Пространство вымышленных миров. Пространство вымышленных мыслей. А разве не все мысли являются вымышленными? Это ещё спорный вопрос. А как быть с теми, кто слышит голоса? С теми, кого преследуют навязчивые мысли и образы? Слишком просто всё объяснить болезненным состоянием сосудов и тканей мозга. Впрочем, и слишком усложнять мыслительные способности не стоит. Ну что такого особенного или оригинального придумано человечеством за всё время его существования? Несколько принципиально неверных теорий строения Вселенной? Несчётное количество глупых законодательств? Сто сорок три позы сексуальных контактов? По большому счёту, я не вижу никаких достижений человеческого разума, безусловно достойных увековечивания в пространстве и времени. И разве это оригинальное суждение? В человеческой природе неистребима склонность к разрушению. Не научившийся ещё лицемерить ребёнок с удовольствием крушит всё вокруг себя, настолько усердно, насколько это ему позволяют окружающие. А взрослый? Если человек достигает такой степени богатства и общественного положения, когда никто ему становится не указ, он ведёт себя также. Крушит всё, что представляет для него хоть малейшее неудобство, развлекается убийством животных, а то и людей, уничтожает произведения искусства, притесняет любых носителей мыслей, хотя бы чуть-чуть более глубоких чем его собственные.
Всему причиной инстинкт размножения? А если копнуть глубже? Чем обусловлен этот самый инстинкт? Конечно же интересами выживания вида. Окружающая среда динамична, соответственно с этим должно быть динамичным и человеческое стадо. Только постоянное обновление на меняющейся основе среды может предотвратить его деградацию и вымирание. А значит в человеке молодого, деятельного возраста должна присутствовать потребность уничтожения старого уклада и всего что ему сопутствует. Она и присутствует, приобретая иногда гипертрофированные и извращённые формы. Но это давно известно. Я же думаю не об этом, а о более глубоком смысле. Не о смысле разрушения чужого, а о смысле самосожжения, самоистребления, о смысле собственноручного уничтожения того, что являлось смыслом всей жизни. Разве в этом нет своеобразного возвышенного удовольствия? Правда, для этого надо что-то иметь за душой и за телом. Что-то достойное сожжения и уничтожения самим творцом этих ценностей.
По большому счёту, достаточно умный человек прекрасно понимает, что все его ценности никому не нужны, до такой степени, до которой окружающим нужно место, которое он занимает в пространстве. Скорее всего, всё его наследие будет уничтожено, его выгребут лопатой в мусорный ящик, чтобы освободить место для нового, но такого же временного, которое тоже когда-то… И далее, по кругу. Истинную ценность любое наследие представляет лишь для его создателя. И мысль о том, что нет таких людей, которые его по достоинству оценят, приводит творца к мысли о собственноручном уничтожении своего следа в жизни общества. Вот в этом-то и дело. Военный корабль погибший в бою всегда более симпатичен в глазах историка чем тот, что пережил все войны и медленно заржавел на какой-нибудь свалке. Уничтожать ценности надо вовремя, не дожидаясь когда они деградируют и потеряют всякий смысл. Тогда их уничтожение превратится в банальную уборку мусора, вместо высокой трагедии опустошения души и пространства.
Ностальгия по самосожжению, потребность в грандиозном, тем большая, чем меньше возможностей оставляет тебе дряхлеющее тело, вот причина всех прекрасных в своей бессмысленности подвигов, подобных тому, когда исчерпавшая все возможности сопротивления армия идёт в безнадёжную атаку на своего противника. Грандиозность безнадёжности и высшая степень свободы. Свободы, осознавшей свою безнадёжность. Достойная гибель того, кто не может победить и кому больше нечего беречь, потому что сбережённые остатки величия послужили бы лишь поруганию и осмеянию со стороны победивших врагов. Наш мир принадлежит только нам и только мы достойны права на его уничтожение. Крушение Валгаллы и Гибель Богов обусловлены самой сущностью Авалона и Реки времени, потому что даже древние понимали, что нет большего несчастья чем пережить своё время и превратиться из великого в смешное, чем допустить уничтожение своей души чужими руками. Только Миротворец достоин уничтожить сотворённый им мир, и только в том случае, когда он делает это вовремя. Пока у него ещё есть такая возможность.
*
«И даль за облака,
И море у ворот.
В одном окне закат,
В другом окне восход».
Ю. Визбор.
*
Кажется опять меня кто-то трясёт. А теперь резкий запах прямо в нос. О! Апчхи! Проснулась.
-Привет, - улыбнулась Госпожа Люси, - засоня.
-Э… - сказала я и тут же вспомнила. Подскочила и завопила:
-Нога! Нога, нога! Моя нога!
Уж конечно, я свалилась бы с каталки, если бы не Госпожа Люси, схватившая меня в охапку. Я и не думала, что я не привязана. И сейчас же мой взгляд упёрся в собственные ноги. Правда, вместо ног я увидела высокие шнурованные ботиночки из белой кожи, торчащие из под подола платья. Э! Меня не обманешь!
-Отдайте мою ногу! - завопила я. - Где моя нога?!
-Да вот же она, - сказала Люси. - На месте твоя ножка и совсем здоровенькая, ну?
Я пошевелила обеими ботинками и сказала:
-Не верю! Она мне ногу отрезала!
-Хи-хи, - сказала Люси, - а это что?
И стукнула литоной по моему ботинку.
-Обман, - рассудила я. - Ботинок, а внутри пусто.
-Да как это пусто? А на что же ботинок надет?
-Не знаю, - сказала я. - Но меня не обманешь! А чего смешного-то, Госпожа? Мне же ногу отрезали! Её надо немедленно найти, может быть ещё пришить можно…
-Пришить? Хи-хи-хи-хи! Ха-ха-ха! Что пришить, третью ножку?
Я ухватилась руками за ботинок. Вот чёрт! По всему, похоже было, что моя нога всё-таки на месте. Я принялась распутывать шнуровку. Стащила ботинок, а потом чистенький белый носочек и уставилась на свою ногу. Нога была на своём месте, только слегка припухшая и как бы облупленная словно после неудачного загара, но уж отрезанной от тела она точно не выглядела. Даже никаких следов на щиколотке, которые уж конечно были бы, если бы её умудрились пришить назад. А Госпожа Люси поглядела через моё плечо и сказала:
-Это от смазки такой вид. Ты не беспокойся, через пару дней никаких следов не останется.
Я скрипнула мозгами и сказала:
-А Холли?
-Холли? Какая Холли?
-Простите, Госпожа, - сказала я, - а можно мне немного подумать? Госпожа.
-Можно, - сказала Люси. - Конечно можно.
Я положила голову на руки, локти упёрла в колени и стала думать. Нога у меня на месте, этого отрицать не приходится. И вряд ли её кто-то отрезал. Ну да, Холли пилила меня, а потом показала отрезанную ногу. Но своей культи-то я не видела! А запросто ей было сделать мне больно, а потом показать хоть что. Такую дуру она элементарно обмануть могла. Но, но, но… А откуда она мои сны знает? Да и всё остальное? Нет, скорее всего, это был очередной сон. Да, это всё объясняет. Всё, что говорила мне Холли, известно только мне. И если это сон, то всё становится на место. А когда же я заснула? А Юлико? А Госпожа Тони? А…
Я схватилась за голову и ощупала её. Платок. Тот же самый, что с самого начала. Я провела ладони вокруг и нащупала под платком табличку Госпожи Люси. Э… А ошейник на мне прежний? Да, кажется. Цепочка пристёгнута сзади, на спину свешивается. Платье на мне какое-то странное, белое и длинное.
-Это я тебе купила, - сказала Госпожа Люси. - После всех этих приключений, у тебя только платок, ожерелье и серьги сохранились. Вот я и решила тебя одеть. Платье тебе купила, трусики, лифчик, носки и ботиночки. Носи на здоровье.
-Спасибо, Госпожа, - сказала я. - Право, мне неудобно даже. Теперь вот вы мне подарки дарите…
-Ну, не ходить же тебе голой?
Я перебрала ручную цепь, потрогала ошейник и сказала:
-А вы теперь скажете, что я недостаточно надёжно закована, Госпожа?
-Пустяки! - сказала Люси. - Для тебя вполне достаточно простого поводка.
-Вы в самом деле так считаете, Госпожа?
-Теперь, да. Признаться, совсем недавно я была о тебе несколько иного мнения, но теперь вижу, что ты вполне здравомыслящая и самостоятельная девушка. Теперь понимаю, почему тебя Лили одну не боялась отпускать.
-Госпожа, - сказала я, - а можно спросить, Госпожа?
-Конечно.
-Вы Госпожу Тони… э…, то есть, Госпожу Лестониолонию сюда не вызывали?
-Хи-хи, - сказала Люси. - Зачем это мне её вызывать? Она и без вызовов появляется. Не знаешь как и отделаться от неё.
-То есть, она здесь была?
-Здесь? Не знаю. Я не видела.
-То есть, вы её сюда не приглашали?
-Да нет, конечно. А ты что, видела её?
-Да, но… Возможно, это было во сне. Да, конечно. Во сне. Тем более, что это и не она была, а…
-Ага, - сказала Госпожа Люси, - твои знаменитые сны? Тебе во сне ногу отрезали? Ну, тогда я твой испуг понимаю. Знаешь, эти уколы для обезболивания иногда всякие странные эффекты дают, но они для здоровья не вредны.
Да. Это похоже на правду. А Юлико? Она мне тоже приснилась? А ведь она появилась уже после лже-Госпожи Тони. Я хотела уже попросить Госпожу выяснить, работает ли здесь Юлико Суони, но вдруг испугалась. А что, если работает? Что если Холли и вправду была не во сне? А если тогда вдруг окажется, что моя нога не цела, а отпилена?! Да припади пропадом все эти выяснения и осмысления! Нога дороже, а тем более, жизнь. Кстати, а где Присцила?
-Присцила! - оглянулась я на Госпожу. - А где Присцила, Госпожа?
-Да вот же она, - улыбнулась Люси и указала мне вниз. Присцила и вправду стояла на коленях у основания каталки, пристёгнутая к её стойке за шейную цепочку.
-О! - сказала я, - да как это я не заметила? Присцила?
-Да, Госпожа Мелани? - поклонилась кукла.
-Присцила, ты как себя чувствуешь?
-Хорошо, Госпожа.
-Тебя тут не обижали?
Кукла пошевелила плечами и сказала:
-Присцилу обижали, Госпожа.
-Обижали? Что они тебе сделали?
-Присцилу увели от Госпожи, Госпожа. И долго не вели к Госпоже, Госпожа.
-Да, да. Но они ведь не делали тебе больно или неприятно?
-Они все неприятно пахнут, Госпожа, - сказала кукла. Госпожа Люси захихикала и ухватилась за свой носик.
-А моя любимая Госпожа Мелани приятно пахнет, Госпожа, - добавила Присцила.
-Правда? - спросила я, - даже сейчас?
-Моя Госпожа приятно пахнет, - повторила Присцила, - а сейчас ещё приятнее, чем раньше.
-Хи-хи, - сказала я. - Приятнее, или сильнее?
-Приятнее, Госпожа.
-Хм. И чем же я таким пахну?
-Моя любимая Госпожа Мелани пахнет моей любимой Госпожой Мелани, Госпожа, - изрекла кукла.
Тут я обратила внимание, что запястья Присцилы забинтованы, причём довольно толсто. Я взяла её за руки и спросила:
-А здесь, больно?
-Нет, Госпожа.
-Правда?
-Да, Госпожа.
-Вряд ли следует ей сейчас сковывать руки, - сказала Люси, - но что-то надо надеть. Ножную цепочку хотя бы.
-Ага, - сказала я, - и ещё по гире на каждую ножку.
-Нет уж, - сказала Люси, - лиолоны девушкам следует носить в более спокойные времена. Особенно если девушки этими лиолонами ещё и по спине Госпожей бьют.
-По спине, Госпожа?
-А ты что, забыла как она ту Госпожу стукнула, которая тебя цепью душила?
-Ах, да, - припомнила я. - Хи-хи. Ой. Простите, Госпожа. Надеюсь, такое больше не повторится. Это очень нехорошо, когда рабыни бьют лиолонами Госпожей по спинам. Госпожа.
-Конечно, - согласилась Люси. - Хорошо, хоть цепь не сильно длинная была, а то бы твоя рабыня по голове её стукнула.
-Ужас, - сказала я. - Присцила, слышишь меня?
-Да, Госпожа.
-Не бей больше Госпожей по спине, а тем более, по голове.
Присцила промолчала, только что-то пробурчала неразборчиво.
-Эй, - сказала я, - ты меня поняла?
Присцила переступила коленями и снова что-то проворчала.
-Эй! Ты что, не слышишь меня?
-Слышу, Госпожа.
-Ты поняла, что я тебе запретила?
-Это неправильно, Госпожа, - заявила кукла.
-Чего? - возмутилась я. - Да как это неправильно, если я тебе приказываю?
-А так, что если кто-нибудь ещё нападёт на мою любимую Госпожу Мелани, так я его снова стукну! Госпожа.
-Ничего себе! - рассердилась я. - Да ты чего это себе думаешь, рабыня? Я что, неясно выражаюсь? Я, твоя любимая Госпожа Мелани, собственноручно запрещаю тебе бить встречных Госпожей! Поняла, нет?
-Да, Госпожа, - сказала Присцила и надулась.
-Хорошо поняла?
-Да, Госпожа.
-И не дуйся.
-Да, Госпожа, - сказала Присцила и улыбнулась.
-Вот, другое дело, - похвалила я.
-Госпожа Мелани довольна Присцилой, Госпожа?
-Да, - сказала я, - теперь я тобой довольна. Присцила хорошая. Госпожа разрешает Присциле поцеловать руку Госпожи.
Присцила поцеловала мою руку, улыбнулась, привстала с колен, сделала реверанс и снова опустилась на колени. Честно говоря, мне просто хотелось проверить, как она относиться к таким спорным с моей точки зрения методам поощрения рабынь? Похоже, что она и вправду расценивает поцелуй руки Госпожи как награду.
-Ну? - спросила меня Госпожа Люси, - наигралась?
-О, простите, Госпожа, - сказала я, слезла с каталки и встала в позу, сложив скованные руки. – Я, наверное, перепутала все ваши сегодняшние планы, Госпожа?
-Ну, скорее, это сделали обстоятельства, - сказала Люси. - Но сейчас ты нормально себя чувствуешь?
-Нормально, Госпожа, - ответила я, - и готова дальше служить Госпоже.
-Хи-хи-хи, - засмеялась Люси. - Ну, да ладно. В конце концов, мы ещё не всюду опоздали. Так, идём?
-Как прикажет Госпожа, - поклонилась я.
Наконец-то мы покинули эту, с позволения сказать, больницу. Госпожа сказала, что решила пройтись пешком. Думаю, она сейчас была под влиянием острого чувства благодарности, поэтому решила, что мне не захочется после того что случилось снова садиться на коляску. Тут она была права. Ну что же, чувства в ней рассосутся, а пока что это мне только на пользу.
Мы не торопясь шли по пешеходной дорожке. Сначала Госпожа Люси, потом я на поводке у неё, а следом за мной и Присцила, пристёгнутая к моей левой руке. Ботиночки, что купила мне Госпожа, оказались очень удобными. У них был невысокий каблучок и очень мягкая кожа. Давно я не носила столь удобную обувь. Это, конечно, были не туфельки на шпильках, но для моих достаточно уставших ножек сейчас лучшего и пожелать было нельзя. Кстати, и бельё и платье на мне были подстать ботиночкам. Такие же удобные и достаточно красивые. Платье было почти белым, чуть кремового оттенка с белыми кружевными полосками по подолу, на груди и на рукавах. Рукава были короткие, лишь до локтей, а шею охватывал мягкий воротничок-стойка, заправленный под ошейник. До сих пор я считала что рабыни обязаны носить ошейники только на голом горле, без всяких подкладок, и, наверное, так оно и было. Однако, вероятно, Госпожа Люси посчитала что сейчас особый случай, и в данный момент главное это удобство, а не правила.
Надо сказать, мой платок своей расцветкой не очень-то гармонировал с платьем, но уж его-то снять я не могла по известным причинам. Хорошо ещё что Госпоже Люси не пришло в голову сменить мне ещё и его. Ну и моё ожерелье из красных пластинок, а также серьги с голубыми камешками, достаточно приемлемо сочетались с остальным нарядом. Кроме того, у меня ведь ещё была позолоченная цепочка на руках и колечко в носу. Но золото хорошо сочетается со светлыми платьями, впрочем, и с тёмными тоже, а носовая побрякушка имелась не только у меня, но и у Госпожи Люси, так что я была очень прилично одета и настроение у меня приподнялось. А если ещё учесть Присцилу, шагающую за мной на поводке в голубом платье и белом передничке, так и меня можно было принять за Госпожу. А дурацкий сон с отрезанием ноги я усердно гнала прочь из головы и почти достигла успеха.
Так. Посмотрим на погоду и время дня. Погода была хорошая по местным понятиям, то есть умеренный туман, безветрие и размытые облака повисшие в небе. А по времени была вторая половина дня. Шли мы по людному месту. Многие Господа и дамы гуляли, но многие явно спешили по делам, если судить по тому, что при них не было цепных девушек. Кстати, и охраны на улице было порядочно. Охранники не только сопровождали многих Господ, но и ходили небольшими кучками, вероятно патрулировали общественную зону. В одном месте нам попалась группа охраны с арестованными. Охранников было шестеро. У одного к поясу была пристёгнута длинная цепь, противоположный конец которой нёс в руках другой охранник. А к этой цепи было пристёгнуто четверо девушек. У девушек были связаны за спиной руки, а пристёгнуты они были тонкими цепочками за кольца продетые в нос. Ну и, конечно, каждая держала толу во рту. Охранники, однако, никуда не спешили, а шли озираясь по сторонам. Да и то сказать, цепь у них была длинная и к ней можно было пристегнуть и вдвое больше девушек. Наверное патрули задерживали всех подозрительных, возможно по принципу, чем больше, тем лучше. В другом месте патруль блюстителей косо поглядел на нашу троицу, однако не пристал к нам.
Через некоторое время мы оказались на месте похожем на то, с которого я недавно чуть не свалилась вниз. Но, конечно, это было другое место. Бордюр здесь был в порядке и без всяких щелей. Кроме того, карниз выдавался в сторону пропасти гораздо дальше, да и вообще место было более просторное, почти что целая площадь. Скорее всего, тут была одна из обзорных площадок общедоступной зоны. А поблизости располагалась большая стоянка для колясок, сейчас заполненная лишь наполовину. Зато на самой площадке собралось много народа. Похоже, здесь происходило очередное публичное действо. Народ был самый разношёрстный, но, как всегда, преобладали женщины различных статусов.
-О! - сказала Люси, - интересное дело. Мы что же, не опоздали? А, наверное, соревнования задержались. Вот удачно! Пойдём, посмотрим.
К счастью, народа было хоть и много, но не настолько, чтобы не протолкаться в удобное место. В том месте площадки где карниз более всего выдавался вперёд, был устроен маленький помост, приподнятый в один уровень с верхней кромкой бордюра.
-Извините, Госпожа, - спросила Люси какую-то даму в чадре, наверное незнакомую ей, - а скоро начнут?
-Говорят, что вот-вот, - ответила дама, - но они так уже битый час говорят. Уже и половина публики разошлась.
-А в чём причина задержки, не говорили?
-Говорили, - сказала дама и хихикнула. - Ловили Гедонисскую ведьму.
-Хи-хи, - сказала Люси. - Поймали?
-Конечно же нет. Говорят, ведьма ускакала на похищенной четвёрке девок.
-Что, в самом деле так было?
-Да кто их знает? Тут наговорят, только слушайте.
-Ну, расскажите же, расскажите, уважаемая Госпожа! - запрыгала любопытная Люси. Так, что дама в чадре даже захихикала.
-Но, право же, Госпожа, - сказала она, - я ведь ничего своими глазами не видела. Говорят, что кто-то опознал беглую ведьму на улице и позвал охрану. Ну а ведьма, видя такое дело, отобрала коляску у какой-то Госпожи и ускакала. При этом так девок хлестала, словно наездница на скачках. Хи-хи-хи.
-И что? - спросила Люси, - не догнали?
-Догнать, не догнали, - сказала дама, - но и далеко она не уехала.
-Так всё же поймали?
-Куда там! Нашим блюстителям только комаров на болоте ловить. Они погнались-то не в ту сторону. А ведьма так скакала, что налетела на встречную коляску. Говорят, ужас что было!
-Так-так-так, - сказала Люси. - И что же там было?
-Рассказывают, что на встречной коляске ехала важная дама с тремя рабынями. И у каждой рабыни было по лиолоне на ноге, словно у важных Госпожей.
-Очень интересно, - сказала Люси. - Ну, ну. И что же дальше?
-Обе коляски перевернулись, встречная Госпожа перепугалась насмерть и бросилась бежать…
-Так уж, прямо сразу и бежать? - возмутилась Люси.
-Ну, я не знаю, - сказала дама, - я же сама не видела.
-Да, да, конечно. Простите меня, - сказала Люси. - И что же потом?
-Ну вот. Госпожа бросилась бежать, а ведьма погналась за ней с огромным топором и кричала что зарубит её, и всё такое.
-Хи-хи, - не сдержалась Люси.
-Да, - сказала дама, - вам смешно. А вас бы на место той Госпожи!
-Да уж, - сказала Люси, - хорошо что я не была на её месте. Я бы со страха откинулась. Значит, гналась с топором?
-С огромным топором. Это ту Госпожу и спасло.
-То есть?
-Ну, как же? Ведь с тяжёлым топором бежать труднее, чем без топора. А убегавшая Госпожа, уж конечно, бежала без топора, да и потом, она же свою жизнь спасала. Она так быстро бежала, что её до сих пор ещё не догнали. А ведьма запыхалась и вернулась назад. Она была очень сердитая, что никого зарубить не получилось, ну и принялась за рабынь сбежавшей Госпожи. Дело случилось на соседней площадке, ну, там где сейчас бордюр ремонтируют. Так коляски-то на самом краю карниза столкнулись. Чудо, что в воду не свалились. А рабыни сбежавшей Госпожи во время столкновения вывалились. Одна полетела вниз и тут же утонула, а вторая тоже слетела с карниза, но её лиолона застряла в щели, девка-то и повисла, словно преступница на допросе. Хи-хи-хи. А третья бегала по краю и не знала, чего делать. Ну, ламиолы, известное дело, бестолковые дуры. Вот ведьма схватила её да и швырнула туда же вниз.
-Но зачем же? - спросила Люси.
-Но она же убийца! - искренне не поняла вопроса Госпожа. - Эти кровожадные Гедонисские убийцы, им же всё равно кого убивать, лишь бы убивать.
-Ну, не знаю, - сказала Люси. - Я вот слыхала, что вчера она при всём народе кричала, что они не убийцы, потому что убивают только негодяев.
-Конечно, - сказала дама, - что же они сами о себе плохо говорить станут, что ли?
-Да, вы правы, - согласилась Люси. - Так она убила рабынь?
-В том-то и дело, что нет! Третья рабыня зацепилась за вторую, они там повисли над пропастью и визжали. Убийца не стала с ними возиться, а изловила проходящую мимо Нолу, испугала до смерти своим топором, оттащила к опрокинутой коляске, поколотила слегка и велела сказать, что именно она и скакала на четвёрке. А не то, мол, зарублю топором. Ну, бедная Нола на всё согласилась. Ведьма ещё и по земле её повозила, чтобы было похоже на правду, да и хотела сбежать, а тут… Хи-хи-хи!
-Ну, ну?
-А тут вторая рабыня, та что висела на застрявшей в щели бордюра лиолоне, скинула вниз третью, которая за неё зацепилась, ухватилась за собственную ногу и выбралась наверх. Да как треснет лиолоной ведьму по спине! Так треснула, что ведьма отключилась ненадолго. А рабыня ещё и по голове её стукнула…
-Лиолоной?
-Ну да. А потом взяла её топор и зашвырнула в Оллиолону. Тут ведьма очухалась, и бежать.
-Хи-хи-хи, - захихикала Люси. - Лиолоной по голове?
-Ну да.
-И не убила?
-Ну, наверное у этих Гедонисских убийц головы крепкие. Тут ведь как, чем глупее голова, тем крепче.
-А вы считаете что эта ведьма глупа?
-Да конечно же, глупа. Если вовсе не сумасшедшая.
-Но почему?
-Да разве нормальной Унине придёт в голову нападать на целый город? Да разве нормальная Унина на её месте, сбежав из толиса, не спряталась бы? Не убралась бы куда подальше? А ведьма носится по городу и нападает на встречных и поперечных. Вы разве не слышали про нападение на летний ресторан?
-На летний ресторан? Ах, да. Но говорили, что на ресторан напала целая куча убийц в покрывалах Нол.
-Ха-ха, - сказала дама. - У страха глаза велики! Одна убийца превратилась в целую кучу!
-Наверное, вы правы, - согласилась Люси. - Так убийца с позором убежала от ламиолы?
-Ну, я не думаю, что это такой уж позор, убежать от свихнувшейся девки с тяжёлым предметом в руках. Да ещё после того как тебя гирей по голове били. И, к тому же, ведь и охрана рано или поздно должна была появиться. Нет, ведьма правильно сделала, что сбежала. Значит, кое-какие мозги у неё всё-таки сохранились. Но вот теперь её и поймать легче.
-Э… Почему?
-Ну, как же? Ведь у неё спина отбита гирей, а голова и подавно. Уж по крайней мере, большущая шишка у неё непременно должна быть, а это прекрасная примета. А вы не слыхали разве, что сейчас уже куча народа гоняется за ведьмой?
-Куча народа?
-Ну да. Ведь объявлена награда за её поимку.
-О! - сказала Люси. - Я не слыхала. И какова же награда?
-Тот кто поймает Гедонисскую убийцу, получит бесплатно четырнадцать рабынь-ламиол.
-Ха! - воскликнула Люси. - Тоже мне, награда! Да любой желающий может за деньги себе рабынь купить, не гоняясь за убийцей с топором.
-Четырнадцать любых рабынь, каких захочет. И бесплатно.
-Любых? То есть, даже тех, которые уже в чьей-то собственности?
-Вот именно.
-Любопытно, - сказала Люси. - Это кто ж такое придумал?
-Наверное городская комиссия.
-И собственники не будут иметь права возражать?
-Ну, я не знаю подробностей, - сказала дама. - Возможно что государство компенсирует им потерю, но уж конечно, по разумным ценам.
-Какое-то число-то странное. Четырнадцать, - сказала Люси. - А почему не десять и не двадцать? А если убийцу поймает ламиола?
-Ну, тогда, наверное, рабыни достанутся её собственнику?
-Да, наверное, - согласилась Люси. - Ох уж эта комиссия. Вечно придумывает такое, что не поймёшь.
-А я думаю, дело в другом, - сказала дама. - Некоторые говорят, комиссия надеется, что убийца сдастся сама.
-Сама?
-Ну да. Объявит, что сама себя поймала и потребует награду.
-Хи-хи, - сказала Люси, - ха-ха! Э… А ведь в этом есть смысл! О!
-Конечно есть, - кивнула дама.
-Да-да-да! - зачесалась Люси литоной. - Гедонисские преступницы! Ведьма может захотеть освободить их ценой своей жизни!
-Вот видите? - сказала дама. - Это вполне может случиться.
-И что же? - принялась рассуждать Люси. - Если она сдастся, ей и правда отдадут преступниц?
-Ну, не знаю, - пожала плечами дама. - Это уж не так важно. Важно чтобы эта ведьма снова оказалась в клетке и перестала истреблять жителей нашего города.
-Да, да, вы совершено правы, - согласилась Люси. - А что же случилось с ламиолой?
-С какой ламиолой?
-Ну, с той, что поколотила убийцу лиолоной.
-Ах, с этой! Говорят, она от волнения впала в ламиолию, её доставили в больницу, а там отрезали ногу.
-Какой ужас! - воскликнула Люси. - Но почему же?
-Но она же повредила ногу, когда висела на застрявшей лиолоне. Наверное, так сильно повредила, что пришлось отрезать.
-Жалко, - сказала Люси. - Такая отважная девушка. Не побоялась на убийцу напасть.
-Жалко, - согласилась дама. - Впрочем, может быть всё и не так. Вы же знаете, все эти рассказы часто извращают события до полной противоположности.
-Уж это точно, - согласилась Люси и поглядела на меня. Но я скромно потупила глаза, словно меня это и не касалось.
-О! - вдруг воскликнула дама, - посмотрите-ка! Неужели мы всё-таки дождались?
Все собравшиеся как по команде повернулись в сторону въезда на площадку. А туда и вправду приближалась внушительная процессия из трёх многочисленных упряжек, везущих большие тележки, вернее даже кареты. В каждой упряжке было по двенадцать девушек в одинаковых сбруях, наголовниках и с перьями на макушках. Надо думать, сбруи были городскими и парадными, если судить по сочетанию чёрного с голубым и по трёхколечным эмблемам на лбах наголовников и на толах. Да и кареты были похожими одна на другую. Всё это двигалось медленным шагом, чтобы все зрители могли хорошо разглядеть подробности. Процессия сделала пару кругов с этой целью. Каждую карету охраняли по четыре охранника идущих сбоку. Впрочем, они наверное были тут в качестве почётного караула, а не охраны. Кроме того, за каждой каретой шагали ещё и по четыре рабыни, пристёгнутые за ошейники длинными тонкими цепочками. Те, что шли за первой каретой, были одеты почти в точности как моя Присцила. На них были короткие голубые платьица, белоснежные передники и штанишки с кружевами под коленками. А на ногах белые чулочки и лакированные туфельки. Только на груди у каждой ещё была закреплена большая округлая табличка с эмблемой города.
Девушки идущие за второй каретой были одеты в миниоты из серебристой ткани и завязаны в такие же платки. Эти были в достаточно тяжёлых ошейниках, однако не грубых, как у Мон, а хорошо отполированных и блестящих. Мне ещё показалось, что лёгкие шейные цепочки плохо гармонируют с подобными ошейниками. Однако, помимо того, девушки ещё и держали во рту металлические соски с колокольчиками, а на груди имели не таблички, а целые нагрудники запертые на замочки. А посередине нагрудников имелось изображение, которое мне показалось знакомым. Оно представляло собой кольцо с двумя дисками, верхний маленький и жёлтый, а нижний большой и серебряный. Где-то я точно такое видела. Серебристые миниоты… Серебряный цвет, это цвет Оллитариса. А, это, наверное, эмблема Оллитариса! И…
И тут я вспомнила, где видела такое изображение! На шее у Сплойи! Точно. Сплойя в трюме корабля носила кулончик точно с таким колечком и двумя дисками! А Сплойя назвалась Нолой Оллитариса. Надо сказать, мне стало слегка нехорошо при воспоминании о Сплойе, и я попыталась выгнать его из головы, сосредоточившись на разглядывании рабынь идущих за третьей каретой. Эти, конечно же, были рабынями Аннолиуса. Красные юбочки, голые грудки с колокольчиками, красные косыночки и золотые ошейники. А на груди большие белые Аннолии.
Процессия представляла три города Оллитарии. И что будет дальше? В чём суть состязаний? Я предполагала, что сейчас возникнет какая-нибудь ведущая и всё объяснит. Однако, никакой ведущей не возникло. Наверное народ и так знал в чём тут суть, и объяснений не требовалось.
Я слегка качнула свою цепочку, прося разрешения спросить. Но Люси и сама догадалась и сказала:
-Будут прыжки в воду.
-Прыжки в воду? С такой высоты, Госпожа?
-Ну, это ещё не самая верхняя площадка. Отсюда-то не так опасно.
-И кто же прыгает, Госпожа?
-Нолы из трёх городов. Ты же видишь эмблемы?
-Опасное дело, - рассудила я.
-Не особенно, - сказала Люси. - А разве Госпожа Лили тебе не рассказывала? Она ведь тоже прыгунья.
-Да-да, - припомнила я, - она что-то такое говорила. Да, помню. Она даже меня спрашивала, не люблю ли я такие прыжки? Надо же, а я сегодня тоже чуть не стала прыгуньей, Госпожа.
-Хи-хи, - сказала Люси. - С гирей на ноге не прыгают.
-Ну, понятно, - кивнула я, - они же не самоубийцы, Госпожа.
-С гирей, это неспортивно. Запрещено правилами.
-То есть как, Госпожа? А если бы не было запрещено, то прыгали бы с гирями? Госпожа.
-Конечно. Но, понимаешь, тогда бы пришлось ограничивать вес, а притом, что у каждой прыгуньи своя комплекция, пришлось бы ещё и поправки всякие вводить. Много лишних сложностей. Поэтому разрешены только костюмы. Вон, видишь?
А из карет уже появились действующие лица. Теперь три девушки в эффектных костюмах расхаживали кругами и каждая водила за собой на цепочках четвёрку рабынь, которые до того шли за каретами, по две на каждую руку. Рабыни бегали за девушками мелкими шажками, да ещё и сложив руки и согнувшись в поясе. Это наверное чтобы подчеркнуть величие Госпожей прыгуний. Правда, надо признать, эти Госпожи выглядели здорово. Генозисская Госпожа была одета в голубую чешую из полированных металлических дисков с покрашенной серединой. Диски лежали один поверх другого словно кольчуга, а скроена она была в виде закрытого купальника. Руки и ноги Госпожи также не были голыми. На ногах она имела облегающие сапожки до колен, обшитые металлическими пластинами, а на руках перчатки до локтя подобной же конструкции. Самым же интересным был её головной убор. На лице у неё была металлическая маска с узкими полукруглыми щелями для глаз и дырочками в районе рта. Остальная голова была охвачена системой тугих ремешков, а на спину спускалась очень туго заплетённая коса, ещё и пристёгнутая к костюму в районе талии. И самыми странными элементами наряда Госпожи были узкие скобы, очень похожие на чемоданные ручки. Две из них располагались на плечах, словно вылезшие наружу подплечники блузки, две на перчатках и две на сапожках с внутренней стороны ляжек.
Вторая Госпожа, та которая вела Оллитарисских рабынь, была одета ещё круче и отчасти похожа на Хронваргера, а может быть и на средневекового рыцаря. Её облегали сочленённые железные пластины, правда не целиком, а также в пределах закрытого купальника. Пластины были отполированы до совершенно неприличной степени и Госпожа сверкала даже при полускрытой в тумане Оллитаре, так сверкала, что на неё и глядеть-то было больно. А помимо стального купальника, на ней было ещё и облегающее трико из серебристой ткани, такие же перчатки и стальные туфельки на ногах. На голове же она имела достаточно неприятную, на мой взгляд, «шапочку». Шапочка представляла собой полированную сферу со щёлочками для глаз и с оттянутым на спину остриём-конусом. Таким образом, голова Госпожи представляла собой сверкающую сплющенную каплю и в целом делала Госпожу похожей на муравья блестящего как зеркало.
И, тем не менее, наиболее экстравагантно выглядела не она, а третья, Аннолиусская Госпожа. Я вообще-то привыкла ко всякому. На подиумах чего только не увидишь, от смешного до гениального. Однако такого костюмчика как у этой прыгуньи, мне, признаться, видеть не приходилось. Костюм был, понятное дело, ярко красный. Правда имелись и белые вертикальные вставки, но если учесть, что эмблема Аннолиуса была белой, то общая цветовая гамма была понятна. Всё остальное не походило ни на что. Обувь на этой даме была такая, будто один кожаный мяч разрезали пополам и сделали два ботинка, плоскими сторонами внутрь. Красные штаны дамы видимо имели каркас, растягивающий их спереди назад вдоль всех ног. Курточка у неё была ещё более странной формы, похоже что даже надувная, с толстой серединой и облегающими рукавами. Причём, из-за среднего вздутия совершенно терялись формы тела и в целом дама несколько походила на волчок, только что не вертелась вокруг оси. А шапочка и вовсе представляла собой шедевр безобразия. Натуральная, вытянутая вверх, редиска. На ней не было даже глазных щелей, вероятно дама смотрела прямо через ткань. А к её макушке был пристёгнут прямо-таки гигантский пучок узких кожаных лент красного, белого и чёрного цвета. Госпожа походила не просто на редиску, а на завядшую редиску, мягкую и с поникшей ботвой. Пучок лент был не только густым, но и длинным настолько, что волочился следом за дамой по земле. Более несуразной одежды я в жизни не видела. Этот редискообразный облик даже для генерирования извращённого сексуального возбуждения не подходил. Впрочем, не знаю. Я-то не извращенка, может чего и не понимаю.
-Это что, Госпожи прыгуньи? - спросила я Люси.
-Конечно, кто же ещё?
-А они что, перед прыжками переоденутся, Госпожа?
-Переоденутся? Зачем это?
-Они, что же, вот так и будут прыгать, Госпожа?
-Понятное дело, - сказала Люси. - Это же костюмы для прыжков. Они специально изготовлены и стоят огромных денег. А что тебе кажется странным?
-Может я чего не понимаю, Госпожа, - сказала я, - но ведь вон те две Госпожи обвешены железом словно Хронваргеры. Да как же можно в таком костюме прыгать в воду? Утонешь ведь, Госпожа?
-Утонешь? Запросто. Очень трудно после прыжка не утонуть. В том-то весь и фокус.
-Так они во всём этом железе будут прыгать? Да ещё с такой высоты?! Это же самоубийство. А, наверное побеждает та Госпожа, которая не утонет, а прыгать они будут до тех пор пока две другие не пойдут ко дну? Между прочим, что-то я не вижу внизу никаких спасательных судов, Госпожа.
-Хи-хи, - сказала Люси. - Побеждает та Госпожа, которая быстрее всего долетит до воды.
-Э… Быстрее всего долетит до воды, Госпожа?
-Ну да. А костюм должен способствовать наиболее быстрому полёту.
-Ах, вон что! Так что же, считается что чем тяжелее костюм, тем лучше?
-Не только это. Ещё и обтекаемость имеет значение, да и защитные функции. При прыжке с такой высоты удар о воду получается очень сильным. А если прыгать с самой верхней площадки, то вовсе на грани выживания.
-Дурацкое развлечение, - вынесла я приговор.
Люси строго посмотрела на меня, но сказала достаточно дипломатично:
-Думаю, ты сказала это не подумав, Мелани. И не вникнув до конца во все тонкости.
-Да, Госпожа, - согласилась я. - Простите, Госпожа. А вон, у Аннолиусской Госпожи костюм не из железа, и вообще…
-Что «вообще»?
-Ну, не производит впечатления обтекаемости, Госпожа.
-Ну, - сказала Госпожа Люси, - у каждой прыгуньи своя тактика. Да к тому же, помимо функциональных свойств, костюм ещё должен быть эффектным и привлекать внимание публики.
-Правда, Госпожа, - согласилась я. Уж по части привлечения внимания публики, Госпожа «редиска» преуспела. Может даже и перестаралась.
-А каков же приз, Госпожа Люси? - спросила я.
-Приза нет. Просто каждая прыгунья делает взнос, и вся сумма потом достаётся победительнице. Ну и почёт и популярность у публики, разумеется.
-А большой взнос, Госпожа? - поинтересовалась я.
-Обычно две-три тысячи мониолов. Чем крупнее соревнования, тем и суммы больше. Не думаю, что сегодня были большие взносы, хотя, всё возможно. Участниц всего трое, зато они представляют разные города. Зрителей мало. Ну, да во всём виноваты эти Гедонисские мерзавки. Удача, что соревнования вообще состоялись.
Между тем, Госпожи прыгуньи видимо уловили что зрителям начало надоедать их дефилирование по кругу. Они направились к помосту и выстроились недалеко от него, расположив сопровождающих их рабынь вокруг себя в позе сидящих собачек. А позади них встали и по четыре сопровождавших кареты охранника. И тут наконец-то появился представитель администрации. На сей раз это оказался мужчина. Мало того, приглядевшись, я признала в нём Господина Анолиса из Унилониса. Только сейчас он был одет скромно, почти как рядовой охранник, если не считать нескольких металлических бляшек на плечах. Насколько я знала, количество этих бляшек как раз и определяет ранг должностного лица.
-Уважаемые Госпожи Нолы, - обратился он к спортсменкам, - по поручению комиссии по защите прав Унин, а также нескольких других комиссий, я предлагаю вам отказаться от вашего опасного для жизни намерения, которое к тому же создает обстановку оказывающую плохое влияние на психику многих гражданок Оллитарии.
-Предложение отклоняется! - заявила чешуйчатая Генозисская Госпожа.
-Мы намерены прыгать, и никто не вправе воспрепятствовать этому! - заявила серебряно-железистая Госпожа из Оллитариса.
-Мы здесь собрались чтобы прыгать, а не выслушивать чьи-то неуместные советы! - заявила красная Госпожа-редиска.
-Этого следовало ожидать, - сказал Анолис. - Всё же, я настоятельно рекомендую вам отказаться от ваших прыжков и заняться чем-нибудь другим, более подходящим для столь достойных Госпожей.
-Нет! - сказала первая.
-Нет! - сказала вторая.
-Нет! - сказала третья.
-В таком случае, - ответил Анолис, - поскольку администрация не вправе запретить вам осуществление подобных глупостей, она снимает с себя всякую ответственность за её последствия.
-Ну и пожалуйста! - сказала Генозисская Госпожа.
-Вот и прекрасно, - сказала Госпожа из Оллитариса.
-Нам только этого и надо, - сказала Госпожа редиска.
После этого публика зааплодировала, как мне показалось, несколько протокольно. Наверное вся эта вступительная часть была заранее известна и представляла собой всего лишь вид подстраховки правительства от последствий и ответственности.
-В таком случае, - сказал Анолис, - прошу уважаемых Госпожей представиться публике.
Первая Госпожа подняла обе руки с зажатыми в них цепочками рабынь вверх, совсем как боксёр на ринге, и сказала:
-Я гражданка нашего любимого и прекрасного города Генозис. Я его Нола, облечённая честью, доверием и правом на заботу о ламиолах, - тут она встряхнула цепочки девушек, - а также польщённая предоставленной мне возможностью защищать честь Генозиса на этих состязаниях. Я Номиуна-Нола Магдалина Мона-Генози.
-Ага, - проговорила рядом со мной Люси, - так это Госпожа Магдалина. Так я и думала.
Тем временем, выступила вперёд железная Госпожа и провозгласила:
-Я Нола Фессалония Мона-Оллитари, гражданка Оллитариса, привилегированный торговый представитель и гостья городской администрации. Я счастлива оказанной мне честью участия в состязаниях и, при всём уважении к неоспоримым достоинствам вашего прекрасного города и его населения, я всё же надеюсь доказать, что Нолы Оллитариса не уступят никому и достойны состязаться с кем угодно, и в чём угодно.
-Вот так-так, - проговорила Люси, - столичная торговка собирается прыгать? Кто бы мог подумать?
Это и в самом деле выглядело странным. Насколько я помнила Госпожу Фессалонию, эта дама по своему телосложению была типичной торговкой. Впрочем, голой я её конечно не видела, однако, уж точно, она не была молоденькой и стройной девочкой. Уж никак бы я не подумала, что эта торговая представительница станет маяться дурью прыгая с высоченных скал в ледяную воду, да ещё в железном купальнике и с головой запаянной в кастрюлю. Вот и доверяй своим поверхностным впечатлениям. Странно всё же. Что, этой даме денег от торговли рабынями мало? Ещё и славы захотелось?
-А я, - сказала Госпожа редиска, выступив вперёд, - совершенно не собираюсь оспаривать достоинства различных городов. Это потому, что я гражданка великого Аннолиуса, а гражданки Аннолиуса всё умеют делать лучше всех, и я сейчас на собственном примере всем это покажу. Я, гражданка Аннолиуса, Нола Клионолия Мона-Анноли, руководительница Аннолиусского балета и воспитательница непревзойдённых во всей Оллитарии танцовщиц.
Вот это да! Сумасшедшая красная садистка здесь же! А, и хорошо. Пусть прыгает. Бог даст, ударится головой, либо помрёт, либо мозги на место встанут. А речь Госпожи Клио понравилась публике. Многие засмеялись, а многие даже и зааплодировали. А Госпожа Люси почему-то разочаровано вздохнула и проворчала:
-А, ну тогда понятно.
Я хотела спросить, что ей такого понятно, но поскромничала. Если вы помните, рабыне не следует лезть с расспросами к своей Госпоже без крайней необходимости.
-Итак, - сказал снова обративший на себя внимания публики Господин Анолис, - несмотря на мои уговоры, уважаемые Госпожи решили прыгать. Что ж, приступим. Напоминаю. Победительницей считается прыгунья, долетевшая до воды за минимальное время. Время исчисляется от момента отрыва от платформы, до касания воды. Наблюдатели, на место!
Все двенадцать охранников, что прежде сопровождали кареты, покинули свои места и встали по обеим сторонам платформы, да ещё и достали приборы очень похожие на большие секундомеры.
-Наблюдатели готовы? - спросил Анолис.
-Да, Господин.
-Можно прыгать, - объявил Анолис. - Кто первая?
-Я! - вскинула руку Госпожа Магдалина. - По праву гражданки города, где проводятся состязания.
-Прошу, - сказал Анолис.
Госпожа Магдалина привязала своих рабынь к кольцу около помоста и снова вскинула руки вверх и начала вертеться перед публикой. Правда, против ожидания, вертелась она недолго. Да оно и понятно. Публика уже достаточно налюбовалась на сумасшедших спортсменок и их костюмчики, и жаждала зрелищ. Возможно, большая часть зрителей надеялась что кто-нибудь здесь убьётся, интересно будет посмотреть. Прыгунья влезла на помост, но почему-то опять стала красоваться, а не прыгать, а потом и вовсе замерла на месте.
-Прошу уважаемых зрителей делать ставки на Госпожу Магдалину Мона-Генози, - провозгласил Анолис.
Ну. Как это я не догадалась? Ну разве можно позволить такое зрелище без извлечения дохода? Бизнес, дело святое.
Ставки делались простым методом. Зрители кидали в сумку, которую проносил по рядам один из охранников, маленькие карточки, на которых, как я поняла, было написано имя игрока, имя прыгуньи и цифра, обозначающая процент от собранной участницами суммы взносов на игру. Госпожа Люси, однако, ничего в сумку не бросала, и вообще, вид у неё был такой, словно она почти утратила интерес к состязанию. Я не решилась спрашивать её о причине. Возможно, Госпожа Клионолия была вне конкуренции? Да нет, не думаю. Чем же так огорчило Госпожу Люси её присутствие? Ну, посмотрим.
-Ставки сделаны, - сказал Анолис. - Теперь можно и на прыжок посмотреть, если кто ещё не заснул.
Шутку встретили сдержанным хохотом, а Госпожа Магдалина, покрасовавшись в очередной раз, сосредоточилась и подошла к краю помоста. Интересно, как она будет прыгать? С разбегу? Не похоже. Госпожа покачалась вверх-вниз, приподнимаясь на носочки сапожек, замерла и медленно вытянула руки над головой, сложив их ладонями вместе, вскинула голову, так что округлости маски оказались внутри локтевых сгибов, выпрямила пальцы и вдруг начала медленно валиться вниз с внешнего края помоста, одновременно плавно сгибая ноги в коленях. Только сейчас я обратила внимание, что помост слегка выдаётся дальше бордюра. Ступни прыгуньи по мере её падения вперёд как бы поворачивались вокруг его края, и когда тело Госпожи приняло горизонтальное положение, её согнутые до упора ноги начали резко выпрямляться. Послышался громкий визг и прыгунья оторвалась от помоста под косым углом вниз, из всех сил оттолкнувшись ногами. Её тело понеслось в пропасть словно сверкающая стрела выпущенная из лука. Зрители восторженно завопили, в том числе и Госпожа Люси. Вероятно, прыжок был выполнен на высоком техническом уровне. Я, вместе с остальными, перегнулась через край и глядела как прыгунья несётся вниз, подобно снаряду превращаясь в чёрную точку на сверкающем фоне Оллиолоны.
Скалы были нависающими только в непосредственной близости от площадки. На половине высоты они уже были вровень с площадкой, а ещё ниже наклонно выдавались в сторону воды. Никакой полоски пляжа не просматривалось, что позволяло надеяться на большую глубину у основания, но до низа ещё надо было долететь. Плохо различимая на таком расстоянии фигура прыгуньи, падая вниз, неотвратимо приближалась к скалам. У меня вдруг ёкнуло сердце, потому что я усомнилась, сумеет ли она долететь до воды раньше чем коснётся скалы? Я в страхе зажмурилась и тут же услышала вздох и следом за тем восторженный крик толпы. Я распахнула глаза и увидела опадающий пенный всплеск у самого края скал. Сумасшедшая Нола всё-таки попала в воду, но в каком-нибудь метре от камней! Нет, они тут всё-таки психические! Сердце у меня так и прыгало, никак не успокаиваясь.
Эту Госпожу Магдалину я конечно знать не знала, но совершенно не желала чтобы она у меня на глазах превратилась в мокрое место на камнях. А зрители снова резко смолкли и по-прежнему глядели вниз, перегибаясь через бордюр. Пена всплеска опала и даже чуть заметные на таком расстоянии круги на воде разошлись. Поверхность Оллиолоны снова подёрнулась рябью и засветилась равномерными бликами. Тишина стояла полная, никто ничего не говорил и даже не дышал. Сколько времени прошло? Минута, две, три, пять? Трудно сказать. Я вдруг представила, на какую глубину должна была нырнуть прыгунья, упав с такой высоты, и вспомнила о её купальнике из железной чешуи. А может она просто убилась, ударившись о скалы под водой?! Интересно, кто-нибудь измерял там глубину, хотя бы? Время шло и шло, и у меня снова заныло сердце. Да почему эта сумасшедшая так долго не выныривает?! Она что, хочет чтобы меня удар хватил?
Толпа зрителей загомонила сначала в одном месте, а потом ещё в нескольких.
-Вон! Вон она! - закричало несколько голосов. Да где? Зрители указывали друг-другу пальцами вниз. Я пригляделась, но ничего не заметила.
-Выше уступа. Вон там, - сказал кто-то кому-то невдалеке от меня. Я поглядела в сторону от места падения и наконец заметила едва различимую голову торчащую из воды возле выступа скал, метрах в пятидесяти слева от той точки, где прыгунья вошла в воду.
-Ну, что там? - спросил Анолис охранника глядящего вниз в закреплённую на бордюре трубку похожую на маленький телескоп. - Есть знак?
-Кажется, да, Господин, - сказал тот. - Точно. Есть, Господин.
-Точно?
-Точно. Она прицепилась к плечевому крючку. Отдыхает. Вот, снова. Всё в порядке, Господин.
-Прыжок завершён удачно! - громко объявил Анолис. И сейчас же зрители загомонили и заспорили, выражая своё мнение об искусности Госпожи Магдалины.
-Молодчина, - сказала Люси. - Качественный прыжок. Если конечно не принимать во внимание, что всё это занятие для сумасшедших.
Госпожа Люси при этом не обращалась ни к кому из окружающих зрителей, из чего я рассудила, что могу трактовать это как обращение ко мне.
-Впечатляющий прыжок, Госпожа, - высказала я своё мнение. - Аж мороз по коже. Я даже в какой-то момент глаза закрыла, Госпожа.
-Трусиха, Мелани, - улыбнулась мне Люси.
-Это точно, - согласилась я. - Уж я бы на такое никогда не осмелилась. А что, моя Госпожа Лилиолония тоже так прыгает, Госпожа?
-Лили? Да, прыгает иногда. Правда, она никогда не показывала особенно хороших результатов.
-Ну, наверное она не из-за результатов прыгает, а так, чтобы нервы пощекотать? Госпожа.
-Возможно, - сказала Люси. - Хотя, вряд ли. Если ей что и щекочет нервы, так это… А, впрочем, неважно. О! Сейчас результат объявят.
-Время Госпожи Магдалины Мона-Генози, - сказал Господин Анолис, - одиннадцать и восемь десятых секунды.
К моему удивлению, ни одобрения, ни свиста не последовало. Зрители просто приняли цифру к сведению. Но я тут же и догадалась о причине. Ведь неважно, сколько длилось время полёта, важно чтобы оно оказалось меньше чем у остальных участниц, а они-то ещё не прыгали.
-Кто следующая? - спросил Анолис оставшихся двух дам.
-Я… - сказала Госпожа редиска-Клионолия, не дав раскрыть рот Госпоже Фессалонии.
-Стало быть, прыгает…
-Не прыгает, - перебила Анолиса Клио. - Я почту за особую честь уступить очередь прыжка уважаемой Госпоже Фессалонии, как представительнице столичного общества и как гостье администрации Генозиса.
-Право, Госпожа, - сказала Госпожа Фессалония, - вы ведь тоже не гражданка Генозиса.
-Да. Но я не гостья города, я работаю по контракту, да и разве в этом дело? Позвольте мне выразить вам своё уважение, а в вашем лице и всему обществу нашей прекрасной столицы.
-Я польщена, - сказала Госпожа Фессалония. - В таком случае, следующей прыгаю я.
И обе Госпожи учтиво поклонились друг-другу.
-Прыгает Госпожа Фессалония Мона-Оллитари! - объявил Анолис, - гражданка Оллитариса и гостья городской администрации Генозиса.
Госпожа Фессалония привязала рабынь, проследовала не помост и повертелась там, заработав сдержанные аплодисменты. Наверное, зрители были в большинстве своём, патриоты.
-Ставки на Госпожу Фессалонию!
Как мне показалось, на эту Госпожу ставили больше, чем на Госпожу Магдалину. Впрочем, наверное показалось.
Госпожа выпрямилась на краю помоста и вскинула вверх руки, но не прыгала, а несколько раз приподнялась на носочки и снова опустилась на каблучки. А потом зачем-то щёлкнула пальцами в воздухе. И тут же на помост вскочила другая девушка, с головы до ног окутанная тонким покрывалом. Одним движением руки она сорвала с себя ткань и швырнула её на землю, при этом Госпожа Фессалония быстро шагнула назад и в сторону. Я даже на миг подумала, уж не страшная ли это Гедонисская ведьма снова явилась резать публику? Но тут же всё поняла. Сбросившая покрывало девушка была точь в точь как Госпожа Фессалония, в таком же стальном костюме и каплевидном шлеме скрывающем голову. По толпе пронесся вздох разочарования и даже короткие смешки, но девушка не обратила на это никакого внимания, и без лишних слов бросилась вниз, примерно повторив метод Госпожи Магдалины. Правда, мне показалось, что у неё это получилось не так красиво, зато она оторвалась от края помоста под более крутым к воде углом и понеслась вниз как огромная стальная пуля.
В этот момент Оллитара светила несколько ярче чем во время первого прыжка и стальная капля летящая вниз ослепительно сверкала. Казалось, она даже оставляет за собой светящийся шлейф, но это, конечно был просто зрительный эффект. Девушка падала вниз, а шум толпы менял свой тон. Я не улавливала отдельных слов, но, кажется, зрители восхищались, а кто-то начал пищать. Наверное, не одна я была трусихой. Но на этот раз я решила не закрывать глаза, не сама же я подвергаюсь опасности, в конце-то концов!
Эта прыгунья летела ближе к скале, но и заметно быстрее. Она быстро уносилась вниз, но и камни приближались к ней. Вот она уже буквально стелется над скальной поверхностью. Если учесть, что предыдущая прыгунья упала в воду у самых скал, то… Меня снова сдавил страх, а рядом со мной завизжало ещё несколько женщин. Мгновенно я поняла, что девушка не успеет долететь до воды, не успеет, не успеет, не успеет! Я хотела закрыть глаза, но они почему-то словно заклинили и остались открытыми. Крошечная фигурка внизу раскинула в стороны руки и начала поворачиваться в воздухе словно входящий в штопор самолёт. И вдруг резко сместилась вперёд, в сторону от скал, словно срикошетировавшая пуля. И тут же врезалась в воду подняв высокий всплеск, даже дальше от камней, чем Госпожа Магдалина. А в воздухе сверкнули ещё две блестящие точки и брызнули в разные стороны, тоже упав в воду и подняв едва заметные на таком расстоянии фонтанчики.
Зрители дружно ахнули и повисла тишина. А потом чей-то женский голос сказал:
-Убилась!
И сейчас же все загомонили и заспорили. Кто-то доказывал, что коснувшись скал невозможно уцелеть, а уж то, что прыгунья отскочила вверх, не оставляет никаких шансов. Да ещё куски полетели, это же было прекрасно видно! Другие говорили что прыгунья специально раскинула руки чтобы резко изменить траекторию полёта, а если что от её костюма и отвалилось, то это ещё не говорит о сильном ударе. При сильном ударе она вовсе разлетелась бы на кусочки. А какой-то не к месту умный Господин принялся объяснять своим девкам, что при такой высоте падения скорость прыгуньи внизу должна достигать примерно ста метров в секунду, или трехсот шестидесяти километров в час, потому что если помножить секунды два раза на шестьдесят, а метры разделить на десять, то получится… Короче, на такой скорости даже лёгкое касание твёрдой поверхности смертельно, а потому…
-Тихо! - крикнул кто-то. - Вон она! Вон она!
-Где? Где? - заголосили женщины. - Да где же?
Некоторое время стояла тишина, а потом тот же голос произнёс:
-Нет. Показалось…
-Убилась. Конечно убилась!
-Утонула.
-Конечно.
-Не убилась, так утонула, какая разница? - сказала Госпожа Люси и посмотрела на меня.
-А… а… а она что, уже не выплывет, Госпожа? - задала я глупый вопрос.
-Была бы жива, уже вынырнула бы, - ответила Люси, по-прежнему странно глядя на меня.
-Да кто же была эта девушка?
-Дублёрша, - сказала Люси. - По-правде говоря, я до некоторой степени надеялась, что Госпожа Фессалония будет прыгать сама. Но не особенно надеялась.
-Дублёрша… - повторила я бестолково хлопая глазами. - Дублёрша. Но кто она сама-то?
-Да кто угодно, - ответила Люси. - Откуда же я знаю?
-Кошмар, - сказала я.
-Почему?
-Девушка же разбилась!
Госпожа Люси приблизила ко мне лицо и как-то негромко, но вполне разборчиво сказала:
-Убилась. А ты, Мелани, не желала, чтобы она убилась?
-Я?!
-То есть, я хотела сказать, ты ведь не знала, что прыгнет дублёрша, да и никто точно не знал. Ты не хотела чтобы Госпожа Фессалония убилась?
-Я? Зачем это мне? Вот ещё…
-Точно, не хотела?
-Да с чего ради?
-Ну, мало ли. Может эта Госпожа тебя когда обижала?
-Я вас не понимаю, Госпожа, - сказала я, потому что прекрасно поняла, куда она клонит. В конце концов, мне было плевать на мнение Госпожи Люси, но мне не безразлично было собственное умственное состояние. Да что же это такое, в самом-то деле? Да нет, в любом случае это всё бред Я по любому не желала Госпоже Фессалонии разбиться. И даже Госпоже Клио. Ну да, сказала я мысленно, что пусть она ударится головой, но я ведь просто так это сказала, совершенно не желая чтобы она головой ударилась! Ну конечно! Если я чего и желала Госпоже Клио, так чтобы у этой сучки голова на место встала, в смысле, мозги. И чтобы она прекратила мучить девушек. Вот этого я желала, и не только сейчас, а давно, с тех пор как первый раз её увидела. И где результат? Никакого результата. А я никакая не кровожадная, я не желаю чтобы даже такая негодяйка о скалу стукнулась, а уж Госпожа Фессалония и подавно.
-Ну, ладно, - сказала Госпожа Люсилия и перестала на меня странно смотреть.
А тем временем все уже успокоились, по крайней мере производили такое впечатление.
-Ваш прыжок не засчитывается, - сказал Госпоже Фессалонии Анолис.
-Ну… - сказала она.
-Поскольку прыгунья разбилась.
-Это точно не известно, - возразила Госпожа.
-Вы конечно можете оспорить результат, но лишь в том случае, если предъявите мне заявленную дублёршу.
-Конечно, Господин.
-В течение текущего дня.
-Да. Я помню правила. А каково показанное время?
-Время? Ах, да, конечно, - Анолис повернулся к публике. - Время Госпожи Фессалонии Мона-Оллитари, десять и шесть десятых секунды.
По толпе пронёсся вздох, то ли восхищения, то ли сожаления.
-О! - сказала Госпожа Клио Госпоже Фессалонии, - какой великолепный результат! Жаль что он пропал впустую. Должна заметить, ваш прыжок был очень рискованным. Опасно производить отрыв под столь острым углом. Вот вам и последствия.
-Ну, - сказала Госпожа Фессалония, - не рискуя, трудно победить.
-Это, конечно, - согласилась Госпожа Клио.
-Ну что, кто-нибудь ещё будет прыгать? - спросил глядя на Клио Господин Анолис.
-Конечно, - сказала та.
-И кто же?
-Я.
-А вы, Госпожа? - спросил Анолис Фессалонию.
-Как это? - удивилась я, взглянув на Люси.
-Обыкновенно, - сказала она. - У неё может быть и ещё дублёрша. А может и сама прыгнуть.
-Нет, - отказалась Госпожа Фессалония, - я сегодня больше не прыгаю.
-Как угодно, - сказал Анолис. - Итак. Прыгает Госпожа Клионолия Мона-Анноли.
Госпожа Клио подобралась и отправилась на помост, волоча за собой хвост из пришитых к макушке кожаных лент.
-А Госпожа Клионолия, что, тоже будет не сама прыгать, Госпожа? - спросила я.
-Уж конечно, не сама, - сказала Люси. - Заставишь эту Аннолиусскую деятельницу подставлять собственную голову, как же!
А Госпожа Клио вертелась на помосте, хотя в своём странном наряде она походила если не на редиску, то на клоуна, уж точно. Правда ей тоже достались некоторые аплодисменты, но скорее по протоколу. Зрители, похоже, были всё-таки потрясены гибелью прыгуньи-дублёрши, однако и не расходились. Возможно, они и пришли-то сюда за подобным зрелищем.
-Ставки на Госпожу Клионолию! - объявил Анолис.
На этот раз я была более внимательна и уловила, откуда взялась дублёрша. Она появилась из той же кареты, на которой приехала и Госпожа Клио и неторопливо приблизилась к помосту. А Госпожа «прыгунья», тем временем, скакала на его краю как козочка, то раскидывая руки, то сводя их вместе. И, наконец, завела обе руки за спину и щёлкнула пальцами. Дублёрша, к моему удивлению, не вскочила на помост, а наоборот, отбежала назад и там скинула накидку. Одета она была в точно такой же дурацкий наряд, совершенно непонятной логики и смысла.
Девушка резко откинула ленты подальше за спину, припала к земле и ринулась вперёд, словно бегун с низкого старта. Её «штаны» безобразно захлопали штанинами, а курточка ещё больше вздулась и сместилась вверх. Девушка вскочила на помост, стрелой пронеслась через него и прыгнула в воздух, на лету запрокидываясь назад.
-У-у-у! - удивлёно выдохнула толпа зрителей и даже Госпожа Люсилия сказала:
-Во!
А девушка уже летела вниз, ногами вперёд, сомкнув их вместе и прижав руки к бёдрам. Мне вмиг стал ясен весь смысл её костюма. Прыгунья превратилась в обтекаемый конус со сплющенным передним концом, округлой серединой, маленьким шариком головы и трепещущим хвостом из оттянувшихся назад лент. Кто бы мог подумать? Могло показаться, что девушка в таком виде должна была походить на выдернутую из грядки красную морковку, однако мне она показалась маленькой ракетой с огненным хвостом позади. Вероятно, эти трепещущие в полёте ленты стабилизировали её положение в воздухе, а не просто являлись декоративным элементом. Девушка так и летела ногами вперёд, причём ещё и вращалась в воздухе, а траектория её падения была не прямой, а спиралеобразной, в небольших пределах виляющей вокруг общей оси. Не знаю, было ли это красиво или целесообразно, но оригинально, это уж точно.
-Н-да, - проговорила Люси глядя вслед удаляющейся вниз прыгунье. - Эти Аннолиусские Нолы всегда такое придумают…
Девушка уже пролетела половину расстояния до Оллиолоны, как вдруг я заметила что её спиралеобразные виляния резко уменьшились, а скорость падения возросла. Насчёт скорости я могла и ошибиться, но вот то, что она теперь летела почти по прямой, было хорошо заметно. Кроме того, мне показалось что за прыгуньей тянется чуть заметный след по воздуху. И эти странности заметила не только я. Некоторые зрители загомонили, а главный наблюдатель оторвался от телескопа, взглянул поверх окуляра и снова прильнул к нему.
Прыгунья врезалась в воду на порядочном расстоянии от скал, при этом брызги фонтана почему-то долго были заметны на поверхности воды. Не прошло и минуты, как ярко-красная точка показалась на поверхности и поплыла к выступу берега, туда же, где раньше была первая прыгавшая, Госпожа Магдалина.
-Ну? - спросил Господин Анолис наблюдателя.
-Прыгунья в порядке, - сказал тот, - но странно…
-Время?! - громогласно потребовала Госпожа Клио. - Назовите время!
-Время-то временем, - сказал Господин Анолис, - да вот…
-Вот и назовите! Я уверена, что победила! Немедленно подсчитайте результат!
-Но…
-Немедленно! Немедленно! Вы что, хотите чтобы я от волнения умерла?
-А, и правда, - сказал Анолис, - очень любопытно, какой же результат?
Он тут же принялся изучать секундомеры охранников, а потом объявил:
-Результат Госпожи Клионолии Мона-Анноли, десять и девять десятых секунды!
-Я победила! - закричала красная Нола, вскочила на помост и замахала руками. - Ура, ура, ура! Победила я, гражданка Аннолиуса! А разве могло быть иначе?
И она принялась вертеться на помосте и раздавать поклоны зрителям, так, словно вокруг слышалась овация. Аплодисменты правда были, но какие-то жидкие и неуверенные. Большинство же зрителей безмолвствовало, а некоторые даже ворчали. А Господин Анолис стоял около помоста и, похоже, ждал когда Госпожа Клио успокоится.
-Ну? - сказала она ему. - Объявляйте же победителя. В чём дело?
-Дело в том, что, мне кажется, правила соревнований нарушены.
-В самом деле? И кто же их нарушил?
-А разве не вы?
-Я? Да каким это образом?
-Наблюдатель! - позвал Анолис. - Что видел?
-В нижней части полёта за прыгуньей возник газовый след, и скорость возросла. А после падения в воду были пузыри, так, словно газ выделялся и под водой. Очень похоже на какой-то механический ускоритель полёта.
-А? - спросил Анолис. - Между прочим, правила прыжков запрещают использовать двигатели или ускорители.
-И правильно, что запрещают, - ничуть не смутилась Госпожа Клио, - потому что соревнования должны быть честными!
Логика в её ответе была железная, однако Господину Анолису она не понравилась.
-Так почему же вы их нарушаете?
-Я? - возмутилась Нола. - Чем это?
-В ваш костюм был встроен ускоритель.
-В мой костюм?! Да что вы такое говорите? Это гнусная клевета!
-А чем вы объясните газовый след и резкое ускорение полёта?
-Газовый след? - переспросила Нола. - Какой след? Я не видела никакого следа. Впрочем, след конечно мог быть. Но только в том случае, если трусливая дублёрша обделалась со страху. Тогда, конечно, след мог быть. Но даже и в этом случае, никакие правила не нарушены. Пукать в полёте конечно некрасиво, но никакими правилами не запрещено. А что, кто-то даже зрительно это заметил? А запах? Кто-нибудь уловил запах? Не сероводородом пахло?
Уже с половины этого произносимого скороговоркой монолога зрители начали смеяться. А Госпожа Клио тоже психолог! Она прекрасно понимала, что надо расположить зрителей в свою пользу, а для этого сначала развеселить их. Не особенно умный зритель, наблюдая за чьим-нибудь спором, всегда предпочтёт встать на сторону более остроумного спорщика, что и наблюдалось на практике.
-Сероводород бесцветный, - не очень удачно возразил Анолис. - А пузыри, что выходили из-под воды? Не хотите ли вы сказать, что ваша дублёрша вмещает в себя несколько кубометров сероводорода?
Слушатели жидко хихикнули.
-Вы упускаете из вида тот аспект, что внутри девушки зловредный газ находится в несколько сжатом виде, к тому же он может ещё и непрерывно генерироваться, особенно если девушка сдуру наелась чего-нибудь не сильно свежего. А если ещё в еде присутствовали труднорастворимые желудочным соком составляющие, например полузасохший горох, то не только газы могли иметь место, а и реактивная струя из гороха или чего-нибудь подобного. Тогда это, конечно, можно рассматривать как реактивный ускоритель, однако, подобный, с позволения сказать, двигатель имеется внутри у каждого. А с учётом того что при падении ногами вперёд подобная реактивная струя направлена скорее вниз, чем вверх, все обвинения в возможности ускориться подобным методом попросту вздорны. Да и вообще, не предлагаете же вы перед соревнованиями удалять у каждой участницы пищеварительную систему? Или, может, вы хотели бы чтобы гражданки Аннолиуса затыкали себе толой задницу находясь в вашем городе, словно какие-нибудь Генозисские ездовые девки?
Зрители весело хохотали, а Господин Анолис, дождавшись некоторого затишья, сказал:
-Лично мне не нравится когда кто-то устраивает публичное посмешище сразу после того как у всех на глазах погибла дублёрша Госпожи Фессалонии.
-Вот именно! - воскликнула Оллитарисская Нола. - Для этих Аннолиусских выскочек ничего святого не существует!
-Ах, так?! - вскрикнула Госпожа Клио и сорвала с головы свою шапочку-редиску вместе с пучком лент. Причёска у неё была туго затянута назад, глаза подведены красными тенями, а зубы я не разглядела. - Ах, так?! Хорошо же! Прекратим всякий неуместный смех и серьёзно разберёмся в ваших вздорных обвинениях! Можете исследовать мой костюм, за чем же дело стало?!
-Но…
-Разве не вы лично перед соревнованиями подтвердили идентичность костюмов участниц и дублёрш? Исследуйте же мой костюм, и, чтоб мне провалиться на этом месте, если вы найдёте у меня ускоритель!
-Да бросьте…
-Нет, я просто настаиваю на этом! Задета моя честь и честь моего города Аннолиуса, гражданкой которого я являюсь! Я настаиваю на немедленном исследовании моего костюма!
-Эксперты! - сказал Анолис, - посмотрите.
Сказал он это так, будто совершенно не надеялся на успех. Двое из присутствовавших охранников оказались ещё и экспертами. Эти отнеслись к порученному делу со всей тщательностью. Они долго щупали Госпожу Клио и вертели её вокруг оси, причём Госпожа не выказывала никакого недовольства и даже не смеялась, а сохраняла серьёзный деловой вид.
-Подозрительный костюм, Господин, - наконец сказал Анолису один из экспертов.
-Подробнее.
-Внутри костюма ёмкости из газонепроницаемой ткани. Вот, видите? - похлопал он Госпожу Клио по штанине и по куртке.
-И зачем в костюме газ? - спросил её Анолис.
-Простые воздушные подушки, - сказала Госпожа Клио, - чтобы не утонуть.
-При прыжке с такой высоты эти подушки лопнут при ударе о воду.
-Может, лопнут, а может и нет. Так всё-таки безопаснее. А я, знаете ли, не слишком хорошо умею плавать, а нырять на большую глубину терпеть не могу. А то, потом долго в ушах шумит.
-Так там у вас воздух?
-Разумеется. Что же ещё? Можете проколоть и поглядеть.
-Проколи, - велел Анолис эксперту.
Раздалось шипение и Госпожа Клио заметно сдулась. Впрочем, я припомнила, что когда я видела её в последний раз, она была похожа на тощую швабру.
-Газ без цвета, - сказал эксперт, - но запах странный.
-Это парфюмерия, - заявила Госпожа Клио. - Я всегда продуваю костюм своей любимой парфюмерией.
-Да? - сказал Анолис и почесал свой нос. - Странные у вас вкусы.
-Уж какие есть, - скромно возразила Госпожа Клио.
-И в костюм дублёрши вы вдували подобную вонь?
-Разумеется. Разве вы не знаете, что костюм дублёрши должен быть полной копией костюма участницы? А вы не смейте называть мою парфюмерию вонью! Это неприлично.
-Извините, - сказал Анолис, - только, мне кажется, что там у вас был не воздух.
-Голословные обвинения!
