Васек сидел у компьютера с самого завтрака. Из колонок компьютера доносились резкие и страшные животные крики.
Вдруг зазвонил телефон.
-Ма! Отключи его к черту!
-А что, кто-то из ребят достал своими просьба сходить с ним и играть футбол во дворе? - спросил папа, - ты и так весь день торчишь в компьютере, никого не видешь, никого не слышешь....гоняешь каких то чертей по подвалам сутками, стреляя по ним из многочисленных компьютерных стволов, а они рычат погибая...
-Да что ты понимаешь, па? Это же темные силы зла! И я с ними борюсь!
-Это...то, что нарушает тебе психику! Тебе пятнадцать лет, а ты все убиваешь и убиваешь каких то страшных животных! Весь монитор уже в крови!
-Так это же изнутри он в крови! Выключу компьютер и все сразу пройдет.
-А эти игры, где ты на своей машине совершаешь наезды на пешеходов, совершаешь аварий, едешь по горам и по скалам!
-Так это же игра, па!
-Это то, что действует отрицательно на твою психику! Вот я в твоем возрасте...- начал папа свои нравоучения, но сын его перебил.
-Начинается! Когда я был маленьким...
-Я говорю, когда мне было пятнадцать лет, то...- спокойно сказал опять папа, но его опять перебил сын.
-То у тебя не было компьютера и ты был вынужден идти и заниматься ... тем, чем тебе предлагали твои девочки...
-Какие еще девочки?
-Такие, которые тебе надоедали, как мне сейчас надоедают. Это же не мальчики мне звонят, па, как ты думаешь, чтобы футбол с ними сыграть, а девочки! И они, как ты понимаешь, не футбол предлагают мне играть! Надоели в доску! Я иссяк от их домоганий!
-Какие еще домогания, сынок? - удивленно спросила мама, отпуская руки, в которых до того времени находилась тарелка горячего супа.
Тарелка упала с треском разбрасывая горячую жидкость по всему полу.
-Мама! Я с папой разговариваю! Зачем прислушиваешься?
-Так...ты же громко говоришь! И я не поняла, что за домоганий?
-Тебе и не надо знать. Это вредно влияет на твою психику. Ха-ха-ха! - громко посмеялся Вася.
-Встань болван и извинись немедленно перед мамой! - крикнул отец.
Васек встал и тихо сказал.
-Ма! Прости! Ну я правда не знал, что ты зашла с этой дурацкой тарелкой. И кроме того, я и вправду проголодался уже и предлагаю объявить мир и садится всем к обеду за столом на кухне, как в старые времена сидели вы с папой и обедали... помню, вы мне расказывали, что сидели и в Ваших семьях, то есть, с Вашими родителями. А мы столько раз пытались вместе поесть, но у нас никогда не получилось! То ты Па кудато-спешишь, то ты Ма...
-Васенька, назови меня пожалуйста мамой, а папу папой! - крикнула мама вытирая пол грязной тряпкой, а слезы рукавом халата.
-Вася! Ты уже взрослый мужчина! И ростом выше уже меня на голову! - крикнул папа, - а ума, как небыло, так и нет!
-Так...это потому что Вы меня таким уродили! Я че, виноват, что такой тупой? Я ваш...
-Ты не читаешь книг! Ты не читаешь газет! Ты не ходишь в кино! Ты не знаешь где театр! - кричал в истерике папа, стараясь казаться спокойным.
- А живешь ведь в Москве! - подхватила мама, - другие ребята, твоего же возраста приезжают из глухих деревень и все то, что не делаешь ты, делают они! И в театре они ходят, и на концертах бывают, и библиотеки посешают...
-Так у них ничего нет, ма...мама! Они же колхозники! Им интересно быть в театре, потому что они никогда не видели настоящего артиста! Они ходят в библиотеку, потому, что у них нет дома книг, а у нас, целая инциклопедии! И газеты и журналы мы регулярно получаем! - огрызнулся в полголоса Вася.
-И что с того? Ты их не читаешь! Ты даже картинки не смотришь! - тише, чем прежде начал папа.
-Па..., то есть, папа! Что смотреть? Тех же голых баб или мужиков? Или мамины кружева? Или рекламу с мебелью? Или может дачные варианты домиков и насаждений? Что касается этих голых баб...я и без твоего журнала на их тела смотрю. Вот названивают весь день, как сучки...
