- Ты готов к этому? – понурившись, спросил Трилиус.
- А ты уверен, что ничего другого сделать нельзя? – не поворачиваясь, уточнил Воин.
- Есть только такое описание. Другого, я не нашёл. У меня есть драгоценная Книга, добытая самим Ольгом, но прочесть её я не могу. Она написана языком, что был ещё до Забвения. Если хочешь, я расскажу, как Ольг добыл эти драгоценный книги. Очень давно, маг и великий отшельник со своими друзьями и побратимами…
- Трилиус ты забываешь, от чего зависит продолжительность твоей жизни, – грубо оборвал его Воин.
- Воин, ты тоже рискуешь! Он может никогда не вспомнить тебя! Если удастся, то он станет Другим. Его жизнь потечёт по пути предначертанным самим Родом . Над ним даже Числобог будет не властен. Не боишься, что однажды тебе придётся погибнуть от его руки?
- Маг, не стоит меня запугивать, Род не позволит ему, возрождённому, стать на сторону Чернобога , а встречи с Ящером я не боюсь. Числобог никогда не ошибается в отношении смертных, придёт и мой черёд. Но я хочу, чтобы он жил, яро, дерзко, смело как должен настоящий муж. Давай Трилиус начинай, не тяни, он уже совсем плох. Даже губы чернеют.
- У меня всё готово, но нам нужен Камень Рода. А самый древний, в шести переходах отсюда, – внимательно глядя в глаза Воину, сказал Трилиус.
- Что ты хочешь? Золота? Вот, забирай всё что есть! – Воин швырнул тяжёлый кошель на стол, заваленный свитками. – У тебя должен быть способ, только пошевеливайся.
- Забирай его и пошли, – пряча довольную улыбку, прошамкал Трилиус.
С верхней площадки открывался вид на дальние, у самого окоёма, горы. Там уже блистали молнии, едва слышно доносились раскаты грома. Под ногами тянулась во все стороны жуткая, вязкая, словно смола чернота. Где-то там, далеко внизу луга, возделанные поля, укрывшиеся среди бескрайнего леса крошечные деревеньки, и далеко, словно на краю света, Барбус. Стольный град, с которым два десятилетия назад связал свою судьбу Воин.
Трилиус отвязал от одного из зубцов башни ветхий пыльный ковёр. Развернул его на каменном полу. Обошел вокруг, бормоча, что-то и едва шагнул на середину, как ковёр начал словно всплывать, края его затрепетали, будто на небольшой волне, сам он начал приподниматься, всё ещё не совладав с тяжестью пусть и тщедушного, но человеческого тела. Воин, не выпуская белого свёртка из рук, тут же шагнул к магу.
- Не собрался ли ты от меня сбежать старик? – сверкнув зубами, спросил он Трилиуса.
- Нет, что ты Воин и в мыслях не было! – затрепетал словно лист маг. – Мы уже летим! Видишь? Всё, уже летим!
В самом деле, далеко внизу уже блеснула лента Реки, а справа, вдали медленно начали удаляться огни Барбуса. Ветер трепал волосы, но Воин даже не думал завернуться в плащ, он только поплотнее укутывал в него тело сына.
Двадцать лет назад он пришёл в это тцарство простым наёмником. В то время как раз Куявия стала расширять свои пределы за счёт соседей. Конечно, боевые драконы, серьёзный аргумент. Но маги, подкупленные тцаром Куявии, уже пропустили чужие войска через горы. Воина началась на равнине. Плохо обученная армия Барбусии таяла как воск на огне. Связи с Древним Градом не стало. В горных ущельях ещё шли бои, а на равнине уже вовсю разбойничали конные разъезды куявов. По всему было видно, что Барбус очень скоро окажется в осаде. Жители бежали в леса, надеясь отсидеться. В это самое время, когда в самом граде уже почти не было защитников в город, через Северные ворота и вошёл относительно молодой, но, видно по всему, уже бывалый воин. Спросив у стража как найти начальника гарнизона, он поправил перевязь и тяжёлой секирой и направился в сторону тцарского двора, где и находились казармы городской стражи. Больше войск в Барбусе уже почти не осталось.