-Господин, - сказал эксперт, - ёмкости двойные. Только верхний слой пустой.
-Само собой, - вставила Нола.
-Есть там какой-нибудь клапан?
-Клапана нет, но… Можно предположить, что внешние ёмкости запираются воротником шапочки…
-Ха-ха, - сказала Нола.
-Но, поскольку шапочка снята, если тут и был газ, то весь вышел.
-В фантазии вам не откажешь, - заявила Нола.
-А зачем же вам двойные ёмкости? - спросил её Анолис.
-Но вы же вами сказали, что подушки могут лопнуть. Это просто двойные стенки. Для прочности.
-Да у неё же просто двухкомпонентный газ! - крикнула Госпожа Фессалония, вертящая в руках подобранную шапочку Госпожа Клио. - Вот же толстые трубки вокруг головы для выхода реактивной струи!
-Трубки? - сказала Госпожа Клио. - Это просто прокладки, предохраняющие голову от удара.
-Да какие-такие прокладки…
-Тихо! - громко и внушительно сказал Господин Анолис.
-Как вам не стыдно! - не обращая внимания на его слова вопила Госпожа Фессалония. - Да ваш костюм, наверное, стоит в десять раз больше, чем весь приз! Вы просто сошли с ума от жадности!
-Вы, Госпожа Фессалония, обвиняете граждан Аннолиуса в неполноценном мышлении?! - окрысилась Госпожа Клио. - Вы отдаёте себе отчёт…
-Тихо! - рявкнул Анолис. - Или велю рты вам заткнуть!
На этот раз тишина наступила, если не считать гомона и реплик публики.
-Ладно, - сказал Анолис Госпоже Клио, - я не обвиняю вас в использовании ускорителя. Потому что теперь это недоказуемо. Но я требую у вас объяснений того факта, что в нижней части траектории скорость падения прыгуньи резко возросла. Это видели все наблюдатели, да и зрители тоже.
-Охотно объясню, - сказала Нола. - Всё дело в конструкции костюма. Кстати, он разработан лично мной, как и многие другие новинки… Так вот. Конструкция костюма рассчитана на изменяющуюся по мере нарастания скорости форму, соответственно изменяющую и степень аэродинамического сопротивления прыгуньи.
-Зачем это? - спросил Анолис. - Не правильнее ли иметь постоянную, максимально обтекаемую форму?
-В том-то всё и дело! - вдохновенно сказала Нола. - В начальной части траектории скорость всё равно невелика, поэтому раздутая форма костюма позволяет, используя эффект планирования, сместиться на необходимое расстояние вперёд и обезопасить себя от падения на скалы. А затем нарастающий воздушный поток обжимает костюм и смещает его надутые части назад. В какой-то момент костюм приобретает совершенную каплеобразную форму и если направить полёт вертикально вниз, что достигается поворотом жестких пластин между сложенными ступнями, вращение должно прекратиться, а скорость резко возрасти.
-И эта заумная теория осуществима на практике?
-Все присутствующие были свидетелями этого, - гордо сказала Нола. - Правда, для этого требуется хорошая тренировка, самообладание и чувство скорости. Не советую кому-нибудь пытаться повторить моё мастерство. Неумелая прыгунья потеряет контроль над траекторией и погибнет.
-А может вы и сами продемонстрируете нам своё искусство ещё раз?
-Нет, Господин. Я бы конечно прыгнула, но, во-первых, я не обязана. А во-вторых, мой костюм проколот и воздух выпущен, а это…
-Понятно, - сказал Анолис. - Госпожа Клионолия Мона-Анноли объявляется победительницей состязания.
-Я протестую! - крикнула Госпожа Фессалония.
-Протест отклоняется, - сказал Анолис.
-А почему вы, собственно, протестуете? - сказала Госпожа Клио. - Ваш прыжок вообще не засчитан, поскольку ваша дублёрша разбилась…
-Это ещё неизвестно!
-Да бросьте.
-В таком случае, я протестую из-за нарушения справедливости…
-Тихо! - сказал Анолис. - Результат объявлен. Состязания закончены. Если хотите спорить, спорьте в другом месте. Глаза бы мои вас не видели, прыгуньи!
Госпожа Клио что-то заверещала в ответ, но я не расслышала из-за смеха зрителей. А Госпожа Фессалония подцепила своих рабынь и благоразумно удалилась в карету. Впрочем, и Госпожа Клио вскоре последовала её примеру. А рабынь Госпожи Магдалины пристегнули к её карете эксперты. А после этого все три кареты удалились с площадки.
Теперь я заметила, что здесь же стоит большая тележка запряжённая упряжкой из двенадцати девушек, а на тележке лежат четыре больших ящика. Я и не заметила, когда эта колымага подъехала, наверное во время состязаний. Кроме того, поблизости от тележки находилось ещё и несколько охранников, а также и Госпожа в традиционных голубых покрывалах Генозисской Нолы.
-Интересное дело, - сказала Госпожа Люси, всё это время внимательно наблюдавшая за разбором результатов состязания. - Уж эта мне Госпожа Клио! Неужели она сама придумала газовый ускоритель?
-Вы считаете, что ускоритель всё-таки был, Госпожа? - спросила я.
-Да конечно же был! Уж не считаешь ли ты что дублёрша и в самом деле разогналась зловредным газом из задницы?
-Хи-хи, - сказала я. - Госпожа, а можно мне подойти к Господину Анолису? Госпожа.
-К кому? - спросила Люси.
-К Господину Анолису, Госпожа, - указала я на Квинглера.
-А ты что, знаешь его? Ах да! Я и забыла, с кем имею дело.
Я только улыбнулась и поклонилась. Люси встряхнула мою цепочку и стала проталкиваться сквозь толпу, а я дёрнула за собой Присцилу.
-Господин Квинглер, - сказала Люси, тронув Анолиса за плечо, - можно отвлечь вас на минутку?
-Госпожа, э…?
-Госпожа Люсилия Мона-Генози, - отрекомендовалась Госпожа Люси.
-Ах, да, - кивнул ей Анолис. - Теперь я вас вспомнил. Чем вы тут занимаетесь? Надеюсь, не ловлей Гедонисской преступницы?
-Вовсе нет, Господин. Просто гуляю. Решила сегодня отдохнуть от повседневных дел и даже рабыню арендовала по этому случаю у Госпожи Лилиолонии Мона-Генози. Вот эту, - небрежно ткнула она меня литоной в щёку.
Взгляд Анолиса скользнул по мне и вернулся назад. Надо же, он быстро меня узнал. А я поклонилась ему и тронула пальцем свой рот.
-Кажется ваша рабыня хочет мне что-то сказать.
-Правда? - удивилась Госпожа Люси. - Эта рабыня очень болтлива, она всем что-нибудь говорит. Я прошу у вас извинения за неё.
-Да нет, что вы? Какие извинения? Да я эту рабыню знаю, она у нас в Унилонисе обучалась.
Он чуть повернул рукой мой ошейник и сказал:
-Ей даже имя не сменили. Ну что, как поживаете, мисс Мелани?
-Благодарю Господина, - сказала я. - Я поживаю хорошо. А как поживает Господин, Господин?
-Хи-хи, - сказала Люси, а Анолис ответил:
-Спасибо, Госпожа Мелани. Неплохо. А тебя, я вижу, твоя Госпожа Лилиолония ещё никому не продала? Наверное вы с ней полюбили друг друга?
Вот сволочь! Ведь тут же намекнул на своё собственное издевательство надо мной и Саррой.
-Я полагаю Господин, - сказала я, - я буду ещё долго иметь честь быть рабыней моей благородной Госпожи Лилиолонии Мона-Генози. Очень трудно продать девушку за столь большую цену, за которую она меня купила. А продать рабыню себе в убыток, лично я посчитала бы непрестижным для себя. Поэтому…
-А это кто? - перебил он меня, указав на Присцилу.
-Это моя кукла Присцила, Господин.
-Кукла?
-Кукла из растительного отдела, Господин.
-Ого! Да вы у нас сами рабовладелица, Госпожа Мелани? А что вы хотели мне сказать?
-Хотела спросить, как поживают Госпожа Салли и Госпожа Валисалия. А как поживает Господин, я уже спросила. Господин.
-Хорошо поживают.
-А подробнее можно, Господин?
-А вы что, Госпожа Мелани, испытываете к ним чувство благодарности?
-Почему бы и нет, Господин? Они из Моны сделали меня рабыней, да ещё так потрудились при этом. Господин.
-Салли воспитывает новую Мону, - сказал Анолис. - Она стала выпивать чаще чем надо, но с работой справляется. А Госпожа Валисалия, вон она, - указал он на голубую Госпожу возле тележки. - Только не советую тебе лезть ей сегодня на глаза. Сегодня у неё неприятная работа, а если ещё и ты ей на глаза попадёшься… К тому же, мы задерживаем зрителей.
Задерживаем зрителей? А что, разве ещё представление не кончилось? Я сказала:
-Простите глупую ламиолу за беспокойство, Господин.
Сложила руки, поклонилась и спряталась за Госпожу Люси.
-Крайняя мера воспитания? - спросила Анолиса Люси.
-Да, Госпожа, - сказал он. - Не по душе мне этот метод, но его никак не хотят отменять. Приходиться присутствовать. И вообще, неудачный сегодня день.
-Да, да, - согласилась Люси. - Извините за беспокойство, Господин.
-Ничего страшного, - сказал Анолис, и вдруг, словно чего-то вспомнил. Повернулся и пристально поглядел на меня.
-Дайте-ка на секундочку вашу рабыню, Госпожа, - сказал он и ухватил меня за колечко ошейника. Причём, так уверенно это сделал, что Госпожа Люси даже выпустила мой поводок. А Анолис сделал два шага в сторону, поднёс меня пальцем к своим губам и сказал очень тихо, но чётко и внятно:
-Очень нехорошо воровать административные карточки, Мелани. Особенно карточки уровня «С». На очень большие неприятности нарваться можно.
И сейчас же отодвинул меня назад, в руки подхватившей поводок Люси.
У меня отпала челюсть, язык присох к горлу, а спина к животу. Только ноги почему-то не ослабли. Госпоже Люси пришлось изрядно встряхнуть меня, чтобы я вышла из ступора. Спасибо ей, что она встряхнула меня, а то бы я надолго заклинила. Я бестолково смотрела на неё и не сразу уловила, что Люси меня о чём-то спрашивает.
-Да что такое он тебе сказал?
Тут я обнаружила, что Анолиса уже поблизости нет, более того, мы сами стоим на прежнем зрительском месте.
-Что сказал, что? - трясла меня Люси.
-Э… - сказала я. - Не помню, Госпожа.
-Не помнишь?
-Не помню.
-А остальное помнишь?
-Остальное? Да, Госпожа. Теперь помню. А вот, что мне сказал этот Господин? Он что-то такое сказал, что меня вмиг из памяти вышибло. Э…
-Я пойду его спрошу! - дёрнулась Люси.
-Нет! Нет, Госпожа! - упёрлась я. - Не надо, Госпожа. У меня такое чувство, Госпожа, что если я вспомню, что он мне сказал, так точно из памяти вылечу, если не хуже. Не надо его спрашивать, Госпожа.
-Ну ладно, - согласилась Люси. - А ты теперь хорошо себя чувствуешь?
-Дайте подумать, Госпожа, - сказала я и схватилась ладонями за голову. Думать мне конечно было не надо, просто я хотела убедиться, не торчит ли у меня эта проклятая карточка из-под платка? Но нет, карточка по-прежнему сидела в узле волосяной шишки и снаружи никак просматриваться не могла. Да откуда же он знает? Чёрт! Да откуда угодно! Один из охранников заметил мою шалость, да и сообщил ему. А этот Анолис, уж конечно, сам тайный агент или ещё хуже того! Дура! Надо было карточку сразу отдать Люси! Может, отдать сейчас? Нет, немыслимо. Да ведь я не воровка, просто как-то само всё так получается… Что получается? Что я всё время ворую. Вот именно, я не воровка, поэтому всё время ворую. Это потому что всё наоборот. А воровки ведут праведный трудовой образ жизни, у них тут сразу руки отсыхают, лишь только они к чужому потянутся. Потому что по местным законам физики, если ты воровка, то воровать никак нельзя. Ох.
-Я в порядке, Госпожа, - сказала я. - Я себя хорошо чувствую, только ни с какими Квинглерами мне больше говорить неохота. Госпожа. А что тут дальше-то будет, Госпожа?
-Вообще-то, тебе будет полезно посмотреть, я думаю.
-Мне, Госпожа?
-Да и любой рабыне тоже.
-Ну, если полезно…
-Полезно. Только ты не волнуйся, и не дёргайся. Это просто ещё одно представление. Поняла?
-Да, Госпожа.
-Вот и давай смотреть.
А тем временем четверо охранников уже тащили к помосту четвёртый, последний ящик из тех, что лежали прежде на тележке. А зрители перешёптывались и посмеивались. Они-то наверное знали, что это за представление и предвкушали новую забаву. Вот все ящики оказались сложенными в один ряд и охранники принялись их откупоривать и вынимать наружу содержимое. Содержимым, как и следовало ожидать, оказались четверо девушек. Все они были обнажёнными и одинаково связанными, а рот у каждой был залеплен большим квадратным куском блестящего пластыря. Насколько я могу судить, это является самым надёжным способом закупоривания рта, ну, если у девушки связаны руки, конечно. А уж эти девушки были связаны куда как надёжно. Мало того, что у них были связаны руки и ноги, ещё и короткие шнурки подтягивали руки к шее, а согнутые в коленях ноги к рукам. Что меня удивило, так это то, что на девушках не было никаких ошейников. Первая слева была коротко стриженая блондинка, вторая длинноволосая шатенка, третья кучерявая брюнетка и, наконец, последняя, стриженая шатенка. Все они слабо дёргались, глухо стонали и таращили глаза, а зрители, глядя на них посмеивались и показывали пальцами.
Охранники вытащили всех девушек на помост и поставили там на колени лицами к зрителям, при этом им пришлось ещё и придерживать пленниц за шнурки, чтобы те не свалились набок. Впрочем, при таком связанном положении, стойка на коленях была вполне естественной. Правда девушки странно себя вели. Было такое впечатление, что они не вполне понимают, что тут происходит. Правда, я тоже этого не понимала. Но тут слово взяла Госпожа Валисалия, затянутая до глаз в голубую чадру, и всё объяснила. Оказалось что эти девушки были непроходимыми тупицами-Монами, которые никак не соглашались обучаться на почётное звание рабыни Генозиса. Госпожа коротко напомнила, что при отказе проходить обучение девушку оставляют в клетке и спрашивают её согласия через некоторое время. Как правило, заключённая в маленькую клетку девушка достаточно быстро соглашается учиться. Излишне напоминать, что тут свободная страна, и никто не имеет права делать ламиолу-Мону рабыней, если она сама об этом не попросит.
Однако попадаются всё же упрямые дуры, которых и длительное заключение в клетке не приводит к разумным выводам. А поскольку бесконечно держать Мону в клетке нельзя, (а то, куда же тогда сажать новых прибывающих девушек?), то к таким дурам приходится применять более суровые методы воздействия, для их же пользы, понятное дело. Разве кто-то здесь сомневается, что квалифицированное обучение Моны на рабыню идёт ей на пользу? Разумеется, никто не сомневается в столь очевидной истине.
-Поэтому, - сказала Госпожа Валисалия, - я в последний раз спрашиваю этих четверых упрямиц, согласны ли они обучаться на рабынь Генозиса?
Девушки что-то мычали залепленными ртами и дергали головами, что, в принципе, можно было трактовать как отказ.
-Как видите, - сказала Госпожа Валисалия, - эти убогие умом девушки в последний раз отказались от своей же пользы, поэтому они сейчас будут сброшены со скалы.
Зрителей подобное заявление не особенно взволновало, вероятно они уже не первый раз присутствовали на подобном мероприятии. А сами связанные девушки отреагировали по-разному. Однако, видно было что такое заявление явилось для них неожиданным. А охранники тут же подхватили их под заломленные назад локти и подтащили к краю помоста, показав, куда их собираются сбросить, а потом снова повернули лицом к публике и поставили на колени.
-Начинать, Госпожа?
-Начинайте, - сказала Госпожа Валисалия. - По одной. Слева направо.
Охранники тут же подхватили блондинку подняли её на руки и потащили к краю.
-Подальше бросайте, - напомнила им Госпожа Валисалия, - чтобы прямо в воду. Чтобы скалу не зацепила, а то потом безобразное пятно отмывать придётся.
Блондинке все эти слова явно не понравились. Она извивалась, вырывалась и пыталась вопить, а скорее, что-то сказать. Однако, сорвать липучку одними усилиями рта невозможно, также как и произнести нормально хоть слово. Она только мычала и морщила губами блескучую плёнку, зато так выразительно, что Госпожа Валисалия остановила охранников.
-Постойте. Что она там хочет сказать?
-Трудно понять, Госпожа.
-Эй! - ткнула литоной Госпожа Валисалия пленницу, - ты что, говорить хочешь?
-Угу! Угу! - закивала девушка.
-М-м-м, - мказала Госпожа. - Ругаться будешь?
-У-у! У-у!
-Ну, смотри. Снимите у неё пластырь.
Один из охранников резким движением сдёрнул плёнку с лица девушки. Наверное это было очень больно, потому что прежде всего она взвизгнула, а уже потом всхлипнула и сказала:
-Пожалуйста, не убивайте меня.
-А ты что, согласна учиться на рабыню?
-Не согласна!
-Ну так, чего возмущаешься? Сейчас тебя сбросят вниз и мы займёмся другими.
-Но это же убийство! А убивать же никого нельзя.
-Правда? - сказала Госпожа. - Это почему же?
-Да как это, почему?! Да по вашим же дурацким законам!
-Если будешь ругаться, - пригрозила Госпожа, - тебе сейчас же снова закупорят рот.
-Нет, нет! - перепугалась девушка, - не надо! Я же не ругаюсь!
-Ничего себе! - возмутилась Госпожа Валисалия. - Как это, ты не ругаешься? Ты наши законы дурацкими назвала!
-Простите, - сказала девушка, - я сказала сгоряча, не подумав. Не убивайте меня пожалуйста, поскольку это противоречит законам. Убивать никого нельзя.
-Ну, а мы и не убиваем никого.
-Да как же так? А что же вы тогда со мной делаете?!
-Бросаем тебя со скалы.
-А это что, не убийство что ли?!
-Отнюдь, - пожала плечами Госпожа.
-Но если вы меня туда бросите, я уж точно умру!
-Ты? Да уж, конечно. Что-то я не припомню случая, чтобы связанная девушка брошенная в Оллиолону оказалась жива.
-Так это же убийство! Убийство запрещённое законом!
-Ах, вот ты о чём? Ну? Какая глупая девка. Нет, посмотрите, Господа, что за глупая девка?
Зрители начали смеяться, а бедная девушка непонимающе таращилась на них. А Госпожа ткнула её литоной и спросила:
-Да ты ведь кто? А, идиотка?
-Я не идиотка, я человек! - отважно возразила девушка.
-Ты Мона, - объяснила её Госпожа. - Или забыла, что это значит?
-Да что бы ни значило! - закричала девушка и снова забилась в руках охранников. - Отпустите меня!
-Ты Мона. Принадлежность, - объяснила ей Госпожа. - Тебя никакие законы не касаются. Человек ты там, или нет, - совершенно неважно. Ты принадлежность. Предмет, игрушка, элемент обстановки или обихода. Тебя нельзя убить, можно только выбросить. Вот мы тебя и выбросим, как предмет негодный к употреблению. Неужели это так трудно понять? С негодным предметом не стоит возиться. Только время зря терять. Негодную принадлежность следует выбросить и найти другую, годную и перспективную.
-Я не принадлежность! Я человек, человек, человек! - завопила пленница. - А законы ваши дурацкие и сами вы тут все идиоты, чтоб вы все сдохли! Быть вашей рабыней? Да ни за что в жизни! Ублюдки! Сволочи! Убийцы! Ко… У! У! У!
Охранник снова приложил пластырь к её рту и разгладил по щекам и подбородку. Девушка и дальше пыталась вопить, выворачивая рот в разные стороны, но бесполезно. Только пластырь сминался так, что его потрескивание было слышно и мне.
-Бросайте, - махнула рукой Госпожа Валисалия.
Охранники принялись раскачивать девушку, а Госпожа Люси взглянула на меня и слегка помотала головой, а потом подмигнула и приложила палец к губам. Ах, да. Это ведь всё представление. Но тогда для кого? Для таких, кто смотрит его впервые?
А охранники раскачали девушку и бросили в воздух.
-О-о! - сказала толпа, словно вздохнула, а девушка исчезла за краем помоста, только и мелькнули её вытаращенные глаза и перекошенный складками пластырь. Я едва сдержалась чтобы не вскрикнуть, а зрители загомонили и стали спорить по поводу случившегося, в основном выражая одобрение.
Представление? Да в чём оно заключается? Там, внизу, вылавливают их, что ли? Да при такой высоте и в связанном виде скорее всего попросту убьёшься при ударе о воду, если ещё в полёте не умрёшь от ужаса!
-Представление, - повторила опять Госпожа Люси, - но правдоподобно. Хорошо сыграно.
Я промолчала, только слегка кивнула головой. В конце концов, откуда я знаю? Может эта блондинка профессиональная прыгунья, а все её верёвочки развязываются в один миг, стоит только потянуть?
-Вторую! - велела Нола Валисалия.
Надо сказать, оставшиеся три девушки очень бурно реагировали на сброс первой, а вторая, кажется, вовсе отключилась и её ощутимо потрясли за голову для включения, да и сейчас ещё охранник держал её за скрученные в жгут волосы не давая завалиться на бок. Было такое впечатление, что у девушки попросту от страха отнялись ноги. А когда Госпожа Валисалия велела бросать и её, шатенка так завопила, что плёнка на её рту вздулась пузырём и я даже подумала, что лопнет. Однако, плёнка не лопнула, а глубоко втянулась в рот, а потом стала биться внутрь-наружу словно мембрана Сплойи. Похоже было, что девушка умрёт со страха, раньше чем её сбросят. Наверное то же подумала и Госпожа Валисалия, потому что велела удалить с её рта пластырь. Девушка с всхлипываниями задышала и, раньше чем её ухватили и подняли в воздух, заголосила:
-Согласна! Согласна! На всё согласна, только не убивайте! То есть, я хочу сказать, не выбрасывайте!
-Бросать? - спросил один из раскачивающих её охранников.
-И-и-и-и! - завопила пленница, словно её не топили, а резали ножом.
-Постойте, - сказала Госпожа и стегнула литоной пленницу. - Молчать!
Девушка плотно захлопнула рот. С такой силой, что даже губ не стало видно. Правда её глаза вытаращились ещё и сильнее.
-Так ты что, надумала учиться на рабыню?
-Угу! - сказала девушка и кивнула головой не разжимая рта.
-А чего ж раньше отказывалась?
Девушке нечего было сказать в своё оправдание, поэтому она промолчала, только выразительно захлопала глазами.
-Может, нам тебя всё-таки выбросить?
-У! У! У!
-То есть, ты твёрдо решила стать рабыней?
-Угу!
-Это не просто. Знаешь как трудно придётся?
-Угу.
-И ты согласна стараться, подчиняться, делать всё что ни прикажут?
-Угу.
-Ну, посмотрим. Залепите ей ротик.
Девушке тут же снова наклеили пластырь на рот и тщательно разгладили по лицу. А потом опять поставили на помост на колени.
-А вы? - обратилась Госпожа к оставшимся двум девушкам. - Не надумали?
-Угу! Угу! - сказала четвёртая в ряду, стриженая шатенка и закивала головой, насколько позволял шнурок подтягивающий руки.
-Правда? - усомнилась Госпожа Валисалия.
-Угу! - завопила шатенка и даже попыталась повалиться Госпоже в ноги, однако охранники удержали её на коленях.
-А ты? - обратилась Госпожа к оставшейся девушке с мелкими чёрными завитушками. - Ты не надумала?
Девушка промолчала, только опустила голову.
-Тебя спрашиваю! - ткнула её литоной Госпожа.
-У! - сказала пленница и передёрнула плечами.
-Что, хочешь сказать, рабство хуже смерти?
-Угу, - подтвердила пленница.
-Да? А вот эти две твои подружки переменили своё мнение.
Девушка промолчала. Наверное, она хотела сказать, что у каждого своё мнение, а лично она собственное мнение уже высказала. Но не стала говорить.
-Хорошо же, - сказала Госпожа Валисалия, - я тобой чуть позже займусь. Принесите принадлежности для этих вот девушек, изъявивших желание пройти обучение на рабынь.
Далее последовала знакомая мне по собственному опыту процедура. Прежде всего обеим девушкам надели ножные кандалы, потом развязали их, одели в голубые миниоты, подобрали им волосы и повязали платками. И, наконец, надели поверх платков тяжёлые ошейники Мон, заперли их на замки и примкнули поводки к привязным кольцам. Далее последовал знакомый протокол вопросов, ответов и записей в документы горячего и добровольного желания девушек выучиться на Генозисских рабынь, их полного согласия на методы, которые к ним будут применяться по ходу обучения, а также заверений будущих рабынь в том, что они приложат все старания для оправдания оказанного им доверия, и так далее. Имелись, правда, и отличия. Поскольку от девушек не требовалось рассуждений, а просто ответы «да» или «нет», то никто и не подумал раскупоривать их ротики. А также на протоколе не присутствовали и Литоны, которые должны будут обучать девушек. Вполне возможно, что сами эти Уна-литоны были наказаны, поскольку ещё раньше не смогли убедить упрямиц в необходимости согласия. А сейчас девушек просто держали на поводках охранники.
Вскоре формальности были завершены, Госпожа Валисалия объявила о присвоении Монам предварительного статуса и велела отвести их к тележке, чтобы доставить обратно в Унилонис. Охранники дёрнули Мон за поводки, однако, к удовольствию зрителей, оказалось что девушки совершенно не умеют ходить в кандалах. Одна так прямо сразу зацепилась ногами за цепь и разбила бы себе нос, если бы её не подхватил бдительный охранник. Зрители весело посмеялись над неуклюжими девками. Само собой разумеется, они смеялись не над согласием девушек учиться на рабынь, а над их необученностью и неуклюжестью. Вообще-то говоря, я и сама немного посмеялась. Уж больно забавно топали эти девицы скованными ножками. Не знаю, были это артистки, или настоящие необученные пленницы, но в смысле умения ходить, нельзя не признать что это самое обучение явно идёт любой девушке на пользу. Смешно вспомнить, до чего неуклюжей оказалась я сама, когда мне впервые надели на ноги цепь! А так ли уж давно это было? Нет, всё равно я не могла без смеха глядеть на этих бедняжек переваливающихся словно толстые утки вслед за поводками. В конце концов, их дотащили до тележки, усадили на неё, приковали к скобам, а на головы надели мешочки. Это наверное для того, чтобы они раньше времени не увидели всех прелестей города, например раскатывания Господ на колясках запряжённых девушками. Ну, а чтобы они по-глупости не стащили мешочки с головы, им снова связали руки за спиной.
Теперь на помосте осталась одна брюнетка. Она по-прежнему стояла на коленях опустив голову, а охранник держал её за верхний шнурок. Госпожа Валисалия поправила свои покрывала, подтянула чуть выше чадру, вздохнула, как мне показалось, и направилась к помосту.
-Итак, - сказала она девушке, ткнув её литоной в подбородок, - что мы надумали? Рабство, или как?
-У! - сказала девушка.
-То есть, ты желаешь быть выброшенной со скалы?
Девушка вскинула голову и задёргала плёнкой залепляющей рот. Ей явно было что сказать напоследок, поэтому-то у неё и была плёночка на ротике. Разве Господа обязаны выслушивать неуместные оскорбления и всякие не относящиеся к делу заявления?
-Между прочим, - сказала Госпожа Валисалия, - ты хоть знаешь, насколько это мучительная смерть, утонуть?
Девушка прекратила дёргать ртом плёнку и слегка отвернулась в сторону. Наверное, она хотела показать, что не желает разговаривать с убийцами.
-Ты, наверное, никогда не тонула, - предположила Госпожа Валисалия. - А знаешь как больно тонуть с заклеенным ртом? Вода пойдёт внутрь через нос, а носовые дыхательные отверстия для этого вовсе не предназначены. Тебе покажется будто в тебя вливаются струйки расплавленного свинца. Впрочем, на тебя наверное и расплавленным свинцом никогда не капали?
Мне показалось несколько странным, что Госпожа пугает эту девушку, в то время как предыдущую швырнули вниз без особых уговоров.
-А удушье? - продолжала Госпожа. - Это невероятно мучительно, когда ты пытаешься вдохнуть, а воздуха нет, когда вместо воздуха вода, которая разрывает горло невыносимой болью, а ты всё равно втягиваешь и втягиваешь её не только горлом, но уже и лёгкими. Ужасное, невыносимое чувство, а смерть всё не наступает и не наступает, представляешь себе?
Пленница помотала головой и опустила лицо. Было такое впечатление, что она не прочь бы заткнуть себе уши.
-Эй, девушка! - крикнул кто-то из зрителей, - лучше соглашайся, а?
-Слышишь, что советуют умные люди? - спросила Госпожа. - Знаешь, я бы на твоём месте всё же согласилась. В конце концов, утопиться никогда не поздно. Не понравится быть рабыней, ну, пойдешь, умрёшь. Выберешь какой-нибудь безболезненный способ, не такой страшный как этот? Утонуть в ледяной воде, связанной и с залепленным ртом! Бр-р-р! Мороз по коже при одной мысли. Пожалуйста, не заставляй меня приказывать совершать подобную жестокость. Ну? Согласна учиться на рабыню?
Девушка молча помотала опущенной головой.
-Вот чёртова упрямица! - рассердилась Госпожа и стегнула девушку литоной по спине. - Ты что, может быть веришь в бессмертие души? Думаешь, что сейчас попадёшь на небеса? В небесах, между прочим, пустота, холод, звёзды и невидимая смерть. Туда хочешь?
Девушка промолчала, только пожала плечами.
-Не знаю, во что ты там веришь, - продолжала Госпожа, - только, боюсь, все верования это пустые выдумки. Если всему верить, так со страху помрёшь раньше смерти. Вот некоторые глупые девки верят знаешь во что? Верят, что в водах Оллиолоны живут Сплойи, и что они заглатывают утопленниц, раньше чем те успевают умереть. И знаешь, что тогда с этими утопленницами происходит?
-У-у, - сказала пленница. Надо сказать, она почему-то не выглядела сильно напуганной. Возможно что она тоже была артисткой.
-Не знаешь? Давай, я тебе расскажу. Сплойи держат своих пленниц у себя внутри, в таких противных, липких и мягких пузырях из которых совершенно невозможно выбраться. А когда Сплойя захочет есть, она начинает свою пленницу переваривать, но не до конца, а лишь частично, а потом пузырь выделяет регенеративное вещество, чтобы пленница начинала заживать и восстанавливаться для следующего переваривания. При этом, мышление такой жертвы сохраняется совершенно полноценным, поскольку Сплойе-то нужно не столько полупереваренное тело, сколько эмоции жертвы. А уж изнутри Сплойи выбраться совершенно невозможно, и умереть там невозможно, если только Сплойя сама не пожелает тебя умертвить.
-У! - сказала пленница и дёрнула головой. Мне показалось, что её слегка тошнит. А лично мне тут же припомнился собственный сон, где я видела себя внутри пузыря. А ведь Госпожа Валисалия почти в точности пересказывала его! Мне стало не то чтобы страшно, а как-то тоскливо. И в то же время дурное любопытство заставляло меня ещё и прислушиваться к подробностям, которыми Госпожа Валисалия продолжала стращать девушку. По её словам выходило так, будто эти самые Сплойи заглатывают по нескольку девушек и мучают их, заставляя поверить, будто они существуют не в пузырях, а в нормальной жизни, да ещё перепутывают их воображения между собой и несчастным пленницам мерещатся такие вещи, как переселение в чужое тело, в чужую жизнь и в чужую память, а иногда даже в несколько жизней сразу. Ну и забавляются, когда жертвы пытаются объяснить свои видения галлюцинациями, сумасшествием, болезненным состоянием психики или существованием параллельных миров. В то время как источник таинственных мыслей находиться на расстоянии вытянутой руки, в соседнем пузыре внутри ужасной Сплойи.
Чёрт меня побери! Эта её кошмарная теория прекрасно объясняла совершенно всё! Всё, до самого последнего моего сна, и до всех мелких подробностей всего, что со мной происходило. Кроме одной мелочи. Той, что я совершенно не верила, что это может быть правдой! Совершенно не верила, сама и не знаю, почему. Может быть потому, что такая правда оказалась бы уж неимоверно страшной? Вот именно. Неимоверно! Потому-то я в эту теорию и не верю.
-А Сплойя, - продолжала Госпожа Валисалия, - выделяет вещества, которые проникая в мозг пленницам заставляют их не верить в истинное положение, в котором они находятся.
-Чёрт! Чёрт! Чёрт! - подумала я.
-А иногда и другие забавы придумывает. На короткое время возвращает бедняжкам нормальное восприятие, и забавляются, когда те бьются в отчаянии внутри пузырей. А то ещё…
Только сейчас я осознала, что со стороны зрителей уже давно слышаться требования прекратить запугивание, поскольку несколько ламиол среди толпы уже попадали в обморок со страху. А к данному моменту возмущение толпы достигло уровня, заставившего Госпожу Валисалию оборвать свою душеспасительную речь. Она слегка отдышалась и снова обратилась к пленнице:
-Так что, согласна ты, наконец?
-У-у! - покачала головой девушка.
-Ты что, не слышала моих слов?
-У.
-И что же, ты, выходит, такая храбрая, что даже водяной Сплойи не боишься?
-У! - сказала девушка и задёргала плёнкой на рту.
-Ну-ка, откупорьте ей ротик, - велела Госпожа.
Охранники сорвали пластырь с лица девушки, правда, далеко его не убрали, а оставили наготове.
-Знаешь, - сказала пленница, - ты свои страшные сказочки слабоумным на ночь рассказывай. А у меня мозги в порядке. Меня всякой ерундой не запугаешь.
-То есть, ты у нас ни в каких Сплой не веришь?
-А какая разница? - сказала пленница. - Может, я уже и так внутри пузыря, а ты, дура с палкой, мне попросту мерещишься? Так чего тогда мне бояться Сплойи, если она и так уже меня проглотила?
-А если ты не внутри пузыря?
-Стало быть, снаружи пузыря ещё хуже, чем внутри. А значит, тем более, у меня нет причин бояться каких-то там убогих Сплой. Знаешь что я тебе скажу? Бояться, по большому счёту, нужно лишь одного. Потери свободы.
-Прекрасно, - сказала Госпожа Валисалия. - А ты, стало быть, у нас свободная девушка?
-Стало быть.
-Что-то ты не похожа на свободную девушку, стоя на коленях связанной по рукам и ногам.
-А свобода, это состояние души, - заявила пленница.
-Правда?
-Да.
-Ну, тогда мне и вовсе не понятно, почему ты не соглашаешься стать рабыней. Если свобода это состояние души, то какое значение имеют верёвки, цепи и клетки? На состояние твоей души никто ведь не покушается?
-На состояние моей души вы как раз и покушаетесь.
-Это почему же?
-Потому что состояние души зависит от души и её состояния.
-Ага, - сказала Госпожа Валисалия, - и тут демагогия.
-И ничего подобного! - возразила пленница. - Никакая не демагогия. Состояние души формируется на основе принимаемых личностью решений в ситуациях, когда решения являются реальными, а не формальными актами. Впрочем, кому я всё это объясняю?
-Ну, почему же? - обиделась Госпожа Валисалия, - я поняла. Ты хочешь сказать, что если тебя связали без твоего согласия, то у тебя состояние души не пострадало, а если бы ты дала согласие на своё связывание, то изменилось бы и состояние души. Так?
-Ну… Примитивно, но так.
-А согласие на рабство сделает тебя рабыней и в душе? Поэтому ты и не согласна?
-Да. Поэтому.
-Так. А что бы ты сказала на компромиссное решение? Что если бы тебя сделали рабыней без твоего согласия?
-Да меня и так уже сделали! - сказала девушка и подёргалась в путах. - Вот потому-то я и не похожа на свободную, хотя на самом деле я…
-Вообще-то, ты ошибаешься, - сказала Госпожа Валисалия. - Никто тебя рабыней ещё не сделал. Быть рабыней Генозиса это большая честь и большой труд. И далеко не все ламиолы этой чести заслуживают и могут добиться. А ты уж возомнила будто тебя уже сделали рабыней Генозиса!
Зрители сдержанно посмеялись при этих словах.
-Запомни, дура, ты никакая не рабыня, ты Мона. Принадлежность. Предмет, принадлежащий тому, кто его подобрал на дороге.
-Ага! - сказала пленница. - Я уж поняла, что вы тут все не прочь присвоить чужие предметы!
-Чужие? - удивилась Нола. - А ты что, разве принадлежала кому-нибудь до того как попала в Унилонис?
-Никому я не принадлежала! Я свободная девушка!
-Ну, значит ты и была ничейным предметом. А такие принадлежат тому, кто их первый нашёл и захотел подобрать.
-Я, между прочим, не предмет. И я на дороге не валялась, я жила своей жизнью! Да с чего это ради вы присвоили себе право порабощать кого вздумается? Запирать в клетки, лишать свободы, пытать и унижать? Да кто вам такое право дал?!
-Ну, не на каждый же шаг в жизни нужно спрашивать разрешения? Какие ещё такие права?! Мы следуем естественному ходу событий и естественной логике с физиологией. Ты ламиола, значит должна быть собственностью. А если у тебя нет собственника, стало быть ты бесхозная принадлежность и тебя нужно как можно скорее поставить в должные условия. Вот и всё. Какие тут ещё разрешения и права нужны?!
-Сходи в больницу, полечись, - сказала пленница.
-Зачем это?
-Затем, что простых вещей не понимаешь.
-Да нет, я понимаю, - сказала Госпожа Валисалия и снова подтянула свою чадру. - Эй, охрана! Залепите этой девке рот и сбросьте её вниз!
-Что? А! - завопила пленница и забилась в руках охранников, уворачиваясь от пластыря. - Чтоб вы все сдохли! Ничего нет важнее свободы! Нет такой цены, за которую можно было бы продать свою свободу, даже если…У! У! У!
Плёнка снова оказалась на её рту. А охранники уставшие стоять без дела быстро подняли девушку в воздух и принялись раскачивать, готовясь швырнуть вниз.
-Эй, стойте! - вдруг раздался громкий женский голос. - Стойте, не бросайте её!
Охранники тут же прекратили раскачивать пленницу и посмотрели на Госпожу Валисалию. Наверное, они уже привыкли к подобным ситуациям, то бросай, то не бросай.
-Погодите, - сказала Госпожа Валисалия. - Это кто там командует?
-Я не командую, - сказал голос, - я прошу.
Из толпы показалась женщина в платье и покрывале, только в странном, не Генозисском. Скорее, у неё на голове был просто большой цветной платок, замотанный так, что видны были одни глаза.
-Зачем выбрасывать эту девушку? - сказала она. - Лучше продайте её мне.
-Продать? - удивилась Госпожа Валисалия.
-Ну да, продать, - сказала женщина. - А что?
-Ха! - сказала Нола. - Я не могу её продать, хотя бы потому что она не моя собственность.
-Интересное дело, - сказала женщина, - продать её вы не можете, потому что она не ваша собственность, а бросать её в пропасть вы можете?
-Только потому что это моя работа, - сказала Госпожа Валисалия.
-То есть, вы работаете палачом?
-Тьфу! - обиделась Нола. - Каким ещё палачом? Я младший администратор Унилониса. Я воспитываю девушек-рабынь!
-Бросая их в пропасть?
-Знаете, мне самой не по душе этот метод, но что делать прикажете, если попадается такая вот упрямая девка, которая ни в какую не соглашается обучаться на рабыню?
-Вот я и говорю, продайте её мне.
-Вы что, не понимаете? Это же не рабыня, это Мона, принадлежность.
-Ну и что?
-Да то, что у неё нет собственника! Кто вам будет её продавать, если она ещё никому не принадлежит?
-Нет собственника? - несколько озадаченно сказала женщина. - Ну так, тем лучше. Платить не придётся. Давайте, я её просто так заберу.
-Ха-ха, - сказала Нола. - Как это, заберёте? Да по какому праву?
-Нет, но вы же сами сказали! - возразила женщина.
-Что я сказала?
-Вы сказали, что эта девушка бесхозная принадлежность, поэтому принадлежит тому, кто пожелает её подобрать. Вот я и желаю.
-Э… - сказала Госпожа Валисалия, а зрители начали медленно похохатывать, - э… Но ведь её уже подобрали. Мы. И теперь она наша.
-А говорите, что у неё нет собственника.
-Госпожа, - вдруг сказал один из охранников, - а можно нам девку на землю поставить? А то, уже руки отвалились, держать её на весу.
Это заявление ещё больше развеселило публику.
-Можно, - сказала Госпожа Валисалия и окинула женщину внимательным взглядом. - Собственника у этой девушки нет, но она наша принадлежность, мы ею и распоряжаемся. Нельзя так вот просто взять да и забрать принадлежность Унилониса.
-Но вы же ведь её выбрасываете, - резонно возразила женщина, - стало быть, она вам больше не нужна. Вы выбрасываете, а я подберу.
-Мы её ещё не выбросили.
-Простите, - сказала женщина, - но если вы её бросите вниз, там уже подбирать будет нечего. Почему бы мне не подобрать её авансом, пока она ещё цела и невредима?
Бедная девушка снова задёргалась на шнурке за который держал её охранник и захлопала плёнкой залепляющей рот. Наверное у неё появилась надежда уцелеть и она разволновалась. Но её дёрнули за шнурок и заставили успокоиться. Госпожа Валисалия поглядела на неё и сказала женщине:
-А почему вы решили, Госпожа, что мы её обязательно выбросим? Может, мы её и не выбросим вовсе?
-Но я ведь ждала до тех пор, пока вы сами не приказали её бросать. Промедли я ещё секунду, и было бы поздно её подбирать.
-И всё-таки, подбирать принадлежность позволено лишь тогда, когда она уже выброшена, а не раньше. Неважно, за секунду до выбрасывания, или за час.
-Чёрт побери! - рассердилась женщина. - Так объясните мне, в какой момент она будет считаться выброшенной? В момент бросания? В момент удара о воду? Или в какой-то определённой точке траектории падения?
Зрители уже смеялись от души, причем, не совсем понятно, над кем именно? Совершенно неожиданно за спиной у женщины возник Господин Анолис, который до сих пор ни во что не вмешивался и держался в стороне. Он хотел тронуть её за плечо, но женщина сама как-то почувствовала его присутствие и резко оглянулась.
-А вы, собственно, кто такая, Госпожа? - спросил он.
-Да какая разница? - сказала та. - А вы сами, например, кто такой?
-Я представитель Городской комиссии по контролю за деятельностью Унилониса. Я тут по долгу службы. А вот вы кто?
-А вам-то что? Я Нола Оллитарии, разве этого недостаточно?
-Обычно достаточно, но в связи с последними событиями, маловато.
-Знаете, ваши события, это ваше дело. А мне какое дело до них? Сами со своими событиями разбирайтесь. А мне отдайте эту вот девушку и я пойду.
-Наши события это не ваши события? А вы что, иностранка?
-Ино… Э… А, ну да, можно сказать и так.
-То есть, вы не гражданка Генозиса?
-Нет, я не гражданка Генозиса.
-А какого же города вы гражданка?
-Э… А вам-то что?
-Знаете, Госпожа, - сказал Анолис, - лучше бы вам ответить, а то ещё люди подумают, что вы гражданка Гедоникса.
При этом заявлении по толпе зрителей пронёсся взволнованный ропот, а несколько Госпожей быстрым шагом засеменили в сторону, куда подальше.
-Ещё чего! - сказала женщина. - Не знаю я никакого Гедоникса!
-А из какого же вы Города?
-Э… А я вообще не из Города.
-То есть, вы из провинции?
Зрители отреагировали на это короткими смешками.
-Ну да, - сказала женщина. - Я из провинции. И что такого?
-Да, - сказал Анолис, - мне следовало самому догадаться. Это же сразу видно.
-Это почему это? - возмутилась женщина.
-Хи-хи-хи. Ха-ха-ха. Хе-хе-хе, - так и неслось со стороны зрителей.
-Это почему это видно, что я из провинции? - повторила женщина.
-Да хотя бы по манере одеваться, - сказал Анолис. - Вот, что это у вас такое на голове?
-На голове? Покрывало. А что?
-Странное какое-то покрывало. Больше похоже на здоровенный платок.
-Нормальное покрывало, - сказала женщина. - Чем это оно вам не нравится?
-Да нет, я не говорил, что не нравится…
-Значит, нравится? Может, себе такое хотите?
-Себе? А мне-то зачем?
-Не знаю, зачем. Но чего вы тогда к моему покрывалу прицепились?
-Ну, просто интерес несколько другого рода.
-Это какого такого другого рода? Какой интерес может быть у мужчины к женскому покрывалу? Может вы, Господин, любите переодеваться в женщину и гулять по городу в виде благопристойной Госпожи?
-Хе-хе-хе, хи-хи-хи, ха-ха-ха! - продолжали оттягиваться зрители.
-Нет, - сказал Господин Анолис, - я в женщину не люблю переодеваться. Мне мужская одежда больше нравится. Да меня, собственно, даже и не ваше покрывало интересует, а то, что под ним.
Тут он быстрым движением сорвал с женщины платок. Вероятно он не был надёжно завязан, а лишь слегка заколот, поскольку при этом раздался лишь лёгкий треск. Женщина ухватилась за голову, но сделала это недостаточно быстро. Платок соскользнул с её лица и плеч и голова оказалась на виду. Сама же дама крайне растерялась и замерла в нерешительности. Нет сомнения, что она намеренно скрывала своё лицо и теперь не могла понять, что же делать дальше? Впрочем, лицо у неё и без платка было до неузнаваемости измазано косметикой, причём, только его верхняя половина. Наверное она предполагала, что рот и шею и без раскрашивания будет прикрывать платок, и таким образом разрисовала себе только глаза и щёки, зато уж не поскупилась на краску. Волосы у неё были короткие и непонятного цвета, возможно просто измазанные в грязи. Вряд ли её кто-то мог сейчас узнать, я даже думаю, в таком виде она и сама себя не узнала бы в зеркале. Я бы на её месте, здраво рассудив, просто потребовала бы своё покрывало назад, и снова спряталась бы под ним. Но слишком мало времени было у женщины чтобы здраво оценить ситуацию. Она вдруг перепрыгнула через Анолиса, оказалась у него за спиной, извлекла откуда-то тонкий кинжал и приставила его поперёк горла Квинглера. И сейчас же попятилась к парапету, прикрываясь им, чтобы никого не оказалось у неё за спиной.
Зрители ахнули, шарахнулись и замерли. А женщина, прижавшись спиной к бордюру, сказала Анолису:
-Зарежу. Понял, ты, надутый мешок?
-Чего так сразу-то? - спросил он. - Может, вы чего хотите, так скажите нам.
-Я ж сказала. Отдайте мне девушку.
-Охрана, - сказал Анолис, - немедленно бросьте Мону вниз.
-Вниз? - спросил охранник. - А куда, вниз? Вниз на помост, или вниз в пропасть?
-В пропасть, болван! - пояснил Анолис. - В Оллиолону.
-Нет! - закричала женщина и начала толкать его в спину коленкой. - Ты что, не понял, идиот? Я тебя зарежу, если ты не отдашь мне эту девушку!
-Извините, Госпожа, - сказал Квинглер, - не имею права. Да бросайте же её, наконец!
Охранники снова подхватили пленницу, но всё ещё сомневались и вопросительно уставились на Госпожу Валисалию. Госпожа тоже сначала была в замешательстве, но в этот миг она совершенно чётко произнесла:
-Бросайте!
В следующую же секунду все зрители ахнули, а пленница исчезла за краем помоста. Ещё секунда, и женщина, напавшая на Анолиса, отпихнула его, бросила кинжал, вскочила на парапет и прыгнула следом, изо всех сил оттолкнувшись ногами от скалы.
Зрители охнули, ахнули, вздрогнули и кинулись к парапету, вглядываясь вниз. А мне-то и в голову не пришло вовремя сделать это и меня вместе с Госпожой Люси попросту оттерли в сторону. А зрители увидели нечто такое, что снова их развеселило. Я прорваться и посмотреть не могла, а Госпожа Люси сказала:
-Надо же. Это становится интересным.
Я издали поглядела на Анолиса и заметила, что он озабоченно ощупал своё горло, но быстро убрал руку, подобрал с земли кинжал и подошёл к одному из охранников у бордюра.
-Поднимайте, - сказал он.
-Да уже поднимаем.
Тут зрители у парапета несколько рассосались и Госпожа Люси протиснулась в щель, а я вслед за ней. О! Этого ведь следовало ожидать. Вверх вдоль скалы ползла большая растянутая на перекладинах сетка, а в ней копошились три женщины. Впрочем, не совсем так. Первой была стриженая блондинка, которую бросили вначале, и она вовсе не копошилась, а сидела на сетке со скучающим видом. Причём, никаких верёвок и затычек на ней не было. Второй была только что брошенная связанная девушка и она тоже не копошилась, а безвольно перекатывалась по зыбкой сетке. Возможно что она даже потеряла сознание от страха. А копошилась прыгнувшая последней провинциалка, зато уж она копошилась за троих. Можно даже сказать, что она металась по сетке, и вот над ней-то в основном и смеялись зрители.
А сетка уже подползала к бордюру. Я заметила что её поднимали тросы на поворотных стрелах, которые наверное до того прятались в специально сделанной щели ниже парапета. Да уж! Мне-то, дуре, даже и в голову не пришло, что там какая-то сеть спрятана. Охранники перегнулись через парапет и ухватили всех трёх женщин. На блондинку сразу набросили покрывало и куда-то увели. Связанная брюнетка и впрямь была без сознания и ею занялась Госпожа Валисалия и пара охранников. Они начали трясти девушку, а потом ещё и чего-то пустили ей в нос из баллончика. Ну а провинциалку схватили под руки охранники и держали на месте, вероятно ожидая указаний начальства. Она сначала трепыхалась, но потом утихла и ей даже накинули на плечи сорванный с неё платок, только не позволили замотать лицо.
Связанная девушка начала помаленьку очухиваться. Она захлопала глазами, задёргалась на шнурке, застучала коленками по помосту и, наконец, сказала:
-У!
Госпожа Валисалия вероятно сочла это за полный приход в сознание, ткнула девушку литоной и спросила:
-Ну что, проснулась, прыгунья?
-У! - заорала девушка. - У! У! У! У-у-у!
-Ну-ну, успокойся-ка, - сказала Нола. - А ты что думала, мы тебя утопим? Эх ты, дурочка. Да знаешь сколько за тебя заплатили? Не знаешь, и знать не должна. Но мы денег на ветер не бросаем. Так что, и теперь не согласна учиться на рабыню?
-У-у! - замотала головой девушка.
-Ну, ничего, - ничуть не огорчилась Нола, - не подействовал этот метод, тем хуже для тебя. Ты что же думаешь, у нас других методов убеждения нет? Да сколько угодно. Этот, кстати, считается наиболее гуманным методом, а мы, как нетрудно понять, всегда начинаем с самых гуманных методов.
Это уж точно. Я припомнила как Салли быстро меня уговорила соглашаться возить тележки. Я-то думала, что со мной намучились больше чем с другими, а оказывается, я была просто паинькой и даже до сброса со скалы не доломалась. И вправду, все методы которые потребовались Соне, это выдрать меня стрехидой, вот и все дела. Ну да, я ведь и сидя в клетке с первой попытки своё согласие дала. А оказывается, вон какие героини есть! Интересно, сколько же эту девушку продержали в ужасном колодце Унилониса прежде чем она попала на сброс?
-Ты ведь всё равно согласишься, - продолжала Нола. - Поверь, у нас есть совершенно безотказные методы, только они применяются когда гуманные способы не дают результата. Чем раньше ты согласишься, тем тебе же лучше. Пойми, девушки которые соглашаются сразу, становятся наиболее ценными рабынями, их продают за хорошие деньги и они, соответственно, попадают в хорошие места. А всякие упрямицы, вроде тебя, в конечном итоге идут за гроши и в такие места попадают, что я и говорить-то не хочу. Последний раз спрашиваю, в смысле, последний раз сегодня, согласна учиться на рабыню?
-У! - крикнула девушка и мотнула головой. - У-у!
-Ладно, - сказала Нола, - постой тут маленько. Сейчас принесут упаковочный ящик, запакуют тебя, и домой. Придётся тебе ещё пожить в твоей маленькой клеточке. Любишь свою клеточку, да?
Пленница промолчала, только нервно передёрнула плечами.
А пока Госпожа Валисалия уговаривала девушку, Господин Анолис занимался провинциалкой, однако я не могла сосредоточиться сразу на двух разговорах. Впрочем, Господин Анолис кажется тоже не добился понимания.
-Да какое право вы имеете меня держать своими грязными лапами? - возмущалась женщина и дёргалась в руках охранников. - Да пошли вы все к чёрту!
-Прекратите, Госпожа, - устало повторял Квинглер. - Я же вам объясняю, сейчас вы будете арестованы. Стойте спокойно. Вот-вот принесут щипцы для носа, вставят вам кольцо и отведут куда следует.
-Какое такое ещё чёртово кольцо!? - горячилась дама. - Не ношу я всяких дурацких колец! И сама знаю, куда мне следует, а куда не следует! И причём тут вообще мой нос? Чем он вам не нравится? Нет, что за придурки? То есть, я хотела сказать, что за придирки? То им моё покрывало не нравится, а теперь ещё и нос лицом не вышел? Кстати, где мой кинжал? А? Сейчас же верните моё имущество, не то я обвиню вас в воровстве. А за это знаете что бывает? Ого-го! Такое бывает, что надолго запомните. И не говорите мне, что кинжал украли воры! Да. Вот вы, как вас там? Вы говорили что имеете отношение к администрации, да? Вот и немедленно организуйте поиски моей собственности! За все беспорядки в городе отвечает местная администрация. Если вы поразвели тут воров, так потрудитесь их поймать. Или, по крайней мере, материально компенсируйте мне убыток!
Лично мне показалось, что какая там она провинциалка ни будь, но она прикидывается дурой, большей чем есть. Явно переигрывает.
-Не надо ничего искать, - сказал Анолис, - ваш кинжал у меня.
-У вас? - сказала женщина. - А почему он у вас?
-Да потому что вы с этим кинжалом напали на меня, да ещё и поцарапали. И угрожали убить.
-Я угрожала убить? Правда? Ну, может быть, точно не помню. А вы что, испугались, что ли? Да мало ли кто кому угрожает? Что же, на всех внимание обращать, что ли? Ну, просто я рассердилась. А чего вы мне девушку не отдавали? И, между прочим, всё-таки выбросили её!
-Не выбросили, а сбросили на сетку.
-В любом случае, забавы ваши дурацкие. Давайте так, вы извиняетесь, возвращаете мне кинжал, и я отказываюсь от всех претензий. И мы мирно расходимся не утомляя друг друга дальнейшими объяснениями?
-А я и не собираюсь с вами объясняться. В толисе объясняться будете. А, вон уже и щипцы несут.
Действительно, приближался охранник со щипцами для носа и с большим арестантским кольцом в руке, а также и с примкнутой к нему цепью. Но ему перекрыли дорогу двое охранников тащивших к помосту упаковочный ящик для свободолюбивой пленницы. Вышла маленькая пробка, ещё и потому что веселящиеся зрители достаточно тесно сгрудились вокруг. Все действующие лица немного посторонились и в этот миг лже-провинциалка оглушительно взвизгнула, выпрыгнула из рук охранников и кинулась на Господина Анолиса. Правда Господин Анолис был не столь наивен, чтобы не быть настороже. Он увернулся, но не очень удачно, что, впрочем, можно было объяснить его коренастым телосложением. Правда, он ошибся, решив что женщина напала на него лично. На самом деле оказалось, что ей был нужен всего лишь её кинжал, который она успешно выдернула у Квинглера и проскочила дальше, держа его перед собой. Встречные охранники инстинктивно шарахнулись в стороны, также как и зеваки. Всё выглядело так, будто женщина сейчас сбежит. Но вдруг она резко затормозила, так что даже платок слетел с её плеч на землю, развернулась и кинулась в обратном направлении.
Зрители завизжали как поросята на бойне и кинулись врассыпную. Несомненно, они решили что это одна из недобитых Гедонисских ведьм, если не сама страшная Сильвия-Аллисандрия, а повернула она назад потому что вспомнила, что ещё не всех, кого хотела, зарезала. А может, так оно и было.
Охранники показали себя не храбрее зрителей, а Господин Анолис благоразумно укрылся за брошенным на землю ящиком, и это ещё выглядело храбрым поступком, поскольку кое-кто попытался спрятаться в самом ящике и даже захлопнуться крышкой. Однако, женщина проскочила мимо и кинулась прямо к помосту, на ходу засовывая себе кинжал в зубы. В этот миг всё выглядело так, будто она решила напасть на Госпожу Валисалию, причём сочла её недостойной стали и решила убить голыми руками. Не сомневаюсь, что Госпожа Валисалия именно так и подумала, потому что завизжала и шарахнулась в сторону, но наступила на собственные покрывала и растянулась вниз по лестнице, пересчитав челюстью ступеньки. Вот и говорите после этого что носить хорошую толстую чадру на лице непрактично! Правда, и тут я ошиблась. Вспрыгнувшую на помост женщину ничуть не интересовала и Госпожа Валисалия. Зато она, не замедляя бега, подхватила с настила связанную девушку, охранник которой ещё раньше исчез в неизвестном направлении, бросилась дальше и прыгнула что есть силы вперёд и вверх, схватив в охапку свою добычу.
Надо сказать, что половина зрителей уже разбежалась кто куда, а другая половина продолжала хохотать и шарахаться. Госпожа же Люси не меняла своей диспозиции у парапета, поэтому мне прекрасно было видно падение девушек вниз. Женщина крепко держала в охапке связанную пленницу, а ноги вытянула вперёд. Какое-то время можно было различить как её платье и волосы треплются воздушной струёй, но вскоре нарастающее расстояние превратило обеих прыгуний в плохо различимое пятнышко на фоне сверкающей Оллиолоны.
-Убьются, - предположил кто-то.
-Ага, как же! - тут же нашёлся оппонент.
-Всё заранее подстроено, - предположил ещё кто-то, а ещё один голос сказал:
-Если и подстроено, то здорово.
Падение девушек длилось невозможно долго. Ну да, сейчас ведь вопрос не стоял о времени полёта. Господи, да какая же тут высота? А на девушках-то никакого защитного костюма, одна в платье, а другая и вовсе голая! Да ведь разобьются же! Ой! Да если я пожелаю…, то есть, не пожелаю, а просто так подумаю, то они и разобьются! Нет, это всё конечно ерунда, и мои мысли тут ничего не решают, но в этот миг мне просто некогда было рассуждать и строить предположения о влиянии моих мыслей на события. До такой степени быстро даже я соображать не способна. На мысленную дискуссию с самой собой у меня не было времени, поэтому я просто разинула рот и заорала:
-Не-е-ет!
Всплеск! Девушки не попали на скалы! И на том спасибо. Но выплывут или нет? Оллиолона сияла светом и бликами, так что даже глаза не выносили сияния. Наверное в этот момент Оллитара стояла под таким углом, что её лучи отражались прямо сюда, прямо нам в зрачки. Зрители заспорили. Одним казалось что они заметили вынырнувших девушек, другие утверждали что не видели никого. Лично я ничего не разглядела кроме ослепляющего блеска.
-Четырнадцать и две десятых секунды, - вдруг сказал один из охранников, один из тех, что с самого начала с секундомерами замеряли результаты прыжков.
-Чего? - сказал Анолис, к которому, собственно, и обращался охранник.
-Время прыжка, - пояснил тот.
-Какого прыжка? Ах, да, понятно. Плохой результат.
Анолис присел около Госпожи Валисалии, которая сидела на краю помоста держась за лицо. Её намордник оказался грязным и порванным и Господин Анолис просто стащил его Ноле на шею. Похоже, лицо Госпожи почти не пострадало и вообще, она отделалась лишь испугом, о степени которого трудно было судить.
-И что? - спросил её Господин Анолис, - всё это в сценарии?
-Какого… Чёрт! Дьявол! Тьфу! - высказалась Нола, но Квинглер зажал ей рот и что-то негромко сказал. Госпожа кивнула головой, встала, прикрыла лицо краем покрывала и выпрямилась на помосте.
-Уважаемые Господа! - громко объявила она, - представление окончено! Администрация Унилониса благодарит зрителей за внимание и приглашает посетить следующие наши представления, о которых будет объявлено в установленном порядке.
Раздались слабенькие аплодисменты, слабенькие наверное потому, что больше половины зрителей давно разбежалось со страху. Госпожа Люсилия тоже сдержанно похлопала ладошками и поглядела на меня. Я подняла свои руки и тоже хлопнула пару раз, а Присцила, глядя на меня, странно посмотрела на свои ладошки и хлопать не стала.
-Уважаемые зрители, - добавил Господин Анолис, - те, кто делал ставки на Госпожей прыгуний, могут получить свой выигрыш завтра в экономическом отделе Унилониса. А теперь представление окончено.
Да. Странный в этих местах театр, однако. Я бы даже сказала, что местный театр больше напоминает цирк, да и то…
А зрители не особенно спешили уходить, напротив, они затеяли споры по поводу представления.
-Ну, пойдём, Мелани, - дёрнула меня за цепь Госпожа. Я побежала за ней разминая застоявшиеся ноги, а Присцила зазвенела цепочкой сзади. Как оказалось, Госпожа направлялась на стоянку, где быстро отыскала свою упряжку-четвёрку. Наверное, она заранее велела перегнать своё транспортное средство сюда. Должна признать, мне эта принятая в Оллитарии транспортная система была симпатична. То есть, мне конечно было симпатично не то, что девушек запрягают в коляски, а сама организация транспортного обслуживания. Ведь получалось очень удобно. В любой момент можно арендовать коляску, если даже ты рабыня в ошейнике, были бы деньги. И никаких проблем с техобслуживанием и парковкой. Стоянки тут везде, и вполне достаточной площади. Очень редко встретишь полностью заполненную площадку. А уж про обслуживание я и не говорю. Хотя, хорошее обслуживание, это скорее необходимость, чем добрая воля администрации. И правда, упряжных девок ведь великое множество на улицах в любое время суток, а особенно днём. Ну что бы это было, если бы они вдруг стали бесконтрольно гадить себе под ноги? А ламиолия? Между прочим, для свихнувшейся ламиолы и бордюр не помеха, запросто через него перескочит и уронит всю коляску в пропасть. Недаром богатеи передвигаются не на колясках, а на носилках. Спешить им некуда, а если у пары девок из десятка носильщиц вдруг и случиться ламиолия, ничего они с платформой не сделают со своими защемлёнными в пазах шейками. Да и погонщицы быстро заметят и примут меры. Нет, транспортная система тут неплохая. Случаются конечно и дорожно-транспортные происшествия, но не без этого же. Кроме того, и служба блюстителей здесь универсальная. Охранники, наверное, тоже проходят серьёзное обучение. На улице города охранника можно нанять для любой цели, для собственной охраны, для сопровождения рабыни, для наказания рабыни, для перемещения твоего транспортного средства и даже, как сделала Госпожа Люси, для слежки за кем-нибудь. Да и вообще, жизнь в Оллитарии неплохая, только надо денежки иметь и социальный статус повыше. А социальный статус, если постараться, за денежки купить можно. Вот всё и упирается в вопрос, где эти самые денежки взять? А для этого, как ни крути, умственные способности нужны. Выходит что здесь лучше живёт тот, кто умнее, а это нельзя не признать справедливым. Хотя…
Тут я припомнила как часто я сама себя называла дурой, бестолковой дурой и даже непроходимой дурой. А если я дура, то хорошей жизни мне тут не достичь. А если лично мне хорошей жизни не добиться, то я это место и эти порядки справедливыми считать не могу. А вы как думали? Я о себе твёрдое мнение имею, между прочим. Я достаточно хороший человек. И если хорошим людям в каком-то месте не воздают по заслугам, значит это место плохое. Разве тут нет логики? Хотя, кажется, минуту назад я говорила, что здесь место хорошее, а потом… Нет. Ну их к чёрту, все эти мысли. Ламиола я, или нет? Вредно мне думать, или нет? Лучше с Госпожой Люсилией поговорю.
-Госпожа Люсилия, - спросила я, - так что же, это, всё что мы видели, это представление? Всё заранее так задумано, Госпожа?
Это, конечно, была наглость с моей стороны, задавать вопросы не спросив разрешения говорить, но ведь Госпожа всё ещё была благодарна мне за спасение своей жизни, вот я и села ей на шею. А она и вправду, не рассердилась, а сказала:
-Да откуда же я знаю? В том-то и дело, что никто не знает, какая часть представления подстроена, а какая нет.
-Понятно, - сказала я. - А вы сами-то как считаете, Госпожа? Всё целиком подстроено?
-Думаю, нет. Вот первая Мона, разумеется, артистка. Две другие, я считаю, настоящие. Перепугались и согласились учиться. А четвёртая тоже могла быть настоящей, но скорее всего артистка, также как и провинциалка. Эта парочка, наверное, профессиональные дублёрши прыгуний.
-Если они артистки, - сказала я, - тогда непонятно, почему Госпожа Валисалия ругалась по-настоящему. Госпожа.
-Ха! - сказала Люси. - Нос себе ушибла, вот и ругалась. Впрочем, не знаю. В том-то весь и фокус, чтобы зрители потом долго спорили о представлении. Зрители, они ведь какие? Каждый считает себя проницательным, вот и доказывает своё мнение. А устроителям представлений только этого и надо. Ты же заметила, ни одно представление не обходится без экономической выгоды для устроителей. С одной стороны, никто со зрителей денег не берёт, да это и трудно было бы сделать. Не огораживать же место представления забором, от желающих посмотреть за бесплатно? А, с другой стороны, всегда происходит какое-то действо, заставляющее зрителей добровольно выкладывать денежки. Сегодня вот, делали ставки на прыгуний, а завтра что-нибудь другое придумают.
-А что, например, Госпожа?
-Да что угодно. Вот недавно устраивали публичное наказание преступниц. Проще говоря, порку. Ну а сначала перечисляли преступления, за которое назначено такое наказание. Так вот, зрителям предоставлялось право смягчить наказание каждой преступницы, или наоборот, сделать более строгим. Вроде аукциона. Исполнялось то мнение, за которое давали больше денег.
-И что, преступницы тоже были артистками, Госпожа?
-Очень может быть. Вообще-то, как правило, в каждом представлении должно участвовать хотя бы несколько подлинных персонажей. Если кому-то удастся доказать что все поголовно персонажи представления фальшивые, это будет большой скандал. Это считается аферизмом и такого публика очень не любит. Могут даже и поколотить. Да, кстати! Как раз такой случай и был не особенно давно. Заезжие гастролёры представляли публичную пытку девушек, так вот, их разоблачили и они еле ноги унесли.
-Да-да, - сказала я, - я об этом слышала, Госпожа.
-Слышала? А от кого?
-Э… А! От Госпожи Сплиссиолонии, Госпожа.
-Ну да, - сказала Люси, - об этом весь город знает. Правда, теперь уже скоро забудут. После вчерашних событий жителям есть что поновее обсуждать. Ну ладно. Садись на коляску и поедем.
-А можно, Госпожа, я на коляску посажу куклу? - спросила я. - А сама побегу сзади? Госпожа.
-Это зачем же? - удивилась Люси.
-Ну, она с утра всё бегает, да бегает, устала наверное. А я всё время на коляске, Госпожа.
-Но она же кукла! Всё равно, что твоя рабыня!
-Так и что, Госпожа?
-Да то, что ты для неё Госпожа.
-Ну да, Госпожа.
-Да где же это видано, чтобы рабыня ехала на коляске, а Госпожа бежала сзади?!
-А Госпожа разве не делает, что хочет, Госпожа?
-Делает. Но зачем?
-Да затем, что Присцила устала, Госпожа.
-Какая тебе разница, устала она или нет, если она твоя рабыня, а тем более, кукла?
-Ну, стало быть, для меня есть разница, Госпожа.
-И ты считаешь, что это правильно?
-Ну…Да, считаю, Госпожа.
Госпожа Люсилия упёрла руки в бока, посмотрела на меня и сказала:
-Так ты что, и мне посоветуешь бегать за коляской, а на коляску садить рабыню?
-Хи-хи-хи, - сказала я. - Нет, конечно, Госпожа.
-А почему нет?
-Но вы же Нола, Госпожа. А я ламиола. Если я и оказалась в роли Госпожи, то это же не значит, что я настоящая Госпожа. Да и рабыня у меня не настоящая, а кукла. То есть, она игрушечная рабыня, а я игрушечная Госпожа, а значит…
-Ладно, - перебила меня Люси, - убедила. Давай руки.
Я оказалась прикованной на цепочку позади тележки за надетые на запястья наручники. А чтобы не мешалась цепь ручных кандалов, Госпожа Люси набросила мне её на шею. В таком виде она не свешивалась слишком низко и не должна была мешаться на бегу. А Присцила оказалась сидящей на тележке. Только, с моего согласия, Люси снова надела ей прежний четырёхколечник. Присцила принялась оглядываться на меня, но я велела ей сидеть смирно и смотреть вперёд. Люси уселась сама, и мы поехали. То есть, кто-то поехал, а кто-то побежал следом. Ботиночки, что подарила мне Госпожа, были просто великолепны для этого случая. Никогда ещё мне не приходилось бегать в столь удобной обуви. А вообще-то бег за коляской мне конечно не нравился. Мало того, что я чувствовала себя унизительно, почему-то всегда так получалось, что когда я была привязана к коляске, Госпожа, как назло, спешила. Вот и на этот раз, шагать мне не пришлось, а пришлось бежать, причём довольно быстро. Ботинки при этом весьма ощутимо топали, но Госпожа к этому не придиралась. Несколько раз она мельком оглядывалась на меня, убеждалась что всё в порядке и гнала своих девок дальше.
Достаточно скоро я изрядно запыхалась, но, что делать? Сама напросилась. Зато меня распирало чувство гордости по поводу того, что я очень добрая Госпожа и позаботилась о своей рабыне. Наконец Люси снизила скорость, а вслед за тем мы и приехали. Теперь я получила возможность толком осмотреться, и обнаружила, что мы приехали как раз туда, где побывали вчера утром с Госпожой Сплисси. Площадка перед оперным театром.
На этот раз колясок было значительно меньше, зато охраны вокруг значительно больше. Это конечно можно было объяснить вчерашними событиями, но даже и с учётом этого, блюстителей было что-то слишком много.
-Странно, - сказала Госпожа Люси, - мы даже сюда не опоздали. А я-то надеялась. Ну, делать нечего, пойдём.
Она отстегнула мои руки, взяла меня на цепочку и вручила поводок Присцилы. Мы проследовали внутрь театра и оказались в зале заседаний. То есть, мы оказались в том же зале, где вчера выступала певица, только теперь здесь были полукруглые двухъярусные ложи, представляющие собой просторно расположенные ряды сидячих мест. На каждом месте восседали башнеобразного вида дамы в голубых покрывалах, вероятно накинутых на высокие шапочки, и с затянутыми чадрой лицами. Каждая чадра была с вышивкой определённой ширины, а дам без вышивки было совсем мало. Кроме того, у каждой дамы имелся трёхколечный медальон на груди. И ещё, у каждой дамы имелась одна или несколько рабынь стоящих на коленях у основания её кресла. Всего присутствующих дам было около тридцати. Я даже непроизвольно оробела, увидев столь внушительное собрание Госпожей. Наша троица смотрелась тут просто случайными прохожими, но это тотчас было исправлено. Не успели мы ещё пройти собственно в зал, как к нам подскочили охранники.
