Интервью с Симой Бендукидзе
.
Во время одного из концертов художественной самодеятельности, когда соловьем разливался хор «Лейся песня» и исполнялись характерные танцы, Леонид Белоцерковский, главный редактор Издательского дома «Новости недели», обратил внимание на далеко не юную танцовщицу Симу Бендукидзе. Несмотря на возраст, она темпераментно исполняла испанский танец, грациозно двигались руки, широко развевалась юбка, а белозубая улыбка освещала её вдохновенное лицо. Разговорившись с Симой, Леонид узнал, что она окончила филологический факультет Тбилисского университета и преподавала в ряде вузов своего города современный русский язык и даже историю древнерусского языка.
«Как же вы стали танцовщицей? – спросил он. И послушав её рассказ, решил: «О вас надо написать статью. Я об этом позабочусь». Решение главного редактора дошло до автора этих строк. И мне подумалось, что Леонид Белоцерковский, один из видных руководителей прессы в Израиле, занимающийся огромным кругом проблем, умеет заметить простого человека и найти ему место на страницах своих изданий. И мне вспомнилось, что, присутствуя как-то, в качестве приглашенного, на конференции иерусалимских ветеранов Второй мировой войны, он обратил внимание на прочитанное мной стихотворение которое называлось «Союзу ветеранов – 25!». Там были такие строки:
Мы в жизни знали все: и пот, и кровь.
Упорный труд нам не принес богатства.
Но сила наша — дружба и любовь,
И наше знамя — фронтовое братство!
И в час, когда последний ветеран
Уронит вниз слабеющие руки,
Подхватят знамя сыновья и внуки,
И старт для продолженья будет дан!
Стихи Леониду понравились, и на следующий день они были опубликованы на первой полосе «Новостей недели». Так неожиданно для меня проявились глубоко душевные качества Леонида Белоцерковского.
Мы встретились с Симой в её скромной комнате микбацей диюра «Гостиница «Дипломат». Комната была заполнена театральным реквизитом, висели платья для танцев народов мира, разнообразие шляп и шляпок занимало почти весь угол комнаты. Но было уютно и мило. На меня внимательно смотрели выразительные глаза Симы.
- Если вы не возражаете, то начнем с самого главного, - сказал я, - Как и почему вы, опытный филолог с большим стажем, стали танцевать, причем достаточно профессионально?
- Меня многие спрашивают, - начала рассказ Сима, - была ли я балериной, и удивляются, когда я говорю: «нет». Но танцевать я начала с детства. Когда мне было 9 лет, мама отправила меня, как водилось в те годы, в пионерлагерь. Там на меня обратила внимание преподаватель музыки. Она спросила, хочу ли я танцевать испанский танец? «Хочу, - ответила я, - но не умею». «Ничего, девочка, - сказала она, - ты стройная, гибкая, я покажу тебе движения и научу танцевать». Мне подобрали скромный, но удобный испанский костюм, Через несколько дней я выступила на концерте пионерской самодеятельности, мой танец был принят с восторгом. Когда в очередное воскресенье приехала мама, её пригласил начальник лагеря и сказал: «Ваша дочь обладает хореографическими способностями, рекомендую отдать её в балетную школу».
Дома мама, которая относилась ко мне с большим уважением, не стала стеснять меня в выборе пути и спросила, что я предпочту: класс фортепиано, где я уже училась с 6 лет, или школу балета? И, как воспитанная еврейская девочка, отличница, я ответила: «Мама, балет – это несерьезно, вот фортепиано – это то, что мне нужно для изучения музыки».
Я благополучно окончила музыкальную школу и решила поступать в музыкальный техникум. Это было тяжелое военное время. Конкурс в техникум был высокий: 10 абитуриентов на одно место. В то время студентам давали карточки на 400 грамм хлеба, а остальные люди получали по 150 граммов. Мне удалось поступить, и я продолжала учиться дальше. Кстати, я хотела, чтобы моя дочь стала балериной и отдала её в балетную школу. Но у неё это не получилось, и она стала, как говорится, не «лириком», а физиком.
- И вы все эти годы не интересовались танцами? А когда у вас вновь возник этот интерес к танцам?
- Это произошло уже в Израиле. Я бы сказала так: Всевышний дал мне, как бы, второй шанс вновь приобщиться к искусству танца. Действительно, в клубе ветеранов, где я танцевала на одном из вечеров, ко мне подошла пианистка и сказала, что я хорошо танцую. Она предложила мне подготовить испанский танец, чтобы я выступила на конкурсе, который пройдет в концертном зале Жерар Бахар. Она коснулась клавишей, и неожиданно зазвучала та же самая мелодия, под которую я впервые исполняла этот танец много лет назад, в детстве, в пионерлагере. Это был для меня, как знак Божий! На конкурсе я выступила успешно, заняла первое место. После этого меня стали приглашать в хоровые коллективы, где я исполняла разнообразные сольные танцы - русский украинский, матросский, чарльстон и другие.
