«Лёд – кристаллическая модификация воды… Самое необычное свойство льда — это удивительное многообразие внешних проявлений. При одной и той же кристаллической структуре он может выглядеть совершенно по-разному, принимая форму прозрачных градин и сосулек, хлопьев пушистого снега, плотной блестящей корки льда или гигантских ледниковых масс… Растущий кристалл льда всегда стремится создать идеальную кристаллическую решетку и вытесняет посторонние вещества. Но в планетарном масштабе именно замечательный феномен замерзания и таяния воды играет роль гигантского очистительного процесса - вода на Земле постоянно очищает сама себя» - из доклада к.х.н. О.В. Мосина.
***
В теперешнем моём состоянии я часто вижу одну и ту же картину. Валька гладит свою рубашку, которую я постирала ему накануне. Он гладит, высунув кончик языка – сразу понятно - хочет сделать мне сюрприз. Сюрприз в его понимании – это когда мама улыбается, обнимает и запускает в его светлые волосы руки: «Сыночек мой, ты совсем уже взрослый!» Ради таких мгновений он и научился гладить, стирать, выучил массу стихов и заваривает утром мне травяной чай.
Валька гладит рубашку, чтобы надеть её, когда я вернусь из больницы. Он не знает… ему не сказали… что я умерла.
***
Я умерла почти мгновенно. А всё этот мартовский лёд. Мы ехали втроём – Саша, я и Валька - от друзей поздним вечером. Саша никогда не был осторожен за рулём, а тут ему ещё кто-то позвонил. ОНА – врезалось мне острым осколком в сердце. Только ОНА может так поздно смелым звонком ворваться в нашу жизнь, - была моя последняя мысль. ОНА ещё оставалась в моём сердце ледяной иглой, начав медленно таять, охлаждая его, когда наша машина перевернулась на огромной скорости. В один миг какая то жёсткая запчасть ударила мне в сердце, запечатав там ледяную иглу навечно. Не успев растаять, она начала застывать снова.
К приезду врачей меня не было уже двадцать минут. У Саши был перелом ребра, а Валька и вовсе чудом остался цел. Только очень сильно испугался за нас. Моя мама этой же ночью забрала его из больницы, а Саша вернулся домой на следующий день.
- Пап, мама где?
- Мама? Мама скоро приедет. Она в больнице.
- А давай к ней съездим?
- Нет, Валентин, нас к ней всё равно не пустят. Ты давай готовься, жди её.
- Я и так жду…
****
В теперешнем моём состоянии мне чётче и яснее являются картины моей жизни.
Вот мы с Сашей лежим в траве. Мы только что помирились, и он увёз меня за город. Мои волосы сейчас запаха яркого клевера и дикой клубники.
- Ну, что? Что ты мне хотела сказать?
- Сначала обними, - кокетничаю я - будто не имею отношения к помятой траве, пустившей зелёный сок на мою кожу.
Он прижимает меня, и я чувствую, как рваным ритмом бьётся его сердце. Ритм его мотора как бубен шамана в ночь ритуала вводит в транс и растворяет меня…
Как я могла подумать, что смогу прожить без него – дурочка!
- Ленкааа! Так что ты мне хотела сказать? Ленкааааа-пенкааааа…
- У нас будет ребёнок!
- Ленка! Лена! Леночка!
***
О том, что я беременна, я поняла в первую же неделю, и за неделю - до того, как стала ждать месячных. Необыкновенная усталость и сонливость моего физического тела сочетались со странным ощущением переполненности моего сердца! Не терпелось быстрее рассказать обо всём Саше, но узнал он об этом, когда мы лежали в траве, лишь через три месяца спустя.
«Какая- то нелепая случайность», - так я расценила тогда нашу первую ссору и стёрла из памяти сюжет первой его измены. Она и сейчас мне кажется неправдоподобной - будто не со мной. Во мне было столько тепла от Вальки, что я разом растопила огромную глыбу серого льда из ревности, обиды и боли. Вскоре я убедила себя в том, что НИЧЕГО и НЕ БЫЛО!
***
Вальке полгода и его знаменательная дата совпала с «Днём нашего первого поцелуя». Мужчины таких дат не помнят. Ну и ладно - я пеку печенье в форме сердечек, а в серединку – клюковку. Я жду Сашу на обеда, но его нет. Звоню – не отвечает. Я не хочу думать о том, о чём думать боюсь, сдерживая до последнего глыбу холодного чувства ревности. Но он не отвечает снова.
***
Я никогда не думала, что буду ревновать.
Это эмоции неуверенных, нелюбящих женщин. Поэтому когда стало очевидно, что у Саши есть КТО-ТО, я решила, что я не сдамся - я постараюсь, я научусь, я стану лучше, чем она.
До чего простыми кажутся порой некоторые открытия. И как я раньше не догадалась? Почему для того, чтобы понять – КТО-ТО – не единственная, их много, мне нужно было пройти через ЭТО? Однажды муж забыл дома свой телефон. Трясущимися холодными - и не моими руками - я листала входящие-исходящие, сверяла имена и номера, сопоставляла даты и вспоминала, вспоминала, вспоминала... Этим чужим рукам не было стыдно - они уверенно, с остервенением делали своё дело.
КТО-ТО – не единственная, их много… Холод в сердце сковал тело, и я поняла, что не смогу - в нашей семье наступила зима. Становилось все холоднее и холоднее….
Нужно было что-то решать.
***
Валька как-то спросил меня:
- Мама, а почему ты такая грустная? Хочешь, я что-нибудь сделаю и подарю тебе, чтобы ты улыбнулась? Хочешь, я даже не буду ждать дня рождения и подарю сразу, как сделаю? Мама, хочешь?
- Да, сынок, конечно!
Но Вальке не под силу было остановить моё превращение в огромный айсберг. Ему хотелось стать лучшим, чтобы я перестала грустить, - этот запоздалый вывод я делаю только сейчас, когда вижу, как он гладит свою рубашку, чтобы сделать мне сюрприз.
Мой мальчик родной, прости меня! Я не успела сказать, что люблю тебя с того самого момента, как почувствовала твоё сердечко внутри себя. Мне казалось, ты ещё маленький и не поймёшь. Но теперь, когда я вижу, как ты в своей комнате одиноко рисуешь меня – я знаю, ты бы понял…
Мой мальчик родной, прости меня! Я не успела принять решение до того, как решение принял бог.
Мой мальчик, ты придёшь завтра снова ко мне с моими любимыми горько-белыми лилиями и они меня согреют.
Мой мальчик...