«Ведьма»
Ты знаешь, душа бессмертна
Мне только недавно сказали
Она возрождается снова
Она не уносится в дали……
Часть 1. «Ведьма?»
Томская волость, село Притомское 1820 год.
Вечер был летним и теплым. Вся семья уже готовилась ко сну, одна только мать все копошилась, подготавливая все к утренней дойке.
Было тихо, вдруг залаяли на улице собаки и наша собака тоже начала срываться. Отец подошел к окну и тихо сказал :
-Кого еще там леший принес? . Так как мать находилась во дворе она первая подошла к воротам. Приглядываясь в темноту, она звучно крикнула:
-Кого там несёт?
-Ох, не ласково ты доброго человека встречаешь, ответил голос за забором. Голос был женским, слегка хрипловатым и старым.
-Добрые люди в такое время по чужим дворам не шастают, резко и обрывисто ответила мать. Она открыла калитку и с удивлением сказала:
-Ты, ты, ты, это зачем, пришла, а? От страха мать словно оцепенела, дыхание у неё участилось.
-Да не бойся ты, чего трясешься вся, ответил голос, родственники мы с тобой, али запамятовала?
-Как же, забудешь здесь! грубо ответила мать и замолчала.
-Я, не надолго! , ответила старуха.
-Худо мне Настасья, чувствую, я что помру скоро, осталось мне уж не долго, сказала она задыхаясь.
-А, я здесь причём, раздражаясь ответила мать.
-Да ты я вижу, больно серчаешь на меня, зачем зло таишь, Настасья?, сказала старуха.
-Больно, надо, ответила мать.
-Да, я к подруге-то твоей, даже пальцем не притронулась, и старуха начала креститься, -Вот те крест!, говорила старуха.
-Да, не надо мне ничего объяснять!, сказала мать и резко начала закрывать калитку.
Да, послушай ты, говорю, приходила она ко мне в ту ночь, плакала, говорила, что отец засечет её до смерти, оправдываясь, говорила старуха и дергала калитку на себя.
Старуха продолжала:
-Только я грех на душу брать не стала, прогнала я её, куда она от меня ушла, я не знаю, да и не моё это дело!.
-Не твоё!, задыхаясь, кричала Настасья.
-Да, её на следующее утро нашли мертвую в конюшне, она кровью вся изошла, всхлипывая, говорила Настасья.
-Я, я, здесь не причём, мотая головой и с большим удивлением, говорила старуха.
Она продолжала:
-А подругу твою Бог наказал, Бог дитя дал и не нам решать быть ему, али нет. Да, не за этим я к тебе пришла, сказала старуха всё пытаясь открыть калитку.
-Помру я скоро, а все что знаю и умею передать-то мне некому. А про обычай то ты наш знаешь, не могу я чужому это все передать. А вы получается мои единственные родственники. Дочка мне твоя очень подходящей кажется, говорила старуха.
-Да, какая из них?, раздраженно спросила мать.
- Их у меня целых три, да, ты поди их лет 15 не видела!
-Да, уж не видела, хихикнула старуха и прикрыла себе рот рукой. Давиче приходили ко мне зачем, так и не поняла, постояли у моей калитки, потолкались, похихикали, да видно не решились. Что приходили, одному Богу известно
-Настасья, Христом Богом тебя прошу, отпусти Пелагею ко мне!
-Да, опоздала, ты!, сухо ответила Настасья.
-Просватали мы её, свадьба у нас на покров день намечена, спокойно и ровна, добавила она.
-Так я чего и пришла, не бывать ей замужней, слышишь, Настасья, другая у неё судьба, сказала старуха.
Настасья разгневалась и начала орать как полоумная:
-А ну пошла вон отсюда и больше не приходи, слышишь, что бы ноги твоей больше у нашего порога не было!
-Хотела Авдотью тебе отдать в ученицы, никого не получишь, старая! Настасья дернула калитку да так сильно, что старуха не удержалась и упала. Настасья бежала в дом как очумелая.
Стало совсем темно, воздух был таким звонким, что все вокруг просило дождя. Тучи набежали в одно мгновение и темнота стала просто жуткой…Через несколько мгновений дождь хлынул как из ведра. Старуха лежала около калитки и не могла подняться. Она смотрела в небо и тяжело дышала. Делала попытки встать и опять падала. Наконец она встала придерживаясь за забор, начала «отрихать» свою юбку и что-то там бормотала себе под нос.
-Так значит так тому и быть, сказала старуха громко и подняла глаза к небу.
-Я то к вам теперь не приду, теперь ваша очередь ко мне приходить! Уже не долго осталось. Старуха вздохнула и заплакала. Дождь так сильно её хлестал, что слезы перемешались с каплями дождя и казалось, что вся природа плачет над каким-то не известным нам ещё событием….Старуха шла ели переставляя ноги, дождь стихал, на ней не было ни одной сухой ниточки.
