушек, - служите Госпоже Мелани!
-Да, Госпожа, - поклонились рабыни звеня цепочками. Они тут же схватили каждая по опахалу и начали качать надо мной. Я, признаться, никакого эффекта не ощутила, наверное просто так было положено. И правильно, нечего рабыням стоять без дела. Я потрогала кольцо на ноге. Оно было тяжёлое и запиралось на внутренний замок, также из жёлтого металла. У нашей Госпожи, видно, золота было пруд пруди. А цепь была, хотя и сравнительно тонкая, но серьёзная. Из цельных овальных звеньев и железная. Я снова поглядела на другую девушку.
-Меня зовут Слиппи, - сказала она, - а ты, конечно же, Мелани?
-Да, - подтвердила я.
-Ты красивая, - сказала Слиппи. - Это правда, что Госпожа купила тебя за две тысячи мониолов?
-Вернее, за тысячу, - уточнила я.
-Или за пятьсот? - спросила Слиппи.
-За тысячу.
-Невероятная цена.
-Наверное, Госпожа очень богата?
-Ну, не богаче других красоток.
-Красоток?
-Ну, мы, рабыни, зовём так этих Нол, которые Глории. Ты смотри, её так не назови, а то она тебя насмерть запорет.
-Так уж и насмерть, - усомнилась я. - Мне показалось, Госпожа добрая.
Девушка взяла с подноса фрукт и медленно откусила. И снова посмотрела на меня.
-Да, - сказала она, - Госпожа у нас добрая. Если не рассердится, конечно.
-А вы кто? - спросила я.
-Рабыня, конечно, - удивилась девушка, - как и ты.
-Тут несколько девушек сидят связанные на цепочках. И ещё другие, около колец в наручниках. А они ведь тоже рабыни?
-Ну да. А что?
-Здесь вот лежать гораздо удобнее.
-Ещё бы. А тебя что, никогда не держали в частной собственности?
-Я только в Унилонисе была, - пояснила я.
-Понятно. Эй, ты! - вдруг ткнула она пальцем в машущую опахалом девушку, - прекрати размахивать этой штукой! Она мне на нервы действует. И цепями не бренчи.
Девушка сейчас же бросила опахало и схватилась рукой за ленточку, натянув свою ножную цепочку.
-У нас тут такие порядки, - сказала Слиппи, - Госпожа каждый день оценивает службу рабынь, а потом, на следующий день, Миниунита сажает всех на цепь ожидания в соответствующее место. А если Госпожа не делала оценок, то сажают как в предыдущий день, ну а если Госпожа всеми одинаково довольна, Спика сажает нас по-очереди, то туда, то сюда, чтобы никому обидно не было.
-Цепь ожидания?
-Ну да. Никто не знает, какая рабыня потребуется Госпоже и когда. Поэтому все рабыни сидят весь день на цепи ожидания. Либо в клетках, либо у столбиков, либо у колец. Ну а самое лучшее место здесь, в комнате ожидания. Здесь каждой рабыне служат одна или две рабочие девки, есть хорошая вода, фрукты, сладости и немного вина. Ты попробуй.
Я покосилась на фрукты, но мне пока не хотелось есть.
-А что, - подёргала я цепью металлический шар, - это и есть цепь ожидания?
-Ну да. Это очень почётная цепь. Девушку с лиолоной на ноге даже к унитоле не приковывают. Мы тут словно Униолы какие, можем ходить где захочем. Ну, правда, Госпожа не любит когда рабыни покидают комнату ожидания. Тогда ведь получается, будто им здесь не нравится.
Я потянула за цепь и подтащила к себе металлический шар. Попробовала пошевелить его.
-Ого! Тяжёлый какой. Да здесь килограммов двадцать, если не больше. Не очень-то нагуляешься с этой штукой.
-Глупая, - улыбнулась Слиппи. - Смотри.
Она вдруг соскользнула с лежанки и потянулась. А девушка в переднике немедленно схватила её шар за цепь и приподняла его. А потом поднатужилась и взяла его в охапку. Слиппи прошлась по комнате, а рабыня бежала за ней таща на животе её груз. Я только рот разинула.
-Все Униолы так и ходят, - пояснила Слиппи. - Ну, я имела в виду тех, у кого лиолоны на ноге. Это вообще-то традиционная для Генозиса вещь, но сейчас её редко встретишь А когда-то, говорят, все ламиолы тут таскали лиолону. Генозис ведь остров, надеюсь, ты знаешь?
-Знаю, - сказала я, - а какая связь?
-Как какая? Где остров, там и вода. Ламиол часто возили по воде, вот и связь.
-Понятно, - сказала я. - Возили по воде с гирей на ноге чтобы ламиолы боялись пошевелиться.
Слиппи вдруг весело засмеялась. А, просмеявшись, сказала:
-Всё наоборот. Лиолоны, они обычно не такие. Они большие и лёгкие. Ну, пустые внутри. Это чтобы ламиоле свалившейся в воду было за что держаться, чтобы не утонуть, понятно?
-Ах, вон что, - кивнула я.
-Ну да. А на берегу наливали в лиолону воду и закупоривали пробкой с замочком. Тогда, конечно, лиолона превращалась в тяжеленную гирю. Ну а потом появились разные лиолоны, например, как наши, просто железные шарики. Знаешь, бывают лиолоны совсем маленькие. С ними даже бегать можно.
-С такой-то не разбежишься, - я покачала ногой свой шарик и вздохнула.
-Ты, вроде как, не рада?
-Чему? Гире не ноге?
-Конечно. Я же говорю, лиолона очень почётна для рабыни. Её ведь Униолы носят. А иногда и Нолы.
-Нолы? Как так?
-Да так. Нола Госпожа. Что хочет, то и носит. Хоть десять лиолон.
-И что, многие носят?
-Ну, я не знаю. Но однажды Госпожа сама надела такой вот шарик идя на официоз. У них там, у Госпожей, на официозах много чего носят, а то и вовсе ничего. Я сама многого не видела, но говорят такое, что и поверить трудно. Очень редко рабыня попадает на официоз. Ну, если она там для чего-то задуманного требуется. Обычно для забавы.
Я сразу решила не спрашивать пока о забавах знати.
-Слиппи, - сказала я, - рабынь ведь восемь?
-Восемь, кроме тебя, - подтвердила она.
-Я видела шестерых. А где ещё две?
-Ну, наверное они служат Госпоже. Госпожа, кажется, собиралась куда-то идти. Тогда, возможно, она взяла их с собой.
-Значит, каждый день рабыни одеваются, причёсываются и сидят либо в комнате ожидания, либо в других местах, на этой… цепи ожидания?
-Ну да.
-А ночью?
-Ночью рабыни спят в своих комнатах. Если Госпожа не прикажет другого, и если она не возьмёт рабыню в свою спальню.
-Это хорошо, - обрадовалась я.
-Конечно хорошо, - согласилась Слиппи. - Если рабыня хорошо себя ведет, ей живётся прекрасно. Вечером её отводят в комнату, моют, переодевают, обслуживают, приковывают к постели или к кольцу на стене и можно спать. А ещё рабынь одаривают Оллитарой.
-Каждый день Оллитара?
-По графику, - сказала Слиппи, - а то и без графика, если есть причины. С Оллитарой тут никаких проблем. Но только если рабыня ни в чём не провинилась. А провинившихся Госпожа наказывает, а как же?
-Ночью?
-Ну, бывает, что и ночью.
-Сама?
-Ну, - улыбнулась Слиппи. – Нет, конечно. Госпожа, если рассердится, тут же и огреет тебя плёткой. А ночью она любит спать. Наказания же поручает палачам.
-Палачам?! - вздрогнула я.
-Ну, ты не пугайся. Это мы, рабыни, так их называем. Это обычные блюстители которых приглашают для наказания девушек. Ведь лучше когда наказание производит специалист, правда?
-Ага. Чем лучше-то?
-Как это, чем? Специалист никогда не искалечит ламиолу и не причинит ей боли больше чем следует. Была охота попасть в руки неумехе, который никакого понятия не имеет о профессиональной пытке девушек!
-Пытка?! - перепугалась я. - Что, бывает и пытка?
-Редко, - сказала Слиппи. - Это надо хорошо провиниться. Например, как Мути.
-Мути, это кто?
-Одна из рабынь.
-А чем таким она провинилась?
-Сквернословила. А Госпожа этого очень не любит.
-И что же?
-Госпожа приказала пытать Мути. Для просветления разума, как она выразилась.
-А… И какими же методами?
-Да ничего особенного. Тисками, иголками, пыточным газом и, кажется, прищепками.
-Ничего себе. И подействовало? - спросила я.
-Подействовало, - кивнула Слиппи. - Мути свои ошибки признала.
-Не очень-то гуманно, - заметила я.
-Да ты что? Это же сквернословие. В Аннолиусе за это язык отрезают. Так лучше, что ли?
-Ох уж этот Аннолиус, - вздохнула я. - Такие страсти рассказывают, просто жуть берёт. Там, наверное, все жители сдвинутые.
-А что ты слыхала?
-Много чего. Однажды меня Аннолиусская Твикли так подставила, просто ужас! Я даже на валу из за неё побывала, а она сбежала и след простыл.
-Во?! - удивилась Слиппи. - Да куда же она сбежала?
-Говорят, в Гедоникс. А там ламиолы на Нолах ездят.
-Хи-хи-хи, - прыснула Слиппи. - Здорово. А как они сбежали-то? Разве это возможно?
-Ещё как возможно, - заявила я.
-Да как же? А цепи? А замки? А клетки и охранники? А ошейники, наконец?
-Всё ерунда, - самоуверенно заявила я. - Для хороших специалисток это не проблема.
-Замки не проблема?
-Ага. Они их шпильками вскрывают, сама видела.
-Да ты что?! - вытаращилась Слиппи. - Вскрывают замки?!
-Ты будто не знаешь, - сказала я.
-Это что же получается, - взволнованно сказала Слиппи, - любая рабыня может украсть шпильку, подойти ко мне и снять с меня ошейник?!
-Во-первых, не любая, - я уже пожалела, что сказала. Дура я! Я же обещала никому не говорить, - ну, а потом, зачем ей снимать с тебя ошейник?
-Как это, зачем? На мне ошейник знатной Госпожи, кто меня обижать захочет? А тут любая низкопробная девка станет щеголять в моём ошейнике и строить из себя важную персону? А Госпоже какой позор?
-Ну, так ты и не отдашь его, правда? Треснешь эту самую рабыню своей лиолоной по голове.
-По голове?! - ужаснулась Слиппи. - Лиолоной? - дёрнула она за цепь свою гирю. - Так ведь убить можно!
-А пускай не лезет.
Слиппи глядела на меня широко раскрытыми глазами, да ещё и рот разинула.
-Убивать же никого нельзя!
-Слиппи, - сказала я, - я же пошутила, ну? Ты что, шуток не понимаешь?
-Пошутила?
-Ну да.
Слиппи понемногу начала смеяться. У неё явно было туго с чувством юмора.
-Так ты пошутила! А я-то дура, - облегчённо сказала она, просмеявшись. - Я-то решила, что кто-то и вправду шпильками замки вскрывает.
-Ну… - хотела сказать я, но вовремя заткнулась.
-Весёлая ты девушка, - сказала Слиппи.
-А чего грустить-то? Я разве не в хорошее место попала? Разве Госпожа не будет меня ценить после таких-то расходов?
-Странно очень, - сказала она. - Всё-таки, тысяча мониолов за рабыню это очень большая цена. Почему же Госпожа столько за тебя заплатила?
-А ты у Госпожи и спроси. Я-то откуда знаю?
-Ну да, спроси. Плётки мне ещё не хватало. Ты не смотри что наша красотка низкорослая, плёткой она пользоваться умеет не хуже других.
-Да уж, - сказала я, припомнив как Лили нахлёстывала рабынь на гонках.
-А ты-то откуда знаешь? - насторожилась Слиппи. - Она что, тебя уже била?
-Не била она меня. Но она же Нола. Нолы все умеют плётками махать. Иначе, какие же они Нолы?
-Ну, некоторые и не умеют. Некоторые вовсе рабынь не держат. И даже на тележках не ездят, а ходят пешком.
-Пешком ходят? И без ламиолы на цепочке?
-Ну, до этого ещё не дошло. Наоборот, такие Нолы говорят что у ламиол трудная жизнь. И, конечно всегда водят ламиол на прогулки. В Унилонисе их арендуют.
-А я слышала, есть какие-то оболюционистки? Те, которые вовсе против рабства.
-Есть, - кивнула Слиппи. - Кого только нет. Даже такие дуры находятся.
-А они дуры?
-А кто? Была охота таскать эти дурацкие сарафаны и тяжеленные цепи на руках и ногах. Я уж молчу про арестантские ошейники и кольца.
-Ну, может они потому и хотят отменить рабство, чтобы вовсе никаких цепей не таскать?
-Ага, чтобы они с меня ошейник сняли? Пусть только попробуют!
-То есть, ты довольна тем что ты рабыня?
-Довольна, - насторожённо сказала Слиппи. - А что?
-Да так. Ты вообще откуда?
-А что?
-Интересно просто.
-А ты случайно не оболюционистка, девушка?
-Какая же я оболюционистка? - хихикнула я. - Оболюционистки носят оболюционистские сарафаны и тяжёлые цепи на руках и ногах. И плохие ошейники, ты же сама сказала. А я ношу хорошее бельё, шёлковое платье и лиолону на ноге как знатная Госпожа. Разве не так?
-Так-то оно так, - подозрительно сказала Слиппи, - да не в одежде дело. А цепи на тебя недолго и надеть.
-Я не оболюционистка, - сказала я. - Я даже плохо представляю, что это значит.
-Да? А такое впечатление, что тебе быть рабыней не очень нравится.
-Кто тебе сказал?
-Впечатление такое.
-Ну, не знаю, - слегка рассердилась я, - лично у меня таких впечатлений нет.
-Каких?
-Таких, как у тебя.
-А какие у меня впечатления?
-У тебя впечатление, что будто есть впечатление, что такое впечатление, что мне рабство не нравится.
-Да? А оно тебе нравится?
-А тебе?
Слиппи вдруг прижала ладони ко лбу и сказала:
-Я потеряла мысль. О чём мы говорили? Эй, ты! - пихнула она ногой рабыню, - ты чего это опахало бросила? Что, не видишь, что Госпоже дурно? Ишь, распустилась!
Девушка поспешно замахала над ней опахалом, а Слиппи вдруг посмотрела на меня и спросила:
-Ты кто?
-Я Мелани, - сказала я. Мне стало слегка не по себе.
-Мелани? Какая Мелани? А, та, которую купили за тысячу мониолов? Что-то я тебя плохо помню.
-Меня только что прислали, - сказала я.
-Прислали?
-Ну да. По почте. В ящике.
-А. Вот почему я тебя не запомнила. Просто не успела. Так ты, значит, Мелани, - она внимательно на меня посмотрела и улыбнулась. - Ты красивая девушка. Постой! Ты что, оболюционистка?!
-А что это значит? - спросила я.
-Как, ты не знаешь?
-Не знаю.
-Какая же ты оболюционистка, если не знаешь, что такое оболюционизм? - она даже хихикнула.
-На это есть причина, - нашлась я.
-Какая?
-Дело в том, что я не оболюционистка. Вот и не знаю.
-Да, действительно, - задумчиво проговорила она. - Постой, но кто же сказал тогда, что ты оболюционистка?
-Я ничего не слыхала, - сказала я.
-Но кто-то же сказал?
-Может, вы сами? - спросила я её.
-Возможно, - сказала она, подумав, и опять взялась за голову. Потом посмотрела на рабыню и проговорила:
-Ты чего так опахалом размахалась, дура? Маши медленно, размеренно. Вот так. Что тут сложного-то?
Рабыня послушно выполняла все требования. Наверное, давно привыкла, что у Госпожи крыша не на месте. А та вроде пришла в себя.
-У меня лиолона на ноге, - похвалилась она и тряхнула цепью.
-У меня тоже, - сказала я.
-Я Слиппи, - сказала она. - Можешь так меня и звать.
-Спасибо, - поблагодарила я.
-Ты фрукты попробуй. Они вкусные.
И сама снова взяла с подноса один из фруктов. В этот момент послышался топот бегущих каблучков. Только я успела надкусить нечто похожее на яблоко, как в комнате появилась Спика, схватила меня за ошейник и потащила с лежанки. Я даже испугалась, думая что чем-то провинилась. Но Спика просто снова приковала меня за шею к скобе унитолы. Опустилась на пол и начала отмыкать от моей ноги лиолону. А потом схватила за руку и бегом потащила за собой. Я вприпрыжку скакала следом, благо, скоба легко шла по брусу, а Спика приговаривала:
-Скорей, Мелани, скорей! Госпожа хочет тебя видеть. Ну же, бегом!
Бежали мы, однако, куда-то не туда и вскоре оказались в коридоре с редкими дверями с одной стороны. Я даже и табличек на дверях не разобрала, как оказалась внутри одной из этих комнат. Здесь была большая низкая кровать, аккуратно застеленная покрывалом, маленький туалетный столик с зеркалом, пара стульев, унитаз, биде и большой шкаф, да ещё стенные вешалки по бокам. А у дальней стенки зеркало и фарфоровый умывальник и даже ванна, правда небольшая.
Спика подтащила меня прямо к умывальнику, а следом прибежали обе рабыни. Спика сунула меня в раковину и стала умывать мне лицо словно котёнку, крича при этом рабыням:
-Скорее, дуры! Освежитель! Полотенце! Заколки! Розовый хитон Госпожи! Шевелитесь, дуры бестолковые!
Девушки, кстати, вовсе не были бестолковыми. Они очень расторопно вытерли меня, стащили бирюзовый хитон, протёрли меня прохладной водой, пшикнули чем-то мне в подмышки и в пах, надели на меня такой же хитон, только розового цвета и с узенькой полоской отделки по подолу. Снова перевязали меня ремешками и усадили на пуфик перед зеркалом.
-Накрасить, Госпожу! - продолжала командовать Спика, - причёску поправить! Украшения… где украшения?!
-Вот, Госпожа! - пискнула одна из девушек доставая с полки шкафа небольшой футляр-шкатулку. Спика тут же принялась в ней копаться что-то выбирая и осматривая, а девушки обвели мне глаза, подкрасили губы и начали пудрить щёки. Выглядел этот макияж несколько непривычно, впрочем, достаточно сносно. Мне даже прилепили длинные чёрные ресницы и пару мушек на левую щёку.
-Держи, - Спика сунула мне в руку маленький платок с кружевной отделкой и вышитыми буквами M.S. Я припомнила что без платка девушкам ходить не положено и зажала его в ладони. А Спика шлёпнула меня под челюсть чтобы я приподняла лицо. Продела мне в уши золотые серёжки изображающие Генозисский трёхколечник, а потом начала чего-то продевать мне в нос. Я не решилась протестовать и вскоре была украшена носовым колечком с золотым колокольчиком над губами. Ну вот, так хорошо было, а тут… Но Спика уже снова тащила меня за руку. Кажется, мы добежали до того зала откуда всё и начиналось.
-Выровняй дыхание, - велела мне Спика. - Вот так. Рот разинь!
Я раскрыла рот, решив, что мне сейчас вставят кляп, но ошиблась. Спика продула мне рот аэрозолью с лёгким свежим привкусом, велела закрыть рот и отстегнула меня от унитолы, крепко зажав мою цепь в руке. После этого мы вошли в зал и Спика сказала:
-Рабыня Мелани, Госпожа.
Я сразу и не разглядела Лили, которая сидела на мягком диване одетая весьма эффектно, примерно как проститутка среднего уровня.
На ней было блестящее серебряное платье-маечка, гораздо выше коленей, на ногах чулки-сетка и туфельки на высоких металлических шпильках. Ещё на ней был поясок-цепочка, платок из атласной ткани завязанный на левом запястье и ошейник на шее. Впрочем, ошейник был без замка, без скоб и без надписей, просто полированное стальное кольцо чуть выпуклое наружу. Непонятно даже, как такое надеть и снять?
Причёсана она была на кучу мелких завитушек усеянных голубыми головками шпилек. Ещё я заметила громадные серьги или клипсы в ушах. А рядом с ней лежала длинная красивая литона с большой резной ручкой и петлёй для запястья.
-Мелани, - улыбнулась она мне, - ну, иди же сюда, садись, - указала она литоной на диван рядом с собой.
Спика тут же чуть подтолкнула меня в спину. Я подошла и села вполоборота к Госпоже, также как сидела она.
-Ступай, Спика, - велела Лили.
Та тут же надела кончик моей цепи на кольцо привинченное к ножке стоящего рядом столика, поклонилась Госпоже и исчезла.
Лили внезапно встала и снова обняла меня. Пригладила мне волосы и поправила платье на плечах.
-Ты у меня красавица, - сказала она. - Я так рада, что купила тебя.
У меня снова чуть не навернулись слёзы, но я сдержалась.
-Тебе понравился мой дом? Правда? Ну, тут конечно нет ничего особенного, но я, знаешь ли, сторонница общепринятых правил. Зачем что-то выдумывать, если над этим уже другие много думали, правда?
-Думаю, да, Госпожа, - осторожно кивнула я.
-Ой, Мелани, - сказала она, - знаешь, я должна с тобой сразу договориться. Официально ты меня должна называть: «Благородная Госпожа Лилиолония». Официально. Ну, когда присутствуют другие представители общества, да? Знаешь, у нас там на этот счёт такие строгие порядки. Мне они не очень нравятся. Считается, что у знатной Нолы все рабыни должны ну прямо по струночке ходить. Иначе, мол, она никудышная Госпожа и чуть ли не позорит свой статус. Я и рабынь-то редко на официозы беру. Это же трудно, всё абсолютно по правилам делать, но вот такие уж там порядки. Но ты ведь умница, правда? Когда надо, ты ведь постараешься и не захочешь меня позорить?
-Конечно, Благородная Госпожа Лилиолония. Госпожа.
-Ну вот. А в основном, можешь просто называть меня Госпожа, или Госпожа Лили. Ну, когда дома. Чего длинно-то выражаться, так и язык сломать можно, - хихикнула она, а я вежливо улыбнулась в ответ.
-А вообще-то, когда мы одни, как сейчас, называй меня Лили, ладно? Давай будем как подружки? Ты Мелани, а я Лили. Разве я тебе не нравлюсь?
-Но, Госпожа…
-Нет-нет, Лили. Ли-ли, ну?
-Лили, - сказала я.
-Ну вот, умница, - она слегка сжала мне руку. - Ты знаешь, Мелани, я ведь совсем маленькая. Ну да. Мне всего-то шестнадцать номинальных лет. Знаешь как хочется в таком возрасте иметь старшую подружку, которая всё знает и всё умеет? А если к тому же такую красавицу как ты, разве это не счастье?
-Все-таки, я рабыня, - заметила я, - а вы, Лили, знатная Нола. Правильно ли будет, если вы станете обращаться со мной как с подругой? Госпожа.
-Правильно, - сказала она. - Я же Нола, что захочу, то и правильно.
Тут мы вместе хихикнули.
-И потом, - сказала она, - я же не хочу выделять тебя из других рабынь. Ты думаешь, я не понимаю, как это опасно для рабыни? Если они тебя возненавидят, то, уж конечно, найдут способ отравить тебе жизнь. Так что никакая Госпожа не поможет, я знаю. Ну, ты и будешь жить по общим правилам. Но у меня хорошо. У тебя, как и у всех, будет отдельная комната, хорошая постель и Оллитара. Столько, сколько тебе захочется. Но, конечно, не больше, чем следует, - строго добавила она и опять улыбнулась.
-Ты не бойся, веди себя скромно и никто тебя не обидит. А я постараюсь проводить с тобой побольше времени. Ты мне очень нравишься, правда. И никто тебе ничего не сделает. Все же понимают, ты новая рабыня, Госпоже с тобой общаться хочется, это же естественно. И, конечно, обычно ты будешь называть меня Госпожой. А сейчас мы подружки.
Она ткнула меня пальцем и сказала:
-Мелани!
-Лили! - ткнула я её и мы снова обнялись.
-Погуляем? - спросила она.
-Погуляем, - улыбнулась я. - А где?
-В саду.
-О! - сказала я. - Тут сад есть?
-Конечно. Сад и бассейн с хорошей водой. Пошли.
Она тут же отстегнула мою цепь от столика и надела себе на запястье, взяла литону и чуть заметно прикоснулась к моей попке. Я пошла рядом с ней на цепочке к выходу из зала. Снаружи оказался очень миленький садик, аккуратно подстриженные кусты и низкорослые пышные деревья, совершенно скрывающие вид на небольшом расстоянии.
-Здесь много тени, - пояснила Лили. - Видишь, можно шагнуть под листву когда мало тумана, а можно на тропинку когда Оллитара скрыта, как сейчас. Здесь рабыне вполне можно обойтись без головного платка. Мне эти платки, знаешь, не очень нравятся. Вот у тебя такие красивые волосы, ну зачем их прятать? А ты как думаешь?
-Мне сделали красивую причёску, Госпожа Лили, - сказала я. - Думаю, на меня не собирались сегодня надевать платок. А вам правда нравятся мои волосы, Гос…
Но тут она легонько стукнула меня литоной:
-Лили, а не Госпожа. Ну пожалуйста, Мелани.
-Да-да, конечно, Лили. А вы, Лили, тоже красивая.
-Ну, - огорчённо произнесла она, - я никогда не стану такой красавицей как ты. Так и останусь подростком пока резко не состарюсь.
-Шестнадцать лет совсем неплохой возраст, - сказала я. - Помню, в восемнадцать я уже считала себя старухой. Правда, в девятнадцать это прошло.
-У тебя хорошая ложная память, Мелани, - Сказала Лили, - если ты помнишь такие вещи. Ты и ещё что-то помнишь? А, вот, смотри, наш бассейн. Нравится, правда?
Бассейн представлял собой длинный канал шириной метра два с половиной с двумя круглыми озерками по концам. Вдоль канала тянулись узкие дорожки с низкими поручнями странной формы. А вода была очень чистая и прозрачная. За бассейном же виднелась, вероятно, внешняя изгородь из густых колючих кустов в рост человека Вообще, садик был очень чистый и свежий. Наверное траву постоянно стригли и поливали, а деревья подрезали.
-Необычная форма, - высказалась я о бассейне.
-Да, - довольно сказала Лили. - Это я такую придумала. Мне нравится быстро плавать, это, кстати, очень полезно для тела. А ты любишь плавать?
-Конечно, - встрепенулась я. - Вот только, кажется, я уже не плавала целую вечность.
-Так давай поплаваем. Зачем же дело стало? Да, вот только этот поводок придётся снять, уж больно эта золотая цепь тяжёлая.
-Это точно, Лили, - подтвердила я.
-Ты ведь не обидишься?
-На что? - не поняла я.
-На то что я сниму с тебя золотую цепочку?
-Да что вы, Лили? - хихикнула я. - Мне эта цепь порядком шею оттянула. Железная гораздо легче и удобнее.
-Железная? - удивлённо вскинула брови Лили. - Ты разве не любишь золота, Мелани?
-Я люблю золото, - сказала я, - только не в таких количествах. Мне идут тонкие, изящные вещи. А золото, конечно, блондинкам идёт. Но и форма имеет большое значение. А уж хорошая тонкая стальная цепочка и смотрится лучше золотой.
- Вот как? - несколько огорчённо сказала Лили. - А я собиралась купить тебе золотой ошейник и даже золотые прогулочные цепи.
Она выглядела заметно огорчившейся из за такого моего отношения. Я даже пожалела её и сказала:
-Но я же не против золота. А золотые цепи и ошейник, это здорово. Если только надолго не надевать. Но ведь они наверное страшно дороги?
-Так что? - фыркнула Лили. - Мне для тебя ничего не жалко. Ты заметила, у тебя даже клетка позолоченная?
-Заметила, - кивнула я. – Меня, правда, Спика всё бегом гоняла, но уж клетку я разглядела. Только, Лили, цепи из золота, это по-моему излишество. На такие деньги, наверное, можно купить много нужных и приятных вещей для рабыни. Рабыне ведь не только цепи нужны?
-Мы с тобой обязательно пойдём по магазинам, - пообещала Лили, - и ты мне расскажешь, что ты любишь, хорошо? А сейчас будем купаться.
-И я тоже?
-Конечно. Ну-ка, - тут она взялась рукой за мой затылок, - подержи голову.
И внезапно начала стучать рукояткой литоны по подвешенному к моему носу колокольчику Тот звонко забренчал. Я и отреагировать-то не успела, как она уже отпустила меня. Я невольно схватилась за нос, а перед Лили откуда ни возьмись, возник охранник.
-Найди Спику, - велела ему Лили, - пусть приведёт Мути с купальными принадлежностями для меня и Мелани.
Охранник поклонился и исчез, а я всё ещё держалась за нос.
-Ой, Мелани, - забеспокоилась Лили, - я что, сделала тебе больно?
-Не больно, - сказала я, - просто неожиданно как-то.
-Хи-хи, - сказала она. - Я всегда так зову охрану. Забавно, правда? Да ты и сама, если надо, можешь их позвать. Только стучи сильнее и чем-нибудь твёрдым, а то, они плохо слышат издалека. Удобно, правда?
-А что, у рабынь всегда к носу колокольчики подвешены?
-Ну, почти всегда. Это же очень к лицу девушке-ламиоле. Знаешь, мне нравится когда рабыня легонько позванивает на ходу. Всегда можно на слух судить о её настроении и состоянии. А носик у ламиол словно специально создан для колокольчика. Ну куда его ещё так хорошо подвесить можно? Некоторые, правда, любят продевать рабыням цепочку в язык и подвешивать колокольчик к ней, ну, чтобы он позванивал при разговоре, но, я думаю, девушке тогда неудобно. Можно цепочку прикусить, да и вообще, это не очень практично.
-М… - сказал я. - А Нолы не носят колокольчики в носу?
-Почему не носят? Иногда носят. У меня и самой дырочка есть, вот посмотри.
Она приподняла лицо и я заметила дырочку в перемычке её носа. Нола Лили была ниже меня ростом, однако, вовсе не коротышка. Хотя, если учесть её высоченные каблучки… Впрочем, ведь и я тоже обута в туфельки. Но я достаточно высокая девушка. Кажется, метр семьдесят шесть, если я правильно помню. Госпожа без каблуков наверное и до ста семидесяти не дотянет. И телосложение у неё похуже. Подросток-переросток. Грудь средняя. Лицо несколько кругловатое с приятными щёчками. Нос чуть курносый, а глаза серые, как у меня. Руки правильной формы с холёными пальчиками, ноготками и запястьями. Бедра узковаты, впрочем, это вписывается в общий тип фигуры.
-Нравлюсь? - спросила Лили, заметив мой взгляд.
-О, простите, Лили, - смутилась я.
-Ну-ну, что ты? Ты же красавица, ты в женской красоте толк знаешь. Мне твоё мнение очень важно.
-Вы красивы, Госпожа, - сказала я, - и в вас есть нечто такое, неуловимое, что создаёт общее впечатление, скажем так, нестандартности. Думаю, вас часто замечают в толпе.
-Точно! - обрадовалась Лили. - Меня часто замечают, часто выделяют из других, а это очень важно для моего общества.
-Ну, - сказала я, - теперь вы ещё больше выделитесь. У вас рабыня за тысячу мониолов.
-Хи-хи! - развеселилась Лили. - Уж это точно. Мелани, а это правда, что ты выбила глаз Номе Оллитарха?
Я тут же прикусила язык и она это заметила.
-Ты не бойся, - сказала она, - я тебя в обиду не дам. Так как там дело было?
-Лили, - сказала я, - вы очень ко мне добры, вы моя Госпожа, да и к тому же, вы мне нравитесь, но дело в том, что я дала обещание никому ничего не рассказывать на эту тему. Как же мне быть?
-Ты обещала? Это так серьёзно? Знаешь как мне любопытно?
-Если вы прикажете, Госпожа, - сказала я, - то я всё расскажу, только после этого, боюсь, у меня будет болеть совесть.
-Тогда не надо, - сразу решила Лили. – Главное, чтобы ты была спокойна. А я обойдусь.
-Вы так добры, Лили, - повторила я.
-Ну разве может моя доброта сравниться с твоей, Мелани? Ты ведь мне жизнь спасла, а сама чуть не погибла.
-Я даже и не знаю, как так получилось, - честно призналась я. - Я и сама не ожидала. И хорошо что так вышло. В конце концов, и вы и я живы и здоровы и это очень хорошо.
-Конечно, Мелани, - кивнула Лили. - А то, что мы с тобой теперь ещё и вместе, это совсем хорошо.
И мы мило друг другу улыбнулись И ещё я подумала, что если бы у нас обеих были колокольчики в носу и цепочки на шее, было бы ещё лучше. Или ни у кого, для полного счастья.
-Лили, - спросила я, - а эта самая Нома Оллитарха что бы сделала, если бы купила меня?
-Не знаю. Вообще-то, все блюстители сбежались бы чтобы следить за соблюдением твоих прав. Всем было бы интересно, что она станет делать с тобой, так, чтобы ещё и законы при этом не нарушить. Любопытное бы положение вышло. Если бы ты стала её собственностью, получилось бы что она и виновата во всех твоих грехах.
-То есть, вышло бы что она сама себе выбила глаз?
-Юридически, получается что так, как это ни смешно звучит.
-Вообще-то ламиоле можно устроить невыносимую жизнь и в рамках закона.
-Можно, - согласилась Лили, - но рабыня может пожаловаться комиссии на предвзятое к себе отношение.
-Мне всё же неспокойно, - призналась я. - Это хорошо, что вы купили меня, Лили. Но вдруг эта одноглазая Нома не оставит попыток свести со мной счёты?
-Это уж моя забота, - несколько высокомерно сказала Лили. - Никто не смеет наказывать моих рабынь, кроме меня. Пускай только попробует, будет иметь дело со мной. Я ей второй глаз вышибу, если что. Хотя, чего это я буду руки марать? Я Нола, а она ламиола, пусть даже и Униола-Нома. Она мне не ровня. У неё наглости не хватит покушаться на собственность знатной Нолы. О, гляди, Спика идёт.
Спика чуть не вприпрыжку бежала сюда, а за ней на цепочке спешила рабыня в бирюзовом хитоне с кучей поклажи в руках. Рабыня была в тугой бирюзовой косынке, но, судя по выбивающимся наружу прядям, брюнетка.
-Раздень меня! - велела рабыне Лили и слегка стегнула её литоной по ягодице. Наверное так полагалось при разговоре с рабынями. Вроде подтверждения приказа.
-А ты, Спика, раздень Мелани, - указала она Спике на меня.
-Я схожу за девушками? - спросила Спика.
-Да ну! - махнула рукой Лили. - Раздень её сама.
-Между прочим, я не рабыня, Госпожа, - заметила Спика.
-Подумаешь! Мне что, самой её раздевать?
-Я же говорю, что приведу девушек, Госпожа, - повторила Спика, - они и разденут.
-А я хочу, чтобы ты! - топнула ножкой полуголая Лили.
-А я не рабыня, Госпожа.
-Нет, ты рабыня! Работаешь рабыней, так и веди себя как рабыня! А не то выпорю!
-Это пожалуйста, Госпожа, - согласилась Спика. - Выпороть меня можно, а вот унижать, заставляя раздевать рабыню, не имеете права.
-Вот видишь, Мелани, - пожаловалась мне Лили, - мне тычут в нос моими же правами.
-Госпожа, - предложила я, - может, я сама разденусь, Госпожа?
-А что? - сказала Лили, - это мысль. Ты ведь не станешь говорить, что собственноручное раздевание тебя унижает?
-Оно меня вовсе не унижает, Госпожа. Напротив, я люблю всё делать сама, Госпожа.
-Всё делать сама?
-Да. Ну, не всё, конечно. Но уж макияж сегодня я могла сделать и сама, и получше этого.
-Спика, - сказала Лили, - Мелани хочет сама делать себе макияж. Проследи за этим.
-Непременно, Госпожа, - поклонилась Спика.
-Ну же, раздевайся скорее, - кивнула мне Лили. Сама она к этому моменту уже была голая, а рабыня натягивала на неё купальный костюм.
Я отметила что Госпожа Лили была несколько угловатого телосложения и с большим количеством родинок на коже. Кроме того, у неё были излишне тонкие ноги, пожалуй, достаточно слабые. Шёрстка в лоне у неё была тщательно подстрижена в виде тонкого крестика. Кроме того, там поблескивало два маленьких колечка и запонка с камешком. Ещё у неё был странный пупок, какой-то крестообразный, вернее в виде буквы X. А ещё у неё имелась татуировка на правой ягодице изображающая растение с длинными листьями и цветком посередине.
-Нравится? - спросила она заметив мой взгляд.
-Очень красиво, - сказала я и принялась стаскивать свой розовый хитон.
-Хочешь себе такой же рисунок?
-Мне? - испугалась я.
-Конечно, - сказала Лили. - Разве ты не любишь татуировки?
-Я не думала об этом, Госпожа Лили. А мы ведь собирались купаться, Госпожа?
-Да-да, - вспомнила Лили и стегнула хлыстом рабыню, которая её раздевала, а теперь стояла и ждала.
-Мути, дурёха! Долго мне ещё голой стоять?
-Сколько захочет Благородная Госпожа, - глубоко поклонилась рабыня.
-Надень на меня купальный костюм! - велела Лили, - и подай Мелани её купальник.
-Мелани, это кто, Благородная Госпожа Лилиолония?
-Мелани, это вот эта девушка, - указала Лили на меня.
-Понятно, Благородная Госпожа Лилиолония, - сказала Мути и протянула мне купальник. - Вот ваш купальник, Благородная Госпожа Мелани.
-Дура! - снова топнула ножкой Лили. - Мелани не Благородная Госпожа. Мелани рабыня. Ты что, ошейника не видишь, идиотка?
-Вижу, - сказала Мути и подмигнула мне, - так что? Откуда мне знать, Благородная Госпожа Лилиолония, может это ваша подружка рабыней вырядилась? Вы, Нолы, что хотите, то и носите, то ошейники, то цепи, а то и…
-А ну! - стукнула её Лили, - накинь платок на рот! Ты чего это тут разболталась?
Мути сделала ехидную гримасу и показала пальцем на свой рот. Лили тяжко вздохнула и сказала:
-Одевай меня в купальник, наконец.
Мути поклонилась и начала одевать Госпожу Лили. А я попыталась одеться сама. Купальник представлял собой маленький лифчик и юбочку-бикини со шнурком между ног. Юбочка была шириной в ладонь и вся в складку. Мой купальник был, естественно, бирюзового цвета, а тот, что надевали на Лили, серебристый и блестящий. Он Госпоже очень шёл и сочетался с её ошейником. Я отметила что ей вообще к лицу блестящая ткань. Наверное, Госпожа бы неплохо смотрелась и в блестящих железных цепях, вдобавок к ошейнику. Но пока что Госпожа примкнула к моему горлу длинную и лёгкую железную цепочку, а золотую отстегнула. Моя новая цепь зачем-то раздваивалась на две в метре от ошейника и каждая ветвь заканчивалась раздвижным кольцом вроде наручника. Оба кольца тут же взяла в руку Спика, а Мути она пристегнула к скобочке вделанной в одну из плиток которыми были вымощены дорожки вдоль бассейна.
Лили спрыгнула в канал и оказалась по грудь в воде. Она взвизгнула и сразу заулыбалась.
-Прыгай сюда, - позвала она меня и тут же добавила:
-Спика, купай Мелани.
-Да, Госпожа, - поклонилась Спика и легонько толкнула меня пальцем в спину. Я спрыгнула в прохладную воду, а Спика тут же накинула одно из моих колец на поручень бассейна. Теперь я поняла назначение этих поручней, - та же унитола для купающихся рабынь.
-Поплыли! - крикнула мне Лили и заскользила по воде красиво загребая руками. Я поплыла следом, волоча ошейником цепь по поручню. Мне вдруг стало смешно. А, плевать на всё! Как приятно в прохладном бассейне. Я поплыла рядом с Лили окуная лицо до носа и отталкиваясь от воды обеими ногами, а Лили поглядывала на меня и улыбалась. Тут я заметила что мы подплываем к стойке поручня и дальше меня не пустит цепь. Но в тот же миг Спика накинула второе кольцо на поручень за стойкой, а первое отомкнула ключиком и схватила в руку. Всё понятно, Спика «купает» меня, как и приказала Госпожа. Здесь что, вообще никогда не спускают девушек с поводка?
-А ты хорошо плаваешь, Мелани? - спросила Лили.
-Неплохо, Госпожа, - похвалилась я. - А вы, Госпожа?
-Я плаваю как рыба, - сказала Лили. - Нола должна хорошо плавать, если она Нола Генозиса.
-Потому что Генозис остров, Госпожа?
-Ну да. Всегда можно свалиться с какого-нибудь карниза в воду. Тут уж надо хорошо плавать, а то до берега не доберёшься.
-С карниза? - удивилась я. - С такой высоты?
-Ну да. А ты любишь такие прыжки?
-Нет, Госпожа, - покачала я головой. - Это же, наверное, очень опасно?
-Ещё бы! - сказала Лили. - В том-то и прелесть. Ещё неизвестно, уцелеешь ли при падении.
-Говорят, Госпожа, - осторожно спросила я, - что та Нола, что слетела с карниза на гонках, тоже хорошо плавала и уцелела.
-Точно, - кивнула Лили.
-А её ламиолы, Госпожа?
-Но они же были в сбруях и запряжены в тележку, - удивлённо сказала Лили.
-То есть, они утонули, Госпожа?
-Само собой. А что?
-Жалко, Госпожа, - сказала я.
-Конечно жалко, - согласилась Лили. - Но ведь они же ламиолы. Нола купила себе других, только и всего.
-Я имела в виду, жалко ламиол, Госпожа, - пояснила я. - Это же ужасно, утонуть вот так, связанными сбруями, Госпожа.
-Но ведь это же несчастный случай, Мелани, - сказала Лили. - Ничего не поделаешь, такое иногда случается.
-И со мной такое может случиться, Госпожа?
-Ну, - улыбнулась она, - не бойся, Мелани. Я буду следить чтобы с тобой ничего не случилось. Знаешь, у меня очень надёжные ошейники, цепи и клетки. Можешь быть спокойна, тебя никогда не оставят без привязи и без охраны. Уверяю тебя, беспокоиться не о чем.
А Спика так и шагала следом за мной вдоль поручня перестёгивая кольца скользящие по нему. У меня возникло двойственное чувство. С одной стороны, я, конечно, ламиола и хорошо что привязана, а с другой стороны, это безнадёжное чувство отсутствия свободы периодически меня просто подавляет.
Мы выплыли в круглый бассейн, которым заканчивался канал.
-Здесь можно нырять, - сказала Лили, - только волосы мочить неохота. Ты ещё не замёрзла, Мелани?
-Чуть-чуть, Госпожа.
-Давай, выбирайся. Погреемся и снова поплаваем.
Мы вылезли и уселись на край бассейна болтая в воде ногами.
-Спика, - сказала Лили, - ступай, приготовь лодку и рабынь. Мы будем кататься.
-Да, Госпожа. А кого из рабынь?
-Да кого угодно. Ну, хорошо. Запряги Тину и Сунну.
Спика поклонилась и убежала. А Мути осталась стоять, пристёгнутая к скобе около середины канала.
-Я люблю кататься на лодке, - сказала Лили. - Тебе это тоже понравится.
-Канал не накрыт сверху, Госпожа, - заметила я, - а на мне даже платка нет.
-Не беспокойся. Мути будет над нами носить опахало. И вообще, все эти слухи про невидимую смерть сильно преувеличены.
-Серьёзно? - удивилась я. - Но ведь это общепринятое мнение.
-Если мнение общепринято, значит кто-то в этом заинтересован. Скорее всего, верхушка, которая очень даже не хочет никаких волнений и перемен.
-Простите, Лили, - сказала я, - но ведь вы сами принадлежите к верхушке?
-Ну да, - кивнула она. - Я и не хочу никаких перемен. Ламиолы должны прятаться в тень, носить платки, ошейники и цепи и молиться на Оллитару, именно этого я и хочу.
-Зачем же вы мне говорите о преувеличениях, Госпожа?
-Потому что ты, это ты. Моя подруга, а не просто рабыня. А я для тебя разве всего лишь Госпожа?
-Я польщена вашим отношением ко мне, Лили, - сказала я, - но я очень медленно схожусь с людьми. Я люблю их побольше узнать, а тогда уже и считать подругами.
-Но хоть чуть-чуть я тебе нравлюсь?
-Даже и не чуть-чуть, а даже очень. Но всё равно нужно время.
-Ну и прекрасно, - улыбнулась Лили. - Разве у нас нет времени?
Между тем, на дальнем конце канала появилась Спика с двумя девушками и началась суета. Но я особенно не присматривалась.
-Мелани, - спросила Лили, - а ты кого больше любишь, мужчин или девушек?
-В постели, Госпожа? Вообще-то мужчин. У них же, всё-таки, Оллитара, ну и… Зато с девушками интереснее разговаривать.
-Вот как? А с мужчинами неинтересно?
-Мужчины особенно не разговаривают. У них один разговор с ламиолой, это: - «Платок на рот!»
-Хи-хи! - засмеялась Лили, - уж это точно. С мужчинами и поговорить не о чем. У них одно на уме. А как ты любишь одеваться?
-Ну, по-разному.
-И я, по-разному, - обрадовалась Лили. - Чаще я ношу платья. Знаешь, я разнообразие люблю. У меня этих платьев знаешь сколько? Я и сама не знаю, сбилась со счёта. И все разные, многие из шёлка. Одно из металла, одно из пластмассы, одно очень интересное, оно из такой нитки, которая меняет цвет в зависимости от того, как на него Оллитара светит, только наоборот. На рассвете оно жёлтое, а в середине дня тёмно-зелёное, забавно, правда? Ещё у меня есть платья, которые рабыни носят. Я иногда их надеваю, чтобы… ну, для определённых целей. Знаешь, у меня даже миниота есть. Потом, у меня платья для официозов. Их столько накопилось, что выбрасывать пора половину. А места сколько занимают! Особенно эти кринолины и те, что со шлейфами. Ну, ты знаешь, шлейфы нужно держать в расправленном состоянии. Такие огромные коробки, ужас просто. И если бы одни платья! У меня ведь и сбруи, и брючные костюмы и вуали всякие, покрывала… А уж нижнее бельё… А ты, Мелани, ведь нижнее бельё носишь?
-Конечно ношу, - улыбнулась я. - Разве вы не знаете как Спика рабынь одевает?
