Пространство вымышленных миров. Кем вымышленных? Автором литературного произведения, или его героями? Метод покрытый пылью. Кто не баловался принципом взаимного отражения зеркал? Зачем это нужно? Зачем сворачивать в спираль принципы мышления и без того не очень-то понятные? Только лишь для того чтобы придать хоть видимость логики литературному бреду? А почему бы и нет?
Наверное, это здоровое стремление разложить по местам и упорядочить все мысли, даже явно бредовые. Да, бред, но именно и классифицированный как бред самим автором бреда. Для собственного спокойствия. Очень правильное поведение. Не хватало автору ещё личной озабоченности по поводу литературного идиотизма.
Что это такое тут понаписано? Бред, но бредит не автор, а его персонаж. А автор что, автор за чужой бред не отвечает. Правда, он сам выдумал того, кто бредит, но это уже вопрос другой. Малозначительный. Этим моментом можно пренебречь. А может и не я всё это выдумал. У вас доказательства-то есть? Полно примеров когда литературный герой воспринимается как более реальный персонаж, чем его автор. И это правильно. Нечего реальному человеку в душу лезть, у него там и так проблем хватает. А литературному персонажу что сделается? Над ним как угодно измываться можно. Конечно, если бы он мог сам по себе что-то сделать, уж он бы начистил задницу своему автору. А так, автор хорошо устроился. А почему нужно устраиваться плохо? Вот даже этот самый персонаж пытается вывернуться из всяческих неприятных ситуаций. И его можно понять. Тут такие ситуации, что кто угодно ужом завертится. Борьба добра и зла. Что есть добро и что есть зло? Возможно ли бороться со злом если вдруг обнаруживаешь, что сам по себе являешься злом по своей природе? Хорошо ещё, что не абсолютным злом, а так, всего лишь относительным и мелким.
*
В чём смысл человеческой жизни? Рождения, жизни и смерти. Существует ли предопределённость и назначение появления на свет каждого конкретного человеческого существа? Восточная философия и традиционное мировоззрение моего народа именно так и утверждает. Но если существует общепринятая точка зрения, это ещё не значит, что она соответствует истине. Всё это вопросы без ответа и они не стоят того, чтобы их обсуждать, или даже тратить время на их обдумывание. В нормальной жизни. Но чем, скажите ещё заниматься во время этих бесконечных маршевых вахт, когда не случается вообще ничего, только уничтожение времени твоей жизни? Я понимаю, что всё это необходимо. Нельзя всё предусмотреть, всё, что может произойти, все ситуации, все нюансы, которые могут оказаться не под силу автоматике. Присутствие хотя бы одного функционирующего члена экипажа необходимо, я сам настаивал бы на этом, если бы меня кто спрашивал.
Смешно, но половина маршевых вахтенных как раз и принадлежит к выходцам из стран восточной философии. Вероятно, психологи рассудили, что без созерцательного взгляда на жизнь и её конкретные проявления, трудновато будет не свихнуться на столь бездеятельном рабочем месте. Может они и правы, однако я просто ощущаю, как сквозь меня струится время, как оно уходит впустую, течёт словно сухой песок между пальцев, как бы сильно ты не пытался их стиснуть. Наверное тут действует ещё и реструктурированное поле пространственной оболочки, окружающей несущееся в пустоте тело трансплойера. Я не астрофизик, не синтезатор, даже не реакторщик, я всего лишь навигатор и универсал, по мере необходимости, как и все мы. Я не понимаю сколько-нибудь хорошо принцип перемещения в пространстве трансплойеров, но разве кто-нибудь его до конца понимает? Возможно, полёт в этом поле, названном для простоты гиперпространством, достаточно значительно влияет и на мышление. Если есть Бог, то, может быть, находясь здесь, мы просто приближаемся к нему на более короткое расстояние? Может в нашем мышлении начинают превалировать те мысли и чувства, которые изначально закладывал в нас Бог? А те, что придумали мы сами, отходят на второй план? Ну и зачем же Богу вселять в нас сомнения, страсть к поиску ответов на не имеющие ответа вопросы? Зачем ему надо чтобы мы задумывались над смыслом жизни? Правда, если никакого Бога нет, тогда конечно всё становится на место, хотя ответов на вопросы всё равно не даёт.
Интересно, а как другие, тоже мучаются подобными пустопорожними мыслями? Но я ведь о своих мыслях не распространяюсь, так почему должен ждать откровения от кого-то другого? Имеет ли смысл хотя бы этот полёт? Хочу надеяться, что да. Иначе просто жалко таких неимоверных затрат и трудов. Однако, больше всего мне почему-то жалко времени. Странное чувство. Жалеть время бессмысленно. Человек всё равно не обладает бессмертием и рано или поздно исчезает без следа. Если конечно и в самом деле исчезает. Ну вот, мысль опять идёт по кругу. Это тоже очень странно. Мысль вертится кругами, не развиваясь, не поднимаясь вверх по спирали, обретая с каждым оборотом что-то новое. У мысли здесь напрочь отсутствует вертикальная составляющая. Мне кажется, это символ бессмертия, вечно-замкнутого круга из которого нет выхода. И как трактовать эту мысль? Как предупреждение Бога о том, что человек не должен стремиться к бессмертию?
(Из электронных записей Мицуми Носимото, маршевого навигатора трансплойера F-5. 16-й год полёта по ретрансляторной трассе вайелоргов).
*
Как это ни странно, я не чувствовала себя слишком уж разбитой, чего можно было вполне ожидать после всех вчерашних событий. Наверное, полноценный сон, без всяких дурацких сновидений, всё-таки достаточно успешно снимает усталость. Надо отдать должное Спике, она не подняла меня слишком рано, но зато и долго раскачиваться не позволила. Меня достаточно быстро вымыли, накормили и причесали. Потом Спика надела мне голубой сарафан поверх шёлковой сиреневой сорочки, повязала платком и обула в прогулочные туфельки. Наряд оказался не совсем в моём вкусе, зато имелись и плюсы. Главное, она не вставила мне в нос кольца, из чего я рассудила, что Госпожа Лилиолония по-прежнему не желает меня видеть. Кроме того, Спика не надела мне и никаких цепей, правда сказала, что цепи, или что-нибудь другое, наденет мне арендовавшая меня Госпожа Сплиссиолония, если сочтёт нужным. Госпожа должна была явиться собственной персоной. Я предположила, что она прежде пообщается с Госпожой Лили, но Спика сказала, что Госпожа Лилиолония уже ушла по делам, прихватив с собой Слиппи.
Мне всё это не очень понравилось, в то же время я порадовалась за Слиппи. Госпожа всё-таки не забыла её. И я на Слиппи уже не сердилась, ведь, как бы она ко мне ни относилась, а не явилась же ночью устраивать мне «тёмную».
Спика, выждав некоторое время, повела меня наружу, примкнув к моему ошейнику поводок. Госпожа Сплиссиолония, как пояснила она, была очень пунктуальной Госпожой, и ждать её долго не придётся. Мы вышли из комнаты и отправились по коридору. И тут до меня донеслись отдалённые вопли, усиливающиеся по мере того, как мы приближались к комнатам ожидания. Я вопросительно поглядела на Спику, но та не собиралась мне ничего объяснять. Мы вошли в комнату клеток, где сидели Полли и Лоппи. Я кивнула им на ходу, они тоже сдержанно кивнули мне в ответ. В следующей комнате у столбика стояла на коленях Зизи, связанная голубой ленточкой. Я поприветствовала её, но Зизи в ответ так поглядела на меня, что я чуть не отскочила. А ей-то я когда успела наступить на хвост? Или она тоже влюблена в Госпожу Лили и не любит, когда на ней кто попало катается?
Между тем, вопли теперь стали совсем громкими, они явно доносились из соседней комнаты. Мне совсем не хотелось туда идти, но меня Спика не спрашивала. А может, она специально хотела чтобы я всё увидела. Если бы она хотела поберечь мою психику, то, уж конечно, нашла бы другой путь во двор. Мы вошли в комнату, где были кольца для привязывания рабынь. Я припомнила, что здесь ещё никогда не сидела. Вероятно, эта комната использовалась больше для наказаний, чем для ожидания. Пуппи, Тина и Сунна висели на верхних кольцах, подвешенные за связанные над головой руки, едва касаясь пола ногами. При этом ноги у них также были связаны и подтянуты верёвками слегка к стене, к нижним кольцам. И ещё у всех троих были металлические затычки во рту. Крайней слева висела Пуппи. Она ныла и хныкала, а сидевший около неё на корточках охранник чем-то смазывал ей задницу, покрасневшую и прочерченную вздувшимися полосами. Правее висела Сунна, вернее, не висела а вертелась на верёвке извиваясь и вопя, потому что второй охранник стегал её длинным кнутом. Именно её вопли и доносились до нас ещё в коридоре. Я представила, как бы она кричала, не будь у неё затычки во рту. А дальше висела Тина, видимо дожидающаяся своей очереди.
Я спрятала глаза, словно была чем-то виновата. Я совсем не хотела, чтобы из-за меня так жестоко наказывали этих дур. Я вообще не люблю когда кому-то больно. Зачем она меня сюда привела? Я дёрнула свою цепь и сказала:
-Госпожа Спика, пожалуйста, уйдёмте отсюда.
-Сейчас, - сказала она. - Не мешай. Надо же мне проследить, чтобы эти рабыни были наказаны как велено.
-Это жестоко, - сказала я. - Ну ведь, в конце концов, они же мне ничего страшного не сделали? Госпожа, пожалуйста, пожалейте их.
-Не лезь с советами, рабыня, - ответила мне Спика.
-Я не лезу, - сказала я. - Ну а Пуппи-то за что? Если бы не она, тогда бы со мной…
-Со мной, со мной! - заорала Спика. - Только о себе и думаешь! Я их наказываю не за тебя, а за то, что они с ночной цепи сорвались! Все трое одинаково виноваты, вот и получат одинаковую медленную порку. Ладно, пошли.
Мы наконец вышли во двор. Надо сказать, вопли избиваемой Сунны доносились и сюда, правда довольно глухо. Всё равно было невыносимо так вот стоять и слышать их.
-А где Мути, Госпожа? - спросила я чтобы хоть как-то отвлечься от криков.
-А тебе-то что?
-Ну, просто хотела поблагодарить, что она ночью вместе с вами пришла.
-Её Пуппи позвала. Не могла же она прямо ко мне идти, вот Мути и пришлось вместе со мной. А так, я думаю, ей глубоко плевать, что там ламиолы между собой решают.
-Вы, Госпожа, уж прямо так…
-Помолчи! - оборвала меня Спика. - Я бы тебе давно толу вставила, если бы не нужно было показать Госпоже Сплисси, что все рабыни у меня воспитанные. И где её черти носят, эту Сплисси?
-Вон, - показала я рукой, - едет кто-то.
-Слава Оллитаре, - вздохнула Спика и придирчиво оглядела меня.
Госпожа Сплиссиолония явилась на красивой коляске запряженной двумя девушками в достаточно скромных сбруях и ажурных наголовниках, почти не скрывающих лиц. Сама же Госпожа оказалась на этот раз вполне прилично, и даже со вкусом одетой в элегантный костюм с узкой юбочкой до колен. На шее у неё был белый шарфик, а на ногах тонкие чулки и туфельки на среднем каблучке. Ещё она была в тонких белых перчатках и с маленькими серёжками в ушах. Я даже удивилась, потому что прилично одетая женщина попадалась тут редко, в основном все были одеты как идиотки.
Госпожа спрыгнула с коляски и чуть-чуть кивнула Спике головой:
-Здравствуй, Спика.
-Здравствуйте, Благородная Госпожа, - сказала Спика и поклонилась. Глубоко, но, по крайней мере, не ложась на землю, как полагалось бы простой рабыне.
Госпожа Сплисси посмотрела на меня и приподняла мне подбородок кончиком литоны. Надо сказать, мне очень не нравилась эта манера Нол тыкать в меня своим хлыстом, но они все так делали и не только со мной, а с любой ламиолой.
-Как наша Мелани? - спросила она Спику. - Надеюсь, с ней всё в порядке?
-Да, Благородная Госпожа. Рабыня вымыта, накормлена и воспитана. Госпожа.
-Она давно получала Оллитару?
-Только вчера, Благородная Госпожа.
-Ну что же, значит всё в порядке. А что это там у вас за вопли слышаться?
-Ничего особенного, Благородная Госпожа. Это наказывают рабыню.
-Громко кричит, - заметила Госпожа. - Её что, наказывают без толы во рту?
-Конечно же с толой, Госпожа. Но я потом, конечно, объясню ей, что кричать так громко при наказании неприлично. Госпожа.
-И кто же из рабынь провинился?
-Странно что вы интересуетесь, Госпожа. Ну мало ли какие проблемы с ламиолами. Неужели вам интересно?
-А всё-таки?
-Это Сунна, Госпожа.
-Сунна… Сунна… Что-то я её не помню. Впрочем, неважно, - Госпожа Сплисси снова посмотрела на меня. - А почему рабыня в парадном ошейнике?
-Ну… - чуть-чуть замялась Спика, - всё-таки её первый раз в жизни сдали в аренду, она немного взволнована. И потом, ей следует привыкать к парадному ошейнику, а то она его всего один раз надевала, когда Госпожа Лилиолония брала её с собой на официоз, на котором…
-Ладно, - не очень-то вежливо перебила Спику Сплисси, - пожалуй, я поеду.
-Да, Благородная Госпожа, - поклонилась Спика. - Возьмёте её с поводком?
-Что? А, нет. Отстегни её поводок.
Спика отстегнула цепочку от моей шеи, а Госпожа Сплисси тут же взяла меня за руку и повела к своей коляске. Я почувствовала что её рука, державшая меня за запястье, была очень сильной. Это ощущалось даже несмотря на то, что она почти и не сжимала пальцев. Ну да, она ведь спортсменка. Наездница.
Госпожа достала с задней полочки коляски длинную цепочку с лёгкими наручниками и надела кольца на мои запястья. Кольца были тонкими, с защёлкивающимися замочками. Такими можно сильно поранить кожу на руках, но я ведь была обученная и воспитанная рабыня и, само собой, должна была хорошо уметь бегать за коляской, хотя на практике мне ещё не приходилось делать такого. Потом она достала цепочку-бегунок, примкнула её к наручникам, а прищепкой защемила подол моего сарафана вместе с сорочкой на высоте в две ладони от нижнего среза. Всё правильно сделала, ну да, у неё наверное достаточно большой опыт обращения с рабынями. Я тут же отошла на нужную позицию, в пяти шагах позади тележки и вытянула руки вниз и вперёд, так чтобы цепочка провисала до уровня колен. Госпожа Сплисси сдержанно улыбнулась и погладила меня перчаткой по щеке, а потом уселась в коляску. Щелкнул хлыст и коляска плавно двинулась вперёд, а я зашагала следом. Надеюсь, эта наездница хотя бы не станет гнать своих девок галопом по улицам. Бежать за тележкой конечно легче, чем тащить её на себе, но как-то уж очень унизительно. Если следовать местной классовой логике, то рабынь-ламиол как раз и следует постоянно слегка унижать, чтобы они чувствовали себя спокойно, на своём месте и при своём статусе. Для этого и существуют всяческие унизительные обычаи, типа поклонов, методов связывания, приковывания и запирания девушек-ламиол. Считается, что если рабыню долго не унижают, она начинает беспокоиться и чувствовать себя неуютно, а это вредно в смысле ламиолии. Некоторая логика тут конечно есть, только вот лично у меня эта самая логика вызывает, в лучшем случае, нервный смех.
Тем временем, коляска Госпожи уже достаточно быстро катилась по малолюдной в этот час улице элитарного жилого района. А я бежала следом, приподняв бегунком сарафан и позванивая привязывающей меня к тележке цепочкой. Прохожих и встречных экипажей было немного, причём никто не обращал на меня совершенно никакого внимания. Ну кого тут может удивить рабыня бегущая на цепочке за коляской Госпожи? Да ещё так буднично одетая и не проявляющая никакого непослушания. А у меня, тем не менее, было такое чувство, которое должно бы было возникнуть, если бы все показывали на меня пальцем. Наверное, с непривычки. В принципе, бежать было легко. Уж это не вал крутить, будь он неладен! Только надо было быть очень внимательной, следить за провисанием цепочки, подолом сарафана и расстоянием до коляски. Надо отдать должное Госпоже Сплисси, она вела коляску плавно, резко не меняя скорости и направления. Правда, она даже ни разу не оглянулась на меня, чтобы посмотреть, как я справляюсь. Это, конечно, можно было трактовать и как доверие к степени обученности рабыни, но хоть один-то раз она могла бы и взглянуть.
Краем глаза я отметила, что погода сегодня стоит стандартная, слабый туман слегка просвеченный Оллитарой. Вскоре мы добрались до выезда из района, где никто нас даже не остановил для проверки. Наверное охрана прекрасно знала Госпожу в лицо, а возможно уже и меня тоже.
Мы спустились на предыдущий уровень и поехали в сторону торговой зоны. Теперь уже движение на карнизе было более интенсивным, однако Госпожа Сплиссиолония и не подумала снижать скорость. Она умело виляла, обгоняя едущих в том же направлении и пропуская встречных. Вообще же, остальные двигались гораздо медленнее. Я даже стала несколько уставать. Не скажу, что приходилось бежать быстро, однако и при такой скорости можно устать, если бежать на столь большое расстояние. Мне даже некогда было посмотреть на окружающих.
Тут я заметила, что мы развернулись на широкой части карниза, пробежали сквозь короткий тоннель и повернули в обратном направлении. В этих местах мне бывать ещё не приходилось. Было бы любопытно посмотреть, если бы эта чёртова Нола так меня не гнала. Тут оказалось довольно широкое место, где можно было бы даже площадь устроить, однако, площади тут не было, только беспорядочное сплетение нескольких узких дорожек и несуразных строений. Тут уж Госпожа волей-неволей поехала тише, так как несколько перекрёстков были закупорены пробками. Вскоре пришлось даже остановиться, поскольку нужный нам проезд оказался перегорожен двумя сцепившимися колясками. Перепутались даже не коляски, а цепи привязанных позади рабынь. К несчастью, к обеим коляскам было привязано по четыре рабыни, что имело своим следствием достаточно длинные цепочки у задних пар. Скорее всего, одна коляска ехала прямо через перекрёсток, а другая как раз поворачивала. В результате, двое девушек забежали друг за друга и зацепились. Ну а теперь все восемь рабынь так запутались между собой, что их наездницам придётся долго их растаскивать, после того, как они закончат ругаться. Между тем, позади нас оказалась ещё одна коляска, большая и загородившая всю улицу. А за ней и ещё какие-то идиоты подъезжали сюда же, не видя издалека образовавшейся пробки.
Однако, Госпожа Сплиссиолония не растерялась. Она подозвала пару появившихся рядом охранников и велела им отвести коляску по назначению, когда дорога освободится, а сама решила идти пешком, прихватив с собой сумочку и меня. Она отстегнула мою цепь от наручников, однако, наручники с меня не сняла. Даже, более того, отсоединила цепочку-бегунок от подола сарафана, обвела её вокруг моей талии и снова пристегнула к наручникам. Мои руки оказались пристёгнутыми к поясу, хотя у меня и сохранилась возможность приподнимать спереди подол при ходьбе. Теперь Госпожа извлекла из сумочка кожаный поводок из основательного чёрного ремешка, узкого, но толстого, с полированными металлическими защёлками на концах. Она пристегнула поводок к моему ошейнику и легонько стегнула меня литоной по заднице. Госпожа Сплиссиолония, видимо, особенно не привыкла разговаривать с рабынями. И в самом деле, зачем утруждать свой язычок, если у тебя литона в руках?
Мы выбрались из пробки и зашагали пешком. Походка у Госпожи была что надо. Её вполне можно было бы показывать на подиуме. Госпожа прекрасно держала спину, не размахивала руками и не вихляла задом, больше, чем это было необходимо. Поводок она также не дёргала, а вела плавно и аккуратно. Но почему-то у меня сохранялась к ней лёгкая, но постоянная неприязнь. Даже хотелось чем-нибудь ей насолить, возможно лишь потому, что она умела двигаться не хуже меня. Я семенила за ней особенно не поднимая глаз и сцепив руки у пояса. Парадный ошейник ощущался на шее несколько иначе, чем повседневный. Однако, поскольку поводок почти не дёргал меня, за сохранность своей шеи я совершенно не беспокоилась.
Мы быстро выбрались из закоулков и, к моему удивлению, снова пошли вверх, на предыдущий карниз. Я ожидала, что здесь снова окажется пропускной пункт для белых людей, но ошиблась. В этом месте верхний карниз был общедоступен, правда, народу было мало. Наверное потому что тут не было магазинов и ресторанов, просто аккуратные дорожки между подстриженными лужайками. Однако, невдалеке виднелось сооружение вроде фасада дома, гармонично врезанного в скалу поднимающуюся над карнизом. Госпожа как раз туда и направлялась. Вскоре я заметила большую стоянку со множеством колясок привязанных к кольцам, а также и охранников, следивших здесь за порядком. Госпожа сразу направилась внутрь, из чего я заключила, что мы несколько опоздали на некое мероприятие из-за уличной пробки. Вероятно, я не ошиблась. Внутри помещение оказалось большим залом, скорее всего вырезанным в скале и только слегка обустроенном площадками и балконами. Зал был не особенно велик и напоминал больше всего маленький театр, которым наверное и являлся.
Группы Господ и Госпожей с рабынями на поводках прогуливались между стойками поддерживающими балконы и вели светские беседы. Мне показалось, что общество тут собралось достаточно демократичное, а не просто одна знать. Однако и знать обнаружилась. Госпожа прошла сквозь мелкую публику и оказалась перед знакомыми лицами. Я признала нескольких Госпожей присутствовавших на официозе, а также и Госпожу Люсилию с Сильвией на поводке. Госпожа была в покрывалах и чадре и держалась скромно, зато другая Госпожа сразу вылупилась и заорала узрев Сплисси.
-О! - воскликнула она, - Госпожа Сплиссиолония, живая и невредимая, если я не ошибаюсь?
Эту Госпожу я не сразу узнала, хотя и видела где-то. Одета она была в сарафан, почти точно такой же, как мой, только сорочка под ним была не сиреневая, а белая, да ещё на голове у неё был не платок, а высокая шапочка с вуалью. Слегка напрягшись, я вдруг признала в ней «Афродиту», ту, что на официозе была голой. А рядом с ней, кажется, стояла Чучело, только она тоже была в наморднике и плохо различима. Зато «Предводительницу» я сразу узнала. Но эта дама была покрупнее других и вообще достаточно видная персона. К тому же она была облачена в кринолин, да ещё имела на поводке сразу трёх рабынь в передничках, словом, занимала достаточно много места и её трудно было бы не заметить.
-Всё в порядке, Госпожа Сплиссиолония? - спросила и она. - А то, мы уж подумали, что «Сокрушительница Нол» сокрушила вас прямо сразу, с утра.
-Всё хорошо, - улыбнулась Госпожа Сплисси, - просто неудачная уличная пробка. Пришлось даже оставить коляску и идти пешком.
-Вот-вот! - сказала Чучело. - А разве это уже не несчастье?
-Ну нет, - сказала Предводительница, - это не в счёт. Госпожу Сплисси ведь не задавили и не переехали коляской. Несчастья у неё ещё явно впереди.
Нолы захихикали, впрочем, беззлобно, а Госпожа Сплисси спросила:
-Надеюсь, я ничего интересного не пропустила?
-Нет-нет, - успокоила её Афродита. - Выступала танцевальная группа из Присцилии. Достаточно низкий уровень. А вы, я погляжу, надёжно заковали эту Мелани? Побаиваетесь всё-таки?
-Да нет же, - сказала Сплисси, - просто, для быстроты, использовала привязные наручники коляски. Как только охрана приведёт мой экипаж, я схожу и надену на неё обычные прогулочные цепи. А что нам обещано программой?
-Певица, - сообщила Афродита.
-О! - воскликнула Сплисси. - Певица, это интересно. И давно ждём?
-Ну, всем интересно, вот администрация и выдерживает паузу.
Тут Госпожа Люсилия осторожно тронула меня литоной и спросила Госпожу Сплисси:
-А как рабыня, Госпожа Сплиссиолония, слушается вас?
Сейчас же все снова рассмеялись, а Предводительница сказала:
-Да вы не волнуйтесь, Люси, рабыня Мелани сегодня подвесит на дыбу Госпожу Сплиссиолонию, а вас ведь только завтра.
Теперь Нолы смеялись долго, и вдруг одна из рабынь на цепочке у Предводительницы подёргала свой поводок и склонила голову. Предводительница удивлёно уставилась на неё.
-Тебе чего, Ки?
«Ки» сложила руки скованные тонкой цепочкой, поклонилась до пояса и сказала:
-Благородная Госпожа, простите за беспокойство, Благородная Госпожа, разрешите Ки сказать пару слов ламиоле Благородной Госпожи Сплиссиолонии, Благородная Госпожа?
-А ты знаешь, что это за рабыня у Благородной Госпожи Сплиссиолонии?
-Знаю, Благородная Госпожа.
-Ну ладно. Поговори с ней. А мы все послушаем.
Ки сделала мне реверанс, сложила руки, как только что перед Госпожой, и сказала:
-Здравствуйте, уважаемая Госпожа Мелани.
-Э… - сказала я, - здравствуйте, Госпожа Ки.
-Нет-нет, это вы Госпожа, уважаемая Госпожа Мелани. А я простая цепная девушка. Пожалуйста, не называйте меня Госпожой, Госпожа.
-Не буду, - согласилась я, - но только если и вы не будете называть меня Госпожой.
-Но…
-А если не согласны, тогда я вас тоже буду называть Госпожой, и не просто Госпожой, а Благородной Госпожой, Высокородной Госпожой и над всеми Госпожами Госпожой. И ещё высокопородной Госпожой, и посмотрю, как вам это понравится.
Все Нолы вокруг весело рассмеялись, да и сама Ки улыбнулась.
-Но как же мне тогда вас называть? - спросила она.
-По имени, - сказала я. - Меня зовут Мелани. А вас?
-Ки, - сказала она и почему-то опустила глаза и даже покраснела, - а полностью, Кикимора.
-Э… - сказала я, нехорошо подумав о её Госпоже, - понятно. Если вы не возражаете, я буду называть вас Ки. А что вы хотели мне сказать?
-По поводу Великой Литоники…
-Ой-й-й-й…! - скукожилась я. - Ну не надо, а? Я тут ни при чём.
-Нет-нет! - воскликнула Ки, - я вовсе не говорю, что вы Великая Литоника, или когда-либо так себя называли…
-Вот именно, - подтвердила я.
-Ну да, - кивнула Ки. - Однако, вы необычная ламиола, и многие ламиолы знают о вас и верят в вас.
-Верят в меня? Это как надо понимать?
-Ну, мы верим, что у вас, Мелани, необычная судьба и, возможно, необычное предназначение.
-Сомневаюсь, - сказала я. - Хотя, всё, конечно, может быть.
-Уверяю вас, это очень даже вероятно. И ламиолы верят в вас и ваше предназначение. Говорят, что если бы Великая Литоника и вправду явилась в Оллитарии, очень может быть, что она явилась бы вам, а не кому-нибудь другому.
-Ну… - сказала я. - И что?
-Мы бы хотели, чтобы вы знали, мы все верим в Великую Литонику и ждём её. И знаем, что бы она ни сделала, она всё сделает правильно. И вы…
-То есть, - перебила Ки Предводительница, - ты, негодница, хочешь чтобы всем Нолам продели в нос кольцо и считаешь, что это будет правильно?
-Я такого не говорила, Благородная Госпожа! - склонилась Ки перед хозяйкой.
-Что же, я, по-твоему, глухая? - строго сказала Госпожа. - Знаю я эту вашу Великую Литонику! Она всем Нолам проденет в носы по кольцу, запряжёт их в тележки, а вас, ламиол посадит на место Госпожей, чтобы вы на нас катались. Устроит, понимаете ли, повсеместный Гедоникс и Содом с Гоморрой!
-Всё это глупости, Благородная Госпожа! - бесстрашно заявила Ки. - Все, кто так считает, просто очень глупые люди.
-Во! - удивилась Предводительница и дёрнула Ки за цепочку. - Ну-ка, умница цепная, объясни-ка мне, в чём моя глупость состоит?
-Никто не может знать волю Бога, - сказала Ки. - Никто не может знать волю Ангелов и намерения Великой Литоники, а также и время её прихода. Ведь сказано же в пророчестве…
-Я знаю, что сказано в вашем идиотском пророчестве, - перебила Предводительница, - и ты тут мне проповеди не читай.
-А если знаете, - сказала Ки, - то поняли бы, что Великая Литоника не станет размениваться на всякие паршивые носы и кольца, а сокрушит весь этот мир до основания. И правильно сделает! Благородная Госпожа.
-Накинь платок на рот, - велела ей Предводительница. - Ишь, разболталась. А ты, уважаемая Госпожа Мелани… - поглядела она на меня. - Впрочем, мне-то что? Ты у Госпожи Сплиссиолонии на цепи, значит ты пока что её проблема, а не моя.
Госпожа Сплисси хотела что-то сказать, но тут всеобщее внимание привлекла Госпожа, объявившая следующим номером выступление долгожданной певицы. Все вмиг потеряли ко мне интерес и, воспользовавшись этим, Ки тронула меня за руку и шепнула:
-А кольца в носы пускай она всё-таки им проденет.
Я хихикнула, а вместе со мной и остальные рабыни Предводительницы. Никто на нас и внимания не обратил, кроме бдительной Госпожи Сплисси, которая легонько стукнула меня литоной и велела:
-Помолчи.
А тем временем, на сцене появилась ещё одна знакомая мне персона, а именно Госпожа Бельвелиалия, недавно наехавшая на меня своей тележкой. Однако, тесен мир. Из последовавших далее объяснений ведущей Госпожи следовало, что эта самая Госпожа Бельвелиалия как раз и является собственницей певицы, которая сейчас будет перед нами петь. Как я поняла, эта чёртова собственница и приехала с целью гастролей, чтобы на таланте своей рабыни зарабатывать деньги, да ещё почёт и славу меценатствующей персоны. Мне показалось не совсем уместным тут восхвалять эту Госпожу, вместо самой певицы. Будь моя воля, я бы саму Госпожу заставила бы петь, после таких комплиментов в её адрес. Впрочем, возможно вся приветственная речь ведущей была заранее оплачена этой Бельвелиалией, они же все тут жулики.
Но наконец и эти восхваления закончились, а на сцену стали вывозить большое сооружение накрытое серебристой тканью. Волокли его четверо охранников, причём осторожно и медленно. Сооружение было высотой метра два, а сверху выступало толстое гладкое кольцо. Охранники остановились посреди подиума и пристегнули спускающуюся сверху цепь к этому кольцу. Послышался приглушённый лязг, цепь поползла вверх и сооружение закачалось в воздухе почти у самого пола. Теперь Госпожа Бельвелиалия подошла ближе и сдёрнула на подиум ткань. Нашим глазам открылась красивая большая клетка с заключённой внутри девушкой в белом платке и серебристом сарафане поверх светло-розовой сорочки. Клетка была достаточной высоты и ширины, чтобы девушка могла свободно стоять или сидеть на её дне, однако, сесть она не смогла бы, потому что была прикована к верхним скобам за разведённые в стороны руки. Впрочем, эти цепи были такой длины, что почти не стесняли движения рук, просто не позволяли опустить запястья ниже уровня груди. Однако, это было не всё. Ещё одна цепь выходила сзади, из под подола сарафана, несколько приподнимая его, и, опять же, поднималась вверх, к потолку клетки. К чему она была пристёгнута под одеждой, видно не было, но, судя по большой толщине цепи, скорее всего, к поясному обручу. И, наконец, ещё одна цепочка соединяла колечко, продетое девушке в нос с прутом клетки на уровне головы. Ошейник тоже имелся. Он был высокий и широкий, но, как мне показалось, очень тонкий и лёгкий. Что странно, ошейник не был полированным, напротив, он был матовым и серебристым, словно алюминий, а надпись на нём, хоть и была выполнена большими буквами, но так бледно, что издали разглядеть её было трудно.
Клетка же была железная, правда очень качественно выполненная, но без всяких оригинальностей, просто из вертикальных прутьев средней толщины, скреплённых несколькими узкими кольцами. Насколько я заметила, клетка не имела ни дверцы, ни замков, и, уж конечно, дно её не вынималось вниз. По знаку Госпожи Бельвелиалии девушку ещё немного приподняли вверх, так что дно клетки оказалось в метре от пола. Госпожа посмотрела на рабыню снизу и сделала знак рукой. Девушка в клетке сейчас же стиснула пальцами ткань сарафана и слегка подтянула его к груди. Теперь стали видны её босые ноги, щиколотки которых были помещены в пазы разъёмной деревянной планки, закрепленной над уровнем пола. Госпожа Бельвелиалия достала длинный серебристый шнурок, просунула руки в клетку и завязала его на правой ноге девушки. А потом снова сделала знак охранникам. Клетка поднялась ещё выше и остановилась на высоте метра в два с половиной, а шнурок свесился вниз, к руке вставшей чуть сбоку Госпожи.
-Уважаемые Господа готовы слушать певицу? - осведомилась Нола Бельвелиалия. Помаленьку наступила тишина и ведущая утвердительно кивнула головой. Тогда Бельвелиалия довольно резко дёрнула за шнурок, привязанный к ноге рабыни. Девушка в клетке медленно сцепила пальцы рук перед грудью и приоткрыла рот. Вначале не слышалось ничего, но вдруг я уловила нарастающую ноту, медленно увеличивающую силу и переходящую на более высокий тон. Я слышала такое и раньше, но эта девушка вела звук плавно, словно по линейке, выводя силу и тон на заранее намеченный звук и, достигнув его, запела. Голос у неё был высокий и сильный, да и к тому же акустика в помещении была неплохая. Лицо девушки было приподнято, чтобы горло не касалось ошейника и мне показалось, что я даже различаю, как вибрирует её шея в такт с меняющейся высотой звука. Поза же, в которой она пела, была возвышенная и отрешённая, взгляд устремлён вверх, а руки со свисающими с запястий цепями выдвинуты вперёд и стиснуты. Лицо было неподвижно, лишь рот едва заметно шевелился, зато её грудь приподнималась втягивая воздух, вспучивая ткань сарафана, а потом медленно опадала перед следующим вдохом.
-Славлю явленье жёлтого шара
О, Оллитара,
О, Оллитара.
Море зелёное тёплого света
Вечное счастье, вечное лето.
Светом залиты горные склоны
Славлю сияние Оллиолоны
О, Оллитария, ты Уна-лита,
О, Оллитария, жизни защита
Словно опора жизни престола,
О, Оллитария, ты Униола
Неба над нами купол нетленный
Как воплощенье мечты сокровенной
Счастьем наполнено сердце и тело
Счастье бессмертно, горе сгорело
Я уплываю в светлую негу, я улетаю ветром по снегу,
Я ускользаю тёплым туманом, я растворяюсь светлым обманом.
Мы словно тени в сиянье зелёном
Славлю вселенную с низким поклоном
Славлю страну, подобную раю
Таю я, таю я, таю я, таю,
Таю я в счастье, в вечном блаженстве
О, Оллитара, о, совершенство!
О, Оллитара, о, Оллитара,
Славлю явленье жёлтого шара…
Девушка взяла столь высокую ноту, что звук уходил за грань восприятия слуха, но он был, он вибрировал на пределе ощущения вызывая во мне очень странное чувство. Я ещё сумела подумать, что эта девушка имеет ненормальные голосовые связки, способные генерировать ультразвук за пределами нормального восприятия, но потом мои мысли отключились. Я была в восторге, в восхищении, сама не понимая, почему? У меня перехватывало дыхание. Звук, издаваемой певицей я не слышала, я его чувствовала чем-то в голове, чем-то, что словно бы вибрировало в резонанс с частотой голоса девушки и эта вибрация проникала всё дальше, всё шире охватывая моё тело и душу. Никогда раньше я не ощущала ничего подобного. Это было словно экстаз, только не сексуальный, а нечто более высокое, более сильное, зашкаливающее за грань возможностей тела и психики. Да что же это?! Я не могу, я сейчас умру, сейчас… Но какое чувство! Какое всеобъемлюще-невыносимое чувство слияния, растворения, рас…
Я умерла? Опять? Нет, на этот раз нет. Это кто? А, это Госпожа Сплисси обхватила меня и поддерживает на весу, а другой рукой дёргает мою шею поводком.
-Мелани! Эй, рабыня, ты что? Ты меня слышишь?
-Д-да, Госпожа, - захлопала я глазами.
-Можешь сама стоять? Или мне и дальше тебя на руках носить?
-Простите, Госпожа, - сказала я утверждаясь на собственных ногах.
Сплисси осторожно отпустила меня, подозрительно приглядываясь, и спросила:
-Ты чего это с ног валишься и ахаешь как в постели?
-Простите, Госпожа, это пение, голос… Мне стало так… Даже и не знаю, как сказать, Госпожа. Никогда такого не слыхала и не чувствовала, Госпожа.
-Надо же, - сказала Сплисси. – Ну, ладно.
Только теперь я осознала, что девушка больше не поёт, а стоит в прежней позе, разведя в стороны руки, слегка опустив голову и потупив глаза. А Госпожа Бельвелиалия с довольным видом раскланивается, принимая комплименты публики и слушая сдержанные аплодисменты.
-О! - сказала ей Предводительница, - великолепно, Госпожа Бельвелиалия. Очень даже хорошо. Почти идеально. Я вас поздравляю и благодарю.
-Очень тронута, Госпожа, - сделала лёгкий реверанс Бельвелиалия.
Теперь к ней подошла Госпожа «Афродита» и сказала:
-Не могу не признать, уважаемая Госпожа Бельвелиалия, у вас тонкий вкус и большая компетенция в вопросах приобретения собственности. Вы точно не выбросили денег на ветер и в скором времени окажетесь с приличной прибылью.
-Надеюсь на это, уважаемая Госпожа, - поклонилась Бельвелиалия.
Следующей к ней подскочила Госпожа Люсилия:
-Это прекрасно! Не терпится услышать полную программу, Госпожа.
-Разумеется, Госпожа, но в установленном порядке. После компетентной оценки и внесения установленной платы, Госпожа.
-Ну… - скукожилась Люси. - Очень жаль, что не прямо сейчас. Такое приятное впечатление.
-Очень рада, что вам понравилось, Госпожа.
Дальнейшие излияния продолжались в таком же духе, а последней к Госпоже Бельвелиалии подошла Сплисси со мной на поводке.
-Прекрасное выступление, Госпожа, - сказала она. - Моя рабыня даже упала в обморок от восторга.
-Рабыня? - удивилась Госпожа Бельвелиалия, так, будто говорить о рабынях и их обмороках было не совсем уместно в данном случае. - Ах, рабыня? Да. Бывает, что и рабыни кое-что смыслят в искусстве. Подождите-ка, подождите, - вдруг уставилась она на меня, - я эту рабыню где-то видела.
Я надула щёки и слегка скукожила нос, а также попыталась придать глазам глупое выражение, надеясь, что она меня не узнает.
-Впрочем, нет, - сказала она, - я ошиблась.
А после этого повернулась к охранникам и указала на клетку, которую сейчас же начали опускать вниз. Когда она коснулась пола, Госпожа Бельвелиалия извлекла маленькую шоколадку, отломила кусочек и протянула в клетку рабыне. Девушка осторожно взяла губами угощение и беззвучно проглотила, а потом сделала реверанс и приняла прежнюю позу. Госпожа протянула к её лицу свою руку ладонью вниз и рабыня тут же поцеловала её. А Госпожа слегка погладила её по щеке и поправила продетое в нос кольцо, хотя, на мой взгляд, поправлять его не было никакой необходимости. Кольцо, оно и есть кольцо, как висело продетое в перемычку носа, так и осталось. В этот момент рабыня коротко вскинула глаза и так получилось, что наши взгляды встретились. Глаза у неё были глубокие и умные, настоящее зеркало души, тонкой и утончённой души, совершенно не похожие на обычные глаза ламиолы. Но клетку тут же накрыли тканью, отстегнули от цепи и понесли со сцены. А я опустила взгляд, чтобы случайно Госпожа Бельвелиалия не заметила выражения моих глаз. Мне хотелось её убить, или, хотя бы посадить в клетку. Вот у Госпожи глаза были тупыми и самодовольными. Будь моя воля, я бы эту Госпожу и её рабыню поменяла местами, вот так было бы справедливо. И пускай-ка она сама поёт и целует руку этой девушке за кусочек шоколадки. Ну почему в жизни всегда всё неправильно, всё наоборот? Наоборот? Опять эта противная мысль! Она мне изрядно надоела. Ну вот, все мысли, как мысли. Пришли в голову, повертелись и ушли. А мысль о том, что всё должно быть наоборот засела во мне как заноза и никак не уходит.
Тем временем, меня, кажется, уже второй раз дёрнули за поводок. Я опомнилась и побежала за Госпожой Сплисси, строго поглядевшей на меня, но ничего на этот раз не сказавшей. Ближе к выходу её остановила пара незнакомых мне Госпожей, выражая удивление по поводу её раннего ухода. Однако Госпожа сказала, что после такой великолепной певицы вряд ли последует что-нибудь стоящее, что же касается балета, то даже Аннолиусские танцовщицы лично ей не по вкусу, как и всё Аннолиусское. Надо же, оказывается Госпожа Сплисси не любит Аннолиус. Хотя, мне-то что?
В конце концов, мы оказались на улице. Госпожа отыскала свою упряжку, которую уже доставили охранники. Но мы никуда не поехали. Вместо этого Госпожа сменила мне наручники и привязную цепь на прогулочный четырёхколечник, а кожаный поводок заменила цепочкой. Мы пошли дальше пешком, а насчёт коляски Госпожа отдала очередное распоряжение охране.
Госпожа теперь шла не торопясь, а со мной по-прежнему не разговаривала. Наверное Нолы вообще мало говорят с рабынями. И в самом деле, всё что рабыня должна понимать, вполне можно довести до её сведения литоной или элементарными жестами. Погода на улице изменилась не сильно, просто туман несколько поредел, а Оллитара стояла высоко и выглядела не размытым пятном, а тусклым шаром. Шли мы по каким-то скверикам, где были только пешеходные дорожки. Правда, народа тут было много, но никто никуда не торопился и не толкался. Из этого я рассудила, что тут гуляют богатенькие бездельники и зона специально удалена от проезжей части. Надо же Господам и Госпожам где-то и ножки размять, а то, наверное, попки разболятся от сидений колясок.
Что-то я раньше не замечала в себе никаких позывов классовой ненависти. Ну, а что удивительного? Я, в принципе, сама была Госпожой. Денег у меня хватало, перспективы не внушали тревоги, наоборот, внушали сплошной оптимизм. А теперь что? Теперь я рабыня которую водят на цепочке невзирая ни на какие умственные способности, да ещё и бьют чуть чего! Тут все мои косточки как по команде заболели и напомнили мне вчерашние весёлые приключения. Ну вот, скажите, как тут не проявиться классовому самосознанию? Эдак и не заметишь, как из тебя попрёт коммунистическая идеология. Нет, эти проклятые Господа точно нарвутся тут на революцию. А что? Идеология готова. Придёт Великая Литоника и даст команду. Может, у ламиол и автоматы где-то зарыты. Ну и пусть. Местная власть явно давно заплыла жиром, ну, по меньшей мере, их мозги. Так им и надо будет. Только вот, хорошо бы подсказать потом ламиолам, что надо не просто поменяться местом с Господами, а вообще поменять общественный строй, установить, скажем, демократическую республику…
-Установить чего? - повернулась ко мне Госпожа Сплисси.
-Э… - опешила я, - ничего, Госпожа.
-Что это за слово такое? Резать какую публику?
-Резать, Госпожа?
-Ну да. Ты сказала, что-то там установить, и режь публику. Это какую же публику, по-твоему, надо резать?
-Простите, Госпожа, - сказала я, - это всё моя дурная привычка, болтать вслух. Но, честное слово, я была уверена, что молчу, Госпожа.
-Это ничего, - сказала Сплисси, - но ты мне скажи, кого это ты там, в мыслях, резать собираешься?
-Никого, Госпожа, - сказала я.
-Но я же не глухая?
-Это просто слово похожее. Я, наверное, сказала: «Установить республику», Госпожа.
-Вот-вот, так ты и сказала. Установить режь публику.
-Не режь публику, а республику, Госпожа. Просто слово похожее, Госпожа.
-Республику, - повторила Сплисси. - И что это значит?
-Ну… я сама до конца не понимаю, Госпожа. Умные люди говорят, что республика, это такой общественный уклад жизни, когда всем хорошо, по мере возможностей, Госпожа.
-Ага., - сказала Сплисси, - то есть, у нас тут республика?
-Хи-хи-хи-хи! - не удержалась я. - Ой! Простите, Госпожа.
-А чего смешного?
-Совершенно ничего, Госпожа. Простите, Госпожа.
-Нет, ты уж мне объясни, у нас республика, или нет?
-Охота вам, Госпожа, говорить о политике с ламиолой? - слегка нагрубила я.
-Я Нола, - заявила Сплисси, - о чём хочу, о том и говорю. И с кем хочу.
-Ладно, Госпожа, - сказала я. - У вас тут не республика, а рабовладельческий строй. А республика, это когда все равны и закон для всех один.
-Для Нол и для ламиол?
-Для всех, Госпожа.
-Великолепно, - сказала Сплисси. - И ты, стало быть, хотела бы эту самую республику здесь установить?
-Сохрани Бог, - ответила я. - Не здесь, не республику, и не я, Госпожа.
-Не ты? - переспросила Сплисси.
-Не я, Госпожа.
-А кто?
-Я не знаю, Госпожа.
-Странно, - сказала Сплисси. - А у меня такое впечатление, что знаешь.
-Ничего я не знаю, Госпожа, - отперлась я. - Откуда мне что-то знать?
-Да? А чего же эта самая Кикимора вдруг тебя посредником назначила между ламиолами и Великой Литоникой?
-Вот у неё и спросите, Госпожа. Я сама удивилась. Чего я такого сделала-то, чтобы они меня так уважали?
-Вот что, - сказала Сплисси, - а, скажи-ка мне честно, если бы ты была Нолой, и богатой Нолой, хотела бы ты устанавливать тут всякие республики, или оставила бы всё как есть?
-Странно, Госпожа, - сказала я. - Все тут задают мне такие вопросы, какие не всякому по-уму. А я ведь всего лишь ламиола. Разве я способна правильно разбираться во всём этом, Госпожа?
-Ты уж напрягись, и ответь пожалуйста, - несколько странно улыбнулась мне Сплисси.
-Ну, не стала бы ничего менять, - сказала я, - если уж честно, Госпожа.
-А если бы ты была не слишком богатая Нола, или ламиола, но богатая, тогда бы как?
-Э… - сказала я. - А насколько богатая, Госпожа?
-То есть, уровень богатства у тебя влиял бы на уровень желания ничего не менять?
-Э… - снова сказала я. - Ну, наверное так, Госпожа.
-Так-так-так, - сказала она, слегка прищурившись. - А ты, Мелани, наверное, деньги любишь?
-Деньги рабынь портят, Госпожа, - заметила я.
-Хи-хи, - сказала она. - Возможно. То есть, тебе деньги не нужны?
-Ну…
-Или нужны?
-Послушайте, Госпожа, - сказала я, - всё это пустые разговоры. Я ведь рабыня, собственность моей Госпожи. Если бы у меня появились деньги, разве они были бы мои? Разве они не принадлежали бы моей собственнице вместе со мной?
-Ха, - сказала Сплисси. - Чаще всего, когда у рабыни заводится немного денег, она начинает мыслить несколько иначе.
-Это как, иначе, Госпожа?
-Ну, рабыня тогда признаёт, что её деньги, это собственность её собственника. Но ведь этому самому собственнику необязательно знать об этих деньгах. Поэтому рабыня может потихоньку потратить их на себя, получить удовольствие, поднять себе настроение и тем самым увеличить собственную ценность, что лишь на пользу её Господину, хотя он об этой пользе и не догадывается.
Я с подозрением поглядела на Нолу. Зачем она вообще затеяла этот разговор? Хочет чтобы я ей про свои сбережения рассказала? Чёрта с два!
-Ну что, Мелани? - сказала она, - разве это не разумный подход к денежному вопросу?
-У вас что, Госпожа, - спросила я, - ваши рабыни так и поступают? Прячут от вас ваши денежки?
Сплисси коротко рассмеялась и сказала:
-А кто их знает? Может и прячут. Разве за всеми уследишь?
-А если кого поймаете, Госпожа? Что будет такой негоднице?
-Ну, не знаю. Надо будет посмотреть на обстоятельства.
-А всё-таки, Госпожа?
-Чего это ты такая любопытная?
-Но вы же сами, Госпожа, разговор о деньгах затеяли? Вот мне и интересно, что делают знатные Госпожи, если у их рабынь деньги заводятся.
-Ну, если денег немного, можно просто внимания на это не обратить.
-А если много, Госпожа?
-А откуда у них много? Если воруют, придётся пороть, а то и пытать. А если где-то взяли честным путём, так может, им ещё и помочь? Тогда можно часть денег рабыне оставлять, и себе лишний доход обеспечить и её заинтересовать. А ты как думаешь, это правильно?
-Ну… А сколько рабыне нужно оставлять, Госпожа?
-Зависит от суммы. Если деньги большие, то и оставлять нужно побольше, чтобы стимул был прогрессивный. Допустим, если у рабыни вдруг завелось пятьсот мониолов, вполне можно оставить ей десять, или даже пятнадцать.
-Хи-хи-хи, ой! - хихикнула я. - Два процента?
-Считаешь, что мало?
-Два процента, это не стимул, а издевательство, Госпожа.
-Ага, - сказала она, - два процента мало?
-Ну да.
-Но ведь рабыня живёт на всём готовом, Госпожа её содержит, заботится о ней, разве это не стоит денег?
-Да? - сказала я. - А рабыня о Госпоже не заботится? Не одевает, не раздевает её? На тележке не возит? Каждое её желание не исполняет? А разве рабыне за это платят?
-Ещё чего! - сказала Сплисси. - Хорошей рабыне это всё только удовольствие доставляет, кто это будет ей ещё и платить?
-А хорошей Госпоже забота о рабынях удовольствие доставляет. И здесь тоже неуместно считать расходы.
-Ты так считаешь?
-А разве это не справедливо и не логично?
-Логично, - согласилась Сплисси, - но вот насчёт справедливости, это ещё вопрос. Ламиола всё-таки Ноле не ровня. Так?
-Так, Госпожа, - опустила я глаза.
-Именно так, - повторила Сплисси. - Вот и скажи мне теперь, если ламиола вдруг нашла источник денег, сколько она должна отдавать своей Госпоже? Чтобы было по-справедливости?
-С пятисот мониолов, Госпожа?
-Да.
-Ну… Триста себе и двести Госпоже.
-Ха! - возмутилась Сплисси. - Ничего себе! Ламиоле больше чем Ноле? Это ни на что не похоже.
-Но ведь имеется в виду, что ламиола сама деньги достала, без помощи Нолы?
-Да. Только не забывай, что эта ламиола сама собственность, со всеми своими деньгами, и по закону вообще всё должна бы отдать Госпоже. Так сколько, чтобы по справедливости?
-А сколько по-вашему, Госпожа?
-Пять процентов.
-Пять процентов кому, Госпожа?
-Пять процентов ламиоле, а остальное Ноле.
-Несправедливо! - рассердилась я.
-Нола не может иметь меньше ламиолы!
-Тогда пополам. Пятьдесят на пятьдесят.
-Нола ламиоле не ровня.
-Но пять процентов, это смех!
-Ладно. Пусть будет десять.
-Сорок.
-Двенадцать.
-Тридцать восемь.
-Тринадцать.
-Тридцать семь с половиной!
-Четырнадцать!
-Тридцать семь!
-Торгуешься как на базаре! Пятнадцать!
-А бизнес есть бизнес! Тридцать пять!
-Шестнадцать!
-Тридцать четыре с половиной!
-Семнадцать!
-Тридцать четыре!
-Я набавляю процент, а ты полпроцента сбавляешь?
-А вы набавляете от смехотворной суммы.
-Семнадцать процентов это смехотворная сумма?
-Это сейчас семнадцать, а начинали набавлять от пяти.
-Но не по половине процента!
-А я сначала вообще на десять процентов сбавила!
-Ладно, - сказала Сплисси, - двадцать процентов ламиоле. Куда уж больше-то?
-Тридцать три!
-Это же грабёж!
-Грабёж, - давать ламиоле меньше!
-Нет, грабёж, отбирать у Госпожи третью часть её законных денег.
-Может и так, но искать деньги за двадцать процентов дохода, это слишком слабый стимул, Госпожа.
-Двадцать два!
-Тридцать два!
-Ты почему такая жадная?
-А я ламиола, мне деньги слишком трудно достаются!
-А мне, по-твоему, легко? Пока придумаешь, как их достать, так все мозги себе вывернешь!
-Подумаешь! А попробовали бы вал крутить, так умственная работа вам сплошным отдыхом показалась бы!
-А ты что, крутила?
-А… Ну… Я просто так, для примера.
-Но ведь дело не в сумме и не в методе зарабатывания. Дело в принципе распределения.
-Вот я и говорю, тридцать два.
-Неслыханно! Это несправедливо!
-Это ваши двадцать два процента, несправедливо.
-Двадцать три!
-Тридцать один с половиной!
-Ни на каком приличном аукционе не сбавляют на части процента!
-Ничего не знаю ни про какие аукционы.
-Двадцать пять!
-Тридцать!
-Я сразу два процента прибавила!
-А я полтора сбавила! Это для ровного счёта, а надо бы сбавить меньше.
-Кошмар какой-то! Да вы, ламиолы, видно, удавитесь за мониол!
-А вы, Нолы, за мониол ламиолу насмерть загнать способны!
-И вовсе не за мониол, а за очень даже приличные деньги!
-А дело не в сумме, а в принципе!
-Короче, или двадцать пять процентов, или ничего!
-Двадцать девять!
-Двадцать пять!
-Двадцать девять!
-О, Оллитара! Что за упрямая девка? Я же сказала, либо двадцать пять, либо ничего! Согласна, или нет?
-А почему именно двадцать пять?
-Потому что четверть. Чтобы считать легче было.
-А почему тогда не треть?
-Э… Треть, это сколько процентов?
-Тридцать три и три, три, три, короче, три в периоде.
-Три в чём?
-В периоде. Ну, периодическая дробь, поскольку сто на три ровно не делится.
-Кошмар, - сказала Сплисси. - Ты что, сильно умная?
-Ну, уж что такое периодические дроби, знаю. Это же элементарно, даже проще чем дифференциальное и интегральное исчисление, Госпожа.
-Эй, - сказала она и дёрнула меня за цепь, - ты, ламиола, не зарывайся. Мне тут непонятных слов не надо.
-Я не зарываюсь, - сказала я. - Зачем это мне зарываться? Я на поверхности себя лучше чувствую, Госпожа.
-Я имею в виду, не строй из себя сильно умную, поняла?
-А если я и вправду сильно умная?
-Тем более, не строй. Это неприлично.
-Ну… Как скажете, Госпожа.
-Короче говоря, согласна на двадцать пять?
-Э…
-Чего, э?
-Согласна, Госпожа.
-Слава Оллитаре!
-Только из уважения лично к вам, Госпожа.
-Да? Чего это ты меня вдруг зауважала?
-Понимаете, Госпожа, - сказала я, - вы первая Нола, которая завела со мной деловой разговор. Пусть даже и не связанный с реальностью, а просто теоретический, но всё-таки… Я просто польщена, Госпожа.
-Угу, - сказала Сплисси. - Давай всё-таки окончательно уточним. Значит, мы взаимно признали, что, если судить по-справедливости, то ламиола должна оставлять себе четверть заработанных денег, а остальное отдавать Госпоже? Так?
-Ну… Так, Госпожа.
-Это будет справедливо?
-Да, Госпожа.
-Имей в виду, я это запомню. Ну, а теперь пошли дальше.
Она легонько стегнула меня литоной по заднице и дёрнула за поводок. Я подобрала цепи и последовала за ней. А зачем, собственно, она затеяла весь этот разговор? Не верю, что просто из теоретических соображений. Чего ей от меня надо? Чтобы я отдала ей три четверти денег, что украла у Лили? Да откуда бы она о них узнала? Да и не в этом главное. Станет она из-за десятка мониолов трудиться! Для Нолы это сущая мелочь. Вообще-то, эта Сплисси явно деловая дама. Скорее всего, она одновременно ещё несколько жульнических проектов пасёт, помимо моей аренды. Может, и я ей нужна для какой-нибудь текущей афёры? И в самом деле, если уж она сегодня меня прогуливает, почему бы не воспользоваться моментом? Как бы мне опять в нехорошую историю не вляпаться?
Мне вдруг пришло в голову, что я потому и попадаю в нехорошие истории, что боюсь в них попасть. Ведь, как известно, всё происходит наоборот. Вот если я попробую найти себе неприятности специально, вот тогда никаких неприятностей и не случится. Да, так-то оно так, только на практике проверять это боязно. А всё-таки интересно, что получится, если я возьму инициативу в свои руки? В конце концов, нужно в жизни всегда пользоваться моментом. Это обычно рискованно, но если не рисковать, тогда точно останешься в самом низу и все будут об тебя ноги вытирать. Я оглянулась вокруг чтобы посмотреть, нельзя ли учинить какую-нибудь авантюру прямо сейчас? И даже хихикнула, не удержавшись, при этой мысли. Госпожа Сплисси пристально взглянула на меня, но промолчала, только ещё раз стегнула литоной для порядка. У этой Сплисси, видно, дополнительные глаза на затылке. В жизни не встречала столь наблюдательную особу.
А, тем временем, мы приблизились к стоящему посередине сквера симпатичному сооружению, оказавшемуся летним рестораном открытого типа, причём, опять же, наполненным приличным обществом. Сплисси остановилась и придирчиво меня осмотрела, но ничего на мне не стала поправлять. Наверное сочла, что всё в порядке.
Мы прошли внутрь, но не сразу уселись за столик. Сплисси водила меня по ресторану и болтала о пустяках с разными Господами и Госпожами. Знакомых я не встречала, наверное все знакомые мне Госпожи ещё досматривали свой концерт в театре. На меня тоже никто особого внимания не обращал, хотя мне и показалось, что пара Госпожей поглядели на меня с подозрением и постарались встать так, чтобы оказаться от меня подальше. Мне захотелось сделать страшное лицо и пугнуть их каким-нибудь угрожающим жестом, но я вспомнила, что обещала вести себя прилично, и сдержалась. И тут я заприметила негодяйку Холли, которая как раз поднималась из-за столика, собираясь уходить. Я дёрнула свою цепь и указала не неё глазами Госпоже. Сплисси, вероятно, решила, что я просто обрадовалась, узнав знакомую мне Госпожу, но я подмигнула ей и указала пальцем на Страйкершу, так, чтобы никто кроме Сплисси этого не заметил. Сплисси не поняла, почему я указываю на Холли, но решила, что наверное на то есть причины, и направилась к ней.
Всё-таки Сплисси была сообразительной Госпожой, с достаточно гибким умом и быстрой реакцией. Наверное, она со временем стала бы мне симпатична, если бы я не была во власти первого впечатления от знакомства с ней на гонках упряжек. А Холли явно не собиралась в данный момент беседовать с нами, однако была вынуждена остановиться и поздороваться в ответ на приветствие Сплисси. К тому же, поблизости вертелось ещё несколько Нол, которые путались у неё под ногами со своими рабынями. Тут я заметила, что у Холли тоже рабыня на поводке, та самая невзрачная девица, которая была с ней и на приёме у Лили. Наверное Страйкерша была ещё и жадная, иначе не купила бы себе такую дешёвую девушку. Впрочем, она же злодейка, может и не купила, а отобрала у кого-то первую попавшуюся рабыню. Всё-таки я удостоила эту бедняжку беглым осмотром. Девушка была достаточно стройная, чуть пониже среднего роста с темными волосами выбивающимися назад из-под платка. А о её лице трудно было судить, поскольку и сейчас у неё во рту была большая соска с кольцом, делающая щёки надутыми, а нос приподнятым. Скорее всего, девушка была не так уж и плоха, вот только платье на ней было никудышным, а ноги вообще босыми.
-Ну как? - протокольно осведомилась Холли, явно на публику, - рабыня слушается вас, Госпожа?
-Естественно, - кивнула Сплисси и дёрнула меня за поводок: - Мелани, поздоровайся с уважаемой Госпожой Калиопалией.
Понятное дело, ей хотелось узнать, зачем это мне понадобилось подходить к Холли? А для этого она должна была дать мне возможность заговорить с ней. Я поклонилась до натяжения шейной цепи и сказала:
-Здравствуйте, уважаемая Госпожа Калиопалия, Госпожа.
-Э… - сказала Холли, - здравствуй, рабыня.
-Рабыня Мелани, Госпожа, - сказала я так, как будто она забыла моё имя.
-Ну да, - сказала Холли. - Я помню, да…
-Я счастлива, уважаемая Госпожа, что уважаемая Госпожа помнит меня, потому что не сомневаюсь, что уважаемая Госпожа помнит и всё, что обещала рабыне Мелани, уважаемая Госпожа.
Холи несколько растерялась, я снова ей поклонилась, а Госпожа Сплисси явно заинтересовалась и сказала:
-Вот как, Госпожа Калиопалия? Вы что-то обещали этой рабыне? Очень любопытно.
-Право, я не припомню… - всё ещё не опомнилась Холли. – Может, какую-то мелочь? Знаете, я иногда угощаю шоколадками незнакомых рабынь, разве всё упомнишь?
-Мелани, - спросила меня Сплисси, - напомни-ка нам, что тебе обещала Госпожа Калиопалия? Шоколадку?
-О, Госпожа! - сказала я, - насчёт шоколадок. Оказывается и Госпожа Калиопалия кормит девушек шоколадками? Не только я. Нет, уважаемая Госпожа мне шоколадок не обещала, скорее, это я…
-Да-да-да! - перебила меня Холли, - я теперь припоминаю, как было дело.
Она упёрла литону в мой подбородок и приподняла мне голову. Я сделала невинное лицо и мило ей улыбнулась. Холли пару секунд подумала, потом убрала литону и обратилась к Госпоже Сплисси:
-Видите ли, Госпожа Сплиссиолония, с этой Мелани связаны некоторые обстоятельства, которые… как бы это сказать? Которые… Вот что, Госпожа Сплиссиолония, не позволите ли вы мне немного поговорить с этой ламиолой наедине?
-Наедине? - искренне поразилась Сплисси. - С ламиолой?
-Ну да. Я ведь так и сказала.
-У вас с этой ламиолой секреты, которые вы мне, Ноле выполняющей функции её Госпожи, доверить не можете?
-Ага, - сказала Холли и мило улыбнулась.
-О, Оллитара! - возмутилась Сплисси, - но я ведь лопну от любопытства.
-Ну, вы ведь можете и не позволить мне с ней говорить.
-Ну да. Уж вы, Госпожа Калиопалия, найдёте способ поговорить с ней и помимо меня.
-Ну, если захочу, то найду, конечно. Но мне бы не хотелось ещё терять на это лишнее время.
-Ладно, - согласилась Сплисси, - так уж и быть.
Она пристегнула мой поводок к одному из колец прикреплённых к стойкам поддерживающим крышу. Потрогала мой ошейник и проверила, хорошо ли закреплено кольцо. Она, наверное, была очень здравомыслящей Госпожой и не хотела за меня отвечать, если что. Мы остались наедине с Холли, если не считать её рабыни.
-Чего надо? - неласково спросила меня Страйкерша.
-Того, что обещала.
-Чего это я тебе обещала?
Я вопросительно указала глазами на рабыню у неё на поводке.
-Говори, - сказала Холли. - Эта рабыня, считай, что глухая.
Рабыня вообще-то не выглядела глухой, однако держалась скромно и, с виду, к нам даже и не прислушивалась. Да, плевать на неё.
-Хочу обещанных ответов на вопросы, - заявила я.
-На какие ещё вопросы?
-На такие. Забыла, как в клетке сидела?
-Ну, ты языком-то не болтай, - несколько беспокойно сказала она. - Ни в каких клетках я не сидела, я тебе что, ламиола, что ли?
-Да? А пальчики что, зажили уже?
-Слушай, - сказала она, - может, разойдёмся мирно? Забудем взаимно о нашем знакомстве? Оно же тебе особой радости не принесло.
-Чего это так вдруг? Помниться, ты говорила, что присвоила меня навсегда и мне от тебя не отделаться даже после смерти?
-Ну, говорила. А ты что, такая дура, что всему веришь? Мало ли кто что там говорит? Я тебе говорила, что я Богиня, так ты что, и в это поверила?
-Слушай, злодейка, - сказала я, - ты так просто от меня не отделаешься! Я тебя выпустила только для того, чтобы на свои вопросы ответы получить. А если ты меня знать теперь не хочешь, так я тебя, Страйкерша поганая, охране сдам, чтобы по заслугам получила.
-Заткнись, - прошипела Холли. - Охране она меня сдаст! Охрана эта вся у меня вот где, - показала она мне сжатый кулак. - Ишь, напугала! Да тебе и не поверит никто.
-Ой, смотри не промахнись, - пригрозила я. - Я, знаешь ли, времени зря не теряла, а заводила знакомства. Знаешь, тут и непродажные должностные лица попадаются.
-Да ну? - усмехнулась она. - Чего-то я таких не встречала.
-Наверное, общаешься с такими же злодеями, как сама, а нормальных людей и не замечаешь.
-Знаешь, - сказала она, - ты меня жить не учи, ламиола убогая. С кем хочу, с тем и общаюсь. А с кем это ты знакомства завела? Уж не со Страйкерами ли местными? Смотри, у них фантазия бедная. Подрежут тебя без затей и выбросят на мусорницу.
-Ты меня пугать брось, сучка такая! Забыла, что я тебя больше не боюсь?
-Вот что, рабыня, - сказала Холли, ухватив меня за ошейник, - ты язык свой попридержи, а то я тебе его всё-таки отрежу. Будешь обзываться, не посмотрю, что подружками были, поняла?
-А ты меня не пугай, преступница. Мне тоже есть, чем тебя напугать.
-Да ну?
-Да. Захочу, обратно в клетку тебя упеку. Знаешь моё прозвище?
-Ну, ладно, - сказала Холли, - чего тебе от меня надо?
-Ответов на вопросы.
-Прямо сейчас?
-А когда?
-Завтра вечером.
-Ха, - сказала я. - Можно подумать, я когда хочу, тогда и хожу куда вздумается.
-А мне-то что? Ты же у нас всемогущая, а? Вот и придумай, как завтра вечером со мной встретиться. А если ты даже этого не можешь, значит ты ничего не можешь, значит нечего мне и время терять на всякую ничтожную цепную девку. Логично?
-Логично, - согласилась я. - Ладно, договорились. Где?
-Приходи к вечеру потолкаться в магазине Пенелопы, а я там тебя найду.
-Ладно. Только чтобы без всяких там Страйкерских штучек. А то…
-То-то-то, - сказала она. - Вот только пугать меня не надо. И грубить мне брось раз и навсегда, поняла, рабыня?
-Ладно, - сказала я, - завтра договоримся о дальнейшем сосуществовании.
-Договоримся, - согласилась она, дёрнула за поводок свою рабыню и удалилась.
Тут же появилась Госпожа Сплисси и отстегнула меня от кольца. Глядела она на меня так, будто я ей что-то была обязана объяснить. Но я скромно потупила глазки и молчала.
-Ну? - спросила она.
-Что, Госпожа?
-О чём был разговор?
-Хи-хи-хи, - ответила я. - Коммерческая тайна, Госпожа.
-Да? Тайны от Госпожи?
-Стало быть, Госпожа.
-У рабыни не должно быть тайн от Госпожи.
-Возможно, Госпожа. Но вы ведь даже не моя Госпожа, Госпожа.
-Сегодня я твоя Госпожа.
-Ну, а эта тайна не сегодняшняя.
-То есть, отказываешься отвечать?
-Прошу вас не сердиться, Госпожа, - поклонилась я, - но ведь это же не моя тайна, Госпожа. Вот если уважаемая Госпожа Калиопалия захочет всё вам рассказать, вот пусть она и рассказывает, Госпожа.
-Госпожа Калиопалия ушла, - заметила Сплисси. Я только пожала плечами.
-Ладно, - сказала Сплисси, - а если я тебя плёткой?
-Как угодно Госпоже, - поклонилась я. - Только я плётки не заслужила.
-А ты же мне не подчиняешься.
-Я вам подчиняюсь, Госпожа. Но обнародовать секреты своих деловых партнёров не имею права, Госпожа.
-Деловых партнёров? Хочешь сказать, что у тебя с Госпожой Калиопалией деловое партнёрство?
-Ну, можно сказать и так, Госпожа.
-Торговлей рабынями на пару занимаетесь?
-Хи-хи-хи-хи! - искренне засмеялась я.
-Может, Госпожей Нол продаёте Гедонисским преступницам?
-Ну! - испугалась я. - Скажете тоже, Госпожа.
-Ладно, - сказала Сплисси, - деловые отношения я уважаю. А ты у нас, стало быть, деловая девушка?
-А в этой стране, - сказала я, - не захочешь, а станешь деловой девушкой. Иначе тут просто не выжить, Госпожа.
-Хм, - сказала Сплисси, - возможно. Но ты что-то уж очень деловая девушка. Так торгуешься, что вспотеть можно.
-Это потому, - пояснила я, - что у меня начального капитала нет. Вот если бы я уже раскрутилась, тогда бы и перешла на более благопристойные протоколы деловых переговоров. Госпожа.
-С ума сойти! - сказала Госпожа Сплисси. - И это всё говорит рабыня, которая и рабыней-то стала только что. И что же из тебя дальше получится?
-Не знаю, Госпожа, - пожала я плечами. - Не очень-то много тут возможностей у цепной девушки. Сидя в клетке не сильно-то кем-нибудь станешь. Госпожа.
-Ладно, цепная девушка, - сказала она, - пошли-ка за столик.
Вскоре мы уже заняли свободный столик. Вернее, заняла его Госпожа Сплисси, а меня поставила на колени на коврик и пристегнула цепочкой к стулу. Ну да. Она ведь была Госпожа Нола, а я цепная девушка, как мы только что выяснили. Однако, как оказалось, я была уже достаточно известна. На меня косились не только унитольные официантки, но и бродящие вокруг Господа. А уж об их рабынях и говорить нечего. Мне стало слегка жутковато. Нет, я привыкла быть центром внимания, но в определённом месте и в определённое время. На подиуме, на съёмочной площадке или в фотостудии. Но не днём и ночью. Впрочем, может мне только кажется? Ну подумаешь, ламиола Нолу порезала? Что же, за это её пророком считать, что-ли? Ну, это, конечно, если оставить без внимания все эти сны, особенно нейтральную зону и Небесных Стражей. Нет, не хочу даже об этом думать, а то опять голова перегрузится.
Между тем, не успели ещё Госпоже подать на стол, как ей навязали своё общество три незнакомых дамы, благо, места за столиком были, а разрешения их занять дамы и не спрашивали. При этом, что мне показалось крайне странным, ни у одной дамы не было рабыни. Одеты же они были достаточно скромно, но не хуже многих других Нол.
-Желаю благополучия уважаемой Госпоже Сплиссиолонии Мона-Генози, - сказала одна из них, видимо от имени всей троицы.
-Взаимно, - сухо ответила Сплисси.
Тут как раз подошли полуголые официантки, звеня цепями и колокольчиками, и наставили на столик блюд с притягательным запахом. Покончив с обслуживанием Госпожи, девушки обратились и к дамам, но те от заказов отказались, а вместо того так и сидели, поглядывая на кушающую Сплисси.
-Вы бы немножко закусили, - через некоторое время сказала им Госпожа, - а то, мне неудобно. Не стесняйтесь, я могу вас угостить, если что.
-Нет, спасибо, - ответила одна из дам, - мы уже обедали. Лучше покормите свою рабыню.
-Как скажете, Госпожа, - сказала Сплисси и сунула мне в рот совершенно целую булочку. Булочка была небольшая, но и не маленькая. Я справилась с ней в два приёма, а Госпоже пришлось прервать на это время собственный процесс поглощения пищи.
-О! - сказала первая дама. - Что я вижу? Благородная Госпожа даёт рабыне не надкушенную пищу?