Она продолжала что-то шептать
-Нет, я уже ничего не могу изменить, нет, уже слишком поздно…Бедная, бедная моя девочка….
Настасья зашла в дом, перевила дух, умылась холодной водой и даже не утираясь кинулась в угол к иконам и начала молиться:
-Пресвятая Богородица, спаси и сохрани мою девочку, спаси и сохрани!
Каждый день она просыпалась и засыпала с одной и той же мыслью. И постоянно успокаивала себя так :
-Эта старуха просто ополоумела, да она просто чокнутая, да она из ума уже выжила, ей уже наверное лет сто да не меньше. Я сколько её знаю, она все время старая. Дни шли за днями и сердце Настасьи постепенно успокаивалось.
А старуху эту звали Кожухариха, кто и почему её так прозвал уже никто не помнит, просто звали и всё. Да и лет ей действительно было много, очень много. Жила она далеко от людей в лесу, но тропка из села к её дому была хорошо натоптана. Люди всякое про неё говорят, по разному называют, кто целительницей, кто знахаркой, кто ведьмой у каждого своя, правда. Люди боятся того чего не понимают.
И не было в нашей Томской губернии, наверное ни одного человека, ни одного дома, которому бы она хоть раз в жизни не помогла. Люди, то конечно разное говорили, но вот злыми делами она не занималась и плату с людей никакую за свою помощь не брала. Если кто её отблагодарить захочет, она не отказывалась, а если нет, так и не надо. Была она настоящей целительницей, сила у неё была особенная, слово она знала какое-то, что ей все травы открывались. Да и так взглянет она на человека и все про него сказать может, чего у него болит и от чего его душа мучается. Ведь все болячки говорит, Кожухариха, от души идут. Если нет на душе спокойствия, то одно, то другое привяжется. А уж душу то лечить она умела, то травками, то словами специальными. Но и её дни уже были сочтены, надо было готовить преемницу.
ГЛАВА 2.«Судьба»
Пелагея была девушка видная, работящая, поэтому жених ей сыскался быстро. Жила в этом же селе хорошая семья, отец был знатным плотником, а сын его Игнат был просто с золотыми руками. Говорят про таких людей, что Господь их при рождении целует. Так и плотничали сын с отцом на пару, про этих мастеров слух до самой Москвы дошел. Лето было теплым и урожайным, все мысли молодоженов были о предстоящей свадьбе. Из соседнего уезда приехал мужик один, прознал он про этих мастеров, да и решил их к себе на работу нанять на пару, тройку недель. Да и денег обещал он за работу заплатить не малые, к предстоящим праздникам хорошее подспорье. Игнат с отцом подумали, подумали, да и согласились.
Мужик это остался ночевать на постоялом дворе у Глуховых. Игнат пошел искать Пелагею, дабы сообщить ей о своем решении.
Пелагея убирала двор. Узнав новость, сердце у неё забилось, как воробей в клетке, дыхание сбилось и мысли все в голове перемешались. Игнат сказал, что надо бы ему в дорогу собираться, поцеловал Пелагею в щеку и пошел.
Пелагея стояла на крыльце, слезы подкатывали к самому горлу с такой силой, что дышать было невозможно. Дыхание у Пелагеи сбилось, от испуга и от нехватки воздуха она схватила себя за горло, да видно силу-то свою не рассчитала. На шее её висели маленькие красные бусики их Игнат с ярмарки для неё привозил, так вот эти бусики разорвались в один миг. Пелагея смотрела в след Игнату и слезы градом лились из её глаз. Игнат шёл ровной и уверенной походкой на встречу, своей судьбе.
Пелагея вытирала слезы и пыталась поймать свои разлетающиеся в разные стороны бусинки. Глаза застилали слезы и на миг ей показалось, что это не бусинки вовсе падают в траву, а капли крови разлетаются вокруг неё. Она бросила бусы в траву и судорожно начала обтирать руки об сарафан, пытаясь оттереть их от крови, она смотрела на свои руки и не могла понять, что такое ей сейчас привиделось. Она как огалделая кинулась догонять Игната. Вот она уже практически его догнала, запнулась и упала прямо Игнату в ноги, хотела было чего-то сказать, а глотка у неё как пересохла. Игнат поднял свою любимую, поцеловал её в лоб и сказал:
-Ну чего ты, дуреха, что такое с тобой, я ведь всего на пару недель, ты лучше скажи, чего тебе из гостинцев привезти?