-Ну да. То есть, я хотела спросить, ты любишь носить бельё?
-Люблю, - призналась я. - Оно как-то дисциплинирует, всё подтягивает и держит на месте. Только, конечно, бельё должно быть красивым, удобным и хорошо подобранным.
-Ну, само собой. Не в пыточном же магазине его покупать. Ну, ты не знаешь, может, есть такое орудие пытки, его так и называют, «нижнее бельё». Ну, тебе и знать не нужно. Мы тебе бельё будем покупать самое лучшее. Ну, возможно, конечно, не самое-самое, но только очень хорошее. Самое дорогое я даже себе не позволяю. Ну что это такое, триста мониолов за лифчик?! Это через край даже для знатной Нолы. Некоторые всё равно покупают, конечно. Лишь бы других удивить. Но я не такая, я меру знаю. Это же правильно?
-Конечно, правильно, Лили, - одобрила я. - Я считаю, выделяться из других тем, что больше всех тратишь денег, это наихудший способ выделения.
-Почему?
-Потому что получается, что больше нечем выделиться. Тот кто швыряет деньги, производит впечатление ничего больше не имеющего за душой.
-Я такое впечатление производила когда покупала тебя?
-Ну, нет, конечно. Там был другой случай.
-А в чём отличие?
-Там и ваши конкурентки большие суммы предлагали. Так что, как раз денежный аспект и не выделялся на общем фоне.
-Ты умная, Мелани, - сказала Лили. - А я, вот, иногда что-то делаю необдуманно, да. А ты должна мне подсказывать, как подруга.
-Я же ламиола, Госпожа, - возразила я. - Как может ламиола Нолу поучать?
-Всё это ерунда, - заявила Лили, - я в это не верю.
-Во что не верите, Лили?
-В то, что у Нол и ламиол разные умственные способности.
-Но ведь это общепринятое мнение.
-Так что? У нас очень много общепринятых глупостей. А я считаю, что и Нолы и ламиолы есть хорошие и плохие.
-А плохая ламиола чем характерна, по-вашему?
-О! - сказала Лили, - лодка готова. Сейчас кататься будем.
В нашу сторону по каналу перемещалось плавучее сооружение которое Спика вела на поводке шагая вдоль берега. По пути она отстегнула Мути и вручила ей огромное опахало на длинной ручке. Я с удивлением разглядывала приближающееся плавсредство. Впереди плыла толстая белая доска с двумя отверстиями из которых торчали головы двух девушек завязанные в тугие платочки, с золотыми колечками в носах и, естественно, с колокольчиками. Доска, собственно, представляла парную колодку, запертую на два висячих замочка. От неё назад тянулись две цепочки присоединённые к красивой платформе на двух круглых поплавках. Было видно как девушки загребают руками и ногами, а их попки периодически показываются над водой, поскольку к животам рабынь были пристёгнуты ремешками плоские гнутые поплавки. Платформа имела поперечный мягкий диван около полутора метров шириной, два маленьких столика по бокам и пару стоек сзади, соединённых перекладиной, наверное для навешивания тента. Вообще, платформа была красиво и со вкусом оформлена. Она тоже была белая, с накладками из тонкого жёлтого металла.
-Нравится моя лодочка? - спросила Лили.
-Красиво, - подтвердила я.
А чему удивляться? Если в тележки девушек запрягают, почему бы и лодочкам не быть на женской тяге? Теперь я заметила также и толы во рту рабынь закреплённые тонюсенькими уздечками, почти что из толстых ниток, а на шеях поблескивали ошейники периодически выглядывающие из отверстий колодки. Уздечки были соединены вместе, а от внешних углов шли поводья, закреплённые на колечке платформы. Лодка подплыла прямо к нам и остановилась. Лили ловко перепрыгнула на диван и дёрнула меня за цепочку:
-Садись же, Мелани.
Я уселась рядом с ней на диван, хотя мне и не понравилась мысль, кататься на таких же как я рабынях. Впрочем, может у них тут всё время друг на друге катаются? Госпожа ведь обещала не выделять меня из остальных, да и не могу же я её не слушаться.
Лили сняла поводья левой рукой и дёрнула девушек за ротики, а потом ловко стегнула хлыстом по всплывшим наверх попкам. Девушки забаламутили воду и стали разворачивать лодку по кругу в сторону канала. А Лили слегка стегала их и посмеивалась, мило улыбаясь.
-Знаешь, - сказала она, - я вообще кататься люблю. У меня хорошие коляски есть, лёгкие-лёгкие, ну, чтобы рабыни могли очень быстро бежать. Я люблю, когда быстро. А на лодке, к сожалению, слишком быстро не разгонишься. Вода, она вода и есть. Тут хоть десять рабынь запряги, хоть двух, невелика разница. Но мне и медленное катание нравится, когда есть с кем поговорить, или подумать хочется. Эй, вы! - стегнула она девушек, - а ну, тяните как следует!
Девушки усиленно запенили воду. Возможно, они решили, что медленное катание о котором говорила Лили, относится к ним, вот хлыст и прояснил ситуацию.
-Так о чём мы говорили, Мелани?
-Простите, Госпожа, я что-то забыла.
-Ты спросила, чем характерна плохая ламиола.
-Да, действительно, теперь я вспомнила.
-Плохая ламиола, - несколько поучительным тоном сказала Лили, - это та, которая ненавидит Нолу. Вернее, ненавидит её без причин, только за то, что та Нола. Такая ламиола глупа. Так ведь можно ненавидеть всё что угодно, хоть любое встречное дерево. А Нола и ламиола просто совершенно разные явления природы. Они должны не ненавидеть друг друга, а сотрудничать. Ну вот, мы же любим Оллитару, да? Хотя она и испускает невидимую смерть. Так уж устроена природа. Нужно радоваться её хорошим сторонам и мириться с плохими, как ты думаешь?
-В общем так, Госпожа. Но вопрос очень широкий. Могут быть разные случаи.
-Конечно. Но в отношениях Нол и ламиол ведь всё правильно?
-Мне трудно судить, Госпожа, - сказала я, - я ведь тут не особенно долго.
-Но тут же ничего сложного нет. Ламиола нуждается в защите, а Нола в рабынях. Они органично дополняют друг друга. Не будь ламиолы рабынями, они погибли бы, разве это не так, Мелани?
-Казалось бы и так, Госпожа, - сказала я, рассудив что рабыни надрывающиеся в упряжке и Мути несущая над нами опахало оценят мои возражения, - но на практике часто выходит по-другому. Вот, говорят, в Гедониксе ламиолы взяли власть и ничего с ними не случилось. Может, я чего не понимаю, Госпожа?
-Уж этот мне Гедоникс! - недовольно сказала Лили. - Это же кошмар! Нет, ну как такое можно терпеть? Ламиолы сделали рабынями Нол. Разъезжают на колясках в которые запряжены Нолы! Это не ламиолы, это злобные преступницы! Да-да. Их всех надо в толис, в тесные клетки и в камеры с мокрым полом. Это же немыслимо, так долго терпеть в Оллитарии подобный позор!
-Простите, Госпожа, - сказала я, - я ведь просто для примера. Что иногда ламиолы и без Госпожей не пропадают.
-Как же, не пропадают! Госпожи-то у них в рабынях ходят. А не будь у них рабынь-Нол, они бы там точно долго не протянули. Ламиолы же сами ничего не соображают! Они не могут управлять городом, обслуживать синтезаторы, обеспечивать население едой… Они ничего сами не могут. Уж конечно, они всё это заставляют делать своих рабынь. Рабыни Нолы! Даже язык не поворачивается такое выговаривать! Вот это лишний раз и подтверждает недееспособность ламиол. Ну если они такие умные, так выгнали бы всех Нол и Квинглеров, да и жили бы сами? Так ведь не выгнали, значит ни на что не способны без них.
Я уловила, что Госпожа Лили имеет отрицательное мнение о Гедониксе, но какой-то бес подзуживал меня спорить с ней.
-Возможно, Госпожа, - сказала я, - они потому и не выгнали Нол и Квинглеров, что им заложники нужны. А то бы их остальные города раздавили, Госпожа.
-Ну, Мелани, - сказала Лили, - это слишком тонкая дипломатия для ламиол. Да нет, просто они там все тупые и кровожадные преступницы.
-Разве в Гедониксе были какие-то особенные ламиолы, Госпожа? Не такие как везде?
-Очень может быть, - сказала она. - Впрочем, ты сама можешь на них полюбоваться. Насколько я помню, две Гедонисские преступницы выставлены в зоопарке. Правда, они уже давно там сидят, вернее стоят. Возможно их уже усадили на вал. Но может мы их ещё и застанем. Давай завтра же и сходим в зоопарк. О! Кстати, я слышала что там вскоре должен появиться ещё один очень интересный экземпляр. Настоящая Страйкерша которую кажется чуть ли не в Унилонисе поймали. А ты об этом слыхала что-нибудь, Мелани?
-Да, Госпожа, - кивнула я. - Говорят, старший администратор Унилониса, уважаемая Госпожа Нола Дельфиолония Мона-Генози, лично поймала Страйкершу.
-Ну да, - сказала Лили. - Знаю я эту Дельфиолонию. У неё такое самомнение! Куда там. Наверное кто-то другой поймал, а она всё себе приписала? Разве не так было, Мелани?
-Я не знаю, Госпожа, - поскромничала я. - Я же ламиола, мне только слухи известны. А Госпожу Дельфиолонию я конечно видела. Меня она особенно не обижала, но и ничего особенно хорошего мне не сделала. Но это и понятно, кто я такая?
-Эта Дельфиолония дура, - безаппеляционно заявила Лили, - она Глорий не любит, даже оскорбляет иногда. Но ведь Глории украшают общество. Ну что это была бы за жизнь, если бы все только и делали, что занимались бы делами? Жизнь ведь должна состоять из удовольствий и развлечений, ну, по мере возможностей, конечно.
Нола Лили, наверное, сама не до конца была уверена в правильности своей жизненной концепции, иначе не расточала бы красноречие перед рабыней. Тем временем, мы уже доплыли до второго круглого озера. Нола дёрнула поводья девушек и подстегнула их хлыстом. Девушки развернули лодку и потащили по каналу в обратную сторону.
-Значит так, Мелани, - сказала Лили, - завтра мы идём в зоопарк, тогда сегодня пойдём по магазинам, покупать тебе вещи.
-Госпожа очень добра, - вежливо сказала я.
-Ну, не вести же тебя в общественное место в домашнем хитоне, правда? Вот и решили. Эй, Спика!
-Да, Госпожа? - подскочила поближе Спика.
-Приготовь лёгкую двухместную коляску с багажником. Запряги Полли и Лоппи. Отведи Мелани отдохнуть, а потом усади её на коляску. А я пойду с Мути переодеваться.
-Мелани поедет в хитоне, Госпожа? - спросила Спика.
-В хитоне? Нет, конечно. Раздень её. И, смотри, надёжно прикуй её к коляске, слыхала?
-Да, Госпожа.
-Ну, иди, Мелани, - кивнула мне Лили и натянула поводья. Лодка остановилась, а Спика тут же перехватила мой поводок и потащила меня в дом. Я, помалкивая, семенила следом. Спика пристегнула меня к унитоле и погнала в мою комнату.
-Писать хочешь? - осведомилась она.
-Можно, Госпожа, - кивнула я.
-Рабыни! - стегнула Спика поджидавших меня двойняшек, - писать Госпожу Мелани!
Я даже хихикнула, настолько забавно звучала лексика Спики. Ещё бы, описать Госпожу Мелани.
-Может, какать хочешь? - спросила она.
-Нет, спасибо, Госпожа, - отказалась я.
-Смотри у меня! - пригрозила Спика. - Если хоть раз станешь при Госпоже ногой шаркать, нагуляешься у меня с толой в заднице.
-Я скорее уж есть хочу, Госпожа, - сказала я.
-Ещё чего! Есть перед прогулкой нельзя. Вечером есть будешь, когда горшок под боком. Пописала? Садись на биде. Рабыни, промыть Госпожу Мелани!
-Может, я сама, Госпожа? - предложила я.
-Сама будешь макияж делать, - разъяснила Спика, - а насчёт подмываний от Госпожи указаний не было. Рабыни, протереть Госпожу! Раздеть Госпожу!
Рабыни стащили с меня хитон и всё нижнее бельё. Я осталась в одном ошейнике и носовом кольце с колокольчиком. И ещё туфельки на ногах.
-Обработать Госпоже лоно! - продолжала командовать Спика.
Я ощутила себя цыплёнком, которого готовят для зажаривания. Мне обработали все дырки, протёрли кожу, что-то закапали в глаза, чем-то пшикнули в рот и подмышки. Я стала ощутимо пахнуть, но Спика сказала, что к моменту выезда запах значительно снизится. Потом она уложила меня на кровать и велела отдыхать, а сама умчалась готовить коляску для Госпожи.
Я некоторое время полежала под опахалами рабынь, а потом мне захотелось поговорить с ними.
-Девушка, - спросила я ближнюю, - тебя как зовут?
Та испуганно взглянула на меня и пискнула:
-Как угодно Госпоже, Госпожа.
-Да какая я тебе Госпожа? Я рабыня, как и ты. Я Мелани, а ты кто?
-Если вы Мелани, Госпожа, значит я Мелани-ти. Госпожа.
-Ага, - сказала я, - а она?
-Она Мелани-пи, Госпожа.
-То есть, вас зовут Ти и Пи?
-Ну да, Госпожа, - кивнула девушка. - Мы рабочие девушки и нас именуют по имени Госпожи, которой мы в данный момент служим. Если рабыня одна, значит она Ти. Вторая, Пи, а третья, Си.
-А если четыре?
-Ну, такого обычно не бывает, Госпожа. Да и зачем рабочих девушек называть именами, если их так много, Госпожа?
-Значит, ты Мелани-ти, старшая?
-Вы ко мне обратились, Госпожа, значит я старшая, я Ти, Госпожа.
-Ну ладно, Ти, так Ти. Скажи, Ти, а у рабочих девушек тут очень трудная жизнь?
-Вовсе нет, Госпожа. Тут, нет, Госпожа.
-А где-то хуже?
-Конечно, Госпожа. Рабочих девушек часто отдают в работу, даже на вал посылают. Чтобы они доход приносили. А Благородная Госпожа Лилиолония нас работать не заставляет, Госпожа.
-Наверное, у неё и без того денег много?
-Наверное так, Госпожа.
-Так значит, хорошая жизнь?
-Ну, как вам сказать, Госпожа? Разве у рабочей девушки может быть слишком хорошая жизнь, даже в таком состоятельном доме, Госпожа?
-А что тут особенно плохого?
-Ну, бьют много, Госпожа.
-Кто?
-Госпожа Спика, охранники, а то и палачи.
-За что же?
-Да ни за что, Госпожа. Просто, так положено. Спика… Ой, простите, Госпожа Спика, та вообще без битья с нами не разговаривает. Считается, что любой приказ рабочей девушке следует подтверждать ударом литоны. А мы что, слов разве не понимаем, что ли? А вы, Госпожа Мелани, тоже будете нас бить, Госпожа?
-Не собираюсь я вас бить, - возмутилась я, но меня перебила появившаяся Спика:
-И напрасно! Не будешь бить, они мигом тебе на шею сядут. И говорить с ними нечего. А ты, Мелани-ти, чего это тут разболталась? На сворку хочешь?
-Простите, Госпожа, - пискнула Ти и поклонилась, сложив руки.
-Смотри у меня, девка! - прикрикнула на неё Спика и стегнула её литоной по спине.
-Госпожа! - возмутилась я. - Ну что она такого сделала? Я сама заговорила с ней, не могла же она мне не отвечать?
-А она не должна была себя так вести, чтобы тебе с ней говорить захотелось.
-Ну… - растерялась я.
-Что, «ну»? - сказала Спика. - Ты, Мелани, запомни, они тебе не ровня. И нечего с ними синтементальничать. Каждая должна знать своё место. Ты над ними Госпожа. А я над тобой. Госпожа Лилиолония надо мной. А там, и над ней есть кому. Ты что думаешь, эти девки тебя любят? Они тебя ненавидят, дура, вот и бей их когда понадобится.
-Да за что же им меня ненавидеть, Госпожа?
-А за то, что ты рабыня, а они рабочие девки. Думаешь, они не хотят, чтобы и ты до их уровня опустилась? Смотри, попадёшь в рабочие девушки, уж они на тебе отоспятся там, в общей клетке.
-Всё это глупости, Госпожа! - заявила я. - Вы сами не велели мне ссорить девушек между собой, а теперь требуете, чтобы я их била ни за что, Госпожа?
-Ой, ну и дура, - сказала Спика. - Да это же и будет подрыв дисциплины и взаимоотношений, если ты с ними запанибратствовать станешь. Каждая должна чётко знать своё место, ну как этого не понять?
-Возможно, вы и правы, Госпожа, - сказала я, опасаясь её сердить.
-Да не возможно, а права! И не спорь тут. Я права?
-Да, Госпожа, - признала я чтобы этот неприятный разговор кончился.
-Вот так-то, - сказала довольная Спика. - А теперь, возьми, вот, литону, - сунула она в руку мне свой хлыст, - и бей их.
-Но…
-Бей, говорю!
Я решила не спорить и стегнула одну, а потом и вторую.
-Как следует! - крикнула Спика.
-А как следует, Госпожа?
-А вот так! - прикрикнула Спика и, выдернув у меня литону, стегнула меня по заднице. Я аж взвизгнула, а литона снова оказалась в моей руке.
-Бей, ну?!
Я стегнула девок «как следует». Они даже запищали.
-Вот так, - сказала Спика. - А теперь объясни им, за что их наказала.
-Но я…
-Не пререкайся, рабыня! Это что ещё за манера, пререкаться на каждом шагу? Делай, что велят. Наказывать без причины нельзя. Наказала, - объясни за что, не то наказание пропадёт впустую. Ну?
-Плохо опахалами машете, - сказала я.
-Простите, Госпожа, - пискнули обе.
-Ладно, - сказала Спика, - идти пора. Рабыни, где платок для Госпожи Мелани?
Девушки завязали на моей голове шёлковый платок и уложили концы в причёску. Вероятно, без платка тут ходить, ну никак нельзя, не то что без одежды. Я прекрасно помнила, что Лили велела вывести меня голой и не стала спорить когда Спика погнала меня по коридору в чём мать родила. Ну и нервная же у неё работа. Всё бегом да бегом. А тут ещё девки пререкаются.
Коляска Госпожи Лили была великолепной. Тонкие колёса с блестящими спицами, рессоры и ажурные сидения обтянутые мягкой тканью. В коляску уже были запряжены две девушки одинакового роста в клепаных сбруях, наголовниках, с затычками во рту и с толами-хвостиками в заднице.
Спика усадила меня на левое сидение и пристегнула к тележке длинной железной цепочкой за ошейник. И ушла ни слова не сказав мне напоследок. Я смирно сидела и ждала. Девушки запряжённые в коляску переступали спутанными ногами и позванивали колокольчиками в носах. Колокольчики были также подвешены к соскам грудей и даже нанизаны на цепочки тянущиеся от колечек в лоне девушек к середине продольной жерди. Я припомнила что Госпожа любит быструю езду и представила, какой трезвон на ходу поднимется. Подспудно меня донимала мысль, что я могла бы и угнать коляску. Наверное, длина цепочки позволила бы мне распутать ноги девушек, а слушаться их заставил бы ездовой хлыст, лежащий тут же. Неужели Нола настолько мне доверяет? А куда я поскачу-то, голая? Да если бы и не голая, всё равно, куда? Никакого смысла. Только идиотка попробует сбежать от Госпожи Лили, или извращенка любящая плётку.
Ну куда тут бежать? В Гедоникс? Вот Мелани-2 в Гедониксе, и что? Была охота сидеть там как в тюрьме перед лицом немыслимых издевательств за пределами города. Но как же так? Неужели я навечно останусь рабыней? Цепной девушкой в ошейнике и на привязи? Никак не могу смириться с такой мыслью. Даже после того, как я избавилась от Страйкерши. Вот, надо же, мне даже как-то жалко, что её поймали, ведь я-то считала её неуловимой. Такое чувство, что посмеялись надо мной. А уж предательство Холли… А впрочем, может Холли и не Страйкерша, может она работает на Страйкершу? Подумаешь, глаза вставила. Вот я расслаблюсь, а настоящая Страйкерша тут как тут.
Мне снова стало неуютно. А ведь только что была недовольна, что её изловили. Ламиоле вредно думать, особенно такой дуре как я. Но какова сучка Холли! Может, она Страйкерша и есть! Ведь случайно же поймали. Не будь этого чучела и Хронваргера, так никто бы её и не поймал, а я была бы уже зажарена на сковородке. Ой, ну и жуть! И ведь я опять вывернулась! Ох, уж очень всё это подозрительно. Я какая-то неуязвимая, ну точно как та Страйкерша. Впрочем, Страйкерша сидит в зоопарке. А кто её знает? Может уже перегрызла решётку и сбежала. С неё станется. Сумеет ли Госпожа Лили меня защитить, а главное, захочет ли? Нет, дура я всё-таки! Она и не захочет, если я сама для себя не постараюсь. Мне надо чтобы она меня ценила и не хотела потерять. Ну конечно. Нужно стать её любимой игрушкой. Впрочем, даже самые хорошие игрушки со временем надоедают. Ну, там видно будет.
А хорошо бы ей ещё раз жизнь спасти, вот тогда она решит, что я её Ангел-хранитель и, уж точно, будет меня защищать. А как это сделать? Вот будь у меня большие возможности, я бы организовала на неё покушение. Фиктивное, как у нас на Земле делают. Эта Лили, похоже, не очень-то умна. Я бы могла её… Ох! Ну неохота мне тут интриговать или строить заговоры! Как бы мне ещё другие рабыни «тёмную» не устроили за то что я у Госпожи любимая игрушка. Не нравится мне всё это. А чего я хочу? Я всегда жила перспективой, всегда трудилась для достижения целей, достигала и ставила новые. А какие цели могут быть здесь? Вот здесь, в ошейнике, на цепи?
-Выйти замуж, - подсказал кто-то у меня за спиной. Я вздрогнула так, что чуть не слетела с тележки, а оглянувшись увидела охранника в традиционном наряде из кожаных причиндалов с заклёпками. Лицо было плохо различимо из за шлемоподобного головного убора. Зато рот весело скалился.
-Вы говорили вслух, Госпожа, - сказал он видя моё замешательство.
-Давно? - спросила я.
-Не очень. Сначала бубнили, а потом стали говорить понятно.
-Надо же, - поразилась я. - Значит снова. А я и не заметила.
-С рабынями часто так, Госпожа, - успокоил он. - Поэтому им часто велят носить толы во рту. Тогда девушка не рассуждает, а не рассуждая, особенно и не думает. А думать ламиолам вредно.
-А вы кто? - спросила я, - охранник?
-Ну да, - кивнул он.
-А Госпожа говорила, что охранники прячутся и не лезут на глаза.
-А я вам что, неприятен, Госпожа?
-Нет, что вы? Просто мне не совсем удобно, голой тут…
-А что тут неудобного, Госпожа?
-Я хотела сказать, непривычно. Я совсем недавно вообще носила миниоту.
-Вы Мелани, новая рабыня Госпожи Лилиолонии?
-Ну да. А откуда вы знаете?
-Все только про вас и говорят. Вы очень красивая, Госпожа.
-Спасибо, - сказала я. - А Госпожа не рассердится, что вы не прячетесь?
-А я вас охраняю.
-От чего?
-Ну, знаете как бывает? Ламиола одна на тележке. Возьмёт, да и угонит её, сама не зная зачем.
-Да вы что? - поразилась я его догадливости. - И что, такое возможно?
-Но я же здесь, - чуть поклонился он, - вот и буду вас охранять, пока Госпожа не придёт.
-Спасибо, - сказала я. - Так вы считаете, что я должна стремиться выйти замуж?
-Конечно, Госпожа. Ну как можно жить если не надеяться когда-нибудь подняться выше положения цепной девушки? Разумеется, нужно хотеть выйти замуж. Но можно особенно не торопиться. Однако, не следует и откладывать замужество на десять лет или на сто.
-И что, многие рабыни выходят замуж?
-Не очень многие, Госпожа. Но всё же таких достаточно. Тут всё зависит от собственника. Если он часто показывает девушку в обществе, её задача сильно упрощается.
-Госпожа, наверное, будет показывать меня, - предположила я, - но дело в том, что я не очень-то хочу замуж.
-А вы и не торопитесь, Госпожа. И уж, во всяком случае, не стоит выходить за кого попало.
-Спасибо, - чуть поклонилась я. - Очень хороший совет.
-Вон ваша Госпожа идёт, - сказал охранник и исчез так быстро, что я и не поняла, куда.
Госпожа Лилиолония приближалась облачённая в голубые покрывала и чадру с вышивкой, почему-то громко бренча на ходу, так что издалека было слышно. Руки у неё были в белых сетчатых перчатках, а в левой она держала литону. Если она что-то ещё взяла с собой, то это было скрыто под просторными покрывалами. За Госпожой же бежала вездесущая Спика. Ну и должность. Наверное, платят много.
Госпожа уселась на правое сидение и улыбнулась мне сквозь чадру. Не знаю уж как, но я давно научилась различать мимику лица Нол, несмотря на их наморднички. Может, по глазам?
-Спика, - сказала Лили снимая с крючка хлыст, - сними с рабынь путы.
Спика распутала ноги девушек и ремешки сложила спереди тележки на специальную полочку, а потом отошла в сторону и согнулась до пояса, наверное таким образом пожелала Госпоже счастливого пути.
Лили уверенными движениями вздёрнула поводья девушек и тут же так стегнула их хлыстом, что он даже свистнул в воздухе. Я сама чуть не вскрикнула от такого звука, а девушки подпрыгнули на месте и понеслись было вперёд, но Лили туго натянула поводья и тут же отпустила их. Девушки перешли на лёгкий бег. Госпожа ещё некоторое время постёгивала их, а потом перестала и даже повесила хлыст на крючок. Поводья она взяла в правую руку, а левую положила мне на колено.
-Которая слева, Полли, - сказала мне Лили, - а справа, Лоппи. Я так их назвала для упряжки. Хорошие ездовые девушки, сильные, умелые и умные. Обычно я их и запрягаю если еду не одна. Но и других, конечно, тоже. Все рабыни время от времени должны катать Госпожу на коляске, чтобы меж ними споров не возникало, правда? Ты ведь тоже, Мелани, как-нибудь покатаешь меня, да?
-Я очень мало возила коляски, Госпожа, - призналась я, - но всё что надо конечно умею, Госпожа.
-Я очень лёгкая, - улыбнулась Лили, - и у меня хорошие коляски. Такие возить одно удовольствие. Вот увидишь, тебе понравится.
-Да, Госпожа, - протокольно ответила я. Ну не доказывать же ей, что запрягать в тележки девушек это мерзко, что бы там ни говорили. А если она считает, что возить её хорошие коляски это удовольствие, вот и возила бы их сама.
-Ты что-то грустная, - сказала она, - и перестала называть меня Лили.
-Ну, я сочла что при других рабынях мне следует называть вас Госпожой. А то, неудобно. Вот наедине, другое дело.
-Наверное ты права, Мелани, - согласилась она. - Но ведь ты не обидишься, если я как-нибудь потом запрягу тебя в тележку?
-Но вы же Госпожа, Госпожа, - ответила я. - Глупо будет рабыне обижаться на Госпожу. Госпожу нужно любить и стараться доставлять ей удовольствие.
-Да, да! Именно так, Мелани. А Госпожа должна любить рабыню, заботиться о ней, обеспечивать её Оллитарой, покупать ей одежду, украшения и игрушки. Я всегда так считала, и это правильно. А вот в жизни, как правило, всё наоборот. Все ведут себя неправильно и все недовольны. А мы с тобой будем вести себя правильно и будем счастливы, согласна?
-Согласна, Госпожа, - улыбнулась я и пощупала ошейник на горле, который уже слегка задёргала болтающаяся на ходу цепь.
-Ты в моём ошейнике, - сказала понявшая это по-своему Нола. - Тебя никто не посмеет тронуть или обидеть. Ты собственность знатной Нолы, а это достаточно надёжно.
-А можно спросить, Госпожа? Что, вот эти гонки упряжек теперь запрещены, или их будут продолжать, Госпожа?
-Ну, Мелани! Разве можно запретить такое захватывающее развлечение? Официально оно конечно запрещено, но все понимают, гонки были, есть и будут, как их ни запрещай. Поэтому обычно закрывают глаза на наши маленькие шалости. Это правда достаточно дорогое удовольствие. Тут требуются сильные и хорошо тренированные ламиолы. Даже мои Полли и Лоппи не подошли бы. Их, конечно же, обогнали бы, даже если бы они не ленились и бежали в полную силу.
-Да, Госпожа, - сказала я. - А уж мне-то и подавно…
-Мелани, - строго сказала Нола, - разве ты не помнишь, я обещала никогда не запрягать тебя для гонок? Или ты думаешь, что твоя Госпожа не выполняет своих обещаний и бросает слова на ветер?
-Простите, - смутилась я, - но я, всё-таки, ещё очень мало знаю вас, Госпожа. Вот и хотела на всякий случай успокоиться. Не хотелось бы мне слететь с карниза как те несчастные девушки.
-Никогда, - повернулась ко мне Лили, - никогда в жизни я не запрягу тебя для гонок. Можешь быть совершенно спокойна.
-Спасибо, Госпожа, - поклонилась я. - Но кого же запрягают? Где берут таких сильных девушек?
-Да где угодно, хоть на валу. Знаешь, какие они там сильные? Те, что не умерли сразу. Уж такой тренировки ни у кого нет. Только одного хорошего физического состояния мало. Рабыню надо ещё и заинтересовать как следует. Если это осуждённая преступница, можно пообещать выкупить оставшийся ей срок, если она выиграет гонку. А если это просто ламиола из городской клетки, можно пообещать найти ей Господина. Подобрать хороших девушек и суметь заинтересовать их вовсе не легко. Тут знаешь сколько тонкостей? Ламиолу ведь могут и тайно перекупить, а тогда она специально спотыкнётся в нужный момент и всё, гонка проиграна.
Я припомнила как Страйкерша заинтересовала нас с Госпожой Сванизалией и поёжилась.
-А что, победительницы получают призы, Госпожа?
-Как правило, да. Часто весьма значительные. Как договорятся гонщицы. Это могут быть деньги, которые вносят все участницы, а может быть покрытие расходов на аренду девушек, которое обычно сваливается на занявших последние места.
-А если какая-нибудь ламиола погибнет или будет искалечена, что тогда, Госпожа?
-Это крайне нежелательно. Думаешь, арендаторы такие дураки? Да они настоящие грабители! Такие суммы требуют в залог арендуемых ламиол, что ещё подумаешь, стоит ли вообще участвовать. А я ведь люблю быструю езду. Что же мне делать остаётся?
-Госпожа, наверное, очень умелая наездница? - подольстилась я, глядя как легко она управляет тележкой. Мы теперь ехали по большому карнизу, где было много как прохожих, так и наездниц погоняющих своих ламиол. Но Госпожа вела тележку безо всякого напряжения. Это Полли и Лоппи бежали с напряжением, а их спины были потными и горячими. Может они и дышали тяжело, не знаю. Если и так, то пыхтение заглушал звон побрякушек подвешенных к сбруям.
А я изо всех сил пыталась держаться естественно, несмотря на свою наготу. Надо сказать, голых рабынь на улице почти не попадалось. Полуголые, другое дело. Но и на меня никто особенно не пялился. Но я всё равно сидела как на иголках. Но вот, мы кажется, приехали. Нола спрыгнула с тележки, спутала ноги девушкам, а потом отстегнула мой поводок и взяла в руку. Я, не дожидаясь приглашения, слезла с тележки и последовала за Госпожой следя за провисанием цепочки. Салли учила меня, что если у рабыни не скованы или не связаны руки, их следует держать сложенными перед грудью ладонями вместе. На всякий случай я так и сделала. Получалось будто я молюсь на идущую спереди Нолу. Но мы тут же зашли в магазин. Лили оглянулась и сказала:
-Здесь магазин игрушек, Мелани. Сначала купим игрушки, а потом пойдём за одеждой.
Я только молча поклонилась. А к нам уже подбежала администраторша в сопровождении двух рабынь. Магазин, наверное, был не бедный, если судить по великолепному голубому брючному костюму с эмблемой трёхколечника, что носила администраторша. На голове у неё была маленькая шапочка-таблетка с паутинкой вуали, а в руке, естественно, литона. Ещё на ней был металлический поясок, видневшийся из под расстёгнутого внизу жакетика, с которого свисало кольцо. К кольцу крепилась блестящая цепь которая раздваивалась и поднималась к ошейникам рабынь. Те тоже были безукоризненно одеты в голубые платьица, кружевные передники, белые косынки и ножные кандалы. А во рту они держали одноразовые толы из белого шёлка. Да, вероятно, очень приличный магазин.
Администраторша грациозно поклонилась Госпоже и сказала:
-Госпожа желает приобрести игрушки для рабыни, Госпожа?
-Именно, - подтвердила Лили, - и самого лучшего качества.
-У нас некачественных товаров нет, Госпожа. Позвольте рабыням замерить вашу девушку?
-Не стоит. Вот её размеры, - Лили подала маленькую металлическую табличку извлечённую из под покрывала.
-Великолепно, Госпожа, - улыбнулась администраторша, - итак, с чего начнём? Ошейники?
-Пожалуй. Рабыне нужен парадный ошейник для присутствия на официозах. Я думаю, позолоченная сталь с драгоценными камешками…
Далее последовало долгое и разнообразное действо, участницей которого мне поневоле пришлось стать. Когда я наконец покинула магазин на поводке у Госпожи, я вся сверкала, звенела и бренчала. Ошейник, правда на мне был прежний, зато поводок представлял собой очень дорогую вещь. Это была цепочка из многослойной витой проволоки, основу которой составляли злотые нити, а для прочности внутри был пропущен стальной прутик. Получилась достаточно лёгкая, достаточно прочная и достаточно золотая цепь, к которой ещё были подвешены крошечные колокольчики. Руки и ноги у меня были скованы прогулочным четырёхколечником из позолоченной стали. Особенно хороши были браслеты, золотое покрытие на которых было не сплошным, а представляло неконтрастный растительный рисунок по полированной стали. На шее у меня болталась прямоугольная табличка с дублирующей ошейник надписью. На грудь мне прикрепили ажурный золочёный лифчик, опять же из стали, оставляющий открытыми соски, да и вообще, почти всю грудь. В соски мне продели золотые колечки с шариками, соединённые длинной тоненькой цепочкой, в пупок вставили запонку с красным камешком, а на ноги надели металлические туфельки с высоченными шпильками. Ну и, наконец, меня заковали в очень интересную лониоту, с передним стержнем, который, как пояснила Госпожа, я могу по своему желанию вводить себе внутрь на удобную глубину, для лёгкой стимуляции на ходу.
А в дырочку языка мне вставили двухсторонний бубенчик, - штангу с маленькими пустотелыми шариками на концах. Шарики были конечно же золотыми, а внутри них что-то всё время перекатывалось и бренчало.
Во всех этих причиндалах, конечно, было не очень-то удобно передвигаться, но выглядела я круто, что и говорить. Это всё было на мне, однако, сверх того, Госпожа накупила мне и других игрушек, которые велела упаковать и отправить домой. Боюсь, я все и не вспомню.
Она купила мне сбрую, которую долго примеряли и подгоняли по мне. Ещё я обзавелась уздечкой, ездовой толой и личным хлыстом, красивым и очень мягким, которым Госпожа будет подгонять меня, когда запряжёт в тележку. У меня теперь имелось три вида ножных кандалов и наручников, парадный ошейник, тонкий ошейник из круглого в сечении прутика, куча серёжек, вставок для язычка и носовых колечек. Маска из тонкой полированной стали, пластмассовая тола для рта, несколько упаковок одноразовых тол и даже одноразовая тола из Аннолиусского шёлка, для какого-нибудь особо торжественного случая жизни. Разнообразные колокольчики и гирлянды цепочек для подвешивания к носу, ушам, соскам или колечкам в лоне. Колечки для пальцев ног, браслеты для локтей, бёдер и голеней, ожерелья для ношения под ошейником и поверх ошейника. А ещё лёгкие деревянно-металлические колодки типа шея-руки, на случай если я немножко провинюсь. Анальная тола с конским хвостиком, лониота-бикини с прочным кольцом для привязывания между ног. Ещё она купила мне набор фаллоимитаторов, смазок и щёточек для щекотания уж я не знаю, где. Прищепочки, щипчики и иголочки, на случай, если мне понравится лёгкая боль. Огромный набор шнурков, ремешков и верёвочек для разнообразного связывания девушек, а также и гигиенический набор, которому позавидовала бы любая цивилизованная дама.
Я сперва пыталась что-то сказать, но потом махнула рукой, подавленная разнообразием и обилием игрушек. К тому же на Лили, похоже, нашёл покупательский азарт. Под конец я решила, что обошлась ей уже не в тысячу, а в две тысячи мониолов, если не в три. А ведь мы купили только игрушки, да и то, не все.
-Теперь пойдём в магазин кукол, - заявила Лили. - Ты ведь любишь играть в куклы, Мелани?
-Я, Госпожа? - поперхнулась я. - Я же взрослая девушка!
-Вот именно, - утвердительно кивнула Лили. - Ты какие куклы любишь, большие или маленькие?
-Простите, Лили, - сказала я, - а вы что, сами тоже в куклы играете?
-Нет, конечно, - удивлённо вскинула глаза Лили. - Зачем мне куклы? У меня же рабыни есть.
-А-а, то есть, вы играете в рабыни, Госпожа?
-Ну, можно и так сказать. Зачем Ноле куклы? Как бы уж там они ни были хорошо сделаны, а рабыня в роли куколки в любом случае лучше.
-Понятно, - сказала я. - А рабыни, стало быть, не имея своих рабынь, играют в куклы?
-Ну да. Если, конечно, это рабыни достаточно высокого положения, чтобы иметь свою комнату или место для игрушек и кукол.
-Да-да, понятно, - кивнула я. - А, интересно, как это выглядит?
-Что?
-Ну, каким образом рабыни играют в куклы? Что они с ними делают?
-Да что угодно, - сказала Лили. - Наряжают, украшают, разговаривают с ними, воспитывают.
-То есть, надевают на них ошейники, Госпожа?
-Если кукла большая, то, как правило, да. Рабыня ведь тоже хочет чувствовать себя Госпожой, это же понятно. А вот и магазин. Так каких кукол ты хочешь?
-Даже и не знаю, Госпожа, - смутилась я. - Это так неожиданно. А какие они бывают?
-Зайдём, посмотрим, - улыбнулась Лили. - Всего и делов-то.
В магазине и вправду было полно товара. А некоторых кукол я сразу посчитала живыми девушками. Не очень-то и ошиблась. На подиуме стояло около десятка хорошеньких полноразмерных куколок в ошейничках, голубых платьях и кружевных передниках. Так половина оказалась живыми рабынями, а остальные, пластмассовыми куклами. Так сделаны, что запросто спутать можно. Все как одна, все на высоких каблучках, в лёгких наручниках и все прикованы длинными цепочками к потолочной унитоле.
Крайняя слева вдруг улыбнулась и шагнула к нам. Поклонилась и сказала:
-Приветствую Благородную Госпожу покупательницу. Я хозяйка магазина, Госпожа.
-Вот как? - слегка удивилась Лили, - а чего же вы на унитоле?
-А я ламиола, Благородная Госпожа.
-Вы ламиола?
-Именно так, Благородная Госпожа.
-Ну-ка, ну-ка? - Лили приподняла литоной девушке подбородок чтобы получше разглядеть ошейник. - «Я Пенелопа. Сама себе собственность. 290-ГС-41». Ха-ха! Вот так надпись! Ламиола, сама себе собственность. Как это может быть?
-А почему нет, Благородная Госпожа? Здесь нет ни одного нарушения законодательства.
-Да как же так? Как это девушка может быть своей собственной собственностью?
-Ну, если она сама себя купит, Благородная Госпожа.
-Э… У кого?
-У своего прежнего собственника.
-И на какие же деньги?
-На заработанные своим талантом и трудом, Благородная Госпожа.
-То есть, вы сами себя купили?
-Да, Благородная Госпожа.
-Вот так дела. Как же это допустили?
-Это не запрещено. Любой может купить продаваемую ламиолу, если должным образом её зарегистрирует, Благородная Госпожа.
-И вы ещё сами себя зарегистрировали?
-Конечно, Госпожа. Номер у меня уже был. Я купила себе ошейник, подписала его и сама на себя надела. Тут никаких нарушений нет, Благородная Госпожа.
-То есть, вы теперь своя собственная рабыня?
Девушка молча поклонилась Лили.
-Мелани, - дёрнула меня Лили, - ты только посмотри, что делается. Ламиола сама себя купила себе в собственность, сама на себя надела ошейник. Ох, в последнее время такое творится! А интересно, девушка, как это вы сами себе поцеловали обувь?
-А это не обязательный элемент протокола, Госпожа. Но я могу. На всякий случай я долго развивала гибкость…
-Позвольте, - перебила Лили, указав на остальных девушек-кукол, - а они?
-Они мои рабыни, Госпожа.
-Да кто же их вам продал?
-Комиссия Унилониса, Благородная Госпожа.
-Но как же можно доверить защиту ламиол ламиоле?
-Я всегда имею достаточно Оллитары, Благородная Госпожа. А в необходимых случаях нанимаю охрану для себя и своих рабынь.
-А рента?
-На общих условиях, Госпожа. Разумеется, я получаю ренту от комиссии Унилониса на содержание своих рабынь и на моё собственное содержание. И всегда аккуратно представляю себя и своих девушек на установленное освидетельствование.
-Всё-таки, это совершенно против правил.
-Но почему же, Благородная Госпожа? Разве у меня плохой магазин или некачественный товар?
-Да нет, на первый взгляд, магазин совсем неплох.
-Благодарю Госпожу. Я просто обязана всё делать правильно. Я ламиола, с меня и спрос особый. В том числе и в торговых делах, Благородная Госпожа.
-Даже и не знаю, девушка, как же мне вас называть?
-Если Благородная Госпожа будет называть меня Пенелопой, это меня очень обрадует, Благородная Госпожа.
-Ну хорошо, Пенелопа, - сказала Лили, - мне нужны куклы для моей рабыни Мелани.
-Какие желает Госпожа? Куклы-девушки? Куклы-дети? Куклы-игрушки?
-Что скажешь, Мелани? - спросила меня Лили.
-Даже и не знаю, Госпожа, - растерялась я. - А посмотреть можно, Госпожа?
-Ну конечно. Пенелопа, покажите Мелани товар, а я пока посижу, отдохну.
Она вручила мой поводок Пенелопе, а сама тут же уселась в кресло, развалившись как у себя дома. По знаку Пенелопы две девушки-куклы спустились с подиума и стали махать над ней опахалами, стоявшими наготове поблизости. Лили спустила чадру и сбросила с головы верхнее покрывало. Наверное, все эти одеяния Нолы были не очень-то удобны для долгой носки.
А Пенелопа потянула меня за цепочку, улыбнулась и сказала:
-Идёмте, Мелани.
Она подвела меня к первой кукле-девушке на подиуме.
-Вот, посмотрите, Мелани. Правда, почти ничем не отличается от настоящей девушки?
-Да уж, - согласилась я. - Только что не говорит.
-Почему же не говорит? Очень даже говорит. Вот, смотрите.
Она взяла висевшую поблизости литону, сказала: «Здравствуй, рабыня», и прикоснулась кончиком литоны к правой груди куклы.
-Здравствуйте, Госпожа Пенелопа, - пискнула кукла несколько странным голосом и выразительно мигнула глазами.
-Ой! - сказала я, - она что, живая?
-Ну что вы, Мелани? Это механический разговорник у неё внутри. Имя Госпожи, конечно, можно настроить любое. Ну, правда, она многого говорить не умеет, только несколько коротких фраз.
-Надо же! - поразилась я. - А каких?
-Только самое необходимое. Однако, фразы можно и перенастроить. Вот, взгляните:
Она ткнула куклу в левую грудь.
-Я люблю Госпожу Пенелопу, - сказала кукла, мигнула глазами и слегка шевельнула ртом.
Пенелопа зашла сбоку и несколько раз стегнула куклу литоной по ягодицам.
-А-а! А-а! А-а! - монотонно заголосила кукла, на глазах её показалась вода и капельки поползли вниз. Пенелопа вытерла ей глаза, а потом приподняла литоной юбочку куклы спереди и надавила ей между ног.
-А-ай! Ах, - застонала кукла. - А-Ах! А-ай! Ах.
При этом её рот растянулся и расплылся в довольно дурацкой улыбке, глаза закрылись, а грудь начала вздыматься и опадать, издавая звуки очень похожие на учащённое дыхание. Пенелопа вынула литону и уперла её в щёку куклы.
-Я больше не буду, Госпожа, - сказала кукла.
-Смотри у меня! - пригрозила ей Пенелопа и упёрла литону в подбородок.
-Простите глупую ламиолу, Госпожа, - сказала кукла и выпучила глаза.
-Вот и всё что она говорит, - улыбнулась Пенелопа и стегнула куклу несколько раз по ногам ниже коленей. Кукла спрятала глаза и пришла в первоначальный вид.
-Потрясающе, - призналась я. - А что, она надувная? Из чего она?
-Она из резино-пластмассы. Нет, она не надувная. Зато очень гибкая и устойчивая. Ей можно придавать любые позы доступные настоящей девушке. Очень удобно чтобы переодевать её, заковывать в цепи или связывать. А если перетянуть ей попку тугим ремнём, она станет кричать непрерывно. Ну, пока не кончится завод, конечно. А заводится она ключиком сквозь лоно спереди.
Пенелопа снова приподняла кукле юбочку и продемонстрировала совершенно неотличимое от настоящего лоно, покрытое тёмной шёрсткой.
-Там, внутри, дырочка для ключа.
-Наверное, очень дорогая игрушка? - Спросила я.
-Да. Действительно. А вам нравится, Мелани?
-Я просто впервые такое вижу.
-Ваша Госпожа, видно, любит вас, судя по вашим игрушкам, - сказала Пенелопа. - Думаю, если вы её попросите, она не пожалеет для вас ста сорока мониолов за эту куколку.
-О, нет, - сказала я. - Она и так уже на меня сильно потратилась.