Начальник стражи принял его настороженно, вдруг лазутчик, но спустя два дня он уже совершенно спокойно назначал Воина в караул у городских ворот. Огромного роста, небывалой силы Воин, не стремился искать друзей, всегда был замкнут, о себе почти ничего не рассказывал, как и о далёкой родине. Но, тем не менее, ему доверяли абсолютно все, и соратники и десятник, как впрочем, и сам начальник стражи, к тому времени принявший на себя командование маленьким гарнизоном. Всё чаще куявские всадники появлялись у стен Барбуса. На рожон не лезли, но издали высматривали, вынюхивали, выискивали слабые места. Всем было очевидно, что кольцо осады вот–вот замкнётся. И когда останется только уповать на богов. Единственной надеждой, но, увы, несбыточной, оставались боевые драконы и войска сосредоточенные на границе со Славией. До сих пор ни один гонец, так и не вернулся назад. Они уходили и исчезали бесследно. В то время когда многотысячная армия Куявии замкнула осаду, последняя надежда на подмогу исчезла.
Воин сам пришёл к Влаху, начальнику гарнизона. Предложил себя в качестве посыльного. Недолго раздумывал Влах. Согласившись, поручил Воину пробраться в горы. Тем же вечером, неслышной тенью соскользнул с крепостной стены, полуголый человек, в мягких кожаных штанах, и волчовке распахнутой на могучей груди. Никем не замеченный он просочился мимо кордонов куявцев и растворился в ночном лесу. Стремительной тенью мчался он между высоких деревьев, с каждым мгновением удаляясь всё дальше и дальше от града. К утру, он был уже у подножья гор. Казалось, осталось совсем не много, но именно здесь его постигло полное разочарование. Все подходы и ущелья были буквально перегорожены куявцами. Положение критическое. Иного выхода у человека не было.
Выбрав укромное место, он скинул с себя одежду и, разбежавшись по кругу, вдруг высоко подпрыгнув, бросился плашмя на землю. Острая боль стеганула по телу, сознание разом помутилось. Сильно ударив раз – другой руками – крыльями, он воспарил над лесом.
Земля быстро удалялась, стремительно пролетали далеко внизу, предгорья, вот уже показались неприступные скалы, узкая вырубленная среди скал дорога, тонкой нитью вьётся по отвесной стене ущелья. Виднеется каменная стена с крепкими воротами, перегораживающая подступы. Только ни одной ровной площадки нет, а руки – крылья слабеют с каждым мгновением. Лучше уж как большинство невров перекидываться земным зверем, волком или медведем, ну хотя бы той же рысью. Слева мелькнула плоская, словно срезанная ножом вершина горы, покрытая снегом, единственное ровное место. Другого выхода нет. Снижение, удар, суставы будто вывернулись в обратную сторону. Жаркая как жерло печи боль. И мир пропал на время.
Как ни крепка кожа, но ободрал он ей на коленях и груди основательно. Кровь сочилась из многочисленных глубоких царапин. Не обращая внимания на холод и боль, человек начал долгий и опасный спуск. Пальцы рук заледенели, не чувствовали холодного камня, но жизнь слишком многих стояла под угрозой. Осторожно, стараясь не торопиться, он спускался всё ниже пока, наконец, не очутился на дороге. Бегом, невзирая на наготу, он бросился вверх, к виденному с высоты Древнему Граду. Тело начало понемногу отогреваться. Руки и ноги уже обрели чувствительность, вот только кровь начала сочиться обильнее. Пока он добрался до запертых ворот, всё тело покрыла корка из грязи и крови. Теперь оставалось убедить, укрывшегося в граде, тцара, выслать помощь осаждённому Барбусу.