-Угу, - не очень уважительно отозвалась Сплисси, пережёвывая большой бифштекс. А мне в рот сунула пару маленьких ягодок с кислым вкусом.
-Этого недостаточно, - сказала вторая дама, - это всё малозначительно.
-Да! - с апломбом заявила третья дама. - Вам, аристократкам, не удастся отделаться незначительными мелкими уступками!
-Дайте поесть, а? - сказала Госпожа Сплисси. - У меня ещё и рабыня некормленая. Шли бы отсюда куда-нибудь в другое место?
-И не надейтесь! - заявила первая дама. Она, похоже, была главной в этой троице. - Лига не даст вам, зазнавшимся бездельницам, ни часа покоя, пока в вас не проснётся совесть и вы не признаете свои чудовищные грехи перед ламиолами!
-Ох, - сказала Сплисси, - ну почему я? Может, не сегодня? Ну нашли бы пока кого-нибудь другого?
-Найдём, - пообещала третья дама. - Найдём и других. Мы вас всех найдём, всех достанем, всех призовём на суд в самый неприятный для вас момент. Никто от нас не спрячется!
-Подождите, подождите, Госпожа, - вдруг придержала её за рукав вторая дама, - не стоит пока говорить о суде. Госпожа ведь разумно себя ведёт, пока что. А наши сердца всегда открыты для тех, в ком способна пробудиться совесть. Лига защиты ламиол вовсе не карающий орган. Наша задача наставлять на истинный путь всех, кто хочет спасти свою совесть и своё будущее от карающей руки провидения.
Госпожа Сплисси только вздохнула и продолжала кушать. Теперь она соизволила и меня угостить недоеденным кусочком бифштекса.
-Видите? - подпрыгнула первая дама, - эта Госпожа снова кормит несчастную рабыню своими объедками!
Бифштекс, надо сказать, был жестковат. Наверное Госпожа Сплисси просто устала его грызть и свалила эту заботу на меня. Краем глаза я также заметила, что от соседних столиков Господа, сидящие там, хоть и не явно, но наблюдают за Госпожой Сплисси, да ещё с некоторым злорадством.
Госпожа, видимо, решила не скандалить и молча принялась за пирожки, запивая их вином из бокала.
-Кормить рабынь объедками, это недостойно и мерзко, - заявила ей третья дама.
-Хорошо, я больше не буду, - смиренно сказала Сплисси и сунула мне в рот целый пирожок.
-Э… - сказала дама, явно не ожидавшая от Госпожи Сплисси такого миролюбия. А за соседним столиком захихикали.
-Этого недостаточно, - сказала первая.
-Да-да, - согласилась Сплисси, - но не всё же сразу? Давайте помаленьку, а? Начнём с того, что я не стану пробовать пищу рабыни, ну и хватит на сегодня, а? Нельзя же так сразу менять весь свой образ жизни?
-Ну… - сказала третья дама. Вероятно, поведение Госпожи Сплисси поставило их в тупик и они растерялись.
-А почему же нет? - сказала вторая дама. - Зачем же тянуть с хорошим делом? Хорошее дело нужно делать не откладывая и с максимальным усердием.
-Что, и обед закончить нельзя? - начала сердиться Сплисси.
-Обед? Хи-хи-хи. Нет, почему же. Уж пообедайте напоследок, Госпожа.
-Спасибо, - сказала Сплисси и принялась за десерт, от которого и мне досталась маленькая шоколадка, а потом ещё и стакан свежей водички с кисловатым вкусом.
-Она над нами издевается, - догадалась третья дама. - Сейчас нажрётся и начнёт орать, как и раньше.
-Нет-нет, Госпожа, - сказала Сплисси, - уверяю вас, я решила кардинально изменить свой образ жизни.
-Это с чего это?
-Но вы же сами от меня этого требуете.
-Так-то оно так, - подозрительно сказала дама, - а что же вы раньше не прислушивались к требованиям лиги?
-Так что? Разве не бывает, что совесть просыпается сразу и насовсем? Особенно если перед этим к её пробуждению постоянно взывают Господа обеспокоенные твоим будущим?
А за соседним столиком несколько дам уже просто давились со смеху, отчаянно зажимая себе рты платками.
-А чего это они смеются? - спросила третья дама.
-Ну, наверное они ещё не прониклись, как я, и в них ещё не пробудилась совесть, - пожала плечами Госпожа Сплисси. Теперь она уже закончила есть и принялась ковыряться у себя в зубах тонкой палочкой. Наверное, это было не очень прилично. Дамы несколько скукожились, однако промолчали.
-Так значит, что, - сказала Главная, - вы хотите сказать, что согласны на все требования лиги?
-Да, - кивнула Госпожа, - только с одним условием.
-Это с каким же?
-Если моя рабыня, - дёрнула она меня за поводок, - согласится с их справедливостью.
-Прекратите дёргать ламиолу за шею! - сказала третья дама и пояснила: - Это мерзко.
-Простите, - сказала Сплисси, - это дурная привычка. Я больше не буду.
-А почему мы должны спрашивать именно эту рабыню? - спросила Главная.
-А почему не её? Она же тут, под рукой, вот её и спросим.
-Ну да! - сказала подозрительная дама. - Вы, наверное, специально запугали несчастную девушку, чтобы она сказала всё, что вы захотите.
-Знаете? - сказала Сплисси, - ведь вы же понимаете, что это не так. Рабыня не моя, она арендована и я с ней ещё и трёх часов не провела. И я не собиралась сегодня встречаться с вами, неужели это не очевидно? Или вы сами испугались собственных требований и боитесь их лишний раз повторить?
-Лига ничего не боится! - подпрыгнула дама. - Лига никогда не отказывается от своих слов!
-Правда? - сказала Сплисси, теперь ковыряющаяся пальцем в носу. - Но я ведь не член лиги, я всего на память не помню, а рабыня ваших требований вовсе ни разу не слыхала. Сделайте милость, повторите пожалуйста, что я должна сделать чтобы спасти свою душу и своё будущее?
-Вы должны отказаться от права владения ламиолами как рабынями, поскольку никакой человек не должен быть собственностью другого человека.
-Понятно, - сказала Сплисси. - Дальше, пожалуйста.
-Вы должны публично признать ошибочность своего прежнего образа мыслей и выразить готовность понести наказание за всё зло, которое сотворили в результате своей неправильной жизни.
-Кажется, было что-то ещё, - напомнила Госпожа Сплисси.
-Разумеется, - сказала третья дама. - Вы обязаны отчислять три четверти ваших доходов на нужды ламиол, а также на организационные издержки связанные с деятельностью лиги защиты прав ламиол Оллитарии.
-Уточните пожалуйста, а в чём будет состоять моё наказание за предыдущие грехи?
-После беспристрастного рассмотрения величины вреда, нанесённого вами ламиолам и степени препятствования деятельности нашей благородной лиги, вам определят срок, который вы будете обязаны отбыть в качестве рабыни транспортного или технического отдела Унилониса.
За соседним столиком одна из дам не сдержалась и прыснула со смеху во весь голос, а остальные зашикали на неё и сделали каменные лица.
-А потом?
-После отбытия наказания вы получите право вступить в лигу защиты ламиол и тогда же вам будет определён вид деятельности на пользу общества.
-Слыхала, Мелани? - спросила меня Сплисси. - Что скажешь?
-Я просто поражена, - призналась я, - однако, заметила некоторую противоречивость в требованиях уважаемых Госпожей.
-Да? - сказала главная дама. - Какую же?
-Госпожи утверждают, что никто не должен иметь права владеть другими людьми, как рабами?
-Естественно.
-А сами хотите на время сделать Госпожу Сплиссиолонию рабыней. Как же так?
-Никакого противоречия! - вдохновенно заявила дама. - Ведь Госпожа Сплиссиолония будет признана преступницей и рабство для неё будет являться не рабством, а мерой наказания за преступления. А наказания для преступниц никто отменять не собирается. Разве это не понятно?
-А её могут заставить работать в транспортном отделе? - уточнила я. - Заставить катать тележки?
-Очень может быть, - подтвердила дама. - Как правило, бывшие знатные Нолы оказываются неспособными ни к какому полезному производству, ну а для работы в транспортном отделе никаких особых способностей не требуется.
-И кто же на ней будет ездить? - поинтересовалась я.
-Да кто угодно. У транспортного отдела всегда полно клиентов. Какая разница? - несколько озадачено сказала дама.
-Несколько странный у вас метод борьбы с рабством, Госпожа, - сказала я. - Вы хотите искоренить рабство, сохранив при этом наличие рабовладельцев, Госпожа.
-Э… - не поняла дама. - Это почему?
-Если не будет рабовладельцев, кто же тогда станет ездить на Госпоже Сплиссиолонии, пока она будет отбывать наказание в качестве рабыни?
-Что за глупости? - возмутилась дама. - Рабовладельцев вон сколько, разве всех в одночасье искоренишь? Уж на долю Госпожи Сплиссиолонии наездники найдутся.
-Вот я и говорю, странный метод, - повторила я.
-Ничего тут нет странного, - упёрлась дама, - это у вас какие-то странные рассуждения, э… Мелани.
-Ну так я же ведь глупая ламиола, - напомнила я.
-Э… - повторилась дама. Наверное, у неё это было любимое выражение.
-А можно ещё вопрос, Госпожа? - перебила её я.
-Можно, - несколько насторожённо ответила она.
-А, скажите пожалуйста, Госпожа, вот Госпожа Сплиссиолония будет обязана отчислять вам почти все свои доходы…
-Не нам, а на нужды ламиол, - перебила она меня, - и не все, а три четверти.
-Ну да, - подтвердила я, - я так и хотела сказать. Вы, Госпожа, имели в виду доходы от её работы в транспортном отделе? А я думала, что преступницы работают бесплатно.
-Так и есть, - сказала дама. - Нет, я имела в виду доходы, которые Госпожа Сплиссиолония имеет сейчас, пока ещё ведёт свой антиобщественный образ жизни. Ренту за рабынь, доходы от торговых операций и другие методы извлечения прибыли, которых я и вспоминать-то не хочу.
-И ваша уважаемая лига станет пользоваться деньгами полученными за владение ламиолами как рабынями?
-Ну да. Какая разница, каковы источники доходов? Важно направить эти деньги на благое дело, использовать их в интересах ламиол и защищающей их права организации.
-А, Госпожа, ведь чем больше этих денег, тем лучше?
-Понятное дело, - ответила дама. Теперь уже она очень подозрительно на меня смотрела.
-Понятно, - сказала я и обратилась к Сплисси: - Благородная Госпожа, я бы вам не советовала следовать советам этих уважаемых Госпожей, Госпожа.
-О! - сказала Сплисси. - Но почему же? Разве они не хотят позаботиться о ламиолах, таких как ты?
-Это спорный вопрос, Госпожа.
Тут все три дамы начали возмущаться, и достаточно бурно.
-К моему великому сожалению, уважаемые Госпожи, - сказала им Сплисси, - я не могу пока воспользоваться вашими предложениями, поскольку моя ламиола этого не одобряет.
-Так нечего эту ламиолу и спрашивать! - заголосила третья дама. - Она глупая и неблагодарная!
-И вообще, пускай объяснится! - заявила главная дама. - Чего это она имеет против нашей лиги?
-Да, да! - поддержала её третья. - Госпожа Сплиссиолония, заставьте-ка её объясниться!
А вторая дама помалкивала. Мне показалось, что эта дама самая умная из всей троицы.
-Слыхала, рабыня? - спросила Госпожа Сплисси и ощутимо дёрнула меня за ошейник. При этом ни одна из дам ничуть не возмутилась. - Госпожи требуют объяснений. А ну-ка поясни, чем тебе лига защиты ламиол не нравится?
-Может, не надо, Госпожа? - попросила я.
-Как это, не надо? Ишь ты какая! За свои слова отвечать надо. А не способна, так платок в зубах держи, и не разевай рта.
-Вообще-то, вы сами приказали мне отвечать, Госпожа, - заметила я.
-Допустим, - согласилась Сплисси. - Ответить ты была обязана. А вот, что отвечать, должна была подумать. И уж если что сказала, так изволь-ка за свои слова ответить. У меня плётка-то под рукой.
Мне показалось, что Госпожа Сплисси вовсе не собирается меня бить и вообще, изощрёно издевается над представительницами лиги.
-Если уважаемых Госпожей интересует мнение глупой ламиолы… - начала я.
-Понятное дело, интересует! - возмутилась Сплисси. - Отвечай, коли спрашивают, а не виляй тут!
-Отвечу, Госпожа, - сказала я, - только пообещайте, что мне за это ничего не будет, Госпожа.
-Вот тебе прямо сейчас что-то будет! - пригрозила мне плёткой Госпожа. - Чтобы не артачилась!
-Ну и пожалуйста. Мне-то какая разница, сейчас, или потом?
-Госпожа, - напомнила Сплисси.
-Госпожа, - повторила я. - Простите, Госпожа.
-Прошу прощения, - сказала Сплисси дамам, - мне придётся отвлечься чтобы наказать эту непослушницу плёткой. Пожалуйста, подождите, а потом мы продолжим.
-Нет, нет! - вдруг вспомнила о своих намерениях защищать ламиол главная дама и ухватила Госпожу Сплисси за руку, - мы вам не позволим бить рабыню!
-Но почему же? - сделала Госпожа удивлённое лицо. - Ведь она отказывается выполнять не только мои, но и ваши требования?
-Она не отказывается, - возразила дама, - она просит, чтобы вы пообещали не наказывать её за то, что она скажет. И она права.
-Ну да! - заспорила Сплисси. - Откуда я знаю, что она скажет? Может такое, за что нельзя не наказать?
-Ха-ха! - сказала третья дама. - Да неужели кто-то тут боится нескольких слов ламиолы? Слова это просто колебания воздуха создаваемые голосовыми связками и улавливаемые мембранами уха. Слова никому головы не оторвут!
Третья дама, видимо, имела некоторые, не оценённые обществом, познания в области физики и биологии. Иначе, зачем бы она тут читала научные лекции? А вторая дама так и молчала. Однако, теперь делала это с таким видом, что я её начала опасаться.
-Можешь говорить что думаешь, рабыня, - сказала мне Сплисси. - Так уж и быть, по просьбе этих уважаемых Госпожей, я обещаю тебя не наказывать, что бы ты нам ни ответила. Но вообще-то, сильно язык не распускай. Не на митинге.
-Как прикажет Благородная Госпожа, - поклонилась я. - Я ничего не имею против уважаемых Госпожей и их лиги, однако, хочу заметить, что они не могут не быть объективно заинтересованы в увеличении финансовых возможностей своей организации, а, как следствие, и в увеличении интенсивности деятельности в тех сферах денежного оборота, доходы от которых они надеются привлечь на свою пользу.
-Э… - сказала главная дама, но продолжать не стала.
-Вследствие этого обстоятельства, - продолжила я, - объективным, а возможно даже и субъективным последствием деятельности вышеупомянутой организации является культивирование именно тех негативных тенденций функционирования общества, с которыми они собираются бороться. В результате же, социально-экономические последствия столь некомпетентного вмешательства в сложившийся общественно-политический стереотип социума окажутся таковыми, что никак не будут способствовать взаимной толерантности индивидуумов, а скорее наоборот, приведут к деструктивной конфронтации и непредсказуемым последствиям, которые…
-Эй! - дёрнула меня за ошейник Сплисси, - а нормальными словами нельзя?
-Можно, - согласилась я. - Мне так кажется, что вся эта лига просто шайка болтуний, которые намереваются облапошить нескольких лопоухих богатеек и скрыться с их денежками за горизонтом.
При этих словах Госпожа Сплисси захохотала как ненормальная, третья дама вытаращила глаза и завизжала, а первая дама кинулась в мою сторону растопырив пальцы и заорала:
-Ах ты сучка! Я тебе сейчас такую толерантность социума устрою!
Однако, Госпожа Сплисси подскочила как кошка и перехватила на лету её хищные руки, увернуться от которых я, будучи прикована к стулу короткой цепочкой, самостоятельно бы не смогла. И в тот же момент, что меня даже и не удивило, вторая дама ухватила первую сзади, оттаскивая от меня.
-Это что такое?! - заорала Сплисси. - Кто смеет нападать на ламиолу под моей защитой?! Кто смеет проявлять столь неслыханное неуважение к священному праву частной собственности?!
Весь зал вокруг нас хохотал, веселился и комментировал события. Но вскоре вторая дама оттащила первую и заткнула третью, а потом сказала Госпоже Сплисси:
-За дурочек нас держите? Я прекрасно понимаю, Госпожа Сплиссиолония, что сегодня лично вы не заинтересованы ни в каких скандалах и потому решили выставить нас, представительниц правозащитного движения, на посмешище. И всё из-за лишней кучки грязных денег!
-Помилуйте, Госпожа, - сказала Сплисси, - вы сами себя постоянно выставляете на посмешище. А почему это вы решили, что я боюсь скандалов? Я ничего не боюсь, когда дело касается священного права частной собственности, являющегося основой стабильности общества.
-Да плевать вам на вашу несчастную частную собственность! - вышла из себя дама, - вы, как и все богатейки, за горсть мониолов удавитесь. Думаете, мне не известно о вашем мерзком пари на сегодня?
-Ничего в нём мерзкого не вижу! - заявила Сплисси. - А вас, Госпожа, уж не наняла ли противоположная сторона, чтобы вы устроили скандал и обеспечили мой проигрыш?
-Вы смеете обвинять меня в подлом наёмничестве?!
-Не обвиняю, а только спрашиваю.
-Нет, обвиняете! По крайней мере, намекаете, что меня способен кто-то для чего-то нанять!
-Да вы что, Госпожа? - сказала Сплисси. - А я думала, что никто не способен.
Публика вокруг так и бесновалась и достойные представительницы лиги наконец поняли, что сегодня не их день. Они прекратили скандалить и удалились, пытаясь сохранить остатки достоинства.
А Нолы, сидевшие за соседним столиком, подскочили к нам и стали хихикать, пересказывая всё по-новому.
-Великолепно Госпожа Сплиссиолония, вы так встали на защиту ламиолы! Ну, она за вами как за каменной стеной.
-А как же? - сказала Сплисси. - Разве это не мой долг?
-Хи-хи-хи! - захихикала одна из Нол. – Вот, если бы её покалечили, вот тогда был бы вам долг!
А третья Госпожа сказала:
-А эта Мелани хорошая ламиола. Можно, я угощу её?
-Можно, - разрешила Сплисси, - только чуть-чуть. Не забудьте, что она уже поела.
-Конечно, Госпожа.
Нола сбегала к своему столику и вернулась с маленькой конфеткой, которую тут же и протянула к моему рту:
-Кушай, рабыня.
Мне это не очень понравилось, но я решила не скандалить, осторожно взяла зубами конфету и проглотила.
-Умница, - сказала Нола и погладила меня рукой по щеке затянутой платком, а потом перевернула руку ладонью вниз и подсунула к моему лицу. Я что, должна теперь ей руку целовать? Как та девушка-певица в клетке?
Но тут Госпожа Сплисси мягко но настойчиво отвела её руку в сторону и сказала:
-Нет, нет, Госпожа. Собственница этой девушки, Госпожа Лилиолония Мона-Генози строго запретила ей целовать обувь кому-либо ещё, кроме себя.
-Но я ведь и не хочу чтобы она целовала мне обувь, - возразила Госпожа. - Но зачем же лишать хорошую девушку лишнего поощрения? Она за своё остроумие вполне заслужила поцелуя руки Госпожи. Я с удовольствием дам ей для поцелуя свою руку, даже и без перчатки.
-Уж позвольте мне судить, Госпожа, - возразила Сплисси. - Рабыня конечно позабавила всех нас, однако, она ведь нагрубила Ноле, пусть даже и Ноле не нашего круга. Рабыня скорее виновата, и никаких поощрений ей не положено.
-О, Оллитара! - воскликнула Нола. - Госпожа Сплиссиолония, да неужели вы ещё и накажете эту симпатичную девушку за то что она выставила на смех шайку этих назойливых дур, которые всем нам уже до смерти надоели?
-Да нет, наказывать я её конечно не буду, но и особенно поощрять тоже. Хватит с неё и вашей конфетки. Кроме того, нам уже пора идти. Мне необходимо ещё присутствовать на заседании комиссии по контролю за деятельностью Унилониса.
-Контрольной комиссии? - удивилась Нола. - А разве сегодня административный день?
-Заседание неофициальное, - пояснила Сплисси. - Вероятно, возникли срочные вопросы, впрочем, я не знаю. Мне сообщили только утром.
-Да, тогда конечно, - согласилась Нола. - Надзор за Унилонисом очень важен. А эти бездельницы ещё и оторвали у вас время. Если хотите, можете воспользоваться моей прогулочной коляской, Госпожа Сплиссиолония.
-Спасибо, - сказала Сплисси. - Я воспользуюсь вашей любезностью. У вас упряжка-двойка?
-Да. Но девушки очень сильные и выносливые. Вы вполне можете посадить рабыню вместе с собой на коляску, чтобы не терять лишнего времени. Вот, возьмите ключи. Упряжка у четвёртого кольца.
-Благодарю Госпожу, - кивнула Сплисси, отстегнула меня от стула и качнула цепь. Я вскочила и побежала следом за ней, подобрав свои прогулочные кандалы.
Вскоре мы уже ехали по улице на коляске этой любезной Госпожи. Что меня удивило, так это то, что Госпожа Сплисси не приковала меня к сидению, а просто накинула петлю моего поводка на крючок для хлыста. Я конечно не собиралась никуда убегать, но такое отношение было непривычно и наводило на неконструктивные мысли.
-Правда, хочется попробовать сбежать? А, Мелани?
-Вы… Откуда вы знаете, Госпожа?
-Да это любая Нола знает. Непривязанная ламиола всегда хочет сбежать, даже если это ей совершенно не нужно.
-Вот именно, - сказала я. - Почему бы вам всё-таки меня не привязать, Госпожа?
-Ты умная девушка, - сказала Сплисси. - Учись контролировать себя независимо от привязи.
-Госпоже конечно виднее, - дипломатично сказала я, - но какой смысл ей меня чему-то учить, если она меня взяла только на один день, Госпожа?
-Ну, - ответила Сплисси, - за один день тоже можно много дел наделать. Смотря какая голова у тебя на плечах.
-Признаться, я думала что Госпожа не собирается сегодня делать никаких дел, только показаться со мной и выиграть пари, Госпожа.
-Ну, значит ты ошиблась. Это пари уже считай, что выиграно. Что же мне, тратить впустую своё время? У меня на этот день и другие планы есть.
-Госпожа Сплиссиолония, вероятно, очень деловая Госпожа? - спросила я.
-По мере сил, - сказала она. - А ты, Мелани, разве не деловая девушка-ламиола?
-Хи-хи, - сказала я. - Возможно, я бы и хотела, Госпожа, да разве тут сильно развернёшься-то, в ошейнике и на рабской цепочке?
-Подумаешь, цепочка. Для талантливой девушки это не препятствие, а наоборот, подспорье.
-Как это, Госпожа?
-А так. Ошейник и цепочка, казалось бы и являются препятствием для бизнеса, но, если вдуматься, иногда создают для девушки-ламиолы такие деловые возможности, которые недоступны Нолам.
-Интересно, - сказала я. - Это какие же возможности, Госпожа?
-А надо своим умом маленько пошевеливать. Чего же я буду тебе всё разжёвывать? Попробуй-ка сама догадаться.
-Возможности недоступные Нолам, - задумчиво повторила я и почесала свой нос. - Может, это связано с тем, что ламиола является собственностью и не может ни за что отвечать? Поскольку за все её поступки несёт ответственность её собственник? Что, некоторые ламиолы шантажируют своих собственников угрозой ответственности за них?
-Ну вот, уже кое-что. Правда, я не это имела в виду, а немного другое.
-И что же, Госпожа?
-Кое-что из того, что ты уже претворила в жизнь, правда пока частично, рабыня Мелани.
-Право, я не совсем понимаю, о чём идёт речь. Простите глупую ламиолу, Госпожа.
-Ну-ну, - сказала Сплисси. - Объяснить?
-Э… - повторила я любимую фразу представительницы лиги защиты прав ламиол.
Госпожа Сплисси вдруг натянула поводья и остановила девушек.
-Ну-ка, - сказала она, - пойдём-ка, прогуляемся в этом скверике.
Она соскочила с коляски, перебросила поводья девушек вперёд и привязала их к толстому кусту. А потом сняла с крючка мой поводок и встряхнула цепочку.
-А разве Госпожа не спешит на заседание комиссии? - спросила я спускаясь с коляски и распутывая свои цепи.
-Госпожа знает, когда и куда ей спешить, - ответила Сплисси и легонько стегнула меня литоной по попке.
-Да, Госпожа, - поклонилась я и засеменила следом за ней на поводке.
Место было довольно безлюдным, хотя и здесь находилось некоторое количество гуляющих. А когда мы прошли немного вглубь сквера, меня поразило зрелище, которого я ещё тут не встречала. Некий Господин, никого не стесняясь, прямо здесь насиловал привязанную к скамейке девушку в ошейнике. Запястья и щиколотки у неё были примотаны ремнями к дощечкам сидения, а изо рта торчал платок заглушающий крики.
-О! - только и сказала я, увидав это.
-Что? - не поняла меня Госпожа Сплисси.
-Вон там, - показала я, - девушку насилуют, Госпожа.
-Девушку, чего? - спросила Сплисси.
-Насилуют, Госпожа.
-Это как?
-Да вы что, Госпожа, сами не видите? Позовите же охрану.
-Охрану? - удивилась Сплисси. - Да нет, зачем? Думаю, этот Господин и сам справится.
-Чёрт! - рассердилась я. - Понятное дело, что справится! Со связанной-то пленницей! Вот и надо охрану позвать!
-Чего-то я не пойму, - сказала Госпожа Сплисси, - зачем тут охрана?
-Чтобы девушку защитить! - возмутилась я. - Хотя, наверное уже и поздно её защищать.
-Девушек защищать никогда не поздно, - сказала Сплисси, - только я никак не пойму, от чего следует защищать вон ту девушку, на которую ты показываешь, в данный момент?
-От насилия, - объяснила я, решив, что Госпожа Сплисси, вероятно, тоже дебильная, только я этого почему-то раньше не разглядела.
-От насилия, - повторила Госпожа и поглядела на скамейку. - Ты полагаешь, с этой девушкой делают что-то против её воли?
-Конечно!
-Почему это ты так решила?
-Она же привязана и пытается вырваться!
-Ну, - сказала Сплисси, - она не пытается вырваться, просто дёргается.
-А чего же она тогда дёргается?
Девушка, между тем, уже и не дёргалась, а бессильно лежала на скамейке свесив на сторону голову с торчащим изо рта платком. А насильник застёгивал свои штаны, причём вид у него был усталый, но довольный, будто человек сделал что-то общественно полезное.
-Ты что? - удивлёно сказала мне Госпожа Сплисси, - никогда ламиолии не видела? Знаешь, пойдём-ка отсюда, вдруг это не её Господин? Неохота мне сейчас со случайной девкой возиться.
Сплисси потянула меня на соседнюю дорожку, где пока ещё никто никого не насиловал.
-Простите, Госпожа, - сказала я, - я чего-то не поняла. У девушки была ламиолия и ей срочно потребовалась Оллитара?
-Ну да.
-А зачем же её связали и заткнули рот?
Госпожа Сплисси посмотрела на меня как на слабоумную и пояснила:
-Чтобы она не кусалась и не царапалась. У неё же ламиолия. Ты что, никогда раньше такого не видела?
-Нет, Госпожа.
-Что, по улицам не ходила?
-Очень мало, Госпожа.
-Понятно. У тебя, наверное, о бизнесе все мысли, что ты ничего вокруг себя не видишь.
Я скромно промолчала и потупила глаза.
-Эй! - дёрнула меня за цепочку Сплисси, - ты не забыла, о чём мы говорили?
-Забыла, Госпожа… Ай!
Сплисси больно стегнула меня литоной по заднице. Я и не знала, что литоной можно так больно ударить.
-Ой! Вспомнила, Госпожа!
-Врать, это очень глупо.
-Простите глупую ламиолу, Госпожа. Благодарю за наказание, Госпожа.
-Для хорошей девушки не жалко, - улыбнулась Сплисси, - но ты со мной не крути. Забыла она! Ты, бизнесменочка на цепочке, присматривайся, с кем деловые переговоры ведёшь. Я что, дура по-твоему?
-Вот уж нет, Госпожа, - признала я. - На дуру вы никак не похожи, Госпожа.
-Вот и не считай себя умнее меня. Я же вот тебя дурой не считаю. Ты умная девушка и если не умнее меня, то лишь потому, что ламиола умнее Нолы не бывает.
-Не бывает, Госпожа?
-Не бывает, - сказала Сплисси таким тоном, что я решила, она знает, что говорит. Да к тому же, у неё ещё и хлыст в руке.
-А я люблю умных ламиол, - сказала она, - только не в качестве рабынь. Рабыни у меня дурочки. Ну, до определённой степени, конечно. Полная дура кому нужна? Такая, которая и сообразить не сумеет, какое это для неё счастье, - быть рабыней своей Госпожи. А умных ламиол я люблю в качестве своих деловых партнёров.
-Странно, - сказала я. - Мне казалось, что Госпожи Нолы не считают ламиол достойными делового партнёрства с ними, Госпожа.
-Ну, это кто как. Вот для меня важны деловые качества, а не порода.
-Порода, Госпожа?
-Конечно. Ведь Нолы и ламиолы это животные разной породы, правда?
-Ну, наверное так, Госпожа.
-Почему же это должно мешать деловому партнёрству?
-Понятно, Госпожа, - сказала я. - Конечно, почему это должно мешать? Вот, например, если Госпожа Нола едет по важным делам, она конечно запряжёт в коляску свою партнершу ламиолу, чтобы не опоздать на деловую встречу.
-Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! - развеселилась Госпожа Сплисси. - Уж не думаешь ли ты, что ездовых девок следует считать партнёршами и отчислять им часть прибыли?
-Честно говоря, Госпожа, - сказала я, - я бы не сочла это слишком несправедливым, Госпожа.
-Это потому что ты ламиола, и на тебе самой ездили.
-Возможно, Госпожа.
-Именно так. А будь ты Нола, тебе бы и в голову не пришло чего-то там отчислять рабыням, а, тем более, ещё и упряжным или процедурным девкам. Так о чём мы там говорили, прежде чем слезть с тележки, Госпожа Мелани?
-Э… О бизнесе, Госпожа Сплиссиолония.
-А точнее?
-Ну, о деловых возможностях ламиол, Госпожа.
-А потом, в самом конце?
-А в самом конце вы, Госпожа, на что-то намекали, а на что, я не поняла.
-Я намекала на некоторые твои незавершённые дела, бизнесменочка на цепочке. Или, как там у вас в Америке говорят? Бизнесвуменочка?
-Хи, - сказала я. - Мне больше по душе местный термин, Госпожа. Деловая девушка.
-Ладно, пускай, - согласилась Госпожа Сплисси. - Так в чём состоят твои незавершённые делишки, деловая девушка Мелани?
-Да они слишком маленькие, Госпожа. Разве вам интересно, Госпожа?
-Маленькие меня не интересуют. Ты мне про крупные расскажи.
-А крупных у меня нет, Госпожа.
-Да? - недоверчиво сказала Сплисси. - А ты что больше любишь, плётку или кнут?
-Это с чего ради, Госпожа? Чего это я такого сделала?
-Лжёшь. Думаешь, если ты не моя рабыня, так и плётка тебе не грозит?
-Не думаю я такого, Госпожа, а просто говорю правду. Нет у меня никаких крупных дел, Госпожа.
-Ну да, конечно, - сказала Сплисси, - для нашей Мелани, наверное, делишки на пару-другую тысяч мониолов крупными не считаются.
-Ничего себе! - сказала я. - Вам бы всё шутить, Госпожа. Для ламиолы и десять мониолов крупное дело.
-Ой, не надо, - сказала Госпожа. - Станет наша общая знакомая, Госпожа Калиопалия заводить с кем-нибудь дела, если они меньше чем на несколько тысяч тянут.
-Послушайте, Благородная Госпожа Сплиссиолония, - сказала я и даже слегка поклонилась, - да если бы даже у меня были дела с этой уважаемой Госпожой, разве я имела бы право рассказывать о них кому-то? А у меня и дел-то, к тому же, с ней нет. Госпожа.
Госпожа Сплисси внимательно на меня посмотрела и даже приподняла литоной мой подбородок. Потом опустила литону и сказала:
-Вот знаешь, Мелани, иногда посмотришь на такую как ты, так правильные чувства в душе пробуждаются, аж смешно делается. Стоит перед тобой такая вот красавица в платочке, скромно потупив глазки. В ошейнике с номером и именем Госпожи, в кандалах и на цепочке. Совершенно беззащитная невинность. Нежная и ранимая девушка-ламиола, постоянно нуждающаяся в надёжной защите и покровительстве. Меня так и давит чувство долга. Посмотришь на тебя и не подумаешь, что у тебя за душой куча тёмных делишек и бизнес-планов, словно у какой жадной Госпожи Нолы.
Я только вздохнула в ответ. Нет, я конечно не беззащитная невинность, но и не коварная интриганка, какой она хочет меня представить. Я нормальная девушка, вынужденная вживаться в трудные обстоятельства. А что касается моего платочка, так мне самой эти промусульманские обычаи тут не сильно нравятся. А меня спрашивает кто? Хотя, честно говоря, что-то в этом головном уборе такое неуловимое есть. Так вот ходишь, голову поворачиваешь, шёлк при этом так слегка о щёки трётся, складочки шеей ощущаешь, а если потуже завязать, давление такое на горло, не сильное, но постоянное, смотря как голову держишь. Может, это сильно и не возбуждает, но всё равно, некоторые чувства так, слабенько, наблюдаются. Такое, лёгкое неудобство, что ли? Нет, скорее чувство стеснённости движений, зависимости некоторой. Ну, это если обязана его не снимать. Да, именно так. В принципе, то же чувство слегка волнующей несвободы. Можно сказать, что платок для головы вроде как кандалы для ног или цепочка для шеи. Только ещё и приятное такое чувство на коже. Это если материал хороший, конечно. Вот как сейчас, так щёчкам приятно. Предчувствие как будто, что их скоро будут нежно гладить? Да нет! В принципе, мне платок не нравится. Ну что это за фотомодель с замотанными волосами? Я эффектно выгляжу с распущенными волосами, с причёсками разных типов. У меня же чисто европейская внешность, не говоря уже о манере одеваться. Хотя, конечно, ради разнообразия, или в смысле лёгкого интима…
Тут я заметила что Госпожа Сплисси внимательно на меня смотрит и кажется, даже прислушивается. Я что, снова болтала вслух?
-Простите, Госпожа, - сказала я на всякий случай.
-Да нет, почему же? - сказала Сплисси. - Интересные рассуждения о сексуальном аспекте элементов одежды. Не новые, правда. Но у меня такое впечатление, что ты не для меня это всё говорила.
-Простите, Госпожа, - повторила я, - это дурная привычка болтать вслух. Даже и не знаю как быть. Пытаюсь себя контролировать, и вот пожалуйста, снова.
-Ничего, - сказала Госпожа, - это многим ламиолам свойственно. Потому им и вставляют толы, чтобы не наболтали чего лишнего на свою голову.
-Да, правда, Госпожа, - согласилась я. У меня появилась слабая надежда, что она вставит мне кляп и не будет приставать со щекотливыми вопросами.
-Я бы тебе вставила толу, - сказала Госпожа Сплисси, - но, боюсь, это помешало бы нашему деловому разговору. А может, ты специально прикинулась, чтобы от разговора увильнуть, а?
-Честное слово, Госпожа, я не специально! - удивлёно заверила её я. Да эта Нола просто мои мысли читает!
-Ну ладно, - сказала она, - поверим для начала. Ведь для делового партнёрства необходима хоть какая-то степень доверия, как ты думаешь?
-А вы что, хотите сделать меня своим деловым партнёром, Госпожа?
-Хочу, - коротко сказала она.
-О! - сказала я. - Я, конечно, очень польщена, Благородная Госпожа, но право, даже и не знаю… Мне и в голову не приходит, чем это я смогу быть полезной столь уважаемой Госпоже? Да притом ещё, я ведь собственность Благородной Госпожи…
-Эй, рабыня! - дёрнула она меня за цепочку, - ты что, думаешь что я забыла, чья ты собственность?
-Простите, Госпожа, - поклонилась я, - а вопрос можно?
-Можно.
-А моего согласия на деловое партнёрство с вами, что, не требуется? Я просто не знаю, Госпожа, потому и спрашиваю.
-А ты что, отказаться хочешь?
-Я ещё не знаю, что вы мне хотите предложить, Госпожа. И не пойму, если я соглашусь, надо будет ещё утверждать моё согласие у моей собственницы, Госпожа?
-Ещё чего! Наше партнёрство будет только между нами, и никто об этом знать не будет, и не должен.
-Но я ведь рабыня своей Госпожи.
-Это меня устраивает.
-Я, по закону, ничего не имею права делать без её согласия, Госпожа.
-Ну что же, придётся слегка игнорировать закон. Это так, организационная мелочь.
Мне припомнился силовой вал, где трудились три сотни несчастных нарушительниц законов Оллитарии. При этом у меня неприятно заныло в животе и я сказала:
-Благодарю за честь, Госпожа, но на данном этапе я не хотела бы ни в чём нарушать законы. Я просто боюсь, Госпожа.
-Ну? - сказала Сплисси. - А тебе что, деньги не нужны?
-Э… - сказала я. - Нет, Госпожа, не нужны. Моя Благородная Госпожа Лилиолония Мона-Генози очень хорошо ко мне относится, кормит, поит, защищает. Ничего для меня не жалеет, платья мне покупает, игрушки всякие…
Госпожа Сплисси смотрела на меня очень своеобразным взглядом, но не перебивала.
…-куклу даже мне подарила, - добавила я, не зная, чем ещё доказать, какая у меня безбедная и счастливая жизнь.
-Куклу? - внезапно заинтересовалась Госпожа Сплисси. - Какую куклу?
-Обыкновенную, - растерянно ответила я, не очень понимая, почему это её заинтересовало, - из магазина.
-Куклу-девушку?
-Нет, Госпожа. Куклу-девочку. Маленькую такую, грудную.
-Ага, - сказала она. - А подробнее? Хорошая кукла? Что она делает?
-Ну, она такая маленькая, симпатичная. Глазками моргает, плачет. Говорит: «Мама».
-И всё?
-Нет. Она ещё грудь сосёт, ножками так слегка дрыгает. Писает ещё. Её можно на руках носить или в коляске катать. К ней ещё колясочка прилагалась, лёгкая такая, симпатичная.
-Понятно, - сказала Сплисси. - Ты любишь с ней играть? Ты вообще, кукол любишь?
-Если честно, Госпожа, - призналась я, - Сонечка, конечно, прелестная игрушка, но я ведь взрослая девушка, мне как-то не очень интересно играть в куклы. И как-то странно сознавать, что тут взрослые женщины в куклы играют. Я немного с ней поиграла, но не скажу, что это так уж мне понравилось, Госпожа.
-Ну что ж, понятно, - сказала Сплисси. - С куклой мне всё ясно. Теперь вернёмся к нашим деловым отношениям.
-К деловым отношениям, Госпожа? Но я ведь, кажется, сказала, что…
-А я попытаюсь тебя переубедить. Ты почему, собственно, не хочешь со мной сотрудничать? Я тебе не нравлюсь? Только не говори мне, будто деньги тебе не нужны, не то я тебя побью за лицемерие.
-Вообще-то, вы мне нравитесь, Госпожа, - сказала я. - Сегодня вы очень симпатичны и вполне в моём вкусе, Госпожа.
-Во время деловых взаимоотношений не называй меня Госпожой. Партнёрство у нас будет равноправным. Но только партнёрство. За его пределами не забывай, что ты рабыня, а я Госпожа Нола.
-Понимаете, Госпожа…
-Сплисси, - сказала она. - Просто Сплисси. Я же сказала. И даже можешь обращаться ко мне на ты.
-Но ведь мы ещё не партнёры, Госпожа. Понимаете, Госпожа, когда вы говорите о моём партнёрстве с вами, мне сразу вспоминается день гонок и ваш профессиональный кнут, Госпожа.
-Хлыст, - поправила меня она. - Ездовой хлыст. Кнутами общество наездниц не пользуется. Мы используем длинные хлысты во время гонок. Они несколько похожи на кнуты, однако кнутами не являются. Это очень важный принципиальный вопрос. Мы ведь наездницы, а не палачи какие, и, тем более, не охранницы рабынь.
Я имела дерзость взглянуть на неё с таким же выражением, с каким она сама недавно на меня посмотрела.
-Да, - сказала она, - понимаю. Запряжённой в коляску девушке не очень интересно, как называется предмет которым её погоняют. Тут ты права. Так значит, ты партнёрства со мной не хочешь?
-Простите глупую ламиолу, Госпожа, но без согласия моей собственницы не хочу. Госпожа.
-Понятно, - сказала Сплисси. - Однако, поставь себя на моё место. Не очень-то мне приятно, что ты со мной сотрудничать не хочешь, а другим Госпожам не отказываешь в партнёрстве. Мне это очень обидно, Мелани.
-Но… Но я ни с кем из Госпожей…
-Так уж и ни с кем? А Госпожа Калиопалия?
-Госпожа Калиопалия? Почему это вы решили, что я с ней партнёрствую, Госпожа?
-Да ты же сама сказала, что у вас с ней деловые отношения.
-Я сказала? А, ну да, сказала. Но я не имела в виду партнёрство, просто хотела сказать, что с этой Госпожой у меня дела не на сексуальной почве, а на деловой. Но, уж конечно, нельзя сказать, будто я с ней партнёрствую, Госпожа.
-Партнёрствуешь, и очень тесно.
-Да ещё и тесно, Госпожа?
-Да куда уж теснее? Ты же её из клетки зоопарка выпустила.
-Э… - опешила я. - А… О… Э…
-Ну-ну, - сказала Сплисси, - не волнуйся, Мелани. Хочешь водички попить?
-Хочу, - сказала я и присосалась к бутылочке для поения упряжных девушек. Только сейчас я отдала себе отчёт, что Госпожа Сплисси с самого начала, слезая с коляски, прихватила эту бутылочку. Я это видела, но не придала данному факту совершенно никакого значения. А она, стало быть, с самого начала знала, что мне вскоре понадобится холодная водичка.
-Ну? - сказала она, - попила? Хочешь конфетку?
Я только молча кивнула головой.
-Ну, кушай, - она сунула мне в рот кусочек шоколадки, также приготовленный заранее. Я проглотила шоколад и снова запила водичкой.
-Вот, умница, - похвалила меня Сплисси. - На-ка, понюхай баллончик. Это хороший, Генозисский аромат, не то что у Госпожи Клио.
Она сунула мне под нос парфюмерный баллончик и нажала кнопочку. Газ был и вправду очень приятен. У меня даже посвежело в голове и я на пару секунд прикрыла глаза.
-Спасибо, Госпожа, - поблагодарила я Госпожу Сплисси, сама удивляясь тому, как оказывается много можно переварить мыслей за столь короткое время, как то, которое прошло пока я нюхала аромат.
Первой моей мыслью была та, что Сплисси сама и есть Страйкерша, а Холли у неё на подхвате. Потом я решила, что Страйкерша всё-таки Холли, а Сплисси выследила её чтобы шантажировать. Далее, я предположила что ни Холли, ни Сплисси вообще не Страйкерши, а настоящая Страйкерша застращала их и заставила работать на себя, чтобы ещё изощреннее надо мной поиздеваться. Это уже было слишком заумно, хотя следующее моё предположение оказалось ещё заумнее. Настолько, что я его и не помню. Что интересно, я почему-то даже не усомнилась в том, что Госпожа Сплисси точно знает, что именно я помогла Холли сбежать, и имеет достаточно тому доказательств. А Госпожа Сплисси подождала немного и сказала:
-Ну что, Мелани, успокоилась? Ты по пустякам-то не волнуйся, никто тебе плохого не хочет.
-Не хочет, Госпожа?
-Ни-ни, - улыбнулась Сплисси. - Ну подумай, глупышка, зачем мне хотеть тебе плохого? Наоборот, я тебе сочувствую и хочу помочь. Я же сказала, ты мне нравишься. Ты умная девушка, красивая, смелая, но в то же время и осторожная. Вот только опыта у тебя маловато. Ты без помощи опытного партнёра можешь в очень плохую историю попасть, если уже не попала. Ты пойми, будь ты сколь угодно умна, ты всё равно остаёшься ламиолой. А ламиола по умственным способностям с Нолой сравниться не может, она ведь ламиола и ничего тут не поделаешь. Очень глупо на это обстоятельство обижаться. Ведь и Нола в чём-то другом не способна сравниться с ламиолой. Ну, например, в чувственности, в эмоциональности. В конечном итоге, Нола не может быть столь привлекательной для мужчин, как хорошая ламиола. Разве это не так?
-Вы и вправду так считаете, Госпожа? - спросила я.
-Считаю. А разве это не верно?
-Возможно, что и верно, Госпожа.
-Ну вот. Умная ламиола рано или поздно придёт к выводу, что ей гораздо выгоднее не воевать с Нолами, а сотрудничать. Союз Нолы и ламиолы это гармоничное целое, составленное из двух половинок, и он выгоден обеим половинкам. Вот только умная ламиола может слишком поздно об этом догадаться, когда уже наделает глупостей которые поздно исправлять. Иногда посмотришь на упряжных девок или на арестанток на валу и подумаешь, сколько среди них талантливых и умных девушек, испортивших себе жизнь необдуманными поступками.
Понимаешь, беда в том, что ламиол слишком много. Из-за этого, как правило, и выходит, что никто не вникает в подробности их проступков и ошибок. Да ещё и эта проклятая коррупция. С понятием подходят к тем, у кого денег много, а с обычной ламиолы что взять? Вот и получается: порезала ламиола Нолу, - арестантское кольцо в нос и на вал! А как порезала, за что, почему? Никто и разбираться не хочет. Вот если бы у ламиолы серьёзные деньги были, тогда бы любая комиссия напряглась бы и отыскала смягчающие обстоятельства, а при достаточно больших деньгах, может всё дело бы так повернула, что ещё и той самой Ноле отвечать бы пришлось за то, что не вовремя попала под руку столь уважаемой Госпоже ламиоле.
-Хи-хи-хи, - не удержалась я. - Ой! Простите, Госпожа.
-Не за что. Это и в самом деле смешно, хотя и возможно. А ты зачем Страйкершу-то из клетки выпустила? Она что, большие деньги тебе пообещала? А теперь платить не хочет?
Я снова вздрогнула и опустила голову.
-Ну-ну, - сказала Сплисси, - ты не волнуйся. Я на чужие деньги не претендую. Особенно на заработанные так красиво и с таким талантом.
-Э… - сказала я.
-Я просто восхищена, должна признаться, - продолжала Госпожа Сплисси. - Здесь всё: и умный план, и точный расчёт, и знание психологии противника, да ещё и артистические способности. Я сама не смогла бы лучше всё устроить, чтобы передать пилочки пленнице в клетке зоопарка.
«Вот, чёрт!», - только и подумала я.
-Только я тебе один совет дам, Мелани, - продолжала Сплисси. - Ты, как с неё деньги получишь, ты уж их в ножке кровати-то не прячь.
-О, Господи! - воскликнула я. - Да про ножку кровати-то вам откуда известно, Госпожа?!
-Хи-хи-хи-хи! - весело засмеялась Сплисси. - Ну и глупышка же ты! Да ты не обижайся, гениальность в чём-то одном, часто сочетается с крайней наивностью в другом. Хи-хи-хи! Да кто же не знает, что все молоденькие рабыни прячут свои сокровища в ножках кроватей? Ну, те рабыни, конечно, у которых кровати есть. А знаешь почему? Да потому что в их спаленках и спрятать-то денежки больше некуда. Да ты хоть знаешь, что эти ножки специально делаются пустыми внутри, да ещё такого диаметра, чтобы монеты помещались там стопочкой? И что кровати специально к полу не привинчиваются?
-Ну… - только и сумела ответить я. - Ох!
-Хи-хи-хи, - снова сказала она. - А ты с техническими проблемами ещё не столкнулась?
-С техническими проблемами, Госпожа?
-Ага. Монеты из ножки не выпадают? Чем дырку-то затыкаешь? Платком? А Спике говоришь, что платок потеряла?
-Ну да, - призналась я.
-Там ещё одна хитрость есть, - подмигнула мне Госпожа Сплисси. - Дырочка в ножке, она только снизу круглая. А выше слегка сплющенная. Когда монет больше пятнадцати, верхние там заклинивать начинают. Застрянут, а как достать? Можно живот надорвать когда смотришь как рабыня всю ночь вертится над ножкой, как кот над сметаной. И деньги близко, и не достанешь. Уж она чего только туда не сунет, а всё никак! А того не понимает, глупая, что пока её не было, кто-то взял, да и протолкнул монету чуть подальше, чтобы она там намертво заклинилась. Хи-хи-хи!
-Кошмар! - сказала я. - Это же издевательство!
-А, не надо воровать, - резонно возразила Сплисси.
-У вас тут такие порядки, - рассердилась я, - что не обманешь, не проживёшь!
-Согласна, - кивнула Сплисси. - Но меру-то надо знать. Пятнадцать мониолов для рабыни, это уже многовато. Ну там, пять-десять за душой иметь надо, но пятнадцать уже могут девушку-рабыню испортить. Их самих-то многих за пятнадцать мониолов купили. А когда рабыне приходит в голову, что она теперь такая богатейка, захочет, так сама может себе рабыню купить, это уже плохо. Тогда она о себе много лишнего воображать начинает, и нужно её на место поставить. А когда рабыня знает своё место, это, прежде всего, для неё же лучше. Знаешь, многие несчастья ламиол происходят не столько от их глупости, сколько от элементарного незнания обстоятельств жизни. Ты вот, например, только что приняла помощь, оказываемую ламиоле, за насилие. И что бы могло случиться, не будь ты у меня на поводке? Вот потом и стали бы говорить, будто ненормальная ламиола напала на Господина при исполнении им общественного долга.
-Это правда, Госпожа, - согласилась я. - Хорошо, что я была у вас на поводке, Госпожа.
-Конечно хорошо. Ты, я вижу, много чего не знаешь. Вот, например, тебе известно, насколько это серьёзное преступление, - выпустить из клетки Страйкершу, да ещё ламиоле, да ещё из корыстных побуждений?
-Побуждения у меня были не корыстные, Госпожа! - возмутилась я.
-Правда? - сказала Сплисси. - И ты смогла бы убедить в этом судебную комиссию?
-Боюсь, что нет, Госпожа, - опустила я голову. - Но вы-то мне верите?
-Знаешь, - сказала она, - я обычно не верю тому, чего не знаю. А про твои делишки с Госпожой Страйкершей, я и знать не хочу. Это уж твои проблемы. А у меня свои есть. И не говори мне, что выпустила её из идейных побуждений, что разделяешь взгляды Страйкеров. Уж в это я не поверю. Ты о другом своей головкой подумай. Сейчас очень нужен виноватый в том, что она сбежала. А коварная ламиола, обхитрившая охрану, как нельзя лучше подходит на эту роль. На тебя можно очень многое повесить, чтобы самим не отвечать за своё разгильдяйство. Ламиола выпустившая Страйкершу! Такого удачного случая разве больше дождёшься? Хорошо что на тебя никто не думает, а уж я тебя выдавать не стану. Ты мне как надёжная партнёрша нужна, а не как экспонат.
-Экспонат, Госпожа?
-А ты что думаешь, тебе удалось бы пожизненным силовым валом отделаться? Да это и бессмысленно. Тебя бы там ламиолы в тот же день задушили бы. Нет, милая, ты бы в экспонаты попала.
-И что это значит, Госпожа?
-На экспонатах деньги делают. Ну, как в зоопарке. Ты же в зоопарке была? Видела экспонаты? Представляешь себя в виде экспоната с табличкой: «Ламиола, выпустившая на свободу ужасную, жестокую и кровожадную Страйкершу»?
Меня слегка передёрнуло от страха.
-Знаешь, - сказала Сплисси, - экспонаты обычно никто шоколадками не кормит. Наоборот, платят за то чтобы лично ударить их палкой. А кроме палки есть и более интересные средства для наказания экспоната, за более крупные деньги, разумеется. Главное чтобы экспонат был популярный, а средства для издевательства над ним найдутся. Колодки, например. Знаешь какие интересные есть? Такая толстая доска, куда одновременно продевают ноги, руки и шею преступницы. Говорят, при этом очень больно спине бывает. Ещё нижнее бельё для экспонатов придумали. Трусики и лифчики из ткани с гвоздиками, колючками внутрь, понятное дело. Я уж не говорю о вагинальных ёршиках и расширяющихся пробочках. А вот недавно ещё одну новинку придумали, насос такой интересный для раздувания живота преступниц через заднюю дырку, так это…
-Нет! Пожалуйста, не надо больше этих подробностей, Госпожа! - заорала я.
-Не надо? Ну, как скажешь. Я думала, тебе интересно. Только это всё ерунда. Страшнее то, что уж ламиолы как угодно, но нашли бы случай тебя опустить. Они такие изобретательные бывают, если уж чего-то захотят. Знаешь, что это значит, опустить девушку?
-Знаю, Госпожа, - повесила я голову.
-Да? Это откуда же?
-Да тут ещё и не таких знаний нахватаешься, Госпожа.
-М-м-м, - задумчиво сказала Госпожа Сплисси. - А уж ты не опущенная ли уже, красоточка?
-Да вы что, Госпожа?! - подпрыгнула я. - Конечно нет!
-Да? Ну, извини. Ты, конечно, на опущенную не похожа. Опущенные, они такие… Такие, что и смотреть-то противно. Такое чувство, что у них постоянно изо рта воняет. Да, это я глупость сказала. Извини. Так что, не передумала? Будем мы партнёршами или нет?
Я хотела сказать, что это шантаж, что нехорошо загонять человека в угол, а ещё хуже доносить или грозиться доносами. А также нехорошо создавать девушке лишние проблемы, когда у неё и без того проблем хватает. Но вместо этого я подумала и просто сказала:
-Я согласна, Госпожа. Вы меня уговорили.
-Вот и прекрасно, - улыбнулась она. - Вот увидишь, тебе понравится. Между прочим, я для тебя тоже надёжная партнёрша. Я ведь знаю о твоём преступлении, а властям не сообщаю. А это ведь тоже преступление. И, мало того, я ведь ещё и приложила усилия чтобы направить следствие по ложному следу.
-И зачем же? - спросила я, вспомнив, что при деловых переговорах могу не называть её Госпожой.
-Потому что ты мне нужна. Мне совсем не хочется чтобы они тебя заграбастали. Это бы мои деловые планы нарушило. Как ты думаешь, почему нигде особенно не говорят о побеге Страйкерши? А потому что кое-кто посоветовал администрации это дело скрыть и объявить что зоопарк временно закрывается по текущим проблемам. Это чтобы не дестабилизировать общество.
-Но это и так было бы разумно сделать.
-Конечно. Только я мало знаю случаев когда администрация поступает разумно.
-Всё же непонятно, - сказала я, - почему именно я тебе понадобилась?
-Я же сказала, из соображений надёжности. Терпеть не могу ненадёжных партнёрш. Знаешь, когда меня обманывают, особенно деловые партнёрши, я становлюсь очень сердитой. Такой сердитой, что просто жуть. Но мы с тобой друг друга обманывать не будем. И по-мелочам работать не будем. Ты ведь не прочь бы для начала получить несколько сотен монет?
-Несколько сотен?! - удивилась я
-А ты что, считаешь меня мелкой спекулянткой?
-М-м-м, - сказала я. - Если мне несколько сотен, то сколько же тебе?
-А мы же договорились о распределении дохода. Забыла разве?
-Когда это?
-А утром?
-Вон что, - сказала я. - Так ты ещё тогда знала, что загонишь меня в угол?
-А я тебя предупреждала, что за свои слова надо отвечать. Ты согласилась, что четверть это справедливо?
-Согласилась.
-Вот и не будем больше поднимать этот вопрос. Между прочим, такую справедливую партнёршу как я, ещё поискать. Ничего себе, двадцать пять процентов ламиоле! Это только потому, что я и так богатая. И ещё из личного уважения к тебе. Вон, посмотри на Госпожу Бельвелиалию. Её певица ей сумасшедшие деньги приносит, а что имеет? Кусочек шоколадки и возможность поцеловать ручку Госпожи. А Госпоже не только все деньги, но и весь почёт тоже.
-Спасибо, - сказала я. - Наверное, я вообще зря артачилась. А чего делать-то надо? Убивать и грабить?
-Фу! - сказала Нола. - Что за мысли? Убивать никого не надо. Только грабить.
-Что, серьёзно? - испугалась я. - С топором грабить?
-Не, - сказала она, - с топором, - это примитивно. Нам, слабым девушкам, ещё не хватало топорами размахивать. Мы будем перераспределять финансовые средства в свою сторону, причём, от более недостойных субъектов к более достойным, к нам с тобой. Но это ведь тоже грабёж, если уж не лицемерить.
-А точнее? - спросила я.
-Точнее, потом, - ответила Сплисси. - Всё по-порядку. Сначала маленький отчёт.
-Э… О чём?
-О моих действиях в твоих интересах.
-Ну, вообще… - сказала я. - Ладно, слушаю.
-Значит так, - сказала Сплисси, - для начала, я открыла для тебя счет в банке.
-Счёт в банке?! - вылупилась я.
-Ну да. Не складывать же тебе заработанные денежки в ножку кровати, в самом-то деле? Эдак никаких ножек не хватит.
-А тут что, банки есть?
-Ха! А как же? Где есть денежный оборот, там обязательно и банки заведутся.
-И ламиолы имеют право открывать счёт?
-Нет, не имеют. Вот я, Нола, и открыла для тебя счёт. А Нола имеет право открывать счета на любых условиях.
-И я смогу снимать с него деньги?
-Конечно. Счёт же твой.
-А я же ламиола?
-А ты не говори. Там главное чтобы клиент деньги приносил, а подробностей не спрашивают.
-И документы не требуют?
-Нет. Только текущий код.
-Это что?
-Условное слово или цифра которую знает только клиент.
-И всё?
-И всё. Приходишь, называешь код и получаешь денежки. Только код каждый раз нужно назначать новый, для надёжности.
-Что-то мне это сильно надёжным не кажется. А если кто другой узнает?
-От кого? От тебя? А ты не болтай.
-Понятно, - сказала я. - И какой же у меня код?
-Потом скажу. Ты же ещё не знаешь даже где этот банк, да и деньги ещё не заработала.
-А всё-таки?
-Слушай, я тебя обманывать не собираюсь.
-Вот и назови этот код.
-Ну, если хочешь. Лас-Вегас.
-Ха! - сказала я. - Лас-Вегас?
-Ну да.
-Интересно, - сказала я, - что ты об этом Лас-Вегасе знаешь?
-Почти ничего. Знаю, что такие как ты вспоминая Лас-Вегас закатывают глаза и тяжело дышат, словно Оллитару словили.
-Ну…
-Не об этом речь, - перебила она.
-Ах да, отчёт, - припомнила я.
-Вот именно. Не будем отвлекаться. Итак. Я направила следствие по ложному следу. Дело в том, что Страйкерша не удовлетворилась тем, что распилила клетку и сбежала. Она ещё и другой экспонат выпустила.
-О! - удивилась я.
-В принципе, это понятно, - сказала Сплисси. - Она ведь могла нарваться на патруль, вот и прихватила с собой разбойницу. Ты, может, помнишь её?
-Да, - сказала я. - Разбойницу я помню. Маленькая такая, худенькая. И не подумаешь, что разбойница.
-Ну, не такая уж она и маленькая. Да и величина тела ни о чём не говорит. Так вот, Страйкерша открыла общую клетку и замок колодки на шее у разбойницы, ну и обе были таковы. Я этим воспользовалась. Наняла людей которые подбросили ложные улики. Теперь считается, что это разбойница сумела освободиться, и уж она потом выпустила Страйкершу. Ну, там нашли перетёртую верёвку, которой якобы были связаны за спиной руки разбойницы, а также пару сломанных шпилек, которыми она якобы вскрыла замок колодки и запор своей клетки. Сама подумай, если бы Страйкерша её освободила, так просто развязала бы ей руки, а перетёртая верёвка говорит об обратном.
-А зачем бы разбойнице выпускать Страйкершу?
-Как это, зачем? Да у Страйкеров такие связи, такие возможности! А простой сбежавшей арестантке куда деваться в незнакомом городе?
-Да, логично, - согласилась я.
-Ну вот. Потому тебя никто и не подозревает. Мне скажи спасибо.
-Спасибо, - сказала я. - Никогда не знаешь, кто тебе в жизни поможет. Иногда тот, на кого и не подумаешь.
-Это точно, - сказала Сплисси. - Ты, наверное, до сих пор ещё не поняла, как это выгодно ламиоле, - иметь деловую партнёршу Нолу. Тогда многие неразрешимые проблемы ламиолы запросто решаются. Например, если рабыне надо куда-то пойти. Ведь не каждый раз твоя Госпожа тебя отпустит, да ещё так, чтобы ничего не заподозрить.
-О! - сказала я. - Вот как раз тот самый случай. Я всё никак не могу придумать, как бы мне завтра вечером от всех ускользнуть по своим делам.
-Когда? - уточнила Сплисси. - Завтра вечером?
-Ну да.
-Завтра вечером тебе надо куда-то сходить одной, причём так, чтобы никто тебя не выследил?
-Именно так.
-Что ж, я это организую.
-Правда?
-Конечно. Мы же партнёрши.
-Спасибо, - сказала я. - А как это мы сделаем?
-Пока не знаю. Надо подумать. К тому же, это ещё зависит от сегодняшнего вечера. Но ты не беспокойся. Обещала, - сделаю. Может, ещё проблемы есть?
-Ну, если уж ты так любезна… Нельзя ли денежный аванс? Хорошо бы мне завтра вечером иметь некоторую сумму для гарантии успеха моих планов.
-Большой аванс?
-Ну, хотя бы сотню мониолов.
-Они тебе понадобятся завтра вечером?
-Ну да.
-Тогда авансы не имеют смысла. Ты ещё сегодня заработаешь достаточно денег.
-Что, больше ста мониолов?
-Ну, уж конечно, больше ста.
-Мы что, будем грабить богатеев?
Сплисси улыбнулась и щёлкнула меня по носу.
-Узнаешь скоро. Всему своё время. А пока деловые переговоры закончены.
-Да, Госпожа, - сказала я, подобрала цепи и опустила глаза.
-Идём, рабыня, - сказала Сплисси. Встряхнула мой поводок и тронула литоной сзади.
Мы снова вернулись к нашей тележке. Госпожа отвязала рабынь от куста, но меня не посадила рядом с собой, а приковала за наручники сзади к коляске, причём даже не сняла с меня прогулочных цепей. Правда ехала она теперь очень медленно, и мне совсем не пришлось ни бежать, ни даже слишком быстро идти. Вообще-то я припомнила, что вчера, когда Госпожа Сплисси и Госпожа Люси договаривались о моей аренде, они обещали Госпоже Лилиолонии, в частности, не заставлять меня бегать за тележкой. А я иду сейчас, привязанная к тележке, да и утром то же было. Но я решила не скандалить по пустякам. В конце концов, теперь мы с Госпожой Сплисси деловые партнёры. Откуда я знаю, может наши деловые интересы требуют того, чтобы меня к коляске привязать?
Вообще-то, если она действительно тропилась, было бы логично всё-таки посадить меня на коляску. Уж конечно, я не смогу бежать в цепях достаточно быстро. С другой стороны, и упряжные девки не смогут слишком быстро везти двойной груз. Тем не менее, Госпожа Сплисси явно выбрала самый медленный способ передвижения. Я пришла к выводу, что она намеренно тянет время. Надо сказать, и движение на улице было достаточно интенсивным, однако и не таким уж напряжённым, чтобы так плестись. Мы спустились на один уровень и свернули в сторону противоположную торговой зоне. Карниз вначале сильно сузился, буквально до ширины дороги. Я посмотрела наверх и мне показалось, что там-то, в двух уровнях выше, и находился карниз Хронваргеров. Скала над нами поднималась вертикально, а в верхней части даже нависала, довольно далеко выступая в сторону Оллиолоны широким полукругом. Правда сам карниз был неразличим, окутанный маревом тумана. Интересно, а Хронваргеры всё время там торчат? Или только на восходе Оллитары? Не зайти ли в гости? Хи-хи-хи.
Вскоре карниз резко расширился, образовав просторную террасу. Здесь опять оказался пропускной пункт, правда нас и не подумали останавливать. Возможно, доступ сюда просто ограничивался по времени дня? Или перекрывался при особом распоряжении.
Далее последовало короткое пространство засаженное низким кустарником, и, наконец, мы въехали в район города, где я ещё не бывала. Мне показалось, что здесь был административный центр, причём расположенный достаточно просторно и ещё с запасом на вырост. Большие площади были просто засажены кустарником, или даже представляли из себя лужайки травы приятного светло-зелёного цвета. Также меня несколько удивила и публика, находящаяся здесь. Во-первых, почти никто не ходил пешком. Это, впрочем, можно было понять, учитывая просторность зоны и большие расстояния между административными зданиями. Несколько странным было другое. Как правило, за проезжающими мимо колясками бежало по нескольку девушек-рабынь прикованных за руки длинными цепочками. Ну, одна-две ещё понятно, а здесь бегущих девушек было, как минимум, по четыре, а то и дело попадались целые грозди пленниц, нанизанных на цепочки в несколько шеренг. За одной же встречной коляской, на которой восседала Нола в чадре с вышивкой, бежало, если я правильно подсчитала, целых шестнадцать девушек в платьях похожих на миниоты, только с короткими рукавами и укороченным подолом. Девушки бежали в четыре шеренги, по четверо в одном ряду, причём цепочки девушек последнего ряда получались такими длинными, что неизбежно свешивались почти до земли. Логичнее было бы привязать рабынь друг к другу по длине, да и цепей понадобилось бы втрое меньше, и звон такой не стоял бы.
После въезда в эту зону Госпожа Сплисси несколько увеличила скорость. Теперь мне пришлось, хоть и не быстро, но бежать, а значит, внимательно следить за ножными кандалами, подтягивая соединительную цепь повыше. Однако вскоре нам пришлось вовсе остановиться по очередной неожиданной причине. Дорогу нам перекрыла крайне странная толпа, несколько походящая на плохо организованный караван, или демонстрацию. Толпа была большая, может даже и в несколько сотен человек и все они двигались справа налево, пересекая прямо по газону основную дорогу. В большинстве своём это были разнообразно одетые девушки, причём большая их часть была связана или закована в цепи, а многие даже были забиты в колодки, по одной, по двое и даже по четверо. Меня, однако, больше поразила их одежда. И даже не то, что присутствовало всё, от покрывал Нол до полного отсутствия одежды, а то, что одеяния многих пленниц были поношенными и оборванными и даже грязными. Рабынь тут одевали весьма разнообразно и изобретательно, но мне никогда не приходилось наблюдать старой или даже неопрятной одежды, если уж она вообще была. А здесь половина девушек выглядели грязнулями и оборванками.
Мало того, в этой же толпе шли охранники, воины с разнообразным оружием, важные Унины с прилично выглядевшими рабынями на поводках и даже несколько Хронваргеров в блестящем металле. Все шли одной большущей кучей, охранники не били и не подгоняли пленниц, а пленницы посмеивались, балагурили и болтали с вполне беззаботным видом, и ничуть не выглядели подавленными или несчастными.
Я чуть прошла вперёд и встала сбоку от коляски. Вопросительно поглядела на Госпожу Сплиссиолонию. Она сидела ко мне боком, почти спиной, однако заметила мой взгляд. Я и раньше замечала, что у этой Госпожи очень острый глаз и она видит даже то, что происходит у неё за спиной. Вот и теперь она прекрасно уловила мой вопрос.
-Это массовка, Мелани, - сказала она.
-Массовка, Госпожа?
-Ну да. Массовка для представления, которое должно сегодня состояться в административной зоне.
-О! - поразилась я. - Здесь что, снимают кино, Госпожа?
-Кино? - удивилась она. - А! Нет. Кино у нас не снимают. Но представления иногда бывают. Ты посмотри, сколько участников собрали. Да, надо будет посмотреть. Может, на этот раз придумали что-нибудь не слишком дебильное. Впрочем, дебильные действа тоже бывают забавными.
Потом она оглянулась на меня и сказала:
-Встань на место, сейчас поедем дальше.
Я поспешно заняла своё место позади коляски и подобрала цепь. Госпожа Сплисси, вероятно, отчаялась дождаться прохода толпы. Она развернула коляску и поехала вбок, огибая толпу сзади. Правда ехать ей пришлось по газону, бежать же по стриженой траве было совсем неудобно. Но делать было нечего. Я старалась бежать ровно, но трава была какой-то жёсткой и неровной по густоте. Пару раз у меня подвернулись каблучки. Конечно, будь я в ездовых ботинках, никаких проблем бы не было, но туфельки годились лишь для нормальной дороги. Между тем, мы обогнули-таки толпу и ехали уже в обратном направлении. И тут мне что-то попало в туфельку. Я захромала и натянула цепь, дёрнув скобу тележки. Госпожа Сплисси тут же почувствовала сбой, оглянулась и затормозила коляску.
-Что? - спросила она не очень-то довольным голосом.
-Простите, Госпожа, - сказала я прыгая на одной ноге. - В туфельку что-то попало, Госпожа.
-Чего такая неуклюжая? - проворчала она. - Переобувайся быстрее.
Предложить мне сесть рядом с собой она и не подумала. Я, и вправду неуклюже, запрыгала с цепями на руках и ногах, пытаясь снять и снова надеть туфельку. Уж не знаю, как так получилось, но я запуталась руками в собственном подоле и, не устояв на одной ноге, шлёпнулась задом в траву, при этом ещё умудрившись так сильно дёрнуть привязную цепь, что расслабившаяся на сидении Госпожа прикусила себе челюсть. Она соскочила с тележки с хлыстом в руке, при этом глаза у неё были злыми и узкими. Госпожа, наверное, очень не любила неуклюжих рабынь, особенно когда торопилась по делам. Я решила, что сейчас она отделает меня хлыстом, однако, она вдруг повернулась назад. Тут только я заметила двух охранников, оказавшихся около нашей коляски.
-Эй, Госпожа! - сказал один из этих громил, - по газонам ездить нельзя!
-Я тороплюсь, - сказала она, - а дорогу перекрыли.
-Вам следовало подождать, а не нарушать порядок, - заявил другой. - Ваша коляска нанесла траве большие повреждения.
-Послушайте! - рассердилась Сплисси, - отвяжитесь! Я тороплюсь, и мне не до вас.
Она полезла обратно на сидение, подбирая поводья девушек.
-Ну нет! - заявил первый охранник, ухватив тележку за оглоблю. - Ваши рабыни вытоптали газон, а вон та девка, - указал он на меня, - вообще на нём расселась.
Это была неправда. Я уже давно встала. Да и вообще, даже мне показалось крайне странным, что к знатной Госпоже привязались охранники из-за какого-то несчастного газона. А Госпожа вовсе задохнулась от возмущения.
-Вы… вы… - заорала она. - А ну, уберите руки от моей коляски!
-Хе-хе, - сказал охранник. - Ещё чего? Нам платят за поддержание порядка и мы никому не позволим…
-Я Нола Оллитархии! - сообщила им Госпожа.
-А перед законом все равны.
-Вон отсюда! - заорала Госпожа и замахнулась на них хлыстом.
Пугливые охранники даже шарахнулись в сторону, но тотчас же оправились и уже вдвоём ухватились за оглобли. Мне показалось, что им как раз и надо, чтобы Госпожа Сплисси вышла из себя. Я взглянула на дорогу и обнаружила, что несколько колясок стоят с этой стороны от проходящей через дорогу толпы, а наездницы повернулись в нашу сторону и наблюдают за происходящим. Это навело меня на нехорошие мысли. Ну, в самом-то деле, не из-за помятой же травы охранники прицепились к Госпоже?
А она и вправду потеряла контроль от подобной наглости и попыталась отогнать этих нахалов хлыстом, но сгоряча не могла попасть, а эти типы сперва ловко уворачивались, а потом схватили Сплисси за руки и отобрали хлыст.