-Ты даже не представляешь, сколько он нам за работу обещает дать, человек судя по всему надежный, да и я сам лично видел сколько у него денег, он нам с отцом и предоплату оставил, мы её матушке отдали на хлопоты разные. Пелагея стояла и только слушала, а сказать ничего не могла. Игнат отряхнул её сарафан, прижал её к себе и что-то шепнул ей на ушко. Пелагея еще какое-то время стояла как не прикаенная, вдруг она как будто очнулась. Через несколько минут Пелагея сломя голову неслась на постоялый двор к Глуховым. У Глуховых был очень хороший постоялый двор, они всей семьей работали на нем от зори до зори. И их двор по праву считался одним из самых зажиточных. Держать постоялый двор оказалось делом хоть и хлопотным, но и очень доходным. Ведь через это село проходили две основные дороги. К нам перед рождеством съезжались девки со всей округи, что бы погадать на суженного своего, из какой стороны он будет. Пелагея влетела на постоялый двор, на встречу ей попалась жена хозяина Прасковья, которая была беременна уже пятым ребенком и все время у них с Ефимом рождались дочки. В душе у Пелагеи все на какую-то минуту сжалось, голова закружилась, и ей привиделось вот что. По среди двора скачет Ефим, а в руках он держит ребенка и кричит, Ефим на всю округу:
-Сын, у меня сын родился. Женский голос оборвал видение :
-Ты чего хотела-то Пелагея?, спросила хозяйка, придерживая себя за живот. Пелагея немного помолчала, а затем сказала:
-У тебя скоро сын родится, совсем скоро, прям на этой неделе, сказала она и сама удивилась своим словам. Ефим стоял не по далеку и все это слушал, он как кошка одним прыжком схватил свою жену и поднял её как мог. И начал кричать:
-Мальчик, ты слышала, мальчик!
Прасковья ударила мужа по голове полотенцем и сказала :
-Это мы ещё посмотрим, а то что я на неделе рожу, так это полный бред, мне ещё до яблоневого спаса ходить, да и живот у меня совсем не болит и вон как вишь, торчит и она показала на живот. Постепенно Пелагея пришла в себя и спросила хозяйку, где ваш постоялец, который мужиков из деревни на работу к себе увозит. Ефим кивнул головой в сторону стола. За столом сидели мужики, обедали, один из них судя по всему был самый главный. Лет ему было около сорока пяти, звали его Силантий. Одежда была у него шибко чудная, такой Пелагея в своей жизни еще не видела. Силантий обгладывал кость, Пелагея подошла к нему поближе и спросила:
-Ты, что ли мужика моего увозишь?
-А я тебе отчет не должен давать!, ответил Силантий, не переставая глодать кость и даже не обращая внимание на девушку. Он бросил кость на сто и погладил свои бороду, откинулся на спинку.
-Ишь, раскудахталась, сказал он, но по-прежнему не обращая своего взгляда на Пелагею. Мужики смеялись.
-Смотрите на неё, ещё замуж не вышла, а уже оглобли заворачивает, продолжал Силантий, а мужики опять смеялись. Силантий встал и демонстративно развернулся прямо у носа Пелагеи.
-Шла бы ты лучше и занималась своими баьеми делами, сказал он не смотря на Пелагею. Пелагею так и распирало, и она сказала громко и уверенно:
- Смотри дяденька, если с моим женихом чего худого случиться, ты меня всю свою оставшуюся жизнь вспоминать будешь, она сказала последние слова и её словно потом пробило. Силантий ,развернулся лицом к Пелагее и так громко и раскатисто засмеялся ей прямо в лицо, все остальные подхватили и ржали как кони.
-Ты чего, девка, совсем ополоумела? На кого голос свой повышаешь? спросил он наклоняясь к ней все ближе и ближе. Только теперь Пелагее удалось разглядеть его как следует, он был высоким и полным, а лицо его было красным и сытым. Глаза его были наполнены яростью. Казалось, что он вот, вот лопнет от злости. Он сжал кулак и поднес его к самому носу Пелагеи. Сердце у неё застучало так сильно и громко, что казалось, что все его слышат.
-Чуешь, чем пахнет? спросил Силантий, да так громко, что мужики опять начали смеяться. Пелагею пробило опять как жаром, как молнией, сердце её продолжало биться , но уже где-то в животе. Она глубоко вздохнула и сказала:
-Смотри, как бы рука у тебя не отсохла! и пулей вылетела со двора. Мужики опять смеялись и все никак не могли успокоиться, но Силантий с ними больше уже не смеялся. Настроение у него было окончательно испорчено и он ушел отдыхать в дом. Силантий, этот был действительно мужиком зажиточным в соседнем селе у него была семья, большое хозяйство и три мельницы. Дома его ждала жена, дочка лет семнадцать и сынок лет десяти. Рано утром Силантий со товарищами своими выехали из села. Но до места своего они так и не доехали. Силантий денег вез домой действительно очень много и товару всякого и знали об это видать еще кто-то. По дороге, среди белого дня на них напали лихие люди, да и учинили разбой. Мужики наши бились до последнего, Игнат с отцом долго отбивались, но разбойников было очень много. Убили Игната ножом и кровь его капала в траву, точно так, как видела это Пелагея. Игната и всех остальных мужиков схоронили около дороги. С тех пор место это называется Игнатьев холм, люди стараются проехать его засветло и всегда поминают храброго парня Игната. В этот день порубили практически всех в живых остался лишь Силантий, да ещё один мужичонка. Силантий в живых остался чудом, при драке ему очень сильно повредили руку, с тех пор чувствительности в руке нет никакой и болтается она как пакля. Так и возвернулся, Силантий во свояси не с чем, без денег, без добра, да ещё и людей сколько полегло. Но все напасти у Силантия только начинались. Где – то через неделю после всего случившегося сын Силантия утонул в реке, жена, не выдержав такого удара скончалась. А дочь Силантия, была такой красавицей, что женихи к ней в очередь становились, она была его единственным утешением, так вот и с ней чего-то приключилось. Заболела она, да так сильно, что все тело у неё покрылось какими-то язвами и болячками, от былой красоты и следа не осталось. Жить бедная девушка не хотела. Заплакал Силантий, да так горько, что все собаки вокруг завыли.