-О женщинах, сынок, так не говорят! Их почитают мужики и почитали во всех времена! Женщин надо любить! Это наши мамы, наши подруги по жизни, наши дочки! А мамины кружева, рекламы с мебелью, дачные варианты домиков и зеленых насаждений, это же так интересно! И чем тебе наша библиотека не нравится? - сказал возмущенно и удивленно папа.
-Вот именно, библиотека! - огрызнулся Вася, - мне жизни не хватает читать все эти книги!
-А ты, сынок, попробуй! А пока, давайте все к столу на обед, - встряла опять в их разговор мама, поправляя прическу.
И все пошли к столу.
-Вот что сынок! Я хочу тебе расказать, как у меня было в жизни все построено... в твоем возрасте...
Отец на время промолчал, посмотрел на свою половинку, как бы спрашивая у нее разрешение на этот разговор и потом продолжил тихо и задумчиво.
-Когда мне было пятнадцать лет, я закончил восмилетку и решил поступить в ПТУ. В то время было очень престижно окончить ПТУ, получить професию экскаваторщика, крановщика, строителя, маляра, штукатура...
-Этому можно и не учится, папа! На стройках все эти гастербайтеры и без твоего ПТУ работают и крановщиками, и малярами, и бетонщиками! Ты еще скажи, что дворники учились в ПТУ по три года! Ха-Ха!
Отец поднял высоко нод головой ложку и впервые в жизни ударил ею сыну прямо по лбу.
-Па! Ты че? Я же пошутил! - тут же крикнул Вася.
-Сынок, так нельзя шутить! У отца хорошая профессия! И чтобы ее заполучить, в свое время, он учился три года! Он автокрановщик! Он водитель! Он инженер! И свои права и дипломы не купил, а получил! - крикнула мама в поддержку отца.
-Так, вот...я продолжу. И чтобы купить себе одежду и обувь я со своим двоюродным братом, которому было лишь шеснадцать лет, поехал на заработки, с разрешения мамы...отца небыло...за тысячу километров от своей родины, а именно в Алексеевку, Белгородской олбасти...Ты хоть знаешь где эта область?
-В Украине?
-Балбес! Это Россия!
-Почти что угадал... - начал Васек, но увидев суровый взгляд отца, и приподнятую лошку, почесал свой лоб и промолчал.
-И значит, приехали мы с ним в Белгород, не без проблем конечно, потому, что у меня не было паспорта, а тогда паспорта давали с шеснадцати лет, но все же нашли район, где нам разрешили работать. Председатель совхоза фронтовик, пожалел нас, назначил одного экскаваторщика с большим опытом старшим над нами и направил на работу скирдовать салому, которую недавно собрали в кучках комбайнеры, после сбора урожая... Мы, взяв в свои детские по стути еще руки, грабли и вилы, стали скирдовать эту салому с утра и до вечера в скирдах...- отец промолчал, посмотрел на сына, потом продолжил, - сначала получалось плохо, потом лучше и лучше. И со временем мы научились и начали мы с братом друг друга учить и ругать за допушенные промахи, - он опять промолчал и выпил глоточек чая, потом продолжил - однажды вечером, заскирдовав до конца всю салому в большую скирду, как сейчас помню, высотой более семи метров, шириной более пяти метров и длиною более ста метров, - говорил он показывая руками какую огромную скирду они посторили, - мы пошли ужинать в местную столовоую. А там нас уже принимали местные люди, как своих! Все они любили нас и удивлялись, как мы, такие детки, по сути еще, выполняем сложную работу, тем более, что наша скирда находилась на пригорке и своею величиной прикрывала в вечернее время доступ солнца в ту самую стловою, хотя находилась на растояние более трех километров от деревни.
-Ого!
- И хвалили нас повара и официанты, а одна девчонка взяла, да скала, что наша скирда немного перекошено на бок... Мы с братом покраснели, от чего вызвали смех со стороны поваров, поели и пошли к скирде... Издалека не было заметно, что скирда соломы кривая, но был длинный мост, с которого в плоскости показывался небольшой уклон. По бокам скирда было одинаково по ширине и высоте, а к серединке правая ее часть выглядела немного прохудалой и приплющенной... И мы с братом стали драться за эту оплошность, обсуждая и обвиняя друг друга в том, что дескать, другой из нас виновен в то, что это так получилось.
Отец часто останавливался вспоминая и подбирая слова.
