Разбудили Тимку громкие голоса. Лунарий с дочерью сидели за столом, завтракали и спорили о чём-то.
– Я говорю: пруд чистить надо.
– Нет, папка, сначала в цветнике прибрать надо.
– Не пропадут твои цветы, а вот если я изгородь не подстригу, нас на штрафные работы определят.
– Подумаешь! Напугали!
– А вот и напугали! Кабы не твоё упрямство, у нас больше времени было на твои ромашки. А так, разбирайся сама. Да не забудь, что в помидорнике крапива вылезла.
Лунарий поставил на стол пустую кружку и поднялся.
– Доброе утро, – робко приветствовал его Тимофей, слезая со своего тюфячка.
– Доброе, доброе, – улыбнулся мужчина. – Иди, завтракай.
– Ещё чего! – встряла, как обычно, Брандушка. – Пусть сначала умоется! А то вон какой… совсем на сестру не похож!
– И пойду, – спокойно ответил Тимка. – Мне ваш пруд очень понравился. Купаться в нём – одно удовольствие.
Он прихватил с собой уже ставшей привычной длинную девчоночью рубаху и отправился к маленькому прудику в глубине сада. Сегодня его никто не торопил, и он с любопытством разглядывал пышные, усыпанные белыми и розовыми цветами кусты, обступавшие тропинку, ведущую к водоёму. Над кустами низко нависали ветки незнакомых деревьев, превращая дорогу в таинственный зелёный туннель. Возле пруда лежала большая коряга, над которой явно потрудились человеческие руки, придав ей сходство с забавной рогатой зверюгой. Мальчик повесил на витой рог свою рубашку и с разбегу плюхнулся в прозрачную воду. Вскоре тело привыкло холоду, и Тимка с удовольствием поплескался и даже два раза нырнул, чтобы посмотреть, как выглядит дно. На дне оказалось полно всякого растительного мусора.
«Может, почистить пруд – это значит вытащить наверх эти гниющие ветки?» – подумал мальчик.
Он потратил целый час, ныряя до головокружения, но, в конце концов, очистил дно пруда. Скользкие ветки огромной страшной кучей высились на берегу, когда он, продрогший и голодный, вернулся в дом.
На столе стояло накрытое салфеткой блюдо с яблочным пирогом и кувшин с компотом. Брандушки и Лунария в комнате не было. Позавтракав в полном одиночестве, Тимка вернулся в сад. Откуда-то из-за деревьев послышался знакомый тонкий голосок:
В прекрасной стране Рамулее
Так светел и ясен день!
Назло препротивной Куфее
Цветёт даже старый пень!
Мальчик машинально бросил взгляд на небо. Там кружило множество крылатых силуэтов. И как эта девчонка не боится, что её услышат?
Брандушка возилась в цветнике. Рядом с ней возвышалась куча выдернутых с корнями «лишних» растений. Некоторые из них выглядели вполне нормальными цветочками.
– Не жалко цветочки? – приблизившись, спросил мальчик.
– Этих хищников? Через три дня их будет столько же. А мои маленькие фиалочки совсем потерялись… Не хватает у меня времени за ними ухаживать, совсем не хватает… Куфее, что? Ей, лишь бы самшитовый лабиринт кустился да ветвился! А на цветочки наплевать! Она их даже не любит… Мымра.
– Ладно, хватит ругаться. Я, вот, пруд почистил…
– Здорово! Спасибо! А то у папки руки до него не доходят. Он сейчас живую изгородь стрижёт. Сегодня все стригут свои изгороди. За неопрятный вид полагаются штрафные работы… Хотя эта стрижка всем уже до чёртиков надоела! Но Куфея требует, и все стригут. Я в помидорник иду. Ты со мной?
– Пошли.
Тимофей никогда не видел, как растут помидоры. Однако, посмотрев на гигантские кусты высотой в два его роста, заподозрил, что в его родном мире они вряд ли достигают таких размеров. Помидорные кущи пахли просто одуряюще. И вкусно. Тимке захотелось немедленно сорвать и съесть спелый плод.