-Так пользуйтесь моментом, Мелани. Пока её щедрость не иссякла. Кукла-девушка это очень престижная игрушка для ламиолы.
-Боюсь, Госпоже это не понравится, - сказала я. - Она ещё ревновать меня начнёт к этой кукле. Может, лучше покажете мне что-нибудь попроще?
-Конечно, - кивнула несколько огорчённая Пенелопа.
Я почувствовала себя немного виноватой. Пенелопа мне очень понравилась. Шутка-ли? Ламиола добилась самостоятельности и признания комиссии. Сама себя купила, да ещё и рабынь. Магазином заведует. Я и не думала, что такое возможно. А тут богатая покупательница может уйти ничего не заплатив. Я вообще-то не собиралась играть в куклы, но теперь решила купить хоть что-нибудь. Кроме того, я подумала, что дружба с Пенелопой может оказаться для меня очень полезной. У меня даже некоторые смутные планы возникли на этот счёт.
Кукол было не так много, зато на любой вкус. Куклы-девушки, куклы-игрушки, пушистые звери и страшилки с когтями, рогами и хвостами.
-А вы любите детей, Мелани? - спросила хозяйка.
-Конечно, - сказала я. - Вот только я не Уна-лита.
-Ну, почти никто не Уна-лита. Но, если хотите, у меня для вас найдётся очень хорошая кукла-девочка. И совсем недорого, потому что девочка грудная. Вот, посмотрите сюда.
Она указала мне на розовое одеяло лежащее на полке и перевязанное атласной ленточкой. Пенелопа развернула его сверху и внутри показалась очень симпатичная мордашка с голубыми глазами, пухлыми щёчками и соской во рту в обрамлении кружевных оборок.
-Сейчас развернём, - сказала Пенелопа, аккуратно развязала ленточку и расправила одеяло. Кукла была великолепной копией ребёнка в конце грудного возраста с пухлым безволосым лоном, маленькими пальчиками на руках и ногах и восхитительным пупком, в который было вставлено золотое колечко. Ещё на девочке был тонюсенький ошейник запирающийся на крошечный висячий замочек.
-Она стоит всего двадцать шесть мониолов, - сказала Пенелопа, - а вместе с одеялом, вкладышами, сосками, цепочками и остальными принадлежностями, тридцать. Ещё за пять мониолов можете приобрести для неё великолепную лёгкую колясочку.
Видя мои сомнения, она добавила:
-Простите, я даже не показала вам, что она умеет.
Она расстегнула верхние пуговички на своём платье, сдвинула вниз лифчик и выпустила наружу левую грудь. Потом вынула сосочку у куклы и прислонила её ртом к своему соску. Что-то щёлкнуло, и кукла начала причмокивая сосать её грудь, а Пенелопа закатила глаза и заохала, правда несколько театрально. Я остро позавидовала ей. Это, наверное, было нечто. А она отняла куклу от груди и сказала:
-Долго нельзя, а то всю работу забросишь. Она также и писает, а прежде чем пописать, начинает плакать. Но это можно и отключить. Ну, и, конечно, она плачет если вы её долго не прислоняете к груди.
-А она говорит? - спросила я.
-Конечно. Она говорит: «Мама». Нужно надавить вот сюда, на щёчку. Или поцеловать.
-А как её зовут?
-Если вы будете её мамой, вы её и назовёте. Видите, ошейник у неё не подписан. Так она вам нравится? Вы хотите её?
-Да, - сказала я, - если Госпожа не возражает.
-О, поверьте, ваша Госпожа не станет возражать, - обрадовалась Пенелопа. - Уж поверьте. Позвольте, я её снова заверну. Да, она заводится также. Вот и ключик. Ну и воду нужно наливать, или другую жидкость, если захотите. В инструкции всё написано.
Она умело завернула куклу и перевязала её ленточкой, только не стала накрывать лицо, а красиво отвернула одеяло и кружевную подкладку.
-Возьмите её на руки, Мелани. Дайте я подтяну ваши цепи повыше, вот так. Нет, держите вот так, головку к груди. Какая же вы красивая с ребёнком на руках! Настоящая Уна-лита. Ну, пойдёмте.
-О! Что это? - спросила скучающая под опахалами Лили.
-Дочка для вашей Мелани, Благородная Госпожа, - поклонилась Пенелопа.
-Ну-ка? - встала Лили и заглянула в одеяло. - О! Какая прелесть! Очень симпатичная девочка.
Пенелопа ловко просунула руку сбоку и надавила пальцем на щёку куклы.
-Мама! - пискнула кукла и выразительно мигнула глазами. Лили даже вздрогнула от неожиданности, но тут же снова заулыбалась и сама тронула куклу за щёчку.
-Мама! - повторила та.
-Совсем как живая, - вздохнула Лили. - Она тебе нравиться, Мелани?
-Да, Госпожа, - поклонилась я.
-Как ты её назовёшь?
-Сонечка, - сказала я.
-Сонечка, - повторила Лили. - А почему?
-Я встречала двух Сонь, Госпожа, - сказала я, - одну хорошую, и одну плохую. Вот, может, поэтому, в благодарность одной и назло другой, Госпожа.
-Прекрасное имя, - сказала Лили. - А что, это очень хорошо, Мелани. Когда ты будешь в комнате ожидания или у столбика, кольца, или в клетке, тебе не должно быть скучно, правда? Очень хорошая куколка. Сколько я вам должна, Пенелопа?
-Всего тридцать мониолов, Благородная Госпожа. И вот сумочка с принадлежностями девочки.
-Э… - сказала Лили.
-И пять мониолов за колясочку, которую я пришлю вам сегодня же вечером, Благородная Госпожа.
Лили расплатилась безо всяких слов и мы вышли из магазина. Я шла на поводке позади Лили прижимая к груди механическую дочку и испытывала странно сладкое чувство. Я понимала, конечно, что это всего лишь кукла, но сама была удивлена своими ощущениями. Наверное, во мне вдруг проснулся инстинкт материнства. Я была счастлива держать на руках этот мягкий и не очень-то удобный предмет. Хотя, держа на руках куклу, я одновременно приподнимала запястьями свои цепи на нужную высоту. Вся поза становилась логичной и гармоничной, к тому же я очень красиво звенела на ходу.
Наконец, мы добрались и до магазина одежды. Здесь мы застряли надолго, потому что для примерки платьев, костюмов и нижнего белья меня пришлось расковывать, потом опять заковывать, чтобы посмотреть, как я смотрюсь в каждом наряде с цепями и без цепей. Я уже начала заметно уставать, а тут ещё Сонечка заплакала и описалась, намочив одеяло. Хорошо хоть писала она водой, а не чем другим. Потом она запищала и я догадалась приложить её к груди. Всё это выглядело очень забавно и умиляло персонал магазина. Или они делали умилённый вид. Я же слегка одурела от этого всего, но с удивлением отметила, что кукла меня не раздражает, а в самом деле умиляет своими выходками, то и дело требующими моего внимания.
Пищала она часто, и, как правило, не потому что «проголодалась» или «описалась». Часто было достаточно просто прижать её к себе и немного покачать. Меня неудержимо начало одолевать желание иметь настоящих детей, но тут я вспомнила сон про Уна-литу и слегка одумалась. А ещё я сильно захотела есть и даже настолько обнаглела, что призналась в этом Госпоже.
Лили, однако, не рассердилась, а повела меня в ресторан. О ресторанах я имела уже довольно устойчивое мнение и ожидала новых неприятностей, однако убедилась, что посещать рестораны будучи Нолой, это совсем другое дело. На этот раз посетительницей была не я, а Лили, а я всего лишь её рабыней. Лили приковала меня за шею к ножке столика очень короткой цепочкой и поставила на колени. Впрочем, примерно также выглядели здесь и другие рабыни посетителей и посетительниц.
Лили ела не спеша и немного, а недоеденные кусочки клала мне в рот. Наверное, она оказывала мне большую честь, кормя собственными объедками, но я ведь была рабыня. К тому же, у этой Лили была губа не дура! Ела она очень вкусные деликатесы. Я давненько так вкусно не угощалась. Она даже дала мне немного вина, совсем немного, а также удостоила чести облизывать её пальцы. Бубенчик в языке очень мешал и пришлось постараться кончиком языка и губами. Наконец, Лили соизволила расплатиться и повела меня на цепочке туда, где мы оставили коляску с Поли и Лоппи. Девушки хорошо отдохнули и довольно завиляли «хвостиками» при нашем появлении. Вероятно, им было приказано так делать чтобы Госпожа видела как приятно её рабыням везти её в коляске.
Мы поехали домой. Оллитара склонилась к горизонту и пропала в тумане. Внезапно я узнала место. Вот именно здесь Мелани Униола лезла по скале. С того карниза что над нами. Мне даже показалось что я заметила следы скалолазания. Мы как раз проезжали мимо густых кустов живой изгороди, разделяющих два соседних дома. Я изловчилась и бросила свой носовой платок в один из кустов, да так, что Нола ничего и не заметила. И я запомнила место по характерному выступу скалы чуть впереди. А темнота уже спустилась настолько, что на карнизе зажглись светильники и окна заведений. Я попробовала получше запомнить дорогу к дому Лили, но голова перестала соображать. Я в последнее время сильно переволновалась, а может, и переутомилась.
Мы приехали домой. Лили поцеловала меня и сдала Спике вместе со связкой ключей. Спика отвела меня в комнату, пристегнула к унитоле и полностью расковала, не считая, разумеется, ошейника. Потом кликнула рабынь и велела меня кормить. После ресторана пища показалась мне невкусной, а рабыни неуклюжими. Я слегка отстегала их, велела вымыть себя и уложить спать. Спика одобрила моё поведение и сообщила, что Оллитару я буду получать завтра вечером, а сегодня велела мне спать. Придирчиво проверила мою привязь, надела мне лониоту и заперла ключиком. Я не стала возражать и заснула. И мне приснился сон.
Это был очень странный сон. В этом сне никто меня не бил, не унижал, не связывал и не затыкал мне рот. Никто даже со мной не разговаривал и, более того, меня в этом сне вообще не было. Был кто-то другой, изнутри которого я и смотрела свой сон.
Я летела над странной, оливкового цвета, равниной. Не знаю даже, была ли она покрыта травой, кустами, или вовсе лишена растительности. Я летела на слишком большой высоте, чтобы это различить. Небо было безоблачным и прозрачно-зелёным, сквозь него просвечивали звёзды и какие-то здоровые световые пятна равномерно разбросанные сверху. А внизу оливковую равнину местами прорезали гряды серовато-чёрных скал. И, что удивительно, мне показалось, что скалы были прозрачными, словно из мутного стекла. Я не чувствовала тела, не ощущала жары или холода, я не дышала. Очень странное ощущение.
Равнина слегка качалась и поворачивалась из стороны в сторону подо мной, вероятно то, внутри чего я летела, маневрировало в воздухе. В моменты резких поворотов мне на глаза на миг попадали какие-то элементы зеленоватого цвета, тут же исчезавшие из поля зрения. Я не успевала их рассмотреть, да и не старалась. Если я не ошибаюсь, эти элементы напоминали перепонки, вроде тех что на крыльях летучих мышей, а может это были детали каркаса летательного аппарата. Вот и всё. Мне не было ни страшно, ни весело, никак, ну да, меня ведь и не было там. Но спала я крепко. Так крепко, что Спике пришлось долго трясти меня чтобы разбудить. Она даже рассердилась.
-Ну и засоня же ты, Мелани! Я уж подумала, не померла ли ты? Ну, давай, давай, поднимайся!
Спика сняла мою лониоту и напустила на меня рабынь. Мыть Госпожу Мелани! Писать Госпожу Мелани! Какать Госпожу Мелани! Подмыть Госпожу Мелани! Раздеть, одеть, освежить, кормить, чистить, размять, протереть, накрасить Госпожу Мелани! Ну и жизнь. Ни минуты покоя. Только кукла с утра не беспокоила. Я ведь её не завела, вот она и отдыхала. Рабыни носились вокруг меня то и дело получая от Спики литоной по попкам, а Спика наставляла меня:
-Не забыла про зоопарк? Госпожа велела одеть тебя в платье, что купила тебе вчера, и туфельки. Балует она тебя, на коляске возит. Рабыня должна бегать сзади, на цепочке. Ну да Госпоже виднее, конечно. Туфельки, - значит снова поедешь. Смотри, не зазнавайся. Сбрую тебе Госпожа купила хорошую. Помни, - сегодня ты на тележке катаешься, а завтра тебя саму запрягут. Так и должно быть. Вот, шёлковый платок повяжи. Теперь чулочки и туфельки. Вот так. Нет, куклу сегодня оставишь дома. Кстати, видела её коляску? Нет? Ну, ничего, потом посмотришь. Может, тебя промыть? Нет? Ну смотри. Помнишь, что я тебе говорила? Только попробуй ногой застучать при Госпоже! Ну-ка, дай сюда носик.
Опять этот проклятый колокольчик! Нет, ну что за мода? В самом-то деле!
-Чего морщишься? Колечко в носу не нравится? А тебя никто не спрашивает. Главное, что Госпоже так нравится. Да, надо ей посоветовать вставить тебе несъёмное носовое кольцо, как у Полли и Лоппи. Так. Язык сюда! Спика полезла мне в рот и вынула из языка бубенчик.
-Возможно, Госпожа с тобой поговорить захочет. Так нечего языком бренчать. Ты должна отвечать ей коротко, внятно и почтительно. Это ясно?
-Да, Госпожа, - подтвердила я и созналась: - Я вчера платок потеряла, Госпожа.
-Как это?
-Не знаю. Где-то выпал, Госпожа.
-Ну, ладно, - великодушно сказала Спика, - подумаешь, потеря. Тебе Госпожа вон какую кучу всего накупила. Но всё же впредь будь осмотрительнее.
-Да, Госпожа.
-Встань. Посмотрись в зеркало. Всё в порядке?
-Можно мне немного подправить макияж, Госпожа?
-Можно. Но долго не возись.
Я присела перед зеркалом и сделала себе тени, как я люблю, а также расчесала и подкрасила ресницы.
-Неплохо, - признала Спика. - Где это ты так научилась?
-В Унилонисе, Госпожа, - наврала я. Ну не рассказывать же ей о Голливуде?
-Ну, всё, - сказала она. - Теперь встань и вытяни руки.
Спика заковала меня в прогулочный четырёхколечник, очень лёгкий, только цепи несколько длиннее обычных. Я подобрала их и пошла за Спикой на улицу.
В коляску опять были запряжены Полли и Лоппи, а Госпожа Лилиолония явилась в лёгком платьице, очень похожем на моё. И даже в металлическом ошейнике без надписи, но с замочком, как и у меня. Может, она решила, что так мне легче будет относиться к ней как к подруге? Ещё у неё была довольно большая сумочка из которой торчала рукоятка плётки.
Она снова обняла меня и поцеловала. Это выглядело очень трогательно, но я начала подозревать, что Госпожа лесбиянка и скоро начнёт покушаться на мою невинность. Впрочем, это меня особенно не беспокоило. Да и Госпожей можно понять. При дурацком запрете как не стать лесбиянкой?
В этот выезд Лили не ограничилась мной. Спика привела ещё двух девушек и приковала к коляске сзади. Эти должны были бежать сзади и нести над нами опахала на длинных ручках. Обе были голыми, если не считать лёгких ботинок, ошейников и платков вокруг лба. И, конечно, колокольчиков в носах.
Поднялся заметный трезвон когда мы выехали на карниз. Теперь я достаточно хорошо ориентировалась в расположении дома Госпожи. Он находился на один уровень ниже Унилониса, на большом выполаживании скалы и соседствовал ещё с несколькими особнячками окружёнными садиками. А в целом весь район охранялся от непрошенных гостей в месте выезда на карниз. Лили сказала что у неё есть ещё пара квартир на других уровнях, а также и своя комната в собрании. Наверное под этим термином здесь значился правительственный дворец.
Нам пришлось спуститься на три карниза чтобы добраться до зоопарка. Зоопарк оказался просто участком улицы отгороженным с двух сторон решётками для взимания платы с посетителей. Вероятно, зоопарк не имел постоянного места, а перемещался по мере необходимости в пределах города, а возможно даже и гастролировал за его пределами.
Лили отвела коляску на стоянку, оставила также и рабынь прикованных сзади, а меня взяла на поводок и отстегнула от тележки. Мы направились к ближайшей решётке. Лили уверенно растолкала литоной очередь, швырнула большую монету охраннику и ввела меня внутрь. Сейчас же к нам подскочила дама в покрывалах и предложила услуги экскурсовода. Лили, чуть подумав, согласилась и нам выделили очень симпатичную девушку в ошейнике, голубом платье и переднике, за которой на поводке ходил охранник. У девушки в руках была длинная указка, а к поясу прикреплён маленький чемоданчик похожий на косметичку. От рукоятки указки к чемоданчику тянулись два тонких проводочка. Девушка глубоко поклонилась Лили и даже чуть кивнула в мою сторону.
-Благородная Госпожа желает осмотреть весь зоопарк, или какой-то конкретный экземпляр, Госпожа?
-Мелани, - спросила Лили, - ты ведь впервые в зоопарке?
-Да, Благородная Госпожа, - кивнула я.
-Значит, осмотрим всё. Что тут у вас вначале?
-Вначале звери, Благородная Госпожа, - сказала девушка. - Прошу сюда.
Зоопарк представлял собой ряд клеток прислонённых к скальному склону и забранных со стороны улицы прочными решётками, а также огороженных предохранительными барьерами. В общем, очень похоже на любой земной зоопарк среднего уровня.
Девушка продемонстрировала нам большого когера, похожего на гигантского кота с костяным гребнем по хребту и огромными жёлтыми глазами. Далее шли клетки с разнообразными породами рокси, рыжими, чёрными и бурыми. Рокси походили на больших лисиц, только имели длинные вытянутые пасти с зубами-иголками. Не очень приятная смесь лисицы с крокодилом. Потом следовали двухъярусные клетки со змеями, ящерицами и чем-то вроде черепах. Этого добра было изрядное количество.
Затем начиналось второе отделение.
-Преступники, - пояснила девушка.
В этом отделении мы не стали долго задерживаться. Как я поняла, тут были выставлены разбойники пойманные на дорогах Оллитарии, и даже где-то в море. Оказывается, тут и морские пираты имеются. Эти злодеи сидели на толстых цепях и никакого внимания на посетителей не обращали. Мне показалось даже что у них не очень-то грустный вид. Далее следовало третье отделение.
-Преступницы, - сказала девушка. - Здесь имеется новый экземпляр, настоящая Страйкерша. Видите, сколько народа там толпится? С вашего разрешения, я распоряжусь чтобы через некоторое время отделение Страйкерши освободили от посетителей. А пока Благородная Госпожа может осмотреть и других преступниц. Госпожа.
-Пожалуй, - согласилась Лили. - Видишь, Мелани? У нас все получают по заслугам. Преступницами становятся только очень глупые унины, им и место в зоопарке.
Мы остановились перед длинной клеткой, где в ряд стояли восемь девушек одетых в длинные белые сорочки с вышитой на подоле большой буквой G. По всей длине клетки на уровне плеч проходила доска с вырезами для шей девушек. А сзади каждая шейка была заперта в своём вырезе брусочком с висячим замком. Руки девушек были связаны за спиной, а в носу у каждой болталось большое железное кольцо. Такое большое, что сквозь него проходил торчащий изо рта стержень металлического кляпа. Девушки казались все на одно лицо, потому что были острижены наголо и поставлены на подставки, соответствующие их росту, так чтобы головы находились на одном уровне. Над каждой была закреплена табличка с короткой надписью.
«Ламиола, виновная в сквернословии», - значилось над первой справа. Грубиянка не выглядела никак. Глаза она держала вниз, а нос был распухший. Наверное, у неё прежде не было дырки.
Над второй была надпись: «Ламиола, виновная в воровстве».
Это, с моей точки зрения, звучало странно. У ламиол нет собственности, как же они могут присвоить что-то чужое? Наверное может, если тут стоит. Воровка вызывала жалость. Её щёки были в потёках от слёз, а ноги почему-то припухшие. Наверное, она долго бежала, пока её не поймали, так что ноги сбила.
«Ламиола, виновная в непослушании». Скажите, какое преступление! А плётка на что? Что ж теперь, каждую непослушную рабыню в зоопарк законопачивать? Однако, Госпожа оказалась другого мнения.
-Ишь! - сказала она, - непослушница!
И ткнула пленницу литоной в живот.
-У! - сказала пленница и сверкнула на неё глазами.
-Возмущается ещё! - сказала Лили.
-Госпожа, - спросила я без разрешения, - разве это такое уж большое преступление?
-Непослушание? - удивилась Лили. - Конечно. Это же источник всех остальных преступлений. За мелочи в зоопарк не посадят.
-Разрешите пояснить, Благородная Госпожа, - сказала девушка-экскурсовод. - Эти преступницы представлены здесь не по причине тяжести преступлений, а чтобы показать уважаемым посетителям, что нарушения закона в любом виде подлежат наказанию.
-Ага, - сказала Лили, - просто эта клетка для демонстрации различного вида преступлений?
-Именно так, Благородная Госпожа.
-То есть, я зря ткнула литоной преступницу?
-Ничего страшного, Благородная Госпожа. Они ведь все, так или иначе, преступницы.
«Ламиола, поднявшая руку на Господина».
-Это как понимать? - спросила Лили. - Она что, покушалась на жизнь Господина?
-Нет, что вы, Благородная Госпожа? Она просто ударила его.
-Ха! - сказала Лили. - А что, этот Господин не сумел её за это связать и отделать плёткой?
-Возможно, Госпожа, что на неё уже не действовала плётка.
-Вот ещё глупости! - возмутилась Лили. - Плётка действует на кого угодно. Только нужно уметь плёткой владеть. Возможно, есть ещё такие неумехи, которым и ламиол-то доверять не следует.
-Наверное, так и есть, Благородная Госпожа, - подлизалась девушка.
Над пятой пленницей было написано просто:
«Роксери-уна».
-Видала? - спросила меня Лили.
-А что это значит, Госпожа?
-Роксери-уна? Женщина-собака. Разбойница.
-Разбойница, Госпожа?
-Не Госпожа твоя разбойница, - хихикнула Лили, - а вот эта девка в клетке.
Разбойница подняла глаза и поглядела на Лили как на дебильную.
-Надо же, - сказала я, - я и не знала, что бывают разбойницы. А что они делают, Госпожа?
-Убивают и грабят, - пояснила экскурсовод.
-Убивать же никого нельзя?
-Ну вот, поэтому она и в клетке.
Разбойница, однако, не выглядела злодейкой с руками по локоть в крови. Она была невысокого роста, худенькая, и как-то странно взглянула на меня.
-Она что, сбежала с цепи и занялась разбоем? - спросила я.
-Да нет же, - девушка даже рассмеялась, - она же Нола.
-Конечно Нола, Мелани, - добавила Лили. - Какие же из ламиол могут быть разбойницы? А вот почему вы держите в одной клетке ламиол и Нолу?
-Потому что перед законом все равны, Благородная Госпожа.
-Это конечно так, - сказала Лили, - но, помимо законов, существуют ещё и общепринятые нормы поведения.
-Благородная Госпожа совершенно права, - поклонилась девушка. - Я думаю, если Благородная Госпожа обратится к администрации зоопарка, этой преступнице будет выделена отдельная клетка, при наличии средств, разумеется.
-У-у-у-у! - засмеялась разбойница с кляпом во рту.
-Этой преступнице, видно, не так уж плохо и в общей клетке, - сказала Лили. – Она, вон, ещё и смеётся.
-У! - сказала разбойница.
-Сама «У!», - ответила Лили.
А девушка вдруг просунула свою указку в клетку и ткнула разбойницу в живот, да так сильно, что я удивилась, как она не проткнула её насквозь.
-Эй, ты! - прикрикнула девушка. - Разболталась! Смотри у меня, преступница!
Та промолчала и опустила глаза. Над шестой пленницей числилось:
«Нола, виновная в жестоком обращении с ламиолами».
-Вот видишь, Мелани, - поучительно сказала Лили, - никому не позволено жестоко обращаться с рабынями.
-Да, Госпожа, - согласилась я.
Нола старательно прятала глаза и переступала на подставке. Она тоже была низкорослая, хотя мордашка у неё была неплохая. Совершенно не похожа на жестокую злючку.
Далее шла «Нола, виновная в воровстве».
-Во! - сказала я. - Надо же!
-Да, - сказала Лили. - К сожалению, некоторые Нолы ведут себя недостойно. Ну, вот и надо их наказывать.
«Миниуни-Нола. Нарушительница запрета», - числилось за последней девушкой.
-Что? - сказала ей Лили, - попалась, преступница?
-У! - ответила ей девушка.
-Будет тебе «У», когда на вал посадят.
-У-у, - возразила преступница.
-Ну, там видно будет, - сказала Лили и повернулась к девушке-экскурсоводу.
-А ламиолы Гедоникса ещё здесь?
-Да, Благородная Госпожа. Последний день. Они вон там, за ширмой. Прошу.
Мы прошли в отгороженную секцию, причём на входе Лили отдала ещё одну маленькую монетку. Перед нами оказались две очень узкие стоячие клетки, внутри которых были заключены девушки в белых миниотах и платках. Обе были закованы в широкие ошейники и тяжёлые цепи. Шестиколечники, - обручи на руках, ногах, шее и поясе. Во рту у девушек были металлические толы, поверх мягкой подкладки, в носах арестантские кольца, а в мочках ушей прищепки от которых к прутьям клетки тянулись цепочки. Руки они держали сложенными перед грудью, впрочем, иначе их держать не позволяли цепи.
Экскурсоводша обошла клетки, тыкая девушек указкой в живот и ягодицы. Пленницы раскрыли глаза, переступили ногами и выпрямились, насколько позволяли цепи.
-Преступницы из Гедоникса, - представила их девушка. - В своей бесконечной доброте, совет Генозиса взял на себя защиту этих преступниц от справедливого народного гнева и поместил их в прочные клетки, обеспечив надёжной охраной.
-Много чести для злодеек, - заметила Лили. - Надеюсь, они будут достойно наказаны?
-Конечно, Благородная Госпожа, - кивнула девушка. - Преступницы приговорены к пожизненной работе на силовом валу. Им удалены языки, осмеливавшиеся называть Нол своими рабынями, отрезаны указательные пальцы на которых они носили кольца Гедоникса, означающие у них право на владение Нолами как рабынями. Также им удалены мизинцы ног и коренные зубы, в знак того, что им больше не позволено есть разнообразную пищу и носить обувь.
Несчастные девушки и вправду стояли босыми на жёстком полу клеток, а мизинцев ног у них не было.
-Они что, - спросила я, - так всё время в клетках и стоят?
-Клетки не отпираются, - сказала девушка, - но, конечно, стоять слишком долго никто не может. На ночь клетки кладут на бок. Периодически, также, преступниц моют и меняют им миниоты, не выпуская из клеток. Хоть они и преступницы, тем не менее не должны быть грязными и плохо пахнуть. Вот на валу, другое дело. А у нас зоопарк, приличное заведение в приличном городе.
-Видишь, Мелани, - сказала Лили, - к любым преступницам у нас относятся по закону и со всем возможным снисхождением.
-Вижу, Госпожа, - согласилась я.
-А ты будто, как-то не одобряешь всё это? - спросила наблюдательная Лили.
-Если Госпожа позволит, - сказала я, - насколько я помню, калечить девушек запрещено, даже преступниц, Госпожа.
-Да, правда, - сказала Лили и обратилась к экскурсоводше: - Наверное, в отношении особо опасных преступниц введены дополнительные законодательные нормы?
-В этом нет необходимости, Благородная Госпожа, - улыбнулась девушка, - ведь в Аннолиусе подрезание языков, наружное клеймение и удаление некоторых частей тела разрешается местным законодательством. И даже не только в отношении преступниц, но и в отношении обычных ламиол, если в этом есть целесообразность. Поэтому, все захваченные ламиолы Гедоникса, как правило, вначале передаются под юрисдикцию Аннолиуса, а уже потом приобретаются обратно в подрезанном и заклеймённом виде. Не следует каждый раз пересматривать законодательство, если вполне можно обойтись и существующими нормами.
-Очень разумно, - одобрила Лили. - А что, их всегда приговаривают к пожизненному валу?
-Как правило, да, Благородная Госпожа. Дело в том, что если бы, например, их отправляли в транспортный отдел или на свободную продажу, среди Благородного сословия Нол и Квинглеров неизбежно возникла бы покупательская конкуренция.
-А разве это плохо? - спросила Лили.
-Конечно нет, Госпожа. Но дело в том…
-Благородная Госпожа, - поправила Лили.
-О, простите, Благородная Госпожа. Так вот, дело в том, что эти ужасные преступницы из Гедоникса держат в плену многих Нол и даже Квинглеров. А многие Нолы и Квинглеры имеют связи и знакомства. Неизбежно возникли бы попытки обмена Гедонисских преступниц на своих знакомых, что позволило бы преступницам избегать справедливого наказания, а разве это допустимо, Благородная Госпожа?
-Сложный вопрос, - сказала Лили. - Ведь и Гедонисских пленниц как-то выручать надо. А ты как думаешь, Мелани?
-Благородная Госпожа Лилиолония, - сказала я и даже поклонилась, - я знаю ваше крайне отрицательное отношение к Гедонисским преступницам. Но, если уж сложились такое положение вещей, нельзя ли было бы с ними договориться?
-О чём?
-О том, чтобы они отпустили всех своих пленных, в обмен на гарантии того, что их не тронут в их дурацком городе, Госпожа.
-Нет, - улыбнулась Лили, - ты всё же ламиола, Мелани. Это же невозможно. Эти преступницы никогда не отпустят всех Нол, потому что без них они сами ничего не могут. Это всё равно, как если бы они попросту сдались на нашу милость.
-А может они бы и сдались, Госпожа, - сказала я, - если бы они знали, что им всё простят, а не отрежут языки с пальцами и не поступят так, как вот с этими, Госпожа. А так, боюсь, у них просто нет выхода, Госпожа.
-Но простить их, это же невозможно! После всего, что они сделали. Они же убийцы, нарушительницы первого закона! Как же можно их прощать? А что тогда другие ламиолы подумают?
-Значит, - сказала я, - у ситуации нет выхода и её придётся терпеть неопределённо долгое время. И знаете что, Благородная Госпожа, мне кажется, что если ситуация столь безвыходна, очень может быть что кое-кто заинтересован в ней и сознательно сделал её безвыходной. Кому-то это выгодно.
-Это выгодно преступницам Гедоникса, - сказала экскурсовод.
-Глядя на них, - указала я на девушек в клетках, - не подумаешь, что это выгодно им.
-Этим просто не повезло, - предположила Лили.
-А вы их спросите, Благородная Госпожа, - посоветовала я.
-А что, и спрошу, - Лили ткнула литоной ближайшую пленницу. - Эй, ты, гнусная преступница. Ты ведь случайно попалась в плен?
-У-У! - ответила девушка чуть мотнув головой. При этом её уши по очереди оттянулись цепочками.
-Ну да! - усомнилась Лили. - Можно подумать, сама сдалась.
-Угу, - сказала девушка.
-Она ещё и лгунья, - сделала вывод Лили. - А чего ещё ждать от преступницы из Гедоникса?
-У! - сказала пленница и встряхнула свои цепи.
-Да ты строптивица, - нахмурилась Лили. - Смотри у меня! Я могу тебя строго наказать.
-Благородная Госпожа, - поклонилась я, - ну когда же мы пойдём смотреть Страйкершу? Госпожа.
-Вот именно, - сказала Лили. - Нам уже эти белые идиотки наскучили. Где там ваша Страйкерша?
-Сюда, Благородная Госпожа, - указала экскурсоводша на боковую дверь. - Пол-мониола с Госпожи и четверть мониола с рабыни.
-Так много? - нахмурилась Лили.
-Экспонат очень ценный, - сказала девушка. - Страйкерша совершенно свежая и сидит в клетке всего второй день, Благородная Госпожа.
-Посмотрим, - сказала Лили и небрежно швырнула монетку.
Страйкерша сидела в отдельной загородке в круглой клетке, примерно такой же, какая была у меня в Унилонисе в самом начале. Ну, может, лишь немного побольше. Она была полуголая, то есть в широкой чёрной юбке и в Страйкерском балахоне с дырками. Это, надо думать, чтобы любой дурак сразу догадывался, что перед ним Страйкерша. Живот у неё был голый, также как и руки торчащие из под балахона. Я заметила что пальцы у неё были толсто забинтованы. Все пальцы. Неужели Нола Дельфиолония всё же пытала её своими тисочками? А я даже обрадовалась что она в балахоне. Я всё никак не могла поверить, что это Холли.
Госпожа Лили тем временем прохаживалась вокруг клетки, а я на цепочке следом.
-Так, говорите, преступница совсем свежая?
-Именно так, Благородная Госпожа.
-И у неё не вырезан язык?
-Конечно нет, Благородная Госпожа. Она же Нола и под юрисдикцией Генозиса. А у нас никому языки не отрезают.
-А что у неё с пальцами?
-Не знаю, Благородная Госпожа. Возможно, её допрашивали с применением пытки.
-Эй, ты, мерзкая преступница! - сказала Лили и пнула клетку, - тебя пытали?
Страйкерша поглядела на неё сквозь дырки балахона снизу вверх и ничего не сказала.
-Чего это она молчит? У неё кляп во рту?
-Вовсе нет, Благородная Госпожа. Просто она строптива. Заставить её говорить?
-Заставьте, - кивнула Лили.
Экскурсоводша подняла свою указку с очень острым концом и просунула её сквозь прутья клетки. Страйкерша тут же отодвинулась в сторону.
-Животное, - сказала девушка, - ведите себя хорошо, или я буду вынуждена причинить вам боль.
Страйкерша помотала головой.
-Животное, - повторила девушка, - отвечайте на вопросы Благородной Госпожи. Иначе я накажу вас шокером.
Страйкерша резким движением руки попыталась обломать указку, но девушка, видимо ожидавшая этого, ловко выдернула её наружу.
-Животное, - сказала она, - будьте покорны. Непокорно вести себя в зоопарке глупо. Я не палач, я не хочу причинять вам боль. Подчиняйтесь, иначе…
Она щёлкнула чем-то на рукоятке указки.
-Будете слушаться?
-Пошла в задницу, - сказала Страйкерша знакомым мне голосом.
-Животное, сквернословить запрещено. Наказание, - сказала девушка и ткнула пленницу указкой, да так ловко, что та и увернуться не успела. Послышался характерный треск электрического разряда и запахло дымом.
-Стойте! - вскрикнула Лили. - Я не хочу чтобы при мне кому-то причиняли боль.
-Как скажете, Благородная Госпожа, - поклонилась девушка. - Но это животное очень упрямо. Оно не соглашается ни обнажаться, ни отвечать на вопросы, пока ему не причинишь сильную боль.
-А почему вы называете её животным?
-Так принято, Благородная Госпожа. По нашим законам, Страйкеры приравниваются к животным и им разрешено причинять боль, при необходимости, разумеется.
-Сами вы животные, - сказала Страйкерша, - а мы вершим справедливость.
-Ага! - сказала Лили, - экспонат разговорился.
-Да, вот, - сказала пленница, - захотелось мне поговорить. Только не с тобой, Нола в ошейнике.
-Что хочу, то и ношу! - заявила Лили.
-Ну да, конечно, - сказала Страйкерша. - Рекомендую ещё носить кляп во рту.
-Почему это? - спросила Лили.
-Всё равно ничего умного не скажешь.
-Так-так, - сказала Лили. - И с кем же тогда мы хотим поговорить?
-С твоей ламиолой, - кивнула на меня Страйкерша.
-Мне кажется, - сказала Лили, - с ламиолами ты уже достаточно наболталась.
-А вот и нет, - возразила Страйкерша. - У нас принято ламиолам рты затыкать. А то, они противно визжат.
-Ты, мерзкая преступница! - прикрикнула Лили. - Больше тебе ламиол обижать не придётся!
-А ты дура.
-Почему это я дура?
Лили, наверное, была очень терпеливая Госпожа. Я-то думала, что она давно должна была схватиться за палку, которая лежала рядом с клеткой для тыканья пленницы сквозь решётку. А она даже рассердившейся не выглядела.
-Потому и дура, - сказала пленница, - что все Нолы дуры. Вот погодите, позапрягают вас ламиолы в упряжки как в Гедониксе.
Про Гедоникс Лили лучше было не напоминать, Гедоникса она не любила.
-Ах ты сучка! - сказала она. - Вот тебя саму надо в Гедоникс отправить!
-О! - сказала Страйкерша, - какая хорошая мысль. Непременно надо отправить. На тележке. А в тележку запрячь тебя. Ты уже и так в ошейнике, осталось только уздечку надеть.
Лили запыхтела от возмущения и повернулась, собираясь уходить. Подобрала в руки мой поводок.
-Эй! - сказала Страйкерша, - Благородная Госпожа Лилиолония Мона-Генози.
Лили нерешительно оглянулась и сказала:
-Чего тебе, мерзкая преступница?
-Можно поговорить с вашей ламиолой?
-Чего это тебе с ней говорить?
-Ну, мало ли? А может, я раскаялась и хочу попросить прощения?
-У неё?
-Но она же ламиола. Почему не у неё?
-Что скажешь, Мелани? - спросила у меня Лили.
-Я её боюсь, Госпожа, - призналась я.
-Ещё чего! - возмутилась Лили. - Нечего её бояться. Она же в прочной клетке.
-Да, Госпожа? - возразила я, - а у неё балахон страшный. Откуда я знаю, что там у неё под балахоном?
-Ничего у неё там нет. Уж наверное, всё проверено.
-А я боюсь, - упёрлась я. - Она страшная, Госпожа.
-Ну и трусиха же ты, Мелани, - улыбнулась Лили и обратилась к пленнице:
-Эй, ты, мерзкая преступница, хочешь говорить с моей рабыней, тогда сними балахон.
-А мне, между прочим, его силой надели. Мне и самой без балахона лучше.
-Вот и снимай.
-А поговорить дашь?
-Сперва сними балахон.
-Нет, сперва пообещай.
-А тебе же без балахона лучше?
-Да, лучше, но в этом случае я потерплю. Не сниму, пока не пообещаешь.
-А вот, я тебя палкой! - сказала Лили и схватилась, наконец, за палку.
-Подумаешь, испугала! - сказала Страйкерша. - Я и так вся этой палкой истыкана, мне хуже не будет.
-Простите, Благородная Госпожа, - вмешалась экскурсоводша, - но за палку нужно сначала заплатить.
-Сколько?
-Мониол за десять ударов, Благородная Госпожа.
Лили швырнула ещё одну монету. Похоже, эти поборы начали её раздражать. Она перехватила палку получше и приблизилась к клетке с явно нехорошими намерениями. А пленница вдруг стащила свой балахон. Я сразу узнала Холли. Она и вправду была в синяках, но не так чтобы очень. В носу у неё было арестантское кольцо, а на шее тяжёлый ошейник без надписи, с тремя скобами по кругу.
-Ну? - сказала она, - довольна?
-Этого мало, - заявила Лили.
-А чего ещё?
-Юбку снимай.
-Это зачем?
-Чтобы Мелани не подумала, что ты чего-то ещё и под юбкой прячешь.
-Сниму, но с условием. Мне с ней наедине говорить охота.
-Да? И о чём же?
-Просто интересно узнать, как такие благополучные ламиолы относятся к Страйкерам?
-Я боюсь, Госпожа, - напомнила я, но Лили не обратила на меня внимания.
-Снимай! - сказала она.
-А ты пообещай.
-Снимай, - повторила Лили, - а там видно будет.
Холли, корячась в клетке, стащила юбку и осталась голой, если не считать забинтованных пальцев.
-Ещё что-нибудь? - спросила она.
-Да, - сказала Лили. - Будешь слушаться, позволю говорить с Мелани.
-И что делать?
-На четвереньки, - сказала Лили. - Задницей сюда! Хочу тебя палкой потыкать, если уж взяла в руки.
Холли, к моему удивлению, подчинилась. Лили шагнула к клетке и внезапно сунула ей палку в задний проход, да ещё резко вдвинула внутрь. Холли завопила и распласталась лицом на решётке.
-Ты чего это кричишь, преступница? - Сказала Лили и стала дёргать палку взад-вперёд. Холли попыталась схватиться руками за палку, но, во-первых, у неё не работали пальцы, а во-вторых, палка опрокидывала её вперёд. Лили снова прижала её лицом к решётке и сказала:
-Ну что, рабыня, довольна? Ещё хочешь?
-Не-е-ет, Госпожа, - захныкала Холли.
-Значит, хотела меня в свою тележку запрячь? Меня, Нолу Оллитархии?
-Я пошутила, Госпожа.
-Кто ты? Ну?
-Я мерзкая преступница, Госпожа.
-Благородная Госпожа, - поправила Лили.
-Да, Благородная Госпожа.
-Благодари меня за тону в заднице!
-Благодарю Благородную Госпожу.
-За что?
-За анальную тону, Благородная Госпожа.
-Вот так-то, рабыня! - сказала довольная Лили. - Смотри у меня!
Она резко выдернула палку и Холли скорчилась на полу клетки.
-В другой раз уважительно говори с посетителями. Поняла?
-Да, Благородная Госпожа.
-Смотри у меня! Будешь артачиться, ещё не то узнаешь. Может, на колышек хочешь, или на кипяточек? Могу посадить.
-Я буду себя хорошо вести, Благородная Госпожа.
-То-то. Эй, девушка, обезопасьте преступницу. Я не хочу чтобы моя рабыня нервничала разговаривая с ней.
-Как скажете, Благородная Госпожа, - поклонилась девушка и позвала охрану. Двое охранников тут же принялись за Холли. Они просунули в клетку крючки и ухватили её за кольцо в носу и за скобы ошейника. Через минуту Холли была растянута в три стороны за прутья клетки. Руки ей связали за спиной, а также и ноги. Холли стояла на коленях, а её ноги и руки были стянуты вместе коротким ремешком.
-Вот так-то, мерзкая преступница, - сказала Лили и ткнула её палкой в живот. - Теперь можешь говорить с моей рабыней. И не смей оскорблять или пугать её, или строго накажу!
Лили пристегнула мою цепочку к кольцу на стене перегородки и вручила мне палку.
-Вот, Мелани. Можешь ткнуть её пять раз. Поговорите, а я скоро приду.
-Я боюсь, Благородная Госпожа. Может, не надо?
-Но я же обещала. Не хочешь же ты, чтобы я унижалась до лжи перед мерзкой преступницей?
-Да, конечно, Благородная Госпожа, - согласилась я и взяла палку. Лили с девушкой тут же вышли.
-Попалась, мерзкая преступница! - сказала я.
-Привет, подружка, - сказала Холли, - спасибо, что зашла навестить.
-Я тебе не подружка!
-Чего же так?
-Ты чудовище, ты… ты…
-Ну? Ну, что я? Чудовище и всё? Тебе и сказать-то нечего, а кричишь.
-Мне есть что сказать! - возмутилась я. - Ты, мерзкая Страйкерша!
-А своих слов нет? Госпоже подпеваешь, рабынечка?
-Да, я рабыня. Но не чудовище, как ты!
-Да что я такого особенного тебе сделала?
-Ты меня пытала! - задохнулась я от возмущения.
-Ну, за это извини. Но у меня есть смягчающие обстоятельства. Я тебя пытала в самом начале, как любую ламиолу. Я ведь тогда ещё не узнала тебя поближе. А знала бы, может быть и не стала бы пытать.
-И чего же это ты такого обо мне узнала?
-А то, что ты интересная игрушка. С тобой играть в интеллектуальные игры интереснее, чем просто жарить.
-Ничего. Вот теперь тебя саму поджарят, мерзавка!
-А ты что, такая кровожадная, Мелани?
-Я не кровожадная. Но для тебя сделаю исключение. Обрадуюсь, когда тебя поджарят.
-Ну, это мы ещё посмотрим. Я тут долго сидеть не собираюсь, между прочим.
-А куда ты денешься, мерзавка?
-Ну, Мелани, ну и глупышка же ты. Да я когда захочу, тогда и уйду отсюда.
-Это как же ты сумеешь? Перегрызёшь клетку?
-Ещё чего. Мне помогут.
-Это кто? Твои сообщницы?
-Ну, у нас так не принято. У нас каждый за себя. Никто никого не знает. А мне подруги помогут.
-И кто же твои подруги?
-Ну, хотя бы ты.
-Я тебе не подруга.
-Нет подруга. Ты согласилась быть моей подругой.
-Я не знала тогда, кто ты такая.
-А ты сейчас-то знаешь?
-А сейчас знаю.
-Ничего ты не знаешь, дурочка. Я тебе не только подруга, я, можно сказать, твой Ангел-хранитель.
-В задницу таких хранителей! - заорала я. - Ты, сучка такая! Ты мою жизнь в кошмар превратила! Ты меня заставила день и ночь от страха трястись! Ты меня пытала! Резала моё тело и душу! Ты меня раздавила моей собственной глупостью, ты так надо мной издевалась, что я уже всего и не помню! Ты мою дружбу предала, ты… ты… ты… Ты просто неимоверное чудовище, такое, такое…
-Что ты ко мне привыкла, да?
-Да! - сказала я. - Привыкла. Как к неизлечимой болезни, как… Даже и не знаю, как!
-Как к части своей души, которую ты хоть и не любишь, но не хочешь отрезать.
-Откуда ты знаешь? - ужаснулась я.
-Я много чего про тебя знаю, Мелани Спайк.
-Чего это ты там лопотала про демонов и Серого Повелителя?
-Чего? Не помню такого.
-Нет помнишь! Ты сказала, что я дочь Серого Повелителя!
-Тебе это наверное во сне приснилось, дурочка.
Я двинула её палкой в живот. Сильно и жестоко. И я испытала наслаждение видя как ей больно. Холли дёрнулась назад, так что кольцо чуть не вырвало ей нос и заорала:
-Ты чего делаешь, сучка?! Больно же!
-Ах, больно? - Обрадовалась я. - А ламиолам, которых ты резала, не больно было?
-А тебе-то что до них? Тебя-то я не резала, не надо тут преувеличивать.
-И меня ты резала!
-Нет, не резала!
-Значит, только потому, что хотела жарить!
-Ты что, дурочка, всерьёз думаешь, что я тебя стала бы жарить?
-А зачем мне жаровню между ног засунула?
