"....я встал,
шатаясь полез через ноты,
сгибающиеся под ужасом пюпитры,
зачем-то крикнул:
"Боже!",
Бросился на деревянную шею:
"Знаете что, скрипка?
Мы ужасно похожи:
я вот тоже
ору -
а доказать ничего не умею!"
Музыканты смеются:
"Влип как!
Пришёл к деревянной невесте!
Голова!"
А мне - наплевать!
Я - хороший.
"Знаете что, скрипка?
Давайте -
будем жить вместе!
А?"
(Владимир Маяковский)
Затерялся в бреде Мира никому ненужный Маяковский.
В обнимку со скрипкой он спал одиноко в тиши осеннего пляжа.
И только чайки галдели, смехом оплакивая судорги глупых людских сердец.
Надлом судеб невольно отразился в линиях сегодняшнего горизонта, по-осенне чувственного и инфернального, словно женщина, внезапно уловившая, что этот ее сиюминутно полученный мощнейший оргазм шагнул из ничтожества чуждого ей "Я", которое оно была обязана презирать.
Закатное светило лоно своё в ночи обнажило.
Но по-настоящему это возбудило только мёртвых поэтов.
И эякулировали они мыслью в собственное посмертное отчаяние.
Жадное и страстное сердце, тщившееся раствориться в бурной, изменчивой и горячей душе, проявившей такое понимание и чуткость, - молниеносно разглядевшей в бунтаре и хулигане, нежного мальчика со "сплошными губами" вместо рассудка, - но отвернувшейся затем, чуть позже, хотя и продолжавшей удерживать его подле себя из тщеславия, перебродившего с меркантильностью и рассчетливостью.
Выдрессировала его, подмяв под себя волю, не без удовольствия потоптавшись по самолюбию.
Нигде не укрыться ажурно-одиноким душам, вышивающим кружева скорби в пустыне огромного кладбища Вселенной.
Птичьи улыбки ненужных существ - как десерт, который пожирает украдкой близ твоего тела вскрывший тебя прозектор.
Сердце, бившееся ради тебя, замолчало давно, и земля им даже не поперхнулась.
Как и ты, ни разу не закашлялась, рассказывая зечем-то третьим лицам, что он, якобы был "импотентом".
Только лишь приговаривая, что "для Володи необходимо ощущать себя несчастным, чтобы творить", как бы вторя датскому мудрецу Кьеркегору, утверждавшему, что " совершенная любовь - это любовь к человеку, который делает нас несчастными."
Тебе удалось это сполна, о, красивая и не умеющая любить душа, но зато так умеющая вожделеть и испепелять своим желанием.
Такая сильная и своевольная, что даже после смерти своего служившего блестящей наживкой тела, не пожелала оставлять в плену могилы даже праха своего, а распорядилась, развеять его в поле. Чтобы флиртовать с ветром.
Удесятерив и подчеркнув тем самым свою неповторимую единичность в глазах обомлевших современников.
Дух поэта взбрыкнул лишь однажды, прервав свою болезненную и детскую от тебя зависимость, гражданка, носившая в девичестве фамилию Каган, что переводится буквально -"Царь".
Нет, ни тогда, когда в полубреду, в чумном апреле он взялся за наган.
Когда в Париже встретилась ему та, которая была готова была протянуть ему в ответ - себя.
Но нет, моментально, почуяв беду, ты главу подняла, и жестко натянула удила.
Отпустить знаменитого раба было тяжело для тебя, Лилия.
Опустив перед носом "Щеника", с помощью товарищей из отзывчего к твоим просьбам ЦК, шлагбаум, ты беду под названьем "Татьяна", от себя отвела.
И "Володин парижский роман" канул в московский туман.
А Полонские Вероники, да секретарши Чуковского никогда тебя не страшили - ты ощущала вполне пред ними свою почти непобедимую силу.
Зачем оставаться снаружи планеты, если можно предложить свои кости для игры в домино чутким кротам?
Их лапы гораздо чище долларозависимых существ, жадно жрущих своё тупое, прокуренное Настоящее.
Самоубийство еще смешнее, чем фарс жизни.
Поэтому нужно отбыть свой выход до конца и, желательно, с блеском.
Пусть рукоплещут эти ничтожества.
Безруко аплодирующие в скуке одинокому танцу паяца, контуженному гранатой зайцу.
Узкогрудые души, сосущие жирные пальцы этого Мира.
Маяковский - "такой большой и такой ненужный", Чуковским и Горьким ненавидимый поэт.
Оступившийся на скользком кирпиче по имени Лиля.
Не сумевший втиснуть свой талант между аутентичным свинством Родины и бездушием любимой Женщины.
Задохнулся в удушливой тесноте экзистенции, в вакууме ржаво-малиновых первомаев и торричеллиевой пустоте беременного новыми платьями дамского гардероба.
"Любовная лодка разбилась о быт"?
Нет, просто у многих существ от рожденья конъюнктивит.
Жаловался пустым небесам, что не встретил человека среди людей?
Так ведь есть души у которых нет ни родственников, ни друзей.
Всё, что слишком глубоко - отпугивает.
Отпугнет и человека.
Ибо он - большой трус.
В пропасть может заглянуть без страха лишь одна бездна.
Но и она в достаточной степени ослеплена собственной бездонностью, чтобы уловить своим взором одинокий луч твоей надежды.
1.04. 2011г.