– Да ты ешь! Не стесняйся! – кивнула ему Брандушка. Сама она, надев на руки толстые шерстяные рукавицы, взялась за крапивный стебель, собираясь выдернуть его из земли.
Мальчик сорвал помидорчик. Съел. Ему показалось, что он в жизни не ел ничего более вкусного!
«Почему в Рамулее все плоды совсем не такие, как у нас? Больше, вкуснее, ароматнее? Почему?»
Это был очередной вопрос, на который следовало ответить ему самому, и поэтому Тимофей вздохнул, отобрал у Брандушки одну рукавицу и стал молча помогать ей бороться с крапивой. Солнце припекало всё сильнее; близилось время обеда, когда помидорник оказался, наконец, спасён от нашествия жгучей красавицы.
Набрав корзинку самых спелых и красивых помидорчиков, дети отправились домой. Там уже суетился Лунарий, вооружённый тряпкой и веником.
– Дети, сбегайте за булочками к тёте Прунелле на Пирожковую. Я вчера ей печь перекладывал, и теперь она целый месяц обещала снабжать нас выпечкой.
– Замечательно! – обрадовалась девочка. – Но я всё-таки отнесу ей наших помидорчиков. У неё таких нет, а нам девать некуда.
И ребята отправились на Пирожковую. Тимофей шёл по улицам и не узнавал их. Всюду царило праздничное оживление. Бегали дети, не спеша прохаживались старушки в белых вышитых кофточках, женщины в разноцветных юбках-колокольчиках с корзинками в руках останавливались поболтать друг с другом.
Брандушка здоровалась с каждым встречным. Тимка, подражая ей, тоже здоровался. Когда они, наконец, достигли дома Прунеллы, у него даже во рту пересохло.
Девочка отдала пышной румяной женщине корзинку с гостинцем, и та унесла её в дом. Когда она вернулась, в корзине лежали тёплые круглые булки, накрытые салфеткой.
– Кушайте на здоровье, – сказала Прунелла детям, – и передавайте привет Лунарию. У него золотые руки и светлая голова.
– Спасибо, – хором ответили ребята и пошли обратно.
– Слушай, – решил задать Тимофей вопрос, который уже давно вертелся у него на языке, – а где твоя мама?
– Не знаю, – тихо ответила Брандушка. Она достала из корзины пару булок и протянула одну из них товарищу. – Жуй.
«Наверно, не хочет говорить…» – решил Тимофей, с удовольствием запихивая в рот сладкую сдобу.
Однако Брандушка продолжила:
– Я, действительно, не знаю. Моя мамуля ушла три года назад в Синие горы. Она умела разговаривать с нашими прародителями – дельфинами. И, кажется, они открыли ей какой-то секрет. Однажды мама сказала нам, что ей непременно нужно проверить нечто очень важное. И ушла. В горы. Обещала через пару недель вернуться.
Девочка криво усмехнулась и надкусила свою булку.
Тимка с сочувствием посмотрел на подругу. Ему захотелось её утешить. Ничего ужаснее, чем жизнь без мамы он представить себе не мог. Хотя его собственная мать частенько ворчала на него, а иногда и за вихры могла оттаскать, но остаться без её любви…
– А её искали? – спросил он.
– Конечно! Никаких следов…
– Значит, надежда есть! Пока не найдено… в общем, пока точно не известно, что человек умер, надежда всегда есть!
– Я тоже так думаю! – повеселела девочка. – Мне мама снится часто. И мы с ней гуляем возле моря, как раньше. И зовём дельфинов. Мама так и не научила меня говорить с ними. Не успела.
– Так научит!
Когда дети вернулись домой, Лунарий уже накрывал на стол. После обеда мужчина опять отправился работать в сад. У Тимофея же были совсем другие планы. Он собирался отправиться к лесному ореху и попробовать сколотить там лестницу. Однако, до изготовления лестницы дело так и не дошло. Пока ребята сидели на скамейке возле дома и горячо обсуждали предстоящий поход в лес, в небе нарисовались два жёлтых кота, тащившие за собой летающую авоську. Впереди процессии летел Кекс. Он мягко опустился на землю и подошёл к детям ленивой походочкой.