-Слушай, - сказала она, - ты, хоть и дура, но пошевели мозгами. Я тебя пытала только раз и за это извиняюсь. Я тебя даже и тогда не резала, и резать не собиралась, а тем более жечь. Вот если бы прижгла, тогда пускай бы ты на меня орала. А я тебя прижгла? Да откуда ты знаешь, что я собиралась делать, а чего не собиралась? Ты ничего не знаешь и знать не можешь. И нечего тут!
-А как насчёт Серого Повелителя? - спросила я.
-Не знаю я никакого…
Я снова ткнула её палкой, да так что она заорала.
-Лучше отвечай. Я тебе больше не игрушка. И хочу знать, что там у меня за папаша такой?
-Да бред всё это! - заорала Холли.
Я ткнула её в третий раз.
-Ну ладно, ладно, - захныкала она. - Ну, говорила. Я же сбежать хотела, вот и несла ерунду. Вот тебя бы в металлические колодки, ты бы и не такое запела!
-То есть, я не дочь Серого Повелителя?
-Да откуда я знаю, чья ты дочь, мать твою за ногу!
-И мне не служат серые демоны?
-Да нету никаких серых демонов! Никакого Серого Повелителя нет! Это всё одни страшилки. Ну, надо же чем-то всяких дур пугать, вот и придумывают Сплой, демонов, там, и другую чушь.
-Ты мне не ври, преступница, - покачала я пальцем перед носом. - Я не такая дура, как тебе кажется. И не рассказывай сказки, будто ничего такого нет.
-Да их и вправду нет, какие ещё сказки?
-А ты откуда знаешь?
-Как, откуда? Ну, не знаю. Это же и так ясно. Никогда в жизни ничего такого не видела.
-Не видела, так значит и нет?
-Ну да.
-Сама ты дура тогда. Существуют они.
-Кто?
-Демоны. И Сплойи. Небесные Стражи ещё. И Змееноги.
-Хи-хи, - сказала Холли.
-Я их сама видела!
-Кого, демонов?
-Демонов.
-Может, ты и Сплой видела?
-Ещё как видела! Уж одну, точно.
-Да тебе со страху показалось.
-Как бы не так! Я её видела ещё ничего не зная про Сплой. Я и не поняла ничего сначала, это уж потом мне Салли объяснила, что такое Сплойя.
-Не ври, - сказала Холли. - Всё ты выдумываешь.
-Снова со мной в интеллектуальные игры играть решила? Номер не пройдёт! Я учёная! Ты что думаешь, я решила что у меня крыша безнадёжно съехала? Да, вначале я так и думала. Но я вам не идиотка! Я уж разберусь, дайте срок, во всей этой вашей белиберде!
-В чём? - спросила Холли.
-А в том! И в потерях памяти, и в растроении личности, и в расчетверении и в распятерении. И в Сплойях и в демонах! Я вас всех на чистую воду выведу!
-Мелани, - сказала Холли, - ты, может, нездорова? Ты чего несёшь-то?
-Кто такой Серый Повелитель?! - сказала я и снова нацелилась палкой.
-Не надо! - дёрнулась Холли. – Ну, не знаю я, кто он такой! Вообще ничего не знаю!
-Как же! - сказала я. - А кто его дубинкой по голове стучал? Кто Серым козлом обзывал?
-Когда это? - выпучилась Холли.
-Тогда. Когда я на тебе каталась.
-Ты каталась на мне?
-Ага. А потом ты на мне.
-Э… Где это?
-На облаках.
-На облаках, - повторила Холли. - Мелани, может это тебе во сне приснилось?
-Ну да. Во сне.
-Фу! - сказала Холли. - Вот видишь? Во сне.
-Так что, что во сне? Я и с вашими снами разберусь, будь спокойна! Думаете, такие умные, да?
-Ты вообще, о чём?
-О том! Дурочку нашли, да? А просчитались вы. Я вас всех разложу по полочкам! Ишь чего в мою голову напихали?! Мелани-2, Мелани-3, Мелани сто двадцать три! Платочек во рту, ремешок на шейке. Мелани справа, Мелани слева. Мелани Униола, Мелани хренола! В чемодане, в багажнике? Лос-Анджелес изобрели, да? Обитель Ангелов придумали? Страйкеры-срайкеры-засрайкеры, Сплойи лупоглазые. Серый огонь, белый огонь, вайелорги-бормолорги! Э, нет! Меня так просто не возьмешь. Вот ты мне сейчас всё расскажешь!
Я ткнула палкой, но попала в решётку, а Холли заорала:
-Помогите! Помогите!
Да так громко, что я чуть не оглохла. Тут же прибежала охрана и почему-то спросила меня:
-Что случилось, Госпожа?
-Она палкой дерётся! - крикнула Холли.
-Ну и что? Палка оплачена. Что не так?
-Так больно нельзя!
-Учить нас будешь, преступница?
-Никого я не учу. А палку у неё заберите. Она уже все оплаченные удары использовала!
-Это так, Госпожа? - спросили у меня.
-Возможно. Я особенно не считала.
-Если хотите ещё, нужно заплатить.
-У меня денег нет.
-Тогда, с вашего позволения, я палку заберу.
-Пожалуйста. А где моя Госпожа?
-Ещё не пришла. Вам придётся подождать. Хотите чтобы мы вас увели?
-Нет, спасибо. Я здесь подожду.
-Как скажете, Госпожа.
Охранники ушли, а Холли сказала мне:
-Это очень нехорошо, бить палкой беззащитную пленницу в клетке.
-Возможно, - сказала я, - было бы лучше подвесить тебя на Анжелику и засунуть сковородку между ног?
-Ладно, - сказала Холли, - пошутили, и будет. Короче, поможешь мне выбраться из клетки. Дня три я ещё посижу, но больше не хочу. Надоело.
-Ага, сейчас, разбежалась, - сказала я. - Тебе в клетке и место.
-Знаешь, - ответила Холли, - я уж сама разберусь, где моё место. А твоё дело, меня из клетки выпустить.
-Перебьёшься.
-Дура ты. Только я могу тебе всё объяснить.
-Что всё?
-Про раздвоение-растроение, демонов, Серого Повелителя и всё остальное.
-Ах, вот как? Тогда объясняй.
-Сначала помоги сбежать, а там посмотрим.
-Ладно, - сказала я, - без тебя разберусь.
-Не разберёшься.
-Разберусь.
-Не разберёшься.
-Не разберусь, так и не надо. Не сильно и хотелось. Зато ты, подружка, посидишь на валу всласть. Я сидела, и тебе советую. Тебе это на пользу пойдёт.
-И не подумаю. Я тебе не ламиола, чтобы валы крутить. Мне и в клетке-то надоело.
-Ничего, привыкай.
-Короче, выпустишь меня. А не то, твоей Саррочке её забавный клитор вырежут, а в дырочку кипяточка нальют, можешь даже не сомневаться.
-Ах ты…
-А ты как думала? А Мери твою я на вал посажу. Пускай-ка эта евреечка поработает. В цепях, в платочке и под жёстким кнутом. А Аниту я… Ну, не знаю. И для неё чего-нибудь придумаю. Да и сестричку белую Сванизалию не забуду. Кто там тебе ещё дорог? Салли? Салли подрезанная, но ничего, её и на сковородочку усадить можно. Ну? Кто ещё? Таня? Ну, эту на молочную ферму, конечно. На механический доильный аппарат. И механический прут сверху. Не забыла, что это такое? Я никого не упустила? Ты напомни.
-Ты просто болтаешь, - сказала я. - Ты ничего не можешь сидя тут, в клетке.
-Не я. Ты что думаешь, у меня помощниц нет? Мы, Страйкеры, вездесущи, мы везде, за каждым углом, в каждой тени, в снах и наяву, в самых тёмных уголках сознания. От нас никто не может спастись…
-Ладно! - крикнула я схватившись за голову. - Чего ты от меня хочешь?!
-Принесёшь мне пилочки, шпильки и отмычки.
-Как?! Где?! Откуда я их достану?!
-Вот это уже разговор. Знаешь магазин Пенелопы, ламиолы, что сама себя купила?
-Ну?
-Пойдёшь к ней и купишь воровской наборчик. Да смотри, чтобы все инструменты были хорошие.
-Чёрт! - сказала я. - Я же рабыня! Как это я куда-то пойду? А деньги где возьму? А как я всё это тебе передам?
-Ну, не знаю. Верти мозгами, если тебе твои подружки дороги. Да, чуть не забыла. Ещё насчёт этой сволочи, Хронваргера Зенориса. Я на него очень зла. Я его убью.
-Нет! - вскрикнула я.
-Нет, убью! Сволочь он. И подружка его тут сидит и артачится. Да ещё палкой меня тычет.
-Я тебя саму убью! - вскочила я на ноги, но вовремя опомнилась и не натянула цепь до упора.
-Вот тогда уж ему точно крышка.
-А-а-а! - заголосила я уткнувшись лицом в платок.
-Ладно, не ной, - сказала Холли, - может, я его и не трону. Но ты артачиться брось. Три дня тебе сроку. А если уж такая тупая, могу и подсказать. Скажешь своей Лилечке, что кукла сломалась, денег потребуешь. Да тогда, когда она без тебя куда-нибудь соберётся. Пусть она тебя к коляске пристегнёт и охранника даст, который поглупее, и гуляй девушка. Вот и все дела. А потом и в зоопарк заглянешь. Всего и делов-то, дура. Ещё и свои мелкие делишки обделать успеешь.
-Это какие же?
-Посмотришь, на месте ли платочек, что в кустик забросила.
-Что… Что…
-Я всё про тебя знаю, Мелани Спайк. Даже и не думай от меня спрятаться, поняла?
Я потрясённо молчала.
-Давай, врубайся, - сказала Холли. - Вон, твоя красотка уже прибывает. И, между прочим, нечего было меня своими дурацкими ногами хватать. Вот сожрал бы тебя Змееног, знала бы тогда.
Я только глазами захлопала, а в это время явились Лили и экскурсоводша.
-Ну как, Мелани? - погладила меня по голове Лили. - Ничего страшного, правда?
-Да, Госпожа, - сказала я.
-Чего это она тебе хотела сказать?
-Да всё больше болтала, что Страйкеры неуловимы, что ламиол надо резать, а ламиолы должны быть счастливы служить Нолам и прямо млеть от счастья, если их шоколадкой угостят.
-Хи-хи, - сказала Нола. - Молчала бы она лучше, в клетке-то сидя.
-Госпожа, - сказала я, - а можно, я как-нибудь ещё сюда зайду и угощу её шоколадкой?
Лили захихикала, а экскурсоводша ей вторила.
-Да, - сказала Лили, - можно. Как-нибудь потом. А ты, мерзкая преступница, - повернулась она к Холли, - сиди и жди. Возможно, Мелани как-нибудь зайдёт, когда ей скучно будет, и принесёт тебе маленькую шоколадку. Большую ты не заслуживаешь.
Холли промолчала, только недовольно засопела в ответ.
-Госпожа, - призналась я, - я её палкой тыкала.
-Ну и правильно, - одобрила Лили, - идём, милая.
Мы вышли к своей коляске. Полли и Лоппи застоялись и переминались с ноги на ногу, а рабочие девушки махали над ними опахалами.
-По местам, бездельницы! - прикрикнула на них Лили и стегнула литоной всех по очереди, чтобы никому обидно не было. Девушки забежали сзади тележки и встали на место.
Мы снова уселись на сидения и Лили погнала девушек вперёд. Вскоре мы выехали на широкую часть карниза, нечто вроде площади. Я заметила, что народу тут было немного, и всё больше важные Господа. Лили пустила девушек шагом вдоль бордюра. Впрочем, за бордюром всё тонуло в тумане.
-Не понравился мне зоопарк, - заявила Лили. - Тесно и фальшиво. Не удивлюсь, если и Страйкерша фальшивая.
-Как это? - удивилась я. - Она же в клетке сидит и её палкой тычут.
-Так что? За хорошие деньги многие согласятся.
-Ну, я не знаю, - сказала я. - А неужели настоящих Страйкеров никогда не ловят?
-Да кто их разберёт? - пожала плечами Лили. - Ты же её видела. Не похожа она на унину, которой всю оставшуюся жизнь предстоит провести на силовом валу. Она даже не подавлена. Сидит и ерепенится ещё!
-Может, она сбежать надеется? - предположила я.
-Тогда, тем более, она должна прикидываться подавленной.
-А вы её раньше не видели, Госпожа? Вы же Нола.
-Не видела, - сказала Лили. - А что тут удивительного? Нолы, как правило, носят чадру, а иногда даже и маску. Можно очень долго не увидеть лица даже своей близкой знакомой.
-Лили, - спросила я, - а зачем Нолы прячут лица?
-Ну, потому что ламиолы вокруг. Многие считают что не каждая ламиола достойна видеть лицо Госпожи.
-А вы, Лили?
-Но я же сижу тут без чадры. Пускай смотрят все кому охота. Глупости всё это. Я так думаю, прячут лица те, у кого они недостаточно красивые. Ну и интриганки всякие. Для своих тёмных делишек, чтобы их не узнавали. Хотя, конечно, чадра это полезная вещь. Нола с закрытым лицом внушительно выглядит. Для торжественных случаев очень подходящий наряд. Сразу видно, что перед тобой не кто попало, а Госпожа со всеми своими правами и обязанностями. А ты хотела бы носить одежды Нолы, Мелани?
-Но я же не Нола, Госпожа. Мне, наверное, и нельзя?
-Ничего, - сказала Лили, - как-нибудь я тебя наряжу Нолой. И даже найду для тебя чадру с вышивкой. Вот пускай тогда боятся!
-Пускай боится кто?
-Ну, другие встречные Нолы. У которых вышивки нет. Знатную Госпожу, знаешь ли, лучше никому не трогать.
-А мне за такое ничего не будет?
-А кто узнает-то что ты рабыня? Позабавимся и никому не скажем.
-А если кто узнает?
-Да ну и пусть. Что уж, и позабавиться нельзя? Все Нолы забавляются, не говоря уже об интригах.
-И много интриганок среди Нол?
-Да почти все.
-Ну а вы, Лили?
-Я? Ну, Мелани, у нас тут без интриг не прожить. Но я на этом не сосредотачиваюсь. Я удовольствия люблю не связанные с интригами, шалости всякие. А интриги сами собой выходят. Только займёшься чем-нибудь, а они тут как тут. Вот хотя бы наше общество наездниц… Хотя, зачем тебе об этом? Ты же ламиола, правда?
-Да, Госпожа, - согласилась я. - Я ламиола, уж точно, не наездница.
-Хи-хи-хи, - засмеялась Лили. - А ты бы хотела?
-Что, Госпожа?
-Быть наездницей?
-Разве такое возможно, Госпожа?
-Ну, конечно в общество наездниц ламиола вступить не может, разве что инкогнито, но это слишком опасно. Но научиться управлять тележкой я могу тебе помочь. Будешь иногда ездить кататься, почему бы и нет?
-Не слишком ли это для рабыни, Лили?
-Так что? Я хочу чтобы тебе было хорошо. А научиться править коляской очень просто.
-Я однажды ездила, - призналась я.
-Вот видишь.
-Это плохо кончилось. Мы столкнулись с другой коляской, правда правила тогда не я, а Салли, моя бывшая Уна-литона. И мы были после ресторана несколько навеселе, да и темно уже было.
-Но тебе это нравится?
-Что, Госпожа?
-Ездить на колясках?
-Честно говоря, я ездила так мало, что и понять не успела, нравится мне это, или нет.
-Тогда тебе непременно нужно попробовать ещё. Ну-ка, бери поводья.
-Неудобно, Госпожа, - упёрлась я.
-Вот ещё глупости! Вот, держи поводья, а в правую руку возьми хлыст. Ну-ка, стегни их чтобы побыстрее бежали!
Я не решилась спорить и стегнула сначала Полли, а затем и Лоппи.
-А теперь придержи их, - велела Лили. - Натягивай поводья. Только плавно, осторожно.
Я потянула ремни и девушки пошли шагом.
-Это несложно, - сказала Лили, - но надо постоянно следить за дорогой. Прежде чем останавливаться, погляди назад, а то кто-нибудь наедет. Если надо свернуть, тяни соответствующий повод, а вначале притормози, вот так. И стегай их, стегай! Не сильно, но постоянно. Ездовая девушка постоянно должна чувствовать что у неё за спиной хлыст Госпожи.
Со встречными разъезжайся левым боком, а обгоняй оставляя их справа. Вон, видишь въезд наверх? Когда горка короткая, лучше разогнать тележку, ну а когда подъём длинный, лучше перейти на шаг. Бывают длинные и крутые подъёмы, тогда нужно вылезти и идти пешком, иначе девушки сильно устанут. Вот только останавливать их на подъёме не нужно, а то можно пробку на дороге создать. Отдыхают девушки на специальных площадках или стоянках. Останавливать их где вздумается не рекомендуется. Тут всё просто. Останавливай их там, где есть нижние привязные кольца. Они всегда оборудуются на площадках, у входа в магазины, в общем, везде, где необходимо. И никогда не привязывай девушек к кольцу где уже привязана другая упряжка. Во-первых, количество колец всегда соответствует свободному месту, а во-вторых, ездовые девушки часто дерутся между собой, поэтому их надо привязывать на достаточном расстоянии друг от друга. Если это, конечно, не стоянка, где за порядком следят охранники.
-Но почему же девушки между собой дерутся?
-Ну, так уж сложилось. Впрочем, а что тут странного? На дороге часто бывает тесно, приходиться толкаться, а то и пинаться чтобы поскорее проехать.
-Но разве это не обязанность наездниц, так управлять тележками, чтобы девушкам толкаться не приходилось?
-Это, конечно, так, но на деле получается, что приходится сталкиваться со всякими грубиянами и грубиянками. Иногда все руки хлыстом отмотаешь, пока пробьёшься.
-Вы хотите сказать, наездницы лупят друг друга хлыстами?
-Наездницы?! Да нет, что ты? Этого ещё не хватало. Лупить приходится чужих девок, чтобы своим дорогу расчистить. Ну а другие наездницы, конечно, пытаются стегать твоих. Вот девушки и привыкли сами пробивать себе дорогу не дожидаясь пока толкучка возникнет.
-Вон что! - сказала я. - А это разве не покушение на чужую собственность, когда лупят чужих рабынь?
-Само собой, - согласилась Лили, - но тут обычно некогда разбираться, ведь такое случается когда торопишься. Да и зачем в этом случае выяснять отношения? Они твоих стегают, а ты в ответ ихних. Обычно никаких претензий потом не возникает. Ну, случается конечно и по-другому. Бывает, что начнут рабыни, а в конечном итоге и Госпожи передерутся. Но такого, конечно, следует избегать. Ну кому нужны лишние обиды, а, тем более, лишние враги? Смотри, здесь поворот. Ну-ка, поворачивай. Плавно. Вот так. Правда просто?
Управлять тележкой действительно было нетрудно. Так мы и ехали. Я правила девушками, а Лили сидела рядом, давала советы и рассказывала о разных дорожных происшествиях. Только перед входом в охраняемую зону она сама взяла поводья и хлыст.
Мы вернулись ещё засветло. Госпожу поджидала Спика держа на сворке Мути и Слиппи. Они были скованы цепочками, одеты в серебристые узкие юбочки и высокие шапочки с колокольчиками на верхушках. Колокольчики были также и в носах, и в сосках грудей обеих девушек.
Лили поцеловала меня и сдала Спике, а сама взяла девушек на поводок и ушла пешком.
Спика осмотрела меня и повела в дом, но не в мою комнату, а по коридору, не пристёгивая к унитоле. Мы пришли в помещение со столбиками. Спика поставила меня на колени, связала мне руки за спиной и приковала за шею к столбику с моей табличкой, а после этого сняла с меня прогулочные цепи. Велела высунуть язык и снова продела в него большой бубенчик.
-Госпожа, - сказала я бренча языком, - а можно спросить?
-Спрашивай.
-Я эту девушку ещё не видела, - кивнула я на соседний столбик, где тоже стояла прикованная рабыня.
-Это Пуппи, - сказала Спика, - восьмая рабыня Госпожи. Можешь с ней поболтать, только имей в виду, у неё языка нет. Хи-хи.
-Госпожа вырезала этой девушке язык?! - ужаснулась я.
-Да что ты ерунду городишь! - возмутилась Спика и даже стегнула меня литоной. - Госпожа купила её без языка! Это Аннолиусская девушка, а там их половина уже без языков ходит. Ничего, она говорить умеет. Гляди, не обижай её!
-Да, Госпожа, - поклонилась я.
Спика ушла, а я пригляделась к Пуппи. Она была прикована к соседнему столбику, но, конечно, наши шейные цепи не позволяли нам дотянуться друг до друга. Пуппи была молодая девушка. Она стояла на коленях и стреляла в меня глазками.
-Я Мелани, - сказала ей я.
-Угу, - ответила она.
-А ты Пуппи?
Пуппи грациозно кивнула.
-Не сердишься, что я с тобой заговорила?
-У-у!
-Тогда поболтаем?
Пуппи рассмеялась негромко и не раскрывая рта.
-Что, тут всё время на коленях стоять надо?
Пуппи помотала головой, а потом указала глазами на коридор, по которому ушла Спика и кивнула.
-Ага, - догадалась я, - вставать на колени надо когда кто-нибудь придёт?
-Ага, - сказала она.
-Понятно. А как тут вообще жизнь?
Девушка выразительно пожала плечами.
-А ты давно рабыня?
Пуппи склонила набок голову, помолчала, а потом помотала головой.
-А я вовсе только что. Лили моя первая Госпожа.
-Хм, - сказала Пуппи и постучалась головой о столбик.
-Что, я глупая?
-Угу.
-Почему это?
Пуппи ответила непонятной мимикой. Впрочем, связанные за спиной руки не давали ей особых возможностей.
-Не поняла, - призналась я.
Пуппи только пожала плечами.
-Так вот, наша Лили…
-У! - перебила Пуппи и снова повторила свою гримасу.
-А что?
-У! - сказала она и закатила глаза вверх.
-Ага, - сказала я, - Госпожу надо называть как положено, даже когда она не слышит?
-Угу.
-А кто так не делает, тот, стало быть, глуп?
-Угу, - улыбнулась Пуппи.
-Понятно, - сказала я. - Слушай, а где престижнее сидеть, у столбика, в клетке, или у кольца?
-У, - сказала Пуппи и покрутила ногой.
-В комнате, где к ноге гирю пристёгивают?
-Угу.
-А у столбика?
-У-у.
-Странно, - сказала я. - Чего же нас сюда посадили? Лили…, то есть, Благородная Госпожа Лилиолония, вроде, была мной довольна.
-Хи-хи-хи, - сказала Пуппи и снова показала, что я глупа.
-Ну и ладно, - слегка обиделась я. - Не все же такие умные, как у вас в Аннолиусе.
-У-у-у! - глубокомысленно протянула Пуппи.
-А умной быть тоже не всегда хорошо. От большого ума можно что-нибудь такое сказать, что язык отрежут.
-Угу, - грустно кивнула Пуппи.
-Больно было?
-Угу.
-Это просто варварство, - сказала я. - Языки отрезать девушкам следует категорически запретить! Это в Аннолиусе надо сначала порядок навести, а уж потом в Гедониксе.
Пуппи снова рассмеялась и переступила коленями. Я хотела было сесть, но оказалось, что это не очень-то просто. Цепь была закреплена на такой высоте, что при попытке сесть могла натянуться. Если бы хоть руки не были связаны. Я пошевелила запястьями. Спика связала меня чем-то тонким и приятным на ощупь. Тут Пуппи, видя мои усилия, чуть повернулась и показала мне свои руки, стянутые атласной голубой ленточкой, может даже и шёлковой. Наверное, и меня связали также.
-Пуппи, - спросила я, - а когда связывают ленточкой, это престижно?
-Угу, - сказала она и снова хихикнула.
-Чего это ты всё смеёшься? С какой это радости?
-У-у-у! - закатила она глаза вверх.
-Ну ладно, - сказала я, решив сменить тему. - Так ты, значит, из Аннолиуса?
-Угу.
-Ну и как там, интересно?
-Хм, - сказала Пуппи, и добавила: - Угу!
-Интересно было бы побывать? - предположила я.
-Хи-хи-хи, - сказала она.
-А что? - спросила я. - Там, что, как войдёшь, так сразу и язык отрежут, что-ли?
-Ага, - сказала она и хихикнула.
-Любой девушке?
-У-у.
-Только такой болтливой, как я?
-Ага.
-Ну, как хочешь. Могу и помолчать, если так.
Я отвернулась от Пуппи и начала переступать коленями. Не очень-то удобно долго вот так стоять. На полу хоть и была подстилка, но не особенно мягкая. Этот чёртов столбик тоже орудие пытки, однако! Только долгоиграющее. Я привстала на корточки, но так тоже долго не просидишь. В конце концов, я опять оказалась на коленях, а Пуппи поглядывала на меня и посмеивалась.
Нет, ну почему не привязать девушку нормальной длинной цепью? Что изменилось бы кроме удобства для рабыни? А вот и Спика идёт, а с ней ещё два охранника.
-Госпожа, а можно…
Бац! - стегнула она меня литоной.
-Накинь платок на рот. Что-то ты всё болтливее становишься, Мелани. Смотри у меня!
Она тут же достала ещё одну ленточку, пропустила её между моих зубов и завязала сбоку на щеке большим узлом. Вот и поговори тут!
Спика пристегнула мне поводок и вручила его охраннику, а потом отомкнула меня от столбика. Я ошиблась насчёт лично своего рта, потому что Спика то же самое сделала и со ртом Пуппи, которая при этом многозначительно мне подмигнула.
Охранники повели нас боковым коридором, которым я ещё не ходила. Мы свернули пару раз и прошли в дверь. За дверью оказался длиннющий тоннель, такой длинный, что казалось, протыкает всю скалу острова насквозь. Но, наконец, и он закончился. Последовала другая дверь и ещё серия коридоров. Наконец мы добрались до нужной комнаты. Похоже, здесь была спальня, только странная, групповая, правда разделённая ширмами на несколько отделений. Пуппи повели в первое, а меня подальше, в пятое или шестое. Там усадили на неплохую кровать и надели на левую щиколотку кольцо с длинной цепочкой. И оставили меня одну. Однако, вскоре появилась вездесущая Спика и спросила:
-Ну что, Мелани, готова?
-Куда, Госпожа?
-Вот так дела! - вылупилась Спика. - Ты что, не знаешь?
-Ничего не знаю, Госпожа.
-Ну ты и… Я даже слов найти не могу!
-А что я не так делаю, Госпожа? Сижу, куда посадили.
-Я ведь тебе вчера говорила! И вообще, что ты, не видишь, где сидишь?
-На кровати, Госпожа. А что? Я сегодня буду здесь спать? Так рано, Госпожа?
-Ох! - вздохнула Спика. - А кольцо на ноге? Тебе это ни о чём не говорит?
-Ну, приковали. За шею, за ногу, какая разница?
-За левую ногу, дура! Ну?
-Ай! - догадалась я. - В спальне за левую ногу. Вспомнила.
Меня будут насиловать. Ну, дело привычное. Конечно, кровать хорошая, надеюсь, она не будет противно скрипеть. А то в Унилонисе так просто привязывали на подстилке. А тут, что же, конечно…
-Ты что, не рада, идиотка?
-Нет, я конечно рада, Госпожа. Спасибо, Госпожа.
-Ты будто одолжение делаешь!
-Ну, я просто до сих пор не привыкла.
-К чему?
-Но ведь мне даже выбирать не приходится.
-Ишь какая разборчивая! Так вот, благодаря доброте твоей Госпожи, здесь у тебя даже будет возможность выбирать. Но не сегодня, конечно, а потом, когда всех перепробуешь. Тогда, если конечно Госпожа позволит, сможешь заказать себе того, который больше понравится.
-А много их?
-Шесть или восемь. Может даже десять, я точно не знаю.
-А кто они, Госпожа?
-Публичные мужчины.
-Понятно. Им Госпожа деньги платит, Да?
-Да. И немалые деньги. Ты представляешь, как тебе повезло?
-М-м-м, - сказала я. - А зачем эта верёвка во рту? Госпожа.
-Не верёвка, а ленточка. Шёлковая, между прочим. Так принято. Девушка с перевязанным ленточкой ртом показывает, что она ждёт мужских услуг.
-А связанные руки, Госпожа?
-А чтобы руками не размахивала, болтушка! Вот я тебя плёткой!
Я захихикала.
-Так, готова?
-Готова, Госпожа. Готова, как дочь попова, замуж за проходимца.
-Чего?
-Это так, ничего, Госпожа.
-Как это, ничего?
-Ну, пустая болтовня. Я больше не буду, Госпожа.
-Смотри у меня!
-Да, Госпожа.
Спика вышла и сейчас же вернулась с мужчиной в полумаске скрывающей верхнюю половину лица.
-Вот, Господин, - указала она на меня. - Девушку зовут Мелани. Она очень ценная рабыня и любит деликатное обращение.
-Понятно, - кивнул тот. - Я разберусь.
-Аккуратнее, - повторила Спика. - Мелани чувствительная девушка. Она любит ремешок на шее и шёлковый платок во рту. Вот здесь всё приготовлено.
Я покраснела как рак, но Спика уже уходила. А мужчина тут же подсел к кровати и погладил меня по коленкам.
-Вы совсем смущены, Госпожа, - сказал он. - Не бойтесь, это очень весёлое занятие и приятное.
-Э… - только и сказала я. - А вас как зовут?
-Спайк, - сказал он и улыбнулся.
-Спайк? - удивилась я. - Это же я Спайк.
-Вы мисс Спайк. Вот, значит я сегодня мистер Спайк.
-Понятно, - сказала я. - А почему вы в маске?
-Это чтобы меня никто не узнал, - подмигнул он.
-Ну-ну, - сказала я и пошевелила связанными запястьями.
-Вам очень идут шёлковые ленточки, - сделал он мне комплимент.
-Спасибо, - сказала я.
-Вы и сами очень красивая.
-Да? Спасибо. А вы не развяжете меня?
-Конечно, - кивнул он и освободил мне руки, а потом снял и ленточку со рта.
-А без ленточек я уже не такая красивая? - поинтересовалась я потирая свои запястья.
-Дайте, я, - предложил он и начал массировать мне руки. Я почувствовала лёгкое возбуждение. - Вы просто красавица. Вам вполне достаточно и колечка на левой ножке.
Я дёрнула ногой и обнаружила что противоположный конец цепи прикреплён к прочной скобе вделанной в основание кровати. Я прикована к кровати за ногу! Ну да, сколько раз мне об этом говорили. На моей ноге ночное кольцо, высшее счастье ламиолы. Спасибо, конечно, моей Госпоже, но я, дура, особого счастья не ощущаю.
-Вы чем-то обеспокоены? - спросил Спайк и поправил мне волосы.
-Я чувствительная, - сказала я, - и часто беспокоюсь попусту.
-Понятно, - сказал он. - Хотите снять платье? Или хотите насладиться в одежде?
-Пожалуй, сниму, - согласилась я.
Никогда не любила особенно одеваться на ночь, а иногда и вовсе голая спала. В этой Калифорнии иногда такая жара. Хотя, в принципе, я люблю нижнее бельё и всегда ношу его, если это не доставляет особенных неудобств.
-У вас очень красивая грудь, Госпожа, - сказал Спайк и принялся гладить мои соски. Я вмиг потекла и вздохнула, закрыв глаза, а открыв, обнаружила что мне вяжут на шею кожаный ремешок.
-Нет, нет, не надо! - воспротивилась я.
-Не надо? - удивился Спайк. - Только кляп?
-И кляпа не надо.
-Но почему? Разве вы не любите платок во рту?
-Дело не в этом. Я и так возбуждаюсь, вот, видите же? Просто хочу чтобы помедленнее.
-Понятно, - сказал он и принялся за мою шёрстку. Руки у него были умелые и мягкие. Интересно, хорошо зарабатывают такие вот?
Я уже порядочно разгорячилась когда он счёл моё возбуждение достаточным и взгромоздился сверху. Я свалилась спиной на подушки, раздвинула и приподняла ноги. Цепь зазвенела по полу. Всё получилось правильно и достаточно приятно, но и только. А чего я ещё хотела? Спайк ушёл, а я села на кровати подперев голову. Платок для рта лежал рядом на подносе, вместе с шейным ремешком. Интересно, а что любит Пуппи? Может, плётку? С её стороны не доносилось звуков. Возможно, Пуппи любит тихий секс.
Тут я припомнила как за нами с Саррой подглядывали сверху. Но тут был сплошной потолок и никаких намёков на следящие дырки, хотя, если они есть, то уж наверное замаскированы.
Я прилегла теребя в руках платок. Нет, это не секс, а одно название. Странно. Я и в самом деле чувствительная девушка, почему же для полноценного наслаждения мне мало простых правильных физических действий? Разве так должно быть? Может, это в Унилонисе сделали меня такой ненормальной? Как там говорила Холли? У меня внутри Сплойиола? Ну да, это ведь она копалась у меня внутри, ей, конечно, виднее. Чего это Холли влезла вдруг мне в голову? Что-то я про неё вспомнить хотела. Не помню. Что-то связанное с её слабостями, да… Ах, да! Конечно!
Страйкерша Холли, или только подручная Страйкерши, вот в чём вопрос! А Страйкерша не любит палёного мяса. Вот, вот, вот! Настоящая Страйкерша не выносит запаха палёного мяса. Да! Потому что её саму жгли в задницу Белые Сёстры. Как я раньше не догадалась? Вот её слабое место! Задница, куда Лили толкала палку! Вот почему она вмиг стала шёлковая.
Так значит, Холли Страйкерша? Всё равно надо проверить. Да. Горелым мясом. И как это сделать? А, не так уж и важно. Главное что есть метод, а трудности мы преодолеем. Я тут же и принялась напряжённо обдумывать эти мелочи, так что даже закусила зубами край платка. Край. А если больше закусить? Губы почувствовали ткань… Чёрт! Уж этот проклятый платок во рту! Неужели я никогда не избавлюсь от этого? А что в этом плохого? Что плохого если мне хорошо от платка во рту? А то и плохо, что не хочу я быть рабыней! То есть, я от этого млею, но душой протестую! Душа рвётся на свободу, а тело мечтает о цепях, верёвках, ремешках и затычках для рта! Вот проклятое тело! Хотя, это зря. Тело у меня не хорошее, а просто прекрасное, а это всё в голове закидоны.
Я посмотрела на платок в руке. Мне одновременно хотелось и забросить его подальше, и… Я просто взяла и сунула его себе в рот! Раз, и готово. И затолкала руку между ног. А, и плевать на всё! Должна же я получить удовольствие… Надо же, как безотказно действует! Вот, вот, ну вот и… А, чёрт! Спика! Стоит, смотрит и смеётся. Я подскочила и чуть не проглотила платок.
-Ух ты! - сказала Спика. - А ты с кляпом во рту хорошо смотришься.
Я выплюнула платок и покраснела.
-Понравился Спайк?
-Так себе, Госпожа, - сказала я.
-Ну да, - кивнула Спика, - иначе, зачем бы ты с платочком играла?
-Я…
-Что?
-Ничего, Госпожа.
-Нет уж, отвечай.
-Ненавижу этот платок во рту!
-Ну да! Наоборот, любишь.
-Вот за это и ненавижу, Госпожа.
-За то, что любишь?
-За то, что люблю.
-Сама себе противоречишь.
-Ну, вам виднее, Госпожа.
-У тебя, видно, много свободного времени, что глупые мысли в голову лезут.
-А разве я не глупая ламиола, Госпожа?
-Ну ладно, - сказала Спика, - пошли.
Она отомкнула мою ногу и взяла меня на поводок. Я отметила, что она совершила ту же ошибку, что и Нома Аделаида, отстёгивая Мелани-Униолу от цепи. Но промолчала. Возможно, Спика сочла что после Оллитары я не опасна. Она повела меня по коридору. Но тут со стороны отделения, куда отвели Пуппи, послышались громкие вопли. Я вопросительно поглядела на Спику, но та лишь пожала плечами и сказала:
-Забавляется, наверное.
-А нельзя посмотреть, Госпожа? - спросила я.
-А что? - ответила Спика, - почему бы и нет?
Она повела меня в боковой проход и мы попали в узкий коридор с плохим освещением. Прошли в одну из дверей и попали в тёмную комнату, где Спика зажгла тусклый светильник. В стене комнаты оказалась трубочка с линзой, а вопли сюда доносились ещё лучше. Спика прильнула глазом к трубочке и засмеялась.
-На, посмотри, Мелани.
Я посмотрела в глазок и увидела развлекающуюся в одиночестве Пуппи. Она была голая и прыгала на коленях по постели. Во рту у неё была палочка от уздечки, а в руке плётка, которой она сама себя лупила по спине и при этом нечленораздельно визжала, а цепь на её ноге болталась и звякала.
-Она что, ненормальная, Госпожа? - спросила я.
-Почему это?
-Она сама себя лупит.
-Конечно. Она любит плётку.
-Серьёзно?
-Ну да. Ты кляп любишь, а она плётку.
-Как можно любить плётку, Госпожа? Это же больно!
-В том-то и прелесть. Для неё, я имею в виду. Знаешь, этим Аннолиусским девкам ещё не то прививают. Некоторые обожают тугие ошейники, млеют когда шея сдавлена. Вот за такими глаз да глаз нужен, а то задушат себя собственным платком.
-Ужас какой-то, - сказала я и снова посмотрела в дырочку. - Надо её остановить, Госпожа, а то она ещё насмерть себя забьёт!
-И то правда, - согласилась Спика. - Насмерть не забьёт, но рубцов себе наделает, а если завтра её Госпожа потребует? Я пойду, а ты подожди здесь.
Спика пристегнула мой поводок к одному из колец на стене и ушла. А я опять прислонилась к дырочке.
По моим расчётам, Пуппи уже и устать должна бы была, однако, она лишь входила во вкус, а на спине у неё и вправду появились красные полосы. Тут появилась Спика и схватила её за руку.
-У-у-у! - обиженно завопила Пуппи и стала вырываться. Спика отобрала у неё плётку и прикрикнула. Пуппи ответила возмущённой жестикуляцией, доказывая что она ничего плохого не делала и прося вернуть её плётку.
-И не думай, - сказала Спика.
-У-у-у?
-Ты себе кожу испортишь.
-У-у? У!
-Как это, «Ну и что», дура? Твоя спина не твоя, а собственность твоей Госпожи. Вот она её тебе портить и будет, если захочет. Или я.
-У! - воскликнула Пуппи выгибая спину и поворачивая её к Спике. - У-у-у!
-И не подумаю.
-У!
Они продолжали препираться, а я посмеивалась. Наконец Спика убрала плётку и начала связывать Пуппи, а та ещё и сопротивлялась!
-Эй, ты, хохотушка! - Вдруг сказал кто-то прямо у меня за спиной.
Я шарахнулась бы, если бы меня тут же не схватили сзади, и не прижали к моему горлу жутко холодящую сталь.
-Не шевелись, а то зарежу! Уловила?
-Д-д-да, Госпожа! - застучала я зубами. Голос был женский и даже слегка знакомый.
-Ты кто?
-К-к-к-то, к-к-к-то! Р-рабыня я. Ош-шейника не вид-д-но, что ли?
-Имя! - резко сказала женщина.
-М-мелани. Не убивайте меня пожалуйста, Госпожа!
-Молчать! Мелани Спайк?
-Да, Госпожа.
-Не ври. Будешь врать, зарежу! Ну? Кто?!
-Мелани Спайк, Госпожа! Правда, Госпожа!
-Не ори. Чего орёшь на весь город? Мелани Спайк, откуда?
-Из Лос-Анджелеса, Госпожа.
-Рана на заднице есть?
-Да, Госпожа.
-Задери подол. Да смотри, не ерепенься тут! А то зарежу!
Я осторожно подтянула платье руками вверх.
-Так, - сказала женщина, - понятно. Что любишь?
-Э…
-Что возбуждает? Ну?!
-Платок во рту, Госпожа.
-Ещё?
-Ремешок на шее, но…
-Молчать! Достаточно. На четвереньки! И, смотри у меня!
Я, дрожа от страха, встала на четвереньки. Ножа у горла уже не было. Впрочем, нож там был или что, я не видела. Я боялась шевельнуться и только прислушивалась, но не слышала ничего кроме воплей Пуппи за стенкой, но и те вскоре стихли. Но я так и стояла на четвереньках вся холодная от страха.
-Эй, ты чего это на четвереньках стоишь? - спросила меня вошедшая Спика.
-Э… - сказала я. - Платок уронила, Госпожа.
-Опять?!
-Уже нашла, Госпожа.
Я поднялась на ноги и поправила платье.
-Ты чего это такая растеряша?
-А чего такого-то? Ну, уронила, подобрала, всего и делов-то.
-Ты, рабыня, не спорь.
-Я и не спорю, Госпожа.
-Нет, споришь!
-Нет, не спорю, Госпожа!
-Нет… хи-хи-хи! - рассмеялась Спика. - Ладно, идём, - она дёрнула меня за поводок.
Куда же подевалась женщина напавшая на меня? Наверное, здесь полно других выходов. Вот чёрт! Зачем она меня так напугала? И ведь знала, кто я! Зачем тогда спрашивать, да ещё с ножом у горла?! Ну, одни психи кругом. Эта Спика тоже хороша! Если привела в такое место где бандиты свободно разгуливают, так не оставляй без охраны!
-Чего это ты там бурчишь? - спросила Спика.
-Я бурчу, Госпожа?
-Ты, кто же ещё?
-Дурная привычка, Госпожа. Иногда думаю про себя, а получается, что вслух, Госпожа.
-Контролировать себя надо, - поучительно сказала Спика, - а то, ворчишь, будто чем-то недовольна. Ладно, при мне, а если при Госпоже разбурчишься?
Я промолчала.
-Чего молчишь?
-А что мне сказать, Госпожа?
-Что больше ворчать не будешь.
-Но я же не специально, Госпожа!
-Снова споришь?
-Я больше не буду, Госпожа, - сказала я, решив что с дурой не стоит спорить.
-Чего не будешь?
-Бурчать не буду!
-«Госпожа», - напомнила Спика и треснула меня литоной.
-Госпожа.
-Что, «Госпожа»?
-Я больше не буду бурчать, Госпожа!
-Правда?
-Правда, Госпожа.
-Ну смотри. Ты обещала. Ещё раз замечу, накажу. Что мне, кляп тебе вставлять, что ли? У знатной Госпожи и рабыни должны быть достойные. Такие, чтобы могли себя контролировать когда требуется. А теперь подожди здесь, а я за Пуппи схожу.
-Что, ждать вот здесь и одной, Госпожа? Вы меня даже не привяжете?
-Ты же только что получила Оллитару. Что с тобой случится? Ты же не хочешь сбежать?
-Нет, Госпожа. Но Госпожа Лилиолония обещала меня никогда не оставлять без охраны и без привязи, Госпожа.
-Ну, мало ли что она, там, обещала. Все её обещания не выполнишь. Жди, я скоро.
Я осталась одна в коридоре и снова перепугалась. А вдруг опять придёт та женщина? Правда, она мне ничего не сделала, только имя спросила. И ещё. Про платок во рту. Такое впечатление, что она об этом чёртовом платке и без меня знала.
Время шло, но на меня больше никто не нападал. Я стояла и ждала Спику. Даже и мысли не возникло, чтобы куда-нибудь пойти погулять. Ещё чего! Я учёная. Знаю я эти прогулочки и чем они тут заканчиваются! Рта раскрыть не успеешь как съедят живьём.
Вернулась Спика таща за собой связанную Пуппи. Связана она была крепко, кожаными ремнями обмотанными вокруг плеч и груди. Ремни так вдавились ей в кожу, что наверное было больно, однако Пуппи не выглядела несчастной, а наоборот, ещё и похихикивала отворачиваясь от Спики. Спика соединила наши ошейники и пристегнула общую цепь. Кажется, это называлось сворка. Да, точно. У Спики две рабыни на сворке.
-Госпожа, - спросила я, - а куда же охранники подевались?
-Не знаю, - недовольно проворчала Спика. - А ты, наконец, накинь платок на рот. Вон, с Пуппи пример бери.
-Угу, - сказала Пуппи.
Мы дошли до унитолы и Спика нанизала нас на неё.
-Иди в свою комнату, - велела она мне, - и посадись там на цепь.
-Э… - сказала я. - Посадиться на цепь, Госпожа?
-Ну да. Что тут непонятного? Там замок защёлкивающийся.
-Понятно, Госпожа, - поклонилась я и потащила свою скобу. А Спика увела Пуппи.
Я нашла свою комнату, вошла и «посадилась на цепь», пристегнув свой поводок к концу стенной цепи. Села на кровать. Надо же, какие тут вольности после Оллитары.
Ага, коляска стоит, а в ней Сонечка. Я вынула куклу и завела её ключиком висящим на ручке коляски. Кукла улыбнулась и заморгала глазами, а потом сказала: «Мама!». И затихла. У меня чуть слёзы не навернулись. Сколько мне лет? Всё ещё двадцать, или уже двадцать один? Или все двадцать пять? Один Бог знает, сколько я летала по космосу со шлангом в заднице! Наверное, мне самое время любить и рожать, если из-за какой-то куклы во мне так бурно просыпаются материнские инстинкты? А Сонечка заморгала глазами и заплакала. Я вынула её из коляски и прижала к груди. Она стала шевелить ртом и продолжала плакать. Я обнажила грудь и осторожно сунула сосок ей в рот. О! Сонечка замолчала и умилительно зачмокала оттягивая мне грудь. Мне было слегка больно, но и сладко одновременно. Не так как при сексе, совсем не так. Совершенно иначе, и… Мне стало так хорошо, что я закатила глаза. А Сонечка наелась и описалась. Я засмеялась и принялась вытирать её. Писала она водой, да ещё и с лёгким приятным запахом. Я тронула её за щёку и снова услышала:
-Мама!
Я принялась заворачивать её. Этого я не умела, но ведь она и не была нормальным ребёнком, ей плохо быть не могло. Я и так и эдак заворачивала её и укладывала в коляску. Потом вынимала обратно, качала, носила на руках и укладывала снова. Наконец я заметила, что Сонечка ни на что не реагирует. Я решила, что у неё кончился завод, и положила в коляску. Тут она снова раскрыла глаза, сказала «Мама», зевнула, закрыла глаза и засопела носом. А через пару минут затихла совсем. После этого внутри у неё что-то пискнуло, коротко и отчётливо. Наверное, это был сигнал окончания завода.
