РЕЙМСКИЙ СОБОР
На родине французской государственности
«Давайте поедем в Реймс!» – это была одна из первых фраз, запомнившихся мне в курсе французского языка для начинающих. По стечению обстоятельств первый французский город, в котором мне довелось побывать прошлым летом, был именно Реймс. Начальные знания французского языка очень пригодились. Как только поезд, следующий из Люксембурга, безостановочно и незаметно пересек границу двух европейских государств, над чередой чарующих глаз ландшафтов разразилась страшная гроза. Наблюдать за проплывающими мимо красотами и пейзажами под вспышками молний – завораживающе зрелище! Тем более что за прочными стеклами вагона скоростного поезда стихия совершенно не страшна. Казалось, ничто не может остановить ход мощного состава, но вот по вагонам стали бегать кондукторы и предупреждать о чем-то.
Вскоре поезд остановился у какой-то мелкой станции, и все пассажиры стали выходить. «Мы уже приехали?», – спросил я соседку по купе. «Нет, нас пересаживают на автобусы. Пойдемте, я вас проведу!». Мы вышли из поезда, прошли по свежим лужам мимо небольшого вокзала и вскоре остановились на обычной автобусной остановке. Пожалуй, без знания французского я бы растерялся. А теперь разъяснял ситуацию туристам из США, которые совершенно не понимали что происходит. «На железнодорожное полотно упали деревья, поэтому поезд дальше идти не может», – переводил я с французского на ломаный английский.
На улице Достоевского
В Реймс из-за разыгравшейся непогоды приехал с опозданием. На автовокзале меня встретил Патрик Шевалье. Он был уже в курсе путевых событий благодаря моим sms-сообщениям.
Патрик – один из активнейших членов глобального движения коучсерферов. Клуб гостеприимных людей добровольно и бескорыстно помогает туристам со всего света лучше узнавать города и страны, погружаться в чужую языковую и культурную среду. Когда я послал месье Шевалье запрос через Web-сайт с просьбой приютить, то он ответил мне почти сразу: «Конечно, приезжай!». Общаться мы Патриком, впрочем, мы начали на английском, потому как мой французский, как оказалось, был слишком медленным и малословным для светской беседы с человеком, привыкшем все решать мгновенно. Патрик принимает в год десятки гостей, ездит по всему свету в гости к таким же, как он, коучсерферам, мечтая лично посмотреть весь мир. Пока ему удалось покорить лишь 46 (17 %) из 263 обозначенных на карте мира территорий. А у него побывало 62 гостя из 23 разных стран. Они провели 72 ночи на его диване в центральной комнате.
Подолгу здесь никто не залеживается. Едва я заикнулся о том, что хотел бы провести в Реймсе и вторую ночь, как Патрик мгновенно придумал решение: «Прекрасно! Но только не у меня. Я сына жду. Отправлю тебя к кому-нибудь ещё». Наутро он действительно вручил мне новый адрес. Совершенно незнакомые мне люди – семья База – должны были меня приютить. Это же серфинг!
Семья Шевалье, с членами которой я пообщался всего лишь пару часов вечером по прибытии, да полчаса за завтраком, живет на улице Федора Достоевского. В окраинном районе, где они купили дом, несколько улиц названы именами великих русских писателей: Николая Гоголя, Максима Горького, Льва Толстого…
– Нам нравится, когда улицы носят имена великих людей, – рассказал Патрик. – По-моему, это самое правильное, что можно придумать для наших районов, не имеющих отношения к старине.
Большинство таких имен уже известны туристам, а потому сразу притягивают. На улице Достоевского россиянину можно почувствовать себя немножечко как дома. В Реймсе проживает около 190 тысяч человек, но вот по площади он гораздо больше, чем российские города с таким же населением, потому как частный жилой сектор развит, и мало кто ютится в многоэтажных домах. Топонимическим названиям тоже не тесно – улочки-то короткие!
В доме у Патрика большая библиотека, что не очень свойственно современным европейцам. Книгам здесь привольно на полках стенных стеллажей. Своё место найдет и ещё одна – в подарок от меня Патрик получил буклет о Великом Новгороде.
Следы Рюрика
Это только на первый взгляд древние города Реймс и Великий Новгород ничего не связывает. На самом деле линии их историй обязательно где-то соприкасаются. Например, французские путеводители утверждают, что в 826 году во дворце Людовика Благочестивого в Реймсе под именем Георгий крестился легендарный Рюрик, позже призванный новгородцами на княжение. Напомним, что по одной из версий, Рюриком был викинг Рорик Ютландский из династии Скьёльдунгов.
В 496 году в Реймсе произошло событие, благодаря которому город по праву можно считать родиной французской государственности. Здесь принял крещение франкский король Хлодвиг. С тех незапамятных времен в местном соборе короновались 25 французских королей – вплоть до Карла Х, который взошел на престол Франции в 1825 году. В частности, в июле 1429 года Карл VII получил здесь корону Франции, и произошло это благодаря Жанне д'Арк. Памятник народной героине установлен рядом с Реймским собором.
5 мая 1945 года именно в Реймсе, в местном соборе было подписано соглашение о прекращении военных действий между Францией и разгромленной Германией.