– Мр-мявствуйте, люди! – сказал он, хитро сощурив зелёные глазищи. – Дама Куфея награждает Трину летающей авоськой! Она надеется, что Трина распорядится ей с толком. Напоминаю технику безопасности: авоська безмозгла и требует аккуратности. На ночь её лучше отводить в авоськин дом, где за ней будет осуществляться соответствующий надзор, дабы она не запуталась в деревьях, не намокла, не оторвалась, ну и прочее. В общем, пользуйся… Трина.
Кекс зыркнул на оторопевшего мальчишку пронзительным взглядом и поднялся в воздух.
Прямо перед Тимкиным носом свесился поводок. Мальчик схватил его и посмотрел на размахивающую крыльями крепкую верёвочную сеть в небе.
«Уж я тобой, воспользуюсь, можешь не сомневаться», – счастливо улыбнулся он.
Мысль, посетившая его голову, была гениальна и проста. Он решил влезть в авоську, подняться в ней над орехом и поискать в небе дверь, из которой он вывалился в этот мир.
– Всё-таки, ты решил смыться, - мрачно заявила Брандушка, идущая рядом с мальчиком по лесной тропинке.
Тимка поморщился.
– Ну, сколько тебе раз говорить! Я только п о с м о т р ю. Когда я ещё смогу поискать замочную скважину? У вас выходные раз в месяц!
– Ну, найдёшь ты её, а дальше?
– Попробую открыть дверь.
– Вот. Смыться хочешь.
– Если меня утянет обратно в мой мир, я тут же вернусь обратно.
– А если скважина исчезнет?
– Чего это она исчезнет?
– А того! Может, она не всё время в том месте есть?
На это замечание мальчик не нашёл, что ответить. К счастью, они уже вышли на поляну с орехами. Тимка опустил авоську вниз, сунул поводок Брандушке в руки, а сам решительно полез внутрь сетки.
– Вира помалу! – крикнул он.
– Чего-о?
– Поднимай говорю!
Девочка стала потихоньку отпускать верёвку. Тимофей судорожно ухватился руками за переплетения сетки и внезапно почувствовал, как тело его стало лёгким, словно воздушный пузырь. Сеть, будто и не заметив появления пассажира, легко взмыла в воздух.
В груди Тимки стало щекотно и горячо.
«Как… здорово! – подумал он. – Я совсем ничего не вешу! Тут какая-то антигравитационная магия! А я то не мог понять, как пара котов может поднять взрослого человека! Как, вообще, вязаные крылья могут что-то поднять?! И ещё: мне не страшно! Первый раз в жизни – не страшно!»
От избытка чувств Тимофей громко и радостно завопил:
– Ого-го-го! Круто!
– Уто… уто… – согласилось эхо.
Сетка «выплыла» в свободное от древесных крон небо. Тимка осмотрелся, замочной скважины нигде не было.
«Надо подняться повыше», – решил он и вдруг заметил, как со стороны города к нему приближаются какие-то точки.
«Да это же дневной КОШмар!» – дошло до него.
– Бранди! Опускай! – завопил он, и тут же почувствовал, как авоську потащило вниз. При этом сам он по-прежнему болтался воздушным шариком где-то посередине.
Тимка выскочил из крылатой сетки как ошпаренный.
– Доорался, – спокойно отметила Брандушка. – Теперь суетиться поздно. Авоську в карман не спрячешь. Давай, орехи собирай!
И девочка, отвязав от пояса большой полотняный мешок, который болтался у неё белым передником, стала быстро заполнять его грецкими орехами.
Буквально через минуту на поляну опустились четыре серых кота. От группы отделился один, со звездой на лбу.
– Как проводим выходной? – мягко осведомился он, уютно усаживаясь на травке и заглядывая в глаза мальчику снизу вверх.
– Я, мы… – промычал тот. – Орехи собираем. Авоську опробуем.
– Мне показалось, в авоське был груз?
– Был. Там была я. Я пробовала собирать орехи прямо с дерева.
– Смело. Ну и как?
– Неудобно. Страшно порвать сетку.