-Так-так! - торжествующе сказал первый. - Нападение на охрану?
-Вас следует арестовать! - заявил второй. - Где там у меня арестантское кольцо?
А Госпожа Сплисси была взбешена настолько, что даже не ругалась, я просто шипела как кошка. Наблюдающие же за происходящим Госпожи на колясках показывали на нас пальцами и совещались между собой. Я уверилась в том, что всё это подстроенная провокация, прыгнула вперёд и ухватила за спину ближайшего охранника. И, как только он повернулся ко мне, отпустила его, затряслась всем телом, закатила глаза, скрючилась и завалилась на траву изображая эпилептический припадок. Несколько секунд на меня с удивлением таращились оба охранника, а также и Госпожа Сплисси. Наконец она врубилась и воскликнула:
-О, Оллитара! Да у неё же ламиолия! Этого ещё не хватало!
Она соскочила с коляски и наклонилась надо мной, а я ей выразительно подмигнула. Сплисси тут же повернулась к охранникам и заорала:
-Ну?! Чего встали, олухи?
У охранников вмиг пропала наглость. Теперь они выглядели растерявшимися и виноватыми.
-Э… а что, мы? - спросил первый.
-Вы девушку испугали до ламиолии, идиоты. Подавайте теперь Оллитару!
-Э… - сказал второй. - Мы не можем. Простите, Госпожа.
-Чёрт побери! - возмутилась Госпожа Сплисси. - Ещё и Ноквинги!
Она отпихнула их, схватила с сидения свою сумочку и извлекла оттуда футляр со шприцами.
-Мы не виноваты, Госпожа, - заявил один из охранников.
-Не виноваты, как же! Голову ей придержи!
Охранники услужливо схватили меня, один за руки, а другой за голову. Я хотела, из хулиганских побуждений, укусить его, но ограничилась лишь бессмысленными хрипами и вытаращиванием глаз. Госпожа заголила мне сарафан и сорочку и уколола иголкой в вульву, однако никакой жидкости проникающей внутрь я не почувствовала. Госпожа прекрасно понимала, что я прикидываюсь, и решила не тратить попусту медикаменты.
-Вот так, - сказала она одёргивая мне подол и пряча шприц в футляр. - Надеюсь, это поможет. А за Квингс вам, Господа, придётся заплатить. Предпочитаете прямо сейчас, или в установленном порядке?
-А мы виноваты, что ли?! - возмутился первый.
-А кто виноват? Кто девушку испугал?
-Воспитывать надо девушек! Чего это она такая пугливая? Может, вы её неправильно воспитываете, а нам что, отвечать?
-А она не моя. Она у меня в аренде на один день и я за её воспитание не отвечаю.
-А мы, тем более.
-Короче, платить не хотите? Прекрасно. Я подам официальную жалобу в комиссию. Пускай разберутся, стоит ли кучка помятой травы на газоне угрозы для здоровья привилегированной девушки-ламиолы и дозы Квингса.
-Ладно, - сказал охранник. - Двух мониолов хватит?
-Двух мониолов? - переспросила Сплисси и посмотрела на меня. - Похоже, рабыня почти пришла в себя. Хорошо, я согласна, поскольку тороплюсь. Помогите мне усадить рабыню на коляску.
Охранники бережно перенесли меня на сидение и привязали к нему парой мягких шнурков. Поскольку, как было сказано, я почти пришла в себя, я перестала дёргаться, хрипеть и закатывать глаза, а только бессмысленно хлопала ими и по-дурацки приоткрыла рот. А Нола взяла с этих олухов деньги и осведомилась:
-А как же насчёт помятой травы?
Охранники только безнадёжно махнули рукой. Госпожа уселась на коляску и выехала на дорогу, туда где стояли наблюдающие за нами Госпожи.
-Что это там у вас случилось, Госпожа? - поинтересовалась одна из них.
-Совершенно ничего, - улыбнулась Госпожа Сплисси.
-Правда? А чего это у вас рабыня к сидению привязана?
-А мне просто так нравится.
-Правда? Она у вас и вправду в порядке?
-В порядке, - сказала Сплисси. - Мелани, поздоровайся с Госпожой.
-Здравствуйте, Госпожа, - сказала я и наклонила голову, поскольку шнурки не позволяли мне иного.
-Здравствуй, - сказала Нола.
-К сожалению, я тороплюсь, - заметила Сплисси, кивнула любопытной Госпоже и покатила дальше.
-Спасибо, - сказала она мне когда мы немного отъехали, - а то, я распсиховалась не вовремя.
-Пожалуйста, Госпожа, - сказала я. - А зачем было колоть меня иголкой? Тогда бы уж и поставили нормальный укол, Госпожа.
-Укол? Это же Квингс. Ты что, Квингса не пробовала?
-Пробовала, - сказала я. - А что, с вином, очень даже ничего, Госпожа.
-Ещё и с вином? И часто?
-Ну… пару раз, кажется. Очень приятные ощущения, Госпожа.
-Ха! Приятные ощущения. Ты что, не знаешь что Квингс на умственные способности влияет?
-Ну да. Становишься пьяная такая, аж смешно потом.
-Дура, - сказала она. - Это поначалу смешно, а потом не до смеха. Не советую тебе к Квингсу пристраститься. Лучше держись от него подальше. Тебе разве Оллитары мало дают?
-Достаточно, Госпожа.
-Вот и будь довольна.
Наконец мы приехали. Сплисси вырулила на большую стоянку около обширного административного сооружения, отдалённо напоминающего стадион, только вывернутый наизнанку. Позади стоянки находился вход украшенный рядом приземистых колонн, далее следовало двухэтажное здание, переходящее потом в подобие зрительного зала или трибуны стадиона, только не вогнутой, а наоборот, выгнутой наружу. Сверху это место было накрыто лёгкой крышей опирающейся на ажурные подпорки. А по основанию зрительных рядов проходила широченная дорога вымощенная стандартными зеленовато-серыми ковриками. Эта дорога охватывала трибуну и выпрямлялась до и после неё, сужаясь до нормальной ширины. Сама же трибуна представляла собой несколько уровней разделённых толстыми парапетами, а также и поперечными стенками. Скорее всего, это было сделано для некоторого разграничения лож, предназначенных для зрителей разного статуса.
Как мне показалось, такая архитектура сооружения больше подходила не для спортивных состязаний, а для каких-нибудь парадов или шествий. Я даже затруднилась, как-то назвать это здание, и просто обозвала его театром, чтобы не ломать себе голову. Тележек на стоянке была уйма, может сто, а может и двести, хотя все ложи этого выпуклого анти-амфитеатра пока что были пусты. Госпожа Сплисси припарковалась на одно из немногочисленных свободных мест и объяснилась с очередной бестолковой охраной, разъясняя, кому принадлежит коляска, когда и куда её следует отогнать и какую коляску следует потом поставить на это место, когда она прибудет от концертного зала. Признаться, я посочувствовала охранникам. Если каждая приезжая Госпожа их так будет путать, так не хватит никаких мозговых извилин чтобы их всех удовлетворить. Наконец она отвязала меня от сидения, спустила на землю и придирчиво осмотрела. На этот раз она не удовлетворилась просто осмотром, а поправила на мне платок, одёрнула сарафан и расправила складки блузки под его лямочками. Потом дала мне попить, и осведомилась, не хочу ли я на горшок? От последнего я не отказалась, потому что уже с утра ни я, ни она сама в туалете не были. Я ещё удивлялась, что у этой Сплисси за мочевой пузырь такой безразмерный? Впрочем, кто их знает, этих Нол? Я слыхала, что существуют такие мягкие ёмкости, которые некоторые девушки носят под одеждой, с трубочками от них, вставленными куда следует. Ну, чтобы рабыня не беспокоила своего Господина по пустякам, когда он с ней долго гуляет, и при других соответствующих случаях. Слышала также, что и некоторые Нолы пользуются тем же иногда, во время длительных приёмов или церемоний. Правда, сама я этих приспособлений никогда не видала. Нет, скорее всего у Госпожи Сплисси просто были завидные почки.
Так, или иначе, но я отлила всё лишнее в вынутый Госпожой из под тележки горшок, а охрана получила дополнительные указания по обслуживанию транспортного средства. Теперь Госпожа Сплисси продула мне из баллончика вульву, а потом и рот, тем самым ароматом, что применяла недавно. Впрочем, теперь она продула и себя. Только рот, разумеется. Между ног она себе почему-то не полезла. Мы обе стали заметно попахивать, правда запах был неплохой, но я такой сильный не очень люблю. Однако, я припомнила о малой стойкости местной парфюмерии и признала, что если мы идём надолго в приличное общество, то такая предварительная доза имеет смысл. Далее, Госпожа проверила мои замочки на запястьях и щиколотках и даже на ошейнике. Сменила мне поводок на удлинённую позолоченную цепочку, а на шею повесила большую соску на шнурке. Я была даже несколько взволнована, ощутив что мы идём в приличное общество, где примерным рабыням время от времени следует носить во рту затычку. И вот, наконец, мы отправились внутрь здания.
Для начала мы прошли через целую толпу охраны различного пошиба. Некоторые Господа охранники выглядели очень внушительно, а также имели при себе серьёзное оружие. Насколько я поняла, атрибутом охранника является палка, поэтому если у него есть оружие, то оно внешне напоминает ту же палку, однако внутри может быть скрыто короткое лезвие или даже устройство для метания острых дротиков. Такая метательная палка называется хесостаном и является достаточно опасным оружием дальнего действия. Хесостаны применяются и воинами. Но, как я поняла, воины носят оружие открыто, не маскируя его ни под какие палки. И даже, более того, выставляют оружие напоказ чтобы подчеркнуть свой статус. Ну, а Хронваргеры, это отдельная статья. Они воинами не считаются, хотя, если уж на то пошло, они единственные, кто умеет драться. Только, как говорят, они не способны никого убивать из-за какого-то психологического тормоза в голове, вот и получается, что они для войны не годятся.
Внутри здания оказался прежде всего большой зал для заседаний, но здесь уже почти никого не было. Вероятно, Госпожа Сплисси просто увильнула от работы в комиссии и явилась к началу культурной программы, потому что, пройдя через рабочий зал, мы оказались в фуршетном. Вот здесь-то народу было полно. Все Господа стояли кучками, подкреплялись с высоких столиков расставленных по всему залу и вели беседы по интересам. После коротких поисков Госпожа Сплисси отыскала свою компанию. Наверное, у каждой знатной Нолы была своя шайка, по крайней мере, для официальных отношений. Я пока не знала всех этих Госпожей, но некоторых уже надёжно узнавала в лицо. Что удивительно, на этот раз отсутствовала «Предводительница», зато тут как тут были Госпожи «Афродита», Люсилия, и оба «Покрывала», только Покрывала были без покрывал, а «Афродита» прилично одета. Рабыни же всех Госпожей также выглядели не слишком экстравагантно, по крайней мере, ни одна не была голой, зато у каждой на шее болталась соска, а у бедняжки Сильвии, на поводке у Люси, соска была не на шее, а во рту. А ещё здесь оказалась моя Госпожа Лилиолония со Слиппи на цепочке. Госпожа была одета в блестящее мини-платье и серебряные туфельки. На голове она имела высокую причёску украшенную бусами и заколками, а в руке большую дамскую сумочку. На меня она и не взглянула, ну и я скромно опускала глаза и поглядывала вокруг из-под ресниц. Зато Слиппи выглядела совершенно счастливой, я бы даже сказала, что она сияла. Наверное, она засияла как раз сейчас, когда увидела меня. На Слиппи было короткое и широкое голубое платье и белоснежный фартук, словно на девочке-школьнице. Правда, по своему телосложению, на школьницу она никак не походила, и вообще, по типу внешности Слиппи была типичной похотливой проституткой, а как следствие этого, ей не шли наряды скромниц. Скорее, ей следовало бы и одеваться как проститутке, впрочем, тут уж не её вина, наряды ей наверное выбирала Лили или Спика. Ещё на ней были лёгкие ножные кандалы и парадный ошейник с обычным поводком-цепью. Руки же были свободны и она их держала в стандартной позе, сложенными перед грудью, напоминая молящуюся грешницу. Я, взглянув на неё, даже порадовалась что лично у меня руки скованы и мне не приходится принимать столь идиотскую позу. Кроме того, у неё ещё было непременное колечко в носу, с золотым колокольчиком и длинные серёжки в ушах. Я, оглядев её, потеряла к ней интерес, зато заметила, что сама являюсь для Слиппи предметом непрерывного внимания. Наверное, для полного счастья, ей не хватало проявления горести с моей стороны по поводу того, что она на поводке у Лили, а не я. Но мне, уж точно, это горести не доставляло. Наоборот, я даже несколько порадовалась за Слиппи, ведь она давно уже не делала мне ничего плохого и не ругалась со мной и я, по своей отходчивой натуре, теперь искренне желала ей добра. Хотя и понимала, - я совершенно не знаю, что там у неё на уме, может очередное коварство на мою голову? Может, она снова хочет меня отравить или зарезать? Но таковы уж мои взгляды на жизнь, я сужу людей по делам, а не по подозрениям. Я уже говорила, не трогайте меня, не обижайте, и я всех люблю. Собственно, чего такого мне Слиппи сделала? Ну, обругала однажды, во время нервного срыва. Подговорила Спику меня отравить, но не насмерть же, а так, только для расстройства желудка. Ещё неизвестно, что бы я сделала, окажись на её месте. Если она и вправду любит Госпожу, трудно осуждать её мелкие шалости в отношении меня.
-Ага, - сказала «Афродита», увидев Сплисси, - уважаемая Госпожа Сплиссиолония тут, и почему-то даже живая.
-Меня так просто не возьмешь, - улыбнулась ей Сплисси.
-Ага! - заинтересовалась Афродита. - Так значит, что-то всё же случилось?
-Сущая мелочь, - сказала Сплисси.
-А всё-таки? - прицепилась Афродита. - Ну, неужели вы нам не расскажете?
-Да просто два тупых охранника хотели меня арестовать за помятую траву газона.
-За траву?! - вылупилась одна из покрывал. - Вы что, Госпожа Сплисси, умудрились вытоптать половину карниза?
-Хи-хи, - сказала Сплисси, - вовсе нет. Всего пару квадратных метров, да и то, вряд ли. Понимаете, я бы и эти несколько травинок не стала вытаптывать если бы прямо там мимо не проходила огромная толпа статистов, причём как раз по этой самой траве.
-Это очень странно, - сказала Лили. - И чем же дело закончилось?
-Тем, чем и должно было закончиться, - напыщенно сказала Госпожа Сплисси. - Я объяснила охранникам их ошибки, они осознали свою тупость и даже заплатили мне за моральный ущерб.
-Ха-ха, - сказала Лили.
-Хи-хи, - сказала Афродита.
А втрое покрывало спросила: - Это какую же сумму?
-Два мониола, - честно ответила Госпожа Сплисси.
-Два мониола?!
-Ну да. Случай же был пустяковый. У меня просто рука не поднялась взять с них больше.
-Из-за двух мониолов я бы даже не стала тратить время на разговоры со всякими тупыми охранниками, - заявила Афродита.
-А я бы стала, - сказала Покрывало. - Дело ведь не в сумме, а в принципе. Кстати, и сумма не такая уж маленькая, если на неё посмотреть с определённой стороны. Два мониола просто так на дороге не валяются.
-Это с какой же стороны? - спросила её Лили.
-А с такой. Вот вы, Госпожа Лилиолония, представляете себе сколько времени нужно, к примеру, крутить вал девушке-наёмнице чтобы заработать два мониола?
-Не представляю, - призналась Лили. - Ну, наверное, минут пятнадцать.
-Ха-ха! - сказала Покрывало. - Восемь часов!
Я про себя отметила что Спика, с учётом вычета третьей части, предлагала мне даже чуть-чуть больше. Наверное она была достаточно искусна в переговорах с охранниками, а может, ей просто набавляли за оптовые поставки наёмниц. А Лили вылупилась и возмутилась:
-Так мало? Это что же за грабёж?
-Ну, почему же мало, Госпожа Лили? Это же ведь рыночная величина, и цена соответствует спросу.
-Не могу себе представить, что за идиотки соглашаются работать на таких условиях.
-Желающих полно, - глубокомысленно заявила Покрывало и даже искоса взглянула на меня. Вот, только этого ещё не хватало! Эта Нола что, знает о моих трудах на валу? Может, она просто так на меня взглянула?
-Какие-нибудь идиотки, - предположила Лили.
-И вовсе нет, - возразила Покрывало. - То есть, идиоток, конечно, там хватает, однако они погоды не делают. Зачастую крутить вал нанимаются очень даже неглупые девушки.
-Значит всё же глупые, - сделала вывод Лили. - Неглупая девушка всегда найдёт более высокооплачиваемую работу. Крутить вал за два мониола в день, это же кошмар!
-А вы откуда знаете, Госпожа Лили? Вал, это никакой не кошмар, а нормальная работа не требующая умственных усилий и позволяющая даже отдохнуть от них.
-Ха-ха, - сказала Лили. - Можно подумать, уважаемая Госпожа Милисия, будто вы сами крутили вал!
-А я крутила, - сказала Милисия и указала на второе Покрывало, - Госпожа Силисия может подтвердить.
-Да, - с апломбом заявила та. - Мы крутили!
-Хи-хи-хи-хи! - засмеялась Госпожа Люсилия. - Вы что же, Госпожи, так поиздержались, что пришлось работать, да ещё на столь престижной должности?
Другие Госпожи глубокомысленно промолчали, а Лили сказала:
-Э! Здесь что-то не так. Госпожи Милисия и Силисия наверное прикинулись рабынями Ми и Си с какой-нибудь достойной целью, да по нелепой случайности и загремели на вал из-за тупости очередных представителей охраны.
-И вовсе нет! - заявили Покрывала. - А разве вы забыли, что мы являемся членами подкомиссии по надзору за соблюдением прав девушек-арестанток?
-Я помню, - сказала Лили. - И что?
-Как же можно наблюдать за соблюдением чьих-то прав просто сверху? Не побывав на месте своих подзащитных?
-О! Ну, это уж слишком, - сказала Госпожа Люси. - Это что же получается, если я обязана защищать права ламиол, а это делать обязана любая Нола, так что же, я должна теперь поменяться местами с этой вот упрямой девкой?
И она снова дёрнула Сильвию за ошейник.
Хи-хи-хи-хи! - засмеялись Милисия, Силисия, а также и Госпожа Сплисси.
-Вы находите это забавным?
-Нет, - сказала Сплисси. - Лично я просто представила вас, уважаемая Госпожа Люсилия в рабском ошейнике, на цепочке и с толой во рту.
-Вот именно, - сказала Люси. - Это бы выглядело просто смешным. Вовсе не обязательно ставить себя в положение ламиолы, чтобы иметь понятие об их правах. Даже наоборот. С высоты положения Нолы лучше видно, в чём нуждаются ламиолы, а в чём нет.
-Ну, - вдруг вмешалась Афродита, - значит не все Нолы такие проницательные, как наша Госпожа Люсилия. Некоторые всё-таки предпочитают всё проверять на практике.
-Вот именно, - обрадовались поддержке Покрывала и заговорили наперебой:
-Этот самый вал не так страшен, как о нём принято говорить.
-Именно так. Наша подкомиссия не позволила бы нигде создавать невыносимые условия жизни, даже в местах предназначенных для наказания девушек совершивших проступки и преступления.
-Только так. Никто не должен забывать о первом законе. Каким бы ни было наказание, оно не должно представлять угрозы для жизни арестантки.
-Однако, должно создавать некоторые неудобства и трудности для преступницы. Иначе, какое же это наказание?
-О! - сказала Госпожа Сплисси. - И по вашему мнению, городской силовой вал является оптимальным местом для длительных наказаний преступниц?
-Ну, ничего идеального конечно не бывает, - сказала Госпожа Милисия, - но современная организация работ на силовом валу вполне соответствует разумным нормам. Если хотите, сходите, проверьте сами.
-Нет уж, - отказалась Госпожа Сплисси. - Зачем? Лучше я вас спрошу, если уж вы там побывали. Неужели это так легко, крутить этот вал?
-Разумеется, не легко, - сказала Госпожа Силисия. Я заметила, что Госпожи Силисия и Милисия предпочитают говорить по-очереди. Наверное, между ними существовала тесная связь, хотя на сестёр-близнецов они похожи не были. Обе были среднего роста, достаточно стройные, обе черноглазые и с одинаковыми причёсками, - чёлками с хвостиком. Но на этом сходство и заканчивалось. Госпожа Силисия была «Мордашкой», то есть имела характерный округлый тип лица с маленьким носиком, близко посаженными глазами и миленьким полногубым ротиком. А Госпожа Милисия имела классические черты лица и нос с маленькой горбинкой. Ещё бросалась в глаза её тонкая шея и несколько выпирающие ключицы. В целом же обе подружки выглядели хрупковатыми для силового вала. Ещё я подумала, что в покрывалах они больше похожи друг на друга, чем без покрывал. Может поэтому они обычно и носили покрывала? А Госпожа Силисия продолжала:
-Поверьте, мы знаем, о чём говорим. Мы настояли на том, чтобы нас посадили на вал на общих условиях, безо всяких скидок. Там, кстати, как раз это и принято. И осуждённые преступницы, и наёмницы, и наказанные девушки, все сидят на равноценных местах, все одинаково закованы и пристёгнуты замками к рукояткам и скамейкам.
-И всех одинаково наказывают за нерадивость и поощряют за старательность, - сказала Госпожа Милисия.
-Наказывают кнутом? - поинтересовалась Госпожа Сплисси.
-Кнутом? Нет, что вы? Кнутом лишь в исключительных случаях, обычно глупых новеньких арестанток, которые ещё не осознали своего долга перед обществом. Как правило, для наказания используется обычная плётка, а также методы морального воздействия.
-Это какие же?
-Сокращение длительности перерыва, отмена дней отдыха, словесные методы воспитания и убеждения.
-Забавно, - сказала Сплисси. У меня создалось впечатление, что Госпожа Сплиссиолония знает о работе на валу побольше чем эти практикантки. А что, если она занимается грабежом на большой дороге, так может и на валу уже побывала?
-Что забавно? - не поняла Госпожа Ми.
-Забавно слышать о словесных методах воспитания.
-Но что же тут особенно забавного?
-Ну… А не могли бы вы привести примеры, ну, какими словами пользуются там воспитатели?
-Кстати! - встряла Госпожа Си, - на валу запрещено словесно оскорблять преступниц. Ведь их присудили к валу, а не к оскорблениям.
-Представляю себе, - сказала Сплисси, - подходит охранник к какой-нибудь лентяйке и говорит: «Уважаемая отлынивающая от работы Госпожа арестантка, позвольте вам заметить, что к работе нужно относиться старательно, чтобы получить моральное удовлетворение от сознания исполнения своего долга перед обществом, назначившим вам справедливое наказание, соответствующее вашему преступлению и предоставившему вам гуманную возможность искупить свою вину честным трудом».
Все Госпожи вокруг попадали со смеху, в том числе и Покрывала.
-Это слишком длинно, - заметила, просмеявшись, Госпожа Милисия. - Конечно же, так никого не уговаривают. Но никого и не оскорбляют. И вообще, стараются проявлять нарочитую справедливость. Ведь, в конечном итоге, преступницы потому и преступницы, что в чём-то поступили несправедливо. Вот их и перевоспитывают положительным примером взаимоотношений. Девушки на валу знают, что несправедливо их никто не накажет и исподволь, сами переходят к взаимоотношениям на основе справедливости.
-Э… - сказала Сплисси, - трудновато в жизни соблюсти справедливость.
-Это в обычной жизни, - перехватила эстафету Госпожа Силисия, - а на валу-то всё просто. Там соблюсти справедливость вполне возможно. Кстати, с помощью самих же преступниц. В каждой группе назначается старшая преступница, которая обязана следить за своими девушками. Она имеет право требовать от охраны поощрения или наказания своих подопечных, на своём уровне, конечно.
-А кроме того, - вступила Госпожа Милисия, - девушкам на валу создаются хорошие условия для производительного труда. Рукоятки и ножные педали устроены таким образом, чтобы можно было время от времени перераспределять нагрузку с одной группы мышц на другую, что, помимо всего прочего, приводит и к гармоничному развитию мышечной системы, чему способствует также хорошее качество питания и рациональный распорядок дня.
-Хорошее питание? - удивилась Сплисси.
-Разумеется. Ну, глупо было бы требовать хорошей физической работы от полуголодных девушек, разве это не очевидно? Они получают калорийную и очень вкусную кашу, мясные продукты, свежие фрукты и напитки, а также некоторое количество вина, шоколада и других лакомств. Но лакомств, естественно, не слишком много, чтобы это не нарушало рациональную степень сочетания белков, жиров, углеводов и витаминов.
Я чуть не хихикнула при этом, но, кажется, этого никто не заметил.
-Некоторые думают, - перехватила доклад Госпожа Силисия, - что девушки на валу излишне строго закованы, но почему-то не понимают при этом элементарной вещи. Все эти цепи, ошейники и пояса, при таком тесном расположении девушек, прежде всего предохраняют их от конфликтов друг с другом. Ведь достаточно элементарных понятий о психологии, чтобы знать, раздражение от усталости прежде всего направляется на того, кто находится под рукой. Никто ведь не говорит, что работать на валу легко. А надёжные цепи сразу дают понять девушкам полную бесполезность попыток напасть друг на друга. Таким образом, их раздражение не направляется на сестёр по несчастью и создаётся благоприятный психологический климат. Многие преступницы со временем начинают понимать, что находиться в доброжелательном коллективе гораздо приятнее, чем в психологически напряженном или враждебном.
-А помимо заботы о психологическом климате, - добавила Госпожа Милисия, - администрация также следит за здоровьем и личной гигиеной девушек. Все они получают достаточно Оллитары, все содержаться в чистой и неизношенной одежде, в аккуратно зашитых платках и сидят на мягких сменных подкладках чтобы не натереть мозоли на попках. Кстати, сами физические усилия при качании педали и рукоятки вовсе не так велики, как это иногда расписывают. Реально, там надорваться невозможно даже девушкам хрупкого телосложения. Качать ручку скорее скучно, чем физически трудно, но ведь это место отбытия наказания, а не место отдыха, как-никак.
Я слушала этих милашек и никак не могла понять, они действительно не знают, что твориться на этом чёртовом валу, или прикидываются? Если и вправду не знают, то понятно, почему их назначили в эту самую подкомиссию. Там, наверное, как раз такие дуры и нужны.
-А вот я слыхала, - внезапно заявила Афродита, - что некоторые Нолы нанимаются работать на валу вовсе не из за денег, а чтобы почувствовать себя рабыней.
-Зачем это? - обеспокоенно спросила Лили.
-Ну, некоторым Госпожам нравится.
-Нравиться что?
-Быть рабынями.
-Вот ещё глупости! - лицемерно заявила Лили. - Рабынями быть может нравиться только ламиолам. А Ноле, как может такое понравиться? У неё же организм по-другому устроен.
-Так уж и по-другому? - глубокомысленно заявила Афродита. Лили же решила действовать по принципу вора, на котором горит шапка.
-Конечно по-другому! - заявила она. - Какие могут быть сомнения? В душе Нолы сильно развито чувство общественного долга и она просто не может позорить свой статус подобными глупыми и противоестественными желаниями.
-Вот-вот, - поддержала её Сплисси, - именно так.
-Ха! - сказала Афродита. - А на самом деле ведь совсем не так, а наоборот. На самом деле многие Госпожи не прочь не только вал покрутить, но и тележечки покатать.
-Э… - сказала Лили и цвет лица у неё изменился на странный. А Госпожа Сплисси вдруг спросила Госпожу Афродиту:
-Это вы не о себе ли уж, Госпожа?
-О себе? Да нет, что вы? Это я…
В этот момент, ко всеобщей неожиданности, случилось то, чего никто не ждал и почти никто не понял. Раздался громкий визг и Слиппи бросилась на меня, вытянув перед собой руки и опрокинув фуршетный стол. Стол свалился на ногу Госпоже Люси, которая также завизжала, скорее от испуга, чем от боли. Ми и Си ловко отпрыгнули в стороны, Афродита присела, втянув голову в плечи, а Госпожу Лили дёрнула вслед за Слиппи её шейная цепь. Лично я успела лишь немного отскочить назад, но этого оказалось достаточным. «Когти» Слиппи щёлкнули около моего носа и она свалилась на пол, зацепившись ножной цепью за упавший столик. Но тут же попыталась вскочить и заорала:
-Ах ты сучка! Ах ты трепло такое! Мало того, что ты на Госпоже… А! А! У-у-у!
Госпожа Лилиолония очень быстро сработала, видимо вмиг осознав опасность, исходящую от этой влюблённой в неё дуры. Она кинулась Слиппи на спину и первым делом воткнула ей в рот висящую на шее соску. А потом схватила её за ошейник и потащила в сторону. В первый момент Слиппи пыталась выдернуть соску изо рта, но соска была типа Страйкерской, а такую сколько ни крути, ничего не получится, пока тебе не отомкнут рот ключиком. К тому же, Лили заломила ей назад руки и связала шнурком для девушек. Слиппи сначала боролась, но вдруг сообразила, что борется со своей любимой Госпожой. Тогда она затихла и виновато заныла. А Лили принялась пороть её маленькой плёткой. А покончив с этим полезным занятием, позвала охрану и Слиппи куда-то увели.
Тем временем, остальные Госпожи оправились от испуга и вопросительно уставились на Госпожу Лилиолонию.
-Ох уж эти рабыни, - проворчала та, пряча плётку. - Надо же. Право, мне неудобно. А о чём мы говорили-то? Кажется вы что-то спрашивали, Госпожа? - посмотрела она на Афродиту.
-Я забыла, - благоразумно отреклась та и почему-то опасливо покосилась на меня.
-Эта ваша Слиппи какая-то нервная, Госпожа Лили, - заметила Госпожа Люси выбираясь из-под опрокинутого столика.
-А вы, Люси, надеюсь, не пострадали?
-Мне отбило ногу, - пожаловалась Люси, - но я переживу.
-Жаль, фуршет пропал, - заметила Сплисси. - Впрочем, я не голодна. Просто хотела рабыню угостить.
-Рабыня обойдётся, - сказала Госпожа Милисия. - А вот интересно, что вас так задержало, Госпожа Сплиссиолония, помимо травяных дел?
-А что? - спросила Сплисси, - обсуждалось нечто важное?
-Да, - сказала Госпожа Силисия. - Сначала обсуждали беглую Страйкершу, но, поскольку во всём виновата разбойница, обсуждение перешло на тему общей борьбы с разбойниками в городе.
-И за его пределами, - добавила Госпожа Милисия.
-Ага, - сказала Сплисси, - и что решили?
-Решили, что с разбойниками надо бороться.
-Хи-хи, - сказала Сплисси. - Очень мудрое решение. Я полностью поддерживаю.
-Вот, жаль, что вас не было, - вставила Афродита. - Ваше бы остроумие, да в тот момент.
-Я не виновата, - сказала Сплисси. - Ко мне в ресторане привязались трое представительниц лиги защиты прав ламиол.
-Хи-хи-ой! - сказала Афродита. - Опять?
-Опять.
-Наверное, вы им нравитесь, Госпожа Сплиссиолония.
-Возможно. Мне ведь как раз и пришлось защищать свою ламиолу.
-Вот её? - воодушевлённо показала на меня Афродита. - В присутствии представительниц лиги? Интересно, от кого же?
-От представительниц лиги. Они хотели её поколотить.
Все Госпожи, кроме Лили, удивлённо заголосили, а Афродита, единственная, задала членораздельный вопрос:
-Поколотить ламиолу? Но за что же?
-Она высказала своё мнение о них. Но они сами напросились. Рабыня вовсе не хотела высказываться.
-И она сказала такое, что они захотели её поколотить?
-Ну да.
-Да что же она сказала? Ну-ну-ну?
-Да неужели вам интересно мнение ламиолы? - принялась кокетничать Сплисси.
-Ну-ну-ну! - запрыгала Афродита. - Ну, пожалуйста, Госпожа Сплиссиолония!
-Да ведь завтра её слова будут и так известны всему городу, если уже не сегодня.
-Ну-у-у-у, - заныла Нола, совсем как обиженный ребёнок. - Скажите, скажите, скажите!
-Ну ладно, так уж и быть. Дайте припомнить. Рабыня сказала, что уважаемая лига это шайка жуликов, намеревающаяся обобрать нескольких доверчивых богатеек и сбежать с их денежками.
-Во! Что, так и сказала?
-И ещё добавила, что это не способствовало бы толерантности социума.
-Э… - растерялась Афродита. Она, видимо, мало знала умных слов.
-Толерантности социума, - повторила для неё Сплисси.
-А это о чём?
-Не знаю, - пожала плечами Сплисси, - но одна из представительниц лиги кинулась на неё, да как заорёт: «Я тебе сейчас такую толерантность социума покажу!» Наверное, это что-то очень обидное.
-Наверное, - согласилась Афродита. - Интересно бы узнать, что же именно?
-Ну, можно рабыню спросить, - предложила Сплисси.
-Рабыню? - с сомнением поглядела на меня Афродита. У меня сложилось такое впечатление, что эта Госпожа меня попросту боится. - Ну, чего это я, Нола, стану спрашивать рабыню?
-Это конечно, - кивнула Сплисси. - Вы, наверное, никогда рабынь ни о чём не спрашиваете?
-Никогда, - подтвердила Афродита. - А зачем?
-Ну, иногда они интересные вещи говорят.
-Правда? Какие же? - она снова опасливо на меня покосилась.
-Ну, например, - сказала Сплисси, - вы, Госпожа, знаете, что такое периодические дроби?
-Э… дроби?
-Ну да.
-Э… дроби… Это что, по части математики?
-Наверное.
-А вы что, сами не знаете?
-А зачем мне знать? - сказала Сплисси и встряхнула мой поводок. - Моя рабыня знает. Мелани, объясни уважаемой Госпоже, что значит периодическая дробь, - и стегнула меня литоной сзади. Как я уже усвоила, при строгом соблюдении протокола, каждый приказ рабыне следует сопровождать лёгким ударом. Ну, как бы, слова доводят до рабыни смысл приказа, а хлопок по заднице даёт команду к его исполнению.
-Периодическая дробь, - сказала я, - это такая дробь, которая получается если одна цифра на другую точно не делится, и возникает бесконечный хвост из одинаковых цифр. Благородная Госпожа.
-Э? - сказала Афродита. - А точнее?
-Ну, - сказала я, - если, например, попробовать десять разделить на три, то получиться…
-Три с половиной, - самоуверенно заявила Афродита.
-Э… - слегка растерялась я. - Результат деления, снова помноженный на три, должен давать исходное число.
-Ну да, - сказала она. - Три раза по три с половиной и будет десять. При чём тут какие-то периоды?
-Не десять, а десять с половиной, - возразила-было я, но Госпожа Сплисси шлёпнула меня литоной по губам и сказала:
-Не умничай, рабыня.
-Почему это десять с половиной, когда десять? - заспорила Госпожа. - Десять поделить на три, будет три с половиной, а снова умножить на три, будет десять. Чего она мне голову морочит?
-Видишь? - сказала мне Сплисси. - Рабыня умничать не должна, а то, Госпожа сердится. Накинь-ка платок на рот.
Я не стала ни возмущаться, ни смеяться, а просто, как принято в таких случаях, взяла в рот один из кончиков платка. Мне не сильно-то и хотелось разговаривать с очередной идиоткой. Зато вместо меня захихикала Госпожа Люси.
-А чего смешного? - спросила её Афродита.
-Да то, что если три с половиной помножить на три, то и в самом деле будет десять с половиной.
-Это почему вы так считаете?
-Да это уж точно.
Афродита почесала нос и сказала:
-Я что, чего-то не понимаю?
-Ну да, - ухмыльнулась Люси.
-Ну так объясните мне, - попросила Афродита, - а то я дальше спокойно жить не смогу.
-Да пожалуйста, - пожала плечами Люси. - Вот, допустим, вы, Госпожа, купили себе трёх с половиной рабынь…
-Это как? - перебила Афродита. - Как это можно купить половинку рабыни?
-Да, действительно, - согласилась Люси, - неудачный пример. Давайте иначе. Значит, вы считаете, что три с половиной умножить на три, будет десять?
-Ну да.
-А если умножить не на три, а на шесть, тогда сколько будет?
-Тогда будет двадцать.
-А если потом эту цифру поделить пополам?
-Будет десять.
-Вот, - обрадовалась Люси. - Возьмём вдвое большие цифры, а потом поделим их на два, понятно?
-Ну, допустим, - кивнула Афродита и сосредоточенно сморщилась.
-Ну вот, - продолжала Люси, - допустим, вы купили не три с половиной, а вдвое больше рабынь.
-Семь? - уточнила Афродита.
-Да. Семь. А потом ещё два раза по столько же. Сколько всего будет?
-Э… - заскрипела мозгами Госпожа Нола и даже принялась загибать свои пальцы, - два раза по семь и ещё семь. Это будет… Двадцать одна рабыня!
-Вот. Мы получили двойное количество рабынь, так?
-Почему?
-Ну, потому что вы купили не три раза по три с половиной рабыни, а три раза по вдвое большему количеству, по семь. И получили в два раза больше рабынь, чем если бы покупали не по двойному количеству, а по одинарному. Так?
Афродита подумала и уверенно заявила: - Так!
Странно, что она догадалась. Лично меня бы эти вывернутые наизнанку подсчёты уже запутали бы.
-Ровно двойное количество? - уточнила Люси.
-Ну да.
-И если теперь поделить его пополам, то будет…?
-Десять. Ой. Не получается десять. Двадцать одна рабыня напополам не делится. Странно… И в чём же тут дело?
-Да в том, что десять на три ровно не делится.
-Ну, понятно, что на целое число не делится, а только на дробное.
-И на дробное не делится, а только на периодическое и бесконечное.
-Глупости! - заявила Афродита. - Бесконечного ничего не бывает.
-Может и не бывает, - сказала Люси, - но десять на три вы ровно не разделите.
-Разделю, - сказала Афродита. - Что тут сложного-то?
-Нет. Точно разделить невозможно.
-Глупости, - повторила Афродита. - Вот, глядите. Допустим, имеется десять рабынь?
-Допустим, - сказала Люси, уверенная в своей правоте.
-Этих десятерых рабынь нужно поровну разделить между тремя Госпожами.
-Точно поровну, - уточнила Люси.
-Именно точно. Сначала, каждой Госпоже нужно дать по три рабыни.
-Так, - кивнула Люси.
-Останется ещё одна рабыня, - продолжала Афродита. - Одну рабыню на три части не разрежешь. На две одинаковых ещё можно было бы, но на три… Да к тому же, никто не имеет права разрезать на части рабынь, ни на одинаковые части, ни на разные.
-Вот именно, - согласилась Люси.
-Следовательно, - сказала Афродита, - логичным решением будет следующее. Оставшаяся рабыня должна по-очереди служить всем трём Госпожам. В сутках у нас двадцать четыре часа, следовательно, рабыня должна служить каждой Госпоже ровно по восемь часов в день. Ну, где тут неточность? Разве я не разделила совершенно точно десятерых рабынь между тремя Госпожами?
-Э… - сказала поражённая Люси и почесала пальцами лоб.
-А вы ещё говорите, что десять на три ровно не делится, - довольно заявила Афродита. - Просто надо уметь делить. А математика наука точная. Никакие тут бесконечности и периодичности не нужны. У этой Мелани просто, как и у любой ламиолы, логика мышления никудышная, вот она и выдумывает всякую ерунду.
Я, слыша этот бред, с трудом, но сдержалась от смеха, зато Сильвия с затычкой во рту прыснула и сжалась, осознав себя виноватой. Госпожа Люси взглянула на неё, но как-то тупо. Потом опять сморщила лоб и сказала:
-Никак понять не могу, в чём же тут дело? Ведь десять же на три не делится!
-Ха-ха! - возразила ей довольная Афродита.
-Госпожа Люси, - взяла её за руку Сплисси, - позвольте, я вам объясню?
-Да уж, сделайте милость, - попросила Люси, - а то, я себе голову сломаю.
-Дело в том, - сказала Сплисси, - что в чисто математическом смысле, десять действительно не делится на три с нормальным, понятным результатом. Поэтому в жизни, при возникновении необходимости в таких расчётах, переходят с математического на логический метод, что и сделала ваша оппонентка. В результате, она разделила поровну десять рабынь между тремя Госпожами, хотя с математической точки зрения это и не представляется возможным.
-Нет, но она же сказала, что как раз математика тут фигурирует!
-Ну, можно сказать и так. Разумеется, логику тоже можно описать математикой. Скажем так, если при делении десяти на три в уравнение ввести ещё и составляющую другого уровня, например, как в данном случае, к чисто цифровому аспекту был присовокуплен ещё и временной аспект, то получается…
-А! - вдруг закричала Люси и глаза её вытаращились и заблестели. - А! Ага! Догадалась! Так вот в чём тут подвох! Вы что же думаете, я такая тупая? Это вы ловко меня сбили! - подскочила она к Афродите. - А я-то сразу и не поняла! В сутках-то не двадцать четыре часа! А ты, рабыня, - коротко обернулась она на Сильвию, - ты чего это над Госпожой смеёшься? Вот тебе!
Она треснула Сильвию литоной, но наспех и не больно. Наверное торопилась торжествовать свою победу в сложном математическом диспуте. Однако, теперь Афродита возмутилась:
-Почему это не двадцать четыре часа? А сколько же по-вашему?
-Как это, сколько? То есть, я не знаю, сколько, но только время цикла ровно не делится на количество суток, а по этой причине к двадцати четырём часам постоянно набегает маленькая поправка. А сумма этих поправок, опять же за цикл, не соответствует полной длительности суток, что приводит к тому, что и в цикле не целое количество дней, а ещё и поправка… Вы улавливаете смысл?
-Смысл? - переспросила Госпожа Афродита.
-Ну да.
-А в чём тут смысл?
-Ну как же! Ведь в сутках не ровно двадцать четыре часа, поэтому разделить точно поровну время, которое десятая рабыня должна служить каждой Госпоже, на равные промежутки не получится!
-Но почему же? Пусть она сначала восемь часов служит первой Госпоже, потом столько же второй, а потом столько же и третьей. В чём тут проблема?
-Да в том, что через двадцать четыре часа набежит поправка, - начала горячиться Госпожа Люси, - которая будет уже относиться не к этим, суткам, а к следующим!
-Ну и пускай себе набегает, - упёрлась Афродита. - Рабыня-то всё равно поровну служит каждой Госпоже!
-Но остальные-то девять рабынь разделены из расчёта одних суток, а не следующих!
-Странная какая-то у вас логика, Госпожа, - заявила Афродита. - Да вы просто не хотите признать поражения!
-Да дело-то выеденного яйца не стоит! - заорала Госпожа Люси. - Но как можно не понять столь простой вещи?!
-Какой простой вещи?
-Той, что десять на три не делится!
-Да с чего ради оно вдруг не делится?!
-С того, что в сутках не двадцать четыре часа!
-Впервые от вас это слышу!
-Ну так признайте своё невежество!
-Я что же, выходит, невежда?
-А что, нет?
-А вы дура! Десять на три поделить не можете!
-Ах, это я дура? Да кто бы говорил?! Сама периодических дробей не знает!
-Знаешь куда себе свои дроби засунь?!
-А ты себе в то же место целые числа!
-В какое место?!
-В то же, куда мне грозилась дроби засунуть!
-Я не грозилась засунуть, а предлагала тебе самой это сделать! Но если уж ты так просишь, я тебе их туда засуну.
-Что и куда?
-В задницу тебе засуну все твои периодические дроби!
-Чего?! - заорала Благородная Госпожа Люсилия и кинулась на Госпожу Афродиту, но вдруг её ухватила сзади Госпожа Лили и принялась оттаскивать назад. А Госпожу Афродиту ухватила Госпожа Сплисси.
Лично мне показалось, что обе спорщицы не очень-то хотели затевать драку и только обрадовались, что их кто-то держит. Они и вырваться-то пытались как-то неубедительно, зато уж вопили на совесть.
-А ну, пустите меня! - кричала Госпожа Люси. - Нет, я посмотреть хочу, как это она мне в задницу периодические дроби засунет?!
А в ответ Госпожа Афродита кричала:
-Математику головой понимать надо, но если уж до тебя нормальным путём не доходит, я её до тебя через нижнюю дырку доведу!
Дальнейшие фразы не представляли из себя шедевров остроумия и вряд ли стоит их повторять. Тем более, что вскоре к нашей компании сбежались соседние Господа, а последней, как водиться, прибежала охрана. Поднялся шум и гвалт. Половина зрителей требовала восстановления порядка, зато другая надеялась полюбоваться серьёзной дракой и лишь накаляла ситуацию.
Однако конфликт всё-таки рассосался. Дело в том, что охрана пригрозила выдворить нарушительниц спокойствия из административной зоны и лишить их удовольствия присутствовать на запланированном представлении. Эта угроза вмиг подействовала, Госпожи утихомирились и даже сдержанно принесли друг другу извинения за излишнюю горячность.
К этому времени оказалось что уже половина Господ покинула зал, стремясь занять места в «театре», поскольку представление должно было скоро начаться. Однако, Госпожа Сплисси не последовала за своей компанией, отговорившись тем, что ещё не успела подкрепиться.
-Но, как же? - сказала ей Госпожа Лили. - Так все места в ложе Оллитархии расхватают. Вон как Господа на выход спешат.
-Ступайте, ступайте, Лили, - сказала ей Госпожа Сплисси, - вы же знаете, я не люблю смотреть представления из центральной ложи. Меня ведь больше интересует… Ну, неважно. Идите же, а то и правда всю ложу займут.
Лили убежала вслед за остальными Госпожами, а я почему-то подумала им вслед: «Хоть бы в вашу правительственную ложу кто-нибудь бомбу бросил, что ли»? В принципе, я не желала этим дурам, не умеющим считать до десяти, сильно большого зла, но всё же они меня слегка достали. О бомбах же я подумала лишь потому, что твёрдо знала, что тут взрывчаткой никто не пользуется, возможно даже порох ещё не изобрели. Меня на данном этапе удовлетворила бы парочка хулиганов, которая бы устроила им средней величины переполох.
Тут я уловила, что Госпожа Сплисси опять пристально ко мне присматривается.
-У, - сказала я ей.
-Платок изо рта выпусти, - посоветовала она.
-Спасибо, Госпожа, - сказала я, потому что мне казалось, что с углом платка в зубах я опять выгляжу идиоткой.
-Хочешь есть?
-Немного, Госпожа.
-Пошли, - сказала она и повела меня к другому столику, не опрокинутому, как наш.
-Ешь, не стесняйся, - указала она мне на еду и сама принялась подкрепляться. Делала она это не спеша, ну и я последовала её примеру.
Как я уже отмечала, у этих знатных Нол губа была не дура. Закусочки были очень вкусные, да и прохладительные напитки тоже. Было тут и вино, но Госпожа его не пила, возможно потому что бутылки были откупорены и початы. Вряд ли Госпожа Нола захотела бы пить то, что не допили другие. Я бы не отказалась, но мне было неудобно, поэтому я тоже последовала её примеру.
Пока мы подкреплялись, зал почти совершенно опустел, зато со стороны театра стал доноситься периодически накатывающийся многоголосый шум. Возможно даже, зрелище уже началось. Однако Госпожа и теперь не спешила. Через некоторое время в зал пришли охранники, а следом за ними и служанки на унитольных цепочках, принявшиеся наводить порядок и убирать посуду. У каждой служанки во рту была обстоятельная затычка. Когда одна из них с завистью на меня взглянула, я решила, что затычки им вставлены чтобы рабыни не ели Господские объедки. Вероятно, рабынь постоянно следовало держать на диете, ведь я ещё ни разу не видала здесь ни одной пузатой рабыни, не считая тех, которым подвешивали фальшивые животы. Даже моя Госпожа Лили, хоть и кормила меня вкусно, всё-таки много не давала. Странно что Госпожа Сплисси вдруг позволила мне поесть вволю. Хотя, мы ведь кого-то собирались грабить вечером? Наверное она рассудила, что догонять свои жертвы, а потом ещё и размахивать топорами будет сподручнее на сытый желудок.
Тут на нас опять обратила внимание охрана. Парочка рослых парнишек с палками направилась к нам и главный вежливо сказал:
-Простите, уважаемая Госпожа, но представление начнётся через несколько минут. Вам лучше пройти в ложу, Госпожа.
-А я ещё не наелась, - заявила Сплисси, хотя вообще-то она уже бросила есть и сейчас ковырялась в зубах.
-Но Госпожа, с началом представления выход в ложи с этой стороны будет закрыт.
-Вот как? Это почему?
-По приказу начальства приняты некоторые меры безопасности.
-Это в связи с чем же? Случилось что-то?
-Нет-нет, всё в порядке, Госпожа. Просто в сегодняшнем представлении очень много участников, да и зрителей собралось больше чем мы рассчитывали, поэтому узкие выходы будут перекрываться чтобы не возникала случайная давка и другие неприятности.
-Понятно, - сказала Госпожа. - А как называется сегодняшнее представление?
-«Покорённый Гедоникс», Госпожа.
-О! - воскликнула Нола. - «Покорённый Гедоникс»? А ведь «Покорения» ещё не было. Чего же так забегать вперёд?
-Ну, мы не знаем, Госпожа, - резонно заявил охранник. - Возможно, администрация решила, что зрителям более интересно будет полюбоваться результатом покорения, чем его процессом.
-Прекрасно, - сказала Сплисси. - Покорить Гедоникс не представляется возможным, поэтому решили сразу показать его покоренное состояние, игнорировав маленькую необходимость собственно покорения. Я просто восхищена. Умеют же наши власти решать неразрешимые вопросы.
-Э… - сказал охранник, - так Госпожа идёт, или нет? А то, мы закроем.
-Иду, - сказала Сплисси и дёрнула меня за цепь. - Рабыня, пошли!
Мы вышли из зала на верхнюю галерею театра, а охрана за нашей спиной начала запирать входы. Театр, как я уже заметила, представлял собой ряд выпуклых лож ступенями спускающихся вниз. Сейчас все они были почти полностью заняты разномастной публикой. Я обратила внимание, что крыша над нами не перекрывает всех лож, однако расположена так, что Оллитара в данное время скрыта за её кромкой. Вероятно этот театр был предназначен для послеобеденных представлений и специально располагался зрительным залом на восток.
В самом центре выступало несколько приподнятое отделение, отсечённое сзади и с обеих сторон толстыми стенками. Наверное это и была та самая правительственная ложа, но теперь туда было не пробраться и Госпожа устремилась вниз, пробираясь через места где сидела публика попроще. У меня сложилось впечатление, что она намеренно протянула время, чтобы была причина не попасть в высший круг, а усесться где-нибудь с краю. Либо она не особенно любила своих подружек, либо просто считала, что с другого места лучше видно. И правда, мы устроились хотя и сбоку, зато достаточно низко, почти поблизости от поля, вблизи нижней поперечной стенки. Место здесь никто не занял раньше нас наверное потому, что стенка отсекала вид почти на четверть поля, ту, что находилась слева, зато отсюда неплохо просматривалась верхняя часть правительственной ложи, заполненной многочисленной толпой в разноцветных и разномастных одеждах. Впрочем, собственно Господ, кажется, было не так уж и много, зато у каждого представителя аристократии была свита из нескольких рабынь и охранников, а может и лиц другого статуса. Таким образом, каждая важная персона занимала много места. Кроме того, там ещё находились и воины с оружием, но эти держались по контуру ложи и, наверное, предназначались для отделения элиты от назойливости народа. Впрочем, ложа и так была разграничена с остальными уровнями посредством невысоких, но неудобных для преодоления стенок. Я с трудом различила там несколько знакомых лиц, в том числе и Госпожу Лили. Слиппи я там не заметила. Подвела она Госпожу, однако. Неудобно наверное Благородной Госпоже Лилиолонии находиться в приличном обществе без цепной девушки на поводке.
Но основное любопытство вызвала у меня небольшая группа из троих мужчин, расположенная в центре ложи и слегка приподнятая вверх. У каждого же мужчины было по одной даме рядом с ним и ещё несколько, расположенных у ног и за спиной. Вся эта кучка была разряжена в пух и прах, особенно женщины в высоких головных уборах, кринолинах или складчатых покрывалах. Все они сверкали золотом и драгоценностями, вертелись и судачили между собой. Наверное, это была самая верхушка здешнего общества.
Естественно, мне хотелось бы разглядеть там знаменитую Ному Оллитарха. И мне показалось, что я заметила её. Правда, расстояние было значительным, да и в лицо я эту даму никогда не видала, но одна из этой публики вполне подходила на её роль. Во-первых, эта дама выглядела очень представительно и была облачена в одежду, напоминающую одежды Ном, только без верхних покрывал. Во-вторых, она была в ошейнике со спускающейся вниз золотой цепью, что говорило о том, что она ламиола. А самое главное, на лице у неё была ажурная и ассиметричная золотая маска, скрывающая только верхнюю правую часть лица, что сразу навело меня на мысль об одноглазости дамы. Тут вдруг меня осенило! Скорее всего, Госпожа Сплисси не пошла в правительственную ложу из-за меня. А вдруг эта самая Нома, увидев меня поблизости, устроила бы скандал, а то и драку. А ведь Госпожа, на чьей цепи я сейчас нахожусь, обязана меня защищать, а ей-то скандал как раз и не нужен. Да, Госпожа Сплисси очень предусмотрительная Госпожа.
Я осторожно тронула шейную цепочку и слегка поклонилась.
-Чего? - недовольно спросила она.
-Простите, Госпожа, - сказала я, - можно спросить, Госпожа?
-Ну?
-Вон та дама в центральной ложе, на которой золотая маска, это не Нома Оллитарха, Госпожа?
-Это она, - сказала Сплисси.
-А…
-Бэ! - перебила Госпожа. - Я тебе что, экскурсовод? Помолчи и не мешай.
Я обиженно заткнулась. Что, уж и поговорить нельзя? Чем это я ей мешаю? Она всё равно сидит и ничего не делает. Впрочем, кто её знает, эту Сплисси остроглазую? Может, что и делает. Высматривает что-нибудь.
Я решила прислушаться к тому о чём судачат мои соседки-рабыни на цепочках у ближайших к нам Господ, и неожиданно почерпнула много ценной информации. Если верить их сплетням, представления, подобные тому что намечалось сегодня, тоже было коммерческим предприятием. Оказывается, для массовых сцен нанимались рабыни за соответствующую плату их Господам. При этом возникала конкуренция, потому что предложение оказывалось, как правило, больше, чем спрос. Теперь стало понятно, почему за колясками встречных Господ бежали целые кучи рабынь. Господа спешили отделаться от не нашедших спроса статисток до начала представления, потому что, кто же пустил бы в ложу, к примеру, ту Госпожу, при которой оказалось целых шестнадцать цепных девок? Эдак для нормальных зрителей не осталось бы места. На а камеры хранения, для сдачи туда рабынь, здесь наверное предусмотрены не были.
Кроме того, как отмечали сплетницы, массовые представления, как и любое действо где замешаны деньги, не обходилось без злоупотреблений. В основном процветал протекционизм. У кого-то брали рабынь, а кому-то отказывали, вместо того чтобы установить чёткий регламент набора действующих лиц. Далее шли тонкости махинаций которые лично мне были неинтересны. Меня несколько удивило то, что Господа позволяют рабыням болтать, при этом высказывая не очень-то лестные для Господ суждения. Однако, когда одна из рабынь вдруг сказала, что смеяться, а тем более, злобно издеваться над ламиолами Гедоникса, это нехорошо, её Госпожа тут же приказала ей заткнуться и пригрозила плёткой. Я рассудила, что в экономическом смысле местный быт коррупция разъела настолько, что никто уже не считает за оскорбление даже если собственные рабыни обвиняют тебя в махинациях, а вот по политической части всякое инакомыслие строго пресекается. Вспомнить хотя бы арестантскую унитолу с оболюционистками.
И наконец, представление началось. Сначала последовал «военный парад». Я не очень поняла, что за подразделения не очень стройно топтались там на поле, то ли воины, то ли охранники, то ли местная полиция, то ли вообще ряженые. Особой выправкой эти ребята не отличались, также как и особенной слаженностью движений. Было их десятка три, поэтому на серьёзную армию они никак не тянули. А несколько командиров периодически обьясняли смысл эволюций своего войска, только обращались они к правительственной ложе и нам было слышно плохо. Микрофонов тут пока что не изобрели, так же как и не подобрали достаточно горластых ведущих. Однако, общий смысл я уловила. Нужно было так понимать, что перед нами маршировала гвардия, особенно отличившаяся на войне. А на войну, надо было так понимать, ходили соединённые войска всех городов, поскольку лишь совместными усилиями и можно было разгромить это гнездо мерзких преступниц.
А далее должна была последовать демонстрация захваченных Гедонисских преступниц, вернее той части пленниц, которая, по результатам столь славной победы, досталась на долю Генозиса.
Да, предстоящее зрелище обещало быть дебильным, как и опасалась Госпожа Сплиссиолония. Кстати, как раз в этом смысле выразились и соседние рабыни. Но я скромно помалкивала на своей цепочке, поскольку лично меня никто ни о чём и не спрашивал.
Теперь послышался многоголосый шум большой толпы, а вслед за тем из-за изгиба трибуны показалась голова колонны. Зрители пришли в некоторое возбуждение и приготовили запасённые заранее метательные снаряды. Наверное здесь было в порядке вещей забрасывать чем-нибудь преступниц и других неугодных лиц. Однако на сей раз ведь преступницы были ненастоящие. Но тут я обратила внимание, что приготовленные для метания фрукты и «кирпичи» в руках зрителей, были скорее всего бутафорскими и достаточно лёгкими и мягкими. По крайней мере один из кирпичей сидевшая неподалёку рабыня нетерпеливо мяла в руках. Вероятно, он был сделан из резины или даже поролона.
Вот уже половина колонны оказалась на поле, а голова её, приблизившись к нашему месту, стала поворачивать направо, наверное собираясь некоторое время ходить перед зрителями по кругу. Теперь я могла хорошо разглядеть всех действующих лиц. Справа и слева от процессии шли охранники, непрерывно стегавшие идущих в середине пленниц плётками, так, чтобы доставалось всем по-очереди. Сами же «Гедонисские преступницы» выглядели достаточно жалко, но и колоритно тоже. В начале колонны тремя рядами шли девушки скованные вместе за ошейники. В каждом ряду оказалось около сорока пленниц. Одежды на них были самые разнообразные, а некоторые даже были голыми. Однако присутствовала и общая закономерность. Одежда была поношенная и рваная, надо так понимать, преступниц гнали от самого Гедоникса постоянно лупя плётками, вот они несколько и пооборвались. Кроме того, они все шли босыми и с непокрытыми головами. Волосы, правда, не выглядели сильно растрёпанными, наверное их заранее причесали чтобы не забывать об общей эстетичности всего действа. Надо сказать, я уже отвыкла от зрелища столь большого количества девушек без головных платков. Наверное, это должно было означать предварительное наказание преступниц. Гулять по улице без этого символа женственности на голове многие местные девушки искренне почитали за унижение, ну вот, к примеру, как я до сих пор считаю для себя унизительным, когда меня выводят голой в общественное место.
Все без исключения девушки, помимо ошейников, были также закованы в тяжёлые ножные кандалы и ручные цепи, причём даже без соединительных ремешков. В результате стоял громкий звон и лязг железа, а также стоны и вопли, издаваемые теми девушками, которые шли без кляпов во рту, а таких была половина. Я полагаю, что каждая в отдельности статистка кричала достаточно фальшиво, однако в хоровом исполнении общий крик в сочетании со щечками плёток и окриками охранников воспринимался близким к реальности.
Зрители и зрительницы также издавали ощутимый шум, а соседние сплетницы отпускали едкие замечания по поводу фальшивости ударов плёток и вскидывания рук «преступниц», или закатывания ими глаз. Передний конец колонны уже развернулся на сто восемьдесят градусов и двигался в обратном направлении, а мимо нашего места проходили последние на общей цепи девушки. Далее следовал небольшой интервал, а потом, также в три ряда шли следующие действующие лица. Наверное теперь следовали пленницы более высокого статуса, потому что каждую обслуживало по два охранника. Первый тащил девушку на короткой цепи за скованные спереди руки, а второй шёл сзади и подгонял её плёткой. Этих пленниц было десятка два, они были одеты в обдёрганные снизу покрывала белого цвета с красной отделкой, закованы в тяжёлые высокие ошейники с толстым кольцом спереди и ножные кандалы. А к кольцам ошейников были подвешены большие таблички с надписями, но надписей я разобрать не могла, потому что таблички постоянно болтались. Эти девушки уже не кричали, поскольку у каждой во рту был арестантский металлический кляп запертый на висячий замочек. Что же касается голов девушек, то все они были повязаны белыми косынками, затянутыми на затылках на большие узлы.
Эта группа пленниц почему-то вызывала смех зрителей, а также на них показывали пальцами, словно кому-то что-то было тут не видно.
Вслед за этими последовала новая группа и довольно многочисленная. Теперь мимо нас прогнали примерно сотню девушек упакованных достаточно странно. Во-первых, все они были голыми, зато в дорожных ботинках и белых головных платках. У каждой на шее была надета небольшая разъёмная деревяшка, защемляющая одновременно и запястья сложенных перед лицом рук, ладонями вместе. Деревяшки были стянуты голубыми шнурами и выглядели не очень-то надёжными для столь опасных «преступниц». А соединены девушки между собой были вообще голубыми лентами, завязанными на большие, красивые узлы. Больше на этих девушках не было ничего, даже ножных кандалов, правда, насколько можно было разглядеть, у каждой в лоне были железные колечки, а между ног болтался подвешенный к ним большой колокольчик. Поэтому эта группа издавала приятный мелодичный звон, к тому же охранники почти совсем не стегали их плётками. Ну, может, только тех, кто нарушал интервал или выходил в сторону дальше чем было положено. Эти пленницы вызвали некоторые споры зрителей между собой, суть которых я не уловила. Половина зрителей утверждала, что с этими голыми девушками не следовало поступать столь сурово и включать их в общую колонну. Другая же половина, напротив, заявляла что с ними поступили излишне либерально, а стоило бы их всех заковать в тяжёлые цепи и ошейники и как следует бить плётками.
Далее двигалось что-то более громоздкое, но вскоре оказалось, что это всего лишь идущие в два ряда упряжки-четвёрки, запряжённые девушками в обычных Генозисских сбруях и наголовниках, которых вели за уздечки охранники. А на тележках позади них были установлены железные Унилонисские клетки с отверстиями в дне и подведёнными к ним снизу шлангами. Надо так полагать, что заключённые внутри девушки не выпускались из клеток от самого Гедоникса, или, где там их должны были посадить туда. На верхушке каждой клетки была закреплена маленькая табличка, а на дне была стеганая подстилка тёмного цвета. Эти клетки сразу вызвали у меня характерные воспоминания, тем более что сидящие в них пленницы были точь-в-точь как я тогда, обнажены, закованы в лониоты и прикованы к нижним решёткам короткими цепями за левую щиколотку. К тому же они бестолково таращились и вообще, всем своим видом показывали что не понимают, что тут происходит? Всего клеток было восемь и они были явно взяты напрокат в Унилонисе.
А теперь, наконец, показался и хвост колонны. Завершая шествие, шли девушки закованные в большие деревянные колодки. Сначала шли пары пленниц, соединённые между собой поперечными досками надетыми на шеи и скреплёнными железными полосами с замками. Руки девушек были связаны за спиной, а к левой ноге каждой пристёгнута большая гиря-лиолона на короткой цепочке. Но гири наверное были пустыми внутри, иначе бы так не прыгали вслед за ногами пленниц. Далее шло с десяток девушек у которых было по косой деревяшке на шее с двумя отверстиями сбоку, причем в ближнее к шее отверстие была продета левая рука девушки, а в дальнее, правая рука следующей пленницы. На мой взгляд такая система выглядела излишне сложной и громоздкой. И в самом деле, зачем привязывать девушек друг к другу собственными руками? Что нормальных цепей нет, что ли? Хотя, с другой стороны, ведь если всё это представление затеяно для издевательства над Гедониксом, так чего удивляться? И замыкали шествие двенадцать пленниц скованных колодками по четверо. Собственно, эти колодки представляли собой длинные продольные бруски, скреплённые поперечинами, в щели между которыми и были продеты головы пленниц. Насколько я могла судить, этим девушкам досталась самая трудная роль. Бруски были настолько толстыми, что им приходилось запрокидывать головы вверх. Надо думать, шейки у них изрядно ныли, и я бы этим двенадцати пленницам назначила повышенную оплату. Впрочем, деньги-то всё равно не для рабынь, а для их Господ или Госпожей. Эти, правда, были хотя бы одеты в грубые белые рубахи до щиколоток, естественно, также обдёрганные снизу, словно их рвали мелкие собаки. Руки у всех этих девушек тоже были связаны за спиной, а изо рта торчали хорошо знакомые мне толы-соски.
Да, что и говорить, представление было устроено на широкую ногу, участников и участниц наверное было около пятисот человек. Вскоре голова колонны, продолжая поворачивать направо, догнала свой хвост и колонна замкнулась в петлю. Мимо нашего места снова проследовали скованные шейными цепями девушки и свернули на следующий круг, а вскоре последовал сигнал и кто-то из правительственной ложи, кажется та самая Нома Оллитарха, швырнула в пленниц первый камень. Камень конечно же был фальшивый, иначе так бы не отскочил от головы одной из девушек в платке, однако следовало отдать должное меткости этой высокопоставленной Госпожи, сумевшей с такого расстояния столь точно поразить цель. И сейчас же остальные зрители привстали со своих мест и на колонну пленниц обрушился град всевозможных метательных предметов. Пленницы заголосили вдвое сильнее и заметались в пределах которые им позволяли цепи. Эта забава продолжалась примерно минут пять, пока запас снарядов не иссяк. «Побитая камнями» колонна снова продолжила движение, и я заметила, что охранники подбирают валяющиеся на поле «камни» и «фрукты» и, наверное, выгружают их где-то на том конце поля. По крайней мере, не успела колонна сделать ещё трёх кругов, как поле было очищено от мусора, а «пленницы» перестали голосить и плакать.
Я обратила внимание, что многие зрители от души смеются надо всем происходящим, а другие ведут себя так, словно перед ними и вправду водят ненавистных Гедонисских преступниц. Особенно усердствовали почему-то даже и не Нолы, а их рабыни, всячески изощряясь в выкрикивании словесных оскорблений. Но я и раньше замечала, что миниуни не любят преступниц и арестанток, даже оболюционисток. Взять хотя бы Слиппи, которой даже плохо стало, когда она заподозрила меня в оболюционизме.
А вот Госпожа Сплисси вела себя странно, то есть, она никак себя не вела, оскорблений не выкрикивала, камней в пленниц не бросала, можно было подумать, что ей вообще зрелище неинтересно. Хотя, конечно, она ведь тут сидела вдали от подруг и обсуждать представление ей было не с кем, ну не со мной же, в самом-то деле? Теперь я заметила, что по рядам бегают рабыни в передниках, с подносами на животах и разносят напитки и закуски, таская за собой пристёгнутые к их ножным цепочкам лиолоны. Мне пришло в голову, что Госпожа Сплисси не просто деловая дама, а форменная жадина. Она явно наелась задаром, да и меня накормила, чтобы не тратить мелочь теперь. Мне она начала переставать нравиться, но с этим чувством следовало бороться. Хочешь не хочешь, а сотрудничать мне с ней придётся, так что мне же лучше будет если я не стану культивировать в себе неприязнь к этой Госпоже.
Тем временем, колонна перестала ходить кругами. Теперь охранники выстраивали пленниц в определенном порядке перед трибунами. При этом девушки вели себя настолько бестолково, что это даже подозрительно выглядело. Охранникам приходилось в поте лица трудиться своими плётками, да ещё и пинаться ногами, под одобрительный гомон публики. Надо полагать, все Гедонисские преступницы должны были выглядеть глупыми и бестолковыми по сравнению с местным населением. Трудно сказать, какие чувства вызывало во мне всё это действо. С одной стороны, было несколько смешно, но, с другой стороны, очень уж фальшиво. Я даже толком не поняла, что меня больше смешит, напускная бестолковость статисток, или реальная тупость зрителей? Скорее, последнее.
Наконец, построение было завершено и наступила относительная тишина. Теперь вперёд выступила та самая гвардия, что маршировала вначале, во главе со своими «генералами». Все стояли и чего-то ждали, впрочем, долго ждать не пришлось. Появились новые действующие лица и важно проследовали перед правительственной ложей. Это были пять мужчин разряженных как женщины, если ещё и не хуже, и пять дам в протокольных голубых покрывалах, несколько более громоздких чем обычные, а лицо каждой было прикрыто чадрой с широкой вышивкой. Двигались эти дамы очень величественно, но с трудом, к тому же выглядели толстоватыми. Я предположила, что они напялили на себя такой же полный комплект одеяний Нолы, в который наряжали меня в спальне Лили. Тогда, конечно, становилась понятной их толщина и скованность движений. У троих дам виднелись только глаза над кромкой чадры, зато у двоих оставшихся и этого не было. У них из-под головного покрывала спускались на лица ещё и кружевные занавески поверх верхней части чадры. Но, по крайней мере, ни на ком не было Страйкерского балахона.
Эта группа важных персон разместилась поперёк дороги на поставленных охраной в два ряда креслах, причём не по центру, а ближе к левому краю поля, совсем близко к нам. Я поняла, что эти лица также не должны были сидеть спиной к высокопоставленным зрителям, однако теперь и нам было удобно наблюдать и слушать дальнейшее действие. Теперь оно происходило в каких-нибудь пятнадцати метрах от нас. Как только эти Господа угнездились на своих седалищах, послышался легкий металлический звон и охранники вывели сюда же десять обнажённых красавиц в голубых косынках, позолоченных шестиколечниках и лёгких ошейниках с цепочками. У каждой было по два больших колокольчика, один в носу, а другой в лоне, а также и колечки в сосках грудей. Этих девушек поставили на колени, расположив их у ног сидящих в креслах, а их шейные цепочки прикрепили к левым запястьям Господ. Господа после этого стали выглядеть ещё более важными и внушительными, а рабыни стали напоминать декоративных собачек на выставке, потому что они не просто стояли на коленях, а наклонились вперёд и опирались на руки.
Следующей, откуда ни возьмись, появилась дама в покрывалах и с хорошо поставленным голосом. Голос был таким, что вероятно слышался на самых дальних местах для зрителей, но в то же время нельзя было и сказать, чтобы дама орала. Скорее всего, это была профессиональная ведущая, специально натренированная для таких представлений.
-Уважаемые граждане города Генозис! - сказала она. - Уважаемая городская элита! Уважаемые наёмные служащие нашего города! Уважаемые миниуни-ламиолы, оказывающие честь гражданам Генозиса своим достойным и преданным служением! Уважаемые гости нашего великого города! Правительство и Оллитархия поздравляет вас с великой победой над мерзким гнездом разврата и беззакония, посмевшем попрать справедливые законы Оллитарии и сам здравый смысл. Добро торжествует, а зло должно быть наказано и оно будет наказано, потому что прямо сейчас состоится строгое, но справедливое судебное разбирательство над мерзкими Гедонисскими преступницами, осмелившимися усомниться в неизбежности справедливого возмездия и заслуженного наказания за их преступления!
-«Э, - подумала я, - а я-то опасалась что представление окажется коротким. Хорошо что мы с Госпожой Сплисси вовремя подкрепились».
Зрители сдержано зааплодировали, а ведущая поклонилась залу, потом «судебной комиссии», и спросила:
-Господа прикажут начинать?
-Начинайте! - провозгласил сидящий в центре мужчина, наверное взявший на себя роль председателя.
Охранники тут же принялись за работу. Они ухватили первый ряд девушек скованных за ошейники и потащили на расправу комиссии. Снова поднялся шум и стон. Пленницы путались в цепях и дёргали друг друга ошейниками, да ещё спотыкались наступая на ножные кандалы, как мне показалось, намеренно. Наконец всю эту гирлянду подтащили поближе, поставили на колени в три ряда и заставили кланяться носом в землю, пока председателю это не надоело и он не подал знак остановиться. Теперь пленницы стояли на коленях, выпрямив спины, опустив головы и сложив скованные руки ладонями вместе перед грудью. Их было около сорока или немного больше.
-Госпожа обвинительница, - сказал председатель, - изложите суть обвинений.
