Вот и снова наводнение (ср. Корабли …
http://proza.ru/2010/11/26/3 ). Только теперь еще более крутое, 1924-го года. Деревянные торцевые шашки – шестигранные пеньки – из которых собрана мостовая Невского, плавают. Идущий в воде рискует попасть в открывшийся и невидимый под водой люк. Как будто отец рассказывал, что и лодки плавали тут же – но, возможно, я путаю с 1824-м.
Кстати, неподалеку на Михайловской-Бродского была баня, где за умеренную плату тебя мыла симпатичная девушка. Возможно, с дальнего востока. Продолжения программы не предусматривалось.
Отец с 25-го работал слесарем на фабрике «Возрождение» - в начале шоссе Революции. Поскольку он умел все, то зажил лучше, чем став позже инженером. Не мог забыть кавалерийское прошлое (Красные курсанты
http://proza.ru/2011/02/07/1146) и вместо коня приобрел мотоцикл Харлей. Это и сейчас уважаемая фирма. Купил комнату на Писарева-Алексеевской. Там проживало немало артистов Маринки (см. Среди поклонников …
http://proza.ru/2010/11/18/511) и других, в прошлом небедных людей. У какой-то генеральши купил складной ломберный стол – он служил нам обеденным, письменный стол и кое-какую другую мебелишку.
В момент обострения отношений с Англией – видимо, «ответ Чемберлену» 1927 года – всем на фабрике роздали по бутылке чернил, чтобы кинуть в английское консульство. Оно было недалеко от дома, так что оказалось удобно. Пачкать дом не захотел, а чернила пригодились в хозяйстве.
У отца была общественная нагрузка – председатель районного отделения общества смычки города и деревни. В задачи входило, как я понимаю, приобщение к городской культуре. Однако, когда отец приезжал в родную деревню к матери, он был вынужден принимать с односельчанами участие в битвах «деревня на деревню, стенка на стенку»: нейтралитет там не признавался, тем более пацифизм.
С 1927 года отец хранил сборник выступлений при борьбе с ленинградской оппозицией «Партия и новая оппозиция». Конечно, не на виду. Я любил смотреть ее с детства; особенно ценил таинственность вокруг нее. Отец говорил, что простой народ поначалу воспринимал дискуссии как своеобразный вид учебы.
В те времена в Смольный пускали всех по партийному билету. Он с товарищем приходил к Кирову по поводу устройства одного инвалида и был сразу же принят. Кстати, внутри Смольного была бесплатная столовая для работников, но на входе не останавливали. Так что иногда отец обедал там; на обычном нарпитовском уровне.
Знаком был отец и с Николаевым, будущим убийцей Кирова. Вообще, кажется, что все всех знали – во всяком случае, активная часть жителей. Он даже говорил, что Зиновьев приходил в наш дом, где была конюшня (см. Пространство детства
http://proza.ru/2010/12/06/463 ) и там хозяином был его родственник, чуть ли не отец. Странно, но и придумывать незачем. Скорее наоборот.
У отца была одна из первых в городе коротковолновых радиостанций (свидетельство 1926 года). Он умел ремонтировать и радио, руководствуясь не знаниями, а только интуицией.
Напротив дома был Алексеевский сад, где выступали артисты, в том числе и Мариинки. Эта традиция, постепенно мельчая, сохранялась и какое-то время после войны. Так вот, там был и комик Вася Гущинский. Когда в городе наглухо исчез обычный лук, он вышел на сцену с большим ожерельем лука на шее и молчал.
«Что молчишь?», - спрашивают.
«У меня-то лук есть. А вот Вы что молчите?», - отвечает. Вскоре лук появился, но Вася исчез с эстрады.
Чуть ли не в порядке мобилизации, в составе «Профтысячи», отца направили на курсы подготовки в институт. Когда он защищал диплом, ему почти исполнилось сорок. Пришедшие поздравить нового инженера родные нашли его в медпункте, отпаиваемого разным валерьянками. Примерно в то время Министром морского флота по совместительству стал Ежов, и народ каламбурил: «возьмет нас Ежов в ежовые рукавицы». А на войне человек с такой фамилией был комиссаром неподалеку.
___________________
Кажется, я понял, почему время в Трудовой армии (см. Красные курсанты
http://proza.ru/2011/02/07/1146) как-то неявно отражено в бумагах: ее придумал Троцкий.
И еще один эпизод: какое-то время между демобилизацией и Ленинградом отец работал на родине. Видимо, там его застала очередная партчистка.
Председателем комиссии оказался знакомый по Гражданской. Когда-то тот испугался идти в пешую атаку и притворился мертвым, а отец слегка его пнул. Теперь это стоило исключения, так что вместо 1919 года – 1930. Думаю, история истинная, так как она никогда не звучала вне семьи.
фото наводнения 1924 года в Ленинграде - из Яндекса