Я сидела и смотрела как она лежит в коляске. Пока не почувствовала себя идиоткой. Неужели у меня никогда не будет детей? А чего я больше хочу, детей или бессмертия? Даже трудно сказать. С одной стороны, бессмертие это хорошо. Только вот могут убить. И даже должны. Если я бессмертная, то когда-нибудь этим всё и кончится. Моя смерть может быть лишь плохая. И ещё неизвестно, когда. Может, прямо завтра, а то и сегодня. Не хочу даже думать на такие темы. А иметь ребёнка, это так хорошо, так приятно, но тогда и всё остальное поимеешь, - старость, болезни, климакс и целюлит. И бесконечную безнадёжную погоню за уходящей молодостью. А в конце, опять же, смерть, причём примерно с известным сроком.
Я вздохнула так, что даже ошейник брякнул. Ошейник меня не перестал раздражать несмотря ни на какие местные воспитания. Нужно им было в самом начале лучше прочищать мне мозги! Ну что я за рабыня, если мне не нравится ошейник? Вот и получается, Госпожой быть не могу, а рабыней не хочу. Салли бы сказала, что это из-за того, что со мной слишком мягко обходились при обучении. Да уж. Особенно Страйкеры. Бедная Салли на мне чуть не засыпалась, но всё-таки вывела меня в рабыни. А Госпожа Лили так хорошо со мной обращается. Даже ни одного раза плёткой не стегнула за всё время! Только Спика дерётся, правда не так уж и часто. А я ещё и жизнью недовольна. Вон, игрушек сколько, играть, не переиграть, мерить, не перемерить.
А надо мне это? Мне свобода нужна. Ну не нравится мне эта идиотская страна, чего тут хорошего-то, по большому счёту? Сижу, прикованная цепью к стене! Для этого я, что ли, родилась? Цепная девушка! Название-то такое, что как вдумаешься, так выть охота. Цепная девушка Мелани, собственность Благородной Госпожи Лилиолонии. В железном ошейнике с надписью.
А! Прочь дурные мысли. Это ещё не конец света. Я же бессмертная, у меня столько времени впереди! Я ещё замуж выйду. Может, и не один раз. А может, бизнесом займусь как Пенелопа Здесь бизнес, мне кажется, не особенно разнообразный, наверное много свободных ниш для толкового предпринимателя. Я же не собираюсь производить тележки, цепи или клетки. Уж этого производства здесь и без меня хватает. А вот шоу-бизнес тут явно примитивный. Ха! Публичные пытки девушек, - халтура убогая. Тут развернуться можно как следует. Да вот, хотя бы, фотомодельный бизнес. Фтоаппаратов тут, похоже, нет, зато художники наверняка найдутся. Если уж на то пошло, то реклама местная просто на пещерном уровне находится. Что-то я не видела тут ни одного нормального рекламного щита или других произведений искусства. Только начни, - спрос обеспечен. Да и акционерными обществами здесь не пахнет, хорошо хоть вообще товарно-денежные отношения присутствуют. Ничего, главное, здесь правильные понятия о частной собственности, а на этой основе всё остальное вполне осуществимо.
А хотя бы, индустрия мод! Здесь же золотое дно. Кто как хочет, так и ходит. А Нолы все упёртые. Достаточно договора с солидной фирмой по производству одежды и умелой рекламной кампании, и можно будет из богатеек деньги насосом качать. О! Это мысль. Наделать, хотя бы, гранёных ошейников и разрекламировать в пух и прах, так все рабовладелицы налетят как мухи на мёд! Денежки рекой потекут. И как никто до сих пор не догадался вправить им мозги? Я тут вмиг разбогатею. Ну, не завтра, конечно. И не послезавтра. И завтра, и послезавтра, и потом я буду сидеть на цепи и носить в носу кольцо с колокольчиком! Предпринимательница несчастная! Кто мне чего позволит, мне, цепной девушке, собственности моей Госпожи?
Вот, если бы Госпожу подзавести? А зачем ей деньги? Денег у неё и так куры не клюют. Рабынь покупает за тысячу мониолов! Кто-то идёт? Опять Спика?
Пришли Спика, Мелани-ти и Мелани-пи.
-Пора спать, Мелани, - сказала Спика, - завтра рано вставать. Много дел будет.
-Каких это дел, Госпожа?
-Таких. Наша Благородная Госпожа Лилиолония завтра едет на официоз и берёт тебя с собой. Надеюсь, ты понимаешь, какая это честь для ламиолы? Многие рабыни вообще никогда не попадают на официозы, да что многие, большинство! А ты без году неделя, как рабыня, и такая честь. Ты должна старательно подготовиться. Завтра с утра мы тебя будем мыть, чистить, красить, одевать и воспитывать, если потребуется. Если на официозе ты нашу Госпожу опозоришь, я лично тебя насмерть запорю, так и знай.
-Насмерть, Госпожа?
-Ну, до полусмерти, это уж точно. Да какая разница? Ты ведь умная девушка и никого позорить не станешь, ведь правда?
-Конечно, Госпожа, - пообещала я.
-Значит, спать. Эй, бездельницы! Раздеть и вылизать Госпожу Мелани!
Что-то мне в последние дни перестали сны сниться. Я даже соскучилась по Мелани Спайк-2 и Мелани Спайк-3. Может, это просто были сны? Сны и больше ничего? Нет, не сны. Вот и Холли знает. Нет, тут не просто. Откуда же она знает? Если раньше всё можно было объяснить засунутым в меня микрофоном, то теперь как? А похоже, и микрофон был ни при чём. Она всё знает обо мне по другим каналам. И по каким же? Она ведь так и сказала, знает обо мне больше, чем я сама о себе знаю. Может, конечно, она просто треплется, но, судя по фактам, вовсе и не треплется, наоборот, скрывает свои знания. Только если тисками прищемить, колоться начинает.
Никогда мне не догадаться, в чём тут причина. Ну не могу же я её пытать! То есть, я бы могла, после всего, что она со мной сделала, но кто мне это позволит? А, может, и не смогла бы. Хотя, палкой-то я её била. Смогла бы и жаровней поджарить, наверное. А вот бы хорошо было, если бы нарядиться в Белую Сестру и пригрозить ей раскалённым прутиком. Надо подумать. А что, мало ли как обстоятельства повернутся? Ага. Пока что они так повернулись, что мне же её из клетки вытаскивать надо.
А вот не надо было с ней говорить! И пускай бы она сидела в своём зоопарке до озверения. А я была бы ни при чём. Вот если представится случай мне её заграбастать, надо будет с ней не беседовать, а связать, рот заткнуть хорошей затычкой и на сковородку. Вот так, чтобы ничем пригрозить не успела. И пытать, пытать, пытать, жарить, жарить, жарить негодяйку! Вот тогда она мне всё расскажет! Хотя, а как же она тогда рассказывать будет? Да, с заткнутым ртом не получается. А, ничего, пусть в письменном виде показания даёт. Ага, она и напишет прежде всего все свои угрозы!
Да какая разница, заткнут у неё рот, или нет? Уж она сумеет свои угрозы высказать. А вот чего это за женщина недавно меня схватила? Я уж подумала, мне конец. И ведь без меня всё обо мне знает! Чего тогда спрашивать? Точнее убедиться хотела? Зачем? Ну, убедилась, дальше что? А, да ну всё это к лешему! Буду спать.
На следующий день Спика и впрямь взяла меня в оборот. Сначала меня мыли, потом кормили, потом сменили мне ошейник на парадный, позолоченный. Потом долго возились с волосами, накрутили их на бигуди и обвязали мне голову толстой тканью. Сушилку, вероятно, тут ещё не изобрели. Потом притащили насос и, как я ни упиралась, затолкали в меня шланг и начали промывать. Сначала водой, а потом раствором похожим на марганцовку. У меня внутри стало пусто и прохладно и я почувствовала необыкновенную лёгкость в теле. Тогда меня снова загнали в ванну и вымыли снаружи таким же раствором. Я стала слегка пахнуть. Запах был несколько необычным, трудно даже сказать, приятным или нет.
Теперь взялись за мой рот. Мыли, чистили и скребли зубы и даже постукивали их маленьким молоточком. Промыли дырочку в языке, оттягивая заклёпку и толкая в зазор гибкие пластмассовые чистилки. Ещё и начистили заклёпку какой-то полировальной пастой. Язык у меня так и сверкал бликами, стоило ему попасть на яркий свет.
Наконец меня начали «одевать». Одевать здесь начинают с ножных кандалов. Меня заковали в позолоченные колечки с внутренними замками соединёнными витой цепочкой из полированной стали. Затем Спика притащила одну из моих лониот, лёгкую, ажурную и позолоченную. Замкнула меня в неё и задумалась.
-Пожалуй, я тебе вставлю анальную толу, - сказала она. Я испугалась и попросила:
-Пожалуйста, не надо, Госпожа.
-Почему это?
-Я никогда ничего не носила в заднем проходе. Мне это непривычно и неприятно, Госпожа.
-Тем более, тебе следует привыкать к анальным вставкам. Как же ты будешь возить Госпожу на тележке без толы-хвостика в попке?
-Мне конечно нужно привыкать, Госпожа, - сказала я, - но вряд ли стоит начинать привыкать сегодня. Сегодня и так очень ответственный день, Госпожа.
-Да, ты права, - согласилась Спика. - Ну что ж, поедешь без толы. Это моя вина. Я должна была ещё раньше приучить тебя. Но я ведь думала, что ты приучена!
-Вероятно, меня обучали по несколько сокращённой программе, Госпожа.
-Вероятно. Ну, ладно. Теперь обувь.
Насчёт обуви ничего плохого сказать не могу. Обувь в Оллитарии хорошая, также как и чулки, да и нижнее бельё тоже. Вот и сейчас меня обули в красивые туфельки на каблучках. Кажется даже набойки на них были из золота. А главное, туфельки выглядели совершенно не ношенными. Терпеть не могу обувь, которую уже кто-то надевал до меня.
Чулки пристегнули к ажурному пояску, однако трусиков не надели, также как и лифчика. Зато в соски продели кольца с колокольчиками, а лоно зашнуровали шёлковым шнурком и, опять же, подвесили колокольчики, причём на длинных ниточках, так что они болтались чуть ли не до колен. После этого замкнули лониоту на висячий замочек. Лониота вообще была интересная, перекрывающая только доступ пальцами к лону. В этом месте была частая решёточка, а внутрь шла расширяющаяся трубочка. Наружу же высовывался только короткий кончик. Спика снизошла до объяснения, что такая конструкция предназначена для длительного ношения. В этом случае мочеиспускательная дырочка соединяется гибкой трубочкой с ёмкостью, закрепляемой под нижними юбками девушки, чтобы она могла по мере необходимости справлять нужду ни к кому не обращаясь и никого не беспокоя. Особенно это удобно когда девушка связана или закована в колодки, ну и во многих других случаях. Но не в этом. Поскольку, если я только посмею мочиться на официозе…
-Да, Госпожа, - сказала я, - помню. Вы тогда меня убьёте, Госпожа.
-Вот именно, - сказала Спика, - убью. А теперь надевай одежду.
Меня облачили в длинную и узкую юбку. Юбка была не из ткани, а из мельчайших металлических колечек переплетённых друг с другом. Она сверкала и переливалась разбрасывая блики света и, в то же время, слегка просвечивала насквозь. Кроме того, эта юбка имела ощутимый вес и заметно нагружала мне бёдра.
Теперь пришла очередь носа. Его, естественно, украсили золотым кольцом, более толстым чем повседневное. А потом подвесили к нему гирлянду мелких колокольчиков на цепочке протянутой к заколке на затылке. Волосы мне уложили оттянутой назад пирамидой и залили чем-то таким, что они стали жёсткими и неподвижными как проволока, правда не потеряли естественного цвета и блеска. Сверху на это надели прозрачный остроконечный колпачок на проволочном каркасе. Он смотрел больше назад, чем вверх и Спика велела мне не вертеть головой по сторонам. Потому что если я зацеплю этим колпаком кого-нибудь из Благородных Нол, то сама буду виновата, а она меня, понятное дело, убьёт. Я даже и спрашивать не стала, почему бы мне в таком случае не пойти без этого колпака, который на мой взгляд, только портил причёску.
Спика привязала к его верхушке легчайшую вуаль, свесившуюся почти до пола и завязала противоположный конец у меня на поясе. Потом повесила мне на шею нечто напоминающее ожерелье, но имеющее спереди красиво оформленный футляр с двумя застёгивающимися отделениями.
-Здесь, - сказала Спика, - несколько одноразовых тол. Будешь менять их, а использованные складывать в другое отделение, поняла?
-Поняла, Госпожа, - вздохнула я.
-Чтобы никаких вздохов, слышишь меня?
-Да, Госпожа.
-Ты должна выглядеть счастливой, скромной и покорной. Да. А лучше, не только выглядеть, но и быть. И чтобы никаких жалоб на тяжёлую жизнь, или ещё каких фортелей! Усвоила?
-Конечно, Госпожа.
-Смотри у меня! А теперь ручные кандалы. Протяни сюда руки.
Такую штуку мне ещё не надевали. Цепочка соединяющая мои руки была тонкая, очень длинная и тяжёлая, вероятнее всего, золотая. Спика тут же и объяснила мне что руки следует держать сложенными перед грудью. В этом случае цепочка как раз и свешивалась до пола.
-Вот так и держи руки. Цепь не волочи по полу, но и выше не поднимай.
-Она тяжёлая, Госпожа, - заметила я.
-Золотая, - сказала Спика. - Конечно тяжёлая. Ты смотри, не вздумай сделать усталое лицо или недовольное. Недовольная жизнью рабыня позорит Госпожу. Если трудно, - терпи. Рабыни на официозах не отдыхают. Ты что думала, тебя туда развлекаться ведут? Забыла, что ты не Нола?
-Да ничего я не забыла, Госпожа. Просто всё так сложно, что я и не знаю, может рабыни и не стремятся попасть на официозы, Госпожа?
-Ну да! Рабыни мечтают о такой чести. Тебе, Мелани, слишком быстро повезло. Такая добрая Госпожа у тебя. Да знаешь ли сколько рабынь мечтает чтобы им хоть раз в жизни надели золотые цепи? А ты ещё и нос воротишь. Вот посидела бы в мокрой камере в железных цепях покрытых ржавчиной, так ценила бы прелести жизни!
-Да ценю я прелести жизни, Госпожа! - рассердилась я, - и вполне довольна жизнью и Госпожой. Так что мне теперь, непрерывно вопить от счастья, Госпожа?
-Ну-ну, - сказала Спика. - Довольна жизнью, говоришь? А почему вид всё время кислый? Ты мне это брось, рабыня. Я не требую, чтобы ты была довольна жизнью, а вот довольный вид ты мне обеспечь. А если киснуть хочешь, так кисни когда никого нет. Поняла меня?
-Да, Госпожа, - сказала я и улыбнулась до ушей.
-Не гримасничай. Улыбайся естественно.
-Вы ко мне придираетесь, - сказала я. - Я вам что, актриса что ли, Госпожа? Как умею, так и улыбаюсь.
-Значит, совершенствуйся. А то, я тебя плёткой улыбаться научу. Золотая цепь ей, видите ли, не нравится!
-Ну ладно, я всё поняла, Госпожа, - сказала я. - Спасибо за воспитание, Госпожа.
-Смотри у меня! Будешь ещё жаловаться на неудобную цепь, на макияж, на колокольчик в носу?
-Не буду, Госпожа. Вообще ни на что больше не буду жаловаться.
-Правда?
-А какой смысл, Госпожа? Разве тут кто пожалеет? Вот, значит, и жаловаться не стоит, Госпожа.
-Не стоит, - повторила Спика подозрительно глядя на меня. - Надеюсь, ты и в самом деле это усвоила. Не хотелось бы мне плёткой вколачивать в тебя очевидные истины. Ну ладно, пошли. И не спотыкайся мне тут.
Спика вывела меня в садик и повела к выходу. Там стояло странное сооружение на четырёх подставках. Это была красивая платформа с навесом и занавесками. Спика отдёрнула их и втолкнула меня внутрь. Велела встать на колени в одном из углов. Пол был застелен мягким ковриком, а у стенки находился двухместный диван с шёлковой обивкой расшитой узорами. А у моих коленей оказалось вделанное в пол кольцо, к которому Спика и пристегнула мою шею метровой железной цепью. При этом, стоя на коленях, я должна была ещё и чуть-чуть согнуть спину.
-Ручную цепь разложи вокруг, - велела Спика, - и не как попало, а чтобы выглядело красиво. Вот так. А теперь сиди и жди Госпожу.
Интересно, подумала я, так сидеть, или стоять на коленях? На всякий случай я осталась на коленях, так как она меня поставила.
Вскоре снаружи послышался шум и металлический звон. Потом стало тише, а через достаточно долгое время, наконец явилась Госпожа. Она была закутана в покрывала и чадру с вышитым орнаментом под глазами. Вероятно, это являлось официальным костюмом больших Госпожей. И ещё от неё ощутимо пахло местной парфюмерией, которая на мой взгляд была не то чтобы неприятной, но всё же имела странный запах. Во всяком случае, Лили не воняла как та Нола Клио, и на том спасибо.
Госпожа погладила меня по щеке и уселась на диван, развалившись на подушках.
-Ты садись, Мелани, - разрешила она. - На колени встанешь когда подъезжать будем, я тебе скажу.
-Спасибо, Госпожа, - сказала я и уселась на коврик возле своего кольца. Так хоть спину сгибать не надо было. А Нола потянула свисающий сверху шнурок. Сейчас же забренчал колокольчик, платформа качнулась и оказалась на весу. Вероятно, нас несли на руках несколько рабынь, а судя по характерным шлепкам и вскрикам, их ещё и кто-то подгонял плёткой.
-Поехали, Мелани, - сказала Нола и стащила на шею чадру. - Ох уж этот намордник! Знаешь как под парадной чадрой дышать трудно? Но ничего не сделаешь, Нола часто носит чадру, как же иначе? У Нол, Мелани, много трудностей в жизни о которых рабыни и не подозревают. И правильно делают. Что, у них своих трудностей мало, что ли?
-Конечно, Госпожа, - вежливо согласилась я.
-Волнуешься, Мелани? Всё-таки, первый раз на официоз едешь.
-Не очень, Госпожа. Я ведь и не представляю, что там будет. Не знаю, чего, собственно, опасаться следует?
-Ничего не опасайся, - важно сказала Лили. - Я ведь с тобой, я твоя защитница. Я никому не позволю тебя обижать.
-Спасибо, Госпожа, я это знаю. Но ведь и я должна быть вам на пользу, а я, может, даже и не умею правильно себя держать.
-Умеешь, Мелани, умеешь. Тут ничего сложного. Скромность, грациозность движений и полное послушание, вот и всё. Совершенно ничего сложного для такой умной девушки как ты. Слушай, а тебя не укачивает на платформе когда вот так несут?
-Нет, Госпожа.
-А меня слегка укачивает. А на Оллиолоне, говорят, когда бывают большие волны, многих укачивает просто до безобразия. Я так и не решилась ни разу поплавать на корабле. А ты плавала?
-Да, Госпожа. Немного.
-И как это? Когда плывёшь по морю? Здорово?
-Мне очень стыдно, Госпожа, - призналась я, - но мы почти всё время сидели внизу. В каютах или в баре.
-В баре?
-Вроде ресторана, Госпожа.
-Ресторан на корабле?
-Ну да, Госпожа. А что?
-Странно. Корабль, наверное, был очень большой?
-Не особенно. Ну, может, метров сто, или немного больше.
-Сто метров? Это какой же вес получается? Наверное такой большой корабль очень тихо плывёт.
-Нет, почему же, Госпожа? Аллария ходила быстро, аж ветер в ушах свистел, если подняться наверх.
-Интересно, - сказала Лили, - а сколько же рабынь крутило его вал?
-Рабынь? Ой, Госпожа, конечно никаких рабынь там не было. Там был двигатель, Госпожа.
-Двигатель?
-Ну, это такое устройство механическое. Чтобы двигать. Ещё называют мотор. Я, конечно, в моторах ничего не понимаю, я их и не видела-то почти. Есть люди которые в моторах хорошо разбираются, но мы с ними не общались, зачем нам?
-Странно, - сказала Лили. - Уж я бы выяснила, как там эти самые двигатели устроены. А они большие?
-Большие, Госпожа. На корабле они всю нижнюю часть занимают. Ну, там, и топливо ещё, конечно, тоже места требует.
-Топливо? А, ну да. Надо же этим двигателям чем-то питаться.
-Ну да, Госпожа.
-И девушки сверху туда, в эти двигатели не ходят, да? Наверное, это правильно. Вот, как здесь. Сидим с тобой внутри, а там, снаружи, несут нас куда приказано.
Но интересно, всё-таки. Как может большой корабль плыть быстро? Он ведь, наверное, страшно тяжёлый. Нет, я бы обязательно сходила, посмотрела, как там, в этих двигателях, рабыни сидят? Наверное, как-то по-особенному. В принципе, если трюм достаточно глубокий, можно посадить их в два ряда по высоте. Да, тогда получится вдвое больше рабынь на каждое сидение. Да, да. И даже не нужна слишком большая глубина трюма. Если, например, колодки для ног верхних девушек надеть прямо на шею девушкам нижнего ряда… Ты чего смеёшься, Мелани?
-Ой! Простите, Госпожа. Я больше не буду. Просто…
-Хи-хи, - сказала Лили. - И правда. Что это я буду вникать в эти проблемы? Пусть о таких вещах в транспортном отделе думают. Да. Каждый должен заниматься своим делом, верно, Мелани?
-Конечно, Госпожа.
-Ты помнишь, как меня следует называть в обществе?
-Да, Благородная Госпожа Лилиолония.
-Вот и хорошо. Значит, главное, следи за цепью, не поднимай глаз на Господ и не вынимай толу без разрешения. Всё остальное не особенно важно. А мы уже почти и приехали.
Платформа теперь двигалась плавными толчками. Похоже, её поднимали по лестнице, со ступеньки на ступеньку. Лили снова тщательно закуталась в чадру, осмотрела себя в зеркало на спинке дивана, потом, дождавшись когда платформа перестала качаться, шагнула ко мне и отстегнула мой ошейник от кольца в полу. Надела конец моей золотой цепочки себе на руку и тронула меня литоной за нижнюю часть спины. Я поднялась на ноги, сложила руки перед шеей и опустила глаза. Лили качнула цепь вперёд и полезла наружу.
Снаружи была ночь, или, скорее, сумерки, которые казались ночью из-за ярких светильников вокруг. Полно охраны и рабынь. Наша платформа стояла на подставках на краю вымощенной плитами площадки, откуда вниз вела широкая лестница с каменными ступенями. Плиты площадки и лестницы были контрастными по цвету и образовывали как бы бело-голубой паркет.
Я покосилась назад и заметила, что рабыни, которые нас несли, стоят теперь на коленях по обе стороны от подставок. А их головы торчат в круглых отверстиях проделанных по обеим краям платформы и запирающихся снаружи деревянными планками. Рабынь было по пять или шесть с каждой стороны. У каждой во рту пластмассовый кляп, в носу золотое кольцо, а на глазах узкая полоска ткани. Ещё неподалёку стояли на длинных цепях две погонщицы с хлыстами, в клепаной коже и в железных ошейниках.
Лили тут же направилась вперёд, туда где густо стояли невысокие колонны подпирающие крышу, и я засеменила за ней, сложив руки, опустив глаза и перебирая ногами. Тут я припомнила двух рабынь, которых я видела в зоне отдыха знати, когда Страйкерша запрягла нас с Госпожой Сванизалией в свою коляску. Они очень походили на такую, как я сейчас. А я тогда ещё подумала, что быть рабыней знатной Госпожа не очень-то приятно. Но мне-то пока и сравнивать не с чем, остаётся поверить на слово Спике. Цепь чуть дёрнула меня за шею.
-Возьми в рот толу, Мелани.
Я достала одноразовую затычку и заткнула себе рот, так чтобы складочки красиво торчали снаружи. Лили коротко взглянула на меня и осталась довольна. Мы пошли между колонн и внезапно оказались внутри ярко освещённого зала, полного людей и других предметов.
Дело в том что мне приходилось опускать глаза, да при этом ещё и следить за шейной цепью и кандалами. Да и ручная цепь непомерной длины тоже требовала некоторого внимания. В таких обстоятельствах смотреть по сторонам было трудно. Всё же я заметила, что зал украшен клумбами цветов, фонтанами и скульптурами, а также виднелось несколько высоких клеток с девушками внутри, непонятно зачем развешенных в разных местах зала. Сверху слышалась музыка, вероятно под потолком находился балкон с оркестром. Публика же была столь разнообразна, что ни на ком не удавалось сосредоточиться. А музыка, шелест нарядов, цоканье каблучков по плитам, звон цепочек и колокольчиков, создавали вокруг постоянный шум, напоминающий звучание прибоя в ветреную погоду.
Никто о нашем приходе не докладывал, наверное здесь это было не принято. При этом я заметила, что Лили явилась далеко не к началу мероприятия, в лучших традициях и Земной аристократии.
Лили прежде всего направилась к большому фонтану, наклонилась, окунула туда руку и попила воды с ладони. Меня это конечно удивило, но не очень. Я ожидала и более странных причуд впереди. Тут я заметила на другой стороне фонтана голую даму сидящую на парапете опустив в воду ступни.
-Привет, Глория, - сказала она Лили и помахала ручкой.
Фонтан был, конечно, большой, но лично я не стала бы пить воду в которой кто-то держит свои ноги. Наверное, у Нол всё по-другому. Тем более, что тут же подошла ещё одна дама в кринолине и вуалях и тоже отпила из фонтана.
-Привет, чучело, - сказала ей Лили и также не получила ответа, как и сама не ответила голой даме. А «Чучело» стало озираться по сторонам, явно дожидаясь следующей посетительницы фонтана. Следующая явилась обвешанная цепями, колокольчиками и побрякушками, а на поводке она привела смуглую девушку в наморднике закрывающем почти всё лицо. Во рту у девушки была поперечная палочка, на ногах кандалы, а на руках цепочка, вроде моей.
-Привет, дебильная, - сказала ей Чучело.
Дебильная тоже выпила и вытерла руку об рабыню. Тут уже явно просматривался некий ритуал. В это время Лили шагнула в сторону и стегнула литоной проходящую мимо девушку в высоком блестящем ошейнике и с железной маской на лице, изображающей полусонное женское лицо с идиотской улыбочкой слабоумного образца. Девушка сразу же остановилась, бухнулась на колени и склонила голову сложив руки перед лицом.
-Эй, ты! - сказала Лили стягивая с себя покрывала, - отнеси мою одежду, поняла?
-Да, Госпожа! - пискнула рабыня. - Благородная Госпожа, Высокородная Госпожа, Знатная Госпожа, над всеми Госпожами Госпожа!
Лили небрежно кинула ей свои покрывала, а рабыня поймала их на лету, вскочила и понеслась куда-то, держа одежду Лили на вытянутых перед собой руках.
Мне начало казаться, что я на вечеринке в сумасшедшем доме. Интересно, почему это Нолы присвоили себе титулы Благородных, Высокородных? Если я правильно поняла местные демографические аспекты, то здесь никаких родов вообще нет. Ни высоких, ни низких, а все тут сироты безродные. Да просто у них тут мозги набекрень, не стоит ждать от них никакой логики.
А Дебильная явно нервничала, потому что больше сюда никто не шёл. Лили теперь осталась в странной одежде, если это вообще стоило называть одеждой. На ней были стальные трусики, стальной лифчик, браслеты на руках, ногах и шее, кольца в ушах и на пальцах рук и ног. А поверх всего этого «платье» из такой тонкой паутинки, что его на расстоянии можно было и не разглядеть. Ещё на ней были железные туфельки. Лили походила на нудистку-металлистку совмещающую два бзика.
Тут к фонтану приблизилась ещё одна дама. В покрывалах с вышивкой. А на цепочке она вела другую даму, почти в таких же покрывалах. Дебильная воспрянула духом, но эта дама близко к фонтану не подошла, а остановилась поодаль. Тогда Дебильная зачерпнула ладонями воду и побежала прыжками в сторону «покрывал». При этом её рабыня на секунду замешкалась и свалилась на пол, запутавшись ногами в кандалах. Её цепь была надета Госпоже на руку и, естественно, вся вода расплескалась. Покрывала воспользовались моментом и подскочили к фонтану. Хлебнули воды и тут же все засмеялись и стали показывать пальцами на Дебильную и приговаривать:
-Дебильная, дебильная!
-Ха-ха! - сказала та. - Подумаешь! Это всё из-за рабыни!
-Дебильная не умеет воспитывать рабынь! - тут же сказала голая дама.
-У Дебильной рабыня в кандалах путается, - добавила Лили.
-Дебильная и сама в своих побрякушках путается, - сказало Чучело в кринолине.
-Дебильной надо на обучение в Унилонис, - сказало первое Покрывало.
-Сначала учиться на рабыню, а потом на Госпожу, - уточнило второе.
-Не надо мне учиться! - сказала Дебильная и встряхнулась, громко зазвенев. Потом сильно дёрнула рабыню за шею и спросила:
-И кто же виноват?
-Рабыня виновата, Благородная Госпожа, - пискнула рабыня из-под намордника. - Пожалуйста, накажите бестолковую ламиолу плёткой, Благородная Госпожа!
-Плёткой? - переспросила Дебильная. - Но ведь это же больно! А причинять боль никому нельзя. Ты что же, сучка, хочешь чтобы я нарушала закон?
-Ну пожалуйста, - умоляющим голосом заныла рабыня. - Никто ничего не узнает, Благородная Госпожа!
-Ну, так и быть, - вздохнула Госпожа. - Ох, не доведёт меня до добра моя доброта, хи-хи-хи. Ну? На четвереньки! И выставь зад, чтобы Госпоже удобнее было.
Она извлекла плётку и так стегнула рабыню, что та аж подпрыгнула, но не закричала. Нола стегнула её ещё два раза, а потом вздёрнула шейной цепью на ноги. Девушка тут же встала в позу, сложив руки перед лицом.
-Вот, - сказала Дебильная другим дамам, - этих рабынь всё время приходится воспитывать, аж руки устают!
-И не говорите, милая, - подтвердила Чучело.
-Руки надо беречь, - сказало второе Покрывало. - Этих рабынь сколько ни воспитывай, всё равно до конца не воспитаешь. А руки новые не вырастут.
-Совершеннейшая правда, - подтвердила Чучело и поправила свои вуали.
-Ну что, пойдем, послушаем новости? - предложила голая дама.
-Может, не надо? - сказала Лили.
-Нет, надо, - сказали хором оба Покрывала. - Вы, Госпожа Лилиолония, сами большая новость. Вас тоже надо послушать.
Они все двинулись вглубь зала, где несколько дам сидели на длинных диванах и болтали. Эти дамы тоже были одеты весьма своеобразно и разнообразно, но что возьмёшь с психических? Кроме того, у некоторых были рабыни на цепочках, стоящие на четвереньках рядом с Госпожами. Наша компания вызвала сдержанные приветствия.
-Ну, кто сегодня проиграл? - спросила одна из дам, видимо предводительница общества, судя по её надутому виду.
-Проиграла Люси, - сообщила голая дама.
-Это из-за рабыни, Госпожа, - попыталась оправдаться Дебильная-Люси и дёрнула рабыню за ошейник.
-Ну да! - сказало первое Покрывало, - Госпожа Люси специально водит рабыню с собой, чтобы об неё спотыкаться. Она уже второй раз проиграла.
-Подумаешь! - сказала Люси. - Какая-то глупая игра. А какие нынче новости, Госпожа?
-Новости прежние, - сказала Предводительница. - Поймали Страйкершу. Сбежала шайка оболюционисток. Все ищут неуловимую «Великую Литонику», а Номе Оллитарха выбили глаз.
Тут все сдержанно рассмеялись.
-Позвольте, - сказала Лили, - я ничего не слышала о банде оболюционисток. Как это они сбежали и откуда? Они что, уже в банды сбиваются?
-Нет, ну что вы, Лили? - сказала Предводительница. - Какие банды? Этого ещё не хватало! А их в кучу собирает правительство, чует моё сердце, на свою же голову. А насчёт побега, это и вправду довольно свежая новость. Может вы, Госпожа Сплисси, расскажете её ещё раз?
-Пожалуй, - сказала Нола в которой я признала наездницу скакавшую на мне с Госпожой Сванизалией на скачках. То есть, гонках. Только сейчас она была одета в нечто гладкое и обтягивающее, похожее на спортивный костюм, а на шее у неё был завязан огромным узлом шарф с серебряными звёздочками. Выглядела она по-идиотски и походила на скользкого глиста, хотя допускаю, что у меня сформировалось о ней предвзятое мнение после скачек.
-Как известно, - сказала она, - поскольку в законодательстве до сих пор не разработаны нормы наказания для оболюционисток, их как и прежде свозят в толис временного содержания в Исколионии. Также известно, что администрация Исколионии, поддавшись своим корыстным побуждениям, добилась разрешения на торговый оборот оболюционисток ожидающих судебного разбирательства.
И вот, очередная партия, и крупная партия преступниц, отправляемая на временные работы в Гестиус, сбежала!
-Но каким же образом? - удивилась Лили
-Да, действительно? - поддакнула Чучело. - Я тоже ничего об этом не слышала. Ведь, насколько я знаю, при перевозке оболюционисток к ним применяются особо строгие методы ограничения свободы.
-Вот эти-то строгие меры им и помогли! - возмущённо сказала Нола Сплисси. - Более того, как раз и подозревают тех, кто настаивал на подобном протоколе перевозки особо опасных преступниц, чуть ли не в заранее спланированном заговоре.
-Заговор? - удивилась Чучело.
-Нет, но как же они сбежали? - перебила её Лили.
-Как известно, - продолжала Сплисси, - оболюционисток на большие расстояния перевозят в тележках-клетках для преступниц, только сажают их туда парами, предварительно сковав вместе арестантским брусом и заключив в тяжёлые ножные кандалы. При этом, они почти лишены возможности шевелиться после запирания решётки, и всякой возможности говорить, после замыкания их кляпов. Казалось бы, куда уж надёжнее? И вот что случилось. Только на большом удалении от города было обнаружено, что в клетках сидят куклы, а настоящих преступниц и след простыл!
-О! - сказала Лили. - Ха-ха! Вот умора! Да как же можно не отличить кукол от девушек?
-А как вы их отличите, если они неподвижно сидят внутри клеток, стиснутые стенками и решёткой? Если они одеты в свои громоздкие сарафаны и платки, не говоря уже о кляпах, закрывающих половину лица? Да если, к тому же, их разговорники настроены на звуки издаваемые рабынями с завязанным ртом, и они пищат при каждом толчке тележки и при каждом тычке плёткой?
-И правда, - сказала Чучело. - Но где же преступницы достали столько дорогостоящих кукол для исполнения своего преступного замысла?
-В том-то и вопрос. Уж конечно, не сами преступницы их достали, а те, кто готовил им побег. Естественно, все организации по производству и продаже кукол клянутся, что никто никогда не заказывал им таких больших партий товара. Мастерские по пошиву оболюционистских сарафанов не отрицают наличия крупных заказов, но заказчиками выступали администрации Унилонисов различных городов, и в этом ничего странного нет.
-Вообще-то глупо надеяться на правдивый ответ в данном случае, - сказала Дебильная-Люси. - А сколько же было преступниц?
-Число непрерывно растёт, - усмехнулась Сплисси. - Сначала говорили о сорока, потом о шестидесяти преступницах. А по последним слухам, их число уже возросло до трёхсот и ещё будет увеличиваться. Я думаю, нам нужно реально ориентироваться на шестьдесят сбежавших негодяек.
-Но это же ужас! - ахнула Чучело. - Да ведь это, наверное, третья часть всех схваченных оболюционисток!
-Ну, может и не третья часть, но приходится признать, что решение собрать их в одном месте оказалось неудачным.
-Но когда же их подменили куклами? На каком этапе?
-В том-то и дело, что непонятно. Когда их сажали в клетки, это видело полгорода. А обнаружили кукол когда остановились на первой функциональной остановке. И как же их могли подменить?
-Значит, их подменила по дороге охрана каравана, - сделала вывод Лили.
-Каким образом, когда, и какой в этом смысл? - сказала Предводительница. - Ведь и так их обвиняют если не в заговоре, так в недосмотре. Но ведь клетки не отпирались до самой остановки!
-Я бы предположила, - сказала Чучело, - что преступницы просто прикинулись куклами.
-Ну да, - сказала Покрывало, - проверить-то просто.
-Никакого разумного объяснения нет, - сделала вывод Предводительница.
-Ну ладно, - сказала Лили, - как они сбежали, выяснить не представляется возможным. А, другой вопрос, куда они подевались? Спрятались?
-Трудновато спрятать такую массу девушек. Они ведь все на учёте. А ламиолия? Это сколько же Оллитары надо, чтобы они бестолково не разбежались?
-Так может, они убежали в Гедоникс? - предположила Лили.
-Сомнительно, - сказало второе Покрывало.
-Почему?
-Потому, - сказала Нола Сплисси, - что с некоторых пор подходы к Гедониксу контролируются патрулями Сильвергарднеров. После запрета торговых операций с Гедониксом, для пресечения контрабанды и были приняты эти меры. С тех пор можно быть уверенными, что ни одна рабыня туда не попала, и попасть не могла.
-Хм! - непроизвольно вырвалось у меня, так что я сама тут же испугалась. Впрочем, кажется этого никто не заметил, кроме бдительной Госпожи Сплисси. Она бросила на меня быстрый взгляд, так что я даже сразу не успела опустить глаза.
-Да полно, - усомнилась Лили, - так ли уж надёжны эти меры? Не огородили же этот поганый Гедоникс забором из колючей изгороди? Эти Сильвергарднеры такие же люди, как и другие. Значит и их обойти можно.
-Обойти Серебряных Гвардейцев? Очень сомневаюсь. У них ведь не только опыт, у них лучшее оружие и приборы слежения.
-Значит, их можно купить, - стояла на своём Лили.
-Сомневаюсь, - сказала Предводительница. - Туда бедных не берут. Зачем им лишние деньги? А, ну да. Если пошла мода покупать рабынь за тысячу мониолов, тогда конечно.
Тут все сдержанно и беззлобно рассмеялись. И Лили тоже улыбнулась.
-Так эта та самая рабыня? - спросила Люси, указав на меня.
-Которая, «та самая»? - сказала Лили.
-Которую вы купили за тысячу мониолов.
-Да. Это она.
-Очень любопытно, - сказала Люси. - А можно её осмотреть?
-Зачем это? - сказала Лили. - Что нам, на официозе больше делать нечего, как только осматривать рабынь? Здесь же не торговый зал Унилониса.
-В торговом зале Унилониса, говорят, случилось целое представление. - сказала Чучело. - Жаль, что меня там не было.
-И что же там случилось? - спросили оба Покрывала.
-А там как раз вот эту рабыню продавали.
-И что?
-Нолы чуть не подрались.
-Ха! Зачем это Нолам драться в торговом зале?
-Было много претендентов на приобретение вот этой рабыни Мелани.
-Лили, - сказала Люси, - ну неужели вы не позволите мне её осмотреть? Интересно же, что в ней такого ценного? Может, вы хотя бы сами объясните? Ну где это видано, чтобы за рабынь платили столь неслыханные деньги? А вы что смеётесь, Госпожа? - спросила она Предводительницу.
-А потому, что эта рабыня вовсе не ценная, а скорее наоборот. Потому-то за неё столько и заплатили.
-Госпожа, может мы займёмся чем-нибудь другим и не будем тут обсуждать мою собственность? - сказала Лили.
-Ну, Госпожа Лили, - усмехнулась Предводительница, - Госпожам же интересно. Да и всё равно, все и обо всём потом узнают. Так не лучше ли обсудить это сейчас, в вашем присутствии?
-Пожалуй, - сказала Лили. - А я посмотрю, насколько невероятными подробностями всё это обросло.
-Вот и прекрасно. Так вот, эта рабыня Мелани… Кстати, Госпожа Лили, я вижу, вы не сменили ей имя? Так вот, эта рабыня Мелани очень опасная девушка. Удивляюсь даже, как это ей присвоили статус рабыни? Я бы ей такую честь не оказала. А наша уважаемая Госпожа Лилиолония Мона-Генози, видимо, очень смелая Госпожа, если приобрела её в собственность.
-О! - сказала Люси. - А с виду эта рабыня, обычная цепная ламиола.
-С виду, да. А вы знаете, что она выбила глаз Госпоже Номе Оллитарха?
Все снова засмеялись. Видимо, эту бедную, лишившуюся глаза Ному, Нолы не любили.
-И это ещё далеко не всё. Эта ламиола порезала пилочкой для ногтей нескольких Нол!
-Да вы что, Госпожа?! - ахнула Чучело. - Случайно?
-Случайно? Конечно же нет! Она сама напала на них.
-Но это же немыслимо!
-Это ещё не очень большая её шалость. На фоне других её развлечений.
Я, оказывается, порезала уже нескольких Нол. Хорошо что у Номы Оллитарха только два глаза. Было бы четыре, так три точно записали бы на мой счёт.
-Эта рабыня, - продолжала Предводительница, - будучи ещё Моной, обвинила в Страйкерстве нескольких Нол, так что дело даже дошло до дыбы и едва не кончилось применением калечащих методов пытки при допросе тех Госпожей, на которых она указала.
Моя Лили слушала всё это разинув рот, также как и остальные Госпожи.
-Но в это невозможно поверить! - сказала Покрывало. - Каким же образом тогда эта рабыня сама не попала в руки палачей и вообще не списана, а выставлена на продажу?
-Говорят, она обладает невероятной способностью выворачиваться из любых щекотливых ситуаций. Знаете как были оценены её умственные способности? Как «аномальные»! А знаете, как её прозвали функционеры Унилониса? «Сокрушительница Нол». Уж это кое о чём говорит. И это далеко не всё. Я, конечно, не могу подтвердить эти сведения, но говорят, что эта Мелани сама связана со Страйкерами и будто бы даже лично пытала нескольких несчастных ламиол.
-Ну! - сказала Лили, - я просто удивляюсь, как можно возводить такой поклёп на обычную беззащитную девушку?!
-Ха! - сказала Предводительница. - А я удивляюсь, как это вы, Госпожа Лилиолония, до сих пор ещё не порезаны и ходите с обоими глазами?
Опять возник смех, на сей раз какой-то нервный. А Лили только возмущённо фыркнула.
-Дело в том, - сказала Предводительница, - что эта ламиола, как впрочем и многие другие ламиолы, считает себя полноценным существом, равным Нолам. Но, в отличие от других, она обладает столь развитыми умственными способностями, что способна претворять свои мысли в жизнь, а это крайне опасно для общества.
-Всё это бездоказательно, - заявила Лили. - Мелани моя рабыня, а я кого попало в своей собственности не держу. И я этой рабыней довольна. А сказки рассказывать я и сама умею. Что же касается глаза Госпожи Номы Оллитарха, то я бы ей посоветовала осторожнее ходить по улицам, а то можно снова напороться на гвоздь и второго глаза лишиться.
Нолы одобрительно, но сдержанно посмеялись, а потом Чучело сказала Лили:
-Знаете, дорогая, я тоже считаю, что всё это сказки. Но на вашем месте я бы всё-таки от этой рабыни избавилась. Уж поверьте моему опыту, она явно строптива и себе на уме. Стоит лишь внимательно на неё взглянуть, и это ясно видно.
Чего это такого особенного в моей внешности? Что там эта сучка видит?
-Видите? - продолжала Чучело. - Она даже слегка покраснела. Она позволяет себе сердиться, не говоря уже о том, что внимательно слушает, о чём тут говорят Благородные Госпожи. Уж если она вам так нравится, следовало бы хотя бы заковать её в более надёжные цепи или колодки, и уж конечно вставить ей надёжную толу. Вы рискуете быть, если не порезанной, так, уж точно, покусанной.
-Мелани не животное, - сказала моя Лили, - она не кусается и вообще, примерно себя ведёт. Как и подобает рабыне знатной Госпожи.
-Невозможно поверить, - сказала Люси, а Чучело ей поддакнула.
-Мелани! - сказала Лили и слегка качнула мою цепочку, - поцелуй мою обувь.
И выставила вперёд туфельку. Мне вовсе не хотелось унижаться, тем более перед этой сворой богатеньких сучек, но Лили столько хорошего для меня сделала, так хорошо со мной обращалась… Я вынула толу, опустилась на колени и поцеловала её ногу.
-Хм! - сказала Чучело.
-Н-да, - процедила Люси.
А Предводительница лишь коротко хихикнула.
-Мелани, - спросила Лили, - ты любишь свою Госпожу?
-Да, Благородная Госпожа Лилиолония, Госпожа.
-И ты ведь не хочешь меня порезать, или выбить мне глаз?
-Что вы, Благородная Госпожа Лилиолония, Госпожа.
-Хорошо, - улыбнулась Лили. - Встань и возьми в рот толу. Ну? Что ещё можно требовать от примерной девушки-ламиолы?
-Танцы! - сказала Предводительница, вероятно желая сменить тему разговора. - Музыка!
И сделала знак рукой вверх. Сейчас же наверху заиграла музыка. Негромко, опять же, как указала рука Госпожи.
-Танцы, танцы! - сказала Чучело и захлопала в ладошки. А Люси стегнула плёткой одну из рабынь в масках, периодически пересекающих зал от одной стенки к другой. Та сейчас же бухнулась на колени и согнулась сложив руки.
-Эй, ты! - сказала ей Люси, - возьми мою рабыню и отведи к кольцу для невольниц.
-Да, Госпожа! - пискнула рабыня. - Благородная Госпожа, Знатная Госпожа, над всеми Госпожами Гос… Ай!
Люси сильно стегнула её плёткой и прикрикнула:
-А «Высокородная Госпожа» где?! Ты чего это забываешь, девка цепная?!
-Благородная Госпожа, Высокородная Госпожа, Знатная Госпожа, Над всеми Гос…
-Платок на рот! Бери поводок и выполняй, что приказано.
И кинула ей поводок своей рабыни в наморднике.
-Постой! - сказала Лили, - и мою отведи к кольцу. На, держи.
Мой поводок тоже перекочевал в руку рабыни. Та не особенно вежливо дёрнула нас за ошейники и повела в дальний конец зала. Там было несколько прямоугольных колонн с кольцами, где уже стояло с десяток рабынь. Нас обеих девушка пристегнула к свободной колонне, спасибо хоть поводки нам не укоротила, а то, некоторые девушки стояли навытяжку. А нас пристегнули так, что можно было бы и сесть, однако, никто из девушек на пол не садился. Наверное, это было неприлично. Более того, они так и стояли опустив глаза и сложив руки перед лицом. Да ещё половина с толами во рту.