Госпожа Люси, видимо этого и ожидала, потому что ничуть не удивилась. Охранники вручили ей покрывала, шапочку, чадру и медальон. Чадра оказалась универсально вышитой. Она надевалась со складкой в месте вышивки, таким образом каждая Госпожа могла заколоть свой намордник на ширину вышивки соответствующую её рангу и статусу. Госпожа Люсилия оказалось достаточно широковышитой дамой, однако, тоже не на полную ширину. А надев шапочку и накинув покрывала, она стала копией всех остальных присутствующих дам. Охранники и нас с Присцилой не забыли. Они заломили нам руки за спину и связали их мягкими шнурками, а в рот затолкали большущие белые шарики из упругой ткани с красными резьбовыми стержнями просверленными маленькими дырочками. На стержни тут же накрутили гайки и завернули их, так что кляпы во рту распёрлись и плотно заполнили всё свободное место. А потом в дырочки стержней сразу, за гайками, продели висячие замочки и заперли их на ключики. Мало того! На дырочки замочных скважин прилепили кусочки чего-то вроде воска и вдавили в них стерженьки с печатью на конце. Нам не только заперли рты, но ещё и запломбировали замочки! Да, со свободой слова тут конечно существуют некоторые проблемы.
И мы оказались на одном из крайних сидячих мест. Госпожа Люсилия в кресле, а мы с Присцилой на коленях, с затычками во рту и связанными руками. Возле каждого кресла оказалось по четыре коротеньких столбика с колечками сверху. К этим колечкам нас и примкнули за ошейники, причём даже не цепочками, а просто защёлками за привязные кольца. Правда, под коленками оказались удобные подушечки, но стоять тут можно было только в одной позе, на коленях, с выпрямленной спиной и несколько откинутой назад головой. Скосив глаза в сторону, я убедилась, что и все остальные рабыни были расставлены точно таким же образом. Я почувствовала, что присутствую на серьёзном заседании правительственного органа и попыталась разглядеть присутствующих Госпожей, однако, глядеть приходилось наискосок, да и к тому же Госпожи походили одна на другую, а все вместе походили на тумбы или башни с глазами. Узнала я только Госпожу Предводительницу, да и то, лишь потому что узнала её рабыню Ки, которая вчера говорила со мной.
Тогда я решила сосредоточиться на том, что же тут обсуждали эти самые Госпожи? Это наверное можно было делать, потому что иначе мне, конечно же, заткнули бы уши и завязали глаза. А так я могла наслаждаться присутствием на заседании и восхищаться мудростью высказываемых аргументов и принимаемых решений.
Наконец я дошла до того, чтобы вникнуть в суть текущей обсуждаемой проблемы, но оказалось, что тут я опоздала. Эту проблему уже решили, а я так и не успела уловить, в чём же она состояла, только и заметила, что охранники выносят из зала предмет обсуждения. А предметом этим была обнажённая девушка растянутая как морская звезда за руки и за ноги на переносной раме. Естественно, во рту у неё была затычка. Ещё у меня сложилось впечатление, что она была недовольна принятым решением, потому что энергично дёргалась на раме, на что, понятное дело, никто не обращал внимания. Охранники унесли её и взамен притащили что-то здоровое, накрытое тяжёлой голубой тканью. Надо думать, этот предмет изрядно весил, поскольку тащило его шестеро мужчин и с заметной натугой. Предмет был установлен в центре зала и охранники ушли, кроме двух, расположившихся позади предмета.
Теперь заговорила одна из дам на противоположном конце ложи. Я несколько удивилась, что вела заседание Госпожа вообще без вышивки на чадре, но потом подумала, что, возможно, как раз и следует исполнять обязанности ведущей или секретарши Госпоже с наименее низким статусом. А может тут была демократия и первыми высказывались наименее знатные Госпожи.
-Излагаю суть вопроса, - сказала эта Госпожа. - В компетенции комиссии оказалась ценная собственность, собственница которой исчезла. Необходимо срочно принять решение, поскольку неопределённость в этом вопросе может вызвать нежелательные последствия, а сложившаяся в городе обстановка уже и без того сложна. Охрана, снимите с клетки накидку.
Охранники стащили ткань с предмета оказавшегося большой клеткой с пленницей внутри. Э! Да это же вчерашняя певица! А кто же ещё? Госпожа Бельвелиалия-то исчезла!
Певица сидела на подстилке, удобно устроившись в красиво изогнутой позе. На ней был белый шёлковый пеньюар и лёгкий золотой ошейник с колечком, а во рту маленькая тола. Впрочем, я-то знаю, даже маленькие толы иногда бывают очень надёжны. Всё зависит от конструкции. Ещё я заметила поблескивающее в её носу колечко, от которого спускалась очень тонкая золотая цепочка, теряющаяся на подстилке. Руки и ноги у девушки были свободны, а волосы хорошо расчёсаны. И держалась она совершенно спокойно, несмотря на то что была выставлена на всеобщее обозрение. Наверное ей было не привыкать находиться среди толпы зрителей.
По рядам Госпожей пробежал негромкий ропот. Наверное, все узнали певицу и прониклись важностью вопроса.
-Простите, что значит, собственница исчезла? Она что, убита ведьмами?
-Нет, - сказала секретарша. - Среди убитых Госпожа Бельвелиалия не обнаружена, однако после вчерашней бойни никто её больше не видел.
-Может, она просто где-то спряталась? - предположила другая Госпожа.
-Маловероятно. На сегодняшний день было назначено полномасштабное выступление певицы. От такой прибыли не отказываются, или, по крайней мере, заранее объявляют об отмене. Невозможно предположить чтобы Госпожа Бельвелиалия исчезла по собственной инициативе, не оставив никаких указаний насчёт столь ценной своей собственности.
-И где же тогда Госпожа Бельвелиалия?
-Где, где! - подала голос предводительница. - Известно где. Либо убита, либо похищена. Либо похищена и убита.
-Если кого похищают, то уж не для того чтобы убить, - внесла поправку ещё одна Госпожа. Я подумала, не Госпожа ли это Сплисси? Если уж знает, кого и для чего похищают. Но та Госпожа была мне плохо видна, а голосом на Госпожу Сплисси не походила.
-Да, вопрос сложен, - сказала ещё одна Госпожа, с вышивкой средней ширины. - Поскольку тело Госпожи Бельвелиалии не обнаружено, остаётся предполагать, что её похитили, также как и в остальных подобных случаях. А это значит, что она через неопределённое время может объявиться снова и тогда возникнет опять этот кошмарный вопрос о доходах с собственности.
-Уж это точно, - сказала третья слева Госпожа. - Должна заметить, этот вопрос о доходах лично мне, да и всем остальным, наверное, уже так надоел, что, честное слово, пора бы решить его кардинально.
-Кардинально, это как? - спросила дама с противоположной стороны.
-Как угодно, но кардинально.
-Кардинальных решений не бывает. Как бы мы могли кардинально решить эту проблему, по-вашему?
-Могли бы. Например, можно умертвить эту рабыню. Жаль что это запрещено законом, а то бы явилось очень хорошей профилактикой похищений.
-Я бы попросила уважаемых Госпожей не приводить примеры связанные с нарушением законов, - сказала Госпожа со средней вышивкой. Похоже, эта Госпожа выполняла на заседании обязанности председателя.
-Лучше похищения, чем подобные меры, - возмутилась дальняя дама.
-Это у вас такое мнение, пока вас саму не похитили.
-Чёрт побери! - воскликнула ещё одна сердитая дама. - Нужно просто изловить этих мерзких похитителей Нол! Вот это и было бы кардинальным решением.
-К сожалению, - сказала председатель, - ловля преступников не в нашей компетенции. В нашей компетенции только расхлёбывать последствия похищений. Как вы все помните, меры принимаемые нами в предыдущих случаях не дали никаких положительных результатов.
-А какие это были меры? - спросила Госпожа невдалеке от нас, с узенькой полоской вышивки.
-А вы что, не знаете?
-Но я лишь недавно стала членом комиссии, уважаемая Госпожа. Кстати, не я одна.
-Да, действительно, - согласилась председательствующая. - Тогда я вкратце изложу меры, которые мы пытались принимать ранее в подобных случаях. Поскольку совершенно ясно, что Госпожей Оллитарии похищают с корыстной целью, первое что пришло в голову, это установить контроль за их собственностью, источниками доходов и банковскими вкладами. Однако наши усилия пропали впустую из-за узколобой политики финансовых властей. Они ни в какую не желают отказаться от практики кодирования вкладов.
-Но почему же? - спросила новенькая Госпожа.
-А разве это не очевидно? Система кодирования позволяет открыть вклад кому угодно, хоть тем же преступникам, а то и переодетым в Нол ламиолам! А банкирам наплевать, им ведь чем больше вкладчиков, тем лучше! А за последствия их жадности приходиться отвечать честным законодателям и комиссиям.
-Понятно, - сказала новенькая. - Надеюсь, принимались меры и другого рода?
-Естественно. Мы пытались заняться совсем уж несвойственным нам делом. Пытались сами изловить похитителей, провоцируя их. Но поймали таким образом всего лишь нескольких мелких грабителей.
-А ещё?
-Пытались раздать Госпожам специальные медальоны с метками, позволяющие с помощью дорогостоящих приборов определить их местонахождение на расстоянии.
-И каков же результат?
-Однажды действительно исчезла Госпожа с подобной меткой. Но после долгих поисков её обнаружили в толисе, куда её засунули бестолковые блюстители и, разумеется не собирались заниматься разбирательством её дела в установленные сроки.
-Ну что же, - сказала новенькая, - хорошо что эту Госпожу всё-таки обнаружили, не так уж важно, где. Но я впервые слышу о подобных метках. Почему же столь эффективное решение не внедрено повсеместно?
-Да потому что на самой начальной стадии кто-то распространил слух, что медальоны с меткой чуть ли не испускают невидимую смерть. Это так испугало всех, что метод заглох не родившись.
Кроме того, мы постоянно ставили вопрос перед советом блюстителей о необходимости усиления борьбы с преступностью. Но разве кто-то серьёзно реагирует на подобные требования?
-Извините за назойливость, Госпожа, - сказала новенькая, - но скажите, а что, похитители всегда убивают похищенных Госпожей?
-Убивают? Нет, что вы? Такое случается редко, да и то, разве мы знаем, убиты или нет те Нолы, которые так и не появились снова? Очень может быть, что мерзкие похитители продали их в Гедоникс, или ещё куда-нибудь. Но дело в том, что в последнее время число похищений резко возросло.
-Простите, - сказала новенькая, - но разве освобождённые похитителями Нолы не могли бы помочь в поимке похитителей?
-Они мало чем могут помочь. Кстати, они крайне неохотно идут на сотрудничество с комиссией, а чаще всего вообще не идут. Да и не знают ничего кроме того, что мы и так уже знаем. Похитители держат их в заточении, зачастую в совершенно невыносимых условиях, а иногда даже в полной темноте. Несчастные теряют представление о времени и даже начинают неполноценно мыслить. Попросту негуманно заставлять их вспоминать все подробности.
-Но что же с них требуют похитители?
-Как правило, банковские коды, а также доверенности на пользование текущей рентой.
-Но это же можно проконтролировать!
-Коды? Скажите это банкирам! Доверенность на ренту? Да половина рентных доходов выплачивается по доверенности! Подите, скажите богатейкам, чтобы они сами занимались своей бухгалтерией!
-Спасибо, Госпожа, - сказала новенькая, - теперь мне ясна ситуация.
-Правда? - сказала председательствующая. - И что же вам ясно?
-То, что похитители хорошо информированы и достаточно умны. Они прекрасно эксплуатируют такие наши пороки как жадность и эгоизм. И здесь, как это ни грустно, мы против них бессильны. Это потому что человеческие пороки неискоренимы.
-Так уж и неискоренимы? - сказала предводительница.
-Конечно, - сказала новенькая Госпожа. - Потому что в противном случае они были бы давно искоренены. Пороки составляют сущность людей, а сущность искоренить нельзя, можно только заставить людей сдерживать её, ограничивая свободу до определённой степени. Однако, слишком большая степень ограничения свободы сама по себе превращается в общественный порок, и…
-Простите, Госпожа, - прервала её председательствующая, - это всё не относится к делу. У вас есть конкретные предложения?
-Да. Я ведь об этом и говорю. Чтобы выбить почву из-под ног похитителей, можно было бы пойти на некоторое ограничение общественной свободы.
-И по какой же части?
-Поскольку банковские коды отменены не будут, нужно зайти с другой стороны. Нужно установить контроль за источниками доходов всех состоятельных граждан.
-Ха! - сказала предводительница. - Как вы это себе представляете?
-Очень просто. Всех граждан города необходимо обязать периодически представлять в комиссию декларации с указанием величины своих доходов и их источника.
Тут поднялся возмущённый гвалт. Дамы принялись бурно обсуждать столь кардинальный законопроект, а скорее даже не обсуждать, а возмущаться. Правда, нашлись и сторонницы предложения. Наверное это были наименее состоятельные Нолы. Они говорили, что подобная практика, хотя и окажется несколько унизительной, однако была бы на пользу самим Госпожам, поскольку над ними перестала бы висеть постоянная угроза похищения. Однако противницы забивали их числом, говоря что Нола сама себе Госпожа и никто не имеет права указывать ей как жить и где брать свои доходы. Это конечно была демагогия, но нашлись и более серьёзные аргументы. Одна Нола вполне резонно заметила, что преступники очень легко обойдут этот вопрос с помощью взяток. А попытка внедрения подобной практики приведёт только лишь к тому, что появится ещё одна контора которая быстро погрязнет в коррупции. Тут снова взяла слово председательствующая и призвала Госпожей не отвлекаться от темы и не затевать обсуждения глобальных вопросов, которые не только не стоят на повестке дня, а и вообще, находятся вне компетенции данной комиссии. И напомнила, наверное для особо забывчивых, что необходимо определить судьбу рабыни-певицы.
Тут попросила слово до сих пор молчавшая Госпожа с узенькой вышивкой и предложила попросту выставить рабыню на продажу, и сообщила, что Гостья городской администрации, гражданка Оллитариса Госпожа Фессалония уполномочила её сообщить уважаемой комиссии, что согласна лично приобрести певицу за пятьсот мониолов.
Это заявление также вызвало оживлённую реакцию, а несколько присутствующих Госпожей поддержали его и даже начали предлагать свою цену, но председательствующая заявила, что здесь заседание комиссии, а не публичные торги, тем более, не торги чужой собственностью.
Потом снова заговорила Госпожа посредница и сказала, что по её мнению, Госпожа Фессалония имеет право приобрести певицу без выставления последней на аукцион, поскольку певица является собственностью гражданки Оллитариса. А поскольку и Госпожа Фессалония гражданка Оллитариса, то рабыня по крайней мере останется под прежней городской юрисдикцией, а это наименьшее зло. Ведь всем известно, кому бы собственность ни принадлежала, контроль за её использованием, а стало быть и часть прав на неё, принадлежит городу, гражданином которого является собственник. Если же рабыня перейдёт под иную юрисдикцию, а законная собственница, Госпожа Бельвелиалия всё-таки объявится, то возникшие юридические проблемы окажутся гораздо больше, чем в прелагаемом ею варианте.
Тут одна из Госпожей обвинила Госпожу посредницу в коммерческой заинтересованности и предположила что Госпожа Фессалония пообещала ей неплохие комиссионные за проталкивание подобного решения.
Госпожа посредница возмутилась по поводу столь неуместных подозрений, в ответ на что подозрительная Госпожа намекнула на некоторые имеющиеся у неё доказательства…
Тут Госпожа председательствующая прервала обостряющийся спор, заявила что предложение принято к сведению и попросила высказывать другие предложения. После этого Госпожами было предложены следующие варианты:
-Выставить певицу на обыкновенный свободный аукцион без всяких ограничений.
-Продать певицу на закрытом аукционе, список участников которого следует немедленно составить.
-Передать рабыню под юрисдикцию официальных представителей Оллитариса.
-Подвергнуть рабыню операции на голосовых связках, чтобы она потеряла голос, а тогда весь ажиотаж утихнет сам собой.
-Передать рабыню под опеку Унилониса Генозиса.
-Упрятать рабыню подальше в толис, только обеспечить ей хорошие условия содержания.
-Выдать рабыню замуж (!). А тогда пусть всё расхлёбывает её Господин.
Вот ещё одно предложение, гениальность которого меня просто восхитила:
-Публично объявить что через определённое время рабыне будут подрезаны голосовые связки, если к тому времени мерзкие похитители не отпустят её законную собственницу. Узнав об этом все жители Генозиса осознают, что их собираются лишить публичного удовольствия и сами выловят мерзких похитителей, или, по крайней мере, донесут на них. Не может быть, чтобы вообще никто ничего не знал об этих мерзких похитителях!
Да. Уж тут дама предложившая эти меры была права. Кое-кто прекрасно знал мерзких похитителей в лицо, а также их помощников. Я даже подумала, не сама ли Госпожа Сплисси выступает с подобными предложениями? Но тут взяла слово Госпожа Люсилия и заявила, что её удивляет то обстоятельство, что уважаемые Госпожи попросту позабыли законы о защите прав Унин, а заодно и все остальные. Между тем как подобная ситуация давно регламентирована законодательством, и она даже возьмёт на себя труд напомнить его, если уж все остальные такие забывчивые.
-В законодательстве прямо указано, - продолжала Госпожа Люсилия, - что собственник обязан представлять своих девушек-ламиол на освидетельствование комиссии, а отказавшийся это сделать, автоматически лишается права на эту собственность и будет обязан снова выкупать их. А собственность в этом случае передаётся под опеку Унилониса, в юрисдикции которого находится данная комиссия. Проще говоря, певицу немедленно следует передать под опеку Унилониса Генозиса, впредь до наступления срока освидетельствования. А после наступления срока, передать её комиссии Унилониса Оллитариса, в ведении которого и находится данная девушка-собственность. Таким образом, всё обстоит очень просто и не требует никакого обсуждения.
Сейчас же последовали возражения, по поводу того что вопрос возник не из-за забывчивости Госпожей по части законодательства, а из-за обманутых ожиданий жителей города по поводу выступлений певицы.
Госпожа Люси заявила, что она сочувствует обманутым ожиданиям, но поступить следует по закону, иначе проблема будет нарастать как снежный ком. Законы, это словно платье. Если примириться с маленькой дырочкой, то и не заметишь, как оно расползётся по всем швам и вы окажетесь голой на улице.
Это сравнение несколько развеселило Госпожей, и дело, кажется, шло к закрытию вопроса, однако вдруг нашёлся незваный баламут в лице ещё одной Госпожи в чадре без вышивки.
Госпожа смутьянка взяла слово и заявила, что все эти рассуждения о святости законов и дырочках на платье попросту демагогия, предназначенная для того чтобы прикрыть истинную практику сложившуюся в высших кругах общества. А сложившаяся практика такова, что финансовая и политическая элита общества запросто эксплуатирует ценных девушек под опекой Унилониса на своих закрытых официозах. Вероятно, так предполагается сделать и на этот раз. Вот и выйдет, как всегда. Народ певицу не услышит, зато богатеи будут наслаждаться её искусством сколько захотят, да притом ещё и бесплатно.
Тут вскочила весьма широковышитая дама и возмутилась, называя всё это голословной и бездоказательной клеветой на высшие слои общества, вызванной банальной завистью не слишком высокопоставленных Госпожей. В то время как любому ясно, что богатство и высокопоставленное положение не возникают сами собой, а являются закономерной наградой общества за оказанные личностью этому обществу услуги. Поэтому Госпожам, которых распирает зависть, следует сосредоточиться на служении обществу, а не на распространении клеветнических сплетен, которые…
Тут дамы снова расшумелись так, что Госпоже председательствующей пришлось даже кричать чтобы водворить порядок. После этого достаточно пустословно высказались ещё несколько Госпожей и вдруг взяла слово Госпожа Сплиссиолония, которую я узнала по ужимкам и манере говорить. Госпожа обратила внимание собравшихся на то обстоятельство, что обсуждение данного вопроса всё время вызывает обострение дискуссии чуть ли даже не до личных оскорблений, а также быстро выводит аргументы на противостояние разных имущественных слоёв общества. В связи с этим, она полагает что Госпожу Бельвелиалию похитили возможно даже и не из корыстных побуждений. Ведь любому ясно, что Городские власти не позволят мерзким похитителям воспользоваться доходами со столь публичной собственности, как рабыня-певица. Уж эти доходы непременно окажутся под контролем общества и взять их будет проблематично. А это обстоятельство заставляет предположить, что Госпожу Бельвелиалию похитили с политическими целями, а именно, с целью дестабилизировать общество Генозиса вызвав конкуренцию за обладание прибылями с данной собственности. А кому нужна дестабилизация и конфронтация нашего общества?
-Гедонисским преступницам! - догадалось сразу несколько дам.
-Вот и я так думаю, - сказала Госпожа Сплисси. - Очень может быть, что нападение на жителей Генозиса совершённое вчера мерзкими убийцами, это вовсе не экстремистская выходка кучки сумасшедших девок, а малая часть глубоко продуманного и законспирированного заговора, ноги которого растут из Гедоникса, если ещё и не откуда-то дальше. Скорее всего, вчерашние прискорбные события имели целью попросту взвинтить наше общество, запугать его и вызвать психоз, который бы не позволил властям конструктивно управлять ситуацией. А на этой мутной волне заговорщики, сориентировавшись по обстоятельствам, могут перейти к более угрожающим обществу действиям, чем вчерашняя психическая атака.
-Ваши речи и есть нагнетание психоза! - заметила с места одна из дам.
-Правда? - сказала Сплисси. - А вы не забыли, что предводительница Гедонисских ведьм сбежала из толиса? А вы в курсе, что целая куча жителей обратилась сегодня к блюстителям, заявляя что они видели беглую преступницу, причём в разных местах одновременно? Если это психоз, то массовый. А я так думаю, что граждане Генозиса не такие уж и трусы, а вот ведьмы и заговорщики выловлены далеко не все и продолжают своими злонамеренными действиями нагнетать тут напряжённость. А знаете, насколько это опасно? Стоит заговорщикам взвинтить жителей до определённого уровня, и психоз начнёт нарастать сам собой, без дополнительных усилий с вражеской стороны. И в один прекрасный миг мы окажемся попросту беззащитными перед врагами. Они-то в состоянии психоза не находятся!
-Госпожа Сплиссиолония, - сказала Председательствующая, - всё это весьма убедительно, но что же нам делать? У вас есть конкретные предложения?
-Есть, - сказала Госпожа Сплисси. - Для начала, вспомните, уважаемая Госпожа, что на заседании комиссии не принято никого называть по имени.
-О, простите! - воскликнула Председательствующая. - Вы совершенно правы. Я и сама не знаю, как так вышло. Это вы запугали всех так, что даже и я забыла элементарные нормы протокола.
-Это не столь важно, - сказала Госпожа Сплисси. - Важно то, что мы не должны поддаваться психозу, должны противостоять вражеским проискам и не попадаться на провокации. В этом контексте я предлагаю по поводу рабыни-певицы следующее решение. Нужно немедленно создать небольшую рабочую группу, которая возьмёт на себя организацию программы выступлений девушки, а также найм охраны и обслуги для этого. А доходы от выступлений следует целиком направить в фонд предназначенный для финансирования дополнительных мер по розыску и поимке преступников, похитителей и заговорщиков. И непременно установить строгую финансовую отчётность этой рабочей группы перед уважаемой комиссией и обществом. Думаю, и сама Госпожа Бельвелиалия, будь она на нашем заседании, не предложила бы более разумного и выгодного для себя решения.
Да, кстати, по поводу высказанных тут кое-кем предложений насчёт уродования голосовых связок девушки и тому подобного. Вы что, уважаемые Госпожи, белены объелись? Как вы смеете предлагать уродовать столь ценную собственность, полноценно находящуюся под юрисдикцией законов о защите прав Унин? Если ещё кто-то предложит такое всерьёз, то я советую ему сначала отрезать собственный язык, а потом ещё крепко подумать, прежде чем вести подобные законопротивные речи!
Да уж, речь была внушительной, да и сама Госпожа выглядела суровой защитницей законодательства. У меня сложилось впечатление, глядя на неё, что эта Госпожа одержима маниакальной страстью к добыванию денег. Ей наверное не столько нужны сами деньги, сколько доставляет удовольствие процесс их добывания. Да и постоянное изобретение новых способов тоже. Думаю, что именно Госпожа Сплисси явилась инициатором и афёры с моей арендой. Чёрт побери, ведь только вчера на моих глазах она заполучила себе больше семи тысяч мониолов! А сегодня опять воду мутит. Ну да, вон Госпожам понравилось предложение и они начали избирать эту самую группу, да первую Госпожу Сплисси и предлагают, как инициаторшу организации группы. Могу себе представить, куда доходы от выступлений певицы потекут! А попутно ещё от моей аренды несколько тысяч ей в карман выпадет, так это наверное для неё сущая мелочь, но она и тут не побрезговала. Интересно, эти мониолы у неё ещё из ушей не лезут?
Я припомнила, как сидя в клетке составляла собственные бизнес-планы для данной местности. Ха-ха! Здесь вон какие бизнесменочки орудуют. Не деловые девушки, а сущие акулы! Такую дурочку как я попросту проглотят не разжевавши. Не знаю, отражались ли мои мысли на лице, но тут я уловила быстрый как пуля взгляд Сплисси в мою сторону. Ну да, она же микроскопоглазая, а может и телескопоглазая. И меня разглядела, и мою реакцию, вернее, её отсутствие. Я сделала глупое лицо, благо, большого труда на это и не требовалось. У девушки с пробкой во рту лицо всегда несколько похоже на удивлённую идиотку. Челюсти, кстати, уже изрядно затекли. Затычка у меня была конечно престижная, но на данный момент уже надоела мне. Надо же, совсем недавно я сама просила Госпожу заткнуть мне рот. Ох уж эти девушки! Просят им рот заткнуть, а оказавшись с затычкой, опять же недовольны. Я только вздохнула и осталась стоять в прежней позе. Если кто не догадывается, почему я осталась в прежней позе, так я напомню, что позу мне не давали сменить связанные руки и кольцо на шее за которое я была пристёгнута к столбику.
Теперь взяла слово Госпожа Предводительница и заметила, что не стоит заниматься составом комиссии пока само решение ещё не принято. С этим согласились и быстренько провели голосование. Голосование было электронным, а если и нет, то очень похожим. Госпожи нажимали кнопки вмонтированные в ручки кресел. Я сразу же заподозрила, что такую систему легко подвинтить и поставить под контроль кого-нибудь находящегося за сценой, но высказывать своего мнения не стала, а только немного помяла зубами толу во рту. Предложение Госпожи Сплисси было принято значительным большинством голосов, а после утверждён и состав рабочей группы от комиссии, в которую, помимо Госпожи Сплиссиолонии, в роли ответственной представительницы, как вероятно именовали здесь главу группы, вошли ещё пять Нол. Трое мне были незнакомы, а оставшимися двоими оказались известные контролёрши соблюдения законов, Госпожи Силисия и Милисия Мона-Генози. Причём, объявление имён Госпожей не связывали с конкретными присутствующими персонажами, как и указывала Госпожа Сплисси. Однако, сама она, как ответственная представительница, выступила с коротким ответным словом, в котором поблагодарила комиссию за доверие и заверила что приложит все силы чтобы его оправдать. А потом слезла со своего насеста и подошла к клетке с девушкой-певицей.
Девушка всё это время вела себя спокойно, будто всё это действо ничуть её не касалось. Это меня несколько удивляло, однако я решила, что рабыня попросту хорошо воспитана и приучена к правильному поведению.
Госпожа Сплисси приблизилась к клетке, остановилась и спустила на шею чадру. На её приближение рабыня отреагировала. Сначала подняла на Госпожу глаза, а потом переменила позу, встала на колени, сложила руки и опустила лицо. Госпожа Сплисси просунула руку в клетку, взяла пальцами цепочку примкнутую к носу девушки и осторожно её встряхнула. Рабыня переступила коленями и слегка поклонилась не поднимая глаз. Тогда Госпожа Сплисси просунула сквозь прутья другую руку и потянулась к уху девушки. Так вот оно что! Сплисси извлекла у рабыни ушные пробочки, которых я издалека и не заметила. Потом убрала руку и снова встряхнула цепочку.
-Девушка, - сказала она, - ты на моей цепи. Слышишь?
-Угу, - ответила певица.
-Девушка, твоя собственница, Госпожа Бельвелиалия Мона-Оллитари сейчас занята и какое-то время будет отсутствовать. Поэтому, на это время для опеки над тобой назначена группа Госпожей Нол, а я старшая из них. Мы будем заботиться о тебе, а ты должна старательно исполнять свои обязанности, хорошо себя вести и помогать нам заботиться о тебе. Тебе понятно?
-Угу, - кивнула девушка, приподняла руку и прикоснулась пальцем к своему ошейнику. - У?
-Ты, как и прежде, остаёшься собственностью Госпожи Бельвелиалии Мона-Оллитари и носишь ошейник своей Госпожи. Веди себя хорошо, потому что в случае плохого поведения ты не только нам доставишь неприятности, но и опозоришь свою Госпожу собственницу и она, когда вернётся, строго накажет тебя.
Рабыня вскинула глаза и быстро взглянула на Госпожу Сплисси, но тут же снова опустила лицо.
-Ну а пока, - продолжала Сплисси, - я буду исполнять обязанности твоей собственницы. Ты должна называть меня «Госпожа представительница» или просто «Госпожа», либо по имени, «Госпожа Сплиссиолония». Ты запомнила?
-Угу, - поклонилась рабыня.
-Вот и прекрасно. Ты умная и хорошая девушка. Госпожа довольна.
Сплисси погладила рабыню по волосам и поправила ей колечко в носу, при этом, кажется, сделала ей немного больно, потому что рабыня снова переступила и вскинула глаза. А Госпожа Сплисси достала из-под покрывал тонкую перчатку, натянула её на левую руку и протянула рабыне в клетку для поцелуя. Как я поняла, существовали специальные перчатки для этой цели, а возможно что и специальные туфельки для того случая когда рабыня должна целовать обувь Госпожи. Мне это делать приходилось всего два раза в жизни и оба раза я целовала туфельку Лили. При этом, надо заметить, туфелька была очень чистая, да ещё и с лёгким приятным запахом. Правда, я припомнила как охранницы в трюме корабля пытались заставить меня целовать их обувь. Я от этой чести отказалась, однако помню, что их «туфельки» были не первой свежести и ощутимо воняли прелой кожей… А что там происходит?
Рабыня проявляла признаки беспокойства, она откинулась на заднюю стенку, озиралась вокруг и чмокала толой, явно пытаясь что-то сказать. А Госпожа Сплисси удивлённо глядела на неё и стаскивала с руки перчатку.
-У! - мычала рабыня. - У-у-у!
-Что там такое, Госпожа ответственная представительница? - спросила председательствующая.
-Не знаю, - сказала Сплисси. - Девушка чем-то обеспокоена. Похоже, она пытается что-то сказать. Девушка! - обратилась она к пленнице, - ты хочешь со мной поговорить?
-У! - вскрикнула рабыня и снова откинулась спиной на решётку, а потом завертела головой в обе стороны: - У! У! У!
Лично у меня сложилось впечатление, что рабыня боится Госпожи Сплисси, а говорить хочет с другими Госпожами. Сплисси снова подобрала её цепочку и слегка натянула.
-Успокойся, девушка, - внушительно сказала она. - Если ты хочешь говорить, я велю отомкнуть тебе ротик, но веди себя прилично, успокойся и прими должную позу. А говорить следует коротко и по существу. Ну? Ты меня поняла?
-Угу, - поклонилась девушка и выполнила все пожелания Сплисси, встала в позу и опустила лицо.
-Вот, умница, - сказала Сплисси. - Охрана! Где ключ от толы девушки?
Она взяла поданный охранником ключик и вставила рабыне в толу. Отомкнула её и извлекла наружу.
-Можешь говорить.
Девушка поклонилась, как мне показалось не Госпоже Сплисси, а всем остальным кроме неё и сказала:
-Госпожа представительница пахнет моей Госпожой Бельвелиалией.
Сплисси удивлёно разинула рот, впрочем и некоторые другие Госпожи удивились, а кое-кто даже и коротко хихикнул.
-То есть, это как? - не очень вразумительно переспросила председательствующая.
-Рука Госпожи представительницы пахнет моей Госпожой Бельвелиалией, Госпожа, - повторила рабыня.
-Она наверное имеет в виду аромат, которым я обрабатывала перчатку для рабынь, - сказала Госпожа Сплисси. - Вероятно, Госпожа Бельвелиалия пользовалась той же парфюмерией.
-Наверное, - сказала председательша. - Однако, странно…
-Да-да! - перебила её Госпожа Сплисси, - очень странно, что запах напугал рабыню. Ведь она явно испугалась меня, вы же видели?
Госпожа Сплисси держалась с завидным самообладанием. Надо же, какой у неё быстрый и расчетливый ум! Ведь председательствующая Госпожа именно и хотела отметить испуг рабыни, потому-то Госпожа Сплисси и перебила её. Уж конечно, ей выгоднее представить дело так, будто она сама обратила всеобщее внимание на испуг девушки. Очень интересно. Ну, что многие Госпожи тут психологи не хуже меня, к этому я уже привыкла. Интересно другое. С чего это рука Госпожи Сплисси пахнет Госпожой Бельвелиалией? Она что, душила её недавно этой перчаткой?
-Девушка, - обратилась Сплисси к рабыне, - а почему тебя испугало то, что моя перчатка пахнет также как перчатка твоей Госпожи?
Рабыня коротко взглянула на Сплисси, опустила глаза и проговорила:
-Простите глупую ламиолу, Госпожа. Я буду хорошо вести себя, Госпожа.
-И всё-таки. Почему тебя испугал запах? Скажи нам и ничего не бойся. Мы все хотим тебе добра и никто тут ничего плохого тебе не сделает.
-Простите меня Госпожа, - пробормотала девушка, - я… Ну, я иногда пугаюсь, сама не знаю чего. Мне очень стыдно, что я доставила своим поведением беспокойство столь большому количеству Госпожей Нол. Уверяю вас, это больше не повториться. Я буду хорошо себя вести, хорошо петь и внимательно следить за своей внешностью, одеждой, колечками и цепями. Я всё сделаю чтобы принести вам хорошую прибыль, уверяю вас, Госпожа.
Госпожа Сплисси выдержала паузу, при этом напустила на себя задумчивый вид и даже нервно потеребила себя пальчиком за кончик носа. Потом она сделала знак охранникам и девушке снова вставили толу в рот, а также и ушные пробочки. А потом Сплисси натянула на лицо чадру, сдержанно поклонилась залу и заявила:
-Уважаемые члены комиссии, эта девушка явно боится меня. Боится до такой степени, что не решается говорить об истинной причине своего испуга. Признаюсь, мне совершенно непонятны причины её страха. Возможно, запах перчатки для поцелуя ассоциируется у неё с каким-то методом наказания, который применяла к ней её собственница. Ничего другого просто не приходит в голову. Однако, в таком случае я не могу принять на себя не только ответственное руководство назначенной группой, но также отказываюсь и от членства в этой группе.
Зал загомонил по-разному реагируя на слова Госпожи Сплисси. Некоторые стали уговаривать её передумать, некоторые дамы заявляли, что если считаться с прихотями каждой глупой ламиолы, то вообще ничего нигде не сделаешь, что на капризы рабыни следует отвечать давно проверенными методами, а именно кнутом или плёткой. Однако другие Госпожи, напротив, заявляли что следует обратить внимание на реакции рабыни, поскольку она является слишком ценной собственностью, чтобы рисковать. А вдруг она впадёт в ламиолию? Да Бог с ними, с причинами по которым она испугалась запаха Госпожи Сплисси! Проще назначить руководительницей другую Госпожу. Это мнение возобладало и отставка Госпожи Сплисси была утверждена. Вместо неё избрали другую Госпожу, а ещё одну, незнакомую мне, назначили ответственной представительницей.
Наконец-то вопрос с певицей был решён, а заодно, к моей радости, исчерпана и повестка дня. Надо сказать, мне крупно повезло что Госпожа Люсилия успела только к концу заседания, а то у меня уже и так заклинивала вытянутая как палка спина. Я, конечно, фотомодель, и спину держать умею, но я не балерина чтобы держать её так долго, да ещё после всех сегодняшних приключений, а также вчерашних и позавчерашних. Спасибо Госпоже Люсилии, после объявления заседания закрытым она одна из первых соскочила с кресла и мы с Присцилой быстро попали на распечатку ртов. А остальные рабыни выстроились в длинную очередь, в то время как их Госпожи не торопясь обменивались частными мнениями по поводу проделанной работы.
Оказалось однако, что Госпожа Люси заботилась вовсе не о нас, а просто снова куда-то спешила. Между тем, Присцила на мой вопрос сообщила, что она хочет писать, а также и кушать. Я бы и сама была не прочь, но Госпожа сдала охранникам свои покрывала, шапочку и медальон, ухватила меня за поводок и куда-то потащила. Я только и успела приказать Присциле терпеть, а она кивнуть и сказать:
-Да, Госпожа Мелани.
Мы проскочили зал заседаний и оказались в коридоре. Вероятно, Госпожа хорошо знала помещение. Она уверенно сворачивала в проходы и шла через подсобные помещения, пока путь нам не преградила охрана.
-Вы куда, Госпожа? - перекрыл нам охранник очередную дверь, снабжённую запирающейся решёткой.
-Мне необходимо срочно поговорить с рабыней Госпожи Бельвелиалии.
-С певицей?
-Да, с ней, - уточнила Люси.
-Простите, Госпожа, но это запрещено.
-Я по долгу службы, - сказала Люси.
-По какому долгу службы? - спросил охранник.
-Категория С.
-А, ну тогда, конечно, - он уже начал сторониться, но добавил: - Предъявите карточку, пожалуйста.
-Карточка не при мне, - призналась Люси.
-Э… То есть как это, не при вас?
-Неважно. Пропустите меня.
-Ха! - возмутился охранник, - и не подумаю. Эдак любая ламиола скажет что она с категорией, да? За кого вы меня принимаете, за полного идиота?
-Чёрт! - сказала Госпожа Люси. - Я не ламиола. Я Нола Оллитархии. Я действительно с категорией, только карточка не при мне.
-Извините, уважаемая Госпожа, - сказал охранник, - но я вас не пущу.
Госпожа Люси потребила литоной губу и сказала:
-Тогда вызовите начальника.
-Э… - засомневался охранник, но Госпожа Люси повторила требование, причём таким тоном, что охранник не решился возражать. Вскоре появился начальник, который, на счастье Госпожи Люсилии, признал её в лицо и подтвердил статус. После короткого обмена любезностями, нас пропустили и начальник сам отвёл нас к клетке где хранилась собственность Госпожи Бельвелиалии. К моему удивлению, девушка была уже переодета в мешковатое платье, очень напоминающее миниоту, завязана в толстый белый платок, а на ногах и руках у неё были цепи, причём вовсе не декоративные, а очень даже функциональные, из достаточно толстых овальных звеньев, да ещё и совсем не полированные, а можно сказать, арестантские. А ручные браслеты были замкнуты на увесистые замки и надеты поверх манжет платья. И на шее уже был другой ошейник, толстый и железный, примкнутый такой же цепью к верхнему кольцу клетки. Только в носу у девушки осталось прежнее колечко, а цепочка была обмотана вокруг шеи. Хорошо ещё что подстилку из клетки не убрали, правда и подстилка была не та роскошная, на которой она сидела на заседании. Теперь девушка располагалась на обычном толстом коврике простёганном перекрещивающимися швами.
Такое быстрое переодевание могло навести на мысль, что это вообще могла быть не та девушка и не та клетка, однако у меня странная зрительная память. Дело в том, что я иногда очень хорошо запоминаю лица, причём, это случается не всегда. Но сейчас был как раз такой случай. Лицо этой девушки я прекрасно запомнила и ничуть не сомневалась, что это она и была. Да и Госпожа Люси не усомнилась в этом. Наверное ей прекрасно были известны все тонкости показухи устраиваемой на заседаниях комиссии. И в самом деле, почему глаза заботящихся о всенародном процветании Госпожей должны мозолить девушки в тяжёлых и некрасивых цепях, да ещё и в убогих арестантских платьях?
-Спасибо, Господин, - сказала начальнику Люси, - я тут уже сама дальше.
-Секретные сведения? - ухмыльнулся начальник.
-Ну да.
-А рабыни как же? Увести их?
-Нет, не надо.
-Странно, - заметил начальник. Наверное его задело, что самого его выдворяют, а рабыням секреты доверяются.
-Да нет, - сказала Госпожа Люси, - всё в порядке. Это не рабыни, это куклы.
-Э…? - удивился Начальник. - Это куклы?
-Ну да. Куклы из растительного отдела.
-Надо же, - поражённо сказал он и странно взглянул на меня, а потом перевёл взгляд на Присцилу и вдруг ущипнул её за ягодицу. Присцила вздрогнула, но промолчала, только бестолково моргнула глазами.
-Надо же. Кукла, - повторил начальник и ушёл.
-Не бойся, девушка, - сказала пленнице Люси и улыбнулась, - ты ведь нас не боишься, правда?
-Я не боюсь, - сказала девушка и спокойно на нас посмотрела.
-Ты не против, если мы с тобой поболтаем? - спросила Люси.
-Конечно же не против, Госпожа, - обрадовалась девушка. - Я всегда рада с кем-нибудь поговорить, вот только ко мне почти никого не пускают. Странно, что вас пустили, Госпожа. А мне ведь так скучно сидеть одной.
Я обратила внимание, что девушка пропускает слово «Госпожа» в конце фразы. Возможно в Оллитарисе принята иная манера разговора.
-А нас пропустили, - похвалилась Люси. - Это потому что я очень важная Нола и меня вся охрана боится. Ну, может не вся, а только некоторые охранники. Знаешь, среди охранников попадаются такие пугливые, что их даже Нола может напугать.
Рабыня улыбнулась и спросила:
-А вы и вправду очень важная Нола, Госпожа?
-Да, - сказала Люси. - А что, не похожа?
-Важные Нолы обычно постоянно носят покрывала и имеют очень важный вид. Но если вы тоже важная Нола, давайте я встану на колени и поклонюсь как того требует протокол…
-Нет-нет! - остановила девушку Люси. - Я конечно важная Нола, но важный вид напускаю на себя только когда это необходимо по долгу службы. А в остальное время я простая весёлая девушка, люблю веселиться и других веселить, наряжаться, развлекаться, а если надо, то и помогать кому-нибудь, ну, в свободное время, конечно. Это ведь правильная жизнь?
-Конечно, Госпожа, - согласилась девушка. - А зачем вы носите колечко в носу, Госпожа?
-Это потому что вскоре явится Великая Литоника, - уверенно сказала Нола.
-Хи-хи, - сказала девушка. - А вы же Нола, Госпожа. Разве вы хотите, чтобы явилась Великая Литоника?
-Но ведь она меня спрашивать не будет, правда? Уж если решит явиться, так и без моего согласия явится. И всем Нолам вставит в нос кольцо. А это очень больно. Вот я и приготовилась заранее. Представляешь, Великая Литоника ухватит меня за нос, а колечко-то уже на месте. Вот она и не рассердится, а может даже и похвалит меня.
-Хи-хи-хи-хи-хи! - засмеялась девушка. Смех у неё был негромкий и очень приятный, да и дикция тоже. Она говорила мягким и негромким голосом, может быть просто привыкла беречь свои голосовые связки.
-Я тебе открою секрет, - подмигнула ей Люси и дёрнула меня за цепочку, - вот эта красавица на моём поводке, вовсе и не кукла. Напротив, она очень умная и воспитанная девушка-ламиола, рабыня одной знатной Госпожи которая сдала мне её на сегодня в аренду. Знаешь, с ней тоже очень интересно говорить. Она очень умна, даже периодические дроби знает. А зовут её Мелани. Хочешь с ней поговорить?
-Конечно Госпожа, - сказала рабыня и улыбнулась мне. - Здравствуйте, Госпожа Мелани.
-Здравствуйте, - сделала я реверанс. - А как мне вас называть, Госпожа?
-Моя собственница, Госпожа Бельвелиалия Мона-Оллитари назвала меня Лорой. Однако, когда-то у меня было настоящее имя и сама себя я в своих мыслях называю по-прежнему. А тогда меня звали Люсей.
-Люсей?! - подпрыгнула Госпожа Люси. - Люси? Надо же, а я ведь тоже Люси!
-Правда? - улыбнулась девушка. - Но у Нолы обычно бывает более важное имя. Такое, внушающее почтительные чувства.
-Ну да, - согласилась Люси, - полностью я именуюсь Благородная Госпожа Люсилия Мона-Генози, Нола Оллитархии Города Генозис. Но так ведь и язык сломаешь, правда? Пожалуйста, называй меня просто Люси, договорились?
-Хорошо, Госпожа Люси, - кивнула девушка.
-А я буду называть тебя Люсенька, если ты не против, конечно.
-О, Госпожа! - смутилась девушка и даже слегка раскраснелась.
-Тебе ведь это понравится?
-Конечно, Госпожа Люси.
-А Мелани будет называть тебя Госпожой Люсей, правда, Мелани?
-Да, Госпожа, - поклонилась я.
-А я тогда буду называть её Госпожой Мелани, - сказала Люся. - А эта девушка кто? - указала она на Присцилу.
-А эта девушка у Госпожи Мелани на поводке, - сказала Люси, - вот пусть она и объяснит нам, кого это она на цепочке водит.
-Это кукла, - сказала я. - Она умная и хорошая девушка. А зовут её Присцила. Присцила, поздоровайся с Госпожой Люсей, - я тронула Присцилу литоной за ногу. Присцила сложила руки, поклонилась и сказала:
-Здравствуйте Госпожа Люся. Госпожа.
-Здравствуй, милая, - сказала Люся, - как ты поживаешь?
Присцила неуверенно переступила и поглядела на меня, но я только улыбнулась ей. Тогда Присцила заявила:
-Я люблю свою любимую Госпожу Мелани, Госпожа.
-Твоя Госпожа Мелани, хорошая Госпожа? - спросила её Люся.
-Госпожа Мелани, это моя любимая Госпожа, - сказала кукла. Подумала и добавила: - А я люблю свою Госпожу Мелани.
-Она и вправду вас любит, Госпожа Мелани? - спросила меня Люся.
-Конечно, Госпожа Люся, - подтвердила я. - Она даже меня защищает и никому не позволяет меня обижать. Правда, Присцила?
-Обижать мою любимую Госпожу Мелани, это очень плохо, - сообщила Присцила и добавила ещё одну новую фразу: - Я никому не советую обижать мою любимую Госпожу Мелани.
-Вот видите, какая она? - похвалилась я. - Не глядите, что кукла. Всё что нужно понимает и делает. Правда, Присцила?
-Да, Госпожа Мелани, - ответила Присцила, как мне показалось, даже с некоторой гордостью. - Я делаю всё что приказывает мне моя любимая Госпожа Мелани. Это потому что моя любимая Госпожа Мелани знает, что правильно для Присцилы. Присцила хочет писать, но Госпожа Мелани велела ей терпеть и Присцила будет терпеть, потому что ей это её любимая Госпожа Мелани приказала, а моя любимая Госпожа Мелани…
Мы засмеялись все трое. Мне и вправду стало весело. А Присцила растерянно поглядела на нас, похлопала глазами, а потом поклонилась мне и замолчала.
-А зачем же ей терпеть, Госпожа Мелани? - сказала Люся. - Вот там биогоршок стоит, - указала она за клетку. - Пускай она пописает.
-Право, мне даже неудобно… - смутилась я.
-Ничего, ничего, - улыбнулась Люся. – Пожалуйста, пользуйтесь моим туалетом. Там сбоку хороший гигиенический набор и встроенный баллончик для продувания рабыни. Совершено нет никакой необходимости, терпеть.
-И правда, Мелани, - сказала Госпожа Люсилия. - Не стоит отказываться от столь естественного предложения. Вы очень любезны, Люсенька. Право, я и сама бы воспользовалась случаем, только мне сейчас не хочется.
Они продолжали болтать, а я усадила Присцилу на горшок и велела писать. Горшком это приспособление конечно можно было назвать с большой натяжкой. Я бы даже сказала, что оно больше походило на кресло и имело массу полезных приспособлений, а также встроенное устройство для промывания и продувания клиентки. А этот горшок имел ещё и ряд лишних наворотов, например щёточки для щекотания и анальные шарики на длинной ниточке. Я настолько обнаглела, что после Присцилы уселась туда сама и на себе испробовала ароматическую продувку и промывку. Надо сказать, после этой процедуры у меня между ног стало неимоверно свежо и приятно. Да, у Госпожи Люси прекрасный горшочек, только вот как она им пользуется? Наверное, её клетка всё же как-то открывается, хотя и непонятно как.
Клетка у неё была та же самая, в которой она выступала вчера. Очень большая клетка. Девушка совершенно свободно стояла в ней во весь рост, да и в диаметре основания было около полутора метров. Лечь во весь рост было конечно нельзя, но требовалось лишь слегка подогнуть ноги. Уж в этой клетке было несравненно просторнее чем в той, в которой меня держали в Унилонисе, не говоря уже о ямках и колодцах. А Госпожа Люсилия как раз и беседовала с рабыней об условиях содержания.
-И тебя никогда не выпускают из клетки?
-С тех пор как меня признали певицей, никогда, Госпожа, - совершенно спокойно отвечала Люся.
-Да, - сказала Госпожа Люсилия, - клетка и вправду неразборная. Тебе наверное тяжело так жить, Люсенька?
-Ну, конечно нелегко, Госпожа Люси. Но, я думаю, всем ламиолам живётся в чём-то нелегко. В любом образе жизни можно отыскать свои достоинства и свои недостатки.
-А ты ведь, наверное, любишь петь, правда?
-Да, Госпожа. А вы слышали как я пою?
-Только очень немного. Вчера утром. Но и этого достаточно чтобы сказать, ты великолепная певица. Это ведь сразу понятно, стоит только услышать.
-Правда, Госпожа?
-Ну, я конечно не утончённая ценительница, но у тебя такой голос и ты так умело его используешь. А кроме того, ты ведь ещё и красивая девушка. Нет, это было просто великолепно, когда ты пела.
-Спасибо, Госпожа, - сказала Люся. - Я очень рада, что вам понравилось. Я всегда счастлива, когда слушатели довольны. Но ведь так и должно быть, Госпожа.
-Это правда, - согласилась Госпожа Люсилия, - но вот постоянно жить в клетке… Знаешь, я бы не смогла.
-Но вы же Нола, Госпожа. Конечно вы не смогли бы жить в клетке. А я ламиола, мне в клетке неплохо. То есть, я хочу сказать, у меня хорошая клетка, большая и прочная. Госпожа говорит, что девушку в такой клетке трудно украсть, потому что она занимает много места и даже не во все двери проходит. А уж чтобы меня из клетки достать, такие усилия нужны, что охрана десять раз прибежать успеет, схватит всех воров и посадит на цепь.
-Так-то оно так, - согласилась Люси, - а вот цепи… Скажи, твоя Госпожа постоянно держит тебя так вот крепко закованной?
-Крепко, Госпожа? - удивилась рабыня. - Ну, это ещё не крепко. Госпожа Бельвелиалия часто надевает мне колодки, да вы же наверное видели, на вчерашнем выступлении я была в ножных колодках. А между выступлениями Госпожа часто замыкает мне в колодки также руки, шею и талию. А иногда продевает в клетку жёрдочки, вот тогда действительно трудно стоять в изогнутой позе. А уж к цепям я давно привыкла. Правда жаль, что они некрасивые, но меня ведь всё равно никто не видит. Обычно мою клетку накрывают тканью, ну, тогда когда трудно найти для меня отдельное охраняемое помещение.
-Но почему же твоя Госпожа держит тебя в такой строгости? Разве ты не заслуживаешь лучшего обращения?
-Госпожа считает, - сказала Люся, - что выступления я должна воспринимать как праздник, не только душой, но и телом. Поэтому она заковывает меня в свободное от тренировок и процедур время, а уж на ночь непременно надевает мне лониоту и вставляет надёжную толу, а иногда даже замыкает мою голову в большой металлический наголовник.
-А это ещё зачем же?
-Госпожа считает, что ушные раковины, а также и некоторые другие участки головы и лица также могут являться эрогенными зонами. Возможно это и так для каких-нибудь других типов девушек, но лично я никаких эмоций не испытываю когда мужчины прикасаются к моим ушам, скулам или надбровным дугам, однако у Госпожи другое мнение. У неё и по другим вопросам часто имеется мнение не совпадающее с моим, но ведь она Госпожа, а я её рабыня. Разумеется, Госпожа всегда поступает согласуясь с собственным мнением, а рабыня должна сознавать это и подчинятся.
-Всё это конечно правильно, Люсенька, - согласилась Госпожа Люси, - но что же, выходит, твоя Госпожа не любит, когда ты себя ласкаешь?
-Ласкаю, Госпожа? - удивилась рабыня. - Да что вы такое говорите? Моя Госпожа строго следит за тем чтобы я себя не ласкала.
-Но что же в этом плохого, право?
-Госпожа считает, что любые ласки, помимо классических, когда девушку одаривает мужчина, снижают у девушки-ламиолы усвояемость Оллитары.
-Правда? - Госпожа Люсилия снова почесала себе носик. Думаю, что привычка чесать нос развилась у неё вследствие моды на колечко в носу. Это я сужу по себе. С тех пор как мне самой продели колечко в нос, меня не оставляет постоянное желание его почесать. Да это и всем воспитательницам известно. Салли била меня по рукам угадывая их движение на полпути. А Спика как-то пригрозила что будет на ночь привязывать мои руки к пяткам, а на голову надевать мешок, если только заметит за мной привычку теребить носовое колечко. Надо сказать, я тоже согласна, что рабыня не должна постоянно держаться за свой нос. Это не только некрасиво, к этому не следует привыкать ещё и потому, что рабыня часто связана или скована таким образом, что дотянуться до носа не может. Лучше сразу же приучить девушку не трогать колечко невзирая ни на какую щекотку. Вместе с тем, жест, когда рабыня касается пальцами носового колечка, достаточно сексуален и как бы показывает осознание девушкой своего зависимого положения и того факта, что её в любой момент могут привязать за её чувствительный носик. Но сексуальные жесты уместны во время секса и пользоваться ими нужно к месту и ко времени. Между тем, даже маленькое и лёгкое колечко постоянно ощущается, особенно на ходу и при любых движениях головы. Наверное это связано с особой чувствительностью места в которое оно продевается. Если на то пошло, то слишком лёгкие колечки щекочут нос даже больше чем тяжёлые. Ну, это также как пёрышки. Чем легче касание, тем сильнее щекотка.
Если оставить в стороне арестантские и другие тяжёлые кольца, используемые в основном для привязывания или издевательства над рабынями, то в основном девушки тут носят небольшие золотые, железные или пластмассовые колечки, а также часто используются носовые подвески и колокольчики, как, например, у меня сейчас. Всё это достаточно практично, а иногда и красиво. С носовыми украшениями связаны многие общепринятые жесты, хотя бы уже упоминавшийся жест, которым собственница заканчивает быстрый осмотр своей рабыни. Как правило, Госпожа всегда поправит рабыне носовое колечко. Впрочем, иногда это и в самом деле имеет эстетический смысл. Некоторые колечки снабжены шаровидным утолщением, цветным камешком или даже защёлкой. Тогда, конечно, имеет значение в каком положении находиться в носу девушки колечко. Если утолщение расположено прямо внизу, это придаёт лицу симметрию, однако, как правило, утолщение поворачивают несколько вбок. Как ни странно, но столь мелкий элемент часто в значительной степени формирует общее впечатление от выражения лица девушки. Выражение лица, вернее впечатление от этого выражения, вещь тонкая и трудноуловимая и зависит как раз от чуть заметных штрихов облика, блеска глаз, наклона уголков губ, незначительных складочек на веках и тому подобного. В общем случае, носовое кольцо придаёт девушке глуповатый оттенок. Я бы сказала, что это оттенок личности которая всю жизнь обречена быть обманутой и обделённой, а следовательно, оттенок беззащитности. Ну а, скажите на милость, разве мужчинам не приятно сознавать что склоняющаяся перед ними девушка с колечком в носу выглядит низшим существом по сравнению с ними, любимыми самими собой?
Может, кто и не согласиться с моими рассуждениями на эту тему, но тогда чем вы объясните привычку всех этих Господ и Госпожей кольцевать носики своим рабыням, дёргать их за носовые цепочки, привязывать по нескольку девушек друг к другу за носики тонкими шнурками или ниточками?
Впрочем, что-то я уже засиделась на этом великолепном горшке. Я встала, оправилась, подцепила Присцилу и вернулась к клетке, подав свой поводок Госпоже Люсилии.
-А Мелани ведь тоже слышала как ты поёшь, Люсенька, - сказала Госпожа. - Я видела, она была в таком восторге, что даже упала в обморок.
-Я помню, - сказала Люся. - Так это были вы, Госпожа Мелани? Ну да, конечно же, это были вы! Теперь я прекрасно вспомнила. Помните, наши глаза на секунду встретились? Я ещё подумала, какая вы красавица и какое одухотворённое выражение в ваших глазах. О! Надеюсь, ваш обморок не отразился плохо на вашем здоровье?
-Нет, нет, что вы, Госпожа Люся, - заверила я. - Я молодая здоровая девушка, мне никакие обмороки нипочём. А ваше пение… Право, я ничего столь прекрасного в жизни не слыхала.
-Ну что вы, Госпожа Мелани? - смутилась Люся. - Да в Оллитарисе много хороших певиц, гораздо лучше меня. Я даже подозреваю, что Госпожа Бельвелиалия повезла меня сюда именно потому, что в Генозисе певицы редкость, а в Оллитарисе такой как я никого не удивишь.
-Ну, не знаю, - сказала Госпожа Люси, - мне так показалось, что лучше петь просто невозможно.
-А я от восторга и вовсе лишилась чувств, - добавила я. - Знаете, Госпожа Люся, я была бы счастлива что-нибудь приятное сделать для вас, но я всего лишь рабыня, такая же как и вы… А можно я вас поцелую в благодарность за ваше вчерашнее выступление?
Люся опять покраснела, а потом грациозно кивнула головой и сказала:
-Можно.
И пододвинулась к решётке клетки, слегка присев, так, чтобы её лицо оказалось там, где вертикальные прутья клетки расходились на достаточную ширину. При этом её шейная цепь натянулась почти до упора. Я присела навстречу и мы поцеловались как давние подружки. Губы у Люси были очень мягкие и чуткие, кроме того она тонко и приятно пахла. Стыдно сказать, но я тут же припомнила Сарру и… И слегка намокла в только что проветренном месте.
-Ну а я-то не рабыня, - сказала Госпожа Люсилия. - У меня возможностей больше, и я тоже не прочь сделать что-нибудь приятное такой хорошей девушке, такой талантливой и приятной в общении.
-Спасибо, Госпожа, - поклонилась Люся, - но, право, у меня всё есть. Собственница, любимое дело, стабильный статус. А то, что вы пришли поговорить со мной, это мне очень приятно и я вам сама благодарна.
-Да, конечно, - сказала Люси. - Однако, должна сказать, мне не совсем нравится то, как с тобой обращается твоя собственница, Госпожа Бельвелиалия.
-Но разве обращение с рабынями других Госпожей собственниц так уж сильно отличается от манеры Госпожи Бельвелиалии?
-Иногда да. Вот посмотри на Мелани. Видишь какая она красавица? В золотом ошейнике, в наручниках с позолоченной цепочкой на тонком поводке и с дорогой игрушкой.
-В удобном платье и в мягких ботиночках, - добавила я.
-Вот именно. Её Госпожа очень ценит Мелани, дарит ей наряды, украшения и игрушки, доверяет ей немного денег и даже отпускает гулять в город.
-Я рада за вас, Госпожа Мелани, - улыбнулась мне Люся, - но наверное и вы любите свою Госпожу?
-Да, конечно, - согласилась я. - Моя Благородная Госпожа Лилиолония Мона-Генози очень добрая Госпожа, да к тому же богатая и уважаемая в обществе дама. Я стараюсь вести себя так, чтобы доставлять ей удовольствие, и не позорить её статус.
Люся внимательно посмотрела на меня и сказала:
-Значит всё прекрасно и никаких проблем, Госпожа Мелани? Разве так бывает в жизни?
-Ну, проблемы-то есть, конечно, - призналась я, - но они обычно возникают из-за моей эмоциональности и неопытности и пока что всегда счастливо разрешались. Надеюсь, так будет и в дальнейшем. В принципе, вокруг меня много хороших людей, которые помогают мне, учат и способствуют моей адаптации в этой жизни.
-А в прошлой жизни? - спросила Люся.
-А что в прошлой жизни, Госпожа Люся?
-Ну, хотя бы, как вас звали в прошлой жизни, Госпожа Мелани?
-Мелани, - сказала я. - Меня всегда звали Мелани.
-Правда? Хотя, конечно. У вас красивое имя. Ваша Госпожа правильно сделала, что не сменила его вам.
-Да, - согласилась я, - я тоже счастлива что так получилось. Мне моё имя всегда нравилось. А насчёт прошлой жизни… Я совсем не уверена, что прошлая жизнь у меня вообще была.
-Но, тем не менее, вы всё-таки размышляете об этом?
-Да, конечно. Однако, в последние дни со мной произошло столько разнообразных событий, что мне и подумать-то некогда.
-Вот видишь, Люсенька, - перебила меня Госпожа Люсилия, - Мелани не только вкусно кормят и красиво наряжают, её ещё и развлекают. А тебя держат в цепях и колодках, да ещё и наказывают наверное. Ведь так?
-Ну… - сказала Люся, - не стоит об этом, Госпожа Люси.
-Но почему же?
-Рабыне некрасиво жаловаться на наказания, - сказала Люся. - Рабыня должна себя так вести, чтобы наказаний не заслуживать.
-Это правильно, - согласилась Госпожа, - однако ведь зачастую бывает так, что рабыня хорошо себя ведёт, а её всё равно наказывают.
-Ну, это ко мне не относится, - возразила Люся. - Моя Госпожа не наказывает меня без причины. Да и зачем об этом? У меня, как и у каждой рабыни Оллитарии, всегда есть возможность рассказать обо всех проблемах на комиссии Унилониса.
-Люсенька, - сказала Госпожа Люсилия, - я и сама член нескольких комиссий Унилониса. И заговорила с тобой об этом потому, что видела как ты испугалась Госпожи назначенной для заботы о тебе на время отсутствия Госпожи Бельвелиалии. Ты ведь испугалась её, правда?
-Нет, Госпожа, вовсе нет. Я эту Госпожу даже и не знаю, хотя она, мне кажется, присутствовала на моём вчерашнем выступлении.
-Ну, Люсенька? - ласково сказала Госпожа Люси. - Я же видела, и все видели. Почему ты не хочешь мне рассказать? Я влиятельная Нола и моей прямой обязанностью является следить за соблюдением прав ламиол. Правда я не Нола Оллитариса, однако к соблюдению законов это не имеет отношения. Права ламиол не позволено нарушать никому и нигде.
-Но, Госпожа, - сказала Люся, - здесь просто недоразумение. Случайное стечение обстоятельств. Мне очень досадно, если той Госпоже показалось, что я испугалась её. Я испугалась вовсе не Госпожи, а… а…
-А чего же, Люсенька? - ещё ласковее спросила Люси. - Поверь, мы все хотим на время отсутствия твоей Госпожи сделать всё, чтобы тебе было спокойно и приятно. Чтобы у тебя было хорошее настроение и ты порадовала бы нас своим прекрасным пением. Но мы ведь не так хорошо тебя знаем, как твоя Госпожа, и по-незнанию могли сделать что-то не так. Помоги нам пожалуйста. Скажи, что тебя испугало? Я ведь правда хочу чтобы ты была счастлива. Намного приятнее слушать такую певицу когда знаешь, что у неё всё хорошо и спокойно на душе.
-Но, Госпожа, - возразила Люся, - я ведь ещё тогда всё объяснила и попросила прощения за плохое поведение.
-Да, да. Ты сказала, что перчатка Госпожи пахнет твоей собственницей, Госпожой Бельвелиалией. Но что в этом такого страшного?
-Но почему вы непременно хотите знать это, Госпожа?
-Ну, Люсенька? Вот тебе и раз, - изобразила удивление Госпожа Люси. - Да я ведь только что говорила. Чтобы никто по-незнанию снова не напугал тебя. И чтобы у меня не болела совесть, когда я буду слушать, как ты поешь.
-Ну… - вздохнула Люся. - Я могу вам объяснить, Госпожа, хотя и не знаю, правильно ли это будет с моей стороны.
-Очень правильно, - заверила её Люси, - даже не сомневайся. Уж я знаю, что говорю. Да я и не засну даже, если не выясню этот вопрос. Так и буду всю ночь за тебя переживать, да ещё нафантазирую Бог знает чего.
-Ну хорошо, - согласилась Люся, - только вы уж обещайте, Госпожа, что никому не расскажете, хорошо?
-Обещаю, - сказала Люси.
-А вы, Госпожа Мелани? - взглянула на меня Люся.
-Мелани никому ничего не скажет, - ответила за меня Госпожа Люси. - Я Мелани хорошо знаю и ручаюсь за неё. Она умная, деликатная и здравомыслящая девушка, а уж какая она ценительница искусства, ты и сама видела. Так, Мелани? Ты ведь никому ничего не скажешь?
-Да, Госпожа, - пообещала я. А что мне ещё оставалось делать? Да тут ещё и моё проклятое любопытство…
-Видите ли, Госпожа, - сказала Люся, - дело в том, что у моей Госпожи Бельвелиалии сейчас определённый возраст, когда… Возраст, который создаёт Госпожам Нолам проблемы, как в моральном, так и в физическом смысле. Вы понимаете, о чём я говорю?
-Конечно, Люсенька, - ничуть не смутившись кивнула Госпожа Люсилия. - Ты говоришь о климаксе.
-Да, Госпожа, - слегка покраснела Люся. - Я конечно не медик, да и не общалась со многими Госпожами в подобном возрасте, но, я думаю, физические трудности Госпожей выражаются как в общих для всех явлениях, так и в индивидуальных.
-Несомненно, - подтвердила Госпожа Люси. - Так и есть.
-Ну вот, в том-то и дело. Моя Госпожа Бельвелиалия, как и все дамы в её возрасте, несколько раздражительна и подвержена настроениям. Иногда она может быстро и очень сильно рассердиться. Ну а если я попадаюсь ей под руку в такой момент, она может меня и незаслуженно наказать. Но я понимаю её состояние и стараюсь не обижаться в таких случаях. Понимаете, Госпожа, когда у дамы в подобном возрасте вдруг испортится настроение, её могут раздражать как строптивость рабыни, так и покорность рабыни, а иногда то и другое одновременно. Ну, тогда, конечно, мне нелегко приходится. Правда такое случается нечасто, но уж если не повезёт, то Госпожа может меня наказать очень неприятными способами. Нет, я не стану говорить какими, потому что имею твёрдое мнение, что жаловаться на наказания рабыне неприлично и ниже её достоинства…
-Ну… - усомнилась Госпожа.
-Нет, нет! - настаивала Люся, - именно так. Ну разве может даже одарённая девушка быть хорошей певицей, если у неё нет чувства собственного достоинства?
-Ну, пожалуй это так, - согласилась Госпожа.
-Именно так, - повторила Люся. А я подумала, что ведь и правда, с первого момента, как я увидела эту рабыню, меня не покидало чувство, что она в чём-то особенная. А теперь мне ясно. У неё есть чувство собственного достоинства и это постоянно видно. Интересно, а у меня теперь это чувство есть? - Но дело в том… Дело в особенностях физиологии организма моей Госпожи Бельвелиалии.
-Ага! - догадалась Госпожа Люсилия. - Запах?
-Ну да, - кивнула Люся. - Когда Госпожа Бельвелиалия сердится, у неё появляется характерный запах. А когда она сердится, я её боюсь. То есть, я не Госпожи боюсь, а того наказания, которое может за этим последовать, ну и…
-Понятно, Люсенька, - перебила её Госпожа Люсилия. - Перчатка Госпожи представительницы пахла также как рассердившаяся Госпожа Бельвелиалия и ты инстинктивно испугалась наказания.
-Да, Госпожа, именно так, - подтвердила Люся. - Поверьте, мне крайне неудобно перед той Госпожой. Возможно подобный запах вовсе не редкость и появляется у многих Госпожей, которые… Правда, та Госпожа показалась мне достаточно молодой Госпожой, чтобы… Госпожа, а может быть вы будете так любезны и сообщите той Госпоже, что я крайне сожалею о своей несдержанности и прошу её простить меня за доставленное ей беспокойство?
-Конечно, - улыбнулась Люси. - При случае я переговорю с этой Госпожой и всё ей объясню. Только не сегодня. Сегодня я занята и… Да. И нам пора идти. Я рада, что поговорила с тобой. Ты очень приятная девушка-ламиола и хорошо себя ведёшь. Я тобой довольна.
Тут Госпожа Люсилия, к моему удивлению, натянула себе на руку перчатку и протянула в клетку к лицу девушки. В глазах у Люси мелькнуло удивление, но только на миг. Она поцеловала руку Госпожи, грациозно присела и сказала:
-Благодарю за поощрение, Госпожа.
-Надеюсь, я-то не пахну ничем страшным, - сказала Госпожа, погладила Люсю по щеке и поправила ей колечко в носу. - Мелани, попрощайся с Люсей. Нам пора идти.
-До свидания, Госпожа Люся, - сказала я.
-Всего вам хорошего, Госпожа Мелани, - ответила мне Люся и тут же цепь потянула меня за ошейник прочь. Я побежала за Госпожой Люсилией, вмиг рассердившись на неё. Чёрт побери! А я-то снова поверила что она добрая Госпожа и не прочь полюбезничать с ламиолой как с равной. А этой стерве всего-то и надо было выяснить кое-что насчёт Госпожи Сплисси! Нет, я понимаю, она конечно с определённой целью проникла к певице, но вот лично меня поразило обаяние Люси. Ведь до чего она приятная девушка. Да просто поболтать с ней, и то удовольствие. Я была уверена, что и Госпожа Люсилия рада пообщаться с этой прелестной и талантливой девушкой, а оказывается, вон что! Получив то, что ей надо, Госпожа даже и не посчитала необходимым ласково попрощаться с Люсей, сунула ей свою вонючую перчатку и была такова. А дура я! Ну сколько же можно меня ещё тыкать носом в тот факт, что все эти Нолы сволочи и рабовладелицы? А эта Люси ещё и прикидываться добренькой умеет. Говорит с ламиолой как с подружкой, а потом свою вонючую перчатку…
Впрочем, честно говоря, никакой вони перчатка Госпожи Люсилии не издавала. Ну да, я ведь тоже целовала её не так давно. А про какую там парфюмерию вела речь Госпожа Сплисси? Что, принято чем-то обрабатывать перчатки для поцелуев рабыни? Я встряхнула шеей, как обычно делают рабыни, если им нужно обратить на себя внимание Госпожи на ходу.
-Что тебе, Мелани? - спросила Люси останавливаясь.
-Можно мне немного поговорить с вами, Госпожа?
-Даже нужно, - ответила она и как-то странно на меня посмотрела.
Тут я обратила внимание, что мы уже находимся в одном из коридоров здания, достаточно безлюдном и просторном. Через высоко расположенные окошки проникал жёлто-зелёный свет. Скорее всего, была уже не только вторая половина дня, а дело шло к вечеру.
-Госпожа, - спросила я, - а что, правда что перчатки для поцелуев рабыни обрабатывают какой-то парфюмерией, Госпожа?
-Как правило, да.
-А вот ваша перчатка не пахнет, Госпожа.
-Это потому что сегодня у меня на поводке чужая рабыня. Обычно к запаху перчатки приучают постоянных рабынь. Ну а я вообще не сильно люблю пользоваться парфюмерией.
-То есть, очень может быть, что Госпожа Сплиссиолония пользовалась той же парфюмерией для перчатки, что и Госпожа Бельвелиалия, как она и сказала, Госпожа?
-Очень может быть, - сказала Госпожа, - только вряд ли это так.
-Э… - сказала я. - А почему, Госпожа?
-Потому что Госпожа Сплиссиолония не пользуется перчатками для рабынь, и вообще, не любит этого жеста.
-Но уж я-то видела, как она пользовалась…
-Перчатки входят в комплект для заседаний комиссии. Но перчатка, которой воспользовалась Госпожа Сплиссиолония, была не из этого комплекта. Стало быть, либо Госпожа Сплиссиолония вдруг изменила свои привычки, либо тут имеет место другая причина.