- Мы дрались прямо на мосту, пока не подъехал к нам тот самый экскаваторщик. Увидев нас в таком состоянии... а мы к тому времены были оба в крови и слезы лились ручейком с наших глаз, он обнял нас обоих и сказал, что это он виноват, но просит, чтобы мы на него не обиделись, и мы разрешили ему исправить положение дел... пошли все к этой скирде и всю ночь, благо луна светлое в ту ночь была, переделали свою работу. При чем один из нас убегал до моста и всмаитривался издалека на скирду, именно с того мета, где видно было,ранее, что скирда неровно стоит, пока не исправили ее полностью...
-Пару километров туда сюда, чтобы лишь посмотреть? - удивился Васек.
- Только сейчас я понимаю, какой это был Человек, экскваваторщик наш, который всю ночь, дабы успокоить, работал с нами рискуя своей жизнью, да и нашей, оставляя свою семью... Ведь, нас из его кабины экскаватора, не было видно совсем, и он поддавал нам своими длинными клыками салому на ощупь...
-А вы его видели, папа?
-Трактор казался нам с верху навозным жуком. А сам ковш с соломой становился все больше и больше подымаясь к нам, пока не останавливался аккурат между нами... И положит дядя Толя, так звали экскаваторщика, свой ковш на самый верх нашей скирды, прислушается, не кричит ли кто, в связи с тем, что он нечаенно проткнул может кого из нас своими вилами, потом крикнет заглушая мотор своим тенером, "нормально, ребята"!? Но услышав наши меукания сверху, дескать "да, дядя Толя, держим солому хорошо!", поедет осторожно назад, вынимая свои огромные вилы и оставляя салому нам. А мы вдвоем в это время, протыкали своими маленькими вилами эту снопу и поддерживали ее на верх, а потом разбрасывали по скирде, пока он уезжал за другой снопой.
-Ужас какой - то! Вспомнить страшно! - тихо сказала мама, - подумать только!.
-А ты откуда это знаешь? - спросил с сарказмом в голосе Вася.
-Я сейчас раскажу откуда, - продолжил отец.
-Так вот, работали мы с братом и с дядей Толей с семи утра и до одиннадцати ночи ежедневно на протяжении месяца, может даже полтора месяца. За это время я заработал тысячу восемьсот рублей...
-За тысячу восемьсот рублей я и час не стал бы работать! - встрял сын.
-Тогда деньги были другими, сынок. За эти денги, я смог бы купить десять тысяч буханок хлеба...
-Десять тысяч? Зачем?
-Не зачем, а для подсчета. Тогда одна буханка стоила шеснадцать копеек, а сейчас шеснадцать рублей! И значит, сейчас деньги другие, а хлеб, тот же. И кроме этх... почти что двух тысяч рублей, я заработал машину зерна, около четырех тонн, машину семен подсолнуха, гречки, кукурузы! И все это, в мешках мне привезли за счет совхоза в деревню, за тысячу километров!
-Вот это да! Мне бы столько заработать! Это же более двухсот тысяч рублей по нашему, да еще если продать семена, то на машину бы хватило! - почти что крикнул Васек изумленно.
-Да! Но ты об этом и не мечтаешь! - сказал папа возмущенно.
-Мечтаю, но где мне солому скирдовать?
-А не обязательно солому скирдовать сынок! Ты же видешь, как на улице работают гастербайтеры, их дети. Им просто негде жить и они вынуждены работать. И потом, ночами они учатся! Я недавно с мамой был в музее Пушкина, так их там больше, чем всяких иностранных туристов! Сьездили мы с мамой в кино, и там тоже они, в библиотеке Ленина тоже сидят и читают! И даже в мавзолее Ленина, на Красной площади их полно!
-А ты, сынок, когда последний раз был на Красной плащади? - спросила мама тихо.
-Я? Я не помню, мама...
-То-то! Москвич сранный! - усмехнулся папа, - ладно. И вот в той деревне, где мы жили, с братом познакомились с двумя подругами. Зойка и Людка.
-Так, Людка, это мама?
-Да, сынок, это я.
-А Зойка, это тетя Зоя, жена дяди Саши, который недавно умер?
Папа с мамой переглянулись.
-И значит стали мы с ними встречаться вечерами. Встречались мы месяц, а за это время даже за руку друг друга не держали. Мы просто шли с ними рядом, говорили о небе, о красивых звездах, о Луне, о нашей грешней Земле, о полученных оценках в школе, о любимых учителях, о артистах, о животных, о том, что когда мы вырастим, посторим себе новый большой дом и будем жить хорошо, не обижая друг друга...