Моя соседка встала в такую же позу, ну и я последовала её примеру.
-Мелани, - вдруг сказала она, - ты меня не узнаёшь?
Я чуть не шарахнулась, решив, что это опять Страйкерша. Но опомнилась. Девушка была чуть пониже меня ростом и более худая, или стройная, длинноногая такая. А голос из-под намордника конечно же был искажённым. Я прикусила толу зубами и сказала:
-Простите, нет. Может быть вы представитесь?
-Я Сильвия Алонсо, - сказала рабыня. - Помнишь?
-А! - обрадовалась я, - Сильвия! Ну конечно помню…
-Тише, тише, - зашипела она. - Здесь рабыням нельзя говорить. Разве что, тихонечко. И не смотри на меня, не меняй позы. И ртом сильно не шевели.
-Угу, - сказала я. - Сильвия. Сто лет тебя не видела. Рада что ты хотя бы жива.
Сильвия девушка из нашей группы. Испанка. Горячая, как все Испанки, но, в принципе, добрая девушка. Хорошая танцовщица и большая любительница парней. Мы с ней особенно не дружили, но друг другу были симпатичны. Так Сильвия теперь тоже рабыня знатной Нолы. Наверное, могло быть и хуже.
-Как поживаешь, Мелани? - спросила она.
-Неплохо. Теперь неплохо. Вот раньше… А ты, Сильвия? У тебя хорошая Госпожа?
-Чтоб она сдохла, эта Госпожа, - сказала Испанка.
-Что, плохо приходится?
-А кому хорошо? И, главное, ничего ведь не сделаешь. Но я так рада тебя видеть, Мелани! Хоть одно знакомое лицо. А знаешь, ты неплохо выглядишь.
-Спасибо, - сказала я. - Наверное, мне просто повезло. Моя Госпожа очень хорошо со мной обращается.
-Правда? В золотой клетке держит?
-Ну, - сказала я, - золотая клетка у меня есть. Вернее, позолоченная. Но меня туда даже ещё ни разу и не садили. А золотой ошейник не заставляют долго носить.
Мы стояли и болтали потихонечку. Выглядело это забавно, потому что у неё во рту была палка, а у меня платок, что, в принципе, не мешало говорить, только дикция смешная была. А Нолы, тем временем, танцевали. Они то скакали как козы, то плавно ходили по залу взмахивая руками. Танцы, как и одеяния, здесь отличались большим разнообразием.
-И тебе нравится золотая клетка, золотой ошейник и золотые цепи?
-Не нравится мне ни то, ни другое, ни третье. Но это всё-таки лучше чем ржавое железо.
-Может и так, - сказала Сильвия, - но я, знаешь ли, свободу люблю. Я гордая, я же Испанка, как-никак.
-И с твоей гордостью здесь кто-то считается?
-Ещё как, - усмехнулась Сильвия. - Кучу плёток об меня поломали. Я, как здесь говорят, строптивая.
-Чего же твоя Нола не продаст тебя?
-А она как раз строптивых любит. Наездница она, чтоб себе ноги сломала поскорее! Или шею. Она меня в тележку запрягает и злит своим кнутом, чтобы я быстрее бегала. И всё время в уздечке держит, видишь же?
-Сочувствую, - сказала я.
-А твоя Нола разве тебя не запрягает?
-Пока нет. Правда, она собиралась на мне покататься и даже спрашивала, не обижусь ли я?
-Да ты что? Она у тебя ненормальная, что ли? Слушай, а она не оболюционистка, случайно?
-Вовсе нет. Просто, я ей нравлюсь. Она мне игрушки покупает. Куклу даже купила, забавную такую. Не говоря уже о нарядах и украшениях. Ну и я стараюсь быть послушной со своей стороны.
-И она тебя сильно не бьёт?
-Она меня вообще ни разу не ударила. Ну, не считая литоны, конечно. Меня её Миниунита бьёт, да и то не особенно часто.
-Но это же Лили твоя Госпожа? Наездница Лили?
-Ну да.
-Очень странно. Я эту Лили на скачках видела. Она, говорят, не одну уже ламиолу насмерть загнала своим кнутом.
-Знаешь, Сильвия, - сказала я, - про меня вот прямо сейчас такого наговорили, что я только рот разинула, так, что чуть кляп не выпал. Что же теперь, всему верить?
-Не знаю, конечно. Но я сама видела как жестоко она бьёт кнутом запряжённых в её тележку девушек. И ей это явно нравится. Впрочем, они почти все так делают, эти наездницы проклятые.
Я вдруг припомнила как Лили обошлась с Холли. Возможно Сильвия и права. Может, Лили только при мне сдерживается? Да и я её видела на скачках. Но там все лупили рабынь, не только она. Но со мной-то она добрая, чего мне ещё желать?
-Так ты, значит, послушная рабыня? - сказала Сильвия. Меня это несколько задело.
-Я, между прочим, тоже свободу люблю, - сказала я, - но лишнего кнута на собственную спину не выпрашиваю. А если обстоятельства изменятся…
-У! - сказала Сильвия перебрав во рту палку. - Я не о том. У тебя так на ошейнике написано: «Послушная рабыня».
-А, - сказала я, - ну да. Но не я же писала.
-Это уж точно, - согласилась Сильвия. - Ты, Мелани, вот что, ты прикидывайся слабой. А то, если она тебя для скачек запряжёт, - это конец.
-Госпожа Лили поклялась меня никогда для скачек не запрягать.
-Как это, поклялась? Кому?
-Мне лично.
-Ну! - сказала Сильвия. - Я бы на такие клятвы не надеялась. Чего стоит обещание Нолы ламиоле?
-Нолы, я думаю, тоже разные бывают.
-Может и так, но…
Внезапно кто-то ухватил меня за голову. Я выгнулась и узнала одну из рабынь в масках. А другая такая же ухватила Сильвию и уже накидывала ей на голову большой голубой платок или мешок. Ещё секунда, и к моему рту прижали толстую подушечку и завязали мне лицо тугим платком, а кто-то, тем временем, ещё и связал мне руки за спиной.
-Разболтались! - сказал женский голос снаружи. - У вас для чего толы во рту? Смотрите у меня, красотки! Будете тут своевольничать, колючки в рот вставим! И в задницы. Поняли?
Я и сказать-то ничего не успела, так быстро они нас упаковали. Насчёт колючек, я не очень-то испугалась. Вряд ли они чего-то такое сделают без согласия моей Госпожи. Но болтовня наша кончилась, да ещё и дышать трудно стало. И так я стояла довольно долго. Развязали мне лицо также неожиданно, те же рабыни в масках. Похлопали меня руками по лицу, обдали аэрозолью, встряхнули и поправили причёску. А потом отстегнули от столба и потащили к Госпоже. Лили была весёлая и довольная. Она взяла меня на поводок и пошла через зал. Там оказались круглые столики, где Нолы сидели по-четверо, а рабыни стояли рядом на четвереньках, прикованные за ошейники натянутыми поводками к скобам в полу.
Лили уселась за столик, где уже сидели Чучело, Сплисси и ещё одна дама в чадре с вышивкой. Рабыня этой дамы стояла на четвереньках рядом, а на лице у неё был странный кожаный намордник с кольцом напротив рта, от которого и тянулась цепь к полу. Лили и мне указала на пол. Я встала как и другие и тоже оказалась пристёгнутой к кольцу.
-Вытащи толу, Мелани, - велела мне Госпожа, - но смотри, не болтай.
Остальные Нолы почти не обратили на меня внимания, только Госпожа Сплисси одарила коротким пронзительным взглядом.
У Госпожей, как я поняла, была лёгкая закуска. Вино и фрукты, которые подносили им рабыни в масках в нарезанном и очищенном виде Госпожи не торопясь пили, ели и вели светские беседы. Я честно старалась не прислушиваться, но уши-то сами всё слышали. Ну и ахинею же они несли, да ещё и сами посмеивались восхищаясь своим остроумием. А Лили периодически кормила меня объедками. Я заметила, что она никогда не клала мне в рот ненадкушенный ломтик. Может, это такой знак благосклонности? Мало того, она даже дала мне вина из недопитого ею бокала. Вино было хорошее, но ничем не лучше чем то, что подавали в ресторанах.
Разговор перескакивал с темы на тему и наконец-то заговорили о пойманной Страйкерше, вернее, об изловившей её Госпоже Дельфиолонии.
-Госпожа Дельфи, - сказала Сплисси, - очень подозрительная личность. Она заносчивая. Вот, почему она никогда не посещает официозы?
-Она утверждает, что сильно занята, - сказала Чучело, - но какие занятия она имеет в виду, - вот большой вопрос. Думаю, многие её занятия не очень-то благовидны.
-По крайней мере, ей не следует так открыто противопоставлять себя нашему обществу, - сказала Лили. - Да и никому другому этого делать не следует.
-Госпожи не совсем справедливы, - заметила Нола в чадре. - Всё же эта Госпожа делает много полезных дел. Она ведь поймала Страйкершу, а это случается крайне редко.
-Уж не знаю, - сказала Сплисси, - кого она, там, поймала. Может, это вовсе и не Страйкерша, а подставное лицо. Разве не делают так чтобы поднять собственный престиж? Вот, обратите внимание, какая это подозрительно удобная Страйкерша. Её никто из нас не знает, а ведь обычно разоблачённые Страйкерши оказываются достаточно влиятельными Нолами. А это кто? Какая-то особа скрывавшаяся под личиной рабыни! Как удобно. Никакого вам скандала, один почёт и уважение Госпоже её изловившей. Разве это не наводит на мысли об обмане?
-В данном случае это всё-таки не так, - сказала Чадра. – Хотя, вопрос не прост. Страйкерша, конечно, настоящая, но вот почему Госпожа Дельфиолония сразу сдала её в толис? Любая на её месте сначала сама допросила бы преступницу. Страйкерам обычно известно множество секретов, которые можно использовать к своей выгоде.
-Да, да, - сказала Чучело. - Она просто сказала, что руки марать неохота. Разве это аргумент?
-Однако, Страйкершу всё же подвергли пытке и возможно даже калечащими методами, - сказала Сплисси. - Видели её пальцы?
-Да, - сказала Лили, - я видела. Надо сказать, эта Страйкерша очень глупа. Она всё время артачится, а когда её бьют, пищит и на всё согласна. Разве это не глупое поведение? Она вообще производит впечатление не очень-то умственно развитой особи.
-А её что, при вас били? - спросила Чадра.
-Я её сама немножко, э… побила, - сказала Лили, - чтобы она меня не оскорбляла.
-Странно всё это, - сказала Чадра. - Неспроста Госпожа Дельфиолония так публично самоустранилась от расследования. А скорее всего, в комиссии блюстителей сидят её люди. Таким образом, если это конечно так, она всё узнает без лишнего шума и сохранит свою репутацию. Что там ни говорите, а не любит общество тех, кто лично пытает пусть даже и преступниц.
-В этой истории всё не так просто, - глубокомысленно заявила Чучело. - Здесь есть ещё и неявный смысл. Поговаривают, что эта Страйкерша каким-то образом связана с нашумевшей историей самозванки, недавно объявившей себя Великой Литоникой.
-Ну! - сказала Сплисси. - Я думала, что об этом все уже забыли.
-Как бы не так! Насколько я знаю, самозванка так и не была схвачена, а очень жаль. Она, наверное, могла бы рассказать много интересного.
-Про Обитель Ангелов? - спросила Чадра и захихикала.
-Хи-хи, - сказала и Чучело. - Нет, конечно. Но, возможно, она при квалифицированной пытке прояснила бы некоторые обстоятельства возникновения заговора в Гедониксе. Есть достоверные сведения, что Гедонисские преступницы имеют далеко идущие планы по порабощению Нол и в других городах Оллитарии.
-Послушайте, - сказала Лили, - ведь надо же, наконец, что-то делать! Я искренне не понимаю почему это мерзкое гнездо преступниц до сих пор не ликвидировано, а все эти негодяйки не закованы в колодки и не посажены на вал! Чего ждёт руководство? Чтобы самим оказаться в рабстве у ламиол?
-Ну, - сказала Чадра, - некоторые меры ведь принимаются. Хотя бы патрулирование окрестностей гвардией Оллитариса.
-Это смех, а не меры, - сказала Лили.
-Госпожа Лили, - сказала Сплисси, - да неужели вам неясно, что всё это попустительство имеет под собой финансовые корни? И заинтересовано в сохранении подобного положения вещей именно высшее руководство Оллитарии. Коррупция растёт и с этим ничего не поделаешь
-Но так ведь можно далеко зайти! - разгорячилась Лили. - Ведь что делается? Законы почти не соблюдаются, правительство бездействует, а в Оллитарисе будто бы уже чуть ли не Сплойи завелись! Я уже не говорю о разбойниках бесчинствующих на дорогах, а то и в городах. Даже появились сообщения о нападении на караваны диких зверей. Вот до чего дошло. Разве такое положение вещей может быть терпимо? Разве не лучше принять необходимые меры сейчас, пока стабильность общества ещё окончательно не вышла из под контроля?
-А что вы, собственно, предлагаете, Госпожа Лили? Организовать партию защиты законов? Писать петиции протеста? Или, может быть, нам, Нолам Оллитархии, вооружиться шпильками и пойти войной на Гедоникс?
Нолы весело засмеялись, а Лили, похоже, обиделась.
-Я Глория, - сказала она. - Мой долг украшать общество. Почему я должна заниматься делами блюстителей и администраторов? Или, тем более, идти на войну? Хороший же будет из меня воин! Вот пускай Госпожа Дельфиолония идёт воевать. Страйкершу поймала, значит есть полководческий талант.
-Это всё пустые разговоры, - улыбнулась Чадра. - Я думаю, вы зря беспокоитесь, Госпожа Лили. Разве вашим правам и вашей ренте что-то угрожает? Гедоникс далеко, нечего и думать о нём. Ну неужели вы боитесь этой кучки сошедших с ума ламиол?
-Я не боюсь, - сказала Лили, - но меня угнетает чувство несправедливости. Ну не могу я спокойно спать, зная что где-то поганые ламиолы разъезжают на тележках запряжённых Нолами!
-Ну, возможно вам просто нужно больше развлекаться, Госпожа Лили? Да ведь у вас теперь новая игрушка есть, - кивнула на меня Госпожа Сплисси. - А вы не хотели бы попробовать эту миниуни на гонках упряжек?
-Нет, - сказала Лили. - Эта рабыня для гонок не подходит. Разве вы не видите, что её телосложение вовсе не ездового типа, Госпожа?
-Но почему же? Она хорошего роста с сильными ногами и вовсе не толстая. Если её натренировать, остричь и подвергнуть хорошей дрессуре…
-Госпожа Сплисси, - перебила её Лили, - вы меня удивляете. Вы же сами ездили на ней во время гонок и вам ли не знать, что девушка с подобной величиной груди заведомо проигрывает плоскогрудым?
-Однако, - усмехнулась Сплисси, - ведь она чуть не выиграла мне гонку. Если бы её напарницей не была эта никчёмная старуха, Госпожа Сванизалия…
Тут Нолы стали так хохотать, что на них обратили внимание соседние столики.
-А где же сейчас уважаемая Госпожа Сванизалия Мона-Генози? - издевательски спросила Чадра.
-Не знаю, - сказала Сплисси.
-Возможно, она отправилась в Гедоникс, - предположила Чучело.
-Почему это? - спросила Сплисси.
-А вдруг ей понравилось тележки катать?
-Это всё, конечно, очень весело, - посмеявшись вместе со всеми сказала Лили, - но ведь, говорят, что Госпожа Сванизалия пошла на такие унижения ради охранников, которых заманили в ловушку? Поговаривали даже, что она влюблена в одного из них.
-Вот и прекрасно, - сказала Сплисси. - Любовь, - очень хорошее дело. Ей следует прикинуться ламиолой и продать себя в собственность этому охраннику. Пусть он запрягает её в коляску и катается на ней по городу. И все будут очень счастливы. Хи-хи-хи-хи-хи.
Интересно, эти сучки ко всем своим проколовшимся знакомым относятся так вот безжалостно? Госпожа Сванизалия не зря сбежала отсюда. Да они по всей Оллитарии сплетни разнесут. Ой! А это ещё что такое? Я внезапно почувствовала некоторое неудобство в животе. Вот этого ещё не хватало! А Спика ведь меня убьёт, если я тут запрошусь в туалет. И с чего бы? С чего, с чего! А с объедков от Лили! Конечно. Больше просто не с чего. Надо терпеть. Хоть бы скорее этот их вечерок закончился!
-Танцы! - снова провозгласил кто-то с другого конца зала. Радостная Лили вскочила, отомкнула меня от кольца и пристегнула к руке.
-Танцевать, Мелани! - крикнула она и побежала в середину зала, а я засеменила ногами следом.
Теперь Нолы танцевали с рабынями на поводках. Рабыни в такт Госпожам прыгали вокруг них стараясь не задеть. Ничего сложного тут не было, вот только у меня всё больше булькало в животе. Я начала серьёзно беспокоиться на этот счёт. Хорошо хоть, скакали мы не особенно долго. Но после этого танца сверху объявили:
-Танец ламиол!
На середину зала выбежало с десяток девушек в масках и туда же многие Нолы вытолкнули своих рабынь, однако Лили оставила меня при себе. Сейчас же прибежали ещё рабыни и принесли каждой Госпоже по тонкому длинному кнуту. Заиграла быстрая музыка и ламиолы побежали по кругу звеня цепями и подпрыгивая. А Нолы принялись стегать их кнутами с азартом и взвизгиваниями. Музыка играла всё быстрее, бег ускорялся и, наконец, ламиолы начали падать, сначала одна, а потом сразу несколько. Под конец возникла целая куча. Ламиолы копошились стараясь спрятаться друг за друга, а Госпожи подбежали ближе и пытались достать кнутами всех, наверное, чтобы никому обидно не было.
-Танец Знатных Госпожей! - объявили сверху.
Лили потянула меня за собой, и мы оказались на середине зала, где собралось ещё несколько Госпожей, каждая с рабыней на поводке.
-Встань на четвереньки, Мелани, - шепнула мне Лили, - и ходи следом за мной. За цепью следи.
Меня это уже достало, но я подчинилась. Музыка заиграла медленный вальс. Нолы принялись расхаживать с важным видом по залу принимая надутые позы и напыщенно кланяясь друг другу. А периодически синхронно стегали литонами нас, ламиол. Между тем, мой живот уже заметно вспучился и я с трудом держалась. А проклятый танец продолжался и продолжался. Но, наконец, и он закончился изящной танцевальной фигурой. Госпожи сняли петли поводков со своих запястий и надели себе на мизинчики. Надо думать, это символизировало полную покорность рабынь Знатных Госпожей. Они подняли мизинчики вверх и красиво разошлись в разные стороны.
-Танец рокси, - объявили следующий номер. Многие Нолы засмеялись, и Лили тоже. Несколько Нол тут же снова поставили своих рабынь на четвереньки и освободили рты тем, у кого во рту были толы. А охранники поставили на дальнем конце зала подставки с тонкими палочками сверху.
-Смотри, Мелани, смотри! - смеялась Лили. - Сейчас будут гонки собачек. Умора!
Нолы с рабынями на поводках выстроились в один ряд и ждали сигнала от музыкантов сверху. Сигнал прозвучал и рабыни кинулись на четвереньках к подставкам, а Нолы бежали рядом и стегали их литонами. Выглядело это действительно отчасти забавно, потому что ламиолы путались в ножных и ручных цепочках, некоторые даже совсем застряли на месте. А добежавшие до конца девушки хватали зубами крайние палочки, поворачивали назад чтобы выбросить палочку на этом конце и снова бежали к подставкам. Палочек там было много, наверное с десяток. Стройные ряды «собачек» быстро рассыпались. Одни рабыни теперь бежали вперёд, другие назад, а третьи вертелись на месте запутавшись в цепях или столкнувшись между собой. А Нолы бегали следом, орудовали своими хлыстами и покрикивали. А самые жизнерадостные попросту вопили от восторга.
-Мелани! - хохотала Лили, - посмотри только! Вот смех!
По всему залу стоял теперь звон цепочек, шлепки литон и визг девушек. Лили, наконец, взглянула на меня и перепугалась.
-Мелани, что с тобой?! Ты бледная, ты зелёная даже! Что случилось?
-Я… Я… - залепетала я. - Простите, Госпожа, я не знаю как такое вышло…
-Да что случилось-то?
-Живот, Госпожа. Не могу больше. Я сейчас… сейчас…
-О, Оллитара! - воскликнула Лили и тут же изловила рабыню в маске. Та попыталась бухнуться на колени и забормотать, но Лили заорала:
-Платок на рот! Быстро веди мою рабыню в процедурную комнату! Бегом, кому сказано! Смотри у меня!
Рабыня подхватила мой поводок и понеслась в дальний конец зала. Лили хотела ещё и стегнуть её литоной, но промахнулась, так быстро она меня уволокла.
В процедурной комнате меня даже не стали усаживать на кресло, а пихнули на горшок. О! Какое счастье! Мне показалось что с меня свалилось пять лет жизни и десять килограммов веса, если я вообще не родилась заново! Ну и запашок же пошёл! Да как же такое случилось? Лили ведь кормила меня своими объедками, а с ней-то ничего не произошло.
А процедурные рабыни зафыркали, демонстративно зажали носы и отодвинулись подальше. Притащившая же меня девушка схватила стоящую в углу литону, стегнула меня по спине и заорала:
-Ах ты засранка! Бессовестная девка! Да после тебя тут полчаса проветривать придётся!
-Я виновата, что ли?! - закричала я держась за горшок и скрежеща по нему задними дугами лониоты. - Ты чего дерёшься?!
-А ты чего жрёшь перед официозом, сучка?! Мы что, обязаны тут твоё дерьмо нюхать?
-Да ничего я не ела! Не виновата я!
-Ничего себе, не виновата! Вот мы тебе сейчас твой горшок на голову напялим!
-Не напялите! - рассердилась я. - Чего разоралась, девка цепная?! А ну закрой свою пасть, а то заставлю мою задницу вылизывать!
Процедурные рабыни засмеялись звеня своими поясными цепями, а девушка в маске растерялась, но ненадолго.
-Чего? Чего ты там лепечешь, красотка? Ты меня заставишь свою задницу лизать? Так ты сказала?
-А ты не наезжай, - огрызнулась я, - и вообще, не мешай срать!
-А то, что? - спросила она, - Госпоже пожалуешься?
-Я тебя и без Госпожи раком поставлю, - пообещала я.
-Ты, меня?! - заорала она. При этом её свирепый голос смешно не вязался с идиотски-сонным выражением маски на лице. - Ты, белобрысая кукла, меня поставишь на четвереньки?!
-Не называй меня куклой! - сказала я не вставая с горшка, - а то, это плохо кончится!
-Ой, ой, ой! - зашипела она. - Наша куколка ещё и грозиться, да? А ну!
Она пинком ноги выбила из-под меня горшок. Хорошо хоть моя юбка не попала под то, что из него вылетело и разбрызгалось по полу.
-Ах ты дрянь! - заорала я и кинулась на неё, но кто-то подставил мне ножку, кажется одна из процедурных девок. Я, наверное, разбила бы себе нос, если бы они же и не поймали меня на руки. Не успела я опомниться, как они в несколько секунд замотали мне руки за спиной моей же ручной цепочкой, а потом ухватили меня за рот, растянули его и набили моими же одноразовыми толами. Кажется, весь запас использовали, как только вошло? Процедурных рабынь было четверо и все они крепко в меня вцепились. А девушка в маске снова стегнула меня литоной по животу и сказала:
-Так мы, значит, разеваем свой ротик на рабынь Оллитархии? Так я тебя поняла, красоточка? Так ты со мной драться хотела, сучка в золотом ошейничке?
-У-у-у! - сказала я, сама не зная что.
-Вот по-у-у-кай ещё у меня! Что мы с ней сделаем, сёстры?
-Сиськи ей раздавить, - сказала одна из девок, - а то, вон какие отрастила!
-Вывернем ей мизинцы на руках и ногах, - предложила вторая.
-Лучше надрежем её поганый язычок, - сказала третья.
-Сухого песочка в дырку, - высказалась четвёртая.
Хорошо что я успела облегчиться, а то бы… Впрочем, я не очень-то и испугалась. Ничего они мне не сделают! Госпожи побоятся. Но я совсем не ожидала нападения с этой стороны, а зря. Сколько раз мне говорили, что рабыни ненавидят друг друга! А сколько раз я сама в этом убеждалась!
-У меня идея получше, - сказала рабыня в маске. - Ну-ка, засуньте ей голову в дырку для задницы!
Я, конечно, упиралась, но против четырёх крепких девок ничего сделать не могла. Они подтащили меня к креслу для процедур, раздвинули створки и затолкали между ними мою голову, а потом приподняли за ноги, согнули их в коленях и привязали к поручням. Я оказалась пристёгнутой к креслу вверх ногами, с головой уперевшейся в сливную воронку. А рабыня заголила мне юбку и принялась лупить литоной по заднице, почти не прикрытой тоненькими металлическими полосками лониоты.
- Получила? - сказала она. - А ну, тащите насос!
Девки с хихиканьем и звоном железа подтащили знакомое устройство для промывания рабынь и я почувствовала в своей заднице жёсткий резиновый шланг. Давно же меня не промывали так грубо да ещё с насмешками и комментариями.
-Ну что, сучка? - спросила меня рабыня, - осознала свои ошибки?
Я промолчала. Мне было нечего сказать.
-Ты со мной говорить не хочешь, красоточка? Хорошо же! Эй, девки! Тащите экстракт пыточного газа! Сейчас мы тебе в задницу такую водичку зальём, обалдеешь!
-У! У!- задёргалась я.
-Что, передумала?
-Угу!
Рабыня освободила мне рот и дёрнула за кольцо в носу.
-Ну? Что скажешь?
-Я всё поняла, - сказала я. - Я была не права. Простите глупую ламиолу, Госпожа.
-Смотрите-ка, как запела. Не иначе, вместе с дерьмом и вся дурь из головы вытекла? Будешь ещё разевать рот на рабынь Оллитархии?
-Не буду, Госпожа.
-Будешь жрать перед официозом, перед прогулкой, перед сном?
-Не буду, Госпожа. Вообще никогда не буду.
-Умница. Короче, я тебя прощу. Но ты нам всем поцелуешь обувь, согласна?
-Пошла в задницу! - сказала я.
-Чего, чего?
-Чего слышала! Не буду я вам ноги целовать! Тоже мне, Госпожа нашлась!
-Нет, будешь, красоточка! А не то мы тебе кислоту в задницу зальём.
-Ну и заливай, сука!
-Ты, может, чего-то не понимаешь, а? Ты, может, не представляешь, что это значит?
-Прекрасно представляю, - сказала я, - но унижаться не буду.
-Будешь! Или я тебе все внутренности сожгу.
-Ну и сжигай! Вот, когда-нибудь тебя саму Страйкеры поймают, вспомнишь тогда меня!
-Типун тебе на язык! - сказала рабыня.
-А тебе на задницу! - ответила я. - Чего ты ко мне привязалась? Я ни в чём не виновата и ни перед кем! Давай, лей свою кислоту, Страйкерша недорезанная!
-Я не Страйкерша, - обиделась рабыня. - А тебе нечего было набивать свой живот перед официозом.
-А я и не ела!
-Ну да! А дерьмо откуда? Да ещё такое вонючее.
-Не знаю я. Ничего я не ела. И не могла бы есть, если бы даже захотела. Мне Миниунита полдня грозилась пробкой в заднице и не давала есть.
-Что, правда?
-Правда. А тебе не всё равно? Тебе ведь лишь бы поиздеваться!
-Ну, - сказала рабыня, - вообще-то странно это. Возможно, тебя просто отравили? Есть кому?
-Возможно.
-Тогда ты бы поостереглась на будущее.
-Спасибо, - сказала я. - Постараюсь учесть ваши пожелания.
-Постарайся. А наезжала на меня чего?
-А ты первая начала.
-Так что? В этом месте я главная, а не ты. Где это видано, чтобы кто попало меня тут грозился на четвереньки поставить!
-Ну, за это извини. Я погорячилась. Но я же чуть живая была, а ты наехала.
-Всё равно, ты была не права.
-Я же извинилась, чего ещё? А ноги вам целовать не стану. У меня тоже гордость есть.
-Значит, не станешь?
-Не стану.
-Ну и правильно. Я бы тоже не стала. Тебя зовут-то как?
-Что, ошейника не видишь? Там написано.
-Ну, мало ли что там написано? Одно дело, ошейник, а другое дело личное представление.
-Слушай, - сказала я, - может, всё-таки отстегнёшь меня от этой штуки? У меня сейчас все мозги через нос вытекут.
-Хи-хи! - сказала она. - А драться не будешь?
-Не буду.
-Ну, ладно. Эй! Девушки!
Меня отсоединили от кресла, поставили на ноги и даже слегка привели в порядок мою юбку, прическу и насаженный на неё колпачок. А рабыня сама размотала мне руки.
-Я Мелани, - сказала я ей, - а тебя как зовут?
-Моё имя, - моя собственность, - надулась она.
-Ну-ну, - сказала я. - Смотри, не лопни.
-С чего?
-От гордости.
Рабыня захихикала и вдруг сняла маску. Вид у неё был помятый и потный, а волосы стянуты назад. На лбу же красовалась буква «А».
-Я Тутси, - сказала она.
-Тутси?
-Да. А что?
-Нет, ничего. Нормальное имя. А чего это за буква у тебя на лбу?
-Клеймо.
-Клеймо? - испугалась я. - Но ведь рабынь не клеймят? Я хотела сказать, не клеймят снаружи.
-Я была рабыней в Аннолиусе. Там клеймят где угодно. А что, некрасиво?
-Ну, не знаю. Вряд ли клеймо украшает девушку.
-То есть, я тебе не нравлюсь?
-Да нет, почему? Я хотела сказать, что если бы я была Госпожа, то я бы своих рабынь не клеймила.
Тутси снова засмеялась и спросила:
-А «Мелани», это у тебя не первое имя?
-Первое. Я здесь недолго. У меня вообще первая настоящая Госпожа.
-А… - сказала она, - понятно. Так ты на нас не в обиде?
-Если меня отравили, то я только благодарна за промывку. Правда, могли бы и повежливее.
-Ладно, - сказала она, - ты вообще-то ничего. Хочешь, я скажу другим рабыням, чтобы тебя здесь не трогали?
-Ну, если это тебя не очень затруднит. Я ни с кем драться не люблю.
-Я скажу, - пообещала она. - Мы же теперь помирились?
-Ну да.
-Так, может, ты мне что-нибудь подаришь?
-Да я бы с удовольствием, - сказала я, - но ведь у меня тут ничего своего и нет. Вот, разве что эти толы, что вы мне в рот запихивали?
-А что? Это мысль. Мне, конечно, эти затычки из чужого рта ни к чему, но процедурным девушкам пойдёт. Эй, рабыни! Госпожа дарит вам свои толы. Поблагодарите Госпожу Мелани.
Рабыни сложили руки и поклонились мне, а потом подобрали толы и начали их делить.
Тутси снова поправила мне причёску, колпачок и вуаль, и даже колечко в носу. Надела свою маску и взяла в руку поводок. Мы вышли в зал и она сдала меня Госпоже. Госпожа Лилиолония была заметно навеселе. Наверное, официоз заканчивался не слабым банкетом.
-Чего так долго? - спросила она рабыню, но не дала ей ответить, а просто прогнала махнув рукой. Пристегнула меня к руке и спросила:
-Ну как, Мелани? Всё хорошо?
-Да, Благородная Госпожа, - сказала я покосившись на других Нол. - Мне так неудобно, Благородная Госпожа. И ещё, у меня кончились толы, Благородная Госпожа.
-Ерунда, - сказала Лили. - А ну-ка, наклонись.
Она достала собственный платок из тонкого шёлка и завязала мне рот.
-Вот. Всё в порядке, правда?
Я только молча поклонилась ей.
Госпожа Лили ещё некоторое время слонялась по залу, подсаживаясь то к одному столику, то к другому. Большинство Нол были такими же окосевшими, а некоторые так вовсе лежали в стельку. Причём, какого-то особенного вина не было заметно на столах. Может, они чем-то обкурились, пока я беседовала с Тутси? Я бродила следом за Госпожой и заметила, что она плетётся к выходу из зала.
-У? - спросила я её.
-Домой, - сказала Лили. - Устала я.
Я знаками показала ей, что она забыла свои покрывала.
-А, чёрт с ними! - сказала Госпожа. - Другие куплю.
На ступеньках мне даже пришлось подхватить её под руку. Теперь она точно выглядела пьяной, шла зигзагом и спотыкалась. Я самовольно стащила платок со рта на шею и позвала охранников. Совместными усилиями мы дотащили Лили до нашей платформы и уложили на диван. Лили была в странном состоянии, не очень-то похожем на обычное опьянение. Она вдруг полезла обниматься, но когда я снова усадила её, не протестовала. Я вместо неё дёрнула за шнурок, приказывая нести нас домой, а сама отошла к своему кольцу и намотала на него шейную цепь.
-М-Мелани, - спросила Лили, - а куда это мы?
-Домой, Госпожа.
-А-а? Да, да. Правильно. Постой, а танцы как же?
-А танцы уже закончились, Госпожа.
-Правда? Что-то я плохо помню. А мы… мы… Куда это мы едем?
-Домой едем, Госпожа.
-А зачем?
-Отдыхать, Госпожа.
-О! Точно. Чего-то я устала. Хи-хи-хи. О! Мелани, а ты тут что делаешь?
-Я вас домой везу, Госпожа.
-Куда?
-Домой. Отдыхать.
-М-М-М. М-Мелани, а ты меня любишь? Правда?
-Люблю, Госпожа.
Лили приподнялась с дивана, но теперь её и ноги не держали. Она шлёпнулась обратно и засмеялась.
-О! - сказала она. - Мелани, а правда, что ты Страйкерша?
-Чего?! - подпрыгнула я.
-Стра-а-а-йкерша, - сказала Лили и пригрозила мне пальчиком, - уж я знаю. Но я никому не скажу. Ни-ко-му!
-Вам бы отдохнуть, Госпожа, - сказала я. - В постельку лечь.
-Мелани, а, это… ты как их режешь? Чем? Или железом жгёшь? Ну расскажи, а? Ну-у?
-Я ваша рабыня, Госпожа, - сказала я. - Вы меня с кем-то путаете.
-Ни-ни-ни! - помахала она пальчиком. - Я т-т-тебя знаю. Да. Ты что думаешь, Госпожа обнюхалась, да? Я всё сооб… сооб… сооб. Ра… жа… Вот. Чёрт! Нет, ну кто такие длинные слова придумывает, а? Мелани, вот что, ты их найди, вот!
-Кого, Госпожа?
-Ну, этих. Которые длинные слова придумывают. Такие, что язык сломаешь, ну? Об… об… об-б-язательно найди. Этих, хотя бы, как их… Об… об… блю-ци…, то есть, цы… цы-нист… сионисток, во!
-Оболюционисток, Госпожа?
-Точно! Вот их найди. И на сковородку, да! Ты же Страйкерша, ты им покажешь! И чтобы больше никаких длинных слов! Они ведь, что? Чего придумали-то? Хотят, чтобы я себе язык сломала, да? Чтобы я, Благород… род… Тьфу! Благород… урод… на-я Нола Лилио-нол… нет, ли… ну? Как там его, то есть, меня, то есть?!
-Лилиолония, Госпожа.
-Да?
-Ну да. Госпожа Лилиолония, Госпожа.
-Кто?
-Вы, Госпожа.
-Я? В самом деле? Надо же, кто бы мог подумать?
Я захихикала не в силах удержаться.
-Эй! - сказала Лили, - ты чего это там смеёшься? Ты что, уже все дела сделала? Я тебе, рабыня работу найду! Смотри у меня!
-Да, Госпожа, - поклонилась я.
-Чего, да?
-Что прикажете, Госпожа?
-Прикажу? - спросила уже явно пьяная Лили. - А я что, ещё ничего не приказывала? А? Ты что, уже нашла оболю… лю… этих, которые… У! Не помню, что. Нашла, или нет?
Мне вдруг пришла в голову шальная мысль.
-Не нашла ещё, Госпожа.
-Ах, ты! Вот я тебя!
-Да, Госпожа? - Заверещала я. - Как же их без денег найдёшь-то? А у меня денег нет!
-Денег? А почему не сказала? Деньги… деньги… где эти чёртовы деньги?! А! Вот. На, держи!
Она извлекла из сумочки пристёгнутой к дивану целую горсть золотых монет и протянула мне. Я подхватила их, подобрала рассыпавшиеся и спрятала в сумочку для тол. А Лили внезапно схватилась руками за грудь и закашлялась. Я испугалась за неё, отвязалась от кольца и подскочила как раз вовремя, потому что она чуть не свалилась с дивана.
-Пить! - сказала Лили и указала на шкафчик сбоку. - Там.
В шкафчике оказалась маленькая бутылочка со странно пахнущей жидкостью. Я дала её Госпоже и она тут же присосалась к горлышку. Выпила половину и велела:
-Убери.
Потом она уселась на диване, сжав руками голову. Потёрла себе виски, погладила лицо и вдруг сказала нормальным голосом:
-Мелани, мы что, в носилках?
-Да, Госпожа. Нас домой несут, Госпожа.
-Домой? Давно?
-Не особенно, Госпожа.
-А где мои покрывала?
-Вы их не стали брать, Госпожа. Сказали, что новые себе купите, Госпожа.
-Что, так и сказала?
-Так и сказали, Госпожа.
Лили снова потрогала голову и почесала нос.
-Уж этот мне веселящий газ, - проворчала она.
-Госпожа, - сказала я, - вы, вот, деньги рассыпали. Я подобрала, вот, возьмите.
Я выгребла половину монет из сумочки для тол и подала ей.
-О! - сказала Лили, - спасибо. Ну и растеряша же я!
Она высыпала монеты в футляр, потом взяла одну и протянула мне.
-Вот, возьми, Мелани. Это тебе на мелкие расходы.
-Спасибо, Госпожа, - покраснела я, - но…
-Бери, бери! - она сама запихнула мне монету в сумочку, - и платок себе оставь.
В первый миг я от стыда хотела сознаться и отдать ей все деньги, но упустила момент. Уж очень не хотелось признавать себя воровкой. А через минуту это уже казалось немыслимым. Сознаваться надо было сразу. Лили конечно не обедняет от десяти мониолов, но я-то, я! А что я? Ну, прикарманила немножко денег. А это справедливая плата за все побои и унижения, да! Хотя, конечно, лично Лили меня не била и не унижала больше разумной степени. Так что? Другие били, такие же как она. Да стоит ли мучиться из-за паршивого десятка монет?! Ага. На десять мониолов рабыню купить можно. Такую как я, например. Нет, что сделано, то сделано.
-Госпожа, - сказала я, - мне так неудобно, что я вам беспокойство доставила, Госпожа.
-Ерунда, - ответила Лили. - С каждым может случиться. Забудь об этом.
-Да, - заныла я, - а Спика меня убить грозилась, если что подобное случится.
-Она не узнает, - улыбнулась Лили, - если ты сама ей не расскажешь.
-А вы, Госпожа?
-Мне что, больше делать нечего, как рассказывать Спике у кого и когда расстроился живот?
-Спасибо, Госпожа.
-Не за что, Мелани. Дай-ка я тебя к кольцу пристегну, а то, ты вон уже сколько возишься со мной, а сама не привязана.
Лили примкнула мою цепь к кольцу и пригладила мне слегка растрепавшиеся волосы. Я снова поблагодарила её. Всё-таки Лили очень добра ко мне, а я… Нет! Об этом всё! А мне деньги нужны, между прочим. Надо только спрятать их понадёжнее.
А Лили совсем пришла в себя и решила со мной поговорить.
-Послушай, Мелани, - сказала она, - про тебя говорили ужасные вещи. Я понимаю, что всё это не соответствует истине, но ведь откуда-то такие сплетни взялись? Что-то же их породило?
-Ну конечно, Госпожа. Но на самом деле всё было совсем не так, Госпожа.
-Я помню, - сказала Лили, - что не стала тебя расспрашивать, чтобы не расстраивать. Но с тех пор мы ведь лучше узнали друг друга, правда? Может, ты мне что-нибудь расскажешь?
-Что именно, Госпожа?
-Вот, говорили, что ты порезала нескольких Нол. Надеюсь, это всё выдумки?
-Ну, не совсем, Госпожа. Но, конечно, не нескольких, а всего одну. И не порезала, а так, поцарапала слегка.
-Ты должна мне рассказать. Я же твоя Госпожа, я за тебя в ответе. Так как дело было?
-Мы в ресторане были, Госпожа. Я и Салли, моя бывшая Уна-литона.
-Ты ещё и по ресторанам ходишь?
-Меня в тот день сделали рабыней, Госпожа. И сама Нола Дельфиолония советовала мне сходить в ресторан, и денег дала. Да и другие Господа тоже.
-А, ну тогда другое дело. И что случилось?
-Там скандал вышел, ну, разоблачили шарлатанов с публичной пыткой девушки. Посетители стали орать, прыгать, деньги назад требовать. Ну, и мы тоже. Вот Салли и наступила на упавшую Нолу. А та, когда поднялась, прицепилась к ней как репей. Салли от неё отмахнуться пыталась, да не тут-то было. Нола так привязалась, что всё могло плохо кончиться. И вечер бы пропал, и неприятностей мы заработали бы и себе и Унилонису. Ну я и пугнула её, чтобы она от нас отстала.
-Пугнула как?
-Ну, если уж честно, я её схватила и приставила к горлу пилочку для ногтей.
Лили буквально округлила глаза и я попыталась её успокоить.
-Но я же не собиралась её резать, Госпожа! Я пригрозила только. А она сразу стала шёлковая…
-Ты, рабыня, напала на Нолу!?
-Ну, - испугалась я, - ведь не совсем же так, Госпожа!
-А как?
-Ну, ресторан же. Ну, мы не в себе были после вина и Квингса, и…
-Квингса?!
-Ну да. Мне его на комиссии подарили…
-Ох!
-Ну вот. Мы навеселе были, да ещё Салли, чтобы Нола отстала, сказала ей будто мы две Нолы, нарядившиеся рабынями, думала, она отвяжется, а та только сильнее прицепилась. А чего такого-то? Мы мирно и разошлись. Может, я ей горло и поцарапала слегка, не знаю. Вряд ли. Мы только-только успели сбежать, как она снова вопить принялась. Ну разве я так уж виновата, Госпожа?
-Мелани, - повторила Лили, - ты же напала на Нолу!
-Но, Госпожа, она сама к нам пристала. Что мы ей сделали-то? Ну, наступили маленько, подумаешь! По-моему эта Нола сама была неправа, Госпожа.
-Мелани, неужели ты не понимаешь, что это неважно!? Права была эта Нола, или нет, ты не должна была на неё нападать. Это же немыслимо!
-А что мне было делать, Госпожа? Она бы нам весь вечер испортила, да ещё и закатала бы куда-нибудь на цепь или в клетку.
-Возможно. Но ты должна была подчиниться!
-Но это же несправедливо, Госпожа!
-И пусть! На несправедливость ты могла потом пожаловаться в установленном порядке, и пускай бы с этой Госпожой разбирались равные ей Нолы. Но не ты! Ты ведь миниуни, рабыня! Ты никогда и ни при каких обстоятельствах не имела права нападать на Нолу. Да ещё и с оружием!
-Всего лишь пилочка для ногтей. Разве это оружие, Госпожа?
-Кстати, а где ты взяла острый металлический предмет? Такое рабыням иметь запрещено.
-Ну, мне его подруга подарила, Госпожа.
-Какая подруга?
-Это целая история, Госпожа. История полная чужих секретов, которые я обещала не выдавать.
-Подруг надо лучше выбирать, в таком случае.
-Истинная правда, Госпожа, - кивнула я. - В этой подруге я потом очень сильно разочаровалась.
-Вот что, Мелани, - сказала Лили, - что было, то прошло. Но ты была неправа. Очень сильно неправа. Ты это понимаешь? Ты должна была подчиниться Ноле, неважно, справедливо она с тобой обошлась, или нет. Ты не имеешь права судить Нол. Ты им должна подчиняться.
-Да, Госпожа, - опустила я голову.
-И ты должна мне пообещать, что такое больше никогда не повторится. Хороша же из меня будет Госпожа, если мои рабыни на Нол нападать станут! Ну? Ты мне обещаешь?
-Ну… - сказала я.
-Что, «ну»? Ты что, не поняла весь ужас своего проступка?
-Я поняла, Госпожа.
-Так обещай.
-Знаете, Госпожа, - сказала я, - не хочу я вам врать. Я не могу ручаться, что меня никогда больше не разозлят до такой степени. Пообещать постараться я могу, но гарантировать… Если вы хотите полной гарантии, то посадите меня в клетку или в колодец…
-В колодец?
-В Унилонисе есть такие колодцы для девушек. С крышками. Вот если девушка там сидит, то уж точно ни на кого не нападёт. В колодце ни повернуться, ни разогнуться невозможно. Вот там полная гарантия.
-Ужас какой! - сказала Лили. - А ты что, тоже сидела в таком колодце?
-Конечно, Госпожа.
-Но за какое же преступление?
-Ха-ха! - сказала я. - При чём тут преступления? Там всех девушек на какое-то время сажают в эти колодцы.
-Зачем?
-Чтобы соглашались учиться на рабынь.
-Чтобы соглашались учиться? А что, находятся такие, что ещё и не согласны? Что это ты так смотришь, будто я какую-то глупость сказала? Разве девушке не выгодно, если её ещё и обучат, прежде чем продать? Как это можно не желать учиться? Неужели не ясно, что необученная стоит дешевле и попадает в менее престижные места?
Мне даже интересно стало, прикидывается Госпожа дурочкой, или в самом деле не понимает? А, с неё станется. Она же объясняла мне, какая ламиола плохая, а какая хорошая.
-Знаете, Госпожа, - сказала я, - в Унилонисе ведь как? Девушек много, времени мало, специалистов по обучению тоже. Редко к кому подходят индивидуально. Обычно по общим правилам. Клетка, потом яма, потом колодец, а потом уже любая согласиться на всё что скажут, для её же пользы, разумеется.
-Что-то я такое слыхала, - припомнила Лили, - про колодцы. Там что, вода на дне?
-Нет, Госпожа. Воды нет. Но очень тесно. Не хотела бы я снова туда.