Я промолчала и только пожала плечами.
-Слышишь меня? - дёрнула мою цепочку Госпожа. - Я говорю, скорее всего, тут имеет место другая причина.
-Ну да, Госпожа, - согласилась я. - Конечно, Госпожа.
-Вот именно, - повторила Люси. - Существует другая причина, по которой перчатка Госпожи Сплиссилонии пахнет Госпожой Бельвелиалией. Да ещё и не просто Госпожой Бельвелиалией, а сердитой Госпожой Бельвелиалией. Настолько сердитой, что запах даже не успел выветриться.
-Вы что же хотите сказать, Госпожа? - сказала я, - что Госпожа Сплиссиолония только что душила этой перчаткой Госпожу Бельвелиалию?
-Да вот, хочу у тебя спросить. Ты же с ней весь вчерашний день провела.
-Ха-ха! - сказала я, потому что мне почему-то вдруг стало не до смеха. - Могу вас заверить, Госпожа, за весь вчерашний день, пока я находилась с Госпожой Сплиссиолонией, она никаких Госпожей Белвелиалий не душила, ни рукой в перчатке, ни рукой без перчатки.
-Ты в этом так уверена, Мелани?
-Провалиться мне на этом месте, Госпожа!
Госпожа Люси задумчиво поглядела на меня и почесала нос, а потом поглядела мне под ноги и даже постучала туфелькой о плиту на которой мы стояли.
-Хи-хи, - уверенно сказала я. - Ручаюсь, что я на этом месте не провалюсь, Госпожа.
-Ну да, - задумчиво проговорила она, - на этом, конечно не провалишься. В принципе. Да. Ну, ладно. Пойдём-ка.
Мы снова побежали дальше и оказались в противоположном крыле здания, где была небольшая и опять же полупустая закусочная. Госпожа Люси пристегнула нас с Присцилой к столику, вызвала официантку и заказала ей лёгкую закуску.
-Ешь и корми куклу, - велела она мне, а сама куда-то убежала.
Вскоре официантка вернулась с напитками, бутербродами и пирожными. Я хотела перекинуться с ней парой слов, но обнаружила, что у официантки в ротике элегантная пластмассовая затычка. Поэтому я не стала с ней разговаривать, а принялась кушать и кормить Присцилу. Бутерброды были неплохими, надеюсь, их делали не из тех мышей, которыми угощала своих гостей Госпожа Лилиолония. Мы с куклой проглотили их все и закусили пирожными. А когда допивали прохладительные напитки, появилась Госпожа Люсилия с Госпожами Силисией и Милисией и ещё с тремя незнакомыми мне Госпожами.
-Ну что? - спросила Люси Госпожей, указав на меня литоной. - Как видите, не только я, но и рабыня цела, жива и здорова. Дело к вечеру, у меня ещё много дел. Не закончить ли на этом этот надоевший всем спор и не отправить ли эту Мелани отдыхать домой? Как вы считаете?
-В принципе, конечно, - сказала одна из Госпожей. - Даже если с вами ещё и случится несчастье, уважаемая Госпожа Люсилия, то оно уже произойдёт за пределами того времени, которое было оговорено.
-А всё-таки было бы интересно и дальше понаблюдать, - сказала другая Госпожа.
-Помилуйте, - сказала ей Люси. - Вы же знаете, что я не спала всю ночь, да ещё неизвестно, удастся ли мне поспать и сегодня. Согласитесь, что при таком положении дел, со мной скорее случится расстройство здоровья от переутомления, чем какое-то экзотическое несчастье, полюбоваться которым вы намеревались.
-Ну, вы уж прямо меня какой-то злодейкой выставляете, - обиделась дама. - Я совсем не желала вам никаких несчастий. И дело вовсе не в деньгах, а в принципе спора.
-То есть, вы согласны признать, что эта рабыня не связана ни с какой мистикой и не является источником несчастий для её Госпожей?
-Нет, - сказала дама, - это я не согласна признать. Я признаю только то, что ни лично вам, ни Госпоже Сплиссиолонии, за прошедшие два дня эта рабыня существенных несчастий не принесла.
-Но разве суть пари как раз в этом и не состояла?
-Ну да, - признала дама.
-То есть, я выиграла?
-Ну да, - согласилась дама, - но понаблюдать бы ещё хотелось.
-Ну а кто же вам мешает? Наблюдайте завтра, послезавтра, да хоть целый цикл. Только вот…
-Что? - оживилась дама.
-Только опасайтесь лиги защиты ламиол и Госпожи Лестониолонии, потому что она избрала эту рабыню предметом своего личного внимания, по части соблюдения её прав.
Тут все Госпожи начали смеяться и отпускать зловредные шуточки по поводу пресловутой лиги защиты прав ламиол Оллитарии. Наконец они насмеялись и разошлись, а Госпожа Люсилия присела за столик и спросила меня:
-Так что, Мелани, может ты передумаешь гулять и я отправлю тебя домой? Поверь, мне так было бы намного спокойнее.
-Вы обещали, Госпожа, - напомнила я.
-Обещала, - вздохнула Люси. - Если обещала, то отпущу. Тебе денег дать?
-Денег? - удивилась я. - Да этих денег…
Тьфу! Я чуть не брякнула что у меня полно денег в банке!
-Ну, уж если вы так добры, Госпожа, и правда, дайте мне немного денег, а то, может, придётся коляску нанять, ну и всё такое.
-Вот, - подала она мне четыре странных монеты. Они были не круглыми, а половинчатыми, словно дольки лимона, - вот тебе два разменных мониола. Чтобы нанять коляску для поездки в один конец, половины мониолы вполне достаточно для любого расстояния в пределах города. Ни в коем случае не плати больше, и вообще, делай вид, что прекрасно знаешь все цены. А то, тут столько желающих облапошить неопытную девушку, что некоторые неопытные Нолы часто остаются без гроша, стоит им только зазнаться и отправиться гулять без сопровождения.
-Хорошо, Госпожа, - кивнула я загребая монеты во внутренний карман платья.
-Ну, - сказала Люси, - не буду больше тебя отговаривать. Но будь осторожна, и если что, зови охрану. Кстати, про охрану не забыла?
-Помню, Госпожа, - сказала я.
Госпожа отстегнула нас от столика и повела через всё здание на стоянку, где мы оставили свою коляску. А у коляски дожидались два громилы с серьёзными лицами, в кожаных шлемах и с палками у пояса.
-Вот, - указала мне на них Люси, - эти Господа охранники будут тебя охранять, как мы и договаривались.
-Э… - сказала я, но Люси уже обратилась к охранникам:
-Господа блюстители, вот ваша Госпожа. Вы должны оберегать её от всех опасностей, при этом подчиняться её приказам и не рассуждать, не предлагать всякие свои варианты действий и всё такое. Понятно?
-Понятно, Госпожа, - сказал один, чуть более толстый, чем второй.
-Если Госпожа будет вами довольна, завтра получите от меня ещё столько же, как договорились.
-А как хоть зовут Госпожу? - поинтересовался второй, немного более тощий, чем первый.
-Она сама вам скажет, если захочет, - сказала Люси. - Так, Мелани?
-Хи-хи! - сказала я. - Так, Госпожа. Значит они будут подчиняться всем моим приказам?
-Конечно. Тем, что не нарушают законы и не угрожают твоей собственной безопасности.
-Ага, - сказал толстый. - Если Госпожа прикажет выбросить её в Оллиолону, мы этого делать не станем. Ха-ха.
-Помолчи, - сказала ему Люси, - и не говори, пока не спрашивают.
-Простите, Госпожа, - извинился громила.
-Ну вот, - сказала мне Люси. - Всё в порядке?
-Да, Госпожа.
-Блюстители! - указала на меня Люси, - охраняйте Госпожу.
Не успела я и опомниться, как к колечку моего ошейника были пристёгнуты сразу две длинные цепочки, а их противоположные концы оказались в ручищах охранников.
-Э… - сказала я, но догадалась, что это сделано для моей безопасности.
Я потрогала цепочки и убедилась, что они были хоть и не сильно толстыми, но вполне серьёзными, железными и с заваренными звеньями. Удачный компромисс между весом и надёжностью. Уж точно, такую цепочку никакая девушка порвать не способна.
-Госпожа, - решилась я спросить, - а если бы я приказала эти цепочки отстегнуть?
-Блюстители, - сказала Люси, - ответьте Госпоже.
-Нельзя, - сказал толстый.
-Да, нельзя, - подтвердил тощий. - Потому что это угрожало бы безопасности Госпожи.
-Понятно? - спросила Люси.
-Да Госпожа. Спасибо, Госпожа. Так что, я пойду?
-Конечно, - разрешила Госпожа Люси и добавила. - Спасибо тебе, Мелани.
-Э… А за что? Ах да! Конечно. Ну, тогда и вам тоже спасибо, Госпожа.
-Ну, иди, гуляй на здоровье, - напутствовала меня Люси, повернулась и удалилась по тропинке назад. А я осталась пристёгнутая на две цепочки к охранникам, в золотом ошейнике Госпожи Лили, в ручных кандалах, с колечком и колокольчиком в носу, с серёжками в ушах, со спрятанной в платке карточкой уровня С, с литоной на запястье и с Присцилой на поводке. Я почувствовала некоторую робость и неуверенность, но взяла себя в руки, встряхнула головой, звякнула носом и сказала охранникам:
-Меня зовут Мелани. Можете называть меня «Госпожа», или «Госпожа Мелани». А вас как зовут?
-Как прикажет Госпожа, - сообщил толстый. Наверное, он тут был главный из двух, а главным он наверное был потому, что толще второго, хоть и не намного.
-Ладно, - сказала я и указала сначала на толстого: - Ты будешь Линк, а ты будешь Пайк. Согласны?
-Да, Госпожа.
Честно говоря, мне просто было лень ещё и выдумывать новые имена для охранников. Сейчас же и возникла некоторая проблема со способом передвижения. Логично было бы иметь охранников по бокам, но так мы занимали слишком большую ширину дорожки. Идти следом за охранниками я тоже не хотела, Госпожа я или нет? А если поставить охранников сзади, тогда они не оставляли место для Присцилы. В конце концов, я всё-таки поставила охранников за спину, для чего пришлось развернуть ошейник колечком назад. А Присцилу я пустила впереди себя, тоже в ошейнике задом наперёд, а чтобы она знала куда идти, шлёпала её литоной по заднице. Оказалось что Присцила прекрасно понимает стандартные команды литоной. Ну а что удивительного? Уж если её дрессировали, то это первое, что ей должны были вбить в голову. А чтобы она не заслоняла вид Госпоже, я направила её чуть слева от себя.
Таким порядком мы некоторое время следовали по пешеходной дорожке, пока я не убедилась что передвижение освоено. Я пригляделась к Оллитаре и рассудила, что вечер уже наступил. Пора было приниматься за дело. А как за него приниматься? Прежде всего следовало снять деньги с банковского счёта. Являться в банк в цепях и в ошейнике было рискованно. Им ведь ничего не стоит сверить надпись на ошейнике с правом собственности по каталогу, убедиться что я рабыня и вместо денег выдать мне арестантское кольцо в нос. С другой стороны, отделываться от охранников прямо сейчас я тоже не хотела. Охрана полезная вещь в этом бандитском городе, да и я вовсе не была уверена, что эти два громилы не обязались доносить о каждом моём шаге.
-Линк! - позвала я.
-Что, Госпожа Мелани?
-Вот что. О моих действиях, о том, куда я ходила и что делала, никто не должен знать. Понятно?
-Как прикажете, Госпожа, - согласился тот.
-А это не противоречит приказам Госпожи, что вас для меня нанимала?
-Не противоречит, Госпожа.
-Точно?
-Точно, Госпожа.
Странно. Что-то мне не сильно верилось. Правда, мне понравилась немногословность Линка.
-Хорошо, - сказала я, - идём дальше.
Мы снова двинулись по дорожке. Тут я обнаружила что пара задних цепей непривычно оттягивает мне ошейник и он под их весом приподнимается спереди и стучит меня снизу по подбородку. Я велела охранникам идти подальше и держать цепи полунатянутыми, но так оказалось ещё хуже. Ошейник на подбородок не давил, зато постоянно тянул шею назад. Мне это не понравилось и я уже хотела сменить порядок движения, но, подумав, велела охранникам развернуть мне ошейник привязным кольцом вперёд, а цепи пропустить подмышками. Так вышло очень удобно, ошейник оказался в привычном положении, да ещё и цепи не болтались вправо-влево.
Вскоре мы достигли перекрёстка с большим проспектом, тем самым, на котором вчера утром случилась транспортная пробка. Проспект был достаточно универсальным, то есть здесь имелись и пешеходные дорожки и широкая проезжая часть по которой скакали на своих колясках разнообразные Господа и Госпожи. Похоже, жители города вновь осмелели и жизнь входила в привычное русло.
-Линк, - спросила я, - есть тут поблизости магазин одежды?
-Э… - сказал Линк.
-А какой, одежды, Госпожа? - спросил Пайк.
-Женской одежды, - пояснила я.
-Я, Госпожа, магазинов женской одежды не знаю, - сказал Линк. А Пайк указал направо и пояснил: - Вон там много магазинов, Госпожа. Наверное, и одежда найдётся.
-Идём, - велела я и свернула направо.
Вскоре появились магазины, однако они были на другой стороне улицы, а никаких пешеходных переходов или светофоров не просматривалось. Между тем, коляски неслись сплошным потоком. Эти чёртовы Господа, похоже, насидевшись со страху под кроватями, теперь никак не могли накататься и выехали на дорогу сразу все, сколько их тут есть. Я не хотела показать охранникам свою неопытность, поэтому некоторое время следовала по прежней стороне, приглядываясь к остальным пешеходам. Вскоре я заметила, что пешеходы, которым требовалось перейти улицу, попросту вливались в общий транспортный поток и следовали вместе с ним, помаленьку смещаясь поперёк проезжей части. Причём, сейчас движение было таким, что им приходилось бежать со скоростью везущих коляски ездовых девок. В принципе ничего тут сложного не было, тем более, что мои ноги были свободны и удобно обуты. А вот Присцила была закована в четырёхколечник, как бы она не споткнулась перебегая улицу. Правда Присцила уже показала своё умение превосходно бегать в кандалах. Да, ничего страшного не случится.
Уже посередине дороги я припомнила, что это снова тот же классический случай, когда после такого моего легкомысленного заявления о том, что ничего не случится, как раз и происходили жуткие несчастья. Следуя логике вещей, на меня немедленно должна была наехать коляска, а лучше, сразу десяток колясок и раскатать как каток раскатывает асфальт. Однако, всё вышло наоборот. Никто на нас не наехал и мы благополучно достигли противоположной стороны. Ну да, всё вышло не по логике вещей, потому что всё должно происходить наоборот. Поэтому… Тут я взяла себя в руки и выбросила из головы все идиотские и философские рассуждения, потому что рассудила, что если их не выбросить из головы, то сегодня не сделаешь ничего задуманного и тогда уж лучше сразу отправиться домой, сесть на цепь и философствовать до потери сознания. Короче, я сосредоточилась и направилась в магазин.
Времени ходить по разным магазинам у меня не было, поэтому я понадеялась на удачу и выбрала компромисс между фешенебельностью и небольшим количеством посетителей. Не хватало мне сегодня ещё в очередях стоять!
Магазин оказался недостаточно безлюдным, зато здесь было много продавщиц. А продавщицами были полуголые рабыни нанизанные на общую унитолу за шейные цепочки. Полуголыми я их назвала потому, что у них были голые сиськи, проколотые большими колечками, а ниже пояса одежда имелась: - короткие юбочки и передники. А из-под каждой юбочки свешивался огромный колокольчик, брякающий при каждом движении. Да, здешняя мода, видимо, была ориентирована не на эстетическое воздействие, а имела основной целью привлечение внимания к объекту. Вот и продавщицы выглядели достаточно по-дурацки, но ведь я и обратила на это внимание? Наверное владельцы магазина рассудили, что некоторая часть публики может посетить магазин лишь для того чтобы взглянуть, насколько дурацки одеты продавщицы сегодня? Вот и ладно, лишь бы зашли, а там, может, что и купят. И действительно, многие посетительницы толкались без дела, больше разглядывая товары, чем покупая.
Я подтянула поближе Присцилу и протолкалась к прилавку отдела, где торговали одеждой. Расталкиваемая публика пыталась высказать неудовольствие, но обнаружив за моей спиной двух громил, рассосалась и решила не связываться.
-Девушка! - толкнула я литоной одну из продавщиц, - мне нужны верхние покрывала!
-Э… - растерялась она и заморгала, приглядываясь ко мне, - покрывала, Госпожа?
-Ну да, - повторила я. - Я что, неясно сказала?
-Простите, Госпожа, - поклонилась продавщица, - но вы же в ошейнике, Госпожа?
-Естественно, - подтвердила я. - Ну и что?
-Но ведь под покрывалом вашего ошейника не будет видно, Госпожа?
-Не будет, и не надо.
-К-к-как, не надо, Госпожа? - вытаращилась рабыня. - А как же тогда узнают о вашем статусе, Госпожа?
-Кому надо, спросят, - объяснила я.
-Хи, - сказала рабыня. - Хи-хи-хи. Госпожа шутит.
-Да вам-то что? - начала я терять терпение. - Мне покрывала нужны, подавайте их мне, и дело с концом.
-Конечно, Госпожа. Простите, Госпожа. Но, э…
-Что?
-Разве Госпожа не знает, что если она Госпожа в ошейнике, то её ошейник должен быть постоянно на виду, Госпожа?
-Правда? - усомнилась я. - А если не на виду?
-Госпожу могут арестовать. Я не хочу чтобы у Госпожи были неприятности, а может и у нас, за то, что мы продали покрывала Госпоже в ошейнике, Госпожа.
-Вот что, - сказала я. - Вы подавайте мне одежду, а там уж я сама разберусь. Если надо, к руке табличку пристегну или на шею повешу.
-А, ну тогда, конечно, Госпожа. А вам какие покрывала?
-Верхние, - сказала я. - Самые верхние и полегче весом. Голубые.
-И чадру, Госпожа?
-Разумеется.
-Чадру с вышивкой, Госпожа?
-С вышивкой? А! Нет, чадру без вышивки. Тонкую, но непрозрачную. И с надёжными завязками, чтобы не свалилась.
-Да, Госпожа, - поклонилась продавщица и притащила мне комплект тонких покрывал, переднее, заднее, головное и чадру из тонкого, слегка лоснящегося материала похожего на шёлк. - Два с половиной мониола, Госпожа.
-Сколько? - возмутилась я. - Два с половиной мониола?!
-Да, Госпожа.
-Да откуда такие цены!?
-Простите, Госпожа. Но Госпожа ведь ламиола, Госпожа?
-И что?
-Разве Госпожа не знает, что ламиолам продают одежду которую носят Госпожи Нолы, только за повышенную цену?
-Да знаю, конечно, - самоуверенно заявила я, - но и с учётом этого цена слишком велика.
-Вовсе нет, Госпожа, - возразила рабыня. - Вы же видите материал? А швы? А обработка краёв? Цена вовсе не велика, Госпожа.
-Один мониол, - внесла я встречное предложение.
-Но, Госпожа! - испугалась продавщица, - я не могу снижать цену, Госпожа!
-Почему же?
-Я же рабыня, Госпожа! - удивилась продавщица и даже для верности встряхнула свою цепь. - Я не назначаю цены, я только обслуживаю Господ покупателей. Госпожа.
-Дурацкие порядки, - возмутилась я. Но тут же догадалась, что вряд ли порядки в этом магазине устанавливала эта вот цепная продавщица. - Как бы там ни было, я не согласна платить за эти покрывала такую цену.
-Очень сожалею, Госпожа, - поклонилась продавщица.
-А подешевле есть? - спросила я.
-Да, Госпожа.
-Ну так принесите.
-На какую цену, Госпожа?
-Э… На один мониол.
-На один мониол, Госпожа?
-Ну да. Я что, неясно выразилась?
-Простите, Госпожа. Сию минуту, Госпожа.
Продавщица отошла к стеллажу, присела и вскоре вытащила снизу и принесла мне изделие из толстой грубой ткани, напоминающей рогожу и к тому же колючей на ощупь. Я потеребила ткань в руке и возмутилась:
-Это что ещё за мешок?!
-Но Госпожа ведь сама сказала, на один мониол. За такую цену у нас только такие покрывала. Они имитируют арестантские, правда пользуются некоторым спросом у Госпожей Нол. Но Госпожа ламиола желает купить такие покрывала впервые. Госпожа.
-Да разве можно натягивать такую вот дрянь на лицо?
-Уж это мне неизвестно, Госпожа, - сказала продавщица начиная несколько раздражаться. - Госпожам виднее, что на свои лица натягивать.
-Но уж я-то такого надевать не стану. Пожалуй, я возьму те покрывала, что вы мне показывали вначале.
-Как угодно Госпоже. Два с половиной мониола, Госпожа.
-А можно в кредит?
-Э… Это как, Госпожа?
-Не знаете, что такое торговля в кредит?
-Простите глупую ламиолу, Госпожа, но не знаю, Госпожа.
-Ну, это очень просто. Я плачу часть стоимости товара, забираю товар, а потом доплачиваю до полной стоимости и ещё дополнительно, за кредитную услугу.
Рабыня ошарашено захлопала глазами и сказала: - Э…
-Ну, что же тут непонятного? - возмутилась я. - Торговля в кредит выгодна как покупателю, так и продавцу. Покупатель платит в рассрочку, а продавец получает повышенную плату.
Продавщица перестала хлопать глазами, однако, как мне кажется, всё равно ничего не поняла.
-Ну? - спросила я. - Согласны?
-На что, Госпожа?
-На нашу взаимную выгоду?
-Простите глупую ламиолу, Госпожа, - сказала она, - но мне кажется, что в отношениях между продавцом и покупателем не может быть взаимной выгоды. Госпожа.
-Это почему же?
-Потому, Госпожа, что продавец хочет подороже продать, а покупатель, подешевле купить. И выгода будет у того, кто перехитрит другого. Госпожа.
-Послушай, - рассердилась и я, - я не собираюсь тебя обманывать. Просто у меня сейчас нет столько денег, мне нужно съездить и получить их, только и всего. Это недолго. Я заплачу тебе полтора мониола, а через полчаса ещё столько же. Полчаса делов, и у тебя будет пол-мониола прибыли. Согласна?
-Нет, Госпожа.
-Ты что, мне не веришь?
-Я верю, Госпожа. Но всех этих сложностей не понимаю. Простите глупую лами…
-Перестань повторять эту мерзкую фразу! - сказала я. - Я тоже, между прочим, ла…
Тут я вспомнила о находящихся за спиной охранниках и сказала:
-То есть, я не ламиола, но не люблю когда ламиол называют глупыми.
-Так вы что же, Нола, Госпожа?
-Ну, - сказала я больше для охранников, - по крайней мере, не ламиола.
-То есть, Нола, Госпожа?
-Чёрт, - сказала я. - Какая разница? Я свободно определяющаяся личность.
-Это как, Госпожа?
-Так, - сказала я, рассердившись всерьёз. Рассердилась я главным образом потому, что впустую уходило драгоценное время. - Когда мне надо, я Нола, а когда мне надо, - ламиола. Вот как!
-Хи-хи, - сказала рабыня, - это как?
А охранники за спиной добавили:
-Гы-гы-гы!
-Короче, я Нола, - заявила я, - поэтому, подавай мне покрывала со скидкой. Полтора мониола плачу.
-Если вы Нола, чего же вы в ошейнике, Госпожа?
-Что хочу, то и ношу!
-А там написано, что вы собственность, Госпожа.
-А что хочу, то на ошейнике и пишу! А ты чего читаешь без спроса?
-Простите, Госпожа, - сказала рабыня и поклонилась, - только Госпожи Нолы обычно в магазины в ошейниках не ходят, чтобы продавщиц не путать. А в ошейниках они ходят в другие места. А вы ещё и на цепочке, Госпожа, даже на двух.
-Это для красоты, - заявила я. - Охранники для украшения природы. А то что у меня рабыня на поводке, тебя не убеждает, что я Нола? Эй, Присцила! А ну скажи, кто я такая?
-Вы, Госпожа, моя любимая Госпожа Мелани, Госпожа, - сказала Присцила.
-Слыхала? - сказала я продавщице. - Разве у ламиол рабыни бывают?
-Бывают, - сказала та. - А ваша, так и вовсе не рабыня. Это же кукла, что я не вижу что-ли?
-Между прочим, при разговоре с Нолой, рабыне следует заканчивать фразу словом «Госпожа», - заметила я.
-Так то при разговоре с Нолой, - нагло заявила продавщица, - а если какая-то цепная девка корчит из себя Госпожу…
-Ах ты сучка! - заорала я и треснула со всей силы литоной по прилавку. - Да я тебя запорю, в клетке сгною, на вал посажу! В мокрую камеру на короткую цепь и ершик в задницу!
Продавщица отскочила, насколько позволяла цепь, согнулась в поклоне и залепетала:
-Простите, Госпожа. Похоже, вы и вправду Нола, Госпожа.
-Вот именно, - важно сказала я, сгребла с прилавка покрывала и выложила полтора мониола. Я уже разворачивалась чтобы уходить, когда Присцила, уступая мне дорогу, оглянулась на продавщицу и сказала:
-Это очень нехорошо, сердить мою любимую Госпожу Мелани. У Госпожи Мелани не забалуешь!
Продавщица промолчала, а я хихикнула и у меня снова наладилось настроение. Я отошла в сторону, натянула покрывала и чадру, посмотрелась в одно из зеркал, которые были развешены в этой части помещения. А что, очень удобная одежда. Цепочки, за которые меня продолжали держать охранники, выходили наружу по разъёму переднего и заднего покрывал и почти не топорщили их, да спереди и вовсе не просматривались, а если ещё подобрать к запястьям переднее покрывало, то и ручная цепь не бросалась в глаза. А уж чадра великолепно обтягивала кончик носа, скрывая не только лицо, но и кольцо с колокольчиком.
-Пошли, - скомандовала я своей свите.
Мы вышли из магазина и направились к маленькой стоянке колясок. Я извлекла последнюю половинчатую монетку и подала главному охраннику:
-Линк! Пойди, найми для меня коляску.
-Э… - сказал он, - а какую?
-Одноместную. Но хорошую. С красивыми девушками. На пару часов.
-Понятно, Госпожа, - сказал Линк и зачем-то потащил меня в сторону. Не успела я опомниться, как он дотащил меня до стены и пристегнул свою цепочку к маленькой скобочке вделанной в стену. Линк ушёл на стоянку, а Пайк так и остался рядом, держа меня на своей цепочке. Да, серьёзные ребята. Похоже, у них категорический приказ, не спускать меня со своих цепочек ни на минутку.
Тут я внимательно осмотрела стену магазина около которой я находилась. Я и не замечала раньше этих маленьких скобочек на стенах. А если и замечала, то принимала их за остатки строительных конструкций. А тут, вон что! Скобочек было немного, но они располагались вдоль всего обозримого участка стены. Скорее всего, эти штучки для привязывания девушек тут повсеместно закладываются в любое сооружение. Насколько я могла припомнить, ни у одной из Госпожей никогда не возникало проблем с поиском мест для пристёгивания рабыни. Ну, всё правильно. Тут ведь даже в дорожном покрытии то и дело кольца попадаются, а уж про осветительные столбики с недвусмысленными кольцами на уровне шеи и говорить нечего.
Вскоре вернулся Линк, ведя за поводья двух девушек запряжённых в лёгкую коляску с гнутым подрессоренным сидением. Насколько красивыми были девушки, судить было затруднительно, поскольку они были в кожаных наголовниках с дырками для глаз и носов украшенных колечками с колокольчиками. Чёрные волосы были выведены вверх и торчали кучками мелких завитушек. Это выглядело достаточно красиво, хотя эти пучки вполне могли быть и фальшивыми. Что же касается фигурок рабынь, то они были достаточно стройными. Впрочем, ездовых девушек слишком хрупкого телосложения в городских упряжках не бывает. Это в частных, запросто. Господа часто забавляются запрягая в свои коляски то несколько низкорослых девушек, то парочку толстушек, то девушек разного роста, располагая их в различном порядке. Но ведь Господам, известное дело, заняться нечем, вот они и придумывают всякие бессмысленные забавы, лишь бы вышло оригинально.
Я уселась на коляску и была пристёгнута обеими цепочками к боковым скобочкам, а Линк и Пайк ухватили девушек за поводья, Линк правую девушку за правый угол рта, а Пайк левую за левый угол. А Присцила оказалась на привычном месте, пристёгнутая к коляске задней цепочкой.
-Поехали, - скомандовала я, - короткой дорогой в банк.
-А в какой банк, Госпожа? - спросил Линк. Он всегда уточнял мои приказы, наверное был до некоторой степени туповатым и не хотел ошибиться.
-В Крейзи Мониолис Мона-Генозис, - пояснила я.
-Понятно, Госпожа, - кивнул Линк и коляска покатилась вперёд. Охранники шагали широким и быстрым шагом, на грани бега, ну а девушкам приходилось уже бежать, также как и Присциле сзади. Я хотела для порядка немного постегать рабынь хлыстом, но поленилась и не стала. Тем более, что коляска достаточно сильно раскачивалась на рессорах. То ли рессоры были плохо отрегулированы, то ли местные Господа привыкли ездить раскачиваясь, только мне приходилось ещё и придерживаться за поручни сидения. Поэтому ручные поводья так и остались висеть на крючке, да и ездовой хлыст тоже. Впрочем, так мне было даже удобнее, можно было хоть немного оглядеться.
Ехали мы, опять же, через незнакомый мне район. Здания здесь стояли густо, движение колясок было напряжённым, а планировка улиц бестолковой и хаотичной. Мы то выезжали на широкие дороги, то протискивались по узким, а иногда и кривым переулочкам. На мой взгляд, эта часть города нуждалась в капитальной перепланировке, для чего городскому муниципалитету следовало разработать генеральный план будущей застройки, а также произвести расчёты и определить источники финансирования для осуществления реконструкции. Чисто теоретически, я прикинула, задайся я целью возглавить реконструкцию устаревшего района, сумела бы я этого достичь, то есть продвинуться таким путём? А что? Может тут дефицит архитекторов, или, по крайней мере, архитектурных администраторов? Нет, в этой области мне ничего не светит, да и в самом деле, преступный бизнес на пару с Госпожой Сплисси гораздо доходнее. К тому же я от него и отказаться не имею возможности на данном этапе.
В одном месте путь нам преградила пробка. Издалека я не разобрала, что там происходило, но, кажется, снова то ли ловили Гедонисскую ведьму, то ли спасались от неё бегством. Но Линк и Пайк благоразумно свернули в сторону и мы это место объехали по параллельной дороге.
Как я поняла, к банку мы подъехали с другой стороны, причём по дороге нам никаких пропускных пунктов не попалось. Здание банка, вернее, как тут говорят, Мониолиса, я сразу узнала по внушительным размерам и колоннаде.
Надо сказать, вся окружающая площадь тоже заслуживала внимания. Площадь была вытянута в длину и окружена административными зданиями. Однако уже почти наступали сумерки и времени на осмотр достопримечательностей не оставалось. Я слезла с тележки и предупредила охранников, чтобы они не болтали и вели себя почтительно, поскольку я важная Госпожа, и в таком месте играть в демократию себе не позволяю. Пайк поинтересовался, что такое демократия, но я пояснила, что объяснять некогда, перекинула шейные цепи подмышки, оправила чадру и покрывала, отстегнула Присцилу и взяла её на поводок, вооружилась литоной и уверенной походкой направилась внутрь Мониолиса.
На входе охрана ощупала меня глазами, но свободно пропустила внутрь. Посетителей тут было около десятка, правда, на моё счастье, у боковой стойки, где меня обслуживали в прошлый раз, не было никого. Я подошла, напустила на себя важный вид и заявила служащему:
-Хочу снять деньги со счёта.
Служащий был не тот, что вчера, да и охранники торчавшие поблизости, тоже. Но и этот любезно мне улыбнулся и ответил:
-Разумеется, уважаемая Госпожа.
-Прекрасно, - сказала я. - Где мне указать код?
-Код? - спросил он. - Какой код, уважаемая Госпожа?
-То есть, как это, какой код? - удивилась я. - Код моего вклада, согласно которого удостоверяется владелец счёта и производятся банковские операции!
-Впервые о таком слышу, - вытаращился администратор. - Где это такие порядки, Госпожа? Вы банк не перепутали?
-Я… - заикнулась я. - Но… Да нет же, как это…
-Вы точно наша вкладчица, уважаемая Госпожа?
-Конечно!
-Тогда, пожалуйста, предъявите кредитную табличку.
-Я не брала никаких табличек.
-У вас нет кредитной таблички, и при этом вы утверждаете, что являетесь вкладчицей нашего банка, Госпожа? - спросил он и оглянулся на охрану.
У меня душа ушла в пятки. Меня что, Госпожа Сплисси подставила? Да нет, но ведь ей меня сдавать нельзя! Если меня начнут пытать, так ведь и её делишки всплывут. Я беспомощно хлопала ртом, а этот тип пристально разглядывал меня, а потом сказал:
-Это очень подозрительно, Госпожа. У вас точно нет кредитной таблички?
Я решила бороться до конца и заявила:
-Первый раз про какие-то таблички слышу! Вы чего мне голову морочите?
-У меня такое впечатление, Госпожа, - сказал администратор, - что вам неизвестен порядок проведения финансовых операций с клиентами.
Он сделал рукой знак, и пара охранников оказалась у меня за спиной, несколько позади моих. Я вдруг ощутила во рту запах толиса и мокрой камеры, но из последних сил взяла себя в руки.
-Послушайте, - сказала я, - я прекрасно знаю порядок финансовых операций. Это может быть вы ещё недостаточно хорошо разобрались со своими обязанностями, если работаете тут недавно? Да как можно держать в таком серьёзном заведении столь некомпетентных сотрудников?!
-Да? - сказал он. - Может, вы тогда объясните мне этот порядок?
Терять мне было нечего и я сказала:
-Очень просто. Клиент указывает банковский код и даёт указание, какую операцию произвести, вот и всё.
-И всё?
-Всё, - подтвердила я, потому что уже была уверена, что сегодня я точно буду спать в толисе.
-Совершенно верно, - сказал администратор.
-Э… - сказала я. - А какого же чёрта?
-Приношу извинения за неудобства, но мы выполняем указания совета блюстителей.
-Это какие же указания?
-Пытаемся выявить преступников и мошенников, пытающихся использовать финансовые средства города.
-Ну так и выявляйте, - сказала я. - А вкладчики-то причём?
-Мы и пытаемся таким образом выявить мошенников, слабо представляющих правила проведения финансовых операций.
-Чёрт побери! - возмутилась я. - И вы что же, так вот издеваетесь над каждым приходящим вкладчиком?
-Мы не издеваемся, Госпожа, мы выполняем указания. Кроме того, мы проверяем не всех, это попросту было бы физически невозможно, а только подозрительных.
-И я, стало быть, вызвала у вас подозрения?
-Да, к сожалению, уважаемая Госпожа.
-Ну, а теперь, поскольку подозрения рассеялись, не будете ли так любезны… Что?
-К сожалению, Госпожа, мои подозрения вовсе не рассеялись.
-Да? - сказала я. - И в чём же они состоят?
-У меня такое впечатление, что вы в ошейнике, Госпожа.
-А если и так, то вам-то какое дело?
-А, поскольку ламиолам запрещено иметь деньги и открывать счета…
-И правильно, что запрещено! - перебила я. - Это что же будет, если ламиолам разрешить иметь деньги!
-А вы, надеюсь, не ламиола, Госпожа?
-Я тоже на это надеюсь.
-Гы-гы-гы, - сказали банковские охранники.
-А тогда почему же вы в ошейнике, Госпожа? - спросил администратор, - да ещё и в рабских наручниках?
Тут я припомнила о спрятанной в платке карточке С и осмелела. Правда, карточкой не следовало пользоваться без крайней нужды, да и пользоваться следовало с умом. Не дожидаясь пока руки заломят назад, а на голову накинут мешок. Поэтому я спесиво заявила:
-Что хочу, то и ношу! Я сама себе Госпожа! Захочу, так и колодки на себя надену, а к каждой ноге по две лиолоны пристегну. Вы что, запретить мне можете?
-Вы не скандальте, пожалуйста, - вежливо сказал администратор. - Если вы Нола, так вам бояться нечего. А если нет, то по ошейнику мы установим вашего собственника и проверим…
-Прекрасно, - сказала я, - только я не в ошейнике.
-Да? А к чему же вон те шейные цепочки пристёгнуты?
-Это у меня ожерелье такое. Для красоты. С пристёгнутыми к нему охранниками.
-Хи-хи-хи, - сказали банковские охранники, а мои промолчали.
-Да у меня ещё и рабыня на поводке, - встряхнула я Присцилой.
-Правда? Ну так продемонстрируйте ваше горло, и вопрос отпадёт, Госпожа.
-И не подумаю!
-Почему?
-Из принципа. Я не намерена снимать покрывала где попало, то есть, я хотела сказать, в банковском учреждении.
-Думаю, вам всё-таки придётся это сделать.
-Если вы прикоснётесь своими лапами к Госпоже Генозиса, - пригрозила я, - я подам жалобу в комиссию.
-Э…
-А главное, я всем расскажу, как здесь обращаются со вкладчиками, и, смею вас заверить, вы половины своих клиентов лишитесь!
-Но почему вы добровольно не желаете рассеять мои подозрения, Госпожа?
-Потому, - ответила я. - Вызовите старшего администратора, тогда объясню.
-Пожалуй, я и вправду вызову старшего администратора, - сказал он, - а заодно и дополнительную охрану.
-Прекрасно, - сказала я. - Мне только этого и надо. Жалко, что мало свидетелей.
Администратор нажал одну из кнопочек рядом с собой, а потом спросил:
-Свидетелей чего, Госпожа?
-Свидетелей вашей некомпетентности.
-Вы находите меня некомпетентным?
-Да. Это я так говорю, чтобы не употреблять более сильных терминов.
-Вот как? - не очень благожелательным тоном сказал он. - Это становится интересным.
-А я так думаю, что ситуация ничего интересного лично вам не сулит.
Так мы продолжали препираться некоторое время, пока наконец не явился старший администратор с двумя дополнительными охранниками.
-Господин! - обратилась я к нему, - ваш служащий подозревает во мне ламиолу и требует чтобы я сняла покрывала и продемонстрировала свою шею!
Начальник смерил меня взглядом и сказал:
-А вы и вправду похожи на ламиолу, Госпожа.
-Очень может быть, - согласилась я, - но нельзя же проявлять такую вопиющую некомпетентность?!
-Некомпетентность? - удивился начальник. - А в чём же она проявилась?
-А вы что же, сами не видите? Или вы станете утверждать, что все ваши служащие компетентны?
-Разумеется, Госпожа! У нас серьёзное заведение и мы плохих специалистов не держим.
-В самом деле? - сказала я достаточно громко, так чтобы услышали и посетители. - Так ваше заведение соблюдает все установленные нормы, и вы это согласны гарантировать?
-Да, разумеется, Госпожа! - начал уже сердиться и начальник. - А в каких это нарушениях вы нас подозреваете?
-Ну, например, вы гарантируете, что никогда не открываете счета ламиолам?
Это заявление уже привлекло внимание публики и многие начали к нам прислушиваться, что мне и требовалось.
-Да конечно же, никогда. Мы законов не нарушаем.
-Вот и прекрасно, - сказала я. - Только тогда почему ваш служащий попросту не проверит, есть ли у меня счёт, вместо того чтобы пытаться меня раздеть в общественном месте?
-Э… - растерялся начальник, - но…
-Как вы туго соображаете, - продолжала наезжать я, не давая ему сосредоточиться на изъяне в своей логике. - Неужели не понятно? Если мне известен код одного из счетов, стало быть, я его открыла, а ламиолам вы счетов не открываете. Проверьте код и всё станет ясно. Так?
-Так, - согласился начальник, сбитый с толку.
-Ну?! - потребовала я. - Где написать? И пересчитайте число посетителей в зале.
-Зачем?
-Затем, что это динамический параметр моего кода. Я не хочу, чтобы вы потом сказали, будто кто-то из посетителей не является посетителем, а ваш переодетый охранник, или ещё кто-то. Ну, сколько посетителей?
-Двенадцать, - сказал младший администратор.
-Прекрасно, - сказала я и нацарапала на кусочке картона, который мне наконец выдали: « Перелаз через Вегас. 12».
Карточку скинули в аппарат и через некоторое время доложили:
-Счёт существует. Баланс 1030 мониолов.
-Ну? - амбициозно заявила я. - Нола я, или нет?
-Вообще-то, трудно сказать, - усомнился младший администратор.
-То есть, что же, вы открываете счета ламиолам?
-Нет. Вот это, нет, но…
-Немедленно выдайте мне мои деньги наличными! Немедленно!
Теперь уже и несколько посетителей начали обсуждать ситуацию.
-Выдайте, - распорядился старший администратор, - и принесите извинения Госпоже за беспокойство.
-Просим нас извинить, уважаемая Госпожа, - сказал младший администратор и запустил карточку в аппарат.
-Бог простит, - великодушно сказала я.
-Кто?
-Неважно, кто. Тот, в чьей компетенции прощения и наказания.
-А! - сказал он. - Бог?
-Ну да, я ведь так и сказала.
-А вы что, верующая, Госпожа?
-Да, - сказала я, - верующая. И вам советую вспомнить о своих грехах и покаяться, а заодно и всем остальным.
-Вон как, - сказал он. - Так вы, может быть, в качестве покаяния за свои грехи носите цепи и ошейники?
-Может быть, - призналась я. - Ношу, и вам советую.
-Советуете мне носить ошейник?
-Нет. Советую отдать мои деньги и не приставать с глупыми вопросами.
Эта реплика понравилась посетителям и они захихикали, а я добавила:
-А то ещё вас Бог накажет.
-Ладно, - сказал он выкладывая высыпавшуюся из щели кучу монет. - Всё заберёте и счёт закроете?
-Да, - сказала я. - А что, и этого нельзя?
-Можно, - сказал администратор. У меня сложилось впечатление, что он от меня попросту устал.
-Впрочем, нет, - заявила я, - я не закрою счёт. Оставлю на нём восемьдесят мониолов. Или, нет, сто восемьдесят.
-Так сколько? - раздражённо переспросил администратор.
-Сто восемьдесят. Вы что, плохо слышите?
-Пишите код, - сунул он мне карточку и ручку.
«Вегас через перелаз», - написала я, а в графе динамического параметра указала количество охранников банка в радиусе пяти метров от стойки на момент написания кода.
Администратор без комментариев сверил карточку и пододвинул ко мне кучу монет, оставшуюся после изъятия ста восьмидесяти.
-Заходите ещё, уважаемая Госпожа, - с некоторым сарказмом сказал он.
-Спасибо. Непременно зайду, - пообещала я и набила монетами внутренний карман платья, после чего возникло ощущение, будто у меня между двух имеющихся выросла третья сиська. Да, правильно я сделала, что приобрела покрывала.
Я повернулась и со всей своей свитой покинула банк, причём куча монет тянула платье вниз, стучала меня по груди да еще и звякала на ходу. Я уселась на коляску, велела напоить девушек, подтянуть им сбруи и пообещала вставить им анальные тоны, если они будут хорошо служить. Рабыни ответила трудно разбираемой мимикой, которую я истолковала как благодарность Госпоже за добрые намерения и обещание постараться. Я рассудила, что при такой скорости бега они могли слегка распуститься, между тем, уже начинало темнеть, а Оллитара спряталась в густой туман ползущий по горизонту. Небо стало тусклым и серым, даже зловещим, как мои дальнейшие намерения.
Я спросила охранников, нельзя ли нам будет увеличить скорость передвижения? Присцилу я спрашивать не стала. Во-первых, она показала себя крепкой девушкой, а во-вторых, посадить её вместо себя я всё-равно не могла.
-А насколько большая скорость нужна? - как всегда уточнил Линк.
-Вдвое большая, чем прежде.
-Э… - сказал он. - За дополнительную плату.
-И сколько?
-А далеко ехать?
-В торговую зону. К магазину Госпожи Пенелопы.
-Это далеко, - заметил Линк.
-Потому и надо быстро, - пояснила я.
-Два мониола.
-Один.
-Договорились.
Я рассудила, что слишком мало торговалась, но при такой куче денег на животе… Да и время дороже.
-Кратчайшим путём, - уточнила я.
-Конечно, Госпожа, - согласился Линк. И в самом деле, какой им смысл бежать кружной дорогой за ту же плату?
-Поехали, - велела я, не поленилась, взяла хлыст и слегка постегала им девушек. Это потому, что ездовая рабыня всегда должна чувствовать за спиной внимание Госпожи и её плётку, как недавно объясняли мне Полли и Лоппи. Девушки побежали громко стуча ботинками, даже громче чем охранники. А уж каблучки Присцилы совсем потерялись в общем топоте. Правда, я отметила, что при такой скорости коляска меньше раскачивается. Возможно, она и была рассчитана на бег, а не на шаг. И действительно, шагом Госпожа может пройтись и без коляски, а если уж запрягла девок, то нечего им лениться, пусть бегут как следует.
Насколько я помнила, торговая зона лежала недалеко от жилой зоны, где располагался дом Госпожи Лили. Те места я уже достаточно хорошо помнила, однако, помнила и расстояние, которое пробежала за тележкой вчера ночью. Но теперь мы ехали, я хочу сказать, я ехала, потому что все остальные бежали, другим путём, по незнакомым мне районам. А ночью мы передвигались по почти безлюдной зоне. Из этого я сделала вывод, что вчера Госпожа Сплисси избрала дальнюю дорогу, возможно, сочла её менее опасной в тёмное время. Вот и хорошо, скорее доеду.
Надо сказать, в некоторых местах мы проезжали через неприглядные кварталы и там по улице шаталось больше мужчин, чем женщин. И вид у некоторых из этих мужчин был до того бандитский, что я порадовалась наличию охранников при себе. В какой-то момент мы свернули вниз, на достаточно крутой спуск и проскочили сразу три уровня. Теперь мы оказались на привычном склоне скалы острова, прорезанного террасами карнизов. Сначала дорога сузилась, а потом расширилась и я узнала знакомые места, только подъехали мы сюда, опять же, с противоположного края. Хотя, было вполне понятно, почему я никогда не заезжала в этот конец с Госпожой Лили. Тут опять был трущобный квартал, причём склон в этом месте был пересечён узким выступом, терявшимся в глубине, но пологим, и позволяющим смыкаться вместе строениям по крайней мере двух уровней. Правда и строения были такими, что примостились бы и на крутом склоне. По крайней мере, это место выглядело неприятно, и уж конечно, Госпожа Лили выбирала для своих прогулок более фешенебельную зону. Я велела остановиться на стыке трущоб и приличного квартала, и отправилась в непритязательный магазин, потому что мне требовалось купить ещё кое-какие мелочи. Правда, пришлось забежать в три магазина чтобы отыскать всё что нужно.
Сначала я обзавелась лёгким поясом Нолы с футлярчиками и пересыпала туда свои сокровища, прикрывшись от любопытных глаз Присцилой и обоими охранниками. Потом я купила зажигалку, потому что первая зажигалка осталась дома. В следующем магазине, где продавали продукты, я приобрела небольшой кусочек сырого мяса, велела тщательно упаковать его в полиэтиленовый пакет, и засунула в свободный футляр. Последним я посетила магазин принадлежностей для рабынь и обзавелась комплектом шнуров для связывания девушек, набором длинных иголок, пояснив, что некоторые мои рабыни любят лёгкую боль, пилочкой для ногтей, самой большой из имеющихся, на удобной ручке и, наконец, универсальным кляпом, запирающимся на висячий замочек. Потом вспомнила о Присциле, и купила второй кляп. Хотела ещё купить плётку, но передумала. Если с литоной я более или менее обращаться умела, то практиковаться с плёткой мне вообще не приходилось. А не умея профессионально орудовать плёткой, лучше вовсе не брать её в руки. Кроме того, пора уже было спешить.
Тут вдруг на меня напали сомнения. Может быть, ну её, эту Холли? Честно говоря, мне бы больше хотелось повидать Госпожу Мелани Стенбейк. Уж теперь-то она наверное вернулась из школы. В принципе, я могла бы попытаться до неё добраться. У меня было такое ощущение, что от этой встречи я смогла бы узнать больше, чем добьюсь от негодяйки Холли. Однако, трезво поразмыслив, я рассудила что попытка позднего визита в дом Господина Стенбейка скорее всего закончится для меня плачевно. Бдительные охранники мне свою Госпожу Мелани не покажут, зато утыкают мне зад парализующими дротиками, снова упрячут в мешок, обыщут, найдут мои денежки, а также шнурочки, зажигалочки и пилочки… Нет, не пойду. Ну всё. Пора в магазин Госпожи Пенелопы.
-Линк, Пайк, - сказала я, - отцепляйте свои цепочки. Дальше будете охранять меня на расстоянии.
Линк и Пайк отказались. Впрочем, иного я и не ожидала. Я ещё пару раз попросила их добром, они очень извинялись, но говорили, что нанявшая их Госпожа категорически запретила им спускать меня с цепей до самого пристёгивания к домашней унитоле. Я предложила им деньги за изменение условий своего содержания с цепного на свободное, но получила отказ. Тогда я похвалила их за бескорыстность, полезла под платок, достала карточку и сунула им в нос.
Оба охранника растерялись, каждый сказал «Э…», а я пояснила им, что выполняю очень серьёзное секретное задание, вынуждающее меня некоторое время прикидываться ламиолой, намекнула, что это связано с розыском Гедонисских преступниц, пригрозила репрессивными мерами, если они хоть кому-нибудь расскажут о моих сегодняшних действиях и выразила уверенность, что для них же будет лучше, поменьше обо всём этом знать. Охранники, маленько подумав, снова попытались отказаться спускать меня с цепочек, потому что, если такие дела, то надо предупреждать заранее. Я рассердилась и сказала что сейчас позову блюстителей и пожалуюсь что операция срывается из-за двух твердолобых наёмников. Теперь соглашение было достигнуто. У меня постепенно сложилось впечатление, что тут не любят наёмников и наёмниц, в каком бы виде это наёмничество ни присутствовало.
Так или иначе, цепочки были отстёгнуты от моей шеи, а охранники теперь должны были следовать за мной на расстоянии и никто не должен был знать, что они стерегут именно меня. А вмешиваться я им приказала только в том случае, если я сама их позову.
Я зашагала дальше с Присцилой на цепочке. Шагать было тяжеловато, потому что пояс набитый мониолами отчасти прижимал меня к земле, и тоже брякал на ходу, хотя и глухо. По пути попался металлический магазин и я подумала, не освободиться ли мне и от ручной цепи? Но, в принципе, она мне не мешала, и я ведь не собиралась собственноручно нападать на Холли. Да и времени терять не стоило.
Я прошла несколько назад, до замеченного ранее низкопробного кабака из которого то и дело выползали невменяемые оборванцы, убедилась что Линк и Пайк болтаются поблизости, покрепче затянулась чадрой и направилась внутрь. На входе пришлось перешагнуть через пару валяющихся на полу пьяниц, весьма неприятного вида и запаха. Что они такое тут пьют, что после этого так воняет? Внутри я обнаружила то, на что и надеялась. Посетители были самого низкопробного пошиба и поведения. Некоторые валялись на столиках лицом в салате, некоторые вяло буянили, а другие ругались словесно. Правда, даже тут имелась унитола и прикованные к ней официантки. Но вид у этих девок тоже был низкопробный. Они все были голые и в толстых дешёвых цепях и ошейниках, но это бы ещё ничего. Они были некрасивые, скособоченные, а то и хромые, к тому же покрытые царапинами и синяками, да кажется даже и немытые. Надо признаться, мне почему-то казалось что в Оллитарии нет некрасивых девушек. Но я ведь никогда и не заглядывала в кварталы бедноты. А почему, собственно, здесь должно быть иначе, чем на Земле?
Тут я обнаружила себя в центре внимания многих присутствующих. Кстати, здесь были вовсе не одни мужчины. Присутствовало много оборванных девок в ошейниках и в разной степени опьянения. Вот они-то и уставились на меня, да ещё толкали своих мужчин и показывали им в мою сторону пальцами. Я уверенно шагнула к стойке бара, где помимо двух неопрятных цепных девок находился ещё и полуголый мускулистый громила, выглядевший значимой здесь фигурой.
-Ха! - сказал громила, увидев меня. - Чего надо?
-Выпить, - сказала я и запустила в него заранее приготовленным мониолом.
-Хе, - сказал он, но мониол поймал. - Выпить? А Госпожа не заблудилась?
-Госпожа знает, что делает, - заявила я, - и знает, куда идёт.
-Ну, прекрасно, - ухмыльнулся он. - И сколько Госпоже надо выпить?
-Неси большую посуду, - попросила я, - чтобы на троих хватило, таких как ты.
-Во! - сказал он и пнул ногой в ягодицу одну из рабынь. - Слыхала? Тащи полную флягу.
Рабыня утащила по унитоле свою цепь, а громила смерил меня взглядом и спросил:
-А вам что, Госпожа, Господское вино надоело?
-Мне надоели Господа, - объяснила я.
-Во, - повторил он. - Чем это?
-Тем, что они все говнюки! - сказала я таким тоном, словно все Генозисские Господа только что отдавили мне хвост. - Пошли они все в задницу. Хочу выпить с приличными людьми.
-Ге-ге-ге-ге! - засмеялся он. - И для того к нам пришли?
-Для того, - подтвердила я. - А вы тут что, разве не приличные люди?
-Ге-ге-ге! Весёлая вы Госпожа, - сказал он. - Приличные? А, ну конечно. Была тут как-то пара девок без лиц, да больше не захаживают. Так что, мы тут все совершенно приличные люди. О! Вот и выпивка. Прямо тут будете пить?
Ходившая за выпивкой рабыня притащила огромную бутыль, оплетённую гибкими прутьями, словно корзиной, литров эдак на десять, и грохнула её передо мной на стойку.
-Нет, - сказала я, - пойду за столик, в компанию.
-Хе, - сказал хозяин. - Вон сидит хорошая компания.
И указал мне на дальний столик, где сидело шестеро явных бандитов с четверыми цепными оборванками.
-А чем это та компания лучше других? - поинтересовалась я.
-Тем, что они только начали пить. Ещё не валяются. Хе-хе-хе-хе!
-Резонно, - сказала я, взвалила на живот бутыль и потащилась к столику.
Бандитская компания с удивлением вылупилась на меня, но я не стала им ничего объяснять, а просто вывалила с живота сосуд им на стол и шлёпнулась на свободный стул, а Присцилу толкнула за его спинку.
-Это что? - спросил меня один из бандитов, примечательный в основном толстой мордой. А другой, с одним глазом, спросил его самого: - Это кто?
-Это выпивка для хороших людей, - пояснила я.
-Для нас, что ли? - спросил третий, небритый. И невпопад добавил:
-Хе-хе-хе. А мы тебя зарежем.
А девки отнеслись к моему визиту ещё более агрессивно. Одна толкнула меня в бок, правда несильно и хриплым голосом сказала:
-Пошла отсюда, Госпожа Нола!
А другая добавила: - А выпивку оставь.
-Эй, ты, - сказала я первой. - Я бы на твоём месте не толкалась, красавица.
-А ты не ходи туда где толкаются, - ответила она, - чучело в голубом мешке.
-Госпожа, - сказала я.
-Чего?
-Когда обращаешься к чучелу в мешке, добавляй «Госпожа», чучело в ошейнике. Неграмотная, что ли?
-Ну уж, простите, - ехидно сказала она, - чучело в голубом мешке, Госпожа.
-А чего это ты сюда пришла, Госпожа? - спросил мордатый. - Неужели не страшно?
-Ни капельки, - сказала я.
-Ну? Сюда Господа-то не суются, а уж Госпожи и подавно, даже близко не приближаются.
-А то, что? - спросила я. - Зарежут?
-Запросто, - сказал небритый. – Особенно, если при деньгах. А ты при деньгах, Госпожа?
-Конечно, - подтвердила я. - Что, прямо сейчас зарежете? Или сначала выпьете для храбрости?
-Хы-хы-хы-хы! - засмеялся мордатый. - Да неужели вам и вправду не страшно, Госпожа?
-А я с охраной.
-С охраной? Где эта охрана? Мы быстро зарежем, охрана и добежать не успеет.
-Охрана у меня за спиной, - указала я через плечо на Присцилу.
-Хе? Что, вот эта рабыня, охрана?
-Это не рабыня. Это кукла. Очень страшная кукла, между прочим. Чуть что не по ней, всем головы отрывает. Ну, может, не всем, а через одного.
-Ну, прямо, - сказал одноглазый. - Да она же в кандалах?
-Потому и в кандалах, - кивнула я. - Если её ещё и расковать, так лучше вообще никому близко не подходить.
-Вон что! - сказала одна из девок. - Надо же, а с виду добрая и приличная девушка.
-Правильно, - сказала я. - Кукол-убийц такими вот и делают. Это чтобы враг заранее не догадался. Эй, Присцила, - тронула я куклу литоной, - как ты относишься к тем, кто захочет обидеть твою Госпожу Мелани?
-Я никому не советую обижать мою любимую Госпожу Мелани, - сказала Присцила. Чуть подумала, и добавила: - Потому что обижать мою любимую Госпожу Мелани, это очень нехорошо, Госпожа.
-Кукол-убийц не бывает, - усомнился одноглазый.
-Это почему же? - спросила я.
-Потому что убивать никого нельзя.
-А ты у нас ещё и законы знаешь? Это людям никого убивать нельзя. А кукла, это игрушка. Игрушкам всё можно. А теперь такие времена, что кукла-убийца очень полезная вещь.
-И что? - сказал мордатый, - она уже кого-то убила?
-Конечно, - похвасталась я. - Только вчера она убила Гедонисскую убийцу, и вторую бы убила, да не успела, там охранники набежали.
-Вот чёрт, - сказал одноглазый и опасливо покосился на Присцилу. - А зачем она их убила?
-Меня защищала, - сказала я. - Вы не слышали, что ли? Она меня своей грудью закрыла от убийцы с мечом. А я под её подолом спряталась.
Тут весь бандитский стол начал хохотать, а я обиженно сказала:
-Ну и спряталась, а что? Была охота помирать, когда рядом такая защитница.
-У неё под подолом не поместишься, - заметил небритый.
-Это сейчас, - возразила я, - а вчера она была в длинном сарафане.
-Так вы что, Нома Оллитарха, что ли? - усмехнулся мордатый. А соседние девки при таких словах отодвинулись от меня подальше.
-Я не Нома Оллитарха, - сказала я. - Вы что, не видите, что у меня оба глаза на месте? А все эти богатеи говнюки!
-Ну? - удивился мордатый. - Почему это?
-Потому что они бессовестные вруны! - заявила я, изобразив нестерпимую обиду. - Нет, вы только подумайте, как они извратили весь этот случай! Да весь город сегодня говорит, будто эта пресловутая Мелани Спайк спасла от Гедонисской убийцы Ному Оллитарха! А когда я рассказываю, как было на самом деле, мне никто не верит, да ещё и на смех выставляют! Говнюки! Знать их не хочу! А вы что, тоже мне не верите?
-Э… - сказало сразу двое бандитов и одна девка.
-Не верите?! - подпрыгнула я. - Я вам столько выпивки принесла, а вы мне ещё и не верите?! Вы что же, такие же говнюки, как и богатеи? Или дураки, которые им верят?
Публика заверещала, а мордатый спросил:
-Дык, а как было-то? По-вашему?
-А по-вашему как?
-Ну, я не видел, конечно. Но все говорят, что рабыня Мелани Спайк, которая недавно выбила глаз Номе Оллитарха, собственноручно спасла её от Гедонисской убийцы. А Нома спряталась под её подолом, и ещё вылезать не хотела.
-Вот-вот! - возмутилась я. - И вы все этим богатейским сказочкам о взаимной любви Нол и ламиол верите, да?
-Вот чёрт! - сказал небритый, - а я ведь вам ещё утром говорил, что это всё враньё!
-Да почему враньё? - возразил одноглазый. - Потому что какая-то голубая мешочница вам тут лапшу на уши вешает?
-Ха! - сказала я. - Ну и доверчивые же вы, ребята! Да вы хоть знаете, как эта самая Мелани Спайк выглядит?
-Все знают, - сказал одноглазый. - Как Великая Литоника.
-А точнее?
-Ну, высокая, красивая. Крутая такая. Нол режет.
-Белобрысая, сероглазая и с дыркой на ноге, - уточнил небритый.
-Ага, - сказала я и указала на Присцилу, - вот такая?
-Во! - сказал одноглазый, присмотревшись. - Точно! Только глаза немного светлые. Точно, она. Так что, Мелани Спайк, кукла, что ли?
-Сам ты кукла, дурак! - сказала я. - Мелани Спайк, это я!
Стащила с лица на шею чадру, но так, чтобы не показался ошейник, встряхнула носом, украшенным колокольчиком, вытаращила свои серые глаза и уставилась на дурака.
-Видал?!
-Э… А… Э… - сказал он, а остальные поддержали это мнение похожими звуками.
-Только об этом, никому, - попросила я и снова тщательно натянула на нос чадру.
-Вы Мелани Спайк, Госпожа? - наконец членораздельно спросил мордатый.
-Угу, - подтвердила я.
-Э… А чего же вы… И вообще… А вы, что, не ламиола, что ли?
-Слава Богу, догадался! - сказала я. - Никакая я не ламиола. Я Нола, но боролась за права ламиол, да и вообще, за справедливость. Вот меня и превращают в посмешище.
Тут все доверчивые бандиты, да и их девки тоже, возбуждённо запрыгали и потребовали подробностей. Я коротко поведала им, что являюсь героиней-одиночкой, положившей всю жизнь на борьбу за свободу и справедливость. На меня нашло такое вдохновение, что я уже и не хотела продолжать намеченный на сегодня сценарий, однако заставила себя не распускаться.
Итак, я сообщила, что я, Мелани Спайк, никакая не ламиола, а Нола, правда из провинции, из-за чего эта мерзкая знать и всякие подпевалы знати постоянно надо мной насмехались, да и теперь насмехаются. А я, между прочим, имею твёрдые жизненные принципы и считаю, что никакого рабства быть не должно. За ламиолами следить конечно надо, но только с их личного согласия и за зарплату. Ни в какой лиге защиты ламиол я не состою, потому что эта лига попросту сборище бездельниц и воровок, ну, за исключением нескольких обманутых личностей. А я сама законов не нарушаю, а то бы меня давно в толис упекли. Но и в пределах этих дурацких законов можно бороться за справедливость, что я и делаю А потому, я уже так надоела богатеям, что они распускают обо мне всякие злонамеренные слухи. Вот теперь они сочинили сказочку, будто Мелани Спайк это ламиола, да ещё чуть ли не Великая Литоника, которая ещё сама не осознала этого, но по своим инстинктивным побуждениям уже взялась наводить справедливость, нескольких плохих Нол порезала для начала. А известной мерзавке, Номе Оллитарха, вообще глаз выбила. Глупый народ-то и поверил. А теперь они начинают говорить, что этот символ надежды наивных ламиол собственноручно спас вышеупомянутую Ному. И ведь почти что ничего не переврали. И Мелани Спайк там присутствовала и спасительница выглядела очень похожей на Великую Литонику, и спасённая пряталась у неё под подолом. А на деле-то всё было наоборот. И ведь ясно, зачем эти подлецы так всё переворачивают! Сегодня у них Мелани Спайк Ному спасла, а завтра проникнется мыслью о мудрости существующих порядков и о необходимости их сохранения. И ламиол лишний раз призовут к покорности, и настоящую Мелани Спайк, меня, то есть, выставят собственной противоположностью. А так не получится со мной сладить, могут и убить. Между прочим, на меня уже покушались, да и теперь возможно подкарауливают где-нибудь в тёмном месте. А почему, нет? Мне ведь как раз сегодня предстоит рискованная встреча.
Меня несло и несло, а бандиты слушали разинув рты и лапша так и свешивалась с их ушей. На меня же нашло редкое вдохновение, но я понимала, что нужно вовремя остановиться, иначе эти ребята, будь они сколь угодно тупыми, всё-таки раскусят меня.
-А почему же у вас цепь на руках, Госпожа? - спросил один из них, более наблюдательный, чем остальные.
-У меня не только цепь, у меня ещё и ошейник надет, - сказала я и натянула чадру на шее, так, чтобы ошейник явственно обозначился. Я только не хотела чтобы они надпись прочитали, - а кольцо в носу я поклялась носить пока не добьюсь искоренения мерзкого обычая, принудительно прокалывать носы ламиолам.
-Так вы что, и ошейники искоренить хотите? - с ужасом спросила одна из девиц.
-Ошейники? Нет, что вы. Ошейники никто искоренять не собирается. Но сегодня я специально оделась рабыней, я же говорила, мне предстоит важная и опасная встреча.
-Э… - сказал мордатый.
-Ну и короткая же у вас память! - возмутилась я. - А ведь потому я к вам и пришла.
-Э, нет! - замахал руками небритый. - Мы никакие не борцы и не революционеры, мы люди мелкие, скромные…
-Хи-хи-хи-хи! - засмеялся мордатый. - А вообще-то, он прав. Вы уж, Госпожа, как-нибудь сами. Мы вам не помощники.
-А за деньги? - задала я коренной вопрос.
-Э… за деньги?
-За деньги, за деньги! Я же говорила вам, что я при деньгах. Я ведь не дура какая, я же понимаю что вы не богатеи у которых денег куры не клюют.
Мордатый глубокомысленно переглянулся с остальными, а потом посмотрел на меня.
-М-м-м… А что делать-то надо?
-А вы, ребята, на что способны-то?
-Мы-то? Ну… На многое.
-В зависимости от оплаты, - уточнил одноглазый.
-За оплатой дело не станет, - сказала я, - но вы работать-то качественно можете?
-Да что делать-то надо? - спросил мордатый. - Жечь, резать, душить, потрошить?
-А вы и это можете?
-Надо будет, сможем. Хотите на себе проверить?
-Вы так не шутите, - пригрозила я, - а то кукла вас не так поймёт.
-А если кукла такая крутая, чего же вы ей работать не прикажете?
-Куклу надо беречь, - пояснила я. - Ей вообще нельзя позволять убивать без крайней необходимости, а то она привыкнуть может. А тогда и кандалы не помогут.
-Понятно, - сказал мордатый. - Так что, кого-то зарезать нужно?
-Сохрани Бог! - мотнула я головой. - Только если меня зарезать попытаются. Ну, или, там, задушить. Понятно? Сможете меня охранять?
-И долго?
-Этим вечером, ну и ночью, если задержусь.
-Сколько?
-Двоих или троих достаточно будет.
-Сколько заплатите, я имею в виду.
-А сколько надо?
-По сто мониолов каждому.
-Чего? - сказала я. - Ты что, парень? Я тебе миллионерша, что ли?
-А сколько?
-Троих охранников и каждому по пятьдесят.
-По семьдесят.
-По шестьдесят.
-Ладно. Но деньги вперёд.
-Согласна. Но чтоб работать на совесть. Чуть чего, не мямлить и не бросаться бежать.
-Ха! - сказал мордатый. - Обижаешь, хозяйка.
-Не смей меня называть хозяйкой! - подпрыгнула я.
-А что такого?
-Хозяйками называют Страйкерши своих мерзких предводительниц!
-Правда? Ну, извини. А как называть?
-Ну, хотя бы, Госпожа.
-Не нравиться мне этот термин. Впрочем, ладно. Из личной симпатии, Госпожа.
-Вот и ладно.
Я полезла под покрывала и вытащила сто восемьдесят мониолов, естественно, не показывая всех своих сокровищ.
-На, - вручила я деньги мордатому. - И вот ещё что. Тут, на улице, меня ещё двое охранников пасут. Из другой фирмы. Имейте в виду. Они о вас не знают, так что ориентируйтесь там. Один такой, потолще и мордатый, а другой потоньше, но тоже мордатый. Понятно? А вы держитесь на расстоянии, чтобы никто не догадался. Надо будет, я вас позову.
-Э…
-Постучу себя по голове. Вот так: - побарабанила я кулачком по своей макушке, - понял?
-Понял. А зачем такие сложности?
-Дело крайне серьёзное, вот зачем. Кстати, может я и ещё охрану найму. В третьей фирме.
-Э… - сказал мордатый. - Госпожа, а у вас, это…
-У меня все дома, - заверила его я, - и дело крайне опасное.
-Точно?
-Опаснее не припомню. Но вы не бойтесь. Следите, не трусьте и всё будет в порядке. А резать и душить только при крайней необходимости и если я прикажу. Всё. Пора идти. Присцила!
-Да, Госпожа? - отозвалась кукла.
-Ни с кем не разговаривать без моего разрешения. Понятно?
-Да, Госпожа, - поклонилась Присцила.
-Пошли. Сначала я, потом вы, Господа.
Я встала, выложила на стойку хозяину заведения ещё один мониол, повернулась и направилась к выходу. Хозяин ничего не сказал, по крайней мере, не стал уточнять, за что дополнительная плата. Я вышла наружу и медленно двинулась в сторону приличного района. Линк и Пайк слонялись невдалеке и даже подцепили парочку девиц достаточно вульгарных и оборванных. Я потопталась невдалеке от кабака, пока не заметила, что мордатый, одноглазый и небритый тоже выбрались наружу, причём прицепили себе на цепочки пару девок, но не тех, что были за столиком. Кроме того, они ещё и прихватили с собой мою бутыль. Молодцы. Очень похоже на обычную весёлую компанию, каких немало шаталось поблизости.
Я повернула и ускорила шаг, как вдруг мне дорогу перегородили двое пьяных оборванцев.
-Ага, - сказал один, - Госпожа Нола, фу ты, ну ты, вся из себя!
-Угнетательница трудящихся, - добавил второй.
-Пошли в болото! - сказала я. - Мне некогда.
-Некогда, когда? - спросил один.
-Некогда, куда? - подлаял второй.
-Некогда сейчас, - пояснила я, - и туда, куда надо.
-Ай, ай! - сказал один и ухватил меня за левое плечо, - придётся задержаться.
-А если торопишься, плати, - пояснил второй.
-Да? - спросила я. - И сколько?
-Хи-хи-хи! - сказал второй. - Три тысячи мониолов.
-А мы тебе капельку Оллитары выделим, - пообещал первый.
-Убирайтесь, пока целы, - посоветовала я.
-Ух ты, страшная какая! - сказал первый и полез лапой под мои покрывала. Я припомнила Таню из первого сна и, широко размахнувшись правой рукой, ударила его по макушке браслетом наручника.
-Э… - сказал он, - о…
Руки у него мгновенно ослабли, да наверное и ноги, потому что он начал опускаться вниз, странно извиваясь по дороге. И даже не упал, а улёгся у моих ног. А второй вытаращился на меня и разинул рот. За спиной же у него я увидела прибежавших на подмогу Линка и Пайка. Кроме того, я заметила, что он не очень-то прочно стоит на ногах и сам по себе.
-Чего, - сказала я, - и тебя стукнуть?
-А? - сказал он и попятился, тут же упёршись спиной в широкую грудь Линка. Линк сгрёб его рукой за куртку и сказал:
-А ты плохо себя ведёшь, Господин.
А Пайк, с другой стороны, ухватил его за шкирку и добавил:
-Вот именно.
-Нормально, - сказала я взглянув на Линка и пошла дальше, поддёрнув за собой Присцилу. А за спиной у нас послышались звуки очень напоминающие выбивание пыльного ковра.
Теперь я не задерживаясь направилась прямо к магазину Госпожи Пенелопы. Стояла почти полная темнота, однако я уже покинула неприличный район, а в торговой зоне улицы были достаточно хорошо освещены светильниками. Народу на улицах было достаточно много. Надо сказать, образ жизни среднего класса здесь весьма напоминал земной. Ближе к ночи все эти достойные граждане выползали на улицы чтобы отдохнуть от праведных трудов в ресторанах или ночных клубах. Само зрелище вечерней публики обычно было любопытным, однако сейчас я спешила и ни на кого не обращала внимания, благодаря чему и добралась до места достаточно быстро.
