Я сидел на краешке стула, и, старательно растягивая меха, нажимал на клавиши баяна.
-Си-и-ля-ля-си-и-ля-ля,- откликался, старенький инструмент, - си-до-си-и-ля… Я разучивал «Перепёлочку»,свой первый музыкальный урок, который нам был задан в кружке музыки.
Получалось плохо, я это чувствовал,- отставала левая рука, ведущая басы, да и мелодия была не в такт.
-Ми-ля-си-до-си-ля-ля-си-до-си-ля-я… Баян был не новый,- мать купила его «по случаю с рук» за 20 рублей, но тульский, что считалось особым шиком. У многих ребят, посещавших занятия по игре на баяне в местном клубе, вообще не было баяна, и они приходили играть к тем, у кого он был.
Ко мне приходили братья Зубовы, погодки - Женька и Мишка. Вот и сейчас, они сидели на диване и ждали своей очереди.
-Си-ля-ля-си-ля-ля -си-до-си-ля-я-я,- закончил я длинной нотой ЛЯ, и отложив инструмент, встал со стула. Мишка, младший из братьев, но игравший на баяне лучше всех, занял моё место. Но не успел он подлезть под ремни громоздкого для его роста, инструмента, как за окном, на улице, забренчала гитара, и голос Сереги Шабалина, пацана из соседней двухэтажки, ломающимся тенорком заполнил улицу:
-Капитан, ты лихой капитан,
-Ты использовал силу норвежца…- мы разом подскочили к окну…Серега, с гитарой наперевес и с ним ещё двое каких-то парней, шли по улице и без стеснения горланили:
-А наутро в той рубке нашли,
-Капитана забытую трубку…- Шабалин лихо ударял по струнам каким-то непонятным и загадочным движением правой руки.
-Айда на улицу,- очнулся Зубов старший,- они, наверное, в скверик пойдут, послушаем, - и мы гурьбой выскочили из дома.
Надо сказать, что Серега Шабалин, в его 15 лет, не относился к числу примерных мальчишек, с которым дружить было почётно. Скорее наоборот, многие родители не одобрили бы знакомства с ним, поскольку он был отъявленным двоечником и хулиганом.
Его друзьями были в основном ребята из района «лопухов» - леспромхоза, находящегося на окраине нашего небольшого городка. И вот, мы, успешные «хорошисты», забросив занятия «порядочной» музыкой, стояли около скамейки, на которой расположилась живописная компания во главе с Шабалиным, жадно смотрели и слушали:
-Сигарета, сигарета, ты одна не изменяешь, - тянул старательно Апташ (так его звали незнакомые нам ребята), аккомпанируя себе всё теми же, так изумившими меня, движениями правой руки.
-Что, салаги, нравится?- Обратился к нам один из парней,- учитесь, пока Апташ добрый! Вон он как «восьмеркой» шпарит!- Мы были младше любого из той компании года на два-три и заворожено смотрели на загадочную манипуляцию рук исполнителя песен.
-Хотите, научу, - Серега перестал играть и начал разминать пальцы, - по 50 копеек с носа за урок, говоря это, он смотрел почему-то на меня, - начать можно прямо щас. Родители давали мне на обеды по рублю в день, так что это было реально.
-Ага, - я только кивнул. - У Зубовых таких денег не было и они промолчали.
-Ладно, - будешь один приходить, Апташу было явно жаль дополнительных денег, но и 50 копеек ни за что, для него было неплохо, - гитара то, есть?
- Нету, - я потупился, не зная, что делать.
-Ничо, - можно пока на этой. Хотя не моя она, брата, увезет скоро, - Шабалин провел рукой по грифу, - хорошая семиструнка! –Так что давай, доставай струны, а пока можно на этих бренчать…недели две ишшо.
Занятия наши проходили большей частью на улице. Да и занятиями их назвать было трудно. Серега, как обычно в окружении ребят, а то и девчонок, пел или сидя на лавочке в скверике или прогуливаясь по главной улице. Репертуар его был простой - любовно-блатная лирика того времени. А я просто смотрел и слушал, стараясь запоминать ударные движения правой руки и аккорды, зажимаемые на грифе пальцами левой руки Апташа.
Свою гитару он мне давал, со словами:
-Серый, изобрази, капитанову жену, и, усмехаясь, передавал мне инструмент.
К моему собственному удивлению, я начал играть довольно быстро. Простенькие аккорды получались достаточно чистыми, а пресловутую «восьмерку» я изображал уже не хуже учителя.
-Офицеров знала ты немало,
-Кортики, погоны, ордена!- Я знал уже почти весь репертуар,
-О такой ли жизни ты мечтала,
-Офицера флотского жена…пальцы мои болели, но на душе было легко и радостно!
Родители, конечно, заметили моё новое увлечение, но не задавали лишних вопросов, ждали, чем оно закончится. Мой тульский дефицитный баян был позабыт и стоял на тумбочке без внимания. И вот однажды Апташ пришел в скверик без гитары:
-Всё… уехал брат и гитару увез, наигрались…и не купишь её просто так, нету в магазине…надо в городе покупать, - Серега Шабалин посмотрел на меня, - а ты, Серый, пацан ничо, и на гитаре научился быстро. Я вот полгода мучился, а ты за две недели…Я уезжаю скоро, в ГПТУ отправляют, так что сам продолжай!
А вечером, придя домой, я услышал звуки гитары, но не такие, какие извлекали из гитары мы с Апташем, а звуки, берущие за душу, проникающие внутрь тебя, заставляющие слушать и слушать их вновь и вновь.
-Это Александр Иванов-Крамской, пластинка с гитарной музыкой, - произнесла тихо подошедшая мама, подавая мне новенькую гитару, - мы вот с отцом подумали, что тебе это, наверное, будет нужнее, чем баян.
-Спасибо, ма, спасибо! - У меня не было слов от восторга, а в голове пульсировала одна только мысль:
-Гитара, моя гитара…, тогда я еще не ведал о том, какие песни и мелодии она будет дарить мне и какой путь нам предстоит пройти вместе…