-За, что, Господи, за что ты так жестоко меня наказываешь?, спрашивал Силантий и вдруг он вскочил с колен, как будто что-то вспомнил. Приказал Силантий, няньке собираться в дорогу и дочку свою Машеньку с собой собирать. Решил , Силантий ехать как можно быстрее в то село, где встретил он Пелагею. Пелагея сидела в доме уже много дней и ночей. И было такое ощущение, будто кто то ,через соломинку душу её выпил. Она не плакала, а бесконечно смотрела, как муха бьется в окно. Муха улетела, а взгляд её смотрел сквозь стекло. С тех пор как узнала она известие о смерти Игната, так она не ест и не пьет и не проронила ни одной слезинки. Она просто села и жизнь из неё как будто вышла, взгляд у неё потухший, на речи она не реагирует, так сидит теперь, как дитя безумное…Чего только Настасья не перепробовала, как только не переплакивала, ничего не помогало. Делать нечего, оставалось одно – идти к Кожухарихе. Перешагнула Настасья через свою гордыню, делать нечего, пошла к старухе. Настасья очень долго шла, устала, остановилась, хотела было дух перевести, как дверь в доме неожиданно открылась. На пороге стояла старуха.
-Я готова, сказала она, выводя Настасью во двор. По дороге старуха сказала:
-Сегодня все будете ночевать в сарае, приказала она. Настасья тихо мотнула головой и безропотно пошла за старухой. Когда они подходили к дому у дома стояла повозка в ней приехал Силантий с дочерью и нянькой. За время поездки дочери его стало ещё хуже, все раны от пыли и грязи покрылись гноем, девочка не могла самостоятельно передвигаться. Силантий плакал и одной рукой вытирал слезы. Силантий так сильно был убит горем, что теперь он казался как будто меньше ростом, осунулся, щеки впали, от сильного, пышущего здоровьем мужика уже ничего не осталось. Перед Настасьей и Кожухарихой стоял убитый горем человек, он что то пытался им рассказать, единственное, что они поняли, что Пелагея его каким-то образом погубила. В дом зашли все вместе, Силантий, Настасья и Кожухариха. Увидев Пелагею, Силантий упал к ней в ноги и как ненормальный стал целовать каждый сантиметр вокруг неё приговаривая :
-Матушка, пощади, чего хочешь тебе отдам, забери свои слова обратно! Помилуй хотя бы доченьку мою, Машеньку, она то ни в чем перед тобой не виновата. Прости ты меня дурака, прости за всё ,не уберег я его, не уберёг! Все так и случилось, как ты сказала, рука моя отсохла, и все самое дорогое в моей жизни улетело на небеса, только вот Машенька моя… и Силантий залился горючи слезами. Он кинулся целовать Пелагее руки, начал молиться и опять просить у неё милости. Настасья, было, хотела остановить все это, но Кожухариха крепко схватила её за руку и сказала:
-Стой не мешай ему!. Силантий плакал и молился и все сильнее вводил себя в какое-то безумное состояние. В избе было душно, окна запотели, голова у Настасьи закружилась. Вдруг Пелагея очнулась, встала, увидев перед собой старика, она подняла его с колен.