– Я не про это. Ощущения как? – серый кот пристально разглядывал побледневшего Тимку. Тот решил сказать правду. В конце концов, Куфее вчера понравилось то, что его не стошнило на кошачьи подушки.
– Здорово! – выпалил он.
– Что ж, успеха вам, двуногие… – котяра взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Три сопровождавших его кота серыми тенями скользнули за ним. Через мгновение дневной КОШмар исчез, будто его и не было.
А дети собрали мешок орехов, погрузили его в авоську и потихоньку поволокли груз домой.
– Знаешь, а ведь Тиша – любимчик Куфеи. От него порода серых шпионов пошла. Умню-ющие твари. И пронырливые. Неспроста он здесь оказался, ох неспроста… – задумчиво пробормотала девочка.
– Слушай, а ведь замочную скважину я так и не нашёл, – прервал Тимка рассуждения маленькой спутницы.
– Может, и не найдёшь.
– Это ещё почему?
– Потомучто вход вовсе не обязательно находится там, где выход.
– Откуда знаешь?
– Я много чего знаю. А папка ещё больше. Ты лучше у него спроси. И не смотри на меня так свирепо!
– Ты… ты! – Тимка даже заикаться стал от ярости. – Ты могла мне раньше сказать?
– А ты бы мне поверил?
Мальчик плюнул на землю и пошёл быстрее, таща за собой авоську. В полном молчании ребята добрались до дома. У входа в сад их встречал встревоженный Лунарий.
– Где вы бродите? Уже вечер. Пора к морю идти! Заодно авоську сдадим.
Оказывается, Кекс не зря упоминал авоськин дом. На ночь все летающие сетки сдавались в специальный крытый сарай, который живо напомнил будущему лётчику ангар для самолётов. Там авоськи крепко привязывались у самой земли к деревянным столбикам, чтобы ночью не перепутаться друг с дружкой. Парочка котов оставалась присматривать за ними. А может, вовсе не за ними, а за теми, кто захотел бы воспользоваться дивными , но безмозглыми крылатыми вещицами для каких-нибудь тайных целей… Как бы то ни было, авоськи оставались в целости и сохранности на время ночного дождя.
Сдав подарок Куфеи на хранение, Лунарий и дети отправились к морю. Скоро Тимка заметил, что не одни они идут в эту сторону. Мужчины и женщины, мальчишки и девчонки всех возрастов шли по дороге, весело переговариваясь и смеясь. В воздухе царила праздничная атмосфера. В руках у многих были узелки и пока незажженные фонарики.
Море… Когда незамощённая голубой плиткой дорога внезапно уткнулась в песчаный пляж, мальчик даже остановился от неожиданности. Он никогда не видел южного моря. Оно оказалось совсем не такое как в телевизоре.
«Большое, – мелькнуло у него в голове, – и живое…»
Разноцветные яркие облака необыкновенно насыщенной окраски клубились на горизонте, превращаясь в причудливые замки и волшебных зверей. Алеющее солнце медленно опускалось в тихие волны.
Дети, на ходу раздеваясь, с визгом бросились в тёплую воду. Многие взрослые вскоре присоединились к купающимся. Некоторые, в том числе и Лунарий, остались на берегу, развернули свои узелки, в которых оказалась нехитрая походная снедь и уселись на нагретом за день песке, немедленно углубившись в какую-то беседу.
Тимка подошёл к самой кромке набегающих на берег волн. Ему страстно захотелось окунуться! Но как же конспирация?!
– Не грусти, – шепнула ему Брандушка, в первый раз рискнув заговорить с ним с тех пор, как они вышли из леса. – Мы с тобой придём сюда одни. И ты поплаваешь. Мне тоже хочется, но я не буду. С тобой останусь. Пойдём к папке.
Дети подошли к группе сидящих на берегу мужчин. Мальчик тут же приметил знакомое лицо: Яртыш счастливо улыбался.
– Хвала ночному дождю! Я узнал, что Куфея наградила нашего героя! Ты смог понравиться ей! Это удивительно! Это так вдохновляет!
– Тише, Яртыш! Тише… Не забывай о чутких ушах… – осадил разгорячившегося друга Лунарий. Однако было видно, что и он очень доволен. В пшеничных усах его пряталась улыбка.