Однажды мне довелось увидеть концерт танцевальной группы, которой руководил замечательный балетмейстер из Санкт-Петербурга Геннадий Кореневский. Незадолго до этого он был награжден за свою деятельность премией имени Юрия Штерна. Я обратилась к нему, и вот уже шестой год я танцую в его хореографическом коллективе. На день рождения он подарил мне открытку с теплой дарственной надписью. Хотите прочесть?
Я взял в руки изящную открытку и прочел:
«Вы – лучик света в нашем ансамбле. Ваше «танцевание» всегда лучезарно, радостно, от всего сердца. Это очень подкупает зрителя, Вас запоминают, любят. Эти Ваши способности я очень ценю. Вы украшаете наш ансамбль «Золотые шаги». Спасибо»
- Да, это действительно высокая оценка вашего танцевального искусства. Но вы избрали другой жизненный путь. Видимо, филология – ваше подлинное призвание.
- Сейчас это очевидно, но вначале было не совсем так. Когда я окончила школу, причем с золотой медалью, я хотела поступить в университет на физико-математический факультет. Но там квота медалистов была исчерпана, и мне предложили поступать на любой другой факультет. Я выбрала филологический в надежде, что в следующем году смогу вернуться к своей мечте. Но случилось иное. Я вышла замуж за своего сокурсника, бывшего фронтовика Павла Бендукидзе, и под его влиянием осталась на филологическом факультете. И филология действительно стала моим призванием. Я люблю эту гуманитарную науку и много работаю в этой области.
- И в Израиле вы продолжаете эту свою деятельность?
- Когда я репатриировалась в Израиль, я сразу поняла, что это моя страна и мой народ, который я люблю. Я стала изучать язык и постепенно дошла до уровня «далет». Потом я стала посещать занятия в институте Шокена, где помимо священных книг, вместе со всеми изучала литературу на иврите, историю театра. Кроме того, для себя я занимаюсь лексикологией и лексикографией. У меня есть интересные наработки в этой области. Просто не хватает времени заняться их реализацией. А хотите узнать, как я была моделью?
- Любопытно и интересно, расскажите.
- Однажды я где-то что-то рисовала, и вдруг ко мне подходит израильтянка, как оказалось, художница и говорит, что хотела бы писать с меня портрет в студии. Я, особенно не подумав, дала согласие. Так неожиданно в Израиле я стала моделью. Меня рисовали двенадцать художников в течение пяти дней. Каждый день по три позы: у стены, в кресле и на ковре, лежа на подушках. Было сделано около 180 рисунков. Один из них даже попал на художественную выставку.
- Это не удивительно, ведь вы такая обаятельная жизнерадостная женщина. Очевидно, вы счастливы и в своей семейной и личной жизни.
- В моей семье 17 человек. Кроме двух прекрасных детей, сына и дочери, у меня пятеро внуков и шесть правнуков. Семья пополняется невестками и зятьями из разных стран мира. Так, мой внук Георгий женился на марокканской еврейке, у них двое детей, внучка Татьяна вышла замуж за выходца из Йемена, у них – трое детей. Йеменский зять из уважения к жене выучил русский язык. Хотя иврит я знаю, со мной моя семья говорит только по-русски, чтобы не забывать язык страны, откуда мы приехали. В общем, как сказал один из классиков языкознания: «Сколько языков ты знаешь, столько раз ты человек».
В заключение я хочу рассказать вам о моих друзьях. Мою жизнь украшают друзья из разных творческих коллективов и даже из разных стран. Не буду перечислять коллективы, назову только некоторые имена друзей – Зиновий Клебанов, Александр Злотников, Наташа Дивинская, Дина Мучник и многие, многие другие. А из-за рубежа, например, - Жан-Пьер Брандес из Парижа, известный художник Игорь Палей из Тбилиси, и особенно оперная певица Трине Фиен и общественная деятельница Турид Одбьерг, обе из Норвегии. Кстати, норвежские артисты довольно частые гости в нашей стране. Иногда я выступаю с ними на концертах. Когда примадонна Королевской оперы в Осло меццо-сопрано Трине поет на концертах арию Кармен, я одновременно исполняю танец Кармен с кастаньетами. У меня сложились хорошие дружеские отношения с норвежскими гостями, особенно с Трине, Друзья прилежно поздравляют меня из далекой Норвегии с днем рождения и праздниками.
На вопрос, как я вижу свое будущее, то полушутливо, полусерьезно скажу так: танцевать я собираюсь до 90 лет, петь в хоре до 100 лет. А потом и до 120, как Бог даст.
- Благодарю вас, милая и необыкновенная женщина Сима! Вы интересно и содержательно рассказали о себе. И я желаю вам здоровья и дальнейших творческих успехов.
- И вам спасибо.
Интервью провел Давид Трибельский
,
.
Сима, а это памятка для вас.
После того, как вы начнете разговор с Леонидом Белоцерковским, и разговор перейдет обо мне, как об авторе, я просил бы дополнить беседу следующим текстом.
«Давид Трибельский просит вас, если это возможно, передать текст Владимиру Плетинскому, с которым он давно сотрудничает, для публикации «Интервью» в еженедельнике «Время НН» или в еженедельнике «Секрет».
Телефоны и электронную почту для связи с Давидом Трибельским Владимир Плетинский знает».
С пожеланиями успехов Давид