-Помоги Машеньке!, молящим и осипшим от криков голосом молил Силантий. -Христом Богом тебя молю, только ты мне и можешь помочь!, продолжал он. В комнату принесли Машеньку. Увидев её, Пелагею передернуло и она прошептала:
-Это не я, я не могла, я не хотела, нет, я не могла, повторяла она. К Пелагее подошла Кожухариха, посмотрела на Машеньку и тихим голосом сказала:
-Так все вон во двор, оставьте нас с Машенькой и Пелагеей одних .Все вышли во двор. На следующее утро во двор вышла Кожухариха и Пелагея. Пелагея взяла Силантия за больную руку и сказала :
-С Машенькой все будет хорошо, её надо оставить с нами на две недели, а потом приехать за нею. Силантий сказал, что он её одну не оставит, будет здесь как пес сидеть и её караулить. Пелагея стояла и внимательно слушала Силантия и держала его за больную руку. Вдруг Силантий почувствовал какие горячие руки у Пелагеи. Он уже давно не чувствовал эту руку, по руке побежали мурашки, Силантий одернул свою руку, попытался сжать её в кулак. Рука его слушалась, Силантий расплакался как дитя, схватил Пелагею за руки, встал перед ней на колени, целовал ей руки и плакал и благодарил её за всё. Пелагея, сказала ,что здесь ждать Машеньку не стоит, лучше пойти на постоялый двор, а через две недели забрать её. Силантий с нянькой поехали на постоялый двор. На постоялом дворе был праздник, Ефим в этот день крестил своего сына Егора. Шло время. Через 2 недели Силантий, забрал Машеньку домой. Она совсем оправилась и на теле даже следа от язв не осталось. Кожухариха попросила Настасью собрать Пелагею, Настасья безропотно повиновалась. Уезжая Силантий, благодарил всех и Пелагею и Кожухариху и Настасью. Метался по двору как безумный, молился и плакал и все время твердил:
-Я и весь род мой по гроб жизни тебе будем обязаны, ты только прикажи матушка, ежели, чего тебе надо будет, ты только скажи, для тебя и для твоих детей, всегда, всегда! твердил Силантий. Силантий с Машенькой и нянькой сели в повозку и поехали в свою деревню. Женщины перекрестились и пожелали им счастливого пути. Кожухариха и Пелагея стояли во дворе, из дома вышла Настасья, в руках её был огромный узел.
-Так значит тому и быть!, сквозь слезы сказала Настасья, поцеловала Пелагею, перекрестила, благословила в путь. Пелагея взяла узел, Кожухариха приобняла её за талию и сказала:
-Пошли, пошли милая, у нас с тобой другие заботы, тебе ещё столько надо будет узнать…. И Пелагея и Кожухариха пошли восвояси. На крыльце осталась стоять Настасья и две её дочери, которые как и мать уливались горючими слезами. Больше Пелагея никогда не переступала порог собственного дома. Мать Пелагеи умерла рано, она перегоняла лошадей, одна лошадь сбрыкнула и Настасья отдала Богу душу. Отец сам как мог, справлялся по хозяйству. Дочери его Авдотья и Полюшка, слава Богу тоже были пристроены. Авдотья, вышла замуж за Мирона. Мирон очень рано начал пить и куролесить, практически сразу же после свадьбы. Человеком он оказался злым, завистливым, вообщем дрянь, а не человек. Мирон постоянно пил и бил свою молодую жену. Авдотья четыре раза было от него на сносях, но от постоянных побоев дитя так ни разу выносить и не смогла. Однажды Мирон напился, упал в выгребную яму да и помер, захлебнулся тем, чем был в этой жизни. Так вои и сгинул не оставив на белом свете после себя и следа. Авдотья по вдовий погоревала, погоревала, да и вышла замуж за Кольку- косого, который овдовел пару лет назад. Он хоть и косой уродился, но характеру был покладистого и душою добрый. Такого бондаря теперь, уж днем с огнем не сыщешь. Кольке жена оставила двух малолетних девчушек, мал мала меньше, как он сними справлялся, одному богу известно. Авдотья их приняла как родных, уж больно её душа по теплу истосковалась. А своего ребеночка у неё так и не было, видно сильно ей в этой жизни досталось. Так вот и стали они жить в любви и согласии. Вот и вправду говорят «Не было бы счастья, да несчастье помогло!».
ЧАСТЬ 3
«Митяй»
Младшей дочери Настасьи, Полюшке, с мужем очень повезло. Михайло парнем был очень хозяйственным и работящим. Был он сыном кузнеца, ох и силушку ему Бог дал, Михайло и подковы гнул и камни таскал и пьяных мужиков как катят во время драки раскидывал. Все было в Полюшкином муже хорошо, но был он совсем не ласковый, а порой мне кажется, что даже очень жестоким. Только одна Полюшка и знала, как к нему подход найти. Жили они очень зажиточно, все своим трудом, для кузнеца всегда работа в селе найдется. Денно и нощно Михайло работал на своей кузнеце.
