глава 17

Антонина Берёзова
         
глава 16 http://www.proza.ru/2011/03/18/1543


         По квартире Такеш ходил как таракан ночью, только что усами не шевелил от счастья. Он сам выбирал её, он сам оформлял все документы. Он готов был гарцевать от мысли, что является хозяином и этой квартиры, и этой сумасбродной и такой аппетитной женщины, все мысли и чувства которой, от удивления до откровенной похоти, по-детски светились в глазах. И даже внимание новых соседей, с благородной жалостью шептавших ему в след, - « Афганец». Оно понятно, а как ещё молодая семья могла получить квартиру? Только пролив кровь за Родину, не иначе.
          Беременность Стешки воспринял  с большим облегчением. Когда её положили на сохранение, стало ясно, что не может он больше сидеть в этих стенах. Утром открывал глаза и понимал, - убить столько времени невозможно, нереально. Пил пустой чай, с горечью вспоминая родительский, крепкий, свежий, с молоком и блюдом холодного варёного мяса, - вот мяса ему катастрофически не хватало. От постоянного пустого чаепития болело нутро, но денег не было даже на трёхкопеечную булочку, - не рассчитал малость до пенсии. До больницы добирался пешком. Это только привыкшая к городу Стешка могла проскользнуть зайцем, ему было стыдно и, доковыляв под окно, только разводил руками в стороны, объясняя ей, что мол, извини, я с пустыми руками.
         Да, что-то хреновый из него хозяин, да никакой хозяин, это стало подтачивать мозги.  Зашевелился, занервничал. Но на все поиски работы отвечали однозначно, - у тебя есть пенсия, вот и живи, радуйся.
         От нечего делать  уходил далеко от дома, читая объявления на столбах, вглядываясь в спешащих мимо людей. Нашёл тот проспект, где постоянно обитает художник. Долго ходил, рассматривая картины на асфальте, всё ждал, что кто подсядет к мужику, закажет портрет. Тому было за пятьдесят, обыкновенный серый мужичонка. Мимо проходили люди, на бегу кинув взгляд на картины, он ни на кого внимания не обращал, безразлично от нечего делать, вертя глазами. Когда Такеш порядком намозолил ему обозрение, так же безразлично спросил, - «Афганец?», - « Не, пацаном на мотоцикле разбился». Больше вопросов у мужика не возникло и Такешу стало неловко, заковылял домой.
        На следующий день опять стоял возле картин чуть в стороне, ожидая, когда же, наконец,  кто-нибудь закажет портрет. Достоялся до того, что мужик обратился к нему, протягивая половину аппетитного беляша - « Ты, если денег решил насшибать, то одевайся  беднее, но теплее и не стесняйся руку протягивать, или вон, хоть коробку около магазина возьми, поставь под ноги». Такешу в голову не приходило, что он похож на попрошайку, почему человек не может стоять просто так, пусть даже опираясь на трость.
 Мужик предложил присесть на стул для клиентов.  Разговорились, познакомившись.
        Тихон сидел на этом месте так давно, что и не помнил, когда занял его. К нему все привыкли и даже сопливые подростки обращались  запросто, - «Тихоня, черкни писульку». За копейки он быстро писал учителям записки от родителей и на оборот, довольно удачно подделывая почерк. Пьяным его Такеш ни разу не видел, но было видно, что мужик не прочь вмазать в любое время и в любом месте. Деньги у него водились, - иногда кто подходил или занять рублик или отдать.
        Такеш в надежде показал ему свои рисунки, на что Тихоня хмыкнул, - «Учиться тебе надо, руку набивать, а это кто такая титькастая?». Такеш долго сомневался, показывать ли Стешку чужому. Понимал, что это низко, подло, только для него она красовалась, только ему показывалась, но желание убедить Тихоню что он что-то может пересилило, и он соврал, - « Да так, знакомая». – « Я б тоже не отказался, чтобы  такая знакомая у меня на стульчике поёрзала. Рядом с таким бюстом любой себя художником возомнит».
       Тихон невольно ударил по больному месту, - Такеш часто думал, что такое тогда с ним приключилось, что увидя оголенную Стешку, его потянуло рисовать. Может это  обыкновенное любопытство, ведь рисуют испокон веков мальчишки голых баб на заборах, если бы все потом становились художниками! Но ведь у него получается, видно же, не каждый может так.
        –  Ты, парень, если хочешь на этом заработать, брось. Ничего не выйдет, баловство это. С работой могу помочь, пойдёшь на мое место? В школу сторожем, только директриса вредная, стервозная баба, за одну зарплату будешь и сторожем и дворником и слесарем и электриком и оформителем, если прознает, что рисуешь. Одно условие, - я остаюсь жить в сторожке при школе, только из-за неё и работаю там, тебе ведь жилье не нужно. Ну и порисуем ночами, поднатаскаю тебя на такую вот  халтурку, может пригодится в жизни
.
       От таких планов у Такеша забегали радостно мыслишки, разгоняя кровь, и руки зачесались, - бегом домой, пометался, поискав хоть какой листок ватмана, ничего не найдя, плюнул, и на обоях карандашом стал набрасывать всякую чушь, что возникала спонтанно. А начеркавшись, решил, что надо избавиться от этого, да и от следов бывших жителей тоже. Оно верно, думал он, обдирая обои, - начинать надо с чистых стен.
 
       Через два месяца с гордостью писал домой, что живёт прекрасно, работает, что сделали ремонт в квартире и уже достали детскую кроватку, умалчивая о том, что залезли в долг и, смеясь решили, что питаться будут отдельно, - Стешка днём в садике, а он ночью в школе, - сердобольные повара  всегда оставляли что поесть ему и Тихоне за то, что они чистили картошку и ставили бачки на плиту к утру.  Так и выкручивались, по тихому приводя квартиру в порядок, радуясь каждой тряпочке, гвоздику, стёклышку. А этого барахла было полно в школьном подвале, Такеш ликовал, - да что только деревенский парень не сделает из кучи переломанных стульев, парт, имея ключи от  школьной столярки, да с таким ушлым наставником.
       Но первое, за что взялся, так это сделал себе этюдник.

   Продолжение:http://www.proza.ru/2011/03/20/1473