...Когда балкер-трамп «Саранск» столкнулся с отработанной ступенью бог весть когда выпущенной в Околоземье ракеты и огненным ливнем рухнул в африканское озеро Виктория, третий отдел Управления Безопасности активизировался. Беспокойства прибавил неожиданный выход из строя осветительной платформы «Солетта-8». Но последней каплей оказалась гибель межорбитального буксира «Канарейка» со всеми пассажирами и экипажем. Даже самым твердолобым функционерам стало ясно: накопившийся за сотню лет космической эры околоземный мусор может быть смертельно опасным. Как всегда в подобных случаях, Управление Безопасности организовало кампанию и заказало серию «социологических опросов». В десятку самых популярных вдруг попала профессия, именовавшаяся в справочниках «Сотрудник СКА», а говоря проще – космический дворник. Службе Космической Ассенизации вменялось в обязанность вылавливать в околоземном, пространстве пришедшие в негодность спутники, разгонные блоки и прочий хлам, отмечающий вехи бурного развития космонавтики, и доставлять все это для переработки на один из лунных заводов, располагавшийся в кратере Буллиальд, в самом центре Моря Облаков.
Море Облаков. Марэ Нубиум – так это звучит по-латыни. Певучий мертвый язык дал имя лунной базе – Порт-Нубиум. Порт Облаков… Если и были здесь облака, то разве пару миллиардов лет назад. Облака газа над морем плещущейся лавы, излившейся из недр молодой и пышущей жаром Луны. А теперь – скучная однообразная равнина. Слой похожего на муку реголита, кое-где исчерченный колеями вездеходов, мертвые немигающие звезды в провале неба. Черно-белый мир. И никаких облаков...
Облаков Паше Курбскому недоставало. Вернее, и облаков тоже. Три месяца рутинной, нудной работы – разборки искореженного хлама, сбрасываемого в кратер пролетающими на бреющем буксирами. Вернее даже – не разборки как таковой, это делали роботы, а просто надзора за этими самыми роботам. В роли надсмотрщика-рабовладельца Паше было неуютно, но работа есть работа.
В очередной раз, после сытного, но безвкусного, как и весь окружающий мир, завтрака, сотрудник СКА Курбский направлялся в шлюз, выслушивая на пути местных остряков, оттачивающих язык на неизвестно откуда пришедшей в его род знаменитой фамилии. Два часа назад была сброшена очередная порция мусора, на этот раз доставленного с какой-то немыслимой орбиты. Кому-то, когда-то, зачем-то понадобилось забросить стасорокаметровую бандуру аж за орбиту Луны. Впрочем, это обещало хоть какое-то разнообразие: во-первых, интересно, что оставили предки так далеко от Земли, во-вторых, помимо погрузки и транспортировки обломков предстояла еще и «разделка туши»... Именно слово «туша» как нельзя, более подходило к показавшейся из-за близкого горизонта китообразной махине, с которой лохмотьями свисали остатки экранно-вакуумной изоляции.
...Внутри «космического кита» было темно и Паше пришлось включить наплечные прожектора, Прямой, словно труба, коридор вел между трех бочонкообразных корпусов. Обстановка была явно нежилой. И мрачной даже для Луны. Передавшийся через ступни удар металла о металл заставил обернуться.
Под открывшимся в потолке люком лежал шар. Он был словно набран из многочисленных шестиугольных сот с отверстиями в центре. Шар несколько секунд полежал неподвижно, а затем резко крутанулся на месте и совершил прыжок. Вновь повертелся и прыгнул еще на пару метров ближе. Одновременно погас один из наплечных прожекторов Пашиного скафандра. На линзе прожектора возникло отверстие с оплавленными краями. Шар замер, словно хищник, готовящийся к прыжку. Путь к отступлению – вход в тоннель – был перекрыт. Не ожидавший подобного оборота Курбский попятился к корме сооружения и получил новый лучевой удар по второму прожектору. «Он бьет по святящимся объектам! - пронеслось в голове, - Тогда следующей мишенью станет блестящий гермошлем!»
Тем временем снаружи события тоже поручили развитие. Окружившие «кита» роботы, ожидали команды хозяина, чтобы приступить к «разделке». Поэтому они остались невозмутимыми, когда из «туши» к ним потянулись щупальца вакуум-гифов и присоединились к разъемам энергосистем. Через несколько секунд «туша» стала оживать. Выбросили радужные облачка замаскированные двигатели ориентации, а затем столб огня ударил из сопла маршевого двигателя на корме. Двигатель проработал не более полутора секунд — последнее горючее на дредноуте-перестарке закончилось. Однако резкого толчка было достаточно для того, чтобы изменить соотношение сил, сражающихся в коридоре.
Шар-убийца стукнулся в прыжке о стену и нелепо завертелся на месте, а Павел выскочил наружу с прытью, на какую он был способен в скафандре и при одной шестой земного тяготения. Сквозь взметнувшиеся клубы пыли проступали тумбы роботов. Однако приказам по радиоканалу они, подчиняться начисто отказались. Лазерные резаки так и не пришли в действие.