Полушка родила уже четвертую дочку, с каждым разом роды ей довались всё тяжелее и тяжелее. Девчонки народились очень крепкие, розовощекие, сразу видна было Михайловская порода. Вечером Михайло пришел домой, мать его вышла и сказала, что Полюшка разродилась благополучно, что Бог дал тебе доченьку. Михайло выслушал мать, махнул, раздосадовавшись рукой и сказал:
-Все бабы как бабы, одна ты у меня, какая-то ущербная и собрался было выходить в сенки. Мать его спросила:
-На дочку посмотреть не хочешь? Михайло злобно ответил :
-Чего на неё смотреть, баба она и есть баба! Ты лучше на стол мне собери. Михайло вышел во двор, хлопнув дверью так сильно, что ставни все заходили ходуном. Полюшка отвернулась к подушке, сжала руку в кулак и тихо, тихо заплакала. В комнату зашла мать Михайлы и сказала :
-Ты не плачь, девонька, такая наша бабья доля терпеть. Не плачь, девка она ведь тоже человек, конечно хлопот с ней поболи, но раз Бог дал, надо принять и поблагодарить.» Матрена было человеком добрейшим, в кого Михайло таким бабаем уродился до сих пор понять не могу. С каждым часом Полюшке становилось все хуже и хуже. Кровь с неё текла не переставая, к ночи мать Михайлы сказала сыну :
-Надо бы за Пелагей пойти. .Михайло резко ответил:
-Никуда не пойду, устал! Это будет ей хорошим уроком, будет знать, как девок рожать одну за другой, вся округа на меня пальцами кажет, все мужики надомной смеются! Если хочешь, сама иди, я никуда не пойду!. Матрена долго думать не стала собралась, да пошла в лес, искать Пелагею. Полюшки становилось все хуже и хуже, ребенок кричал как оголтелый. Когда Матрена привела Пелагею в доме плакали все от самого маленького до самой старшей дочери, Михайло нигде не было. Пелагея почти четверо суток спасала сестру. В конце четвертого дня, Пелагея вывела Михайло во двор и сказала:
-Тебе её бедную совсем что ли не жалко? Ты что её со свету с белого хочешь изжить? Чего она у тебя как кошка, каждые десять месяцев рожает? Я тебя предупреждаю, следующего ребенка она не выносит, а если выносит, то сама сгинет, понял?, грозно спросила Пелагея. Михайло отвернулся от неё и сказал:
-Будет рожать до тех пор, пока не научится, пока сына мне не родит! Пелагея сказала: - Смотри, Михайло, большой грех на душу берешь, моё дело тебя предупредить. Михайло ответил :
-Помогла, вот и иди с богом, без тебя как-нибудь разберемся. Он даже не взглянул на Пелагею и быстрым шагом опять куда-то ушел. Пелагея ушла. Михайло вернулся во двор, мать его спросила:
-Чего вы с ней все грызетесь, ведь она родственница твоя? Да, уж родственница, ответил Михайло.
-С такими родственниками и врагов не надо! Я буду спать на сеновале, меня не тревожьте и ушел. Матрена вздохнула и сказала тихонечко:
- Смотри, сынок, не дай бог, на желает чего она тебе…. Пелагея оказалась очень хорошей ученицей. Кожухариха смогла передать ей все что сама знала и умела и то что знали её бабки и прабабки. Кожухариха прожила с Пелагеей тринадцать лет и умерла совсем дряхлой при дряхлой старушкой, когда стала уверенна в том, что всё Пелагея делает правильно, так как надо. Шло время. Полюшка опять забеременела, до этого все разы скидывала очень рано. Ходила она в этот раз очень тяжело, большую часть времени лежала, голова у неё кружилась, руки тряслись, ноги подгибались. Дочери у Полюшки выросли очень красивые, работящие, во всем матери помогали . Михайло, постоянно ворчал, говорил он вот что:
-Сама ходишь вареная как кура, кого токая баба родить сможет? Полюшка очень сильно боялась, что опять будет девка. В ночь с шестого на седьмое июля , на улице началось какое-то светопреставление. Тучи набежали, такие, что было так темно, хоть глаз выколи. Тучи ударялись друг об друга с такой силой, что не было в селе двора на котором бы люди не молились. Все вокруг гремело, сверкало и грохотало. Неожиданно небо осветилось таким раскатом, что показалось, что божий день настал. На лысой горе стоял огромный старый дуб, ударом молнии его разломило на две половины. Шаровая молния летала по небу и ударила в расколотое дерево, от удара одна половина дуба загорелась и пострадала очень сильно, а другая не так . Этот ужасный разрубленный и обгорелый дуб и по сей день стоит на лысой горе, местные бабы пугают им своих непослушных детей, рассказывают будто там живет какая-то нечисть.Под раскаты грома у Полюшки начались схватки. Ребенок запросился раньше срока. Полюшка мысленно приготовилась к боле у ужасу. Мать Михайлы крестилась и плакала и молилась :
-Пресвятая Богородица, пошли нам мальчика! В то время когда молния ударила в дуб, на свет появился ребенок тихо и легко. Веса он был небольшого, наверное килограмма 2 не больше, кожа у него была синюшная, на самом лбу у ребенка была гематома в виде цветка, а на спинке большое родимое пятно. Мать Михайлы перекрестилась, ребенок молчал, она перевернула его и похлопала по попе, ребенок заплакал тихо и жалобно. На крик прибежал Михайло, первое что он спросил было:
- Кто, это, мальчик? . Мать кивнула головой. Мать подала сверток сыну, он взял сверток дрожащими руками и развернул его. И вот что он увидел. В одеяльце лежало нечто маленькое, синенькое и с огромным пятном на лбу. Все это напомнило Михайле кутят, которых он постоянно топил. Михайло заплакал:
-Мама, да как же это, что она родила опять, посмотри мама, ведь кутята у нас родятся больше. Он швырнул ребенка на кровать, ребенок закатился и очень долго не мог успокоиться. Полюшка была так слаба, что не могла даже плакать. На следящее утро в спальню зашел Михайло и гневно сказал Полине:
-Вставай, хватит вылеживаться, дел полно! Полюшка кормила ребенка. Мать вступилась за Полину:
-Ты чего ополоумел, она еще слаба! Михайло замахнулся на них обеих.