– Я помню. Кому как не мне помнить об этих хитрых бестиях! – не сбавляя громкости, продолжал радоваться смотритель кошачьего питомника. – Но ведь как пошло, как пошло! О, я так счастлив, что готов расцеловать всех кошек на свете!
Брандушка фыркнула.
– Дядя Яртыш, ну когда уже Вы перестанете носиться с этими предателями?
– Кошечки не предавали нас, – оскорбился Яртыш. – Не их это вина, что их деток используют в чуждых кошачьему роду целях!
– Правда, а почему только коты летают? – оживился Тимофей.
– О, это давняя история! Дело в том, что по чистой случайности, первым обладателем вязаных крыльев стал именно кот – Тиша. Он и без крыльев то нравился Куфее, а научившись разговаривать… Потом ещё несколько приблудных получило волшебный подарок, а потом и кошке нацепили крылья. Но если коты, едва сделав пару взмахов, тут же начинали произносить первые слова, то кошка ничем не показала, что вновь приобретённое умение как-то повлияло на её интеллект. Она не реагировала на призывы Куфеи, на заманивания Мазуса, а спустя сутки и вовсе сгинула. Через месяц она пришла из леса на четырёх лапах, с оборванными крыльями, но… Но котёнок, родившийся после её необыкновенного финта, оказался жёлтым! Видно отцом его стал дикий большой кот. Этот жёлтый котёнок положил начало совершенно новой породе – породе личных телохранителей Куфеи, безжалостных бойцов…
Яртыш погрустнел. Потом продолжил:
– Я ведь знаю каждого котёночка с рождения, я нянчусь с ними, кормлю из рук… но едва жёлтые получают крылья, они просто вычёркивают меня из памяти. Стоит Куфее щёлкнуть пальцами, и они разорвут меня на лоскутки!
– Так уж и разорвут… – усомнился Тимка, который до этого слушал Яртыша, раскрыв рот.
– Можешь не сомневаться, – мрачно промолвил один из присутствующих при беседе мужчин и многозначительно постучал себя по правой скуле. Одна половина его лица была страшно изуродована. Глаз прикрыт, а может его и вовсе не было… Уточнять этот вопрос Тимке не захотелось.
– Это что, они? – ужаснулся он.
– Можешь не сомневаться, – опять повторил мужчина.
– А вот и жёлтые! Легки на помине! – воскликнула Брандушка.
Тимка задрал голову. В небе появилось пять крупных жёлтых котов. Они явно кого-то высматривали. Обнаружив жертву, бойцы рванулись вниз. Люди закричали. Заплакала какая-то молодая девушка. А крылатая пятёрка уже возносила в небо молодого парня. Он только что купался и не успел до конца одеться. Голые загорелые ноги беспомощно болтались в воздухе, а руки судорожно прижимали к груди белые льняные брюки.
– Лиличка, жди меня! – крикнул с высоты парень. – Я не о чём не жалею! Куфее нечего делать в нашем мире-е…
Голос парнишки затих. Вскоре его фигурка затерялась вдали. Над толпой притихших людей осталось кружить несколько ночных Кошмаров.
– Эх! – огорчённо выдохнула Брандушка. – Такой вечер испортили! Специально время выбирали!
– Ты права, дочка… – тихо сказал Лунарий. – Ты права. Но им не удастся нас запугать!
– Может и удастся, – мрачно заметил мужчина с изуродованным лицом. – Погляди вокруг!
И, правда, радостное оживление покинуло отдыхающих на пляже. Люди торопливо собирали вещи и приглушённо переговариваясь, устремлялись в сгущавшиеся сумерки, на ходу зажигая цветные фонарики. Сегодня их свет казался прощальным и грустным.
– Эх! – опять вздохнула Брандушка и кинула пронзительный взгляд на Тимку.
Он ясно понял, о чём говорил ему этот взгляд: «Что? Всё ещё думаешь, что у нас тут курорт?»
«Если и завтрашний выходной день будет такой как сегодняшний, – думал, засыпая Курочкин, – то я умру от усталости и огорчения в этой прекрасной, тёплой Рамулее…»