Подойдя вплотную, Курбский взглянул на индикаторы и сообразил, что «кит» опорожнил батареи его помощников, не способных теперь самостоятельно даже добраться до базы. Холодная дрожь пробежала по спине: из отверстия тоннеля выкатился и спланировал на невидимых реактивных струях его недавний преследователь. И в этот же момент оболочка корпусов-бочек «треснула», обнажая аспидно-черные обтекаемые тела. Только теперь Паша понял с чем имеет дело. Такие же черные штуки он видел в старой хронике. Назывались они – межконтинентальные баллистические ракеты с разделяющейся головной частью. Космическую боевую платформу начала XXI века – вот что приволокли в кратер Буллиальд буксиры-автоматы! А шар – ее робот-защитник. И вскрытие контейнеров с ракетами означает – они готовятся к запуску! Рука автоматически потянулась к кнопке экстренной связи.
- На связи Курбский, СКА, Порт-Нибиум. К северу от базы на поверхности боевая платформа с ядерным оружием, готовая к действию! Прошу экстренной помощи! Повторяю...
- Томашевич, Управление Безопасности, - прошелестело немедленно в наушниках, - мы в курсе. К вам направляется крейсер, соблюдайте спокойствие, активных действий не предпринимайте. Как поняли?
Спокойствие соблюдать было трудно. Оставляя вмятины в реголите, к Паше лягушачьими прыжками двигался робот-защитник. Видно было, что даже небольшое лунное притяжение ему мешает. Он был создан для невесомости и расходовал на прыжки последние запасы топлива. А хищные морды ракет тем временем начали поиск цели. Еще несколько минут, и они понесут смерть в пространство.
Пока перед Курбским были два возможных пути к отступлению. К базе – робот вряд ли бы угнался за ним на открытой местности, и – к ощерившейся ракетами боевой платформе - «подарку» воинственных предков. Курбский выбрал второй вариант. Не потому, что он был очень храбрым человеком. Об этом он не думал. Он просто не успел испугаться за себя, потому, что вдруг понял, что крейсер, скорее всего, не успеет до пуска ракет. И что запущенную ракету будет трудно перехватить. И что, если ее траектория упрется не в землю, а в Луну – лучше не будет. Лунные базы могут не перенести сейсмического удара. А на них – тысячи людей. А рядом с грозящей всем ракетой – лишь он. И, кажется, он знает, что делать.
Оглядываясь на ощетинившийся реактивными струями шар-защитник, Павел стал карабкаться к раскрывшимся створкам ракетного бокса. Несколько секунд – и он достиг вороненого тела баллистической ракеты. Где-то в этой части корпуса твердотопливный заряд. Горючее. Павел снял со скафандра отражатель-катофот, приложил его к телу ракеты и поймал зеркальным диском солнечный свет. У подножия ракетного бокса прыгал в неистовстве робот-эащитник, ему не хватало сил для подъема на реактивных струях. Павел повернул катафот и яркий солнечный зайчик побежал по поверхности, вспарывая черные, как смоль тени.
- Курбский, не надо горячки! - послышалось в шлемофоне, - мы на подходе!
Из-за горизонта появилась сверкающая проблесковыми огнями махина крейсера «Гризли» в сопровождении вертких десантных дракаров.
Солнечный зайчик опустился на прыгающий шар. Он развернулся. И тут же Павел почувствовал сквозь перчатку нестерпимый жар невидимого луча неодиевого лазера. А затем – удар в спину. Его поволокло по грунту, вновь ударило. Дробью простучали по гермошлему осколки, и все накрыла волна огня...
Койка в медикологическом отсеке стояла совсем рядом с огромным, во всю стену окном. Так, что можно было без труда любоваться черно-белым безжизненным ландшафтом. Замяукал сигнал вызова по видеотектору.
- Видеовизит разрешаю, - устало выдохнул Курбский.
- Павел, привет! - в отсеке возникло объемное изображение Стаса Томашевича, того самого, который несколько дней назад первый отозвался на экстренной связи и с тех пор успел уже перейти на ты, - Скажу тебе, что выглядишь ты ничего. Медикологи постарались, особенно Танечка.
Курбский улыбнулся. Действительно неплохо, если он может улыбаться и разговаривать через день после клинической смерти. Нужно будет привезти этой самой Танечке букет земных роз. Тут, в Лунных оранжереях розы вымахивают огромные – раза в четыре крупнее, но вот запаха у них почти нет...
- Ты знаешь, Павел, - тем временем продолжил Томашевич, - Все-таки ты поторопился. Дело в том, что боеголовок там не было. Их сняли еще в начале XXI века. Но бортовой компьютер активизировался при падении на Луну. И захотел повоевать. Так что спешить не стоило... Паша ты чего? Обиделся что ли? Ты чего молчишь?
Павел не обиделся. Паше Курбскому просто очень недоставало за окном облаков. Ну хотя бы одного маленького, пушистого облачка...