-Фантазеры?! - крикнул Вася.
-Потом мы уехали к себе в деревню с заработанным добром, а Людка и Зойка уехали к себе. Одна в Белгород, другая в Старый Оскол.
-А ка же Вы с мамой нашли потом друг друга? Тогда же небыло интернета и мобильных телефонов?
- Мы с твоей мамой стали переписываться. Мы писали друг другу долго, непрерывно, душевно! Писали пока учились... я в ПТУ, три года, а она заканчивала свою среднюю школу. Потом она пошла в институт, а я на срочную военную службу и мы еще два года переписывались. Потом я вернулся из армии и пошел учится в институт и мы еще три года с нею переписывались! Потом я получил стипендию за то, что учился на отлично и решил поехать к ней... к тому времени мы оба повзрослели, да и не виделись уже более семи лет. И я увидел ее такую же красивую и умную, как тогда...
-Ладно тебе, - засмутилась мама краснея.
-И я ей сделал предложение жениться. Она смутилась и скромно отказала, чтобы еще подумать, хотя сказала, что влюблена в меня и рада, что я есть. И я ей сказал также, что я ее тоже очень люблю...
-Зачем же тогда она отказала? Мама, хачем ты папе отказала?
На лице мамы появился румянец. Она опустила стыдливо свои красивые глаза и зажала пухленькие губки в гримасу, пожимая слегка плечами.
-Так мы и создали семью, а вскоре родился и ты! И живем мы с тех пор, уже более пятнадцать лет вместе.
-Па, то есть папа, а зачем мама тебе все же отказала? Ты недостойным был?
-Другие были времена, сынок. К тому времени, когда мы снова с нею встретились ей было почти двадцать два года, но ей никто даже ручку не целовал! Она смушалась, стеснялась, краснела от стыда передо мной и перед своими родителями. Я я сам стеснялся, сынок. Но я же мужчина и был обязан сделать первый шаг.
-Жаль, что я не знал об этом раньше. Я и на похороны к дяде Саше не был...
-Так тебя небыло и на похороны дедушки своего, то есть моего отца, и бабушке, маме моей!
-Тебя небыло на похороны моего отца - сказала тихо мама вытирая слезу.
-Вы же мне ничего не сказали?! Я откуда знал, что там мне надо быть?
-Бездушный ты человек сынок. Разве об этом надо говорить? Ты сам должен любить свой род, почитать его, помогать при жизни и быть на похороны, после смерти родных и близких, чтобы своим присуствием оказать им знак внимания и уважения, проведя их в свой последний путь...
-Но...мне страшно.
-Это менее страшно, чем твоя игра в компьютере.
-В компьютере все нереально, а в жизни не так!
-Но зато в жизни душевно, а в компьютере...
-Ну, еще не хватало, чтобы компьтера были одушевленными! Тогда, как бить мышку, когда она не работает? Как ударить рукой по клавиатуре, если какая нибудь клавиша не работает? И потом все эти смерти и аварии...
-Зато, все это глубоко оседает в твоей психике и ты становишься таким же бездушным, как твой компьютер!
-Телевизор не смотри, в компьютере не играй....а что делать?
-Читать, писать, работать, играть! Это и есть жизнь сынок.
-Скучная какая то это жизнь...
-Каждый из нас свою жизнь организовывает сам. И как ты организуешь ее, так оно и будет! Нам с мамой вместе не скучно.
-Вы же любите друг друга. А я никого не люблю!
-Так, люби, сынок, люби хоть нас! Люби своих друзей! Люби учителей! Люби родных и близких! Люби эту жизнь, которую мы тебе подарили, сынок! Другой жизни не будет.
-Жаль. А в компьютере всегда есть много жизней и можно убивать, и переворачиваться на машине, всеровно будешь снова и снова жить.
-Не теряй этот душевный мир сынок, прошу тебя, - сказала мама и рыдая обняла сына, прижимаясь к его шмироким мужским плечам, как когда-то прижималась к отцу в юнные годы.
Он провел руками по ее волосам и впервые в своей жизни поцеловала ее в самой макушке. Отец подошел к ним, обнял обоих своими сильными руками, прижал их к себе и целуя по очереди тихо сказал.
-Ангелочки Вы мои, родные! Что бы я сделал без Вас... на этом свете? Как бы я жил, если бы не та, кривая скирда?