Поднялась одна из женщин в покрывалах, крайняя слева, самая дальняя от нас, и сказала:
-Перед нами Гедонисские преступницы, которые бессовестно поклялись перед своими предводительницами исполнять мерзкие Гедонисские законы, вернее, свод беззаконий и мерзостей. Таким образом, они отказались от исполнения первого закона Оллитарии, отказались от общепринятого уклада жизни и присвоили себе неслыханное по своей мерзости право, владеть как рабынями представительницами благородного сословия Нол! Я обвиняю их в нарушении первого закона, в бунте против своих собственников, в присвоении себе незаконных прав и привилегий, в моральном разложении и в оказании сопротивления представителям законной власти Оллитарии при наведении должного порядка в этом гнезде разврата и беззакония.
Она сдержанно поклонилась и уселась на место. Я опасалась что обвинительное заключение, как обычно бывает, растянется на пару часов, однако ошиблась. Да и то сказать, зрители ведь собрались тут развлекаться, а не слушать нудные речи.
-Госпожа защитница, - сказал председатель, - изложите смягчающие обстоятельства.
Теперь поднялась ближайшая к нам дама. Я отметила, что прокурор и защитник сидят по разным краям комиссии, что выглядело вполне разумным. Адвокатша оправила покрывала и начала речь:
-Защита признаёт правомерность всех предъявленных обвинений, однако считает своим долгом обратить внимание комиссии на следующие обстоятельства. Как правило, рядовые гражданки Гедоникса становились таковыми и принимали на себя вышеупомянутые права и обязанности, не по велению души, а попадая в безвыходную ситуацию, поскольку руководительницы этого преступного сообщества предлагали им выбор между преступлением с возможностью ухода от ответственности и ответственностью за несовершённые преступления. Разумеется, примерные ламиолы Оллитарии выбрали бы второе, поэтому эти преступницы конечно виновны, но не настолько, чтобы их наказали слишком сурово. Также хочу заметить, что не совсем гуманно требовать от ламиол строгой ответственности за свои действия, поскольку, как известно каждому, никакая ламиола не способна на полноценную умственную деятельность.
Эта речь вызвала противоречивые комментарии среди зрителей. А председатель уже предоставил слово следующей даме, второй с дальнего конца.
-Я представляю интересы Нол Оллитарии, - заявила она. - От имени всех Нол, я требую полноценного наказания этих мерзких преступниц за все те неслыханные преступления против нашего благородного сословия, за все унижения и мерзости, которые они придумали и осуществили в отношении нас. Хочу обратить внимание уважаемой комиссии на то, что справедливость предполагает не оставлять безнаказанными преступления действием, при этом убогость умственных способностей преступниц не может служить аргументом в их пользу. Наказывать следует за преступные действия, а не за глупость или излишний ум, а действия этих преступниц таковы, что даже и язык не поворачивается говорить о них. Тем более что все их преступления известны каждому.
-Благодарю, - сказал председатель. - Госпожа представительница интересов ламиол Оллитарии, изложите ваши аргументы.
Поднялась дама, вторая с нашей стороны, одна из двух у которых глаза были спрятаны под кружевной занавеской. Эта поклонилась гораздо ниже предыдущих и сказала:
-Мне, одной из ламиол, одной из Униол Оллитарии, общество доверило право говорить от имени всех ламиол Оллитарии. Несмотря на огромную ответственность при моих скромных умственных способностях, я всё же возьму на себя смелость сказать несколько слов. Несомненно, эти преступницы, что стоят теперь перед нами, опозорили всё сословие ламиол, бросили тень на душевные качества и все остальные достоинства своих сестёр по сословию. Каждая ламиола теперь чувствует себя виноватой перед обществом, перед своим собственником и перед справедливыми законами Оллитарии из-за того, что эти преступления совершены такими же ламиолами, как и они. Несомненно эти преступницы разрушили душевный покой всего нашего сословия и заслуживают за это строгого наказания. Вместе с тем, справедливость требует наказания тех, по вине которых вообще стали возможными все Гедонисские мерзости, а именно, собственников всех этих преступниц. Никакая ламиола не способна совершить никакого преступления если её должным образом охраняют, уделяют ей достаточно внимания, выполняют все несложные требования по её содержанию и обслуживанию. Поэтому, корень всего совершённого в Гедониксе зла находится…
-Госпожа ламиола! - прервал её председатель, - мы сейчас разбираем вину вот этих преступниц, а не кого-то другого, а, тем более, не занимаемся обсуждением широких социальных проблем общества.
-Тогда у меня всё, - сказала представительница ламиол, поклонилась и уселась на место.
-Теперь вы, уважаемая Госпожа, - обратился председатель к оставшейся даме, третьей с дальнего конца, также с завешенным лицом.
Дама грузно поднялась, причём с таким видом, будто делала всем большое одолжение, и заговорила:
-Я представляю интересы ламиол Города Генозис, и, как первая ламиола города, как Униола Нома Оллитарха Генозиса…
Хе! Ещё одна Нома Оллитарха! Интересно, а у ней тоже глаз подбит? Вот попробуй, разбери сквозь эту её занавеску. А чего она там говорит? Всё титулы свои перечисляет?
-…как представительница имеющая право голоса в городской администрации, и, наконец просто, как Унина с большим жизненным опытом, пользующаяся всеобщим уважением не только за своё высокое положение, но и за свою репутацию законопослушной и здравомыслящей ламиолы…
Зрители начали всё громче посмеиваться, а настоящая Нома Оллитарха повернулась к одному из мужчин сидящих около неё и что-то доказывала усердно жестикулируя рукой.
-…а также и как признанный авторитет в области взаимоотношений между сословиями, как эксперт в области…
Нома попыталась подскочить в своей ложе, но мужчина с которым она только что говорила, положил ей руку на плечо и прижал к месту.
-Эй, уважаемая Госпожа! - вдруг прервал артистку председатель, - мы же не вас, кажется, судим, а вот этих мерзких преступниц. Говорите пожалуйста по-существу.
-А я и говорю по-существу. Да, - ответила «Нома». - Преступниц? Каких преступниц? Ах, вот этих? А, ну, этих преступниц следует наказать. Да, да! Непременно наказать, и строго наказать. Кто знает, скольких благородных Нол оскорбили и унизили эти мерзкие девки? А скольких своих сестёр-ламиол? Да вы только посмотрите на них! Сразу же видно, что они не одной хорошей, законопослушной ламиоле выковыряли глаз, а то и оба.
Все зрители теперь хохотали, разве что, кроме самой несчастной Номы в золотой маске. Но теперь она не пыталась вскочить и просто сидела на месте. Между тем, смеялись уже не только зрители, но и многие стоящие на коленях артистки-подсудимые.
-Вот что, Госпожа Нома, - сказал председатель когда наступила относительная тишина, - не надо тут голословных обвинений. Если кто-то кому-то выковырял глаз, это надо сначала доказать в установленном порядке, а не делать выводы на основании внешнего вида подозреваемых.
-Да, как же! - возразила «Нома», - разве же кто-то сознается? Нечего их и спрашивать, надо всех осудить и строго наказать.
-Нет не всех! - внезапно вскочила Адвокатша. - Нельзя валить в общую кучу всех обвиняемых. Наказывать следует только виновных.
-Нет, всех! - подпрыгнула Прокурорша, - потому что они все преступницы. Невиновных а Гедониксе не было!
-Требую порядка! - повысил голос председатель. - Здесь не базар! Здесь судебная церемония, серьёзное мероприятие, понимаете ли, а не что попало! Всем молчать! Так. Обвинение и защита высказались. Выносим вердикт. Итак, кто считает представленных преступниц виновными по большинству обвинений, пусть поднимет руку.
Руки подняли все девять членов комиссии. Преступницы, стало быть, признаны виновными. А дальше что? Мне не очень ясной показалась роль мужчин на этом заседании. Председатель их даже ни о чём и не спрашивал.
-Итак, - сказал он, - теперь следует определить преступницам меру наказания. Прошу Госпожей высказываться в обратном порядке. Уважаемая Госпожа Нома?
-Ну, я не знаю, - сказала Нома. – Наверное, нужно возвратить их в естественное положение ламиолы. Продать их в рабство государственным учреждениям и частным лицам. Ну, это не наказание, конечно, а скорее поощрение. А наказать их конечно тоже следует. Например, выпороть кнутом. Да. Это следует сделать. Но не очень сильно, конечно. Думаю, по пятьдесят ударов каждой будет достаточно…
Зрители снова весело засмеялись. Лично я на себе серьёзный кнут ещё не пробовала, но предположила, что если на валу посчитали, что я четырёх ударов кнутом не вынесу, то, уж наверное, пятьюдесятью ударами любую здоровенную девку точно забьют насмерть.
-…или, для верности, шестьдесят, - продолжала «Нома» не обращая внимания на смех. - Ну и, конечно, следует отрезать им пальцы, уши, языки и удалить все зубы во рту, ну, как обычно делается. Да, ещё их следует остричь наголо и удалить всю шёрстку, в том числе и подмышками. Ах да! Как это я забыла? Нужно непременно каждой из них выбить правый глаз.
Бедная Нома Оллитарха! Мало того, что её сделали всеобщим посмешищем, так ещё и с этого дурацкого представления уйти не дают. Вон, опять, тот же мужчина прижал её к месту и даже дёрнул за шейную цепь, словно мелкую рабыню. А зрители-то и рады, даже пальцами на неё показывают. А на сцене теперь высказывалась представительница ламиол. Эта вообще предлагала отложить наказание преступниц и дать им испытательный срок после продажи в рабство, а уж потом, индивидуально для каждой определить меру наказания, в зависимости от того, насколько высоко они оценят оказанное им доверие.
Следующей высказалась представительница Нол. Эта потребовала лишить столь мерзких преступниц права служить рабынями достойным гражданам города. Вместо этого, как считала она, их следует заключить в толис, непременно в сидячие мокрые камеры, и использовать их только на тяжёлых и грязных работах и непременно в толстых несъёмных цепях и ошейниках.
Адвокатша высказалась за более либеральные меры. К пленницам следует отнестись снисходительно и доверить им право служить рабынями. Но только после отбытия ими определённого срока заключения с обязательным привлечениям к тяжёлым работам. Для просветления мышления и пересмотра своей жизненной позиции, как она выразилась.
А вот Прокурорша меня удивила. Я надеялась что уж она потребует действительно серьёзного наказания преступниц, например, порезать их на части и засолить в бочке, однако, Прокурорша высказалась так:
-Уважаемая судебная комиссия, при определении меры наказания преступниц, я попросила бы вас вспомнить о законодательстве и о том, что мерзкие законоположения установленные преступницами в Гедониксе не признаны никем, и законами Оллитарии ни под каким видом считаться не могут. Поэтому, что бы там эти ламиолы ни сделали, виноваты в этом их собственники. Но поскольку их прежних собственников теперь определить не представляется возможным, нужно как можно скорее восстановить законный статус подсудимых, то есть, продать их в собственность. А уж потом пускай их собственники определят сами, наказывать их или нет. Нам же с вами следует в данном случае просто предоставить этим будущим собственникам данных преступниц более широкие права по части наказаний рабынь, но не бесконечные права, разумеется. Никогда не следует забывать о первом законе Оллитарии и о том, что любое наказание, сколь бы строгим оно ни было, не должно нести угрозы для жизни наказываемой девушки.
-Благодарю всех высказавшихся, - сказал председатель. - Перед комиссией стоит сложная задача. Поэтому, чтобы соблюсти справедливость в столь сложном случае, я считаю целесообразным обратиться к мнению самих подсудимых. Итак, где старшая на цепи преступница?
-Я здесь, Господин! - стукнулась лбом об землю одна из стоящих на коленях девушек.
-Прекрасно, - сказал председатель. - Отвечай, обсуждали ли вы на своей цепи, какую меру наказания вы заслуживаете за свои преступления?
-Да, Господин, - снова поклонилась преступница. - Все девушки просят отнестись к ним со всем возможным снисхождением, поскольку они во всём раскаялись. Мы все были бы безмерно счастливы и благодарны если бы нам удалили пальцы, на которых мы были вынуждены носить мерзкие Гедонисские кольца, подрезали на треть наши языки, осмеливавшиеся называть рабынями представительниц благородного сословия Нол, а после этого предоставили бы нам великую честь, старательно трудиться в транспортном отделе великого города Генозис. Господин.
-Вы просите о большой чести, - заметил председатель. - Вы отдаёте себе в этом отчёт?
-Да, Господин! - снова стукнулась лбом старшая.
Комиссия принялась совещаться. Длилось это, разумеется, недолго, чтобы не утомлять зрителей. А затем председатель поднялся и провозгласил:
-Объявляется решение судебной комиссии. Принимая во внимание искреннее раскаяние в своих преступлениях, желание искупить свою вину старательным трудом, а также в связи с потребностями города, преступницы присуждаются к пожизненной работе в транспортном отделе Унилониса города Генозис с содержанием в общих камерах длительного заключения. Что же касается просьбы преступниц об удалении им пальцев и подрезании языков, просьба будет рассмотрена позже, в установленном порядке и в соответствии с законодательством. А сегодня, после совершения правосудия, все желающие граждане Генозиса смогут принять участие в бесплатном катании на наших новых служащих транспортного отдела. Охрана! Снять с подсудимых цепи и запрячь их в прогулочные тележки.
Охрана сейчас же и принялась за дело. Скованных девушек утащили на задний план, туда где стояли десять заранее приготовленных двухместных тележек, и принялись неторопясь запрягать их по четверо в каждую упряжку. А на праведный суд вытащили вторую гирлянду девушек из передней части колонны. Далее повторился тот же сценарий с некоторыми вариациями. Снова не обошлось без насмешек над Номой, но теперь уже зрители особенно не смеялись. А старшая преступница, от имени всех своих подчинённых, попросила о великой чести, доверить им работу в процедурных кабинетах городских учреждений. Эта просьба также была удовлетворена, а по окончании разбирательства всех желающих граждан Генозиса пригласили посетить временные процедурные комнаты которые тут же и начали оборудовать на выделенной для этого части поля.
Оставшаяся треть приведённых на суд девушек попросила себе работу на силовом валу. Это было понятно, поскольку, как я уже заметила, самыми непрестижными работами в Оллитарии считались вал, процедурный кабинет и упряжка. После удовлетворения и этой просьбы, я предположила, что эту часть девушек уведут. Ну не тащить же на поле этот самый вал? Но я ошиблась. Охрана забегала приступив к оборудованию вала на сорок мест прямо на середине поля. Причём, вал должен был быть действующий, поскольку тут же начали тянуть провода и устанавливать светильники. Я предположила, что представление затянется до темноты, иначе зачем тут электричество? А может, такие представления длятся всю ночь? Но когда же мы тогда с Госпожой Сплисси станем заниматься грабежом? Возможно, что мы уйдём до конца представления. Представление, конечно, было так себе, но если учесть, что я уже вообще позабыла, когда последний раз была в театре, можно понять моё желание досмотреть до конца хотя бы такое действо.
Теперь перед судом предстали двадцать девушек под охраной двух охранников каждая. Это, как я и предполагала, оказались представительницы Гедонисской администрации. Сначала перед ними члены комиссии произносили речи, возводя на них все мыслимые и немыслимые обвинения и вешая всех собак. Самыми интересными из длинного перечня вин мне показались обвинения в патологическом властолюбии, в коррупции и карьеризме, а также в кровожадности, беспощадности и государственном терроризме. А самым странным обвинением было подозрение о связях с внешними врагами державы. Кроме того, их ещё обвинили в работорговле. Скажите, какое преступление! Нет, представьте себе, обвинять в работорговле жителей страны живущей в рабовладельческом строе? Впрочем, смешно было не мне одной. Часть зрителей была не совсем тупая и тоже посмеивалась.
Затем подсудимых заставили отвечать на вопросы. Выглядело это тоже достаточно забавным потому что кляпы у них изо рта никто и не собирался вытаскивать, а вопросы формулировались по такому принципу, что отвечай хоть «Да», хоть «Нет», всё равно окажешься виноват. Ну, например:
-Преступница, лично вы часто участвовали в обсуждении планов порабощения Нол во всех городах Оллитарии?
При этом передний охранник тут же дёргал пленницу цепью за руки, а второй стегал сзади плетью. После этого можно было отвечать, но быстро, иначе ещё доставалось и за бестолковость. А вопросы были один гениальнее другого.
-Преступница, лично вы пытали больше десяти Нол?
-У-у!
-Меньше десяти Нол?
-У-у!
-Ровно десять?
-У-у!
-Преступница, не пытайтесь запутать комиссию! Вы намеренно лжёте комиссии?
-У!
-Не советую вам дерзить. Поверьте, вас заставят говорить честно.
Ну и далее в таком же духе. Мне показалось, что артисты не столько издеваются над ламиолами Гедоникса, сколько над местными методами дознания и судопроизводства.
Наконец, всех допрошенных пленниц разделили на две группы. Первую, как более или менее сотрудничающую со следствием и осознавшую свою кровожадность, приговорили к отрезанию всего вышеупомянутого комплекта лишних частей тела и пожизненному валу на механическом пруте, хотя, на мой взгляд, странно в таком контексте говорить о какой-то пожизненности. Мне показалось, было бы проще отрубить им всем головы, да и дело с концом. А вторая группа оказалась упорной, строптивой и грубой. Поэтому им пообещали в ближайшем будущем организовать публичную пытку для уточнения глубины вины каждой, а пока предварительную порку кнутом, к которой тут же и приступили. Зрелище, конечно же, было фальшивое, разве что визжали эти артистки на совесть.
Я опять присмотрелась к зрителям. Многие из них были слегка пьяными и расслабившимися. Скорее всего, рабыни разносили по ложам не только прохладительные напитки, но и горячительные тоже. А день уже склонялся к вечеру. Сумерки ещё не наступили, но воздух начал приобретать желтовато-лимонный оттенок, характерный для ясных предзакатных часов. Вероятно небо почти очистилось от тумана, о чём говорили и обозначившиеся тени от подпорок крыши.
А пока вершили суд и расправу над администраторшами Гедоникса, расторопные охранники уже определили ранее осуждённых преступниц. На десяти упряжках уже катались выстроившиеся в очередь зрители, к процедурным комнатам устроенным в виде палаток тоже потянулись посетители, а силовой вал был смонтирован и работал. Сорок девушек сидели на двадцати парных скамейках и качали ручки, вертя расположенный между ними длинный металлический прут, соединённый с генератором на дальнем конце. Это сооружение ощутимо лязгало и вибрировало, но, наверное, так и было задумано. Однако подавляющее большинство зрителей оставалось в ложах, ведь представление ещё не закончилось.
Покончив с поркой «администраторш», охранники представили на праведный суд следующую группу девушек, самую большую в колонне. Тех самых, что были связаны друг с другом голубыми лентами. Тут оказалось трое старших пленниц. Они, не дожидаясь вопросов, принялись кланяться и наперебой произносить заранее отрепетированную речь из которой я наконец поняла, что это всё были Нолы, освобождённые от рабства у ламиол Гедоникса. И теперь они усердно благодарили жителей Генозиса за своё освобождение.
Лично мне показалось, что слишком освобождёнными эти девушки с колодками на шейках как-то не выглядели. И действительно, тут же развернулась большая дискуссия по их дальнейшей судьбе. Сначала я не поняла, а они-то в чём виноваты? Что, надо было биться до конца, не сдаваясь в плен, и умирать за свою свободу? Но дело оказалось не в этом, а в очередном коварстве преступных ламиол Гедоникса. Ведь что придумали эти коварные злодейки? Они отменили запрет на контакт Нолы с мужчиной. Таким образом, все их рабыни-Нолы оказались нарушительницами запрета, а следовательно, большими преступницами перед лицом общепринятого законодательства.
Да, проблема! И что теперь прикажете с ними делать? С одной стороны, эти бедняжки и так натерпелись в рабстве у поганых ламиол, да и после своего «освобождения» продолжали ещё оставаться на правах рабынь или арестанток. Их попросту было жалко. Но, с другой стороны, закон есть закон, и за нарушение запрета полагается Нолу продавать в рабство. Сторонники такого подхода ссылались также на то, что если так и оставить этих бедняжек рабынями, то и менять ничего не надо, следовательно сокращаются государственные издержки, что в интересах народа и правительства. Эта идея вдохновила в частности «Ному Оллитарха». Эта мадам, взяв слово, говорила длинно, но убедительно. Непонятно даже, почему зрители смеялись? На сей раз она говорила разумные вещи. Ведь действительно, если всех бывших Гедонисских пленниц признать теперь полноправными Нолами, то потребуется выделять им немалые суммы на приобщение к приличествующему Нолам образу жизни, на покупку рабынь, оформление статуса, обзаведение жильём, в конце концов. И по какому принципу всё это должно будет осуществляться, позвольте спросить? Ведь до своего рабства каждая из этих девушек имела индивидуальный уровень жизни и положения в обществе. Что же теперь, восстанавливать их статус пропорционально предшествующей рабству жизни? Или всем одинаково? Одинаково, это несправедливо, а индивидуально как? Разве тут не погрязнешь в разбирательствах, злоупотреблениях и коррупции? А у вас есть гарантия что между этими рабынями ламиол не скрываются злокозненные ламиолы, прикинувшиеся порабощёнными Нолами? А если такие тут есть, то не являются ли они как раз представительницами преступной Гедонисской администрации, у которой и возможностей больше было замаскироваться под собственных рабынь, чем у рядовых преступниц Гедоникса? Тем более, что, если уж на то пошло, то неизвестно, ламиолы ли правили Гедониксом? Очень даже вероятно, что правили там Нолы, замаскировавшиеся под ламиол, а тогда им и прикидываться-то Нолами теперь не надо. Ведь в конце концов ламиол всегда можно выявить с помощью сыворотки покорности, хотя это и дорогостоящий метод.
И что мы имеем в итоге? Если все подозрения верны, то самые виновные преступницы, эти самые мерзкие Нолы-предательницы, что вероятнее всего и правили Гедониксом, как раз и уйдут от всякой ответственности перед обществом!
А теперь посмотрим, какие выгоды сулит обществу решение об оставлении всех этих девушек в статусе рабынь, если таковое будет принято. Во-первых, - торжество закона. Нарушительницы запрета будут наказаны, и так должно быть, потому что закон нарушать никому не позволено. Правда, потребуется отсеять из общего числа тех девушек, которые до порабощения имели статус Нолы-лоны, но таких много быть не может и подтверждение их статуса представляется не слишком обременительным для бюджета. Зато какую выгоду для того же бюджета сулит продажа в рабство столь большого количества Миниуни-Нол! Правда, при таком количестве этого, прежде дефицитного товара, его рыночная цена неизбежно снизится, однако всё равно, выгода окажется огромной. А престиж? Представляете, сколько граждан Генозиса смогут тогда обзавестись престижными рабынями? Столько, что все другие города лопнут от зависти, если только и сами не примут столь же логичного решения по судьбе доставшихся на их долю Гедонисских пленниц.
Речь была очень убедительна и я бы в этот раз согласилась с ораторшей, но заподозрила, что моё мнение может оказаться предвзятым, по причине медленно прорастающей во мне классовой ненависти к сословию рабовладельцев.
Но тут на «Ному» накинулись оппоненты. Их аргументы были тоже убедительными, хотя и упор в основном делался на моральный аспект, а не на законодательный. Действительно, ну разве справедливо было бы оставить рабынями всех этих несчастных девушек и так без меры настрадавшихся в рабстве у кровожадных и жестоких преступниц Гедоникса? Да, формально они нарушительницы запрета, но ведь это преступницы заставляли их нарушать запрет под угрозой пыток и наказаний. Разве это не смягчающее обстоятельство? А вздорные обвинения в том, что многие эти Нолы даже рады были своему порабощению, лишь бы получить право на контакт с мужчиной, по меньшей мере несерьёзны, а возможно даже являются злонамеренной грязной клеветой с целью бросить тень на всё сословие Нол и дестабилизировать общество. И ничего тут смешного нет. Глупо думать, что в нашем обществе не затаились всякие антиобщественные личности, целью которых является нагнетание напряжённости, дестабилизация общества и подталкивание его к деструктивной конфронтации с непредсказуемыми последствиями, которые…
Тут у меня завяли мои бедные уши. Дело даже не в том, что я не люблю пустых протокольных речей, а в том, что я всё это уже не раз слышала от всякого рода политических балаболов, которых на дух не переношу.
Но тут слово взяла «Прокурорша» и предложила разумный компромисс между столь противоречивыми позициями. Она обратила внимание комиссии на причину такой сложной ситуации, а именно, на несовершенство законодательства. И предложила срочно собрать законодательную комиссию чтобы чётко регламентировать законом эту, ранее не встречавшуюся ситуацию. А до тех пор, всем этим девушкам следует присвоить временный статус, схожий с тем, который имеют вновь прибывшие в Оллитарию Нолы. Она тут же и предложила соответствующее название такого статуса: - «Мони-мини-Нола». А сейчас необходимо срочно определить уровень этого статуса и отдать бывших пленниц под опеку Унилониса.
Это предложение мне показалось разумным. Да и «комиссия» отнеслась к нему с энтузиазмом. Правда теперь развернулась дискуссия об уровне статуса, в которой приняли деятельное участие также и зрители. Но, поскольку, вероятно, всё было заранее отрепетировано, уровень определили быстро. Статус утвердили и регламентировали. Бывшие пленницы определялись на временное проживание в привилегированных камерах Унилониса, с улучшенным рационом питания и индивидуальными постелями для каждой. Им также разрешалась ограниченная свобода передвижения, всего лишь под охраной блюстителей и группами по пять девушек, соединённых вместе лёгкими цепочками на левых запястьях. В таком виде они могли посещать все магазины, общественные и экономические заведения и места развлечений. При этом, им запрещалось ношение покрывал, либо других одежд скрывающих лицо, а также вменялось в обязанность непременно иметь в носу колечко с табличкой удостоверяющей статус и большой колокольчик подвешенный к лону, тот самый, который уже ранее всем им подвесили. А на обеспечение всего этого государством выделялась рента в размере двух мониолов в день на каждую Мони-мини-Нолу. Законодательная комиссия же должна была собраться и завершить свою работу в течение десяти дней.
Решение было очень разумным, хотя и вызвало лёгкое недовольство всех сторон. Но таковы уж компромиссные решения, они не нравятся никому, но все соглашаются с ними, как с наименьшим злом.
Ну а «освобождённые» Гедонисские пленницы, естественно, горячо поблагодарили общество. Их освободили от колодок и ленточек, сковали цепочками по пятеро, выделили каждой группе по два охранника и усадили тут же, на заранее приготовленные места, наверное самые непрестижные в этом зрительном зале, за перегородкой, у самого левого края лож, приобщив таким образом к достойному обществу Генозиса.
Теперь к судебной комиссии подкатили тележки с клетками. На этот раз разбирательство не заняло много времени. Дело в том, что девушки оказались вновь прибывшими ламиолами, имевшими несчастье «вновь прибыть» на территории Гедоникса и не успевшие ещё приобщиться к преступному сообществу кровожадных преступниц, то есть, ещё не являлись гражданками Гедоникса и не носили соответствующих колец. После недолгого обсуждения, большинством голосов, все восемь девушек передавались на воспитание в Унилонис, правда специалистам Унилониса рекомендовалось отнестись к их воспитанию с особым вниманием и контролем.
Теперь уже в ложах осталось не более двух третей зрителей. На дальнем конце поля в самом разгаре было катание на упряжках. Запряжённые девушки носились как угорелые взад и вперёд по полю, настёгиваемые хлыстами весёлых наездниц, среди которых было больше половины рабынь. А в процедурные комнаты, как мне показалось, выстраивались вообще одни рабыни. Этим, наверное, не часто приходилось пользоваться услугами процедурных девушек и их тоже можно было понять. А силовой вал тоже не крутился напрасно, а приносил доход. Многие зрители и зрительницы толкались там и за небольшую плату стегали прикованных к скамейкам девушек плётками взятыми у охранников. Как я поняла, представление, после конца сценария, должно было плавно переходить в народные гуляния, и уже наполовину перешло. Только правительственная ложа по-прежнему сидела на своём месте в полном составе. Наверное им не по чину было гулять вместе с низкопробной толпой. Да и то сказать, уж за них-то беспокоиться не стоило. Эти Господа ещё нагуляются вдоволь. Вспомнить хотя бы о том, сколько по всему городу закрытых зон для развлечений элиты!
Ну а комиссия теперь занималась закованными в колодки пленницами. Теперь выяснилось, что эти пленницы были военнослужащими преступного города, поэтому обвинялись, помимо всего прочего, ещё и в военных преступлениях, а именно, в особой кровожадности, в выполнении преступных приказов, в жестоком обращении с пленными, в незаконном ношении оружия (!), в терроризме, бандитизме, оболюционизме (?) и расизме. Обвинение в расизме строилось лишь на том, что армия Гедоникса именовала себя белым воинством Свободы и Справедливости. Слово «белое» почему-то решили трактовать как намёк на светлый цвет кожи, а отсюда и обвинения в расизме. Да и остальные обвинения строились на смехотворных аргументах, впрочем также как и позиция защиты, которая требовала вообще оправдать рядовых военнослужащих преступного города, это тех девушек, что были сцеплены между собой собственными руками. Выглядела эта кучка достаточно жалко, поскольку всё время дёргала друг-друга и передвигалась несколько боком, из-за колодок тянущих в одну сторону. Девушки скованные парными колодками оказались младшими офицерами разгромленной армии и этих предполагалось наказать, также как и администраторш, подрезанием и валом на механическом пруте. Ну а представленные на разбирательство последними девушки, соединенные брусками по четверо, были названы элитным подразделением бывшей армии и обвинялись по особому протоколу.
Мне казалось, что к концу представления всё это действо запланированно выродилось в хохму, однако, тут уже наверное артисты перегнули палку. Сейчас как раз выступала первая представительница ламиол и говорила так:
-От имени всех ламиол Оллитарии, я требую для этих мерзких преступниц совершенно особого наказания, такого, которое я сразу даже и придумать не могу! Они виновны в таком преступлении, о котором даже язык не поворачивается говорить! А как можно ещё относиться к тому, что эта кучка неимоверных преступниц скармливала своей предводительнице-Сплойе, своих же сестёр-ламиол!
-У! У! У! У! - отозвались на это ближние к комиссии обвиняемые, вертя торчащими изо рта сосками.
-Видите! - указала на них пальцем обвинительница, - они ещё имеют наглость отрицать свои страшные преступления!
-У, - хором отвечали преступницы.
-Вот! - снова тыкнула пальцем в их сторону ораторша, будто они прямо сейчас сделали ещё что-то нехорошее. - Я требую для этих мерзавок полного подрезания, полной депиляции, до самого последнего волоска в ноздрях. Их следует заковать в металлические колодки, поместить в самые тесные клетки, которые установить в мокрых камерах толиса и пустить самую холодную воду, а также подвергнуть их особой пытке для выяснения степени осознания ими своей вины. А ещё им следует вставить металлические толы с растяжкой на максимальную толщину, продеть в нос самые толстые кольца, которые только бывают и надеть на них…
-Э… послушайте, Госпожа представительница! - прервал её председатель, - не кажется ли вам, что вы требуете попросту смертного приговора для этих подсудимых? А ведь убивать никого нельзя.
-Да? - сказала озадаченная выступающая. - Ну, может и так. Но ведь всё равно нужно собирать комиссию по законодательству. Почему бы этой комиссии заодно не рассмотреть вопрос о введении в данном случае особого наказания для столь преступных личностей?
-У-у-у-у! - завопили две передние колодки девушек, упали на колени и принялись синхронно кланяться, видимо прося пощады.
-Никакого снисхождения мерзким преступницам! - провозгласила ораторша.
-Позвольте! - возразил председатель, - решаете не вы! Вы только вносите предложения.
-Простите, - сказала та. - Вы правы, я несколько увлеклась.
-Следует выслушать хотя бы одну преступницу, - заметила «Адвокатша». - Не следует утверждать столь серьёзные наказания, не предоставив слова обвиняемым.
-Хорошо, - согласился председатель и сделал знак охраннику: - Выньте толу у этой вот преступницы.
Охранник ухватил за голову первую в передней левой колодке девушку и выдернул у неё изо рта соску.
-Отвечай, мерзкая преступница, ты признаёшься в преступлениях против законов Оллитарии?
-Признаюсь и прошу снисхождения, Господин.
-Так. Ты признаёшься в оказании сопротивления властям, в употреблении оружия создающего угрозу для жизни граждан Оллитарии?
-Признаюсь и умоляю о снисхождении, Господин.
-Признаёшься в убийства и пытках Нол Оллитарии?
-Да, Господин. Умоляю, пожалейте меня, не наказывайте слишком сурово, Господин.
-Да? Но как же твои преступления? Они столь велики, что мягкое наказание просто невозможно.
-Умоляю вас, Господин! И-и-и. Ы-ы-и… - заплакала девушка.
-Поздно теперь плакать, преступница, - заметил председатель. - Ну, разве что, если ты нам честно расскажешь всё что знаешь о…
-Расскажу! Расскажу, Господин! - заорала девушка и даже запрыгала дёргая колодку. - Всё что захотите расскажу, Господин, только пожалейте, хоть чуть-чуть пожалейте меня, Господин!
-Посмотрим. Отвечай, это правда, что вами командовала Сплойя?
-Правда, Господин!
-И вы кормили её своими сёстрами, ламиолами Гедоникса?
-Да, Господин.
-Но как вы могли, как же вы могли дойти до такой мерзости?
-Она страшная, Господин! Она нас самих сжигала бы, если бы мы не скармливали ей других, Господин! Но мы самых глупых, самых никчёмных девок брали для неё, Господин!
-Самых некрасивых?
-Некрасивых она не хотела, Господин! Она только красавиц ела, Господин!
-И многих вы ей отдавали?
-По девушке в день, Господин.
-Вы же мерзкие убийцы!
-Не мы, Господин! Это всё она! Сплойя! Она сжигала их, она нас заставляла, самих нас грозилась сжечь!
-Вы кормили её гражданками Гедоникса?
-Пленницами, Господин. Мы специально нападали на дорогах чтобы захватить пленниц для Сплойи. Но когда пленниц не было, приходилось и в городе кого-нибудь ловить, Господин.
-И вы делали это открыто?
-Что вы, Господин? Мы распускали слухи о проникших в город агентах Оллитариса и других городов. Говорили, что они воруют гражданок Гедоникса для продажи их за огромные деньги в закрытых магазинах…
-Да хватит ахинею-то нести! - вдруг сказал кто-то ясным и громким голосом. В первый момент никто даже и не понял, кому этот голос принадлежит. А председатель тоже растерялся и сказал: - Э… Какую ахинею?
Вероятно реплика была сценарием не предусмотрена, или просто председатель забыл слова и требовался суфлёр.
-Такую, - сказала передняя девушка в задней левой колодке. У неё почему-то теперь не было соски во рту. - Ахинея и бред! Никого Сплойя не ела, сами вы тут все людоеды и придурки. Насочиняли дебильных сказочек, да и всё представление ваше дебильное. В игрушечки тут играете, да?
-Э… - озадаченно проскрипел председатель, а по рядам зрителей пронёсся недоуменный ропот.
-Ни одна гражданка Гедоникса не станет унижаться перед такими как вы! - сказала девушка. - Не станет пищать перед вами как эта вот ваша идиотка.
И тут же она пнула ногой допрашиваемую артистку, да так, что вся передняя колодка свалилась и затрепыхалась на земле вопя от боли в защемлённых шеях.
-Э… - сказал председатель. - Охрана!
-Ага, - сказала девушка. - Лучше поздно, чем рано.
В этот момент я осознала, что её голос мне очень даже знаком. Вот только где же я его слышала и когда же? А охрана-то растерялась. Скорее всего, это и не охранники были рядом, а те же статисты. Сценарий сломался и никто не знал, что дальше делать. Наверное, первой мыслью большинства была та, что они просто забыли порядок действий. И этого оказалось достаточным.
Говорившая девушка, а вместе с ней и её соседки по колодке вдруг подняли руки и сбросили бруски со своих шей, а рядом то же сделали и девушки соседней колодки. Ни у кого из восьмерых девушек теперь уже не было кляпов во рту, все они двигались быстро и размеренно, срывая с себя рубахи и платки, разъединяя надвое продольные бруски колодок и вынимая из них длинные металлические лезвия.
Я словно приросла к месту. Всё происходило так быстро и неожиданно, что никто и не пришёл в себя, а только, подобно мне, смотрели вытаращенными глазами, как за несколько секунд восемь пленниц превратились в воинов в белых пластинчатых доспехах, с длинными узкими мечами в руках, с распущенными волосами и бесстрашными суровыми лицами. Они образовали ощетинившийся сталью треугольник в образовавшейся вокруг них пустоте, а их предводительница с раскосыми глазами и светлой чёлкой на лбу вскинула руку с мечом и крикнула:
-Я Сильвия-Аллисандрия, стратег белого воинства Свободы и Справедливости, во имя памяти пятидесяти сестёр! Я никому не позволю глумиться над моими сёстрами, над нашей Свободой и Справедливостью, над правдой и честью!
Первыми опомнились воины и охранники. Я была в странном состоянии, я словно приросла к месту, но испуг, адреналин и что там ещё происходит с организмом в такую секунду, привели к тому, что с минуту я видела всё, замечала каждую мелочь, движения каждого персонажа и каждый возникающий звук.
С десяток охранников кинулось на девушек, в то время как толпа статистов и статисток, а может быть и настоящих охранников, брызнула от них в разные стороны, спотыкаясь, путаясь в своих одеяниях, цепях и верёвках и стремясь отползти подальше. Лязг сочленений доспехов, свист рассекаемого сталью воздуха, мелькание рук и лезвий, разбрасывающих вокруг зелёные блики заходящей Оллитары. Хрип, визг и фонтаны яркой крови брызнувшие вверх. Все кто осмелился напасть на треугольник свалились у ног девушек, порезанные на части мечами, корчась и вопя от боли. Первую кровь они пролили обороняясь, и именно этого они и ждали. Предводительница прыгнула вперёд, вытянула меч перед собой и вскрикнула во весь голос:
-Бейтесь за свободу, сёстры! Смерть негодяям и предателям! Лусия!
-Лусия! - вскрикнули в ответ семеро её воинов и кинулись, прыгая через расползающихся в панике артисток, вправо, в сторону правительственной ложи.
И только теперь вспыхнула паника и воцарился хаос. Я видела всё. Зрители кинулись бежать, причём никто не знал, куда именно следует бежать. К тому же, толпа Господ с пристёгнутыми на цепочки рабынями просто не могла не перепутаться и не сбиться в кучу в первый же момент. Всеобщий хаос ещё и усугубила охрана. Половина из них попыталась исполнить свой долг, а другая половина предпочла обратиться в бегство. Встречные потоки людей сбились в кучи, создавая пробки и завалы. Да притом ещё половина публики, та что была на поле, вообще ещё не поняла, что творится, а подавляющая часть статисток была связана или закована в цепи, пусть и для вида, но дело-то шло на секунды. Про крики и визг можно и не говорить, также как про ругань охраны, лязг железа, треск одежд и ломающихся перегородок. Совсем рядом со мной образовалась куча тел, задние напирали и лезли на головы упавших, человеческая масса нарастала в высоту словно волна. И тут меня так дёрнула за шею цепь, что я свалилась на четвереньки и побежала вслед за тянущей меня в сторону Госпожой Сплисси. Каким-то чудом я не запуталась и сумела вскочить на ноги подбирая вверх ножную цепь. Госпожа Сплисси дала мне пару секунд и мы успели выскочить из-под обрушившейся сверху человеческой волны. Прямо за моей спиной раздались вопли и треск, даже что-то прищемило подол сарафана, но я вырвала его и не оглядываясь понеслась вслед за Госпожой вдоль поперечной стенки. Кто-то перепрыгивал справа через наши головы, соскакивая оттуда и разбегаясь в поперечном направлении. Сплисси пригнула голову, потому что ближе к полю стенка понижалась и поперечный поток беглецов грозил пойти по нашим головам. Я последовала её примеру и мы, согнувшись, выскочили на кромку поля, чуть не поскользнувшись в оставленной кем-то луже крови.
Перед нами по полю метались мужчины и женщины, носились запряженные упряжки рабынь, а также трепыхались упавшие и запутавшиеся в цепях рабыни вместе со своими Господами. Соваться сейчас туда было бы безумием. Госпожа потащила меня вправо и мы присели у основания ограничивающей поле решётки. За спинами у нас бесновалась человеческая масса, а зрительские места справа от нас почти опустели, но туда бежать у Госпожи не было никакой охоты, потому что именно там находилась стенка правительственной ложи, где кипело сражение.
Охранники элиты, видимо не были трусами и встретили амазонок отпором, однако те всё же прорубили себе дорогу в ложу. На что надеялись эти восемь воительниц? Они не могли победить целый город, будь он сколь угодно заплывшим жиром. У них было от силы несколько минут времени, и, наверное, они знали это. Вопли несущиеся из ложи были столь ужасны, что я заткнула бы уши ладонями, не будь у меня цепи на руках. Почему не разбегаются знатные Господа? Да нет, они бегут, только на другую сторону прохода, а здесь амазонки сцепились с элитной охраной. Вероятно, у Господ есть шанс вовремя сбежать. Лязг мечей и вопли рубящихся сталью. Несколько фигур вскочило на кромку ложи. Искажённые гримасами лица и сливающееся в карусель мельтешение рук и лезвий. Вопли убиваемых и что-то летит вниз прыгая по ступенькам сидений, а следом падает несколько тел. Что-то катится мягкое и некруглое и тяжело бьёт меня в правый бок. Я вытаращиваю глаза и из меня рвётся безумный вопль при виде скатившейся сверху отрубленной головы! Ошейник дёргает меня вбок, я падаю и ползу назад, а туда, где я только что стояла, валятся сверху убитые издавая тяжёлые шлепки неживого тела. Сплисси хватает меня за руку и вздёргивает на ноги. Рот у меня раскрыт, но крика нет, потому что нет воздуха. Но вдохнуть я не успеваю. Сплисси суёт мне в рот висящий у меня на шее кляп, словно пробку забивает в бутылку. Я прикусываю соску, словно долгожданную точку опоры в этом безумном хаосе. А Госпожа хватает меня за руки и ощупывает мою цепь и наручники, дергает меня за кандалы и тут же отпускает. Она что, решила проверить надёжность моих цепей? Другого момента не выбрала?
И тут я замечаю, что положение уже изменилось. Людской поток схлынул, бегущие уже на противоположном конце дороги, а здесь только упавшие и оставшиеся на месте, впрочем, тоже полно народу. А несколько Господ и Госпожей вяжут своих рабынь, заломив им руки назад и перевязывают им рты платками сдёрнутыми с их голов. Зачем это? Ламиолия? Или чтобы рабыни не примкнули к воинам Сильвии? А что, такое возможно? «Бейтесь за свободу, сёстры»! Это что, она кричала таким как я? Но я не могу биться, я закована в цепи! А если бы нет? Тогда что? Чёрт! Хорошо что я всё-таки закована! А вдоль дороги уже несётся куча воинов с мечами и самострелами в руках. Выступ ложи скрывал от нас место битвы, но наверное она разгорелась справа от неё, там куда выбралось большинство зрителей. По команде воины вскинули самострелы и сделали залп. Свист дротиков был слышен даже отсюда. В ответ же раздался многоголосый вопль и толпа выхлестнула прямо на стрелков, сбив их с ног и прыгая по упавшим, растекаясь в стороны, рассыпая по дороге падающих и спотыкающихся. Неужели воины стреляли прямо в толпу, не заботясь о разделении на своих и чужих?!
-О, дьявол! - вдруг заорала Госпожа Сплисси и вскочила, дёргая меня за руку за собой. Я и оглянуться-то не успела, только услышала накатывающийся сзади многоголосый рёв ещё одного потока бегущих, как меня сбили с ног и повалили между поперечной стенкой и крайними сидениями. Это меня и спасло. Бегущие больше топтали упершуюся мне в бок скамейку, чем мою спину, я отделалась всего несколькими ощутимыми ударами ног. Рука Госпожи соскользнула с моей, наверное её оторвало от меня и унесло потоком беглецов. Я не сразу и поверила, что не растоптана и не покалечена, но зато осознала, что нужно убираться отсюда подальше. Но только я подняла голову как прямо перед носом с тупыми короткими ударами воткнулись в стенку два дротика. Я припала к земле и поползла вниз, однако ползти было невозможно, щель была слишком узкая, да ещё цепи цеплялись за стойки, стягивая в кучу мои запястья и щиколотки. Я даже не знала, боюсь я или нет, всё происходило слишком уж быстро и страшно, только я не могла понять, мой это страх или периодически накатывающиеся волны чужого ужаса.
Снова раздались вопли, прямо у меня над головой и кто-то пробежал топая ботинками, словно чугунными болванками. Я забилась, пытаясь выбраться из щели, наступая на цепи и подол сарафана. Прямо перед носом валялся кто-то убитый, чья-то голова в платке лицом вниз, а из затылка торчало оперенье дротика. Я завизжала сквозь кляп и ринулась в сторону, то бегом, то на четвереньках. Внезапно я увидела в нескольких шагах перед собой корчившуюся в проходе женщину в белых пластинах брони. Она была ещё жива, но не кричала, а хрипела, а правый бок у неё был утыкан стрелами из-под которых била кровь. Я шарахнулась в сторону и растянулась, зацепившись цепью. А раненная, вероятно услышав моё падение, вывернула голову и впилась в меня взглядом. Меня поразили её голубые глаза, но не их цвет, а их выражение на неповреждённом красивом лице. У неё во взгляде не было злобы, не было даже боли! Взгляд был счастливым, словно она увидела спускавшихся к ней ангелов. Она улыбнулась, глядя мне прямо в глаза и сказала слабым, но вполне различимым голосом:
-Лусия. Глория Лусия. Унина, прекрасная лицом, с глазами…
В этот миг её глаза умерли и превратились в две стекляшки. А тело замерло в неестественной позе на боку. Я завизжала и поползла прочь, но упёрлась в опрокинутую скамейку. Я знала, что надо встать или, по крайней мере, свернуть в сторону но упорно тыкалась лбом в препятствие перебирая руками и ногами. Внезапно мне стало стыдно. Стыдно до безумия! Да так ли уж ценна моя жизнь, чтобы ползать на брюхе и пищать как курица? Да пускай убивают! Не стану я больше ползать тут на четвереньках! Сама не знаю, что такое со мной случилось? Мне было по-прежнему страшно, но страх перестал управлять мной, даже руки перестали трястись и бессмысленно шарить вокруг. Я встала во весь рост и перешагнула через скамейку. Платок сбился назад, но я не стала натягивать его снова, тем более что и цепи мешали дотянуться руками до головы. Я встряхнула волосами, сбросив платок назад, на шею и откинув выбившиеся на свободу пряди вбок. Подтянула руки вверх до упора и насколько возможно оправила сарафан и сорочку под ним. Недалеко от меня пробежала небольшая группа паникёров. Они бежали и вопили так, словно сама смерть гналась за ними по пятам, между тем, их совершенно никто не преследовал. Тем более, что тут же пробежала другая кучка, причём в обратном направлении. Эти трусы попросту метались выпучив глаза. И тут же меня чуть не сбила с ног кучка охранников, которые выскочили из-за угла, заряжая на ходу самострелы.
Я уже спустилась на поле и пошла вдоль решётки перешагивая через убитых в сторону центральной ложи, потому что именно оттуда всё ещё доносился шум битвы, да и подкрепления бежали в том же направлении. Сама не знаю, зачем я шла туда, возможно хотела сказать, чтобы они прекратили убивать друг-друга, поскольку у каждого своя правда и сталь ничего не решает, а делает ещё хуже. При этом я прекрасно понимала, что никто не станет тут слушать ничтожную рабыню, да ещё с затычкой во рту. Потому что кровопролитие легче начать, чем кончить, потому что меч сам себе закон, а отведавший крови, и подавно. Потому что бесполезно призывать к миру людей вступивших в бой без надежды на победу, также как и тех, чья победа обеспечена обстоятельствами, потому что…
Один из пробегающих воинов что-то мне крикнул, и даже выразительно махнул рукой. Я не расслышала. Наверное, он хотел чтобы я бежала отсюда. Но я лишь остановилась около поперечной стенки центральной ложи, да и то, лишь потому, что мне почему-то трудно стало дышать. Возможно, я просто только сейчас заметила, что запыхалась пока металась как все эти трусы. Я схватилась руками за грудь пытаясь успокоиться и отдышаться. А по полю продолжали носиться упряжки и мелкие группы людей. И тут из-за выступа ложи выплеснулась дерущаяся толпа и схватка закипела почти рядом со мной. Я не успела почти ничего разглядеть, кроме вертящихся и вопящих людей. Испугавшись снова, я бросилась вперёд, мимо сражающихся и побежала сломя голову, огибая ложу. И только теперь поняла, почему верхушка знати не смогла быстро разбежаться. По дальней кромке ложи шёл широкий проход, ведущий, вероятно, к нижнему входу в здание. Наверное им пользовались при необходимости выезда прямо на середину сцены. Спрыгнуть сюда с кромки ложи, означало бы рисковать свернуть себе шею или сломать ноги, тем не менее, эта часть прохода была завалена телами Господ, Нол, рабынь, воинов и охранников. Все лежали кучей, то ли живые, то ли убитые. Скорее всего, убитые, решила я, когда мой взгляд натолкнулся на изрубленные тела нескольких Гедонисских девушек. Будь они живы, они, конечно же, продолжали бы сражаться за свою свободу и честь.
Я могла бы бежать дальше, или свернуть в проход, понадеявшись на то что дверь в его конце окажется открытой, но что-то заставило меня оглянуться на дерущихся. Теперь я разглядела что амазонок всего трое, а их врагов несколько десятков. Девушки вертелись, прыгая вправо и влево, прижимаясь спинами к решётке чтобы не дать себя обойти сбоку. Мечи свистели и со звонким стуком сшибались в воздухе, но было совершенно ясно, что долго продержаться девушки не смогут, да они видно сами на это и не рассчитывали. Если они до сих пор ещё были живы, то лишь потому что их врагам мешались перепутавшиеся здесь же зрители ложи. Но даже они по одному и по двое выскакивали и выползали за пределы свалки и пускались наутёк. Вот как раз один такой выполз из-под ног воинов и кинулся бежать, виляя и путаясь ногами в своей полуразорванной хламиде волочащейся следом. И тут одна из девушек взвизгнула и кинулась следом, а оставшиеся две ответили таким же визгом и сомкнулись плечом к плечу за её спиной. Всего пара секунд понадобилась преследовательнице чтобы настигнуть беглеца и придавить его ногой к земле. Не знаю, что было бы со мной на его месте, но этот тип завизжал от страха не хуже неврастеничной девицы.
-Умри, презренный трус! - крикнула девушка и пригвоздила его к дороге колющим ударом сверху. В этот миг я осознала, что при мне убили человека! Видела ли я такое раньше? Не помню! Я завизжала и бросилась вглубь прохода. Я бежала перепрыгивая через трупы и почему-то не путаясь в цепях. Но ведь я видела как убивали вот только что, несколько минут назад, почему же эта смерть вдруг… Проход внутрь здания оказался перекрытым решёткой. Я не стала тратить время на попытки её открыть или выломать, потому что инстинкт самосохранения подсказывал мне, что нужно не теряя времени выбежать из этой ловушки и спасаться на открытом месте. Но не успела я отбежать и десятка метров от решётки, как увидела что навстречу мне, подпрыгивая и вопя бежит женщина в беспорядочно перепутанной одежде и косой золотой маске на лице, а за ней следом бренчит пристёгнутая к её горлу толстая золотая цепь. Она тоже бежала так, словно сама смерть гналась за ней по пятам, но на этот раз так и было! Девушка в разорванных белых пластинах, с зазубренным мечом в руке гналась за ней следом и орала:
- Не спасёшься, ты, подлая мучительница сестёр!
Я инстинктивно прижалась к стене, иначе обезумевшая Нома просто растоптала бы меня, не вовремя оказавшуюся у неё на пути, но неожиданно она остановилась на бегу и вывернулась, пытаясь укрыться у меня за спиной. Меч Сильвии уже был занесён для удара, когда я, неожиданно оказалась между ней и её жертвой. А за её спиной врывалась в проход толпа преследователей, вероятно уже прошедших по двум остававшимся Защитницам Гедоникса.
Наши глаза встретились на короткий миг, но за этот миг она узнала меня! В её взгляде отразилось всё! Она назвала бы меня по имени, если бы у неё была хотя бы секунда времени, но она была воином с мечом в руке, а я стояла между ним и его жертвой. Я бы поняла, если бы она разрубила меня как досадное препятствие, но Сильвия не сделала этого. Она прыгнула вперёд и вбок, чтобы достать Ному не нанеся вреда мне. Времени у неё было лишь на одну попытку. Я была уверена, что она знает на каком расстоянии за её спиной враги, чувствует это даже не оборачиваясь, но она решила потратить драгоценную секунду, чтобы не зацепить меня! Напрасно! Я дернулась вбок, закрыв собой вцепившуюся в мою спину Ному Оллитарха. Я вскинула руки, натянув до упора цепь и растопырив пальцы перед грудью, распахнула глаза и закричала что есть силы:
-У-у! У-у! У-у!!!
Сильвия-Аллисандрия уперлась изрубленной бронёй в мои ладони, а её рука с мечом застыла в воздухе.
-Мелани?! - выдохнула она. - Почему?!
Почему? Я не знаю, почему! Я не собиралась защищать ничью жизнь на поле боя, а уж, тем более, жизнь этой Номы. Я сама не знаю, почему я встала между ней и Защитницей Гедоникса! Уж это точно была не моя война, не моя битва и не моя жизнь вообще. Я успела скорее почувствовать, чем услышать, как женщина сзади заскулила, сползла вниз к моим ногам и полезла мне под подол сарафана, хватаясь руками за мои ноги как за последнюю в жизни надежду и опору.
А Сильвия резко прыгнула в сторону, описав мечом полукруг в воздухе перед самым носом у подбежавших преследователей. Бежать ей было некуда, и она прижалась спиной к решётке выставив перед собой оружие и наслаждаясь тем, что даже десяток мужчин не решаются сразиться с ней в этом последнем бою. Но у них просто не было такой необходимости. Ещё секунда и на неё были нацелены острия стрел. Ни тени страха не было в её глазах.
-Лусия, - сказала она. - Глория Лусия! Никто не смеет безнаказанно оскорблять честь Гедоникса! Стреляйте, или я вас всех убью!
Я глядела на неё с подлинным восхищением! Вот настоящая женщина, для которой честь и свобода дороже жизни. Не то что я, презренная рабыня в ошейнике. А под моим подолом повизгивая от страха копошилась Нома Оллитарха, тщетно пытаясь поместиться там целиком.
-Назад!
Я даже вздрогнула от неожиданно раздавшегося над нами голоса и тут же воин в блестящих сталью ребристых доспехах выпрыгнул вперёд, встав перед мечом Сильвии и властно вытянув руку назад. - Не стрелять! Убрать самострелы! Сдавайся, Защитница Гедоникса.
-Уходи, Хронваргер! - сказала Сильвия. - Тебе здесь не место. Не мешай мне достойно умирать.
-Никто больше тут не умрёт, - сказал воин. - Брось свой меч. В смерти нет истины.
-Уходи! - вскрикнула Сильвия, - или на себе проверишь эту истину!
-Господин, - сказал один из воинов позади, - позвольте нам застрелить её. Так будет лучше для всех.
Я стояла, не в силах пошевелиться вообще. Кажется, я вот-вот потеряю сознание. Ноги вдруг резко ослабли и я поползла вниз, садясь на копошащуюся под моим подолом Ному. Но чьи-то руки подхватили меня подмышки и удержали на месте.
-Не шевелитесь, Госпожа, - шепнул мне кто-то на ухо. - Ради Оллитары, стойте и не шевелитесь.
-Не стрелять! - повторил Хронваргер. - Никто тут никого не застрелит. Мы не убийцы!
-Мы тоже не убийцы! - крикнула Сильвия. - Мы убиваем только негодяев! Не вставай между ними и моей сталью!
-Довольно! - сказал Хронваргер и шагнул вперёд. Меча он так и не обнажил, а под удар Защитницы подставил локтевую пластину брони. Брызнули искры и раздался скрежещущий лязг. Сильвия бросилась вперёд нанося колющие и режущие удары, но каждый раз её лезвие натыкалось на подставляемую воином сталь. Она отскочила назад и опустила меч. Но в следующий момент вывернулась волчком, подпрыгнув вверх, и нанесла столь быстрый удар, что Хронваргер не успел увернуться, а может и не захотел. Удар пришёлся наискосок в голову, снизу вверх. Остриё лязгнуло по рёбрам забрала и сорвало шлем с головы воина.
-Неплохо, - сказал он, встряхнув тёмноволосой головой, - но бесполезно.
Я увидела его лицо лишь мельком, но заметила, что этот человек был немолод, уж точно старше Даниса Зенориса, хотя и тот особенно молодым не выглядел.
А Сильвия снова с отчаянным криком ринулась на него. Лязг железа, всполохи высекаемых искр, молниеносные движения тел. Рука Сильвии оказалась схвачена железной перчаткой Хронваргера. Последним движением она попыталась вырвать у него из ножен кинжал, ухватившись левой рукой за рукоятку, но только в отчаянии скрипнула зубами. Насколько я знаю, оружие Хронваргеров устроено так, что никто не может сорвать его с фиксаторов, кроме самого хозяина стали. Ещё миг, и подбежавшие охранники схватили Сильвию за обе руки и прижали к решётке. Она же лишь усмехнулась странной усмешкой и меч выпал из её ладони на землю.
-Попалась! - не то радостно, не то удивлённо вскрикнул кто-то из командиров охраны. - Гедонисская ведьма попалась живьем! А ну, быстрее, металлические колодки сюда! А вы, Господин…
Но Хронваргер сделал рукой столь откровенный жест, что говоривший заткнулся на полуслове. А он шагнул ко мне и взглянул в моё лицо.
-Вы целы, Госпожа?
Я только нервно кивнула головой.
-Хорошо, - сказал он, погладил меня по щеке, подобрал свой шлем и решительно зашагал прочь, скрывшись за спинами расступившихся перед ним охранников.
-Госпожа, вы можете стоять? - спросил поддерживающий меня охранник. - Вы не упадёте?
-Угу, - сказала я и он осторожно меня отпустил.
Теперь весь проход наполнился людьми снующими взад-вперёд. Я же была в странном состоянии, которое и описать трудно. Скажем так, я с удовольствием сходила бы сейчас на горшок, если бы было чем. Вроде я и нормально соображала, но сама эта нормальность была какая-то ненормальная. Я попыталась шагнуть в сторону, однако ноги были чем-то зажаты. Я посмотрела вниз и обнаружила постороннюю личность, торчащую наполовину из-под моего подола. Она-то и держала меня за ноги. О! Да она же только что туда спряталась, а я-то и забыла. Мне даже почему-то и смешно не стало, правда я подумала, что если бы заранее знала, что кто-то будет прятаться под моими юбками, то надела бы сарафан пошире.
-Нома! Где Госпожа Нома? Никто не видел Госпожу Ному Оллитарха?
-У! - сказала я обшаривающим место охранникам и указала пальцем вниз.
-Что?
-У!
-О! - вылупился охранник. - Это кто там у вас под подолом? Это что, Госпожа Нома?
-Угу.
-Хе-хе, - сказал он. - Во!
А потом присел и постучал пальцем по её торчащей наружу заднице. При этом Госпожа Нома завизжала и так стиснула мои ноги, что чуть не сломала их.
-Госпожа, - сказал охранник, - успокойтесь. Всё в порядке.
-А? - спросили из-под сарафана.
-Всё в порядке. Опасность миновала.
-Правда?
-Правда. Вылезайте же.
Под моим подолом закопошились и наружу показалась голова уставившаяся на охранника одиноким левым глазом.
-Ну? - спросил он, - вы меня узнаёте, Госпожа?
-Узнаю, - сказала она, но не спешила пока подниматься на ноги. - Так что, я жива?
-Конечно живы, Госпожа. Вставайте, нужно отсюда уходить.
-Это зачем? - спросила Госпожа нервно-деловым тоном. - Не пойду я никуда! Там убийцы кругом! Они меня убьют. Я знаю, вы все моей смерти хотите!
-Успокойтесь, Госпожа, - терпеливо повторил охранник, - никаких убийц нет.
-Как это, нет! - взвизгнула Нома. - Как это, нет, когда они только что за мной гнались?
-Они все убиты, Госпожа.
-Все? Точно?
-Одну взяли в плен, Госпожа.
Нома вскочила на ноги, так быстро, что чуть не сбила меня с ног, а её охранник сейчас же схватился за золотую цепь примкнутую к её ошейнику. Она непонимающе взглянула на него, но тут же встряхнула головой и спросила.
-Гедонисскую ведьму взяли живьём? Ты не шутишь?
-Взяли, Госпожа.
-Покажи, - сказала Нома с какой-то странной интонацией.
-Вам бы уйти, Госпожа, - сказал заботливый охранник. - Вам бы к медику. Как бы чего не случилось…
-Покажи убийцу! Ты наверное врёшь, она конечно же сбежала, а теперь меня убьет, убьёт, убьёт!
-Да нет же, Госпожа. Никого она больше не убьет.
-Врёшь, - повторила Нома. - Специально врёшь, чтобы…
-Эй! - крикнул охранник. - Эй, расступитесь! Покажите Госпоже пленницу!
Он растолкал закрывающие вид спины и мы увидели Сильвию-Аллисандрию уже закованную в металлические колодки, точно такие же, какие надевали на Холли. В носу у неё было большое стальное кольцо, во рту арестантский кляп, а за примкнутую к колодкам толстую цепь держалось сразу два охранника. Но, странное дело, каким-то образом Сильвия не выглядела униженной даже в этой полусогнутой позе, наоборот, она даже в колодках внушала страх своим врагам. Это почувствовала и Нома, сделавшая пару шагов в её сторону, но тут же попятившаяся назад.
-Уберите отсюда эту ведьму, - сказала Нома. - Я её всё-равно боюсь. Она страшная.
Она прижалась к стене прохода, а когда Сильвию протащили мимо, снова спряталась за мою спину. Наверное, я представлялась ей сейчас наиболее надёжным элементом обстановки, если уж сумела её защитить. А Сильвия даже не взглянула ни на неё, ни на меня, правда колодки так сгибали её, что она и не могла поднять голову, но вот Страйкерша-то умудрилась тогда на меня взглянуть. А зачем Сильвии было смотреть на меня? Какое ей дело до рабыни, да ещё такой, которая своей грудью защищала рабовладелицу?
Сильвию увели, а я всё ещё глядела в ту сторону, как вдруг почувствовала, что на меня саму пристально смотрят. Нома была немного ниже меня ростом и смотрела несколько снизу вверх. Почему-то я до сих пор считала её крупной дамой. Но я видела её только раз, когда ударила её хлыстом, и тогда она была в громоздких покрывалах, а в них любая девушка покажется толстой башней. Похоже, эта Нома и вправду осталась без глаза. Маска на её лице изображала распускающийся цветок, как бы склонившийся набок и охватывающий своими стебельками верхнюю правую часть лица. Очень красивое произведение искусства, его вполне можно было считать ювелирным украшением, вот только на месте правого глаза располагался широкий листик золотого цветка, совершено закрывающий всю глазницу. Само же лицо выглядело круглым и полноватым, а рот был маленький, с красивой верхней губой и несколько зауженной нижней. Так иногда бывает при узкой нижней челюсти, вот как раз как в этом случае. Носик у неё был небольшой и слегка вздёрнутый, благодаря чему была хорошо заметна дырочка в перемычке окантованная золотой заклёпкой. А в обоих крыльях носа были вставлены запонки с маленькими красными камешками.
Нома пристально на меня смотрела, а потом ухватила пальцем колечко моего ошейника и слегка повернула его в сторону.
-Мелани, - сказала она. - Послушная рабыня Госпожи Глории-Лилиолонии. 941-Г-24.
-У, - сказала я и прикусила кляп.
-Девушка, выбившая глаз Номе Оллитарха, - добавила она.
У меня возникло тянущее ощущение внизу живота. А Нома потрогала свой ошейник, отвернулась и дёрнула за свою цепь охранника. Показала ему пальцем через плечо на меня и сказала:
-Эта вот девушка Мелани только что спасла мне жизнь. Да. Она своим телом загородила меня от Гедонисской убийцы.
-Ну… - сказал охранник.
-Болван! - заорала Нома. - Это должен был сделать ты!
-Но, Госпожа! - возмутился охранник, - меня просто рядом не оказалось! Я…
-Болван! - заорала она. - Все вы болваны и бездельники, чтоб вы все сдохли! Все вы… Где моя тола?
-Тола, Госпожа?
-Тола, идиот! - повторила Нома и полезла в висящую на поясе охранника плоскую сумочку. Я даже разинула от удивления рот, шире чем его растягивал кляп. Потому что Госпожа Нома вынула из сумки охранника толу-соску с золотым колечком спереди и собственноручно закупорила ею собственный рот. А потом пошла к выходу из прохода, таща на цепи своим ошейником охранника. Я обалдело глядела ей вслед. Уж точно, я совершенно иначе представляла нашу будущую встречу с одноглазой Госпожой. Почему-то я думала, что при нашей встрече она зажарит меня на сковородке, а сама будет стоять рядом в своих покрывалах и чадре с вышивкой, станет подливать на сковородку масло и хохотать зловещим голосом, а оставшийся глаз при этом будет светиться как красный фонарь. Впрочем, может всё это ещё впереди.
А сейчас меня кто-то опять дёргал за рот. Это оказался один из местных охранников. Он подёргал мою соску и сказал другому, который держал в руке мой поводок:
-Рот заперт. Цепи в порядке. По-моему, ничего страшного. Ламиолии не предвидится. Эй, рабыня, ты себя хорошо чувствуешь?
-Угу, - сказала я. Вообще-то, я не очень хорошо себя чувствовала. Меня как-то подсасывало во всех местах и по-разному. Да я вообще должна бы биться в истерике после этой резни!
-Странная девушка, - сказал охранник. - Ладно, пошли.
Они дёрнули меня за поводок и повели к выходу из прохода на поле. Тут я наконец поняла, что я и вправду странная девушка. Пока мы шли через поле я вдоволь налюбовалась бьющимися в истерике связанными девушками-ламиолами, а также трудящимися в поте лица Квинглерами со спущенными штанами. Надо сказать, если военная доблесть местных властей выглядела не очень симпатично, то старания по устранению последствий нападения были внушительными. Да уж, одаривание Оллитарой ламиол, хоть и трудоёмкий процесс, всё-таки это вам не мечом размахивать, особенно против тех, кто умеет сражаться.
Мы прошли мимо импровизированного вала, где вообще царила неразбериха. Похоже, через эти скамейки пробежала толпа паникёров и до того перепутала все цепи, что образовался изрядный клубок из девушек, притом ещё опутанный длинными проводами, которые протягивали к светильникам. К тому же как раз сейчас Оллитара скрывалась за горизонтом и уже наступали сумерки. А куда это, собственно, меня ведут? Ах, вон что!
Оказалось, что всех дееспособных рабынь отводили на дальний конец поля и приковывали к протянутым там длинным металлическим прутьям. А вдоль этого ряда бегали потерявшие своих рабынь Господа и Госпожи. Меня же даже и приковать не успели. Госпожа Сплисси перехватила меня ещё на подходе, удостоверила мою личность, а заодно и свою, и взяла меня на поводок. Потом она отвела меня в сторону и внимательно осмотрела, а уж потом освободила меня от соски. Надо сказать, к этому моменту кляп мне изрядно надоел и я искренне поблагодарила Госпожу, а потом поинтересовалась её здоровьем. Дело в том что Госпожа выглядела так, будто на ней недавно выбивали пыль, вместо вешалки. Она, однако, не стала особенно распространяться о своих несчастьях, только сказала, что её несколько идиотов сбили с ног и пробежали по спине, но, по счастью, ничего не сломали и не отбили.
-Меня не так-то просто растоптать, - похвасталась она. - Членство в обществе наездниц предполагает поддержание хорошей физической формы. А ты как, нормально соображаешь?
-Боюсь, что нет, Госпожа, - призналась я.
-Ну, это понятно, - посочувствовала она. - Сейчас пойдём и подкрепимся. Хочешь вина?
-Э… вина, Госпожа? После всего что случилось?
-Ну да. Я не хочу колоть тебя Квингсом, потому что мне нужно чтобы ты сейчас хорошо соображала. А немного вина тебя приведёт в чувство. Разве ты забыла, что у нас ещё дела есть на вечер?
-Ох! - сказала я, - честное слово, Госпожа, из меня сейчас грабитель никакой. Ну неужели это так срочно?
-Срочно, - сказала она и потащила меня на стоянку. И только теперь я вспомнила о том, что…
-Госпожа, Госпожа! - задёргала я цепь.
-Чего?
-Подождите, Госпожа. А как же моя Госпожа Лилиолония?
-Госпожа Лилиолония? - спросила Сплисси. - А что тебя интересует?
-Да как это, что? Она жива, хотя бы?
-А тебе это очень важно?
-Да что вы такое говорите, Госпожа?! Конечно важно.
-Да? Можно подумать, ты свою Госпожу так уж любишь.
-Ну, - возмутилась я, - может, и не так уж люблю, но уж мне не безразлично, живая она, или нет. Почему вы мне не верите, Госпожа?
-Допустим, верю, - сказала Сплисси. - Верю, что тебе это не безразлично. Только не знаю, чего тебе больше хочется, что бы она была живая, или чтобы нет?
-То есть как, Госпожа?
-Вот я и спрашиваю, как?
-То есть, конечно, я хочу чтобы она была живая, Госпожа. Как же иначе?
-Ну, многие рабыни хотят, чтобы их Госпожа сдохла.
-Ну уж не знаю, что это за рабыни такие… Ой! Вы что, хотите сказать что Госпожа Лили…
-Да нет, успокойся. Цела твоя Госпожа Лили.
-Правда?
-Правда. Ей, можно сказать, повезло. У неё же при себе рабыни не было, никто её не тормозил, ну она и задала стрекача перепрыгивая через встречных и поперечных. Так что цела она и невредима. Ну, может, напугана, но это пройдёт.
-Ну ладно, - сказала я, - теперь на душе легче. А, может, Госпожа, вы и других видели?
-Кого именно?
-А вот, у Госпожи Люсилии была рабыня на поводке. Сильвия. Вы случайно не видели, она живая осталась?
-Видела, - сказала Сплисси, но с каким-то очень странным выражением. - А чего ты о ней беспокоишься? Она что, твоя подруга?
-Ну, в какой-то степени, Госпожа.
-И в какой же степени?
Нет, что эта Сплисси за человек? Ну какая разница, в какой степени? Неужели нельзя просто ответить, если видела, жива Сильвия, или нет? Почему обязательно надо выяснять какие-то малосущественные подробности?
-Эй, рабыня! - дёрнула меня за ошейник Сплисси, - ты не бурчи, а отвечай, когда спрашивают. В какой степени она твоя подруга?
-А это что, так важно?
-Плётки? - спросила Сплисси и тут же огрела меня плёткой. Я даже и не заметила, когда она её достать успела?! Ну и больно же у неё била плётка, даром, что такая маленькая! Я завизжала, скорчилась и, схватившись за обожжённые ударом плечи, заорала:
-Ты чего дерёшься, сучка такая?! Мать-перемать! Только что всех чуть не убили, а у неё снова руки чешутся! Больно-то как! Это что за плётка такая, мать твою!?
-Во! - сказала Госпожа Сплиссиолония, вероятно удивлённая моим лексиконом. - Ты что, рабыня, забыла с кем говоришь?
И в самом деле, сорвалась я. Да она за такие слова меня может насмерть запороть! Я поклонилась и сказала:
-Благодарю за наказание, Госпожа. Простите, Госпожа, но я подумала, что у нас уже деловой разговор начался, а вы сами…
-Да если бы даже и так, ты что же, своих деловых партнерш сучками обзываешь?
-Вы меня очень больно ударили, Госпожа, - объяснила я. - У меня от боли аж мозги отключились, вот и…
-Ну ты неженка, - сказала она. - Чего особенного-то? Обычная плётка. Ну больно, но не настолько же чтобы… Постой, может ты спиной ударилась пока мы там бегали? А я по больному месту попала?
