Мне хочется в руки взять перо. Но я возьму сигарету. Хотя… Не люблю я цвет дыма – он однороден со старостью. Еле сдерживаю слёзы. Плач для меня – отпущенность, от затянутых собственными руками верёвок, после которых на душе остаются синюшные кривые следы. Сижу в предчувствии взрыва. Пока что извержение предотвращено усилиями…Молчания. Абортов слов. Если бы знал ты, чего мне стоит Так публично молчать! Недолюбить и молчать гораздо сложнее, чем выговориться и сгореть от любви. Да, возможно я пожалею о том, что молчала. Для меня – молчать в словах и чувствах, а точнее о чувствах молчать – поступок больший, чем любить и говорить об этом. Я тихо мирюсь с собой. С той собой, которую ещё никто не любил, и не полюбит наверное.
И я обещаю самой себе полюбить эту никем не любимую, выдуманную и выращиваемую мной же. Она – не второе мое «я». Она – незалеченная теми, кто любил заметную и громкую меня.
Любил мои поверхности. Она – мои глубины. Хочется плакать. Громко. Бесстыдно. Знал бы кто-нибудь как тяжело быть молчащим вулканом…
Играет рояль. Мне чудится порой, что чьи-то когти вонзаются через кожу мою и царапают кости. И доходят до самой ноющей – лишнего ребра, которое выросло во мне, чтобы быть возвращенным мужчине. Тому мужчине, с которого началось то, многое, что сделало меня Женщиной. Я люблю всех мужчин – за одного мужчину – любимого. Это проще, чем ненавидеть всех – за одного.