Госпожа Пенелопа сидела на веранде своего магазина, а двое девушек-кукол, а может и кукол-девушек, кто их тут разберёт, копались в её волосах. То ли делали ей причёску, то ли просто гладили по волосам, демонстрируя свою любовь и преданность. И все трое были одинаково одеты, в голубые платья, передники и ошейники.
-О! - издалека признала меня Пенелопа. - Госпожа Мелани пришла. Мне очень приятно снова видеть вас у себя в магазине, уважаемая Госпожа Мелани.
-Здравствуйте, уважаемая Госпожа Пенелопа, - учтиво поклонилась я. У меня сложилось впечатление, что Пенелопа меня ждала. Да и странно было бы если бы она узнала меня в покрывалах и чадре, если бы заранее не знала, что я приду. Но она тут же и рассеяла мои подозрения.
-Вас тут спрашивала Госпожа Нола Калиопалия Мона-Генози, - сообщила она мне.
-Да, да, - подтвердила я, - у нас была назначена встреча. Так она что, ушла не дождавшись меня?
-Да, - сказала Пенелопа, - но она обещала вернуться через некоторое время и просила вас подождать, если вы всё-таки придёте.
-Да, - призналась я, - к сожалению, некоторые обстоятельства несколько задержали меня. Мне, право, неудобно, но если она обещала вернуться, то всё в порядке, придётся мне подождать, только и всего. А если ещё вы позволите мне поболтать с вами, то я лишь буду рада такой задержке, Госпожа.
-Присаживайтесь, - указала мне Пенелопа на один из лёгких стульчиков расставленных на веранде. - Я с удовольствием побеседую с вами, Госпожа Мелани. В такое позднее время посетителей уже не бывает, и я обычно люблю сидеть на свежем воздухе. И я буду счастлива если вы составите мне компанию. Только не называйте меня Госпожой. Теперь уж вы сами наверное Госпожа? Я вижу, вы преуспеваете, судя по вашей одежде и по рабыне на поводке?
-Да, спасибо, - подтвердила я. - На данный момент обстоятельства жизни ко мне благосклонны. Но эти самые обстоятельства, право, так быстро меняются, что я пришла к выводу о необходимости пользоваться каждым удачным моментом жизни, не дожидаясь пока он вдруг сменится неудачным моментом, пользоваться которым вам вовсе не захочется.
-Хи-хи, - усмехнулась Пенелопа. - Совершенно разумный подход к жизни. Я и сама придерживаюсь подобных принципов. А у вас очень симпатичная девушка на поводке. И очень похожа на вас. Э… позвольте, да это же кукла! Или я ошибаюсь?
-Нет, что вы, Пенелопа? Вы не ошиблись, это кукла. То есть, кукла из растительного отдела, э…
-Кукла на заказ?
-Э… Почему на заказ?
-Она очень похожа на вас. Так обычно бывает когда Госпожа специально заказывает куклу со своей собственной внешностью.
-Правда? - сказала я. - Ну, вам лучше знать, Госпожа…
-Просто Пенелопа, - мягко поправила она меня.
-Пенелопа, - повторила я. - Вы конечно лучше меня знаете обо всём, что касается кукол, только эту куклу я не заказывала, да и вообще, до вчерашнего вечера и знать не знала о существовании таких вот кукол-девушек.
-Правда? А откуда же она у вас?
-Её мне подарила Госпожа Нома Оллитарха, - похвалилась я.
-О! - сказала Пенелопа. - Подарила? Э… За выбитый…
-Нет-нет-нет! - вскинула я руки перед собой. - Я ей глаз не выбивала, это всё гнусная клевета!
-Хи-хи-хи, - сказала Пенелопа. - Я хотела сказать, за то, что вы спрятали её под своим подолом?
-Ну… - опустила я глаза, - по-правде говоря, в этой истории тоже всё сильно исказили. Ну, может и не сильно, но уж до такой степени, что я теперь и говорить об этом не хочу.
-Да, я понимаю, - улыбнулась Пенелопа. - К сожалению, так уж устроены люди, что способны всё переврать и исказить, и хорошее и плохое. Иногда до полной неузнаваемости событий. Так значит, эту куклу подарила вам Госпожа Нома?
-Да, она. И ещё много других подарков. И даже предлагала мне свою помощь в случае если я надумаю выйти замуж.
-Вон как? - удивилась Пенелопа. - А вы собираетесь замуж?
-Пока что нет. Так что мне пришлось отказаться от помощи Госпожи Номы в этом вопросе.
-Понятно. А можно получше рассмотреть вашу куклу?
-Конечно. Присцила, - дёрнула я куклу за поводок, - подойди к Госпоже Пенелопе и позволь ей себя осмотреть.
Присцила поклонилась мне, шагнула к Пенелопе и встала в позу сложив руки и опустив глаза. Пенелопа поднялась и начала ходить вокруг Присцилы изредка трогая её литоной за разные места. Правда в рот она ей не полезла и даже под платье не заглянула.
-Великолепная кукла, - сказала она наконец. - А вы не хотите её продать, Мелани?
-Ну, нет, - сказала я. - Она мне нравится, да и я ей, кажется, тоже понравилась. Только вот не знаю, позволит ли мне моя Госпожа Лилиолония такую роскошь. Дело в том, что Госпожа Лилиолония ещё и не в курсе того, что мне надарила Госпожа Нома Оллитарха.
-Вот как? - удивилась Пенелопа. - Наверное ваша Госпожа сильно занята каким-нибудь важным делом, и ей не до вас?
-Ну да, - сказала я, - так и есть.
В ответ на это Пенелопа слегка улыбнулась, при этом мне показалось, что она прекрасно знает, каким именно важным делом занята Госпожа Лили, только вслух не говорит.
-А кукла просто великолепная, - повторила Пенелопа. - Можно мне её немного пощупать?
-Пощупать? - удивилась я. - Ну, можно, конечно.
Теперь Пенелопа принялась трогать пальцем Присцилу. Сначала она пощупала её кожу на щеках и ладонях, а потом присела и стала водить пальцем по её ногам, слегка приподняв ей платье. Наверное она, как специалистка по куклам, решила проверить качество кожи Присцилы. А та спокойно стояла не меняя позы. Пенелопа поднялась и снова стала прикасаться к лицу куклы. Мне показалось, что она несколько озадачена. Возможно, с точки зрения специалистки, у Присцилы была нестандартная кожа или что-нибудь ещё.
Пенелопа теперь просунула пальцы сбоку под платок куклы и, похоже, ощупывала ей уши и виски. Потом вытащила пальцы, поправила платок и погладила её ладонью по щекам. И снова присела и полезла Присциле под платье. Неожиданно Присцила взвизгнула, вздрогнула и вытаращила глаза.
-Ой! - сказала Пенелопа, выдёргивая наружу руки. - Простите меня, Госпожа Мелани. Я, кажется, сделала ей больно.
-Ничего страшного, - сказала я, тем более что Присцила сразу успокоилась, а Пенелопа больше не собиралась её щупать.
-Неудачно получилось, - виновато сказала Пенелопа. - Хотелось проверить, насколько у неё чувствительные гениталии. Очень качественная кукла, причём чувствительная.
-Чувствительная? - удивилась я. - Признаться, я решила, что она не испытывает оргазма и даже вовсе не возбуждается.
-Не возбуждается? - переспросила Пенелопа. - Ну да! Ещё как возбуждается. А вам что, не объясняли как она возбуждается?
-Всё как-то быстро вышло, - сказала я. - Я даже и не знала, что такие куклы бывают, а уж про обращение с ними мне почти ничего и не сказали.
-Но всё-таки что-то сказали?
-Ну, сказали, что она игрушка. Что её и сломать можно, то есть, даже и убить. Только это мне не понравилось. Она же живая. И вообще, хорошая и понятливая. Я думаю, с ней следует обращаться как с обычной рабыней. Так что же, она и возбуждаться способна?
-Да, - сказала Пенелопа и несколько странно на меня взглянула. - Впрочем, вы, Мелани, конечно не могли об этом знать.
-А вы меня не научите? - спросила я.
-Как-нибудь научу, - пообещала Пенелопа, - только это тонкий вопрос.
-Деликатный вопрос, вы хотели сказать?
-Да, пожалуй.
-Это, наверное, сложно?
-Ну, не то чтобы… Дело вот в чём. Вы ведь ещё и не знаете, останется эта кукла у вас или нет, правда? А если её у вас заберут, то не следует и возбуждать её до этого времени. Ну, чтобы у неё не возникла определённая связь именно с вами. Тогда ей будет трудно воспринять другой источник возбуждения. А переопределение источника вызывает определённые трудности. При излишней настойчивости можно даже и сломать её, как вы говорите. Я конечно могу вас и прямо сейчас научить, хотя… - замялась она.
-Нет-нет, - сказала я, - лучше и вправду подождать. Дело совершенно не срочное, а я вовсе не хочу ей никакого вреда. Я лучше подожду.
-Конечно. Так будет лучше, Госпожа Мелани, - улыбнулась Пенелопа.
-Но она действительно способна возбуждаться?
-Ещё бы, - сказала Пенелопа. - Это очень ценная игрушка. Я думаю, как раз из-за этого. Признаться, я сама не имею достаточно средств чтобы иметь подобную игрушку в своей собственности, хотя мне и приходилось продавать подобных куколок. А что у вас за дело к Госпоже Калиопалии? - вдруг резко переменила она тему.
-К Госпоже Калиопалии? Ну… - замялась я. - Она мне кое-что обещала. Правда, это дело несколько личного свойства и было бы неудобно… Дело в том, что вы мне очень симпатичны, Госпожа Пенелопа, однако тут такое дело…
-Ну, ну, - сказала Пенелопа, - я ведь вас вовсе не допрашиваю. Я ведь почему спросила? Сказать вам секрет?
-Ну, если можно.
-Вам можно. Только уж вы меня не выдавайте, ладно?
-Ну, разумеется, - пообещала я.
-Дело в том, что Госпожа Калиопалия наняла охрану.
-О! - сказала я. - Охрану? А зачем?
-Не знаю. Возможно, она вас опасается?
-Хи-хи, - сказала я. - Да кто же может меня опасаться?
-Действительно, - улыбнулась Пенелопа. - Уж скорее, вы можете её опасаться.
-Я? - изобразила я удивление. - Но почему же?
-Я не знаю, - сказала Пенелопа. - Ну, наверное потому, что и вы наняли охрану, Мелани.
-Я?
-Вон те два громилы?
-Э… Какие громилы?
-Вон те, - указала Пенелопа в сторону Пайка и Линка, - которые там вон бродят и делают вид, что не имеют к вам никакого отношения.
-Вон те? - сказала я. - Ах, вон те? Но они и правда не имеют… То есть, я хочу сказать, это Госпожа Люсилия, у которой я сегодня была в аренде, послала их меня проводить. Но они уже своё дело сделали. Я не знаю, чего они тут шляются, а не идут по своим делам.
-Правда? - спросила Пенелопа.
-Ну конечно.
-Возможно, эта Госпожа Люсилия велела и дальше им за вами последить?
-Это может быть. Уж этого я не знаю, - наврала я.
-Наверное так и есть, - предположила Пенелопа.
-Наверное, - согласилась я. - А откуда вы знаете, что Госпожа Калиопалия наняла охрану?
-Откуда? Так ведь она наняла её у меня, как же мне не знать?
-О! - сказала я. - У вас?
-А ведь вы и сами как-то спрашивали меня на этот счёт, если я правильно помню?
-Да, да, - сказала я, - правда. А…
-Что?
-Ну… Я, вот, подумала…
-О чём, Госпожа Мелани?
-Госпожа Калиопалия ведь сама мне назначила встречу в вашем магазине. Что же, она заранее планировала нанять у вас охранников?
-Думаю, да.
-Понятно, - сказала я и почесала свой нос с продетым колечком.
-Вам очень идёт носовое колечко с колокольчиком, - улыбнулась Пенелопа.
-Правда?
-Разумеется. Очень подходящее к вашему стилю украшение. И по размеру, и по исполнению.
-Да, - сказала я, - я и сама считаю, что блондинкам моего типа идут золотые украшения, только тонкие, изящные и сделанные со вкусом.
-Именно это я и хотела сказать, Госпожа Мелани.
-Только вот мне всё время кажется, что с колечком в носу я смешно выгляжу, а уж с колокольчиком и подавно.
-Смешно?
-Ну да. Как посмотрю на себя в зеркало, так и кажется, что у меня дурацкий вид.
-Ну что вы? Вы прекрасно выглядите. Почему это вы решили, что выглядите смешно?
-Ну, как почему? Это вот кольцо в носу. Разве это не унизительно для девушки?
-Унизительно? Но почему же?
-Ну… За это колечко девушку дёргать можно. И это очень больно.
-Это конечно так, но дёргать девушку можно за что угодно. Хотя бы за волосы. Так что же теперь нам, девушкам, лысыми ходить? Разве вас унижает ваши великолепные волосы?
-Ну, то волосы, а то нос.
-И чем же в этом смысле нос хуже волос? На мой взгляд, у вас и носик прелестный, подстать волосам, да и всему остальному. Вы вообще красавица, Мелани.
-Спасибо, Госпожа Пенелопа, - сказала я. - Вы тоже очень красивая девушка. Однако, дело в том что нос, он как-то… Как бы это сказать?
-Не предназначен для украшений?
-Ну да.
-Ну, позвольте с вами не согласиться. Я считаю, да и большинство остальных Унин, я думаю, разделяют моё мнение, что носик девушки очень даже подходящее место для украшений, колечек, заклёпочек и шнурочков. А уж для колокольчика просто и не найти лучшего места.
-А когда девушку за нос привязывают, это тоже, по-вашему, красиво?
-А вам не нравится?
-Честно говоря, нет.
-Считаете, что классический способ, когда девушка привязана за шею, лучше?
Я хотела сказать, что привязывать девушку это вообще мерзко, а уж за шею, настолько мерзко, что хуже лишь за нос. Но подумала и сказала:
-Да. Мне кажется, что привязывать девушку за шею, это более эстетично.
-Ну, - сказала Пенелопа, - возможно, вы и правы. Недаром этот способ и наиболее распространён. Но в эстетических предпочтениях ведь не может быть однообразия. Кому-то нравится одно, а кому-то другое.
-Да, - согласилась я, - тут, конечно, вы правы, Пенелопа.
-А вы, Мелани, не хотите тоже нанять дополнительную охрану?
Эта Пенелопа имела привычку менять темы прямо без перехода. Я даже растерялась слегка.
-Э… Я?
-Ну да. Вы ведь интересовались как-то насчёт решительных парней?
-Да, но, мне кажется, сейчас не такой случай чтобы требовались какие-то решительные действия.
-Правда?
-Ну да.
-А Госпожа Калиопалия, видимо, другого мнения, если уж наняла охранников?
-Наверное, - сказала я. - А много она наняла?
-Охраны?
-Ну да.
-Двоих.
-Двоих, - повторила я. - И что, это решительные парни?
-Ну да, - подтвердила Пенелопа. - А зачем нанимать нерешительных парней?
-Это, конечно, логично, - согласилась я. - Ну да. Час уже поздний. Да просто по улицам ходить в темноте, и то опасно. Пара решительных парней Госпоже не помешает. А если уж Гедонисских убийц ещё не всех изловили…
-Хи-хи-хи-хи! - засмеялась Пенелопа.
-Вам смешно? - удивилась я.
-Да, - сказала Пенелопа. - Уважаемые Генозисские Господа вчера так перепугались, что сегодня взвинтили себя до небес. Я сегодня таких историй наслушалась, что до сих пор просмеяться не могу. Если поверить слухам, то сегодня весь день куча Гедонисских убийц носилась по городу с мечами, ножами и топорами, только вот почему-то никого не убили и не порезали.
-Ага, - сказала я, - вам смешно, а я сама чуть не оказалась жертвой этого психоза.
-Правда? - сказала Пенелопа. - Так это вас хотели повесить экзальтированные Госпожи Генозиса?
-Ох, - сказала я, - даже и вспоминать не хочу.
-Вот видите, - сказала она, - тогда я на вашем месте непременно наняла бы охрану. А я вам сделаю скидку, мы ведь хорошие знакомые правда?
-Ну да, - сказала я.
-Всего по пятьдесят мониолов за охранника.
-Пятьдесят?! - поперхнулась я. - Да откуда же у меня такие деньги?
-А вы разве сегодня не при деньгах, Госпожа Мелани?
-Ну уж не при таких же деньгах, Госпожа Пенелопа.
-Правда? Ну, значит я ошиблась. У вас сегодня такой фешенебельный и внушительный вид. Но если вы не при деньгах, есть и другой вариант. Вы, в качестве оплаты за услуги охраны, можете на некоторое время сдать мне в аренду свою девушку. Это неплохой вариант. К тому же, безналичный. Тут и проблемы права собственности обходятся стороной. Рабыне ведь не рекомендуется иметь много денег, а вот расплачиваться за услуги арендой своих игрушек, - этого никто не запрещал. Ну, может быть потому, что очень мало какая рабыня имеет столь дорогие игрушки? Тем не менее, это никакими законами не запрещено. Так сколько охранников вам нужно?
-Нет, спасибо, Госпожа Пенелопа, - поблагодарила я. - Дело в том, что я сегодня не хочу расставаться с Присцилой. Да и ей со мной хорошо. Присцила! - тронула я литоной куклу.
-Да, Госпожа Мелани?
-Тебе хорошо с Госпожой?
-Присциле хорошо с её любимой Госпожой Мелани, - ответила Присцила.
-Тебе правда хорошо, или ты только так говоришь, потому что так положено?
Присцила нерешительно переступила. Потом подняла на меня глаза и снова опустила их. Провела руками по платью, снова сложила ладони и сказала:
-Присциле правда хорошо с Госпожой Мелани.
-А почему тебе хорошо?
-Госпожа Мелани очень красивая, - сказала Присцила. - Госпожа Мелани хорошо пахнет. Госпожа Мелани любит Присцилу. Госпожа Мелани всё время заботится о Присциле. Госпожа Мелани часто хвалит Присцилу, кормит её и приказывает ей писать. Никто никогда не обращался с Присцилой так хорошо как её любимая Госпожа Мелани, Госпожа.
-Ой-ой, - сказала Пенелопа, удивлённо поглядев на Присцилу. - Ничего себе! Да эта кукла говорит почти как нормальная девушка. Надо же?
-А это что, странно для куклы? - спросила я.
-Ну, не то чтобы странно, но… Вы наверное много с ней разговаривали, Мелани? Много внимания ей уделили?
-Ну, по мере сил, да.
-Понятно. Вот и результат.
-А что? - разволновалась я, - возможно что хорошим обращением и заботой можно вернуть ей нормальное мышление?
-Нет, - сказала Пенелопа, - это невозможно. И не стройте иллюзий на этот счёт.
-Но ведь она же нормально говорит? А поначалу…
-Мелани, - мягко перебила меня Пенелопа, - поверьте, куклами делают только девушек в необратимом состоянии ламиолии. За этим очень строго следят. Эта девушка хоть и похожа на нормальную, но она не человек, она кукла и с этим ничего сделать нельзя. Но, разумеется, с ней следует хорошо обращаться. Тогда она будет очень похожа на полноценную рабыню и доставит вам массу удовольствия. Но человеком она снова не станет никогда. Это совершенно точно.
-Признаться, даже трудно поверить. Значит, никакой надежды?
-Совершенно никакой.
-Понятно, - задумчиво посмотрела я на Присцилу. - А она бессмертна?
-Кто, кукла? Нет, что вы? Совсем напротив. Она умрёт, причём достаточно быстро. Очень скоро вы заметите, что она выглядит старше чем в начале. Впрочем, нельзя сказать, что куклы стареют слишком быстро. К тому времени когда начинает сказываться возраст, эти игрушки уже надоедают своим хозяевам и их попросту выбрасывают.
-Выбрасывают?! - ужаснулась я. - Но это же ужасно!
-Но почему? Разве вы не избавляетесь от старых туфель и платьев? Да и понятно, если все предметы которые вы приобретаете в жизни не выбрасывать, так вы сами вскоре не поместитесь в своём доме.
-Присцила не предмет, - возразила я.
-Мелани, - сказала Пенелопа, - вы просто не привыкли. И вы мне очень симпатичны, может быть отчасти и из-за подобной наивности.
-Я вовсе не наивная, - сказала я, - но у меня несколько другие принципы в жизни.
-Так что же? Принципы меняются вместе с обстоятельствами жизни.
-Это, у кого как.
-Правда. А ваши принципы, стало быть, никогда не менялись?
-Никогда… Впрочем, вы правы. Это конечно не так. Вот, припоминаю, раньше я считала что затычки для рта девушки это мерзкие и ненужные предметы, а теперь я так не считаю.
-Хи-хи-хи, - сказала Пенелопа.
-Но это мелочи, - упёрлась я, - это не принципы, это мелкие… мелкие…
-Принципики? - подсказала Пенелопа.
Теперь мы вместе посмеялись.
-Кстати, - сказала она, - я могу вам предоставить охрану и в кредит. То есть, свою куклу в аренду вы мне предоставите не сейчас, а позже.
-Ох, - сказала я, - да почему вы непременно хотите чтобы я наняла охрану?
-Чтобы с вами не случилось несчастье. Вы мне очень симпатичны, Мелани, и это совершенная правда. Я очень не хочу чтобы с вами приключилось какое-нибудь несчастье.
-Знаете, Пенелопа, - сказала я, - я так полагаю, если несчастье написано на роду, так оно всё равно случится и никакая охрана тут не поможет.
-Да? - сказала она. - Так вы фаталистка, Мелани?
-Теперь да. Это раньше я считала, что никакой судьбы нет, а после всего что случилось, волей-неволей поменяла своё мнение.
-Но вы ведь не законченная фаталистка?
-То есть?
-Ну, вы ведь не станете, например, бросаться с парапета чтобы проверить, суждено ли вам пережить эту ночь, или нет?
-Ну, нет, конечно. Уж я не до такой степени верю в судьбу.
-То есть, вы не полностью уверены в существовании судьбы?
-Не полностью. То есть, как бы вам сказать? Теперь я считаю, что есть какие-то большие пункты на нашем жизненном пути, которых нам не миновать, а вот продвижение между этими пунктами зависит от нас. То есть, наши поступки определяют наш путь на промежуточной стадии, между этими самыми пунктами.
-Очень интересно, - сказала Пенелопа. - Теория, конечно, не новая, но я уверена, что вы самостоятельно дошли до неё, без подсказок со стороны. Так ведь?
-Пожалуй.
-Можно сказать, что вас привели к подобному мировоззрению обстоятельства вашей жизни?
-Вот, - подтвердила я. - Точнее не скажешь.
-Понятно, - сказала Пенелопа. - И всё-таки, я бы вам… О! Госпожа Калиопалия идёт.
У меня неприятно ёкнуло сердце. Наверное, я в глубине души надеялась, что эта встреча по какой-нибудь причине, да не состоится. Но я взяла себя в руки. Если уж решила, надо идти до конца, а не метаться по сторонам.
Госпожа Калиопалия появилась облачённая в классические покрывала, а на поводке у неё брела всё та же рабыня. Я рассудила, что наверное Холли всё же приобрела эту девку в собственность. Возможно, она была ещё и скупердяйка и купила что подешевле. Рабыня, как и прежде, выглядела невзрачной и глупой. Впрочем, даже эту девку я не собиралась сбрасывать со счетов. Мало ли что у неё безобидный вид, может это тоже кукла-убийца или охранница прикидывающаяся рабыней? На сей раз у неё тоже была соска во рту, только небольшая и, как мне показалось, декоративная, а не функциональная. Охранников же никаких не было видно. Возможно что они, также как и мои, охраняли её на расстоянии.
-Ага, - сказала Холли ткнув в меня литоной, - Госпожа рабыня наконец соизволила явиться, да?
-Здравствуйте, Госпожа Калиопалия, - сказала я и поклонилась, но не сильно глубоко, совсем не так, как полагалось бы по протоколу. А Госпожа Пенелопа с нескрываемым интересом глядела на нас.
-Ниже, - сказала Холи. - Чего это за поклон такой половинчатый? Ты что, правильно кланяться Госпоже не обучена, рабыня?
Я чуть подумала и поклонилась как положено. Холли внимательно осмотрела меня, а также и Присцилу.
-Это что, кукла, что ли? - спросила она меня.
-Да, Госпожа.
-Надо же. А почему ошейник не на виду? Ты что это себе позволяешь, девка?
-Хватит, - сказала я. - Перемени-ка тон, Госпожа. Я сегодня устала и мне тут в очередной раз играть в игрушки некогда. Не за тем пришла. Давай ближе к делу.
-О! - сказала Пенелопа. - Мелани, не следует говорить таким тоном с Госпожой Нолой.
-Простите, Госпожа Пенелопа, - ответила я, - я постараюсь впредь сдерживаться.
А Холли упёрла мне литону в подбородок, внимательно взглянула и сказала:
-Да уж, постарайся. А то, придётся тебя наказать. Ну-ка, пойдём, пройдёмся.
-Да, Госпожа, - кивнула я, - пройдёмся, Госпожа.
Холли достала цепочку и потянулась к моему ошейнику.
-Нет, спасибо, Госпожа, - отстранила я её руку, - мне с вами и без поводка спокойно.
Холли сверкнула глазами, но руку убрала, повернулась и медленно пошла в сторону бульвара тянущегося вдоль основной дороги. Я последовала за ней, а Госпожа Пенелопа привстала, но за нами не пошла и вскоре уселась на место.
Бульвар, надо сказать, был плохо освещён и внушал мне известное беспокойство. Очень может быть, что там, между кустов и притаились охранники Холли. Впрочем, это не имело большого значения. Я сосредоточилась и выгнала из головы все мысли о ближайшем будущем. А Холли, как нарочно, выбрала наиболее тёмное место, расположенное посередине между двумя уличными светильниками, и уселась там на скамеечку. Скамейка была двухместная, однако она уселась так, что мне места уже не оставалось. А её рабыня без команды устроилась на коленях справа от Госпожи.
-Ну? - сказала она, - чего от меня хотела?
-Ответа на вопросы.
-Не знаю я никаких ответов, и никаких вопросов.
-А мне присесть можно?
-Нет, нельзя. И вообще, встань-ка на колени, когда с Нолой разговариваешь.
-А больше ничего не хочешь? Слушай, Холли, давай бросай корчить тут Госпожу. Ситуация хреновая, а я предлагаю её разрешить.
-И как же именно? - спросила она.
-Компромиссно, - предложила я. - С учётом наших взаимных интересов.
-Очень любопытно, - сказала Холли. - А подробнее?
-Ты ответишь на мои вопросы, а я потом больше не стану предъявлять тебе никаких претензий, словно тебя и на свете нет.
-Очень я твоих претензий испугалась! - ответила она. - Ты, ламиола поганая. Ты что думаешь, я такая пугливая, что меня любое ничтожество испугать способно?
-Я не ничтожество, - возразила я, - иначе ты бы со мной и не разговаривала.
-Вон что? - сказала она. - Ты, выходит, не ничтожество? И кто же это тебе сказал?
-Сама догадалась, - сообщила ей я.
-Ну, прекрасно, - сказала она. – Значит, и обо всём остальном сама догадаешься. И нечего ко мне с вопросами лезть. Надоела ты мне, так что пошла вон, пока добром отпускаю.
-То есть, ты признаёшь, что я не ничтожество?
-Ну, если тебе так легче жить, то признаю.
-Ага! - обрадовалась я. - А кто же я?
-Дура недорезанная, вот ты кто! - рассердилась Холли.
-Ты, злодейка, не ругайся, а отвечай когда спрашивают, - пригрозила я.
-Ты что это, рабыня, грозиться что-ли вздумала? Ты, ламиола, угрожать Ноле смеешь?
-Я не грожусь, - сказала я, - я хочу мира. Чёрт побери! Ты мне столько зла сделала, столько боли причинила, почти до безумия меня довела, а я тебе мир предлагаю! А ты ещё и артачишься. Ведь ты же знаешь, знаешь, кто я такая! Чего тебе ещё от меня надо? Чтобы я от неизвестности мучилась?
-А что, - сказала Холли, - может и так. Считай, что это вид пытки такой.
-Да что я тебе сделала, в конце-то концов?
-Ты меня палкой в клетке тыкала.
-Можно подумать, будто я одна это делала!
-А ты на других не кивай, ты за себя ответь.
-Так, - сказала я, - а если бы не тыкала, так что? Ты бы мне всё рассказала, что про меня знаешь?
-Ха, - сказала Холли. - Ну… возможно.
-Тогда давай так, ты мне всё расскажешь, а я тебе обиду от палки компенсирую.
-Хи-хи, - сказала Холли. - А чем компенсируешь?
-А чем ты хочешь?
-М-м-м… - задумалась она. - Значит так. Ты меня покатаешь на коляске пару дней, потом вылижешь меня в постели от носа до задницы, потом пару ночей посидишь в колодках в маленькой мокрой клеточке, потом я тебя подрежу, потом выпорю плёткой, остригу наголо и отрежу тебе мизинцы на руках и ногах. Ну и конечно заплатишь мне, скажем, пять тысяч мониолов. Нет, лучше десять.
-Что, и всё? - спросила я.
-Думаю, этого будет достаточно.
-Не, - сказала я, - не согласна. Вообще-то, может мне просто посадить тебя на вал, а потом уже разговаривать?
-Ха! - сказала Холли. - Я тебе не ламиола чтобы на валу сидеть. На вал сама садись. О! Хорошая мысль. Давай я тебе и вторую ногу отрежу? На валу вполне можно сидеть и без ступней, даже интереснее чем со ступнями.
-А? А? А?... - сказала я, поперхнувшись слюной. - Вторую ногу?
-Ну да. А то, я вижу, тебе одной отрезанной ножки мало показалось. Кстати, чего это кость у тебя такая твёрдая? Аж пила затупилась.
Я заморгала глазами, захлопала губами и сказала: - Э…
-Чего? - переспросила Холли.
Я поглядела вниз, удостоверилась что мои ноги на месте и сказала:
-Так. Значит ты всё же там была, сучка такая? Что, снова галлюциногеном меня уколола?
-Где это я была?
-В больнице?
-В какой больнице?
-Там где мне ногу лечили.
-Ногу?
-Да, ногу!
-Хи-хи, - сказала Холли, - лучше бы они тебе голову полечили. Заменили бы куриные мозги на утиные. Хи-хи-хи-хи.
-Послушай, - сказала я, - почему ты, собственно, не хочешь мне ничего рассказать? Какая такая у тебя причина?
-А я Нола, что хочу, то и делаю.
-Это конечно так, - сказала я, - только и на хотения и на желания всегда существует побудительная причина.
-Всегда?
-Всегда.
-Ну, может быть, ты и права.
-Так какая же у тебя причина скрытничать?
-А может, я просто над тобой поиздеваться хочу? Распаляю твоё любопытство, а потом смотрю, что ты делать станешь?
Это конечно могло быть правдой. Но я решила её спровоцировать.
-Нет, - сказала я, - причина не эта. Просто ты кого-то боишься.
-Чего?! - попалась на удочку Холли. - Никого я не боюсь.
-Боишься. И я даже знаю, кого ты боишься.
-Да ну?
-Знаю.
-И кого же?
-Думаю, ты боишься Белых Сестёр.
-Ха! - Сказала Холли. - Ха-ха-ха! Это придурочную Сванизалию, что-ли, я боюсь? Ха-ха! Да это она меня боится как огня. Неужели ты, дурочка, и в самом деле считаешь, что я её боюсь?
-Я не про сектантов говорю, - глубокомысленно заявила я.
-А про кого? - насторожилась Холли.
-Про настоящих Белых Сестёр.
-Да? - сказала Холли очень странным тоном и пристально на меня посмотрела. - Настоящих Белых Сестёр. А чего мне их бояться?
-Да уж, известно чего, - сказала я наобум. - И боишься ты их до дрожи в животе.
-Правда? - сказала она. - А что ты знаешь-то про Белых Сестёр?
-Знаю, - сказала я, - тебе не скажу.
-Ага, - догадалась Холли, - моим же методом хочешь воспользоваться? Не на ту напала, ничего не получится.
-Я тебе одно скажу, - заявила я, - Белые Сёстры, это очень серьёзно. Ох, я тебе не завидую.
-Болтаешь, - сказала она, но не совсем уверенно.
-Не веришь, значит?
-Не верю, во что?
-В то, что я кое-что знаю о Белых Сёстрах, чего ты не знаешь?
-Знаешь что? - сказала Холли. - Ничего ты о них не знаешь. Потому что если бы знала, у тебя язык бы к затылку присох со страху при одном упоминании о Белых Сёстрах.
-А я очень храбрая стала, между прочим, после знакомства с тобой.
-Храбрая?
-Да.
-До такой степени, что Белых Сестёр не боишься?
-Но ты же говоришь, что не боишься, а я что, трусливее тебя что-ли?
-Так то я, - сказала Холли. - Мне-то их чего бояться? А вот тебе… Э! Вон что задумала! Дурочкой прикидываешься и надеешься что я разболтаю побольше? Снова своими куриными мозгами со мной состязаться вздумала?
Она меня раскусила и я сказала, ни на что особенно не надеясь:
-А тебе твои гениальные мозги помогут, когда Сёстры воткнут прут тебе в задницу?
-В задницу?! - подскочила Холли и в её глазах мелькнуло нечто такое, чего я не смогла истолковать. - Прут?!
И сейчас же выражение её глаз стало прежним. Она в одну секунду успокоилась и вернулась к исходному состоянию. Да чем же эти два слова её так поразили? Впрочем, может быть, они просто вызвали у неё неприятные воспоминания?
-Значит, прут в задницу? - спросила она.
-Ага, - сказала я.
-Прут?
-Раскалённый прут, - уточнила я.
-Ах, раскалённый прут, - сказала она и вдруг захихикала, - хи-хи-хи-хи.
-Чего смеёшься? - не поняла я. - Думаешь, щекотно будет?
-Ага, - сказала она. - Хи-хи-хи.
-И ещё насчёт Серого Повелителя, - решила я сбить её с толку. Но просчиталась.
-Серого Повелителя? - сказала она. - Насчёт папаши твоего? А ты что, хочешь своего родственничка отыскать, сиротка ты наша бедненькая?
-Тьфу ты! - сказала я потому что уже точно начала терять терпение. Холли, видимо, ещё заранее решила ничего мне не рассказывать, а только издеваться. - Ты что, так и будешь надо мной издеваться?
-Буду, - кивнула Холли. - А как это ты догадалась? При твоих-то мозгах?
-Нормальные у меня мозги, - сказала я, - а вот ты дура. Набитая дура! Вот, если тебя по голове постучать, вот так, - постучала я себя по макушке, - так деревянный стук послышится.
-Хи-хи-хи, - сказала Холли. - Точно, деревянный. Постучи-ка ещё. Шишку не набила?
-Присцила, - сказала я кукле, - идём отсюда.
Не хотела я, но придётся говорить с этой злодейкой другими методами.
-Эй, Мелани! - крикнула она мне вслед, - головка не заболит от такого стука?
Но я не слушала её и быстрым шагом удалялась в темноту. Увидели мой знак мои охраннички, или нет? И вдруг прямо передо мной вырос Мордатый. Я чуть не взвизгнула, отскочив в сторону.
-Это мы, Госпожа, - сказал он. - Какие указания?
-А остальные где? - оглянулась я.
-Все здесь, рядом.
-Прекрасно. Видел сучку в покрывалах с которой я только что разговаривала?
-Конечно, Госпожа.
-Схватить её и утащить в укромное место, где я могла бы с ней поговорить, а она бы не артачилась. Понял?
-Дело нехитрое, - сказал Мордатый. - А карманы у неё попутно прочистить можно?
-Даже нужно, - разрешила я. - Будь осторожен. Думаю, у неё полно всякого хитрого оружия.
-Ну, - сказал он, - обижаете, Госпожа.
-Всё же смотри, повнимательнее. Точно тебе говорю, эта девка очень опасна.
-Разберёмся, - пообещал бандит.
-Ну так действуй. А потом вернёшься и отведёшь меня к ней.
-Угу, - сказал Мордатый и исчез, будто его и не было. Надо же, видно и впрямь профессионал.
Я поглядела на Присцилу. Кукла была совершенно спокойна, словно её ничего из этого не касалось. Впрочем, так оно и было.
-Присцила, - сказала я, - ты как себя чувствуешь?
-Присцила счастлива, что она с её любимой Госпожой Мелани, Госпожа.
-Умница, - сказала я. - Всё в порядке, Госпожа тебя любит, Госпожа о тебе позаботится…
-Госпожа меня любит?! - вскинулась Присцила. - Госпожа меня любит?!
-Да, - растерялась я, не ожидая такой реакции, - а что?
Кукла приложила обе руки к груди и сказала:
-Если Госпожа Мелани меня любит, то я очень счастлива, Госпожа Мелани.
При этом она, как мне показалось, даже слегка покраснела и усиленно задышала. Я погладила её по щеке и сказала:
-Ну конечно, Госпожа тебя любит. Только ты веди себя хорошо, ни о чём не беспокойся и не разговаривай без разрешения, ладно?
-Да, Госпожа Мелани, - поклонилась кукла.
Я осторожно начала красться назад. Но когда я увидела скамейку, на ней уже никого не было. Я подошла туда, надеясь обнаружить следы борьбы или нечто похожее, но не нашла ничего. Странно. Неужели эти бандиты и впрямь такие ловкие и умелые, что утащили Холли без звука и в один миг? Оставалось надеяться именно на это. Я потопталась возле скамейки и решила, что мне следует пока прогуляться по менее тёмному участку улицы, а то ещё нарвусь на каких-нибудь не относящихся к делу грабителей. Мои-то охраннички заняты. И, кстати, куда это подевались Линк и Пайк? Может, потеряли меня из виду в темноте? Тем более, мне следует поскорее переместиться в более светлое место. Но не успела я далеко отойти от скамейки, как путь мне преградили двое типов похожие на охранников, потому что были с палками в руках.
Я понадеялась что ситуация рассосётся и потеряла драгоценные секунды. Надо было сразу поднимать крик, а теперь они меня схватили и собирались заткнуть рот. Я ещё удивилась. Если это охранники Холли, так почему они её не отбивают у бандитов? И тут же сообразила. Только потому, что она успела отослать их по мою душу, не зная что к ней самой крадутся похитители. Впрочем, я оказалась в похожей ситуации, но я ведь понадеялась ещё на Линка и Пайка, а эти бездельники куда-то пропали. Но я соображала быстро и, оценив ситуацию, кричать не стала, а сказала спокойным голосом:
-Минутку, Господа. Я не собираюсь сопротивляться. Что у вас за дело ко мне?
-Гы-гы, - сказал один, а второй ответил: - Велено вас поколотить, Госпожа.
А первый уточнил:
-Палками.
-Именно меня? - спросила я.
-Именно вас, Госпожа. Так вы, значит, не будете сопротивляться?
-Я не буду сопротивляться, - подтвердила я, - только я бы на вашем месте моё колочение отложила.
-Это почему же? - сказал первый и выразительно перебросил палку в руках.
-Существует несколько причин.
-А покороче?
-Первая причина в том, что я могу вам предложить деньги за отмену моего избиения.
-Ха! - сказал он, - ваши деньги мы и так сейчас заберём.
-Ладно, - сказала я, - тогда вторая причина в том, что если вас наняли через Госпожу Пенелопу, то Госпожа Пенелопа моя хорошая знакомая и ей не понравиться, что вы меня избили.
-Это к делу не относится, - сказал второй. - Мы люди простые. Нам платят за работу, мы и работаем. А кто там чья знакомая, это нас не касается.
Тут он попытался поддеть мои покрывала. Наверное избивать следовало предварительно раздетую и ограбленную Госпожу.
-Стой, стой! - сказала я. - Ещё не все причины.
-Да ну?
-У меня охрана рядом. Стоит мне свистнуть, они вам все бока отшибут!
-Не отшибут, - сказал первый. - Этот вопрос мы решили.
-К тому же, мы вам ещё и рот заткнём для верности, - добавил второй.
-Тогда более важная причина! - сказала я, уворачиваясь от кляпа. - На вашу Госпожу только что напали! Вы бы лучше о ней позаботились.
-А это вообще не причина, - сказал второй и ухватил меня за волосы через покрывало. - А вы же обещали не сопротивляться? Ну-ка, откройте ротик.
-Почему это не причина? - спросила я сквозь стиснутые зубы.
-Потому что нам поручено вас избить. Мы не можем делать два дела одновременно. Если на Госпожу напали, так она сама виновата. Нечего было нас посылать к вам. Вот с вами закончим, а там разберёмся.
-Стой, стой, стой! - заверещала я. - А как меня велено избить? Сильно?
-Сильно, - подтвердил первый.
-До полусмерти, - уточнил второй
-По заднице, по спине и по голове, - добавил первый.
-Да, и по голове, - подтвердил второй, - потому что, как сказала Госпожа, мозгов у вас всё равно нет никаких, Госпожа.
-В таком случае… - начала я, но меня схватили и начали срывать покрывало. Правда, пояснили:
-Вы нам уже надоели своей болтовнёй, Госпожа.
-Последняя причина! - заверила я из-под кляпа, наполовину затолкнутого в мой рот.
-Последняя? - усомнился первый.
-Клянусь! - сказала я. - И очень важная.
-Ну? - спросил второй, приостановив затыкание моего рта.
-Руку отпусти, - попросила я.
-Зачем?
-Да затем, что причина у меня во внутреннем кармане.
-В каком?
-Вот здесь, на груди, на платье.
Злодей меня не отпустил, зато полез мне лапой под покрывала, принялся возиться у меня в районе груди и, наконец, извлёк карточку Госпожи Люсилии.
-Во! - сказал он, взглянув на неё. - Ну и что?
-Да как это что! - возмутилась я. - Да знаешь что тебе будет за нападение на администратора категории «С»?
-А что будет? - спросил он. Но второй оказался более образованным.
-Ну-ка, покажи, - сказал он и поднёс карточку к своему носу.
-Странно, - сказал он, - карточка «С», причём настоящая.
-Я так думаю, - сказала я, воспользовавшись моментом, - что Госпожа, пославшая вас ко мне, не знала о моём статусе. Иначе, конечно же, не выдала бы вам насчёт меня подобного поручения. Ну посудите сами, кто же захочет провести остаток своих дней в мокрой камере толиса?
-Э… - сказал первый второму, - и как быть?
-Да, - сказал второй, - надо было её бить не разговаривая. А теперь, я даже и не знаю.
-Я приказание вашей Госпожи отменяю, - сказала я, осмелев.
-Ха! - сказал первый. - А вы нас нанимали? Я вот думаю, надо вас всё-таки избить. Дело оплачено, нехорошо будет если мы его не закончим.
-Да, - согласился второй, - это будет нехорошо. Это нашу репутацию подорвёт. А репутация для охранника, это очень важно. С подорванной репутацией и без работы остаться можно.
-Да вы что, совсем тупые, что ли?! - возмутилась я и выдернула назад свою карточку. То есть, я хочу сказать, не свою, а карточку Госпожи Люсилии. - Да какая, там, ещё работа? Вы без свободы останетесь, идиоты, если меня тронете!
-Всё равно, - возразили они оба. - Это дело принципа.
У меня возникло подозрение, что они попросту надо мной издеваются, при этом заранее решив что всё-таки меня изобьют. В этом случае мне следовало тянуть время, чтобы успели вернуться мои охранники.
-Принципы, дело хорошее, - дипломатично сказала я. - Лично я принципы уважаю, и свои и чужие. Если уж вам ради принципа и жизни не жалко, тогда конечно, можете меня избить.
-То есть, вы согласны? - решил уточнить первый.
-Насчёт избиения, да… Э! Минуточку! А вот насчёт того чтобы забрать мои денежки, это ещё вопрос! Если уж вы такие принципиальные, так скажите честно, нанявшая вас Госпожа что, велела также и ограбить меня? И деньги за это заплатила?
-Ну… - замялся охранник.
-Так я и думала! - возмутилась я. - Ишь какие принципы у них интересные, да? Ну я ещё понимаю, избить меня, - это работа, а уж грабить, это, Господа, отсебятина. А если вы ограбите меня после предъявления карточки, ох, вам мало не покажется!
-Есть выход, - ухмыльнулся второй, - избить, в основном, по голове. Так чтобы Госпоже всю память отшибло. Хи-хи-хи.
-Всё-таки, Господа, - сказала я, - у меня создалось впечатление, будто вы не очень-то принципиальные ребята. Нет, ну почему бы вам не изменить объект избиения? Поколотите лучше ту Госпожу, что послала вас колотить меня. А я вам гораздо лучше заплачу, чем она.
-В том-то и дело, - сказал первый. - Если у вас, Госпожа, денег больше чем у неё, то нам выгоднее избить именно вас.
-Да, - сказал второй и пояснил: - Ведь нанимающая охранников Госпожа все свои деньги не заплатит, а у избиваемой Госпожи мы все деньги заберём, так что, сами понимаете, где наша выгода.
-Это неправильно, - возразила я. - Нет, но нельзя же так вот ничего не видеть дальше собственного носа! У меня денег больше чем у неё, да только я ведь их при себе не держу. Что я, совсем дура, что ли? Я бы вам заплатила сколько нужно, только не прямо сейчас, а…
-Ах, ещё и не прямо сейчас?! Ха! Да стоит вам сбежать, где же мы потом вас сыщем?!
Тут он снова встряхнул меня и замахнулся палкой.
-Эй, эй, эй! - заверещала я, - а про карточку ты что же, уже позабыл, идиот?
-Ах да, - сказал он и опустил палку. - Да. Вот вопрос. И что же нам делать?
-У меня предложение, - сказала я, - давайте, вы отведёте меня к той Госпоже, что велела меня избить. А мы уж с ней разберёмся, с учётом возникших обстоятельств. И вашу выгоду не позабудем.
-Долго возиться, - сказал второй и приготовил палку.
-Чёрт побери! - заорала я, - да что за лентяи такие несусветные! Вам что, лень даже нагнуться чтобы свои денежки с пола поднять?
-С пола? Какие денежки? - не понял первый. Он вообще показался мне гораздо более тупым, чем второй. Хотя и второй был достаточно туп.
-Это иносказательное выражение, - объяснила я. - Имеется в виду моё последнее предложение. Почему вы не хотите хорошо заработать, причём почти без всяких трудов?
-Какое предложение? - не понял первый.
-И-и-и! - застонала я. - Ну почему все охранники так безнадёжно тупы?!
-Почему это вы так считаете?
-А вы что, ещё и спорить будете?
-Ха! Конечно. Никакие мы не тупые.
-Нет тупые. Вот, даже и кукла подтвердит.
-Кукла?
-Вот, она, - дёрнула я Присцилу. - Присцила, ты всё слышала?
-Присцила слышала, Госпожа, - поклонилась кукла.
-Скажи этим Господам, что ты думаешь об их умственных способностях?
Присцила неуверенно переступила ногами, раздвинула и снова сложила руки. А потом сказала:
-Я никому не советую обижать мою любимую Госпожу Мелани.
Подумала и добавила:
-А этим двум Господам, в-особенности.
-Почему это? - спросил второй.
-Потому что оба Господина непроходимо тупы.
-Ха! - сказал охранник. - С чего это ты так решила, дубина безмозглая?
-Потому что так считает моя любимая Госпожа Мелани. А если моя любимая Госпожа Мелани чего считает, значит так оно и есть.
-Твоя любимая Госпожа Мелани сама непроходимая дура, - сказал первый, - да к тому же ещё и болтунья несусветная. Ей вообще надо бы язык отрезать.
Присцила издала странный звук. Я бы сказала, что она зарычала, причём это рычание было хоть и не громким, но такого тембра, что мне самой стало жутковато.
-Чего? - спросил охранник с некоторым опасением в голосе.
-Если Господа хотят обидеть мою любимую Госпожу Мелани, - сказала Присцила, - то пусть имеют в виду, что я их убью.
Я разинула рот, а первый охранник сказал: - Э…
А второй сказал:
-Ты нас убьешь? Ты, кукла безмозглая?
-Убью, - сказала Присцила. - Я кукла-убийца.
-Кто?
-Кукла-убийца. Я вас убью.
-Хи-хи-хи, - засмеялся охранник. - Я-то гляжу, вдоль всей улицы убитые валяются. А тут оказывается кукла-убийца гуляет, а я-то удивился. Так это ты всех кругом поубивала?
-Я, - сказала Присцила.
-Хи-хи-хи! Ха-ха-ха! - засмеялись оба охранника. - Да кого ты убила-то, дура пустоголовая?
-Гедонисскую убийцу, - сказала кукла.
-Во! Это когда же?
-Когда Госпожа Мелани под моим подолом пряталась.
Охранники снова захохотали, а я сообразила, что она просто повторяет мои слова. А что? Я же её любимая Госпожа Мелани, и если я что говорю, значит так оно и есть.
-Хе-хе-хе! - веселился первый. - И как же ты её убила?
-Вот так, - сказала Присцила и вдруг молниеносно схватила его за горло. При этом она подпрыгнула, поджав ноги соединённые цепочками с руками, и в верхней точке прыжка дотянулась руками до вражеской шеи, в следующий же миг оказалась висящей на нём и согнувшей его своей тяжестью. - Вот так. Схватила за шею, а потом оторвала голову. Вот так…
-Вай! - заорал первый, ухватив её за руки. А второй отскочил и испугано завопил:
-Эй, эй, эй, Госпожа! Остановите эту дуру!
-Присцила, стой! - закричала я. - Присцила! Отпусти его!
-А чего он обижает вас, Госпожа? - сказала Присцила, но соскочила с охранника. - А чего они такие плохие, Госпожа?
-Ну, плохие, - сказала я. - Так что же теперь, сразу их убивать, что ли? Я тебе приказывала кого убивать?
Присцила промолчала, только снова потопталась на месте.
-Эй, Присцила! - повторила я. - Госпожа приказывала тебе их убивать?
-Нет, Госпожа, - сказала Присцила. - А я их и без приказа убью. Госпожа.
-Присцила! - рассердилась я, - ты что тут о себе думаешь?! Ты что, не знаешь, что существуют законы? Ишь, убьёт она их!
-И убью, - заявила Присцила. - А чего они законы нарушают?
-Законы? - поразилась я.
-А чего они вас обижают? - повторила Присцила. - А все законы для того и существуют, чтобы никто ламиол не обижал. А они…
-Присцила! - перебила её я. - Молчать!
-А… - сказала она, но тут же закрыла рот и опустила глаза. - Да, Госпожа.
Я полезла под свои покрывала и вытащила одну из тол. Поднесла её ко рту куклы и сказала:
-Рабыня! Тола.
Присцила послушно раскрыла губы. Я вставила ей толу и заперла на замочек.
-Вот так, - сказала я ей и погладила по щеке. - Присцила хорошая девушка. Присцила слушается Госпожу. Госпожа Присцилой довольна.
Присцила взглянула на меня, поклонилась и приняла стандартную позу.
-Так-так, - сказал первый охранник, - так вы, Госпожа, к тому ещё и ламиола?
-Сам ты ламиола! - огрызнулась я.
-То есть, что? Не ламиола?
-Нет.
-А кукла же сказала…
-Чёрт! - закричала я. - Кукла сказала! Да она же кукла! Она ещё и не то скажет. Нет, что за чёрт? Когда я говорю, они не верят, а когда кукла чего брякнет, так тычут мне в нос!
-Если вы не ламиола, Госпожа, - сказал второй, - так чего же вы в ошейнике и с окольцованным носом?
-Потому что мне так надо. И вообще, не ваше дело!
-Это правда, - сказал первый охранник, тот что был тупее второго, - наше дело, указанную девку избить.
И тут же обрушил на меня свою палку. Сама не знаю как, но я увернулась, скорее всего инстинктивно. Палка просвистела у самого уха. Господи! Да если бы она попала мне по голове… Следующее что пришло мне в голову, это броситься бежать, но куда там! Они схватили меня и снова принялись затыкать мой рот.
-Охрана! - завопила я. - Помогите! Убивают! Охрана! Караул!
Вот чего я совершенно не ожидала, так это того, что караул явится на зов, а именно так и случилось. Откуда ни возьмись, рядом с нами появились Мордатый и Небритый.
-О! - воскликнула я, - Господа разбойники! Очень вовремя, а то вашу Госпожу поколотить хотят.
Все охранники уставились друг на друга, а потом Мордатый сказал:
-Эй, вы! Мы эту Госпожу охраняем. А ну, отпустите её.
-Отпустим, - пообещал первый, - только сначала мы должны её поколотить. У нас работа оплачена.
-Ха! - сказал Мордатый. - А мы её охраняем и наша работа тоже оплачена.
-А мы быстро, - сказал второй. - Вы подождите чуть-чуть.
-Эй, ребята! - сказала я своим защитничкам, - вы чего с ними разговариваете? Пусть они от меня отвяжутся! Я вас для чего нанимала? А третий где?
-Третий вашу пленницу стережёт, - пояснил Мордатый.
-Так вы подождите, а мы пока её поколотим? - напомнил о своих обязанностях охранник Холли.
-Нет, - сказал Мордатый, - это неправильно будет.
-Это почему?
-В данной ситуации наша задача более правомочна чем ваша.
-Да? С какой стати?
-Потому что наша нанимательница, вот она. И она подтверждает, что наняла нас для своей охраны. А ваша Госпожа где?
-Где-нибудь поблизости.
-Да? Тогда найдите её и пусть она всё подтвердит. А то, может вы по своей инициативе на нашу Госпожу напали?
-Да нет же! Ты почему нам не веришь?
-Я верю. Только не на сто процентов. На сто процентов я и сам себе не доверяю. А наша нанимательница тут. Вот если она решит что вы её должны побить, тогда другое дело.
-Ага, ещё чего! - сказала я. - А ну, уберите лапы!
Злодеи и вправду отпустили меня.
-Так-то вот, - сказала я оправляясь. - Ишь чего себе позволяют! Короче, мне пора. Всё сделали? - спросила я Мордатого.
-Конечно, Госпожа.
-Прекрасно. Значит, пошли.
-Угу, - кивнул разбойник и шагнул в сторону, освобождая мне дорогу.
-Эй! - сказал второй охранник Холли, - а ты хоть знаешь, кого охраняешь? Эта девка шпионка.
-Правда? - сказал Мордатый. - Ну, а мне-то что?
-То есть, тебе всё равно?
-Мне без разницы. Деньги платят, я работаю.
-Ну что, понятно, - сказал второй и убрал свою палку.
Мы покинули место действия и начали пробираться сквозь кусты. Мордатый указывал мне дорогу, а Небритый шёл сзади и следил чтобы за нами никто не увязался. Я подумала, что надо бы поинтересоваться, куда подевались Линк и Пайк, но потом решила, что это сейчас не очень важно, и уж точно, не срочно. Я почувствовала нарастающее возбуждение. Неужели сейчас Холли окажется в моей власти? Эта мерзкая садистка, мучительница ламиол, интриганка и негодяйка? Ох, что-то больно гладко всё выходит. Боюсь, не к добру.
Шли мы не особенно долго и вскоре оказались рядом с низкими приземистыми строениями. Скорее всего, это были старые склады, а может даже и вовсе заброшенные. Бандиты завели меня в один из них. Мы вошли и оказались в тускло освещённом помещении посреди которого сидела растрёпанная Холли, обнимающая один из подпирающих потолок столбиков скованными наручниками руками. А поблизости топтался Одноглазый бандит.
-Ну как тут? - спросил Мордатый.
-Нормально, - доложил Одноглазый. - Ругалась, потом устала.
-Понятно, - кивнул Мордатый. - Что дальше, Госпожа?
-Посидите в уголке, - велела я. - Надо будет, позову.
Я подошла к Холли, поднявшей на меня странный взгляд, и слегка стегнула её литоной по спине.
-Ну что, мерзавка? Поговорим дальше?
Холли недовольно запыхтела и подёргала руками столбик. Отвечать мне она не стала. Выглядела она недовольной, однако испуганной не казалась. Это меня не удивило. Насколько я могла припомнить, Холли не была испугана даже тогда, когда её изловила Нола Дельфиолония. А ведь ей грозили пытки и клетка в зоопарке, помимо всего прочего. Это всё вообще-то было странно. Я имею в виду то, что она не испугалась тогда и не испугалась теперь. А ведь дурой Холли не была и прекрасно понимала, что ей грозит. Почему же она не боялась? На этот вопрос у меня ответа не было. Холли вообще была ни на кого не похожей личностью, но это тоже не ответ. В конце концов, каждая личность индивидуальна. Но в Холли было нечто такое, чего я никак не могла определить, но знала, что вот именно из-за этого «нечто» она меня и не боится. Знаете, не люблю я сложностей ни в делах, ни в мыслях. Не спрашивайте меня, почему я такое впечатление составила себе об этой мерзавке Холли, этого я и сама не знала. Но впечатление было такое, будто того, что в ней есть, нету ни в ком другом. Ни в одном нормальном человеке. Вот, хоть убейте меня, но я знала, что не ошибаюсь.
Ну да, конечно, эта Холли совершала трудно объяснимые поступки. Трудно объяснимые, однако, всё же объяснимые, если сильно напрячься. Причём, эти объяснения были какими-то неполноценными. Ну вот, например, откуда она знала о моих снах и мыслях? Поднапрягшись, это можно было бы объяснить в том случае, если бы она сама мне эти мысли и внушала, скажем, каким-то образом вентилируя мои мозги галлюциногенами. Такое объяснение могло быть правдой, однако на правду мало походило из-за своей маловероятности. И вот также во всём остальном, что касалось этой негодяйки! Ведь что мне нужно было от неё? Чтобы она мне объяснила, кто я такая, почему вижу странные сны, и все остальные странности, помимо снов. А знала ли она это? Наверняка знала, хотя у меня и не было полной гарантии, что это так. В принципе, она могла ведь и прикидываться такой вот всезнайкой, чтобы попросту издеваться надо мной. Но это опять же было маловероятно. Почему? Да разве кто-нибудь издевается над кем-нибудь столь извращёнными методами?! Нет, я конечно не знаю биографии всех любителей издеваться, но давайте рассуждать логично. Ведь чтобы так вот издеваться, нужно очень сильно работать собственным умом, да и руками тоже. Это же ведь все мозги себе перегреешь составляя сценарии издевательства и пользуясь моментами для их воплощения! А ради чего? Ради того чтобы какая-то глупая девка, я имею в виду себя, свихнула бы себе мозги пытаясь объяснить необъяснимое? А потом махнула бы на всё рукой, признала бы себя дуррой, да и поплыла бы по течению? Да кому это надо ценой таких усилий?
Нет, ну как издеваются нормальные люди? Пошлют двух дураков с палками чтобы эту самую девку настучали бы по голове, да и получат тот же результат при минимальных усилиях, правда? Если сбросить со счетов естественный испуг от этих дураков с палками, то я где-то даже отчасти обрадовалась, столкнувшись с понятными человеческими методами издевательства. Удивилась даже тому, что это совершенно не в стиле Холли. Даже успела подумать, она ли меня заказала? А Холли посмотрела на меня снизу таким взглядом, словно насквозь разглядела все мои мысли и сомнения. Она, без сомнения, снова знала все мои мысли! Может, она просто телепат? А?
А что? Это бы тоже всё объясняло. И как мне такое в голову не пришло раньше? А вдруг она попросту читает мои текущие мысли? И что? Она часто говорила мне такое, о чём я в данный момент точно не думала. Тогда уж она должна уметь разглядывать подсознание, а этого даже и телепаты не могут. По крайней мере, нормальные телепаты. Да и, чёрт побери, не походила она на телепата! Опять же, живьём я ни одного телепата не видела, но они всё равно должны выглядеть не так! Да эта Холли просто… просто… ну не знаю кто!
-Эй, ты! - ткнула я её литоной, - ты кто такая?
-Сама-то кто? - ответила Холли и сплюнула на пол кровь. Мне под ноги. Похоже, ей слегка подбили губу пока похищали. При этом она воспользовалась возможностью сделать маленький грязный жест.
-Я Мелани Спайк, - сказала я, - а вот ты…
-Очень ошибаешься, - перебила Холли.
-То есть?
-Ты не Мелани Спайк, ты непроходимая дура, по которой тюрьма плачет. Для начала.
-По тебе самой тюрьма плачет! - рассердилась я.
-Нет, по тебе. Снова на Нолу напала? Да ещё вышибал наняла, да? Думаешь, тебе и на этот раз всё так сойдёт? Давно на валу не сидела?
-На валу я недавно сидела, - сказала я, - и ты тут меня не пугай, Страйкерша поганая! И вообще…
-Что?
-Я с тобой говорю не для того чтобы опять ругаться и повторять старое.
-А для чего?
-Хочу ответов на свои вопросы.
-Вот пристала, дура такая! - сказала Холли. - Не знаю я ответов на твои вопросы, не знаю! Сколько можно повторять?
-Ага, не знаешь! А я ведь ещё и вопросов не задавала, а ты уже и ответов не знаешь?
-Ну и что? - сказала она. - Знаю я все твои вопросы. Чего их не знать-то, если я знаю, что ты непроходимая дура? У тебя и все вопросы дурацкие.
-Никакая я не дура, - возразила я, - и вопросы у меня нормальные.
-Не дура, значит?
-Не дура.
-Ну и пошла в задницу тогда!
Я почувствовала достаточно сильное раздражение, однако сдержалась и сказала:
-А если я не пойду в задницу, тогда, стало быть, я дура?
-Вот именно. Пошла в задницу со своими вопросами, если не дура, а если не хочешь идти в задницу, стало быть дура. Вот такой у меня ответ на все твои вопросы! А если ты в нём не видишь смысла, стало быть, ты непроходимая дура и есть. И если ты, дура, непременно поумнеть хочешь, на свою голову, то и сделай то, что я тебе сказала.
-Э… Что именно?
-А я тебе уже говорила.
-Ну так повтори.
-ПОШЛА В ЗАДНИЦУ!!!
Я задумалась. Понятное дело, Холли ругалась, грубила и всё такое. Чего тут не понять-то? Чего? А того! В её ругани был скрытый смысл. Был! Точно, точно, точно! Только не спрашивайте меня, откуда я это знала. Смысл был, но вот какой? Так надо было понимать, что я дура и она мне советовала дурой и оставаться. А если я хотела поумнеть, то мне, получается, следовало идти в задницу. В какую задницу? Может это какой географический объект местный так называется?
-Допустим, - сказала я. - И где она?
-Кто, она? - не поняла Холли.
-Задница, в которую я должна пойти чтобы поумнеть?
-Хи-хи-хи, - сказала Холли. - У тебя позади, пониже спины.
-То есть, что, я должна пойти в собственную задницу за собственным умом?
-Ага, - подтвердила Холли.
-Мне так кажется, что это невозможно сделать, - возразила я.
-Вот и оставайся дурой. Хи-хи-хи.
-Понятно, - сказала я. - По-прежнему издеваешься?
-А как ещё с дурой разговаривать?
-Знаешь, - сказала я, - я бы на твоём месте меня не сердила.
-Да? Ну так садись на моё место и делай, как считаешь правильным. А я к тебе буду с идиотскими вопросами приставать, да ещё литоной постёгивать.
-Хорошо же, - сказала я, - ты у меня свой тон переменишь. Эй, ребята! - позвала я охранников, - привяжите-ка эту девку спиной к столбу и руками назад, да покрепче. И ноги ей привяжите.
Охранники не заставили себя упрашивать и быстро примотали Холли к подпорке, как я просила, несмотря на её трепыхания и угрозы. А после этого я достала второй кляп и затолкала ей в рот, также заперев на замочек.
-Вот так-то! - сказала я ей. - Власть переменилась. Нравится на месте жертвы?
-У! - сказала Холли и снова принялась дёргаться. Однако разбойнички привязали её крепко и возможностей для дёргания у неё оставалось мало.
-А с толой во рту ты умнее выглядишь, рабыня, - сообщила я ей. - Тебе идёт затычка. По крайней мере, не ругаешься и не несёшь ерунду.
Тут Холли так посмотрела на меня, что мне стало жутко и совершенно пропало желание над ней издеваться. Да я ведь и не собиралась ни над кем издеваться, а хотела… А чего я хотела? Ах да! Ответов на вопросы.
-Ладно, - сказала я и вытащила у неё толу, - время терять неохота. Давай-ка…
-Ты, мерзавка! - прошипела она. - Ты мне затычку в рот вставила?! Ты, мерзкая ламиола?
-Ну, извини, - сказала я. - В следующий раз вставлю в задницу. А потом опять в рот.
-Ты…
-Серые коты, - ответила я своей любимой присказкой.
Она сузила глазки и спросила: - Серые?
-Серые, - подтвердила я. - Дымчатые такие. С большими хвостами.
-Понятно, - сказала Холли и снова сплюнула, причём попыталась попасть в меня, однако неудачно.
-Итак, - сказала я, - кто ты такая?
-Не твоё дело, - сообщила она.
-Кто такой Серый Повелитель?
-Дымчатый кот с большим хвостом.
-А кто такие настоящие Белые Сёстры?
-Санитарки в дурдоме.
-А почему иногда сбывается то, что я придумываю в мыслях?
-Потому что у тебя мозги набекрень.
-Хорошо же, - сказала я, - ты у меня сейчас не так запоёшь.
Я взяла Присцилу за руку, отвела её к дальней стенке, усадила там и привязала к другому столбику за шею одним из шнурков для девушек. Велела ей сидеть, отдыхать и не смотреть на то, что будет делать Госпожа. А потом вернулась к Холли.
-Хорошо же, мерзавка, - повторила я, - надоело мне с тобой цацкаться. Для начала выясним, какие же из твоих глазок настоящие?
Я ухватила её рукой за голову и принялась оттягивать веки чтобы выяснить наличие контактных линз. Холли ругалась, вертелась и плевалась, но я не обращала внимания. После глаз я полезла ей в рот, предохраняя себя от укусов засунутой ей в зубы рукояткой литоны. Я потратила много сил, но выяснила, что чёрные глазки у неё собственные, во рту нет клейма, а зубов тридцать штук. Отсутствовали крайние коренные на верхней челюсти. Впрочем, в этом ничего странного не было. Многие стоматологи считают эти зубы лишними и удаляют их при профилактике. А у некоторых людей эти «зубы мудрости» не вырастают вообще. В целом пасть у неё была ничем не примечательная, вставных зубов не имелось, также как и явных патологий языка или глотки. Я, конечно, никакой не специалист по части глоток, но дело в том что эта Холли несколько раз очень тщательно осматривала мой собственный рот. Это навело меня на подозрение, что во рту у неё самой могут оказаться секреты, косвенно проливающие свет на мои проблемы. Но тут я просчиталась, ничего я там не обнаружила, более того, злодейка покусала рукоятку моей литоны. А уж чего она наговорила, я и повторять не хочу. Но в конце-концов ей надоело пыхтеть и она даже перестала плеваться, возможно у неё просто закончилась слюна. Закончила она тем, что пообещала меня убить, облизала губы и замолчала.
-Странно, - сказала я ей. - Глаза у тебя не электронные, язык не змеиный и даже из горла щупальца не торчат. Эдак, подумать можно, что ты обыкновенный человек. Надо же, хорошо замаскировалась, негодяйка.
-Дура дебильная, - ответила она.
Я передохнула, заголила ей подол и отправилась изучать её вульву. Я не думала, что она Сплойя, но решила удостовериться на сто процентов. Вульва у неё была нормальная, недавно бритая и колючая. И сухая, несмотря на мои копательства. У меня возникли сомнения по поводу осмотра её задней дырки, но я решила сделать всё на совесть и убедилась, что и задница у неё ничем особым не примечательна. А пока я занималась осмотром, Холли снова ругалась, дёргалась и плевала мне на спину. Я пожалела о том что приобрела для неё кляп, а не расширитель. С расширителем во рту она могла бы говорить, а вот плеваться бы перестала.
Я сбросила верхнее покрывало, потому что не люблю носить одежду которую кто-то заплевал, и обтёрла его об Холли.
-Так, - сказала я ей. - Я пришла к выводу, что тело ты позаимствовала у обыкновенной земной девушки. Но вот насчёт души, даже и не пытайся мне доказать, что она у тебя человеческая.
-Гы-гы-хи, - сказала Холли. - Тьфу!
-Марсианка? - спросила я. - Венерианка? Или вообще с какой-нибудь помойки?
-У! - ответила она.
-Ладно, не будем распыляться, - сказала я, - сосредоточимся на первом вопросе. Спрашиваю очень чётко. Кто ты такая?
-Отстань, - сказала она.
-Советую отвечать.
-Себе советуй, дубина безмозглая.
-Смотри же, - сказала я, - не станешь отвечать добром, я буду тебя пытать.
-Пытать? - сказала она. - Ты, поганая ламиола, будешь пытать Нолу?
-Буду! - пообещала я.
-Попробуй.
-И попробую, - сказала я. - Не хотела, да придётся.
-Ну-ну, - ухмыльнулась она.
Я демонстративно размяла пальцы у неё перед носом.
-Что? - спросила она, - фокусы будешь показывать?
Я не стала отвечать, а полезла в свой пояс. Достала зажигалку и упаковку с кусочком мяса. Холли удивлённо вскинула глаз. Я проверила, работает ли зажигалка.
-Эй, ты, дура, - сказала Холли, - ты с огнём-то поосторожнее. Сарай не подожги.
Я глубокомысленно поглядела на неё и вытащила мясо из пакета. В принципе, я пока ещё не собиралась её пытать, а хотела проверить, действительно ли она не переносит запаха палёного мяса, как говорила Госпожа Онелла. А она наблюдала за моими манипуляциями с некоторым интересом.
Я зажгла огонь и поднесла к нему кусок. С него закапала вода и обожгла мне палец.
-Чёрт! - сказала я и перехватила зажигалку за нижний конец. Наконец-то появился слабенький дымок, однако сквозняк оттягивал его в другую сторону.
-Чего это ты делаешь? - спросила Холли. - Колдуешь, что ли? Шашлык жаришь?
-Не мешай, - сказала я и продолжала сосредоточенно палить мясо, занося его так, чтобы дым попал Холли в нос.
-Фу! Тьфу! - сморщилась она. - Ты чего делаешь, дура?
Наконец-то запахло достаточно отвратительно и сильно.
-Ну как запашок? - осведомилась я. - Нравится?
-А! - догадалась Холли, - это у тебя пытка такая? Дым в глаза пускать?
Было видно что ей противно и глаза щиплет. Но не в большей степени, чем мне самой. Между тем, уже и зажигалка перегрелась и мне волей-неволей пришлось её погасить. Я озадаченно последила за её реакцией. Было не похоже, чтобы она больше других не переносила палёное мясо. И не похоже, чтобы она скрывала это. Скорее всего, Госпожа Лилионелла ошиблась, либо тут была другая причина.
-Любишь запах палёного мяса?
-С чего это? Кто это его любит?
-А ни на какие воспоминания не наводит?
-А на какие воспоминания? Ах, да. Ну, конечно, наводит. Я, прежде чем тебя убить, снова на жаровню тебя посажу. Если уж тебе этот запашок по душе.
-Ладно, - сказала я, - этот фокус не получился. Перейдём к другим.
Я достали наборчик с иглами, пилочку для ногтей и шнуры и разложила всё это поблизости на обшарпанном стуле.
-Чего? - сказала Холли, - шитьём и маникюром заняться решила? А шнурки зачем? Хочешь навести красоту и повеситься?
Я взяла среднюю иголочку и поднесла к плечу Холли.
-Итак, злодейка, кто ты такая?
-Э… - сказала Холли. - Ты чего это тут с иголкой? У меня что, на одежде дырка?
-Сейчас будет, - пообещала я и воткнула в неё иголку.
-Ай! - заорала Холли. - Ой-й-й-й! Ты чего делаешь, сучка такая?! Больно же!
