Золотой Дракон мерно взмахивал крыльями высоко над уровнем туч. Сверху они выглядели бесподобной мешаниной взбитых сливок, щедро облитых солнцем.
Варя сидела в «кабине пилота», которая помещалась между золотых рожек на голове Лин Дин. Уши у девочки заложило, ей было так страшно, как никогда в жизни. Нет, вывалиться она не боялась. Вдохновлённая тем, что ей удалось разогнать тучи над Ло Шань, Варвара быстро «напела» небольшую прозрачную кабинку в драконьей короне. Теперь она сидела в ней, закутанная по самую макушку в шерстяной плед и крепко прижимала к себе собаку.
Лин чувствовала себя прекрасно. Ледяной заоблачный ветер ничуть не беспокоил её. Она сияла и сверкала, отражая солнце всеми своими чешуйками.
– Лин, – тоскливо протянула Варя, – мы долго ещё будем лететь? Я, конечно, рада, что ты уже подзарядилась, но мы же не можем жить в небе?
– Не волнуйся. Скоро будем на месте.
– На каком месте? Разве есть ещё какой-нибудь свободный от снега остров?
– Разумеется, нет. Ло Шань последний…
– О! Я помню! Последний оплот, приют… Так куда же мы летим?
– Мы летим к Обо Ману. И к Серебряному.
Тут Варе сразу стало очень – очень уютно в прозрачной хрупкой кабине на драконьей макушке. Вполне можно провести в ней ещё пару часиков. Дымок лизнул широким языком ладошку хозяйки и с осуждением заглянул в глаза. Ему легко. Он храбрый. Таким его Варя сама придумала. А ей каково? Страшно встретиться с чужим злым дядькой, страшно не оправдать надежд Лин Дин…
Через несколько минут Сияющая Песня нырнула в густую облачную кашу, которая внутри оказалась просто мокрым туманом. Ещё через некоторое время путешественницы разглядели далеко внизу столб необычного голубого света, вокруг которого кружил Серебряный Дракон.
Лин Дин золотой стрелой пронзила отделявшее её от Поющего Света пространство и приземлилась у подножия башни. Серебряный сделал по инерции ещё один круг и тоже опустился на закованную в лёд землю. Длинные предлинные алмазы его глаз недоумённо взирали на прибывших.
Совсем близко друг от друга стояли Драконы, и, казалось, ещё миг – их шеи сплетутся в сверкающем серебром и золотом объятии, но этого не произошло.
И тут в напряжённой мысленной тишине возник новый голос. Варваре почудилось, будто в уши ей вливают тягучий сладкий мёд.
– Как давно гости не посещали мой одинокий приют! Добро пожаловать, прекрасная наездница! Почти своим посещением мою скромную обитель, пока твоя волшебная лошадка будет отдыхать от утомительного перелёта!
Тут в сплошной хрустальной стене башни нарисовалась маленькая дверца. Лёгкий ажурный мостик выплыл из воздуха, соединив вход в башню с кабинкой, в которой сидела девочка.
– Лин, что мне делать? – прошептала она, но ничего не услышала в ответ.
Жёлтые топазы драконьих глаз неотрывно смотрели на Серебряного. Видимо, всю силу своей мысли Лин Дин направляла на то, чтобы бывший друг вспомнил её. А может, уже вовсю общалась с ним…
Варвара неуклюже поднялась с насиженного местечка. Всё-таки, за несколько часов ноги у неё успели здорово онеметь, и медленно двинулась по сплетённому из тысяч серебряных нитей мосту. Дымок потрусил следом. Дверца приветливо распахнулась перед гостями, но едва те оказались внутри башни, как и мостик, и дверь тут же исчезли.
– Поднимайтесь по лестнице вверх и простите, что не встречаю вас у порога, сударыня. Вы застали меня врасплох!
Варя увидела перед собой крутую винтовую лестницу без перилл, обнимающую нечто, напоминающее гигантскую неоновую лампу. Видимо, эта «лампа» и давала прекрасный голубой свет, преломляемый хрустальными гранями башни. Девочке не понравилась перспектива взбираться наверх, почти касаясь этой слепящей глаза колонны. Однако выбора у неё не было. Она вздохнула и сделала шаг вперёд. Ступенька только этого и ждала: тут же поехала вверх сама, словно эскалатор. Варвара глупо взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, и присела, обхватив мощную шею Дымка. Отсутствие перилл показалось ей явным издевательством. Так она и въехала в покои Обо Мана: сидя, в обнимку с рыжим псом, сохранявшим полную невозмутимость. Можно было подумать, что всю свою короткую жизнь он только и делал, что катался на эскалаторах.
– Здравствуйте, – сказала Варя, выпрямляясь во весь свой невеликий рост. – Вы – Обо Ман?
Чернобородый мужчина, встречающий её у входа в нарядную залу, мило улыбнулся и галантно предложил затянутую в тонкую голубую перчатку руку. Сегодня на нём был синий короткий камзол, отороченный белоснежным кружевом и такие же коротенькие штаны, из-под которых выглядывали голубые, в тон перчаткам чулки. Такие костюмы носили на Земле лет триста назад. По меркам Обо Мана: совсем недавно. Варя во все глаза разглядывала хитрую вышивку из мелкого жемчуга, украшавшую прекрасный атлас, и чувствовала, как невольно проникается восхищением к творцу такого потрясающего костюма.