-Хи-хи, - сказала Лили, - а сама же советуешь мне тебя туда посадить.
-Это я к примеру, Госпожа. Знаете, я не злая, я всегда себя хорошо веду, пока меня не достанут.
-Достанут? Откуда?
-Я имею в виду, когда меня не обижают, Госпожа. Когда со мной справедливо обращаются, вот, как вы, Госпожа.
-Значит, ты мной довольна, Мелани?
-Вы хорошая, - ответила я. - Вы так хорошо со мной обращаетесь. Мне жаловаться не на что, Госпожа. А если ещё и вы мной довольны, так я просто счастлива, Госпожа.
-Я довольна, - сказала Лили. - Знаешь, Мелани, вот я к тебе присмотрелась, и вижу, ты девушка эмоциональная. Чтобы ты меня полюбила, мне самой надо себя хорошо вести. Такая как ты кого попало не полюбит. И я понимаю, что когда тебя обижают, ты можешь не сдержаться. Ты не обиделась, что я попросила тебя сегодня поцеловать мою обувь? Нет? Ну, мне же надо было доказать этим дурам, что ты у меня хорошая, воспитанная девушка. Видела как они завяли? Я понимаю, когда ты взволнована, трудно требовать от тебя соблюдения всех правил. Это для рабыни конечно плохо, но, с другой стороны, разве не твоя эмоциональность спасла мне жизнь в тот раз? Будь на твоём месте обычная рабыня, она стояла бы как положено на месте и глядела бы тупыми глазами как погибает Нола. Рабыни ведь без приказа ничего делать не должны. А ты добрая, ты у меня хорошая. Я так счастлива, что ты у меня есть, дорогая.
У меня навернулись слёзы. Лили вскочила с дивана и обняла меня, а я, совершенно искренне обняла её в ответ. Лили вытерла мне глаза и улыбнулась. Потом погладила меня по щеке и сказала:
-Мелани, ты не согласишься сегодня переночевать у меня в спальне?
-Но вы же Госпожа, Госпожа Лили. Разве требуется моё согласие?
-Ну, мало ли что, там, требуется. Я хочу чтобы ты не испытывала никаких неудобств. Если не хочешь, только скажи.
-Ну что вы, Госпожа? - сказала я. - Мне интересно даже. Я с удовольствием пойду в вашу спальню.
-И ты приласкаешь меня, Мелани, правда?
-Э… - растерялась я, но тут же опомнилась. - Конечно, Госпожа Лили.
А чего отказываться? Рано или поздно Лили всё равно приказала бы мне ласкать её. Лучше не мямлить, а сразу соглашаться. Лили совсем неплоха, да ещё так деликатно меня просит.
А она снова обняла меня и сказала:
-Спасибо, Мелани.
И снова отошла на свой диван. А у меня разболелась совесть из-за денег. Наверное, я бы во всём созналась, но тут мы приехали. Лили взяла меня на поводок, вывела наружу и сдала поджидающей нас Спике.
-Спика, - сказала она, - сегодня отведёшь Мелани в мою спальню.
-Понятно, Госпожа, - поклонилась Спика и странно на меня поглядела. А я что? Я опустила глаза, как и положено примерной девушке-рабыне.
Спика повела меня в дом, а сама всё смотрела и смотрела. Наконец спросила:
-Ты хорошо себя вела, надеюсь?
-Я думаю, Госпожа осталась мной довольна, Госпожа.
-Чего это у тебя вид какой-то растрёпанный?
-Ну, там танцы были и всё такое. А что, я сильно растрепалась, Госпожа?
-Да нет, не очень. Есть хочешь?
-Нет, спасибо, Госпожа.
-Странно. Тебя ведь не кормили весь день. Чего это ты есть не хочешь?
-На официозе Госпожа Лилиолония кормила меня, Госпожа.
-Вот как? - озадаченно сказала Спика. - Чего это вдруг?
-А что такого? Там многие Госпожи кормили рабынь своими объедками…
-Перестань нести чушь! - рассердилась Спика. - Госпожи не кормят рабынь объедками! Наоборот, они оказывают рабыням честь, сами пробуя еду прежде чем дать её вам.
-Ну да, - согласилась я. - Так и есть, Госпожа.
-Устала?
-Я, Госпожа? Да нет, спасибо, Госпожа.
Чего это она такая заботливая вдруг?
-Вид у тебя усталый.
-Ну, не знаю, Госпожа. Может, это от волнения? Госпожа Лилиолония нехорошо себя почувствовала по дороге домой, вот я и волновалась. Но потом у неё всё прошло.
-Да? - сказала Спика. - А в чём это выразилось, это её нехорошее самочувствие?
-Саму её спросите, Госпожа.
-Пока что я тебя спрашиваю.
-А я не знаю, понравится ли Госпоже, если я буду рассказывать о её недомоганиях, Госпожа.
-А я думаю, Госпоже не понравится, что ты на мои вопросы не отвечаешь! Плётки захотела?
-Не хочу я плётки! - сказала я. - И никакой плётки я не заслужила, хоть у Госпожи спросите. Я себя хорошо веду, и нечего меня незаслуженно бить, Госпожа!
-Ты ещё тут будешь права качать?! Отвечай, когда спрашивают, не то прибью! Ну? Что было с Госпожой?
-Обкурилась она, - сказала я. - С ног валилась, всякую чушь несла и говорила с трудом. Заикалась всё.
-И чего она говорила?
-Я помню что ли, Госпожа?
-Нет, ты уж вспомни, тебе же лучше будет.
-А, вот, она сказала, будто я Страйкерша.
-Ты Страйкерша?
-Ну, разве это не чушь, Госпожа?
-Чего это ей в голову пришло?
-Я же говорю, обкурилась она. Да, вот ещё допытывалась, как я девушек пытаю, режу или на сковородке жгу? А потом ещё, - присочинила я, - посоветовала мне вас, Госпожа, порезать, если вы меня обижать станете.
-Ну-ну, - недоверчиво сказала Спика. - Ты ври, да не завирайся.
-Я же не хотела отвечать! - оправдалась я, - а вы заставляете, Госпожа! А она так и сказала, знаю я вас, Страйкеров. Ты, говорит, Мелани десять Нол порезала и двадцать ламиол. Ты, вот что, если Спика тебя обижать будет, ты её порежь, или на сковородке поджарь, я разрешаю. И ещё смеялась потом, будто это очень остроумно.
-М-да, - озадаченно сказала Спика. - Чего это она? Я, вроде, хорошо свои обязанности исполняю. Разве не так?
-Да я же вам сказала, обкурилась она, сама не знала что городит.
-Наверное, - сказала Спика. - А ты на горшок не хочешь?
-Чего это вы спрашиваете, Госпожа? Я уж сама схожу, когда захочу, Госпожа.
-Так хочешь, или нет?
-Чуть-чуть, Госпожа.
-Точно?
-Я что-то не пойму, Госпожа. А я что, должна хотеть сильно?
-Ну, Госпожа ведь кормила тебя.
-Очень немного, Госпожа. И потом, у меня очень крепкий желудок, Госпожа.
-Вот как?
-Ну да. А это что, тоже плохо, Госпожа?
-Ладно, - сказала она пристёгивая меня к унитоле, - иди, готовься к ночи в спальне Госпожи.
-А как готовиться-то, Госпожа?
-Умойся, дура. Вымойся. И выспись, пока время есть.
Я удалилась в свою комнату уверенная в том, что Спика, если и не сама меня отравила, то явно в курсе дела. Вот и думай теперь, кому я не угодила и чем? Это наверное из-за излишнего внимания Госпожи к моей персоне. Тогда это кто-то из рабынь. Но каким образом? А любым! Мне Мелани-ти и Мелани-пи попить дают, в рот из баллона дуют. Могли их подкупить, ну или подсунуть что-нибудь отравленное. Ну вот, а теперь Госпожа и в спальню меня возьмёт. Как бы не убили вообще! Да, проблемы. Но Госпоже жаловаться не буду. Рабыни должны свои проблемы сами решать. Хорошо бы Спика разнесла сплетню, будто я Страйкерша. Чтобы все боялись. Хотя, это палка о двух концах. Вон как Салли на Онеллу бросилась! Чуть на части не разорвала. Правда, среди рабынь знатной Госпожи не должно быть таких, кто побывал в Страйкерских лапах. А не всё ли равно? Я и так, и так ничего сделать не могу. Захотят, всё равно отравят. Гарем проклятый! Если среди рабынь Нолы такое творится, что же делается среди рабынь Квинглеров? А то и делается, что Мелани третьей взяли да и сломали руку!
Кстати, совсем забыла за всей этой суетой, надо как-нибудь её бедняжку навестить. Думаю, я место найду, где она живёт. Вот интересно, что из этого получится? Ведь когда мы встретились, она бах, и отключилась. Может, это не от встречи, а так, по естественным причинам? А она ведь тогда всё вспомнила. Вот если я снова в неё перекинусь, нужно не забыть, если конечно та Мелани снова всё не забыла, сходить и посмотреть, валяется ли в кустике мой платок?
Нет, при систематическом подходе я тут разберусь. Выясню, откуда чьи ноги растут! И Холли мне поможет. У меня на неё оч-ч-чень интересные планы. Вот, и денежки уже достала. Нет, подружка, такую как я лучше сильно не обижать. Ты у меня всё получишь, Холли. Подружка-предательница, Страйкерша проклятая!
Ладно, пора и за дело. Куда деньги-то спрятать? В матрац? Это слишком банально. В куклу? Куклу я резать не хотела, мне её было жалко. Я слонялась по комнате разыскивая укромное место и теряя время. В конце концов, я спрятала монеты в пустую внутри ножку кровати, которую с трудом приподняла. А чтобы не выпали, заткнула снизу одним из своих платков. Если что, скажу что не мои. Вряд ли я первая на этой кровати сплю. Вот и свалю на предшественниц, не станут же они тут отпечатки пальцев сверять. Ну вот, чёрное дело сделала, можно и отдохнуть.
Спика явилась через два часа, таща на цепи Мелани-ти и Мелани-пи. И опять началось.
Когда меня вели в спальню Госпожи, я была в розовом хитоне, золотом ошейнике, ну и, конечно, с проклятым колокольчиком в носу. И ещё от меня ощутимо воняло. Не скажу, что я была в восторге от местной парфюмерии, но тут уж кто к чему привык.
Спальня у Лили была шикарная, мне бы такую! Лили, наверное, любила розовый цвет. Все покрывала, простыни и подушки у неё были розовые как мой хитон и хорошо сочетались с белой кружевной отделкой. Некоторым вкусом Госпожа Лили обладала. А пока я озиралась по сторонам, Спика приковала меня за ногу, велела встать на колени и накрыла полупрозрачной вуалью расшитой серебряными звёздочками. Я снова осталась одна, рабыня прикованная за левую ногу к кровати Госпожи.
А коврик для рабыни тут совсем не плох. Большой, мягкий на вид и тоже розовый. Коленкам ничуть не больно, можно хоть час стоять. Ага! Идут.
Послышались мягкие шаги и лёгкий мелодичный звон. Госпожа подошла и осторожно потянула с меня вуаль. Я подняла глаза и увидела Лили. Она была голая, а на шее имела ошейник из полированной стали. Он правда был без надписи, но я уже сделала вывод, что Госпожа любит металл, а ошейники в особенности. Но что меня удивило, у неё в носу было кольцо с колокольчиком, точь в точь, как у меня.
-Мелани, - тихо сказала она.
Присела ко мне и стукнула своим колокольчиком по моему. Колокольчики зазвенели, а мы обе засмеялись. Больше мы ни о чём не говорили. Сначала Госпожа гладила меня по голове и плечам, а потом я ласкала её, сперва руками, а потом и языком. Её грудь, живот и лоно. Лили была чисто вымыта и пахла совсем чуть-чуть. Мне не было неприятно, но и особенного удовольствия я не испытывала. А Госпожа долго вздыхала, стонала и даже вскрикивала, но мне показалось, что несколько фальшиво.
Потом мы отдохнули и поели маленьких фруктов, похожих на сливы. Потом я снова ласкала её, также долго и с таким же результатом. Лили не грозилась плёткой, не ругалась и не жаловалась на заклёпку в моём языке. Она вообще ничего не говорила, только вздыхала и стонала. И это продолжалось так долго, что я даже устала.
Провалиться мне сквозь землю, если она испытала оргазм! Я честно старалась и видела, что ей хорошо, но и только! До оргазма я её не довела. Зачем она вообще привела меня к себе в спальню? Впрочем, может ей и нравится вот так, с неполными ощущениями? А она заметила мою усталость, снова погладила меня и указала на коврик. Я встала на четвереньки, как учила Салли. Госпожа приковала меня за шею к кольцу и вставила мне в рот маленькую мягкую толу-шарик с шёлковым шнурком. Потом помогла мне лечь на бок, подсунула мне под щёку подушечку и даже прикрыла сверху лёгким одеялом.
Я вовсе не ожидала таких нежностей. Уж слишком Лили ко мне добра. Я её даже до оргазма не довела, а она и не упрекнула меня ни в чём. Я уж подумала, что она меня на постель к себе положит, но это, видимо, было бы уже слишком. Лили всё же сторонница традиционных правил. Когда Госпожа ложится спать, место рабыни на коврике, в ногах кровати. Около кольца, на короткой шейной цепи. Рабыня в спальне не отдыхает, а услаждает Госпожу. А моя Госпожа меня даже спать уложила. Даже рук мне не сковала, хотя, кажется, наручники в спальне для рабыни не обязательны. Это уж как Госпожа захочет. А я, между прочим, устала. Я зевнула бы, если бы не тола во рту, а так лишь шевельнула ртом и заснула, ничуть не думая о плохом, почти что счастливая рабыня доброй Госпожи.
Сон, который мне приснился, испугал меня своей непонятностью. То есть, я испугалась того факта, что не поняла, чего же собственно я испугалась? Причём, испугалась сильно, до тоскливого онемения. Мне кажется, так испугать человека может только осознание неизбежной близкой смерти. В этом сне и никаких ужасов-то не было, но мне стало так жутко и тоскливо, как никогда раньше!
Я увидела четыре пары тонких, видимо женских рук в мягких чёрных перчатках. Руки были заняты странной работой. Они протирали и чистили странного вида маску, вероятно сделанную из железа или другого похожего металла. Маска изображала то ли уродливое лицо, то ли насекомое с изогнутыми миндалевидными щелями для глаз и треугольной дыркой вместо рта. Руки гладили её, залезали пальцами в дыры, скользили по всем изгибам и углублениям, словно ласкали. А потом маска исчезла и чёрные руки начали также ласкать и оглаживать вертикальный гладкий стержень с заострённым и гранёным верхним концом. Он, похоже, был из полированного дерева или пластмассы. Руки обжимали его спускаясь сверху вниз, и так продолжалось долго.
Пока я спала, мне не было страшно, а только тупо и непонятно. Меня вообще в этом сне не было, а только эти четыре пары чёрных рук, и я знала, что эти руки не мои. Но проснувшись, я почувствовала ужас и смертельную тоску. Впрочем, это быстро прошло.
Я лежала на коврике, прикованная к кольцу. В комнате царил полумрак, вероятно слабый свет проникал откуда-то снаружи. И была глухая ночь. Я знала это, хотя и не могу сказать, откуда. И была полная тишина, то есть, были лишь те звуки, которые издавала я сама, - звон цепи и шорох кожи по одеялу, ну и конечно проклятый колокольчик звякал, стоило мне лишь чуть шевельнуться.
А с кровати не доносилось никаких звуков. Странная эта Лили. Как правило, никто не спит абсолютно бесшумно, особенно при такой тишине вокруг. Может, её нет? Я приподнялась, насколько позволяла цепь, а позволяла она мало. Всё же мне удалось поднять лицо до поверхности постели. Покрывала были смяты и сдвинуты, как обычно бывает во время сна, однако, самой Лили не было. Теперь понятно, почему такая тишина. Лили ушла, может, в туалет отправилась? Но что-то странное было во всём, что-то было точно не так. Я пригляделась внимательнее. Очень странно. Около подушки что-то тускло поблескивало. Я не сразу и догадалась, что это ошейник Лили. Она, уходя, оставила его на подушке, только странно что он не свалился и не скатился, а стоял на ребре, вероятно зацепившись в складке подушки. И ещё что-то там было, маленькое и тоже блестящее. Я натянула цепь до упора и ещё чуть приподняла голову. А! Это было носовое колечко Лили вместе с колокольчиком. Понятно. Только… только…
Я не понимала, ну что же здесь не так? Может, всё выяснилось бы, если бы я смогла дотянуться туда руками? Но этого я не могла никак, прикованная к кольцу, которое я уже к тому же повернула вверх на скобе. Я совсем было решила лечь обратно, тем более что ошейник оттянутый цепью больно надавил мне шею. И вдруг до меня дошло! Колечко не лежало на подушке, оно висело в воздухе, а колокольчик не свешивался с него вниз, а располагался наклонно, почти горизонтально!
Я ошарашено взглянула на смятые простыни. Они как-то уж очень странно были вдавлены в покрывала, словно что-то прогибало их, словно… Они повторяли контуры тела, словно Лили лежала на них! Но самой её не было! Я замерла, вытаращив глаза. И тут простыни шевельнулись, ошейник сыграл бликами, а колокольчик на колечке перекатился в сторону и чуть слышно звякнул! Постель объёмно шевельнулась, словно кто-то лежавший повернулся на бок, но Лили тут не было! Если только она не была невидимой!
Я испугалась до смерти, взвизгнула и шарахнулась, совершенно позабыв про свою короткую привязь. Цепь дёрнула меня за шею и ударила головой об угол кровати. Угол был мягкий, да и удар при такой короткой цепи просто не мог быть сильным, но я тут же потеряла сознание! И снова увидела чёрные руки.
А потом меня растолкала Спика. Я была потрясена всем, что видела ночью, но сумела сдержаться и не стала её ни о чём спрашивать. А Лили в спальне не было. Она ушла и кровать её была ровной. Ну, оно и понятно, Спика бы не полезла в спальню пока Госпожа не проснулась.
В этот день Спика посадила меня в клетку, правда разрешила взять с собой куклу. Я сидела на подстилке подогнув под себя ноги и нянчила Сонечку, а недалеко от меня сидели в клетках Полли, Лоппи и Слиппи. Все мы были одинаково одеты, в домашние хитоны и ошейники. Ближайшей ко мне сидела Лоппи и с завистью поглядывала на мою куклу. Ей, наверное, Лили таких престижных игрушек не покупала. Похоже было, что она хочет со мной заговорить, но не решается. А я сама первая говорить не хотела. В конце концов, я тут самая младшая рабыня, в смысле, самой последней купленная, хотя клетка у меня и самая лучшая. Остальные клетки были чуть поменьше моей и к тому же стальные, а не позолоченные. Надо сказать, мне поначалу было жутковато залезать в клетку. Это наводило на неприятные воспоминания. Да и то сказать, уж конечно, в клетке сидеть неудобнее, чем в своей отдельной комнате. Однако, я сама напросилась в клетку, потому что Спика не забыла о своих намерениях приучить меня к анальной тоне. Анальные тоны, однако, не вставляют, если девушке нужно долго сидеть не выпрямляясь во весь рост, как например, в клетке. Я же всеми силами старалась оттянуть этот неприятный момент от своей задницы.
-Мелани, - наконец решилась Лоппи, - можно мне с тобой поговорить?
-Конечно, - улыбнулась я. - Я не гордая.
-Правда?
-Ну да. А чего мне гордиться? Я такая же как и остальные.
-Ну, это не совсем так, - вежливо возразила Лоппи. - Вон, кукла у тебя, и других игрушек, наверное, много. Госпожа тебя балует, все дни с тобой проводит.
-Наверное, она всегда с новыми рабынями помногу общается. Боюсь, скоро я ей надоем.
-Я так не думаю, - сказала Лоппи. – Она, вон, даже учит тебя тележкой править.
-Мне очень неудобно, - призналась я, - но я ведь не сама напросилась А вам с Полли очень обидно, что я на вас ездила?
-Нет, что ты? - удивилась Лоппи. - Тебе ведь Госпожа приказала. Мы на тебя вовсе не в обиде, правда, Полли?
-Правда, - сказала Полли из дальней клетки. - А кнутом ты, Мелани, пользоваться не умеешь. Стегать ездовых девушек нужно иначе, коротко и с оттяжкой назад. А ты вроде как гладишь.
-Я же не наездница, - оправдалась я. - А скажите, это очень тяжело, возить Госпожу?
-Когда как, - сказала Лоппи. - Когда она никуда не спешит, то легко. А если нужно везти быстро, тогда конечно трудно.
-А она любит быстро ездить, - вставила Полли, - даже когда спешить некуда.
-Это так, - подтвердила Лоппи. - А уж если у неё плохое настроение, так набегаешься, что спишь потом без задних ног.
-Я вам сочувствую, - дипломатично сказала я.
-Почему это? - удивилась Лоппи.
-Ну, как же? Она же вас часто запрягает.
-Ну да, - кивнула Лоппи. - Ты хотела сказать, завидуешь? Но ты ведь тоже почти всегда с ней.
-Э… - сказала я. - То есть, вы довольны, что Госпожа вас часто запрягает?
-Разумеется, - сказала Полли. - Что хорошего в клетке-то сидеть, или у кольца, а то и у столбика?
-А ещё, - похвасталась Лоппи, - Госпожа нас часто берёт к себе в спальню.
-Вот как? - удивилась я. - А, если не секрет, Госпожа, она, ну… она темпераментная?
-Что ты имеешь в виду, Мелани?
-Ну, как она в спальне себя ведёт? Сильно возбуждается? И вообще, что она любит?
-Много чего любит. А возбуждается, когда как. Под настроение.
-То есть, вами она всегда довольна?
-Честно говоря, не всегда, - сказала Лоппи. - Иногда у нас ничего не получается. А почему ты спрашиваешь?
-Но мне же надо знать, как угодить Госпоже, если она возьмёт меня в спальню?
-А ты что, сегодня ей не угодила?
-Госпожа не проявила недовольства. Но, я думаю, что умелая рабыня смогла бы ей и побольше наслаждения доставить.
-А ты такая неумелая?
-Но я же пытаюсь научиться, правда? Вот вас и спрашиваю. Вот вы как ласкаете Госпожу?
-Я думаю, Мелани, - сказала Полли, - тут тебе не следует подражать другим. Нужно иметь свои хитрости.
-То есть, ваши методы, это секрет?
-Никакой это не секрет! - вмешалась Слиппи из четвёртой клетки. - Госпожа им надевает сбруи и уздечки. Иногда даже не распрягая отводит их в спальню вместе с тележкой.
-А тебе-то что? - сказала Полли. - Если Госпоже так нравится, то мы только счастливы.
-Вот, вот, вы ездовые девки, были и останетесь, даже в постели. Ты, Мелани, их не слушай. Они хорошо коляски возят, вот им в упряжке и место.
-Слиппи, - упрекнула её я, - ну зачем ты так? Мы же все тут рабыни, ну зачем нам друг друга обижать?
-А пускай своё место знают. А вы, девки, к ней не подлизывайтесь. Если Мелани любимая рабыня Госпожи, так что, кто попало ей тут будет в подруги напрашиваться?
-Мы не кто попало! - возмутилась Полли. - Мы рабыни Госпожи Лилиолонии. Не хуже тебя!
-Ещё чего, не хуже меня! Что-то я вас в комнате отдыха ни разу не встречала.
-А тебе в твоей комнате отдыха, - сказала Полли, - нужно гирю не к ноге, а к языку пристёгивать.
-А тебе вообще, нечего без ездовой толы ходить. Ты с толой во рту гораздо умнее кажешься.
-А ты тележки возить не умеешь, - заявила Лоппи. - Я видела, ты всё пищишь да спотыкаешься.
-Ну и не умею, - согласилась Слиппи. - А зачем мне уметь, когда в наличии хорошие ездовые девки имеются?
-Да ну тебя, - сказала Лоппи. - Я с тобой и говорить-то не хотела. Я с Мелани разговариваю. А о чём мы говорили-то?
-Я просила совета, - напомнила я, - как лучше угодить Госпоже в постели.
-Ты бы лучше меня спросила, - снова встряла Слиппи. - Уж я знаю, как ей угодить.
-Ну и как же?
-Ой! - вскрикнула Полли, - Спика идёт! Тихо!
Спика появилась как всегда чуть ли не бегом и прикрикнула на нас:
-Разболтались тут, девки! Смотрите у меня!
Она просунула спущенную со скобы цепь мне клетку и пристегнула её к моему ошейнику, а потом стала отпирать дверцу. На сей раз она всё сделала правильно, так чтобы я не осталась непристёгнутой ни на миг. Я выползла из клетки, подгоняемая её хлыстом и побежала следом, прижимая к груди Сонечку. Сонечка тут как раз и описалась, о чём я злорадно сообщила Спике.
-Неважно, - сказала она. - Всё равно тебе сейчас переодеваться нужно. Госпожа велела запрячь тебя в коляску.
Вот чёрт! Значит Лили всё-таки не отказалась от планов покататься на мне. Деваться некуда.
Спика сдала меня Мелани-ти и Мелани-пи, которые промыли меня, смазали и протёрли. Обработали рот, уши запястья и щиколотки. А потом Спика лично затолкала мне в задницу мягкую анальную тону с пышным светлым пучком волос, который свесился ниже моих коленей. Я почувствовала известное неудобство в известном месте, впрочем, не такое сильное, как ожидала. А Спика уже надевала на меня уздечку и сбрую. Пристегнула к кольцам уздечки поводья из лёгких цепочек и обула меня в ботинки с побрякушками.
После этого принялась за мой нос. Заменила мне колокольчик на более тяжёлый и звонкий, да ещё пристегнула к кольцу в носу две тонкие цепочки, присоединённые к кольцам в углах рта. Я вся начала непрерывно звенеть и бренчать. Спика подёргала меня поводьями за поперечную палочку во рту, осталась довольна и принялась меня причёсывать. Впрочем, чесать ей приходилось только волосы выбивающиеся назад из под ремешков уздечки.
А потом она отвела меня во двор и привязала к коляске Лили, надела мне ножные путы, а поводья закрепила на подлокотнике сидения. Так я стояла довольно долго, с руками привязанными к оглоблям и с оттягивающим сбрую назад силовым ремнём. С палкой во рту и хвостом в заднем проходе.
Но вот, наконец, появилась Лили. Она была при параде, то есть, в традиционных покрывалах Нолы и чадре с вышивкой. Она подошла ко мне, погладила меня по волосам и даже прижалась к моей щеке не снимая чадры.
-Покатаешь меня, Мелани, хорошо?
-Угу! - согласилась я. Будто у меня выбор есть!
Лили сняла с меня путы, уселась в коляску и вздёрнула мои поводья. Я осторожно тронулась вперёд. Коляска Лили и вправду была очень легка на ходу, наверное вдвое легче чем та, на которой я катала Мери. Я шла шагом туда, куда Лили направляла меня поводьями. Была уже вторая половина дня, ближе к вечеру. Оллитара склонялась к горизонту просвечивая сквозь туман. Она была жёлто-зелёная и опять большая. Готова поклясться, она была вдвое больше, чем в середине дня!
На улице было удивительно мало прохожих и проезжих. Вскоре Лили стегнула меня и погнала лёгким бегом. Коляска у неё, конечно, была хорошая, но для одной рабыни всё равно тяжеловата. Вскоре я вспотела и сильно задышала. Лили тут же придержала поводья и снова пустила меня шагом. Плётка, которой она меня периодически постёгивала, оказалась очень мягкой и практически не причиняла мне боли. Мы спустились на один уровень и поехали вдоль парапета. Здесь уже было больше народа, однако, большинство шло пешком и лишь некоторые ехали на колясках запряжённых рабынями. На меня никто особого внимания не обращал, благодаря чему моё настроение несколько улучшилось. А чего мне, собственно, быть недовольной? Я рабыня. Катаю свою Госпожу. Всё как положено. Я просто счастлива должна быть. Ага. С палочкой во рту, с кольцом в носу, в уздечке и поводьях. И ещё с хвостиком в заднице. Надо сказать, этот хвост, не то чтобы доставлял мне особое неудобство, хотя конечно я постоянно ощущала будто мой зад распух вдвое, но вызывал некоторое психологическое давление фактом своего присутствия. Проще сказать, эта затычка унижала меня. Наверное, просто потому что была мне непривычной. Уж наверное, ошейник и кольцо в носу унизительнее, но к ним я привыкла, хотя бы отчасти. А сознание того, что из моего зада торчит хвост, да ещё и болтается на бегу, не давало мне покоя. Причём, некоторые встречные девушки бегущие в упряжках, ничего подобного в задницах не имели. Правда, попадались и с затычками ещё похуже моего хвоста. У одной вовсе болталась гирлянда колокольчиков, а у другой торчала длинная палочка, опирающаяся другим концом на катящееся по дороге колёсико.
В какой-то момент Лили вздёрнула мои поводья и стегнула сильнее обычного. Я снова побежала бегом, быстро начиная уставать. Вскоре Лили повернула меня влево, на широкую площадку выдающуюся в сторону Оллиолоны. Поводья натянулись и дёрнули палочку уздечки. Я остановилась, а Лили спрыгнула с коляски, подобрала в руку цепочки и повела меня рукой. Мы оказались на дальнем конце площадки, на карнизе нависающем над скалой. Оллиолона была с трёх сторон, а Оллитара уже почти касалась горизонта. Я заметила, что здесь были и ещё люди, но не особенно много. Наверное, они тоже пришли полюбоваться закатом. К сожалению, горизонт затягивал туман и Оллитара едва виднелась сквозь его полосы.
-Здесь красивое место, - сказала мне Лили. - Я иногда приезжаю сюда чтобы посмотреть на Оллитару. Правда, она редко видна из-за тумана. Сегодня хоть что-то видно. А тебе здесь нравится, Мелани?
-Угу, - ответила я.
-Ты не устала?
-У-у.
-Правда? А может, писать хочешь?
Я только помотала головой раззвонившись на всю площадку.
-А попить?
-У? - удивилась я. - Угу.
Лили сейчас же принесла флягу с трубкой и засунула наконечник мне в рот сквозь щель между палочкой и губами.
Я попила и поблагодарила Госпожу, сделав реверанс, насколько позволяла сбруя.
-Ты совсем неплохо возишь коляску, - похвалила меня Лили, - а мне так приятно ехать, когда все видят, какая красавица-рабыня везёт меня. Наверное, мне все остальные завидуют.
-У, - сказала я.
-Хочешь сказать, что тебе тоже приятно, что ты везёшь хорошую Госпожу?
-Угу, - подлизалась я.
Лили снова прижалась ко мне щекой и даже обняла с одного бока. Взглянула мне в глаза и сказала:
-Ты моя любимая рабыня, Мелани. Ты красивая, добрая и умная девушка-ламиола. Ты мне очень нравишься и я надеюсь, что когда-нибудь ты всё же полюбишь меня и как Госпожу, и как подругу, правда?
-Угу, - поклонилась я.
-И ты будешь делиться со мной своими радостями и горестями, правда? У тебя не будет от меня никаких секретов, ты мне будешь полностью доверять, а я тебя буду защищать от любых несчастий, заботиться о тебе и проводить с тобой как можно больше времени. И мы обе будем очень счастливы, ведь правда?
-Угу.
А что я ещё ей скажу? Чего она вообще так напрашивается ко мне в подруги? Совсем как Холли. Может, она тоже Страйкерша? Я тут теперь никому не верю, даже себе. Не удивлюсь даже, если вдруг окажется, что это я сама Страйкерша и сама себя пытала тогда в подвале. Вот-вот. А иначе, откуда Страйкерша всё про меня знает? Меня вы тут уже ничем не удивите, я ко всему готова.
-Ты, моя хорошая! - прижалась ко мне Лили. - Ну что, едем домой?
Она снова уселась в коляску и встряхнула поводья. Я везла её домой и думала, издевается надо мной Лили, или она вправду дура? Ну как могут быть подругами Госпожа и рабыня, которая везёт её на телеге, запряжённая в сбрую и с поводьями во рту? Нет, я её не понимаю. Особенно после того, как видела её невидимой. Я почему-то не сомневалась, что это было наяву. Хотя, по здравому размышлению, это всё-таки должен был быть сон. Но я была уверена в обратном, уж не знаю на каком основании. А, между прочим, завтра третий, последний день, который Холли выделила мне на своё освобождение. А что я могу сделать? Я разве распоряжаюсь собой? Я даже сбежать не могу, в последнее время Спика так меня привязывает, что никаких шансов. Словно специально. Наверное Лили внушение ей сделала насчёт моей безопасности. Нет, надо что-то придумать. Но я даже Лили ни о чём попросить не могу с этой палкой поперёк рта!
Между тем, я уже и устала бежать, а она всё постёгивает и постёгивает меня своей плёточкой. А кто виноват-то? Сама же ей сказала, что не устала. А тут ещё и в гору, на верхний уровень!
Я понадеялась что Лили слезет и пойдёт пешком, но она и не подумала так сделать. Наоборот, не дала мне перейти на шаг, вздёрнула поводья и стегнула меня плёткой. Я вытащила её наверх вся потная и запыхавшаяся, а она и здесь погнала меня бегом. Куда это она спешит? Обкакалась, что ли?
Ну наконец-то мы прискакали домой! Лили сдала меня Спике и исчезла, а Спика начала распрягать и протирать меня. Почему-то не доверила этого рабочим девкам. Лично отвела меня в комнату и посадила на цепь.
-Ну? - спросила она, - Госпожа довольна тобой?
-Надеюсь, - сказала я.
-То есть, ты не уверена?
-Послушайте, Госпожа! - возмутилась я, - я всё делаю правильно, ни на что не жаловалась, на горшок не просилась, бежала как приказывали. С чего Госпоже быть мной недовольной, Госпожа?
-Значит, всё в порядке?
-Нет не всё. Вы забыли вытащить эту штуковину из моего зада, Госпожа.
-Я не забыла. Наоборот. Мне показалось, что ты устала, и я не стала сразу менять тебе ездовую тону на ночную.
-На что, Госпожа?
-На то. Теперь ты постоянно будешь носить тону в заднем проходе, ну, кроме тех моментов, когда будешь ходить на горшок, конечно.
-За что, Госпожа? - испугалась я.
-Не за что, а почему. Потому что ты не приучена. Вот и будешь приучаться. У тебя узкий, неразработанный задний проход и за короткое время его не расширить. Придётся использовать утолщённые тоны. Сейчас и начнём. На горшок хочешь?
-Нет, Госпожа, но…
-Ну, вот и прекрасно. Ночью девушка почти не двигается, поэтому ночная тона самая толстая и длинная.
Спика извлекла из коробки жуткого вида металлический стержень закруглённый сверху, с железными шарнирными пластинами для крепления на бёдрах и большим висячим замком спереди. Я вся заранее похолодела изнутри.
-Госпожа, - попросила я, - может, не надо? Ну неужели это так необходимо? Вы, наверное, даже Госпожу Лили не спросили! Уверена, она бы не велела вам делать мне больно и так мучить меня.
-На четвереньки! - велела Спика и стегнула меня литоной. - И задницу выставь вверх. Ишь, разболталась!
Я подчинилась, хотя и вся закипела изнутри. А Спика выдернула из меня хвост, что уже было весьма больно, и стала чем-то смазывать мою дырку. Меня ощутимо защипало, а она уже толкала в меня железный стержень. Я чувствовала тупую давящую боль и мне показалось, что моя прямая кишка вытягивается и превращается в палку.
-Госпожа, пожалуйста не надо! - заныла я. - Пожалейте!
-Платок на рот! - рявкнула она. - Сейчас запру тону и накажу плетью. Чтобы впредь не артачилась!
Она сомкнула металлические пластины вокруг моих бёдер и потянулась за замком. Я резко оттолкнулась руками и вскочила на ноги. Спика, отброшенная моим задом, не устояла на ногах и слетела на пол возле кровати. Она вытаращилась на меня с безграничным удивлением и тут же начала подниматься. Я пихнула её в грудь. Край кровати был у Спики под коленками и она полетела на матрац, вскрикнула и попыталась вскочить, переворачиваясь на бок. Я прыгнула на неё и придавила к матрацу, перевернув её носом в подушку.
-Ты чего делаешь, идиотка?! - заорала Спика, но я тут же вывернула ей руки назад и скрутила вместе попавшимся под руку платком, тем самым, что мне подарила Госпожа Лили.
Спика, наконец, опомнилась и начала бороться, но момент она упустила. Сильнее меня она не была, а её связанные руки давали мне неоспоримое преимущество. Я скрутила ей ноги её же, приготовленной для меня плёткой, а голову засунула между стоек спинки кровати и зафиксировала там, забив щель подушкой. А поперёк рта я вставила ей её же литону, перевязала ещё одним платком и затянула узлом позади на шее. Спика вытаращив глаза глядела на меня и видимо считала, что я рехнулась. Может, она была и права. Я не стала об этом думать, потому что у меня торчала из задницы не до конца вставленная железяка. Я, кряхтя, извлекла её, помяла свой многострадальный зад и опустила шейную цепь подтянув поближе скобу унитолы.
-Ты ф ума фофла, рафыня? - прошипела Спика грызя зубами ручку литоны. - Ты фто, фсифифеская?
Я не обратила внимания на её реплику, отошла к двери и приперла её, потом надела одно из своих платьев, повязалась платком и обула туфельки. Нашла на поясе Спики нужный ключ и отомкнула свою шею от унитолы. Спика, тем временем, усиленно дёргалась и извивалась. Она почти выдернула из спинки свою голову, но литона между зубов упёрлась в стойки и затормозила её. Я отыскала несколько шнурков и привязала её шею к кровати, а потом развязала платок и вынула у неё изо рта литону.
-Свихнулась, да? - спросила она.
-Вот что, корова, - сказала я, - мне это уже надоело. Этот кол в заднице, это уже слишком. Вот я тебе самой его сейчас вставлю.
И тут же начала заголять ей подол и стаскивать вниз её трусики.
-Эй! Ты что делаешь?! - заорала она. - Эй! Ты в своём уме?!
-Ты слишком узка, - сказала я. - Придётся тебе поносить эту штуку в заднице.
-Прекрати немедленно! - завопила она. - Я тебя насмерть запорю, сучка!
-Это очень нехорошо, ругаться такими словами, - ответила я, толкая в неё стержень
-А! Ой! Ай! Ай! Ай! - верещала она. Стержень никак не хотел лезть, но всё же я добилась своего и затолкала его Спике в зад до упора. Она ахала, охала и выла, зато перестала дёргаться. Вероятно, стержень причинял ей боль при каждом движении.
-Вытащи, пожалуйста… пожалуйста, - заныла она.
-Чего ж так, сразу? - спросила я. - Давай посмотрим на твоё поведение, Госпожа сраная.
-О! О! Ох, - только и ответила она.
-Больно? - осведомилась я.
-Очень! Пожалей. Вытащи!
-А чего же меня пожалеть не хотела, а?
-Но… Но… О! Ох! А я не буду больше! Ну вытащи же, пожалуйста, Госпожа!
-Кто, Госпожа?
-Ох! Кто угодно, Госпожа, только вытащи!
-Ну ладно, - сказала я. - А будешь себя хорошо вести?
-Буду! Буду, Госпожа!
-Будешь чего?
-Буду себя хорошо вести, Госпожа.
-Это как?
-Всё, что хочешь, сделаю! Ну вытащи же пожалуйста!
Спика заплакала и зашмыгала носом. Мне даже стало жаль её. Я осторожно извлекла стержень из её задницы и протёрла кровь, которая там появилась. Вероятно, стержень не следовало вставлять без смазки, а я об этом не подумала. Спика задышала так, будто ей дали кислородную маску.
-Ну? - спросила я, дождавшись, когда она отдышится, - что скажешь?
-Отвяжи, - сказала она, - и будем считать, что ничего не было.
-Да ну? - сказала я. - Что-то вы, Госпожа очень добрая. Так вот и будем считать, что ничего не было? Я снова встану на четвереньки и вы снова засунете мне в зад эту игрушку и запрёте на замок?
-Нет, нет, Мелани. Конечно нет. Я теперь считаю, что это лишнее.
-А наказание плетью?
-Ну о чём ты говоришь? Никто тебя не будет наказывать.
-Интересно, - сказала я, - что, даже никаких извинений от меня не потребуется?
-Чего ты хочешь? - сказала Спика. - Ты зачем на меня напала?
-Потому что ты меня достала.
-И что? Вот и пожаловалась бы Госпоже. Ты хоть знаешь, что тебе положено за нападение на Нолу? В общем, давай, освободи меня и будем считать, что ничего не случилось. Это очень щедрое предложение с моей стороны. И, ради Оллитары, пристегни себя к унитоле! Ты же взволнована, что будет если ты вдруг отключишься?
-Какая трогательная забота! - съязвила я и толкнула её литоной в щёку. - Ты, Нола сраная, ты почему надо мной издевалась, а? Я правильно себя веду! Я всё делаю, что положено, Госпожа мной довольна, про тебя или других рабынь я ни одного худого слова не сказала. И нечего тут меня плёткой бить! Я никаких наказаний не заслужила!
-Ты, идиотка, на Нолу напала! - сказала она. - Ты что, забыла, что я Нола?! Знаешь что положено с такими как ты делать?
-И что же?
-В толис, в мокрую камеру, на короткую цепь! И держать там цикла два до разбирательства. А потом судить и на силовой вал. Или тележки возить до смерти, в лучшем случае.
-И за что же? За попытку защитить своё достоинство, справедливость, а может и свою жизнь? За это, такая-сякая Госпожа Нола?!
Я стегнула её литоной по заднице. Спика взвизгнула и сказала:
-Я признаю, что была неправа в отношении тебя. И больше не буду тебя обижать.
-Это всё одни слова, - сказала я. - Не надёжнее ли будет мне тебя зарезать?
-Зарезать?! - ахнула она. - Да ты что?! Чего городишь-то?
-А что мне делать? Вот отпущу тебя, а ты меня в мокрую камеру.
-Я никому не скажу, - пообещала Спика.
-Ой, врёшь. Знаю я вас, Нол.
-Я правда ничего не скажу! Да чего ты боишься? У тебя же Госпожа за спиной, она тебя защитит. Мне и пытаться бессмысленно что-то против тебя сделать.
-Но ты ведь можешь и другим путём жизнь мне испортить. Нет, лучше я тебя зарежу.
-Ерунду городишь, - сказала она. - Никого ты не зарежешь, ты, ламиола несчастная. Ты рабыня, где тебе зарезать Нолу!
-А ты не слыхала, что я Страйкерша, разве?
-То есть как? Ты же ламиола.
-А вот так, - сказала я и снова стегнула её литоной по заднице. - Мы Страйкеры-резальщики. Режем на полосы ткань мироздания, отделяя… это…, туда-сюда, правое от левого, переднее от заднего, достойных с презрением, а недостойных без презрения, добрых со злыми, короче, всех на части, чик-чик, секир-башка!
-Э… - сказала Спика округлив глаза, - Страйкеры Нол не режут.
-В самом деле? - возразила я. - Это мы ламиол насмерть не режем. А Нол разрезаем на части, ну, чтобы выносить удобнее было, понятно, да? А после этого обычно никто не выживает, вот и рассказать некому.
-А! А! А! - заорала Спика так громко, что мне пришлось засунуть ей в рот платок.
-Ты сильно-то не кричи, а то поздно уже, люди спят.
-У! У! У! - продолжала она.
-Ну вот. Так гораздо лучше. А вообще, знаешь, вас, Нол, резать ну никакого удовольствия. Вот с ламиолами хоть есть о чём поговорить. А с вами, Нолами, о чём разговаривать-то? Никаких секретов интересных вы не знаете. Лучше и времени не терять, сразу чик-чик, на кусочки.
-У! - заорала Спика. - У-у!
-Хочешь сказать, знаешь что-то такое, что мне интересно?
-Угу! Угу!
-А откуда ты знаешь, что мне интересно? Мне, вот, не терпится узнать, это кто же пытался меня отравить перед официозом, а?
-У! - сказала она и хлопнула глазами.
-Что, ты?
-Угу.
-Интересно, - сказала я и выдернула у неё изо рта платок. – Значит, ты?
-Я, Госпожа.
-Пыталась отравить насмерть?
-Нет! Что вы, Госпожа?! Конечно нет. Я просто хотела чтобы Госпожа Лили осталась вами недовольна, Госпожа.
-Чего это ты перешла на «вы»?
Спика промолчала, только облизнула губы.
-Зачем тебе нужно, чтобы Госпожа меня разлюбила?
-Это всем нужно. Госпожа с вами, Госпожа, так носится, что в конце концов сделает вас Миниунитой. А мне это надо?
-Глупости, - сказала я. - Больно мне нужна твоя собачья должность!
-Это Госпожа сейчас так говорит.
-И что, из-за этого меня можно травить?
-Я больше не буду, Госпожа!
-Надеюсь. И что, кто-нибудь ещё тут желает моей смерти?
-Откуда я… Ай!
Я стегнула её литоной и снова замахнулась.
-Слиппи! Слиппи желает! Это она подговорила меня тебя отравить. Это Слиппи была до тебя любимой рабыней Госпожи. Её, между прочим, тоже понять можно!
-А кто ещё? Мути?
-Мути не такая. Она вам ничего плохого не желает, Госпожа.
-Полли и Лоппи?
-Им-то зачем? Их дело, - тележку возить. Какая им разница, кто, там, любимая рабыня?
-А Пуппи?
-Пуппи дура. Впрочем, я не знаю, что там у неё на уме. Да что может быть у Пуппи на уме, если у неё и ума-то нет?
-А Тина, Сунна, Зизи?
-Вот сами их и спросите, Госпожа. Мне они ничего не говорили.
-Гарем чёртов! - сказала я. - Гадюшник, а ты его руководительница.
-А чего такого-то? - возмутилась Спика. - Нормальная семья. Подумаешь, траванули маленько! В других местах вон что творится! То руки друг другу ломают, то глаза выкалывают, а то и вовсе душат платками! А у меня, можно сказать, тишь и благодать.
-Руки ломают? - заинтересовалась я.
-Ну да.
-Зачем?
-Затем! - сказала Спика. - Каждая рабыня мечтает быть у Господина или у Госпожи единственной, а все остальные чтобы сдохли!
-Ну и воспитание тут у вас! - рассердилась я. - Вот придёт Великая Литоника, вот она вам покажет!