-Я сейчас! ответила Полюшка, практически сползая с кровати. Ребенок все время плакал, тем самым сводил всех с ума. Он все кричал и крича, да так сильно, что у него на лице начали появляться маленькие кровяные точечки.
-Болит, наверное у него что-то, сказала Полюшка прижимая его к себе. Окрестить бы его надо, мама, слышите, окрестить. Михайло крикнул во все горло, Полюшка вздрогнула.
-А ну, пошла со стола убирать! Полюшка оставила ребенка и вышла к столу, ребенок кричал надрывисто и громко. Она смотрела то на ребенка, то на мужа, сердце её материнское разрывалось на части, Полюшка сделала несколько шагов и упала. И уже больше никогда не смогла подняться. Схоронили Полюшку по-тихому. Вечером того же дня в лесу стало неспокойно, птицы закричали, Пелагея посмотрела в окно, к её дому шёл Михайло, в руках он нёс что-то. Огромный мужик перешагнул порог дома Пелагеи. «Вот!», сказал Михайло, протягивая сверток. «Полина померла, а он все равно не выживет, больно дохлый родился. Похоронишь его потом!», сказал Михайло . «А если он выживет, оставь его себе, все забава какая-то тебе будет». Он развернулся и вышел, пройдя несколько шагов он крикнул : «Не умеет твоя сестра детей рожать!». И ушел в темному. Пелагея была ошарашена вечерним гостем, а ещё больше его подарком. Она дрожащими руками развернула сверток, все это время малыш лежал тихо, тихо, как будто понимал, что решается его судьба. Она пригляделась к нему и сказала: «О, да ты братец у нас еще и меченный». Пелагея улыбнулась, прижала его к себе и заплакала. Это были слезы какого-то божественного благословения. «Ну, что ж, поживем уведем» и она прижала его к себе. О таком подарке она и мечтать не могла. В тридцать семь лет Господь подарил ей дитя!
Пелагея окрестила мальчика , дала ему имя Митенька, у малыша была грыжа, она его полечила как следует и все у малыша в жизни наладилось. Ту любовь и ласку которую подарила Пелагея своему сыночку, может дать только материнское сердце, а у Пелагеи оно было именно такое. Митенька рос не по дням, а по часам, телосложение у него было щупленькое, а духом он был сильным и сердце у него было доброе. Когда мальчику исполнилось три года в дом к Пелагеи пришла мать Михайлы, Матрена.
Она стояла и не знала с чего начать, набралась храбрости и начала: «Я поговорить с тобой хотела, Пелагеюшка, не по-людски это как то все, не по-людски. У мальца-то семья есть, отец, сестры родные, да и я еще жива. Вся душенька моя извелась, грех то какой» и заплакала. В руках она теребила какой-то платочек, слезы капали градом, она вздыхала, но глаз на Пелагею не поднимала. Пелагея встрепенулась, как ястреб перед броском, расправила плечи и сказала: «Ты мне ребенка-то не пугай, нет у Митеньки никого кроме меня». Старушка ушла так и не поднимая головы и не прощаясь, так поскуливала потихонечку и переставляла ноги. «Стой!», окликнула её Пелагея, «Вот тебе травки, по заваривай их, да пей, они горькие, но полезные, а то смотрю ели ноги волочишь!», она подала старушке мешочек и перекрестилась. «Иди с Богом!» сказала Пелагея. Прошло ещё два года, семья Михайлы решила пригласить к себе в гости Пелагею и Митеньку на какой то праздник. Пелагея по гостям ходить не собиралась, но в селе очень сильно заболел ребенок и Пелагею очень ждали в каком-то из домов, ей пришлось взять с собой Митеньку в первый раз в жизни в село. Узнав про то, что Пелагея с дитем в селе, родственники решили во чтобы то ни стало пригласить ребенка к себе. Пелагея лечила, а Митенька играл во дворе один. Митяевы сестры заманили его к себе на двор всякими пряниками и леденцами, которых он отродясь никогда и не видел. Митяй ел с такой силой, он просто проглатывал все эти сладости, т. К. боялся, что незваные гости отберут это все. Какое же было это забавное дело рассматривать этого малыша, крупненький, пухленький, веселый, волосики черненькие, кудрявые, глазки серенькие, ну Михайло одно лицо, уже сейчас видна силище невиданная. Как из такого заморыша такое чудо получилось, от родимого пятна и следа не осталось, да инее пятно это было, а гематома какая-то. Во дворе горел костер, на костре что-то варилось. Митяй насасывал леденец и все время молчал, девчонки тискали его, как котенка, а он и не сопротивлялся, дал им досыта насладиться общением. Общение это быстро девчонкам надоело и они куда-то убежали. Во дворе осталась бабка и