Разведчики вышли к месту схватки Костяна с духами. Зловещее место все еще хранило следы смерти: обломанные ветки кустов, на которых еще не смылась дождями запекшаяся кровь, выбитая каблуками земля под кустарником…
Внимательно осмотрев следы, разведчики не обнаружили ничего, что говорило бы о дальнейшей судьбе Кости.
- Духи могли пленить его? – спросил Кефир, который меньше других знал Костяна.
- Могли, - ответил Кум. – Мертвого. Или без сознания.
- Смотрите, - Старый выбрался из-под куста и раскрыл ладонь. На ладони сверкал алой эмалью знак «ТуркВо».
- Что за знак? Впервые такой вижу. - сказал Кефир.
- Туркестанский военный округ, - ответил Старый. – У меня тоже такой был, потерял в Афгане. Костя постоянно носил его с собой, закалывая им внутренний карман комбы. Это точно его знак.
- Значит, здесь он и погиб! – уверенно сказал Кум.
- Не факт, - Старый никак не хотел соглашаться с гибелью друга. – Духи не стали бы уносить его тело. Зачем?
- Ну, может, жив был еще?
- Дорезали бы на месте и бросили здесь! – Ответил Старый. – В лучшем случае, могли прикопать где-то рядом. Но земля только здесь – у кустарника. Дальше везде камень.
- Отсюда духи могли пойти только вниз – к реке, или вот так – прямо в горы, к хребту. Всего-то два пути. Давайте пройдем и туда, - Кум кивнул головой вниз, - и по тропе к хребту. Если прикопали, могила будет видна по свежим камням.
- Пошли! – согласился Старый. – Ты, Кум, спустись к реке, а мы с Кефиром пройдем по тропе. Портативные рации не выключать.
Через час захрипел динамик рации, и Кум позвал разведчиков к реке, указав ориентир.
Цепляясь за ветки, чтоб не сорваться с крутого склона, они быстро спустились к реке и вышли к широкой излучине. Река здесь делала широкую петлю, омывая довольно большой полуостров, густо заросший орешником и боярышником.
Кум сидел на поваленном временем стволе у края полуострова и курил…
- Смотри, командир, - он кивнул на широкое кровавое пятно, залитое полусырой кровью.
Старый сковырнул ножом верхние камни: внизу потеки крови были обширны и проникали глубоко под камни. Мелкая водяная пыль, поднимаемая бьющейся о камни водой, не давала крови полностью засохнуть, сохранив след для разведчиков.
- Здесь ему отрезали голову! – уверенно сказал Кум, кивнув подбородком на пятно.
- Или свежевали барана… - не хотел сдаваться Старый. – Где голова? Где тело?
- Старый, ты забыл, какой дождь лил в ту ночь, когда мы пошли на плато? Уровень воды тогда поднялся больше, чем на метр, вспомни! Если они бросили тело в поток, то уже утром оно было в Каспии. Вода-то перла со страшной скоростью…
- Эй, командиры, идите-ка сюда! – позвал Кефир, стоящий у крайнего к ручью дерева.
Разведчики подошли. Кефир молча кивнул головой на висящий на ветке солдатский жетон. Жетон был пробит рулей почти посредине, и его рваные края еще сохранили следы крови, запекшейся в разрывах металла. Вторая пуля оторвала нижний край жетона, загнув его лепестком. Цифры на жетоне были сбиты напрочь пулей, но на обратной стороне Старый увидел выцарапанную иглой на мягком алюминии мелкую надпись 0(I)Rh-. Точно такая же надпись была выцарапана и на его жетоне. У них с Костей была одна группа крови…
- Это его жетон… - враз осипшим голосом сказал Старый. – Его…
Он достал из кармана знак «ТуркВо» и прикрепил его к тесьме жетона.
- Вот и весь памятник, который мы можем оставить тебе, Константин. Братишка…
- Спи спокойно в водах морских, - сказал Кум, перекрестив грудь широким крестом.
- Даруй, Господи, Царствие небесное павшему воину Христову, - добавил Кефир.
Старый вытряхнул из тощего рюкзака фляжку с водкой и плеснул на палец в колпачок.
- Давай, Кум, помянем Костяна, как положено, - он протянул колпачок пулеметчику. Кум хлебнул и передал колпачок Кефиру. Старый отхлебнул из фляжки…
Постояв на берегу, у тихого теперь ручья, мягко журчащего по камням, они одновременно развернулись и пошли обратно…
У подножия плато их встретил Экстрим, неожиданно вышедший из кустов, и едва не напоровшийся на очередь шедшего первым Кефира. Старый, ни слова не говоря, сильно ударил сапера в челюсть. Мишка устоял на ногах и удивленно воззрился на командира.
- За что? – спросил Мишка, часто хлопая густыми, как у девчонки ресницами.
- За то, что чуть не понудил боевого товарища принять смертный грех на душу. Хули ты выскакиваешь, как черт? Знаешь же прекрасно, что должен предупредить о своем присутствии.
- Если честно, вы так тихо шли, что я прозевал ваше приближение. И выскочил, чтоб перехватить вас перед минным полем.
- И ты считаешь это оправданием? В следующий раз, если Кефир не пристрелит, то я тебе врежу по полной, не жалея твоих хрупких зубов… Веди, давай, Сусанин!
Продолжение следует -