-Хи-хи-хи, - сказала она. - Знаю, знаю. Великая Литоника всех ламиол спустит с цепи, а всем Нолам проденет в нос кольцо и посадит на цепь. Сказочка для идиоток.
-Я бы вообще-то на твоём месте не смеялась. Ты уже, считай что, зарезана. Впрочем, можно тебя сначала и пытке подвергнуть. Ты какую боль любишь, короткую и сильную, или слабую и долгую? Лучше первое, а то, долго возиться неохота.
-Эй, эй, рабыня! - заверещала она, - ты чего это удумала?
-Хочешь без пытки? Ну, ладно. Так. Где там моя большая пила для разделки Нол?
-Помогите, - сказала Спика, - режут. Хи-хи-хи.
-Постель только жалко, - принялась я рассуждать. - Ты мне всю её кровью зальёшь. Слушай, может я тебя сначала задушу, а потом сниму с кровати и на полу порежу?
-Хорошая мысль, - ехидно сказала она, - удачная. А то, знаешь, пила за кровать зацепится, потом точить опять придётся.
-А ты, я вижу, не веришь, что сейчас умрёшь?
-Конечно не верю. Ну, напугала ты меня здорово, что и говорить. Но уж теперь-то я опомнилась.
-Опомнилась?
-Конечно.
-Это хорошо.
-Почему?
-При пытке жертва должна всё полноценно чувствовать и сознавать. Так у нас, Страйкеров принято. А то, какое же воспитание? Мы ведь не только режем девушек, мы их воспитываем, для их же пользы.
-А ты же меня зарезать собиралась? Я и не успею никакой пользы извлечь из твоего воспитания.
-Тут конечно неувязочка, - согласилась я, - но ничего, со временем мы доработаем протокол. А пока следует придерживаться существующих норм, правда?
-Слушай, - сказала Спика, - мне надоело. Всё это конечно очень весело, но у меня уже руки затекли. И ноги, и шея.
-Ну, если уж ты так торопишься, - пожала я плечами, скрутила жгут из головного платка и накинула ей на шею.
-Эй! - забеспокоилась она, - ты чего это делаешь?
-Душу тебя платком, - объяснила я. - В какую сторону скручивать, вправо или влево?
-Платком душат не так, - сказала она. - Платок заталкивают в рот, а на нос вешают прищепку.
-Знаю, - сказала я, - но у меня свой метод. Не стоит ламиолам душить Нол тем же способом, которым Нолы душат ламиол. Давай крутить влево, хорошо?
Я закрутила жгут и сдавила Спике горло. Она вытаращила глаза и зашипела:
-Не надо! Не надо, Госпожа! Я всё поняла, я больше не буду.
-Неужели прониклась? - спросила я, чуть ослабив скрутку.
-Прониклась, Госпожа! Всё сделаю, что скажете!
-Всё, это то же, что ничего. Всё никто сделать не может, ни ты, ни даже сама я.
-Да, Госпожа, - согласилась она. - Так и есть, Госпожа.
-Ты понимаешь, Спика, - сказала я, - я ведь не требую ничего особенного. Должность мне твоя не нужна. Я рабыня. Не нравится мне это, но что тут сделаешь? Мне ещё повезло, Госпожа у меня просто золото. А вот ты ко мне придираешься. Давай-ка договоримся, я тебя не задушу, но ты свой беспредел брось. Не надо больше меня незаслуженно обижать. Согласна?
-Согласна, - кивнула Спика.
-Нет, я не против наказания рабынь. Но только оно должно быть заслуженным. А если тебе хочется просто так, без причины плёточкой помахать, выбирай кого-нибудь другого, поняла?
-Понятно, - подтвердила она.
-И от Слиппи ты меня должна защищать. И от любой другой девки. Разве это не твоя обязанность? Разве Миниунита должна допускать, чтобы кто попало травил собственность Госпожи? А уж самой это делать, это совершенно из рук вон!
-Да, Госпожа. Это правда. Я свои ошибки признаю.
-А главное, вот что. Ты на меня не обижайся. Попытаешься свести со мной счёты, - жестоко просчитаешься. Ты лучше со мной дружи, а не со Слиппи. Я Страйкерша, и я не одна. Если со мной что случится, уж они тебя найдут, можешь не сомневаться. Слыхала про Сестру Вышивальщицу?
-Э…
-Я её лично попросила, мол, если что, пусть она тебя обязательно через свои руки пропустит.
-Э?
-Уж она вышьет тебе на заднице шёлковыми нитками: «Спика дура». Или, может, ты другие нитки предпочитаешь? Люрекс? Синтетику?
Спика сглотнула и спросила:
-Зачем?
-Зачем тебе задницу вышивать? Ну, как же? Когда твой кусок, на котором останется задница, выловят из Оллиолоны, надо же будет людям убедиться, что разрезали на части дуру. А то ещё расстроятся.
Спика шмыгнула носом и сказала:
-Не надо меня убивать. Я всё поняла и буду себя хорошо вести. Давай помиримся, а?
-Я вообще-то не злая, - призналась я, - но покушений на себя не люблю. Ладно. На первый раз я тебе поверю, но второго раза не жди. Со мной лучше дружить. В этом уже многие убедились.
Я отвязала Спику и даже помогла ей причесаться и оправить платье. Она с опасением на меня поглядывала, но, похоже, пришла в себя.
-Мелани, - сказала она, - давай я всё-таки пристегну тебя к унитоле? У меня просто сердце не на месте пока вижу как ты не привязанная ходишь.
-Хорошо, - согласилась я и тут же оказалась на унитольной цепи.
Спика спрятала ключи, но её поведение не изменилось. Если она и собиралась сводить со мной счёты, то не сегодня. Это она правильно решила. Я на её месте тоже сначала бы крепко подумала. Да и насчёт мокрой камеры, это одни слова. Я собственность Лили. Если она решит меня наказать, - другое дело. А Спика сама, кстати, виновата, что я на неё напала. Если уж ты собираешься рабыне кол в задницу вставить, так сначала свяжи её, закуй как следует или привяжи к чему-нибудь надёжно, а уж потом и экспериментируй. Она что, таких простых вещей не понимает? Или хотела проверить, достаточно ли я покорна? Ну вот и проверила.
-Госпожа, - сказала я, - я вас попросить хотела. Нельзя ли мне надевать носовое кольцо только когда я иду к Госпоже? А то, мне этот колокольчик до смерти надоел, Госпожа.
-Ну, - сказала Спика, - это нежелательно. Кольцо тогда придётся всё время разгибать и загибать. Оно быстро придёт в негодность. Да и время каждый раз на это терять придётся.
-Ну ладно, - согласилась я, - кольцо пускай остаётся. Но колокольчик я могу снимать?
-Колокольчик? Хорошо. Я согласна. Когда ты не с Госпожой, можешь снимать колокольчик.
-Спасибо, Госпожа, - поблагодарила я.
Спика поморщилась и потрогала свою задницу. Вид у неё при этом был страдальческий.
-Вы наверное устали, Госпожа? - посочувствовала я.
-Да уж, - вздохнула она, - тяжёлый денёк какой-то. Ты, Мелани, вот что, если хочешь, можешь сама делать себе макияж, а также подбирать парфюмерию. У тебя достаточно развитый вкус. И можешь в своей комнате носить что захочешь, я разрешаю.
-Благодарю, Госпожа, - поклонилась я
-Ну, я пожалуй пойду, - сказала она и шагнула к двери. Шагала она как-то неровно, немного нараскоряку.
-Простите, Госпожа, - сказала я, - у меня к вам просьба, Госпожа.
-Что, Мелани?
-Не могли бы вы поговорить с Госпожой Лилиолонией, чтобы она отпустила меня завтра в город? Ну, с охраной, конечно.
-Зачем тебе в город?
-Я хотела бы зайти в магазин кукол и поговорить с Госпожой Пенелопой насчёт Сонечки. Я, кажется, не совсем усвоила, как с ней обращаться. Кроме того, я хотела бы ещё раз сходить в зоопарк, это, кстати мне и Госпожа разрешала и даже советовала, Госпожа.
-Что же ты её сама не попросила сегодня?
-Во-первых, Госпожа, сегодня при Госпоже Лилиолонии у меня всё время была палка во рту. А во-вторых, почему я должна обращаться к ней с просьбами через вашу голову, Госпожа? Думаю, рабыня должна сначала обращаться к своей Миниуните, а уж та передаст просьбу рабыни Госпоже, если сочтёт нужным. Госпожа.
-Да, - согласилась она, - это правильно. Хорошо, я поговорю с Госпожой, но только завтра утром. Сегодня она, может, уже спит. Ложись-ка спать, Мелани. Поздно уже. Пойду я. Ох! - снова пощупала она свой зад. - Пойду. Нужно ещё других рабынь проверить. Ну и должность. Спокойной ночи, Мелани.
-Спокойной ночи, Госпожа.
Спика ушла и заперла мою дверь. Мне было и смешно, и грустно. Я подумала, не вернётся ли она прямо этой ночью чтобы меня задушить? Вряд ли. Не похожа она на полную дуру. Вот и ладно.
Я переоделась в шёлковый пеньюар, поправила постель, умылась и вычистила зубы. Даже присела к зеркалу и сделала себе лёгкий ночной макияж. Почистила специальной щёточкой свой ошейник и цепь от него к унитоле. Наконец, решила лечь спать.
Тут возникла проблема. Цепь не позволяла мне опустить голову на подушку. Совсем чуть-чуть, но не позволяла. Дело в том, что прежде Спика приковывала меня на ночь на длинную цепь от кольца на стене. Наверное, сегодня она сильно переволновалась и забыла об этом. Впрочем, это могло оказаться и мелкой местью с её стороны. Я, конечно, могла и попытаться открыть замок шпилькой, как научили во сне Мелани-3, но решила пока не делать этого, хотя, в принципе, нужно как-то выбрать время и потренироваться в открывании замков. Но это когда никого рядом не будет, нечего тут всем подряд знать о моих талантах.
Я подтащила к кровати несколько коробок из-под обуви и подложила их под ножки. Заодно и проверила свой клад. Потом взяла из коляски Сонечку и приложила к своей груди. Так и заснула рядом с ней. И мне приснился очень хороший сон. Очень-очень хороший.
Я сидела на кровати в комнате просвеченной весёлым солнечным светом. Я была полураздета и держала на руках маленькую грудную девочку, которая сосала мою грудь и стреляла в меня хитрыми чёрными глазками. Я была счастливая, такая счастливая, что и сказать не могу! Я слегка покачивала девочку, глядела на неё и улыбалась. Мне было хорошо, чуть забавно и очень спокойно. И ещё такие интересные ощущения в груди. Вроде бы и больно, но и приятно в то же время. Я даже не удержалась и глянула на себя в зеркало, висевшее неподалёку. Я была красивая, стройная и улыбалась счастливой улыбкой. Только волосы у меня были несколько длиннее чем обычно. Они падали вниз и лежали на простынях, такие же светло-золотистые, как всегда. И на них забавно играли солнечные зайчики.
Я не знаю, долго ли продолжался этот сон, или всего минуту, но проснулась я лишь утром, а ощущение счастья долго меня не покидало.
С чего это такой хороший сон после вчерашних событий? Скорее, мне должна была бы присниться Спика, подкрадывающаяся с топором к моей постели. Или Слиппи с ножной гирей занесённой над моей головой. Я захихикала, представив это себе. Мне и сейчас ещё было хорошо, а шея, что интересно, совершенно не болела, как обычно по утрам. Наверное, цепь от ошейника к унитоле всё время была натянута, так что ошейник оказался на весу.
Я слезла с кровати и начала утренний моцион. Умылась, причесалась, надела одно из платьев, потом другое, в конце концов нарядилась в белую блузку и длинную чёрную юбку, а также обулась в туфельки на среднем каблучке. Потом достала свои денежки из ножки кровати, для чего опять пришлось высоко приподнимать эту чёртову кровать за спинку. Иначе шейная цепь не позволяла мне залезть в её ножку. Я завернула монеты и спрятала их в лифчик. Потом повязала голову платком, подаренным мне Госпожой Лили. Платок, надо сказать, был очень хороший. Во-первых, у него была серо-бело-чёрная неяркая расцветка, очень гармонирующая с моими глазами, во-вторых он был удачного размера и годился как на голову, так и на рот или на чьи-нибудь шаловливые ручки, например Спикины. А в-третьих, в чём я убедилась вчера связывая Спику, ткань была очень практичной. Она чуть тянулась и совершенно не скользила на волосах. Узел, завязанный на руках Спики, очень легко развязался и в то же время ничуть не ослаб, сколько она ни пыталась освободиться сама. Люблю красивые и практичные вещи.
Наверное, я встала слишком рано. Я уже давно собралась, а Спика всё не шла. Я сидела и играла с куклой, когда она наконец явилась. Но не одна, а с охранником, кажется тем самым, что говорил со мной, когда я сидела одна в коляске Лили.
-Вот, - сказала Спика, - этот охранник будет охранять тебя в городе.
-Значит Госпожа разрешила мне погулять, Госпожа?
-Да, - сказала Спика, - но только с охраной и в надёжных цепях.
-Ну, это само собой, Госпожа, - поклонилась я.
-Смотри, - сказала Спика охраннику, - Госпожа Мелани очень дорога Благородной Госпоже Лилиолонии. Хорошенько её охраняй.
-Конечно, Госпожа, - улыбнулся он и слегка поклонился мне: - Здравствуйте, Госпожа Мелани.
-Здравствуйте, - сказала я. - А как мне вас называть?
-Как захочет Госпожа.
-Но у вас есть имя, я надеюсь?
-Мелани, - сказала Спика, - охранники, как правило, не сообщают своих настоящих имён. Это не принято.
-Тогда, - сказала я, - может быть, я буду звать вас Линк? У меня в Унилонисе был охранник Линк и он меня хорошо охранял.
-Великолепно, Госпожа Мелани, - согласился охранник.
-Вот и прекрасно, - сказала Спика и принялась надевать мне на ноги кандалы, впрочем, достаточно лёгкие и удобные. Я заметила, что двигается Спика не очень свободно. Возможно, вчерашнее приключение у неё ещё полностью не рассосалось.
-Знаешь, - сказала она, - я думаю, ножных кандалов будет достаточно если я ещё и прикую тебя к коляске. Ты ведь возьмёшь с собой куклу?
-Да, Госпожа, - сказала я и положила Сонечку в коляску.
Спика достала короткую цепь и соединила нижнюю скобу коляски с серединой моих кандалов. Это и в самом деле выглядело практичным.
-У тебя ошейник плохо виден, - указала мне Спика на шею, имея в виду воротничок блузки.
-Но виден же, - возразила я.
-Ну ладно, - согласилась Спика. - Ну что, идёшь?
-Да, Госпожа.
Линк пристегнул мне к кольцу ошейника цепь и вывел меня в коридор. Навстречу нам попалась Слиппи на унитольной цепи.
-О! Мелани! - сказала она, - ты куда? Снова гулять с Госпожой?
-Нет, - сказала я, - сегодня я иду одна. И не гулять, а по делам.
-Как это, ты идёшь одна? - удивилась Слиппи. - Ты же рабыня. Какие такие могут быть дела у рабыни в городе, если Госпожа туда не едет?
-А что такого-то? - возразила я. - Не всё же время Госпоже со мной возиться. У Госпожи и другие дела есть.
-Так-то оно так, - сказала она, - да ты, верно, совсем не ценишь благосклонность к тебе Госпожи Лилиолонии.
-Почему это?
-Потому что одна гуляешь. Хорошая рабыня либо гуляет с Госпожой, либо ждёт её дома. В клетке, у кольца или у столбика. А не шляется где попало.
-Во-первых, я не шляюсь где попало, а иду по делам, а во-вторых, ты-то обычно сидишь в комнате отдыха, а не в клетке.
-Я сижу там, куда посадит меня Госпожа, - сказала Слиппи, - а приличная девушка, если её сажают в клетку, должна быть счастлива, что она может всем показать, как ей плохо и скучно без Госпожи. Мне, вот, и в голову не придёт, отправиться гулять одной. Лучше я буду дома сидеть, а тогда, возможно, Госпожа хоть несколько минут, да проведёт со мной.
-Вот и прекрасно, - сказала я. - Сиди дома, а я пойду. Можно мне пройти?
-Да мне-то что? - пожала она плечами. - Но вот, если бы ты была хорошая рабыня, ты бы признала сейчас, что меньше меня любишь нашу Благородную Госпожу Лилиолонию!
-Знаешь?! - рассердилась я, - каждый любит по-своему. Кто как умеет. Если ты такая любвеобильная, то и радуйся. А мне не указывай как жить.
-А это, между прочим, мой долг, тебе кое-что указать! - повысила голос Слиппи, загородив мне дорогу. - Я люблю Госпожу Лили и не хочу, чтобы ей отравляли отдых всякие засранки, которые свой живот в порядке держать не умеют!
-Это ты про кого это тут?
-Про тех, кто жрёт перед официозом, а потом своими ногами там дрыгает, чтобы Госпожа её на горшок сажала!
-Это откуда же тебе известно?
-Об этом уже все в доме знают!
-И от кого же? Не от тебя ли случайно?
-Неважно от кого! Важно то, что таких бесстыдниц, как ты, нужно примерно наказывать!
-Это как же так, примерно? - спросила я, с трудом сдерживая раздражение.
-А так, - сказала она. - Я бы на месте Госпожи Спики тебе пробку в задницу забила и на замок заперла. Вот тогда бы ты не жрала когда не надо!
Из этого я сделала вывод, что Слиппи не в курсе вчерашних несчастий Спики, а это хорошо. Возможно Спика решила встать на мою сторону и не обсуждала со Слиппи планы дальнейших акций против меня.
-Я думаю, - сказала я, - Госпожа Спика сама решит, кому куда пробки ставить, и без твоих советов обойдётся. И ты не меня не наезжай. Госпожа Лилиолония мной довольна, а потому, на твоё мнение мне наплевать. А ты сама нашу Госпожу не любишь, если с таким неуважением относишься к её мнению обо мне.
-Я люблю Госпожу! - вскрикнула Слиппи и топнула ногой.
-Писать хочешь? - осведомилась я.
-Не хочу я писать! - заорала Слиппи. - А ты не смей говорить, что я не люблю Госпожу!
-Ладно, - сказала я, - не буду. Но ты пропусти меня, наконец.
-Ты… - сказала Слиппи. - Ты… Ты…
-Серые коты, - ответила я, пытаясь протиснуть коляску между Слиппи и стенкой коридора.
-Что? - не поняла она. - Серые, кто? Кто?
-Конь в пальто, - добавила я и протиснулась наконец мимо.
-Госпожа, о чём это она? - зацепилась Слиппи за Спику.
-Ладно, Мелани, иди, - сказала мне Спика, - а я пойду-ка, посажу Слиппи в клетку, а то, она чего-то разволновалась.
Вот и слава Богу. Мы вышли наконец в садик и зашагали к выходу на улицу. Идти оказалось достаточно легко, только коляску нужно было везти чуть отодвинув от себя. А Линк-2 шёл сбоку и чуть сзади держа мой поводок.
Мы вышли на дорогу вдоль карниза и зашагали по внутренней обочине. Движение сегодня было небольшое, наверное Господа предпочитали по утрам долго спать. Погода тоже была средняя, умеренный туман, сквозь который тускло просвечивало размытое пятно Оллитары.
-Чего это вы всё молчите? - спросила я Линка. Мне захотелось на всякий случай расположить его к себе.
-Госпожа Мелани хочет со мной говорить?
-Да, - сказала я, - а что?
-Ну, обычно Госпожи не разговаривают с охраной, считают это ниже своего достоинства.
-Не такая уж я и большая Госпожа, - заметила я. - К тому же, я против предрассудков и считаю, что в принципе, все люди равны.
-Как это, Госпожа? Как может быть Квинглер равен ноквингу, а Нола ламиоле? Они же в принципе разные.
-Да, но ведь они в этом не виноваты. Разве не справедливо было бы дать им равные права по Конституции?
-По чему, Госпожа?
-Ну, по законам.
-Ха-ха, - сказал он. - Тогда что же, и меня будут защищать по законам о защите прав Унин?
-Да, действительно, - признала я. - Вероятно, следует составить новое, альтернативное законодательство.
-Вы, наверное, очень умны, Госпожа.
-Почему вы решили?
-Вы такие слова употребляете, о которых я и не слышал. Я вам сочувствую, Госпожа.
-Вы мне сочувствуете в связи с моими умственными способностями?
-Конечно, Госпожа.
-Странно, - сказала я. - Мне казалось, что сочувствовать следовало бы дурочкам. А чем плохо быть умной?
-Но вы же ламиола, Госпожа. Лишние умственные способности всегда мешают ламиоле отдаваться своим естественным желаниям и наслаждаться жизнью.
-То есть, девушке лучше быть дурой?
-Вовсе нет, Госпожа. Лучше всего тем, кто обладает оптимальным сочетанием физических и умственных достоинств.
-Понятно. А у меня, значит, на ваш взгляд, наблюдается диспропорция со смещением в интеллектуальную сторону?
-Ха-ха, - сказал он, - вы так забавно выражаетесь, Госпожа.
-Нормально я выражаюсь. Так сдвинутая я, или нет?
-Я мало знаю вас, Госпожа, чтобы делать такие значительные оценки. Если я и могу вам сейчас что-то посоветовать, то лишь по мелочам.
-Например?
-Ну, насчёт одежды, украшений… Но Госпожа, наверное, рассердится тогда. Уж конечно, ей лучше знать, что носить и как.
-Нет, нет, почему же? - заинтересовалась я. - А что у меня в одежде не так?
-О, Госпожа! Всё так. Что вы такое говорите?
-Нет уж, отвечайте. Я никогда чужими советами не пренебрегаю, если они полезны. Так что?
-Ну, хотя бы, зачем вы сняли носовой колокольчик? Он вам очень идёт, Госпожа Мелани.
-Мне идёт колокольчик болтающийся на носу как со… как… как совершенно посторонний предмет?
-Конечно идёт, а главное, без колокольчика вы звучите не так красиво.
-Звучу?
-Ну да, Госпожа. Разве вам никто не говорил, что звучание, это важная составляющая очарования в образе девушки?
-Нет, не говорили, - сказала я. - Интересное дело.
-Это не особенно тонкое искусство, Госпожа. Я думал, вы знаете. Вы ведь очень приятно звучите, когда на вас колокольчик.
-То есть, девушка должна двигаться так, чтобы создавать определённый звук?
-Конечно, Госпожа.
-Очень интересно. И как же это достигается?
-Ну, я ведь не Унина, Госпожа. Я всех тонкостей не знаю. Но общеизвестно, что звуковую картину создают в основном цепи и украшения, а также каблучки обуви и продуманные стоны и вздохи девушки.
-Хм, - сказала я. - То есть девушки кричат, стонут и вздыхают с заранее обдуманным смыслом?
-Не всегда, конечно, но, как правило, да, Госпожа.
-Допустим. А цепи? Они ведь бренчат как хотят.
-Вовсе нет, Госпожа. Перезвон цепей зависит от манеры ходьбы и дополнительных движений девушки. Ну и, конечно, от предварительного подбора толщины, длины и материала, а также и от конструкции браслетов и звеньев.
-М-да. Да тут, выходит, целая наука?
-Конечно, Госпожа. И не только наука, но и большой труд. Насколько я знаю, Унины много времени затрачивают на правильный подбор цепей и украшений. А ведь всё это надо ещё и попробовать, да и помощницы необходимы, чтобы оценить звук со стороны и при различных видах движений девушки.
-Неужели это действительно так? Что, даже всякие арестантки закованные в цепи должны приятно звучать?
-Арестантки? Ну, они, наверное, нет. Да ведь у них и цепи функциональные. Можно сказать, что у них и звук функциональный.
-То есть?
-Ну, арестанток заковывают так, чтобы охране было удобнее с ними обращаться, в том числе и в смысле звука. Арестантские цепи довольно громко бренчат. До определённой степени, по звону цепей арестантки можно не глядя судить о её движениях и даже настроении и намерениях, если охрана достаточно опытна, разумеется.
-Интересно.
-У арестанток цепи достаточно толстые и обычно из коротких овальных звеньев. Такие звенят сильнее всего, а главное, непрерывно, даже при очень небольших движениях. Цепи из длинных звеньев звенят, конечно, громче, но на маленькие и медленные движения реагируют слабо, поэтому, например, для ножных кандалов используются редко. Да и вообще, арестантские цепи не должны греметь слишком уж сильно, а то, если приходится сопровождать большую группу девок, так эта толпа так своим железом грохочет, что на нервы действует.
-Понятно, - сказала я. - А у законопослушных девушек, значит, цепи должны быть музыкальными?
-Не только. Звон ещё говорит и о статусе. Как правило, считается что громче всего звучат недалёкие девушки, со слабыми умственными способностями, посредственные физически и внешне. Ну, в смысле, надо же им чем-то выделяться, вот и звучат громче других.
-Ага, - сказала я, - пустозвонки?
-Хи-хи, - сказал он, - какое забавное слово, Госпожа.
-А солидные девушки, стало быть, звучат негромко?
-Не обязательно. Здесь ещё важна высота и ритмичность звука. Самые солидные, как вы выразились, девушки должны своими цепями и украшениями имитировать звук золотых цепей. Это очень низкий звук, скорее даже стук, а не звон. Но он говорит о высоком общественном положении и состоятельности собственника такой Унины, и потому очень престижен. Но не в спальне, конечно.
-Вон что, - сказала я. - Странно что Госпожа Спика, да и никто другой совершенно не просветили меня в этом вопросе.
-Я думал, вам всё это известно, Госпожа.
-Я что, хорошо звучу?
-Не только. Вы ведь ещё и разговариваете сами с собой.
-Это дурная привычка, - призналась я.
-Правда? А я думал, вы это специально, для оригинальности звукового образа.
-А это что, придаёт оригинальность?
-Ну, лично я такого новшества ещё ни у кого кроме вас, Госпожа, не встречал.
-Но это бормотанье, это же некрасиво?
-Трудно сказать. Но это, по крайней мере, оригинально. Многие девушки иногда создают не очень благозвучную звуковую картину, если их задача в тот момент не благозвучие, а просто потребность срочно обратить на себя внимание.
-Понятно. Если девушка вдруг завизжит как поросёнок, её конечно сразу заметят.
-Конечно, Госпожа, - улыбнулся он. - Заметят и заткнут рот. Тут тоже следует соблюдать меру. Утончённые девушки никогда не станут привлекать к себе внимания слишком грубым методом. Они лучше потратят много усилий на подбор манеры дыхания, тренировку движений, выбор цепей и колокольчиков, чтобы их звучание отличалось от других в лучшую, а не в худшую сторону. Достойный ценитель это заметит, а ради недостойных стоит ли стараться?
-Этот принцип я где-то уже слышала. Вот видите, вы мне полезные сведения сообщили.
-Если так, я очень рад, Госпожа.
-А теперь насчёт одежды.
-А что насчёт одежды?
-Что в моей одежде не так?
-Я такого не говорил, Госпожа.
-Нет, говорили. Впрочем, неважно. Просто выскажете ваше мнение насчёт моей одежды.
-Вы хорошо одеты, Госпожа. Скромно и со вкусом.
-Неужели не к чему придраться?
-Но я вовсе не хочу придираться, Госпожа.
-Нет, нет, пожалуйста. Мне же интересно. Вот если бы вы хотели придраться, то к чему?
-Если бы я хотел?
-Ну да. Представьте себе, что кто-то захотел придраться к моей одежде. Что бы он отметил, но так, чтобы это было обоснованно?
-Ага, понятно, Госпожа. Ну, прежде всего вам бы сказали, что ваш ошейник плохо виден.
-Но ведь виден же?
-Только частично и спереди.
-А это что, неприлично?
-Вовсе нет, Госпожа. Просто, как правило, рабыни специально так носят ошейники, чтобы их можно было хорошо разглядеть.
-А почему? Зачем?
-Но ведь ошейник для рабыни это предмет гордости. Там ведь имя её собственника и номер. А девушки которые являются собственностью влиятельных Господ, вот, как вы, Госпожа, обычно очень этим гордятся и хотят чтобы любой видел, чья они собственность.
-Да, да, - припомнила , - я это уже слышала. Но я скромная девушка. Не люблю хвастаться своим высоким положением. Разве скромность не украшает девушку?
-Смотря в каком случае, Госпожа. Не всегда правильно бывает скрывать свои достоинства.
-Но разве ошейник говорит о достоинствах рабыни? Скорее уж о достоинствах её собственника.
-Но как же, Госпожа? Это же связано. Знатные Господа никогда не покупают плохих рабынь. Уж если на рабыне ошейник высокопоставленного Господина, любому ясно что она обладает многими хорошими качествами, иначе, как бы она сумела понравиться купившему её Господину? Да и сам по себе ошейник часто о многом говорит. Вот на вашем ошейнике, Госпожа, прямо написано: «послушная рабыня».
-Ну, если это так, - сказала я, - то не опасно ли выставлять свои достоинства напоказ, да и достоинства своего ошейника тоже? Вот Слиппи мне говорила, что ценный ошейник могут отобрать и нацепить на недостойную шею, чтобы выглядеть крутой собственностью. Такое может быть?
-В принципе, да, Госпожа. Но ведь любая приличная рабыня не ходит без охраны. Вот и я вас охраняю. Уж я никому не позволю снять с вас ошейник, Госпожа Мелани.
-Спасибо, - сказала я. - А если бы напали трое или четверо?
-Я бы позвал на помощь. Обычно неподалёку всегда находятся городские патрули.
-То есть, грабителям тут ничего не светит?
-Ну, приличной девушке с охраной бояться нечего. Если девушка хорошо воспитана и правильно себя ведёт, с ней ничего не случится. А если рабыня лезет куда не надо, заходит в сомнительные места или заводит сомнительные знакомства, тогда ни за что нельзя ручаться. А если рабыня срывается с привязи и убегает одна, тогда уж точно с ней случится несчастье. Так делают только очень глупые рабыни, хотя, надо сказать, не так уж и мало подобных случаев.
-Странно, - сказала я. - Рабыни всегда в цепях, в клетках, и, уж конечно, всегда привязаны. Им и убежать-то невозможно.
-С одной стороны, это и так, Госпожа, - сказал Линк, - но на практике всего не предусмотришь. Тут ещё и психология девушек виновата.
-Психология? - заинтересовалась я. - Объясните поподробнее. Я ведь изучала философию и психологию.
-Где это? В Унилонисе, Госпожа?
-Нет, не там. В другом учебном заведении, но это не важно. Так что там насчёт психологии рабынь?
-Да ничего нового, Госпожа. Девушка на привязи конечно понимает, что это для её безопасности. И чем привязь надёжнее, тем спокойнее она себя чувствует. Однако, сам факт наличия привязи провоцирует её мышление на проверку того, надёжно ли она привязана? Многие сбежавшие девушки вовсе не хотели убегать, но им было интересно, получится это или нет? Кроме того, моменты когда бегство возможно, обычно столь коротки, что рабыня действует не успев даже ничего обдумать. Девушки ведь обычно очень импульсивны и эмоциональны, Госпожа.
-Знаете, - согласилась я, - а вы совершенно правы. Именно так всё и обстоит. Даже я могу припомнить несколько моментов, когда я могла бы сбежать. А тогда словно кто-то специально под руку толкает.
-Это общеизвестно, Госпожа. Поэтому обычно принимаются меры чтобы защитить девушек-ламиол даже вопреки их необдуманным поступкам.
-Это какие же меры?
-Разные. Вот Госпожа Лилиолония приказывает охране не попадаться на глаза ни ей, ни её рабыням. Это не только потому что она не любит лишних людей на глазах, это еще и очень практично. Ведь ни одна девушка не знает, следит ли за ней охрана в данный момент, или нет? Это несколько сдерживает неосознанное стремление сбежать. Помните как вы сидя на коляске ждали Госпожу?
-Да, помню, - сказала я. - Действительно, с тех пор я не испытываю особого беспокойства. А ещё какие меры?
-Хотя бы городские патрули. Уж они всегда проверят, если встретят девушку без ошейника или без охраны, или без рабыни на поводке, кто она такая и почему в таком виде.
-Понятно. А что грозит сбежавшим ламиолам? Я хочу сказать, какие опасности их подстерегают в городе?
-Ну, опасностей много. Можно, хотя бы, упасть с карниза, а это почти верный конец.
-Ну, для этого нужно потерять контроль.
-Конечно, Госпожа. Но опасностей много и без потери контроля. Например, девушку могут ограбить.
-Ограбить? Да что взять-то с ламиолы?
-Хотя бы её ошейник. Ошейник официально зарегистрированный в Унилонисе очень ценится при перепродаже, правда кратковременно. В этом и опасность.
-Ага, - сказала я, - понятно. Чужим ошейником могут воспользоваться злоумышленницы, чтобы выдавать себя за других. А после того, как собственник заявит о потере ошейника, этого уже сделать нельзя?
-Не только нельзя, но и опасно. Девушку в ошейнике который официально числится фальшивым уж конечно арестуют, а может, и подвергнут допросу с пристрастием, чтобы выяснить, где она его взяла? Поэтому у преступников ценятся только свежедобытые ошейники. Обычно их и снимают перед тем как совершить заранее обдуманное и подготовленное преступление. А предварительно высматривают девушек, которые в нужный момент могут стать лёгкой добычей.
-В таком случае, собственник рабыни должен сразу же сообщать о краже ошейника, или, хотя бы о бегстве рабыни.
-Казалось бы и так, Госпожа, но на деле всё по-другому. Никакой собственник не желает признаваться, что от него сбегают рабыни. Это же полностью его вина. Факты побега могут плохо кончиться. Плохому собственнику могут вовсе больше не доверить рабынь. А может ещё и потребуют компенсацию за причинённый рабыне вред. А с другой стороны, ещё и похитители ошейников придумывают разные хитрости. Например, взамен настоящего, надевают девушке фальшивый ошейник, да так, что она и не узнает об этом.
-Это как же?
-Да запросто. Сунут в нос сонный газ и все дела.
-Да, действительно, - признала я, - очень даже просто. А зачем это вообще? Какие преступления совершаются с помощью похищенных ошейников?
-Да какие угодно. С фальшивой рабыней на поводке хоть куда попасть легко. А там делай что хочешь, грабежи, похищения, иногда даже убийства.
-Кошмар какой! - сказала я. - А девушек, с которых сняли ошейник, хоть отпускают?
-Не всегда, Госпожа. Сами девушки, тоже очень хороший товар. Особенно когда они обученные и были в хороших руках, вот, как вы, Госпожа.
-Но зачем их похищать? Не проще ли купить рабыню? Они и стоят-то обычно смешных денег.
-Ну! - сказал Линк. - Купленная рабыня всегда регистрируется в записях. Она под защитой закона. А похищают для того чтобы продать тем, кто хочет пользоваться девушкой совершенно бесконтрольно, делать с ней что захочет.
-Н-да, - сказала я. - Неужели ещё кому-то мало издевательств допускаемых законом? Что ещё можно придумать такого, что испугало бы девушку посидевшую в колодце Унилониса?
-Очень много чего, - сказал Линк, - но уж я не буду вам говорить, Госпожа, а то вы спокойно спать не сможете.
-Но, надеюсь, их хотя бы не едят?
-Едят, Госпожа? Нет. О таком не слышал. Но, возможно, что и такое бывает.
-Ну вот, - сказала я, - теперь меня будет давить любопытство. Может, расскажете всё же?
-Ни за что, Госпожа. Рассказывать об этих мерзостях запрещено. Тому кто рассказывает такое ламиолам грозит наказание, и правильно. Так им и надо.
-Ну? - сказала я. - Я никому не скажу.
-Нет, Госпожа, - покачал головой Линк.
-А у меня ламиолия случится от любопытства!
-Так что? Я же здесь, я вас домой отведу.
-Ну, ну, ну! - топнула я ногой. – Знаете, какая я любопытная?
-Ничем не могу помочь. Лучше пусть вас мучает любопытство, Госпожа, чем дикие страхи.
-Ладно, - сказала я, - в другом месте узнаю.
-Не советую, Госпожа. Это очень плохие знания. Если вы будете правильно себя вести, никто вас не похитит и ничего плохого с вами не случится. Вот и радуйтесь жизни.
-Ну хорошо, - сказала я, пытаясь подобраться с другой стороны. - А какова вероятность того, что сбежавшую девушку похитят? Что, сразу бац, и в мешок?
-Нет, конечно. Тут уж, как повезёт. Это же от много зависит. Хотя бы от того места, где она шляется. Если она будет бродить по жилой зоне верхнего уровня, кто её там похитит? Да там и не разгуляешься особо, охраны полно. Быстро заметят и привяжут. Другое дело, нижние уровни. Чем ниже, тем опаснее.
-А когда опаснее, днём или ночью?
-Днём. Ночью многие спят. Ночью девушка и без бандитов куда-нибудь свалится. Послушайте, Госпожа, вы так интересуетесь, словно сбежать собираетесь.
-Может, и собираюсь, - сказала я, - и всё из-за вас.
-Как это, из-за меня?
-А вы не хотите моё любопытство удовлетворить. А я такая любопытная, что просто умру не узнав. Что же мне делать? Придётся сбежать и самой всё на себе узнать.
Линк неожиданно потрогал мои цепи и даже дёрнул меня за ошейник. Улыбнулся и сказал:
-Не сбежите, Госпожа.
-Что, цепи надёжные, да? Ну, может сейчас и не сбегу. Зато потом выберу момент.
-Я бы вам не советовал, Госпожа.
-А то, что будет?
-Плохо будет.
-Вам-то что? Сейчас я не сбегу, а если потом, то не вам же отвечать.
-Вы уж прямо так думаете, что мне лишь бы отвечать не пришлось! Я ведь и вам добра хочу, Госпожа.
-С чего это?
-Ну, вы мне нравитесь. Вот когда Слиппи была любимой рабыней Госпожи, она с охранниками и не разговаривала, лишь нос задирала выше макушки.
-Вот я сбегу и пропаду, - пригрозила я, - и будет она снова любимой рабыней. А ей лишь того и надо, чтобы я сбежала. Она уж и так меня пыталась… ну, неважно. Слушайте, а не она ли вас подговаривала?
-Это вы о чём, Госпожа?
-Она не советовала вам порассказать мне обо всяких опасностях, чтобы моё любопытство разыгралось?
-Слиппи говорила со мной, - сказал Линк, - но ничего плохого для вас не советовала.
-Ах, так она с вами говорила? И о чём же?
-Ну, она мне сказала, что вы, Госпожа, не любите гулять молча и советовала мне вас развлекать.
-То есть, она говорила, что я болтушка?
-Ну, не совсем так.
-Но в этом смысле?
-Ну, если вам угодно, Госпожа, то так.
-А ещё что?
-Она сказала, что вы любите смотреть на Нол.
-Смотреть на Нол? Не замечала за собой.
-Может, вы сами, Госпожа ей такое говорили?
-Ничего я ей не говорила. А ещё что она сказала?
-Что вы очень уважаете Нол и не любите тех, кто к ним плохо относится. Что вы бы хотели посмотреть на публичные наказания оболюционисток и преступниц Гедоникса.
-Чушь! - сказала я. - Не люблю я смотреть на наказания.
-Как? - удивился Линк, - разве вы не собирались сегодня в зоопарк?
-Ах да! - припомнила я, - собиралась. Но только потому, что сама Госпожа Лилиолония советовала мне сходить в зоопарк и угостить сидящую в клетке Страйкершу шоколадкой.
-Ха-ха! - сказал он. - Зачем?
-Эта Страйкерша нагрубила Госпоже. Вот она и хочет, чтобы ламиола отнесла ей шоколадку, словно Нола ламиоле. Чтобы она своё место знала. Впрочем, мне и самой это кажется забавным.
-Вообще-то, издеваться над пленницей в клетке, это не очень хорошо.
-Да не собираюсь я над ней издеваться. А если бы даже и собиралась, разве Страйкерши не заслуживают самого сурового наказания?
-Заслуживают, конечно. Но на то специалисты есть, чтобы их наказывать. А приличной девушке…
-Ну ладно, - перебила я, - уж я сама разберусь, что приличной девушке прилично, а что нет.
-Конечно, Госпожа, - чуть поклонился Линк.
Тут мы как раз добрались до магазина Госпожи Пенелопы. Пришлось ещё и ждать, поскольку там отоваривалась парочка Нол. В конце концов, их охранники утащили целых четыре больших ящика то ли с куклами-девушками, то ли с девушками-куклами, я не очень поняла. Я попросила Линка остаться снаружи у входа, потому что мне, якобы, необходимо побеседовать с Госпожой по интимным вопросам. Мой поводок перекочевал на унитолу Пенелопы и мы с ней прошли внутрь.
-Что-нибудь не так с вашей куклой, Госпожа Мелани? - спросила она.
-Вы меня помните, Госпожа?
-Конечно. Кроме того, вы в определённом смысле, местная знаменитость.
-Вы имеете в виду этот несчастный глаз Номы Оллитарха?
-В том числе.
-Ох, от этой известности я бы с удовольствием отделалась.
-Так что с вашей куклой, Госпожа Мелани?
-Ничего, Госпожа Пенелопа. С куклой всё в порядке. Я к вам по другому вопросу, Госпожа.
-По какому же?
-Видите ли, вопрос несколько деликатного свойства. Я бы хотела, чтобы нас никто не слышал, и, уж конечно, чтобы весь разговор сохранился в тайне.
-М-м-м, - сказала Пенелопа. - Вообще-то я не люблю тайн. Я ведь ламиола, я никакими тайными делами не занимаюсь. Напротив, вся моя деятельность на виду, и легко доступна для любого контроля.
-О, конечно, Госпожа! - согласилась я. - Деликатность моего вопроса вовсе не означает, что он содержит нечто противозаконное или недостойное. Напротив, решение этого вопроса направлено на укрепление законности и порядка.
-Любопытно, - сказала Пенелопа, - и в чём же этот вопрос состоит?
-Дело в том, Госпожа, - сказала я, - что одна из знакомых моей Благородной Госпожи Лилиолонии Мона-Генози, намерена направиться кое-куда с опасной и секретной миссией. Я, конечно, не знаю, куда, но возможно что это чуть ли не Гедоникс, гнездо мерзких преступниц и позор всей Оллитарии.
-А вы, Мелани, считаете ламиол Гедоникса преступницами?
-Так считает моя Благородная Госпожа, а я ведь её рабыня.
-Но ведь у вас, наверное, и своё мнение есть?
-Ну, давайте сейчас не будем обсуждать столь сложный вопрос. Дело не в этом. Дело в том, что этой уважаемой Ноле понадобятся некоторые предметы такого, скажем так, деликатного свойства, для обеспечения безопасности её миссии.
-Уж конечно, - сказала Пенелопа с подозрением поглядев на меня. - И ваша Госпожа послала вас за этими предметами ко мне?
-Не совсем так, Госпожа. Моя Госпожа не знает, где я собираюсь достать всё необходимое. И, уж конечно, она сама не станет искать такие вещи, ведь это могло бы вызвать подозрения у тех, кто возможно следит за той Госпожой и её близкими знакомыми. А я никому не скажу, где я и что достала.
-Как-то это странно выглядит, на мой взгляд, - заметила Пенелопа. - Как правило, Госпожи Нолы решают свои проблемы самостоятельно, а не поручают это своим рабыням.
-Ну, это так, конечно, - согласилась я. - Но я ведь ламиола, и в моих интересах поставить себя так, чтобы оказаться ценной собственностью для моей Госпожи в самых различных аспектах. Мне очень пошло бы на пользу если бы я оказалась полезной при решении подобного вопроса. А вот как только я увидела вас, уважаемая Госпожа Пенелопа, я сразу подумала что вы очень способная девушка и тоже можете помочь многим другим при решении различных вопросов деликатного свойства. Само-собой, в полном согласии с законодательством и на пользу обществу.
-Признаюсь, я несколько не улавливаю смысл, - улыбнулась Пенелопа. - Я ведь ламиола, и не способна мыслить на таком уровне, как эти уважаемые Госпожи Нолы. Может быть вы мне прямо скажете, что бы вы хотели приобрести?
-Конечно, Госпожа. Но только, чтобы всё было по-секрету, только между нами.
-Ну, разумеется, Госпожа Мелани.
-Мне необходим набор инструментов, маленький, компактный и надёжный.
-Инструментов для чего, Госпожа?
-Для того, чтобы при необходимости можно было освободиться от замков, цепей и верёвок, или даже пробраться сквозь решётку, Госпожа.
-О! - сказала Пенелопа. - Это опасные предметы и их категорически запрещено давать в руки ламиолам.
-Но мне же не для себя, Госпожа. Клянусь Оллитарой, мне нужно только передать их. А я сама и пользоваться не умею, да и учиться не собираюсь, и зачем мне при такой Госпоже как моя любимая Благородная Госпожа Лилиолония Мона-Генози?
-Четыре мониола, - сказала Пенелопа. - Надеюсь, вам выделили деньги?
-Да, конечно, Госпожа. Как же иначе. Вот:
Я полезла в свою сумочку и вынула четыре монеты.
-Пожалуйста, подождите здесь, Мелани, - сказала она и, сняв мой поводок со скобы унитолы, пристегнула его к кольцу на стене.
Я стала, ожидая её, осматриваться по сторонам. Мне показалось, что на подиуме сейчас не было живых девушек-экспонатов, одни куклы. Тем лучше, меньше любопытных. Но куклы были уж очень настоящими, а на расстоянии вполне можно было и ошибиться. Я заметила некоторую странность в собственном восприятии. Вот, я смотрю на одну из игрушек, зная что это кукла, и прекрасно это вижу. И поза у неё чуть неестественная, и лицо туповатое, да и всё остальное… А вот, если посмотреть с мыслью, что это живая девушка, тогда наоборот, начинаешь находить всякие штрихи в пользу такого варианта. Конечно, ничего тут странного нет, мы часто видим не то, что есть, а то что ожидаем увидеть, и понятно, что… то, что ожидаем увидеть? Ну да. А что? Что это за мысль такая проскочила вдруг у меня в голове? Нет, не уловила. Ну, да и Бог с ней, с мыслью. Мало ли что в голову приходит? Я потрогала цепь приковывающую меня к кольцу. Интересно, а почему она меня на унитоле не оставила? Чтобы я тут без неё не бродила? А я и не собиралась. Я приличная девушка, не воровка какая-нибудь… А, понятно. Ну что ж, она правильно сделала, что пристегнула меня к кольцу. Пенелопа умная девушка и я её только ещё больше уважаю за такую разумную предусмотрительность.
Отзывы можно присылать на aldementjev@yandex.RU