Митяй, Матрена все время смотрела на него и слезы наворачивались у неё на глазах. Ей казалось, что это вовсе не внук её, а сыночек её Михайло, добрый, нежный и такой заботливый, казалось ей на мгновение, что вернулась она в то время, когда все в её жизни было по другому. Смотрела на него и не верила своим глазам, как же это могло так быть, как своими собственными руками, как….? Матрена зашла в дом, что-то посмотреть по хозяйству. Позади двора стоял стог сена, Митяй уволился на сено и начал чего-то там себе под нос напевать. Вдруг под стогом, что-то зашевелилось, мальчик увидел маленького мышонка, мышонок быстро нырнул в стог и скрылся. Митя начал его искать, разгребая стог все больше и больше, но никак его не мог найти. И тут он сообразил, как его можно найти. Митя пулей подбежал к костру, схватил палку, которой бабушка чего-то там мешала, подержал эту палку над огнем, палка загорелась. Митяй обрадовался, он побежал, держа в руках горящую палку, он бежал искать мышонка в стогу сена, он бежал на встречу своей судьбе. Пелагея уже заканчивала свои дела, как сердце её резко защемило, дыхание сбилось, вдруг она почувствовала во рту резкий привкус чего-то горелого, везде было ощущение гари. Сердце колотилось как бешенное. Она вылетела из дома как ошпаренная, первое, что она спросила: «Где Митя?» Во двор влетели мальчишки и начали кричать, что у кузнеца дом горит. Пелагея бежала изо всех сил, нет, она не бежала, она летела как птица. Пожар начался со стога сена и перекинулся на сарай. Стог вспыхнул так быстро, что Митенька ничего не успел сообразить, он интуитивно кинулся по дальше от пламени и первое, что оказалось рядом, это сарай. Бабка выбежала во двор и увидела, как горит стог сена, она начала кричать и звать на помощь и все твердила: «Это Господь нас карает, за дела наши», она плакала и молилась. Мужики вбежали во двор и пытались справиться с огнем. Пелагея влетела во двор и кричала изо всех сил: «Митя, сынок, ты где, Митенька, отзовись!», но Митя молчал.Что-то подсказало Пелагеи, что он в сарае, сарай уже горел и балки падали внутрь. Пелагея кинулась спасать сына, казалось что языки пламени на какое-то мгновение отступили, она вытащила его из горящего сарая . До дома пламя не добралось, люди добрые помогли потушить пожар. Пелагея выносила Митеньку со двора , она шли как можно дальше от этого проклятого дома, в котором так плохо было её сыночке. Сколько сил оказывается было у Пелагеи, она несла Митеньку домой и шла она так быстро, как будто, тысячи лошадей подарили ей свою силу. Вспоминая все это Пелагея сама очень сильно сомневалась, а она ли это его донесла до дома или какое-то божественное проявление помогло им очутиться у себя дома. Митенька очень сильно пострадал. Тельце его было в многочисленных ожогах. Одна из горящих балок придавила его. Лицо его очень сильно пострадало, после этого случая мальчик практически ничего не видел, по глазам на искось проходил огромный след. Лицо было сильно обезображено. Даже Пелагея со всеми своими вековыми знаниями ничего уже поделать не смогла. Без слез на ребенка смотреть было невозможно. Как они пережили, это время никто не знает, за что и для чего Бог послал им такие испытания?
С тех самых пор жизнь Митяя сильно изменилась. Было такое ощущение, что руки стали заменять ему глаза. Слух его обострился в тысячу раз, обоняние стало таким тонким, что он слышал и чувствовал то, что происходит далеко в лесу. Пелагея смотрела на него и все время думала: «Как же я тебя оставлю на этом свете одного» Митя стал разговаривать с ветрами и травами, птицами и всем живым, что встречалось ему на пути. Митя передвигался, так же как и раньше, он все делал так же как и раньше, возможно только немного медленнее, но уверенности у него было много.Пелагея мужественно переносила все испытания. Однажды она сидела у окна и перебирала травы. Митя встал на порог, уперся руками в стены и сказал громко и уверенно: «Мама, к нам гости едут, мальчик у них больно хворый, его няня плохая, ему с ней плохо. Гнать её надо на гору, к ведьмам, всю силу она из него забирает. Мама, мама, разреши ему у нас остаться, а то помрет он, не доедет до дома», он кинулся к Пелагеи и на коленях начал выпрашивать разрешения. Пелагея жутко испугалась, посмотрела в окно, никого не было, она перекрестилась: «Господи, неужели умом тронулся» и начала читать молитву.