Честно говоря, мне было очень неприятно причинять боль даже такой негодяйке как Холли. У меня при этом возникло чувство, будто мне сейчас и самой причинят боль. Это, опять же, давно известное психологам свойство души. В принципе, люди бывают двух типов, и это ясно видно в подобных случаях. При наблюдении за процессом причинения боли одни ассоциируются с жертвой, а другие с палачом. Второй тип более характерен для мужчин, поскольку у них, по большей части, сексуальная ориентация агрессивна. А женщина, как существо сексуально-пассивного типа, как правило ассоциирует себя с жертвой насилия. Это конечно не всегда так, но я во многом типичная девушка, уж по части сексуальной ориентации, так точно. Ну, да, да! Сарра. Но, если уж по-честному, некоторая гомосексуальность присутствует во многих девушках и ничего в этом страшного нет. Потому что эта гомосексуальность не препятствует гетеросексуальности. Ну, я же вот люблю традиционный секс и Сарра этому никак не препятствует. А вот мужской гомосексуализм, это мерзко. Как раз потому, что препятствует естественному размножению и воспроизводству. Я, разумеется, умею сдерживать свои чувства, но в душе мне всегда хочется каждого встречного гомосексуалиста раздавить как мерзкого червяка. И это лишний раз говорит о стандартности моей ориентации. А отсюда вырастает и всё остальное. Разве женщины затевают драки и начинают войны? Женщины, наоборот, стремятся к миру и спокойствию, к тому чтобы мир, в котором будут жить их дети, становился всё более добрым и светлым. Вот потому-то ко всяким агрессивным дуракам мужского пола я отношусь с пониманием, а вот женщина-палач это мерзко. Да, мерзко и противно. По крайней мере, противно для нормальной женщины, такой как я. Даже если я сама оказалась в роли палача.
Вообще-то Холли слишком уж сильно вопила. Подумаешь, иголочка! Смотрите, какая неженка. Тут я тоже не могла понять сути. Если она так плохо переносит боль, тогда почему она не пугается когда перед ней раскладывают предназначенные для неё орудия пытки? Я вот по себе знаю, что эта предварительная стадия нагоняет на жертву больше страха чем сама пытка. Впрочем, я разве специалист? Разве я изучала популярный здесь предмет образования, именуемый технологией пыток? Специалист наверное все эти странности запросто бы объяснил, а лично мне удобнее было считать, что Холли просто по-своему ненормальная, как и все они тут.
Итак, она визжала, а я вертела иголочку воткнутую ей в плечо. Похоже, ей и вправду было очень больно. Она даже вспотела и одновременно покрылась гусиной кожей.
-Слушай, негодяйка, - сказала я ей, - если уж тебе так больно, то ответь на вопрос. Тебе же лучше будет.
-П-п-п-пошла в грязь! - прорычала Холли. Наверное, она имела в виду знаменитое Гестиусское болото. Здесь вообще часто пользовались этим ругательством, по крайней мере женщины.
-Смотри же! - пригрозила я. - У меня много иголок. Я тебя как подушечку истыкаю, а потом ещё и зажигалкой прижгу.
-М-м-м-мокрая камера! - сказала она. - И м-м-м-металлические колодки! Распорку и ёршик в задницу!
Как я поняла, она решила пригрозить мне орудиями пытки за мои злодейства. Исходя из этого я рассудила, что сделала ей ещё недостаточно больно, чтобы она перестала артачиться. Но причинять ей дополнительную боль мне очень не хотелось. Поэтому я оставила иголку торчать, а сама взяла пилочку для ногтей и поднесла к её глазу. Холли расширила глаза и попыталась отстранить голову, но голова упёрлась в столбик и в её взгляде наконец-то мелькнул испуг.
-Сознавайся, - сказала я, - а то я тебе глаз выколю, как Номе Оллитарха.
-Нельзя! - запищала Холли. - Нельзя такого делать! Ты чего на Нол нападаешь, идиотка безмозглая?! Ты что думаешь, ламиола так вот сможет долго прожить?
-Ты лучше о своём зрении побеспокойся, - посоветовала я и кольнула её в глаз. Ну, не так сильно, разумеется, чтобы его выколоть, однако достаточно ощутимо чтобы она убедилась в серьёзности моих намерений. И тут же подожгла зажигалку и поднесла ей к лицу. - Я тебе сейчас нос прижгу!
-Ах та сука! - сказала она.
Я прислонила огонь к её ноздре.
-А-а-а-а-а! И-и-и-и-и! - заорала Холли. - У-у-у-у-бери! Всё скажу-у-у-у!
Нет, она и вправду была неженка. И совершенно непонятно, зачем тогда артачилась? Я погасила зажигалку, вытащила из неё иголку и даже пилочку спрятала. Холли плакала и шмыгала носом. Неужели я сделала ей настолько больно?
-Говори, - напомнила я.
-Ч-ч-чего говорить-то? - всхлипнула она.
-Кто ты такая?
-Да кто я такая? - сказала она. - Женщина я, кто же ещё?
Я снова подожгла зажигалку.
-А-а-а! - заорала она. - Ладно, ладно, скажу, только погаси!
Я погасила зажигалку. Холли опустила голову и всхлипнула.
-Ну? - сказала я.
-Я Ангел, - сказала Холли.
-Э… Ангел? - поразилась я. Признаться, подобного ответа я никак не ожидала.
-Угу, - кивнула Холли и опасливо покосилась на зажигалку.
-Значит, Ангел?
Холли молча кивнула. Мне показалось, что она даже и не врёт. Чёрт побери, если она Ангел, так каковы же тогда демоны? А может, она Ангел Сатаны? Тогда ещё можно объяснить её поведение.
-А чей ты Ангел? - спросила я. - Ангел Сатаны?
-Какого ещё Сатаны?! - пискнула Холли. - Это ещё кто такой?
-А чей же ты Ангел?
-Ангел Бога, чей же ещё?
-Вон как! - сказала я. - А крылья где?
-К-ка-какие ещё крылья? - не поняла она. Я отметила, что она уже меньше заикается.
-У Ангелов крылья, - пояснила я, - белые одежды и пальмовая ветвь в руке. Ну, или там, арфа, или хотя бы труба Архангельская.
-В руке? - спросила она.
-Ну да.
-А крылья как же?
-А крылья, они за спиной.
-То есть, четыре верхних конечности?
-Ну, наверное, - согласилась я. Мне как-то раньше не приходило в голову задумываться над анатомическим строением Ангелов. Вот что значит свежий взгляд дилетанта! Хотя, разве можно считать её дилетантом, если она сама Ангел?
-Шесть конечностей, это же уродство, - высказалась Холли. - Это отвратительно.
-Возможно, - сказала я. - Неважно. Так ты Ангел Бога?
-Ну, - сказала Холли. Сказала уже другим тоном, похожим на прежний.
-Так значит, Бог существует?
-Бог? Не знаю.
-Как это ты не знаешь, если ты его Ангел?
-Кто Ангел, я? Ты что, девка, головой ударилась?
Я подумала, что ей уже не больно, поэтому всё снова пошло по кругу.
-Ангелы, они же с крыльями, - сказала Холи. - Белые такие и пучеглазые. Сама же знаешь.
Я снова зажгла зажигалку.
-Эй, эй! - сказала Холли. - Брось с огнём играть. Погаси! Это… Так бензин быстро закончится.
-Да, правда, - согласилась я. Погасила зажигалку и взяла иголку, самую длинную из всех.
-С иголками тоже не балуйся. От этих уколов, знаешь, инфекция бывает. Иголки-то мыть надо. Протирать и дезинфицировать. А ты что делаешь, сучка? Смотри, если дырки загноятся, так они и за вещественное доказательство пойдут. Вот, пожалеешь тогда!
-Чёрт побери, - сказала я. - А чем же я тебя пытать должна в таком случае?
-Нельзя меня пытать! - заявила она. - Я Нола, меня вообще пытать нельзя без судебного решения. А ты что, уже и судебной комиссией себя возомнила?
-Я, между прочим, тебя пытать и не хочу, - сказала я. - Мне это вовсе не нравится. А что прикажешь делать, если ты добром на вопросы не отвечаешь?
-Какие ещё сраные вопросы?! - крикнула она и снова задёргалась на столбике. - Как ты посмела вообще на меня напасть?! К столбу привязала! Да ещё иголками тут размахиваешь! Знаешь, что тебе за всё это будет?
-Понятно, - сказала я.
-Чего тебе понятно?
-Не знаю, Ангел ты там или нет, зато мне понятно, как с тобой следует обращаться.
-Да? И как же?
-Как с животным.
Холли яростно сверкнула глазами и надулась.
-Да тут ничего обидного нет, - сказала я, - просто ты своим поведением на животное похожа. Ну, как, например, глупая собака. Когда её бьют, она подчиняется, а когда с ней по-доброму, так гавкать начинает.
-Сама собака, - обиделась Холли.
-Поэтому, - продолжала я, - я с тобой лясы точить не буду. Буду делать тебе больно и получать свои ответы. Итак, второй вопрос, более важный, кто я такая?
-Дура в ошейнике, - ответила Холли, - и с кольцом в носу.
-С кольцом в носу? - уточнила я.
-С кольцом, - подтвердила Холли. - Тебе очень идёт. С кольцом в носу у любой девки дурацкий вид. Так что, сразу и видно, что ты дура.
-Хорошая мысль, - сказала я.
-Э… Какая мысль?
-Насчёт носа.
-Насчёт какого носа?
-Насчёт твоего носа, какого же ещё?
Я взяла свой шнурок для вязания девушек и поглядела на его кончик. Кончики шнурка были аккуратно заделаны и даже зажаты маленькими железными трубочками. Вполне возможно, что такой кончик пролезет в небольшую дырочку.
Холли, как могла, пыталась бороться, но она немногое могла в привязанном виде. К тому же, я не стала дожидаться, пока она снова меня заплюёт, а то и покусает. Я вставила ей кляп, а уж потом занялась носом. А покончив с этим делом, вынула кляп и полюбовалась своей работой. Я не только продела ей в нос шнурок, но и завязала на большой, красивый узел, а противоположный кончик шнурка зажала в руке, вне пределов досягаемости её зубов. Холли шипела и сверкала глазами, а я мило улыбнулась ей в ответ. Потом слегка стегнула её литоной и сказала:
-Успокойся, рабыня. Не серди Госпожу.
-Ах, ты… Ух ты… В задницу пошла! - сказала она.
-Рабыне не следует ругаться мерзкими словами, - напомнила я, - а то, за это и наказать могут.
-Я тебе не рабыня, сука! - заверещала Холли.
-Нет, - улыбнулась я. - Ты на моей цепи, ну, то есть, на моём шнурке. Значит, ты моя рабыня. Я думаю, для такой хлипенькой девушки как ты, даже цепочка не обязательна. Буду держать тебя на тонком шнурке. Рабыня.
-Р-р-р-р, - зарычала Холли. Почему-то её рычание больше походило на тракторный мотор, чем на звериный рык.
-Эй, рабыня! Рычать без разрешения нельзя, - сказала я и потянула её за шнурок. Холли завизжала и вытянула нос в направлении шнурка. Глаза она вылупила и я ясно разглядела расширившиеся зрачки. Нет, у этой девки явно была повышенная чувствительность к боли. Из глаз у неё брызнули слёзы, я почувствовала себя ужасной злодейкой и ослабила шнурок.
-И-и-и-и. Ы-ы-ы-ы! - ныла Холли и шевелила ноздрями. Похоже, я действительно сделала ей очень больно.
-Ну что, рабыня? Поняла, что к чему? - осведомилась я.
-Д-да, Госпожа, - всхлипнула она.
-Смотри же! - пригрозила я. - Подчиняйся Госпоже. За неподчинение, - боль. Вот так.
Я снова слегка дёрнула шнурок. Совсем легко, но Холли опять взвизгнула и заныла. Мне это немного не понравилось и я сказала ей:
-Ты чего визжишь-то, будто режут? Ты вот меня не так за нос дёргала, Страйкерша поганая!
-И-и, - сказала Холли. - Я не Страйкерша.
-Ложь! - рассердилась я и снова дёрнула шнурок.
-А-а-а-и! - завопила Холли. - Правда же, Госпожа! Я не Страйкерша.
-Ах ты лгунья! - прикрикнула я и ударила её литоной. - Ах ты лживая рабыня! Может, скажешь, что и не пытала меня?
-Не я! - запищала она. - Не я тебя пытала! Я только рядом была!
-То есть, как? - растерялась я. - Э! Это становится интересно. А кто же меня пытал?
-Шнурок отвяжи, - попросила Холли, - тогда скажу.
-И не подумаю, - отказалась я. - Говори со шнурком, пока я тебе вообще нос не порвала!
-Ай! Не надо! - запищала она. - Ладно, ладно, скажу! Не я тебя пытала, а настоящая Страйкерша. А я тоже там была, я под видом одной из её помощниц!
-Небольшая разница, - заметила я.
-Да, ничего себе, небольшая разница! Ничего себе! Я вообще не Страйкерша, между прочим! Небольшая разница, понимаете ли!
-Ты не спорь, - посоветовала я, - а говори, как было.
-Я одну её девку изловила, связала, спрятала и в её балахоне пришла. И я тебя не пытала. Ну, может, слегка литоной постегала, как остальные. Отвяжи шнурок, а? Ну не могу я так! Я тебе что, рабыня, что ли?!
-Потерпишь, - сказала я. - Зато со шнурком ты разговорчивая. Экономия бензина, опять же.
-Отвяжи! - заорала она и задёргала ногами.
-Молчать! - прикрикнула я и дёрнула шнурок. - То есть, не молчать, а отвечать, когда спрашивают. И брось мне артачиться! Так значит ты была одной из этих сучек в балахонах?
-Ну да! И никакая я не Страйкерша!
-Не Страйкерша, как же! А потом, с жаровней?
-А там я тебя не пытала, а морально давила.
-А морально зачем? И вообще, зачем ты с самого начала Страйкершей прикинулась тогда?
-Затем! Жить-то надо.
-А причём тут «жить»?
-Дура. У Страйкеров денег знаешь сколько? А связей? А секретов, которые дороже любых денег? Да там золотое дно для кого угодно. Только ум нужен, да и смелость большая.
-Понятно. А потом что, тоже не ты надо мной издевалась?
-Потом я. Я микрофон украла, тот что Хозяйка в тебя зашила. То есть, не микрофон, а приёмник. Много нового узнала о тебе, между прочим. Ты иногда такое городишь, что живот надорвать можно. Великая Литоника. Хи-хи-хи-хи! Ай!
-Я снова дёрнула шнурок и сказала: - Ты, рабыня, не отвлекайся на комментарии, а отвечай.
-И-и, - сказала Холли. - Да чего ещё отвечать-то?
-Кто настоящая Страйкерша?
-А я знаю? Я не… Ай! Ой! А-а-а! О-о-о! Стой, стой! Ты чего дёргаешь-то, сучка такая?! Да я же не вру! Не знаю я её! Не больше твоего знаю! Много чего про них знаю, но Хозяйку-то откуда мне знать? Глаз у неё надрезанный, сама же знаешь! Голубые глаза у неё. Собственные. И шрам на глазу собственный. Она тоже линзы носит, только вот пытает ламиол всегда без линз. Чтобы лучше видеть наверное. Да! Это она палёного мяса не выносит! Она, а не я. Хочешь, так сама проверь. Вот как она тебя снова на столе разложит…
-Знаешь? - сказала я, - если даже ты меня и не пытала, ты всё равно мне столько зла сделала… Так что, ты уж не обижайся, будешь упрямиться, я тебя снова иголками проткну и огнём прижгу, и не поморщусь.
-Ну да, - сказала Холли. - А ты сама не Страйкерша, часом? Откуда я знаю, может это у тебя под линзами косой глаз? То-то ты всем кому попало глаза вышибаешь!
-Так, - задумалась я, - понятно. Значит ты не Страйкерша, а просто аферистка, причём настолько наглая, что Страйкеров обобрать не побоялась?
-А чем Страйкеры хуже других? - сказала Холли. - Знаешь, обобрать Страйкеров, это ещё что. Вот если попытаешься обобрать больших администраторов, они тебе такую Оллитару покажут, что Страйкеры овечками выглядеть будут.
-Ладно, - сказала я, - Страйкерский вопрос мы прояснили. В принципе, я и сама это подозревала.
-Ага, как же, - ухмыльнулась Холли. - Эдак каждый так скажет, что сильно умный и сам всё наперёд знал.
-Неважно, - рассудила я, - потому что у меня более важные вопросы есть.
-Я больше ничего не знаю, - сказала Холли. - Я тебе уже и так столько рассказала, что мне срочно бежать надо.
-Очень жаль, - посочувствовала ей я, - но придётся задержаться. Впрочем, ненадолго, если не будешь упираться и быстренько всё расскажешь.
-А я больше ничего не знаю, - повторила Холли и вдруг добавила: - А если и знаю, то не скажу.
-Так уж и не скажешь? - усомнилась я. - А как же наши методы?
-Какие методы?
-Иголочки, зажигалка и шнурок для носа?
-Не помогут.
-Это почему же? До сих пор помогали, и вдруг не помогут.
-А вот так, - ухмыльнулась Холли. - Больше не помогут. Даже и пытаться не советую.
-Почему это ты так уверена?
-А ты попытайся догадаться сама, если такая умная.
-Ты хочешь сказать, только прикидывалась, что тебе больно, а теперь станешь терпеть и молчать?
-Нет. Холодно, дура, очень холодно.
-Так. Хочешь сказать, что не знаешь ответов на мои вопросы, потому ничего и не расскажешь?
-Хи-хи. Ещё холоднее.
-Тогда, значит, ты просто издеваешься и время тянешь.
-И вовсе нет. Время мне как раз и жалко, да уж больно забавно на твои потуги глядеть. Ведь вот было бы у тебя хоть на мизинчик ума, ты бы догадалась.
-Ах так, да? - рассердилась я. – Наслаждаешься, значит? Забавляешься? Так я больше и гадать не стану, а снова начну тебя пытать.
-То есть, признаёшь, что дура?
-Никакая я не дура!
-А чего же тогда догадаться не можешь?
-А потому что лень. А ну-ка! - я снова подхватила шнурок, привязанный к её носу, - отвечать, рабыня! Кто я такая?
-Дура тупая, вот кто ты такая!
Я дёрнула за шнурок и оставила его в натянутом положении. Эффект получился аналогичный предыдущему. Холли запищала, заныла и поклялась всё рассказать.
-Значит, скажешь? - уточнила я.
-Скажу, Госпожа.
-Давай. Я слушаю.
Холли облизнула губы и прокашлялась. Даже поморгала глазами и сказала:
-Значит так. Мне надоело. Хватайте её!
-Хватайте кого? - не поняла я.
-Тебя, кого же ещё? - ухмыльнулась Холли.
В тот же миг я почувствовала, что меня и вправду схватили Мордатый и Небритый. А Одноглазый тоже оказался рядом.
-Эй, вы, что за дела?! - возмутилась я и попыталась их стряхнуть. Да куда там!
-Ну что? - спросила Холли, - поняла теперь, почему?
-Чего почему?
-Того. Власть переменилась. Теперь ты жертва, а я палач. Сейчас я тебя буду пытать.
-Эй вы, охраннички чёртовы! - задёргалась я, - вы чего делаете? Заплатила я вам, или нет?
-Маловато заплатили, Госпожа, - сказал Мордатый. - Кое-кто заплатил побольше.
-Эй, эй! - сказала я, - а сколько она заплатила? Я ещё больше заплачу!
-Не стоит, Госпожа, - сказал Мордатый. - У нас, знаете ли, тоже принципы есть. Мы хозяек не меняем по десять раз на дню.
-Так она вам что, ещё раньше меня заплатила, что ли?!
-А я что, перед каждой девкой отчитываться должен, что ли? - сказал Мордатый.
-Вот именно, - подтвердил Небритый и обратился к Холли: - Что с ней делать, Хозяйка? Убить?
У меня душа ушла в пятки, а Холли сказала:
-Нет, не надо. Привяжите-ка её, чтобы удобнее было пытать.
-Понятно, - сказал Небритый. - А как привязать?
-Вот также, как меня.
-А одежда? Раздеть?
-Раздеть! - кивнула Холли. - Раздеть мерзавку до последней нитки! И кляп в рот, вот этот, что она мне вставляла. И шнурок к носу привяжите.
Вряд ли стоит подробно описывать дальнейшие действия разбойников. Должна сказать, мне всегда нравилось смотреть на работу профессионалов в любой области. Но эти профессионалы почему-то вызвали во мне негативные чувства. А ведь они и вправду были мастерами своего дела. Не прошло и двух минут, как я уже стояла привязанная к соседнему столбу, голая, в чём мать родила и даже без моих хороших ботиночек и носочков. Правда, ручную цепь, ошейник и колокольчик они с меня не сняли, но эти причиндалы одеждой было считать нельзя. Руки мои охватывали подпорку и были связаны позади неё, ноги привязаны к основанию, а изо рта торчал кляп, причём ощутимо вонял запахом Холли и её слюнями. А на носу у меня они завязали второй шнурок из моего комплекта, причём точно на такой же большой и красивый узел. А привязав меня, они посоветовали мне сосредоточиться и приготовится к пыткам, сами же с довольным видом отправились исследовать содержимое содранного с меня пояса и платья.
Я покосилась на Присцилу и отметила, что она уж чересчур послушная рабыня. Присцила так и сидела у столбика, как я её посадила, и не смотрела, чем занимается её любимая Госпожа Мелани. Я пожалела, что поспешно запретила ей отрывать головы тем, кто её любимую Госпожу Мелани обижает. Но теперь было уже поздно каяться.
-Эй, вы, наёмнички! - сказала от соседнего столбика Холли, - а вы ничего не забыли?
-А чего мы забыли? - спросил Мордатый, выгребая из футляра мои денежки.
-А Хозяйку отвязать?
-Хозяйку отвязать? - переспросил он. - А чего её отвязывать, если она не привязана?
-Как это, не привязана? - возмутилась Холли. - Ладно, давай отвязывай! Времени нет. Ещё эту девку пытать надо.
Но Мордатый даже и не ответил, а снова углубился в подсчёт моих сокровищ. Вместе с Одноглазым и Небритым.
-Эй, что за шутки?! - заорала Холли. - А ну, отвяжите меня немедленно, вонючие козлы! Заплатила я вам или нет?!
-Разве я не говорил? - удостоил её ответом Мордатый. - Кое-кто заплатил побольше.
-Вы, уроды! - заорала Холли и задёргалась на столбике. - Козлы! Да вы что, совсем без ума? Да вы знаете, на кого рот разеваете?! Я вам всем животы распорю и внутренности местами поменяю! Я вам собственные шнобели в задницы затолкаю! В грязи утоплю! Да вы хоть знаете, кто я?!
-Знаем, - сказал Одноглазый. - Ангел Бога. Хи-хи-хи.
-Точно, - подтвердил Небритый. - Стоит лишь ваше Ангельское пение послушать, сразу видно, кто.
-У-у-у-у, - сказала Холли. - Р-р-р-р. Сколько вам денег надо?
-А сколько у вас есть? - спросил Мордатый. - Давайте сюда все, а то, вам они вряд ли теперь понадобятся.
-У меня деньги не при себе, - сказала Холли. - Говорите, сколько надо, я принесу.
Я отметила, что она пытается выпутаться теми же методами, какими и я пыталась отделаться от негодяев с палками. Ох, ну чёрт меня дёрнул связываться с бандитами! Надо сказать, меня так обрадовали проблемы Холли, что я и думать забыла о дальнейшей собственной судьбе. Интересно, как теперь она будет меня пытать, не отвязавшись от столба? Дистанционно? А, не рой другому яму, мерзавка такая!
-Эй! - снова заорала Холли, - вы что, оглохли? Сколько вам денег принести?!
-Помолчи-ка, рабыня, - сказал Небритый. - Так орёшь, что в ушах звенит. Будешь орать, язык выдернем.
Холли прикрыла рот и начала сосредоточенно возиться в своих путах. Чего это она хочет сделать? Да разве можно тут самостоятельно отвязаться? Я попробовала последовать её примеру. Да нет! Совершенно бессмысленное занятие. Что же они теперь с нами сделают? Убьют? А с Присцилой что будет? Вот тебе и любимая Госпожа Мелани! Защитница несчастная.
-Ну? - сказал Одноглазый Мордатому, - подсчитал?
-Подсчитал. Почти восемьсот мониолов. Ничего себе, с какими денежками ламиолы гуляют!
Он поднялся, подошёл ко мне и ткнул меня в живот моей же пилочкой для ногтей, да так грубо, что порезал кожу.
-Ты, рабыня! Где столько денег взяла?
-У! - сказала я и вытаращила глаза. - У! У-у-у!
-Эй! - сказал Небритый, - не трогай девку. Не велено же.
-Не велено, - сказал Мордатый и посмотрел на меня таким взглядом, что у меня ослабли ноги. - Лапшу нам на уши вешала, словно каким идиотам дебильным! По шестьдесят мониолов заплатила, сучка, а у самой денег полные штаны!
Я почувствовала как по моему животу стекает капелька крови. Чёрт побери! Не хватало мне ещё шрама на животе! А бандит поглядел на пилочку, вытер её кончик о мои волосы, спрятал себе в карман и отошёл.
-Ну что, всё? - спросил он Небритого.
-Да вроде всё, - ответил тот.
-Так что, пойдем, позовём?
-Ну пойдём, - согласился Небритый. Они встали и ушли из сарая. А Одноглазый остался с нами и уселся напротив, таращась своим глазом то на меня, то на Холли.
-Ну? Чего глядишь? - сказала ему Холли. - Хочешь кучу денег?
-Не-а, - сказал бандит и ухмыльнулся.
-А чего? - продолжала Холли. - Большие деньги. Второй глаз себе купишь.
-А зачем? - сказал тот. - На что смотреть-то? На то, что есть, и одного глаза много.
-Вон, на рабыню посмотри, - кивнула на меня Холли, - разве не красивая?
Одноглазый глянул на меня и сказал:
-Ничего. Сиськи крутые и вообще.
-Нравится?
-А что?
-За неё её хозяйка тысячу мониолов заплатила.
-Ха! - сказал Одноглазый, - враньё.
-Точно тебе говорю. Между прочим, она того стоит. Ты подойди, пощупай.
-Не-а, - сказал он. - Чего я, рабынь не щупал, что ли?
-Ручаюсь, что таких не щупал. Думаешь, просто так за неё столько заплатили?
-Ну… - с сомнением сказал этот лентяй, но всё-таки встал и вразвалочку подполз ко мне. Руки у него, кстати, были достаточно немытые и когда он начал меня щупать, кроме отвращения я не испытывала ничего.
-Ну, пощупал, - сказал он. - Мягкая, конечно. Но ничего особенного. И какой дурак за неё столько заплатил?
-Сам дурак, - сказала Холли. - Ты ей ротик посмотри. У неё язычок раздвоенный. Знаешь какое чувство, когда она шнобели лижет?
-У! - сказала я от возмущения.
-Как это, раздвоенный? - не понял этот дурак.
-Надвое разрезанный, - пояснила Холли. - Она им как колечком шнобель охватывает и массирует. Говорят, такой кайф, с ума сойти можно. Не веришь, на пальце проверь.
-Ну? - недоверчиво сказал Одноглазый и поглядел на мой рот. - А у неё же кляп во рту?
-Так вытащи, - посоветовала Холли и добавила: - Кукла.
Это слово она произнесла другим тоном. Мне показалось, что она сказала это для меня. Кукла? Присцила? Присцила! Я должна Присцилу позвать на помощь! Точно! Но она же привязана? Ха! Привязана-то на шнурок. Она его порвёт, если захочет!
-Кукла? - насторожился бандит. - Какая кукла?
-Никакая, - сказала Холли. - Эту рабыню Куклой зовут. Куклой Барби.
-У! - рявкнула я и укусила кляп.
-Видишь же, отзывается, - прокомментировала Холли.
-Странно, - сказал Одноглазый. - А на ошейнике написано «Мелани».
-Это официально, - пояснила Холли, - а вообще-то она Барби. Да какая разница? Ты её язычок попробуй.
Бандит взялся за мой кляп и вдруг в его глазах появилась мысль.
-Э! - сказал он. - Э! Язычок раздвоенный, говоришь? Хочешь чтобы я у неё толу вытащил? Хе-хе. Ха-ха! У, сучка! - замахнулся он на Холли.
-Чего? - визгнула Холли. - Чего не так?
-Язычок, да? За дурака меня держишь?
-Дурак и есть, - сказала Холли. - Я тебе столько денег предлагаю, что десять таких вот красоток купить сможешь. И даже за разрезание их язычков заплатить. Да ты посмотри на неё. Представляешь? Десять таких красавиц будут ползать за тобой на цепочках и пятки тебе вылизывать.
-Сама дура, - сказал Одноглазый. - Не на того напала. Хи-хи-хи!
-Чего, «Хи-хи-хи»?
-А вот чего, - бандит вдруг ухватил шнурки свешивающиеся с наших носов и связал их вместе, да так, что шнурок натянулся, а мы обе были вынуждены вытянуть лица навстречу друг другу.
-Так вот, - сказал он и уселся на место, - а то, больно прыткие девки. Ишь, сколько денег наворовали!
-У! - сказала я Холли.
-Чего тебе, Кукла?
Вот сучка! Даже сейчас надо мной издевается.
-Не дёргай шнурок, дура, - сказала она. - Не смей Нолу за нос дёргать! А то на сковородке зажарю.
-Угу, - сказала я и дёрнула носом так, что она запищала, да и я сама тоже. Хотя мы и оказались теперь в одном положении, эта мерзавка всё равно продолжала корчить из себя Госпожу. А я её по-прежнему ненавидела, чтоб она сдохла! Пускай Холли и оказалась виноватой в моих несчастьях лишь наполовину, её вина передо мной была столь велика, что отполовинивание тут ничего не меняет. Чтоб она сдохла, мерзавка!
И тут послышался шум, заскрипела дверь и явились… Мы с Холли синхронно скосили глаза и увидели Мордатого, Небритого, двух охранников, что хотели побить меня палками, ещё одного громилу, в котором я признала хозяина заведения, где я нанимала охрану, и высокую женщину в длинном платье и черном Страйкерском балахоне с дырками!
-И-и-и-и, - сказала я, а Холли мужественно промолчала. В этот миг я много чего подумала о себе и своём поведении, но почему-то мне неохота все эти мысли вспоминать. А подумав о своём поведении и умственных качествах, я перешла к анализу ситуации. А ситуация-то была хреновая. Сам комплект действующих лиц говорил о том, что все они были заодно с самого начала. Да, с самого начала, начиная с того, как этот вот громила отправил меня к столу с Мордатым и его компанией. Если ещё не с более ранних времён. Да и сама Страйкерша, очень возможно что сидела там же под видом одной из низкопробных девок. А эти два дурака с палками прикидывались будто не знают Мордатого и Небритого. Вот уж, наверное, насмеялись потом над моей глупостью, да и над Холли тоже. Ну ладно, я дура, а она-то ведь тоже прокололась. Или же всё это очередной акт комедии, а потом окажется, что настоящая Хозяйка всё-таки Холли, а эта жердь в балахоне только одна из её помощниц?
Тут мысли у меня перепутались напрочь. Да что я, детектив, что ли, чтобы все эти хитросплетения анализировать и разгребать?! Тут я припомнила о своей способности выпутываться из всех несчастий. Неужели и теперь всё благополучно закончится? Трудно представить. Интересно, а зачем вообще Холли пришла на встречу со мной, если она не Страйкерша? А если бы не пришла, заграбастали бы меня эти бандиты, или нет? Да кто им нужен-то, я или она? Да конечно же она! Это же Холли прикинулась Страйкершей, да наверное и денежки ихние украла, или ещё что. А я кто? Простая рядовая жертва, да они меня просто подрежут, да и выбросят, только и всего. Ага! Мне, между прочим, и этого мало не покажется!
Нет, что-то тут ещё было не так, что-то, что проскальзывало мимо моего перепуганного разума.
А пока я обо всём этом думала, прошло целых десять секунд. За это время женщина в балахоне внимательно, хотя и издалека, осмотрела Холли, меня и Присцилу, поправила балахон и сказала Мордатому, указав на мой живот:
-Ты поцарапал?
-Ну, я, - признался тот, - а что?
-Да нет, ничего, - сказала она, шагнула ко мне и провела пальцем по моему телу а потом поднесла его к глазу. Поглядела и засунула руку под балахон. Похоже она там лизнула мою кровь. И снова взглянула на меня. Лицо её было недалеко, но я глаз не разглядела. В помещении было темно, да и стояла она спиной к свету. Зато я учуяла её запах. Запах был тот же самый, которым она пахла когда я лежала на пыточном столе, только я теперь припомнила, что и в другой раз встречала его. Точно. И не один раз, только внимания не обращала. И вспомнила, что от Холли пахло иначе. А значит, очень может быть, что Холли и не соврала.
А Страйкерша повернулась к Холли, поглядела на неё и сказала:
-Так-так. Плохи твои дела, мерзавка.
Я поняла, что и голос этот слышала раньше, и далеко не только в Страйкерском подвале.
-Бывало и похуже, - заявила Холли.
Страйкерша вдруг подняла обе руки, ухватила стягивающий наши носы шнурок, вывернула зажавшие его кулаки и напрягла пальцы. Шнурок порвался с коротким треском! Ничего себе! Шнурок для девушек был, конечно, достаточно тонким, но уж не настолько, чтобы его можно было порвать руками. Иначе, какой же смысл был бы кого-то таким шнурком связывать?
-Ха! - сказала Холли. - Дешёвый трюк. Ноготок заточенный?
Страйкерша не ответила, только принялась молча наматывать шнурок на палец. А потом резко дёрнула его. Холли завизжала так, что с потолка посыпалась пыль.
-Ты, мерзавка! - сказала Страйкерша. - Твоё счастье, что мне теперь про тебя всё известно и никаких вопросов нет. Мне тебя просто незачем пытать.
-А чего я сделала-то? - всхлипнула Холли. - Ну, ладно, ладно, согласна. Сделала маленько. Так я всё компенсирую. А чего такого-то?
Страйкерша вдруг снова огляделась вокруг и уставилась на охранников:
-Эй, а где рабыня, что была с этой мерзавкой?
-Рабыня? - переспросил Мордатый. - Рабыня… Не знаю. Эй, кто-нибудь видел, куда подевалась цепная девка этой сучки?
-Я не видел, - ответил Небритый.
-Мы её последний раз видали, когда вон эта послала нас колотить вон ту, - сказал один из дураков с палками. - Мы думали, её другие утащили.
-Я видел, - сказал Одноглазый. - Рабыня сбежала, когда мы её Госпожу уволокли.
-Идиот! - сказал Мордатый. - Так чего же ты её упустил?
-С чего это я идиот? - ты мне что говорил насчёт рабыни? Если она была нужна, так сам куда смотрел?
-Плохо, - сказала Страйкерша. - Рабыню надо найти.
-Вряд ли её теперь найдёшь, - усомнился Небритый. - Её, может, уже блюстители привязали или в Унилонис оттащили.
-Это просто непростительно, - сказала Страйкерша.
-Да ничего страшного, - возразил Мордатый, - мы её потом разыщем. Ну, потрудиться конечно придётся.
-Нужно найти сейчас. Пока она ничего никому не наболтала.
-Да чего кому наболтает-то ламиола дебильная? Ну скажет, что её Госпожу похитили. Тоже, большая новость!
-Вы, идиоты! - рассердилась Страйкерша. - Вы что, простых вещей не понимаете?
-Ладно, - сказал Мордатый и обратился к палочникам: - В самом деле, сходите, поищите её. Может, эта девка где-нибудь поблизости бродит.
-Ладно, - сказал первый. - А если найдём, то что?
-Что?
-Делать с ней что, если найдём?
-А. Что с ней делать, Хозяйка?
-Сюда притащить. Только заткните как следует, и чтобы не видела ничего, и не слышала.
-Что, подрезать будем?
-Там посмотрим, - сказала Страйкерша. Охранники ушли, а злодейка снова подошла к Холли.
-Ты сильно провинилась перед Генозисским приходом, негодяйка.
-Ну… - сказала Холли.
-Уж не собираешься ли это отрицать?
-Признаю, - согласилась Холли, - чего уж там.
-Ты очень сильно провинилась, - заметила Страйкерша. - Ты нам много зла причинила. И ущерба тоже.
-Я компенсирую, - пообещала Холли.
-Чем?
-Ну… Деньгами, рабынями, информацией. Чем хотите.
-А своей поганой жизнью?
-Нет-нет, - испугалась Холли. - Давайте договоримся, а? Ну какой вам доход от моей смерти? А убивать никого нельзя.
-Правда?
-Конечно.
-Посмотреть на тебя, - сказала Страйкерша, - так ты и вправду Ангел Бога.
-Ну, - сказала Холли, - в таком положении ещё и не того наговоришь.
-То есть, в сложном положении тебе и наврать ничего не стоит?
-Надо же как-то выкручиваться из положений? - ответила Холли с заметным беспокойством в голосе.
-Так ты и мне сейчас наврёшь, чтобы выкрутиться?
-Нет, нет! - испугалась Холли. - Я по-честному. Я всё компенсирую.
-Всё?
-Ну да, - подтвердила Холли с ещё большим беспокойством.
Страйкерша снова намотала на палец кончик шнурка от её носа и задумчиво вертела пальцем.
-Понимаешь, негодяйка, - сказала она, - материальный ущерб, это ведь не главное. А моральный как же?
-Я извиняюсь, - сказала Холли. Теперь она была точно не на шутку испугана. Такой испуганной я её, пожалуй, впервые видела. - Если хотите, извинюсь хоть публично. Хоть где.
-Над нами все приходы смеются, - сказала Страйкерша. - Наша репутация будет безвозвратно подорвана, если мы не поймаем обокравшую нас мерзавку и примерно не накажем.
-Я… я… - залепетала Холли. - Послушайте, всё можно исправить. Я всё могу исправить, я сумею, я…
-Ты виновна перед приходом, - перебила её Страйкерша. - Сейчас я буду тебя судить.
-Д-да, Госпожа, - заикнулась Холли, - и я прошу Госпожу о снисхождении.
Она опустила голову и, кажется, даже покрылась потом. Да и я, признаться, уже давно ощущала плохой страх, не только головой, но и животом. Да чтоб пропали все сектанты на свете!
-Преступница подлежит суду, - сказала Страйкерша охранникам. - Завяжите ей рот.
Это нехитрое дело тут же было выполнено. Охранники завязали Холли рот платком, который Страйкерша достала из-под своего балахона. Мне стало ещё страшнее и я даже начала дрожать, впрочем, возможно я просто замёрзла голая.
Теперь Страйкерша взяла в руки одну из валявшихся тут литон и стегнула Холли по лицу.
-Преступница! - сказала она, - ты виновна в преступлениях перед сёстрами Генозисского прихода и я, как его Хозяйка, предаю тебя суду во имя справедливости и во имя нашего долга Серому Повелителю.
Холли в ответ только шмыгнула носом. Ну вот. Снова этот Серый Повелитель!
-Сначала я перечислю твои преступления. Ты нанесла материальный ущерб собственности прихода. Ты присвоила себе право от имени прихода нарушать законы о защите прав Унин Оллитарии. Тем самым, ты виновна в косвенной клевете на принципы Страйкерства и на меня, как Хозяйку прихода. Ты виновна в нарушении второго и третьего закона. Ты причиняла боль ламиолам, ты сознательно действовала в ущерб их интересам и в угоду своим. Твои действия вызвали спровоцированную агрессию против прихода и его сестёр со стороны местных властей, в результате чего погибло некоторое количество невиновных членов общества. Таким образом, косвенно ты виновна также и в нарушении первого закона.
-У! - сказала Холли.
-Молчать! - велела ей Страйкерша и снова стегнула по лицу. - Преступница, ты виновна и в других преступлениях, помимо преступлений перед приходом, однако, за них я не буду тебя судить, поскольку это было бы неправомочно и несправедливо. Итак, признаёшь ли ты свои преступления?
-У! - сказала Холли. - У-у!
-Признаёшь полностью?
-У-у!
-Признаешь частично?
-Угу.
-Какую же часть преступления ты не признаёшь?
-У!
Страйкерша сделала знак и охранники оттянули платок со рта Холли чуть вниз. Наверное, лишь для того, чтобы она смогла ответить на вопрос.
-Я не хотела морального ущерба приходу, не хотела никакой клеветы на Страйкерство. Я просто пыталась нажиться. Сожалею, если сёстры понесли моральный ущерб или другой. Это всё было ненамеренно.
Сейчас же платок снова закупорил ей рот.
-Понятно, - сказала Страйкерша. - Это несколько смягчает твою вину. Однако, она столь велика, что от смягчения мало что меняется.
-У! - отозвалась Холли.
-Итак, - сказала Страйкерша, - я снимаю обвинение в злонамеренности клеветы. Однако, пусть и не намеренно, но клевета имела место, а также и негативные для прихода последствия. Хочу заметить, что большинство сестёр придерживается мнения, что судить преступниц перед Страйкерством следует по их поступкам, а не по их намерениям. В данном случае, я считаю, следует придерживаться именно этого принципа.
-У! - сказала Холли. - У-у-у!
-Возражение отклоняется, - ответила Страйкерша.
-У!
-Молчать!
Холли перестала кричать и опустила голову.
-Я также изложу сопутствующие делу соображения, - сказала Страйкерша. - Деятельность преступницы повлияла на благополучие прихода также и косвенным образом. Поскольку она выдавала себя за Страйкершу даже сидя в клетке зоопарка, это способствовало формированию у населения извращённого мнения как о деятельности прихода, так и о моральном облике его сестёр. А сложившееся устойчивое мнение очень трудно изменить. Кроме того, преступная деятельность этой мерзавки способствовала дестабилизации общества и активизации службы блюстителей и городской администрации, что крайне невыгодно приходу. Если же преступница снова окажется в руках властей, рано или поздно вскроется её истинное лицо, что может повлечь новые преследования прихода.
-У! - возразила Холли.
-Ты не согласна, преступница?
-Угу.
-Поясни.
Охранники снова оттянули платок и Холли сказала:
-Всё наоборот. Если меня и разоблачат, то об этом администрация никому не скажет. Не станет же она выставлять себя на посмешище?
-То есть, ты хочешь сказать, что мне выгодно попросту сдать тебя блюстителям как беглую преступницу?
-Нет, нет! - испугалась Холли, - я не это имела в виду, Госпожа, я…
-Между прочим, - сказала Страйкерша, - как я убедилась, ты слишком уж чувствительна даже к самым лёгким пыткам. Попадись ты в руки властей, ты конечно же сразу всё что знаешь, расскажешь. Беда в том, что ты много лишнего узнала с момента последнего ареста.
-Это не так, Госпожа, - пропищала Холли. - Я же ничего не сказала, даже под пыткой! А мне ведь не только пальцы давили.
-Только потому, что ты и не знала ничего. А теперь кое-что знаешь. И, что самое печальное, знаешь о принципах финансовых вложений прихода.
-Нет, я не знаю, Госпожа! - перепугано закричала Холли, но ей тут же закупорили рот, а Страйкерша сказала:
-Ты виновна ещё и во лжи перед судом.
-У!
-Молчать! Разбирательство закончено. Сейчас я вынесу решение суда. Мы, Страйкеры-резальщики, режем на полосы ткань мироздания, отделяя добро от зла, чёрное от белого, достойное от достойного презрения. Мы истина и мы за работой.
Она замолчала и стала медленно ходить вправо и влево, поглядывая на Холли, а та водила за ней глазами словно кролик за удавом. Страйкерша и точно внушала страх, словно удав гипнотизирующий свою жертву. Мне было просто жутко. Но жутко отчего? Чего я хотела? Чтобы она убила Холли? Или чтобы отпустила её? Холли мерзавка, предательница, лгунья и садистка. Этого мнения я не изменила. Но чтобы её убили? Нет, этого я точно не хотела. Эта мерзавка словно стала частью моей души, хотя и мерзкой её частью. Почему же я не хотела отрезать от себя эту мерзкую часть? Привычка? Да нет, просто я подумала, что любая часть души прорастает словно корнями во всю душу в целом, и отрезая хоть малую её часть, мы всё-равно уродуем свою душу целиком. Если, конечно, душа вообще существует.
-Решение суда, - смерть, - сказала Страйкерша.
Холли вздрогнула, но промолчала и продолжала глядеть на Страйкершу, словно ещё чего-то ждала. Может, амнистии?
-Исполнение приговора, немедленно, - добавила Страйкерша.
-У! - сказала Холли и дёрнулась.
-Но, - сказала Страйкерша, - учитывая смягчающие обстоятельства, метод исполнения приговора будет выбран гуманный и наименее болезненный. Метод, - удушение платком.
Холли завизжала и забилась, да так сильно, что я усомнилась в стопроцентной прочности верёвок, которыми она была привязана. Тем не менее, освободиться она, конечно, не сумела, однако, каким-то образом высвободила рот от платка, сползшего ей на шею.
-Ты, мерзкая гадина! - завопила она. - Ты меня, Нолу Оллитарии собралась задушить платком?! Ты, мерзкая ламиола! Для себя прибереги этот метод! Это тебя задушат платком где-нибудь на помойке, поганая ламиола!
-Ламиола? - сказала Страйкерша. - Почему ты считаешь, что я ламиола?
Холли не ответила, только пыхтела и сопела как перегретый чайник.
-Впрочем, - сказала Страйкерша, - просто я хотела убедиться, насколько много ты обо мне знаешь. А теперь вижу, ты знаешь обо мне не меньше чем эта вот ламиола, - кивнула она на меня.
А чего я знаю? Ничего я не знаю! Не знаю, и знать не хочу! Я бы так и закричала, если бы не кляп. А что толку то? Хочу я того или нет, а я и вправду уже слишком много знаю про эту… Про это чудовище. У меня ещё больше ослабли ноги и засосало в животе.
-И последний пункт протокола, - сказала Страйкерша. - Исполнитель приговора. Я сделаю это сама.
-Не посмеешь! - зашипела Холли. - Ты, ламиола мерзкая! Только тронь меня! Я знаешь что с тобой сделаю? Я тебя на частный вал посажу! Голую, окольцованную ржавыми кольцами, всю колокольчиками увешанную! С игольчатой толой в заднице и в смирительной тоне! И с деревянным колышком во рту!
-Хм, - сказала Страйкерша. - Это где ж такие частные валы крутятся? Сплошное нарушение закона и применение недозволенных устройств. А чего это ты так рассердилась? Ах, не нравится, что задушат платком? Ты не совсем правильно поняла. Я задушу тебя не тем способом, которым душат ламиол. Правила, есть правила, и будь ты хоть какая преступница, нарушать их нельзя.
-Спасибо, - сказала Холли. - В таком случае, кольца я тебе вставлю не ржавые, а обыкновенные.
Несмотря на весь ужас, меня удивила смелость Холли. Если уж она даже в такой момент язвить начинает… Нет, она точно ненормальная. Ведь она же опять не боится! У неё точно мозги набекрень. А Страйкерша сделала знак рукой охранникам и сказала:
-Колышек и мешочек на голову преступнице.
Я в страхе вывернула свои глаза в сторону, но взгляд непроизвольно перекидывался на палачей, как я ни пыталась отвернуться. Хотя и урывками, но я увидела как Мордатый и Громила растянули Холли рот и вставили туда заострённую деревянную палочку упершуюся в челюсти, а потом накинули ей на голову мешок и затянули шнурком. А потом Страйкерша достала короткую палочку, просунула её под платок болтающийся на шее Холли и повернула её, скручивая жгут. Я просто изо всех сил зажмурила глаза. Меня даже и не страх охватил, а какая-то тоска. Ах, если было бы можно ещё и уши закупорить, чтобы не слышать этого визга переходящего в хрип!
Внезапно наступила полная тишина. Мёртвая тишина, я бы сказала. И эта тишина напугала меня по-настоящему! Это потому что я уже не в первый раз слышала подобную тишину. Такую, будто у меня просто вдруг исчезли органы слуха!
- Нет! Нет, нет! - беззвучно «завопила» я. - Нет! Только не это!
Слух вернулся. Понятия не имею, сколько времени прошло. Теперь и тут было почти тихо, только негромкая возня. Я осторожно открыла глаза и увидела как Страйкерша прячет платок под балахон, а Холли неподвижно висит на столбе и почему-то не ругается и даже не дёргается. Про то, что может, она просто убита, я как-то даже и не подумала.
-Проверь, - сказала Страйкерша Мордатому.
Тот подошёл и взял рукой Холли за шею. Подержал так некоторое время, а потом ухватил ещё и за руки, связанные позади столба. Ещё раз прикоснулся к шее и сказал:
-Умерла.
-Точно?
-Точно.
-Ладно, - сказала Страйкерша и указала на Громилу и Одноглазого. - Вы двое. Выбросьте её куда-нибудь в канаву, да подальше отсюда.
Бандиты отвязали Холли и поволокли её наружу, а я как заворожённая следила за всем этим выпученными глазами. Холли умерла? Да нет, как такое может быть? Да разве можно эту извращённую негодяйку, изворотливую как змея и жестокую как хищник, так вот просто задушить и выбросить в канаву?
А почему, собственно, нельзя? Такие супернегодяйки как раз и гибнут так вот, по-глупому, нарвавшись на каких-нибудь бандитов в тёмном месте. Хотя нет, здесь не тот случай. Здесь всё опять наоборот. Негодяйка Холли нарвалась на ещё более страшных негодяев, да ещё собравшихся в кучу. Вот и убили. Убили? Не знаю. Очень сомневаюсь. Может, она прикинулась? Правда, с другой стороны, у меня не было никаких оснований не доверять компетентности Мордатого бандита и его Хозяйки. Но вся моя жизнь в Оллитарии приучила меня к мысли, что Холли, которую я всё это время принимала за Страйкершу, неуязвима и непобедима. Собственно, это опять же имеет психологическое обоснование. Если в мышлении человека сложился устойчивый стереотип, то…
Тут я обратила внимание, что пока я обо всём этом думаю, Страйкерша стоит невдалеке и смотрит на меня. Только глаза её по-прежнему скрыты в тени дыр балахона. Запах. Её запах и голос. И рост. Пожалуй, мне тоже следует приготовиться к смерти.
-Ну, что, Госпожа Мелани? - сказала она, - теперь займёмся вами?
Я только моргнула и стиснула зубы вокруг кляпа. Мне по-прежнему было неприятно, что он пахнет ртом Холли. И даже неприятнее чем раньше, потому что теперь это был запах свежеиспечённого трупа.
-Думаю, Госпожа Мелани, не следует нам уже играть в жмурки, правда?
Она стащила с головы балахон. Я была потрясена. Правда, я и раньше догадалась, что это Пенелопа, но одно дело предполагать, а другое, доподлинно в этом убедиться. Ну а кто же это ещё мог быть? Кто подсунул Холли своих охранников? Кто может держать поблизости от себя притон, где проводят время подручные головорезы, всё видят, всё слышат и обо всём докладывают?
Только Пенелопа сейчас мало походила на ту приятную во всех отношениях даму-ламиолу, симпатичную частную предпринимательницу и любезную собеседницу глупой рабыни Мелани. И первое, что поражало взгляд, были её глаза. Они были тускло-красного цвета, да ещё и слегка светились изнутри. Я бы, увидав подобные глаза, перепугалась насмерть, но сейчас я и без того была перепугана и её глазки мало что прибавили к моему испугу. Тем более, что это, конечно же, были и не глаза, а контактные линзы с люминофором, которые я уже видела как-то, только не красного цвета, конечно.
А она уловила моё впечатление и сказала:
-Это один из наших обычаев, Мелани. Красные линзы это символ жестокой справедливости. Их надевают те, кто вершит суд над преступниками. А голубые линзы следует носить каждый раз когда Хозяйка со своими сёстрами вершит справедливость над погаными ламиолами.
Я промолчала потому что мне нечего было на это сказать.
-Ты ведь не забыла? - сказала Пенелопа, - мы, Страйкеры резальщики, режем на полосы ткань мироздания… Так ты, стало быть, решила стать одной из нас?
-У? - не поняла я. Когда это я просилась в их поганую секту?
-А как же ещё понимать твои действия? Ты не хочешь покорно сидеть на цепи и служить своему собственнику? Хочешь сама распоряжаться своей жизнью и судьбой, да ещё и судьбами других?
-У, - сказала я. Я вовсе не собиралась распоряжаться чужими судьбами. Тут она не права. Я только не хотела чтобы эти самые другие волокли мою собственную судьбу в неизвестном направлении, меня не спросив.
-Как это, «У»? - сказала она и упёрла литону мне в подбородок. - Ты же не дура, чтобы не понимать простых вещей. Ткань мироздания существует без нашей воли, а мы плывём по её волнам и изгибам, по её складкам и впадинам, подобно каплям дождя стекающим вниз с покрывала. И если кому-то не нравится его судьба, то у него нет другого выхода, кроме как разрезать эту ткань на полосы и переплести её по-своему, совместив несовместимое и увязав противоположности в единое целое. И сделать это надо так, чтобы оказалось лучше, чем было, а это значит, превзойти творца, того кто сплёл эту ткань и задумал все её изгибы и уклоны. И ты возомнила себя настолько умной, что посмела резать эту ткань в-одиночку, подобно нам, Страйкерам резальщикам, служителям Серого Повелителя?
Я только вытаращила глаза, поражённая философским уклоном мыслей этой злодейки.
-Или ты думаешь, что служители Серого Повелителя позволят кому попало резать ткань мироздания, не переплетая её вновь и тем самым создавая хаос и пустоту?
-У! У-у-у-у! - заорала я. Да в чём, собственно, я провинилась? Чего она валит на меня какие-то глобальные проблемы? Наверное, она просто издевается. А почему не позабавиться над беззащитной жертвой прежде чем её убить?
-Неужели тебе есть что сказать в своё оправдание?
-Угу!
-Посмотрим.
Она сделала знак охранникам и те освободили меня от кляпа, но вместо этого завязали у меня на шее платок, который подала им Страйкерша. Тот самый, которым она задушила Холли. Я решила что настал мой последний час, но тут же и вспомнила, что я ведь ламиола, а ламиол платком за шею не душат.
-Простите, Пенелопа, - сказала я, - но я ничего не поняла. Какая ткань, какие полосы? Я тут вообще ни при чём, ничего не понимаю, да и не видела почти ничего.
Пенелопа вдруг нагнулась и подняла с пола кусочек подпалённого мяса. Понюхала его и сморщила носик, а кусок выбросила в угол.
-Да, - сказала она, - противно пахнет. А у тебя неплохая память для ламиолы. Значит, запах палёного мяса, да? Хи-хи. Это, Мелани очень практичный метод для тайных обществ. Создание и распространение подобных сказочек зачастую помогает направить ищеек по ложному следу. А верят таким выдумкам с первого слова.
-Даже и не знаю, о чём это вы, Госпожа Пенелопа, - сказала я. - А можно, я пойду? А то, час уже поздний, случилось сегодня столько, мне бы отдохнуть уже не мешало. Можно мне идти?
-Нет, нельзя, - сказала Пенелопа. - И не строй из себя дурочку. А то говоришь, а у самой поджилки трясутся.
Это была ложь. Никакие поджилки у меня не тряслись. Если что и тряслось, то где-то в глубине живота и снаружи этого видно быть не могло. Она наверное высказалось в иносказательном смысле. Но мне и такое высказывание показалось крайне неприятным.
-И что? - сказала я, - вы и меня убьёте?
-Не знаю, - ответила злодейка, - я ещё не решила.
-Присцилу не трогайте, - попросила я, - она же ничего не соображает.
-Кукла? - сказала Пенелопа. - А чего это ты о ней беспокоишься?
-Она живая, - сказала я, - и она вам ничего не сделала. И ничего не поняла из того что здесь случилось. Не убивайте её пожалуйста.
-Ха, - ответила злодейка. - Я бы на твоём месте о себе побеспокоилась.
-Я бы тоже, - сказала я, - только у меня такое впечатление, что от меня ничего не зависит. Поэтому я хотя бы о кукле побеспокоюсь. Не трогайте её. Или вам просто нравится убивать, а кого и за что, неважно?
Пенелопа опять задумчиво на меня посмотрела и задумчиво же произнесла:
-Так, значит, кукла? Ну, посмотрим.
Она подошла к Присциле, погладила её по голове, отвязала шнурок от столбика и слегка дёрнула. Присцила несколько растерянно поглядела на неё, но послушалась и пошла за шнурком. Пенелопа подвела её ко мне и опять на меня поглядела.
-Так ты, значит, о кукле позаботиться решила?
-Решила, - сказала я, не очень понимая, зачем она переспрашивает. Что тут неясного?
-Ты её, может, даже и любишь? - спросила Пенелопа.
-Люблю, - сказала я, потому что у меня не было никакого желания затягивать этот разговор. Пусть убивают, да и дело с концом. Что мне, первый раз умирать, что ли?
-А чего это ты её любишь? - задала Пенелопа следующий глупый вопрос.
-Потому что она меня любит, - сообщила я.
-А она тебя любит?
-Не веришь, так у неё спроси.
-Кукла, - сказала Пенелопа и указала на меня, - это кто?
-У! - ответила Присцила.
Страйкерша хихикнула, отыскала ключик, отомкнула кляп Присцилы и вынула его. А потом повторила вопрос.
-Это моя любимая Госпожа Мелани, - не задумываясь сказала Присцила.
-А ты любишь свою Госпожу?
-Присцила любит свою любимую Госпожу Мелани, - без напряжения сказала кукла.
-А почему ты её любишь?
-Потому что моя любимая Госпожа Мелани хорошая.
-А что в ней хорошего?
Присцила немного потопталась и сказала:
-Всё.
-Понятно, - сказала Пенелопа. - Значит, ты счастлива, что твоя Госпожа это твоя любимая Госпожа Мелани?
-Да, - подтвердила Присцила.
-А если она продаст тебя? Или просто выбросит?
Мне показалось, что Присцила испугалась. Она даже вздрогнула и выразительно моргнула.
-Госпожа Мелани не выбросит Присцилу.
-Так уж и не выбросит?
-Не выбросит, - сказала Присцила несколько другим тоном. - Госпожа Мелани любит Присцилу. Госпожа Мелани Присцилу не выбросит. А тот, кто говорит, будто Госпожа Мелани выбросит Присцилу, плохо говорит. Не следует плохо говорить о моей любимой Госпоже Мелани. Кто так говорит, тот обижает мою любимую Госпожу Мелани. А я никому не советую обижать мою любимую Госпожу Мелани.
-Смотри-ка как разговорилась, - указала мне на куклу Пенелопа. - Можно подумать, что у неё в головке и логика и разум имеются.
-Нет, - сказала я. - Какой разум у куклы? Это она просто мои и чужие слова повторяет.
Я вовсе не хотела чтобы Пенелопа убила Присцилу за излишнюю понятливость. А тем временем вернулись Громила и Одноглазый.
-Готово, Хозяйка, - доложил Громила.
-Уверен? Надеюсь, хоть такую простую работу сумели качественно выполнить?
Громила только ухмыльнулся в ответ.
-Куда выбросили?
-В канаву, куда же ещё?
-В какую канаву?
-Ну, в ту, возле свалки.
-Ладно, - сказала Пенелопа, - а как эти два дурака, что ламиолу охраняли? До сих пор валяются?
-Не знаю. Мы не смотрели.
-Ну так сходи, посмотри, подобрали их или нет.
-Да чего смотреть-то? - возразил Громила. - На кой они нам нужны?
-Тебе что сказано? - сменила тон Пенелопа. - Пойдёшь и посмотришь. И если до сих пор валяются, проследишь, чтобы никто их не прирезал пока они сны смотрят. Понял?
-Ну ладно, - сказал Громила и ушёл. А ему навстречу вернулись первый и второй охранники, те что ходили искать рабыню Холли. Но не нашли, за что и получили короткий нагоняй. А потом Пенелопа снова вернулась ко мне.
-Так значит, твоя куколка ничего не понимает?
-Да, - сказала я, уже и не надеясь, что злодейка этому поверит.
-Вообще-то, это так и есть, - сказала она, - только проблема в том, что ты сама-то этому не веришь.
-Мне холодно, - сказала я, потому что… Не знаю почему. Я не совсем хорошо соображала. А вы бы могли хорошо соображать при перспективе близкой смерти?
-Терпи, - сказала Пенелопа. - Ты же рабыня, а рабыне жаловаться на неудобства не следует.
-А какая разница, что следует, а что не следует, если всё равно убьют скоро? - ответила я.
-Ну, я ведь ещё не решила, убивать тебя, или нет.
-Тогда я пока не стану жаловаться.
-Мы ещё с куклой не закончили, - сказала Пенелопа. - Ты знаешь, эта куколка не так проста, как кажется. Но тут не твоя вина. Это ведь я специалистка по куклам. Кстати, твоя арендаторша Люсилия, хотя и играет в куклы, но мало что в них смыслит. Меня не выносит, догадайся почему?
-Потому что ты больше её о куклах знаешь?
-Конечно.
-И что же в Присциле такого сложного?
-Хочешь знать?
-Ну, допустим, хочу. Если меня не убьют…
-Это ещё не решено.
-Вот я и говорю. Если меня не убьют, то мне новые знания пригодятся.
-Хи-хи, - сказала Пенелопа. - Если тебя не убьют, то тебе бы лучше этих знаний не знать. А вот если убьют, тогда конечно. Мёртвой дурочке лишние знания не повредят.
-Чего это ты вдруг о моём душевном спокойствии заботиться вздумала, Страйкерша? - сказала я.
-Но мы всегда заботимся о душевном спокойствии ламиол. Разве ты не знаешь, что ламиола с подрезанными гениталиями становится более спокойной и счастливой особью? Между прочим, если мы тебя не убьём, то конечно, должны будем подрезать, как и положено. Так что альтернатива у тебя не слишком-то интересная. Впрочем, насчёт душевного спокойствия, здесь не совсем тот случай. Просто ты, рабыня, мне отчасти симпатична.
-Симпатична?
-Конечно. Ты достаточно интересная девушка. Интересно, а что бы ты сама предпочла, смерть или подрезание?
Вопрос, конечно, был интересным. И быстрого ответа у меня не было. А главное, не нравилась сама постановка вопроса. Она была какая-то провокационная.
-Я глупая ламиола, - заявила я, - и сложные вопросы решать не обязана.
-Так и я ламиола, - сказала она, - а вопросы решать приходится.
-А ты точно ламиола? - спросила я.
-Точно.
-Ах ты сука! - сказала я. - Ламиола, а режешь и мучаешь своих же сестёр-ламиол? Сука.
-Во-первых, не только ламиол, сама же видела. Во-вторых, такова уж моя судьба и мой долг Серому Повелителю. А в-третьих, не ругайся, потому что, во-первых, это не поможет, а во-вторых, это некрасиво. Кстати. Мы ещё с куклой не закончили. Хочешь кое-чего о ней узнать, чего не знаешь?
-Чего именно?
-Ну, я и сама пока не знаю, зато знаю, как узнать.
-Знаешь, - сказала я, - ты бы просто отпустила её, вот и всё.
-Ну уж нет, - сказала Пенелопа, - я сначала кое-что о ней выясню. Это, кстати, гораздо важнее, чем ты думаешь.
Она снова погладила Присцилу по голове, а потом зачем-то осмотрела её кандалы.
-Присцила, хорошая кукла, - сказала она ей. - А Присциле цепи не мешают?
-Присцила счастлива носить цепи её любимой Госпожи Мелани, Госпожа, - ответила кукла. И добавила: - И ошейник её любимой Госпожи Мелани, Госпожа.
-А Госпожа Мелани много времени с тобой проводит?
-Госпожа Мелани почти всегда с Присцилой, - ответила кукла.
-А Присцила бы хотела чтобы не почти, а всегда, правда?
-Да, Госпожа, - подтвердила кукла.
-И, наверное, скоро так и будет, да?
-Да, - согласилась кукла.
-И почему же это будет?
Присцила озадаченно переступила.
-Почему?
-Потому что Госпожа Мелани ещё сильнее полюбит Присцилу.
-Ага! - обрадовалась Пенелопа. - Но ведь это не просто так? Что должна сделать Присцила, чтобы Госпожа Мелани её ещё сильнее полюбила?
Кукла принялась топтаться ногами и хлопать глазами. Наверное, вопрос показался ей слишком сложным.
-Отвечай, кукла, - велела Пенелопа и даже стегнула Присцилу литоной. Однако Присцила не ответила, а продолжала топтаться.
-Эй, кукла! - повторила Пенелопа, - отвечай, когда приказывают!
-А вы не моя Госпожа, чтобы мне приказывать! - заявила Присцила.
-То есть, что, твоя Госпожа Мелани запретила тебе отвечать?
-Нет, Госпожа, - сказала Присцила и достаточно бестолково хлопнула глазами.
-А кто запретил тебе отвечать? Ну? А ну, говори! А ну, говори!
Пенелопа принялась стегать Присцилу литоной, причём так, что литона свистела в воздухе.
-Не надо! - закричала я. - Не надо, пожалуйста! Не бейте её!
-Да? - сказала Пенелопа, остановившись. - Тогда сама прикажи ей ответить. Кто запретил ей говорить, что она должна сделать, чтобы её Госпожа Мелани ещё сильнее её полюбила?
-Присцила, - сказала я, - ответь этой… Этой Госпоже.
-Ответить на что, Госпожа Мелани? - спросила Присцила.
-Ответь, кто запретил тебе говорить о том, что ты должна сделать, чтобы твоя Госпожа Мелани ещё сильнее тебя полюбила.
Присцила снова принялась переминаться.
-Присцила, ответь, - повторила я.
-Не буду, - заявила кукла.
-Ответь, - попросила её я, - а то она снова тебя станет бить.
-Госпожа прикажет ей бить Присцилу? - спросила кукла.
-Нет, что ты. Она сама…
-Мне кажется, - сказала Присцила, - это нехорошая Госпожа.
-Ну что ты? - испугалась я за неё. - Это хорошая Госпожа. Просто она может рассердиться, что ты не отвечаешь.
-Нет, это нехорошая Госпожа, - упёрлась Присцила. - Плохая Госпожа. Она сделала Присциле больно. Уже второй раз. Она плохо говорит с моей любимой Госпожой Мелани. Мне даже кажется, что она обижает мою любимую Госпожу Мелани, а обижать мою любимую…
-Да, да, знаю, - перебила я. - Чёрт с ней, с этой Госпожой. Ты лучше мне ответь. Кто запретил?
Присцила снова начала топтаться с недовольным видом.
-Я бы на вашем месте, Госпожа Мелани, - сказала Пенелопа, - предположила что тот кто ей запретил говорить, тот и себя называть запретил. И я так думаю, что этим таинственным запретителем была та персона, от которой к вам эта куколка и попала. Так что не следует допрашивать куколку по поводу вышеупомянутой персоны, она нам и так известна. А выяснить следует, что эта персона поручила сделать кукле, чтобы её любимая Госпожа Мелани полюбила её ещё больше.
-А вы не отвяжете меня? - попросила я. - Если уж дело так затягивается. Да и одеться бы мне не мешало. Даже и не из-за холода, а…
-Нет, - отрезала Пенелопа. - Ты, рабыня, одно дело с другим не путай. Когда мы с куклой разберёмся, я лично за тебя примусь. И не надейся вывернуться. Поняла?
-Поняла, - сказала я. А что тут непонятного-то?
-Итак, - сказала Пенелопа, - от кого же к вам, Госпожа Мелани, эта кукла попала? Это нам прекрасно известно. От Госпожи Систонилии, небезызвестной своими недавними несчастьями. Если вы забыли, то я напомню, вы, Госпожа Мелани, выбили ей правый глаз. Знаете, если бы вы мне выбили глаз, честное слово, я бы крайне рассердилась на вас. И ведь это ещё не всё. Ваше второе преступление перед ней гораздо страшнее первого.
-Э? - сказала я.
-Неужели вы не понимаете? Вы же спасли ей жизнь. Вы, кому она поклялась жестоко отомстить, спасли ей жизнь. Вы что, не соображаете, насколько большую обиду вы ей тем самым нанесли?
-А чего такого-то? - сказала я. - Я и не только ей жизнь спасала. Да вот хотя бы моей Госпоже Лилиолонии. А Госпожа Лилиолония мне за это только благодарна.
-Глупая девка! - сказала Пенелопа несколько раздражённым тоном. Наверное её рассердила моя глупость, не иначе, - да ведь Госпожа Лилиолония Нола! Все Нолы считают, что примерные ламиолы должны их любить и преданно им служить. Если ламиола спасла ей жизнь, так это, по её понятию, так и быть должно. А Госпожа Систонилия-то ламиола! Ты видела когда чтобы ламиолы друг друга любили и друг другу помогали? Если одна ламиола что-то хорошее делает другой, значит она замыслила гадость. Неужели ты этого не знаешь?
-И знать не хочу! - сказала я. - Не задумывала я никаких гадостей, мне и задумывать-то некогда было.
-Ага, - сказала Пенелопа, - это ты пойди Госпоже Систонилии докажи.
-Пойду и докажу, - сказала я, - только отпустите.
-Не дождёшься.
-А вы, Госпожа Пенелопа, по себе не судите, - сказала я. - Вы что же думаете, что все ламиолы такие же лгуньи, предатели и Страйкерши как вы?
-Не груби, - сказала она, - а то пожалеешь. Так ты, дурочка, ещё эту мерзавку Систонилию и защищаешь? Хорошо что она не слышит, а то, боюсь, она бы просто тебя своими собственными ногтями разорвала.
-Вот я и говорю, по себе судите.
-Ну и дура же ты! А знаешь, может именно за эту твою наивную глупость, ты мне и симпатична. Ну да ладно. Не стоит спорить, и знаешь почему? Потому что кукла нам сама всё разъяснит. Видишь же как она запирается?
-Вы что, её пытать собираетесь?! - ужаснулась я. - Не надо, Госпожа! Пожалуйста, не надо, Госпожа!
-Да успокойся. Не собираюсь я её пытать. В этом нет совершенно никакой необходимости. К счастью, я достаточно много знаю о куклах.
Тут она снова погладила Присцилу по голове, причём, обеими ладонями сразу. При этом Присцила сделала движение, которое, возможно, говорило о лёгком беспокойстве.
-Скажите, Мелани, а она не называла себя куклой-убийцей?
-Называла, - удивилась я. - То есть, это я её так назвала, а она только повторила.
-Ну да, - кивнула Пенелопа. - Только мне кажется, что это и вправду кукла-убийца. И она решила что её любимой Госпоже об этом известно. Эй ты! - ткнула она Присцилу литоной, - ты ведь кукла-убийца?
Присцила не ответила, только нервно передёрнулась.
-Уж конечно, ей запрещено в этом признаваться, - прокомментировала Пенелопа. - Да это и так ясно. Знаете, куклы-убийцы запрещены законом. Даже интересно, где это Госпожа Систонилия достала такую? Скорее всего, сделала на заказ. Тайно, разумеется. Представляю, в какие же денежки она ей обошлась. Уж эти мне мерзкие богатеи. Право, иногда думаешь, у них просто нет ничего святого. А вы заметили, как она на вас похожа? Это тоже на некоторые мысли наводит.
-Не так уж и похожа, - сказала я. - У неё глаза голубые.
-Голубые, - согласилась Пенелопа. - А вы знаете как делают глаза игрушечным куклам?
Я только пожала плечами.
-Перекрасить радужную оболочку достаточно просто, хотя тоже дороговато. Правда, если нужно лишь немного изменить оттенок, то дешевле. Ну а уж насчёт лёгкого искажения черт лица, тут ничего сложного нет. Лёгкая инъекция силикона в нескольких точках. Конечно и тут нужен хороший специалист, но это не проблема.
-Я не понимаю. А зачем было обязательно делать куклу похожей на меня?
-Похожей на вас? - словно бы не поняла Пенелопа. - А, ну да. Зачем? Хи-хи-хи. Я не знаю. Но причина, несомненно, есть. Уж очень большое сходство, хотя и видно, что она, это не вы. Да, любопытно. Но над этой странностью я позже подумаю. Надо будет посмотреть, в какие именно точки был введён силикон? Тогда, возможно, удалось бы восстановить её исходное лицо. Очень любопытно, только сразу этого не выяснишь. Сейчас следует выяснить другое. С какой целью Госпожа Систонилия подсунула вам куклу-убийцу? Ну не затем же, чтобы она попросту вас убила? Для этой цели гораздо проще было бы нанять мерзавца с ножиком, вот, вроде этих, - кивнула она на своих охранников.
-Гы-гы-гы, - сказали те, ничуть даже и не обидевшись.
-Я усматриваю здесь достаточно тонкий замысел, - продолжала Пенелопа. - Знаете, мне даже интересно, насколько точно сумеем мы сами угадать его, прежде чем кукла прояснит нам истину? А вы не против, что я вас задерживаю? Нет? Я бы на вашем месте только обрадовалась, что мне продлевают жизнь. В таком положении всегда следует радоваться любой задержке. Мало ли что может случиться через несколько минут, правда?