-Наверное, Госпожа, - согласилась я. А сама припомнила свои вчерашние приключения. Чем это меня Спика лечила? Что за странный эффект такой? На мне же живого места не было, а сегодня я как новая была. Вот, оказывается, не совсем так.
-Ну ладно, - сказала Сплисси, - постараюсь тебя больше не бить. Только ты уж ответь, будь любезна, что у тебя за дружба с этой Сильвией?
-Да просто мы вместе в одной группе работали, Госпожа.
-Это где?
-Там, на Земле, Госпожа.
-Ах, на Земле? И что, дружили?
-В общем, нет, Госпожа.
-Враждовали?
-Нет, что вы, Госпожа? Ну, просто особенно не контачили, но друг друга уважали. Да какое это сейчас значение имеет, Госпожа?
-Точно не враждовали?
-Точно, Госпожа.
-Это хорошо. Не советую я тебе с этой рабыней Сильвией враждовать.
-А что случилось, Госпожа?
-Да так, - сказала Сплисси и задумчиво на меня посмотрела. - Ты ведь знаешь, что я очень наблюдательна, а?
-Я заметила, Госпожа.
-Вот и я кое-что заметила. Эта твоя подружка Сильвия, пыталась Госпожу Люсилию задушить. Мою подругу, между прочим.
-Ой, - ахнула я. - Да вы что, Госпожа?
-А я и раньше кое-что замечала. Разве эта рабыня не говорила про свою Госпожу: «Чтоб она сдохла»?
-Говорила, - признала я, - так, и что? Мало ли кто что говорит? Говорить одно, а…
-Вот, стало быть, у этой рабыни слова с делами не расходятся. А тут ей случай подвернулся, вот она и попробовала, думала, никто не заметит.
-Ужас, - сказала я. - И что же теперь с ней сделают, Госпожа?
-А здоровье Госпожи Люсилии тебя не интересует?
-Нет, - призналась я. А что? Рабыням врать запрещено, вот я честно и сказала.
-Ну что ж, - сказала Сплисси, - это хотя бы честно. Только не по-деловому.
-Э…? - не поняла я.
-Ну, как же? Госпожа Люсилия ведь тоже элемент наших деловых планов. Или ты уже всё забыла?
Я промолчала, только снова согнулась и взялась руками за свою бедную голову.
-Эх ты, - сказала Сплисси. - Ты ведь планировала завтра вечером пойти по своим делам? А завтра ты в аренде у Люси. Она нам нужна, чтобы тебя отпустить вечером на твоих условиях. А если бы она сегодня умерла, лично ты сидела бы в своей клетке у Лили, и никуда бы не пошла. А разве я тебе не обещала всё устроить? Нет, я не могла позволить кому-то сегодня её задушить. Вот послезавтра, пожалуйста, да и то, если не появится к тому времени новых деловых обстоятельств.
-Понятно, - сказала я. - А как же с Сильвией, Госпожа?
-Эта рабыня, когда я её застукала, пыталась сделать вид, будто приводит свою Госпожу в чувство, а не душит. Хи-хи-хи. Никогда не видела чтобы кого-то приводили в чувство наматывая на шею скрученный в жгут платок. Это уж какая-то совсем нетрадиционная медицина.
-И?
-Ну, я сделала вид, что ей поверила. Только вряд ли она такая уж непроходимая дура.
-И вы её не сдадите?
-А какая мне выгода? Вот ведь я же тебя не сдала, и теперь мы деловые партнёрши.
-Ох! - сказала я. - Ну, вы Госпожа, вообще…
-Что, вообще?
-Вам так не страшно жить? Не утомительно?
-Иногда да, - призналась Сплисси, - но ведь не напрягаясь больших денег не заработаешь. А большие деньги, это свобода действий. А свобода, это… А за свободу нужно бороться каждый день и час, не так ли?
-Э…? - сказала я, вытаращившись на неё.
-За свободу нужно бороться каждый день и час, - повторила она, - разве не так, сестра Мелани-Спайкия?
Я выпучила глаза и подскочила, но тут же у меня что-то произошло с головой. Наверное, случился инсульт, или, по меньшей мере, обморок. Вдруг всё вокруг исчезло, хотя нет, не всё. Да, что-то вокруг меня было. Вот чёрт! Было темно, как в… Впрочем, нет, ругаться надо отвыкать, а то, это до добра не доведёт. Скажем так, темно как ночью. Впрочем, не так уж и темно, то есть, темно, но не абсолютная темнота. Да. Наверное, просто ещё глаза не привыкли. Через какое-то время я начала смутно различать рассеянный свет, словно он пробивался через толстую преграду. Я сосредоточилась и начала себя ощупывать. Я была голая, безо всякой одежды и безо всяких ошейников и цепей. Да и вообще ничего не было вокруг. Это вообще-то было странно, потому что я не висела в пустоте, а стояла на чём-то мягком и зыбком. И как только я подумала об этом, я сейчас же потеряла равновесие, потому что стоять на этой колеблющейся опоре было совершенно невозможно. Я упала бы вперёд, но инстинктивно вытянутые руки натолкнулись на что-то мягкое и неприятное на ощупь. Я попыталась оттолкнуть «это» и опрокинулась назад, натолкнувшись спиной на нечто такое же. Ещё миг, и я поняла, что нахожусь внутри пузыря из мягкой и холодной оболочки, колеблющейся со всех сторон и очень слабо светящейся.
Я задохнулась от отвращения и ужаса и забилась в этой мягкой тюрьме, колыхающейся, несокрушимой и противной как плёнка медузы. Я хотела кричать, но звука снова не было, и это было невыносимо! Я скорчилась в шарик и замерла, ощущая как успокаиваются колебания этого студня, внутрь которого меня заключили. Кто меня сюда посадил? За что, почему? Проклятье! Я не могу сидеть в каком-то пузыре! Я же человек, я не амёба, не инфузория! У меня тело, разум, у меня… Так не должно быть! В пузыре могут жить какие-нибудь одноклеточные организмы или эмбрионы, ещё не развившиеся в мыслящее существо. Ну как этого не понять?! Я сложный, многоплановый организм, я функционирую в соответствующей среде, в пространстве, звуке и времени. Не здесь! О, ужас! Пузырь! Пузырь Сплойи! Я же в пузыре, внутри чудовища прикидывающегося человеком. Ну конечно! Чем же это ещё может быть? Проклятая Салли! Ну зачем, зачем она мне рассказала об этих пузырях?! А что бы изменилось, не расскажи она мне? Что, Сплой бы не было? А вот, изменилось бы! Не знай я об этих пузырях, так и пузырей бы не было!
Я снова в истерике забилась внутри этой ужасной тюрьмы, пихая руками и ногами противные податливые стенки. Проклятие, проклятие! Если я внутри Сплойи, так пусть у неё, паразитки, хотя бы живот заболит, или, в каком там месте она свои пузыри с пленницами держит?
Внезапно я заметила, что стенки становятся тёплыми и липкими, а руки и ноги начинают прилипать к ним и тянуть поверхность за собой. Я перепугалась и задёргалась словно муха в спутывающей её паутине. Но липучка только сильнее обволакивала меня, захватывая уже и запястья и щиколотки. Теперь я оказалась распяленной шевелящимся пузырём, почти потеряв возможность даже трепыхаться. Каждое движение давалось с таким трудом, что я быстро выбилась из сил и обвисла, не в силах даже плакать.
Не знаю, сколько я так провисела. Скорее всего, со временем здесь тоже было не так. Наверное, здесь его нельзя было мерить привычными категориями. Но вдруг я заметила что уже могу шевелиться, а стенки больше не липнут, а становятся такими же упругими как раньше. Я с усилием оторвала свои руки и ноги и опять забилась, пытаясь разорвать эту отвратительную оболочку. При этом я понимала, что если я и в самом деле внутри Сплойи, то разорвав пузырь я окажусь в Сплойиоле, которая сожжёт меня как кислотой. Однако, я всё равно пыталась освободиться, пусть даже и такой ценой. Правда, в глубине души я всё-таки надеялась, что все эти пузыри с проглоченными девушками это всего лишь сказки, чтобы пугать рабынь, а на самом деле здесь что-то другое, что-то, чего я не могу понять.
Тем временем, пузырь снова становился липким и вязким. Наверное, так он всегда реагировал на трепыхания пленницы. Я снова повисла на стенках и беззвучно заскулила в отчаянии. Ну что же это?! Ведь даже когда я сидела в клетке, у меня хотя бы были тюремщики, которые могли меня поколотить за плохое поведение. Тоже ничего хорошего, но хоть какая-то человеческая реакция на эмоции заключённой! А это что? Что за проклятая оболочка, бесчувственная и беспощадная! Что мне теперь предстоит? Состариться и умереть внутри этого пузыря? Отчаяние! Но даже оно не помогает. Немыслимое страдание! Немыслимое… Это что?
Почему-то я даже не обрадовалась, вдруг обнаружив, что на поверхности оболочки образовался конический выступ. Ведь это хоть какое-то действие, хоть что-то начало происходить! Но мне просто стало страшно до онемения, и этот страх усиливался по мере того как выступ вырастал в высоту и заострялся, приобретая вогнутость стенок, словно извне в пузырь вдавливалась острая воронка. Да нет, даже не воронка, а веретено, обтягивающееся напрягшейся оболочкой. Даже не веретено, а игла приближающаяся к моему лицу. Оболочка оставалась не проколотой, но натянутой до звона, и тонкой настолько, что гладкая игла прекрасно просматривалась сквозь неё. И эта игла всё приближалась и приближалась! Я вжалась спиной и затылком в пузырь, но игла была уже у моего рта. Я в ужасе вытянула голову вверх, насколько смогла, и вывернулась вбок, оттянув касание на несколько ничего не дающих моментов. Остриё коснулось моей шеи, слева внизу и начало вдавливаться в кожу. Я ещё успела удивиться тому, что ужас мне внушает не собственно игла, а то, что оболочка пузыря так и осталась неразорванной и теперь вдавливается остриём в мою шею. Почему-то мне показалось, что проникающая мне внутрь плёнка обволочёт мою кожу изнутри и сомкнётся снова, образовав какую-то замкнутую плёнкой пузыря оболочку, а внутри окажется та же Сплойиола, что и снаружи пузыря… Сплойя! Вот как превращаются в Сплой! Меня хотят сделать Сплойей?! Нет! Нет! Ни за что!!!
-Ну-ну-ну-ну! Чего дёргаешься-то?
Госпожа Сплиссиолония держит меня за голову и отводит назад руку с пустым шприцем. Точечная боль в шее, пониже ошейника. Укол?
-Спокойно, - говорит Госпожа. - Ну? Включилась?
-Ой-й-й-й… - скриплю я. - Это чего это?
-Квингс, - поясняет Госпожа. - Ну? Нормально соображаешь?
-Э… - отвечаю я. - Ох. Нормально соображаю? Да я сроду тут нормально не соображала, с тех пор как появилась в этом идиотском месте.
-Ну-ну, не ругайся, - сказала Сплисси. - Место ей не нравится. Место как место, не хуже других. Понимаю, что переволновалась. Вот видишь, Квингсом пользоваться нельзя без необходимости. Уколола бы я тебя днём, что бы теперь делали? А после двойной дозы ты, красавица, уже сегодня ни на что бы не годилась.
-А я и так уже ни на что не гожусь, - заныла я. - Пузыри эти…
-Вот-вот. Прекрати-ка носом пузыри пускать. Нечего тут распускаться, когда работать пора.
-Не гожусь, - повторила я. - Ни на что уже…
-А ну, всё! - рявкнула она. - Не годиться она! Ты у меня сейчас для плётки сгодишься! А ну, встать!
Цепь вздёргивает меня на ноги. Я по привычке вскакиваю и становлюсь в позу, сложив руки спереди. Надо же, прямо в привычку вошло, стоит лишь на меня как следует крикнуть и готово дело, - я в позе послушной рабыни со сложенными ручками.
-Так что? Бить тебя плёткой, или как?
-Не надо, Госпожа. Всё в порядке, Госпожа. Простите глупую ламиолу, Госпожа.
-Смотри у меня! Не годится она. А то, я не знаю, как на ламиол Квингс действует. Так вот, времени нет. Сейчас пойдём подкрепимся, и за работу. Только уж вина теперь не получишь, партнёрша несчастная.
-Да я…
-Что?
-Ничего, Госпожа. Всё в порядке, Госпожа.
Голова у меня и в самом деле несколько просветлилась. Соображала я теперь вполне нормально, и даже, может быть, несколько чересчур. Я имею в виду, что было несколько странным ощущать нормальное спокойствие и рассудительность всего через полчаса после этой ужасной резни на представлении. А чего удивляться? У них тут такие уколы, что ещё и не такое случается.
Сначала Госпожа отыскала на стоянке свою коляску. Потом мы куда-то быстро поскакали, но теперь я хоть ехала вместе с ней на тележке, а не бежала следом. Надо сказать, сегодня я уже достаточно набегалась и ноги слегка побаливали.
Вскоре мы прибыли в какое-то низкопробное общепитовское заведение и наспех наелись. Здесь никто никого не приковывал к стульчикам и не кормил объедками. Заведение было очень демократическим, правда набитым всякими подозрительными личностями, многие из которых уже живо обсуждали последние события. Подкрепившись, я почувствовала себя совсем хорошо, но Госпожа не давала мне передышки и тут же утащила в комнату, которую вероятно сняла заранее. Комнатушка была тоже так себе, вполне соответствующая уровню заведения. Правда здесь имелся туалет, вернее тот же биогоршок отгороженный ширмой. Госпожа тут же и воспользовалась им, что меня несколько успокоило на её счёт. А то, я уж начинала опасаться, что она вообще на горшок не ходит. Сидела она недолго, а выйдя, послала туда же меня и тоже не велела сильно копаться. Сама же, тем временем, достала из шкафа ворох одежды и начала переодеваться.
Когда я слезла с горшка, Госпожа уже облачилась в традиционные голубые покрывала, но, конечно же, не в полный комплект, а только в его верхнюю часть. Правда чадра у неё почему-то оказалась без вышивки, а из-под неё выглядывал ещё и краешек кружевной занавески, убранной внутрь. В целом, она была одета также как артистки, изображавшие на представлении представительниц ламиол. Ну да, я же опять забыла, что мы идём на грабёж. Потому, наверное, Госпожа Нола и вырядилась знатной ламиолой, чтобы лишний раз ещё и репутацию нашего сословия подорвать. А под покрывалами, понятное дело, запросто можно было спрятать любые орудия грабежа, ножи, топоры и дубины. Я даже снова чуть не хихикнула, но Госпожа была настолько серьёзной, что и я прониклась важностью момента.
Сплисси велела мне приподнять сарафан и сорочку и тут же отомкнула мои кандалы и наручники. Это тоже показалось мне логичным. Разбойникам лучше разбойничать без кандалов, а то, несподручно будет топорами пользоваться. Правда самих топоров я почему-то до сих пор не заметила. Кроме того, я и насчёт цепей ошиблась. Цепи-то она с меня сняла, зато вместо них тут же надела на мои щиколотки толстые ременные путы на висячих замочках и подвязала ремень к моему поясу под сарафаном.
-Та должна изображать Нолу, - пояснила она, - поэтому бренчать цепями нельзя. И ошейник никому не показывай ни под каким видом. Лучше бы его вообще снять…
-Нет! - схватилась я за свою шею. - Нет, не надо!
-Не буду, - согласилась Госпожа. - Знаю, что у ламиолы без ошейника мозги не на месте. Оставайся в ошейнике, но не забывай, что сейчас ты Нола.
-Понятно, - сказала я, рассудив, что теперь уже мы занялись делами и обращаться к Госпоже по правилам не обязательно.
-Тебя зовут Госпожа Ми. Поняла?
-Госпожа Ми?
-Ми.
-Понятно.
-А я Госпожа Ли.
Тут я внезапно не удержалась и рассмеялась.
-Чего смешного? - недовольно спросила Сплисси.
-Да так, представила кое-что.
-Что именно?
-Да так, всякую ерунду.
-А именно?
Я по своему опыту уже знала, что Сплисси не отвяжется, поэтому сказала:
-Я представила, как мы, с топорами в руках подходим к жертве ограбления и говорим: «Здравствуйте. Я Госпожа Ми. А я Госпожа Ли. Отдавайте все ваши денежки, плюс пятьдесят процентов компенсации за инфляцию, а не то, мы вас зарубим топорами».
-Хи-хи-хи, - сказала Сплисси. - Смешно. А что такое инфляция?
-Инфляция? Это обесценивание денег в результате повышения цен.
-Э… А, понятно. И что, за неё компенсация полагается?
-Ну, в принципе, да.
-И кто её выплачивает?
-Ну, по-справедливости, выплачивать должен тот, по чьей вине растут цены.
-Это торговцы, что ли?
-Торговцы сами жертвы инфляции. По большому счёту, в инфляции виновато правительство, экономическое руководство и объективные обстоятельства.
-Ага. И они платят?
-Ага, сейчас! - возмутилась я. - Дождёшься от них.
-Но как же тогда может компенсировать инфляцию жертва ограбления, если она и так все деньги отдала?
-Сплисси, - сказала я, - это ведь так говорится просто. Ну, для смеха.
-Для смеха? Что, грабить, это смешно?
-Да нет же. Грабёж, это дело жуткое. Вот, чтобы на этой жути не сосредотачиваться, и сочиняют всякие анекдоты.
-Анекдоты?
-Ну, словесные хохмы, что ли? Иногда даже в стихах.
-В стихах? Например?
-Ну, так сразу… ну, вот, например, подходишь, и говоришь: «Если владеешь ты ценным добром, то я тебя засеку топором».
-Ничего себе, хохма, - сказала Сплисси, - окочуриться со страху можно.
-Или вот ещё, - припомнила я, - по-поводу рекламного бизнеса: «Вор и грабитель, грабитель и вор, все покупайте наш острый топор».
-Н-да, - сказала Сплисси. - Вы там, видно, в вашей Америке, все ненормальные.
-Нормальные, - возразила я, - просто чувством юмора обладаем.
-Да? - сказала она. - Чувство юмора, это хорошо. Возможно, оно тебе скоро пригодится. Ну-ка, придумай себе фальшивое приличное имя, подходящее для Нолы. И чтобы сочеталось с «Госпожой Ми».
- Госпожа Мелионолия.
-Так быстро придумала?
-Я его ещё раньше придумала. Тут ведь как? Не обманешь, не проживёшь.
-Ладно. Годится. Так вот. Скоро мы будем беседовать с одной дамой, так ты должна в подходящий момент, когда я выйду или отвлекусь, втереться к ней в доверие и пообещать помощь, якобы через мою голову. А для того чтобы втереться в доверие нет лучшего способа, чем назвать своё имя.
-А подробнее нельзя?
-Подробнее поймёшь по ходу дела. Имей в виду, назвать своё имя в данном случае, это очень большой риск, поэтому и доверие появится.
-А она не подумает, что имя фальшивое?
-Не знаю. Надеюсь, что нет. А ты шевели мозгами и делай так, чтобы поверила. Дело-то на приличные деньги тянет. Это тебе не вал крутить за два мониола в день. Тут головой поработать придётся.
-Не пойму, почему мне нельзя заранее всё объяснить?
-Потому что потом поймёшь. А теперь некогда. Подстраивайся под меня и всё получится. Главное, твёрдо усвой: - ни моего, ни своего настоящего имени не назови ни под каким видом, не то, плакали наши денежки. Усвоила?
-Усвоила.
-Надевай намордник и покрывала.
-Намордник?
-Вот это, - подала она мне платок из кружевной ткани. - Это намордник и есть. Его используют когда лицо надо полностью спрятать. Видишь крючочки?
Она перевязала на мне платок и быстро зашила его тонкими нитками, а потом закрепила кружево на плоской заколке прикреплённой на затылке к платку и завязала снизу две ленточки. В таком виде намордник закрывал мне только шею. Но Сплисси перекинула кружево вверх, через голову, и застегнула крючки на заколке. Ткань полностью обтянула моё лицо, при этом не мешая дыханию и почти не препятствуя зрению.
-Это кружево очень прочное, - пояснила Сплисси, - также как лямочки и заколка. При случае, сорвать его с лица трудновато. А обычно носится как нижняя чадра.
Она расстегнула крючки и спустила мне ткань на шею, а на лицо надела обычную голубую чадру. А потом накрыла меня покрывалами, такими же как у себя.
-Вообще-то, учись уже сама одеваться, - посоветовала она. - Не всё же мне костюмершей у тебя работать. И смотри, не забывай, что у тебя путы на ногах. Не спотыкайся там некстати.
-Так может, их снять? - предложила я.
-Ты же ламиола, - удивилась Сплисси, - а на поводке я тебя сейчас вести не могу. Как это, снять?
-Ладно, - сказала я, - всё понятно. Пошли, что ли?
-Пошли, - согласилась Сплисси, вывела меня в коридор и закрыла дверь на ключик.
-На, литону возьми, - протянула она мне Господский прутик, такой же как у себя.
Мы вышли на улицу и уселись в коляску. Была уже почти полная темнота и улица освещалась редкими фонарями. Меня удивила малочисленность прохожих, но я подумала, что после всего что случилось, народ наверное попросту попрятался по домам. Скорее всего, так оно и было. Сплисси гнала своих девок очень быстро, хотя особенно и не нахлёстывала хлыстом. Наверное, они у неё были приучены подчиняться не дожидаясь избиения. Это правильно. Что толку-то не подчиняться, если всё равно заставят?
Признаться, я потеряла направление и ориентацию и совершенно не представляла, куда это мы едем? Но уж по крайней мере, направлялись мы не в жилой район знати, а наоборот, спустились на пару уровней вниз. Теперь уже было совсем темно. Сплисси выкатила коляску на не особенно большую стоянку и сдала охранникам, велев позаботиться о рабынях, а сама повела меня вглубь приземистого здания непонятного назначения. Я помалкивала и шла куда велено. Вскоре нам путь преградила решётка с охраной, но решётка была открыта, а охранники не препятствовали проходу, только что-то отметили в своей книжечке, когда мы мимо них проследовали.
Очень скоро мы оказались у второй подобной же решётки. Здесь нам загородили путь и заявили, что сегодня для прохода должностных лиц требуется пропуск, в связи с нападением на население мерзких Гедонисских преступниц. Госпожу Сплисси это нисколько не смутило. Она тут же заявила, что мы направляемся в частный сектор. Нас тут же пропустили, но потом возник следующий пост. Здесь коридор был перегорожен уже серьёзным препятствием в виде раздвижных дверей с окошечками. Но Госпожа не пошла сюда, а свернула вправо, в более узкий коридор. По нему мы шли пока не достигли очередной охраняемой перегородки. Тут Сплисси предъявила охранникам металлическую табличку, уплатила пару монет, а меня отрекомендовала как свою компаньонку, за которую она ручается. Мы двинулись дальше и оказались в отделении напоминающем офис. На полу были ковровые дорожки, а коридор был усеян дверями с номерами в которые входили и выходили всякого рода служащие, правда одни мужчины. Одеты они были достаточно странно и все были с палками, или же с оружием замаскированном под палки. Я предположила, что мы находимся в местном министерстве обороны. Хотя, какой ещё частный сектор может быть в министерстве обороны?
Тут мне на глаза попалось зрелище, поколебавшее моё мнение. Навстречу нам по коридору охранники вели обнажённую девушку в тяжёлых цепях, в арестантском ошейнике, с кольцом в носу и с затычкой во рту. Причём, вели они её грубо, всё время подталкивая и ругаясь. И тут же я заметила ещё одну похожую процессию, только в обратном направлении. Пропустив мимо себя девушку с конвоем, мы догнали четырёх других девушек в миниотах, скованных друг с другом короткими и толстыми шейными цепями. Этих тоже куда-то тащили охранники, да ещё и лениво подстёгивали плёткой. Теперь я предположила, что мы находимся в местном Гестапо, или, по крайней мере в министерстве внутренних дел. Кого тут можно грабить, было совершенно непонятно.
Госпожа уверенно шла в известном ей направлении и вскоре мы без доклада вошли в один из кабинетов. Впрочем, это был не кабинет, а целый отдел с десятком сотрудников. Госпожа предстала перед одним из столов и предъявила табличку.
-Плановое посещение заключённых четвёртого общего блока, - заявила она.
Тип сидящий за столом тупо взглянул на табличку, потом на Нолу, потом на часы и, наконец, изрёк:
-Почему с опозданием, Госпожа?
-Проблемы на улицах, - ничуть не смутилась Нола.
-А кто ваша компаньонка?
-Госпожа Ми. Представительница лиги защиты прав ламиол Оллитарии.
-Хе-е-е-е, - засмеялся этот тип и посмотрел на меня как на сумасшедшую, - да зачем это вы её привели?
-А вам-то что? - не очень вежливо ответила Нола.
-Да интересно просто.
-Знаете, - сказала Сплисси, - иногда с лигой лучше сотрудничать, чем враждовать. Меньше нервов потратишь.
-Хе-е-е-е, - повторил грубиян, - да не может быть.
-Во-первых, это не ваше дело, - заявила Нола, - а во-вторых, Госпожа Ми очень достойная Госпожа, вовсе не амбициозная, и её цель это налаживание конструктивных отношений со всеми слоями общества. Лично я такую позицию только приветствую и почитаю за честь сотрудничать со столь здравомыслящей Госпожой.
-Да ладно, - сказал он, - дело ваше. Хе-е-е-е. Только я её не пущу.
-Это почему же?
-А у неё есть постоянный пропуск?
-Зачем ей постоянный пропуск? Она же не посетительница и пришла как моя компаньонка.
-А вы что, не знаете о сегодняшних событиях?
-Конечно знаю.
-Так вот. С сегодняшнего дня пропускной режим толиса ужесточён. Мы не можем допускать сюда лиц, чья личность не удостоверена администрацией.
-Вот как? - сказала Сплисси. - Даже заключённых?
-Э… - сказал он. - А заключённые-то тут при чём?
-Вы хотите сказать, что не принимаете ни одного заключённого, чья личность не удостоверена администрацией? Так теперь что, каждый ваш заключённый, чья личность не удостоверена, окажется на свободе до удостоверения личности?
-Хи-хи-хи, - сказал тип. - Вы, конечно, очень остроумная Госпожа, только подружку вашу я пустить не могу. Она-то не заключённая.
-Послушайте, - сказала Сплисси, - Госпожа Ми должна побывать здесь один или два раза, ну какой ей смысл оформлять постоянный пропуск? Да ещё за такие деньги. Деньги, я думаю, можно потратить и на другое.
-На другое? - заинтересованно сказал тип.
-Конечно, - подтвердила Нола. - Были бы деньги, а на что потратить их, всегда найдётся. Правда, так вот сразу быстро не сообразишь. Может, вы подскажете, на что можно потратить некоторые деньги?
-Я?
-Ну да, вы.
-Э… А какую сумму?
-Ну, скажем, пару мониолов.
-Пара мониолов это маловато.
-А сколько?
-Пять.
-Три.
-Четыре.
-Можно и четыре. Так на что нам их можно потратить?
-Э… А! Вот выгодное предложение. Можете за четыре мониола взять у нас напрокат ручные кандалы подходящего размера.
-А зачем нам кандалы?
-Ну, если вы, Госпожа, пристегнёте к своей ручке ручку вашей компаньонки, тогда, пожалуй, я смогу вас пропустить вдвоём.
-Ха, - сказала Сплисси. - И давно у вас тут работает пункт проката?
-Да всегда работал. Разве вы сами не брали у нас в аренду арестанток?
-Так то арестанток. А чтобы ещё и цепи.
-Для вас, Госпожа, хоть ошейник.
-Ошейник мне ни к чему, - сказала Госпожа, - а четыре мониола за прокат ржавой цепи, это что-то уж слишком большая цена. А, кроме того, разве вы не знаете, что надевать цепи на Нол это преступление?
-Я и не собираюсь. Откуда я знаю, зачем Госпоже цепь? Может ей нравится слушать как она звенит? А если она наденет цепь себе на ручку, так это её личное дело. Мало ли что Госпоже в головку придёт? А запрещать Госпоже Ноле…
-Ладно, - перебила его Сплисси, - давай сюда свои кандалы.
Охранник ухмыльнулся и достал из под стола толстую цепь с двумя шарнирными кольцами на обоих концах. Нола подставила левую руку и у неё на запястье закрылось кольцо, которое охранник тут же и запер на висячий замок. Теперь и я подставила свою правую руку. Мы со Сплисси оказались соединёнными вместе, а она вынула четыре монеты и протянула охраннику. Но как только он взял монеты, она ловко схватила его за запястье и выдернула из его пальцев ключ от замков.
-Ключик-то дай сюда, - сказала она, улыбнувшись. - Вот так.
-Стой! Стой! - подпрыгнул он. - Эй, ключ куда?
-Да успокойся, - хихикнула Сплисси, - а то ещё монеты рассыплешь.
-Ладно, - сказал он после короткого раздумья и поднял трубку связи. Как я теперь знала, телефонов в Оллитарии не было. Вместо них существовали переговорные трубы, понятное дело, действующие на небольшом расстоянии.
-Охрана, - сказал тип в трубку, - тут посетительница четвёртого блока, Госпожа Ли. Ну да. Нет, не одна. С подружкой на цепочке. Хи-хи-хи. Само собой. Ладно, не беспокойся.
Он подозвал одного из охранников, сидящих у дальней стенки комнаты, и указал ему на нас.
-Проводи Госпожей посетительниц в четвёртый блок.
Мы вышли в коридор и зашагали вслед за охранником. По пути мы миновали ещё пару капитальных перегородок с постами охраны. Теперь я уже поняла, что мы находимся в тюрьме, или в толисе, как тут именовали тюрьму. Здесь мне ещё бывать не приходилось, если конечно не считать толис Гедоникса. Но, во-первых, это было во сне, а во-вторых, об этом чёртовом Гедонисском толисе я даже и думать не желала. А вы бы желали вспоминать о таком месте, где вас, помимо всего прочего, ещё и мочой облили? Вообще-то, это было странно. Ну, скажите на милость, кого богатого можно ограбить в тюрьме? Начальника тюрьмы? Так ведь с награбленным ещё и сбежать надо, а попробуй-ка отсюда выберись без согласия администрации. Вот именно. Разве отсюда выберешься, да ещё если тебя охраняют особо тщательно? А, уж конечно, Сильвию должны… Сильвию? Я что, собираюсь её вытаскивать из тюрьмы? Да она, может, и вообще не в тюрьме! Ага, как же! А где же ещё? Здесь и пытать удобнее всего. Конечно же, её будут пытать. А я-то что могу сделать? Нет, Сильвия пропала, ничего сделать нельзя. Да разве она сама не знала, чем всё это кончится? Конечно знала! Знала, что её убьют. А теперь будут пытать. Из-за меня, между прочим. Не замешкайся она из-за меня… да бред это всё! Бред! Бред! Эта Сильвия-Аллисандрия, защитница Гедоникса, она сама бред. Сон!
Чёрт. Ну кого я обманываю? Ведь ясно же, что все эти сны, вовсе и не сны, а… Не знаю я, что это такое! Вот негодяйку Холли спрошу. А Сильвию пытать будут. Может, уже пытают. И что? Что? Что-что-что мне делать?!
-Что делать, что делать! - прошипела Сплисси. - Помолчи и не бурчи, вот что делать. В серьёзном заведении находишься.
-Молчу, - сказала я. Интересно, много я лишнего успела набурчать? Нет, вот попаду домой, обязательно попрошу Спику выдать мне толу для рта, такую, которую было бы прилично носить в любом месте. Заткну себе рот и так и буду ходить.
-Вот, - сказал охранник, - посетительницы.
Тот, кому он это сказал, выглядел не очень-то приятно. Толстый начальник с хитрым лицом. Сразу видно, что ворюга. Этот ворюга приветственно улыбнулся Госпоже Сплиссиолонии, как старой знакомой.
-О, Госпожа посетительница! Как ваши дела?
-Спасибо, хорошо, а как ваши?
-Ну, раз вы пришли, Госпожа Ли, значит и мои дела хороши. А уж арестантки-то как обрадуются, - тут он почему-то засмеялся ехидным смехом, а потом сказал приведшему нас охраннику:
-Можешь идти. Мы уж тут сами разберёмся.
Теперь, наконец, ворюга обратил внимание и на меня, однако ничего не сказал, просто странно поглядел, сначала на меня, а потом и на мою компаньонку. Госпожа же не выглядела слишком обрадованной общением с этой личностью.
-Ближе к делу, - сказала она. - Как дела у наших подопечных?
-Э… - сказал он. - Ах, у подопечных? Ну, как всегда. Подопечные нуждаются в заботе.
-Как всегда?
-Ну да. А что?
-Да нет, всё в порядке. Просто, в связи с последними событиями многие сейчас мыслят неконструктивно.
-Ещё чего, - важно сказал ворюга. - Лично я предпочитаю мыслить конструктивно. Также как и уважаемая Госпожа.
-Приятно слышать, - сказала Сплисси. - Итак, прошу вас оприходовать установленный взнос на нужды арестанток содержащихся в вашей секции блока.
Она полезла в сумочку и отсчитала в лапу ворюге целую кучу мониолов. Кажется, около сотни. Меня всё это уже начало удивлять. Если мы занимались грабежом, то как-то странно. Пока что налицо были одни расходы.
-Благодарю Госпожу, - сказал толстяк. - Заключённые девушки будут вам очень благодарны. Хи-хи-хи.
-Не будем терять времени, - напомнила ему Сплисси.
-Да-да, конечно. А Госпожа посетительница разве не пойдёт посмотреть на заключённых?
-То есть? - насторожилась Сплисси.
-Да нет, всё в порядке, Госпожа. Просто, уж эти последние события, будь они неладны! Введены дополнительные меры охраны заключённых, хочется надеяться, что временные.
-Какие же меры?
-В частности, коридорная охрана. Обычная временная мера, но я боюсь что кое-кому может показаться странным, что Госпожа посетительница ушла даже не зайдя к своим подопечным.
-Это некстати, - сказала Сплисси. - Мы и так задержались. Впрочем, тут вы правы. Да. Госпоже посетительнице следует как следует исполнять свою миссию. Идёмте к заключённым.
-Да-да. Прошу, Госпожа, - с некоторым облегчением вздохнул ворюга и пропустил нас вперёд.
Мы прошли ещё через одну решётку, спустились на несколько ступенек, свернули влево и оказались в большом коридоре. И сейчас же случился конфуз.
-Прекратить! - заорал начальник.
Коридор, видимо, как раз и являлся тем самым блоком камер для заключённых. Камеры представляли собой маленькие ниши в правой стене коридора, забранные толстыми решётками. А перед одной из ближайших ко входу решёток, посмеиваясь стояли два охранника. Один кого-то тыкал своей палкой сквозь решётку, а второй наблюдал и комментировал реакции жертвы. Начальственного окрика они не очень-то и испугались.
-А что такого? - сказал первый. - Скучно же.
А второй посмотрел на нас и спросил:
-Ещё арестантки? А чего не раздеты?
-Это Госпожа посетительница, болваны! - объяснил начальник, - представительница благотворительного общества.
-Со взносом? - нагло спросил первый.
-А тебе-то что? - спросила Сплисси. - Или на мой взнос желаешь лапу наложить?
-Э… - сказал наглец.
-Может, ты не в курсе, насколько это серьёзное преступление?
-Э… какое преступление?
-Присвоение денег предназначенных для помощи заключённым?
-А кто присваивает-то? - испугался охранник.
-А чего же про взнос спрашиваешь?
-Ну, так. Хотел за арестанток порадоваться. Да. А что? Мы же обязаны заботиться о них?
-Вашу заботу я своими глазами наблюдаю. Как ты смеешь тыкать палкой заключённую? Здесь тебе зоопарк, что ли?!
-А я больше не буду, - пообещал охранник.
-А чего это вы на цепи, Госпожа? - спросил его напарник.
-А твоё какое дело? - огрызнулась Госпожа.
-А ну, пошли-ка отсюда, - сказал им начальник.
-С чего это? Был же приказ, ни на минуту не оставлять заключённых без наблюдения.
-Вот я и понаблюдаю пока.
-Вот что, Господин, - сказал второй охранник, - вы не наш начальник. Своими подчинёнными командуйте. А мы с поста никуда не уйдём.
-Да пусть остаются, - сказала Сплисси, - но если станут оскорблять меня, мою компаньонку, вас или ваших подопечных заключённых, это будет с их стороны большой глупостью.
-Да не будем мы никого оскорблять, - пообещал второй охранник. Он, наверное, был поумнее первого, - и вообще, извините, если что не так.
Госпожа Сплисси не удостоила его ответом и медленно повела меня вдоль камер, откуда на нас с недоумением поглядывали пленницы. Камеры были маленькими и тесными. Это даже и камерами-то назвать было трудно. Они представляли собой просто зарешеченные ниши в стене, причём глубина их была немногим больше полуметра. Правда в верхней части имелась узкая щель, образующая как бы верхнюю полку глубиной метра два, если считать от решётки. Там, наверное, можно было спать, вытянувшись во всю длину, если конечно не поворачиваться набок. Сама же решётка отделяющая камеру от коридора была около полутора метров в ширину и высоту. В правой нижней части ниши имелся каменный выступ, на котором и сидели пленницы, а в центре задней стенки была маленькая выборка, где стояли по две плоские банки, вроде тех, в которых приносили мне еду когда я сидела в клетке. Я заметила, что решётки ниш заделаны наглухо и не имеют никаких открывающихся элементов. Наверное, заключённые попадали сюда через верхнюю щель, но это надо было ещё изловчиться, чтобы протиснуться там. Ещё, в полу, в левой нижней части, имелась закрытое решёткой отверстие, как и в клетках.
Сами же арестантки были одеты в голубые передники с лямочками через плечи, с большим изображением трёхколечника на передней планке, и черные, туго завязанные платки. Ошейники на них были обычные арестантские, также как и стальные кольца в носиках. Кроме того, на их запястьях и щиколотках имелись заклёпанные браслеты с кольцами, а на талиях поясные обручи. Сверху, из щели спускалась толстая цепь пропущенная в кольцо ошейника, в кольцо браслета на правой руке, в кольцо поясного обруча, и пристёгнутая висячим замком к кольцу на правой щиколотке девушек. А к левой щиколотке пленниц было приковано по большой круглой лиолоне на короткой цепи. Наконец, у каждой девушки ещё что-то было и во рту, что-то небольшое, едва виднеющееся за полураскрытыми губами, похожее на красный пластмассовый шарик от которого вниз свешивалась короткая цепочка.
Мы прошлись вдоль всего коридора, потом Госпожа Сплисси остановилась и сказала:
-Странно. Эти девушки что, все поголовно наказаны?
-Нет-нет, Госпожа, - сказал начальник. - Это всё в связи с последними событиями. Поступило указание надеть каждой заключённой лиолону на ногу, а также содержать их с толами во рту, до особого указания.
-Понятно, - сказала Сплисси. - Это очень некстати. Но я понимаю руководство толиса. Присутствие столь опасной преступницы, как Гедонисская ведьма, конечно требует некоторых дополнительных мер безопасности. Надеюсь, девушки с пониманием отнеслись к временным дополнительным мерам по их содержанию?
-Хи-хи, - сказал один из двух коридорных охранников. - Видите же, никто не возражает.
Госпожа Сплисси даже и не взглянула на него, а тронула литоной одну из пленниц, ту, напротив которой мы сейчас стояли.
-Заключённая, вы понимаете целесообразность временного ужесточения вашего содержания?
-У? - вытаращила глаза пленница.
-Я имею в виду лиолону и кляп, - пояснила Госпожа.
-У? - сказала девушка. - У-у.
-Вы что, - обратилась Госпожа Сплисси к начальнику, - ничего им не объяснили?
-Нет, Госпожа, - сказал тот.
-Но почему же? Это нарушение.
-Но преступницу только что доставили. Возможно, начальство рассудило, что остальным заключённым ничего знать не положено. Было приказано ничего заключённым не объяснять.
-Ну тогда, другое дело, - согласилась Сплисси.
-Простите, - сказала я, - а преступницу уже привезли?
-Ну да. А что?
-Её сразу будут пытать?
-Почему вы так решили, Госпожа, э…
-Госпожа Ми, - сказала я. - Но разве это не очевидно? Ведь в городе могут ещё скрываться…
Тут Сплисси наступила мне на ногу и так взглянула, что я прикусила язык.
-Я не знаю, Госпожа, - сказал начальник, - но обычно для начала пытки требуется разрешение соответствующей комиссии, да и приглашение соответствующих специалистов. Хотя, конечно, дело срочное, однако, как я понимаю, пытка может затянуться, а иногда и вовсе не дать результатов. Гораздо разумнее срочно принять розыскные меры другого рода. А почему вас это интересует, Госпожа?
-Госпожа Ми просто боится, что преступницы, если они ещё не все схвачены, нападут на неё на улице, - пояснила за меня Сплисси.
-Да-да, - подтвердила я. - Надеюсь, эту преступницу хотя бы надёжно заперли?
-О! Конечно, Госпожа. Не бойтесь, в толисе есть такие помещения для преступниц, откуда сбежать совершено невозможно.
Я хотела ещё кое-что спросить, но заметив взгляд Сплисси сочла за лучшее заткнуться. А девушка в нише явно заинтересовалась новостями и прислушивалась к нам с полураздвинутым кляпом ртом.
-Заключённая! - снова ткнула её литоной Сплисси, - я внесла достаточно денег на ваши нужды. Пожалуйста, выскажете ваши пожелания. Чего бы вы хотели от ваших попечителей?
-У? - вытаращилась та, явно не понимая, о чем вообще речь.
-Эта заключённая очень тупа, - встрял начальник. - Я советую вам, Госпожа, побеседовать с примерными заключёнными.
-С примерными?
-Ну да. С теми, которые подают пример другим. Вот сюда, пожалуйста.
Мы прошли несколько ниш и остановились перед очередной арестанткой, с первого взгляда ничем не отличающейся от других. Но тут же я заметила, что на выступе для сидения у неё лежала мягкая маленькая подстилка, а в стенке стояло не две, а четыре баночки с едой. Кроме того, она даже была обута в плетёные тапочки, а не босая, как остальные.
-Видите? - сказал начальник - Девушка поощрена за примерное поведение. Она умна и воспитанна. Ах, если бы все заключенные относились к своим обязанностям также конструктивно.
Примерная девушка, слыша всё это, тут же поднялась с выступа, сложила ладони и поклонилась нам, а теперь стояла в полусогнутом положении упираясь платком в потолок.
-Заключённая, - обратилась к ней Сплисси, - довольны ли вы условиями своего содержания в толисе?
-Угу, - согласно кивнула девушка.
-Есть ли у вас жалобы на неправомерные действия охраны?
-У-у.
-Хорошо, - сказала Сплисси. - А есть ли у вас какие-либо пожелания?
-Угу.
-Имейте в виду, заключённая, ваши пожелания не должны выходить за пределы установленных норм вашего содержания. Вы понимаете это?
Девушка понимающе поклонилась.
-Итак, - сказала Сплисси, - на дополнительные средства, выделяемые мной, администрация имеет возможность улучшить ваш рацион питания. Вы хотите этого?
-Угу, - поклонилась пленница.
-Также, может чаще осуществляться гигиеническая процедура. Желаете ли вы этого?
Девушка поклонилась, но помотала головой.
-Уровень гигиенических процедур вполне удовлетворяет всех заключённых, - заметил начальник. - Арестанток моют достаточно часто, а также дезинфицируют и промывают стандартным методом. Разве вы не заметили, насколько хороший воздух в помещении?
-Заметила, - сказала Сплисси. - Это очень хорошо. Надеюсь также, что заключённым достаточно часто меняют одежду и достаточно хорошо обеспечивают их Оллитарой. Заключённая, вы хотели бы иметь немного дополнительной Оллитары в качестве поощрения за хорошее поведение?
-Угу, - девушка на сей раз поклонилась гораздо ниже, чем раньше.
-Но имейте в виду, это крупное поощрение. Чтобы заслужить его, вы должны неукоснительно исполнять все правила вашего содержания в заключении, следить за своей одеждой, за чистотой в камере, не грубить охране и беспрекословно подчиняться её требованиям.
-Угу, - повторила девушка.
-И это ещё не всё, - добавила Сплисси. - Вы должны работать над своим настроением и внутренним миром.
Девушка подняла глаза и вопросительно уставилась на Госпожу.
-А как же вы думали? Вы должны искренне осознать степень своей вины перед обществом, возможно, пересмотреть свои взгляды на жизнь, если именно они привели вас на путь преступления, должны искренне проникнуться сознанием вины и чувством долга по её искуплению. Вы меня понимаете? Настоящее осознание своей вины придёт тогда, когда ваше наказание начнёт приносить вам чувство удовлетворения, а не чувство обиды. Ведь вы наказаны справедливо, а ощущение свершившейся справедливости, при непредвзятом взгляде на обстоятельства, всегда приносит удовлетворение, даже если речь идёт о вашем наказании. Вы согласны со мной?
Тут за нашими спинами раздался идиотский смех. Охранники смеялись и показывали пальцами на девушку которую поучала Госпожа Сплисси. А у неё и вправду был смешной вид. Кажется, эта примерная заключённая и вправду, искренне пыталась осмыслить высказанный ей бред.
-У! - наконец высказалась она.
-Что? - не поняла Сплисси.
-У, - повторила девушка и показала на свой рот.
-Что она хочет сказать? - спросила Сплисси начальника.
-Не знаю, Госпожа.
-У, - сказала девушка и принялась делать знаки руками. Однако, цепи и узкое пространство за решёткой не давали ей широких возможностей для жестикуляции.
-М-м-м… - задумавшись, сказала Сплисси. - Не понимаю. Нельзя ли ей ненадолго освободить рот?
-Пожалуй, ненадолго можно, - сказал начальник. - Сейчас.
Он вынул маленькую короткую трубку с гайкой на конце и сделал знак пленнице. Та прижалась лицом к решётке и слегка вывернула вверх голову. Охранник пропустил цепочку свисающую из её рта внутрь трубочки, а торец этой трубочки просунул между губами девушки и упёр в шарик во рту. После этого закрепил цепочку в прорези и начал поворачивать гайку. Да, чего только не изобрели для затыкания женских ротиков! Наверное Аннолиусских Господ просто достали различные технические трудности, и они начали попросту отрезать рабыням языки.
Наконец шарик был извлечён изо рта пленницы и ей велели говорить.
-Простите глупую ламиолу, уважаемая Госпожа, - сказала она, - но, если я правильно поняла, мне следует осознать мою вину до такой степени, чтобы моё наказание стало приносить мне радость? Госпожа.
-Ну да, - ответила Сплисси, - я так и сказала.
-Но тогда ведь оно перестанет быть наказанием, а станет удовольствием, Госпожа? А разве справедливо, если преступница вместо наказания получает удовольствие? Госпожа.
-Э… - сказала Сплисси. - Э… Понимаете, я имела в виду моральный аспект. После осознания вины, вы будете получать от наказания моральное удовлетворение, но физические страдания останутся на месте, они-то и будут служить наказанием за ваше преступление. Понимаете?
-То есть, - сказала пленница, - при рекомендованном мне вами состоянии души, я должна получать удовлетворение от наказания, несмотря на сопровождающие его физические страдания? Госпожа.
-Да, - подумав, сказала Сплисси.
-И это будет правильным, Госпожа?
-Правильным, - подозрительно сказала Сплисси.
-А приведение меня в такое состояние, с вашей стороны, уважаемая Госпожа, следовательно, будет являться хорошим и правильным делом? Госпожа.
-Да, - сказала Сплисси, теперь уже очень подозрительным тоном, - а в чём дело-то?
-О! Простите назойливость глупой ламиолы, Госпожа! - умоляюще сложила руки пленница, - но, можно ещё один вопрос, Госпожа?
-Спрашивайте.
-А если бы на вашем месте, Госпожа, была не Нола, а ламиола, и наставляла бы меня такими же советами, это было бы также хорошо, Госпожа?
-Конечно, - сказала Сплисси. - Какая разница, Нола или ламиола, если она даёт правильные советы? Послушайте, заключённая, а за что вы, собственно, отбываете наказание?
-О! - воскликнула девушка. - Благодаря вашим наставлениям, Госпожа, я теперь поняла, что отбываю наказание безвинно! Госпожа.
-Но что же вы такого совершили?
-Понимаете, Госпожа, меня осудили за то, что я с несколькими сообщницами ловила Госпожей Нол и причиняла им физические страдания, Госпожа.
-Какой кошмар, какая мерзость! - воскликнула Госпожа Сплисси.
-Дело в том, Госпожа, - сказала девушка, - что мы так делали только с теми Госпожами, которые получали от физических страданий моральное удовлетворение, Госпожа.
-Э… - сказала Сплисси. Вид у неё был растерянный и озадаченный. В этот момент она совершенно не походила на себя.
-Но теперь, благодаря вашим наставлениям, Госпожа, - вдохновенно продолжала пленница, - я убедилась в том, о чём и сама смутно догадывалась раньше, Госпожа!
-Э… В чём это?
-В том, Госпожа, что наши действия вовсе не являлись преступлением, а напротив, являлись добрым и полезным для общества делом. О, Госпожа, я вам так благодарна, так благодарна! Разумеется, вы не откажетесь восстановить справедливость, не откажетесь объяснить комиссии, что в отношении меня допущена ошибка. О! Не по злому умыслу, конечно. Я ведь понимаю, сколько работы у комиссий, как мало они могут уделить времени каждой ничтожной ламиоле. Но теперь-то всё в порядке! Уважаемая Госпожа разумеется не откажется подать апелляцию по моему делу, в связи с досадным недоразумением, приведшим к тому, что ламиола, совершавшая добрые и полезные для общества дела осуждена на заключение в толисе, вместо того чтобы…
-Молчать! - рявкнула Сплисси. - Эй, охрана! Заткните рот этой гнусной извращенке! Да где там ваша тола?
-Сейчас, Госпожа, сейчас, - засуетился начальник забивая шарик в рот пленнице. - Да не волнуйтесь вы так.
Как же, не разволнуйся тут. Над Госпожой Сплисси принялись смеяться не только коридорные охранники, но и девушки в камерах, а одна изловчилась, и плеснула ей на подол воду из своей банки для питья.
Госпожа Сплисси чуть не распсиховалась, но взяла себя в руки и потащила меня к выходу из коридора. А зловредные ламиолы в клетках хохотали, бренчали своими цепями и корчили издевательские рожи. Хорошо хоть рты у них были заткнуты, а то Госпожа Сплисси наслушалась бы ещё и всяких ядовитых комментариев на свой счёт.
Мы снова оказались в предыдущей комнате, в сопровождении начальнике-ворюги, который неуклюже оправдывался по поводу инцидента.
-Всё же это возмутительно, - сказала немного успокоившаяся Сплисси. - Почему они издеваются над посетительницами? У них, наверное, вообще никакой совести нет.
-Да нет же, Госпожа, - повторился ворюга, - им же просто скучно. Ну попробуйте посидеть вот так вот хотя бы пару дней. Они любую возможность ловят чтобы поразвлечься. А вы уж перегнули палку. Была вам охота вдаваться в философские рассуждения?
-Это правда, - согласилась Госпожа. - Нечего мне было увлекаться. Понимаете, никак не могу отделаться от стереотипа мышления, будто все девки в клетках дуры. Умом понимаю, что это не всегда так, а вот… Впрочем, ближе к делу. Теперь мы можем наконец делом заняться?
-Конечно, Госпожа. Идёмте.
Мы снова пошли куда-то вниз по ступенькам. Ну, в этих подвалах, уж точно, грабить было некого и я немного успокоилась насчёт топоров. Вскоре мы оказались перед каменной дверью. То есть, даже и не перед дверью, а перед открывающимся на шарнирах участком стены. Возможно что в закрытом состоянии эта дверь неразличимо сливалась со стеной, но ворюга так быстро её открыл, что я не успела оценить степень её замаскированности в закрытом состоянии. Сама же комната, где находилась эта дверь, представляла собой небольшую общую камеру с такими же нишами-клетками, только все они были пустыми.
-Вот, - сказал ворюга, передавая Госпоже Сплисси пару больших ключей. - Занимайтесь своими делами, Госпожа. Хи-хи-хи. Я светильники включил.
Сплисси взяла ключи и, не удостоив его ответом, двинулась в коридор за дверью, а я следом за ней. Коридор был освещён парой вделанных в стену тусклых плафонов. Он оказался коротким и заканчивался обычной тюремной дверью с большим накладным замком снаружи и маленьким окошечком для подглядывания. Госпожа Сплисси достала ключ, взятый у верхнего охранника и отомкнула браслеты, сначала на моей руке, а потом и на своей, а потом повесила кандалы на крючок в стене. Теперь она приоткрыла окошечко и заглянула в камеру. Глядела она недолго, наверное ничего интересного не увидела. Повернулась ко мне и велела:
-Наденьте намордник, Госпожа Ми.
И сама затянула своё лицо гипюровой маской, зафиксировав её заколкой на затылке. А потом придирчиво проверила мою и накрыла мне голову покрывалом.
-А кто там, за дверью? - спросила я.
-Дама, - ответила Сплисси. - Та самая, которой мы должны нанести визит. Та, к которой ты должна втереться в доверие. Впрочем, возможно этого и не понадобиться. Там поглядим. Ты, главное, лишнего не болтай и ориентируйся на меня. Ну, начнём.
Всё это выглядело странным, но я последовала её совету и помалкивала. А Сплисси постучала большим ключом по замку, так, что раздался громкий железный грохот.
-Приличные дамы, - пояснила она, - всегда стучат, прежде чем войти.
На это мне было нечего возразить. Правда я не ожидала, что та дама, о которой мне говорила Сплисси, проживает в тюрьме. Так мы её грабить будем? Она что, в своей камере сокровища прячет, как я в ножке кровати?
Наконец Сплисси снова заглянула в окошечко и вставила ключ в замок. Замок оказался в нормальном состоянии, вовсе не скрипел и не скрежетал, также как и дверные петли. Сплисси открыла дверь и мы прошли внутрь.
Камера была большой, хотя, после созерцания предыдущих ниш, любая нормальная комната показалась бы мне просторной. Впрочем, прежде всего я обратила внимание на её обитательницу. Правда слово «дама» как-то не вязалось со стоящей у стены девушкой, которая глядела ни нас стиснув ладони на животе. Девушка была в длинном сером платье, несколько похожем на миниоту, только с меньшим количеством застёжек, и в темном платке туго обвязывающем голову. Её руки и ноги были закованы в кандалы с короткими и достаточно толстыми цепями. А за железный ошейник она была прикована к стене длинной цепью, лежащей петлями на полу. Наверное эта цепь позволяла ей перемещаться по всей камере, кроме передней части, где находилась входная дверь. По крайней мере, вделанное в стену кольцо для цепи находилось в самой дальней точке комнаты. У правой стены располагалась приземистая лежанка с одним только матрацем, без всякого другого постельного белья, а у левой стены небольшой откидной столик и простой стул с низкой спинкой. В левом переднем углу, подальше от лежанки, имелось обычное сливное отверстие с шарнирной решёткой, а между ним и столиком, полка с несколькими банками и мисками. Ещё я обратила внимание на плоский плафон сверху, а также на никудышнее металлическое зеркальце прикреплённое к стене над сливной решёткой. Там же из стены торчала короткая трубочка из которой капала вода. Вероятно, умываться пленнице приходилось в этом углу, над решёткой, там же где и справлять нужду.
-Добрый день, Госпожа Твитлионолия, - поприветствовала её Сплисси, и даже чуть-чуть поклонилась.
-День? - сказала девушка несколько нервным и напряжённым голосом. - Сейчас день? Или ночь?
-Вечер, - сказала Сплисси. - Простите, я задержалась. Всё дела, знаете ли.
-Дела, - повторила девушка, криво улыбнулась и нервно стиснула руки, звякнув цепью.
-Да вы не волнуйтесь, - посоветовала ей Сплисси, - всё в порядке. Видите, со мной компаньонка. А вы как себя чувствуете?
-Я? - сказала девушка. - Я? А, ну, неплохо, но… - тут она снова криво улыбнулась, скорее, скорчила гримасу.
-Что-то вы не очень хорошо выглядите, Госпожа Твитли, - сказала Сплисси и подошла к ней, сделав мне знак рукой, остаться на месте.
-Позвольте, Госпожа, - Сплисси взялась за шейную цепь девушки и потянула её к кольцу. - Пожалуйста, пару шагов сюда. Вот так, спасибо.
Госпожа Сплисси вынула висячий замок, надела его на стенное кольцо и укоротила привязь девушки до полутора метров. Потом взяла её за руку и усадила на стульчик, слегка отодвинув его от столика в сторону кольца. Девушка приподняла скованные руки, и Госпожа Сплисси внимательно осмотрела браслеты на её запястьях. Я заметила, что они не были заклёпаны, а запирались на небольшие но основательные висячие замочки. Далее, девушка подобрала узкий подол платья, руками взялась за сидение, а босые ноги в кандалах положила на столик. Чтобы Госпоже Сплисси удобнее было их осматривать, как я догадалась. А осматривала их моя партнёрша весьма придирчиво. Поворачивала браслеты вокруг щиколоток, дёргала замочки и даже перебирала звенья соединяющей их цепи.
-Спасибо, Госпожа Твитли, - сказала она наконец. - Ваши цепи в порядке. Можете опустить ноги на пол.
Пленница убрала ноги, одёрнула подол и поудобнее устроилась на стуле.
-У вас нездоровый вид, - заметила Сплисси. - Хотите на что-нибудь пожаловаться?
-Пожаловаться?! - воскликнула пленница. - Пожаловаться?!
-Ну, ну, успокойтесь, - сказала ей Сплисси. - Разве случилось что-то непредусмотренное договором?
-Договором?! - снова как попугай повторила девушка. - Договором?!
Она вдруг схватилась ладонями за лицо и зарыдала, вскрикивая сквозь всхлипывания:
-Отпустите меня! Отпустите! Пожалейте. Я не могу больше! Пожалейте меня, Госпожа! Я не выдержу, я не могу! Отпустите меня пожалуйста! Мне страшно! Мне кажется, мне всё больше кажется, что я никогда отсюда не выйду, что я умру в этой страшной камере! Отпустите меня! И-и-и-и…
-Успокойтесь, - строго сказала ей Сплисси. - Возьмите себя в руки, Госпожа Твитлионолия! Вспомните, что вы Нола и не позорьте свой статус глупыми истериками.
-И-и-и-и!
-Тихо! - прикрикнула Сплисси. - Прекратите пищать! Мне крайне неприятно слышать от вас обвинения в нечестности.
-Обвинения в нечестности? - недоумённо вскинула глаза пленница.
-Конечно, - возмущённо сказала Сплисси. - Разве я не обещала вам свободу? Разве я твёрдо не обещала вам этого? Разве вы можете упрекнуть меня хоть в малейшем обмане?
-Я…
-Разве я не исполняла неукоснительно все свои обещания?
-Да-да, - подтвердила девушка. - Правда. Это правда.
-Надеюсь, у вас просто плохое настроение, - сказала Сплисси, - однако, прошу вас взять себя в руки. Мы пришли для дальнейшего делового соглашения, а не для того чтобы вас успокаивать. Если хотите рыдать, то рыдайте потом.
-Потом! - опять повторила девушка. - Потом, потом!
-Разумеется, - подтвердила Сплисси. - Вы же знаете, вопрос о вашем полном освобождении сейчас не стоит. В данный момент мы должны обсудить лишь условия дальнейшего прогресса наших отношений.
-Да, вы правы, Госпожа, - опустила голову девушка. - Иного вы мне пока не обещали.
-Обещала, но не на данном этапе, - уточнила Сплисси.
-Да, - признала девушка. - Именно так.
-Ну так что? Вы успокоились? Вы готовы говорить?
-Готова.
-Вот и прекрасно. Как видите, я выполнила ваше условие. Познакомьтесь с Госпожой Ми, - Сплисси сделала мне знак подойти поближе. - Госпожа Ми, позвольте представить вам мою деловую партнёршу, Госпожу Твитлионолию Мона-Оллитари.
Девушка снова криво усмехнулась, но промолчала, только коротко взглянула на меня.
-Очень приятно, - сказала я на всякий случай.
-Госпожа Твитлионолия, позвольте представить вам мою деловую партнёршу, Госпожу Ми.
-Благодарю вас, Госпожа, - сказала мне пленница, - что вы согласились свидетельствовать.
-Свидетельствовать? - не поняла я.
-Ну да, - сказала мне Госпожа Сплисси. - Госпожа Твитлионолия непременно хотела, чтобы при наших переговорах в качестве свидетеля присутствовала ещё одна достойная доверия Госпожа.
-Именно так, - сказала Твитли. - Надеюсь, я могу положиться на вашу честность, Госпожа Ми?
-Я… - несколько смешалась я. - Как правило, я всегда выполняю все свои обещания, Госпожа Твитли.
-Как правило?
-Ну да. Я выполняю обещания во всём, что зависит от меня. Но ведь бывают и непреодолимые объективные препятствия, преодолеть которые не в нашей власти. Именно их я и имела в виду, говоря «почти».
-Да, вы конечно правы, Госпожа. Вы производите впечатление достойной и честной Госпожи, Госпожа… э…
-Госпожа Ми, - напомнила я.
-Да-да, Госпожа Ми, - кивнула девушка.
Теперь я начала догадываться о сути грабежа задуманного Нолой. Наверное она навязала адвокатские услуги этой заключённой и теперь сосёт из неё денежки. Ох, ничего не меняется в мире! Вообще-то я никогда особенно не любила адвокатов, однако и особой ненависти к ним не испытывала, наверное потому, что почти не сталкивалась с ними в реальной жизни. Ну что же, Госпожа Сплиссиолония хотя бы честно призналась мне, что занимается грабежом. Не всякий адвокат о себе так честно выскажется. А я, стало быть, нужна тут как свидетель? Но никаких документов я подписывать не собираюсь, ещё чего! В конце концов, я вам не нотариус. У меня даже юридического образования нет! Тем более, в области местного законодательства.
-Итак, - сказала Госпожа Сплисси, - короткий отчёт с моей стороны. Ваша собственность в полной сохранности, также как и отчётность по опекунской ренте. Ваши рабыни по-прежнему находятся во временной собственности предприятия по пошиву одежды. Их арендный договор продлён на тех же условиях. Договор, надо признать, очень выгоден. Практически, ваши девушки обслуживают себя сами. Дополнительные расходы на их содержание представляют собой сущую мелочь, о которой и говорить не стоит.
-Очень рада за вас, - странным тоном заметила пленница. - А почему бы вам, Госпожа, не перезаключить договор на более выгодных условиях, так чтобы они вам ещё и прибыль приносили?
-Прибыль? - спросила Сплисси, тоже несколько странным тоном.
-Ну да, прибыль. А что?
-А почему это вы вдруг пожелали мне дополнительной прибыли?
-Ну… Тогда, может быть, вы… Ну, тогда прогресс наших отношений…
-Не надо вот этого, - покачала пальчиком Сплисси.
-Чего, Госпожа?
-Не надо таких вот примитивных ловушечек, Госпожа Твитли.
-Но я не понимаю…
-Правда? Вы не понимаете, что доход от аренды девушек, вернее та его часть, которая остаётся после покрытия расходов на их содержание, должна поступать на отдельный счёт в банке?
-Ну да, - согласилась Твитли, - а что такого?
-Думаете, я не понимаю, что если у вас уже открыт соответствующий счёт, о котором мне ничего не известно, то дублирование расчетных счетов очень быстро будет обнаружено, со всеми вытекающими последствиями?
-Но у меня нет такого счёта!
-Позвольте в этом усомниться. А куда же поступали деньги? Ведь вы и раньше сдавали в аренду своих девушек, да ещё и в гораздо более прибыльное место.
-Поверьте, они никогда не приносили дохода, окупающего их содержание.
-Позвольте вам снова не поверить, Госпожа. Нет никакого смысла заставлять рабынь заниматься тяжёлым трудом, если это не приносит заметного дохода. Лично я никогда бы так не сделала.
-Ну да, - сказала пленница, - лично у вас, я думаю, и так доходов много. Зачем ещё и надрываться?
-Возможно, - согласилась Госпожа Сплисси, - но, имейте в виду, ваш совет я могу расценить как попытку нападения.
-Можете, - сказала Твитли. - Вы вообще можете меня тут задушить. А я ничего не могу.
-Ну, никто никого душить не собирается. Глупостей-то говорить не надо. Я что, такая дура, что ли?
-Понятное дело, что не дура. Это я дура.
-Не надо так, Госпожа. Скажем так, вам просто не повезло в этот раз. Ну что же, повезёт в другой. Давайте-ка не терять времени. Пожалуйста, выскажите ваши пожелания на данном этапе.
-Этапы, этапы, этапы! - рассердилась Твитли. - Сколько ещё будет этих ваших этапов?! Вот мои пожелания! Чтобы вы твёрдо назвали их число!
-Не могу, - ответила Сплисси. - Это зависит от многих обстоятельств. В том числе и от вашей сговорчивости.
-Да куда уж ещё-то? Разве может быть ещё большая сговорчивость?
-Между прочим, вы каждый раз устраиваете скандал, Госпожа Твитли. Вместо того чтобы быстро и просто продлить наш договор.
-Посмотрела бы я на вас на моём месте!
-Знаете? - несколько сердито сказала Сплисси, - я на вашем месте быть не хочу. И я приложила достаточно усилий, чтобы вы были на этом месте, а я на своём. Так что, не нужно тут всяких предположений, давайте будем реалистами и действовать в соответствии с этими реалиями. Нет, ну что за день такой сегодня? Ничего быстро не получается.
Я подумала, что если бы тут были те Госпожи, с которыми Сплисси заключила пари на мой счёт, то лучшего аргумента они бы не нашли, чем эти её собственные слова. Может, я и вправду доведу её до несчастья и проигрыша? А вообще-то странный у них был разговор. Возможно я ошиблась насчёт адвокатских услуг? Тон Госпожи Сплисси больше походил на прокурорский, чем на адвокатский. А Госпожа Твитли опять плакала размазывая ладонью слёзы по лицу.
-Послушайте, - сказала ей Сплисси, - вы же знаете, все эти вопли и слёзы ничего не дадут. Со мной такие номера не проходят. Со мной лучше вести деловой разговор, а не устраивать сцены или истерики.
-Ну почему вы такая жадная! - завопила несчастная Госпожа Твитли, заламывая скованные цепью руки. - Ну зачем вам столько денег?!
-Не так уж и много, кстати, - заметила Сплисси.
-Немного?! Немного?! Вы присваиваете мою ренту, и ещё говорите, что это немного! Да у вас, видно, вовсе нет совести!
-Совесть? - сказала Сплисси. - Знаете, я не собираюсь тут философствовать, но вы меня вопросами совести не доставайте! Если вас волнуют проблемы совести, покопайтесь лучше в своём внутреннем мире. Припомните-ка щипчики для удаления рабыням язычков и другие ваши забавные игрушечки.
-Но так все делали! - запротестовала Госпожа Твитли. - Я что, хуже всех других, что ли?
-А вы что, предлагаете мне присваивать не только вашу ренту, но и ренту ваших Оллитарисских подружек? А что, мне кажется, я нашла бы всем этим денежкам более достойное применение, жаль возможностей нет.
-Могу себе представить это достойное применение! - огрызнулась пленница.
-А вы, Госпожа, по себе не судите. Между прочим, вы представляете, хотя бы, во что мне обходится ваше содержание в заключении? Вы представляете, сколько стоит хотя бы вот это помещение? А ведь я не могу рисковать, не могу допустить даже малейшей возможности вашего побега или связи с внешним миром.
-Так не дешевле ли вам меня освободить? - резонно возразила пленница.
-Нет, - возразила Сплисси. - Доход от вас всё-таки превышает расходы, иначе зачем бы я всё это затеяла?
-Послушайте, - сказала Твитли, - но вы же просто чудовище! Вы сами-то понимаете это? Да как же можно лишать свободы такую же Нолу, как вы сами? Как можно превращать свой дом в тюрьму для невинной жертвы вашей жадности?! Неужели вам самой не ужасно так жить? Ну как можно спокойно спать, зная что под вами томится в цепях несчастная пленница, страдая и считая дни, безо всякой надежды что этот кошмар когда-то закончится?!
Госпожа Твитли, видимо, даже не знала, что её держат в толисе! Так вот чем занимается Благородная Госпожа Сплиссиолония! Захватывает заложниц и вымогает выкуп. Да, действительно, это вам не топором размахивать. Госпожа занимается грабежом, да ещё в одной шайке с охранниками толиса, да и ещё с кем-нибудь наверное. Например, с ламиолой выпускающей из клеток Страйкерш. И что мне делать? С одной стороны, Госпожа Сплисси конечно же злодейка, но, с другой стороны… О каких это щипчиках для языка шла речь? Эта Госпожа Твитлионолия сама, может, языки своим ламиолам вырезала, так что неизвестно, может и по заслугам получила. А с третьей стороны, разве мне деньги не нужны? Ну а с четвёртой стороны, мне и деваться-то некуда, не то, в экспонаты попаду. Вот и думай тут. А ламиолам и думать-то вредно. Да ещё этот чёртов намордник дышать не даёт, даром что гипюровый!
А Госпожа Сплисси и сама несколько разнервничалась. Возможно, ей не очень-то понравилось, что её назвали чудовищем.
-Знаете что? - сказала она пленнице, - совсем недавно я имела возможность лицезреть одну несомненную преступницу, нарушительницу первого закона. Так вот, она кричала: «Я не убийца! Я убиваю только негодяев»! И, знаете, она выглядела довольно убедительно.
-Хотите сказать, что я негодяйка, и что меня можно лишать свободы, заковывать в цепи и мучить? А вы что, судебная комиссия?
-Эти ваши судебные комиссии все насквозь продажные! Тоже, нашли кого в пример ставить.
-Комиссии, по крайней мере, не занимаются похищением Нол!
-Правда? А вы уверены, что я сама не член какой-нибудь комиссии?
-А вы что, член?
-А вам зачем знать?
Обе Госпожи несколько выдохлись и теперь отдыхали, поглядывая друг на друга.
-Вы мне ничего о себе не сообщаете, - наконец сказала пленница, - только поэтому я и верю, что в конце концов вы меня освободите. Когда высосете до последнего мониола.
-Вы ошибаетесь, Госпожа, - сказала Сплисси. - Время вашего освобождения зависит от несколько других обстоятельств, о которых я вам сообщать не собираюсь. А на данном этапе просто советую вам быть сговорчивее. У вас ведь всё равно нет другого выхода.
-Но вы обещаете мне в перспективе полное освобождение?
-О, Оллитара! Ну конечно. Зачем вы каждый раз об этом спрашиваете?
-А разве мне легко поверить в это, сидя в цепях в этом каменном мешке?
-Послушайте, - сказала Госпожа Сплисси, - ну давайте будем объективными. Мне приходиться держать вас в цепях, чтобы обезопасить себя от вашего нападения при переговорах. Я же понимаю, что ваши эмоции могут взять над вами верх, и вы можете напасть на меня в минуту отчаяния, хотя и понимаете, что это невыгодно прежде всего вам. А если вы вдруг увидите моё лицо, что тогда мне делать? При всех моих недостатках, я не убийца. Боюсь, я просто не смогу вас убить. И держать вас в заключении бесконечно я тоже не могу. В конце концов, когда у вас закончится рента, вы превратитесь для меня просто в ненужную статью расходов. И что мне тогда с вами делать? Выпустить под честное слово? Разве я похожа на идиотку? Боюсь, в этом случае мне пришлось бы принять неприятные меры, которые мне вовсе не по душе. Например, продать вас в рабство в такое место, из которого невозможно выбраться. Надо это вам? Вы бы мне лучше спасибо сказали за цепи и ошейник.
-Спасибо сказали! - возмутилась пленница. - Я Нола! Нолу нельзя заковывать в цепи! А я ещё и спасибо говорить должна?
-Знаете что? - раздражённо сказала Сплисси, - я вас просто избаловала. А ведь я могла бы обращаться с вами как с бесправной пленницей. А всего что мне от вас нужно, добиваться плёткой, а если надо, то и пытками.
-Опять угрожаете? - спросила Твитли.
-Не угрожаю, а мечтаю.
-Мечтаете?
-Мечтаю. К сожалению, мои душевные качества не позволяют мне применять к вам быстродействующие жестокие методы. Я нянчусь с вами и уговариваю, а вы ещё и наглеете. Неужели вы не понимаете, что для подчинения пленницы есть очень эффективные средства?