Нотр-Дам де Реймс
Собор – главная достопримечательность Реймса. Её мне предстояло осматривать на второй день пребывания в самом крупном городе провинции Шампань. Кстати, именно в Реймсе пьют самое настоящее шампанское. Дегустации для туристов можно видеть в магазинах, ресторанах и во дворах жилых домов.
Реймский собор – классический пример готической архитектуры, соперничающему по своей красоте с Нотр-Дам де Пари. Когда в 1831 году Виктор Гюго опубликовал роман «Собор Парижской Богоматери», в предисловии он написал: «Одна из главных целей моих — вдохновить нацию любовью к нашей архитектуре». В полной мере эти слова можно отнести и к Реймскому собору. Искусствоведы даже утверждают, что образ звонаря Квазимодо возник у писателя именно от скульптур на барельефах в Реймсе, а не в Париже. В алтарном выступе Реймского собора можно видеть скульптуру атланта с искаженным в отвратительной гримасе лицом. Вылитый Квазимодо!
Как и парижское творение французских зодчих, Реймский собор строился долго. Архитекторы передавали его из рук в руки, из поколения в поколение, стараясь выдержать общую канву. В XVI веке собор сильно пострадал от нападения гугенотов, потом его изрядно потрепали народные толпы во время Великой французской революции, не пощадили и немцы в Первую мировую войну. Однако величественное здание вновь и вновь отстраивали и реставрировали – французским мастерам пришлось приложить огромные усилия для того, чтобы придать собору, имевшему огромное историческое значение для Франции, прежнее величие и красоту. Детальная реставрация собора продолжается и сейчас, хотя Нотр-Дам де Реймс давно уже считается полностью воссозданным.
Самый высокий во Франции собор называют “царством скульптуры” – так много здесь объемных изображений. Красив он и изнутри. Неизгладимое впечатление производят витражи, часть которых выполнены Марком Шагалом.
Игра света
Лучше всего рассмотреть Реймский собор мне удалось вместе с Жаном- Мишелем База, который вызвался быть мне гидом. Экскурсию по городу мы совершили вечером на велосипедах. К собору подъехали на закате дня с западной его стороны.
– Посмотри, какой он сейчас золотистый! – восторгался Жан-Мишель.
Собор в лучах заходящего солнца действительно походил на гигантский замок из золотого песка. А днем он смотрелся серым, коричневым и серебрился, когда яркое солнце било по его башням.
– Собор меняет цвет в течение дня, – рассказывал Жан-Мишель. – Многое зависит от погоды, времени года… Практически он не бывает одинаковым, а плывущие облака дают ему движение. Мне нравится строение фасада — вертикально и горизонтально он делится на три. Это напоминает нам о Троице. Посмотри и увидишь три этажа и три вертикальные части. Это две башни по бокам и круг посредине.
Перед первым путешествием во Францию мне пришлось прочитать немало познавательного о Реймсе и о его замечательном соборе, но, как оказалось, ещё более интересно воспользоваться наблюдениями коренных жителей города.
Дом четы База в центре города я нашел только к вечеру, как и было мне сказано. Первыми я встретил здесь строителей – семья решила улучшить свои жилищные условия, чтобы больше принимать гостей и сдавать комнаты. В одной из комнат-новостроек мне и был уготован ночлег. Когда Жан-Мишель стал суетиться, собирая новую кровать, я подумал, что передо мной французский рабочий – сноровистый, с развитой мускулатурой мужчина. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что побывал на велосипедной прогулке с сильнейшим математиком в местном университете! Жан-Мишель, впрочем, с иронией относится к своей профессии.
– Нам, математикам, часто не о чем поговорить друг с другом, – признался он. – Теорема, она либо доказывается, либо не доказывается. И спорить тут не о чем. Поэтому свободное от работы время я посвящаю творчеству. В частности, мечтаю поставить на местной сцене спектакль о Первой мировой войне. Это будет…
Далее Жан-Мишель долго и увлеченно, в деталях рассказывал, какой он видит будущую постановку. Разговаривать нам пришлось на немецком языке, потому что в семье он в обиходе. Г-жа Лора База, как оказалось, родом из Австрии, а по профессии она преподаватель музыки. Иногда пианистка дает концерты классической музыки, исполняя Дебюсси, Равеля, а также произведения немецких композиторов, но ещё больше времени отдает научным изысканиям, связанным с влиянием классики на детей в дородовый период их развития. То есть, она играет на пианино для беременных женщин, а потом старается отследить, было ли музыкальное послание услышано ребенком, какое воздействие на его развитие в дальнейшем оно оказало. Результатов системного анализа пока ещё не появилось, потому как с начала исследований прошло не так много времени, но, тем не менее, Лора убеждена, что приучать к красивой музыке людей надо ещё в утробе матери.
Х Х Х
Наутро третьего дня французской жизни мне предстояло ехать в Париж. Однако ощущения, что я отправляюсь из скромной провинции в столицу, не было. Ведь я оставлял в Реймсе собор многовекового уклада уникальной архитектуры, чаяний и обычаев интереснейших людей, которые создают, берегут и передают красоту от поколения к поколению, что и формирует неповторимый дух города, волей истории ставшего родиной французской государственности.