-Правда, - согласилась я.
-Ну что же, давайте немного порассуждаем. Госпожа Систонилия отъявленная мерзавка, причём, злопамятная и жестокая. Однако, она умна и хитра, тут уж надо отдать ей должное. А каким образом она вам эту куклу вручила?
-Она Миниуниту прислала с подарками, в том числе и с куклой, - сказала я, потому что мне и самой было любопытно. В конце концов, я ведь и затеяла всё это с целью выяснения истины.
-Так, - сказала Пенелопа, - Миниуниту? Эту самую, э… Фесилию?
-Да.
-Понятно. И вы все её подарки приняли?
-А чего я решаю-то? Меня Спика всё время литоной тыкала, а я делала, что говорят.
-Спика?
-Моя Миниунита.
-Понятно. А потом, значит, вы к ней в гости поехали, и вместе с куклой?
-Ну да. И другие подарки надела. Только к данному моменту почти все они потерялись.
-Вернее сказать, все. Хы-хы-хы, - сказал Мордатый.
-Кроме цепи на ручках, - уточнил Небритый.
-Эй вы! - прикрикнула Пенелопа, - а вас кто спрашивает? Мне тут ваших реплик не нужно. Заткнитесь и помалкивайте пока не просят. А ты, - указала она на Одноглазого, - дверь сторожи.
-Так, - продолжила Пенелопа. - А чего это Фесилия напилась? При тебе?
-Это я её напоила, - призналась я.
-А зачем?
-Ну, опасалась, не задумала ли чего Госпожа Нома приглашая меня к себе. Думала, может Фесилия проболтается? Она вообще несколько нервно себя вела.
-А именно?
-Ну, сильно обрадовалась, когда я сказала что куклу принимаю. Наверное в противном случае Госпожа бы её наказала.
-Похоже, Госпожа опасалась, что ты куклу не примешь?
-Возможно, - согласилась я.
-Понятно, - задумалась Пенелопа. - В чём же тут подвох? Что она замышляла? Какую гадость для тебя?
-Да почему вы решили, что она замышляла гадость? Может, она наоборот, благодарность ко мне испытывает?
-Систонилия? Не смеши.
-Да она даже замуж предлагала меня выдать, если я пожелаю.
-Замуж? - сказала Пенелопа. - Хи-хи. Замуж, это хорошо. Ну, должна же она была о чём-то говорить, чтобы твои подозрения усыпить? Слушай, а до того она как-нибудь пыталась тебе отомстить за свой глаз?
-Возможно, - сказала я. - Она Сарру купила.
-Сарру, - сказала Пенелопа. - А! Сарру. Твою любовницу? Так, так, так. И что, мучила её и тебе сообщала?
-Нет. Если верить Фесилии, то Сарру она не мучила, а потом вообще продала.
-А покупала её дорого?
-Дорого.
-Ну, думаю, она тогда погорячилась. Про то, что эта обезьянка твоя любовница, знают все кому не лень. Уж конечно, куча бездельниц кинулась следить за этой рабыней, чтобы досадить Систонилии. Лига защиты ламиол. Ну конечно! Думаю, Госпожа Систонилия оказалась достаточна умна, чтобы отказаться от подобного плана мести. Да. А если она ещё умнее, чем я думаю, тогда, возможно, она с самого начала купила эту Сарру для отвлечения внимания соглядатаев.
-Скажите, Пенелопа, - сказала я, - а вы шизофренией не страдаете?
-Чем?
-Манией преследования?
-Манией преследования?
-У вас мозги не больные? Может, у этой Госпожи Систонилии вовсе и нет намерений мне мстить, а эта кукла никакая не убийца, а обыкновенная прелестная игрушка? Почему вы везде видите какие-то коварные замыслы? Почему не верите в обратное?
-Ха! - сказала Пенелопа. - Да потому что я знаю, что это не так.
-И откуда же вы это знаете?
-Знаю, с тех пор как осмотрела эту куколку. А это точно кукла-убийца. Правда это не значит, что она может только убивать. Тут уж, что поручат. Вот я и думаю, какая же задача перед ней поставлена? Знаете что меня больше всего тут озадачивает? Это сходство внешности. Вернее, именно неполнота сходства. Ведь можно же было сделать и точнее. Не могу поверить, что это сходство просто случайность. В чём же тут секрет? Вам ничего в голову не приходит?
-Не знаю, - сказала я. - Ну, если бы я была самовлюблённой дурой, мне бы наверное понравилось, что рабыня походит на меня. Но я не самовлюблённая дура.
-Нет, не то, - задумчиво сказала Пенелопа. - Признаться, я догадаться не могу. Да и времени у нас не слишком много. Не гадать же целую ночь. Эй! - кивнула она Мордатому, - придержи-ка куклу.
Мордатый тут же ухватил Присцилу под локти и оттянул их назад, так что её ручная цепь натянулась, а Пенелопа снова присела и полезла ей рукой под платье. Вероятно, она что-то там осторожно нащупывала. Присцила забеспокоилась и дёрнула руками, правда несильно.
-Помните, Госпожа Мелани? - сказала Пенелопа, - я обещала вам пояснить, каким образом возбуждаются подобные куклы?
-Не делайте ей больно, - попросила я.
-Больно? Нет, что вы? Хи-хи. Слово «больно» в данном случае мало подходит.
Внезапно Присцила вздрогнула и вытаращила глаза. Но у меня было такое впечатление, что не от боли, а от чего-то другого.
-Ну? - сказала ей Страйкерша, - нравится?
-А-а-а-а-а, - сказала Присцила и прерывисто задышала.
-Вот видите, Мелани? Кукла вполне возбудима. Более того, она способна испытывать столь сильный оргазм, который таким как мы с вами недоступен.
А Присцила точно была возбуждена. Она нервно втягивала воздух, стонала и тряслась волнами мелкой дрожи.
-Ну? - спросила её Пенелопа, - сладко?
-Д-д-д-а, Г-г-г-осп-п-пожа! - простонала Присцила и вдруг замерла и в её взгляде застыло удивление.
-Ещё! - всхлипнула она. - Ещё, Госпожа! Пожалуйста, Госпожа!
-Цель!? - громко сказала Пенелопа. - Что должна сделать!?
-Я… - заикнулась Присцила. - Я… я… я… Пожалуйста, Госпожа!
-Что должна сделать!? - крикнула Пенелопа. - Цель! Задача!
-Я… я…
-Отвечать! Немедленный ответ! Иначе никогда больше не будет сладко! Онемеешь навсегда, как бревно! Ну!?
-Выколоть глаза! - пискнула Присцила.
-Выколоть глаза кому?
-Госпоже Мелани.
-Оба?
-Оба.
-Присцила! - ахнула я.
-Да, Госпожа Мелани? - как ни в чём ни бывало сказала кукла.
-Присцила? - в ужасе спросила я, - ты выколешь мне глаза?
-Да, Госпожа.
-За что? Почему?
-Потому что я люблю мою любимую Госпожу Мелани, - ответила кукла.
-Любишь?! - ужаснулась я.
-Я люблю свою любимую Госпожу Мелани, - подтвердила кукла.
-Да если ты меня любишь, зачем же ты хочешь выколоть мне глаза? - задала я глупый вопрос. Надо сказать, судя по выражению лица Присцилы, вопрос показался глупым не только мне, но и ей тоже.
-Присцила хочет чтобы её любимая Госпожа Мелани была счастлива, - сказала она, - хочет чтобы Госпожа Мелани любила Присцилу. Госпожа.
-Чёрт! - заорала я. - Да как же я тебя смогу любить, если ты мне глаза выколешь, дура?!
-Присцила не дура, - обиженно сказала кукла. - Присцила знает как сделать Госпожу Мелани счастливой.
-И как же?
-Когда у Госпожи не будет глаз, Госпожа всё своё время будет проводить с Присцилой. А Присцила всё время будет служить своей любимой Госпоже Мелани, всё будет делать, что Госпожа Мелани скажет. И Присциле всё время будет сладко. И Госпоже будет сладко. Госпожа будет счастлива от того что Присциле сладко, а Присцила будет счастлива оттого что Госпоже сладко. Госпожа будет очень счастлива с Присцилой, а Присцила будет очень счастлива с Госпожой. Потому что её любимая Госпожа Мелани будет очень счастлива, Госпожа.
Я просто задохнулась от ужаса, слушая этот монолог, который Присцила произносила с идиотски-счастливым выражением лица.
-Может, вы не совсем поняли, Мелани? - сказала Пенелопа. - Исполнение цели как раз и запускает в кукле механизм возбудимости. Она сможет возбуждаться и испытывать оргазм после того как выполнит задачу. У неё тут вот, внутри есть контрольные точки, которые соединены с центром удовольствия в мозге. Ну, их обычно не прячут слишком глубоко, иначе неудобно её программировать.
-П-программировать? - заикнулась я.
-Ну да, - сказала Пенелопа, вставая и обтирая руку о платье Присцилы. - Куклу убийцу можно программировать на определённую задачу. По сути, это дрессировка. У неё вшит биологический… как бы это сказать? Антистимулятор. Ну, выключатель возбудимости.
-Э… выключатель?
-Ну да. Понимаете, кукла убеждена, что выполнение задачи служит разблокированию её возбудимости. На самом же деле, после выполнения цели ей просто выключают блокировку, как правило, дистанционно.
-Дрессировка, - повторила я.
-Конечно. Если через некоторое время снова заблокировать её возбудимость, можно поставить ей следующую задачу, и так далее.
-Ох, - сказала я.
-Очень эффективное средство для решения щекотливых задач, - сказала Пенелопа. - Мне эта куколка очень пригодится. Конечно, и она не без недостатков.
-А? - сказала я. Я была в каком-то странном состоянии, Пожалуй, его можно было сравнить с тем, что я испытывала после предательства Холли.
-Да, - сказала Пенелопа, - к сожалению, кукле-убийце нельзя ставить текущие цели. Она предназначена для разовых действий, таких вот, как убийство. На роль постоянного охранника, например, она не подходит. Зато для конкретных целей это идеальное средство. Именно благодаря внушённой связи исполнения приказа и способности к оргазму. Говорят, оргазм у них просто сумасшедший. Ну, для этого там у неё внутри кое-что добавлено. Связь гениталий непосредственно с мозгом. Собственно, как раз этот канал связи и блокируется когда нужно. К сожалению, мы с вами подобный оргазм испытать не способны.
-Да? - также тупо сказала я.
-Дело в том, - пояснила Пенелопа, - что тут как раз и нужен мозг в состоянии необратимой ламиолии. Полноценное мышление, как выяснилось, блокирует некоторые потенциальные способности организма. Собственно, ничего тут странного нет. Оргазм у полноценной особи должен быть достаточно сильным, чтобы стимулировать размножение, но в тоже время и не чересчур интенсивным, чтобы особь не превратилась в оргазмистического маньяка и не умерла от истощения. Вы согласны со мной?
-Поверить не могу, - сказала я, - что Присцила способна выколоть мне глаза.
-Ещё как способна, - заверила Страйкерша. - Значит, выходит, Госпожа Систонилия велела ей выколоть вам глаза? Ну что ж, это логично. Глаз за глаз и помножить на два. Хи-хи-хи. Это в духе ламиол.
-Знаете, Пенелопа, - сказала я, - мне как-то даже теперь и жить не хочется.
-Это пройдёт, - пообещала Пенелопа. - Быстро пройдёт. Как только вас начнут убивать, вы, уж точно, снова жить захотите.
-Наверное, - согласилась я.
-А вообще-то странно, - принялась рассуждать Пенелопа. Выколоть глаза, это, конечно, логично. Но как-то уж очень просто выглядит. Примитивно. Что-то тут ещё должно быть, я это просто чую. Кукла! - ткнула она литоной Присцилу, - выколоть глаза и всё? Вся задача?
-Да, Госпожа, - сказала Присцила.
-Точно?
-Да, Госпожа, - повторила Присцила и добавила: - Это чтобы Госпожа Мелани была счастлива и любила Присцилу, Госпожа.
-Ну-ну, - проговорила Пенелопа и задумчиво почесала нижнюю челюсть. - А когда Присцила должна выколоть глаза своей любимой Госпоже Мелани?
-На вторую ночь, Госпожа, - сообщила Присцила.
-Так ведь уже вторая ночь?
-Да, Госпожа.
-И что же ты тогда медлишь?
-Госпожа Мелани не спит, Госпожа.
-Ага. Ты должна выколоть ей глаза во сне?
-Нет, Госпожа.
-А как?
-Присцила должна разбудить Госпожу, и, когда она проснётся, выколоть ей глаза.
-Сразу?
-Почти сразу, Госпожа.
-Почти?
-Да, Госпожа.
-Почти, это сколько?
Присцила не поняла вопроса и переступила ногами.
-Что должно произойти между тем как Госпожа Мелани проснётся, и тем как Присцила выколет ей глаза?
-Госпожа Мелани должна проснуться и узнать Присцилу, Госпожа.
Так, - сказала Страйкерша, - это тоже логично. Последнее, что увидит Госпожа Мелани, будет лицо предательницы, а последним впечатлением её зрячего состояния будет… Так-так-так! А чем Присцила должна выколоть глаза своей любимой Госпоже Мелани?
Кукла промолчала и даже топтаться не стала.
-Отвечать, кукла! - крикнула Страйкерша и стегнула Присцилу.
-Вай! - вскрикнул вдруг Мордатый. Похоже, литона попала по нему.
-Чёрт! - выругался он. - Вы что, Хозяйка, по рабыне попасть не можете?
-Заткнись, не мешай, - сказала Страйкерша и снова замахнулась.
-Какого чёрта! - возмутился Мордатый. - Я вам что, ламиола, чтобы меня литоной били?! Сами тогда её держите.
Однако, Присцилу он не отпустил, только слегка отстранился назад. Страйкерша стегнула Присцилу несколько раз и снова крикнула:
-Чем должна выколоть глаза?!
-Присцила не скажет, - заявила кукла.
-Не скажет?
-Не скажет. А Госпожа плохая. Присцила пожалуется на Госпожу своей любимой Госпоже Мелани. А мою любимую Госпожу Мелани я никому не советую обижать.
-Ой как страшно, - хихикнула Страйкерша. - Да можешь и не говорить. Я и так знаю.
-А я не скажу, - повторила Присцила.
-Знаете, Мелани, чем она будет выкалывать ваши глаза? - спросила меня Страйкерша.
-Ну и чем? - сказала я, хотя мне, в общем-то было безразлично.
-Гибкими иглами, - сообщила Пенелопа.
Я лишь скорчила лёгкую гримасу.
-А знаете, где у неё эти самые иглы спрятаны?
-Нет, - ответила я и хотела ещё добавить, что мне и не интересно знать, но промолчала.
-Орудия труда всегда должны быть под рукой, правда? - сказала Страйкерша. - Они у неё и есть под рукой. А то, кто знает, может её любимая Госпожа станет держать её голой? Может, прикуёт на ночь к ножке кровати? На коврике и в наручниках, правда? Уж наверное эта куколка умеет иглами замочки вскрывать. Кстати, гибкая сталь это тоже недешёвая штука. Сейчас посмотрим.
Она потянулась рукой к лицу Присцилы. Кукла испуганно вскинула взгляд и дёрнулась.
-Стой смирно, кукла! - прикрикнула Страйкерша.
Присцила посмотрела на неё совершенно незнакомым мне взглядом. Я бы даже сказала, с угрозой.
-Плохой Госпоже лучше Присцилу не трогать, - сказала она.
-Вон как? - сказала Пенелопа, однако руку убрала и велела Мордатому:
-Держи-ка её получше.
-Угу, - кивнул тот и поудобнее перехватил Присцилу. А Пенелопа снова протянула руку и начала стаскивать с Присцилы платок, ухватив его сзади, подальше от зубов. Присцила попыталась вырваться, но Мордатый лишь ухмыльнулся в ответ на её попытки. Мне вдруг снова стало жалко Присцилу. Ну что со мной поделаешь? Не могла я так вот сразу выгнать из своей глупой головы симпатию к ней. Что с ней дальше будет? Страйкерша присвоит её и заставит совершать страшные преступления. И кончится тем, что Присцилу убьют, а ведь она такая… Такая была хорошая. Я её, можно сказать, полюбила даже. Ага! Почти как Холли.
Страйкерша стащила с куклы платок и теперь крепко держала её за волосы на затылке, намотав их на руку. Я отметила, что волосы у неё очень красивые, почти как мои. Только почему-то я раньше на это особого внимания не обращала. Присцила пыталась вывернуть голову и скалила зубы, но Страйкерша лишь посмеивалась.
-Ты посмотри-ка, какая сильная! - сказала она.
-Ха! - ответил Мордатый. - Не сильнее меня.
Это точно. Присцила была сильной девушкой, но уж не настолько, чтобы осилить державшего её коренастого бандита. А Страйкерша вывернула ей голову вбок и сказала мне:
-Видишь заклёпочки?
Я лишь хлопнула глазами.
-Заклёпочки в мочках ушей, - уточнила Страйкерша и велела Мордатому: - За волосы её подержи.
Мордатый перехватил локти Присцилы одной рукой, а другой ухватил её за волосы и оттянул голову назад. Страйкерша же пошевелила пальцами и ухватила Присцилу одновременно за обе ушные заклёпочки. А я смотрела на всё это с каким-то тупым любопытством. А ведь я и раньше заметила, что у Присцилы были немножко странные уши. Как бы чуть утолщённые по контуру. Да мало ли какие у кого уши бывают?
-Отпусти меня, сука! - сказала Присцила очень членораздельно и недвусмысленно угрожающим голосом. - Не трогай мои уши!
Я видела что кукла пытается сопротивляться. Наверное, она и была запрограммирована на то, чтобы никто не трогал её оружие. Но возможности сопротивления у неё не было. Руки и голову крепко держал бандит, а ноги были скованы цепочкой, к тому же оттянутой вверх запястьями. Правда, она могла попытаться кусаться, но почему-то даже и не пыталась. Возможно у неё в голове просто не было информации на этот счёт.
-Ну-ка, посмотрим, что ты за секреты в своих ушках прячешь, грубияночка? - сказала Пенелопа и потянула заклёпочки на себя. Зрение у меня хорошее, поэтому я отчётливо увидела как по контуру ушных раковин Присцилы словно побежал бугорок от висков к мочкам.
-Вот и весь фокус, - сказала Страйкерша, продемонстрировав мне две колеблющихся как пружинки блестящих иголочки, в палец длиной. - Видала? Гибкая сталь. Убить не убьёшь, но глазки выколоть, запросто. Да и замочек вскрыть…
-Х-х-хозяйка! - сказал из-за её спины Мордатый, почему-то натужным и хриплым голосом.
-Чего? - повернулась Пенелопа.
-И-и-и-ы! - прохрипел бандит и резко отскочил назад, отцепившись от Присцилы. Если бы это не было невозможным, я бы предположила, что это кукла отбросила его от себя спиной и локтями. А Пенелопа уставилась на неё и замерла, насколько я могла судить по её напряжённой позе. И тут я сама застыла в страхе. С Присцилой творилось нечто непонятное, но жуткое. Не знаю, почему я так решила, но сразу поняла, что сейчас произойдёт что-то страшное. Присцила словно была под током. Её мелко потряхивало, она была неимоверно напряжена, мало того, у неё изо рта и ушей шёл дымок, правда слабый и жиденький, скорее даже и не дым, а полупрозрачный пар. Так мог бы выглядеть робот с которым случилось замыкание, только дело в том, что Присцила никаким роботом не была, она была живой девушкой, уж это я знала на сто процентов, и не спрашивайте меня, откуда.
Я думаю, в этот момент Страйкерша Пенелопа глядела на неё разинув рот, по крайней мере, при взгляде со спины создавалось именно такое впечатление. Я увидела, как обе иголки выпали из её пальцев и полетели на пол. А Присцила уставила свой взгляд ей в лицо, и взгляд у неё был такой, что я его сразу и описать не берусь. Вот если бы человек рождался не ребёнком, а сразу взрослой девушкой, вот тогда бы, наверное, у этой девушки был бы как раз такой вот взгляд, как в тот момент у Присцилы. Это было настолько жутко, что у меня кажется сердце остановилось. Казалось бы, что может быть жуткого во взгляде новорождённого? А то, что этот взгляд был пустым и не нёс никакой информации. А что жуткого в этом? А то, что обладатель такого взгляда не знает, что можно, а что нельзя. И очень может быть, что он вдруг станет вас убивать, сочтя это за естественную линию поведения.
Вот таким взглядом поглядела Присцила на Пенелопу и я вовсе не удивляюсь, что Страйкерша на миг оцепенела, не хуже меня. Но сейчас же во взгляде Присцилы родилось слабое выражение. Она приподняла руки и словно удивилась, что цепь не пускает их дальше вверх. Коротко и как-то дёргано взглянула на запястья, потом вокруг и снова на Пенелопу, которая медленно попятилась на шаг.
-Иглы? - сказала Присцила полупустым и каким-то не своим голосом, и слегка наклонила голову набок, а потом снова выпрямила. - Иглы.
-Э… Не я, - проскрипела Пенелопа и вскинула ладони, словно пытаясь прикрыть шею. Присцила выглядела жутко, но впечатления, что она собирается вцепиться Страйкерше в горло, не производила. Впрочем, возможно у Пенелопы попросту перехватило дыхание. При этом кукла так и держала свои запястья на уровне груди, натягивая цепи, и я была совершенно уверена, что захоти она поднять их выше, цепь попросту бы порвалась, а кукла бы и не заметила этого.
-Иглы! - повторила Присцила и вдруг толкнула Пенелопу ладонями в грудь, словно лишний предмет не имеющий отношения к её интересам. Толчок не выглядел сильным, но Пенелопа отлетела назад, словно её ударило тараном, споткнулась о доску и растянулась на полу, тут же отползая ещё дальше. Рот у неё закрылся, а глаза… Впрочем, глаза её я не успела разглядеть, потому что в тот же миг Присцила повернулась ко мне и… и… Что? А то, что это была никакая не Присцила, а не знаю кто, то есть, не не знаю кто, а никто, то есть… ох! Точнее сказать, в этот миг она не была кем-то, и быть не могла, потому что находилась в промежуточном состоянии. Её лицо было неподвижным, то есть, не лицо, а его выражение. А лицо вибрировало и менялось, словно под кожей кипела вода. Вот именно, потому-то и пар шёл, хотя, точнее сказать, пар уже и не шёл, хотя лицо и продолжало вяло кипеть.
-Иглы, - сказала она мне почти без выражения. Я подумала, что она сейчас и меня толкнёт, правда мне отлетать было некуда, значит я отлечу вместе со столбом к которому привязана, а сверху на меня упадёт крыша и задавит.
В этот момент сзади на Присцилу прыгнул Небритый, вероятно плохо оценивший обстановку, и тут же отлетел на стенку сарая, отброшенный лёгким движением её локтя. Да я-то сразу поняла, что каким-то образом и ненадолго Присцила обладает нечеловеческой силой и способна любого из нас раздавить как мелкую козявку, а то и всех зараз. И что самое страшное, совершенно не знает, что этого нельзя делать.
Она снова склонила голову набок и выпрямила. Моргнула глазами, шевельнула губами и сказала:
-Мелани?
Глаза у неё были серыми, а лицо прекратило кипеть и застыло, также как и я, застывшая в ужасе. Хотите знать, почему это я застыла в ужасе? Вовсе не потому, что Присцила теперь была вылитой куклой Барби, а потому что никакой куклой Барби она не была. А куклой Барби она не была, потому что я никакая не кукла Барби, а просто на неё похожа, или она на меня, или…
Потому что эта была Мелани Спайк. Мелани Спайк из Лос-Анджелеса! Нет, нет! Она не была похожа на Мелани Спайк, она как раз этой самой Мелани Спайк и являлась! Почему я была так уверена? Я не знаю, почему! Но это же было совершенно точно! Вот она и была Мелани Спайк, а я была… Сама не знаю! Вполне возможно, что меня и вовсе не было. Я имею в виду, в этот момент.
Между прочим, мне сразу стало ясно, что весь этот силикон и окраска глаз, или что там ещё у этих вивисекторов, как раз и применили, для того чтобы она стала не похожа на меня, то есть, на себя, а не наоборот. Вот в том-то и состоял весь неразгаданный Страйкершей смысл неполного сходства. Именно в нарушении сходства, а не в его достижении!
Надо ли говорить, что прошло всего несколько секунд пока происходило всё то, что я тут описываю?
Теперь на Присцилу бросились оба оставшихся охранника, а Одноглазый, наверное, оказался достаточно тупым, потому что так и продолжал заслонять порученную ему дверь. Но этих двух дураков на полпути застал вопль Страйкерши Пенелопы:
-Катализатор! - завопила она, отползая подальше, за ящики. - Чёрт! Силикон с катализатором! О, дьявол! Убейте её! Скорее! Скорее, идиоты!
Двое дураков не успели затормозить и их постигла участь Небритого, только они отлетели не на стену, а в дальний угол и благоразумно поползли в укрытие. А я краем глаза заметила, что Мордатый, оказавшийся в противоположном углу, вытаскивает из под досок тяжёлый, веерообразно утыканный стрелами самострел.
-Присцила, беги! - заорала я.
-Присцила? - спросила она и бестолково хлопнула глазами. - Какая Присцила?
Стрела с жутким тяжёлым свистом пронеслась между нашими лицами, обдав воздушной волной и зацепив краем оперения мой колокольчик, так что мой взвизг слился с коротким звоном.
-Мелани! - завопила я так громко, что в горле что-то лопнуло. - Беги, Мелани! Беги!! Беги!!! Беги!!!!
Она исчезла и я увидела её метнувшуюся к выходу спину. Одноглазый и не подумал посторониться, напротив, вскинул ей навстречу руки с растопыренными пальцами. И Присцила сделала то же, что раньше, когда я впервые назвала её куклой-убийцей. Она взлетела в воздух, подобрав под себя ноги и опустилась ступнями бандиту на плечи, а руками ухватила его за голову. Раздался дикий, но короткий вопль, вверх плеснула кровь и я в ужасе зажмурилась так, что чуть не вывернула глаза. Мне вдруг пришло в голову, что так вот зажмуриваться нельзя, а то глаза вывихнутся и больше не встанут на место. Эта идиотская мысль меня очень испугала и я поскорее снова глаза распахнула. Присцилы в сарае не было, в болтающейся на одной петле двери торчала стрела, а Одноглазый валялся прямо передо мной и у него не было головы. Весь пол был забрызган кровью, а с четырёх сторон слышалась грязная ругань.
Мордатый подскочил к двери и осторожно выглядывал из неё. Небритый сидел у стены, держась за грудь и нечленораздельно рыча сквозь зубы. Двое дураков осторожно выползали из угла, а Страйкерша выглянула из-за ящика и заорала издалека:
-Убейте её, вы, идиоты! Да догоните же её!
-Ага, сейчас! - отозвался Мордатый. - Убийцу с катализатором? Ну уж нет, лично я за ней не пойду.
-Да у неё уже весь катализатор вышел, болван! - крикнула Страйкерша не вылезая из укрытия.
-Ха! - сказал бандит, - да ей и катализатора не надо. Вон что сделала!
-Что сделала-то?
-Что, что! Вон, голову оторвала! Голыми руками.
-Кому голову оторвала?
-Ну, не мне же? Подойди да посмотри.
-Да ты хоть за дверь-то выгляни, - сказала Пенелопа. - Она там рядом не стоит?
-Не стоит, - успокоил её Мордатый. - Сбежала она. А чего вы сами-то боитесь, если у неё уже катализатор кончился?
-Я и не боюсь, - сказала Пенелопа выбираясь из-за ящика и оправляя платье. - С чего ты взял, что я боюсь?
-Значит показалось, - не стал спорить Мордатый.
-Вот именно, - проворчала Страйкерша и поглядела на Небритого. - А ты чего рычишь? Приболел, что ли?
И невпопад добавила: - Вообще-то, бриться надо, а то выглядишь как пугало.
-Как хочу, так и выгляжу, - сказал тот. - Свободная страна. Вон этот, - указал он на бывшего Одноглазого, - теперь вовсе без головы ходит.
-Н-да, - сказала Пенелопа, - прибраться бы надо.
Уборку помещения, естественно, тут же возложили на спрятавшихся в углу охранников. Пол мыть никто не собирался, зато отыскали оторванную голову и упаковали в мешок вместе с безголовым телом. И куда-то понесли. Таким образом, мы остались вчетвером. Я, Пенелопа, Мордатый и Небритый, которому теперь поручили сторожить дверь вместо Одноглазого. Я подумала, что у этого парня крепкие нервы, а может он попросту был достаточно туп чтобы не ассоциировать себя с предшественником. А Громила всё не возвращался. Наверное Линка и Пайка никак не хотели находить и подбирать блюстители, вот бандиту и пришлось сторожить, чтобы их какие-нибудь рокси не погрызли. А Пенелопа быстро оправилась и даже сменила красные глаза на голубые. Я подумала в связи с этим, уж не собралась ли она меня подрезать? Чёрт побери! Эти бандиты точно тупые и бесчувственные. Только что одному из них голову оторвали, а им хоть бы что. Вот я бы на их месте по такому случаю отложила бы все злодейства на завтра, а сегодня пошла бы в кабак и расслабилась. И им было бы легче, и мне.
-Любишь по кабакам шляться? - сказала мне Пенелопа.
Ну, понятное дело, я снова говорила вслух.
-Смотря какая кампания, и какой кабак, - сказала я. - Но уж лучше самый низкопробный, чем ваше общество.
-Ничего, - пообещала Пенелопа, - скоро мы тебя от своего общества избавим. А вообще-то интересно. Надо же. Недооценила я Госпожу Систонилию. Это ж надо придумать? Чтобы ты решила будто сама себе глаза выколола, при этом разделившись надвое для удобства. Хи-хи-хи-хи. И где это она такую похожую девку-то нашла?
-Похожую?
-Да уж, я видела. Вылитая Мелани. Катализатор вместо силикона и иголки в ушах, перекрывающие клапаны. Чёрт меня побери! Вот и говори, что ламиолы не способны на полноценное мышление! Нет, это же почти гениально.
Тут, наверное, я могла бы с ней согласиться. Задумано было очень даже гениально. Значит, я должна была заснуть, а Присцила вынула бы свои иглы, превратилась бы в меня, да ещё и силу бы получила на короткое время такую, что я не смогла бы сопротивляться. Дала бы мне на себя посмотреть и выколола бы мне глаза! И что бы потом я подумала? Хе-хе? В лучшем случае, я сошла бы с ума. А в худшем? Чёрт возьми! Да что угодно. Может, я подумала бы что душа существует и она таким образом забрала мою душу вместе с телом и лицом! А глаза, как известно, зеркало души. Ой, ой. Нет, надо же, какая изощрённая месть за какой-то несчастный глаз выбитый по-ошибке!
Так что же выходит, что я легко отделалась? Черта с два! Стою тут голая и привязанная к подпорке, да ещё забрызганная кровью одного из идиотов.
-Ну да ладно, - сказала Пенелопа, - повеселились, пора и делом заняться. Ты, рабыня! - упёрла она литону мне в живот, - с тобой надо что-то решать, а потом что-то делать.
-Отпустить, - предложила я.
-Что, так просто и отпустить?
-Ну, - сказала я, - можете, конечно, ещё и за беспокойство извиниться, но я не настаиваю. Я и так обойдусь.
-Странная ты всё же девушка, - сказала Пенелопа. - Ты что, забыла? Я ведь тебе уже твои перспективы сообщила. Либо смерть, либо подрезание. Ты что же, не боишься?
-Боюсь, - сказала я, - но как-то тупо боюсь. Знаешь, злодейка, у меня тоже запас прочности не бесконечный. Сегодня столько случилось, что весь запас вышел. Если ты хочешь чтобы я визжала с испугу, так дай мне отдохнуть и приходи завтра. А лучше вообще не приходи. Ох и надоели же вы мне все вместе взятые, а особенно ты, предательница двуличная.
-Ха! - сказала она. - Подумаешь, двуличная! Можно подумать, у тебя самой одно лицо. Ты все свои лица пересчитать-то сумеешь? Со счёта не собьёшься?
-Мои лица? - насторожилась я. - А что ты о моих лицах знаешь?
-А что тебя интересует?
-Сны.
-Сны? Что, плохие сны снятся? Так надо было меньше по кабакам разгуливать. Ты вообще, что о себе возомнила, рабыня ничтожная?
-Я не ничтожная рабыня, - сказала я. - Я интеллектуальная личность, с развитым мышлением, логикой и воображением, образованная и культурная девушка. Умная и красивая. И обладающая хорошим характером и психическим здоровьем. А вот вы тут все сумасшедшие придурки с извращёнными сексуальными наклонностями, а каждая вторая дура ещё и в состоянии психомоторного возбуждения.
-Психомоторного?
-Как правило.
-То есть, тебе, рабыня, наше общество не нравится?
-Это слабо сказано.
-Да? А ты бы как сказала?
-Я бы сказала, что меня от вашего общества тошнит. Давай, убивай меня скорее, а то, честное слово, мне уже отдохнуть пора.
-Отдохнуть, - сказала Пенелопа. - А ты, значит, думаешь, что после смерти наступит отдых?
-Думаю, - ответила я.
-А как же Ад?
-Ад? - сказала я. - Какой Ад?
-Такой. Будто не знаешь. Ад, где сияние выжигает тело до самой души, и душу до самой пустоты?
-Сияние! - сказала я. - А ты откуда знаешь?
-А ты не считай себя самой умной тут.
-Что это за сияние? - спросила я. - Почему я туда попадаю?
-Не знаю, - сказала Пенелопа. - Вот, пойдёшь, посмотришь. Узнаешь, нам всем расскажешь.
-То есть, - сделала я вывод, - ты решила меня убить?
-А ты же сама просила. Давай, говорит, убивай скорее.
-Ну, это я так, в иносказательном смысле.
-То есть, ты умирать не хочешь?
-А кто хочет-то?! Кто нормальный захочет умереть?
-Значит, предпочитаешь подрезание?
-Ничего я не предпочитаю! - заорала я и запрыгала на верёвках. - Чего ты мне тут идиотские альтернативы предлагаешь?! Пошла в задницу, вообще!
-Ты бы, рабыня, не грубила, - посоветовала Пенелопа. - Не видала, чем твоя предшественница кончила?
-Мерзкие убийцы! - высказалась я по этому поводу.
-Но она же была негодяйка, - возразила Пенелопа.
-Так и ты негодяйка, - сказала я. - Одна негодяйка убила другую. А почему не наоборот?
-Потому что она в моих руках оказалась.
-А если бы ты в её руках оказалась, тогда бы что?
-Ну, возможно, она убила бы меня.
-Вот и получается что вы друг друга стоите. Так что, если по-справедливости, то возьми-ка платок и задушись. И к ней в компанию.
-Одна небольшая мелочь, - сказала Пенелопа, - я, это не она.
-А в чём разница?
-Она была негодяйка и служила лишь самой себе. А я служу Серому Повелителю.
-Серому Повелителю, - повторила я. - Кстати, а кто это такой?
-Серый Повелитель? Я не знаю.
-То есть, ты сама не знаешь, кому служишь?
-Как это, не знаю?
-А сама же сказала.
-Я сказала, что не знаю, потому что так положено говорить.
-Ага. А на самом деле, можно подумать, знаешь! Ха-ха.
-А чего тут знать-то? - поддалась на провокацию Пенелопа. - Любой знает у кого голова на плечах, а не пустая банка.
-У меня не пустая банка, - возразила я, - а я вот не знаю.
-Чего не знаешь?
-Кто такой Серый Повелитель?
-Хочешь, чтобы я тебе рассказала?
-Ну, если это тебя не затруднит.
-Затруднит, - ухмыльнулась Пенелопа, - так что я рассказывать не буду.
-Вот и выходит, что сама ничего не знаешь.
-Да тут и знать-то нечего, - сказала Пенелопа. - Это ты сама себя взвинтила придавая такое значение этому вопросу.
-А для меня вот, имеет значение. Я ведь его дочь.
-Дочь кого?
-Я ламия, дочь Серого Повелителя.
-Хе, - сказала Пенелопа. - Хи-хи. Ха-ха! Это кто ж тебе сказал?
-А, не скажу.
-Не скажешь?
-Конечно, не скажу. Ты скрытничаешь, а мне нельзя?
-Ламия?
-Угу, - подтвердила я.
-Ты, ламия?
-А у тебя что, со слухом проблемы?
-Да ты хоть знаешь, что это значит?
-Знаю, - сказала я, - тебе не скажу.
-Ай, ай! - сказала Пенелопа. - Так чего же ты тогда стоишь тут привязанная? Голая и с колокольчиком в носу?
-А, так задумано, - объяснила я.
-Вон что! - глубокомысленно повела носом Пенелопа. - А что дальше задумано? Дальше-то что будет?
-Подожди, увидишь, - посоветовала я.
-Так ждать-то уже некогда.
-А это так и задумано, - пояснила я, - чтобы тебе некогда было ждать.
-Хи-хи, - сказала она. - Весёлая ты девушка. Честное слово, ты мне симпатична. А ты не хочешь стать Страйкершей?
-Страйкершей? Ламиол резать? Нет, спасибо. Я лучше умру.
-Между прочим, это не шутки. Ты и правда можешь скоро умереть.
-А ты тоже, - пригрозила я. - Вот вернётся Присцила и поотрывает вам тут всем головы к чёртовой матери! Да вот и Громила чего-то долго не идёт.
-Громила? Какой Громила?
-Тот, что в кабаке за баром стоял.
-Ах, этот? Да, это действительно странно.
-Может, ему тоже кто голову оторвал? - предположила я.
-Всё, - сказала Пенелопа. - Это пошла уже пустая болтовня. Пора выносить решение на твой счёт.
-Э, погоди! - сказала я. - А последнее слово подсудимого? А последнее желание?
-Ага, сейчас! - возразила Страйкерша. - Чтобы ты тут начала трепаться до утра и весь следующий цикл?
-Ладно, - согласилась я, - от последнего слова я отказываюсь. А желание?
-А какое у тебя желание?
Вообще-то, последнее желание, насколько я знаю, высказывают после вынесения приговора, но Страйкерша могла этого и не знать.
-Чтобы ты мне ответила на несколько вопросов напоследок.
-Напоследок?
-Ну да. У меня такое чувство, что меня тут приговорят к высшей мере.
-И зачем тебе, в таком случае, ответы на вопросы?
-Ну, любопытно же.
-Ладно, - согласилась она, - только быстро и по-существу.
-Недавно оболюционистки сбежали, - сказала я, - те, которых куклами подменили. Каким образом это удалось?
-Я не знаю.
-Ну да! Ты, торговка куклами, а тут не замешана?
-Да нет же! Честное слово, мне и самой хотелось бы знать, как это у них получилось?
-Другой вопрос. Это ты меня пытала, или кто ещё третий?
-А тебе не всё равно?
-Не всё равно, если спрашиваю.
-А, не скажу.
-Сама под Страйкершу косишь, да?
-А тебе что, гениталии вырезать в качестве доказательства?
-А ты сестру Вышивальщицу знаешь? А сестру Обвинительницу? А сестру Выжигательницу?
-А тебе-то что? Ишь, каких знаний набралась!
-А ты знаешь, кто Нолу Бельвелиалию похитил?
-Не знаю.
-А кто Страйкершу из клетки зоопарка выпустил?
-Разбойница.
-А знаешь, кто на самом деле Присцила?
-Кукла-убийца.
-А знаешь, что такое Ад и откуда там сияние?
-Не знаю и знать не хочу.
-А про переходную зону слышала? Про Небесных Стражей? Про то, на что уходят деньги Гедоникса? Про Инфру-12? Про то, откуда взялся Гестиусский мост? Про то, кто такие Вайелорги? Про то, почему Гедонисская убийца не тронула ни меня, ни Систонилию? Про то, каким образом она сбежала?
-Э… - сказала Пенелопа.
-Ничего ты не знаешь, - вынесла я приговор, - с тобой и говорить не интересно.
-Можно подумать, ты чего-то там знаешь! - обиделась она.
-А я знаю, - похвалилась я, - но тебе не скажу. Была охота ещё со всякой мелюзгой лясы точить!
-Да ничего ты не знаешь, сама мелюзга несчастная! Просто болтаешь чтобы время протянуть.
-Я ещё и не то знаю, - похвасталась я. - Хочешь, скажу, почему звёзды нам на голову не падают?
-Да? Ну и почему?
-Потому что я не приказывала.
-Хи-хи, - сказала Страйкерша, - хи-хи-хи.
-А ты не смейся, - пригрозила я, - дело-то серьёзное. Рассержусь, так позову своих… э… солдат, они на вас все звёзды сбросят, так все тут как на сковородке зажаритесь!
-Ха-ха! Ой! - развеселилась Пенелопа. - Ты что же за полководец такой? Что это за солдаты у тебя? Шпильки и иголочки?
-Ангелы, - сказала я. - Из Обители Ангелов.
-Во! - сказала Пенелопа. - А ты, стало быть, у них за командира? А Великая Литоника как же?
-Она по тактической части, - объяснила я, - а за мной стратегическое руководство.
-Ой, не могу! - расхохоталась Страйкерша, держась за живот. - Нет, что за девка весёлая? Честное слово, даже убивать неохота.
-Посмейся, посмейся напоследок, - сказала я
-А, ну да, - хихикнула она, - ты ведь дочь Серого Повелителя, потому и командир?
-Видишь, даже ты догадалась.
-Чего ж это вы там семейственность-то поразвели? Семейственность, она к коррупции приводит. Позор на всю вашу Обитель. Окольцованных девок Архангелами назначают. Ой! Хи-хи-хи! Ха-ха-ха! Слушай! А мамаша твоя кто, в таком случае?
-Стыдно сказать, - призналась я, - но мамаша у меня пьяница. Впрочем, я её давно не видела. Может, она уже и пить бросила, только это вряд ли.
-Это почему же?
-Такую натуру и могила не исправит.
-Хи-хи-хи. А ты в неё пошла?
-Есть маленько, - сказала я. - Знаешь, люблю иногда выпить. А бывает, что и меру не соблюду. Но это редко. Наверное, я всё же больше в папашу удалась.
-Хи-хи. Кошмар! - сказала она. - И где же твоя мамаша Серого Повелителя подцепила?
-А она постоянно кого-нибудь цепляла. У нас там, в провинции, кто попало шлялся. Иногда такие придурки захаживали, что Серый Повелитель мелюзга просто.
-Серый Повелитель мелюзга?! - вытаращилась Пенелопа.
-А чего ты таращишься? - сказала я. - Сама же это говорила.
-Я говорила, что Серый Повелитель мелюзга?!
-Ну не прямо так, но в этом смысле.
-Это когда же?
-Да только что. Ты же меня мелюзгой назвала, забыла что ли? А я дочь Серого Повелителя, вот и выходит, что и он мелюзга. Я погляжу, ты всю нашу семейку за мелюзгу держишь, да? И меня, и мамашу, и папашу, и братьев…
-Братьев?
-У меня и братья есть. Только двоюродные. Или троюродные, точно не знаю. Да какая разница? Если они узнают, что какая-то дура их сестричку обижает, ох они тебе накостыляют по первое число! В дегте тебя вымажут и в пухе вываляют. У нас в южных штатах, знаешь, провинциалов лучше не доставать. Мы юмор понимаем, но до определённой степени. Шутки шутками, но когда нас за дураков держат… У? У-у-у!
Я так заболталась, что и внимания не обратила как Страйкерша сделала знак Мордатому и он поднял с пола кляп, который вдруг и оказался в моём ротике.
-Ух! - сказала Пенелопа, просмеявшись. Вынула свои голубые глаза и принялась их протирать, - Аж линзы запотели.
Вставила глаза на место, пригладила платье и приняла величественный вид.
-Всё. Повеселились, и будет. Итак, рабыня, - стегнула она меня литоной, - пришло время отвечать за свои преступления.
-У! - возразила я. Я хотела сказать, что являюсь законной собственностью моей Госпожи, а потому, за мои преступления, если таковые имеются, сама отвечать не могу, только боюсь, она меня не поняла.
-Сначала я твои преступления перечислю, - сообщила она. - Ты виновна в неуважительном отношении к сословию Госпожей Генозиса. Виновна в нападении не нескольких Нол, в нанесении им телесных повреждений различной тяжести, а также в словесных оскорблениях и издевательствах.
Я промолчала. Эти обвинения были достаточно справедливыми. Правда, преступления, на мой взгляд, были не так уж и велики, чтобы за них убивать. Скажем, публичная порка кнутом за глаза бы перекрыла всю мою вину по этой части, да и ещё запас на будущее обеспечила бы. А поскольку меня совсем недавно уже пороли кнутом, то это было бы справедливо зачесть в счёт наказания. Хотя конечно, та порка, по сути, не вышла, но не я же виновата? Не хватало мне ещё следить за тем чтобы моя собственная порка выполнялась полноценно и до конца! А специалисты тогда на что? Вот пусть сами за свои недоработки и отвечают.
-Виновна в издевательстве над законами Оллитарии, - продолжала Страйкерша перечислять мои преступления, - в обмане должностных лиц, в утаивании своего статуса путём ношения недозволенной одежды, скрывающей ошейник и другие метки удостоверяющие статус рабыни и право собственности на неё. Виновна в незаконном пользовании услугами банков и магазинов, в незаконном присвоении крупных денежных сумм. Настолько крупных, что никакая ламиола не смогла бы заработать их законным путём.
Ну, тут она конечно была права. Только виновата не я, а опять же, моя Госпожа Лилиолония. Нечего было спускать рабыню с цепи, если уж такие дела.
-Виновна в хищении важных документов…
-У?!
Страйкерша продемонстрировала мне изъятую у меня карточку Госпожи Люсилии. Мне пришлось согласиться и с этим обвинением.
-Виновна в распространении провокационных слухов, направленных на дестабилизацию общества.
-У-у, - сказала я. Никаких слухов я сама лично не распространяла. А если кто и распространял, то я-то причём? Я себя Великой Литоникой никогда не именовала. Ну, почти никогда.
-Однако, все эти обвинения, с юридической точки зрения, нельзя ставить в вину ламиоле являющейся чьей-то собственностью.
-Угу, - согласилась я.
-Тем не менее, с точки зрения здравого смысла, несправедливо когда преступница прячется за чужую спину, прикрываясь статусом собственности.
-У! - сказала я. Ишь чего! Вот пускай обращается в комиссию по пересмотру законодательства, а там и доказывает несправедливость законов. А пока законы не пересмотрены, нечего на справедливость ссылаться. Эдак, каждый станет рассуждать о справедливости и жить не по законам, а по понятиям. А понятия-то у каждого свои.
-В контексте же того, что преступница виновна не только перед официальным обществом, но и перед обществом вершителей справедливости, отвечать она будет за свои преступления сама, поскольку, как она сама заявила, является здравомыслящей интеллектуальной особью, способной к осмысленным решениям и поступкам.
-Ух-ху, - вздохнула я. Вот и похвали себя, так и отвечать придётся. Надо сказать, несмотря на всю жуть обстоятельств, я не чувствовала особенного испуга. С одной стороны, я уже достаточно отупела от всего, или попросту устала, а, с другой стороны, меня не покидала мысль, что, уж не знаю как, но и эта история закончится благополучно, подобно всем предыдущим. А Страйкерша всё перечисляла мои злодеяния, теперь по-поводу нанесения морального и материального ущерба благородному сообществу Страйкеров. Речь была длинной и нудной, и я только порадовалась, что здесь нет обычая излагать все обвинения в письменном виде, а потом знакомить с ними обвиняемого. Иначе я простояла бы у этого столба до старости. Я хотела пока подумать о чём-то своём, но мысли почему-то не лезли в голову. Кроме того, мне захотелось спать.
Страйкерша заметила, что я её, практически, не слушаю, закруглила свой монолог и осведомилась, признаю ли я свои преступления? По этому случаю Мордатый ухватил меня за рот и выдернул кляп.
-Ну? - сказала Пенелопа, - признаёшь обвинения?
-Невиновна, - заявила я.
-Невиновна в чём?
-Ни в чём.
-А ты же кивала по ходу обвинения?
-Это от усталости, - объяснила я, - спать хочу.
-Так значит, виновной себя не признаёшь?
-Не признаю, - подтвердила я. - Обвинения сфабрикованы, а суд подкуплен.
-Чего?! - вылупилась Пенелопа. - Суд подкуплен?!
-У тебя точно плохо со слухом, - сказала я. - Почему я должна по два раза повторять?
-Ты, мерзавка, смеешь утверждать, что меня кто-то подкупил?!
-Не подкупил, а купил с потрохами, - уточнила я.
-Послушай, - сказала она, - разве можно так вот голословно бросаться столь серьёзными обвинениями? У тебя что, доказательства есть?
-Да не нужны тут никакие доказательства, - ответила я. - Дураку же ясно, что если обвинения сфабрикованы, стало быть, суд продажный. Чего тут ещё доказывать-то? И вообще, все суды продажные, это каждому известно.
-Все? - уточнила она.
-Ну, твой-то уж точно продажный.
-И кто же мне заплатил?
-Э… Деструктивные силы какие-нибудь, хотя бы.
-Чего?! Де… ди… Какие ещё дефективные силы?
-Уши прочисти, - посоветовала я. - Я ж ясно сказала. Деструктивные силы.
-Ага. И много они мне заплатили?
-Тебе лучше знать. Они же не мне платят.
-А чего им надо-то? Зачем они мне заплатили, по-твоему?
-Известно что, - сказала я. - Деструктивным силам надо дестабилизировать общество, чтобы это привело, э… как это? А! Чтобы это привело к непредсказуемым последствиям. Вот.
-А! - сказала Пенелопа, - и подрыв толерантности социума, да?
-Помнишь же, - заметила я. - Ты записывай у кого и сколько берёшь, и за какую работу. А то, при такой памяти и дефекте слуха…
-Я гляжу, ты очень храбрая девушка? - перебила она меня.
-Во сне, да, - сказала я, - а вообще, мышей боюсь.
-Ах ты дрянь! - рассердилась Страйкерша. - Ты что же, и над собственной смертью смеяться будешь?
-Нет, не буду, - ответила я. - Устала сильно. После твоей нудной речи так спать охота, не могу просто.
-Заткнуть ей рот? - спросил Мордатый.
-Нет, не стоит. Итак, сейчас я вынесу решение.
-Ага, давай, - сказала я, - а то, я уж и не надеялась.
-Я буду выносить решение со всей ответственностью, и с учётом всех обстоятельств, - торжественно заявила Пенелопа.
-Это правильно, - согласилась я, - только, хорошо бы, побыстрее.
-Ничего, подождёшь, - сказала она и принялась расхаживать взад-вперёд с умным видом, периодически поглядывая на меня. А пока она так ходила, я отупела ещё сильнее. Уж эти мне нервные нагрузки! Наконец она прекратила болтаться как маятник, остановилась и сообщила мне, что решение вынесено. Потом рассказала, что Страйкеры режут на полосы ткань мироздания, и так далее, потом поделилась тем, насколько сильно её грызли сомнения на мой счёт и насколько нелегко вообще выносить подобные решения. И, наконец, сообщила приговор:
-Умерщвление.
Я ощутила в животе неприятную пустоту. Впрочем, я давно не ела. Возможно что пустота в животе была от голода, только я до сих пор на неё внимания не обращала. Почему-то мне это обстоятельство показалось смешным. Я хихикнула и сказала:
-У вас, придурков, видно других приговоров и не бывает, кроме смертных. А чёрная метка где?
-Какая чёрная метка?
-Ну эта, которую Джон Сильвер посылал Билли Бонсу.
-Это кто?
-Пираты.
-Какие ещё пираты?
-С острова сокровищ.
-С какого острова?
-Ох, - вздохнула я, - что, снова всё сначала рассказывать? Значит так. Был в Англии один кабак…
-Дура! - рассердилась Пенелопа, - ты же умрёшь скоро, а у самой одни кабаки в голове!
-Ну так выпить бы перед смертью? - логично возразила я.
-Ничего, - пригрозила Пенелопа, - выпьешь ещё. Ещё много покажется. Ты хорошо расслышала? Я же сказала, умерщвление.
-Термин какой-то, редко применяемый, - заметила я. - Почему просто не сказать, убью, мол?
-Потому что Страйкеры никого не убивают, дура!
Пенелопа явно начинала терять терпение. И правда, пугаешь девку, пугаешь, а она даже и не боится из-за своей непроходимой тупости. Ну как тут не разозлиться?
-Э… - сказала я, - никого не убивают? А мне показалось, что недавно отсюда вынесли чей-то хладный труп?
-Это не убийство, - объяснила Пенелопа, - это наказание преступницы. Я наказала её смертью.
-А, - сказала я, - ну, тогда это, конечно, большая разница.
-Конечно разница. Принципиальная!
-Вы тут на протоколах помешались, видно, - заметила я. - А со мной как же? Что там дальше по протоколу-то? Длинно ещё?
-Не беспокойся, - зловеще сказала Пенелопа, - исполнение решения немедленно.
-А, - сказала я, - ну, давайте, душите. Душегубы. Хи-хи.
-Во-первых, никто никого душить не будет…
-Во-первых, во-вторых, в-третьих! - сказала я. - Как у вас только языки не поотваливались и мозги не переплелись как те полосы, на которые вы ткань мироздания режете? У вас наверное вся эта ткань разлохмаченная, а ножницы для её резки тупые как вы сами.
-Умерщвление означает прекращение жизнедеятельности объекта решения, - сообщила Пенелопа, - однако, поскольку Страйкеры никого не убивают…
-Надо же, какое противоречие, - посочувствовала я.
-…по нашим правилам, метод умерщвления ламиолы должен давать ей шанс остаться в живых.
-О! - сказала я. Это заявление почему-то вмиг прошибло моё отупение. Я даже и сама поразилась столь быстрому пробуждению надежды. Ну конечно! Вот тут-то я и вывернусь! Шанс уцелеть? Ну, разумеется. Был бы шанс, а там уж я как-нибудь уцелею, нет вопросов!
-Небольшой шанс, - ухмыльнулась Пенелопа. Я заметила, что её явно обрадовала моя реакция. Уж конечно, куда приятнее убивать девушку цепляющуюся за жизнь, чем просто бесчувственное брёвнышко.
-Итак, - сказала она, - метод умерщвления: - медленное утопление в наморднике.
-Ик! - сказала я, испугавшись не на шутку. - Чего?
-А по два раза повторять не буду, - ухмыльнулась Пенелопа и кивнула подручным: - Связать девку и намордник надеть!
Охранники принялись за дело, невзирая на мои визги, угрозы и брыкания. Они отвязали меня от столба, связали руки за спиной тем платком, что болтался у меня на шее, затем связали ноги моим же шнурком и притянули их к рукам. А потом притащили намордник, увидав который я запищала ещё сильнее. Он почему-то выглядел очень уж страшно, хотя и непонятно почему. Собственно, это была всего лишь система металлических полос охватывающих голову сверху и с боков и запирающаяся на висячий замочек на затылке.
Прежде чем надеть эту штуку, мне затолкали в рот большой резиновый шарик, а уж потом натянули и замкнули эту отвратительную железяку. При этом, к моему рту оказалась плотно прижатой выпуклая стальная пластина покрытая мелкими дырочками, так плотно, что прищемила губы. Мне сразу стало трудно дышать и я подумала, не задохнусь ли я ещё раньше, чем меня засунут в бочку с водой? Почему-то я решила что меня утопят именно в бочке. А что я ещё должна была подумать, если дело происходило в каком-то сарае? Я ещё не могла понять, а в чём же тогда состоит шанс остаться в живых?
Однако, Пенелопа снизошла до объяснений, как только меня утвердили на коленях у её ног.
-Рабыня, - сказала она, - мы сбросим тебя с карниза вниз, в Оллиолону. Смотровых площадок тут поблизости нет, но далеко мы тебя не понесём, есть и рядом подходящее место, откуда ты с гарантией свалишься в воду, не ударившись по пути о скалы.
-У! - сказала я. Несмотря на то, что я ошиблась насчёт бочки, я и в этом варианте не видела никаких шансов уцелеть.
-Высота большая, - продолжала Пенелопа. - Очень вероятно, что ты потеряешь сознание при ударе о воду. Однако, намордник устроен так, что в нём хотя и трудно дышать, зато и быстро захлебнуться невозможно. Можно захлебнуться только медленно. Хи-хи. Так что у тебя будет некоторое время для борьбы за жизнь. Нижняя вода очень холодная, она тебя быстро в чувство приведёт.
-У! - завопила я и задёргала руками и ногами.
-А я и не обещала большого шанса спастись, - заметила Страйкерша.
-У!
-Однако, небольшой шанс всё же существует. Тут всё решает, насколько велико у преступницы желание жить. Страх смерти мобилизует ресурсы организма, - принялась она читать медицинскую лекцию, - что выражается в выделении в кровь большого количества адреналина. В результате, организм на короткое время получает способность к повышенной физической активности, а также может некоторое время выдержать даже такую низкую температуру, как температура нижней воды. Платок, которым тебе связали руки, не очень прочный. Девушка в нормальном состоянии, конечно не сможет разорвать эту ткань, да ещё и скрученную в жгут, однако в состоянии отчаянной борьбы за жизнь это, вероятно, возможно. Если твоё желание жить достаточно велико, у тебя есть шанс, а если нет… Ну тогда тебе и жить не стоит, правда?
-У! У! У! - сказала я
-Надо сказать, - добавила Пенелопа, - такой метод умерщвления ламиолы на моей памяти применялся нечасто. Ни одна не осталась жива, хотя я всё же убеждена, что в принципе это возможно. Знаешь, я тебе уже несколько раз говорила, ты мне симпатична. Но всё-таки ты слишком уж много знаешь, причём, во всём виновато твоё собственное любопытство. Эй, засуньте её в мешок!
Должна признать, девушка связанная таким вот образом очень подходит для переноски в мешке стандартных размеров. Во-первых, она там достаточно компактно помещается, а во-вторых не может слишком интенсивно брыкаться и трепыхаться. Ну, посудите сами, если кто-то тащит интенсивно вопящий и брыкающийся мешок, это невольно наводит на подозрения, не нарушаются ли права персоны помещенной в этот мешок? А так всё культурно и прилично. Конечно, девушка в мешке способна до какой-то степени мычать и дёргаться, но ведь ламиолы, известное дело, вечно чем-то недовольны. Поэтому умеренно мычащая или гудящая связанная девушка, явление привычное и никого не удивляет. Поэтому я признаю целесообразность и логичность действий этой шайки бандитов. Правда, пока они тащили меня в мешке, я была больше озадачена другим вопросом. Интересно, они меня сбросят вниз без мешка, или прямо в мешке? Это вообще-то большая разница. Хотя, если посмотреть с другой позиции, то разве я не сочла совершенно безнадёжными свои шансы на спасение ещё до упаковки в мешок? Тогда приходилось признать либо то, что мешок к моим несчастьям ничего не добавлял, либо то, что я недооценивала шансы уцелеть. Нет, всё же это форменное издевательство. Да я и так-то не особенно хорошо плаваю, а уж в связанном виде, в холодной воде, да ещё и после жуткого удара об эту самую воду? Нет, хоть в мешке, хоть без мешка, а пришёл мой последний час.
Впрочем, ведь ещё имеется масса возможностей для спасения. Ну вот, например, какие-нибудь бандиты сейчас увидят Страйкеров с мешком и подумают, будто они что ценное украли. Нападут, отберут… Или Присцила вернётся и головы им оторвёт. Или блюстители заметят. Да мало ли что ещё? Только вот дело в том, что все эти обстоятельства, которые могли бы возникнуть, никоим образом не зависели от меня и моих действий. Я вот даже и Холли не могла теперь мысленно озадачить, потому что Холли умерла. А уж мёртвых поднимать, это уже чересчур.
Ну а поскольку в данных условиях от меня ничего не зависело, я рассудила что брыкаться бесполезно и успокоилась. Наверное в этом тоже был смысл. Уж если какие грабители решат отобрать у Страйкеров мешок, так лучше пускай подумают что в мешке, скажем, золото, а не какая-то связанная девка. Уж это точно. Ради связанной девки кто драться-то за мешок станет? Связанных девок, вон, в любом заведении пруд пруди, бери сколько хочешь за совершенно приемлемую плату. И драться ни с кем не надо. Так что я лучше прикинусь… Ай!
Мешок грубо упал на землю, так что я даже коленки отбила. Хорошо хоть не головой вниз приземлили! А чего осторожничать-то, если всё равно несёшь девку топить? Тут лишняя шишка на лбу ничего не меняет.
Меня вытряхнули из мешка и снова поставили на колени. Наверное эти мерзавцы просто места себе не смогли бы найти, если бы их жертвы не стояли перед ними на коленях. Понятное дело, специально для этого и ноги к рукам привязали, чтобы ни в какую другую позу и поставить было невозможно.
Я хлопнула глазами и поглядела вокруг. Тёмная ночь и всё те же лица. Пенелопа, Мордатый и Небритый. А совсем рядом угадывался обрыв и огромная пустота внизу. У меня в животе сейчас же вновь образовалась похожая пустота, а желудок стал перемещаться вверх-вниз.
-У! - сказала я, смутно надеясь, что негодяи передумают и всё-таки не станут меня убивать. Ну, или хотя бы начнут снова рассказывать мне о том как они режут ткань мироздания, заболтаются и потеряют время. А тем временем… Только я просчиталась.
-Не ругайся, - сказала Пенелопа, - и вообще, некогда лясы точить. Так что, прощай, девушка. Извини, если что было не так.
Сейчас же последовал пинок, я свалилась набок и покатилась вниз по набирающему крутизну склону. Я испытала большое разочарование, поскольку понадеялась на некоторое продолжение диалога. Пенелопа, к примеру, могла бы начать пугать меня водяной Сплойей или чем другим, скажем, ужасами загробной жизни. А я по собственному опыту знаю, что планы злодеев часто срываются из-за излишней болтливости. Только вполне возможно, что и Пенелопа об этом знала, потому они и спихнули меня по-быстрому. Между прочим, склон по которому я катилась, был покрыт колючей травой, весьма неприятной голому телу. Кроме того, после пары оборотов вокруг продольной оси я подумала, что будучи связанной подобным образом, я представляла собой достаточно угловатый и неудобный для перекатывания предмет. Тем не менее, качение происходило даже с нарастающим темпом, вследствие чего оставалось предположить, что склон очень крут и зацепиться тут никоим образом невозможно. Также я отметила, что пластина намордника несколько предохраняет лицо от контакта с колючей травой в нижней фазе переворота. Это не могло меня не порадовать, хотя конечно, в принципе ничего не меняло. Может для кого-то и большая разница, как умирать, с исцарапанным лицом, или нет, но мне это особенно важным не кажется. Между тем, наличие травы навело меня на мысль о попытке зацепиться за неё пальцами связанных рук. Кажется я даже умудрилась вырвать небольшой колючий пучок, однако, тут же и обнаружила, что моё тело оторвалось от склона и летит по воздуху. Надо сказать, в состоянии свободного полёта человек испытывает чувство невесомости, и чувство это достаточно мерзкое. А чего хорошего когда ваш желудок прижимается к горлу, а голова теряет верх и низ? И это ещё бы ничего, если бы утешала мысль о благополучном приземлении, а я-то ни на что подобное надеяться не могла. Я ощутила нарастающий напор воздуха и вибрирование кожи, расплющиваемой этим напором. Я приготовилась к мучительной смерти в ледяной воде, а прежде, к вышибающему дух удару. И у меня ещё оставалось несколько секунд свободного времени. Я припомнила что в такой момент следует вспоминать всю свою предыдущую жизнь, однако рассудила, что не следует распыляться, а лучше сосредоточиться на попытке разорвать связывающий мои запястья платок не дожидаясь конца падения.
Не знаю, сколько там выделилось в мою кровь адреналина и насколько велико было моё желание жить. Я просто не успевала оценить эти второстепенные факторы, зато я ещё в начале попытки удостоверилась, что разорвать платок мне не удастся, даже если я испугаюсь насмерть на все сто процентов. Да и логика подсказывала, что это так и должно было быть. Ну, скажите на милость, надо Пенелопе чтобы я уцелела? Да на кой чёрт? Да если бы я осталась каким-нибудь немыслимым образом жива, ей пришлось бы снова ловить и убивать меня. А как иначе? Я бы на её месте вообще убила бы меня ещё наверху, а уж потом сбросила бы в воду и сказала, что так и было.
Теперь я припомнила своё намерение уцелеть и удивилась полному отсутствию таких возможностей. В том что внизу подо мной была Оллиолона я ничуть не сомневалась, также как и в отсутствии всяческих скальных выступов и тому подобных препятствий на пути к ней. Кроме того, я отмела и возможность любых натянутых сеточек и паутин снизу. Уж Страйкерша не стала бы швырять меня не зная куда, а если бы хотела просто напугать, то теперь и этот вариант отпадал. Судя по давлению воздушного потока, я уже набрала такую скорость, что удар о любое препятствие, кроме воды, уж точно привёл бы к фатальному исходу. Так что, несмотря ни на какую повышенную реакцию мышления, я попросту не видела абсолютно никакой возможности спасения. Эта мысль привела меня в отчаяние, поскольку, насколько я могла припомнить, никогда ещё я не попадала в столь безнадёжное положение. А если и попадала, то у меня не было времени это осознать. Всему причиной был изуверский метод, избранный Пенелопой для моего умерщвления. Будучи сброшенной со скалы, я имела достаточно времени чтобы осознать вышеупомянутую безнадёжность. А это сознание безнадёжности было мне на фиг не нужно, тем более, что я не могла даже кричать чтобы от него отвлечься, или там, проклясть своих убийц. Я с удивлением обнаружила, что несмотря на то, что всей жизни у меня оставалось на пару секунд, у меня нашлось даже лишнее время, которое я не знала, чем и занять? А вслед за тем я осознала, что прошла уже далеко не пара секунд, а может и все десять, если не больше. Что, в принципе, мне пора бы уже быть мёртвой, или хотя бы потерять сознание от удара. Однако, не наблюдалось ни того, ни другого, а время ещё и продолжало идти дальше. Более того, обнаружилось что исчез и напор воздуха, словно я больше не падала, а парила в воздухе. И ещё у меня появилось чувство, что я чего-то не воспринимаю. Ну, то есть, что возник какой-то фактор, который имеет место и я его должна чувствовать, однако почему-то не чувствую. Я подумала, что если я уже умерла, то умерла неправильным образом, с какой-то ошибкой и не по-протоколу. Правда и мёртвой я себя не ощущала. Я конечно не знаю, как должны ощущать себя мёртвые, и должны ли что-то ощущать вообще, но логика подсказывала, что у мёртвых в голове не вертятся всякие глупые мысли о том, что они ощущают, а чего нет.
Самым же неприятным было чувство, что если я вдруг начну ощущать то, чего я почему-то не ощущаю, хотя и должна, то это мне вовсе не понравится. Уж это я точно знала. Однако и в таком вот непонятном положении находиться бесконечно было невозможно. Похоже, я больше никуда не падала и не летела ни вверх, ни вниз. Тут мне пришло в голову что у меня просто со страху сместилось восприятие времени. Говорят, будто так бывает, если до смерти испугаешься. Я бы не сказала, что испугалась до смерти когда меня пихнули вниз. Это потому что я подсознательно была уверена, что как-нибудь выпутаюсь и из этого положения. Ведь выпутывалась же раньше, правда? Ну вот. А теперь получалось, что если время у меня остановилось, значит я всё-таки перепугалась, хотя и не успела этого понять.
А вот интересно, долго эта остановка времени должна продлиться? Ведь совсем остановиться время не может, просто у перепуганного труса его восприятие замедляется. Опять же, из-за адреналина. Ну, это чтобы он успел за короткое время проанализировать ситуацию и найти способ спастись. Однако, лично я уже анализировала ситуацию ещё до того как меня скинули, и никакого выхода не нашла. Вряд ли можно ожидать, что я найду его и теперь, сколько уж там адреналина в меня ни накачивай. Дело в том, что уж если у ситуации просто нет выхода, то ищи его, не ищи, он ведь всё-равно не появится и никакой адреналин тут не поможет. Вот потому-то у меня и появилось ощущение свободного времени, которое некуда девать. Я просто сочла нецелесообразным по второму разу надрываться мыслительными усилиями в бесперспективном направлении. А потому…
И тут всё встало на место. То есть, я бы не сказала, что всё находится на своём месте, когда лично ты, связанная и с заткнутым ртом летишь в пропасть, нет для данной ситуации необходим несколько другой термин. Тем более, что я никуда и не летела, а болталась на шнурке стягивающем мои ноги с руками. При этом мне было так больно, что я и вспоминать-то не хочу. А если вам так уж любопытно, так подвесьте себя на дыбу и любопытство скоро пройдёт. Первое, что мне пришло в голову помимо боли, это то, что мерзкая Страйкерша, вероятно, привязала ко мне длинный шнурок, прежде чем сбросить. Ну, чтобы посмотреть, помру я со страху в полёте, или нет? Однако, этот вариант отпал как только я вывернула голову и посмотрела вверх. Никакого шнурка от меня не тянулось, к тому же я совершено не болталась по скале ни вправо, ни влево. Надо сказать, в этом месте не было кромешной тьмы потому что на скалу падал рассеянный свет от расположенных на нижних карнизах уличных светильников. По крайней мере, уж верёвку способную выдержать торможение упавшей метров на сто девушки я бы заметила. Да и вообще, при таком падении верёвка растянулась бы как резинка и меня бы так мотало по скале, что… Да за что же такое я зацепилась, чёрт побери?! И главное, как?
Должна заметить, что соображать мне было очень трудно. Из-за жуткой боли в конечностях стянутых шнуром, на котором я и висела. Кроме того, я вдруг обнаружила, что вишу в неустойчивом положении и трепыхания грозят опрокинуть меня ногами вверх, а это скорее всего привело бы к срыву и дальнейшему полёту. Я прекратила трепыхаться и наспех оценила обстановку. Обстановка была совершенно непонятная и неприятная, да ещё эта чёртова боль! Скорее всего, я висела на торчащем из скалы штыре, точно таком же, как ещё несколько штырей, цепочка которых шла наискосок по камню. Зачем они тут находились, я и предполагать не стала. Штыри были ржавые, гнутые и расположены на таком расстоянии друг от друга, что лестницей служить не могли. Скорее всего это были старые остатки крепежа для защитной сетки от падающих сверху предметов, а может быть и что другое. Но странность была не в этом, а в том, что я в принципе не могла никак здесь зацепиться! Скала у меня над головой нависала, причём до такой степени, что при дальнейшем падении я уже не попала бы в воду, а свалилась бы на край нижнего карниза! Это обстоятельство сразу отвратило меня от мысли о продолжении падения, хотя тут от меня мало что зависело. Но если уж я каким-то немыслимым образом зацепилась за штырь падая сверху, то ясно же, что перевернувшись ногами вверх я с него соскочу.
Чёрт побери! Но я же не могла за него зацепиться! Я должна была пролететь метрах в десяти от этой подкарнизной впадины! И, скажите на милость, каким образом я настолько сместилась по горизонтали? К тому же, попадись мне этот штырь в начале падения, это было бы ещё как-то понятно, но после такого длинного полёта?! Да мне должно было выдернуть руки, да и ноги тоже! Не будь это невозможным, я бы предположила что меня во время падения изловил своей лапищей какой-нибудь Серый Повелитель и подвесил на этот штырь как куклу на гвоздик. Да почему тогда этот болван просто не положил меня на землю? Так что, объяснения случившемуся у меня не было, поэтому я, в качестве протеста против необъяснимости ситуации, дёрнулась и сказала: «У»! Сейчас же раздался треск и точка моей подвески несколько сместилась вверх. Я перепугалась и замерла несмотря на то что боль провоцировала меня биться и кричать. Кричать я не могла по известным причинам, а биться на этом гвозде было себе дороже. Сорвись я с него, я разобьюсь вдребезги о край карниза. Между прочим, очень может быть, что падение в воду, как планировалось вначале, было бы даже и предпочтительнее. Впрочем, нет. Уж лучше убиться сразу и быстро, чем мучительно захлёбываться водой или быть проглоченной водяной Сплойей.