«Это же надо! Придумать такой узор, ткань… Я еле-еле джинсы себе состряпала! А он словно у французского кутюрье уроки брал!» – подумала она.
– Спасибо, сударыня, но всё это – сущие пустяки! – произнёс вслух Обо Ман и щёлкнул пальцами. – Просто, как бокал вина!
В руке у него немедленно появился красивый бокальчик с жидкостью багрового цвета. Бокальчик был протянут девочке.
– Что Вы! Что Вы! Я не пью! – в ужасе отшатнулась та.
– О, не волнуйтесь! Это – вишнёвый компот, – хитро улыбнулся чернобородый.
Варвара с опаской приняла угощение и сделала малюсенький глоток. И вправду – компот… Она допила напиток и только хотела спросить, что ей делать с бокалом, как тот исчез.
– Вы, верно, утомились с дороги? – продолжил Обо Ман вкрадчиво. Я взял на себя смелость приготовить Вам скромное местечко, где Вы могли бы отдохнуть со своим пёсиком, привести себя в порядок…
Девочка всё больше чувствовала себя какой-то неотёсанной чуркой, заявившейся на приём к королю. Что такое? Летела сражаться со злодеем, а попала в гости к вельможе! Компотики вишнёвые попивает. Сейчас вот, в спаленку бай-бай отправится.
Она сердито сдвинула брови и хмуро взглянула на чернобородого:
– Я к Вам, вообще-то, по делу…
– О, разумеется! И я даже догадываюсь, по какому делу. Вы обеспокоены судьбой Драконьего Мира?
– Да…
– Тогда тем более, Вам следует отдохнуть. Судьбы мира, знаете ли, не решаются вот так: с наскока. Я организую ужин, встретимся через часок, поболтаем.
Обо Ман, не переставая говорить, легонько подталкивал Варвару к высокой резной двери. С последними словами он повернул прозрачную ручку, и тут уже девочка сама сделала шаг внутрь. Ибо то, что она там увидела, совсем не походило на тюремную камеру, которую уже нарисовало её испуганное воображение.
Уютную комнатку в шоколадно-розовых тонах заливал рассеянный свет из окошка. Большая, даже на вид мягкая кровать скрывалась в потоках струящейся откуда-то с потолка органзы цвета сливочной карамели. Напротив кровати стоял туалетный столик из тёмного дерева, а рядом резное креслице. Варя, как зачарованная прошла к этому креслицу, к этому столику, заставленному всяким милым девчачьим барахлом вроде помадок, щёточек и шкатулочек… И почувствовала, как слёзы начинают щипать глаза.
Она плюхнулась в кресло и долго-долго сидела, тупо разглядывая своё отражение в гладком зеркале. Потом взяла расчёску, украшенную красными камушками, и провела по спутанным волосам. Отражение в зеркале не стало от этого ни более красивым, ни более радостным.
«И что это я себе вообразила? – в сердцах подумала Варвара. – Что смогу тягаться с этим тысячелетним искусником?! Я по полдня пою песни, надрывая горло, чтобы изобрести протёртый диван, а он щёлкает пальцами и подаёт мне на блюдечке целую комнату, достойную принцессы! Лин Дин, хоть бы ты знала, какой неумехой я себя чувствую! Зачем ты принесла меня сюда?!»
Но Лин Дин не отвечала. Девочка подошла к окошку и посмотрела вниз, сквозь прозрачное стекло, надеясь разглядеть там знакомую золотую фигурку, но так ничего не увидела. Слишком высоко возносилась башня. Она вздохнула, отвернулась, и тут взгляд её упал на кровать. Вернее на то, что лежало на ней. Это было платье! Превосходное платье из нежного шёлка цвета зари. Его покрой тоже никак нельзя было назвать современным, но сшито оно было точь в точь по Варе.
«Надену. Не смогу не надеть», – тут же решила девочка.
Она ничуть не удивилась, заметив, как на прикроватном коврике, откуда ни возьмись, появились мягкие атласные туфельки, похожие на лепестки роз.
А в это время Ли Дин отчаянно пыталась пробиться сквозь ледяную скорлупу отчуждения, в которую, казалось, был закован её друг.
– Разве ты не помнишь то время, когда солнце и звёзды рисовали узоры на наших крыльях? Разве ты не тоскуешь по песням в бездонной вышине? – вновь и вновь спрашивала Лин. – Разве ты забыл мой золотой свет?
Сияющая песня была ещё пьяна от своего полёта в чистом, пронизанном солнечными лучами небе. Её голос звенел, а в груди полыхало пламя. Ей казалось, что даже лёд под ней начал таять.
Но Серебряный только беспокойно дёрнул хвостом.
– Я ничего этого не помню. Есть только прекрасный голубой свет. Он изначален и вечен.
– Ерунда! Каких-то три тысячи лет! Разве… разве ты не поднимался выше уровня туч? Я не могу жить без солнца, но как ты сумел обойтись без звёзд?
– Есть только голубой свет моего мудрого Учителя.
– Ты повредился в уме!
– Всплески твоей грубой энергии оскорбительны. Зачем ты явилась в наш мир?
– Но… – Лин Дин горестно умолкла. Она чувствовала, что Серебряный говорит искренне. Он действительно верит в то, что Обо Ман со своей башней был тут всегда. А её, значит, не было. Не было… Может быть, совместный полёт вернёт ему память?