-Понимаю, - сказала Твитли. - Прекрасно понимаю, что вам невыгодно применять ко мне жестокие методы, поскольку они могут довести меня до безумия, а тогда прощай память, а с ней и денежки.
-Да что вы всё жадничаете? - сказала Сплисси. - Неужели ваши несчастные денежки вам дороже свободы и здоровья? Да выйдя на свободу вы себе ещё достанете.
-Для этого надо сначала до свободы дожить.
-Ну а я о чём говорю? Между прочим, я могла бы получить с вас и гораздо большую сумму, чем ваша несчастная рента.
-Это как? - заинтересовалась Госпожа Твитли.
-Знаете, - призналась Сплисси, - я как-то слышала об одной даме, которая тоже похищала Госпожей Нол. Только она не вымогала у них ренту, а ставила условием их освобождения победу на гонках упряжек.
-Не пойму, - сказала Твитли. - Ведь чтобы эти Нолы смогли принять участие в гонках, их пришлось бы заранее освободить, а тогда…
-Хи-хи, - сказала Сплисси. - В качестве упряжных девушек.
-Что, в качестве упряжных девушек?
-Её пленницы должны были выиграть гонку в качестве упряжных девушек.
-Что?! - вскричала Госпожа Твитли, а её глаза стали круглыми и вытаращились. - Нолы в качестве упряжных девок?! Вы в своём уме?
-А что такого? - невинно улыбнулась Сплисси. - Разве освобождение, это не прекрасный стимул к заинтересованности в выигрыше?
-Но это же немыслимо!
-Ну, почему же немыслимо? Впрочем, как для кого. Ведь вот я вам такого не предлагаю? У меня просто рука бы не поднялась. А просто так, ради интереса, вы бы согласились?
-Никогда! - воскликнула Твитли. - Ни за что! Лучше смерть!
Она даже вскочила со стула и приняла героическую позу, прижав к сердцу скованные руки и вскинув вверх лицо. Лично мне этот её жест показался достаточно театральным.
-Вот я же говорю, - сказала Сплисси, - что избаловала вас. Смерть-то она тоже разная бывает. Не хотела бы я умереть в подвале, закованной в цепи пленницей о которой все давно позабыли и даже её хозяйка.
-Чудовище! - сказала Твитли. - Вы просто чудовище.
-Но почему я? Ведь я же вам таких условий не ставлю?
-Не ставите?
-Конечно нет.
-А кто ставит?
-Вам таких условий никто не ставит.
-А кому?
-Ну, я же вам говорю, это та похитительница своим пленницам такие условия ставила.
-И они соглашались?
-Говорят, что да.
-Но это же глупо. Нола не может выиграть гонку у специально тренированной упряжной девки.
-Но почему же? Если ей создать условия для постоянной тренировки. А чем ещё заниматься пленнице запертой в камере?
-Всё это глупости! - заявила Твитли. - Никакая Нола не согласится на такое. Вы это всё просто выдумали.
-Так что же, выходит, я лгу? - возмутилась Сплисси. - Ну, знаете! Впрочем, можете спросить Госпожу Ми. Одно время, она недолго была знакома как раз с такой Госпожой, которой пришлось катить упряжку на гонках.
-Госпожа Ми? - уставилась на меня Твитли. - Неужели это правда?
-Да, - кивнула я. - Кстати, я понимаю ту Госпожу. Её просто поставили в совершенно безвыходное положение.
-Безвыходных положений не бывает, когда речь идёт о чести Нолы, - заявила она.
-Да? - сказала я. - А если нужно выбирать между своей честью и чужой невинной жизнью?
-Следует выбирать честь, - не задумываясь сказала Нола Твитли.
-Позвольте с вами не согласиться, - возразила я.
-А мне позвольте не согласиться с вами. Честь, это такая вещь, где торг неуместен. Если ставить её под вопрос, то сейчас же найдутся сотни причин для того чтобы ею поступиться.
-Позвольте! - сказала я, задетая за живое, - а разве надеть цепи на Нолу, это не покушение на её честь? А лишение её свободы, это что? А вы тут сидите на цепи, между прочим.
-Ну… - несколько смутилась Твитли, - цепи мне надели силой. Также как и лишили свободы. Это совсем другое дело.
-Позвольте заметить, что упряжных девушек катать тележки тоже заставляют силой. Или вы не знаете, что их погоняют кнутом, а то и колют сывороткой покорности?
-Ой! - вдруг сказала Госпожа Сплисси и взялась руками за живот. - Нет, ну почему всё делается так медленно?
-Что-то случилось, Госпожа? - спросила я.
-Ну да, - сказала она. - Живот болит. А что вы хотели? Ну и денёк сегодня, всё бегом да бегом, так что даже некогда было и… э… Вот, чёрт!
-Можете воспользоваться моей сливной решёткой, Госпожа, - любезно предложила ей пленница.
-Что?! - возмутилась Сплисси, но тут же сморщилась, словно собиралась вскоре рожать. - Чтобы я справляла нужду на арестантской решётке?! Ох. Госпожа Ми, ради Оллитары, простите меня. Я поднимусь к себе, но совсем ненадолго. Пожалуйста, подождите меня здесь.
-Да-да, конечно, - кивнула я, припомнив наш разговор, - я подожду.
Сплисси исчезла и, скорее всего, притаилась за дверью. Думаю, у неё тут были предусмотрены возможности для подслушивания.
А пленница тут же стиснула руки, упала не колени и дёрнулась, пытаясь прижаться к моим ногам. Но я успела отскочить на безопасное расстояние, просто инстинктивно. Твитли, остановленная натянувшейся цепью, заломила руки и запричитала жалобным голосом:
-Госпожа, Госпожа! Умоляю вас, помогите мне! Госпожа Ми, вызволите меня отсюда! Деньги? У меня есть деньги! Я вам заплачу много денег, что хотите для вас сделаю, только освободите меня! Помогите мне, помогите!
-Ну-ну, - сказала я ей, - успокойтесь пожалуйста. Я, право, не очень понимаю ситуацию…
-Да что тут непонятного?! - завопила пленница. - Это чудовище похитило меня, оно держит меня в плену, в цепях и в ошейнике, словно преступницу. А я Нола Оллитариса! Меня нельзя… нельзя, нельзя, нельзя! И-и-и-и!
-Я это вижу, - сказала я, - но вы же понимаете, что я её партнёрша? Можно даже сказать, сообщница.
-Да, да, понимаю, - закивала она, - но что вы хотите? Денег? Я вам дам денег! Много денег! И не только! Я вам смогу достать такое, что вы ни за какие деньги не купите! Хотите рабыню специальной дрессировки для вашей спальни? Или девушку без лица? Хотите девушку с коррекцией ориентации, преданную как собачка и безжалостную как роксер? Хотите подрезанную рабыню? Хотите…
-Замолчите, - сказала я. Мне эта Твитли вдруг стала неприятна. О каких это ещё девушках без лица речь? - Послушайте, но что же требует от вас Госпожа С… э… моя компаньонка?
-Денег, - сказала она. - А разве вы не знаете?
-Я не знаю подробностей.
-Она требует с меня банковские коды ренты за рабынь.
-То есть?
-Ну, она получает мою ренту по банковским кодам. И всё время угрожает и угрожает мне.
-Э… - сказала я, - то есть, ей известен ваш банковский код?
-Ну да.
-Так чего же она ещё от вас требует?
-Ну, понимаете, на каждый новый цикл выплат ренты, код меняется. И она каждый цикл требует с меня сообщать ей новый.
-Понятно, - сказала я. - Нет, то есть, я не понимаю. А почему же она сразу не заставила вас назвать все коды на будущее?
-Да потому что я пользовалась динамичными кодами, как обычно и делают, когда речь идёт о крупных рентах. Это же понятно!
-А, ну да, - сказала я не желая обнаруживать своё невежество в местных финансовых тонкостях, - но то, что вы мне предлагаете, те самые большие деньги, почему же она их с вас не требует?
-Ха! Эти деньги не так-то просто взять. Тут требуется моё личное присутствие, да ещё и свидетели со стороны администрации. А для получения по опекунской доверенности ренты за рабынь, достаточно лишь правильно назвать код. Помогите же мне, Госпожа! Вытащите меня отсюда! Я не могу больше! Я уж и не знаю, сколько циклов я в плену у этой злодейки? Я здесь ни дней ни ночей не знаю, а она мне, понятное дело, не говорит… О! Госпожа Ми, пожалейте меня! Помогите мне! А я для вас ничего не пожалею, всё что захотите, да хоть на тележке вас катать буду, словно… Ну, только чтобы никто не знал, конечно…
-М-м-м, - сказала я. - Признаться, ваши предложения звучат заманчиво…
-Да! Да! Очень заманчиво, очень! - заголосила она, охваченная надеждой. Наверное, она принимала меня за дурочку, причём за дурочку на почве жадности. Скорее всего, она была одной из богатеньких негодяек, которым я уже сама не раз желала попасть на вал или в транспортный отдел. Тем не менее, мне было её немного жалко. Ну а разве можно не пожалеть несчастную пленницу в ошейнике, на цепи, запертую в камеру без суда и следствия, причём неизвестно насколько? И в то же время… И в то же время мне самой деньги нужны!
-Вот что, Госпожа Твитлионолия, - сказала я, - всё это для меня несколько неожиданно. Кроме того, я не привыкла ничего решать необдуманно. Возможно, я сумею вам помочь, однако, мне потребуется навести кое-какие справки и проконсультироваться с некоторыми людьми. Твёрдо я вам пока ничего пообещать не могу.
-Это ничего, ничего, что не твёрдо, - затараторила Твитли. - Спасибо вам, Госпожа Ме… Госпожа Ми! Спасибо.
- Госпожа Мелионолия, - благосклонно сообщила я.
-О! - воскликнула пленница и прижала руки к сердцу. - О!
-Ну, успокойтесь, - сказала я. - Сядьте-ка снова на стульчик. Только вы не должны никому говорить, что я сообщила вам своё имя.
-О, конечно же, Госпожа! - подпрыгнула на стуле пленница.
-Вот именно, - подтвердила я. - Если это окажется возможным, я постараюсь вам помочь. Но вы тем временем должны позаботиться о своём здоровье. Прежде всего вам надо успокоиться и не впадать в отчаяние. Вам следует делать какие-нибудь простые физические упражнения, ну и конечно следить за своим телом, насколько это возможно в таких условиях. Да, кстати, взамен на очередной код, вам следует потребовать у вашей похитительницы существенного улучшения условий вашего содержания. Я бы на вашем месте так и сделала.
-Вы считаете, мне следует сообщить ей очередной код?
-Но разве не этого она от вас требует?
-Именно этого. Но ведь это несколько тысяч мониолов!
Несколько тысяч? Ого-го. Да, когда речь идёт о нескольких тысячах, что значит какая-то сотня-другая для коррумпированных охранников?
-Знаете, - сказала я пленнице, - мне кажется, в данный момент вам важно выиграть время и сохранить здоровье. Я бы в таком положении…
-Да-да, вы правы, совершенно правы, Госпожа! Простите, что я возразила. Я сообщу этой злодейке код, сообщу. Уж она мне потом за всё ответит! Только бы вырваться на свободу, уж я тогда…
-Тише! - сказала я. - Тише пожалуйста.
-А?
-Мне кажется, Госпожа Ли возвращается.
-Да-да, - пробормотала она, - да, - и прижала ладони ко рту. Всё-таки эта девушка была очень нервная.
-Ну что? - спросила меня появившаяся Сплисси, - тут всё в порядке?
-Да, - сказала я. - А у вас, Госпожа?
-У меня? Ах, да. У меня тоже всё в порядке. Спасибо. Однако, со всем этим мы тут уже так задержались, что пора заканчивать. Итак, - тут она упёрла кончик литоны в подбородок пленницы, - наша маленькая упрямица согласна сообщить мне очередной код? Или наши отношения вынуждены будут претерпеть некоторый регресс, вместо прогресса?
Госпожа Твитли осторожно отвела пальцем литону в сторону. Наверное ей, как и мне, не очень-то нравилось, когда кто попало тычет палкой в лицо.
-Я согласна, - ответила она, - но на определённых условиях.
-Прекрасно, - сказала Сплисси. - Каковы же условия?
-Вы освободите меня от цепей, обеспечите нормальным питанием, нормальной одеждой и постельным бельём. Замените эту ужасную лежанку на нормальную кровать, а также обеспечите мне возможность проводить полноценные гигиенические процедуры. К тому же, я требую сменное нижнее бельё из достаточно хорошего материала, приспособления для чтения и письма и непрерывного освещения камеры. Мне плохо в темноте.
-Это всё? - спросила Сплисси.
-Нет, не всё. Мне необходимы хотя бы кратковременные прогулки на свежем воздухе.
-Хм, - сказала Сплисси.
-Да, да, непременно, - подтвердила пленница. – Также, мне необходим нормальный гигиенический набор и хотя бы несколько игрушек и фаллоимитаторов. И хотя бы один комплект приличного эротического белья.
-Да? - сказала Сплисси, - а рабынь для услуг и коляску для прогулок вам не надо?
-И ещё я хочу комплект смазок для лечения щиколоток и запястий, немного парфюмерии и косметики, и, конечно же, хорошую домашнюю обувь. Да, и ещё, непременно подстилку на пол. Я не могу больше выносить голый каменный пол, неужели это непонятно?
-Так, - сказала Госпожа Сплисси. - Мне кажется, ваши требования слишком завышены, Госпожа Твитлионолия. Ни о каких прогулках не может быть и речи. Мне что же, специально для вас толис строить? Никаких прогулок. Вот после того как я вас отпущу, гулять будете сколько вздумается.
Также и насчёт мебели. Вам тут что, гостиница? Ещё не хватало мне покупать для вас мебель! Однако, насчёт постельного белья и подстилки для пола, я согласна. Дальнейшее содержание вас в камере с холодным полом и правда может негативно повлиять на ваше здоровье. Я даже согласна с вашим требованием насчёт освещения. Если вам так плохо в темноте, я распоряжусь чтобы вам выключали свет только тогда, когда вы ложитесь спать. Но ни о каком режиме освещения речи идти не может. Я не могу допустить чтобы вы имели представление о количестве дней и времени суток. Но это общие правила для любых заключённых.
-Заключённых в заключение заключает судебная комиссия, - заметила пленница. - А я заключённой считаться не могу.
-Тем не менее, я предпочитаю содержать вас по общим правилам принятым для заключённых, - ответила Сплисси.
-В таком случае, - резонно возразила пленница, - хочу заметить, что с заключённых не требуют банковских кодов.
-Вы так полагаете? - усмехнулась Сплисси. - Что ж, я и раньше знала, что вы достаточно наивны.
-А вы, видно, сами сидели в заключении, если так хорошо знаете все тюремные правила!
-Ну, моя биография вас не касается.
-Допустим, - согласилась Твитли. - А как насчёт остальных требований?
-Я думаю, вы несколько забыли о своём положении. Давайте рассудим здраво. Если я вам создам тут условия как в гостинице, что за этим последует? Я заинтересована в том, чтобы вам тут было достаточно тяжело, иначе что же вас заставит проявлять сговорчивость? В то же время, я не желаю никакого вреда вашему здоровью. Ну зачем вам тут приспособления для чтения и письма? Это при тюремном-то освещении? Глаза портить? Может вам ещё и вышивальные принадлежности предоставить? Какая парфюмерия и косметика? Какое нижнее бельё? Какая ещё приличная одежда? Вам тут что, бульвар для прогулок? Да ещё игрушки и фаллоимитаторы! Нет уж, если у вас там так чешется, пользуйтесь подручными средствами. Я думаю, вы за время вашего плена изобрели достаточно простых и действенных способов самоудовлетворения…
-Как вы смеете! - подпрыгнула пленница. - Не смейте меня оскорблять!
-Ну, извините, - сказала Сплисси. - Но никаких игрушек и прочей ерунды вы не получите. Да и зачем вам тут слишком уж обустраиваться? Если всё пойдёт хорошо, вы достаточно скоро окажетесь на свободе и забудете всё это как дурной сон.
-Достаточно скоро? - спросила пленница.
-Надеюсь, да.
-А точнее?
-Пока не знаю. Это зависит от некоторых обстоятельств.
-Опять эти ваши обстоятельства!
-А вы как думали? Вот, например, если вы назовёте неверный код и меня задержат при попытке получить чужие деньги, да и ещё упрячут куда-нибудь, это окажется столь плохим обстоятельством, что вы рискуете остаться тут без моей опеки навсегда и попросту умереть с голоду.
-Да, - сказала Твитли, - вы это уже говорили. Так что же вы мне обещаете? Постельное бельё и коврик на пол? За ренту целого цикла? Вам бы постельным бельём торговать! За такую-то цену.
-Ещё освещение.
-Простите, забыла.
-Кроме того, вы ещё просили обувь. Это, конечно, против правил, но я думаю, что могу вам позволить домашние тапочки.
-Спасибо, - криво усмехнулась пленница.
-Пожалуйста. Поймите же, вы у меня содержитесь на правах заключённой. Знаете, я тут не собираюсь разрабатывать для вас особые правила содержания, что мне, больше делать нечего? Лучше я буду придерживаться существующих. А по существующим правилам девушке в заточении никакого нижнего белья не положено, да в большинстве случаев и одежды тоже. Если вообще положена какая-то одежда, то она достаточно примитивна. В лучшем случае, скромное платье и платок.
-Но я же не заключённая! Вы не имеете права обращаться со мной как с заключённой!
-Ну, права я такого, конечно, не имею, но я ведь, в конце концов, преступница, нарушительница прав. Да вы бы лучше радовались, что я содержу вас как заключённую. Знаете как обычно обращаются преступницы со своими пленницами? И говорить-то страшно. А я что? Разве я бью вас плетью? Разве заставляю служить мне процедурной рабыней? Разве я запрягаю вас в тележку, да ещё и для гонок, как та бессовестная преступница? Разве я заклеймила вас или отрезала вам язык, как теперь принято в Аннолиусе?
-Вы лишили меня свободы! - затрясла кандалами Твитли. - Вы держите меня в цепях и на привязи, словно рокси!
-Да, - согласилась Сплисси. - Кстати, насчёт цепей. Тут я готова пойти на уступки.
-Вы снимите с меня цепи?! - обрадовалась Твитли.
-Сниму. Но только не на время наших с вами свиданий.
-То есть как?
-А как же? Во время наших встреч вы должны оставаться надёжно закованной, иначе я не могу быть спокойной за свою безопасность.
-То есть, вы оставите меня в цепях?
-Давайте сделаем так, - предложила Сплисси. - Я выдам вам ключи от ваших кандалов и наручников и предоставлю право снимать их когда вам заблагорассудиться. Однако, при моём визите, вы должны будете надеть на себя кандалы и наручники, тщательно запереть их на замочки, а ключи положить на пол, вот здесь, ближе к двери. А после того как я войду, вы прямо здесь предоставите мне цепи для осмотра, ещё до укорачивания привязи. Согласны?
-До укорачивания привязи? Значит, ошейник вы с меня не снимите вообще?
-Разумеется. Ошейник и привязная цепь не будут сняты до самого вашего освобождения. Это никакому обсуждению не подлежит. Да как я смогу спокойно спать, если не буду точно знать что моя пленница примкнута надёжной цепью к стенному кольцу?
-Но ошейник! Ошейник, это так унизительно!
-Но вас же тут всё равно никто не видит. Стесняться вам некого. Зато приковывание за шею имеет массу преимуществ. Да вам ли этого не знать, вам, Ноле Оллитариса?
-Это правда, - опустила голову пленница. - Ошейник, очень надёжная вещь. Привязанная за ошейник пленница освободиться не сможет. Если только не отрежет себе голову.
-Ну-ну, - сказала Сплисси, - не нужно так мрачно. Никто никому голову отрезать не будет. Это, кстати, запрещено законом. Ну так как? Согласны вы назвать мне текущий код?
-А вы что мне посоветуете, Госпожа… - повернулась ко мне Твитли.
-Госпожа Ми.
-Да-да. Госпожа Ми. Думаете, мне следует согласиться?
-Хочу заметить, что ваша хозяйка пока что не высказалась по поводу улучшения вашего питания.
-Ах, да, - сказала Сплисси. - Простите, я забыла. А что вас собственно не устраивает в рационе питания? Количество или качество?
-И то, и другое.
-Между тем, это обычный рацион положенный Нолам при заключении в толисе.
-Э… Госпожа Ли, - сказала я, - думаю, по этому пункту вам следует пойти навстречу пожеланиям вашей подопечной. Она действительно выглядит не очень хорошо. Думаю, будет справедливым до некоторой степени компенсировать ей неудобства заточения увеличенным рационом питания.
-Вы находите?
-Нахожу, Госпожа.
-Ну хорошо, я согласна увеличить рацион питания Госпожи Твитлионолии в полтора раза, несмотря на необходимость дополнительных расходов.
-А качество? - спросила пленница.
-Я пользуюсь тюремными рационами, - сказала Сплисси. - В них содержаться все необходимые для организма элементы. Поверьте, некоторая диета пошла нашей подопечной лишь на пользу.
-Но сколько же можно есть эту противную кашу и запивать её водой?! - возмутилась Твитли.
-А вы что, лакомств тут хотите? Имейте в виду, я вам не кухарка!
-Так наймите кухарку.
-Ага, ещё чего. Достаточно того, что о вас знаю я, знает Госпожа Ми и ваш охранник. Трое, это тоже достаточно много. Ещё кухарки тут не хватало.
-Думаю, теперь вам следует согласиться, Госпожа Твитлионолия, - сказала я.
-Подстилку, постельное бельё и тапочки я доставлю вам в течении дня, - сказала Госпожа Сплисси, - а также смазки для лечения потёртостей и очередную порцию витаминных таблеток. Об освещении комнаты и увеличении рациона питания распоряжусь с завтрашнего дня. А ключи от ножных кандалов и наручников вручу вам прямо сейчас. А теперь прошу сообщить мне обещанный код. Пожалуйста, запишите вот здесь, - она подала пленнице небольшую пластмассовую пластинку и маленький грифель.
Госпожа Твитли какое-то время ещё мялась. Её можно было понять, не так-то просто расставаться со своими денежками, да если еще к тому же знаешь, что это далеко не последняя выплата. Потом она сосредоточенно думала, наверное вспоминала цифры и буквы. Но наконец дело свершилось. Госпожа Сплисси получила от пленницы заполненную табличку, внимательно её осмотрела и спрятала.
-Спасибо, Госпожа Твитлионолия, - сказала она и отомкнула замок укорачивающий шейную цепь, а потом быстро отошла в сторону двери и что-то положила на пол, - вот ключи от ваших цепей. Поверьте, ваши деньги будут использованы с достаточной пользой для общества, а ваша собственность и рабыни не останутся без должного внимания. Идёмте, Госпожа Ми.
Мы вышли из камеры и Сплисси заперла дверь на ключ. Снова приоткрыла заслонку и некоторое время внимательно смотрела в дырочку. Я уловила приблизившийся к двери металлический звон, вероятно пленница подошла за оставленными на полу ключами.
-Ну что же, - сказала Сплисси, - получилось примерно так, как я и ожидала.
Она сняла с крючка повешенную там цепь, но не стала надевать её на руку ни мне, ни себе. Мы вышли в предыдущую комнату, с пустыми камерами-нишами. Теперь Сплисси повесила цепь на одну из решёток. Тут я заметила, что здешние решётки не были заделаны наглухо, а имели шарниры и запоры, впрочем, мне-то какая разница? А она уловила моё мимолётное внимание и сказала:
-Тут, Мелани много разных камер и клеточек. Эти вот с отпирающимися решётками. Не хочешь в такой посидеть?
-Нет, спасибо, - сказала я, - как-нибудь в другой раз.
-Ну, как скажешь. А то, не стесняйся. Многим девушкам нравится.
-Не в моём вкусе, - сказала я.
-Пожалуй, та права, - согласилась Сплисси. - В такой клеточке у девушки быстро осанка портится. Знаешь, они потом такие, слегка набок перекошенные ходят. Ну, потому что большую часть времени сидеть слегка вывернувшись приходится, и всё время в одну сторону. Кстати, бывают такие интересные парные зеркальные клетки, одна левая, а другая правая. Если девушек в них подержать достаточно долго, они потом в разную сторону вывернуты. Таких для упряжек-двоек используют, для оригинальности.
-Тьфу, - сказала я. - А у вас тут психиатров нет?
-А тебе что, психиатрическая помощь нужна?
-Возможно, - сказала я. - Не мне, так кому-нибудь другому. А что мы тут ещё делаем? Разве мы не получили что хотели?
-В основном, да, - сказала Сплисси, - но тут ещё маленькое дельце осталось. Ещё один небольшой визит.
-Ну так пошли, - сказала я. - Чего ждать-то, уж наверное, ночь на дворе.
-Всё по-порядку, - ответила Сплисси. - Ты что, думаешь я сейчас с тобой пустую болтовню затеяла? Нет, Мелани, занимаясь делами, я времени зря не трачу.
-Да? - сказала я. - Тогда и я бы хотела задать несколько относящихся к делу вопросов. Можно?
-Задавай.
-Что значит динамичный код?
-Ты имеешь в виду банковский код?
-Ну да.
-Это такая хитрая защита вкладов от разбойников, таких как мы с тобой.
-Это я поняла. А суть в чём?
-Долго объяснять.
-А в двух словах?
-Ну ладно. Допустим, клиент банка опасается, что кто-нибудь заставит его назвать код, чтобы воспользоваться его деньгами. Тогда он оговаривает в банке текущую динамику кода. То есть, до определенного срока клиент и сам не знает полного набора цифр или букв. Полный набор определяется банком в определённый срок, с учётом оговоренной динамики. Ну, это может быть, например, количество пасмурных дней за определённый период поделённое на текущий финансовый индекс и помноженное на количество официозов за тот же период. Ну, или какое-нибудь другое сочетание факторов, динамики которых никто не знает заранее.
-Вы тут сами себя перемудрили, - заметила я.
-Ну, не скажи. А лучше будет, если кто-нибудь приставит тебе нож к горлу? Вот и плакали бы все твои денежки.
-А откуда эта Твитли знает всю эту погоду, количество официозов и всё остальное?
-Приходится мне собирать сведения и ей сообщать. Впрочем, это нетрудно.
-А сами вы не могли бы заставить её сообщить эту самую динамику кода и самостоятельно определять цифры?
-А она мне не скажет. Что мне, пытать её что-ли? К тому же, там так много факторов нужно учесть, а под пыткой человек плохо соображает в подобных вещах. Да и не могу я её пытать, что я, злодейка что ли?
-А держать её как заключённую можете?
-Между прочим, - возмутилась Госпожа Сплисси, - эта дама ещё та негодяйка! Будь моя воля, или хотя бы, будь у нас непродажное правосудие, уж она насиделась бы в толисе! Я же тебе говорила, я перераспределяю деньги от менее достойных к более достойным.
-Похоже на присказку Страйкеров, - припомнила я.
-Не знаю, - сказала Сплисси, - я со Страйкерами близко не дружу. Только думаю, и они свои злодейства красивыми фразами обставляют. Как-то не принято себя открыто негодяем называть, будь ты самый распоследний злодей.
-Эта Твитли нервная, - сказала я. - При таких сложных расчётах она и напутать могла. Не боитесь, что код окажется неверным?
-А некоторая неточность допускается. Главное, чтобы совпадала условленная динамика расчёта цифр. Хотя, конечно, лучше если всё совпадает точно. Да ведь у Госпожи Твитлионолии было достаточно времени чтобы всё точно подсчитать. Чем ей ещё заниматься-то в её комнатке? Уж читать, писать или вышивать я ей тут не позволю. Впрочем, теперь, освободившись от цепей, она может заняться танцами, если конечно у неё такое желание возникнет. Между прочим, она считает что сидит в подвале моего дома, а это значит, что?
-Что?
-Она думает, что если со мной что-то случится, ну, например, если меня арестуют за неправильный код, то она запросто может умереть тут с голода.
-Вы хотите сказать, что она заранее составила код?
-Разумеется.
-А чего же она тогда упиралась и сцены устраивала?
-Ну, знаешь, посидишь в заточении столько, сколько она, так и не до такого дойдешь. Естественно, она теперь не совсем адекватно мыслит. Впрочем, эта дама неплохо держится. Бывало и похуже.
-Э… Ты что, хочешь сказать, что она у тебя не первая?!
-Ну конечно.
-Чёрт! - сказала я. - И куда же ты трупы прячешь?
-Тьфу на тебя! - рассердилась Сплисси. - Какие ещё трупы? Ты в своём уме?
-То есть, ты что, хочешь сказать, что выпустишь её?
-Конечно выпущу! Я что, по-твоему, злодейка какая?
-Но людей-то похищаешь.
-Похищаю. Но не первых попавшихся, а тех кто этого заслуживает. Я, можно даже сказать, карающая рука судьбы, если уж на то пошло.
-У вас тут сумасшедший дом, - повторилась я.
-Какой уж есть. А умная Унина должна к тому что есть приспосабливаться. И как можно лучше.
-Так ты её точно выпустишь?
-Ну да. И, наверное, скоро.
-И что, сама не знаешь, когда?
-Не от меня зависит.
-То есть, тут у вас целая преступная организация?
-Хи-хи-хи, - сказала она. - А ты что за следовательница такая? Нет у меня преступной организации. Когда совершаешь преступления, лучше совершать их в-одиночку, или, по крайней мере, с минимальным числом сообщников. Да и то, сообщников выбирать надёжных надо. Думаешь легко найти таких вот проколовшихся как ты? Уж прости, но я надёжные гарантии люблю.
-Понятно, - сказала я. - В принципе, я тут слишком страшного преступления не вижу. Обыкновенный грабёж. Если, конечно, ты меня не обманываешь, и на самом деле никого не убиваешь и не пытаешь.
-Честное слово, - сказала Сплисси. - Ну, некоторые строгости, конечно, применять приходится, пока они не перестают артачиться, но я всегда пытаюсь обходиться минимально возможными строгостями.
-И воруешь только нехороших Госпожей?
-А ты что, тоже делишь Госпожей Нол на хороших и нехороших?
-Знаешь, - сказала я, - я девушка миролюбивая. Я даже согласна с тем, что, если уж я ламиола, то меня можно и наказать, когда заслужу. Но вот несправедливых наездов на себя я не выношу. И если в такой момент я не связана и у меня нет затычки во рту, то я за себя не ручаюсь. Короче, у меня такой жизненный принцип: - не трогайте меня, и я всех люблю.
-Ну, прекрасный принцип, - сказала Нола. - Очень правильный принцип для ламиолы. Тебе для полного счастья только хорошая Госпожа нужна, которая вовремя свяжет тебя и ротик заткнёт.
-Не знаю, - сказала я. - Мне вообще-то не нравится когда меня связывают и затыкают рот.
-Хи-хи, - сказала она, - даже шёлковым платочком?
-А, ну тебя! - сказала я. - Это что, тоже разговор по делу?
-Нет, я маленько отвлеклась. Так, значит. Вот что я тебя хотела спросить по делу. Вот, если бы тебе пришлось решать, кого из нехороших Нол ты бы упрятала в толис?
-Ха-ха! - сказала я. - Собираешься похищать Нол по моей подсказке?
-Да нет, просто хочу сверить наши взгляды на общество. Послушай, нам ведь ещё в банк ехать. Давай-ка отвечай без рассуждений. Кого?
-Ну… Ага! Нолу Клио.
-Клио? Это кто?
-Та, что из Аннолиуса здесь, по поводу танцев.
-А! Госпожа Клионолия Мона-Анноли?
-Да.
-Понятно. А за что?
-Да как, за что? Она ламиол мучает! У неё там ужасная машина для обучения танцам, мне и вспоминать-то жутко. И ещё, она девушек калечит, пальцы им отрезает, да и не только пальцы.
-Ладно, понятно. А ещё кого?
-Ещё? А Госпожу Калиопалию!
-И за что?
-Да она же Страйкерша!
-А это точно?
-А то, ты не знаешь!
-Знаю. Только тут далеко не всё ясно. Ну ладно, а ещё кого?
-Мне что, всю ночь теперь перечислять?
-А у тебя столько кандидатур?
-Мне этот разговор не нравится.
-Так быстрей отвечай, он быстрей и закончится. Так, кого следующего?
-Ну… Так сразу и не скажешь.
-Подумай чуть-чуть.
-Ну… Так. Понимаешь, я бы многих могла назвать, но они все как-то не слишком… Ну, не до такой степени, чтобы уж прямо в толис.
-Но кто-то есть же, похуже других?
-Ну… Вот, если бы меня спросили после гонок, я бы вас назвала, Госпожа Сплиссиолония.
-Это было бы предвзятое мнение, - заявила Госпожа.
-Наверное. По крайней мере, теперь бы я вас в чёрный список не включила.
-Спасибо, - сказала Сплисси. - А то бы пришлось мне саму себя похищать.
-О! - сказала я. - Нашла достойную кандидатуру. Госпожа Бельвелиалия.
-Госпожа Бельвелиалия Мона-Оллитарии? Собственница певицы? А эта-то чем провинилась?
-Мне её рожа не нравится.
-Рожа? Хи-хи-хи. Знаешь, мордашка у неё и вправду неприятная. Но что же прямо так, за надутую физиономию в толис сажать?
-А чего она над певицей издевается?
-Это как?
-В клетке её держит, шоколадками кормит, да ещё ручку свою целовать заставляет!
-И что тут такого? Певиц всегда в клетках держат, они же стоят огромных денег.
-Она её эксплуатирует!
-То есть?
-Заставляет петь, а сама все деньги присваивает, да и славу тоже.
-И это называется, эксплуатировать? Но ведь певица, - её собственность, в чём тут преступление-то?
-Ну, значит мне её лицо не по вкусу.
-Это несерьёзное обвинение.
-А по-моему, серьёзное. Не припомню случая, чтобы человек, который мне на лицо противен, оказался бы хорошим.
-Понятно, - сказала Сплисси. - Ну, ладно. Передохнули, и за дело. Ну-ка, залезай вот в эту клеточку, - указала она мне на решётку возле которой мы стояли.
-Это ещё зачем? - испугалась я. - Не полезу.
-Что, боишься, что я тебя там запру? Всё ещё мне не веришь?
-А я никому сильно не верю. Хочешь, так сама в эту клетку лезь.
-Ладно, - сказала Сплисси. - Эх ты, трусишка. Лезь за мной.
Я хотела сказать что в этой зарешеченной нише и одна-то девушка еле помещается, но не успела. Задняя стенка ниши оказалась замаскированной дверью, которую и сдвинула Госпожа Сплисси. Мне оставалось только хмыкнуть и последовать за ней. Здесь был очень тусклый коридор, такой низкий, что пришлось идти согнувшись. Да ещё в его полу был узкий желоб по которому бежала вода, хорошо хоть проточная и не вонючая. Вот и противоположная дверь. Сплисси достала ключ, обернулась ко мне и сказала:
-Намордник проверь. Тут ещё одна моя знакомая дама проживает.
Она вставила ключ в замок и стала отпирать дверь. Ну и место для проживания дамы, надо сказать! Так у этой Сплисси даже и не одна пленница, оказывается! Ну, точно.
За дверью была вовсе не комната, и даже не камера. Там оказался высокий колодец, на дно которого и выводила эта дверь. Что за жуткое место! Колодец был круглым, метров пяти в диаметре. Стены его были сложены из замшелых блоков обросших не то мхом, не то тиной, а сверху они медленно сужались, поднимаясь к круглой ржавой решётке на высоте метров десяти. В центре была приподнятая площадка, опирающаяся на толстую блестящую колонну, похожую на гидравлический шток. При этом, центральная часть колодца, из которой и торчала колонна, представляла собой круглую яму заполненную маслянистой водой. Здесь уже и пахло плохо, сыростью и водорослями. И это всё бы ещё ничего, если бы тут никого не было. Но в том-то и ужас, что здесь была обитательница. У противоположной двери стены стояла обнажённая девушка, держа руки позади. На её щиколотках были застёгнуты обыкновенные наручники, а изо рта торчал металлический кляп с болтающимся висячим замочком. А когда Сплисси подвела меня ближе, я заметила, что руки у неё тоже были скованы за спиной наручниками и пристёгнуты к кольцу в стене колодца очень короткой цепочкой. Ошейника на девушке не было, а на нас она глядела вытаращенными испуганными глазами. Ещё я заметила, что кольца шли по кругу колодца, причём не только на уровне пояса, но и у самого пола, и тут же увидала что нижние наручники девушки также пристёгнуты к одному из колец.
Мы некоторое время стояли перед пленницей, а она корчила странные рожи и издавала нечленораздельные звуки, пока не успокоилась и не затихла. Зато теперь опешила я, потому что наконец как следует разглядела её лицо. А лицо у неё было как у Госпожи Бельвелиалии Мона-Оллитари! Ой-ой-ой. Я инстинктивно схватилась за свой намордник, проверяя, на месте ли он. Слава Богу, она меня узнать не может.
А Госпожа Сплисси подняла литону и начала водить лепестком по телу пленницы и надавливать в разных местах. Так обычно делали Нолы, когда осматривали рабынь на продаже.
-У! - заголосила Госпожа Бельвелиалия и снова задёргалась.
-Успокойтесь! - сказала ей Сплисси. - Я хочу с вами поговорить.
-У?
-Да. Во-первых, прекратите возмущаться. Никто тут с вашим возмущением считаться не станет. А если вы ещё не готовы разговаривать и вести себя прилично, то я приду позже. Но на вашем месте я бы постаралась сократить своё пребывание в этом мерзком колодце. Вы догадываетесь о его назначении? Нет? Здесь обычно производят пытку водой несговорчивых девушек, а иногда даже и топят, ну, по несчастной случайности, конечно. Разве определишь, какая девка сколько времени может выдержать в холодной воде или в кипятке? Вот некоторые и…
Если Госпожа Сплисси хотела напугать Госпожу Бельвелиалию, то достигла своего. Бедная пленница выпучила глаза и проглотила язык. Не брякнулась бы в обморок.
-Так как? - продолжала Сплисси, - готовы ли вы говорить?
-Угу, угу! - кивнула пленница.
-Только никаких посторонних тем, угроз и проповедей, хорошо? А то, у меня времени мало.
-Угу.
-Посмотрим, - сказала Сплисси и начала отмыкать замочек кляпа.
Первое время пленница и при желании говорить не была способна, поэтому Сплисси немножко выждала и сказала:
-Позвольте представиться, я ваша хозяйка. Да-да. Вы теперь моя собственность, поскольку я купила вас у тех, кто вас похитил для того чтобы продать. Вы можете называть меня «Госпожа».
-Э… - сказала Госпожа Бельвелиалия, - но…
-Помолчите, - строго сказала Сплисси и прижала литону к её губам. - Я же вас предупреждала, никаких ругательств и тому подобного.
-Э… - повторила пленница, но продолжать не стала.
-Я купила вас, чтобы, понятное дело, извлечь из этого прибыль. Надеюсь, это вам понятно?
-Да, - сказала пленница и слегка подёргала цепи. - Но я тут голая. У меня ничего нет.
-Хм, - сказала Сплисси. - Хорошо что вы ещё не потеряли чувство юмора. Ну что же, давайте сразу к делу. Мне от вас, для начала, нужен текущий банковский код для получения ренты на предстоящий цикл.
-Что?! - заорала Бельвелиалия и дёрнула цепь.
-Прекратите кричать! - прикрикнула Сплисси. - Я понимаю, что это несколько неожиданно для вас, но придётся вам примириться с мыслью, что вашу ренту теперь буду получать я, а взамен возьму на себя заботы о ваших рабынях и другой вашей собственности, ну, в определённых пределах, разумеется. А вы для этого оформите опекунскую доверенность на предъявителя. А чтобы ваша репутация не пострадала, приложите к ней документ, поясняющий причину вашего отсутствия в Оллитарисе на неопределённый срок.
-И всё? - спросила пленница подозрительно спокойным голосом.
-Почти да, - сказала Сплисси. - Я же, со своей стороны, обеспечу вам сносные условия содержания в заточении на некоторый срок, а в перспективе обещаю полное освобождение.
-Неслыханно! - сказала Госпожа Бельвелиалия. - Вы похитительница Нол! Я слышала о таком, но как-то даже не верила. Хотя мне и говорили, что Генозис гадкий город.
-Во-первых, я не похитительница. Нечего на меня лишнее валить. Я купила вас у похитителей, а похитила вас совершенно другая организация, которая и мне не очень-то по душе.
-Да? - усмехнулась пленница. - И что же это за организация? Уж не лига ли защиты ламиол Оллитарии?
-Не знаю, - ответила Сплисси и указала на меня. - Вот, Госпожа представительница этой организации. Если хотите, спросите её. Только она очень молчаливая и скрытная Госпожа, и вряд ли станет с вами разговаривать.
-Не стану, - подтвердила я хриплым голосом, причём охрип он у меня не намеренно, а по неведомым мне причинам.
-Вот видите, - сказала Сплисси.
-Одна шайка, - рассудила пленница. - Чего это вам ваша смежная организация не нравится?
-Они слишком много денег запрашивают за таких как вы, - пояснила Сплисси. - Но что поделаешь? Не оставлять же вас в столь страшных руках и в столь нечеловеческих условиях содержания.
-Так вы купили меня чтобы освободить?
-Ну, в перспективе, да. Только, я деловая женщина и не люблю убытков, а, наоборот, люблю доходы. Вы даже не представляете, в какую сумму мне обошлось ваше приобретение.
-Я вам заплачу вдвое больше, при условии немедленного освобождения, - предложила пленница.
-Вдвое больше? - удивлённо сказала Сплисси. - Вы хотите сказать, что согласны заплатить за своё освобождение восемьдесят тысяч мониолов?
-Сколько?! - вытаращилась Госпожа Бельвелиалия. - Вы в своём уме?! Вы что, заплатили за меня сорок тысяч? Да кто же в такое поверит?
-А что такого?
-Таких сумм никакая рента окупить не способна.
-Разовая, да. Но рента нескольких циклов…
-Нескольких циклов?! - заорала Госпожа Бельвелиалия.
-Разумеется. Привыкайте к мысли о длительном заточении, и…
-Ах ты сука! - заорала пленница, выворачиваясь на цепи. - Пошла в задницу! Ни монеты от меня не получишь!
-Не советую вам ругаться и оскорблять вашу собственницу, - сказала Сплисси.
-Пошла в болото! - крикнула Госпожа Бельвелиалия. Наверное, она плохо умела ругаться. - Пошла в Гестиусскую грязь! Я тебя саму в заточение упеку, мерзкая преступница! На цепь! На вал! В мокрую камеру!
-Я так понимаю, что вы не согласны? - уточнила Сплисси.
В ответ Госпожа Бельвелиалия продолжала ругаться, теперь уже нечленораздельно. Но согласия явно не выражала.
-Сюда, - сказала Сплисси и протянула мне руку. Мы с ней влезли на центральную площадку, опирающуюся на колонну. А пленница так и вопила за спиной. В центре площадки оказался массивный маховичок, вроде как у пожарных гидрантов. И Сплисси тут же принялась его вращать. Послышался мокрый всхлип где-то в недрах пола, площадка поползла вверх на колонне а из-под её основания забурлила вода быстро разливаясь по полу колодца. Вода была маслянистая и с плохим запахом, правда не очень сильным.
Пленница прекратила ругань и задёргала ногами как только вода дошла до её ступней. Но прикована она была так, что ноги ни убрать, ни поджать была не в состоянии. Очень скоро вода залила ей щиколотки.
-Вы не передумали? - осведомилась Сплисси.
-Пошла в жопу, - упёрлась пленница. - Ничего не заплачу!
-Правда? - отозвалась Сплисси и повернула маховичок ещё на пару оборотов. Вода забурлила и стала быстро подниматься под площадкой. Вот она уже дошла до колен пленницы.
-Помогите!!! - завопила она что есть силы. - Помогите! Убивают! Топят! Здесь топят Нолу Оллитариса!
Через некоторое время она устала орать и задышала, откинувшись на стену.
-Я бы на вашем месте не заостряла внимания, на том, что топят Нолу Оллитариса, - сказала Сплисси. - У многих здешних жителей неблагоприятное мнение о столичной знати.
-А-а-а-а!!! - снова завопила Нола. - Помогите!
Похоже, она прислушалась к совету Сплисси. А вода уже доходила ей до пояса. Я оттолкнула Сплисси и ухватилась за маховик, но Сплисси перехватила мою руку. Наши взгляды встретились и застыли на пару секунд. А потом она вдруг кивнула и сама завертела маховик назад. Вода сначала перестала бурлить, а потом раздался похожий всхлип и площадка поползла вниз, вслед за понижающимся уровнем. Вскоре вода схлынула совсем, а колонна ушла в пол полностью. Сплисси шагнула к обвисшей на стене Госпоже Бельвелиалии и стегнула её литоной. Пленница вскинулась и подскочила, снова выпрямившись у стены.
-Ничего от меня не получишь! - повторила она тусклым голосом. - Я Нола Оллитариса, я не плачу денег мерзким преступницам.
-К сожалению, мы спешим, - сказала ей Сплисси. - Я приду позже. Надеюсь, к тому времени вы образумитесь.
Но пленница только рассмеялась в ответ скрипучим смехом. Сплисси же опять потянула меня за руку, вытащила из камеры и заперла за собой дверь.
-Ты… - начала я, но она прижала к моим губам литону и сказала:
-Помолчи.
Потом она стащила с себя намордник, а я, поглядев на неё, последовала её примеру. Затем мы молча протиснулись по коридору и выбрались в комнату с камерами.
-Ты… - снова начала я.
-Серые коты, - перебила она.
-Что?! - подпрыгнула я. - Что ты сказала?
-Чтобы ты не лезла с глупыми вопросами.
-Нет, какие такие коты?!
-Серые.
-Чёрт! - сказала я. - Вот чёрт! Это же мои слова!
-Как это, твои? Что ещё за собственница такая нашлась на слова?
-Откуда ты это выражение слыхала?
-Какое?
-Серые коты в ответ на «Ты»?
-Да просто в голову пришло.
-Просто в голову пришло?!
-Ну да. А что такого-то?
-А это выражение, про борьбу за свободу?
-Какое выражение?
-Такое. За свободу нужно бороться каждый день и час.
-Ух ты, - сказала она. - Крутое выражение. Надо запомнить. Только при чём оно?
-Откуда ты его услышала?
-Да вот только что от тебя.
-Но ты же его сама сказала!
-Когда это?
-Да вот, недавно, перед тем как мне плохо стало!
-Ничего я такого не говорила.
-Нет говорила!
-Слушай, - сказала она, - хватит уже. Ночь на дворе.
Я только раскрыла рот чтобы спорить, но вдруг подумала, она ведь права. Прошлую ночь я и вспоминать не хотела, а если и эта превратится в такой же кошмар… Я не стала спорить, только заныла как от зубной боли и взялась руками за голову.
-Устала? - спросила она. - Можешь подождать здесь. Я быстро вернусь.
Она сняла с решётки цепь, пристегнула один конец к скобе на стене, а другим концом потянулась к моей руке.
-Э! - отдёрнулась я. - Зачем это?
-Ну не могу же я тебя оставить одну непривязанной.
-Не надо, - сказала я. - Вместе пойдём.
-Ну так пошли.
Теперь мы протиснулись в заднюю стенку крайней справа камеры. Там оказался более просторный коридор, причём в нём было несколько дверей. Надо сказать, что это были не совсем двери. Они больше походили на печные заслонки, впрочем, согнувшись в три погибели в такую дверочку можно было пролезть. Только мы не полезли. Вместо этого, Сплисси присела перед одной из дырочек и пару минут смотрела внутрь, а потом уступила место мне, при этом приложив палец к губам. Я кивнула и посмотрела. За дверью находилась крошечная комнатка, метра два на полтора и пару метров в высоту. Настоящий каменный мешок освещённый вделанным глубоко в боковую стенку светильником. А к потолку за толстое кольцо была подвешена Унилонисская сидячая клетка с заключённой внутри обнажённой девушкой. Клетка медленно покачивалась в воздухе и поворачивалась вокруг оси. Как раз сейчас пленница сидела боком ко мне. Она была совершенно голая, без цепей и ошейника. У неё были короткие тёмные волосы и достаточно костлявая спина. Впрочем, несмотря на некоторую худобу, телосложение девушки было неплохим, хотя и трудно было точно судить из-за сидячей позы. На дне клетки была тонкая подстилка, а из центра вниз выходил гофрированный шланг, уходящий в сливное отверстие в углу камеры. Благодаря шлангу, клетка не вращалась по кругу, а покачивалась то вправо, то влево, медленно поворачивая лицо девушки в мою сторону.
Я знала, что отверстия для подглядывания устроены так, что с той стороны ничего не должно было быть видно, однако поспешно отстранилась, опасаясь что глаза пленницы встретятся с моими. Лицо её мне было всё равно незнакомо, а смотреть на ещё одну несчастную заключённую мне вовсе не доставляло удовольствия.
Мы вылезли назад и Сплисси соединила наши руки цепью. Ну, слава Богу, значит мы наконец уходим отсюда!
-Это кто была? - обречённо спросила я.
-Это моя третья пленница. Но я к ней позже зайду, сегодня уж точно некогда.
-Ох, - только и сказала я.
-Это Нола Гестиуса, - сообщила Сплисси, - путешественница, можно сказать.
-Что, тоже нехорошая Госпожа?
-Как посмотреть. Она любила путешествовать с комфортом. Поэтому в каждом городе пополняла свои средства. Хочешь знать, чем?
-Ну?
-Преподавала в соответствующих службах технологию публичных пыток девушек. И организовывала пари на разоблачение при проведении показательных представлений. Правда, при последнем выступлении она поскупилась и наняла плохую девку на роль подследственной, в результате же представление провалилось и всей команде пришлось спасаться бегством. Ну, вроде как сегодня. Знаешь, когда происходит массовый переполох, всегда удобно похищать нужных девушек. А переполохи часто бывают, из-за тех же Змееногов, хотя бы.
-Постой-ка, - спросила я. - А представление происходило в ресторане?
-Ну да.
-А в каком?
-Называется «Тугой ошейник».
-Ха! - сказала я.
-Что?
-Да я же всё это видела.
-По ресторанам ходишь?
-Да всего-то два раза, ну, если не считать ресторанов, где я была с Госпожой. Так что же, эта Нола с тех пор в клетке и сидит?
-Да нет. Сначала я держала её в колодце, причём довольно долго. Жутко упрямая особа попалась. Но, в конце концов, всё устроилось и я поместила эту Госпожу в клетку, а колодец освободился для следующей кандидатуры.
-Ох, - вздохнула я. - А из клетки ты их переводишь в камеру, как у Госпожи Твитли? Или есть ещё промежуточные этапы?
-Ну, знаешь, мне и трёх-то обслуживать трудно. Нет, этапов только три. Из колодца я перевожу пленницу в клетку, а из клетки в камеру. Ну а заключённую в камере тогда приходиться выпускать. У меня только три помещения тут в аренде и за все приходится платить. Три пленницы, это наиболее оптимальный вариант.
-Ох, - повторила я. - Но ведь в колодце же долго выдержать невозможно!
-Нет, почему? Только, конечно же, пленницу не следует долго держать на ногах. После пары суток я всегда надеваю им ошейники и сажаю на короткую цепь, позволяющую даже лежать. Только пол там сырой и лежать на нём плохо. Но так и должно быть, а то они не скоро сговорчивыми станут. К тому же, колодец у меня часто забирают. Вообще, знаешь, сложно всё это.
-Что?
-Ну, увязывать всё. Каждая ведь по-своему артачится, да и здоровье у всех разное. Правда начальник охраны тут с понятием. Обязанности выполняет и лишнего не требует. Да что ему, плохо что ли при сотне мониолов за посещение? Ну, ты поняла уже. Официально, я числюсь тут посетительницей, представительницей организации попечительствующей над группой заключённых этого блока.
-Атомная бомба, - проворчала я.
-Что?
-Так. Если бы у меня была атомная бомба, я бы её на вас сбросила.
-На меня?
-Нет. Вообще на вас всех тут.
-А что это такое?
-Бомба.
-Какая такая?
-Атомная.
-Вот я и спрашиваю, что это такое?
-Оружие.
-Вроде меча?
-Да нет. Ну… Короче, огонь, дым и пепел. Всем конец на двадцать километров вокруг.
-Ага. Демон огня?
-Кто?
-Демон ядовитого огня, демон невидимой смерти не щадящей никого.
-Ну, можно и так сказать.
-И ты выпустила бы его на нас?
-А кто меня знает?
-Но это же неимоверное зло! Демон ядовитого огня не щадит никого, ни правого, ни виноватого. Допустим, ты ненавидишь Нол, а как же ламиолы?
-Ну… вот потому у меня и нет атомной бомбы.
-Вот и хорошо, что нет.
-Да, это хорошо, - согласилась я. - Слушай, уйдём мы когда-нибудь из этой могилы?
-Пошли, - согласилась она и мы направились вверх. Я снова отупела и уже ни на что особенно не обращала внимания. Сплисси поговорила с «Ворюгой», потом с администратором, которому сдала цепь с наших рук. Всё это тоже заняло достаточно времени. На дворе стояла тёмная ночь. Девки запряжённые в коляску застоялись и Госпоже пришлось какое-то время приводить их в чувство. Из-за этого половину дороги они не могли ещё развить достаточную скорость. Правда, ехать пришлось далеко и у них хватило времени прийти в чувство и разбежаться как следует. Впрочем, было не так уж и поздно, может быть часов одиннадцать или двенадцать, по местным понятиям. Но сегодня было столько событий, что я уже начинала разваливаться на части и Госпожа Сплисси заметила это. Она толкнула меня в бок и пообещала что я скоро приду в себя.
-Постараюсь, - проворчала я. Вообще-то, я сначала хотела многое Госпоже Сплисси высказать, но махнула рукой. Да и что толку-то? Вставит мне в рот соску, - и все дела.
-Постарайся, - сказала она. - Тут вот, куча денег.
-А? - сказала я. - Куча? Каких денег, где?
-Подъезжаем к банку. Видишь?
Мы и вправду приближались к внушительному зданию с колоннами. Я, правда, давно потеряла ориентацию, но Сплисси пояснила мне, что банк расположен вблизи административного центра, на площади Оллитары. А это место знает любой житель Генозиса имеющий хоть какие-то денежки.
Я встряхнулась и привела себя в Нолообразный вид, впрочем, и Сплисси сделала то же. Мы натянули на лица чадру, оставив одни глаза и стали наконец-то похожи на разбойниц с топорами под покрывалами. Самый подходящий вид для грабительниц банков. Банк, правда, именовался здесь не так. Сплисси, прежде чем входить внутрь, была вынуждена дать мне некоторые пояснения. Заведение именовалось Мониолисом, то есть, хранилищем мониолов. Но так именовались все банки. Полное же название именно этого звучало так: «Крейзи Мониолис Мона-Генозис». Несколько похоже на женщину, только, как пояснила Сплисси, принадлежность к административным объектам именуется полным именем города, без съедания окончания слова. А «Крейзи» означает величину, то есть, «большой» или «главный». Далее, Госпожа Сплисси посоветовала мне лишнего не болтать, на ножные путы не наступать, ошейник свой никому не показывать и не забывать, что мы, как-никак, грабители, а разоблачённых грабителей сажают в толис, а в толисе я только что побывала, и должна представлять, чем и как это пахнет.
Потом мы напустили на себя важный вид и вошли в банк, пройдя сквозь внушительную охрану внутри. Банк был очень похож на земной. Меня удивило то, что никаких рабынь тут не было и в помине, все служащие были мужчинами. А что? Заведение-то серьёзное. К тому же, банк, видимо, работал круглосуточно. Ну, это и понятно. Официозы-то и по ночам устраивают. Вдруг каким-нибудь разгулявшимся Господам и дамам срочно потребуются деньги? Или вот таким грабителям, как мы, потребуется срочно оприходовать свои доходы.
Госпожа Сплисси уверенно направилась к боковой стойке. Ну да, она, возможно, каждый вечер приходит сюда с награбленным. За стойкой торчал внушительного вида служащий, а поодаль сидела ещё и парочка охранников.
-Добрый вечер, Господин, - поздоровалась Сплисси.
-Добрый вечер, уважаемая Госпожа, - повторил «кассир». На меня он и не посмотрел.
-Мы хотели бы произвести несколько финансовых операций, - продолжала Сплисси.
-Слушаю, - по-деловому отозвался кассир, а охранники навострили уши и сонный вид сменили на деловой.
-Пожалуйста, предоставьте мне финансовый баланс вот этого счёта циклической ренты, - Сплисси подала ему табличку.
Кассир сунул её в одну из щелей стойки и надавил рычаг устроенный сбоку. Раздался странный звук, вроде как что-то со скрежетом куда-то провалилось. Кассир протокольно улыбнулся и принялся ждать. Вскоре раздался похожий звук и из щели сбоку вылетела назад карточка с прикреплённой к ней табличкой Госпожи Сплисси.
-Опекунский доступ? - осведомился Господин.
-Ну да.
-Пожалуйста, впишите вот сюда необходимый код, - он подал ей кусочек картона размеченный маленькой таблицей. Госпожа Сплисси повернулась ко мне спиной, достала вторую табличку и углубилась в написание кода.
Далее последовало повторение предыдущей операции. Карточка исчезла в щели, а потом вылетела обратно на полку. Кассир изучил её и подозрительно поглядел на Госпожу.
-Извините за вопрос, уважаемая Госпожа, но это несколько странно. Рента с этого счёта снимается через опекунский доступ уже в шестой раз.
-Ну и что?
-Вы можете объяснить столь долгое отсутствие собственницы ренты?
-А я обязана?
-Нет, но… То есть, вы конечно не обязаны давать объяснения в Мониолисе, но в опекунской подкомиссии обязаны.
-Ну, стало быть, я и даю объяснения где положено.
-А моё любопытство не хотите удовлетворить?
-Я не обязана, - заявила Сплисси, - но, впрочем, если вы так уж хотите знать, Госпожа собственница ренты просто устала от повседневной суеты и заключила со мной соответствующий договор. Она была заинтересована в том, чтобы её на некоторое время все оставили в покое. Однако, теперь обстоятельства изменились, и она готовится к возвращению в приличный круг общения…
-Гы-гы-гы! - неожиданно сказал один из охранников. - Эта Госпожа, наверное, слегка набедокурила и угодила в толис на пару циклов, а теперь пытается…
-Молчать! - заорал на него кассир. - Да что вы себе позволяете?!
-Хи-хи, - сказал охранник, но умолк, хотя и продолжал подслушивать дальше.
-Это возмутительно! - сказала Сплисси. - Никаких дальнейших объяснений я давать не намерена!
-Приношу свои извинения, Госпожа, - сказал кассир. - Понимаете, в связи с прискорбными событиями этого дня, охрана всех уровней ведёт себя не совсем адекватно. Вы должны это учесть.
-Да пускай себе ведёт как хочет. В конце концов, это действительно можно понять. Так как там финансовый баланс?
-На этом текущем счету восемь тысяч двести сорок мониолов, что составляет одну текущую ренту за цикл.
-Прекрасно, - сказала Сплисси. – Пожалуйста, разделите эту сумму на восемь равных частей и переведите одну восьмую часть суммы на счёт, код которого укажет вам вот эта уважаемая Госпожа, а остальные…
-Одну восьмую? - переспросила я.
-Ну да.
-Это почему же?
-Э… - Сплисси повернулась к кассиру и сказала: - Одну минуту, пожалуйста. Нам необходимо кое-что уточнить.
-Разумеется, Госпожа.
Сплисси бесцеремонно схватила меня за руку и оттащила к одному из столиков стоящих у стенки зала.
-В чём дело? Чем это ты недовольна?
-Как это, чем? Ты же обещала мне четверть!
-Ну да. И что не так?
-А сама даёшь вдвое меньше!
-Ничего подобного!
-То есть как? Я ведь не ослышалась? Ты же сказала одну восьмую!
-Стой, стой, стой. Мы же договорились, что ламиола должна отдавать Ноле три четверти заработанных денег? Так?
-Так.
-Ну и в чём дело?
-Чёрт! Да в том, что ты хочешь отдать мне не четверть, а вдвое меньше!
-Ничего подобного!
-Тогда я не пойму.
-Чего?
-Каким образом одна восьмая может быть четвертью?
-Так восьмая-то часть от всей суммы ренты! Ты что на два делить не умеешь? А ещё периодическими дробями пугала.
-На два? Зачем это мне ещё и на два делить? Здесь что, налог на счета пятьдесят процентов?
-Чего?
-Почему я должна делить на два?
-А на сколько? Мы же вдвоём работали! И я обещала, что партнёрство будет равноправным, так?
-Так.
-И в чём дело? А! Постой-ка, ты решила что должна получить четверть от всей ренты?
-Ну да.
-Ничего себе! А разве мы не вдвоём работали? Нет, давай-ка уточним. Мы работали вдвоём, так?
-Так.
-На равных правах, так?
-Да, - подтвердила я, не понимая, куда она клонит.
-Вот и получается, что мы обе заработали по половине этой суммы, так?
-Ха. Теперь уже что, не восьмая часть, а половина?
-Ты меня не сбивай. Заработали по половине, так?
-Так.
-Значит, твой заработок, это одна вторая, правильно?
-Допустим…
-Да, или нет?
-Да.
-А тебе, как ламиоле, положена одна четверть заработка, Правильно?
-Ну да.
-Стало быть, одна четверть от половины суммы, это сколько будет?
-Э… одна восьмая.
-Так всё честно?
-Да вроде бы и так…
-Ты что, желаешь пересмотреть условия договора? Прямо тут, в банке? Учти, я не люблю партнёрш которые вдруг отказываются от своих обязательств, да ещё в самое неудачное время и в неподходящем месте.
-Да не отказываюсь я!
-А чего же тогда воду мутишь?
-Извини, но я настроилась на четверть… Ну, стало быть я неправильно подсчитала, только и всего.
-Но я ведь правильно подсчитала? Так?
-Так, в общем-то…
-В общем-то? Не пойму, чем ты конкретно недовольна? И почему ты такая жадная?
-Да не жадная я! Просто не совсем верно представила себе принцип распределения.
-Но ведь я правильно распределила?
Чёрт! Конечно, она правильно распределила, но почему она моего настроения не поймёт? Разве не обидно, когда вдруг оказывается, что тебе положено вдвое меньше, чем ты думала. Да мне конечно и одной восьмой хватит, это же надо всю жизнь вал накручивать, чтобы столько заработать! Но…
-Правильно, правильно! - С досадой сказала я.
-Ты так говоришь, будто всё же считаешь это неправильным.
-Да нет, всё правильно. Только, опять же, этот наш договор можно при желании по-всякому повернуть.
-Это как?
-По-всякому.
-Например?
-Ну, например, если уж прямо совсем встать на букву закона, тогда получиться, что три восьмых дохода мы вообще обязаны перечислить моей собственнице, Госпоже Лилиолонии.
-Это с чего ради?
-Ну, если я её собственность, то и три четверти дохода должна отдавать ей, а не вам.
-Ещё чего! - заявила Сплисси. - Ты у меня в аренде, значит ты моя собственность на время аренды.
-Да? Но на мне же ошейник Госпожи Лилиолонии. Разве находясь в аренде я перестаю быть её собственностью?
-В принципе, нет, но… Но доходом, который ты приобрела во время аренды, ты должна делиться с арендатором, а не со своим основным собственником.
-Это что, законодательством предусмотрено?
-Да каким ещё законодательством?! Цепная девка вообще никакого своего дохода иметь не может! Так ты что, хочешь чтобы я три восьмых прямо так, за здорово живёшь, этой Лили перечислила? Да она и близко не стояла, когда мы грабежом занимались!
- Да не хочу я этого!
-А чего ты хочешь?
-Если честно, я уже давно хочу спать. Потому и болтаю ерунду.
-Так что, я права насчёт распределения дохода?
-Права.
-На сто процентов?
-Да.
-Слава Богу. Пошли.
Мы снова оказались у стойки, где Госпожа Сплисси повторила кассиру свои указания. А потом подтолкнула к стойке меня, а сама отошла к столику.
-Пожалуйста, уважаемая Госпожа, укажите код вашего счёта, - сказал кассир и протянул мне кусочек картона и карандаш. Я нацарапала «Лас-Вегас» и протянула ему. Картон полетел в щель и вскоре вывалился назад с табличкой. Кассир уставился на табличку с подозрительным видом, а потом также уставился на меня.
-Ваш код неточен, - сказал он.
У меня душа ушла в пятки и я представила себя в клетке толиса. В той самой, которая перекашивает девушек набок. Меня даже заранее слегка скособочило, но я взяла себя в руки и сказала:
-Не может быть.
-Да? Но это так и есть.
-Это у вас в записях, наверное, неточности, - безнадёжно предположила я. - Проверьте ещё раз.
-Ещё раз? - удивился он. - Ну что же, проверим.
Картон опять полетел в щель и на этот раз отсутствовал дольше. Зато охранники начали проявлять повышенный интерес. Они уставились на меня так, что мне показалось, они сквозь покрывала разглядели на мне ошейник.
-Ваш код неточен, - повторил кассир, получив повторный отчёт.
-Э… а в чём неточность-то?
-Напишите ещё раз, - сказал он, снова протянув мне табличку. Я написала то же самое и приготовилась к аресту и пыткам. Но, к моему удивлению, на сей раз он даже не стал сбрасывать табличку в щель, а просто взглянул на картон и сказал:
-Теперь правильно.
-Да где неточность-то?! - возмутилась я. - Я и в первый раз так написала!
-Нет, не так, - вежливо возразил кассир. - Взгляните сами.
Он подал мне обе таблички. Честно говоря, я не заметила разницы.
-Одинаково написано, - заявила я.
-А эта буква? - указал он на букву «В». - Она должна быть заглавной.
-Она и так заглавная!
-Здесь да. А здесь, нет.
-И здесь заглавная.
-Здесь она не выше следующей.
-Нет выше! Не видите, так носите очки.
-Очки, это что?
-Устройство для улучшения зрения.
-У меня нормальное зрение.
-А чего же тогда величину букв не различаете?
Он так посмотрел на меня, что я снова пожалела о затычке для рта.
-Впрочем, - пошла я на компромисс, - эта буква действительно слегка низковата. Так что? Разве маленькая неточность не допускается?
-Допускается, - согласился он, - но впредь будьте внимательнее. Деньги любят точный счёт.
-Вы правы, - согласилась я. - В следующий раз я буду внимательнее.
-Да уж, постарайтесь. На вашем счёте нет денег, таким образом, после исполнения финансового поручения вашей компаньонки, ваш баланс составляет 1030 мониолов. Желаете оставить всю сумму на счёте в банке?
-А получить наличными?
-Как скажете.
-Нет, не сейчас. Не думаю, что мне стоит в такое время гулять по городу с большой суммой денег.
-То есть, желаете оставить на счёте?
-Ну да.
-Вот, - подал он мне табличку с рамкой. - Внесите сюда текущий код. И повнимательнее пожалуйста.
-Да-да, - кивнула я. - А можно динамичный код?
-Разумеется. Вот здесь, в этой рамке обозначьте количество параметров и характеристику каждого параметра.
-Понятно.
Некоторое время я трудилась над сохранностью своих денежек и наконец выдала свой шедевр.
-Так, - сказал кассир, уставившись на табличку. - Код. Перелаз через Вегас. Количество параметров, 1. Характеристика параметра. Цифра, обозначающая количество посетителей в банковском зале на момент указания кода.
Понятно. Выдать вам дублирующую карточку, или полагаетесь на свою память?
-Полагаюсь на память, - сказала я. - Это всё?
-Всё, - несколько удивлённо сказал он.
-Тогда, всего хорошего.
-Всего хорошего, уважаемая Госпожа.
Я отошла к поджидающей меня Сплисси.
-Ну что, справилась?
-Более менее.
-Ничего сложного нет.
-Пожалуй, так. А что, банк работает круглосуточно?
-Конечно. Круглосуточно и без выходных. Ну что, поедем домой?
-Поедем. А к кому домой?
-Ну, не ко мне же. Или ещё не нагулялась?
-Нагулялась, - призналась я. - Просто даже как-то и не верится, что этот день когда-нибудь закончится.
Мы вышли из Мониолиса, уселись на тележку и поехали по тёмному проспекту. Вероятно, после событий на представлении, все жители с наступлением темноты попрятались по домам. Я в очередной раз удивилась поведению Сплисси. А она что, не боится? Правда, я не думала, что в городе попрятались ещё какие-нибудь Гедонисские преступницы, однако и местных бандитов следовало бы опасаться. А Сплисси не только не озиралась по сторонам, но ещё и упряжных девок пустила шагом. Впрочем, может это и к лучшему. А вдруг нам придётся спасаться бегством от разбойничьей погони с топорами? Тогда уж лучше не утомлять заранее упряжных девок.
-У нас осталось ещё одно маленькое дельце, - сказала Сплисси.
-Ещё? - ужаснулась я. Я-то уже представляла себя в мягкой кроватке. Правда, я тут же и припомнила, чем обернулась для меня кроватка прошлой ночью и решила, что сегодня нужно будет непременно чем-нибудь подпереть дверь.
-А ты что, забыла? - спросила Сплисси.
-О чём?
-О моём обещании.
-О каком обещании?
-Эх ты, - сказала она, - я же обещала обеспечить тебе свободное время завтра вечером. Думаешь, я слова на ветер бросаю?
- Действительно, Госпожа, - припомнила я, - но ведь теперь, наверное, уже поздно что-то организовывать?
-Это уж мои заботы. Так вот. Если хочешь завтра заняться своими личными делишками, придётся расстаться с игрушкой.
-С игрушкой?
-С твоей куклой. Ты ведь говорила, что она тебе не слишком дорога?
-Говорила.
-Ну вот. Если для тебя завтрашние дела важнее куклы, придётся тебе подарить её Госпоже Люсилии.
-Куклу?
-Ну да.
-Зачем ей моя кукла?
-Люси ненормальная. Она кукол любит. Если ей какая кукла приглянется, она на всё готова чтобы её заполучить.
-Странно, - сказала я. - Да у неё, наверное, денег полно. Пошла бы к Пенелопе, да и купила бы себе хоть десять кукол.
-Да куклы-то у неё есть. Но ты же изучала психологию? Или только числилась?
-Да нет, почему? Изучала на самом деле. Мне даже интересно было. У людей очень интересная психология. Я как-то думала, не организовать ли мне тут психологическую консультацию, но потом решила, что у меня недостаточно знаний, да и к тому же работа психологом представляет определённую опасность, возможно даже и большую, чем рекламный бизнес. А рекламный бизнес при определённом стечении обстоятельств… ой!
Госпожа Сплисси ущипнула меня за руку. Вот чёрт! Меня опять разнесло на монолог.
-Так вот, - сказала она, - куклы ей быстро надоедают. Пока не увидит какую-нибудь новую, с какой-то особенностью которая находит оклик в её головке. А тогда, бац! И она всё сделает чтобы эту куклу заполучить. Причём, заранее знает, что и новая кукла ей скоро надоест. А сейчас как раз удачный момент. Она, с нашим пари, несколько отвлеклась от своего бзика, а это значит, что он у неё снова назрел как нарыв. Стоит ей сейчас показать что-нибудь оригинальное, и она готова.
Так вот. Возьмёшь завтра куклу с собой. А я сегодня поеду к Люси и помаленьку намекну на то, что у тебя есть совершенно замечательная кукла, которую я никогда раньше не встречала, ну, и так далее.
-Эта Люси уже наверное спит, - усомнилась я.
-Вряд ли, - сказала Сплисси. - А если и так, то я утром к ней загляну. Это уж не твоя забота. Твоя забота привести эту куклу в порядок и завтра поджидать Люси с куклой в руках. И всем своим видом показывать, что тебе эта игрушка дорога. А когда она начнёт твою куклу выпрашивать, не вздумай сразу соглашаться и не отдай её за пару шоколадок. Ничего, маленько повертишь мозгами, сообразишь. Отдашь ей куклу к тому моменту, когда тебе нужна будет свобода действий. Люси тогда за тобой не увяжется, а понесётся к себе в спальню с новой игрушкой. Кстати, ещё и своей подружке, рабыне Сильвии поможешь, если Люси любимую игрушку сменит, а то, сейчас у неё любимая игрушка эта рабыня. Ну? Всё поняла?
-Поняла.
-Ничего мне сказать не хочешь?
-Сказать?
-Я имею в виду, по деловым отношениям?
-Вообще-то я хотела многое сказать, только устала. Пожалуй, ничего говорить не буду.
