ЗАСТОЛЬЕ
Не много выпито. Много съедено. Настроение хорошее. Минута в общем, когда вы счастливы и ничего, кажется, вам больше не надо. Искринка живой радости пробивается наружу, пытаясь ухватиться за любой повод...
Вот Вы уже сначала легко, потом увереннее и, наконец, захватываетесь хохотом, могущим перерасти, или в продолжительное веселье или в столь же продолжительные слезы...
— Помнишь дядю Колю заготовителя? Мы у него мясо к свадьбе тогда брали, — говорит кто-то из гостей своей соседке.
И сразу, почувствовав что-то интересное, гости разом затихают и прислушиваются.
— Так вот, он рассказывал, что один раз в холодильнике, ну где хранится мясо, одного мужика закрыл. Так тот два часа там просидел, пока дядя Коля о нем не вспомнил: куда, мол, подевался? Приходит, а он уже верхний крючок сбил, осталось средний и нижний.
Волна смеха покатилась поверх салатов и винегретов, жарких и холодных закусок. Заливистей, захлебистей, раскатистей. И, вот уже, всё гремит от громовых голосов басовитых мужчин и визгливых фальцетонов женщин, объединяясь в единый гул, в единый рой. А, вот уже, кто-то и не смеется, а кто-то вообще удивлен:
— Что, собственно, кто сказал? — растерянно поглядывая по сторонам, ищет он ответа во фразах, прорывающихся сквозь смех с еще не выплеснувшихся безудержеством губ.
И смолкает внезапный порыв, и остается только один человек, по причинам одному ему известным, не могущий прекратить этот переходящий в истерику смех. И чувствуя наступающую неловкость, твердит одну фразу:
— Два часа сидел... верхний крючок сбил... — прихлебывается он словами со смехом.
А вот уже, кому-то кажется и это смешным. Новая волна смеха окутывает, постепенно охватывая людей. Им уже все равно, над чем, или над кем они смеются. Раскрепостившись, они всласть отдаются этому порыву. Пока один какой-нибудь внезапно не приподнимет брови и не скажет:
— Что ж ему было делать? Там же холодно было!..
И, разом оборвавшись, утихнет веселье, и все посмотрят друг на друга непонимающими, опускающимися от неловкости глазами. А кто-то скажет:
— Что Вы смеялись? Что вообще случилось?
И тот, кто начал рассказ, попытается пояснить:
— Да мужика одного в холодильнике закрыли... смешно.
И слова его затухнут в молчаливой неловкости...
Часто бывает в жизни так, что смеемся мы, подчас над тем, над чем, по-хорошему, надо бы плакать. Видимо, многое зависит от того, как, скажем, в данном случае, с какой стороны двери мы находимся.