Пришел как-то раз военный к крысе: «Что это ты, дескать, нам хорошо жить не даешь?!» Хлеб таскаешь, крупу ворованную воруешь, дырки на погонах прогрызаешь? А???!!!
А крыса посмотрела так пристально и внимательно, немигающими маленькими глазками, прямо в упор в военные очи военного, и пищит в ответ: «Кто это здесь крыса, товарищ военный? Э-э-э, осторожней в выражениях! Надо еще посмотреть, кто крыса, а кто и крысолов. Кто сыр в масле жрет, а кто его в крысоловки подкладывает. Кто попался, я считаю, тот и крысой будет! А насчет дырок в погонах …э-э-э … верно подмечено. Я и вправду дырки в погонах готовить могу. Для звездочек. Но учти, дорогой мой вояка, что вместо дырок можно и все погоны целиком отгрызть. Что тогда делать будешь?»
Испугался военный. Потому что был он генерал. Это тебе не на парадах в лампасах, не в креслах мягких. И даже не на войне. Ежели и был когда-то генерал на войне, так лейтенантом. А пока наверх карабкался, так и позабыл свист пуль, грохот пушек и стоны раненых сотоварищей. Хотя и вспоминал иногда с тоской и с думой о сущности бытия. И сменился в нем страх за землю родную на страх за собственное заднее место. А оно, как известно, у военных напрямую от погон зависит. Такая вот у них судьба. У военных-то.
Крыса сразу увидела боязнь в некогда бесстрашных глазах. Почуяла, пронюхачила. На то она и крыса, видимо. Суть у нее такая. И давай генерала военного дальше сгибать: «Думай, думай, военный, кто здесь главнокомандующий! Кто теперича судьбами людскими ворочит. Кто казнит и кто милует. Кто дает и кто отбирает…»
Совсем оробел военный. Уж больно ему не хотелось, чтобы у него отобрали все нажитое посильным трудом. Затих, как в засаде, и соображает: «А, собственно говоря, какая мне разница кто надо мной начальник? Пусть хотя бы и крыса. Ну, ворует она у солдат крупу. Главное, чтобы моя пайка при мне осталась. А еще лучше, чтобы она больше стала. Так что, пусть крыса приказывает. Приказы ведь можно и не всегда выполнять! Мне ли этого не знать? А так, на паркете, можно и перед грызуном под козырек взять. Честь, так сказать, отдать. Все равно это уже и не честь вовсе. А так, название одно…»
Так и сдал позиции без боя военный, тряся орденами и поджилками. Сдал солдат своих. И товарищей. И Родину.
Я вот что думаю. Тот военный сухопутный был. А на флоте как? У морских военных? Есть ли там крысы, учитывая положение…?