-Вот и прекрасно. Значит, партнёрша, на сегодня деловые отношения закончены.
-Ох, - сказала я. - Слава Богу.
-Госпожа, - напомнила Сплисси и ткнула меня литоной.
-Госпожа, - сообразила я. - Простите, Госпожа.
-Ничего, - благородно сказала Сплисси и остановила лоша… то есть, я хотела сказать, девушек. Ох, устала я, причём больше головой, чем ногами.
-Снимай покрывала, чадру и путы, - велела мне она. - Одежду оправь.
А сама достала булавку и, когда я сняла покрывала, начала распарывать нитку, зашивающую платок.
-Вот так, - сказала она. - Платок перевяжи, да потуже. Вот, правильно. Руки сюда.
Я протянула ей руки и она сковала мои запястья теми же наручниками, что и утром, а потом пристегнула к ним цепочку от тележки. Достала дырчатую затычку для рта и поднесла к моему лицу:
-Тола!
Я разинула рот и «проглотила» соску. Теперь Сплисси указала мне литоной назад и приказала:
-На место и в позу!
Я неуклюже слезла с тележки и тут же получила литоной по спине.
-Не горбись, рабыня. Двигайся красиво.
-Угу, - сказала я, поблагодарила поклоном за наказание и отбежала на место позади тележки, натянув цепочку до нужного провисания.
Сплисси стегнула девушек и мы поехали дальше. Теперь мне пришлось бежать медленным бегом, впрочем, некоторый запас сил у меня конечно ещё оставался, но небольшой. Однако, бежать пришлось недалеко. Вскоре показался пропускной пункт, где лениво прохаживалось несколько охранников.
Госпожа Сплисси остановила тележку и вступила с ними в переговоры. Переговоры длились минут пять, после чего Госпожа отсчитала начальнику несколько монет и нас пропустили, причём теперь мы ехали с эскортом. Два охранника шли впереди со светильниками, достаточно хорошо освещающими путь, а два других охраняли нас сзади, чуть позади меня. Эти двое взяли на себя ещё и обязанность подгонять меня, когда я, по их мнению, бежала недостаточно ровно. Но не успели они и пары раз огреть мою спину, как Госпожа остановила их и велела не трогать рабыню и не обращать на неё внимания. Охранники были крупными Господами и шли быстрым шагом с такой скоростью, что мне и упряжным девушкам пришлось двигаться лёгким бегом. Это пока дорога не пошла в гору. Тут мы пошли шагом и я почувствовала уже серьёзную усталость в своих бедных ножках. Гора-то была какая-то очень уж длинная, хотя и не крутая. Местности я не узнавала, впрочем, особенно и по сторонам не смотрела. Во-первых, я устала, а во-вторых, всё равно было темно и ничего почти не видно. Излишне говорить, что никакой луны тут не имелось, а звёзды сроду не светили из-за дурацких туманов, которые защищали дурацких местных жителей от дурацкой невидимой смерти.
Тут я отметила что у меня почему-то портится настроение, и это при том, что все мои финансовые проблемы были только что решены, по крайней мере, на ближайшее будущее. Потом я припомнила, что когда сидела в клетке то опасалось тоски от безделья. Да тут у рабыни такая насыщенная жизнь, что как бы от лишней активности не окочуриться. Вот и сейчас, мне давно пора спать, а я вечерними пробежками занимаюсь.
Пару раз нам навстречу попадались другие экипажи, тоже под охраной громил со светильниками. А один раз промаршировал отряд пехоты с палками. Возможно что в городе ввели комендантский час, а может у них всегда так по ночам, я же ночью не гуляла. Вернее, гуляла, но только один раз, тогда, когда забрела на карниз Хронваргеров. Да, наверное сейчас военное положение. Да мне-то какая разница?
Тут я заметила, что мы вообще едем в скальном тоннеле, причём слегка вниз. Возможно, мы просто выбрали какую-нибудь объездную дорогу, вот и нет никого. В конце концов тоннель закончился и мы оказались на дороге вдоль бордюра, за которым угадывалась огромная пустота из которой несло прохладой и лёгким движением воздуха. Теперь справа мелькали редкие огоньки, причём странно мерцали. Вскоре я догадалась, что мы едем вдоль кустарника, за которым наверное располагались одноэтажные особнячки. Очень похоже на то место, где проживала Мелани-3. Тогда, в принципе, мы уже недалеко от дома Госпожи Лилиолонии. Кажется, он расположен на этом же уровне. Ну что же, по крайней мере, не придётся в гору бежать. Однако я ошиблась. Мы побежали вниз с горы, потом прямо, а потом обратно в гору. Ох! Ноги у меня невозможно гудели, да и дыхание давно сбилось. Единственно что облегчало жизнь, это то, что ночная прохлада не давала мне вспотеть. Теперь я уже не глядела по сторонам и вообще опасалась свалиться. В другое время я бы возненавидела Госпожу Сплисси за такую вот пробежку, но теперь рассудила, что было бы несправедливо нагружать запряжённых в её коляску рабынь ещё и моим грузом. А им ведь еще потом везти Сплисси к Госпоже Люси. Нет, она правильно сделала, что привязала меня сзади, чтоб она сдохла, рабовладелица чёртова!
Это что? Опять пропускной пункт? Э, да это же въезд в район где я живу! Ну, теперь уже близко.
-О! - сказал охранник осветив моё лицо, - рабыня Мелани. Ну наконец-то! Там её уже заждались.
-Кто это? - поинтересовалась Сплисси. - Кто там её заждался?
-Хи-хи, - сказал охранник. - Там увидите.
-Надеюсь, ничего плохого не случилось?
-Плохого? Да нет, конечно же нет. Наоборот. Там для рабыни подарки привезли.
-Подарки? - удивилась Сплисси. - Какие подарки?
-Да вы лучше поскорее езжайте, Госпожа, - посоветовал охранник, - а то и нам неудобно.
-Ну ладно, - согласилась Сплисси и стегнула рабынь.
Последний этап мы преодолели бегом, а охранники сопровождения покинули нас на пропускном пункте. Особнячок Госпожи Лилиолонии был освещён несколько больше, чем соседние, а на подъезде топталась на дороге женская фигурка. Заметив нас, она бросилась навстречу и оказалась, конечно же, Госпожой Спикой.
-Стойте, стойте, Госпожа Сплиссиолония! - зашипела она. - Остановитесь.
-Да что случилось-то? - спросила Сплисси, затормозив.
-Мелани, - сказала увидев меня Спика. - Госпожа Сплиссиолония, с ней всё хорошо?
-Да, - сказала Сплисси. - С рабыней всё в порядке, только она устала. Но, надеюсь, зато получила много впечатлений.
-Вот и ладно, вот и хорошо, - забормотала Спика пристёгивая к моему ошейнику цепь, которую держала в руках. - Отстегните её пожалуйста, Госпожа Сплиссиолония, я сама её домой отведу.
-Да в чём дело-то? - спросила Сплисси, слезая с тележки. - Кто это там у вас во дворе?
-Да много кто. Вы, Госпожа, лучше туда не ходите. Там эти…
-Кто?
-Ну, эти. Из общества… То есть, из лиги защиты прав ламиол. Не ходите, а то еще скандал случится.
-Да плевать я на них хотела! - возмутилась Сплисси. - Подумаешь!
-Да там не только они. Там ещё охранники Госпожи Номы Оллитарха и её старшая рабыня.
-А этим-то чего надо?
-Подарки привезли.
-Кому?
-Да вот ей, Мелани. Вы бы ехали, Госпожа, я уж сама там разберусь.
-Хи-хи! - сказала Сплисси. - Подарки? За выбитый глаз?
-Ох! - тяжко вздохнула Спика, - Госпожа, наша Мелани никому глаз не выбивала. Ну, пора бы уже всем это уяснить. Ну что это такое, в самом-то деле?
-Не выбивала? - усомнилась Сплисси. - А подарки за что?
-Не знаю, - сказала Спика. – Может, Нома Оллитарха наконец поняла, что зря думала на Мелани, вот и решила ей подарков надарить? Я-то откуда знаю?
-Хи-хи, - снова хихикнула Сплисси. - А Госпожа Лилиолония дома?
-Дома, - вздохнула Спика, - только она сейчас никого не принимает.
-Почему же?
-Да час уже поздний.
-Это так, - согласилась Сплисси, - но, надеюсь, она здорова?
-Здорова, - ответила Спика, однако таким тоном, что лично я усомнилась в здоровье Лили.
-Ну ладно, - наконец сказала Сплисси. - Дело в том, что я спешу и, к моему великому сожалению, у меня сейчас просто нет времени, чтобы лично засвидетельствовать своё почтение уважаемой Госпоже Лилиолонии Мона-Генози. Передайте мои сожаления по этому поводу и уверения в том, что при более удачном стечении обстоятельств… Ну, вы знаете, что передать.
-Непременно, Госпожа, - пообещала Спика нетерпеливо подёргивая мой поводок. - Могу я теперь забрать рабыню, Госпожа?
-Ну, разумеется, - Сплисси вытащила у меня толу и принялась освобождать мои руки от наручников. - Должна сказать, ваша рабыня вела себя достойно, хорошо мне служила и нисколько меня не позорила в самых различных обстоятельствах. Могу вас поздравить, вы прекрасно воспитали девушку. Не идеально, конечно, но совсем неплохо для рабыни с таким небольшим опытом рабства.
-Благодарю, Госпожу, - поклонилась Спика. - Желаю Госпоже счастливого пути. Идём, Мелани, идём!
Она потащила меня за цепь, но не к нормальному входу, а в сторону, прямо через ограждение садика. Мы перелезли через забор и стали пробираться сквозь кусты, в обход внутреннего дворика. Внезапно за нашими спинами раздался шум, кто-то спрыгнул сверху и схватил меня за плечи, а кто-то другой ухватил Спику.
-Эй! Воры?
-Болван! - зашипела Спика и треснула схватившего её охранника литоной. - Болван, прекрати орать! Это же я.
-Госпожа Спика? - удивился охранник. - Госпожа Мелани? Вы чего по кустам-то крадётесь? Я думал, воры, если не Гедонисские убийцы.
-Убери лапы! - отпихнула его Спика. - Нашёл воров, тоже мне! Иди, настоящих лови.
-А что не так-то? - возмутился охранник. - Вижу, кто-то крадётся, ну и…
-Да всё так, - отмахнулась Спика. - Не до тебя сейчас.
И потащила меня дальше. Я и не знала, что тут была боковая дверь. Спика втащила меня внутрь и стала бренчать цепью пристёгивая её к унитоле.
-Фу, - сказала она, покончив с этим занятием. - Ну, наконец-то! Ну где тебя черти носят?!
-Меня?! - справедливо возмутилась я. - Меня где черти носят, Госпожа?
-Тебя, кого же ещё?
-С вашего позволения, Госпожа, я цепная девушка, и меня не черти носят, а уважаемые Госпожи таскают на цепи, туда, куда им вздумается и столько, сколько им вздумается. А вы будто этого не знаете…
-Да всё я знаю! - перебила Спика. - Да что ты всё время споришь? Зачем ты с каждой дурой споришь? Нет того, поклонилась бы и сказала: «Простите, Госпожа», как положено послушной девушке.
-Ну, простите, Госпожа, - поклонилась я, - только я еле на ногах стою, Госпожа.
-Ну и что? Ты рабыня, а рабыне жаловаться на усталость не следует.
-А я и не жалуюсь, Госпожа.
-А что же ты делаешь?
-Просто предупреждаю, чтобы вы не удивлялись, Госпожа, если я вдруг откинусь.
-Даже не думай, - сказала Спика. - Там эта свора, от Номы Оллитарха. Два часа уже тебя ждут. А ну, быстро пошла переодеваться, умываться, на горшок и… Давай, давай, не спотыкайся!
Она потащила меня по унитоле, да ещё принялась подстёгивать литоной под зад. Наконец мы оказались в моей комнате, где Спика с низкого старта спустила на меня Ти и Пи. Рабыни раздели меня и запихали в ванну, прямо на ходу делая массаж и чем-то протирая. Они трудились вовсю, а Спика бегала вокруг и стегала их литоной.
-Послушайте, Госпожа! - наконец возмутилась я, - да прекратите же их бить. Ну они же стараются, чего ещё-то?
-Не твоё дело, - возразила Спика.
-Нет, моё, - заспорила я.
-Это с какой же стороны тебе дело до того, кого и когда я бью?
-А с такой, - сказала я. - Мне эти удары на нервы действуют, а я уже и так на пределе.
-На нервы действуют?
-Действуют.
-Ну ладно, - сказала Спика и убрала литону. - Если уж тебе это на нервы действует. Рабыни, аккуратнее! У Госпожи Мелани нервы устали. Есть хочешь?
-Спасибо, Госпожа, - поблагодарила я, - неплохо бы.
Вскоре я уже сидела на горшке, Пи протирала мне спину, а Ти кормила кашей. Всё это было бы смешно, если бы я так не устала. Впрочем, после ванны и массажа я почувствовала себя немного лучше, вот только ноги гудели и ныли. Я пожаловалась на это и меня, не снимая с горшка, поставили ногами в таз с раствором, который принялся щипать кожу как иголками. Я даже испугалась, не слезет ли кожа. Однако с возможностями местной медицины я уже имела случай познакомиться. Теперь Пи принялась меня расчёсывать, а Ти напоила и полезла мне в рот для прочистки.
На горшке я уже сделала всё что хотела, но Спика меня с него не спускала, ей показалось что я утаила ещё какие-то внутренние резервы на этот счёт. Она даже скормила мне таблетку, которая впрочем не возымела никакого действия. Тогда она поставила меня на четвереньки и затолкала в зад тоненький шланг со стеклянным цилиндром вроде шприца на другом конце. Я и пикнуть не успела, как ощутила внутри себя прохладную пощипывающую жидкость. А после того как Спика вынула трубку, я вдруг заметила, что у меня из задницы пахнет местной парфюмерией, причём так сильно, что достаёт до носа. Теперь на меня натянули розовый домашний хитон, мягкие туфельки и платок, протёрли ошейник и унитольную цепь и даже смазали её скользящую скобу. Закончили же тем, что сделали мне макияж, уж я не знаю, насколько страшный, я не смотрела.
-Минуту отдохни, - сказала Спика, - и пойдём.
-Куда?
-Куда-куда! Я же тебе сказала, там тебя два часа ждут. Даже два с половиной!
-Где моё кольцо для носа? - потребовала я. - И колокольчик?
-Кольцо для носа? - удивилась Спика. - А ты же его не любишь?
-Не люблю. Зато Госпожа Лилиолония любит когда у рабыни в носу колечко с колокольчиком. Я сначала к ней пойду.
-Ещё чего! Не пойдёшь ты к ней.
Я украсила свой нос колокольчиком и заявила:
-Нет, пойду!
-С чего ради? Она тебя звала? Не звала. Пойдёшь, куда я скажу.
-Пойду, - согласилась я, - но сначала к моей Госпоже.
-Знаешь, - сказала Спика, - ты тут не командуй. Госпожа тебя не звала, значит не хочет видеть, и ты к ней не пойдёшь.
-Пойду! - заявила я. - Или вы, Госпожа Спика, сейчас же отведёте меня к моей Госпоже Лилиолонии Мона-Генози, или…
-Или что?
-Или я устрою скандал перед этими… Перед теми, что меня там ждут.
-Дура! - вынесла приговор Спика.
-Пускай, - согласилась я, - но к Госпоже пойду. Мне так кажется, что вы специально меня от неё прячете, Госпожа.
-Я прячу?! - возмутилась Спика. - Дура. Я для неё столько сделала, а она ещё и говорит, будто я её от Госпожи прячу!
-Ну, я не отрицаю, что вы много для меня сделали, Госпожа, - согласилась я, - но к Госпоже я пойду. Я её уже вон сколько не видела! Я уверена, что она по мне соскучилась. Госпожа.
-Не ходи.
-Нет, пойду.
-Не хочет она тебя видеть.
-Вот пусть сама мне об этом и скажет.
-А мне ты не веришь, да?
-Выходит, что так, Госпожа.
-А, пойдём! - вдруг переменила мнение Спика. - Пойдём. Сама напросилась. А ну, пошла!
Она дёрнула меня за цепь и стегнула литоной.
-Марш к Госпоже, рабыня!
-Э… - сказала я вскакивая на ноги и заработала ещё один удар под зад.
Мы бегом понеслись по коридорам, опять же, в обход внутреннего дворика и внутрь, в комнаты Госпожи Лили. Меня ещё удивило отсутствие на пути следования рабынь. Наверное их всех заперли в клетки или ещё куда.
В большом зале Спика перешла на шаг, потом остановилась, отстегнула меня от унитолы и взяла на поводок. Продула мне баллончиком рот, поправила платок и причёску и потрогала колечко в моём носу.
-Не говори потом, будто я привела тебя к Госпоже растрёпанной или вонючей. Пошли.
Я начала всерьёз беспокоиться, уж не заимела ли Госпожа Лили и вправду зуб на меня? Она и днём сегодня ни слова мне не сказала, словно к пустому месту отнеслась. А вот и дверь в спальню Госпожи. Спика приоткрыла её и заглянула внутрь. Потом вошла, закрывая от меня всё своей спиной, глубоко поклонилась и сказала:
-Рабыня Мелани, Благородная Госпожа.
И потащила меня за поводок в комнату. Теперь я увидела Госпожу Лили.
Ой, ой. В спальне царил беспорядок и несколько неприятно пахло. А Благородная Госпожа Лилиолония Мона-Генози сидела на кровати голая, откинувшись спиной на столбик поддерживающий полог. Ноги у неё были почему-то грязные, глаза мутные, а выражение лица дебильное, но отчасти осмысленное. А вот глаза мне сильно не понравились. Они у неё были оловянными и смотрели в одну точку перед носом, слегка сбежавшись в кучу. Возле кровати валялось несколько полупустых бутылок, а также осколки стекла и один целый бокал. Волосы Госпожи были растрёпанными, а из её вульвы торчал длинный вибратор с кольцом для пальца. Короче говоря, Госпожа Лили была пьяная в стельку, и, хуже того, находилась ещё в промежуточном состоянии процесса, когда от человека можно ждать чего угодно. Она сейчас могла сделать плохо кому угодно, в том числе и нам со Спикой.
А Спика вытолкнула меня вперёд и ткнула литоной под коленки. Я встала на колени и поклонилась пьяной Лили.
-М-э? - сказала та, уставившись на меня как на непрошено возникший объект.
-Я Мелани, Госпожа, - робко подала я голос.
-М-е? - сказала она и добавила:
-П-шла вон!
Потом перевела взгляд на Спику и сказала:
-Об-бе, п-шли вон!
Да ещё и сплюнула, попав себе на ноги.
-Но… - заикнулась я, однако Спика дёрнула меня за шею и потащила к двери. А Госпожа Лили с трудом приподнялась на кровати, завизжала и стала шарить руками вокруг, вероятно ища, чем бы в нас запустить. Я уже выскакивала в дверь, когда что-то стукнуло меня по спине и отскочило под ноги. За дверью я оглянулась и заметила валяющийся на полу вибратор с кольцом. Вот уж точно, Госпожа швырнула в нас тем, что попалось под руку.
-Ну? - спросила Спика, - довольна?
-Чего же вы мне не сказали, что она пьяная, Госпожа?
-А ты спрашивала? Пойду, говорит, к Госпоже, и все дела! Получила, что хотела?
-Получила, - признала я. - Чего ж это она так напилась-то?
-Чего напилась? Да её же чуть не зарезали сегодня! Ты что, ничего не знаешь о нападении на город Гедонисских убийц?
-Слыхала, конечно, - сказала я, решив немного схитрить, - только как там на самом деле было-то, Госпожа?
-Я там была, что ли?
-Но что-то же знаете? Расскажите, а? Госпожа.
-К гостям идти надо.
-Ну пожалуйста, чуть-чуть, а? И сразу пойдём. А? И я обещаю вести себя прилично и послушно, Госпожа.
-Ну ладно. Представление было на зрелищном комплексе, там много народу собралось, в том числе и почти вся знать. Вот Гедонисские убийцы проникли в город и напали на зрителей. Ужас что! Столько народа перерезали, что страх берёт! В том числе и главного администратора города убили. А уж остальных жителей просто без числа. Я знала, что эти Гедонисские мерзавки кровожадные убийцы, но чтобы до такой степени! И что мы им сделали-то?
-Много их было? - спросила я.
-Убийц? Говорят, около сотни.
-Ужас! - вылупила я глаза. - Да сколько же они народа перебили?
-Считают. А так, все по-разному говорят. Некоторые утверждают, что убийцы половину комплекса перерезали, но, я думаю, тут уж некоторое преувеличение. Думаю, большая часть зрителей разбежаться успела. А вот воинов точно много погибло. Но кто-то же должен был защищать жителей.
-А убийцы что, ушли?
-Не знаю. Говорят, что наши воины их всех перебили, только в это никто не верит. Скорее всего, многие убийцы ещё остались и затаились. Все жители теперь испугались и по домам попрятались. Но вот все в один голос утверждают, что предводительницу убийц схватили живой.
-О! - сказала я. - Вот как? И что теперь?
-Ну, не знаю. Её срочно пытать нужно, я так думаю.
-Э… А зачем?
-Да как это зачем?! Убийцы же в городе прячутся! Вот пусть и расскажет, где их искать.
-А она расскажет?
-А куда она денется?
-Ну, если они там такие кровожадные, так может, им и пытки нипочём?
-Ничего! - сказала Спика. - Всё расскажет, как миленькая. Если наденут растяжку и начнут тебя на две части разрывать, так кто угодно разговорится. Ну всё, идём скорее!
Теперь я не стала возражать и побежала за Спикой. Да что же мне делать, как помочь Сильвии-Аллисандрии? Неужели её… И думать-то страшно!
Мы вышли во внутренний двор и предстали перед гостями. Ну и толпа же к нам пожаловала. Первое, что мне бросилось в глаза, это большие носилки, вроде тех, на которых мы с Госпожой Лилиолонией ездили на официоз. Только эти были ещё больше и красивее, хотя и устроены по такому же принципу. Платформа была не совсем квадратная, а несколько вытянутая в длину, благодаря чему по бокам располагалось аж по двенадцать рабынь-носильщиц. Сейчас они все сидели на коленях, поскольку платформа стояла на подставках. Собственно, видны были одни головы девушек, торчащие из боковых вырезов запертых деревянными планочками. Все головы были в голубых шёлковых платках, высоких железных ошейниках и с золотыми кольцами продетыми в носики. А глаза у них были завязаны узкими полосками блестящей жёлтой ткани, под золото. Я обратила внимание и на странные затычки для рта у этих рабынь. Затычка снаружи представляла собой выгнутую пластинку, на которой были нарисованы ярко-красные пухлые губы. Надо сказать, выглядело это несколько неприятно. А сбоку от платформы сидели четыре погонщицы, пристёгнутые длинными цепями каждая к своему углу. С платформы спускалась лёгкая складная лесенка, вроде каретной подножки, ведущая в недра установленной сверху надстройки украшенной резьбой и маленькими занавешенными окошками. Сооружение было красивым, что и говорить, однако и окружающая его публика выглядела интересно. Здесь находилось несколько дам сидящих на стульчиках, а также и рабынь на цепочках у хозяек.
На траву был постелен большой ковёр, на котором стояло несколько коробок и ящиков, а также валялись четверо дам, одна из которых походила одеждами на богатенькую Нолу, однако была в ошейнике, да ещё в каком! Почти что до самого носа и с толстой золотой цепью, спускающейся вниз, к противоположному концу которой была пристёгнута странного вида коляска на четырёх колёсиках, отчасти похожая на тачку. Ну а находящихся тут же охранников я даже и считать не стала, не то что разглядывать.
Вся эта публика, вероятно, давно потеряла надежду дождаться Госпожу рабыню Мелани и расположилась тут на манер цыганского табора. Они сразу даже и не восприняли моё появление на сцене. Дама в супер-ошейнике взглянула на нас, но без интереса, а другая дама недалеко от неё, вероятно рабыня, так вообще, глядела пустыми глазами. Наверное напилась как Лили и легла на ковёр не в силах держаться на стульчике.
Однако одна из сидящих дам сразу впилась в меня глазами, как только заметила, и подскочила со стула. Эта дама была в классических покрывалах и чадре, и классически походила на голубую тумбу с глазами, к которой на цепочке пристёгивалась рабыня в миниоте и белоснежном фартуке поверх неё.
Тумба вскочила и подбежала ко мне, так что рабыня от неожиданности оказалась на туго натянутой цепи и схватилась за шею. Это несколько тормознуло порывистую Госпожу тумбу и около меня она оказалась в позе степенной Нолы.
-Рабыня Мелани? - спросила она, уперев мне в челюсть литону. - Собственность Благородной Госпожи Лилиолонии Мона-Генози?
Вообще-то, она могла бы и мой ошейник прочитать, а не задавать глупых вопросов. Но Спика всё равно не дала мне ответить. Она выдвинулась вперёд, так что даже слегка оттёрла Нолу вместе с её литоной и сказала:
-Совершенно верно, Госпожа. Это девушка Мелани, послушная рабыня и собственность нашей любимой Госпожи Лилиолонии Мона-Генози.
-Наконец-то! - сказала тумба. Повернулась ко мне и, к моему удивлению, слегка мне поклонилась: - Здравствуйте, уважаемая Госпожа Мелани.
-Здравствуйте, Госпожа, - растерялась я и хотела уже поклониться, как положено рабыне в таких случаях, носом в землю, но она тут же придержала меня за плечи и сказала:
-Нет-нет, не кланяйтесь пожалуйста! Для приветствия вполне достаточно и лёгкого наклона головы, правда?
-Ну… - сказала я, но она опять меня перебила:
-Я Госпожа Лестониолония Мона-Генози, представительница лиги защиты прав ламиол Оллитарии. Я очень рада познакомиться с вами, уважаемая Госпожа Мелани.
-Но я ведь всего лишь рабыня, - смутилась я. - Право, Госпожа Лест… Лестинио…
-Лестониолония, - подсказала она мне и улыбнулась. Эта Госпожа понимала, что мне трудно так вот сразу запомнить очередное имя об которое и при нормальной-то голове язык сломаешь, а уж на уставшую голову… Хорошая Госпожа, зря я её по первому впечатлению тумбой прозвала. - Вы, Мелани, можете, чтобы не напрягаться, просто называть меня Госпожой Тони. Это ведь легко запомнить, правда?
-О! Конечно, Госпожа Тони. Но я же рабыня и мне…
-Я прекрасно знаю, что вы рабыня, - любезно перебила меня Госпожа Тони. Эта Госпожа тоже была себе на уме, любезничала со мной, но слова сказать не давала.
-А ваше имя просто Мелани? - спросила она, - или оно более длинное?
-Мелани Спайк, Госпожа.
-Мелани Спайк Мона-Генози?
-Хи-хи, - сказала я. - Ну, если уж вы так ставите вопрос, Госпожа Тони, тогда скорее будет Мелани Спайк Мона-Лос-Анжелес-Сити.
-Очень красиво, - сказала она и повторила: - Мелани Спайк Мона-Лосанжелесити. Я правильно сказала?
-Совершенно правильно, Госпожа.
Эта Госпожа Тони начала меня забавлять и вызывать симпатию, несмотря на принадлежность к подозрительной организации.
-Простите моё невежество, Госпожа Мелани, - сказала она, - а что, есть такой город, Лосанжелеситис?
-Наверное есть, Госпожа, - сказала я, - только я так давно там не была, что уже и не знаю, существует ли он сейчас, или это всё приятные воспоминания, Госпожа.
-Да-да, - кивнула она, - воспоминания. Я понимаю. Воспоминания, это ведь такое явление, что и не разберёшь, что было, а что лишь казалось.
-Вот-вот, именно так, Госпожа, - обрадовалась я, наткнувшись на единомышленницу.
А пока мы так любезничали, все остальные персоны, разумеется, помимо охранников и рабынь, вставленных головами в платформу, уже поднялись и толпились вокруг. Только девка, которую я с самого начала посчитала пьяной так и валялась одна на ковре не проявляя ко мне никакого интереса. Зато дама с золотой кастрюлей на шее и тачкой на поводке так и увивалась за спиной у Госпожи Тони, стараясь перехватить в свои руки право на общение со мной. Но Госпожа Тони очень забавно, небольшими, но явно профессиональными движениями тела неизменно оттирала всех в сторону, в том числе и Спику. Мне даже стало казаться, что это не я привязана к Спике за шею, а она ко мне за руку. Ну да, всё ведь на самом деле наоборот. Госпожа же Тони продолжала со мной любезничать таким спокойным и благообразным тоном, словно мы были одни и нам вообще никто не мешал.
-В конце концов, - сказала она, - почему бы не считать реальностью именно то, что нам хочется считать реальностью? А то что нам не нравится, считать плодом воображения. Ну, чтобы легче и приятнее было жить. Если уж мы всё равно не в состоянии выяснить истинное положение вещей. Как вы думаете, уважаемая Госпожа Мелани Спайк Мона-Лосанжелесити?
Я напряглась и сказала:
-Я думаю, вы совершенно правы, уважаемая Госпожа Лестониолония Мона-Генози. Госпожа.
-О! Я очень рада, что мы имеем одинаковое мнение по столь непростому вопросу, уважаемая Госпожа Мелани Спайк Мона-Лосанжелесити.
-И я тоже рада, уважаемая Госпожа Лестониолония Мона-Генози. Госпожа.
-Хи-хи-хи, - рассмеялась она. - Ну, да ладно. Пора мне и объяснить цель моего визита к вам, Госпожа Мелани. Дело в том, что у Госпожи Номы Оллитарха Генозиса появился к вам интерес, чем, собственно, и обусловлено всё это вторжение. Ну а я навязалась в эту компанию, уж это я умею, чтобы проследить, что права столь уважаемой ламиолы, как вы, никоим образом не будут поставлены под угрозу никем из присутствующих.
Тут она снова подставила спину прыгающей позади неё претендентке на моё внимание и продолжала, указав пальцем назад:
-Тут эта вот дама имеет к вам неотложное дело. Ну, пускай она сама вам представится.
Указанная дама выскочила вперёд не раньше, чем это захотела Госпожа Тони. Эта дама и в самом деле странно выглядела. Оказалось, что её сопровождали две рабыни. Одна катила прикованную к хозяйке тачку, а другая несла в руках её золотую шейную цепь, причём сама же ещё и была к этой цепи прикована, причём не только за шею, но и за ногу, и не такой престижной, а совершенно обыкновенной цепочкой.
Дама сделала мне реверанс с очень прямой спиной, поскольку иного и не позволял ей её супер-ошейник, прижала руки к груди и представилась:
-Я Фесилия, старшая рабыня и собственность моей благородной Госпожи Униолы-Номы Оллитарха Генозиса, уважаемой Госпожи Систонилии Мона-Генози.
Она опустила глаза и наклонила голову, ожидая моего ответа. Так она рабыня! Вот почему она не могла оттереть в сторону Госпожу Тони. Попробуй-ка, нажми на неё, так и расценят как нападение ламиолы на Нолу.
Я дёрнула Спику за цепь. Миниунита, это по её части, вот пускай и приветствует согласно субординации.
-Э… - сказала Спика мне. - Я уже приветствовала Госпожу Фесилию. Теперь уж ты сама с ней разбирайся.
-Здравствуйте, Госпожа Фесилия, - сказала я. Право, мне неудобно, что я заставила вас столько ждать. Вас прислала ваша Госпожа?
-Совершенно верно, Госпожа Мелани. Меня прислала моя благородная Госпожа, приказав в точности исполнить все её поручения. Я была бы вам очень благодарна, уважаемая Госпожа Мелани, если бы вы не возражали и позволили бы мне сделать всё что приказано. А то, мне ещё отвечать придётся.
-Я постараюсь, - сказала я. - Только не называйте меня так длинно. Нельзя ли вам просто называть меня по имени?
-К сожалению, нельзя, Уважаемая Госпожа. Мне приказано именно так обращаться к вам.
-Ну ладно, - сказала я, - раз уж приказано, то делать нечего, я потерплю. А что же вам поручила ваша Госпожа? Надеюсь, ничего опасного для меня?
-О, вовсе нет, уважаемая Госпожа Мелани! Как вам такое в голову пришло?
-Я лично прослежу, - встряла в разговор Госпожа Тони, - чтобы ничего плохого для вас, Мелани тут никто не попытался сделать.
-Извините, - вмешалась Спика, - а что, собственно, опять Мелани натворила?
Госпожа Фесилия и Госпожа Тони попытались заговорить одновременно, и одновременно поперхнулись.
-Говорите вы, Госпожа Фесилия, - сказала Нола. - В конце концов, это ведь вашу Госпожу спасла Госпожа Мелани.
-Мелани спасла кого? - удивилась Спика. - Госпожу Ному Оллитарха?!
-Да, - сказала Фесилия. - Уважаемая Госпожа Мелани своим телом заслонила мою благородную Госпожу от меча Гедонисской убийцы.
У Спики отвисла челюсть. Несколько секунд она таращилась на меня, а потом вдруг пребольно стегнула меня литоной и заорала:
-Ах ты, дрянь такая! Я тебе кто? Миниунита или идиотка?!
-Вай! - закричала я, уворачиваясь от её прута. - Простите, Госпожа!
-Стойте, стойте! - закричала Госпожа Тони, перехватив руку Спики. - Вы что это делаете? Я тут не позволю бить Госпожу Мелани!
-Нет, нет! - вступилась я за Спику. - Госпожа Спика права. Простите глупую ламиолу, Госпожа. Я ведь…
-Ты ведь просто решила надо мной позабавиться, это ты хочешь сказать?
-Да нет же, Госпожа! Я просто хотела знать, в каком виде слухи дошли досюда, Госпожа!
-Нет, она ещё меня рассказать уговаривала!
-Ну я же сказала, что виновата, Госпожа!
-Виновата, - повторила Спика, несколько успокоившись. - А чего это ты своё тело бандитам подставляешь? Твоя Госпожа тебе разрешала это делать? Разрешала тебе рисковать её собственностью?
-Нет, Госпожа, но…
-Ты что, забыла, что ты собственность Госпожи Лилиолонии? Забыла, сколько она за тебя заплатила?!
Тут Госпожа Фесилия осторожно тронула Спику за руку и сказала:
-Госпожа Миниунита…
-Что?
-Я привезла подарки для уважаемой Госпожи Мелани.
-Подарки? И что?
-Вы подумайте, ведь уважаемая Госпожа Мелани является частной собственностью Благородной Госпожи Лилиолонии Мона-Генози, стало быть и все подарки вместе с уважаемой Госпожой Мелани являются собственностью её хозяйки, Благородной Госпожи Лилиолонии Мона-Генози, а следовательно…
-Покороче пожалуйста, - попросила Спика, - а то, я сегодня устала.
-Я хочу сказать, что своим поступком уважаемая Госпожа Мелани заслужила подарки и увеличила свою стоимость, тем самым услужив своей Госпоже. А если учесть ещё и увеличение её личной стоимости, вследствие морального аспекта столь отважного поступка, то…
-То что?
-То её следует не ругать, а похвалить.
-Уж это мне виднее.
-Разумеется, Госпожа. А вы позволите мне, наконец, вручить подарки уважаемой Госпоже Мелани?
-Так уж и быть, - сказала Спика, - вручайте.
Госпожа Фесилия вздохнула с облегчением и принялась вручать мне подарки, рассыпаясь в комплиментах и подчёркивая как мне всё это идёт и как удачно её Госпожа угадала очередную подходящую для меня вещицу.
Насколько я помню, я получила следующие вещи, за каждую из которых, между прочим, Госпожа Спика вынуждена была расписаться в соответствующем документе:
Золотая цепочка-поводок с замочками на обоих концах.
Домашний ошейник из мягкой кожи украшенный заклёпками, цветными камешками и золотыми колечками.
Серьги в виде Генозисского трёхколечника с большими голубыми камнями.
Клипсы с очень тугими пружинками, изображающие свернувшуюся кольцом обнажённую девушку у которой пятки были привязаны к затылку.
Наручники из полированной стали с мягкими шёлковыми валиками внутри, соединённые очень тонкой позолоченной цепочкой, длиной чуть ли не в три метра.
Ножную цепочку из кручёной проволоки с подвесками и колокольчиками звенящими при малейшем движении.
Большую, и не особенно лёгкую лиолону с цепью и кольцом для ноги, позолоченную и отполированную как зеркало.
Толу для рта из очень мягкой пластмассы, да притом ещё и приятной на вкус.
Золотое фигурное колечко для носа с маленьким красным камешком и набором цепочек для пристёгивания к уху.
Ожерелье из красных пластмассовых пластинок с металлическими вставками, которое мне и вправду оказалось очень к лицу.
Браслет с гравированным орнаментом, замочком и цепью для привязывания девушки за левую руку.
Подвеску для носа в виде связки тоненьких и длинных стеклянных палочек, показавшуюся мне достаточно забавной, с очень приятным звоном.
Два комплекта нижнего белья в упаковке, про которые я ничего сказать не могу, поскольку не распаковывала.
Ночную сорочку, до того разукрашенную кружевами, стяжками, складками и оборками, что её собственный покрой остался для меня загадкой.
И, наконец, платок и платье целиком из Аннолиусского шёлка, бело-серо-синей расцветки.
Вот платье было действительно потрясающим. Оно мне очень понравилось и было как раз в моём вкусе. Мне захотелось непременно нарядиться в него прямо сейчас и я принялась поспешно благодарить Госпожу Фесилию. Но та вежливо перебила меня, поскольку оказалось, что подарки ещё не все.
Тут её рабыни подняли с ковра по-прежнему лежавшую там девицу, подвели её ко мне и поставили на колени.
-Кукла-девушка для уважаемой Госпожи Мелани, - сказала Фесилия.
Вот так, так! Да эта девушка оказалась куклой! Я, правда, особенно её и не разглядывала до этого, но даже и теперь поразилась. Кукла была как живая. Волосы у неё были светлые, мордочка очень приятная, с точёным носиком и чуть впалыми щёчками. Глаза большие и выразительные, голубого цвета, да притом ещё и моргали как живые. Одета она была в голубое короткое платье с широким шнурованным поясом-корсетом, в кружевную нижнюю юбочку, чулки и трусики, которые мне продемонстрировали рабыни приподняв её платье. Ещё у куклы были очень красивые руки с короткими накрашенными ноготками, кроме того, она дышала. Какой-то механизм внутри приподнимал и опускал её грудь, перекрещенную лямочками передника. Довершали же наряд шёлковый платок и лакированные туфельки. В целом, эта кукла показалась мне более совершенной и дорогой, чем те куклы-девушки, что продавались в магазине Пенелопы. А рабыни аккуратно сгибали её, придавая различные позы и демонстрируя её мне с разных сторон, пока, наконец, не остановились на первоначальной позе: - на коленях, со сложенными вместе ладонями.
-Правда, хороша? - осведомилась Госпожа Фесилия.
-Ну… - усомнилась я, но тут же взялась за ум и сказала: - Очень хороша, Госпожа Фесилия. Я искренне благодарю вашу Госпожу за такие великолепные подарки. Право, мне даже неудобно. Но если ваша Госпожа сочла нужным послать мне всё это, то рабыня Мелани благодарит её и просит вас передать, что она очень тронута и счастлива.
-Моя Госпожа опасалась, что вам не понравится кукла. Она ведь мало знает ваши сексуальные и эстетические предпочтения, однако, разве она не сумела вам угодить?
-Прекрасная кукла, - сказала я. - Мне она очень нравится.
По правде говоря, мне уже хотелось поскорее отдохнуть, хотя кукла и вправду производила хорошее впечатление. Она чем-то походила на меня. Такая же блондинка, да и тип лица схожий, что же касается её сисек, под одеждой было плохо видно, но боюсь, они являлись просто копией моих.
-Значит вы принимаете её, уважаемая Госпожа Мелани? - уточнила зачем-то Фесилия.
-Ну да, - ответила я. - Я же сказала.
-Великолепно, - улыбнулась Фесилия. - Я искренне благодарю вас за то, что вы приняли эту куклу, уважаемая Госпожа Мелани. Эй, рабыни! Цепи и ошейник!
-Э? - хотела спросить я, но не стала, а только с удивлением наблюдала как рабыни Госпожи Фесилии надели на куклу прогулочный четырёхколечник, замкнули замочки, а мне подали блестящий стальной ошейник с примкнутым к нему поводком и связку ключиков. Я посмотрела на надпись, где значилось: «Я Приссилиония. Послушная рабыня моей любимой Госпожи Мелани. 941-Г-24-К-1».
-Мой номер? - несколько удивилась я.
-Разумеется, - улыбнулась Фесилия. - Вы ведь собственность, уважаемая Госпожа Мелани, поэтому всё что вы имеете числится под вашим номером, только с добавлением индекса, соответствующего типу принадлежности. Пожалуйста, наденьте на неё ошейник, уважаемая Госпожа Мелани и возьмите её на цепочку.
-Ну ладно, - согласилась я. Мне всё-таки до сих пор казалось странным, что тут взрослые девушки в куклы играют. Но не отказывать же столь щедрой Госпоже, да если учесть её выбитый глаз, ещё и такой незлопамятной.
Я замкнула ошейник на шее куклы, заперла на замочек, а ключик подвесила к связке. Попутно я заметила, что от куклы ещё и приятно пахло, кажется тем самым ароматом, которым угощала меня Госпожа Сплиссиолония. Потом я повернула ошейник замочком назад, а скобочкой вперёд, спустила цепочку кукле на грудь а противоположный конец надела себе на запястье.
Сейчас же Фесилия стегнула куклу по спине литоной и приказала:
-Поцелуй обувь своей Госпоже Мелани, рабыня!
Я хихикнула и выставила туфельку. Это и вправду выглядело забавным. Кукла согнулась вперёд, оперлась ладонями на колени, потянулась лицом вперёд и коснулась губами моей ступни между туфелькой и её ремешком. Губы у неё были мягкие и тёплые, совершенно как живые. Я даже ощутила чуть заметную лёгкую струйку воздуха. Наверное, даже дыхание имитировалось в этой игрушке. Интересно, она и оргазм имитировать способна?
-Хи-хи, - сказала я Фесилии, - я прямо настоящая Госпожа. И что теперь?
-Вот, - подала она мне свой прутик. - Стегните её литоной, прикажите встать и объясните, кто она и кто вы.
-Ну, вообще, - сказала я и стегнула куклу по спине. - Рабыня, встань. Ты в моём ошейнике. Я твоя Госпожа Мелани, а ты моя рабыня. Будь послушна, а не то… Я Госпожа строгая, но справедливая. У меня не забалуешь, так-то вот!
Госпожа Фесилия захихикала, а вслед за ней и её рабыни. А кукла выпрямила спину, встала с колен, подняла на меня глаза, сложила скованные руки перед горлом и сказала:
-Да, Госпожа Мелани. Госпожа.
-Ой, - сказала я и присмотрелась к её лицу. - Ай! Она же живая!
Я даже отскочила с испугу. Да ведь кукла точно была живая! Да что я, слепая, что-ли? Это они всё твердили, - кукла, кукла. Но теперь-то я точно вижу! Это же настоящая живая девушка, такая же как и я!
-Ай-ай-ай-ай-ай! - забормотала я, даже и не понимая, чего собственно я испугалась? А Спика тут же схватила меня за плечи и прижала.
-Мелани, - сказала она, - а ну, прекрати верещать! Это ещё что такое?
-А-а-а, она же живая! - заявила я, тыча пальцем в куклу.
-Понятное дело, - сказала Спика и добавила, обращаясь к Фесилии. - Прошу прощения за рабыню Мелани, Госпожа. Просто она приняла этот подарок за обычную куклу, вот и испугалась.
-Ничего страшного, - улыбнулась Фесилия. - Всё в порядке.
-Как это, всё в порядке? - возмутилась я. - Какая же эта кукла, когда она не кукла?
-Кукла, - сказала Спика. - Помолчи, я тебе потом объясню. Госпожа Фесилия, Мелани глубоко благодарит вашу щедрую Госпожу за столь ценный подарок. Так, Мелани? - ткнула она меня под зад литоной.
-Так, Госпожа, - согласилась я.
-Это не всё, - сказала мне Фесилия. - Моя благородная Госпожа Униола-Нома Оллитарха Генозиса, уважаемая Госпожа Систонилия Мона-Генози непременно желает немедленно лично увидеться с вами, уважаемая Госпожа Мелани. Поэтому она и послала меня, выделив для вашего визита собственные носилки, рабынь и охрану.
-Но как же? - сказала я, - ведь час уже поздний. Может, ваша уважаемая Госпожа уже спит и просто неудобно прямо сейчас её беспокоить, да и я, признаться, сегодня устала… Ай!
Спика шлёпнула меня литоной, коротко, но достаточно ощутимо, чтобы я сразу припомнила, что рабыне жаловаться на усталость неприлично.
-То есть, - продолжила я, - я сегодня устала от такого большого количества внимания, которое мне оказали. Право, мне даже неудобно что столь уважаемая Госпожа ждёт ничтожную ламиолу…
-Помолчи-ка, - ткнула меня Спика и сказала Фесилии: - Пожалуйста, не обращайте внимания на глупости, которые Мелани городит. Это от волнения и радости. Мелани благодарит за приглашение. Сейчас она соберётся, приведёт себя в надлежащий вид и отправиться с вами к уважаемой Госпоже Номе Оллитарха.
-А ну, пошли, - дёрнула она меня за поводок, а потом приставила литону к подбородку куклы и сказала:
-Поводок, рабыня.
-Да, Госпожа Мелани, - сказала кукла и коротко поклонилась.
Спика потащила меня в дом, а кукла побежала за моей рукой, сохраняя установленное провисание цепочки. Я только рот разинула и понеслась следом за Спикой.
-Дура, - сказала Спика, притащив меня в комнату. - У тебя что, совсем ума нет?
-Есть вообще-то, - возразила я. - А на этот-то раз что не так, Госпожа?
-Дура, - повторила она. - Да разве можно употреблять выражение «ничтожная ламиола», когда Госпожа, которая тебя пригласила, сама ламиола?
-Ой, - призналась я, - и правда.
-Согласна, что ты дура?
-Это от волнения, - оправдалась я, - и от усталости. А так, я не дура. Ну, по крайней мере, не полная дура.
-Не полная. - согласилась Спика, - но дура.
-Ну… - тут я заметила что Спика подняла литону. - Да. Неполная дура, Госпожа.
-Да? - сказала она. - Так выражаешься, чтобы получилось будто не ты, а твоя Госпожа неполная дура? То есть, тощая дура. Так ты меня тощей дурой считаешь?
-Да ничего я такого не говорила! - возмутилась я.
-То есть, хочешь сказать, что ненамеренно так выразилась?
-Как выразилась?
-Что Госпожа неполная, в смысле, тощая дура?
-Я не так сказала.
-Ты сказала, Госпожа неполная дура.
-Нет, не так.
-А как?
-Неполная дура, Госпожа.
-А это не одно и то же?
-Совсем разные вещи, Госпожа.
-Точно?
-Ну… Ай! За что, Госпожа?! - Спика так приложила литону к моему заду, что я подпрыгнула. - Конечно, благодарю за наказание, Госпожа, только уж объясните, за что ударили! Так положено, между прочим, Госпожа!
-За короткую память, - объяснила Спика.
-Э…? - напрягла я свою короткую память.
-Я тебе что сказала недавно?
-А что, Госпожа?
-Я тебе велела не спорить по пустякам с каждой дурой у которой плётка в руках.
-Да, правда, Госпожа.
-Так я тебя справедливо ударила?
-Справедливо, Госпожа. Благодарю за…
-Два раза не благодарят. Нечего ламиоле лишний раз языком вертеть, поняла?
-Поняла, Госпожа. Только…
-Что?
-Ну… длинно объяснять, Госпожа.
-Ничего, объясняй.
-Как прикажете, Госпожа. Только уж не бейте тогда.
-Когда?
-Когда объясню, то что вы приказали объяснить, Госпожа.
-Ладно, договорились, - пообещала Спика. - Так, что?
-Ну вот, если подходить с точки зрения логики, то вы всё-таки несправедливо меня ударили, хотя, если не подходить с точки зрения логики…
-Ну-ну, дальше.
-Вы меня ударили за то, что я забыла, что ламиола не должна со всякой дурой спорить. Это, казалось бы, верно, однако, с другой стороны, получается, будто я с вами и не спорила.
-Это почему же?
-Вы утверждали, будто я назвала вас дурой, а я спорила, что не называла, так?
-Так.
-С другой стороны, вы сами сказали что наказали меня, чтобы я не спорила со всякой дурой, то есть, получается, будто вы сами себя дурой назвали, а спорили по поводу, будто я вас дурой назвала, значит получается, будто я с вами и не спорила, Госпожа. А тогда за что наказали?
-За то, что спорила.
-Я же объяснила, что не спорила!
-Твоя логика с изъяном.
-С каким это?
-Возможно, что и получилось, будто я сама себя дурой назвала. Но ты-то спорила, что ты меня так не называла. А значит, спор был.
-То есть, вы Госпожа утверждали, что вы дура, а я это отрицала?
-Я не утверждала, будто я дура!
-Так и я то же доказывала!
-Если доказывала, значит я не соглашалась, то есть, спор имел место!
-Как мог иметь место спор, если обе спорщицы утверждали одно и то же?
-Э… То есть, что же получается? Либо я дура, либо спора не было?
-Ну, не прямо так, но в этом смысле, Госпожа.
-Нет, неправильно. Допустим, мы обе утверждали одно и то же, однако при этом ссылались на разные аргументы и пользовались разными методами. Тогда выходит, что спор может быть и без предмета спора… О! Беспредметный спор! А разводить беспредметные споры, это ещё хуже, чем споры с предметами, согласна?
-Пожалуй, да, Госпожа, - сказала я, поразмыслив. - Спорить с предметами, это и в самом деле глупо.
-Хи-хи, - сказала Спика, - это точно. Спорить с предметами глупо, особенно с такими предметами, как плётка в руках Госпожи.
Я промолчала потому что тут она была права на сто процентов.
-Ладно, - сказала довольная Спика, - собираться пора. Что будешь надевать?
-Э… - сказала я. - А подаренные вещи можно?
-Даже нужно, - одобрила Спика.
-Тогда, - сказала я, - я надену платье, платок, ожерелье, серьги, колечко для носа, новые наручники и лиолону на ногу. Госпожа.
-Многовато не будет?
-И ещё новую толу в рот возьму.
-Это зачем?
-Чтобы не спорить с каждой дурой, Госпожа.
-Это правильно, - одобрила Спика, - только ты уж её вынимай иногда. Когда станут вопросы задавать.
-Так уж и быть, Госпожа.
-А лиолону ногой сама потащишь?
-Нет, зачем же? А вы, Госпожа?
-Я?
-А вы разве со мной не поедете, Госпожа?
-Я не поеду. У меня с остальными рабынями проблемы тут. Некоторые перепугались убийц. А на кого я их всех оставлю, когда хозяйка дома напилась как свинья? С одной стороны, её понять можно, но вот я-то, например, напиваться не стала, правда? Я же чувствую ответственность за всяких слабонервных рабынь.
-Слиппи?
-В том числе и Слиппи.
-Но как же я одна потом поеду назад?
-Там заночуешь.
-У Госпожи Номы Оллитарха?
-Ну да. Ты что, позабыла, что ты завтра в аренде у Госпожи Люсилии?
-Да я-то не забыла, а…
-Я пошлю ей сказать, чтобы она тебя завтра, вернее, уже сегодня, у Госпожи Номы забрала. Хи-хи-хи.
-А чего смешного?
-Эти две Госпожи друг друга недолюбливают. Хи-хи-хи.
-Тогда, стоит ли их сталкивать?
-Ничего, переживут.
-Понятно. Интересно, кого-нибудь заботит, что мне и поспать-то не удастся?
-А ты как думаешь?
-Думаю, на это всем наплевать. Госпожа.
-Удивительно догадливая девушка. Вообще-то, я думала, что если бы тебе сегодня пришлось ночевать в своей комнате, ты бы тоже не выспалась. Наверное, вооружилась бы топором и взвизгивала бы от каждого шороха.
-Топором, Госпожа?
-Топором. А что?
-Откуда у меня топор-то, Госпожа?
-А что, у тебя топора нет?
-А то, вам это неизвестно, Госпожа?
-Ну, мало ли что ты ещё в ножке кровати прячешь? Или ещё где-нибудь.
-Ну, уж топоров-то я не прячу.
-Плохо. Топор очень полезная вещь. О! А ты Госпожу Ному попроси тебе топор подарить. Уверена, ей жалко не будет. У неё наверное этих топоров десятка три.
-Всё веселитесь, Госпожа?
-Ладно, переодевайся уже.
-Ну тогда, - сказала я, облачившись в новое платье, - лиолону я оставлю дома.
-А вот и нет, - сказала Спика. - Лиолона, хороший подарок. Я тебе её сама к ножке пристегну, а ключ у себя оставлю.
-И зачем, Госпожа?
-А то, ты больно прыткая. Чтобы за бандитами не гонялась.
-А как же Госпожа Люси меня потом водить будет?
-А это её проблемы. Пускай она тебя на коляске катает.
-А сейчас я её как потащу?
-А вот, твоя рабыня потащит.
-Э… - Сказала я. Я-то уже и позабыла про пристёгнутую к моей руке куклу-девушку. А пока я разевала рот, Спика проворно пристегнула к моей левой ноге цепь лиолоны. Вот теперь и деваться некуда.
-Э… - добавила я, - а я ещё хотела Сонечку взять, Госпожа.
-Сонечку? А мне казалось, что она тебе не очень-то нравится.
-Вообще-то, это Госпожа Сплиссиолония велела мне завтра куклу прихватить, Госпожа.
-Это зачем же?
-Ну, наверное её об этом Госпожа Люсилия попросила, Госпожа.
-Госпожа Люсилия? Ах, вон как!
-Я не знаю точно, Госпожа, я же говорю, наверное…
-Хи-хи-хи! Наверное, Госпожа Люсилия у тебя станет эту куклу выпрашивать.
-Это зачем ей?
-Госпожа Люси кукол любит. Хи-хи-хи.
-Ага, - сказала я, - вам смешно. А мне как быть, отдавать? А Госпожа не рассердиться?
-Хи-хи. А ты пойди, её спроси.
-Ага, сейчас! Ну и что мне делать? Вы бы не смеялись, а посоветовали, Госпожа.
-А ты мои советы слушаешь?
-Конечно, Госпожа.
-Что-то я не замечала.
-Да как это? Вот вы мне посоветовали идти работать, я и пошла вал крутить, Госпожа.
-Тьфу ты! - сказала Спика. - Уж про вал бы не вспоминала?
-Да я бы и сама рада не вспоминать, да чего-то не забывается, Госпожа.
-Ладно, - посоветовала Спика, - если Люси к тебе привяжется насчёт куклы, можешь ей отдать. Только не задаром. Если что, объяснишь ей, что твоя ценность со всеми твоими игрушками не должна снижаться, чтобы твоя Госпожа Лилиолония не оказалась в убытке.
-То есть, она что-то должна дать мне взамен, Госпожа?
-Конечно. Например, топор. Хи-хи-хи!
-Дались вам эти топоры, Госпожа! - возмутилась я. - Вы бы лучше лиолону от моей ноги отстегнули!
-И не подумаю. Наоборот, жалко что ещё больше к тебе пристегнуть нечего. Впрочем, думаю, лиолоны, куклы и Сонечки окажется достаточно. Можно будет ограничиться одной цепочкой на твои ручки. В таком виде ты у меня сильно-то за бандитами не погоняешься.
-Была охота, - проворчала я подставляя запястья под браслеты ручной цепи. - А с куклой-то я что делать буду? Как с ней обращаться-то?
-Обыкновенно. Как с рабыней.
-Как с рабыней, Госпожа?
-Ну да. Приказываешь ей, а потом стегаешь литоной или дёргаешь за цепь. Ничего сложного нет.
-Так она моя рабыня? А я же ведь ламиола, Госпожа. Разве мне можно рабыню доверять?
-Она не рабыня, она кукла. Игрушка.
-Но она же живая девушка?
-В принципе, да. Но она игрушка. Неважно, живая она, или нет.
-Не понимаю, Госпожа. Это что, статус такой, «игрушка»?
-Да нет. Она просто живая игрушка. Не человек.
-Ну да! Как это, не человек? Я же вижу.
-Что ты видишь?
-Что она человек.
-Она была человеком, а теперь нет.
-Это как?
-Она из растительного отдела.
-Э?
-Ты что, про растительный отдел никогда не слышала?
-Слышала, Госпожа, но смутно представляю, что там с девушками делают.
-Да ничего там с девушками не делают! Наоборот, пристраивают по мере сил. Этой вот повезло ещё, её куклой сделали.
-Сделали куклой, Госпожа?
-Ну да. Слушай, так мы никогда не соберёмся. Давай без подробностей, а?
-Но…
-И без всяких «но». Короче, эта девушка, - кукла. Игрушка. У неё была постоянная ламиолия. Вот её и сделали куклой. Ну, научили некоторым простым действиям рабыни. Точнее, их там не учат, а дрессируют. Ну, добиваются определённых инстинктивных действий с помощью взаимосвязи команд и боли при ошибках. Не говори ей сложных фраз. Приказы отдавай короткие и понятные и всегда стегай литоной для начала исполнения. Она так приучена. Кстати, есть, писать и какать ей тоже надо приказывать. Сама она есть не будет. Поняла?
-Ничего себе, игрушка! - возмутилась я. - Да я что, медсестра для дебильной? У меня и медицинского образования-то нет!
-А чего же ты тогда её приняла?
-Да я же думала, что это игрушка!
-Так она и есть игрушка! Сколько тебе повторять, дура?
-Но…
-Она игрушка. Если ты её сломаешь или выбросишь, или она у тебя по-недосмотру умрёт, никто тебе ничего не сделает. Ну, то есть, сделают не больше чем за порчу любой другой игрушки. Поняла, наконец?
-Как? - поразилась я. - Её что, даже убить можно?
-Убить? В принципе, да. Но зачем? Она дорогая, да и забавная. Зачем просто так игрушки ломать? Нет, конечно бывают девушки, которым нравиться ломать игрушки, ну, которые куклам руки отрывают или на верёвочку подвешивают за ноги. Но ты ведь не такая?
-Бр-р-р! - помотала я головой. - Неужели эту девушку и вправду можно безнаказанно убить?
-Да сколько ж тебе объяснять? Она не девушка, она игрушка! Предмет. В лучшем случае, растение. С ней можно делать всё, что можно делать с предметом или растением. Дошло до тебя наконец?
-Но она же всё понимает!
-Да ничего она не понимает! Это просто дрессированная игрушка в состоянии необратимой ламиолии. Кстати, живой пример для тебя. Вот во что можно превратиться, если вести себя неправильно и не заслуживать достаточно Оллитары.
-Э… Так она что, вела себя неправильно?
-О, Оллитара! Ну а мне-то откуда знать? Стало быть, если в растительный отдел угодила. Короче, потренируйся с ней, а я Сонечку приготовлю. - Она сунула мне в руку литону и отошла.
Я с сомнением посмотрела на куклу и на литону в своей руке.
-Послушай, - сказала я ей, - ты что, в самом деле ничего не понимаешь?
Кукла не отреагировала. Она продолжала стоять сложив ладони и глядя перед собой спокойным взором.
-Эй, - сказала я и качнула её цепь.
Девушка моргнула, переступила ногами, расцепила руки и снова сложила их, приняв прежнюю позу. Я подумала, и сказала чётким и громким голосом:
-Рабыня! Назови своё имя! - и легонько шлёпнула её литоной по бедру.
-Приссилиония, Госпожа, - спокойно сообщила кукла.
-Так. А кто твоя Госпожа?
На этот раз я не тронула её литоной. Возможно, стегать её следовало лишь при команде о действиях, а не при разговоре.
-Моя Госпожа Мелани. Госпожа.
-Прекрасно, - сказала я. - А кто это, Мелани?
Девушка снова переступила и сосредоточенно заморгала глазами. Наконец, сказала:
-Мелани, это моя любимая Госпожа Мелани, Госпожа. Строгая. Справедливая. У неё не забалуешь, Госпожа.
-Хи-хи-хи-хи-хи! - не удержалась я, а девушка моргнула и добавила:
-Простите, Госпожа Мелани. Госпожа.
-Скажи ещё что-нибудь про свою Госпожу Мелани, - попросила я.
Девушка снова сосредоточенно пошевелилась и поморгала, а потом заявила:
-У моей любимой Госпожи Мелани красивая туфелька, Госпожа. А нога у неё пахнет, Госпожа.
-Что? - возмутилась я. - У меня ноги пахнут?!
Впрочем, я ведь сегодня так набегалась, что мои ноги просто не могут не пахнуть, особенно если в них тыкаться носом.
Я погладила девушку по щеке затянутой шёлком, потрогала её за носик и спросила:
-А руки у меня не пахнут?
-Рука Госпожи приятно пахнет, Госпожа, - сказала она.
-А нога как пахнет?
-Нога Госпожи неприятно пахнет, Госпожа.
Ну вот, свалился на мою голову эксперт по запахам! Она что, и об остальных моих достоинствах также честно высказываться будет?
-А ты любишь свою Госпожу? - поинтересовалась я.
-Я люблю свою любимую Госпожу Мелани, - не напрягаясь ответила кукла.
-А почему ты её любишь?
-Потому что она моя любимая Госпожа Мелани. Госпожа.
Да, трудно возразить на такую логику. Я снова погладила её и спросила:
-А как тебя зовут?
-Приссилиония, Госпожа.
-М-м-м. Слишком длинно. Давай, будем звать тебя Присцилой, согласна?
-Да, Госпожа Мелани. Госпожа.
-Вот и хорошо. Так как твоё имя?
-Присцилой. Госпожа.
-Нет-нет, - поправила я. - Присцила. Ты Присцила, понятно?
Она моргнула, поклонилась и сказала:
-Простите глупую ламиолу, Госпожа.
-Присцила, - повторила я, осознав свою ошибку. - Повтори.
-Присцила, - повторила она как попугай.
-Это твоё имя. Понятно?
-Да, Госпожа.
-Как тебя зовут?
-Присцила. Госпожа.
-Умница, - погладила я её по щеке. Всё-таки умная девушка. Умная, для растения. - Хочешь кушать, Присцила?
-Как прикажет Госпожа.
-А сама не хочешь?
Девушка снова неуверенно зашевелилась и повторила:
-Как прикажет Госпожа.
Я оглянулась на свой столик, где с утра стояла недопитая бутылка воды, и шагнула туда. Поводок на моей руке натянулся. Ах да, нужно дать команду?
-Присцила, - сказала я, - следи за поводком, - и стукнула её литоной.
Присцила побежала за моей рукой. Я взяла бутылку, немного отпила и протянула ей:
-Пей.
Присцила взяла у меня бутылку и попыталась поднести её к губам, однако цепь четырёхколечника не позволяла ей дотянуться до рта не сгибаясь. Сгибаться же она почему-то не хотела. Стояла и дёргалась, повторяя безуспешные попытки дотянуться до горлышка. Я отобрала у неё бутылку и сама поднесла горлышко к её губам. Она взяла его в рот, однако больше ничего не делала.
-Пить, - повторила я.
Теперь дело пошло. Причём, Присцила, после того как я вытащила бутылку, ещё какое-то время продолжала глотательные движения. Да, к этой игрушке надо приноровиться.
Тем временем, Спика принесла упакованную Сонечку и сунула её в руки кукле.
-Это ребёнок, - сказала она ей. - Ребёнок Госпожи Мелани. Носить его на руках за Госпожой. Носить осторожно. Не ронять, сильно не прижимать. Носить красиво. Понятно?
-Да, Госпожа, - сказала Присцила, поклонилась и взяла Сонечку в руки. Она и вправду красиво держала её, как раз на уровне груди, почти до упора натянув цепи четырёхколечника. Наверное, это была одна из часто используемых поз, если уж куклу научили. Впрочем, если даже уронит, большой беды не случится.
Спика повела нас наружу. Куклу несла кукла, поэтому, хочешь не хочешь, а лиолону пришлось тащить мне самой. Шарик был в принципе не такой уж и неподъёмно тяжёлый, однако никакой ручки не имел, а скобочка для крепления цепи была настолько маленькая, что на роль ручки не подходила. Я вынуждена была нести эту штуку за цепь, при этом пришлось собрать в петлю ещё и лишнюю длину ручной цепочки, да ещё следить за поводком Присцилы, надетым на запястье, и за моим собственным, пристёгнутым к ошейнику. Да уж, в таком виде точно ни за кем не погоняешься.
Вообще-то, мою лиолону тут же подхватили охранники, как только мы снова предстали перед Госпожой Фесилией. Вскоре мы с ней уже сидели внутри носилок, на мягком и удобном диване, а у наших ног на коленях стояли обе рабыни Фесилии и моя Присцила с Сонечкой на руках. Я почувствовала себя знатной дамой, богатой рабовладелицей, которую во время революций безжалостно поднимает на штыки всякий нищий сброд. Ох, всё это было бы смешно, если бы… Если бы что? Если бы я не начинала понемногу сознавать, что это никакие не игрушки, а моя новая жизнь, от которой мне теперь никуда не деться? Да, нет! Рано или поздно, но я отсюда выберусь. Хотя, надо признать, я и в этой дурацкой стране сумела уже кое-чего достичь. А что? Разве я не еду на роскошных носилках, которые тащат на своих плечах двадцать четыре неудачницы с затычками во рту, которых погоняют четыре цепные девки, пристёгнутые к этим носилкам как ездовая принадлежность? Разве я не завела многочисленных полезных знакомств, не заработала широкую известность и соответствующую репутацию в различных кругах общества? Разве я не одета в превосходное платье, в шелка и золото? Разве это не моя рабыня у моих ног? И, наконец, разве у меня нет кругленького счёта в главном местном банке? И всё это за такой короткий срок! Да если бы я захотела, то может быть прямо сейчас могла бы выкупиться у моей Госпожи из рабства. То есть, не прямо сейчас, конечно, а потом, когда эта моя Госпожа протрезвеет. Интересно, конечно, Госпожа Лили отнеслась ко мне так неласково по пьяной лавочке, или вообще её отношение ко мне поменялось? Этого не хотелось бы, но, в принципе, даже если это и так, тем лучше. Вот и пусть продаст меня мне же самой за ту же тысячу мониолов. Кто ей за меня больше заплатит-то? Во сколько там оценила меня авторитетная специалистка по купле-продаже девушек, Госпожа Фессалония? В триста мониолов? Так это она такая богатенькая, а другие и столько не дадут.
Впрочем, чего это я? Наверное, Госпожа Лили меня по-прежнему любит и никому продавать не станет. Вот протрезвеет, позовёт меня, может ещё и прощения попросит за пьяную грубость. Я сама виновата, между прочим. Лили чуть не убили сегодня, вполне можно понять то, что она напилась. И нечего мне было к ней не вовремя соваться. А это всё Спика. Всё время мне мелко пакостит. Ну сказала бы прямо, что Лили пьяная, разве бы я тогда пошла бы к ней? Ещё легко отделалась, получила по спине шнобелем, только и всего.
Между тем, мы куда-то ехали, слегка покачиваясь на ходу. В окошках были занавески, да и на что смотреть-то ночью? Носилки негромко поскрипывали на ходу, наверное сильно жёсткими их сделать было нельзя, не то, вышли бы такими тяжёлыми, что и сорок девок не утащили бы. Я отметила, что у меня несколько изменилось отношение к низшим рабыням. Меня, к примеру, почти не возмущало, что кто-то кого-то несёт на своей шее. Ну да и понятно, это же они меня несли, а не наоборот. А почему это меня должно возмущать? В данный момент, я Госпожа, да у меня и своих дел полно, чтобы ещё о каких-то носильщицах заботиться. Я даже согласна признать, что и Госпожи ездившие на мне были по-своему правы. Возмущаться я буду когда меня снова запрягут, а заранее-то какой смысл? Если я заранее стану думать обо всех несчастьях, которые мне ещё предстоят, это что же за жизнь тогда будет? Нет, надо ловить момент и наслаждаться жизнью пока этот момент позволяет. Я сейчас Госпожа, а что рабыням, на чьих плечах я еду, тяжко, так это их проблемы, вот пускай у них голова и болит. А мне они портить настроение не должны. Правильно тут всё устроено. Если ты ездовая девка, то должна понимать зачем тебе шею в дырку засунули, рот заткнули и плёткой погоняют. А если такая непонятливая, так я, Госпожа Ме…, то есть, уважаемая Госпожа Мелани, и объяснить могу. В колодку тебя засунули чтобы находилась на своём месте и никуда не уходила. Рот заткнули чтобы не надрывала Госпоже слух неэстетичными стонами или дурацкими просьбами. Плёткой погоняют чтобы работала, а не отлынивала, а то, кто же по своему желанию станет эти чёртовы носилки таскать? Тут уж выбирай, что тебе больше нравиться, тяжкий труд по переноске тяжестей, или непрерывная боль от плётки. Не хочешь боли, так неси Госпожу, да поаккуратнее, не раскачивая. У нас тут зря никого плёткой не бьют. Хорошо работаешь, так и плётки не получишь, ну, разве что немножко, для просветления памяти. А губы на затычках им конечно зря нарисовали. Хотя, с другой стороны, если взгляд Госпожи случайно упадёт на носильщиц, не должны же они портить ей впечатление кислыми минами или выпученными глазами. Вот, правильно. Глазки им завязать, а на толах вставленных в ротики нарисовать улыбающиеся губки. Только рисовать надо уметь как следует. Госпожа должна видеть, что рабыни счастливы служить ей, что они улыбаются и благодарят Госпожу за оказанную честь и право носить её на себе. Ух! Хорошая теория, на тот случай когда ты на месте Госпожи. Хорошо бы ещё придумать такую же приятную теорию на случай попадания в носильщицы. Но сейчас придумывать не буду. Вот если попаду, тогда и займусь. Правда, я припомнила, что в таких обстоятельствах у меня вместо конструктивных теорий обычно возникали неконструктивные желания, как то, посадить всех рабовладелиц на кол, упечь их в колодцы, в сидячие клетки и камеры с мокрым полом. Ну что же, такова жизнь. Как живём, так и мыслим. Где-то я такое мнение встречала, чуть ли не в коммунистической пропаганде. Типа, бытие предопределяет сознание, или что-то похожее. Я бы выразилась точнее: - битие, хи-хи, определяет сознание. То есть, пока тебя бьют, ты мыслишь так, а перестанут бить, - иначе.
Надо сказать, носилки двигались медленно. Скорее всего, эти лентяйки носильщицы шли шагом. Правда, куда торопиться-то бессмертной ламиоле? Но, с другой стороны, я начала дремать, а это, наверное, было не очень прилично. Не хотела я затевать лишних разговоров, но, чтобы не заснуть…
-Госпожа Фесилия, - вежливо попросила я, - извините за беспокойство, но не найдётся ли у вас под рукой чего-нибудь для небольшого подкрепления сил? Право, я не хотела бы предстать перед вашей уважаемой Госпожой в вялом или даже сонном состоянии, которое может произойти по причине излишней взволнованности по случаю… э…
-Вина, уважаемая Госпожа Мелани? - улыбнулась она.
-Вина? Чья вина, Госпожа?
-Я хотела предложить вам выпить немного вина, уважаемая Госпожа Мелани.
-Ах, вина? - хихикнула я. - А, ну да, конечно. Очень вам благодарна, уважаемая Госпожа Фесилия.
-Слыхала?! - стегнула Фесилия одну из своих рабынь. - Вина уважаемой Госпоже Мелани!
Дальнейшее несколько удивило меня, но несильно. Вино, вероятно, находилось в сундучке, слева от нашего дивана, однако рабыня, будучи прикована за ошейник к золотой цепи Госпожи Фесилии, дотянуться туда руками не могла. А Госпожа Фесилия даже и не подумала изменить свою позу чтобы облегчить ей задачу. В результате, рабыня, вытянувшись на полу, ухватила сундучок ногами скованными цепочкой, умудрившись закинуть цепочку за ящик и притянуть его поближе, в зону доступности рук. Из этого я сделала вывод, что в приличных домах рабыням не следует не только жаловаться на усталость, но и на проблематичные приказания тоже. Напротив, следует применять умственные и физические способности чтобы догадаться как исполнить волю своего собственника без лишнего беспокойства для него. А рабыня уже раскупорила сундучок и теперь протягивала мне наполненный бокал на маленьком подносике на вытянутых вперёд и вверх руках. Причём, вино в бокале даже ничуть не колыхалось, несмотря на покачивание платформы.