Но, чёрт возьми! И висеть так вот было невозможно! Боль сводила суставы, выжимала все мысли, боль становилась просто невыносимой! Я невольно задёргалась снова, треск повторился опять и я убедилась, что вишу не на шнурке, а на платке стягивающем запястья, причём треск говорил о его невеликой прочности. Кстати, совсем недавно я досадовала как раз на его излишнюю прочность, пытаясь разорвать. Любопытно, как быстро могут измениться желания девушки на полную свою противоположность!
Да, но что же дальше-то? Я что, так и буду висеть тут до самой старости? Боль становилась всё нестерпимее, но в то же время, она была и не настолько сильной чтобы я потеряла сознание. Положение показалось мне совершенно безвыходным, если конечно не считать за выход попытку сорваться и разбиться внизу. Кстати, такая попытка могла бы и не получиться. Треск треском, а руки мои оставались связанными, ноги же совсем заломились вверх и жутко ныли. Между прочим, если бы ноги не были притянуты к рукам, я бы висела уже на вывернутых суставах словно в подвале инквизиции, и, боюсь, что это было бы ещё хуже. Хотя, куда уж хуже? Я была совершенно беспомощна. А если бы кто посторонний попытался меня спасти, ему потребовалась бы пожарная лестница высотой в две сотни метров. А спускаться сверху по верёвке тоже было бы бесполезным, потому что я находилась глубоко под нависающим карнизом. И что же будет дальше? Я умру тут от голода и превращусь в местную достопримечательность. Сюда будут водить экскурсии и показывать издалека висящий на гвозде скелет в наморднике и с роскошными белыми волосами свешивающимися с черепа. А важные Нолы будут показывать на этот скелет своим рабыням и объяснять, что может случиться с непроходимо тупой рабыней, не уважавшей свою Госпожу и не слушавшей её наставлений. А до тех пор пока я умру с голода, я так и буду ощущать невыносимую боль, которая, между прочим, становится всё невыносимее! Я заскулила и заплакала от отчаяния. От бессилия и безнадёжности.
Через некоторое время мне пришло в голову, что разбиться было бы лучше. Ведь всё равно этим кончится, поскольку платок на запястьях сгниёт раньше чем я умру с голода, он и так-то еле держится. Нужно просто немного подёргаться, ткань порвётся и я перестану мучиться. Вообще-то, это можно будет трактовать как самоубийство, а самоубийство, это плохо. Уж это в меня было вбито безапелляционно. Почему плохо? А потому что это издевательство над Богом и его волей. Бог подарил тебе жизнь, а ты её уничтожаешь? Что может быть обиднее для твоего создателя, если бы он конечно существовал, а не был выдуман? А, между прочим, Бога нет! Иначе разве он допустил бы, чтобы я висела на этом поганом гвозде?! А все предыдущие издевательства? Нет, если Бог есть, и если всё происходит по его воле, то этот Бог засранец и я знать его не хочу! Конечно, ругаться с Богом перед смертью, это не слишком разумно, но он меня достал уже! Вот сам бы повисел тут на гвозде, тогда бы не обиделся, что я его засранцем… Вообще-то, как я припоминаю, Бог кажется на гвоздях висел. А, и тем более! Значит ему не впервой, вот пусть и висит тут вместо меня, если нравится! А я больше не могу, не могу, не могу!!!
Я задёргалась и застучала коленками, твёрдо решив поскорей умереть. Если платок и трещал, то я этого уже не слышала. Зато меня ко всем другим несчастьям ещё и одолел страх, что сорваться я не смогу, а это означало вечную боль до самой смерти. Даже на Страйкерском столе и то у меня была какая-то надежда, что они рано или поздно меня или убьют, или отпустят. А этот мерзкий гвоздь зацепил меня навсегда и с ним договориться невозможно. Я устала дёргаться, тем более что трепыхания превращали мою тупую боль в острую. Это конечно было неплохо для разнообразия, но я быстро снова предпочла чтобы боль стала тупая. Но и тупая…
-Ы! Ы! Ы! - завопила я в истерике. Ну за что, за что, за что?!
-Тихо, ты! - вдруг сказал кто-то недалеко от меня. Этот кто-то сказал это очень негромко, но мне показалось, будто грянул гром, настолько я была поражена и настолько не ожидала ничего подобного. Я просто оцепенела на несколько секунд, а голос добавил:
-Замри, не дёргайся, дура! Держишься-то на честном слове.
Я хлопнула глазами в направлении голоса, попутно отметив, что голос был женский, и увидела висящий на скале силуэт, достаточно чётко прорисовывающийся на фоне подсвеченного светильниками тумана. Силуэт тоже был женский, однако никакой женщине принадлежать не мог, да и мужчине тоже. Там где висела эта фигурка, могла висеть лишь муха или паук, потому что только они могут ходить по гладким стенам и потолку. А то место скалы как раз и являлось серединой между потолком и стеной, то есть, имело отрицательный уклон градусов на тридцать. И, тем не менее, эта женщина-паук карабкалась по скале медленно приближаясь ко мне.
Я была потрясена не только её цепкостью, но и непониманием того, зачем она вообще сюда лезет? И кто это такая? Подручная Страйкерши? Лезет чтобы меня добить? Да зачем? Мне и так настолько плохо, что добивание только облегчит жизнь. Она что, лезет меня спасать? Да и не в этом дело! Ведь на скале же невозможно удержаться! Это какая-нибудь Сплойя или паучиха с присосками вместо рук. Мало ли какие тут ещё чудовища водятся? Может, она мою кровь высосать хочет?
Чёрт побери! Да никакая это не паучиха, дура ты тупая! Я вдруг узнала приближающуюся девушку, несмотря на полумрак и всё остальное. Надо сказать, это открытие тоже поразило меня, но у него было хоть какое-то разумное объяснение. Это же была та самая невзрачная рабыня, которую Холли всё время таскала за собой, только теперь на ней не было кандалов, хотя ошейник я заметила, также как и блеснувшее носовое кольцо. Но удивило меня то, что она была лысая, или, по крайней мере, очень коротко стриженная, а никаких чёрных кудряшек не было и в помине. Думаю, если бы я вчера к ней внимательно не присмотрелась, я бы сейчас не узнала её вообще.
-У! - сказала я, потому что боль, о которой я на миг позабыла от удивления, впилась в меня с удвоенной силой.
-Знаю, - сказала рабыня. - Терпи. Мне тут тоже нелегко приходится.
Теперь она была совсем близко и я заметила что за ней тянется толстая верёвка, уходящая вбок и вверх, за перегиб скалы. Мне и в голову бы не пришло, что ко мне можно добраться таким вот образом. Девушка лезла прямо по гладкому камню, цепляясь непонятно за что, выгибая пальцы и раскорячиваясь в неестественных позах. И только совсем приблизившись, она начала хвататься за торчащие из камня ржавые стержни, да и то, не повисая на них без других точек опоры. Наверное эти стержни имелись только в непосредственной близости. Неожиданно я заметила что у неё на спине торчит короткий кинжал, засунутый за шнурок стягивающий на талии её убогое платье. А обуви на ней не было вовсе. Она была босая, а на щиколотках я заметила ссадины, какие бывают у девушек не умеющих носить ножные кандалы. Надо сказать, в таком виде она выглядела ещё невзрачнее чем раньше, однако сейчас она показалась мне ангелом неземной красоты. Теперь я ничуть не сомневалась в том, что она пришла меня спасать.
-У! - сказала я ей, имея в виду «спасибо».
-Угу, - ответила она. - Рано ещё радоваться.
Теперь она висела рядом со мной, держась правой рукой за соседний стержень, а ногами упираясь в скалу. Левой же рукой она вытащила из-за пояса кинжал и принялась перепиливать шнурок стягивающий мои ноги с руками.
-Не делай резких движений, - прошипела она и сейчас же натянутый шнурок лопнул. Я не собиралась делать резких движений, но примите во внимание доводящую до безумия боль, наполовину парализованные мышцы и резкую смену их напряжения. Я дёрнулась словно меня ударило током, раздался предсмертный треск ткани, я сорвалась с гвоздя и полетела вниз, причём мои руки так и остались связанными. Я хотела умереть со страха, но меня тут же отвлекла от этого жуткая боль на голове. Я даже не сразу и сообразила что к чему, настолько непривычным был характер этой боли, что она смешалась с бестолковым удивлением. Кинжал брякнул о скалу и кувыркаясь полетел вниз, а девушка вскрикнула, вернее, всхлипнула, то есть издала такой звук, который иногда издают штангисты резко дёргая штангу. И я догадалась, что она поймала меня за волосы, причём, за концы волос, да ещё и неровно, иначе мне так не перекосило бы голову.
-Уй-й-й-й-а! - хрипло взвизгнула она и дёрнула меня вверх, отчего я выгнулась от боли как рыба поддетая на крючок, несмотря на то, что понимала…, вернее, не понимала, как ей вообще удалось меня удержать? Я скорее догадалась, чем уловила, что она перекинула мои волосы через своё запястье на один оборот, и что для второго оборота не хватит ни её сил, ни длины волос.
-Ч-ч-ё-р-т! - прохрипела она и я ощутила как её рука завибрировала от натуги. - В Б-б-б-бога вер-ришь?
-Угу! - сказала я.
-М-молись!
Стержень за который она держалась со скрипом вырвался из скалы, чиркнул по камню снопом искр и мы полетели вниз.
-У-у-у-у! - заорала я, потому что меня вновь охватил предсмертный ужас. Только на этот раз никакое время и не подумало замедляться, наверное весь запас адреналина вышел с первого раза. И я заметила, что падаем мы опять же неправильно, со смещением куда-то вбок, зато уж скорость полёта нарастала как следует, и даже чересчур. Нас с бешеной силой понесло в сторону и даже снова вверх, при этом в нижней точке я испытала такую боль, что на секунду уверилась: - моя голова оторвалась от шеи, а волосы от головы. Я ещё подумала, что сейчас с меня соскочит ошейник (поскольку голова оторвалась), и мне придётся отвечать за потерю ошейника перед Госпожой Лили. Однако, как это ни странно, оказалось что я ошиблась. Ошейник остался на месте, а также и голова и даже подвешенный к её носу колокольчик. Более того, по мере того как меня несло вверх, нагрузка на волосы и шею уменьшалась, переходя почти что в невесомость. На какой-то миг рука девушки, жгут моих волос, голова и я сама приняли последовательно горизонтальное положение, а потом нас с нарастающей скоростью понесло вниз, ещё и закручивая при этом вокруг продольной оси. Перед моими глазами мелькнуло вертящееся кругом меня чёрное беззвёздное небо, освещённый нижний карниз и, наконец, налетающая на нас скальная стена. Я даже удивиться не успела тому что скалы вдруг задумали летать, как вращение провернуло меня ещё на пол-оборота, а моя многострадальная задница скользящим ударом расплющилась о гладкий и холодный камень, словно влипнув в него на малую долю секунды.
Должна заметить, что у меня очень хорошие мышцы ягодиц, поскольку, будь это иначе, столь плотно впечатавшаяся в скалу задница несомненно так бы на ней и осталась, а я полетела бы дальше облегчённая на десять килограммов окорока. А так моя хорошая попка далеко отбросила меня от камня и я, продолжая оборот, полетела дальше, проносясь мимо выступов и скальных зазубрин с редкими пучками травы. Тут я краем глаза заметила, что чьи-то босые ноги бегут по камню у меня над головой. Но меня сейчас же развернуло спиной и я снова увидела чёрное небо. То что кто-то ещё тут рядом бегает по вертикальной стене, меня уже не удивило. Я, знаете ли, за эту ночь не такого насмотрелась, а эти раскачивания на жгуте собственных волос с амплитудой в сотню метров, это, скажу я вам, удовольствие столь впечатляющее, что шлёпающие рядом босые ноги сильно заинтересовать не могут. К тому же, я быстро догадалась, что мы болтаемся на закрепленной сверху верёвке, которая была привязана к поясу девушки, а бегающие ноги принадлежат ей, и шлёпая ими по скале она пытается затормозить наши размахи вправо и влево. Тут же я и подумала, что если уж моя голова не оторвалась при первом взмахе этого маятника, то последующие взмахи, благодаря сопротивлению воздуха и торможению задницей, уже не могут создать динамических нагрузок достаточных для её отрывания. Если только она с первого раза не оторвалась наполовину и теперь не держится на честном слове.
Между прочим, это я ещё достаточно конструктивно соображала в столь экстремальной обстановке, возможно, благодаря остаткам пресловутого адреналина в мозгах. По крайней мере, на сей раз мне не пришла в голову мысль о вставных челюстях, как недавно, да и никаких других глупых мыслей я не припоминаю. Мысли были вполне конструктивные, например о пределах прочности шейной части человеческого позвоночника и остаточных явлениях которые могут проявиться у того, кого слишком долго мотали по воздуху за волосы словно пращу. По крайней мере, мне не пришло в голову подсчитывать совершённые нами колебания, прежде чем мы неподвижно повисли в воздухе словно связка из двух сарделек. У этой рабыни, видно, рука была протезная, сделанная из железа, иначе я просто не понимаю, как ей удалось меня не уронить? А она тут же ухватила меня за ошейник второй рукой и потащила вверх. Знаете, когда вас тащат по воздуху за ошейник, это удовольствие можно сравнить разве что с удовольствием, которое испытываешь когда вами размахивают в воздухе ухватив за волосы, тем более что в тот момент я испытывала оба этих удовольствия одновременно. Так что я опущу подробности и остановлюсь на том, что вскоре я висела на девушке головой вниз у неё за спиной, а мои связанные ноги она накинула себе на шею. Это чтобы освободить от меня руки, которыми она ухватилась за верёвку и потащила нас вверх.
Надо сказать, ноги у девушек обычно вперёд не выгибаются, а только назад, поэтому я висела на ней лицом наружу, а мои связанные за спиной руки упирались ей в задницу, и, надо думать, создавали дополнительные проблемы. Но несмотря на столь неудобное для обзора положение, я всё же уловила что первые несколько метров верёвки не лежат на скале, а свешиваются с нависающей части. Таким образом, чтобы пустить в ход руки и ноги, девушке нужно было пролезть на одних руках это расстояние, да ещё с такой гирей на спине, как я. Я подумала что, во-первых, такой подвиг не по силам обычному человеку, а во-вторых, я бы на её месте, уж точно, освободилась от лишнего груза и скинула бы меня вниз, особенно если учесть, что мои ноги были надеты ей на шею и, если верить Присциле, не особенно приятно пахли. Правда, я тут же припомнила что я-то Присцилу не скинула вися головой вниз на лиолоне. Однако, у меня тогда просто не было возможности её скинуть, а если бы была возможность, то… Впрочем, не знаю. Просто, поскольку у меня возможности не было, я и не думала, что бы я делала, будь у меня эта возможность. А зачем нормальному человеку думать о возможностях, которых нет, когда и возможности которые есть выше крыши нагружают голову?
Короче, я бы на месте этой рабыни, которая повесила меня себе на шею вверх ногами, точно скинула бы меня вниз. На её месте, да. В смысле, если бы я была на её месте, а она весела бы у меня на шее. А если бы у меня на шее висела не она, а я, то я даже не знаю, скинула бы я себя с собственной шеи или нет. Потому что, если уж честно, себя я всё-таки люблю больше других, а потому, сбросить саму себя с собственной шеи я бы наверное не решилась, так и удавилась бы собственными ногами, задохнувшись на почве самовлюблённости.
А пока я так рассуждала, девушка лезла по верёвке вверх. При этом она так стонала, кряхтела и всхлипывала, что у меня сердце просто кровью обливалось от жалости и от понимания, что я совершенно ничем не могу ей помочь, даже и добрым словом. Намордник, надетый на меня Страйкершей, так плотно закупоривал мне рот, что я сочла за лучшее не отвлекать эту самоотверженную рабыню от верёвки нечленораздельными и бестолковыми звуками.
Как это ни странно, но мы вскоре добрались до поверхности скалы. Впрочем, по здравому размышлению, было бы странно если бы мы не добрались быстро. Уж какие там ни будь железные руки у этой девушки, а такой нагрузки ни одни мышцы не могут выдержать долго. Она правильно сделала, что лезла быстро, если уж вообще оказалась на это способна. Между прочим, скала, которой мы достигли, как назло оказалась гладкой и вертикальной. И снова наоборот! Да окажись она не гладкой, уж конечно, верёвка бы перетёрлась и лопнула пока мы болтались внизу! Нет, это хорошо что скала оказалось гладкой. До этого момента. А теперь, конечно, это было плохо. Теперь лучше было бы ей оказаться шероховатой, с трещинами и выступами, потому что по скале с выступами гораздо легче лезть всяким девушкам, чем по гладкой. Я так предположила, потому что лично я сроду по скалам не лазала и опыта не имела. Если конечно не считать неудачного опыта третьей Мелани Спайк, слетевшей со скалы в сетку. Тут я подумала о пользе намордника на своей морде. Думаю, если бы я вздумала делиться с тащившей меня девушкой своими мыслями о шероховатости скал и помогать ей советами, то лишь усложнила бы ей жизнь. Поэтому я прекратила всякую борьбу с намордником, которой я непроизвольно занималась с момента его на меня надевания. Ещё и потому, что эта борьба создавала лишние проблемы по части дыхания, а я и без этих проблем едва могла дышать в этом изуверском приспособлении. Поэтому я расслабила рот, а заодно и всё остальное, рассудив, что спасавшей меня девушке виднее, как меня тащить и куда. Правда, расслабление мало чего даёт, когда вы висите головой вниз. Думаю, не будь у меня столь хороших сосудов мозга, у меня уже случилось бы кровоизлияние, а так сохранялся ещё небольшой запас прочности. Но если я буду трепыхаться и напрягаться…
Тут я обнаружила что меня переворачивают головой вверх. В глазах у меня резко потемнело и меня чуть не стошнило. Я перепугалась насмерть, потому что рвота в этот момент была бы равносильна самоубийству, причём особо отвратительным способом. От страха в глазах у меня покраснело, а потом я снова начала сносно видеть и увидела, что мы находимся на крошечном заглаженном выступе. Девушка прислонила меня лицом к скале, а сама наклонилась и грызла зубами связывающий мои руки платок. Вот и готово. Мои запястья разъединились и упали вниз вдоль тела. Вот теперь я почувствовала, насколько мои руки онемели. Они попросту повисли как плети и оттягивали плечи.
-Не шевелись, - сказала девушка и пихнула меня в спину, прижав к скале сиськами. - Не шевелись, а то свалишься.
-Угу, - подтвердила я. А она принялась распутывать шнур на моих ногах. Возилась она долго, наверное узел шнура сильно затянулся пока я висела на гвозде, а перерезать мои путы ей было теперь нечем. Но вот она и с этим справилась, выпрямилась и осторожно тронула меня за бок.
-Повернись. Спиной к скале. Осторожно.
Она повернула меня на уступе и теперь я увидела всю глубину пропасти под нами. Уступ, где мы примостились, был совершено ничтожным да ещё и наклонённым наружу. Под уступом скала уходила внутрь, а глубоко внизу приобретала положительный уклон и опускалась в мерцающую бликами редких огоньков Оллиолону. Упади я с уступа, я теперь разбилась бы о край скал в самом низу. А карниз, который находился под скалой, в этом месте сужался и уходил в нишу, так что упасть на него с этого места было невозможно. Тут я обратила внимание на то, что спасавшая меня девушка связывает мне руки спереди. Причём, делает это тем же самым рваным платком, которым они и были только что связаны за спиной.
-У? - спросила я, но сопротивляться не стала.
-Всё в порядке, - сказала она. - Не шевелись.
Тут она подтянула вверх свисающую с уступа верёвку, сделала двойную петлю и начала этой петлёй стягивать мои запястья поверх платка. А потом подобрала соединяющую мои руки цепь, намотала сверху и тоже завязала в узел.
-Стой здесь, - сказала она. - Я полезу вверх, а потом мы вытащим тебя верёвкой. Поняла?
-Угу, - кивнула я, при этом мне снова попала в глаз глубина пропасти и мои коленки противно задрожали.
-Если боишься, не смотри вниз, - сказала девушка. - А когда потащим, шагай ногами по скале, чтобы кожу не поранить. Да и нам легче будет, понятно?
-У, - подтвердила я и снова прижалась к скале сиськами. Так хоть не было видно этой ужасной пропасти под ногами. А девушка подёргала снятый с моих ног шнурок, сложила его вдвое и накинула петлёй на верёвку выше моих рук, завязав какой-то хитрый узел, а противоположные концы привязала к своему поясу. Эта девушка наверное была профессиональной скалолазкой или акробаткой. Вот и верь обманчивой внешности. Она погладила меня по руке, велела ждать и полезла вверх, а узел накинутый на верёвку скользил за ней следом. Она быстро исчезла в темноте у меня над головой, а я подумала, в чём тогда состоял смысл завязывания шнурка вокруг верёвки, если этот узел свободно по ней скользит? Если это страховка, то какая-то странная. Допустим, она свалится. Тогда она проскользнёт вниз до самого конца, к которому привязана я. Это не выглядело сильно удачным решением. Может, она будет по мере подъёма вязать на верёвке толстые узлы, через которые шнурок бы не проскакивал? С одной стороны, это выглядело логичным, хотя с другой стороны, в этом случае верёвка быстро выберет всю слабину и потянет меня вверх, а на натянутой верёвке никаких узлов не завяжешь. Нет, не то. Скорее всего, я чего-то тут не понимала. Именно так. Поэтому я не стала делать поспешных выводов об умственных способностях девушки. Уж наверное, она лучше чем я знает, что делает.
Я поглядела на свои связанные руки. В принципе, пустив в ход зубы, я могла бы и развязаться. Только зачем? А почему она привязала меня именно за руки? Зачем ей обязательно нужно чтобы я была связана? Если нужно было просто присоединить меня к верёвке для вытаскивания, почему было не привязать меня за пояс? О! Вот дура-то! Да ведь привязывание за пояс считается тут унизительным! А я-то и позабыла. Да конечно же. Начни она меня вязать за талию, кто меня знает, может я обиделась бы, возмутилась и начала бы драться, доказывая что недостойна такого унизительного привязывания?
Нет, я что-то стала плохо соображать в последнее время. Хорошо ещё, что у меня хватило ума не протестовать и не качать права. Впрочем, в этом наморднике качать права представлялось проблематичной задачей. Я потрогала связанными руками голову и вдруг поняла, почему её перекосило когда девушка поймала меня за волосы. Да из-за верхней стальной полосы охватывающей голову! Волосы выбивались наружу неравномерно, а сейчас, вероятно, торчали безобразными пучками изо всех щелей намордника. Представляю себя со стороны!
А почему она ухватила меня за ошейник, когда потащила вверх? Почему не за эту самую верхнюю пластину, которая словно сама напрашивалась на роль ручки для ношения девушек за голову?
Я ухватила себя за поперечину намордника и слегка потянула вверх. Ой! Всё ясно. Ухвати меня девушка за это место, дырчатая пластина попросту срезала бы мне нос снизу вверх! Наверное эта отважная девушка ещё и очень умна и опытна. А самообладание какое! Ведь это же надо было сообразить за долю секунды, за что и как меня хватать.
Впрочем, ещё не всё благополучно завершилось. Я стою тут, а ничего не происходит. Интересно, а много я пролетела когда падала? Уж наверное, достаточно. Тогда и нет ничего удивительного, что меня долго не тащат. Ей же надо вон на какую высоту влезть, да ещё после всех этих прыжков. Если она и не вывернула руку на которой меня держала, так уж точно растянула. И рука у неё теперь наверное болит. Нет, надо же! Вот почему-то так происходит, что я всегда выворачиваюсь, и даже не это странно, а то, что я каждый раз выворачиваюсь таким способом, который заранее не предполагаю. Нет-нет-нет! Ни в какие совпадения я больше не верю! Да, странно всё это. Ну, допустим, Бог послал эту девушку чтобы меня спасти. А почему ему было не сделать это более простым способом, а? Ну, к примеру, пускай бы я упала в воду, а рядом оказался бы корабль, куда бы меня тут же и вытащили? Или, чего проще, бандитов, тащивших мешок со мной остановила бы охрана и распугала? Не понимаю, не понимаю, не понимаю! И ведь есть же во всём этом смысл, есть! А в чём этот смысл состоит, я догадаться не могу. Более того, я начала подозревать, что я по условиям всего этого смысла как раз и не способна догадаться о его сути! Вот чёрт! Ну, если Бог специально всё так устроил, зачем тогда он вселил в меня это не дающее мне покоя желание во всём разобраться?! Ради простого издевательства? Да нет, это было бы слишком просто.
Нет, вот вы подумайте, ведь не разгадала же Страйкерша Пенелопа коварный замысел мести Госпожи Систонилии? А ведь тоже чувствовала, что тут что-то есть более глубокое, да? Вот и я никак не могу разгадать общий замысел Бога на мой счёт. Два варианта. Либо я в принципе не способна разгадать, либо просто не могу догадаться из-за своей глупости. Интересно, а муха бьющаяся о стекло, в принципе, способна догадаться почему она не может вылететь на улицу, которая вот она, прямо перед её носом? Муха возвращается и снова и снова бьётся о стекло и вдруг, при очередной попытке она попадает в форточку и вылетает наружу! Представляю себе её изумление и непонимание! А что она на этот раз сделала не так? Почему вдруг всё удалось? Разве она способна догадаться о сущности стекла? Разве способна вообразить, что преграда может быть невидимой? Но я-то не муха, я наделена разумом, мышлением и логикой, но тоже не могу! Не могу ничего объяснить. И самое обидное, я просто чувствую что объяснение-то вполне простое и вполне доступное моим умственным способностям, вот что обидно!
Ох. Устала я. И тело устало, и голова, и вообще. И вообще, холодно! Вот чёрт, ведь и вправду холодно. Совсем недавно мне было жарко со страха, а вот успокоилась, и пожалуйста. Может, мне самой попытаться подняться? Я поглядела на скалу над головой и поразилась ей гладкости. Нет, это же совершено немыслимо. Никогда бы не поверила что по этому камню можно пролезть хоть пару метров, если бы собственными глазами этого не видела.
Я поёжилась. Надо же. Ещё немного и я начну трястись от холода. Я скукожилась, пытаясь как-нибудь собраться в кучу, но на этом уступе и съёжиться-то было невозможно без риска свалиться вниз. Конечно, я была привязана на верёвку и наверное, далеко не улетела бы, только я уже сегодня напрыгалась вдоволь настолько, что будь на моём месте Тарзан, и ему бы мало не показалось. Я согнулась, сдвинула плечи и спрятала руки между ног. Я не собиралась делать ничего такого, просто замёрзла, но… Наверное узел верёвки связывающей мои запястья коснулся чего-то там, потому что вдруг я ощутила лёгкое возбуждение. Я замерла от неожиданности, потому что действительно не ожидала в этом месте и в это время никакой такой реакции. Надо же, как устроена головка у девушек? Да любой мужчина после подобной встряски полдня приходил бы в себя, а уж потом вернулся бы к привычному образу мыслей, а я…
Я слегка повернула запястья, забавляясь собственной реакцией и одновременно радуясь жизнелюбию собственного тела. Тут ходишь рядом со смертью, а этому месту всё равно хочется ласки и внимания. Я пощекотала пальцем набухающий бугорок, пошевелила продетые в губки колечки и лишь теперь заметила, что сладость проникает в вульву сверху, от подсасывающего ощущения во рту. Ах ты чёрт! Снова? Проклятая затычка вероятно пришла в состояние несколько напоминающее реакцию от мягкой ткани.
-У, - сказала я и стиснула челюсти чтобы прогнать это чувство. Если вы помните, я не то чтобы против подобных ощущений, но хотела бы чтобы они возникали у меня тогда, когда я сама этого захочу, а не тогда когда всякие придурки вздумают заткнуть мне рот. Тем более, что в данный момент меня заткнули вовсе не шёлковым платочком, а дурацким резиновым мячиком! Это что же будет, если я начну возбуждаться от любой затычки для рта, а не от специального её типа? При здешнем укладе жизни это же кошмар получится!
Я убрала руки подальше от вульвы, хотя, должна признаться, это стоило мне большого труда. Если никто ещё не забыл, я очень чувствительная ламиола, и если уж я начала возбуждаться, то люблю доводить дело до оргазма, а не зависать в неразгруженном состоянии, на чём, кстати, ещё сегодня утром заработала себе лёгкую порку от Госпожи Люсилии. Но в данный момент я просто опасалась приобрести лишний условный рефлекс на затычку, поэтому наступила самой себе на горло и руки убрала. Да если бы это помогло! Что-то случилось у меня во рту. Я попыталась расслабить челюсти вместо стискивания, но стало только хуже. Шарик дышал вместе со мной, меняя форму синхронно с моими потугами успокоиться, в результате возбуждение медленно но верно нарастало. Я поняла что насилую сама себя собственным ртом и в отчаянии застучала намордником по камню. Надо ли говорить, что это лишь способствовало дальнейшему возбуждению? А параллельно с возбуждением во мне поднималась волна бешенства. Нет, ну разве можно примириться с тем что ты себя не контролируешь и попадаешь во власть какому-то поганому резиновому мячику засунутому тебе в рот?! Тут мне пришло в голову, что возбуждение и нарастает как раз потому что я не могу избавиться от намордника, следовательно, словно бы являюсь жертвой насилия, чему еще и способствуют связанные руки, а может и отсутствие одежды. В то же время, я ни за что не соглашусь признаться в том, что ничто так сильно не возбуждает меня как состояние жертвы насилия, связанной беспомощной пленницы с платочком во рту. Ни за что не признаюсь! Даже если это на самом деле так. Знаете, если что-то является истиной, то это ещё не значит, что эту истину следует признавать вслух, потому что, не знаю, кто как, а я вам не просто горячая дырка, я личность с чувством собственного достоинства и со своими понятиями о приличиях. В нормальном человеке есть свой внутренний мир, а в этом внутреннем мире есть разные разделы, в том числе и такие, которые не предназначены для постороннего взгляда. Вот так я считаю, а уж все остальные пусть считают как захотят!
Между прочим, я так отчаянно боролась с реакцией на затычку ещё и потому что опасалась потерять контроль над равновесием на этом мизерном уступе в случае оргазма. Но чем больше я боролась, тем больше побеждала затычка. Я уже стонала от бессилия, когда мне пришла в голову противоположная мысль. Если я не могу бороться с возбуждением, то я могу наоборот, ускорить оргазм, если уж этого не избежать. А любому ясно что ускоренный оргазм конечно же слабее нормального, поскольку происходит преждевременно. Таким образом, я хоть и окажусь побеждённой, зато сдамся заранее, а не тогда, когда угодно этому поганому наморднику. Я ухватила себя пальцами за клитор и принялась за работу. Ха-ха-ха! Меня скрючило и затрясло. И совсем даже и не сильно, если припомнить предшествующую биографию. Ну что? Получила, проклятая затычка?! Получила сиквест на свои коварные планы? Хи-хи! Ха-ха! Ой-й-й-й! Надо сказать, трясло меня не сильно, но почему-то долго, так что начало перехватывать последнее дыхание. Мне стало жарко, то ли от страха, то ли от недостатка воздуха. В глазах поплыли красные круги. Я испугалась что сейчас потеряю сознание, свалюсь и сдёрну верёвкой лезущую по скале девушку. Я боролась изо всех сил, распластываясь по скале, но вскоре у меня начались спазмы удушья, словно трижды проклятая резиновая пробка попросту закупорила мне горло. Я перестала чувствовать ноги и внезапно увидела как поверхность камня отдаляется от меня. Я поняла что падаю спиной наружу и вскинула руки вздёргивая верёвку, чтобы хоть как-нибудь предупредить скалолазку о предстоящем рывке. Вслед за тем, я увидела край уступа на уровне своей груди и поняла, что отделилась от скалы и лечу вниз. Я хотела попытаться ухватить уступ руками, но вдруг и они обессилили и я поняла, что ничего сделать не сумею, а скорее всего через короткое время задохнусь, задушенная шариком намордника, и если что и вытащат наверх, то остывшее тело. У меня ещё мелькнула идиотская мысль, что это месть проклятого шарика за преждевременность оргазма, и…
И вдруг я поняла, что никуда не падаю, а попросту вишу в воздухе рядом с уступом. Причем, верёвка от моих запястий вовсе не натянута, а слегка провисает вниз, то есть, держусь я вовсе не на ней. И ещё, я не дышала. Я правда ещё и до этого практически перестала дышать, но теперь мне вроде как дышать и не требовалось, вот в чём была разница! И это ещё не всё. Я отбрасывала на скалу тень, не слишком яркую, но отчётливую тень, только сильно размытую по краям и оттого очень странную. Как будто всё остальное не было странным! Но меня почему-то заинтересовала именно тень, поэтому я повернулась лицом к источнику света, и спиной к скале. Как я это сделала? Понятия не имею! Просто взяла, да и повернулась, вот так, прямо в воздухе в полуметре от уступа. И даже не удивилась, потому что увидела то, что и ожидала увидеть. Недалеко от меня висел в воздухе розовый огонь. Не синий, и даже не лиловый, а розовый. Но это был Огонь, явно такой же, как и те, Серый и Лиловый. Он висел и молчал. А я тоже молчала и не дышала. Почему-то мне казалось, что так будет правильно.
И тут я заметила, что медленно перемещаюсь вверх, а потом меня начало поворачивать лицом к скале. Ещё несколько секунд, и я оказалась стоящей на уступе, носом упираясь в камень. При этом я обнаружила, что дышу, причём, дышу нормально, вовсе не задыхаясь как только что. Я осторожно повернула голову, но конечно же никакого розового огня за моей спиной не было. Ни розового, и никакого другого. Зато туман сгустился так, что теперь уже и дна пропасти было не разглядеть. И тут верёвка плавно дёрнула меня за руки, потом ослабла, дёрнула снова и потащила меня вверх.
Я понятия не имела, сколько времени я провела на уступе. По крайней мере, ночь ещё и не думала кончаться. Я упиралась ногами в скалу, а верёвка медленно тащила меня вверх, поминутно останавливаясь и снова приходя в движение. Скала была в основном вертикальная, иногда переходящая то в небольшой положительный, то в отрицательный уклон. Руки у меня затекли и я не могла перехватить верёвку пальцами чтобы разгрузить запястья. Девушка правильно сделала, что привязала меня за руки. При таком длинном подъёме у меня конечно же не хватило бы сил самостоятельно держаться за неё. Я девушка не мелкая и, соответственно, вес у меня достаточно приличный. Это кто же меня тащит вверх? Неужели она сама? Насколько я могла оценить свою спасительницу, слишком большой силой она обладать не могла. Тем не менее, верёвка, хотя и двигалась рывками, но надолго не задерживалась. В какой-то момент я попала в полосу тумана, где перестала различать даже собственные ступни. Потом воздух очистился и вскоре появился нарастающий выполаживающийся уклон. Здесь склон был покрыт колючей травой, безжалостно колющей босые пятки. Хорошо хоть полоса травы оказалась короткой. Впереди замаячил парапет и я увидела две женские фигурки к которым тянулась моя верёвка. Я доползла до бордюра и полезла через него, стукнувшись о камень пластиной намордника. Девушки ухватили меня подмышки и вытащили на площадку. Я обессилено брякнулась на задницу, привалившись спиной к парапету и обнаружила, что одной из них была скалолазка, а другой… А другой была Присцила! Я подпрыгнула на заднице, хлопнула глазами и сказала: - У!
Присцила, конечно, уже не была Присцилой, она была моей копией, только теперь у меня не было чувства, что она это я. То есть, она была мной, но… Она была старая! Ну, не старая, конечно, если понимать широко, однако, на двадцатилетнюю девушку она никак не тянула. Если она и выглядела мной, то мной постаревшей лет на десять. У меня не особенно много талантов, но уж возраст девушек я определять умею. Так вот, Присцила выглядела мной, состарившейся на десять лет, если не больше. Поэтому-то и не возникало чувства раздвоения, которое так перепугало меня в первый момент её превращения. Причём, это без сомнения была Присцила, в том же платье с передником, в тех же кандалах и в моём ошейнике на шее.
-Поднимайся, - сказала мне рабыня Холли, - убираться отсюда надо.
-У? - указала я взглядом на Присцилу.
-Хорошая кукла, - улыбнулась рабыня, - толковая и сильная. И всё понимает. Ох, если бы не она… Ну, да ладно.
-У? - спросила я, указав на свои связанные руки и повертев намордником.
-Пойдём, пойдём! - потянула она меня за верёвку. - После.
Она подхватила огромный моток верёвки к которому я была привязана, перебросила его через плечо и потащила меня в кусты растущие по ту сторону дороги, а Присцила подобрала свои цепи и побежала за нами. Мне было страшновато оставлять её за спиной, потому что я опасалась за свои глаза, правда не сильно. Всё-таки Присцила потеряла инструмент для их выкалывания, да ведь и я ещё не спала, тем не менее, я её побаивалась и предпочла бы находиться рядом с ней не в связанном виде. А рабыня тащила меня сквозь кусты всё дальше и дальше. Внезапно мы оказались на пешеходной дорожке и уткнулись в двух охранников. Я даже пискнула от неожиданности, однако рабыня ничуть не смутилась и не испугалась.
-Чёрт побери! - сказал один из охранников, увидев нас. - Сколько можно-то?! Тут столько всякого сброда шляется, что язык устал, не говоря уже о руках. Что, вытащили?
-Вытащили, - сказала рабыня. - Не ори. Убираемся поскорее.
-Как она? - спросил второй охранник, кивнув в мою сторону.
-Нормально, - сказала рабыня. - Надеюсь.
-А ты?
-А я, что? Если здесь, значит жива. А ты ещё сомневался. Волосы мои где? Кандалы где?
-Да тут, - сказал охранник подавая ей короткий парик из чёрных кудряшек, головной платок и цепочку. Рабыня натянула парик, повязала сверху платок, так чтобы черные кудряшки заметно из-под него выбивались, а потом надела себе на ноги цепочку на лёгких браслетах, замкнула её на замочки и подвязала к поясу узким ремешком. А пока она это делала, я обратила внимание на то, что охранники мне кого-то очень напоминают. Я даже не сразу и догадалась, в чём тут дело. А дело было в том, что одеты они были точно как Линк и Пайк, то есть, первый был одет как Линк, а второй, как Пайк. Причём, Линк и Пайк были крупными ребятами, а эти так себе, среднего роста. Странность же была в том, что одежда им была великовата. И это не выглядело бы странностью, если предположить что эти ребята раздели Линка и Пайка и вырядились в их одежду. А скорее всего, так оно и было. Уж больно точно совпадала одежда.
-У? - сказала я и указала рабыне на охранников.
-Не бойся, - ответила она, - всё в порядке. Ты не беспокойся, всё хорошо, главное выбраться отсюда.
-Угу, - согласилась я, хотя и не очень понимала, почему при этом я должна оставаться связанной, голой и в наморднике? Ну, наверное ей виднее.
Рабыня отдала смотанную верёвку со мной, привязанной к её концу, первому охраннику, а второй охранник достал цепочку-сворку и пристегнул на неё за ошейники рабыню и Присцилу. И мы тут же отправились в путь, стараясь избегать ярко освещённых мест. Прохожих почти не было, только несколько неизвестных персон я заметила издали. Впрочем, может быть из-за кустарника было плохо видно. Но вскоре этот сквер закончился и мы вышли на какую-то второстепенную улицу, где сразу обнаружилась некоторая публика. И первое, что попались нам навстречу, был патруль из четырёх охранников. Они подозрительно покосились на нас, но приставать не стали. Я обратила внимание, что обычных прохожих было тут даже меньше чем патрулей и даже проехавшая по дороге пара упряжек сопровождалась приличной охраной. То ли местные жители были сильно перепуганы последними событиями, то ли вообще уже ввели военное положение. Мы проследовали по левой стороне улицы, свернули в тёмный переулок, спустились по разбитым ступеням и оказались на более низком уровне. Здесь дорога была шире и шла по краю карниза огороженного парапетом, однако сами строения жмущиеся к скале были убогими и говорили о непрестижности района. А вблизи выхода из переулка, немного правее, находился пропускной пункт со шлагбаумом, стоянкой для колясок и шляющейся вокруг охраной.
Нам, видимо, было нужно налево, куда мы и свернули, однако нас сразу же окликнули охранники. Правда наши ребята ничуть не испугались. Первый, которого я прозвала для себя Псевдо-Линк, за то что он, вероятно, раздел Линка, сам шагнул им навстречу и даже сделал приветственный жест. А Псевдо-Пайк, который, вероятно, раздел Пайка, тоже остановился и помахал рукой. Тут же к нам от пропускного пункта подошло четверо охранников, а их начальник со слабым интересом взглянул на меня. А потом спросил Псевдо-Линка:
-Чего, отыскали, что ли?
-Ага, - подтвердил тот.
-А связали чего?
-Да, нервная, - объяснил Псевдо-Линк, - и ругается ещё.
-Хи-хи, - сказал Начальник, - вижу.
И щёлкнул меня по пластине намордника.
-У! - сказала я. А он поддел пальцем мой ошейник, дёрнул на себя и повернул в сторону.
-Вон что, - сказал он. - Рабыня Госпожи Лилиолонии. Эти прыгуньи совсем с ума посходили. Ну ладно, сами бешенные, но ламиол-то зачем швырять?
-Так на верёвке же, - сказал Псевдо-Пайк. - Ничего страшного.
-Ха! - сказал начальник. - Это тебе ничего страшного. Не тебя же швыряют.
Теперь он ухватил меня за намордник и начал поворачивать чтобы лучше разглядеть. А потом сказал:
-Красивая. Уж такой девке можно было лучшее применение найти. Ага, тоже Мелани. Ну, смех. Теперь каждая вторая новая рабыня Мелани. Помешались все на этой Великой Литонике.
Тут он подёргал меня за кольца продетые в соски и щёлкнул по носу с колокольчиком.
-Слушай, - сказал он Псевдо-Линку, - а она ничего. Не оставишь мне её до утра?
-У! - дёрнулась я. Этого ещё мне сейчас только не хватало!
-Да ты что? - сказал Псевдо-Пайк. - Она же сейчас никакая. Я потрогал, так она как бревно, да ещё и заикается. Какой с неё сейчас толк? Разве что, как подставку для ног? Да и грязная, и пахнет плохо.
-Да, действительно, - согласился Начальник, хотя и с сомнением в голосе.
-Да и отвести её к собственнице срочно нужно, - добавил Псевдо-Линк, - а то, эти Красотки, знаешь же, чуть что не так, ещё и плату зажимают.
-Это точно, - сказал Начальник. - Да, а вы там не видели никого подозрительного?
-В смысле? - спросил Псевдо-Линк.
-По мне, так все кругом подозрительные, - добавил Псевдо-Пайк.
-Там, возле площадки что-то мерзкое было, - объяснил Начальник. - Двух частных охранников укололи парализатором и раздели.
-Хи-хи, - сказали оба наших охранника, - правда?
-Ну!
-Живые хоть?
-Живые. Да это ещё что. Два трупа нашли, причём, нехороших.
-Нехороших? - спросил Псевдо-Линк. - Чем это?
-Один со следами пыток. Женский. А второй мужской. Так тот вообще без головы.
-Во! - сказал Псевдо-Пайк. - А голова-то где?
-Не нашли.
-Гедонисские убийцы, что ли? - предположил Псевдо-Линк.
-Да вряд ли. Хотя, кто его знает?
-Вот чёрт, - сказал Псевдо-Пайк, - знал бы такое дело, ни за что бы туда не пошёл.
-Ну ладно, - сказал начальник, - вы тут смотрите, поосторожнее.
-Поосторожнее, что?
-Осторожнее по улицам ходите. А лучше, посидели бы дома.
-Ага, дома! - с досадой сказал Псевдо-Пайк. - А работать кто будет? А ну, шевелитесь, девки! - дёрнул он своркой рабыню и Присцилу. А Псевдо-Линк также дёрнул меня. Мы пошли налево. Начальник, кажется, хотел ещё что-то сказать, но передумал и потопал со своими охранниками назад к пропускному пункту.
Улица вскоре закончилась и сменилась бестолковой серией переулочков и закоулочков. Тут шлялось достаточно много подозрительных персонажей, а большая часть из них была попросту пьяная. При этом, охранников не попадалось вовсе. Правда, у меня уже не было охоты кого-то вокруг рассматривать, мне хотелось… Не знаю чего мне сейчас хотелось, то ли упасть и уснуть, то ли просто напиться. Да вдобавок ещё и почти полная темнота вокруг. Я наплевала на всё и плелась, куда приказывала верёвка. И вдруг налетела на спину Псевдо-Линка. Оказывается, мы остановились. Здесь было неплохо освещённое место, похоже, микроскопическая площадь у входа в низкопробный подвальный кабак. О! То, что надо. Я вдруг поняла, что выпить мне хочется больше, чем спать и сказала: - У! Но на меня никто не обратил внимания. Рабыня о чём-то говорила с Псевдо-Пайком, кажется, благодарила этих ребят за услуги. Да, похоже на то. Псевдо-Пайк отстегнул сворку, а вместо неё к ошейнику Присцилы прикрепил обычный поводок, который взяла в руки сама рабыня. Потом достал плоский футляр, вроде тех, что носили на поясе Нолы, вытащил из него несколько монет и пересыпал себе в карман, а футляр отдал рабыне. А вслед за тем и Псевдо-Линк вручил ей верёвку со мной на конце, попрощался и оба охранника исчезли.
-Ну, пошли, - сказала нам рабыня и повела к лестнице спускающейся в подвал. А там и вправду оказался кабак, причём, даже и не сильно страшный, только плоховато освещённый. Рабыня начала пробираться между посетителями таща нас за собой, а многие начинали её узнавать. С разных сторон послышались приветствия, реплики, а то и насмешки.
-Эй, гляди, Сара пришла.
-Сара! А ты почему ещё не повешенная?
-Сара, иди сюда, выпьем.
-Сара, кого поймала?
-Сара, спой, а?
-Спой, спой, спой! - Послышалось с разных сторон.
-Пошли в грязь, козлы, - добродушно сказала Сара. - Пройти дайте. Чего копыта разложили?
Кто-то ухватил её за платье, но Сара вырвалась и пихнула грубияна рукой: - Эй! Гляди, копыта отсохнут.
-Да куда бежишь-то? - позвали из-за поперечного столика. - Садись тут. Выпьем, споём. Куда пошла?
-Дела у меня. Отвяжитесь.
-Хе-хе-хе, деловая. Да подождут твои дела. Ты что, нас не уважаешь, что ли?
-Пошли в грязь! - сказала Сара. - Отстаньте. Вернусь ещё, потерпите маленько.
-А ты спой, спой!
-Ага, разбежалась! На голодное пузо, да? Дайте пролезть, говорю!
Похоже, эта рабыня была тут весьма популярна. А я-то ещё посчитала её невзрачной и никчёмной. Она что, певицей тут подрабатывает? А в свободное время по скалам лазает?
-Эй, девку не лапай! - пихнула Сара одного из пьяниц, ухватившего за ногу Присцилу.
Наконец мы пробрались через толпу в дальний угол, где, вероятно, располагалась элита этого подземелья, судя по их особо бандитским рожам.
-Привет, - сказала Сара этой публике, - а где Скунс?
-Да был тут, - сказал один из бандитов. - Садись, скоро появится. Налить?
-Потом, - ответила Сара, - успеется.
Но на табуретку села и добавила:
-Вот чёрт. Устала я чего-то.
-Хи-хи, - сказал другой бандит, у которого было неплохое, только слегка косое лицо, - где таких девок поймала? А верёвка зачем? Ты что эту, в наморднике, будешь на стометровой верёвочке водить?
А третий бандит, у которого во рту был единственный зуб, зато большой, улыбнулся до ушей, что при его однозубости выглядело страшновато, и спросил:
-А чего девка-то в наморднике? Кусается?
-Не знаю, - сказала Сара. - А ты чего боишься? Тебе откусывать-то уже нечего.
А первый бандит, в основном примечательный своей волосатостью, указал куда-то глазами и сообщил:
-Вон, Скунс идёт.
Скунс оказался приятным на вид молодым человеком с кучерявыми волосами, только не особенно чистым и в самом деле, достаточно вонючим.
-О, Сара! - сказал он, устраиваясь рядом. - С товаром, да?
-С товаром, - сказала Сара. - А ты почему опять воняешь?
-Гы-гы-гы! - прокомментировали три бандита.
-Это потому что я Скунс, - объяснил Скунс, - имидж поддерживаю.
-В другом месте имидж поддерживай, - сморщилась Сара, - а мне что обещал?
-Уж в собственном кабаке и повонять нельзя? - ухмыльнулся тот.
-При мне нельзя, - сказала Сара. - Будешь при мне вонять, так сам тут пой.
-Ну ладно, - сказал Скунс и извлёк парфюмерный баллончик. - Раз уж договорились.
Он разинул рот и направил в него струю аэрозоли. Теперь его вонь резко перемешалась с вонью ароматического газа и стала до такой степени противной, что я расчихалась, к несказанному удовольствию присутствующих. Должна признать, я и вправду издавала смешные звуки, потому что вынуждена была чихать одним носом. А Присцила посмотрела на меня, сморщила нос и тоже сказала: - Чхик!
Однако, к концу моего чихания запах куда-то подевался, наверное произошла какая-то химическая реакция нейтрализации.
-Ну? - спросил Скунс Сару, поглядев на нас. - Девок продаешь? Ничего, девки. О! Это что, мамаша с дочкой? А чего дочка-то голая и в наморднике?
-У! - сказала я, потому что мне захотелось объяснить, что голая я, потому что меня раздели бандиты, а в наморднике, потому что они его на меня надели. И вообще, многое хотела объяснить, но не стала из-за объективных трудностей с произношением.
-Девок никто не продаёт, - заявила Сара, - девки сами по себе. Считай, что это мои подруги.
-Во! - удивился Скунс. - А чего же тогда? Где товар?
-Вот товар, - указала Сара на меня, - намордник и верёвка. Забирай по-дешёвке.
-И всё? - возмутился Скунс. - Да из-за такой ерунды ноги бы не стал бить чтобы к тебе подойти.
-Хороший товар, - возразила Сара. - Верёвка длинная и прочная. Хватило бы чтобы всех тут поголовно связать. А намордник вообще классный. Очень надёжный и новый к тому же.
-Цепь у неё на руках неплохая, - заметил Скунс, - и ошейник хороший.
-Рот не разевай на чужой ошейник, - сказала Сара. - Ты его, что ли, на неё надевал?
-А цепь?
-Перебьёшься, - возразила Сара. - Цепь ему подавай! А что же ей, совсем незакованной ходить? Чтобы первый же блюститель прицепился?
-Ну, оставишь ей кусок верёвки для рук.
-В золотом ошейнике и с куском верёвки на руках?
-Хи-хи, - сказал Скунс, - а колокольчик и кольца?
-Верёвка и намордник. Я что, неясно сказала?
-Один мониол.
-Чего?! - возмутилась Сара. - Один мониол за моток верёвки и намордник?
-Ты ж сама сказала, по-дешёвке.
-Ну да. Но не за один мониол же!
-А сколько?
-Да, в принципе, и денег не надо. Платье для неё найдётся? Платок и обувь какую-нибудь.
-Это можно, - согласился Скунс, - только чтобы спела сегодня.
-А когда я не пела-то? - сказала Сара. - Спою. Только горло промочить надо. И мне, и подругам.
-Мочи, - хихикнул Скунс, - кто не даёт?
-Ну так намордник забирай. А то, как же девушка горло промочит?
Скунс встал и ухватил меня за замок на затылке. Подёргал и сказал:
-А ключи-то где?
-А зачем тебе ключ? - равнодушно ответила Сара. - Отмычкой откроешь.
-Хе-хе, - сказал Скунс, - ха-ха! Так и ключа нет? Так намордник краденый? И вся девка краденая?
-Естественно, краденый, - сказала Сара. - А девушка никакая не краденая. Девушка в ошейнике, как положено. Просто потерялась. Отдышится, отдохнёт и вернётся к Госпоже. На девушку рот не разевай. Священное право частной собственности, понял?
-Хи-хи, - повторил Скунс. - Снять без ключа, это денег стоит.
-Чтоб тебя грязь проглотила! - рассердилась Сара. - Да сама сейчас сниму, если ты такой бессильный!
-Да, ладно, чего уж, - сказал Скунс, вытащил маленький крючок и в два счёта откупорил замок намордника. А Сара тут же размотала мне руки и распустила цепь. Скунс стащил с меня намордник и вытащил изо рта мерзкий резиновый шарик. Я ухватилась за своё лицо и принялась мять его, потому что мне показалось, что оно теперь навсегда приняло форму намордника.
-Интересная штучка, - сказал Скунс разглядывая намордник, и вдруг крикнул в сторону одной из таскающих закуски официанток:
-Эй, Свуппи! А ну, иди сюда!
Свуппи оказалась одной из девушек-подносов, то есть, к её ошейнику и талии был прикован поднос для разноски закусок, на котором лежала её обнажённая грудь. Надо сказать, такая манера заковывания рабынь-официанток здесь была очень распространена, и для этого вероятно специально выбирали грудастых девушек. У этой вот Свуппи сиськи занимали чуть ли не половину подноса, а громадные кольца продетые в соски ещё и бренчали по подносу на ходу. Ещё на ней были ножные кандалы и свешивающаяся из-под юбочки связка больших колокольчиков.
-Чего надо? - недружелюбно спросила Свуппи Скунса.
-Шоколада, - сказал тот.
-Какого ещё шоколада? - сказала Свуппи. - Окосел, что ли? Откуда у нас шоколад?
-Грубиянка, - сказал Скунс. - Как с Господином разговариваешь?
-Чего? - скукожила лицо Свуппи. - Пошёл в болото, Господин вонючий! Там и воняй на таких же придурков.
-Ага! - довольно ухмыльнулся Скунс, - ругаешься, да? Прекрасно. Будешь носить намордник.
-Чего? - обеспокоено проговорила Свуппи. - Какой ещё намордник?
-Вот этот, - продемонстрировал Скунс снятую с меня штуковину. - Хороший намордник, новый и на замочке.
-На кой чёрт мне намордник? - заявила Свуппи. - Мне и так неплохо.
-А что же, мне самому его носить?
-О, точно, - сказала Свуппи, - сам и носи.
-А ну, голову сюда! - прикрикнул Скунс, ухватив её за поднос.
-Пошёл в грязь! - попыталась увернуться Свуппи, но отбиваться ей было трудно, поскольку запястья у неё были прикованы короткими цепочками к поясному обручу на который опирался поднос. Вскоре шарик оказался у неё во рту, а голова заперта в намордник. А после этого Скунс отомкнул ей руки. Свуппи ощупала голову, поскребла ногтями дырчатую пластину поверх рта и недовольно сказала: - У!
-Ладно, не ворчи, - сказал ей Скунс. - Любая вещь должна прибыль приносить. Девка в наморднике, это классно, это многим нравится. Тебе же лучше, глядишь, ещё и спрос на тебя появится, а?
-У! - выругалась Свуппи и постучала себя пальцем по виску.
-А какая разница? - возразил Скунс. - Лишь бы деньги платили.
-У, - сказала Свуппи несколько другим тоном и немного пошевелила головой.
-Вот именно, - сказал Скунс и указал на меня. - Своди эту подружку в кладовку, да одень во что-нибудь поскромнее, поняла?
-Угу, - ответила Свуппи, ухватила меня за руку и потащила за собой.
Вскоре мы оказались в узком коридоре, спустились ещё ниже и отпёрли дверь, запертую на громадный висячий замок. За дверью было темно как в могиле, но Свуппи что-то нащупала сбоку от входа, щёлкнула выключателем и тут же загорелся тусклый свет. Кладовка оказалась большим помещением, скорее небольшим складом, чем кладовкой, причем здесь был относительный порядок. Много места занимали большие ящики и тюки, а коробки поменьше были разложены по стеллажам. А у правой стены сидело несколько прикованных защёлками за ошейники девушек, которые жмурились, привыкая к свету. Сидели они на продольном сооружении вроде скамейки, только у неё имелась ещё и нижняя доска с разъёмными вырезами для щиколоток, куда и были помещены ноги всех девушек. А руки были скованы короткими наручниками и лежали на коленях, пристёгнутые к поясу тонкими цепочками обведёнными вокруг талии. Каждая девушка была завязана в голубой платок просунутый под ошейник, а больше на них ничего и не было.
Крайняя слева, ближняя к двери девушка, проморгавшись, посмотрела на нас и хихикнула:
-Свуппи в наморднике. Хи-хи.
-У! - сказала Свуппи и потащила меня за руку мимо девушек.
-Свуппи, куда пошла?! - крикнула девушка. - А ну, дай мне попить!
-У! - ответила Свуппи и щёлкнула в её сторону пальцами рук. Тут я обратила внимание, что пальцы у этой девушки засунуты в щель между ног, причём она даже и не потрудилась их вытащить при нашем появлении. Она поглядела на меня и сказала:
-О! Привет, красотка. С того края садись, там дует меньше.
-Зачем? - не поняла я.
-За крайней справа, дура! Там ещё много свободных колец.
-А вы зачем тут сидите-то? - бестолково спросила я, а все девушки в ответ на это захихикали. Свуппи дёрнула меня за руку, а на девушек указала жестом, который я истолковала как совет поменьше с ними разговаривать.
-Садись, садись! - ухмыльнулась крайняя, продолжая усиленно орудовать пальцами в своей дырке. - Я тут старшая, я разрешаю.
-Э… - сказала я отмахиваясь от Свуппи, - а вы тут кто?
-Мы жертвы насилия, - сказала вторая справа девушка и театрально всхлипнула, а остальные снова засмеялись.
-Ага, - сказала я, с трудом пытаясь сообразить, - потому и голые?
-Мы голые? Никакие мы не голые, - возмутилась та же девушка. - Это гнусная клевета!
-Но я же вижу.
-Сама ты голая. Вот именно. Голая, голая, хи-хи-хи!
-А вы какие? - обиделась я.
-Мы? Мы не голые, - ответила девушка и добавила гнусавым голосом через нос: - Мы об-а-на-жённые. Хи-хи-хи!
-Ха-ха-ха, - поддержали её и остальные. Тем временем, Свуппи уже бросила меня дёргать, оставила на месте, а сама отошла и копалась на стеллаже.
-А какая разница? - поинтересовалась я.
-Как это, какая разница? - сказала Старшая. - Ты чего это городишь, голенькая? Кстати, если уж ты новенькая, голенькая, то должна называть меня Госпожой. Садись шеей к кольцу, ноги поставь в вырезы, а руки держи перед собой для сковывания… Э? А что это за цепь у тебя на руках длиннющая такая? Это зачем?
-Не знаю, - сказала я. - Для красоты.
-Цепь для красоты?
-Ну, - сказала я. - А что, некрасиво?
-Хе-хе, - сказала девушка. - Цепь у неё для красоты. Хи-хи-хи.
-Да ладно, - сказала я, - смейся, если охота. Но в чём разница-то между голой и обнажённой девушкой?
-А ты не знаешь?
-Стало быть не знаю, если спрашиваю.
-А ты, может, ещё и читать не умеешь?
-Умею, - сказала я. - А причём тут умение читать?
-При том. Что, ни разу не читала, что на ящиках написано?
-На каких ящиках?
-На обыкновенных, дура.
Я решила игнорировать оскорбление и сказала:
-Не обращала внимания.
-Так обрати. Вон, - указала она лицом на ближайший штабель больших ящиков. - Что там написано?
Тут я разглядела, что на ящиках и вправду была выразительная маркировка. Это было утрированное, в мультипликационной манере, изображение связанной девушки с гигантскими сиськами, сосками высотой в палец и затычкой во рту. Вся эта девушка была утыкана огромными кольцами, величиной с её сиськи, а выражение лица имела дебильно-счастливое, словно у гомика в момент оргазма. А надпись под этим изображением гласила: «Обнажённая невольница в тугом ошейнике, готовая к употреблению. Классическое исполнение». В штабеле было четыре ящика и ещё три штабеля располагалось дальше.
-Ну? - спросила я. - И что?
-Видела когда, чтобы на ящиках писали: «Голая девка с дурацкой железкой на шее»?
-А, ну, понятно, - сказала я. - А что в ящиках-то? Куклы надувные?
-Тьфу! - сказала Старшая. - Да чтоб у тебя язык отсох! Мы что, преступницы, что ли? Экспонаты, что ли? Надувные! Скажет тоже. Ты чего к кольцу-то не садишься? Или что, ты такая ценная, что для тебя сразу свободный ящик отыскали?
-Ящик? Для меня?!
-Ну, не для меня же? Иначе, чего бы я тут сидела?
Я с ужасом поглядела на штабели.
-Так в этих ящиках, что же, живые девушки?!
-Живые, - сказала Старшая, удивившись моей тупости. - Или полуживые. Хи-хи-хи.
-Полуживые?! - ужаснулась я.
-Ну, - подтвердила она, на сей раз удивившись моему удивлению. - Конечно. Да в ящике дней через пять любая полуживой станет.
-З-з-з-ачем? - промямлила я. Но тут возле меня снова появилась Свуппи, сунула мне в руки два куска ткани и тапочки и принялась жестикулировать. По её жестам я поняла, что меня сюда привели для того чтобы я оделась, а не для болтовни с этими девками на скамейке. Я не знаю, отчего я отупела в этот раз, от информации о ящиках или от общей усталости, только я машинально натянула платье с застёжками на плечах, что принесла мне Свуппи, засунула ноги в тапочки а голову накрыла платком и пошла следом за ней.
Свет погас, мы снова оказались в коридоре, и тут я опомнилась и попыталась вернуться.
-У?! - возмущённо дернула меня за руку Свуппи и указала в сторону выхода. - У-у-у!
-Но там же девушки в ящиках! - объяснила я ей, но она только непонимающе на меня посмотрела.
-Девушек нужно из ящиков освободить, - пояснила я свою мысль.
Свуппи поглядела на меня так, что я вмиг осознала всю глубину своей дебильности. Я сделала движение чтобы вернуться, но Свуппи загородила мне дорогу, а когда я попыталась отодвинуть её, так толкнула меня своим подносом под грудь, что у меня дыхание перехватило. Я проанализировала свой предыдущий опыт и припомнила, чем кончаются конфликты пришлых рабынь с рабынями которые находятся на своей цепи. Я подумала, что не стоит спорить со Свуппи, подчинилась и пошла к выходу. А Свуппи шла позади и ещё слегка подталкивала меня подносом в нужном направлении. Вскоре мы снова оказались в главном зале, только ни Сары ни Присцилы за бандитским столом уже не было.
-Вон туда, - указал Скунс в другой угол. Там и вправду я увидела Сару и Присцилу сидящих за столиком. А Свуппи снова толкнула меня. Я пробралась вдоль стенки, потому что там валялось меньше пьяниц, и оказалась перед Сарой.
-Садись, - указала она мне на свободную табуретку. - Пить будешь?
-Да, Госпожа, - сказала я, садясь и хватаясь за большую бутылку стоящую на столе.
-Я тебе не Госпожа, - ответила Сара.
-Ну ладно, - согласилась я. - А кто?
-Да пока что никто. Вот выпьем вместе, там видно будет.
-Ладно, - сказала я, наливая себе в большой стакан. - Так ты что, просто ламиола, как и я?
-Ха! - сказала Сара. - Я Нола, а не ламиола.
-Во! - поразилась я и даже опустила стакан.
-Ты пей, - стукнула она своим стаканом по моему. - За здоровье.
Я машинально проглотила вино. О! Красота. Я почувствовала такое облегчение, какое наверное чувствует голодный вампир наконец-то присосавшийся к чужой глотке. Голова у меня слегка поплыла, но тут же встала на место.
-Заешь, - сказала Сара и воткнула мне в рот местный фрукт напоминающий яблоко.
-У! - сказала я и благодарно кивнула.
-Чего это одели тебя в такое старьё?
-Плевать, - сказала я между укусами, однако обратила внимание на своё платье. Платье было до колен, слегка мятое, а главное, из какой-то деревенской материи расцветкой в мелкий цветочек, да ещё и заштопанное на животе. - Там это… Девушки в ящиках.
-Где?
-Ну, на складе, куда меня рабыня водила.
-И что?
-Что? Вы хотите сказать, что так и быть должно?
-Да нет, - сказала Сара, - так быть не должно. Но так есть, было и будет. И мы тут ничего сделать не можем.
-Ничего? - переспросила я.
-Ничего, - подтвердила Сара.
-А где?
-Что, где?
-А где мы можем что-то сделать?
-А вот где можем, там и делаем.
-Ага, - сказала я, - если кто-то на скале повис, так мы его и снимаем?
-Ну, хотя бы. Ты поешь. Это полезно будет.
-Спасибо, - поблагодарила я и поглядела на Присцилу. Присцила с аппетитом уплетала булочки и запивала их глотками вина из кружки. Собственно, никакой Присцилой она теперь не была, а была старой Мелани Спайк. Впрочем, это уж слишком сильно я выразилась. Разумеется, она не выглядела старухой. И даже нельзя было бы назвать её великовозрастной, скорее она всё же походила на достаточно молодую Мелани Спайк, только измождённую и усталую. Мне пришло в голову, что я сама бы так могла выглядеть лет через пять после тяжёлой работы или, скажем, сразу после трудных родов.
-Присцила, - позвала её я. Она поперхнулась булочкой и ответила:
-Да, Госпожа Мелани?
-Присцила, ты кто?
-Я Присцила, - ничуть не задумавшись ответила она.
-Да? - сказала я. - А ты не Мелани Спайк?
-Нет, - ответила она, - я Присцила.
-Почему это ты так считаешь?
-Я Присцила, - повторила она. - Это потому что меня так назвала моя любимая Госпожа Мелани.
-Это та, которой ты хочешь глаза выколоть, да? - уточнила я.
-Да, - довольно сказала она. - Присцила не должна об этом говорить. Но, поскольку все об этом знают, да, Госпожа.
-Присцила, - попросила я, - пожалуйста, не надо мне выкалывать глаз, а?
Присцила выпрямилась и во взгляде её застыло удивление, а также обида и непонимание.
-Присцила не может «не надо», - не слишком литературно выразилась она. - Присцила не может не любить Госпожу Мелани. Присцила не может не хотеть чтобы Госпожа полюбила Присцилу.
-Я тебя и с глазами люблю, - сказала ей я.
-Правда, Госпожа? Присцила виновата, Госпожа. Присцила потеряла иглы. Госпожа любит Присцилу, Госпожа даст ей другие иглы, да, Госпожа?
-Послушай, девушка, - придвинулась я к ней, - не надо мне выкалывать глаза, поняла? А не то, я тебя не только не стану любить, я тебя тогда так поколочу! Так поколочу!
-Без глаз колотить трудно, - ответила кукла. - Без глаз трудно попасть. Без глаз Госпожа бить Присцилу не будет. Без глаз Госпожа будет Присцилу любить. А Присцила будет очень счастлива, потому что…
-Хватит, - сказала я, - знаю.
-Ты ей поесть дай, - посоветовала Сара. - Может, она на сытый желудок лучше соображать будет. И сама поешь.
-Да? - возразила я. - Поешь! Тут кусок в горле застрянет, когда рядом сидит влюблённая в тебя идиотка и мечтает выколоть тебе глаза.
Присцила обиженно взглянула на меня, но промолчала, а Сара просто повторила:
-Ешь.
А сама потом задумчиво поглядела на меня и сказала:
-Вообще-то, кукла по-своему права, также как и тот кто её сделал и программировал.
-Э? - поперхнулась я.
-У каждого свои понятия о любви, ненависти, добре и зле. И своё мнение о цене которой следует за всё это расплачиваться.
Тут возле нас снова появился Скунс, причём опять дурно пахнущий.
-Ну? - спросил он Сару. - Публика ждёт.
-Ждёт?
-Ну да, и требует.
-Чего-то не слышу.
-Эй, публика! - повысил голос Скунс. - Наша певица опять артачится.
Публика, та что находилась поближе, загомонила и начала просить песен.
-Я голодная, - принялась кокетничать Сара, - да ещё этот вот воняет, аппетит портит.
-Вот и буду рядом с тобой вонять, покуда не споёшь.
-Ну ладно, - согласилась Сара, - спою, но чуть-чуть. Потому что я голодная.
-Пой, пой, пой! - загомонила публика. Похоже, что Сара была здесь весьма популярна, если уж судить по тому, что большая часть публики прекратила жевать, сопеть и хрюкать. Не все конечно, но для такого контингента и это было впечатляюще.
Сара отхлебнула из кружки, взглянула на Скунса и попросила: - Подальше отодвинься, а?
Потом поправила на своём горле ошейник и запела странную песню, да ещё несколько хриплым голосом, мало похожим на то, на что я рассчитывала:
Планета голубая
В безмолвии небес
Судьба людей Земная
Взрастает словно лес
Планета голубая, алмазом в небесах
Судьба людей Земная, не боль не сон, не страх.
Сквозь чёрные долины,
Невидимую смерть,
Идём взвалив на спины
Желанье умереть
Когда-нибудь узнают, кто прав, а кто неправ,
Кто истину познает, лишь смертью смерть поправ.
И неба свод над нами,-
Зелёное стекло.
И даль, где нету дали,
По кругу и назло.
И серого болота вскипевшая вода
Ползёт в туман восхода, неведомо куда.
Но где-то есть свобода
И небо без границ
Где светит луч восхода
В глаза счастливых лиц,
Где небо голубое, зелёная трава,
Где жизнь не поле боя, и добрые слова.
Я заметила что многие пьяницы начинают подпевать Саре, только негромко. Наверное эта песня была знакома местной публике, а может даже и являлась тут культовой. А что? Надо же ведь и низам общества верить в какую-нибудь сказку.
Там голубая ширь,
Не чёрная дыра,
Там мы построим мир
Свободы и добра,
Достойный человека, достойный красоты,
От века и до века, таким как я и ты.
Там не Богам убогим
Ходить по облакам,
Там дело будет многим
Ладоням и рукам,
И там, под небесами, на пролитой крови,
Мы дом построим сами свободы и любви.
Песня была очень длинная, скорее и не песня, а какая-то поэма напоминающая по своему складу пророчество. И в этой песне была странная магия, а может и не в песне, а в самой исполнительнице. Глаза у Сары словно светились, так, будто она и вправду верила в это пророчество, и эта вера захватывала слушателей становившихся похожими на фанатичную толпу верующих. Я и сама ощутила как в меня проникает опьянение, хотя, может быть это и было всего лишь действие вина. В таком случае Сара прекрасно выбрала момент для исполнения. Толпа возбуждённо вздрагивала, подпевая, и даже начинала стучать кружками в такт словам, которые были не очень-то и складны, но почему-то проникали в душу и щемили её, дёргали за скрытые в глубине нервы, опьяняя неясной мечтой о светлом будущем человечества, которое оно построит своими руками безо всяких Богов, вождей и героев. Я понимала, что всё это сказка, утопия, или как там ещё это называется? Что в жизни всё не так просто и вообще, всё наоборот. Но мне на это было наплевать, да и все остальные, кажется, ощущали подобное.
А Сара пела о том что человеку для счастья нужна не только полная свобода, но и родной дом, не только полёт мысли, но и усталость тела. О том что счастье не бывает само по себе, а только как противоположность горю, о том что потребность в отдыхе возникает после достойного труда, а достойный труд должен вознаграждаться приятным отдыхом. О том, что человеку не нужно вечного блаженства, но ему нужно всё, от сладости любви до страданий одиночества, от счастья до боли, от вдохновенья до тоски. И что вот такой жизнью и будет когда-нибудь жить человек. И у него будет свой мир и свой дом, который он будет любить, защищать и беречь, потому что этот дом будет таким, в котором никто не будет тебя удерживать силой, но в который всегда будет хотеться возвратиться, как бы далеко ты от него не улетал. Потому что там будет, что любить, и потому что оттуда будут открыты все дороги. И что вот только такой дом и может быть достойным человека, дом, где…
…даль за облака,
И море у ворот.
В одном окне, - закат,
В другом окне, - восход.
Кажется, это была последняя и ключевая фраза песни, потому что я вдруг заметила, что Сара уже и не поёт, а снова приложилась к кружке, но песня продолжает звучать. Вдохновлённая толпа ещё долго стучала кружками, подвывала и повторяла раз за разом последнюю строфу:
И даль за облака,
И море у ворот.
В одном окне, - закат,
В другом окне, - восход.
Отзывы можно присылать на aldementjev@yandex.RU