-Спасибо, - сказала я принимая бокал.
-Угощайтесь на здоровье, уважаемая Госпожа Мелани, - ответила Фесилия.
Вообще-то, я говорила спасибо рабыне, а не ей, но нетрудно было догадаться, что благодарить рабынь за что-то в приличных домах не принято. И в самом деле, это ведь рабыня должна бы благодарить Госпожу за оказанную ей честь, служить своей Госпоже. Ну, конечно, если Госпожа позволит рабыне, в качестве поощрения, поблагодарить себя. Не обязана же Госпожа выслушивать постоянное бубнение снизу, пусть даже и благодарственное.
-А вы, Госпожа Фесилия? - спросила я, - не хотите ли немного выпить со мной?
-О, простите, я не могу.
-Но почему же?
-Моя Госпожа не позволяла мне пить её вина, уважаемая Госпожа Мелани.
-Да, тогда конечно, - сказала я и попробовала напиток. Превосходное вино. Ну да, станет что ли знатная Госпожа держать в своих носилках всякую кислятину.
Я вдруг подумала, что если Сильвия-Аллисандрия целенаправленно стремилась зарубить Госпожу Ному Оллитарха, то не за эти ли роскошные носилки и ещё что-нибудь подобное? И не грозит ли и мне теперь опасность, если и в самом деле в городе бродят ещё Гедонисские убийцы? Надо же, как быстро у меня появились опасливые мысли! А что, и другие Госпожи постоянно трясутся насчёт возможной ответственности за угнетение ламиол? А в том, что в Гедониксе не делают скидок на то, что угнетательница сама ламиола, я уже убедилась. Угнетаешь ламиол, так всё равно, будь ты хоть Нола, хоть ламиола, а секир-башка!
Вино подействовало как раз так, как мне и хотелось. Я почувствовала бодрость при полном сохранении ясности мысли. Мне захотелось выпить побольше, но я сдержалась, припомнив некоторые факты своей биографии. Даже не стала сразу выпивать весь бокал.
-Какое превосходное вино, - похвалила я. - Госпожа Фесилия, у вашей благородной Госпожи великолепный вкус, как я погляжу.
-Наверное, - сказала Фесилия, как мне показалось, с некоторой завистью на меня взглянув.
-Наверное? - удивилась я. - А вы что, никогда не пробовали её напитков?
-Конечно никогда, - слегка испугано сказала она. - Я ведь рабыня.
-Странно, - сказала я. - А вот моя Госпожа Лилиолония Мона-Генози частенько угощала мне своей едой когда оказывала мне честь присутствовать при её трапезе.
-Ваша Госпожа Нола, - ответила Фесилия. - У Госпожей Нол свои взгляды на содержание рабынь и обращение с ними.
-Очень интересно, - сказала я. - А как же обращается с вами ваша Госпожа?
-Со мной?
-Ну да. С вами и с другими её рабынями. Наверное у Госпожи Номы Оллитарха принято как-то иначе обращаться с рабынями? Не так, как у Госпожей Нол?
-Конечно, - сказала Фесилия. - А почему вас это интересует, уважаемая Госпожа Мелани?
-Но, как же, я ведь не хочу сделать что-нибудь неловкое при встрече с вашей Госпожой, не хочу попасть в щекотливое положение.
-Ну да, конечно, - согласилась она, - но что именно вас интересует, уважаемая Госпожа Мелани?
-Послушайте, Госпожа Фесилия, давайте общаться попроще, ну хотя бы сейчас, когда мы с вами одни, не считая рабынь? Называйте меня просто Мелани. Право, мне так привычнее. А не то, я рассержусь.
-Хи-хи, - сказала Фесилия и пошевелила своей шеей и челюстью внутри золотой кастрюли. А потом поудобнее переложила на диване золотую цепь. - Как скажете. Только уж не говорите потом моей Госпоже, что я вас так называла.
-Ни-ни, - пообещала я и тронула литоной рабыню с подносом: - Девушка! Наполните-ка ещё один бокал.
-Нет-нет! - испугалась Фесилия. - Нет, я не могу!
-Ну? - укоризненно взглянула я на неё. - Никто ничего не узнает. Вино такое прекрасное. Все подумают, что это я его выпила.
-Но…
-А то, я рассержусь, - пригрозила я.
-Ну ладно, - согласилась она и толкнула рабыню ногой.
Сейчас же появился поднос со вторым бокалом.
-За наше приятное знакомство, Госпожа Фесилия, - сказала я и чокнулась с ней.
-Э… - сказала она, - мне тоже приятно. А зачем вы стукнули своим бокалом по моему?
-Это чтобы раздался звон, - пояснила я.
-Звон? А зачем?
-Для красоты.
-Звон для красоты? Но ведь звон, это звук, а не изображение?
-Ну и что? - сказала я. - Вот, например, рабыня. Она ведь не только должна хорошо себя вести, но и быть красиво одетой, правильно двигаться и мелодично звучать цепями и украшениями. Так меня учили в Унилонисе.
-Ну да, - сказала Фесилия. - А вы хотите сказать, что и вино также?
-Конечно. Вино само по себе мало что значит. А вот если его пьют в соответствие с подходящим случаем, в приятной компании, в соответствующей обстановке… Ну, вы понимаете. Ведь не пьём же мы вино из плохой посуды, словно воду. Для чего же по-вашему придуманы бокалы?
-Для украшения процесса? - догадалась она.
-Конечно.
-В том числе и для мелодичного звона?
-Ну разумеется.
-О, Госпожа Мелани, это где же такие интересные обычаи?
-В Лосанжелеситисе, - сказала я. - Ну-ка, выпьем.
-Но…
-Никаких «но», - сказала я и подтолкнула бокал к её рту. Наконец-то она проглотила вино. Замерла на несколько секунд и удивлённо вылупила на меня глаза.
-Что? - спросила я.
-Очень странное ощущение, Госпожа Мелани.
-Просто Мелани, - поправила я.
-Да, да. Мелани. Что это?
-А что?
-Жарко. И странно как-то.
-Ну да, - кивнула я.
Она облизнула губы и сказала: - А… Э… А почему всё такое?
-Какое?
-Движется.
-Движется?
-Ну да. Хи-хи! Забавно как.
-Приятно?
-Пожалуй. Интересно очень. Это что, так и должно быть?
-Э, подружка, - сказала я, - ты что, вообще никогда вина не пила?
-Нет, - помотала она головой.
-Ну ты даёшь. Поверить не могу. Точно, никогда не пила?
-Никогда, - заверила она. - Я же рабыня.
-Но ты же ведь старшая рабыня? Миниунита?
-Ну да. А какая разница?
-У тебя что же, никогда возможности не было вина попробовать?
-Но ведь моя Госпожа запретила рабыням пробовать вино…
-Да, подумаешь!
-Если Госпожа запретила, как же можно? Я послушная рабыня.
-Бедняжка, - сказала я. - Я заплачу сейчас.
-Не надо! - испугалась она. - Не надо плакать, ува… ува-жа-е-мая Госпожа Мелани.
-Надо, - возразила я. - Я буду плакать от счастья, что открыла для тебя одно из удовольствий жизни.
-Э… - сказала она, - и это доставляет тебе счастье?
-Конечно.
-Но ты же меня и не знаешь даже.
-Ерунда, - сказала я. - Хорошую девушку сразу видно.
-Я, по-твоему, хорошая девушка?
-Несомненно.
-О! Я конечно… Нет, я не хорошая девушка, нет-нет!
-Но почему же?
-Я рабынь бью, я их в клетки запираю, я… да мало ли что мне ещё делать приходится! Я же Миниунита!
-Ну, так это просто должность такая. А в душе, Фесилия, ты добрая и хорошая девушка.
-Откуда ты знаешь, Мелани? - снова вытаращилась она. Глазки у неё были уже слегка характерные. Наверное с непривычки.
-Я знаю, - заверила я её, - ты девушка хорошая.
-Почему?
-Потому что я с плохими девушками вина не пью. Вот.
-О! - сказала она. - Хи-хи.
-Пора по второй, - сообщила я.
-Э? В смысле?
-Ну-ка, прикажи своей рабыне налить нам по второму бокалу.
-Рабыня! - послушно велела Фесилия, - налить нам с Госпожой Мелани по второму бокалу!
-Но, Госпожа… - попыталась возразить рабыня, но Фесилия тут же треснула её литоной по затылку и заорала:
-Молчать! Платок на рот! Запорю, негодница!
Госпожа Фесилия наверное не терпела ни малейшего неповиновения со стороны рабынь. Вторая порция вина сейчас же оказалась перед нами. Я покосилась на вторую рабыню Фесилии и на свою Присцилу. Рабыня давилась со смеху, но выдерживала позу. А Присцила не реагировала на нас и продолжала бережно держать на руках Сонечку. Бедняжка.
-Прежде чем выпить, - сказала я, - нужно произнести тост.
-Что?
-Скажи мне что-нибудь приятное, - пояснила я, - а потом пей.
-Ты очень хорошая девушка, Мелани, - сказала Фесилия. - Я очень рада, что познакомилась с тобой.
-Спасибо, - сказала я и осторожно чокнулась с ней. - Пей.
Фесилия проглотила вино. Ей и в голову не пришло, что пить нужно не всё сразу, как я. Наверное она привыкла опустошать любую посуду до донышка, как и любая нормальная ламиола.
-О! - сказала она. - Здорово! А почему я встать не могу?
-Вставать не надо, - успокоила её я, - нужно сидеть и ловить кайф.
-Ловить кого?
-Блаженствовать.
-Нет, но с ногами-то как?
-Это пройдёт, - просветила её я. - Расслабься и наслаждайся жизнью.
-О! - в который раз повторила она. - Мелани, ты…
-Хорошая девушка?
-Очень хорошая. Я тебя просто… просто…
-Уважаешь? - подсказала я.
-Вот! - обрадовалась она. - Точно! Я тебя уважаю и чту как очень достойную и уважаемую ламиолу.
-Спасибо, Фесилия, - сказала я и вытерла глаз кончиком платка.
-Ой, ты что, плачешь? - перепугалась она.
-Ничего страшного, - шмыгнула я носом. - Это от счастья.
-От счастья?
-Конечно. Думаешь, мне часто встречаются девушки, которые так хорошо меня понимают и ценят? А ты такая…, такая… Я тебя тоже уважаю, Фесилия.
-Фу-у, - сказала она, откинувшись на диван. - Хорошо-то как.
Потом она раздражённо дёрнула себя за шейную цепь и добавила:
-Ещё бы от этой гадости избавиться поскорее!
-Тяжело наверное в таком-то ошейнике? - посочувствовала я.
-Ещё бы! - сказала она. - Шея и плечи как деревянные. Терпеть не могу эту золотую колодку!
-Вообще-то красиво, - возразила я. - И цепь золотая. Престижно. Знаешь, у меня тоже есть золотая цепочка для шеи, только я её редко ношу.
-Да? А почему?
-Потому что я скромная девушка.
-А, - сказала она, - понятно. А ты что, сама выбираешь, что тебе носить?
-Почти всегда, - похвалилась я. - У меня добрая Госпожа, она мне доверяет и многое позволяет.
-Счастливая, - вздохнула Фесилия.
-А твоя Госпожа не такая?
-Моя Госпожа?! - возмутилась Фесилия. - Систонилия? Да ты что?!
-А что, она действительно плохо обращается с рабынями?
-Ха! На мою шею посмотри. А я ведь Миниунита, не какая-то простая миниуни!
-Она тебя плёткой бьёт?
-Плётка что! - разговорилась Фесилия. - Она меня иглами колет, пыточное бельё носить заставляет, а то и пытает!
-Да ты что?
-Правду говорю! Ну, до пытки, конечно, редко доходит, но уж иголочками-то она чуть не каждый день балуется.
-Ужас! - посочувствовала я. - А как же она тогда с простыми рабынями обращается?
-По-всякому, - достаточно спокойно сказала Фесилия. Возможно, жестокое обращение с остальными рабынями она воспринимала не так болезненно, как плохое обращение с собой, - но ведь рабынь, так или иначе, всё равно наказывать надо. Чтобы они не испортились. Но уж Госпожа иногда слишком увлекается. Знаешь, она у нас ненормальная, только ты этого никому не говори.
-Я не скажу, - пообещала я. - А что в ней ненормального?
-Да как, что? Никогда не знаешь, чего ей надо. То подарки рабыням делает без причины, а то вдруг разозлится, и до полусмерти изобьёт.
-Страшновато, - сказала я. - Она, вон, и мне подарков надарила. А вдруг она и на меня без причины рассердится?
-Так уж и без причины? - усомнилась Фесилия. - А кто ей глаз выбил? Хи-хи-хи.
-Не выбивала я ей глаз!
-Как же, не выбивала. Хи-хи-хи-хи.
-Чёрт, - рассердилась я, - да ты-то откуда знаешь, кто и как ей выбил глаз?
-Хе-е-е, - сказала она. - Знаю.
-Да откуда ты можешь знать?
-Но я же тебя знаю. Хи-хи-хи.
-Да? И чего ты обо мне знаешь?
-Я тебя уважаю, Мелани, - напомнила она.
-Это хорошо. - сказала я, - но глаз-то тут причём?
Вино странным образом подействовало на Фесилию. Было видно, что она пьяная, однако язык у неё совершенно не заплетался. Возможно, она ещё просто не догадалась, что у пьяных должен заплетаться язык.
-Как это, глаз причём? - сказала она. - Да на тебя, Мелани, достаточно только взглянуть, и сразу ясно, что это ты ей глаз выбила.
-Во! - поразилась я. - Это чего это такое тебе ясно? У меня что, такая злодейская рожа?
-Нет, что ты?! Рожа у тебя… э…, то есть, я хотела сказать, лицо. Лицо у тебя очень красивое. Мне бы такое.
-А почему же тогда ясно?
-Э… что ясно?
-Что это я ей глаз выбила.
-Но ты же сама говоришь.
-Что говорю?
-Что ты глаз выбила. Ей. Этой… Слушай, а кому ты глаз выбила? Чего-то я забыла, а?
-Хи-хи-хи, - захихикала тоненьким голосом вторая рабыня. Фесилия удивлённо уставилась на неё, а потом на меня.
-Мелани, а чего это твоя рабыня смеётся? Она что, надо мной смеётся?
-Да это же твоя рабыня, - сказала я.
-Моя рабыня? Откуда у меня рабыни, если я сама рабыня? Ты чего городишь-то?
-Интересные дела, - возмутилась я. - А я что, не рабыня, что ли?
-Ну, - сказала Фесилия, наконец-то начавшим заплетаться голосом, - да. А что?
-Да интересно получается. Мы обе рабыни, так почему у меня могут быть свои рабыни, а у тебя нет?
-Да, - согласилась она, - это как-то странно. Слушай, а почему я как-то плохо соображаю?
-Точно? - спросила я.
-Точно.
-Надо по третьей налить.
-Ты уверена? А ещё хуже не будет?
-Ни-ни, - успокоила её я. - Практикой проверено. Будет лучше. Нормально соображать начнёшь.
-Не вериться даже…
-Ты что же, мне не веришь? Ты разве не говорила, что меня уважаешь?
-Уважаю! - подтвердила она.
-Тогда наливай.
-Рабыня! - взвизгнула Фесилия. - Вина! Так, - она сосредоточенно взяла свой бокал и уставилась на меня. - Надо что-то сказать, да? Чёрт, мысли путаются…
-За просветление разума! - подсказала я.
-О! Точно. За простре… пропле… это… За просверление разума! Ты чего смеёшься?
-Весело, - объяснила я.
-Весело, - согласилась она и опрокинула в себя бокал как заправский пьяница. Застыла неподвижно, а потом попыталась помотать головой. Потрогала свой золотой хомут на шее, приподняла цепь и удивлённо уставилась на неё. Потом бросила, откинулась на спинку дивана и икнула. Кажется, это принесло ей заметное облегчение.
-Ух ты, - сказала она, - здорово. А по четвёртой будем?
-Потом.
-А почему не сразу?
-А у тебя разум уже просветлился?
-Просверлился, - кивнула она. - Кайф. Слушай, чего это у меня на шее за дрянь?
-Это для красоты, - пояснила я.
-А. Ну тогда пускай. Пускай… Кого пускать? Куда пускать? А главное, зачем? Я так считаю, что никого никуда пускать не надо. Нечего им где попало разгуливать. Всех на цепь. Да. Непременно нужно чтобы все сидели на цепи. Тогда никто никому глаз выбивать не сможет. Слушай, что за дрянь у меня на шее?
-Цепь, - подсказала я.
-Цепь? А зачем?
-Ну, чтобы ты никому глаз не выбила.
-Глупости, - сказала она. - Не собираюсь я никому глаз выбивать. Я же не эта… как её? Мелани Спайк.
-А это кто? - спросила я.
-Мелани Спайк? А ты что, не знаешь?
-Не знаю.
-Ну ты даёшь, подруга! Да кто же её не знает?!
-Да чем это она так знаменита?
-Как это, чем? Она нашей Госпоже глаз выбила!
-Да ты что?
-Да ты откуда свалилась, подруга? Это же всем известно. Постой, ты вообще кто?
-Я Мелани, - напомнила я.
-Мелани? Какая Мелани?
-Меня Госпожа Систонилия в гости пригласила.
-Правда?
-Конечно правда. И специально послала тебя меня привести. Носилки свои выделила.
-Да-да-да, - натужно сморщила лоб Фесилия. - Чего-то я такое помню. Так что, поедем тогда скорее, а то меня Госпожа пришибёт.
-Да мы уже едем. Мы в носилках, нас рабыни несут к Госпоже Систонилии. Всё в порядке. А мы пока болтаем с тобой.
-Болтаем? О чём?
-О жизни.
-Ха! - сказала она. - У меня такая жизнь, что лучше о ней не болтать.
-Но почему же?
-Чтобы спать спокойнее.
-Что, такая уж тяжёлая жизнь? Не похожа ты на измотанную жизнью особу.
-Нет, ну, честно говоря, у меня-то ещё ничего жизнь, я же Миниунита. А вот у простых Миниуни…
-А что такого страшного?
-Да ты просто нашу Госпожу не знаешь. Она знаешь что с рабынями делает?
-И что?
-Много чего.
-А, например?
-Например? Она их в чемоданы замыкает.
-В чемоданы?
-Ну да.
-Ну и что? Если чемодан достаточно большой…
-Ха! Чего это он большой? Маленькие у неё чемоданчики.
-В маленький чемоданчик девушка не поместится, - усомнилась я.
-Поместится, будь спокойна! Знаешь, она даже меня однажды в чемодан замкнула. А я же Миниунита! Знаешь как трудно за рабынями следить, если тебя в чемодан замкнули?
Я не удержалась и захихикала, а Фесилия обиженно на меня посмотрела и сказала:
-Смеёшься? Тебя-то видно саму никогда в чемодан не замыкали.
-Почему, не замыкали? - возразила я. - Было дело. Да, это, надо признать, очень неприятно, что и говорить. Но ваша Госпожа Систонилия наверное провинившихся девушек так наказывает?
-Чёрта с два! - возмутилась Фесилия. - Провинившихся она на ёршики сажает, порет или пытает. Это она примерных девушек в чемоданы замыкает.
-Странно, - сказала я. - А зачем?
-Как это, зачем? Чтобы девушки почитали за высшее счастье ей пятки вылизывать.
-Пятки вылизывать? А чемоданы тут причём?
-Да притом, что пятки вылизывать в чемодане нельзя. Вот девушки и приучены мечтать о её пятках, чтобы хоть ненадолго без чемодана побыть.
-Ах, вон как, - догадалась я. - В принципе, то же, что и везде. Только чемоданы вместо клеток, это конечно слишком.
-Клетки у неё тоже есть, будь спокойна! И клетки, и колечки и распорки. Всё что душа пожелает.
-Да, - сказала я. - Ты, видно, свою Госпожу не любишь?
-Это почему?! - возмутилась Фесилия. - Ты за кого меня принимаешь? Я люблю свою благородную Госпожу Сести… нет. Систено… Нет, не так. Да как её там зовут, чтоб она сдохла?! Ты не помнишь?
-Систонилия, - подсказала я.
-Кто это?
-Твоя Госпожа.
-Систонилия? Да. Правильно. А где она? Её тут нет? Знаешь, мне кажется, я много лишнего наболтала.
-Ничего подобного, - успокоила я её.
-Правда? У меня почему-то во рту сухо. Такое впечатление, что я много болтала. Слушай, но до чего же в горле пересохло! Давай по четвёртой?
-Рановато, - сказала я.
-Ну давай, давай, давай, давай! Пожалуйста!
-Потерпи маленько. Я тебя ещё спросить хотела.
-Так спрашивай.
-Твоя Госпожа недавно рабыню купила. Смуглую такую, черноволосую. Её Саррой зовут. Помнишь?
-Саррой? Нет, у нас никого так не зовут.
-Да нет же, она должна быть у вас! Ну, она такая скромная, мягкая. Вежливая и очень красивая. Губки ещё такие, пухленькие.
-М-м-м, - напряжённо задумалась Фесилия.
-Она из Унилониса. Ну? У неё ещё клитор удлинен и…
-А! - вспомнила Фесилия. - По-по? Обезьянка По-по?
-Чёрт! - сказала я. - Какая ещё По-по?
-Ну, как же? Обезьянка По-по. Любовница этой самой Мелани Спайк, что Госпоже глаз выбила. Ну, ты помнишь.
-Обезьянка По-по! Это что, твоя Госпожа её так назвала?
-Ну да, кто же ещё?
-Понятно. Так что с ней?
-С кем, с Обезьянкой?
-Да! Да!
-Хи-хи. Забавная она. Она так визжала, когда её за ниточку дёргали.
-За какую ещё ниточку, чёрт побери?
-Ну, ниточку. Привязывали к стимулятору клитора и дёргали. Пока всем не надоело.
-Зачем? - спросила я, стиснув зубы.
-Ну, забавно же!
Мне захотелось сейчас же треснуть Фесилию по голове её собственной цепью. Значит, забавно?!
-По-по неженка, - сказала Фесилия. - Неженка, а упрямая! Я её потом в стоячую клеточку поместила.
-Да? - сказала я. - И зачем?
-Чтобы не артачилась.
-Угу, - сказала я. - И что?
-Ну, помогло. Как всегда. По-по простояла дня четыре и перестала артачиться. Только Госпожа почему-то к ней интерес потеряла. Я её в сидячую клетку пересадила, к остальным отложенным. Там она до конца и просидела.
-До конца?! - ужаснулась я и схватилась за сердце. - До какого конца?
-В смысле? - не поняла Фесилия.
-Что с Саррой?! - заорала я. - Где она?!
-Не знаю я, - удивлённо сказала Фесилия. А у меня в горле совсем пересохло.
-Где Сарра? - сказала я, схватив её за горло. Это выглядело совершенно смешным. У меня и рук-то не хватило, чтобы охватить её ошейничек, а уж про то, чтобы кого-то в таком ошейнике задушить, и речи быть не могло.
-Не знаю, - повторила она. - Госпожа ведь продала её.
-Продала?
-Ну да. Ещё зачем-то выпорола напоследок.
-Кому продала?
-Да не знаю я!
-Ладно, - сказала я, немного успокоившись. - Пить хочешь?
-О! Не то слово.
-Рабыня! - пихнула я ногой цепную девушку, - вина Госпоже!
-Хе-е, - сказала Фесилия и разинула рот.
Я залила в неё один за другим два полных бокала и отпустила на диван.
-Э… У… Хи-хи, - сказала Фесилия, растекаясь по подушкам, а обе её рабыни снова нагло захихикали.
-Эй, ты, - сказала я первой, - убери-ка вино на место.
-Хи-хи, - сказала она, - не могу.
-Почему?
-Потому что вина нет. Вино вы всё выпили. Хи-хи-хи.
-Эй, ты! - сказала мне вторая рабыня, - там охрана уже стучится.
-Охрана подождёт, - заявила я. - А чего это ты к Госпоже невежливо обращаешься?
-К какой Госпоже? К тебе, что ли?
-Да, ко мне.
-Тоже мне, Госпожа нашлась! Ошейник свой поправь, а то, набок сбился. И лиолону свою сама держи дальше. Я тебе что, нанялась?
Я потолкала Фесилию в бок:
-Эй, подруга! Твои рабыни грубят.
-Э? - сказала она раскрывая мутные глазки. - Ты кто?
-Ну развезло тебя, - заметила я. - Тебя куда посылали?
-А куда? - спросила она.
-Тебя посылали привести меня к твоей Госпоже.
-Э? - сказала она. - Правда? И что?
-Вот ты и привезла. Приехали уже.
-О! - сказала она. - Прекрасно. Теперь поспать можно. Спать хочу-у-у! Эй! Ты толкаешься чего?!
-Веди меня к Госпоже.
-Куда?
-К Госпоже Систонилии веди.
-Не… - сказала она. - Спать хочу. Пошла в задницу.
Мне стало не к месту смешно. Я снова толкнула её и сказала:
-Эй! Я и сама дойду, только как бы твоя Госпожа на тебя не рассердилась.
-Да? - сказала Фесилия и попыталась приподняться, но её не держали не только ноги, но и руки. - Чего пристала? Что, не видишь? Не до тебя. Отвяжись.
-А как же Госпожа?
-Да пошла в задницу твоя Госпожа!
-Моя Госпожа?
-Твоя Госпожа, моя Госпожа и ты сама. Все пошли в задницу! Плевать я на вас хотела. О! Иди, позови эту, как её, Мелани Спайк. Пусть она Госпоже второй глаз выбьет!
-Кому? - осведомилась я.
-Всем, кто мне спать не даёт. И себе тоже. Фу! Нет, надо же… Достали!
-Эй, вы двое, - сказала я рабыням Фесилии, - вы бы всё-таки растолкали свою Госпожу, а то, как бы она снова в чемодан не угодила.
-Что нам, тащить её, что ли? - сказала вторая.
-Да мы её и не утащим. Она тяжёлая, да ещё эта цепь на ней килограммов тридцать, - добавила первая.
-И телега к ней пристёгнута.
-Телега? - я задумчиво посмотрела на пристёгнутую к Фесилии позолоченную тачку. Тут снаружи раздвинулись занавески и внутрь заглянула мордашка Госпожи Тони.
-Госпожа Мелани? - спросила она. - Госпожа Фесилия? У вас всё в порядке? Вы почему не выходите?
-Выходим, - сказала я. - Позовите-ка пару охранников на помощь, Госпожа.
Снаружи царила тёмная ночь. А свет факелов, которым охранники освещали площадку, сгущал окружающую темноту до совершенной непроглядности. Правда, судя по движению воздуха и по странному свечению Оллиолоны далеко внизу, мы, вероятно, находились на большой высоте. От площадки отходила аллея, обсаженная низкими кустами, но дальше нескольких метров и она не просматривалась. Мы выстроились в следующем порядке. Сначала четверо охранников со светильниками, потом Госпожа Фесилия, которую мы усадили в прикованную к ней тачку, две её рабыни и пара охранников, один из которых должен был катить тачку, а второй следить, чтобы Госпожа не выпала. Потом я и Госпожа Тони, взявшая меня за руку. За мной на поводке Присцила с Сонечкой на руках и охранник несущий прикованную к моей ноге лиолону. И замыкали процессию ещё два охранника с палками.
Но не успели мы пройти и десятка метров, как нам загородила путь охрана. Этих оказалось человек шесть и они были одеты с известным шиком, в чёрно-голубую кожу с большими заклёпками и пряжками. К тому же, хесостаны у них не были похожи на палки, как это обычно бывало, а скорее напоминали ружья без прикладов. Кроме того, каждый имел большой кинжал подвешенный к поясу.
-Что, Госпожу Мелани привезли? - спросил один из них. - Чего так долго-то?
-А что, уже не надо? - осведомился наш охранник.
-Нет, почему? Госпожа Нома ждёт. Ведите прямо в спальню. А что это с Госпожой Фесилией?
-Устала, - объяснил охранник.
-М-м-м-э, - подтвердила из тачки Госпожа Фесилия. - Угу. Ус-стала я.
-Гы-гы-гы-гы! - заржала встречная охрана, но начальник тут же прикрикнул на них, а потом спросил:
-А где, Госпожа Мелани? Вот эта?
-Это уважаемая Госпожа Мелани Спайк Мона-Лосанжелесити, Господин, - важно сказала Госпожа Тони.
-Чего? - спросил Господин.
-Пожалуйста, соблюдайте должное уважение обращаясь к уважаемой гостье Госпожи Систонилии, - пояснила Нола.
-Да мы с уважением, - сказал охранник, - только так и язык сломать можно.
-Ничего, - улыбнулась Госпожа Тони. - Язык охранникам ни к чему. Главное, чтобы руки и ноги работали. А то…
-А то, что?
-А то получается, что вместо отважной охраны, Госпожу Систонилию пришлось защищать самоотверженной девушке-ламиоле.
-Ну, знаете, Госпожа! Не передёргивайте. Лично нас там в этот момент вовсе не было.
-Да и не только вас, - сладким голосом сказала ядовитая Нола, - ещё многие другие отважные воины очень быстро бежали в сторону противоположную нужной. Нет, я понимаю, что они попросту сбились с пути, поэтому посоветовала бы вам обратить особое внимание на ориентирование служащих охраны на местности.
-А вам, Госпожа…
-Что, Господин?
-Вы ведь у нас кто? Представительница лиги защиты прав ламиол?
-Именно так.
-Вам бы проследить за своими соратницами, а то вчера некоторые граждане Генозиса приняли Гедонисских убийц за представительниц вашего достойного сообщества перешедших от слов к делу.
-Что?! - взвизгнула Госпожа Тони и даже выпустила мою руку. - Как вы смеете сравнивать представительниц лиги с мерзкими Гедонисскими преступницами!
-Ну уж, народу рот не заткнёшь.
-Да? - сказала Нола, быстро взявшая себя в руки. - Это правда. Народу рот не заткнёшь. Народ до сих пор говорит, что окажись Гедонисских ведьм не двадцать, а сто, они бы уже пересажали на цепь всех поголовно охранничков Генозиса и качали бы с них Оллитару.
Начальник охраны даже подпрыгнул и заорал:
-Ещё одно слово, и я тебе рот заткну, Нола обнаглевшая!
-Господа! Господа! - заорала я, неожиданно для себя самой. - Остановитесь! Мне что, теперь между вами мир устанавливать? Здесь что, нет никого умней меня, ничтожной ламиолы Генозиса?
-О! - подала голос в наступившей тишине Госпожа Фесилия. - Правду говорит. Ч-ч-чего вы разорались? Спать уже пора, понимаешь. Чёрт! Тихо всем! А то позову Мелани Спайк, она вам всем тут глаза повышибает, п-п-придурки. Во.
Кто-то из охраны засмеялся первым, а потом и все остальные, кто громче, кто тише. Только Присцила молчала и не реагировала на общее веселье. Ну да, я ведь ей не приказывала смеяться.
-Простите, Госпожа Мелани, - сказал мне начальник, - мы и вправду несколько увлеклись. Сейчас вас проводят к Госпоже Систонилии. Простите, но вы не должны видеть внутренних комнат дома Госпожи. Таков уж порядок. Эй! Где там рабыни?
-Странный у вас порядок, - заметила я. - Чего боитесь?
-Этот порядок установила Госпожа, - объяснил он. - Ей так спокойнее.
-Ну ладно, - согласилась я, - если уж Госпоже так спокойнее, я согласна. Что, будете мне глаза завязывать?
-Нет, всю голову, - кивнул он на подошедшую рабыню с большим платком в руках. А другая принесла широкий кожаный ремешок.
-Н-да, - сказала я и кивнула на Присцилу. - А ей?
-Кукле? Ей-то зачем?
-Да, действительно, - согласилась я.
Рабыня накинула мне на голову тонкий шёлк, собрала его в складки и подтянула к моему подбородку, выше ошейника. Я почувствовала как на моей шее затягивают ремешок и даже на миг испугалась. А что? Разве не могла коварная Нома Оллитарха так вот заманить меня к себе, а потом задушить за свой несчастный глаз? Нет, я понимаю, что такое можно было сделать проще и быстрее, но когда у вас на шее затягивают ремешок, мысли непроизвольно начинают идти в определённом направлении.
Ремешок затянули туго, но конечно, не так, чтобы задушить. При этом платок объёмно охватил мою голову и почти не затруднил дыхание, хотя я и не могла теперь ничего видеть вокруг. Госпожа Тони сейчас же снова взяла меня за руку и даже успокаивающе пожала её. Интересно, а этой-то Госпоже какой интерес со мной возиться? Тоже пригласит потом в деловые партнёры?
Мы достаточно долго куда-то шли. Я и не старалась запоминать дорогу, или прислушиваться к звукам. Я же не шпионка какая, да и вообще, скорее бы всё это кончилось. Может, удастся хоть маленько соснуть? Я хотя и немного вина выпила, но тоже ощущала соответствующий эффект. Опять же, может ещё не весь Квингс Госпожи Сплиссиолонии во мне рассосался. Нет, вздремнуть бы мне точно не помешало бы.
Вот и пришли. Госпожа Тони остановила меня, а также я уловила прекращение топота ног. Однако чувствовалось, что в помещении, где мы теперь находились, присутствует довольно много народа.
-Это что? - спросил недовольный женский голос.
-Ваша Миниунита, Госпожа Фесилия, Госпожа, - сказал чей-то мужской голос. А другие голоса слегка захихикали.
-Кто? - переспросила женщина.
-Госпожа Фесилия, Госпожа.
-Она что, ноги себе сломала?
-Не знаю, Госпожа. Наверное. Хи-хи-хи.
-И язык?
-Это вряд ли. Минутку, Госпожа.
Послышалась непонятная возня, а потом я с трудом узнала голос моей собутыльницы:
-Ч-ч-ч-чего надо?
Снова всеобщий смех и голос женщины:
-Да она что, пьяная?!
-Н-нет, - сказала Фесилия. Затем послышался звон и такой звук, будто свалилось что-то мягкое. Теперь уже все громко рассмеялись, даже Госпожа Тони рядом со мной. Далее кто-то опять завозился и прокашлялся, и снова послышался голос Фесилии. Теперь она говорила членораздельно, но замедленно и голосом странного тембра:
-Кто пьяная? Я пьяная? Ну-у-у. Эт-то невозможно. Я была бы пьяная если бы чего-то там пила, а я не могла пить. Да. Не могла, потому что Госпожа мне запретила пить. Да. Даже пробовать вино запретила. Не верите, спросите её, вот. Я и знать не знаю, чего… Э… Чего? Чего я не знаю? Никто не помнит? Нет? Ну ладно. Так вот, значит… Нет-нет-нет! Не трогать меня! А ну, пошли в грязь! Лапы немытые, понимаешь! Так. Так. Вот. Где Госпожа? А?
-Зачем это тебе Госпожа, рокси ты облезлая? - спросила та же женщина.
-Зачем? О! Важное дело! Я люблю Госпожу, вот!
-Оно и видно.
-Видно? Да? Хорошо, что видно, а то, я уже думала, вдруг кто-то сомневается? Так вот…
-Вино пила?! - резкий звук шлепка.
-Вай! - пискнула Фесилия. - Ты чего дерёшься-то?!
-Я тебя сейчас не так выдеру, бесстыжая!
-Я бесстыжая? О! Кле-ве-та. Я люблю Госпожу. Да, и совсем мне по этому поводу не стыдно. А то, стала бы я так надрываться?
-Бутылкой надорвалась, что ли?
-О! Точно. Я… Важное дело! Никому, ни-ни!
-Важное?
-У-у-у!
-Может, расскажешь?
-Угу. Я Мелани Спайк поймала.
-Хи-хи-хи! Гы-гы-гы! Хе-хе-хе! - послышалось со всех сторон.
-Да ну? - сказала женщина. - А тебя разве не за ней посылали?
-Посылали? - озадаченно переспросила Фесилия. - Правда? Ну, может быть. Что-то я плохо помню. Главное, я её поймала, вот!
-Ох, наверное сильно гоняться пришлось? - с сарказмом сказала женщина.
-У! - сказала Фесилия. - И не говорите! Ух она быстро бегает! Но я-то ведь Госпожу люблю! Я её изловила!
-Ага, - сказала женщина, - небось, потому и задержалась? Полночи за ней бегала?
-Ага! - подтвердила Фесилия. - Точно. Ноги устали-и-и! Вот ведь, совсем не держат теперь. Я сяду, а?
-Стоять! - прикрикнула женщина. - Я тебе посижу тут, бездельница!
-Ну, - обиженно проворчала Фесилия, - могу и постоять маленько. Бегаешь тут, понимаешь, всю ночь за всякими Меланями Спайками, и присесть нельзя, да? Никакой благодарности! Вот, сами бы побегали!
-Ты, дура, где вообще шаталась? За это время можно было два раза съездить!
-Так я же говорю, я ж её ловила! Она дура, думаете? Она как меня увидела, так бежать. Но… Ик! От меня не спрячешься! Мне Госпожа велела её изловить, я и…
-Я тебе, идиотка, не изловить её велела, а вежливо пригласить в гости!
-Да? Ну так сперва же догнать надо? А она сперва где-то бегала, а потом по кустам кралась, думала, я не вижу, хи-хи-хи. Её ещё собственные охранники за воровку приняли.
-Ну-ну, - сказала женщина. - И дальше что?
-Ну вот, я её изловила и говорю, э… Слушай, говорю, подруга, пойдём, выпьем, а?
-Ага, - сказала женщина. - Так вот почему ты пьяная?
-Я?! - возмутилась Фесилия. - Я не пьяная! Как я могу быть пьяная, если не пила вообще? Это всё она. Она всё вино выпила! Ох, она пьяница, не хуже моей Госпожи!
-Дура, - сказала Госпожа с каким-то отчаянием в голосе.
-Не дурнее моей Госпожи, - похвасталась Фесилия. - Я Мелани Спайк изловила, и у меня оба глаза целыми остались.
-Ненадолго, - заметила Госпожа.
-Ерунда, - самоуверенно заявила Фесилия. - Меня так просто не возьмёшь. Я Госпожу люблю.
-Да неужели?
-Конечно. А то бы зачем я стала эту Мелани спаивать? Мне же надо было узнать, собирается ли она Госпоже второй глаз выбивать, или нет?
-Ну хватит! - сказала Госпожа. - Уведите эту мерзавку.
-Куда её, Госпожа? - спросил голос охранника.
-В мокрую клетку.
-Э? Зачем? - обеспокоено спросила Фесилия.
-Для просветления разума.
-Э… Неправильно. Для просверления разума, вот.
-Пошла вон!
Снова послышалась возня и лязг металла. Вероятно, Госпожу Миниуниту уволокли в помещение для протрезвления.
-Госпожа Лестониолония, - сказала женщина, - право, вы зря беспокоитесь. Уж вы-то знаете, что никто тут ничего этой девушке не сделает. Да и она не боится, вон, подарки мои приняла.
-Но не выгоните же вы меня поздно ночью, уважаемая Госпожа Систонилия? - любезным голосом сказала Госпожа Тони. - Вы что, хотите чтобы меня зарезали на улице?
-Скажете тоже, - обиделась Госпожа. - Можно подумать, вы без охраны явились.
-Ну, чего стоит здешняя охрана, вы, Госпожа, сами могли сегодня убедиться.
-Это правда, - согласилась женщина. - И всё-таки, я хотела бы поговорить с этой рабыней наедине.
-Наедине? А ваши рабыни?
-Эти, что ли? - сказала женщина. - Да их всё равно, что нет.
-А меня тоже, считайте, что нет.
-Но вы же есть?
-Поверьте, я умею быть совершенно незаметной.
-Да поверьте же, я ничего этой девушке не сделаю. Напротив, я ей очень благодарна за спасение от убийц.
-Разумеется, Госпожа. Но вы ведь ламиола, а разве ламиола может за что-то полностью ручаться? А мне нужна полная гарантия, что её никто не обидит.
-О, Оллитара! Ну, оставайтесь. Не препираться же с вами всю ночь.
-Спасибо, Госпожа, - проворковала Госпожа Тони, - поверьте, я ничуть вам не помешаю.
Я почувствовала как она потянула меня за руку. Мы прошли несколько шагов и Нола остановила меня.
-Вот здесь, - сказала она. - Пожалуйста, встаньте на колени, Госпожа Мелани. Осторожно. Вот сюда, на подушечку.
Я опустилась на колени на очень удобную подстилку с мягким валиком для коленок. Послышался глухой перезвон, мои цепи слегка дёрнулись, вероятно кто-то раскладывал их вокруг меня. А потом я ощутила как расстёгивают ремешок на шее и платок сняли с моей головы.
Как я и предполагала, мы находились в слабо освещённой спальне с огромной кроватью и несколькими потолочными светильниками, дающими красновато-жёлтый свет. Я стояла на коленях, на одном из прикроватных ковриков. Рядом со мной лежала моя лиолона пристёгнутая к левой ноге, а на руке у меня была петля поводка Присцилы. Присцила стояла на коленях за моей спиной, чуть сбоку и всё также держала куклу. Госпожи Тони я не видела, наверное она спряталась где-нибудь на заднем плане. А сама Госпожа Нома Оллитарха сидела недалеко от меня на пуфике. Ещё в спальне находились две девушки скорчившиеся на прикроватных ковриках, пристёгнутые к кольцам кровати за ошейники и с затычками в ротиках. Наверное я добиралась сюда так долго, что Госпожа уже закончила все вечерние моционы и легла спать. А за спиной Госпожи находились ещё две девушки. Эти были голыми, в тускло поблескивающих стальных ошейниках, пристёгнутых цепями к потолочной унитоле. Одна из них как раз и держала снятый с меня платок и ремешок. Возможно что в спальне прятался ещё кто-нибудь, но мне это было не сильно интересно.
Меня больше удивила скромность одеяния Номы. Я предполагала, что эта Госпожа наряжается на ночь в какую-нибудь кучу кружев, оборок, завязочек и чепчиков, однако, на ней оказалась простая ночная рубашка до щиколоток, с широкими лямочками на плечах. Волосы у неё были скручены в большую шишку, а к ним приколота гипюровая наколка, прикрывающая правую часть лица.
Мне стало жалко эту Госпожу и у меня заболела совесть. Ну зачем я стегнула её кнутом, да ещё так неудачно?!
-Мелани, - сказала она, - тебе подарки понравились?
-Да, Госпожа, - скромно поклонилась я. - Благодарю Госпожу.
-Я рада. Но я решила саму тебя спросить, может ты ещё чего-то хочешь? Ты скажи, я всё сделаю, что ни попросишь. А кукла тебе понравилась?
-Кукла? Ах, вот она, Госпожа? Признаться, я никогда раньше не имела дела с подобными, э… куклами. Я и не знаю пока. Впрочем, она симпатичная. Госпожа.
-Это хорошая игрушка, Мелани, - пояснила Нома, - и совершенно новая. Ею ещё никто не пользовался. Такие игрушки очень дорого стоят, но мне для тебя ничего не жалко.
-Право, мне неудобно, Госпожа, - смутилась я.
-Глупости! - сказала Нома. - Выбрось из головы все неудобства. Если бы не ты, меня бы эта злодейка на куски изрубила. Бр-р-р, - поёжилась она будто от холода. - И как это ты решилась за меня вступиться? Ведь ты же меня ненавидела и боялась. Слушай, может ты просто не догадалась, что это я, Нома Оллитарха, которой ты выбила глаз? Но пусть даже и так, я просто поражена, что ты вступилась за первую встречную. Неужели ты не испугалась этой убийцы с мечом?
-Не знаю, Госпожа, - сказала я.
-А ты ведь и свою Госпожу Лилиолонию спасла, правда?
-Да, так вышло, Госпожа.
-Ты наверное очень смелая девушка?
-Вовсе нет, Госпожа.
-Но как же так получается тогда, что ты всё время совершаешь очень смелые поступки?
-Смелые поступки, Госпожа?
-Ну, не скромничай. Это же настоящий подвиг, - встать на пути Гедонисской убийцы! А мой собственный глаз? Да я и представить себе раньше не могла, что может быть настолько храбрая девушка-ламиола, что так вот запросто стегнёт кнутом знатную Госпожу!
-Это не я, Госпожа! - начала я запираться. - Это кто-то другой. Тут ужасная ошибка, Госпожа!
-Ну-ну, не бойся, - успокоила меня Нома, - я ведь уже не сержусь.
-Всё равно, не я, Госпожа, - решила я стоять на своём. Так я и поверила, что она больше не сердится!
-Да правда же, не сержусь. Я же понимаю, что ты не нарочно. Нарочно выбить глаз одним ударом кнута невозможно. Даже профессионал не всякий бы сумел, где уж обычной ламиоле! Нет, я, конечно, сначала была очень зла. Ты и представить себе не можешь, что значит жить среди знати с изуродованным лицом, да ещё когда все и без того тебя ненавидят! Вот если бы ты тогда мне попалась!
Ну а теперь, совершенно другое дело. Без глаза конечно плохо, но если уж так вышло, ничего теперь не поделаешь, другого не вставишь, правда?
-Госпожа, - сказала я, - я вам очень-очень сочувствую. Я как представлю себя без глаза, так и ламиолии не надо. Но, право, я тут ни при чём.
-А может, ты потому и спасла меня? Из чувства вины?
-Знаете, Госпожа, - сказала я, - я и вправду испытываю чувство вины перед вами, хотя и ни в чём не виновата. Вот если бы меня не было на свете, тогда бы вы на меня не думали, и, может быть, вам полегче было бы. Вот я и чувствую себя виноватой, Госпожа.
-Значит, ты просто пожалела меня, потому и спасла?
-Госпожа, - сказала я, - можно я скажу честно? Я и не думала даже ни о чём. Когда мне подумать-то было? Просто, я очень эмоциональная девушка, и часто действую не думая, просто на эмоциях. Ну, не люблю я, когда кого-то убивают или делают больно. Боюсь, из-за этой эмоциональности я когда-нибудь попаду в беду, Госпожа.
-Но почему же, если ты добрая и справедливая девушка? Ведь это так?
-Так, Госпожа. Но в том-то и беда. Когда меня несправедливо обижают, я тоже иногда срываюсь. И хорошо ещё что до сих пор всё как-то удачно выходило, без особых последствий для меня, а ведь могло быть гораздо хуже. Вот я и боюсь, что рано или поздно такой характер меня до добра не доведёт, Госпожа.
-Да, это проблема, - согласилась Нома. - А когда ты срываешься, то что делаешь?
-Ну… - замялась я. Мне вдруг пришло в голову, что эта Нома специально прикидывается добренькой, чтобы выведать о моих преступлениях и свести со мной счёты законным путём. Э, нет! Не на дуру напала! Так я тебе и сказала, как я Нолу порезала! - Ну… - продолжала я.
-Да ты не бойся, - успокоила меня она, - я никому не расскажу.
-Правда, Госпожа?
-Ты что же думаешь, что я стану лгать рабыне?
-Простите, Госпожа, - поклонилась я. – Только, уж пожалуйста, не рассказывайте, а то, мне так стыдно.
-Ну, я же пообещала.
-А Госпожа Тони, Госпожа?
-Не беспокойтесь, Госпожа Мелани, - подала голос откуда-то сзади Нола, - я никому ничего не расскажу.
-А рабыни, Госпожа?
-Какие рабыни? - удивилась Нома. - Вот эти, что-ли? Да пусть только попробуют что-нибудь сболтнуть, я им языки поотрезаю!
-О, Госпожа! - изобразила я испуг, - разве можно рабыням отрезать языки?
-Если нужно, то можно, - пояснила Нома.
-Но это же ужасно жестоко, Госпожа!
-Разумеется. Ну, вот поэтому они и будут держать свои языки за зубами. Не захотят же они принуждать свою Госпожу к подобной жестокости?
Логика тут конечно была. Госпожа Нома наверное считала, что к жестокому обращению с рабынями Господ вынуждают сами же рабыни. Неплохая логика, а главное, в неё очень легко поверить, если ты сама Госпожа.
-Ну, вот совсем недавно, Госпожа, - сказала я, - меня Госпожа, у которой я была в аренде, несправедливо ударила плёткой…
-И ты…? - нетерпеливо сказала Нома.
-А я в ответ как заору: «Ты чего дерёшься, сучка такая»! А дальше вообще, такие слова, что и повторять-то язык не поворачивается.
-Во! - сказала Нома и захохотала, а за моей спиной ей вторила Госпожа Тони. - И что же потом?
-Ну, Госпожа рассудила, что действительно несправедливо меня ударила, а я, со своей стороны, принесла извинения за такое поведение. Всё обошлось, но представляете, что мне могла сделать другая Госпожа, не такая добрая, как эта?
-Да уж, - сказала Нома. - А интересно, это что же за Госпожа была? Та, что тебя арендовала? Госпожа Сплисси, что ли?
Мне не хотелось сообщать подробностей, но тут и так всё было ясно и я сказала:
-Да, Госпожа. Это была Госпожа Сплиссиолония, Госпожа.
-Странно, - сказала Нома. - Не думала я что эта Нола такая снисходительная. Впрочем, она себе на уме. Непростая личность. Ну что же, хорошо что всё так закончилось, Мелани. Да, понимаю. Трудновато здесь эмоциональной девушке-рабыне. Тебе следовало бы носить хорошую толу и цепи для твоей же безопасности.
-Вот и я к такому же выводу пришла, Госпожа, - призналась я.
-Так ты не обиделась, что среди подарков была и тола для рта?
-Конечно нет, Госпожа. Напротив, очень полезный предмет и ко времени, Госпожа.
-Хи-хи-хи! - сказала она. - Но ты уж не бери её в рот пока, а то, как же мы говорить будем?
-Да, Госпожа, - поклонилась я.
-Ну так вот, Мелани, - повторила Нома, - говори, чего хочешь. И не стесняйся. Ты хорошая девушка, и я всё для тебя сделаю.
-Спасибо, Госпожа, - поклонилась я. - Могу я спросить, Госпожа?
-Конечно.
-На аукционе, где меня продавали, для вас приобрели другую девушку. Сарру. Такую, смуглую и черноволосую, и…
-Я помню. Она что, твоя любовница?
-Скорее, подружка, Госпожа.
-Ну-ну, не скромничай. Всем известно, что… Впрочем, это конечно неважно. Так что насчёт этой девушки?
-Где она и что с ней, Госпожа?
-Я эту рабыню продала. Правда, я при этом потеряла некоторую сумму, но зато я её продала в хорошие руки.
-А кому, Госпожа?
-Кому? А почему тебя… Ах, да, извини. Её у меня купила Госпожа Фессалония Мона-Оллитари. Ты ведь помнишь её?
-Конечно, Госпожа. Так Сарра и сейчас у неё, Госпожа?
-Думаю, да. Госпожа Фессалония, насколько я знаю, собиралась приобрести партию девушек для продажи в Оллитарисе. Пока что она никого из купленных рабынь не продала, но ещё и в Оллитарис не отбывала. Думаю, эта Сарра, как ты её называешь, до сих пор у неё.
-Понятно, Госпожа. А, вы не знаете, Госпожа, эта Госпожа Фессалония, она хорошо обращается с купленными девушками?
-Ну, я конечно не знаю точно, но ведь она торговый агент. Она заинтересована чтобы её товар был в хорошем состоянии. Думаю, она держит купленных девушек в арендованных клетках Унилониса. Не думаю, что она использует их в качестве личных рабынь, это у торговых агентов не принято.
-Простите, Госпожа, но можно ещё один вопрос? Эта Госпожа Фессалония много девушек уже купила? И кого именно, Госпожа?
-Ну, откуда же мне знать? Кажется, она купила какую-то ещё рабыню. Такую, худую и высокую. Но, что интересно, из той же группы, что и ты.
-Худую и высокую? Маргариту Брайн, Госпожа?
-Понятия не имею. Погоди-ка, погоди-ка… Да, это любопытно. Похоже, эта Госпожа поставила себе целью скупить всю группу, к которой и ты принадлежала. Да, да. И как это мне самой не бросилось в глаза ещё раньше? А ты, значит, тоже об этом догадалась?
-Похоже, вы правы, Госпожа, - уклончиво ответила я.
-Ну, тебя-то вряд ли твоя Госпожа Лилиолония продаст. Она же тебя за сумасшедшую цену купила! А если бы и продала, так что? Разве ты не хотела бы увидеть Оллитарис или другие города? Да ты не бойся, девушки, которые продаются по таким ценам, никогда в плохие места не попадают. Насчёт этого не опасайся.
-Конечно, Госпожа, - кивнула я. - Вы совершенно правы, Госпожа.
-Ну ладно. Но ты так и не сказала мне, что тебе ещё подарить?
-Я очень извиняюсь, Госпожа, - сказала я и глубоко поклонилась. - Очень-очень извиняюсь, Госпожа…
-За что?
-Пожалуйста не сердитесь, Госпожа. Вот если бы вы согласились выполнить одну мою просьбу…
-Да пожалуйста, - сказала Нома. - Ты говори, чего хочешь, а не извиняйся.
-Не совсем обычная просьба, Госпожа. Я даже говорить боюсь. Как бы вы, Госпожа сильно не рассердились. Вы уж простите пожалуйста глупую ламиолу, Госпожа.
-Да ты совсем моё любопытство распалила, - сказала Нома. - Ты что, хочешь чтобы я тебя на коляске покатала?
-Хи-хи-хи! - прыснула позади Госпожа Тони, но резко утихла. Наверное, зажала себе рот платком.
-Да нет, что вы, Госпожа! - сказала я.
-Ну так в чём же просьба?
-Не могли бы вы, Госпожа вступиться за арестованную Гедонисскую девушку? Госпожа.
-За кого? - не поняла Нома.
-Ну, за эту девушку, которая пыталась вас убить, Госпожа.
-За Гедонисскую ведьму?! Да что ты городишь, девка?!
Я опустила голову и пробормотала:
-Я так и знала, что Госпожа рассердится.
-Чёрт побери! - воскликнула Госпожа. - Да кто же тут не рассердится?! Да как тебе такое в голову пришло!
-Ну, если Госпожа меня выслушает…
-Да эту ведьму надо в грязи утопить! В кипятке сварить! В лиолону заклепать… Нет, на кол посадить! Нет, не знаю даже…
Фантазия у Госпожи вероятно была не сильно богатая, поэтому методы расправы быстро иссякли и она просто пыхтела от возмущения, а я терпеливо ждала когда она успокоится. Наконец её любопытство превысило падающий уровень возмущения, и она спросила:
-Да ты-то почему заступаешься за эту мерзкую преступницу?
-Потому что она не убила меня, Госпожа.
-Да она просто не успела!
-Неправда, Госпожа. У неё было время меня убить, а потом и вас, но она не стала этого делать.
-Да просто её поразила твоя храбрость. Все остальные-то разбегались кто куда. Она растерялась и упустила момент.
-При всём уважении к вам, Госпожа, - сказала я, - должна заметить, что мне было лучше видно, чем вам, поскольку я стояла с ней лицом к лицу, а вы прятались… э…
-Под твоим подолом, - докончила за меня Нома. - Я это прекрасно помню. Ну да, я не героиня, как ты. Я испугалась до смерти, но прекрасно помню, что схватила тебя за ноги и была уверена, что лишь ты меня можешь спасти. Так значит, она не растерялась?
-Нисколько, Госпожа.
-И почему же тогда она тебя не убила?
-Да потому что она хотела убить вас, а не меня. И за ваше убийство не захотела заплатить смертью невинной девушки, Госпожа.
-А я, значит, виноватая, по-твоему?
-Не мне судить, Госпожа, - сказала я, - но в глазах этой Гедонисской девушки, вы были виноваты, а я нет. У неё конечно своеобразное чувство справедливости, тем не менее, оно у неё есть, разве не так, Госпожа?
-Допустим, что так, - сказала Нома, - но, думаю, она прекрасно знала, что её ждёт за её ужасные преступления. Так?
-Думаю, да, Госпожа.
-Ну вот, пускай теперь и не обижается когда её посадят на ёршик или расщеперят растяжкой. Или… Впрочем, мне-то какое дело, какими там методами её будут пытать? Она знала, на что шла.
-Тогда, она очень храбрая девушка, - заметила я.
-Возможно, - согласилась Нома.
-Разве хотя бы это не заслуживает некоторого уважения?
-Храбрость убийцы? Как можно уважать храбрость кровожадной убийцы?! Так можно и невидимую смерть начать уважать, и нож, который в тебя воткнут, за его остроту и твёрдость! Разве тут есть логика?
-Наверное есть, Госпожа.
-Странно ты рассуждаешь, - раздражённо сказала она. - Ну-ка, будь добра, разъясни мне логику, по которой можно уважать эту ужасную ведьму-убийцу?
-Но ведь у неё своя правда, Госпожа. Свои понятия о добре и зле. Возможно, это потому что я ламиола…
-Я тоже ламиола, - вставила Госпожа.
-Да, правда, - согласилась я. - Тем не менее, у этой Гедонисской девушки твёрдые понятия о справедливости, пусть даже и не такие, как у нас. Но если чьи-то принципы и не заслуживают уважения, то разве твёрдое служение принципам, какими бы они ни были, такое твёрдое, что человек готов отдать за принципы жизнь, разве хотя бы оно не заслуживает уважения?
-Ну да. Ты ещё скажешь что заслуживает уважение её похвальные привычки следить за остротой своего оружия, за красотой своего лица, за тренированностью тела… Несправедливо! Человека надо судить не за отдельные наклонности, а всего в целом. Красивое лицо для негодяя не оправдание! Также как и уродливое лицо не повод для огульного презрения!
Тут она схватилась руками за своё лицо и замолчала на несколько секунд. Её можно было понять, но что же делать мне? Ведь Сильвию-Аллисандрию будут пытать, а может и уже пытают!
-Нет, Мелани, я и пальцем не пошевельну в защиту этой убийцы, - сказала Нома. - Впрочем, если это хоть немного тебя утешит, я, даже если бы и захотела, совершенно ничего не могла бы тут сделать. Судьбу подобных преступниц решают не такие как я. А было бы это так, я бы её собственноручно на части разорвала, ты уж прости меня за честный ответ.
-Да, - сказала я, - это вы меня простите, Госпожа, за глупые просьбы. Госпожа.
-Ничего, - сказала она. - Так что же тебе ещё подарить, Мелани? Хочешь постельное бельё из Аннолиусского шёлка? Это правда слишком уж большая роскошь, но я для тебя достану. Знаешь, большинство рабынь были бы на вершине счастья даже за маленький платочек из этой ткани.
-Спасибо, Госпожа, но право не стоит. Я всё же считаю, что девушка должна жить в соответствие со своим статусом, Госпожа.
-Но ведь не каждая девушка спасает жизнь Номе Оллитарха.
-Тем не менее, я ведь остаюсь в прежнем статусе. Нет, я считаю, что скромность и соответствие статусу любой девушке только на пользу, Госпожа.
-Да, наверное. А ты может, хочешь статус поменять? Может ты хочешь стать Униолой? Может, ты уже влюблена в кого-нибудь? О! Вот тут я могла бы тебе помочь. Я вполне могу взять на себя все переговоры по поводу твоего замужества, а также организации торжественной процедуры, и даже… Что? Ты пока не хочешь замуж?
-Совершенно верно, Госпожа. Я пока не думаю о замужестве.
-Но почему же? Разве быть Униолой не престижнее, чем рабыней?
-Престижнее, конечно, Госпожа, но не всё же сразу. Мне нужно сначала успокоиться, осмотреться, сориентироваться в этой обстановке. Да и за кого попало выходить замуж я вовсе не собираюсь.
-То есть, пока у тебя нет на примете достойных кандидатур?
-Я даже ещё и присматриваться не начинала, Госпожа.
-Позволь тебе не поверить, Мелани, - улыбнулась Госпожа. - Уж поверь моему опыту, нормальная девушка всегда смотрит на любого мужчину с точки зрения, оценивающей его как потенциального мужа.
-Ну уж нет, Госпожа! - заспорила я.
-Не спорь, - сказала она, - а то покраснеешь. Уж таковы мы, ламиолы. С какой уж там мыслью мы не смотрим на мужчин, а оценивающая постельная составляющая при этом в наших мыслях всегда присутствует.
-Как у кого, Госпожа, - упёрлась я.
-Да ты просто упрямица, - сказала она. - Ни за что не поверю, что ты хоть чуть-чуть, да не думаешь о постели при встрече с любым мужчиной.
-Я, Госпожа? - хотела я отстаивать незапятнанность своего мышления, но вдруг припомнила, что Спика не велела мне спорить с каждой дурой. - Ну… Разве что чуть-чуть, Госпожа?
-Чуть-чуть?
-Ну да. Самую малость, Госпожа.
-Самую малость?
-Ну да.
-Наверное, после этой малости ни для чего другого и места в голове не остаётся?
-Ну уж, неправда, Госпожа! - возмутилась я. - Ничего подобного! Вот если бы я думала только о мужчинах, я и не заметила бы, что рядом со мной кого-то убить хотят.
-Действительно, - уступила Нома. - Так значит, ты пока точно не собираешься замуж?
-Точно, Госпожа.
-Ну, наверное придётся поверить. Хотя это и странно.
-Но что же тут странного, Госпожа? Скажите, ну неужели замужняя жизнь так уж хороша? Да Униола здесь, та же цепная рабыня, что и миниуни, если не хуже.
-Почему это ты так считаешь?
-А у вас другое мнение? Вот лично вам, так уж хорошо замужем?
-Я замужем? - удивилась она. - За кем это я замужем?
-Но вы же Нома Оллитарха, Госпожа?
-Ну да. Ах, вон ты о чём! Ну да, ты же рабыня, откуда тебе знать все эти тонкости? Да, я Нома Оллитарха, но Оллитарха-то никакого нет. То есть, должность такая есть, но она, как правило, всегда вакантна. Ну, всё объяснять, так всю оставшуюся ночь потеряешь. Так что, я только числюсь замужней дамой, а фактически, никакого Господина у меня нет. Зато есть много должностных лиц, которые не прочь и мной помыкать. Сложно всё это. Вряд ли стоит тебе во все тонкости вникать.
-Да, вы правы, Госпожа, - согласилась я. Надо же! Так оказывается, тут и никаких Оллитархов-то нет, просто одни названия. Ну, сумасшедший дом же, известное дело. Однако Нома решила сама мне кое-что объяснить:
-Понимаешь, Мелани, у нас тут всё на лицемерии построено. Если и есть управленческие должности которые не вакантны, то люди занимающие их фактически ничего не решают. Даже я не знаю, кто же именно всем в городе заправляет. Могу только предполагать, что чем богаче человек, тем больше его роль в управлении. Ну а я и все другие лица, официально числящиеся правящей элитой, как раз и нужны чтобы на них всё недовольство населения было направлено. Понимаешь, о чём я говорю?
-Пожалуй, понимаю, Госпожа. Так эти самые Гедонисские убийцы как раз и накинулись на таких как вы, Госпожа?
-Отчасти. Когда я успокоилась, то заметила, что они убили и некоторых обладающих реальным влиянием Квинглеров. Похоже, эти ведьмы были неплохо информированы. Потому-то я и опасаюсь, что в городе ещё немало Гедонисских агентов затаилось. Хорошо что хоть одну ведьму всё-таки взяли живьём. Уж она помаленьку разговорится, никуда не денется.
Мне вдруг стала неприятна Госпожа Нома. Её, конечно, можно было понять, но если и вправду Гедонисские девушки были хорошо информированы, значит Сильвия-Аллисандрия не без основания гналась за этой Номой, которая, кстати, этого и не отрицала.
-Ты устала, Мелани? - спросила наблюдательная Госпожа.
-Госпожа Мелани на завтра сдана в аренду Госпоже Ноле Люсилии Мона-Генози, - вмешалась Госпожа Тони. - Я полагаю, Госпожа Систонилия, ей следует хотя бы немного отдохнуть и поспать. Иначе столь напряжённый ритм жизни может плохо отразиться на её здоровье.
-Да-да, конечно, - согласилась Госпожа Нома. - Мелани, сейчас тебя отведут в спальню. Я пришлю рабынь, которые позаботятся о тебе и твоей игрушке.
Она сделала пальцами знак стоявшим позади неё девушкам. Одна из них тут же повернулась и убежала, таща по унитоле цепь, а вторая шагнула ко мне. Не успела я и опомниться, как она снова накинула мне на голову платок и уже стягивала его ремешком вокруг горла. И тут же я почувствовала руку Госпожи Тони, взявшую меня за локоть.
-Вставайте, Госпожа Мелани, - сказала она. - Вот так, осторожненько. Идёмте со мной.
Да, своеобразное гостеприимство у этой Госпожи Номы. Спасибо, хоть в мешок меня не сажают. Нет, я конечно могу понять… А, впрочем, надоело мне всё это, спать хочу. О! Забыла у Госпожи Номы в подарок топор попросить. Тут без топора точно неуютно становится. Ну, ничего, завтра у Люси попрошу.
Вскоре мы оказались в достаточно скромной спальне, где с меня сняли ремешок и платок. Впрочем, спальня была, скорее, не спальней, а комнатой для рабыни, вроде той, что была у меня дома, в смысле, в доме Госпожи Лили. Госпожа Тони раскланялась со мной, сообщив, что она будет находиться поблизости, и освободит меня от своей опеки только сдав меня утром Госпоже Люсилии. Однако, конечно, ночевать в комнате рабыни она не может, поскольку существуют нормы поведения, которые не следует нарушать без крайней необходимости. Мы снова обменялись любезностями, назвав друг друга уважаемыми Госпожами, и я осталась наедине с рабынями. Помимо той голой девки, что всё время завязывала мне голову, явилась и её напарница, да ещё притащила с собой двух девушек, при взгляде на которых у меня в очередной раз открылся рот.
Дело в том, что эти две рабыни были в чемоданах. То есть, они не целиком были в чемоданах, а только выше пояса, но и это выглядело достаточно странным. Одеты эти девицы были примерно как мы, когда прислуживали гостям Госпожи Лили, не считая чемоданов, разумеется. На девушках были туфельки, чулки, ножные цепочки, юбочки и шёлковые переднички с кружевной отделкой. И ещё чемоданы, запертые на висячие замочки. В чемоданах было по три дырки, две спереди и одна, маленькая, сзади. Через заднюю дырку выходила цепь, поднимающаяся к унитоле, а сквозь передние отверстия высовывались руки в кружевных манжетах и тонких витых цепочках. Головы же полностью находились внутри чемоданов. Я представила Миниуниту Фесилию в таком виде и вынуждена была признать, что в чемодане следить за подчинёнными тебе рабынями и вправду нелегко.
Одна девушка-чемодан несла в руках поднос с едой, а другая такой же поднос, но с туалетными принадлежностями и двумя ночными сорочками для меня и куклы. Несмотря на чемоданы, девушки очень умело исполняли свои обязанности. Правда им помогала вторая голая девица, направляя их в нужную сторону, давая короткие команды и стегая литоной. А вторая голая девица командовала первой. Несмотря на такую сложную субординацию, всё делалось быстро и качественно. Нас с куклой покормили, протёрли, раздели, усадили на горшки, причесали и переодели в сорочки. При этом мне всё время приходилось командовать Присциле по поводу каждого действия, но я быстро приноровилась. Присцила не понимала сложных фраз и слов, зато она совершенно не артачилась, не переспрашивала и не подвергала сомнению мои команды. Словом, не создавала при общении кучи мелких проблем, которые способна создать нормальная тупая девушка-рабыня. Насчёт её груди я не ошиблась. Грудь у неё была копией моей, просто до безобразия. Это, конечно же, было простым совпадением, но я с некоторых пор ко всяким случайностям относилась с подозрением. Впрочем, слишком уж точной моей копией Присцила не была. Достаточно было посмотреть в её голубые глаза. Да, глазки у неё были превосходные, однако голубые глаза напоминали мне Страйкершу. Я прекрасно помнила, что глаза у Страйкерши были чёрные, а голубыми были линзы, но ничего с собой поделать не могла. Дело в том, что когда она пытала меня, я считала её глаз настоящим и эта ассоциация непоколебимо засела в моей голове. Голубой глаз прочно был связан с болью, страхом и безнадёжностью. Я даже заподозрила, что и у куклы глаза не настоящие, но решила выяснение этого отложить на потом.
Присцилу пристроили на прикроватном коврике и примкнули к кольцу для рабыни. Я возражать не стала, в конце концов, всей ночи оставалось пара часов, ничего с ней не случится. Сонечку я положила с собой на кровать. При мысли о том, что эту игрушку скоро придётся отдать, во мне вдруг пробудилась жадность, но не очень сильная. А вот лиолона на ноге мне уже изрядно надоела. На кровати я люблю менять позы и мне совсем не понравилась таскающаяся следом за моей щиколоткой гиря. Но делать было нечего. Хорошо ещё, что этот брелок не препятствовал сниманию платья и трусиков. Впрочем, не будь трусики столь эластичными…
Закончилось дело тем, что ко мне подогнали скобу унитолы и пристегнули за шею длиной ночной цепью. Я почувствовала себя в привычной домашней тарелке.
-Послушайте, - обратилась я к главной голой девушке, - просто из любопытства. Зачем эти чемоданы на рабынях? Они что, сильно страшные на мордашки?
Голая девушка странно на меня посмотрела и сказала:
-Наша Госпожа не держит у себя уродин, Госпожа Мелани.
-Да, да, извините, - сказала я. - Я не то имела в виду. Может, они просто наказаны и чемоданы на них надели чтобы они не портили настроение своими кислыми минами?
-Рабыни нашей Госпожи не носят кислых мин, Госпожа.
-Да? - усомнилась я. - Наверное, это потому что они все очень счастливы служить столь влиятельной Госпоже?
-Ну да, - сказала рабыня таким тоном, словно я замыслила какой-то подвох.
-Вы конечно простите меня за назойливость, - сказала я, - просто, вот, лично я не привыкла спать в чемодане. Надеюсь, мне на ночь тут чемодан не наденут?
-Хи-хи, - сказала вторая голая девушка, а первая строго посмотрела на неё и сказала мне:
-Не наденут, если не попросите. А вы, может, желаете?
-Э… Чего?
-Чтобы вас замкнули в чемодан?
-А это что, какое-то удовольствие доставляет?
-Конечно. Так, желаете?
-Простите, а какое в этом удовольствие?
-Ну, как же? Удовольствие служить своей Госпоже.
-А без чемодана что, не то удовольствие?
-Послушайте, Госпожа Мелани, - сказала она, - вам что, спать не хочется?
-А вы объясните насчёт чемодана, и все дела.
-Да чего объяснять-то?
-Зачем этим девушкам чемоданы надели?
-Они всегда чемоданы носят.
-Всегда?!
-Ну, за исключением тех случаев, когда чемоданы препятствовали бы качеству их службы. Например, если бы наша любимая Госпожа приказала бы им ласкать себя язычком, чемоданы, конечно с них бы сняли. А если нужно ласкать Госпожу руками, чемоданы можно и не снимать.
-Ах, вон что, - догадалась я. - Понятно.
-А вы что, Госпожа, хотите чтобы они вас ласкали? Простите, но на этот счёт Госпожа указаний не давала.
-Нет, нет, спасибо, - отказалась я. - Пожалуй, я буду спать.
-Спокойной ночи, Госпожа, - поклонилась рабыня. А вслед за ней и трое остальных. Короткое бренчание цепей, и мы остались одни.
-Присцила, - позвала я.
-Да, Госпожа?
Она, оказывается, не спит.
-Ты что, не спишь?
-Как прикажет Госпожа.
-Тогда спи.
-Да, Госпожа.
Мне стало немного смешно.
-Присцила, - снова позвала я.
-Да, Госпожа?
-Я тебе приказала спать?
-Да, Госпожа.
-А почему ты тогда не спишь?
Присцила заворочалась на коврике и озадаченно засопела. Наконец изрекла:
-Простите глупую ламиолу, Госпожа.
Меня никак не покидала мысль, что эта кукла только прикидывается куклой, а на самом деле всё прекрасно понимает. Хотя, что же тогда за специалисты в этом самом растительном отделе, если они человека от растения отличить не могут? Ох, хватит мне уже проблем на сегодня.
-Присцила, - сказала я. - Спать!
-Да, Госпожа.
Я закрыла глаза и расслабилась. Мелани, спать! Спать, спать, спать!
Я уснула и… Разумеется, никто ни за что, и никогда не догадается, что случилось дальше. Придётся объяснить. Я уснула и увидела сон. Ох! О-о-о-х!
Отзывы можно присылать на aldementjev@yandex.RU